Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16 августа 2023 г. N Ф07-7835/23 по делу N А56-135691/2019

16 августа 2023 г.

Дело N А56-135691/2019

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Захаровой М.В., судей Баженовой Ю.С., Сапоткиной Т.И.,

при участии Дмитриева А.С. (паспорт) и его представителя Верховых Ю.И. (по устному ходатайству в судебном заседании),

рассмотрев 10.08.2023 в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Аметист-Юг" на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.03.2023 по делу N А56-135691/2019,

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "Аметист-Юг", адрес: 356800, Ставропольский край, г. Буденновск, ул. Розы Люксембург, д. 35, ОГРН 1042600672080, ИНН 2624027906 (далее - Общество), обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к Дмитриеву Артему Сергеевичу и Пинчуку Олегу Владиславовичу о привлечении их к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Транспортно-экспедиторская компания "АРТИ" (далее - Компания) и солидарном взыскании 1 864 763 руб. 18 коп. задолженности.

Решением суда от 08.09.2022 исковые требования удовлетворены.

Постановлением апелляционного суда от 23.03.2023 названное решение отменено, в удовлетворении иска отказано.

Общество, считая обжалуемое постановление незаконным, просит его отменить, решение суда первой инстанции оставить в силе. Податель жалобы считает, что им доказана совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения Дмитриева А.С. и Пинчука О.В. к субсидиарной ответственности и взыскания убытков, в то время как судом апелляционной инстанции не дана правовая оценка представленным в материалы дела доказательствам, также суд ошибочно признал допустимым доказательством заключение эксперта. Кроме того, суд не учел уклонение ответчиков от представления суду доказательств, характеризующих хозяйственную деятельность должника, и от дачи пояснений по сути спора. В целом кассатор ссылается на недобросовестные действия ответчиков, направленные на вывод имущественных активов Компании; доказательств обратного ответчиками в материалы дела не представлено. Подробно доводы изложены в самой жалобе.

В судебном заседании Дмитриев А.С. и его представитель против удовлетворения жалобы возражали.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, однако в суд своих представителей не направили, что в соответствии со статьей 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не может служить препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Кроме того, информация о принятии жалобы к производству, а также о месте и времени судебного заседания размещена на официальном сайте Арбитражного суда Северо-Западного округа в информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Документы, подтверждающие размещение указанных сведений, включая дату их размещения, на официальном сайте суда, приобщены к материалам дела.

Законность обжалуемого судебного акта проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между Обществом (поставщиком) и Компанией (покупателем) заключен договор от 10.03.2015 N ЮЛ-045/242 поставки, согласно которому Компании был поставлен пенополиуретан эластичный (далее - товар) на основании следующих товарных накладных от 19.05.2015 N АЮ-0519018 на сумму 1 039 757 руб. 60 коп., от 04.06.2015 N АЮ-0604011 на сумму 497 777 руб. 28 коп., от 04.06.2015 N АЮ-0604012 на сумму 307 818 руб. Общая стоимость поставленного Компании товара по договору составила 1 845 352 руб. 88 коп.

В соответствии с пунктом 7.2 договора обязанность по оплате поставленного товара Компанией наступает в срок - не позднее 21 календарного дня с момента передачи товара Компании.

Однако свою обязанность по оплате поставленного товара Компания исполнила частично на сумму 300 000 руб.

Задолженность Компании перед Обществом за поставленный по договору товар составила 1 545 352 руб. 88 коп., сформировалась за период с 10.06.2015 по 26.11.2015.

В связи с неоплатой задолженности Общество обратилось в Арбитражный суд Ставропольского края с иском к Компании.

Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Ставропольского края от 26.10.2017 по делу N А63-11541/2017 с Компании в пользу Общества взыскано 1 545 352 руб. 88 коп. долга, 288 076 руб. 30 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 10.06.2015 по 18.07.2017, и 31 334 руб. государственной пошлины. Судом выдан исполнительный лист серия ФС N 020333582 от 12.12.2017.

С целью погашения взысканной по суду задолженности Общество направило в Дзержинский отдел судебных приставов Центрального района города Санкт-Петербурга исполнительный лист серии ФС N 020333582 от 12.12.2017, выданный по делу N А63-11541/2017, с заявлением о возбуждении исполнительного производства, на основании которого постановлением от 25.05.2018 в отношении Компании возбуждено исполнительное производство N 27633/18/78019-ИП.

Из Управления Федеральной службы судебных приставов по Санкт-Петербургу Дзержинского отдела судебных приставов Центрального района города Санкт-Петербурга 27.12.2018 Обществом получено постановление от 27.12.2018 об окончании и возвращении исполнительного документа взыскателю, которым по результатам рассмотрения материалов дела установлено, что исполнительный документ, по которому взыскание не производилось (произведено частично), возвращается взыскателю в связи с тем, что невозможно установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в кредитных организациях, за исключением случаев, когда предусмотрен розыск.

На том основании, что размер неисполненных должником перед кредитором денежных обязательств превысил 300 000 руб., просрочка исполнения обязательств составила более 3-х месяцев с момента их возникновения, Общество обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании Компании несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18.07.2019 принято к производству заявление Общества о признании несостоятельным (банкротом) Компании, возбуждено производство по делу N А56-80683/2019.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 17.09.2019 (резолютивная часть определения от 16.09.2019) по делу N А56-80683/2019 производство по делу о несостоятельности (банкротстве) Компании прекращено на основании абзаца 8 пункта 1 статьи 57 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

В дальнейшем 16.09.2019 Межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы N 15 по Санкт-Петербургу (далее - Инспекция) приняла решение о предстоящем исключении должника из Единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ).

В отношении Компании 10.01.2020 Инспекцией внесена запись об исключении из ЕГРЮЛ в связи наличием сведений о ней, в отношении которых внесена запись о недостоверности.

По состоянию на 10.01.2020 Компанией не была погашена задолженность перед Обществом в размере 1 864 763 руб. 18 коп.

На момент исключения Компании из ЕГРЮЛ ее генеральным директором являлась Петрова Светлана Александровна, участниками являлись Дмитриев А.С. с долей в уставном капитале Компании в размере 80%, Пинчук О.В. - 20%.

Общество полагает, что Дмитриев А.С. и Пинчук О.В., являясь участниками и единоличным исполнительным органом должника (в разные периоды деятельности Компании), на основании положений Закона о банкротстве, пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон N 14-ФЗ) несут субсидиарную ответственность по обязательствам Компании, поскольку ответчики вели себя недобросовестно и неразумно, зная о наличии непогашенной задолженности, не приняли мер для ее погашения; кроме того, не представили налоговую и бухгалтерскую отчетность, не возразили против исключения Компании-должника из ЕГРЮЛ, что повлекло исключение юридического лица из данного реестра и невозможность погашения задолженности перед Обществом, в том числе в рамках процедуры ликвидации или банкротства.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, Общество обратилось в суд с настоящим иском.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом представлены доказательства образования задолженности вследствие недобросовестных действий ответчиков.

Отказывая в иске, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности.

Суд округа полагает судебные акты подлежащими отмене по следующим основаниям.

В данном случае истец обратился в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, когда производство по делу о банкротстве прекращено судом на стадии проверки обоснованности заявления о признании Компании (должника) банкротом (до введения первой процедуры банкротства) в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на их проведение, позже Компания исключена из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо (наличие в ЕГРЮЛ недостоверных сведений), при этом на момент ее исключения соответствующие исковые требования кредитора (Общества) удовлетворены судом.

В постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 7 февраля 2023 года N 6-П выявлен и изложен конституционно-правовой смысл подпункта 1 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве и пункт 3.1 статьи 3 Закона N 14-ФЗ в системе действующего правового регулирования и указано на необходимость применения в соответствующих случаях предположения (опровержимой презумпции) о том, что виновные действия (бездействие) конкретных контролирующих должника лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.

При распределении бремени доказывания для установления наличия материально-правовых оснований привлечения к рассматриваемой субсидиарной ответственности, как указал Конституционный суд Российской Федерации в данном постановлении, необходимо иметь в виду следующее.

Как из положений об ответственности за нарушение обязательств, так и из норм об ответственности за причинение вреда (деликтной) вытекает, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство или причинившим вред (пункт 2 статьи 401 и пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ). Аналогичный подход в отношении презумпции виновности использован законодателем и для привлечения к ответственности контролирующего должника лица в деле о банкротстве. В силу пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. В той же норме уточняется, что такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Наличие вины как одного из оснований привлечения к гражданско-правовой ответственности предполагается, однако, при условии, если установлены иные основания (с учетом предусмотренных законом презумпций). Так, Закон о банкротстве в пункте 61.11 закрепляет исключение из общего правила о том, что каждый обязан доказывать те обстоятельства, на которые ссылается в обоснование своих требований (статья 65 АПК РФ). Предполагается (презюмируется), пока не доказано иное, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из обстоятельств, указанных в данном пункте. Подпункт 1 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве также подлежит применению с учетом специального правила о распределении бремени доказывания, сформулированного в пункте 2 той же статьи.

Установленные указанной нормой презумпции в отношении таких оснований субсидиарной ответственности, как противоправное поведение и причинная связь между ним и причиненным кредитору вредом, перераспределяют бремя доказывания в пользу кредитора только при установлении указанных в ней специальных обстоятельств, относящихся к сфере хозяйственной деятельности должника, вне которой, как правило, находится кредитор. Возможность получения им некоторых процессуальных преимуществ в доказывании за счет реализации названных в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпций зависит от этапа производства по делу о банкротстве, на котором оно прекращено ввиду отсутствия средств, достаточных для возмещения расходов на проведение соответствующих процедур, от того, была ли введена одна из применяемых в деле о банкротстве процедур, был ли назначен арбитражный управляющий и осуществлена ли передача ему документации должника. Указанные решения по делам о банкротстве фактически прекративших свою деятельность обществ с ограниченной ответственностью, могут и не состояться, и потому в таких случаях соответствующие презумпции в пользу кредитора оказываются неприменимыми.

Недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из ЕГРЮЛ поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 мая 2021 года N 20-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 марта 2018 года N 580-О, N 581-О и N 582-О, от 29 сентября 2020 года N 2128-О и другие). Необращение в арбитражный суд с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью банкротом, нежелание контролирующих его лиц финансировать расходы по проведению банкротства, непринятие ими мер по воспрепятствованию его исключения из ЕГРЮЛ при наличии подтвержденных судебными решениями долгов общества перед кредиторами свидетельствуют о намеренном пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, о попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве, чем дестабилизируется гражданский оборот.

Кредиторы, в том числе ведущие предпринимательскую деятельность, прибегая к судебной защите своих имущественных прав, вправе рассчитывать на добросовестное поведение контролирующих должника лиц не только в материально-правовых, но и в процессуальных отношениях: на их содействие правосудию, на раскрытие информации о хозяйственной деятельности контролируемой организации, на представление документов и иных доказательств, необходимых для оценки судом наличия либо отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

При обращении в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, когда производство по делу о банкротстве прекращено судом на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом (до введения первой процедуры банкротства), доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из ЕГРЮЛ юридическое лицо, объективно затруднено.

Кредитор, в отличие от кредитора в деле о банкротстве, не получает содействия арбитражного управляющего в защите своих прав. Это выражается (помимо непредъявления арбитражным управляющим требования о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и требований об оспаривании сделок должника по правилам главы III.1 Закона о банкротстве) в неполучении от него необходимой информации о должнике, включая сведения об имуществе, о сделках и действиях, способной подтвердить недобросовестность и неразумность контролирующих лиц, в том числе о сделках (подозрительные сделки и сделки с предпочтением), с совершением которых закон связывает установление в пользу кредитора определенных презумпций. В отличие от арбитражного управляющего как облеченного публичными функциями специалиста, кредитор не наделен правом направлять обязательные к исполнению запросы о хозяйственной деятельности должника физическим и юридическим лицам, государственным органам, органам управления государственными внебюджетными фондами и органам местного самоуправления и получать от них в том числе сведения, составляющие служебную, коммерческую и банковскую тайну (абзацы седьмой и лесятый пункта 1 статьи 20.3 Закона о банкротстве). Причем производимая по делу о банкротстве арбитражным управляющим оценка финансового состояния должника обычно не может быть осуществлена кредитором самостоятельно не только из-за отсутствия доступа к необходимой для исследования документации за длительный период, но и по причине вероятного отсутствия у него специальных познаний для оценки соответствующей информации.

Принятие же кредитором на себя - вместо лиц, контролирующих должника и призванных произвести его ликвидацию, - обязанности по финансированию процедур банкротства исключительно для целей сбора доказательств по делу о привлечении этих лиц к субсидиарной ответственности может, с учетом потенциально высокой стоимости такого пути получения доступа к сведениям о деятельности должника, привести к увеличению имущественных потерь кредитора в отсутствие гарантий взыскания долга перед ним. Иные правовые инструменты сбора доказательств, формально доступные кредитору, включая адвокатский запрос (статья 6.1 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), истребование доказательств судом (статья 66 АПК РФ), содействие судебного пристава-исполнителя при взыскании долга с основного должника для изучения деятельности последнего (Федеральный закон "Об исполнительном производстве"), могут оказаться неэффективными вследствие как отказа в предоставлении испрашиваемых сведений, так и неосведомленности кредитора о конкретных доказательствах, необходимых для доказывания оснований привлечения к субсидиарной ответственности, и об их наличии у контролирующих должника лиц.

Пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве предусматривает, что в случае непредставления лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, указанного в пункте 2 его статьи 61.15 отзыва по причинам, признанным арбитражным судом неуважительными, или явной неполноты возражений относительно предъявленных к нему требований по доводам, содержащимся в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, бремя доказывания отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности может быть возложено судом на привлекаемое к ней лицо.

Применительно к процедурам банкротства Пленум Верховного Суда Российской Федерации также исходит из того, что, хотя по общему правилу на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ), отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий или кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения этих утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 56 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Этот же подход применим и к спорам о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, а равно к иным процессуальным действиям участников спора.

При решении вопроса о распределении бремени доказывания наличия или отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности в указанных случаях необходимо принимать во внимание как добросовестность лица, контролирующего должника, включая исполнение таким лицом своей обязанности по учету интересов кредитора, в том числе при рассмотрении дела в суде, так и процессуальную добросовестность кредитора, притом что на момент исключения общества из ЕГРЮЛ требование кредитора удовлетворено судом (что не препятствует суду, вынося окончательное решение в споре, учесть и добросовестность кредитора в материально-правовых отношениях).

Согласно разъяснениям, данным в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Приведенный правовой подход, сформулированный высшей судебной инстанцией, судами также не учтен.

В рассматриваемом случае судами первой и апелляционной инстанций не было распределено бремя доказывания и определены составляющие его предмет фактические обстоятельства с учетом вышеизложенных специальных норм законодательства о несостоятельности (банкроте) и ответственности контролирующих общество с ограниченной ответственностью лиц перед кредиторами общества, а также подлежащих обязательному применению их официальных разъяснений.

Как видно из материалов дела, истец просил привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности на основании пунктов 61.11, 61.12, 61.14, 61.19 Закона о банкротстве, положений пункта 3.1 статьи 3 Закона N 14-ФЗ и пункта 1 статьи 53.1 ГК РФ.

Суд первой инстанции, привлекая ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника солидарно по основанию неподачи заявления должника в арбитражный суд, не установил, кто является субъектом данной обязанности (пункт 1 статьи 9 Закона), когда возникло обязательство Компании по уплате денежной суммы Обществу за поставленный товар, в какой редакции Закон о банкротстве в части субсидиарной ответственности (пункт 2 статьи 10, глава III.2) подлежит применению к спорным правоотношениям.

Устанавливая наличие условий для привлечения к субсидиарной ответственности, суд не указал, в чем выражена неразумных и недобросовестных действий, которые обусловили неисполнение юридическим лицом обязательств перед Обществом, каждого из ответчиков по заявленным истцом основаниям.

Вопреки позиции суда апелляционной инстанции, к спорным правоотношениям подлежали применению положения пункта 3.1 статьи 3 Закона N 14-ФЗ с учетом внесения записи о прекращении деятельности Компании 10.01.2020.

Кроме того, принимая во внимание заключение судебной экспертизы, суд апелляционной инстанции не применил норму статьи 16 АПК РФ.

Также вывод апелляционного суда о недоказанности истцом невозможности погашения задолженности вследствие недобросовестных действий ответчиков сделан без оценки ряда доказательств, представленных истцом в суд первой инстанции, при неправильном распределении бремени доказывания.

Таким образом, при рассмотрении спора по существу суды первой и апелляционной инстанций не дали надлежащую правовую квалификацию действиям (бездействию) ответчиков в отношении исключения Компании из ЕГРЮЛ в связи с наличием в данном государственном реестре сведений, в отношении которых внесена запись о недостоверности, в ситуации наличия непогашенных обязательств Компании перед кредитором, подтвержденных вступившим в законную силу судебным актом, не установили степень контролирующего воздействия ответчиков на Компанию в период и после образования задолженности перед кредитором, ее взыскания судом по делу N А63-11541/2017, а также в период после внесения в ЕГРЮЛ записи о недостоверности содержащихся в нем сведений о Компании до исключения данного юридического лица из ЕГРЮЛ, не установили перечень принимаемых ответчиками мер по погашению соответствующей задолженности. Кроме того, суды не установили обстоятельства добросовестности (недобросовестности) поведения кредитора и ответчиков как при исполнении взаимных обязательств кредитора и Компании, так и при рассмотрении судебных споров (процессуальные действия участников спора). Суды не дали оценки каждому из заявленных истцом оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности.

Поскольку в соответствии с нормами статей 286 и 287 АПК РФ арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены судами первой и апелляционной инстанций либо были отвергнуты ими, настоящий спор подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела арбитражному суду необходимо учесть указанные обстоятельства, дать надлежащую правовую оценку всем доводам и возражениям лиц, участвующих в деле, в совокупности и взаимной связи оценить представленные в дело доказательства, с учетом приведенных выше норм и их официальных разъяснений распределить между сторонами бремя доказывания и установить обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения спора, установить наличие или отсутствие оснований для возмещения ответчиками убытков, принять законный и обоснованный судебный акт по делу, по результатам распределить судебные расходы, в том числе по кассационной жалобе.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.03.2023 по делу N А56-135691/2019 отменить.

Дело передать на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Председательствующий

М. В. Захарова

Судьи

М.В. Захарова Ю.С. Баженова Т.И. Сапоткина