Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20 августа 2024 г. N Ф07-8679/24 по делу N А21-9432/2017

20 августа 2024 г.

Дело N А21-9432/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 06 августа 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 20 августа 2024 года.

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Мирошниченко В.В., судей Колесниковой С.Г., Яковца А.В.,

при участии Алексеева И.Н. (паспорт) и его представителя Большакова С.А. (доверенность от 22.11.2023),

рассмотрев 06.08.2024 в открытом судебном заседании кассационные жалобы акционерного общества "Бамтоннельстрой-Мост" и Алексеева Игоря Николаевича на определение Арбитражного суда Калининградской области от 19.02.2024 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2024 по делу N А21-9432/2017,

УСТАНОВИЛ:

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО) "Строительная компания Изотерма", адрес: 236022, Калининград, ул. Чернышевского, д. 36, пом. 11, ОГРН 1093925034610, ИНН 3906212916 (далее - Общество), конкурсный кредитор акционерное общество "Бамтоннельстрой-Мост", адрес: 117292, Москва, пр. 60-летия Октября, д. 10А, пом. 1/5, ОГРН 1027739060942, ИНН 7702322731 (далее - Компания), обратилось в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением о привлечении Алексеева Игоря Николаевича к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества.

Конкурсный управляющий Мельник Денис Сергеевич обратился в суд с заявлением о взыскании с Алексеева И.Н. убытков в размере 34 150 000 руб.

Определением суда от 25.11.2021 обособленные споры объединены для совместного рассмотрения, в качестве соответчика привлечен Алексеев Александр Николаевич.

Определением от 10.02.2022 в качестве соответчика привлечен Лялякин Михаил Сергеевич, наследник главного бухгалтера должника Лялякиной Н.А.

С учетом принятых судом уточнений требований конкурсный управляющий Мельник Д.С. просил взыскать с Алексеева И.Н. убытки в размере 38 590 050 руб. 15 коп., а Компания - привлечь Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества, а также взыскать в пользу Общества убытки с Алексеева А.Н. в размере 1 500 000 руб., а с Лялякина М.С. - 27 700 000 руб.

Определением от 19.02.2024, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2024, установлено наличие оснований для привлечения Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в удовлетворении заявлений в остальной части отказано.

В кассационной жалобе Компания просит определение от 19.02.2024 и постановление от 17.04.2024 в части отказа в удовлетворении требований о взыскании убытков с Алексеева А.Н. и Лялякина М.С. отменить, заявленные требования удовлетворить.

Податель жалобы полагает, что, вопреки выводам судов, Алексеев А.Н. и Лялякина Н.А. являлись контролирующими должника лицами применительно к положениям подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), а также по причине наличия родственных связей с Алексеевым И.Н.

Компания ссылается на то, что взыскание убытков не ставится законодательством в зависимость от наступления неплатежеспособности должника, а также от существенности или несущественности полученной ответчиком выгоды.

Податель жалобы считает, то представленные Алексеевым А.Н. документы не подтверждают возврат полученных последним займов, а Лялякин М.С. не раскрыл для каких целей получены денежные средства, какие именно расходы Лялякина Н.А. понесла на лечение и иные сопутствующие этому действия при том, что у Лялякиной Н.А. и Лялякина М.С. имелись собственные денежные средства на вкладах; не пояснил, в связи с чем возврат средств был осуществлен досрочно, а также обстоятельства приобретения недвижимого имущества у Общества стоимостью 2 000 000 руб.

Кроме того, Компания ссылается на то, что бухгалтерская отчетность не содержит информации, отражающей заключение договоров займа и возврат денежных средств по ним и, следовательно, имеются основания, полагать, что активы должника выводились на заинтересованных по отношению к нему лиц безвозмездно, в отсутствие встречного предоставления (последующего погашения задолженности).

Компания также полагает, что Лялякина Н.А. как главный бухгалтер Общества ответственна за выдачу Алексееву И.Н. займов на общую сумму 27 000 000 руб. При этом, утверждение Алексеева И.Н., что все полученные им денежные средства были направлены на погашение обязательств перед контрагентами, не имеет значения для цели взыскания с Лялякина М.С. как наследника Лялякиной Н.А. данной суммы, поскольку выбытие активов в пользу контрагентов признано судом незаконным и это послужило основанием для привлечения Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности.

Алексеев И.Н. также обратился с кассационной жалобой, в которой просил определение от 19.02.2024 и постановление от 17.04.2024 отменить в части привлечения его к субсидиарной ответственности.

Податель жалобы ссылается на то, что осуществление наличных расчетов с контрагентами не может быть признано основанием для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности; выплата дивидендов осуществлялась в отсутствие признаков неплатежеспособности; займы, выданные Алексееву А.Н. и Лялякиной Н.А., возвращены Обществу в полном объеме.

В отзыве на кассационную жалобу Компании Лялякин М.С. просит обжалуемые судебные акты в части отказа в удовлетворении заявлений оставить без изменения, считая их законными и обоснованными.

В судебном заседании Алексеев А.Н. поддержал доводы своей жалобы и возражал против удовлетворения жалобы Компании.

Остальные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, определением от 25.12.2017 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Стрекалов Александр Викторович.

Решением от 27.05.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Стрекалов А.В.

Определением от 18.06.2019 Стрекалов А.В. отстранен от исполнения обязанностей конкурсного управляющего, а определением от 20.09.2019 управляющим утвержден Мельник Д.С.

Конкурсный управляющий Мельник Д.С. обратился в суд с заявлением, в котором. с учетом уточнений, просил взыскать с Алексеева И.Н. убытки в размере 38 590 050 руб. 15 коп..

Также в суд обратилась Компания, которая просила привлечь Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества, взыскать в пользу Общества убытки с Алексеева А.Н. в размере 1 500 000 руб., а с Лялякина М.С. - 27 700 000 руб.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, поэтому лицо, требующее их возмещения, должно доказать факт нарушения права, наличие убытков, причинную связь между поведением ответчика и наступившими у юридического лица неблагоприятными последствиями.

Как установлено судами, Общество в лице директора Алексеева И.Н. и Алексеев А.Н. (родной брат Алексеева И.Н.) заключили договоры займа от 19.01.2016 N 1 и от 06.10.2016 N 6.

Кроме того, 19.01.2016 между Обществом (займодавец) и Лялякиной Н.А. (Заемщик) заключен договор займа N 2, по которому должник предоставил Лялякиной Н.А. 1 500 000 руб..

Помимо этого, между Обществом и Алексеевым И.Н. были заключены договоры займа от 15.02.2016 N 3, от 01.05.2017 N 1 и от 01.08.2017 N 2 на общую сумму 25 700 000 руб., которые от имени Общества подписаны его главным бухгалтером Лялякиной Н.А.

В соответствии с пунктом 1 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон N 14-ФЗ) члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами (пункт 2 указанной статьи).

Статьей 53.1 ГК РФ предусмотрено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно.

Алексеев А.Н. и Лялякин М.С., возражая против требований, ссылались на то, что заемные денежные средства возвращены в кассу Общества, в подтверждение чего представили квитанции к приходным кассовым ордерам, а также на то, что они не являются контролирующими должника лицами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пунктом 2 названной статьи установлено, что возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

При этом, из разъяснений, приведенных в абзаце четвертом пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), следует, что лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

В данном случае суды пришли к выводу о недоказанности наличия у Алексеева А.Н. и Лялякиной Н.А. фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Суды также правильно указали на то, что наличие подписи Лялякиной Н.А. на договорах о выдаче займов генеральному директору Алексееву И.Н. не свидетельствует, что именно по ее воле и указанию эти займы были выданы.

Учитывая обстоятельства спора суд кассационной инстанции соглашается с выводом судов об отсутствии оснований для взыскания с Лялякина М.С. убытков возникших в связи с выдачей Алексееву И.Н. займов в размере 27 000 000 руб.

Как указано в пункте 21 Постановления N 53, если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника.

В данном случае суды пришли к выводу о недоказанности как того, что выдача займов Лялякиной Н.А. и Алексееву А.Н. повлекла наступление неплатежеспособности у должника, так и того, что Лялякина Н.А. и Алексеев А.Н. получили выгоду из незаконного или недобросовестного поведения контролирующих должника лиц. С учетом изложенного, поскольку суды пришли к выводу, что Лялякина Н.А. и Алексеев А.Н. не относятся к контролирующим должника лицам, а также принимая предмет настоящего спора, суд кассационной инстанции соглашается с выводами судов об отсутствии правовых оснований для взыскания с Лялякина М.С. и Алексеева А.Н. убытков в размере предоставленных должником займов.

Доводы кассационной жалобы Компании не опровергают выводы судов, а представляют собой несогласие подателя жалобы с произведенной судами оценкой фактических обстоятельств дела, что не может быть положено в обоснование отмены обжалуемых судебных актов в указанной части.

В качестве основания для привлечения Алексеева И.Н.к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Компания ссылалась на снятие с расчетного счета Общества за период с февраля 2016 года по декабрь 2018 года 7 994 000 руб.; непринятие Алексеевым И.Н. мер по взысканию 76 726 000 руб. дебиторской задолженности; осуществление должником в период с 01.02.2016 по 18.10.2017 платежей, в том числе в пользу Алексеева И.Н. по договорам займа, выплату дивидендов за 2016 год, предоставление займов Алексееву А.Н. и Лялякиной Н.А., а также платежей в пользу ООО "МАВИГОН" и ООО "БАЛТСТРОЙ" в общей сумме 9 601 480 руб. и в пользу ООО "Торговый Дом АТЛАНТ" и ООО "Сигма" в общей сумме 5 465 313 руб.

Как правильно указали суды, обстоятельства, с которыми заявители связывают наступление субсидиарной ответственности, имели место как до так и после вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ), которым Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве, следовательно, к спорным правоотношениям подлежат применению как статья 10 Закона о банкротстве, так и статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Норма пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, а также действовавшая ранее норма пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусматривают возможность привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в ситуации, когда их виновным поведением вызвана невозможность удовлетворения требований кредиторов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Из разъяснений пунктов 16, 17 Постановления N 53 следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности.

Процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

Согласно одной из таких презумпций предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в ситуации, когда имущественным правам кредиторов причинен существенный вред в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, абзац первый пункта 23 Постановления N 53).

В качестве оснований для привлечения Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности Компанией названы сделки по выдаче займов Алексееву И.Н. и другим аффилированным лицам; по выплате дивидендов; по снятию наличных денежных средств, а также непринятие мер по взысканию дебиторской задолженности.

В силу абзаца первого пункта 23 Постановления N 53 презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана среди прочего сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В силу разъяснений пункта 18 Постановления N 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов. При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

Суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, пришел к выводу, что применительно к объемам кредиторской задолженности Общества (в реестр требований включено четыре кредитора с требованиями на общую сумму 52 281 322 руб. 91 коп.) изъятие из имущественной сферы денежных средств в размере около 41 млн. руб. (по договорам займа, выплата дивидендов, снятие наличных) являлось для должника значимым и существенно убыточным. При этом, задолженность перед ООО "Изотерма", которое в последующем уступило права требования в пользу ООО "Ходбел", в размере 31 706 281 руб. 96 коп. возникла в 2011-2014 годах, однако мер по погашению задолженности должник с 2011 года не принимал, в том числе в 2016 году, когда на его счете имелось 43 млн. рублей.

Согласно выводам судов сделки по выдаче займов себе и аффилированным лицам, выплата дивидендов при наличии неисполненных обязательств перед кредиторами, снятие наличных денежных средств со счета должника, расчеты с поставщиками через получение займов от должника нельзя признать добросовестным и разумным поведением Алексеева И.Н.

Вместе с тем, по своей правовой природе требование о привлечении к субсидиарной ответственности направлено на компенсацию последствий негативных действий контролирующих лиц по доведению должника до банкротства. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21.05.2021 N 20-П, субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. Генеральным правовым основанием данного иска выступают положения статьи 1064 ГК РФ, поскольку конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам.

Возражая против заявленных требований, Алексеев И.Н. ссылался на то, что признаки неплатежеспособности у Общества возникли не ранее 18.12.2017, поскольку до этого момента должник вел активную хозяйственную деятельность и производил расчеты с кредиторами; денежные средства, полученные по договорам займа Алексеевым А.Н. и Лялякиной Н.А., были своевременно возвращены в кассу Общества, денежные средства по договорам займа, выданным лично Алексееву И.Н., были направлены на расчеты с контрагентами для оптимизации затрат, а возврат суммы займов был произведен в последующем путем взаимозачетов с Обществом; дивиденды за 2016 год были начислены и выплачены до вынесения судом апелляционной инстанции постановления от 06.03.2017 по делу N А21-6934/2014, то есть до возникновения обязательств перед Компанией; полученные наличные денежные средства были израсходованы в интересах Общества.

Суды, ссылаясь на то, что оборотно-сальдовые ведомости, кассовые книги являются лишь внутренними документами организации, которые составлялись заинтересованными лицами, в связи с чем не могут достоверно и безусловно свидетельствовать о возврате денежных средств, выданных по договорам займа Алексееву А.Н. и Лялякиной Н.А., отклонили возражения Алексеева И.Н.

В то же время, отказывая во взыскании убытков с названных лиц, суды пришли к выводу о недоказанности того, что Лялякина Н.А. и Алексеев А.Н. получили выгоду из незаконного или недобросовестного поведения контролирующих должника лиц.

Алексеев И.Н. также ссылался на то, что производил оплату наличными денежными средствами контрагентам по договору субподряда от 10.03.2015 N 06-15 в общей сумме 28 290 000 руб., по договору поставки материалов от 12.01.2015 N 29 на сумму 2 379 800 руб., по договору от 12.01.2015 N П-14 на сумму 1 147 400 руб., что подтверждается квитанциями к приходным кассовым ордерам; а также в 2016 - 2017 годах выплатил заработную плату сотрудникам Общества в общем размере 4 452 008 руб., что подтверждается платежными ведомостями.

Суды посчитали, что поскольку расчеты с контрагентами наличными денежными средствами, в том числе полученными им по договорам займа, нарушают требования действующего законодательства, представленные документы не подтверждают добросовестность действий Алексеева И.Н.

Вместе с тем, такое нарушения само по себе может повлечь за собой привлечение Общества к соответствующей ответственности, но не привлечение его руководителя к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

В данном случае судам необходимо было проверить наличие у Общества обязательств перед соответствующими контрагентами и их размер, поскольку при наличии равноценного встречного предоставления со стороны контрагентов вывод о том, что такой порядок расчетов может служит основанием для привлечения руководителя к субсидиарной ответственности в соответствии с презумпцией, установленной подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, нельзя признать обоснованным.

Кроме того, судами не дана оценка доводам о расходовании наличных денежных средств на выплату заработной платы работникам Общества и о том, что до декабря 2017 года Общество вело активную хозяйственную деятельность, оборот денежных средств за 2016 - 2017 годы составлял более 100 млн. руб. и, соответственно, перечисленные сделки, в том числе выплата дивидендов, не были существенно убыточными для Общества и не повлекли объективное банкротство последнего.

Объяснение Алексеева И.Н. о том, что он рассчитывал погасить задолженность перед Компанией, возникшую в марте 2017 года в результате поворота исполнения решения по делу N А21-6934/2014, за счет дебиторской задолженности ООО "Гидронефтестрой", суды не приняли, поскольку в отношении последнего также возбуждено дело о несостоятельности.

Однако дело о несостоятельности ООО "Гидронефтестрой" N А56-1733/2019 было возбуждено только 08.02.2019, а конкурсное производство открыто 02.12.2020. При этом в обжалуемых судебных актах не приведено обстоятельств, свидетельствующих о том, что Алексееву И.Н. по состоянию на март 2017 года было известно о неликвидности данной дебиторской задолженности.

Судебное разбирательство по заявлению о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчика, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079).

В данном случае суд кассационной инстанции полагает, что выводы судов о наличии оснований для привлечения Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника сделаны при неполном исследовании обстоятельств, имеющих существенное значение для рассмотрения спора.

В связи с этим определение от 19.02.2024 и постановление от 17.04.2024 в части привлечения Алексеева И.Н. к субсидиарной ответственности подлежат отмене, а дело направлению на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, дать оценку всем доводам и возражениям лиц, участвующих в деле, установить все имеющие существенное значение для рассмотрения настоящего обособленного спора обстоятельства и по результатам рассмотрения вынести обоснованный и мотивированный судебный акт.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Калининградской области от 19.02.2024 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2024 по делу N А21-9432/2017 в части установления наличия оснований для привлечения Алексеева Игоря Николаевича к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Строительная компания Изотерма" отменить.

Дело в отмененной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Калининградской области.

В остальной части определение Арбитражного суда Калининградской области от 19.02.2024 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2024 по делу N А21-9432/2017 оставить без изменения.

Председательствующий

В.В. Мирошниченко

Судьи

В.В. Мирошниченко С.Г. Колесникова А.В. Яковец