Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 сентября 2020 г. N Ф05-2681/19 по делу N А40-14087/2017

город Москва

18 сентября 2020 г.

Дело N А40-14087/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 17 сентября 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 18 сентября 2020 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего-судьи Карповой Г.А.,

судей Зеньковой Е.Л., Михайловой Л.В.

при участии в заседании:

от Семененко Марии Станиславовны - Зайцев Д.С., дов. от 17.02.2020 N 77/550-11/77-2020-3-90

от финансового управляющего Петрушкина Михаила Владимировича - представитель не явился

от публичного акционерного общества Национальный Банк "ТРАСТ" - Сапегина О.А., дов. от 09.07.2020 N 184/СМ/2020

рассмотрев 17 сентября 2020 года в судебном заседании кассационную жалобу

Семененко Марии Станиславовны

на определение от 21 февраля 2020 года

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 03 июля 2020 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

по заявлению финансового управляющего Петрушкина Михаила Владимировича о признании недействительным договора купли-продажи квартиры от 30.12.2015, располагающейся по адресу: Нахимовский проспект, д. 1, корп. 1, кв. 16, кадастровый номер 77:05:0003004:4476 и применении последствий недействительности сделки

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) Чуксеева Дмитрия Витальевича,

УСТАНОВИЛ

Решением Арбитражного суда города Москвы от 25.05.2017 Чуксеев Дмитрий Витальевич (далее - Чуксеев Д.В., должник) был признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина сроком на шесть месяцев, финансовым управляющим должника утвержден Петрушкин Михаил Владимирович (далее - Петрушин М.В., финансовый управляющий).

05.12.2017 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление финансового управляющего должника о признании недействительным договора купли-продажи квартиры от 30.12.2015, располагающейся по адресу: Нахимовский проспект, д. 1, корп. 1, кв. 16, г. Москва, 117556, кадастровый номер: 77:05:0003004:4476, заключенного между должником и Семененко Марией Станиславовной (далее - Семененко М.С., ответчик) и о применении последствий недействительности сделки.

В обоснование, ссылаясь на пункт 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), финансовый управляющий указывал, что оспариваемая сделка совершена в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, поскольку на момент ее совершения должник отвечал признакам неплатежеспособности и в результате ее совершения было отчуждено имущество, за счет которого могли бы быть удовлетворены требования кредиторов должника.

Об этом была осведомлена другая сторона сделки.

Также финансовый управляющий указывал на неравноценное встречное исполнение обязательства другой стороной.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 21.02.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.07.2020, заявление финансового управляющего удовлетворено, договор купли-продажи квартиры признан недействительным, применены последствия недействительности сделки в виде возврата квартиры в конкурсную массу должника.

При рассмотрении настоящего обособленного спора в деле о банкротстве должника судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что 30.12.2015 между Чуксеевым Д.В. (продавец) и Семененко М.С. (покупатель) был заключен договор купли-продажи квартиры, по условиям которого продавец продает, а покупатель покупает квартиру, находящуюся по адресу: г. Москва, просп. Нахимовский, дом 1 корпус 1, квартира 16.

Согласно пункту 4 договора цена отчуждаемой квартиры составила 900 000 руб. Указанную сумму покупатель уплачивает продавцу в течение одного дня после регистрации перехода права собственности в Управлении Росреестра по г.Москве.

В соответствии с пунктом 12 договор считается исполненным при условии передачи покупателем указанной в договоре суммы денег за приобретаемое жилое помещение и передачи продавцом по передаточному акту жилого помещения.

Суды установили, что отчуждаемая квартира принадлежала должнику на праве собственности на основании договора мены от 20.11.2013 (пункт 3 договора).

Регистрация права собственности на квартиру в Едином государственном реестре недвижимости (далее - ЕГРН) была осуществлена позднее составления договора купли-продажи, а именно 04.02.2016, передана покупателю согласно акту приема-передачи лишь 19.02.2016, то есть в течение одного года до возбуждения дела о банкротстве должника, в связи с чем суды применили положения пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суды установили, что спорная квартира была отчуждена должником по заниженной стоимости (900 000 руб.), в то время как согласно заключению эксперта N 20-04/2019 от 26.04.2019 ее рыночная стоимость составляет 12 911 000 руб., в связи с чем пришли к выводу о неравноценности встречного исполнения обязательства и о причинении оспариваемой сделкой вреда имущественным правам кредиторов, так как произошло уменьшение размера имущества должника, приводящее к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Также суды установили, что сделка была совершена безвозмездно, так как денежные средства покупателем должнику не передавались.

Установив указанные обстоятельства, применив нормы пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в определениях от 23.07.2018 N 305-ЭС18-3009 по делу N А40-235730/2016 и от 11.07.2017 N 305-ЭС17-2110 по делу N А40-201077/2015, суды пришли к выводу о мнимости оспариваемого финансовым управляющим договора.

Проверяя доводы финансового управляющего о наличии у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения оспариваемой сделки, суды установили, что на момент заключения купли-продажи недвижимости у должника имелась непогашенная задолженность перед Банком "ТРАСТ" (ПАО) (далее - банк) по кредитному договору N 30/К/0425 от 22.10.2013 (далее - кредитный договор).

Согласно пункту 1.1. кредитного договора банк предоставляет Чуксееву Д.В. кредит в размере 1 000 000 евро сроком до 21.10.2016, а должник обязуется возвратить банку кредит и уплатить проценты в соответствии с графиком погашения задолженности.

В соответствии с пунктами 18.1, 18.2 кредитного договора полная стоимость кредита (в том числе расходы по погашению основной суммы долга, по уплате процентов по кредиту) составила 4,082% годовых или 1 119 911,77 евро, что по официальному курсу ЦБ РФ на дату заключения кредитного договора составляло 48 870 485,84 руб. за весь срок пользования кредитом.

Неисполнение должником обязательств по кредитному договору послужило основанием для обращения банка с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженность по кредитному договору составляет: просроченный основной долг - 48 835 777,46 руб., просроченные проценты - 200 015,16 руб., проценты на просроченный основной долг - 720 944, 60 руб., неустойка на просроченный основной долг - 1 441 889, 22 руб., неустойка на просроченные проценты - 5 905, 50 руб.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 25.05.2017 по делу о банкротстве настоящего должника требования банка в размере 51 204 531,94 руб. были признаны обоснованными и включены в реестр требований кредиторов должника.

Установив указанные обстоятельства, суды пришли к выводу о том, что на момент совершения спорной сделки должник отвечал признаком неплатежеспособности.

Суды отметили, что должник и ответчик являются по отношению друг к другу заинтересованными лицами, поскольку в период с 1988 года по 2002 год Чуксеев Д.В. и Семененко М.С. состояли в браке, имеют общую дочь до заключения сделки Семененко М.С. уже была зарегистрирована в данной квартире.

Применяя последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу должника квартиры, суды, применив пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, исходили из следующего.

Согласно выписке из ЕГРН от 14.07.2017 N 99/2017/22934533 право собственности Чуксеева Д.В. на отчужденную квартиру возникло 11.12.2013, то есть уже после расторжения брака, в связи с чем она не может считаться общей совместной собственностью супругов, в данной выписке не отражено распределение долей бывших супругов, право собственности в полном объеме (100%) зарегистрировано за должником, в связи с чем суды отклонили доводы должника о продаже в адрес Семененко М.С. лишь доли в праве собственности.

Кроме того, в пункте 5 договора купли-продажи квартиры указано, что продавец в момент приобретения квартиры в зарегистрированном браке не состоял, тем самым стороны исключили права возможной супруги должника на долю в праве общей совместной собственности.

В пункте 12 договора предусмотрено, что продавец передает квартиру свободную от прав и притязаний третьих лиц, следовательно, указанным пунктом исключаются какие-либо притязания бывшей супруги на долю в общей долевой собственности.

Установив указанные обстоятельства, суды пришли к выводу о применении последствий недействительности сделки в виде обязания возвратить спорную квартиру в конкурсную массу должника.

Не согласившись с принятыми судебными актами, ответчик обратилась в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суде первой инстанции.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом норм процессуального и материального права, на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам и указывает, что оспариваемая финансовым управляющим сделка является не мнимой, а притворной, поскольку прикрывала заключенный между должником и ответчиком договор дарения, который не может быть оспорен по правилам пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Также ответчик считает, что на момент совершения сделки у должника отсутствовали признаком неплатежеспособности, что было подтверждено вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 19.10.2018 по другому обособленному спору об оспаривании сделки купли-продажи должником другой квартиры, рассмотренному в настоящем деле.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о рассмотрении настоящей кассационной жалобы размещена на общедоступных сайтах Арбитражного суда Московского округа http://www.fasmo.arbitr.ru и http://kad.arbitr.ru в сети "Интернет".

В заседании суда кассационной инстанции представитель ответчика поддержал доводы кассационной жалобы, просил определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Представитель Банка "ТРАСТ" (ПАО) возражала против удовлетворения кассационной жалобы по доводам приобщенного в материалы дела отзыва на кассационную жалобу, полагала обжалуемые определение и постановление законными и обоснованными.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

15.09.2020 в Арбитражный суд Московского округа от финансового управляющего поступил отзыв на кассационную жалобу ответчика, в котором он возражает против удовлетворения кассационной жалобы и считает обжалуемые определение и постановление законными и обоснованными.

Изучив материалы дела, выслушав представителей ответчика и банка, обсудив доводы кассационной жалобы и отзывов на нее, проверив в порядке статей 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия не находит оснований для отмены определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции по заявленным в кассационной жалобе доводам, поскольку считает, что судами при рассмотрении настоящего обособленного спора были применены подлежащие применению нормы материального права (пункт 1 статьи 213.1, пункт 1 статьи 213.32, пункт 1 статьи 61.1, пункты 1 и 2 статьи 61.2, пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункты 5, 6 8, 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"), установлены все имеющие значение для правильного разрешения спора обстоятельства, не допущено таких нарушений норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных актов.

В отношении применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального права судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает следующее.

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума N 63) пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 названного Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В пункте 6 постановления N 63 разъяснено, что согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Суды первой и апелляционной инстанции, принимая обжалуемые судебные акты, применив вышеуказанные нормы Закона о банкротстве и их разъяснения, данные высшей судебной инстанцией, исходили из того, что на момент заключения оспариваемой сделки должник отвечал признакам неплатежеспособности, поскольку имел неисполненные денежные обязательства перед кредитором (банком), а также что ответчик и должник являлись по отношению друг к другу заинтересованными лицами.

Суды также указали, что спорная квартира была отчуждена по заниженной стоимости, что было подтверждено заключением эксперта, в связи с чем пришли к выводу о причинении вреда имущественным правам кредиторов.

Относительно доводов заявителя кассационной жалобы о неприменении в настоящем случае нормы пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве суд кассационной инстанции отмечает следующее. Как было установлено судами, оспариваемый договор купли-продажи был составлен сторонами 30.12.2015, однако его фактическое исполнение продавцом покупателю было осуществлено лишь 19.02.2016 в соответствии с актом приема-передачи.

Для соотнесения даты совершения сделки, переход права на основании которой подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности учету подлежит именно дата такой регистрации (определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.02.2019 N 307-ЭС18-24681 по делу NА56-35419/2017).

Таким образом, суды, установив, что дело о банкротстве должника было возбуждено 02.02.2017, а регистрация права собственности на отчужденный объект была произведена 04.02.2016, то есть в течение одного года до даты возбуждения дела о банкротстве, пришли к правильному выводу о том, что оспариваемая сделка совершена в период подозрительности предусмотренный пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, и совершена при неравноценном встречном исполнении.

Повторно заявляя в суде кассационной инстанции доводы о недоказанности финансовым управляющий наличия у должника на момент совершения оспариваемых сделок признаков неплатежеспособности, уже заявлявшиеся в судах первой и апелляционной инстанций, ответчик не учитывает правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, приведенную в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, согласно которой статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, представляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права, но не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Ссылку заявителя жалобы на вступившее в законную силу определение Арбитражного суда города Москвы от 19.10.2018 по ранее рассмотренному обособленному спору, которым финансовому управляющему отказано в удовлетворении заявления о признании недействительным договора купли-продажи от 31.05.2016 другой квартиры должника (г. Москва, наб. Шевченко, д.5, кв. 26, площадью 123 кв.м.) на сумму более 60 миллионов рублей суд кассационной инстанции отклоняет.

Отказывая в признании недействительным этой сделки, суд исходил из того, что она не носила мнимого характера, была реально исполнена, должник получил за квартиру равноценное возмещение по рыночной цене, превышающее сумму его долга, а потому непосредственно после сделки не мог иметь признаки неплатежеспособности.

В настоящем обособленном споре оспаривается сделка, совершенная в феврале 2016 года, то есть до получения денежных средств за квартиру, проданную позднее. На момент совершения оспариваемой сделки должник не располагал денежными средствами, достаточными для погашения долга перед банком, а потому правильным является вывод судов о наличии у него признаков неплатежеспособности на дату совершения сделки.

Должник и ответчик не представили суду доводов и доказательств, подтверждающих, что на дату отчуждения спорной квартиры обязательства по кредитному договору исполнялись своевременно и задолженность перед банком отсутствовала, а также что полученную по договору купли-продажи от 31.05.2016 другой квартиры должника (г. Москва, наб. Шевченко, д.5, кв. 26, площадью 123 кв.м.) сумму более 60 миллионов рублей должник использовал на погашение долга перед банком.

Довод кассационной жалобы о том, что спорная квартира является единственно пригодным для проживания должника и членов его семьи помещением, не принимаются во внимание как выходящие за пределы предмета обособленного спора. Рассмотрение вопроса о статусе спорного имущества в качестве единственно пригодного для проживания возможно лишь при наличии заявления должника об исключении имущества из состава конкурсной массы с учетом всех обстоятельств дела.

Аналогичным образом не входят в предмет доказывания по настоящему обособленному спору обстоятельства приобретения должником и его бывшей супругой жилых помещений, начиная с 2002 года, и сделок с ними, как прикрывающие раздел имущества между супругами, так как спорные вопросы раздела бывшими супругами совместно нажитого имущества относятся к компетенции суда общей юрисдикции (пункты 7-8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан").

Утверждение в кассационной жалобе о невозможности признания оспариваемой сделки мнимой ввиду того, что она является притворной, также отклоняется судом кассационной инстанции, поскольку, как было верно установлено судами первой и апелляционной инстанций, о мнимости оспариваемой сделки свидетельствует то, что согласно ее условиям обязательства по договору считаются исполненным с момента передачи денежных средств за приобретенное имущество, а также то, что ни должником, ни ответчиком не было представлено доказательств наличия указанных денежных средств.

То отмеченное в кассационной жалобе обстоятельство, что к участию в деле не были привлечены проживающие в квартире дочь должника и Семененко М.С., их несовершеннолетняя внучка и орган опеки и попечительства, не может служить самостоятельным основанием для отмены правильных по существу судебных актов.

Семененко М.С., участвовавшая в деле как ответчик и сторона сделки, представляла одновременно интересы дочери и внучки, являясь, по существу, их законным представителем, однако ходатайств о привлечении указанных лиц к участию в деле в судах первой и апелляционной инстанции не заявляла.

Данных о том, что участвуя в деле в качестве ответчика, Семененко М.С. действовала не в интересах остальных членов семьи, в том числе несовершеннолетней внучки, что потребовало бы соответствующего вмешательства органа опеки и попечительства, не имеется.

Учитывая вышеизложенное и поскольку судами первой и апелляционной инстанций не было допущено таких нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении обособленного спора, которые могут быть положены в основание отмены судебных актов при проверке их законности в порядке кассационного производства, судебная коллегия суда кассационной инстанции, действующая в пределах своих полномочий, из которых исключены установление обстоятельств, самостоятельное исследование доказательств, иная оценка тех доказательств, которые были исследованы и оценены судами первой и апелляционной инстанции, решение вопросов преимущества одних доказательств перед другими, считает, что определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отмене не подлежат.

Руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 21 февраля 2020 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03 июля 2020 года по делу N А40-14087/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Г.А. Карпова

Судьи

Е.Л. Зенькова Л.В. Михайлова