Обзор апелляционной практики Верховного Суда Чувашской Республики по гражданским и административным делам за 1 квартал 2016 года

Практика рассмотрения споров, вытекающих из обязательственных правоотношений

При определении размера страховой выплаты, а также разницы между страховым возмещением и фактическим размером ущерба, суд должен исходить из одного размера ущерба, причиненного повреждением транспортного средства, который по ДТП, имевшим место после 17 октября 2014 года, определяется в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Положением Центрального Банка России от 19 сентября 2014 года N 432-П.

А.В. обратился в суд с иском к ОАО о взыскании страхового возмещения в размере 11 962 рубля, неустойки в размере 11 962 рубля и далее по день вынесения решения суда, компенсации морального вреда в размер 5000 рублей, штрафа в размере 50%, и к С.А. о взыскании величины утраты товарной стоимости автомобиля (УТС) в размере 5 207 рублей, материального ущерба в размере 12 677 рублей, расходов по оплате услуг оценщика в размере 2000 рублей.

Требования мотивированы тем, что 03 февраля 2015 года по вине водителя С.А. произошло ДТП, в результате которого транспортному средству А.В. причинены механические повреждения. Гражданская ответственность истца по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (далее - ОСАГО) была застрахована в страховой компании ОАО, которая, признав происшедшее событие страховым случаем, перечислила А.В. страховое возмещение в размере 105 575 рублей. Согласно экспертному заключению и отчету от 16 марта 2015 года размер рыночной стоимости ремонтно-восстановительных работ автомобиля истца А.В. с учетом физического износа запасных частей составляет 172 000 рублей, величина УТС автомобиля - 19 632 рубля. Расходы по установлению стоимости восстановительного ремонта транспортного средства составили 3 000 рублей и величины УТС - 2 000 рублей. Таким образом, невыплаченная часть страхового возмещения с учетом УТС автомобиля составила 86 057 рублей. 18 марта 2015 года в ОАО направлено претензионное письмо, оставленное ответчиком без удовлетворения.

Суд первой инстанции исковые требования А.В. удовлетворил, руководствуюсь при расчете подлежащих взысканию в пользу А.В. сумм заключением судебной экспертизы от 31 июля 2015 года, проведенной в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Положением Центрального Банка России от 19 сентября 2014 года N 432-П (далее - Единая методика). Согласно указанному заключению стоимость восстановительного ремонта поврежденного автомобиля истца с учетом износа на дату ДТП составляет 106 600 рублей. Стоимость этого же автомобиля с учетом износа на дату ДТП по Методике "Исследование автомототранспортных средств в целях определения стоимости восстановительного ремонта. Методические рекомендации для судебных экспертов" составляет 118 252 рубля.

Взыскивая в пользу А.В. с ответчика ОАО страховое возмещение в размере 11 962 рубля, суд первой инстанции исходил из стоимости восстановительного ремонта поврежденного автомобиля истца в размере 106 600 рублей, определенной в соответствии с Единой методикой. В то же время, взыскивая с ответчика С.А. разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба в размере 17 884 рубля, в том числе УТС в сумме 5 207 рублей, суд исходил из стоимости восстановительного ремонта транспортного средства, определенного в соответствии с Методическими рекомендациями для судебных экспертов в размере 118 252 рубля.

При этом суд указал, что для определения размера материального ущерба, не связанного со страховой выплатой, применение Методических рекомендаций для судебных экспертов правомерно.

Рассматривая дело в апелляционном порядке по апелляционной жалобе С.А., судебная коллегия указала, что применение судом первой инстанции разной стоимости восстановительного ремонта поврежденного автомобиля, определенной с применением разных методик оценки ущерба, при установлении размера ущерба и страховой выплаты является незаконным и необоснованным.

Согласно ст. 12.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ (в действующей редакции) "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - ФЗ "Об ОСАГО") в целях установления обстоятельств причинения вреда транспортному средству, установления повреждений транспортного средства и их причин, технологии, методов и стоимости его восстановительного ремонта проводится независимая техническая экспертиза. Независимая техническая экспертиза проводится по правилам, утверждаемым Банком России с использованием Единой методики.

Пунктом 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" определено, что по договору обязательного страхования размер страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему в результате повреждения транспортного средства, по страховым случаям, наступившим начиная с 17 октября 2014 года, определяется только в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Центрального Банка России от 19 сентября 2014 года N 432-П.

Абзац 8 ст. 1 ФЗ "Об ОСАГО" определяет понятие договора ОСАГО как договора страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Принимая во внимание, что исковые требования к ответчикам ОАО и С.А. о возмещении вреда взаимосвязаны, удовлетворение исковых требований к С.А. возможно лишь в случае, если причиненный потерпевшему вред превышает сумму страхового возмещения, при этом страховщик производит страховую выплату потерпевшему именно в возмещение вреда причиненного страхователем, то и размер этого вреда может быть лишь один.

Исходя из положений вышеуказанных норм материального права и разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, судебная коллегия пришла к выводу, что при определении общего размера ущерба, причиненного повреждением транспортного средства А.В. в результате ДТП и соответственно при определении суммы страховой выплаты, подлежащей взысканию со страховой компании, а также разницы между страховым возмещением и фактическим размером ущерба, подлежащим взысканию с причинителя вреда С.А., суд первой инстанции должен был исходить лишь из стоимости восстановительного ремонта транспортного средства истца, определенной в соответствии с Единой методикой.

Такая же позиция изложена в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 23 декабря 2015 года.

Принимая во внимание, что размер ущерба, причиненного потерпевшему в результате ДТП, составил 126 232 рубля (стоимость восстановительного ремонта автомобиля с учетом износа установлена судебной экспертизой на основании Единой методики в сумме 106 600 рублей, а величина УТС в размере 19 632 рубля определена ИП и не оспорена сторонами), а лимит страховой ответственности страховой компании ОАО составляет 120 000 рублей, с ответчика С.А. в пользу А.В. подлежала взысканию разница между страховым возмещением и фактическим размером ущерба в сумме 6 232 рубля (126 232 - 120 000 рублей).

Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции в части размера подлежащих взысканию в пользу истца с С.А. сумм по возмещению вреда, расходов по оценке, государственной пошлины (дело N 33-347/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Течение трехгодичного срока исковой давности начинается с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе страховщика в выплате страхового возмещения или о выплате не в полном объеме, либо со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения.

А.Г. обратился в суд с иском к страховой компании АО о взыскании страхового возмещения, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя.

Требования мотивированы тем, что 30 октября 2009 года произошло дорожно-транспортное происшествие с участием А.Г., управлявшего автомашиной "Volvo", гражданская ответственность которого была застрахована по договору ОСАГО в ЗАО, и А.В., управлявшего автомашиной "Mitsubishi". Первоначально виновным в ДТП был признан А.Г. Однако вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 04 апреля 2012 года А.Г. признан невиновным в совершении данного ДТП, установлена вина водителя А.В., нарушившего Правила дорожного движения РФ. По факту данного ДТП А.Г. обратился в ЗАО путем направления телеграммы с места ДТП и в дальнейшем письменного уведомления об имевших место событиях. Каких-либо действий со стороны ЗАО по оценке ущерба предпринято не было, в приеме документов было отказано. В связи с прекращением деятельности ЗАО А.Г. обратился к правопреемнику последнего АО, однако в приеме документов ему было отказано. После этого все необходимые документы для получения страховой выплаты истцом были направлены ответчику по почте, которые получены им 09 апреля 2015 года. Однако до настоящего времени по заявлению какое-либо решение не принято.

Судом установлено, что 30 марта 2015 года истцом А.Г. направлено по почте в адрес ответчика, являющегося правопреемником страховщика гражданской ответственности истца на момент совершения ДТП, заявление с приложением пакета документов о выплате страхового возмещения. Заявление получено АО 09 апреля 2015 года. 31 июля 2015 года А.Г. направил ответчику претензию с приложением ряда документов и с требованием произвести страховое возмещение, оплатить услуги оценщика, а также возместить расходы на представителя и почтовые расходы. Не получив от АО ответа на вышеуказанные обращения, А.Г. 17 августа 2015 года обратился в суд.

Разрешая заявленные исковые требования и отказывая в их удовлетворении в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что истцом пропущен срок исковой давности, о применении которого заявлено ответчиком.

Судебная коллегия нашла данные выводы суда первой инстанции ошибочными.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Согласно п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со ст. 200 ГК РФ.

В силу п. 2 ст. 966 ГК РФ срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, составляет также три года (ст. 196 ГК РФ). Поскольку в указанной норме не определен момент, с которого должен исчисляться срок исковой давности, подлежит применению общее правило о начале течения срока исковой давности, предусмотренное ст. 200 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ (в редакции от 07 мая 2013 года) если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Прежняя редакция приведенной нормы также предусматривала начало течения срока исковой давности со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Исходя из изложенного, наступление страхового случая означает лишь возникновение у страхователя права на обращение к страховщику с требованием о страховой выплате, сама же реализация права на страховую выплату осуществляется в порядке, предусмотренном договором страхования или законом.

Поскольку ФЗ "Об ОСАГО" установлен срок для страховой выплаты, то течение трехгодичного срока исковой давности начинается с момента, когда страхователь узнал или должен был узнать об отказе страховщика в выплате страхового возмещения или о выплате его страховщиком не в полном объеме, либо со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения.

Аналогичное разъяснение дано в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

Согласно п. 21 ст. 12 ФЗ "Об ОСАГО" страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или выдать ему направление на ремонт транспортного средства с указанием срока ремонта либо направить потерпевшему мотивированный отказ в страховой выплате в течение 20 календарных дней, за исключением нерабочих праздничных дней, со дня принятия к рассмотрению заявления потерпевшего о страховой выплате или прямом возмещении убытков и приложенных к нему документов, предусмотренных правилами обязательного страхования.

Доказательств того, что ответчик АО по заявлению истца о страховой выплате, полученному 09 апреля 2015 года, в установленный законом срок произвел страховую выплату либо отказал в такой выплате, материалы гражданского дела не содержат.

При наличии таких данных следует признать, что трехгодичный срок исковой давности по предъявленным исковым требованиям А.Г. начал течь с 30 апреля 2015 года и к моменту обращения его доверителя с иском в суд этот срок не истек.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла по делу новое решение, которым удовлетворила исковые требований А.Г. (дело N 33-76/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Поскольку нарушение сроков выплаты страхового возмещения по договору добровольного страхования транспортного средства представляет собой нарушение исполнения страховщиком денежного обязательства перед страхователем, то на основании положений ст. 395 ГК РФ со страховой компании подлежат взысканию проценты за пользование чужими денежными средствами.

Т.С. обратилась в суд к страховой компании с иском о взыскании страхового возмещения, величины УТС, неустойки за нарушение сроков начала оказания услуги, предусмотренной п. 5 ст. 28 Закона "О защите прав потребителей", процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда, штрафа за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя.

Требования Т.С. мотивировала тем, что 21 декабря 2014 года в результате ДТП причинены механические повреждения автомобилю истца, застрахованному у ответчика по договору добровольного страхования транспортного средства. Д.С., управлявший транспортным средством истца, с места ДТП скрылся, за что был привлечен к административной ответственности. По этой причине ответчик выплатить страховое возмещение отказался.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что при наступлении страхового случая страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения в случаях, предусмотренных законом, в том числе это может иметь место при наличии грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя. Однако оставление места ДТП водителем к числу таких оснований не относится, и такое условие, включенное в договор страхования, противоречит гражданскому законодательству и является ничтожным. Поэтому суд удовлетворил исковые требования, взыскав одновременно и проценты за пользование чужими денежными средствами, и неустойку, предусмотренную п. 5 ст. 28 Закона "О защите прав потребителей".

Между тем согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 13, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 14 от 8 октября 1998 года "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" в денежных обязательствах, возникших из договоров, в частности, предусматривающих обязанность должника произвести оплату товаров, работ или услуг либо уплатить полученные на условиях возврата денежные средства, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании ст. 395 ГК РФ.

Законом либо соглашением сторон может быть предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства. В подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором.

Указанное означает, что неустойка, предусмотренная ст. 28 Закона "О защите прав потребителей", и проценты за пользование чужими денежными средствами, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, не могут быть взысканы одновременно. Поскольку нарушение сроков выплаты страхового возмещения представляет собой нарушение исполнения страховщиком денежного обязательства перед страхователем, то в спорной ситуации на основании положений ст. 395 ГК РФ с ответчика подлежат взысканию проценты за пользование чужими денежными средствами, начисляемые на сумму страхового возмещения.

Судебная коллегия решение суда в части взыскания неустойки отменила и отказала в удовлетворении указанных требований (дело N 33-677/2016, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Действующее законодательство Российской Федерации не предусматривает различий относительно установления начальной продажной цены заложенного имущества в размере 80% от рыночной стоимости, определенной в отчете оценщика или в заключении экспертизы.

Агентство по ипотечному жилищному кредитованию обратилось в суд с иском к Е.А. о расторжении кредитного договора, взыскании долга, процентов за пользование займом и об обращении взыскания на квартиру, определив способ реализации путем продажи с публичных торгов с начальной продажной ценой в размере 2 149 600 рублей, исходя из оценки квартиры, составленной оценщиком 28 мая 2015 года.

Принимая во внимание неисполнение ответчиком обеспеченного ипотекой обязательства, учитывая сумму и период просрочки исполнения обязательства, суд первой инстанции правомерно удовлетворил требования истца, в том числе об обращении взыскания на заложенное имущество.

Вместе с тем при определении начальной продажной стоимости заложенного имущества, суд первой инстанции руководствовался заключением эксперта, согласно которому, рыночная стоимость квартиры составляет 2 687 000 рублей и необоснованно определил начальную продажную стоимость заложенного имущества в размере 100% рыночной стоимости.

На основании ст. 56 Федерального закона от 16 июля 1998 года N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" заложенное по договору об ипотеке имущество, на которое по решению суда обращено взыскание в соответствии с данным Федеральным законом, реализуется путем продажи с публичных торгов, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

В силу ст. 54 названного закона начальная продажная цена имущества на публичных торгах определяется на основе соглашения между залогодателем и залогодержателем, достигнутого в ходе рассмотрения дела в суде, а в случае спора - самим судом. Если начальная продажная цена заложенного имущества определяется на основании отчета оценщика, она устанавливается равной восьмидесяти процентам рыночной стоимости такого имущества, определенной в отчете оценщика.

Пункт 4 части 2 статьи 54 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" содержит императивные требования относительно действий суда при определении начальной продажной цены заложенного имущества на основании отчета оценщика. Суд должен установить ее в размере 80% от рыночной стоимости этого имущества. При этом действующее законодательство Российской Федерации, в том числе и Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" и Федеральный закон от 29 июля 1998 года N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации", не предусматривает различий относительно установления начальной продажной цены заложенного имущества в размере 80% от рыночной стоимости, определенной в отчете оценщика или в заключении экспертизы.

Таким образом, судебная коллегия, исходя из заключения эксперта, пришла к выводу, что начальная продажная цена заложенного имущества должна быть определена в размере 80% от рыночной стоимости квартиры, что составляет 2 149 600 рублей.

Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции в части определения начальной продажной цены заложенного имущества (дело N 33-286/2016, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).

Аналогичный пример приведен в Обзоре за 4 квартал 2015 года.

Страхователь (заемщик), который досрочно погасил кредит, вправе отказаться от договора страхования. При этом часть страховой премии может быть возвращена страхователю страховщиком в том случае, если соответствующие положения содержатся в договоре страхования.

Е.И. обратилась в суд к Банку о взыскании с ответчика неиспользованной части страховой премии, компенсации морального вреда, штрафа.

Требования мотивированы тем, что 28 августа 2014 года между Е.И. и Банком заключен кредитный договор на получение потребительского кредита сроком на 60 месяцев. При заключении кредитного договора истец заключила договор страхования с ООО (в части страхования жизни и здоровья) и ОАО (в части страхования финансовых рисков). Договор страхования был заключен на срок 60 месяцев, страховая премия составила 88 000 рублей, которую ответчик перевел ООО. 29 декабря 2014 года Е.И. досрочно погасила кредит, в связи с чем, по мнению истца, с ответчика подлежит взысканию неиспользованная часть страховой премии в размере 82 000 рублей.

Разрешая заявленный спор и удовлетворяя частично исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что истец вправе требовать возврата части уплаченной страховой премии с учетом срока пользования кредитом, поскольку обязательства истца перед ответчиком по возврату суммы задолженности прекращено ввиду досрочного погашения Е.И. долга по кредитному договору, в связи с чем возможность наступления страхового случая отпала, и существование страхового риска прекратилось. Суд также указал, что доказательства перечисления Банком суммы страховой премии в ООО суду не представлено.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда и отменила решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

В силу п. 1 ст. 934 ГК РФ по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая).

Возможность досрочного прекращения договора страхования регламентирована положениями ст. 958 ГК РФ, по смыслу которой страхователь вправе требовать расторжения договора страхования и возврата части страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование, только в том случае, если это предусмотрено договором страхования или соответствующими правилами страхования либо условиями участия в программе страхования.

Вместе с тем, досрочное погашение кредита не упоминается в п. 1 ст. 958 ГК РФ в качестве обстоятельства для досрочного прекращения договора страхования, в связи с наступлением которого у страховщика имеется право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование. Досрочное погашение кредита не свидетельствует о том, что возможность наступления оговоренных в договоре страхования страховых случаев отпала, и существование страховых рисков прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай.

Следовательно, досрочное погашение кредита заемщиком не влечет досрочного прекращения договора личного страхования в соответствии с п. 1 ст. 958 ГК РФ, а значит, и последствий в виде возврата страхователю части страховой премии за неистекший период страхования.

Страхователь (заемщик), который досрочно погасил кредит, вправе отказаться от договора страхования. При этом часть страховой премии может быть возвращена страхователю страховщиком в том случае, если соответствующие положения содержатся в договоре страхования.

Данная правовая норма регулирует правоотношения между сторонами договора страхования и предусматривает права и обязанности страхователя и страховщика.

Между тем, ссылаясь на указанную правовую норму, исковые требования о возврате страховой премии истец Е.И. заявила к Банку, который не является страховщиком, из материалов дела следует, что спорные правоотношения возникли из договоров страхования, заключенных Е.И. с ООО и ОАО. Материалами дела, выпиской по банковскому счету подтверждается перечисление Банком в ООО денежной суммы в размере 88000 рублей по поручению Е.И. в счет оплаты страховой премии. Данное обстоятельство сторонами в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции не оспаривалось.

Вступившим в законную силу решением суда от 17 марта 2015 года в удовлетворении исковых требований Е.И. к ОАО о признании недействительными условий кредитного договора от 28 августа 2014 года в части участия в Программе индивидуального добровольного страхования жизни Заемщика, взыскании убытков в размере уплаченной истцом страховой премии в размере 88 000 рублей, процентов за пользование чужими денежными средствами было отказано.

Условиями заключенного между Е.И. и Банком кредитного договора не предусмотрена обязанность Банка возвратить Е.И. денежные суммы, перечисленные в счет страховой премии, при досрочном погашении заемщиком кредита. Не представлены суду доказательства возложения на Банк такой обязанности также и по другим договорам, в том числе по договорам страхования с ООО, ОАО. При таких обстоятельствах у суда отсутствовали основания для возложения на Банк обязанности по возврату истцу суммы неиспользованной части страховой премии, уплаченной истцом по договорам страхования, заключенным с другими юридическими лицами.

Судебная коллегия отменила решение суда и вынесла по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Е.И. отказала (дело N 33-519/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Нарушение прав потребителей предполагает обязанность ответчика компенсировать моральный вред и отказ в удовлетворении требования о компенсации морального вреда по Закону "О защите прав потребителей" в случае доказанности нарушения прав не допускается.

В.А. обратился в суд с иском к ООО о взыскании неустойки за просрочку исполнения требования об устранении недостатков товара, компенсации морального вреда, признании п. 4.4 договора купли продажи недействительным.

Требования В.А. мотивировал тем, что 24 июня 2015 он приобрел у ООО по договору купли-продажи автомобиль. В период действия данного договора обнаружились недостатки товара.

07 сентября 2015 года автомобиль был принят в ООО для устранения недостатков, после устранения части заявленных недостатков ему было рекомендовано заменить на автомашине электронный блок управления.

11 сентября 2015 года В.А. обратился к ответчику с претензией о безвозмездном устранении имеющихся недостатков в 5-дневный срок. Однако ответчик устранил недостатки лишь 30 сентября 2015 года, чем нарушил права истца.

По мнению истца, п. 4.4 договора купли-продажи автомобиля, согласно которому обнаруженные в автомобиле недостатки устраняются продавцом в течение 45 календарных дней с момента предоставления автомобиля в сервисный центр Продавца, противоречит Закону "О защите прав потребителей".

Судом установлено, что 07 сентября 2015 года В.А. на коммерческой основе сдал автомобиль в ООО на диагностику, ответчиком проведены диагностические работы, произведена замена датчика кислорода и технологическая мойка. В тот же день автомобиль передан истцу и ему дана рекомендация по замене электронного блока управления.

11 сентября 2015 года В.Л. обратился к ООО с требованием о безвозмездном устранении недостатка в автомобиле, а именно замене блока управления. Письмом от 14 сентября 2015 года ООО предложило истцу предоставить автомобиль для осмотра. 30 сентября 2015 года в день приема автомобиля произведен его гарантийный ремонт и в тот же день автомобиль выдан истцу в исправном состоянии.

Отказывая в удовлетворении требования истца о признании недействительным п. 4.4 договора купли-продажи, регламентирующего срок устранения недостатков, суд первой инстанции обоснованно исходил из отсутствия противоречия условий, содержащихся в указанном пункте договора, требованиям ст. 20 Закона РФ "О защите прав потребителей".

Установив, что стороны в письменной форме согласовали срок устранения недостатков, который составляет 45 дней, суд пришел к выводу о том, что действия ответчика соответствуют правилам проведения гарантийного ремонта, установленным Законом РФ "О защите прав потребителей" и договором купли-продажи, нарушения сроков устранения недостатков товара ответчиком не допущено, в связи с чем судом обоснованно отказано в удовлетворении требований о взыскании неустойки за нарушение срока устранения недостатков.

Также судом первой инстанции отказано в удовлетворении иска В.А. о взыскании компенсации морального вреда по тем основаниям, что ответчиком не допущено нарушений прав истца как потребителя.

Однако, как видно из искового заявления, требования о компенсации морального вреда основаны на продаже истцу товара с недостатком.

В силу положений п. 1 ст. 4 Закона "О защите прав потребителей", п. 1 ст. 469 ГК РФ продавец обязан передать потребителю товар, качество которого соответствует договору.

Как видно из материалов дела, в период гарантии в автомобиле истца проявился производственный недостаток, за который отвечает продавец, что стороной ответчика не оспаривалось в ходе рассмотрения дела.

Судебная коллегия указала, что судом не было учтено, что в силу ст. 15 Закона "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

Таким образом, по смыслу Закона "О защите прав потребителей" сам факт нарушения прав потребителя предполагает обязанность ответчика компенсировать моральный вред и отказ в удовлетворении требования о компенсации морального вреда не допускается.

При изложенных обстоятельствах имелись предусмотренные ст. 15 Закона "О защите прав потребителей" основания для удовлетворения иска о взыскании компенсации морального вреда с ответчика.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании компенсации морального вреда и вынесла новое решение, которым взыскала с ООО в пользу А.В. компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей (дело N 33-1140/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Продавец, не получивший встречного предоставления по договору купли-продажи недвижимого имущества от покупателя, зарегистрировавшего право собственности за собой, наделен правом обратиться в суд как с иском о взыскании платы по договору, так и с иском о расторжении договора.

А.Н. обратился в суд с иском к С.Н. о расторжении договора купли-продажи жилого дома и двух земельных участков в связи с неисполнением С.Н. обязанности по оплате объектов недвижимости в полном объеме, признании права собственности на указанное недвижимое имущество.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 29 августа 2014 года между А.Н. и С.Н. заключен договор купли-продажи двух земельных участков и одноэтажного кирпичного жилого дома.

Согласно п. 5 указанного договора обязательство продавца по передаче вышеуказанных земельных участков и здания жилого дома покупателю считается исполненным без дополнительного составления передаточного акта. При этом продавец передал, а покупатель приняла земельные участки и здание жилого дома в состоянии, удовлетворительном для использования по своему назначению, как они есть на момент подписания настоящего договора и без каких-либо долгов.

В соответствии с п. 3 указанного договора купли-продажи по соглашению сторон стоимость земельных участков определена в размере 50 000 рублей за каждый, стоимость жилого дома - в размере 100 000 рублей. Общая стоимость объектов недвижимого имущества, составляющая 200 000 рублей, уплачена покупателем продавцу полностью до подписания настоящего договора.

06 сентября 2014 года договор купли-продажи прошел государственную регистрацию, за С.Н. на праве собственности зарегистрированы спорные объекты недвижимого имущества.

Из расписки от 29 августа 2014 года следует, что С.Н. обязуется выплатить А.Н. денежные средства в размере 150 000 рублей за приобретенный жилой дом и земельные участки в течение трех месяцев.

Таким образом, установлено, что покупатель С.Н. не оплатила продавцу А.Н. стоимость имущества по договору купли-продажи жилого дома и земельных участков, чем нарушила условия договора. Указанное обстоятельство повлекло значительный ущерб и нарушение прав продавца А.Н.

Однако, разрешая заявленные исковые требования, суд пришел к выводу, что у истца не имеется оснований требовать от ответчика возврата переданного по договору недвижимого имущества, поскольку неисполнение обязательств по договору купли-продажи, в случае нарушения ответчиком обязательств по оплате стоимости имущества, влечет для продавца возникновение права требования оплаты стоимости товара, а не расторжения договора.

Данный вывод судебная коллегия нашла ошибочным и отменила решение суда по следующим основаниям.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 65 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (абз. 1-4), продавец, не получивший встречного предоставления от покупателя, зарегистрировавшего право собственности за собой, наделен правом обратиться как с иском об оплате, так и с иском о расторжении договора.

В соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной. При этом существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора. Существенность нарушения договора должна оцениваться судом с учетом всех обстоятельств дела.

Регистрация перехода права собственности к покупателю на проданное недвижимое имущество не является препятствием для расторжения договора по основаниям, предусмотренным ст. 450 ГК РФ.

Пунктом 4 ст. 453 ГК РФ установлено, что стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

Вместе с тем согласно ст. 1103 ГК РФ положения о неосновательном обогащении подлежат применению к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством.

Поэтому в случае расторжения договора продавец, не получивший оплаты по нему, вправе требовать возврата переданного покупателю имущества на основании статей 1102, 1104 ГК РФ. Судебный акт о возврате недвижимого имущества продавцу является основанием для государственной регистрации прекращения права собственности покупателя и государственной регистрации права собственности на этот объект недвижимости продавца.

В данном случае истец А.Н. произвел в пользу ответчика С.Н. отчуждение недвижимого имущества по договору купли-продажи, за что не получил от последней денежные средства в полном объеме, обусловленные соглашением сторон.

По смыслу п. 2 ст. 450 ГК РФ признак существенности нарушения обязательства устанавливается именно из существа договора, степени лишения того, на что была вправе рассчитывать сторона при заключении договора. При таком положении у суда имелись основания признать существенными нарушения условий договора со стороны ответчика (покупателя), что в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ во взаимосвязи со статьями 488, 489 ГК РФ влечет расторжение договора купли-продажи.

С учетом установленных обстоятельств и указанных норм права судебная коллегия пришла к выводу, что заключенный между сторонами договор купли-продажи подлежит расторжению по требованию истца, так как ответчик надлежащим образом и в срок обязательства по договору купли-продажи недвижимости не исполнил, что является существенным нарушением условий заключенного договора, и, в силу ст. 450 ГК РФ, основанием для расторжения договора и возврата товара продавцу.

Кроме того, С.Н. в судебном заседании суда апелляционной инстанции исковые требования признала, о чем представила заявление.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение, которым удовлетворила исковые требования А.Н. (дело N 33-53/2016, Вурнарский районный суд Чувашской Республики).

Проценты по договору займа, взыскиваемые на основании ст. 809 ГК РФ, не подлежат произвольному снижению по ст. 333 ГК РФ.

ООО обратилось в суд с иском к А.В. о взыскании основного долга по договору займа в сумме 5 000 рублей, процентов за пользование денежными средствами за период с 26 февраля 2014 года по 28 сентября 2015 года в сумме 57 900 рублей, процентов за пользование денежными средствами, начисляемых на сумму основного долга за период с 29 сентября 2015 года по день уплаты всей суммы долга.

Требования мотивированы тем, что 26 февраля 2014 года между ООО "В" и А.В. как заемщиком, заключен договор займа на сумму 5 000 рублей на срок до 12 марта 2014 года с начислением процентов за пользование денежными средствами в размере 2% за каждый день. ООО "В" исполнило взятые на себя обязательства, однако заемщик своих обязательств по возврату займа и уплате процентов не исполнил. В соответствии с соглашением об уступке прав (требований) от 31 марта 2014 года дебиторская задолженность по вышеуказанному договору передана от ООО "В" к ООО, о чем А.В. направлено соответствующее уведомление. 29 июля 2014 года истцом направлена ответчику претензия, которая оставлена без ответа.

Суд первой инстанции, частично удовлетворяя заявленные требования, взыскал с А.В. сумму основного долга и проценты за пользование займом, уменьшив их размер по правилам ст. 333 ГК РФ ввиду их явной несоразмерности последствиям нарушения обязательства.

Из материалов дела следует, что пунктом 4.1. договора займа, заключенного между ООО "В" и А.В., предусмотрено, что за пользование займом заемщик выплачивает заимодавцу проценты в размере 2% за каждый день пользования денежными средствами, что составляет 732% годовых. Расчет срока по начислению процентов за пользование займом начинается с даты предоставления займа и заканчивается датой возврата займа заимодавцу.

Согласно п. 5.1 договора в случае неисполнения заемщиком обязательства по погашению займа в сроки, указанные в п. 3.2 договора, заемщик уплачивает заимодавцу проценты из расчета 2% от суммы займа за каждый день просрочки.

В обоснование своих выводов о необходимости уменьшения процентов за пользование денежными средствами, начисляемых на сумму займа, суд первой инстанции сослался на ст. 333 ГК РФ и п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 13, Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации N 14 от 08 октября 1998 года "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами", п. 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6 и Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации N 8 от 01 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, отметила, что суд не принял во внимание, что требования ООО о взыскании процентов за пользование денежными средствами исходя из буквального содержания искового заявления по своей правовой природе представляли собой требования о взыскании процентов по договору займа (ст. 809 ГК РФ), установленных пунктом 4.1 договора займа.

Пункт 1 ст. 811 ГК РФ определяет последствия нарушения заемщиком договора: если заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в размере, предусмотренном п. 1 ст. 395 ГК РФ, независимо от уплаты процентов, которые установлены п. 1 ст. 809 ГК РФ.

Таким образом, следует отличать проценты за пользование заемными средствами по договору (ст. 809 ГК РФ) и проценты за неисполнение или просрочку исполнения обязательства по возврату заемных средств (ст. 811 ГК РФ).

При этом положения ст. 333 ГК РФ подлежат применению лишь в отношении неустойки (штрафа, пени, процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица), в том числе и предусмотренной ст. 811 ГК РФ, и не могут быть применены в отношении процентов за пользование заемными средствами по договору (ст. 809 ГК РФ).

Проценты за пользование займом в соответствии с п. 2 ст. 809 ГК РФ и п. 4.1 договора займа подлежат уплате до дня возврата суммы займа.

Судебная коллегия изменила решение суда, взыскав с А.В. в пользу ООО сумму займа в размере 5 000 рублей, проценты по договору займа за период с 26 февраля 2014 года до дня возврата суммы займа по ставке 2% в день (дело N 33-186/2016, Козловский районный суд Чувашской Республики).

Постановлением Правительства Российской Федерации от 01 ноября 1997 года N 1378 "О мерах по реализации Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" было определено, что до создания в субъектах Российской Федерации учреждений юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним уполномоченными органами по государственной регистрации являются органы технической инвентаризации.

Е.Р., Д.В. обратились в суд с иском к С.А., В.Н. и Л.А. о признании недействительным заключенного 6 октября 2014 года между ответчиками договора купли-продажи земельного участка и жилого дома; применении последствий недействительности сделки; аннулировании в ЕГРП от 10 октября 2014 года о государственной регистрации права общей долевой собственности В.Н., Л.А., Н.В., Е.В. на земельный участок и жилой дом; признании за каждым из истцов по доле в праве общей долевой собственности на указанное недвижимое имущество.

В обоснование требований Е.Р. и Д.В. указали, что земельный участок и жилой дом были переданы им С.А. в дар по договору дарения от 26 февраля 1998 года, который удостоверен нотариусом и в установленном порядке зарегистрирован в сельской администрации, никем не оспаривался и недействительным не признавался. В ноябре 2014 года Е.Р. и Д.В. узнали о том, что переданный им жилой дом и земельный участок по договору купли-продажи от 6 октября 2014 года С.А. продал В.Н. и Л.А. Данный договор купли-продажи, по мнению истцов, является недействительным.

С.А. обратился в суд с встречным иском к Е.Р. и Д.В. о признании ничтожным договора дарения жилого дома от 26 февраля 1998 года, указав в обоснование, что оспариваемый договор является притворной сделкой, поскольку он был заключен только для того, чтобы Е.Р. смогла получить от администрации г. Новочебоксарска Чувашской Республики разрешение на приватизацию квартиры, а затем продать ее, и не повлекла никаких правовых последствий.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Е.Р. и Д.В., суд руководствовался положениями статей 166, 167, 302 ГК РФ и исходил из того, что С.А. распорядился жилым домом, находившимся в собственности Е.Р. и Д.В., который ранее был передан им в дар по договору дарения, заключенному в установленном законом порядке, и что С.А. пропущен срок исковой давности для оспаривания договора дарения.

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась и отменила решение по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации (п. 3 ст. 574 ГК РФ).

Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом (п. 3 ст. 433 ГК РФ).

Согласно п. 6 ст. 131 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 51-ФЗ) порядок государственной регистрации и основания отказа в регистрации устанавливаются в соответствии с указанным Кодексом законом о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В соответствии с п. 2 ст. 223 ГК РФ в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации.

В силу пп. 1, 6 ст. 131 ГК РФ право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

В соответствии с п. 1 ст. 33 Федерального закона от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" названный закон введен в действие на всей территории Российской Федерации через шесть месяцев после его официального опубликования, то есть с 31 января 1998 года, и подлежит применению к правоотношениям, возникшим после введения его в действие (п. 6 ст. 33 данного Федерального закона).

Согласно п. 7 ст. 16 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" сделка считается зарегистрированной, а правовые последствия - наступившими со дня внесения записи о сделке или праве в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В соответствии с п. 1 ст. 14 названного закона проведенная государственная регистрация возникновения и перехода прав на недвижимое имущество удостоверяется по выбору правообладателя свидетельством о государственной регистрации прав или выпиской из ЕГРП. При этом свидетельство о государственной регистрации прав оформляется только в форме документа на бумажном носителе.

Проведенная государственная регистрация договоров и иных сделок удостоверяется посредством совершения специальной регистрационной надписи на документе, отражающем содержание сделки.

Статьей 8 Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" предусмотрено, что до введения в действие закона о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним применяется действующий порядок регистрации недвижимого имущества и сделок с ним.

Из абз. 2 ст. 6 Федерального закона от 26 января 1996 года N 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" также следует, что до введения в действие федерального закона о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним применяется действующий порядок регистрации сделок с недвижимым имуществом.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 01 ноября 1997 года N 1378 "О мерах по реализации Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" было определено, что до создания в субъектах Российской Федерации учреждений юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним уполномоченными органами по государственной регистрации являются органы технической инвентаризации.

По действующему законодательству незаключенный договор не влечет правовых последствий, на достижение которых была направлена воля сторон при его подписании, и не порождает для его сторон каких-либо прав и обязанностей.

Из дела видно, что 26 февраля 1998 года между С.А. и Е.Р., действующей за себя и несовершеннолетнего сына Д.В., был подписан договор дарения жилого дома, согласно которому С.А. передал в дар в равных долях Е.Р. и Д.В. находившийся в собственности жилой дом. На день подписания договора дарения от 26 февраля 1998 года на территории муниципального района какого-либо органа учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним - Регистрационной палаты Чувашской Республики, осуществляющей государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним в соответствии с Федеральным законом от 21 июля 1997 года N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", не имелось.

В п. 6 договора дарения 26 февраля 1998 года было предусмотрено, что переход права собственности на указанный жилой дом подлежит государственной регистрации в сельской администрации. Между тем ст. 49 Закона РСФСР от 6 июля 1991 года N 1550-1 "О местном самоуправлении в РСФСР" к полномочиям сельских администраций не относила государственную регистрацию перехода права собственности на жилой дом.

Доказательств, свидетельствующих о том, что договор дарения и переход права собственности на указанный в нем жилой дом в установленном в то время порядке были зарегистрированы в органах технической инвентаризации, в деле не имеется.

В порядке, предусмотренном Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", органом, осуществляющим государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, государственная регистрация договора дарения от 26 февраля 1998 года и перехода права собственности на указанный в нем жилой дом не производилась.

Ввиду отсутствия доказательств соответствующей государственной регистрации договор дарения от 26 февраля 1998 года не может считаться заключенным, а переход права собственности к Е.Р. и Д.В. на указанный в нем жилой дом - состоявшимся.

6 октября 2014 года между С.А., В.Н. и Л.А. заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, согласно которому С.А. продал, а В.Н. и Л.А. приобрели в общую долевую собственность предназначенный для ведения личного подсобного хозяйства земельный участок и жилой дом. Из указанного договора следует, что отчуждаемые земельный участок и жилой дом принадлежали продавцу С.А. на праве собственности, о чем в ЕГРП имелись соответствующие записи от 11 и 25 сентября 2014 года.

На основании договора купли-продажи от 06 октября 2014 года в ЕГРП внесены записи от 10 октября 2014 о государственной регистрации права общей долевой собственности В.Н., Л.А., Н.В., Е.В. на спорные жилой дом и земельный участок.

Таким образом, ответчик С.А. распорядился спорными земельным участком и жилым домом в качестве собственника, при этом его право собственности на день заключения договора купли-продажи подтверждалось записями, внесенными в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

До заключения между С.А., В.Н. и Л.А. договора купли-продажи недвижимого имущества зарегистрированное право собственности С.А. на спорные земельный участок и жилой дом истцами Е.Р. и Д.В. в судебном порядке не оспаривалось.

С учетом изложенного истцы Е.Р. и Д.В. при рассмотрении дела в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ не доказали факт приобретения на основании договора дарения от 26 февраля 1998 года права общей долевой собственности на спорное недвижимое имущество и наличие у них юридической заинтересованности в признании недействительным оспариваемого договора купли-продажи недвижимого имущества от 6 октября 2014 года и применении последствий его недействительности в целях восстановления нарушенного права.

Следовательно, правовых оснований для удовлетворения иска Е.Р. и Д.В. не имелось.

Незаключенный договор нельзя признать соглашением об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей, то есть сделкой, к незаключенным договорам не применяются правила параграфа 2 главы 9 ГК РФ о недействительности сделок.

Так как договор дарения от 26 февраля 1998 года не может считаться заключенным в связи с отсутствием доказательств его государственной регистрации, он в любом случае не мог быть признан недействительным по какому-либо из оснований, предусмотренных гражданским законодательством.

По этой причине по встречному иску С.А. не могли быть применены и предусмотренные гражданским законодательством сроки исковой давности для оспаривания сделок (ст. 181 ГК РФ). При таких обстоятельствах вывод суда о пропуске ответчиком С.А. срока исковой давности для оспаривания договора дарения является ошибочным.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении иска Е.Р. и Д.В. и в удовлетворении встречного иска С.А. (дело N 33-319/2016, Красноармейский районный суд Чувашской Республики).

Положения пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ) о прекращении договора залога в случае возмездного приобретения заложенного имущества лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога, применяется к сделкам по отчуждению заложенного имущества, которые совершены после 01 июля 2014 года.

ООО обратилось в суд с иском к А.В., ООО "П" о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество.

Исковые требования мотивированы тем, что в соответствии с заключенным между Банком и А.В., при участии поручителя ООО "П", соглашением о кредитовании от 27 декабря 2013 года, А.В. под залог принадлежащего ему автомобиля предоставлен кредит в размере 200 000 рублей сроком на 18 месяцев до 29 июня 2015 года. Ответчик А.В. свои обязанности по возврату кредита надлежащим образом не исполнял, в связи с чем у него перед банком образовалась задолженность на общую сумму 235 548 рублей. По договору уступки прав (требования) от 11 июля 2014 года Банк в полном объеме передал цессионарию ОАО свое право (требование) по заключенному с А.В. соглашению о кредитовании, в дальнейшем ОАО свое право (требование) по заключенному с А.В. соглашению о кредитовании передало на основании договора цессии от 13 мая 2015 года истцу ООО.

В ходе судебного заседания было установлено, что заложенный автомобиль неоднократно продавался по договорам купли-продажи, на момент рассмотрения дела собственником автомобиля являлся В.П., привлеченный в качестве третьего лица.

Принимая во внимание условия соглашения о кредитовании, договоры об уступке права (требования), установив ненадлежащее исполнение ответчиками своих обязательств по возврату кредита и уплате процентов, суд пришел к выводу о том, что требования ООО о взыскании с ответчиков в пользу истца задолженности являются обоснованными.

Разрешая требования истца об обращении взыскания на заложенное имущество, суд руководствовался положениями ст. 353 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения кредитного договора и договора залога, предусматривающей, что в случае перехода собственности на заложенное имущество либо права хозяйственного ведения или права оперативного управления им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества (за исключением случаев реализации этого имущества в целях удовлетворения требований залогодержателя в порядке, установленном законом) либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу.

Данный вывод суда судебная коллегия нашла ошибочным, основанным на неправильном применении норм материального права.

Так, Федеральным законом от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" изменена редакция параграфа 3 главы 23 ГК РФ ("Залог").

В соответствии со ст. 353 ГК РФ в редакции, действующей с 1 июля 2014 года, в случае перехода прав на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества (за исключением случаев, указанных в пп. 2 п. 1 ст. 352 и ст. 357 названного Кодекса) либо в порядке универсального правопреемства залог сохраняется.

Согласно пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ) залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога. Этот случай является исключением из общего правила о сохранении залога при переходе прав на заложенное имущество (п. 1 ст. 353 ГК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ он вступает в силу с 1 июля 2014 года, при этом положения ГК РФ в редакции этого Федерального закона применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления его в силу (ч. 3 ст. 3 Федерального закона от 21 декабря 2013 года N 367-ФЗ).

Как усматривается из материалов дела, залогодатель В.А. продал автомобиль по договору купли-продажи от 04 июня 2014 года А.М., который в последующем произвел отчуждение указанного автомобиля И.Р. по договору купли-продажи от 29 сентября 2014 года. Третье лицо В.П. приобрел спорный автомобиль у И.Р. по договору купли-продажи от 21 декабря 2014 года.

Поскольку правоотношения, регулируемые пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ, возникают в связи с возмездным приобретением заложенного имущества по сделке, указанная норма применяется к сделкам по отчуждению заложенного имущества, которые совершены после 01 июля 2014 года

Данная правовая позиция подтверждена разъяснениями, данными в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04 марта 2015 года (вопрос 4).

Принимая во внимание, что автомобиль, являющийся предметом залога, приобретен третьим лицом В.П. по возмездной сделке после вступления в силу Федерального закона N 367-ФЗ, судебная коллегия пришла к выводу о том, что в данном случае подлежит применению пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ в новой редакции.

В связи с изложенным, для правильного рассмотрения и разрешения дела суду первой инстанции необходимо было установить наличие либо отсутствие обстоятельств, свидетельствующих об осведомленности В.П. на момент приобретения спорного имущества о том, что оно является предметом залога.

В силу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Судебная коллегия с учетом установленных по делу обстоятельств пришла к выводу о том, что В.П. является добросовестным приобретателем спорного автомобиля, поскольку, как следует из материалов дела, он возмездно приобрел автомобиль, произвел за него полный расчет, при совершении сделки купли-продажи 21 декабря 2014 года ему был предоставлен выданный уполномоченным органом паспорт транспортного средства, в котором имелась отметка о том, что собственником транспортного средства является И.Р. и отсутствовали сведения о залоге автомобиля. Перерегистрация сведений о новом собственнике на спорный автомобиль происходила в органах ГИБДД МВД РФ. Из материалов дела следует, что сведения о залоге рассматриваемого транспортного средства не числятся в реестре уведомлений о залоге движимого имущества, установленного законодательством о нотариате.

Доказательств, свидетельствующих о том, что В.П. располагал данными о залоге автомобиля или имел возможность проверить данную информацию общедоступным способом, материалы дела не содержат. Каких-либо доказательств, свидетельствующих о недобросовестности покупателя, стороной истца не представлено.

Следовательно, в силу положений пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ залог транспортного средства подлежит прекращению.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в части обращения взыскания на заложенное имущество, отказав в удовлетворении указанных требований (дело N 33-889/2016, Красноармейский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения жилищных и земельных споров

В общую площадь комнаты как части коммунальной квартиры подлежит включению жилая площадь комнаты, площадь вспомогательных помещений, которые могут находиться при такой комнате и использоваться исключительно для обслуживания данной комнаты, доля площади вспомогательных помещений всей коммунальной квартиры в целом, используемых для обслуживания более одной комнаты, доля общей площади вспомогательных помещений дома, используемых для обслуживания более одной комнаты.

Администрация г. Чебоксары обратилась в суд с иском к А., В., К. о выселении из комнаты в связи со сносом дома в предоставленную однокомнатную квартиру.

Исковые требования мотивированы тем, что дом относится к муниципальному жилищному фонду, признан аварийным и подлежащим сносу. Ответчикам, занимающим комнату в указанном доме, для переселения предоставлена однокомнатная квартира, общей площадью 24,9 кв. м. Данное жилое помещение соответствует требованиям ст. 89 ЖК РФ, однако ответчики отказываются переселяться в предоставленное им помещение.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что предоставляемое ответчикам при выселении жилое помещение отвечает требованиям ст. 89 ЖК РФ, поскольку является равнозначным по общей площади ранее занимаемому жилому помещению и отвечает требованиям благоустроенности.

Между тем судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, установила, что судом неправильно определена общая площадь занимаемой ответчиками комнаты.

Согласно ст. 86 ЖК РФ если дом, в котором находится жилое помещение, занимаемое по договору социального найма, подлежит сносу, выселяемым из него гражданам органом государственной власти или органом местного самоуправления, принявшими решение о сносе такого дома, предоставляются другие благоустроенные жилые помещения по договорам социального найма.

В силу ч. 1 ст. 89 ЖК РФ, предоставляемое гражданам в связи с выселением по основаниям, которые предусмотрены статьями 86-88 ЖК РФ, другое жилое помещение по договору социального найма должно быть благоустроенным применительно к условиям соответствующего населенного пункта, равнозначным по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, отвечать установленным требованиям и находиться в границах данного населенного пункта. В случаях, предусмотренных федеральным законом, такое предоставляемое жилое помещение с согласия в письменной форме граждан может находиться в границах другого населенного пункта субъекта Российской Федерации, на территории которого расположено ранее занимаемое жилое помещение. В случаях, предусмотренных федеральным законом, гражданам, которые состоят на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях или имеют право состоять на данном учете, жилые помещения предоставляются по нормам предоставления.

Как следует из разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 02 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации" при выселении граждан из жилых помещений по основаниям, перечисленным в статьях 86-88 ЖК РФ, другое благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, равнозначное по общей площади ранее занимаемому, предоставляется гражданам не в связи с улучшением жилищных условий, а потому иные обстоятельства (названные, например, в ч. 5 ст. 57, ст. 58 ЖК РФ), учитываемые при предоставлении жилых помещений гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, во внимание не принимаются. При этом граждане, которым в связи с выселением предоставлено другое жилое помещение, сохраняют право состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, если для них не отпали основания состоять на учете (ст. 55 ЖК РФ).

Как следует из вышеприведенных положений жилищного законодательства, предоставление гражданам в связи со сносом дома другого жилого помещения носит компенсационный характер и гарантирует им условия проживания, которые не должны быть ухудшены по сравнению с прежними.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 22 декабря 2015 года N 2976-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Григорьевой Ирины Ивановны на нарушение ее конституционных прав и конституционных прав ее несовершеннолетнего сына положениями частей 1 и 2 статьи 89 Жилищного кодекса Российской Федерации" положения статей 86-89, чч. 1 и 2 ст. 89 ЖК РФ не ограничивают суды в возможности в ходе исследования и оценки того или иного варианта предоставления жилого помещения принять во внимание обстоятельства, свидетельствующие о равнозначности или неравнозначности предоставляемого конкретным лицам определенного жилого помещения (определения от 25 января 2012 года N 15-О-О, от 24 сентября 2012 года N 1573-О, от 23 апреля 2013 года N 635-О и др.).

Кроме того, реальное обеспечение прав и свобод граждан правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации) предполагает обязанность судов при применении положений ст. 89 ЖК РФ, которая лишь в самом общем виде определяет критерии, которым должно отвечать вновь предоставляемое жилое помещение, исследовать и оценивать все потребительские свойства жилого помещения, предлагаемого для переселения граждан, и учитывать все обстоятельства, свидетельствующие о равнозначности предоставляемого жилого помещения.

Поскольку жилищные условия граждан, переселяемых из жилых домов, подлежащих сносу, не могут быть ухудшены, потребительские свойства помещения определяются, в том числе, размером жилой площади. Предоставление гражданам в порядке ст. 89 ЖК РФ равнозначного по общей площади жилого помещения не предполагает предоставление квартиры, размер жилой площади которой меньше ранее занимаемой.

Кроме того, согласно ч. 5 ст. 15 ЖК РФ общая площадь жилого помещения состоит из суммы площади всех частей такого помещения, включая площадь помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в жилом помещении, за исключением балконов, лоджий, веранд и террас.

Таким образом, при применении положений ст. 89 ЖК РФ, которая лишь в самом общем виде определяет критерии, которым должны отвечать вновь предоставляемые жилые помещения, суд должен исследовать и оценивать все потребительские свойства жилых помещений, предлагаемых для переселения граждан, и учитывать все обстоятельства, свидетельствующие о равнозначности или неравнозначности предоставляемого конкретным лицам определенного жилого помещения исходя, в том числе, из общей площади предоставляемого жилого помещения.

Поскольку ЖК РФ не содержит определения того, что составляет общую площадь комнаты, расположенной в коммунальной квартире, и не регулирует порядок определения доли площади помещений вспомогательного использования коммунальной квартиры, приходящейся на лиц, занимающих комнаты в такой квартире по договору социального найма, в данном случае в соответствии с ч. 1 ст. 7 ЖК РФ подлежат применению по аналогии положения статей 15, 16, 42 ЖК РФ.

Исходя из положений названных статей ЖК РФ в их взаимосвязи следует, что в общую площадь комнаты как части коммунальной квартиры подлежит включению жилая площадь самой комнаты, площадь вспомогательных помещений, которые могут находиться при такой комнате и использоваться исключительно для обслуживания данной комнаты (например, кладовая), а также доля площади вспомогательных помещений всей коммунальной квартиры в целом (кухни, туалета, ванной и т.д.), используемых для обслуживания более одной комнаты.

В связи с этим при определении размера общей жилой площади жилого помещения, занимаемого ответчиками, по аналогии закона следует исходить из положений ч. 1 ст. 42 ЖК РФ, согласно которой доля в праве общей собственности на общее имущество в коммунальной квартире собственника комнаты в данной квартире пропорциональна размеру общей площади указанной комнаты.

Согласно кадастровому паспорту предоставленная ответчикам квартира общей площадью 24,9 кв. м. состоит из жилой комнаты площадью 18,0 кв. м., совмещенного санузла площадью 3,7 кв. м. и прихожей площадью 3,2 кв. м. При этом в жилой комнате предусмотрена кухня-ниша, то есть квартира является квартирой-студией.

Из материалов дела следует, что ответчики проживали в жилой комнате, пользовались общей кухней и общим коридором. Из технического паспорта на указанный жилой дом по состоянию на 02 апреля 1998 года следует, что занимаемая ответчиками комната имела жилую площадь 20,30 кв. м., прихожую площадью 2,1 кв. м. (для обслуживания этой комнаты). По данным технической инвентаризации от 18 декабря 2015 года, проведенной после обращения администрации г. Чебоксары в суд, после увеличения ответчиками жилой площади за счет прихожей жилая площадь комнаты стала равна 22,4 кв. м. Судебная коллегия приняла во внимание жилую площадь комнаты до присоединения прихожей, т.е. 20,3 кв. м.

Согласно техническому паспорту и экспликации к плану на жилой дом, подлежащий сносу, на первом этаже указанного дома на все жилые комнаты (площадью 217,2 кв. м.) приходятся места общего пользования: общая кухня площадью 22,9 кв. м., а также коридоры площадью 20,15 кв. м. и 20 кв. м.).

Поскольку места общего пользования предназначены для пользования жильцами всех жилых комнат, то подлежат учету с учетом пропорционального размера общей площади занимаемой семьей ответчиков жилой комнаты (площадь 20,3 кв. м.) размеру помещений вспомогательного использования на их долю.

Таким образом, предоставляемая ответчикам квартира общей площадью 24,9 кв. м. не отвечает требованиям равнозначности по отношению к занимаемому ими жилому помещению, при определении общей площади которой учитываются приходящие на ответчиков доли общей площади вспомогательных помещений (кухни, коридоров), используемых для обслуживания более одной комнаты.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение об отказе в удовлетворении требований администрации г. Чебоксары (дело N 33-1465/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Действующим законодательством не предусмотрена солидарная ответственность арендатора (иного пользователя) помещения, находящегося в многоквартирном жилом доме, по внесению платы за содержание и текущий ремонт общего имущества многоквартирного дома перед управляющей компанией.

Управляющая компания (УК) обратилось в суд с иском к В.И., ООО о взыскании в солидарном порядке задолженности за содержание и текущий ремонт общего имущества многоквартирного жилого дома, платы за коммунальные услуги, процентов за пользование чужими денежными средствами.

Исковые требования мотивированы тем, что ответчик В.И. является собственником нежилых помещений, расположенных на первом этаже многоквартирного жилого дома. Указанные помещения находятся в пользовании ООО. Управление указанным многоквартирным домом осуществляет истец УК. Между истцом и ответчиком В.И. заключен договор на отпуск питьевой воды и прием сточных вод от 01 октября 2012 года и договор энергоснабжения от 01 октября 2012 года. В связи с неисполнением ответчиками обязательств по оплате услуг, предоставляемых УК, образовалась задолженность, которую истец и просил взыскать в солидарном порядке с ответчиков, ссылаясь на положения статей 209, 395, 1107 ГК РФ, статей 36, 39, 158 ЖК РФ.

Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности исковых требований УК и взыскал образовавшуюся задолженность по содержанию и текущему ремонту общего имущества, платы за электропотребление, водопотребление, водоотведение в солидарном порядке с В.И. и ООО.

Судебная коллегия выводы суда в части взыскания образовавшейся задолженности по оплате за содержание и текущий ремонт общего имущества многоквартирного дома, коммунальных услуг с ответчика ООО в солидарном порядке наряду с собственником помещений, нашла неправильными.

Так, ст. 156 ЖК РФ установлено, что плата за содержание и ремонт жилого помещения устанавливается в размере, обеспечивающем содержание общего имущества в многоквартирном доме.

В силу ч. 2 ст. 154 ЖК РФ плата за жилое помещение и коммунальные услуги для собственника помещения в многоквартирном доме включает в себя: плату за содержание и ремонт жилого помещения, включающую в себя плату за услуги и работы по управлению многоквартирным домом, содержанию, текущему и капитальному ремонту общего имущества в многоквартирном доме; плату за коммунальные услуги.

Отношения по содержанию общего имущества, принадлежащего на праве общей долевой собственности собственникам помещений в многоквартирном доме, регулируются Правилами содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 2006 г. N 491. Размер платы за содержание и ремонт устанавливается одинаковым для собственников жилых и нежилых помещений в многоквартирном доме (пп. 28, 30 Правил).

Учитывая вышеприведенные нормы, собственник нежилого помещения, расположенного в многоквартирном доме, в силу прямого указания закона обязан нести расходы по содержанию общего имущества, независимо от наличия расходов на содержание собственного помещения, находящегося в индивидуальной собственности, и расходов на коммунальные услуги.

В соответствии с ч. 1 ст. 158 ЖК РФ собственник помещения в многоквартирном доме обязан нести расходы на содержание принадлежащего ему помещения, а также участвовать в расходах на содержание общего имущества в многоквартирном доме соразмерно своей доле в праве общей собственности на это имущество путем внесения платы за содержание и ремонт жилого помещения, взносов на капитальный ремонт.

Таким образом, ЖК РФ возлагает обязанность по несению расходов за содержание и текущий ремонт общего имущества многоквартирного дома на собственника помещения. Действующим законодательством не предусмотрена солидарная ответственность арендатора (иного пользователя) нежилого помещения, находящегося на первом этаже многоквартирного жилого дома, по внесению платы за содержание и текущий ремонт общего имущества многоквартирного дома перед управляющей компанией.

Коммунальные услуги, по которым взыскивается задолженность в рамках настоящего дела, были предоставлены собственнику нежилых помещений В.И. на основании договора энергоснабжения от 01 октября 2012 года, договора на отпуск питьевой воды и прием сточных вод от 02 октября 2012 года. Какие-либо договоры между истцом УК и ООО по предоставлению коммунальных услуг не заключались.

Исходя из ч. 1 ст. 36 ЖК РФ, собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме. В силу статьи 249 ГК РФ каждый участник долевой собственности обязан соразмерно со своей долей участвовать в уплате налогов, сборов и иных платежей по общему имуществу, а также в издержках по его содержанию и сохранению.

Согласно ч. 1 ст. 39 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме несут бремя расходов на содержание общего имущества в многоквартирном доме. При этом доля обязательных расходов на содержание общего имущества в многоквартирном доме определяется долей в праве общей собственности на общее имущество в таком доме указанного собственника (ч. 2 ст. 39 ЖК РФ).

Частью 3 ст. 154 ЖК РФ предусмотрено, что собственники помещений в жилых домах несут расходы на их содержание и ремонт, а также оплачивают коммунальные услуги в соответствии с договорами, заключенными с лицами, осуществляющими соответствующие виды деятельности.

Следовательно, именно собственник нежилого помещения, расположенного в многоквартирном доме, в силу прямого указания закона обязан нести расходы по содержанию и текущему ремонту общего имущества многоквартирного дома, а также оплачивать коммунальные услуги на основании заключенных с истцом договоров и возникших договорных отношений по предоставленным коммунальным услугам.

Таким образом, по исковым требованиям УК один из ответчиков ООО является ненадлежащим ответчиком. Судом первой инстанции данное обстоятельство не учтено.

Судебная коллегия отменила решение суда в части удовлетворения требований УК, предъявленных к ООО, и вынесла новое решение, которым в удовлетворении указанных исковых требований отказала (дело N 33-1184/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Жилое помещение, приобретенное за счет субсидий в рамках подпрограммы "Обеспечение жильем молодых семей" программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы, оформляется в общую собственность всех членов молодой семьи, которой предоставлена субсидия.

Н.В. обратилась в суд с иском к Е.А. о прекращении права собственности Е.А. на квартиру, признании права общей долевой собственности на данную квартиру за Е.А., Н.В., Д.Е., А.Е. по 1/4 доле в праве за каждым.

В обоснование заявленных требований указано, что истица Н.В. и ответчик Е.А. состояли в зарегистрированном браке, от брака имеют двоих несовершеннолетних детей Д.Е. и А.Е. В период брака сторонами приобретена спорная квартира N 36, право собственности на которую оформлено за Е.А. Квартира приобретена за 660 000 рублей, из которых 460 000 рублей было внесено за счет собственных средств, а 200 000 рублей - за счет средств, предоставленных ОАО по кредитному договору. Кредит был погашен за счет субсидий, предоставленных на состав семьи из четырех человек как молодой семье, нуждающейся в улучшении жилищных условий, на строительство (приобретение) жилья при рождении (усыновлении) ребенка: по республиканской программе предоставлено 150 300 рублей, по федеральной программе - 50 000 рублей. Спорная квартира была приобретена в порядке улучшения жилищных условий для проживания всех членов семьи, все члены семьи вселились в спорную квартиру и по настоящее время в ней зарегистрированы. Истица полагала, что поскольку субсидии на приобретение жилья были выделены на весь состав семьи, то у всех членов семьи возникло право общей долевой собственности на спорную квартиру в равных долях.

Е.А. обратился в суд со встречным иском к Н.В. о разделе общего имущества супругов в виде спорной квартиры.

В обоснование встречного иска указано, что до приобретения спорной квартиры семья проживала в однокомнатной квартире, которая была передана ему матерью по договору дарения до вступления в брак с Н.В. В последующем в период брака по договору купли-продажи указанная квартира продана и деньги вложены в покупку спорной квартиры. Таким образом, для приобретения спорной квартиры Е.А. внес свои личные денежные средства в размере 355 000 рублей (53,79%), которые разделу между супругами не подлежат. В настоящее время рыночная стоимость спорной квартиры составляет 3 286 000 рублей, а 53,79% соответствуют 1 767 469 рублей, следовательно, разделу подлежит оставшаяся сумма в размере 1 518 530 рублей. Е.А. просил сохранить за ним право собственности на спорную квартиру с выплатой Н.В. компенсации в счет причитающейся ей доли от общего имущества супругов, поскольку после расторжения брака место проживания несовершеннолетних детей определено с ним.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что поскольку спорная квартира была приобретена в период брака, то она подлежит разделу как совместно нажитое имущество супругов. Тот факт, что для приобретения спорной квартиры молодой семье, нуждающейся в улучшении жилищных условий, была предоставлена субсидия, за счет которой был погашен кредит, предоставленный для приобретения жилья, суд первой инстанции посчитал не имеющим правового значения, поскольку как республиканская, так и федеральная программы поддержки молодых семей в решении жилищной проблемы не устанавливали обязанности лиц, получивших субсидию, регистрировать за ребенком право собственности на приобретенное жилое помещение, на оплату которого была использована субсидия.

Отказывая в удовлетворении иска Н.В., суд первой инстанции исходил также из того, что ею пропущен срок исковой давности, поскольку право собственности Е.А. на спорное жилое помещение было зарегистрировано 25 ноября 2003 года, о чем истице было достоверно известно, однако в суд с иском она обратилась лишь в январе 2015 года, то есть по истечении срока исковой давности.

Удовлетворяя встречный иск Е.А., суд первой инстанции исходил из размера вложенных средств в ее приобретение, и признал за Е.А. право собственности на 4/5 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, за Н.В. - на 1/5 доли.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла новое решение, указав при этом следующее.

Из материалов дела следует и не оспаривается сторонами, что спорная квартира была приобретена с использованием субсидий, предоставленных по республиканской и федеральной программам, имеющим цель оказать государственную поддержку молодым семьям, нуждавшимся в улучшении жилищных условий. Предоставленный семье кредит в размере 200 000 рублей имел целевое назначение, а именно для приобретения квартиры, данный кредит был погашен за счет предоставленных субсидий по республиканской и федеральной программам.

Как следует из постановления Правительства Российской Федерации от 28 августа 2002 года N 638 подпрограмма "Обеспечение жильем молодых семей", входящая в состав федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы, была разработана и реализовывалась в целях создания системы государственной поддержки молодых семей в решении жилищной проблемы и улучшения демографической ситуации.

Способы государственной поддержки молодых семей, нуждавшихся в улучшении жилищных условий, предусмотрены разделом 1 названной подпрограммы.

Согласно разделу 4 названной подпрограммы основной формой оказания государственной поддержки в решении жилищных проблем молодых семей являлось предоставление молодым семьям при рождении (усыновлении) ребенка субсидий (за счет средств федерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации) на компенсацию части затрат, произведенных ими на приобретение или строительство жилья.

Размер субсидий, предоставляемых молодым семьям при рождении (усыновлении) ребенка, определялся исходя из социальной нормы общей площади жилья в расчете на 1 члена семьи, принятой в субъекте Российской Федерации, и средней рыночной стоимости 1 кв. м. общей площади жилья. Выплата субсидии осуществлялась при рождении (усыновлении) каждого ребенка (раздел 5 названной подпрограммы).

В Чувашской Республике в целях обеспечения эффективной государственной поддержки молодых граждан, создания полноценной семьи и воспитания детей Президентом Чувашской Республики 6 марта 2002 года был издан Указ N 51 "О мерах по усилению государственной поддержки молодых граждан в Чувашской Республике", согласно п. 2 которого для расширения возможностей молодых граждан при выборе жизненного пути и образования, начала профессионально-трудовой деятельности установлено субсидирование процентных ставок по ипотечным кредитам, привлекаемым молодыми семьями, имеющими детей, на приобретение или строительство жилья, в размерах, уменьшающих проценты за кредит до 5 процентов годовых в первые три года, 10 процентов - в последующие годы с условием равномерного погашения кредитов в течение до 15 лет.

Положениями Порядка субсидирования процентных ставок по ипотечным кредитам, привлекаемым молодыми семьями на приобретение или строительство жилья за счет средств республиканского бюджета Чувашской Республики, утвержденного постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 24 июля 2002 года N 202, предусмотрено, что для целей субсидирования процентных ставок по ипотечным кредитам в соответствии с настоящим Порядком кредиты под ипотеку предоставляются молодым семьям для строительства или приобретения жилья, имеющим уровень обеспеченности общей площадью жилого помещения на одного человека не более учетной нормы площади жилого помещения, установленной органом местного самоуправления в Чувашской Республике, и состоящим в органах местного самоуправления поселений и городских округов на учете в качестве граждан, имеющих право на государственную поддержку в соответствии с Указом Президента Чувашской Республики от 6 марта 2002 г. N 51 "О мерах по усилению государственной поддержки молодых граждан в Чувашской Республике".

Согласно п. 2 Правил предоставления безвозмездной субсидии гражданам на строительство или приобретение жилья за счет средств республиканского бюджета Чувашской Республики в 2003 году, утвержденных постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 25 декабря 2002 года N 337, субсидии предоставляются гражданам, нуждающимся в улучшении жилищных условий и состоящим на учете по предоставлению жилой площади в органах местного самоуправления Чувашской Республики в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Постановлением Кабинета Министров Чувашской Республики от 15 октября 2002 года N 274 утверждена Республиканская программа "Государственная поддержка молодых семей в решении жилищной проблемы на 2002 - 2010 годы", в которой указано, что основной формой государственной поддержки в решении жилищных проблем молодых семей является предоставление молодым семьям субсидий на приобретение жилья, в том числе на оплату первоначального взноса при получении ипотечного жилищного кредита или займа на приобретение жилья или строительство индивидуального жилья. Субсидия предоставляется на приобретение у любых физических и (или) юридических лиц одного (нескольких) жилого помещения (жилых помещений), в том числе на уплату первоначального взноса при получении ипотечного жилищного кредита или займа на приобретение жилого помещения или строительство индивидуального жилья, отвечающего установленным санитарным и техническим требованиям, благоустроенного применительно к условиям населенного пункта, выбранного для постоянного проживания. Расчет размера субсидии производится в соответствии с подпрограммой "Обеспечение жильем молодых семей" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы.

Таким образом, сумма субсидии рассчитывалась с учетом прав каждого из членов молодой семьи, включая детей. Следовательно, все члены молодой семьи, в том числе и несовершеннолетние дети, с учетом которых также была предоставлена субсидия, вправе были стать участниками собственности на жилое помещение, приобретенное в том числе и за счет субсидии.

Отсутствие указания на такое право в постановлении Правительства Российской Федерации от 28 августа 2002 года N 638 являлось правовым пробелом. В последующем этот пробел был устранен с принятием постановления Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2005 года N 865 "О дополнительных мерах по реализации Федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы", которым изменен механизм реализации подпрограммы "Обеспечение жильем молодых семей" и закреплено, что приобретаемое жилое помещение оформляется в общую собственность всех членов молодой семьи, которой предоставлена субсидия (раздел VI).

Принимая во внимание, что спорная квартира была приобретена Е.А. для всей семьи в порядке улучшения жилищных условий, при приобретении спорной квартиры были использованы меры государственной поддержки, распространяющиеся на молодые семьи, в целях решения жилищной проблемы, в результате приобретения спорной квартиры с использованием мер государственной поддержки семья была снята с учета в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, судебная коллегия пришла к выводу, что спорная квартира не может быть признана совместно нажитым имуществом супругов. Поскольку спорная квартира приобреталась с учетом всех членов семьи, то все члены семьи вправе стать участниками собственности на спорное жилое помещение.

Исходя из того, что для приобретения спорного жилого помещения были использованы денежные средства из различных источников, соглашения о размере долей в праве собственности на жилое помещение не имеется, судебная коллегия указала, что в рассматриваемой ситуации при определении долей в праве собственности на спорное жилое помещение необходимо руководствоваться тем, на какие денежные средства была приобретена спорная квартира.

Так, для приобретения спорной квартиры Е.А. были вложены личные денежные средства в размере 355 000 рублей, полученные от реализации подаренной и принадлежавшей ему на праве личной собственности квартиры N 38, что подтверждается материалами дела. Также в приобретение спорной квартиры были вложены кредитные средства в размере 200 000 рублей, на погашение кредита была направлена субсидия, полученная по республиканской и федеральной программам, и собственные денежные средства семьи в размере 105 000 рублей.

Принимая во внимание, что 355 000 рублей являлись личными денежными средствами А.Е., а 305 000 рублей - общими денежными средствами семьи (305 000 рублей: 4 чел. = 76 250 рублей на каждого члена семьи), то с учетом вклада каждого из участников судебная коллегия определила за Е.А. 16/25 доли (355 000 + 76 250 рублей), за Н.В., Д.Е., А.Е. - по 3/25 доли в праве общей долевой собственности на спорное жилое помещение.

При этом доводы ответчика Е.А. о том, что Н.В. обратилась в суд с иском об определении права общей долевой собственности на спорное жилое помещение по истечении срока исковой давности, судебная коллегия признала несостоятельными, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым признала право общей долевой собственности на квартиру за Е.А. в размере 16/25 доли, за Н.В. в размере 3/25 доли, за Д.Е. в размере 3/25 доли, за А.Е. в размере 3/25 доли, прекратила в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о праве собственности Е.А. на спорную квартиру. В удовлетворении встречного иска Е.А. к Н.В. о разделе совместно нажитого имущества отказано (дело N 33-507/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, которые обязаны освободить занимаемое жилое помещение (прекратить пользоваться им), если иное не установлено законом.

О.Г. обратилась в суд с иском к Т.А. и В.О. о признании утратившими право пользования жилым помещением и снятии их с регистрационного учета.

Требования мотивированы тем, что О.Г. является собственником жилого дома на основании договора дарения от 19 декабря 2014 года, прежним собственников дома являлся супруг О.Г. - В.В., который ранее состоял в браке с ответчиком Т.А. Брак между В.В. и Т.А. расторгнут 16 июня 2012 года на основании решения суда от 16 мая 2012 года. Т.А. и её сын В.О. с 2010 года фактически в спорном жилом доме не проживают, выехали на другое место жительства по неизвестному ей адресу. Однако ответчики по настоящее время числятся зарегистрированными в принадлежащем ей доме, чем нарушаются ее права собственника.

Рассмотрев дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения имуществом.

Согласно ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

В силу ч. 2 ст. 292 ГК РФ переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.

Часть 1 ст. 35 ЖК РФ предусматривает, что в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным ЖК РФ, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда, данный гражданин обязан освободить занимаемое жилое помещение (прекратить пользоваться им).

Как следует из материалов дела, на основании договора дарения от 19 декабря 2014 года истец О.Г. является собственником жилого дома. В указанном жилом доме на регистрационном учете состоят ответчики Т.А. и её сын В.О., которые ранее были вселены предыдущим собственником в качестве члена семьи, однако фактически выехали в связи с прекращением с ним семейных отношений, в настоящее время в спорном жилом доме не проживают.

Какие-либо алиментные обязательства дарителя В.В. по отношению к ответчикам Т.А. и В.О. отсутствуют. Членами семьи нового собственника (истца по делу) ответчики не являются и самостоятельного права пользования жилым помещением в силу ст. 31 ЖК РФ не имеют, соглашение о порядке пользования спорным помещением между О.Г. и ответчиками не достигнуто. Более того, истец возражает против проживания указанных выше лиц в жилом доме.

Учитывая изложенное, ответчики Т.А., В.О., будучи вселенными и зарегистрированными в спорном жилом доме прежним собственником, после перехода права собственности на указанный жилой дом к новому собственнику О.Г., в отсутствие какого-либо соглашения с истцом относительно пользования данным жилым домом, в силу п. 2 ст. 292 ГК РФ утратили право пользования спорным жилым помещением, в связи с чем собственник О.Г. в силу ст. 304 ГК РФ вправе требовать устранения всяких нарушений её прав.

При этом судебная коллегия отметила, что, являясь административным актом, факт регистрации ответчиков по адресу спорного жилого дома не порождает право на эту жилую площадь.

Судебная коллегия, отменив решение суда первой инстанции и рассмотрев дело по существу, приняла по делу новое решение, которым удовлетворила исковые требования (дело N 33-15/2016, Красноармейский районный суд Чувашской Республики).

Федеральный закон "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей", Закон Чувашской Республики "О регулировании жилищных отношений" не устанавливают в качестве условия предоставления жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения очередность внутри списка лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих льготному обеспечению жильем.

А.А. обратился в суд с иском к администрации г. Чебоксары о возложении обязанности предоставить благоустроенное жилое помещение специализированного жилищного фонда в черте г. Чебоксары по договору найма специализированных жилых помещений в течение одного месяца с момента вступления решения суда в законную силу.

Исковые требования мотивированы тем, что А.А. является сиротой, попечителем А.А. была назначена его сестра Е.В., с которой они проживают квартире площадью 27,7 кв. м. Всего в данной квартире проживает 6 человек, а дом, в котором расположена квартира, признан аварийным и подлежит сносу. Решением межведомственной комиссии при администрации Ленинского района г. Чебоксары от 10 сентября 2014 года А.А. включен в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежащих обеспечению жилым помещением специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений. По достижении 18 лет А.А. обратился к ответчику с заявлением о предоставлении ему жилого помещения, однако в предоставлении жилья ему было отказано со ссылкой на очередность.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований А.А.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и удовлетворила требования А.А. по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что А.А., 1997 года рождения, на основании постановления администрации Ленинского района г. Чебоксары Чувашской Республики от 16 сентября 2014 года в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" включен в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц, из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (далее - дети-сироты), подлежащих обеспечению благоустроенными жилыми помещениями специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений.

Истец постоянно проживает в муниципальном жилом помещении, общей площадью 27,70 кв. м. Согласно выписке из лицевого счета в указанной квартире зарегистрированы и проживают шесть человек, включая самого А.А. и его попечителя Е.В.

В соответствии с ч. 1 ст. 109 ЖК РФ предоставление жилых помещений детям-сиротам по договорам найма специализированных жилых помещений осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации.

Право детей-сирот на обеспечение жилыми помещениями предусмотрено Федеральным законом от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ, которым определены общие принципы, содержание и меры государственной поддержки данной категории лиц.

Статьей 1 названного Федерального закона установлено, что к лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, относятся лица в возрасте от 18 до 23 лет, у которых, когда они находились в возрасте до 18 лет, умерли оба или единственный родитель, а также которые остались без попечения единственного или обоих родителей и имеют в соответствии с настоящим Федеральным законом право на дополнительные гарантии по социальной поддержке.

Согласно п. 1 ст. 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ (в редакции Федерального закона от 29 февраля 2012 года N 15-ФЗ) детям-сиротам, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, а также детям-сиротам, которые являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, в случае, если их проживание в ранее занимаемых жилых помещениях признается невозможным, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации, на территории которого находится место жительства указанных лиц, в порядке, установленном законодательством этого субъекта Российской Федерации, однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений.

Жилые помещения предоставляются лицам, указанным в абз. 1 п. 1 названной ст. 8, по достижении ими возраста 18 лет, а также в случае приобретения ими полной дееспособности до достижения совершеннолетия. В случаях, предусмотренных законодательством субъектов Российской Федерации, жилые помещения могут быть предоставлены указанным лицам ранее чем по достижении ими возраста 18 лет.

По заявлению в письменной форме указанных лиц, достигших возраста 18 лет, жилые помещения предоставляются им по окончании срока пребывания в образовательных учреждениях, учреждениях социального обслуживания населения, учреждениях системы здравоохранения и иных учреждениях, создаваемых в установленном порядке для детей-сирот, а также по завершении обучения в образовательных организациях профессионального образования, либо окончании прохождения военной службы по призыву, либо окончании отбывания наказания в исправительных учреждениях.

Право на обеспечение жилыми помещениями по основаниям и в порядке, которые предусмотрены настоящей статьей, сохраняется за лицами, которые относились к категории детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и достигли возраста 23 лет, до фактического обеспечения их жилыми помещениями.

В целях реализации вышеуказанных полномочий в ч. 2 ст. 23.1 Закона Чувашской Республики от 17 октября 2005 года N 42 "О регулировании жилищных отношений" установлено, что детям-сиротам, которые не являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, а также детям-сиротам, которые являются нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений, в случае, если их проживание в ранее занимаемых жилых помещениях, которые находятся на территории Чувашской Республики, признается невозможным, однократно предоставляются благоустроенные жилые помещения специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений в порядке, установленном Кабинетом Министров Чувашской Республики.

В соответствии с ч. 12 ст. 23.1 Закона Чувашской Республики от 17 октября 2005 года N 42 полномочия по обеспечению лиц, указанных в абзаце первом части 2 настоящей статьи, жилыми помещениями являются государственными полномочиями Чувашской Республики, и их реализация обеспечивается за счет средств республиканского бюджета Чувашской Республики. Органы местного самоуправления муниципальных районов и городских округов Чувашской Республики наделяются государственными полномочиями Чувашской Республики по обеспечению жилыми помещениями специализированного жилищного фонда лиц, указанных в абзаце первом части 2 настоящей статьи, в соответствии с Законом Чувашской Республики о наделении органов местного самоуправления в Чувашской Республике отдельными государственными полномочиями на неограниченный срок.

Таким образом, ни Федеральный закон "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей", ни Закон Чувашской Республики "О регулировании жилищных отношений" не устанавливают очередность внутри данного списка в качестве условия предоставления жилого помещения по договору найма специализированного жилого помещения соответствующей категории граждан.

Факт нуждаемости истца в улучшении жилищных условий в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1996 года N 159-ФЗ стороной ответчика не оспаривается.

Принимая во внимание вышеприведенные положения действующего законодательства и установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия пришла к выводу, что исковые требования А.А. являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

Судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение, которым возложила обязанность на администрацию г. Чебоксары Чувашской Республики предоставить А.А. благоустроенное жилое помещение специализированного жилищного фонда в черте г. Чебоксары по договору найма специализированных жилых помещений (дело N 33-1283/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Споры по требованиям о признании недействительным ничтожного решения собрания, в том числе общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме, подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого лица, имеющего охраняемый законом интерес в таком признании, в том числе по иску управляющей компании.

Управляющая компания, осуществляющая управление многоквартирным домом, обратилась в суд с иском к Е.В. о признании решений общего собрания собственников помещений указанного многоквартирного дома недействительными.

Возвращая на основании п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ исковое заявление, судья исходил из того, что в силу положений жилищного законодательства у управляющей компании отсутствует право оспаривания решений общего собрания собственников помещений в многоквартирном жилом доме.

Судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, не согласилась с указанным выводом судьи первой инстанции по следующим основаниям.

Статья 2 ГПК РФ определяет, что целью гражданского судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений.

Согласно ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Положениями ч. 1 ст. 4 ГПК РФ установлено, что суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов. Выбор способа защиты нарушенного права принадлежит заявителю.

Согласно ст. 12 ГК РФ и ст. 36, 39 ГПК РФ определение способа защиты в судебном порядке является диспозитивным, то есть исключительным правом истца.

В силу приведенных норм любое лицо, считающее, что его права, свободы или интересы нарушены, вправе обратиться в суд с иском о защите своих нарушенных прав, свобод или законных интересов.

В обоснование своего иска управляющая компания указывала, что решения общего собрания приняты с нарушением требований жилищного законодательства, влекут негативные правовые последствия для управляющей компании как участника гражданско-правовых отношений по управлению многоквартирным домом.

Действующее процессуальное законодательство в качестве основания как для возврата искового заявления (ст. 135 ГПК РФ), так и для отказа в принятии искового заявления (ст. 134 ГПК РФ) не предусматривает отсутствие права на обращение в суд.

В пункте 106 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что согласно п. 1 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания недействительно по основаниям, установленным ГК РФ или иными законами, в силу признания его таковым судом (оспоримое решение) либо независимо от такого признания (ничтожное решение). Допускается возможность предъявления самостоятельных исков о признании недействительным ничтожного решения собрания; споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого лица, имеющего охраняемый законом интерес в таком признании.

При таких обстоятельствах, учитывая, что оснований для возврата искового заявления не имелось, судебная коллегия отменила определение судьи, материал направила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда (дело N 33-534/2016, Московский районный суд г. Чебоксары чувашской Республики).

Установленное п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ право на внеочередное предоставление по договору социального найма жилого помещения возникает лишь в том случае, если гражданин, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, проживает в жилом помещении, занятом несколькими семьями.

Прокурор обратился в суд с иском в интересах С.А. к администрации г. Чебоксары Чувашской Республики о возложении обязанности по предоставлению жилого помещения по договору социального найма во внеочередном порядке по установленным нормам.

Требования мотивированы тем, что С.А. является инвалидом второй группы, страдает заболеванием, которое входит в перечень тяжелых форм хронических заболеваний и подпадает под действие ст. 58 ЖК РФ.

Судом установлено, что решением суда от 25 ноября 2013 года С.А. признан недееспособным, его опекуном постановлением главы администрации г. Чебоксары Чувашской Республики от 11 июля 2014 года назначена И.А. Согласно справке от 11 августа 2011 года, выданной ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Чувашской Республике - Чувашии", С.А. является инвалидом II группы бессрочно по общему заболеванию.

С.А. зарегистрирован и проживает в благоустроенной трехкомнатной квартире общей площадью 61,9 кв. м. Согласно выписке из лицевого счета от 06 сентября 2015 года совместно с С.А. в данном жилом помещении зарегистрированы и проживают мать И.А. (ответственный квартиросъемщик), брат Д.В., брат Е.В., гражданский муж матери В.Н.

Согласно медицинскому заключению от 03 сентября 2014 года С.А. имеет психическое расстройство, входящее в Перечень тяжелых форм хронических заболеваний, утвержденный постановлением Правительства Российской Федерации от 16 июня 2006 года N 378 "Об утверждении Перечня тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире".

Постановлением главы администрации Калининского района г. Чебоксары Чувашской Республики от 01 декабря 2011 года С.А. в составе семьи из пяти человек поставлен на учет в качестве нуждающегося в получении жилого помещения по договору социального найма в списки "Малоимущие" и на внеочередное предоставление жилого помещения с 04 октября 2011 года. Основанием включения в список учета граждан, имеющих право на внеочередное предоставление жилых помещений, явилось то обстоятельство, что в квартире проживает С.А., страдающий тяжелой формой хронического заболевания, при котором невозможно совместное проживание с ним в одной квартире.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции пришел к выводу, что истец и проживающие в указанном жилом помещении лица членами одной семьи не являются, размер общей площади жилого помещения, приходящейся на каждого проживающего в квартире, составляет менее учетной нормы по г. Чебоксары, что свидетельствует о нуждаемости истца в жилом помещении.

Между тем, судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, пришла к выводу, что в рассматриваемой ситуации не имеется необходимых достаточных обстоятельств, наличие которых является обязательным для внеочередного получения жилого помещения по договору социального найма по правилам п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ.

В ст. 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" указано, что инвалиды и семьи, имеющие детей-инвалидов, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, вставшие на учет после 01 января 2005 года, обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации.

На основании ч. 1 ст. 57 ЖК РФ жилые помещения предоставляются гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очередности исходя из времени принятия таких граждан на учет, за исключением установленных частью 2 данной статьи случаев.

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, страдающим тяжелыми формами хронических заболеваний, указанных в предусмотренном п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ перечне, утвержденном Правительством Российской Федерации.

В силу п. 4 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования, членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования или собственниками жилых помещений, членами семьи собственника жилого помещения, проживающими в квартире, занятой несколькими семьями, если в составе семьи имеется больной, страдающий тяжелой формой хронического заболевания, при которой совместное проживание с ним в одной квартире невозможно, и не имеющими иного жилого помещения, занимаемого по договору социального найма, договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования или принадлежащего на праве собственности. Перечень соответствующих заболеваний устанавливается уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Таким образом, для реализации права, установленного приведенной нормой закона, С.А. должен проживать в квартире, занятой несколькими семьями, но не членами своей семьи.

В соответствии со ст. 14 СК РФ близкими родственниками являются родители и дети, полнородные и неполнородные братья и сестры.

Положения ч. 1 ст. 69 ЖК РФ относят к членам семьи нанимателя жилого помещения проживающих совместно с ним его супруга, детей и родителей данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке.

Из материалов дела следует, что С.А. был вселен в квартиру в качестве члена семьи нанимателя И.А., поскольку является ее сыном. В последующем, после признания его недееспособным, И.А. назначена его опекуном. Доказательств прекращения семейных отношений и проживания в квартире нескольких семей заявитель не представил и судом не добыто.

Принимая во внимание указанные выше обстоятельства, у суда первой инстанции не имелось оснований для вывода о том, что С.А. проживает в квартире, занятой несколькими семьями. Следовательно, не имелось также правовых оснований для возложения на администрацию г. Чебоксары обязанности по предоставлению С.А. жилого помещения по договору социального найма во внеочередном порядке.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и отказала в удовлетворении исковых требований (дело N 33-719/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Решение вопроса о признании жилых помещений пригодными (непригодными) для проживания и многоквартирных домов аварийными и подлежащими сносу или реконструкции действующее законодательство относит к исключительной компетенции межведомственной комиссии, создаваемой в зависимости от принадлежности жилого дома к соответствующему жилищному фонду федеральным органом исполнительной власти, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.

Н.И., И.М., И.И., действующая за себя и несовершеннолетнего ребенка Е.А., О.И., С.И. обратились в суд с иском к администрации Аликовского района Чувашской Республики о возложении обязанности предоставить благоустроенное жилое помещение площадью не менее 73,23 кв. м.

Исковые требования мотивированы тем, что в 1990 году И.М., как работнику "Чувашэнерго", на состав семьи из 4-х человек был предоставлен дом, расположенный на территории подстанции в деревне Я. Аликовского района. Указанный дом был построен в 1970 году в качестве склада, а затем переоборудован под служебный дом. Каких-либо документов о предоставлении служебного жилья в 1990 году не было оформлено. В 2002 году И.М. на семью, состоящую из 5 человек, на основании протокола N 13 от 5 ноября 2001 года ОАО "Чувашэнерго" был выдан ордер N 3 на занятие двухкомнатной квартиры в указанном доме. В том же году ОАО "Чувашэнерго" передало имеющиеся на его балансе жилые помещения Аликовской районной администрации. Указанный дом не был передан официально районной администрации, поскольку не числился на балансе предприятия, однако дом числится в похозяйственной книге администрации Аликовского сельского поселения. По результатам обследования межведомственная комиссия пришла к выводу о пригодности дома для проживания. Вместе с тем согласно акту экспертизы, составленному ООО, физический износ и дальнейшее проживание в указанном доме представляют опасность для жизни и здоровья истцов, так как жилой дом расположен в непосредственной близости от воздушных высоковольтных линий электропередач и электроподстанции, реконструкции и ремонту не подлежит.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции вывод о наличии у истцов права на внеочередное предоставление жилого помещения в соответствии с нормой предоставления обосновал тем, что жилое помещение истцов является непригодным для проживания, и исходил при этом из акта выполненной ООО экспертизы.

Судебная коллегия вывод об удовлетворении иска нашла ошибочным.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 52 ЖК РФ жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, которые приняты на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, за исключением установленных кодексом случаев.

Предоставление жилых помещений по договорам социального найма гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилом помещении, регламентировано ст. 57 ЖК РФ, согласно которой жилые помещения предоставляются гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, в порядке очередности исходя из времени принятия таких граждан на учет, за исключением установленных ч. 2 данной статьи случаев. Пунктом 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ предусмотрено, что вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат.

Согласно ст. 86 ЖК РФ если дом, в котором находится жилое помещение, занимаемое по договору социального найма, подлежит сносу, выселяемым из него гражданам органом государственной власти или органом местного самоуправления, принявшими решение о сносе такого дома, предоставляются другие благоустроенные жилые помещения по договорам социального найма.

Из анализа приведенных норм права следует, что правом на получение во внеочередном порядке жилых помещений по договору социального найма обладают граждане, проживающие в признанном непригодном для проживания жилом помещении на основании договора социального найма.

Частью 3 ст. 15 ЖК РФ определено, что порядок признания помещения жилым помещением и требования, которым должно отвечать жилое помещение, устанавливаются Правительством Российской Федерации в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами.

Требования к жилому помещению, порядок признания жилого помещения пригодным для проживания и основания, по которым жилое помещение признается пригодным для проживания, установлены Положением, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 года N 47.

Согласно п. 7 указанного Положения оценка и обследование помещения в целях признания его жилым помещением, жилого помещения пригодным (непригодным) для проживания граждан, а также многоквартирного дома в целях признания его аварийным и подлежащим сносу или реконструкции осуществляются межведомственной комиссией, создаваемой в этих целях, и проводятся на предмет соответствия указанных помещений и дома установленным в настоящем Положении требованиям.

Орган местного самоуправления создает в установленном им порядке комиссию для оценки жилых помещений жилищного фонда Российской Федерации, многоквартирных домов, находящихся в федеральной собственности, и муниципального жилищного фонда.

В соответствии с пп. 47-52 Положения по результатам работы комиссия принимает одно из следующих решений: о соответствии помещения требованиям, предъявляемым к жилому помещению, и его пригодности для проживания; о выявлении оснований для признания помещения подлежащим капитальному ремонту, реконструкции или перепланировке (при необходимости с технико-экономическим обоснованием) с целью приведения утраченных в процессе эксплуатации характеристик жилого помещения в соответствие с установленными в настоящем Положении требованиями; о выявлении оснований для признания помещения непригодным для проживания.

По окончании работы комиссия составляет заключение о признании помещения пригодным (непригодным) для постоянного проживания.

На основании полученного заключения соответствующий федеральный орган исполнительной власти, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, орган местного самоуправления принимает решение и издает распоряжение с указанием о дальнейшем использовании помещения.

Таким образом, решение вопроса о признании жилых помещений пригодными (непригодными) для проживания и многоквартирных домов аварийными и подлежащими сносу или реконструкции действующее законодательство относит к компетенции межведомственной комиссии, создаваемой в зависимости от принадлежности жилого дома к соответствующему жилищному фонду федеральным органом исполнительной власти, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.

В рассматриваемом случае, жилой дом, в котором проживают истцы, не признан непригодным для проживания в установленном законом порядке. Напротив, заключением межведомственной комиссии от 13 августа 2015 года жилой дом признан пригодным для проживания. Указанное заключение не отменено, в судебном порядке не оспаривалось.

Поскольку в отношении жилого дома, в котором проживают истцы, отсутствует принятое в предусмотренном законом порядке решение межведомственной комиссии о признании жилых помещений непригодными для проживания, жилого дома аварийным и подлежащим сносу, соответственно истцы не относятся к категории лиц, которым п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ гарантировано предоставление благоустроенного жилого помещения во внеочередном порядке за счет органа местного самоуправления.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении требований (дело N 33-885/2016, Красноармейский районный суд Чувашской Республики).

Разрешенное использование земельного участка, предоставленного в аренду по правилам ранее действующей статьи 34 ЗК РФ, для ведения личного подсобного хозяйства, не предполагает строительство жилых домов.

И.В. обратилась в суд с иском к администрации Моргаушского района о признании права собственности на дом, находящийся на предоставленном ей в аренду земельном участке.

В обоснование иска И.В. указала следующие обстоятельства. На основании постановления главы администрации Моргаушского района от 20 июня 2008 года между администрацией Моргаушского района и И.В. заключен договор аренды земельного участка, по условиям которого ей в аренду на срок 49 лет для ведения личного подсобного хозяйства предоставлен земельный участок. Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике отказало в государственной регистрации права на построенный на указанном земельном участке дом в связи с тем, что земельный участок был предоставлен И.В. в соответствии со ст. 34 ЗК РФ, регламентирующей порядок предоставления земельных участков для целей, не связанных со строительством, соответственно, строительство указанного дома не может считаться правомерным.

Суд первой инстанции в иске отказал, правильно отметив следующее.

Как усматривается из материалов дела, земельный участок, имеющий вид разрешенного использования "для ведения личного подсобного хозяйства" был сформирован для целей, не связанных со строительством, в порядке, предусмотренном ранее действовавшей ст. 34 ЗК РФ, поставлен на государственный кадастровый учет 7 мая 2008 года.

Постановлением главы администрации Моргаушского района от 20 июня 2008 года в порядке, регламентированном указанной ст. 34 ЗК РФ, земельный участок предоставлен И.В. для ведения личного подсобного хозяйства на срок 49 лет.

На основании данного постановления между администрацией Моргаушского района и И.В. заключен договор аренды земельного участка от 20 июня 2008 года, зарегистрированный 20 августа 2008 года Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике.

Таким образом, земельный участок был предоставлен И.В. для целей, не связанных со строительством.

Между тем, как видно из материалов дела, в 2008 году И.В. в отсутствие разрешения на строительство возвела на земельном участке 2-этажный деревянный жилой дом, кадастровый паспорт которого в связи с постановкой на государственный кадастровый учет был получен 17 октября 2014 года.

Постановлением главы администрации Моргаушского района от 17 апреля 2009 года был утвержден акт выбора земельного участка от 30 декабря 2008 года под строительство индивидуального жилого дома И.В., согласно которому для указанной цели был выбран земельный участок И. сельского поселения Моргаушского района. Однако последующие действия по предоставлению земельного участка для строительства в порядке, который был регламентирован статьями 30-32 ЗК РФ, администрацией района не совершались. Сведений о подготовке и утверждении администрацией И. сельского поселения градостроительного плана земельного участка в соответствии со статьями 44, 46 Градостроительного кодекса Российской Федерации в деле не имеется.

Несмотря на это, 22 апреля 2009 года администрацией И. сельского поселения И.В. было выдано разрешение на строительство индивидуального жилого дома.

Постановлением главы Моргаушского района Чувашской Республики от 13 декабря 2010 года была утверждена схема расположения земельного участка для ведения личного подсобного хозяйства из земель населенных пунктов. Сведения о формировании земельного участка на основании данного постановления в деле отсутствуют.

28 ноября 2014 года администрацией И. сельского поселения И.В. выдано разрешение на ввод объекта в эксплуатацию, согласно которому разрешен ввод в эксплуатацию индивидуального жилого дома, который согласно справке администрации сельского поселения находится на земельном участке, предоставленном И.В. в аренду.

Согласно кадастровому паспорту от 30 сентября 2015 года земельный участок площадью 500 кв. м. с видом разрешенного использования "для ведения личного подсобного хозяйства" входит в водоохранную зону в соответствии с приказом Волго-Вятского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов от 22 июля 2007 года N 248.

11 апреля 2015 года Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике И.В. отказано в государственной регистрации права собственности на жилой дом в связи с тем, что строительство жилого дома противоречит цели использования предоставленного земельного участка.

Отказывая в удовлетворении иска, суд руководствовался положениями ст. 222 ГК РФ, разъяснениями, содержащимися в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", и исходил из того, что спорный объект возведен истцом на арендуемом земельном участке, который не предоставлялся для целей строительства, разрешение на строительство спорного объекта было выдано органом местного самоуправления в отсутствие у истца права на строительство на арендуемом земельном участке, а нахождение земельного участка у истца на праве аренды исключает возможность признания за ним права собственности на самовольную постройку.

Кроме того, суд установил и учел, что земельный участок, на котором возведен спорный объект, находится в водоохраной зоне на расстоянии 68 метров от береговой линии р. Волга, в связи с чем согласно ст. 65 Водного кодекса Российской Федерации должен быть оборудован сооружениями, обеспечивающими охрану водных объектов от загрязнения, засорения, заиления и истощения вод, однако доказательств наличия таких сооружений суду не представлено.

Судебная коллегия, согласившись с выводами суда первой инстанции, дополнительно указала следующее.

Пунктом 2 распоряжения Кабинета Министров Чувашской Республики от 19 марта 2012 года N 138-р органам местного самоуправления г. Чебоксары, Ядринского городского поселения, Красночетайского, Моргаушского, Чебоксарского и Ядринского районов Чувашской Республики рекомендовано:

внести изменения в установленном порядке в документы территориального планирования (схемы территориального планирования муниципальных районов, генеральный план Чебоксарского городского округа, генеральные планы сельских (городских) поселений, входящих в состав указанных муниципальных образований) в части изменения границ зон с особыми условиями использования территорий (водоохранных зон) в связи с возможностью установления нормального подпорного уровня Чебоксарского водохранилища на отметке 68 метров в соответствии с проектной документацией;

ограничить распоряжение объектами недвижимости, находящимися в муниципальной собственности, в том числе земельными участками, и земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена, которые в соответствии с проектной документацией могут оказаться в зоне предполагаемого затопления при установлении нормального подпорного уровня Чебоксарского водохранилища на отметке 68 метров, в установленном законодательством Российской Федерации порядке;

обеспечить постоянный мониторинг принятия решений о застройке территорий, которые находятся в зоне предполагаемого затопления при установлении нормального подпорного уровня Чебоксарского водохранилища на отметке 68 метров, объектами капитального строительства, а также оборота земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, расположенных на указанных территориях.

Как следует из ответа Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике от 29 января 2016 года арендуемый И.В. земельный участок при поднятии уровня Чебоксарского водохранилища до отметки нормального подпорного уровня будет находиться на расстоянии около 8 метров от воды и подпадает в прогнозную зону переработки берега Чебоксарского водохранилища.

Судебная коллегия оставила решение суда об отказе в удовлетворении требований И.В. без изменения (дело N 33-98/2016, Моргаушский районный суд Чувашской Республики).

Если здание, сооружение, расположенные на земельном участке, раздел которого невозможно осуществить без нарушений требований к образуемым или измененным земельным участкам (неделимый земельный участок), или помещения в указанных здании, сооружении принадлежат нескольким лицам на праве частной собственности, эти лица имеют право на приобретение такого земельного участка в общую долевую собственность или в аренду с множественностью лиц на стороне арендатора.

А.И. и другие лица обратились в суд с административным исковым заявлением к администрации г. Чебоксары о признании незаконным выраженного в письме Управления архитектуры и градостроительства администрации г. Чебоксары от 25 июня 2015 года отказа в предварительном согласовании предоставления земельных участков для обслуживания автотранспорта, возложении обязанности вынести решение о предварительном согласовании предоставления земельных участков для обслуживания автотранспорта.

В обоснование административного иска указано следующее. 3 ноября 2006 года А.И. выиграл аукцион по продаже права на заключение договора аренды земельного участка, на основании чего 7 ноября 2006 года между А.И. и администрацией г. Чебоксары был заключен договор аренды земельного участка площадью 1464 кв. м. для проектирования и строительства автостоянки закрытого типа сроком на три года, который впоследствии неоднократно продлевался. В сентябре 2007 года А.И., другие административные истцы и С.В. начали строительство автостоянки закрытого типа и в 2013 году зарегистрировали право собственности на гаражные боксы, получили технические и кадастровые паспорта на принадлежащие им нежилые помещения.

17 февраля 2015 года с целью оформления в общую долевую собственность земельного участка, расположенного под гаражами, административные истцы обратились в администрацию г. Чебоксары с заявлением о предоставлении земельного участка площадью 1464 кв. м. для обслуживания гаражных боксов. При этом один из собственников гаражных боксов С.В. от подачи заявления отказался. Письмом от 26 февраля 2015 года Чебоксарский городской комитет по управлению имуществом сообщил, что для приобретения права общей долевой собственности на земельные участки для эксплуатации индивидуальных гаражей всем собственникам гаражных боксов необходимо обратиться с соответствующими заявлениями. После этого, с целью формирования находящегося под гаражами земельного участка, административные истцы обратились в ООО, которое изготовило схему расположения земельных участков на кадастровом плане соответствующей территории. 9 июня 2015 года административные истцы вновь обратились в администрацию г. Чебоксары по вопросу согласования схемы расположения земельных участков на кадастровом плане соответствующей территории, в которой были указаны 7 земельных участков. Письмом Управления архитектуры и градостроительства администрации г. Чебоксары от 25 июня 2015 года им сообщено, что гаражные боксы не являются отдельно стоящими объектами недвижимости, а испрашиваемые земельные участки образовываются из земельного участка, который по своим характеристиками является неделимым, и согласно ст. 39.15, п. 16 ст. 11.10, п. 4 ст. 11.9 ЗК РФ не допускается образование земельных участков, если их образование приводит к невозможности разрешенного использования расположенных на таких земельных участках объектов недвижимости.

Отказывая в удовлетворении административного искового заявления, суд руководствовался пп. 1, 2, 5 ст. 39.20, ст. 39.14, пп. 7, 8 ст. 39.15, п. 4 ст. 11.9 ЗК РФ и обосновано исходил из того, что администрация г. Чебоксары правомерно отказала административным истцам в предварительном согласовании предоставления земельных участков для обслуживания находящихся в собственности нежилых помещений, поскольку они расположены на неделимом земельном участке.

В соответствии с п. 1 ст. 39.20 ГК РФ, если иное не установлено названной статьей или другим федеральным законом, исключительное право на приобретение земельных участков в собственность или в аренду имеют граждане, юридические лица, являющиеся собственниками зданий, сооружений, расположенных на таких земельных участках.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду п. 1 ст. 39.20 ЗК РФ

Согласно п. 2 ст. 39.20 ЗК РФ в случае, если здание, сооружение, расположенные на земельном участке, раздел которого невозможно осуществить без нарушений требований к образуемым или измененным земельным участкам (неделимый земельный участок), или помещения в указанных здании, сооружении принадлежат нескольким лицам на праве частной собственности либо на таком земельном участке расположены несколько зданий, сооружений, принадлежащих нескольким лицам на праве частной собственности, эти лица имеют право на приобретение такого земельного участка в общую долевую собственность или в аренду с множественностью лиц на стороне арендатора.

Требования к образуемым и измененным земельным участкам приведены в ст. 11.9 ЗК РФ. Таким образом, неделимый земельный участок - это земельный участок, раздел которого невозможно осуществить без нарушений требований к образуемым или измененным земельным участкам, указанным в ст. 11.9 ЗК РФ.

Неделимый земельный участок является одновременно неделимым объектом как гражданских прав, так и земельных отношений, что, в частности, означает невозможность установления права собственности только лишь на его часть, поскольку такой земельный участок выступает объектом прав в целом.

Порядок предоставления земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, без проведения торгов, в том числе по заявлению правообладателя помещения, осуществляется с учетом правил ст. 39.14 ЗК РФ и предусматривает, в том числе, подготовку схемы расположения земельного участка, если его предстоит образовать и не утвержден проект межевания территории; подачу заявления о предварительном согласовании предоставления земельного участка в случае, если земельный участок предстоит образовать или границы земельного участка подлежат уточнению в соответствии с Федеральным законом "О государственном кадастре недвижимости"; принятие решения о предварительном согласовании предоставления земельного участка в порядке, установленном ст. 39.15 ЗК РФ.

При этом основания для отказа в предварительном согласовании предоставления земельного участка перечислены в п. 8 ст. 39.15 ЗК РФ, пп. 1 которого предусматривает, что уполномоченный орган принимает решение об отказе в предварительном согласовании предоставления земельного участка, если схема расположения земельного участка, приложенная к заявлению о предварительном согласовании предоставления земельного участка, не может быть утверждена по основаниям, указанным в п. 16 ст. 11.10 ЗК РФ.

В соответствии с пп. 3 п. 16 ст. 11.10 ЗК РФ основанием для отказа в утверждении схемы расположения земельного участка является разработка схемы расположения земельного участка с нарушением предусмотренных ст. 11.9 ЗК РФ требований к образуемым земельным участкам, в частности, требований о недопустимости образования земельных участков, если их образование приводит к невозможности разрешенного использования расположенных на таких земельных участках объектов недвижимости (п. 4).

Образование земельных участков не должно также приводить к вклиниванию, вкрапливанию, изломанности границ, чересполосице, невозможности размещения объектов недвижимости и другим препятствующим рациональному использованию и охране земель недостаткам, а также нарушать требования, установленные данным Кодексом, другими федеральными законами (п. 6 ст. 11.9 ЗК РФ).

Здание, сооружение, помещение, объект незавершенного строительства являются самостоятельными видами объектов недвижимости (п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости").

Здание - результат строительства, представляющий собой объемную строительную систему, имеющую надземную и (или) подземную части, включающую в себя помещения, сети инженерно-технического обеспечения и системы инженерно-технического обеспечения и предназначенную для проживания и (или) деятельности людей, размещения производства, хранения продукции или содержания животных (п. 6 ч. 2 ст. 2 Федерального закона "Технический регламент о безопасности зданий и сооружений").

Здание, включающее в себя помещения, является единым объектом недвижимости, в связи с чем для его обслуживания и содержания необходим земельный участок, выступающий объектом прав в целом, то есть неделимый земельный участок.

ГК РФ устанавливает основания приобретения права общей собственности, одно из которых - поступление в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона (п. 4 ст. 244). Следовательно, на неделимый земельный участок как объект права двух или более лиц в силу его особых природных свойств допускается существование только общей собственности.

Законодательно установленный порядок приобретения прав на неделимые земельные участки с расположенными на них зданиями, строениями, сооружениями объективно обусловлен спецификой объекта и природой права общей собственности, а также характером связанных с ней отношений. Раздел земельного участка, необходимого для обслуживания и содержания здания, приводит к невозможности разрешенного использования расположенного на нем здания и нарушает указанные выше требования законодательства.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу, что оспариваемый отказ в предварительном согласовании предоставления земельных участков соответствует нормативным правовым актам, регламентирующим спорные правоотношения, и не нарушает прав и законных интересов административных истцов.

Судебная коллегия согласилась с выводами суда первой инстанции и оставила решение суда без изменения (дело N 33-597/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения трудовых споров

Выплата работнику компенсаций, в том числе связанных с расторжением трудового договора, должна быть предусмотрена законом или действующей в организации системой оплаты труда, установленной в соответствии с трудовым законодательством.

В.В. обратился в суд с иском к Казенному унитарному предприятию (КУП) о взыскании выходного пособия, процентов за несвоевременную выплату причитающихся сумм, компенсации морального вреда.

Исковые требования В.В. мотивировал следующим. Истец В.В. работал в должности заместителя директора КУП - директора филиала с 01 февраля 2011 года. Пунктом 9.4 его трудового договора от 01 февраля 2011 года предусмотрено, что при увольнении работнику выплачивается компенсация при отсутствии виновных действий (бездействий) в размере трехкратного среднего месячного заработка. Приказом от 16 июня 2015 года трудовой договор с В.В. расторгнут по п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (по инициативе работника), однако выходное пособие ему не выплачено.

Разрешая и частично удовлетворяя требования о взыскании причитающейся при увольнении компенсации, суд первой инстанции, руководствовался содержанием трудового договора и положениями статей 129, 140, 178 ТК РФ.

Судебная коллегия отменила решение суда, указав следующее.

На основании п. 1 ст. 8 ТК РФ работодатели, за исключением работодателей - физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, принимают локальные нормативные акты, содержащие нормы трудового права, в пределах своей компетенции в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями.

Из системного толкования положений действующего трудового законодательства следует, что выплата работнику компенсаций, в том числе связанных с расторжением заключенного с ним трудового договора, должна быть предусмотрена законом или действующей в организации системой оплаты труда, устанавливаемой коллективным договором, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством.

Вместе с тем Положением об оплате труда, материальном стимулировании работников и социальных выплатах КУП, утвержденным 15 мая 2014 года, данная компенсация не предусмотрена.

В силу статей 16, 56 ТК РФ трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с настоящим Кодексом. При этом содержание трудового договора должно соответствовать требованиями ст. 57 ТК РФ, в силу которой обязательными для включения в трудовой договор являются, в частности, условия оплаты труда (в том числе размер тарифной ставки или оклада (должностного оклада) работника, доплаты, надбавки и поощрительные выплаты); компенсации за тяжелую работу и работу с вредными и (или) опасными условиями труда, если работник принимается на работу в соответствующих условиях, с указанием характеристик условий труда на рабочем месте.

В соответствии с абз. 2 ст. 164 ТК РФ под компенсациями работнику понимаются денежные выплаты, установленные в целях возмещения работникам затрат, связанных с исполнением ими трудовых или иных обязанностей, предусмотренных настоящим Кодексом и другими федеральными законами.

Случаи предоставления гарантий и компенсаций предусмотрены в ст. 165 ТК РФ, которой установлено, что компенсации предоставляются, в том числе, в некоторых случаях прекращения трудового договора. Данный перечень является открытым.

В силу ч. 4 ст. 178 ТК РФ трудовым договором или коллективным договором могут предусматриваться другие случаи выплаты выходных пособий, а также устанавливаться повышенные размеры выходных пособий, за исключением случаев, предусмотренных ТК РФ.

Из содержания статей 164 и 165 ТК РФ следует, что целевым назначением компенсационных выплат при увольнении является снижение неблагоприятных последствий увольнения работника, связанных с потерей им работы не по его вине вследствие прекращения трудовых отношений не по его инициативе.

Основания увольнения истца под указанные обстоятельства не попадают.

Таким образом, требуемая истцом компенсация не предусмотрена действующим трудовым законодательством, не является компенсационной либо гарантированной выплатой и не направлена на возмещение работнику затрат, связанных с исполнением им трудовых или иных обязанностей, и по существу носит произвольный характер и свидетельствует о злоупотреблении правом сторон при внесении указанной нормы в трудовой договор.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для применения условий трудового договора, противоречащих требованиям трудового законодательства. Аналогичная правовая позиция изложена в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2014 года N 5-КГ14-43.

Судебная коллегия отменила решение суда и вынесла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении требований В.В. (дело N 33-188/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения споров, вытекающих из семейно-брачных отношений

При разделе совместного нажитого имущества бывших супругов суд в решении должен определить доли каждого из них.

Р.Н. обратилась в суд с иском к Р.З. о разделе совместно нажитого имущества и просила признать за ней право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок и жилой дом с надворными хозяйственными постройками, исключить запись из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 27 ноября 2012 года о регистрации права собственности на указанные выше земельный участок и жилой дом за Р.З.

Суд первой инстанции обоснованно удовлетворил исковые требования Р.Н.

Однако, исключив запись из ЕГРП о регистрации права собственности на указанные выше земельный участок и жилой дом за Р.З. и признав за Р.Н. право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок и жилой дом, суд не принял решение о признании за Р.З. права общей долевой собственности на указанное имущество, тем самым лишив его возможности зарегистрировать такое право.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия уточнила резолютивную часть решения суда, признав за Р.Н. и Р.З. право общей долевой собственности по 1/2 доли в праве за каждым на земельный участок и жилой дом с надворными постройками, прекратив запись в ЕГРП от 27 ноября 2012 года о регистрации права собственности на земельный участок и жилой дом с надворными постройками на имя Р.З. (дело N 33-139/2016, Батыревский районный суд Чувашской Республики).

При разделе общего долга супругов по кредитному договору, погашенного одним из супругов после расторжения брака, должны учитываться те суммы, которые уплачены в счет погашения кредита, полученного в период брака.

В.В. обратился в суд с иском к О.Ю. о взыскании денежных средств в размере 169 441,5 рублей в счет возмещения 1/2 доли выплаченной суммы кредита.

Требования В.В. мотивированы тем, что решением мирового судьи от 21 сентября 2012 года брак между В.В. и О.Ю. расторгнут. В период брака 21 ноября 2011 года В.В., заключил кредитный договор на сумму 225 000 рублей под 17,50% годовых сроком по 21 ноября 2016 года, потраченный в ноябре 2011 года на приобретение автомобиля, который был зарегистрирован на ответчицу О.Ю. В феврале 2012 года О.Ю. продала данный автомобиль, а полученные от реализации автомобиля денежные средства были израсходованы на нужды семьи. Истец указал, что 2 ноября 2015 года он выполнил обязательства перед банком в полном объеме. Общая сумма выплаченных банку денежных средств составила 338 883,41 рублей, обязательство являлось общим обязательством супругов.

Судом первой инстанции установлено следующее.

Согласно ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

В силу пп. 1, 3 ст. 39 СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Общие долги при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.

Как разъяснено в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. При разделе имущества учитываются также общие долги супругов (п. 3 ст. 39 СК РФ) и право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи.

Из содержания п. 2 ст. 45 СК РФ следует, что общими долгами супругов являются те обязательства, которые возникли по инициативе супругов в интересах всей семьи, или обязательства одного из супругов, по которым все полученное им было использовано на нужды семьи.

Судом первой инстанции установлено, что в период брака стороны совместно вносили денежные средства в счет исполнения кредитных обязательств, о чем свидетельствуют приходные кассовые ордера, оформленные как от имени истца, так и от имени ответчицы. После прекращения брака истец В.В. за счет личных денежных средств исполнил обязательства перед банком по возврату суммы кредита и процентов, что подтверждается представленными приходными кассовыми ордерами и квитанциями.

Установив данные обстоятельства, приняв во внимание, что денежные средства по кредитному договору были получены в период брака на совместные нужды (для приобретения автомобиля), суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что задолженность по кредитному договору от 21 ноября 2011 года являлась общим совместным долгом бывших супругов В.В. и О.Ю., который подлежал погашению ими после прекращения брака в равных долях.

Вместе с тем, как указала судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, суд неправильно определил размер денежных средств, подлежащих взысканию с ответчицы О.Ю. в пользу истца В.В. в счет половины выплаченного кредита.

Так, удовлетворяя требования В.В. о взыскании с О.Ю. денежных средств в размере 169 441,50 рублей, суд исходил из того, что общий долг супругов по кредитному договору составляет 338 883,41 рублей, что усматривается из графика возврата кредита и уплаты процентов, являющегося приложением к кредитному договору.

Однако суд не учел следующее. Во-первых, данная сумма могла быть выплачена заемщиком В.В. лишь в случае соблюдения графика погашения кредита в период с 21 декабря 2011 года по 21 ноября 2016 года. Во-вторых, поскольку кредитный договор был заключен истцом в период брака, то часть кредита была выплачена сторонами в период брака, поэтому предметом спора является лишь сумма, выплаченная истцом после прекращения брака.

Таким образом, в рассматриваемой ситуации юридически значимым обстоятельством является установление размера денежных средств, выплаченных истцом в счет погашения задолженности по кредитному договору лишь после прекращения брака.

Из представленных истцом приходных кассовых ордеров и квитанций следует, что после прекращения брака истец произвел оплату задолженности по кредитному договору в размере 276 725,15 рублей. Следовательно, с ответчицы в пользу истца подлежали взысканию денежные средства в размере 138 362,57 рублей.

Судебная коллегия изменила решение суда в части определения размера денежных средств, подлежащих взысканию с О.Ю. в пользу В.В. (дело N 33-505/2016, Ибресинский районный суд Чувашской Республики).

Течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять не со времени прекращения брака, а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

О.В. обратилась в суд с иском к С.Г. о взыскании денежной компенсации в счет раздела общего имущества супругов - автомобиля.

Требования мотивированы тем, что О.В. и С.Г. состояли в зарегистрированном браке с 28 июня 2006 года по 28 декабря 2010 года. В период брака по договору купли-продажи от 27 мая 2010 года О.В. и С.Г. приобрели автомобиль, который был продан С.Г. после расторжения брака в 2012 году без согласия О.В.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что с момента прекращения семейных отношений и расторжения брака спорный автомобиль в пользовании О.В. не находился, в связи с чем пришел к выводу о том, что днем, когда последняя должна была узнать о нарушении своего права, является момент прекращения брака и срок исковой давности по требованиям истца истек.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции не согласилась и отменила решение суда по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 38 СК РФ раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов. При этом п. 7 ст. 38 СК РФ предусмотрено, что к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности.

В соответствии с п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Пунктом 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" разъяснено, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах записи актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде - дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Суд первой инстанции срок исковой давности по требованиям О.В. о разделе общего имущества супругов исчислял не с того дня, когда она узнала или должна была узнать о нарушении своего права, а с момента прекращения брака между сторонами, то есть с 28 декабря 2010 года, что противоречит приведенным выше нормам законодательства, а также фактическим обстоятельствам дела.

Судом установлено, что автомобиль был приобретен супругами по договору купли-продажи от 27 мая 2010 года, то есть в период брака и в силу ст. 34 СК РФ это имущество являлось общей совместной собственностью супругов. После расторжения брака автомобиль 13 ноября 2012 года был реализован ответчиком С.Г., в связи с чем денежные средства, полученные от его продажи, также в силу ст. 34 СК РФ относятся к общему имуществу.

О.В. в обоснование своих требований о разделе общего имущества супругов указывала на то, что спор по поводу раздела совместно нажитого автомобиля начался после его продажи, когда ответчик израсходовал полученные от продажи денежные средства по своему усмотрению вопреки воле другого супруга. Именно с этого времени истец О.В. сочла свои права нарушенными, поэтому трехлетний срок исковой давности на момент ее обращения в декабре 2014 года в суд за защитой своих прав не истек.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что срок исковой давности для требования о разделе совместно нажитого имущества в виде автомобиля следует исчислять с момента, когда истцу О.В. стало известно о нарушении своего права на общее имущество, то есть с 13 ноября 2012 года, когда ответчик С.Г. произвел отчуждение спорного автомобиля.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и приняла новое решение, которым взыскала с ответчика денежную компенсацию в счет раздела общего имущества супругов (дело N 33-24/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В том случае, если один из супругов ссылается на отчуждение другим супругом общего имущества или его использование вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, то именно на него в порядке ст. 56 ГПК РФ возлагается обязанность доказать данное обстоятельство.

Н.В. обратилась в суд с иском к А.Н. о разделе совместно нажитого имущества и просила выделить ей имущество на общую сумму 2 172 760 рублей, признать за ней право собственности на 50% уставного капитала ООО, а также взыскать с А.Н. компенсацию разницы в стоимости переданного имущества.

Требования мотивированы тем, что она состояла в зарегистрированном браке с А.Н. с 24 октября 1992 года по 06 декабря 2013 года. В период брака супругами было приобретено многочисленное движимое и недвижимое имущество, в том числе в целях осуществления предпринимательской деятельности. Также в период брака ими было создано ООО. При расторжении брака вопрос о разделе имущества не ставился. В добровольном порядке соглашение о разделе имущества с ответчиком не достигнуто.

А.Н. обратился в суд со встречным иском к Н.В. о разделе совместно нажитого имущества, ссылаясь на то, что помимо указанного Н.В. имущества, ими в период брака была приобретена двухкомнатная квартира, стоимостью 4 000 000 рублей, которую Н.В. без его ведома переоформила на сына. В данной квартире также находится совместно нажитое имущество. Кроме того в период брака супругами приобретены земельный участок и расположенный на нем жилой дом, общей стоимостью 1 000 000 рублей. Данные земельный участок и дом Н.В. продала по низкой цене после прекращения семейных отношений. Также Н.В. после ухудшения семейных отношений на общие денежные средства в сумме 2 000 000 рублей приобрела квартиру N 2. А.Н. просил выделить ему имущество на общую сумму 2 800 000 рублей и ООО, взыскав с Н.В. денежную компенсацию разницы в стоимости переданного имущества.

Решением суда разделено совместно нажитое имущество, в том числе постановлено взыскать с Н.В. в пользу А.Н. денежную компенсацию в сумме 500 000 рублей за проданные Н.В. после прекращения брачных отношений земельный участок и жилой дом. При этом суд исключил из состава общего имущества квартиру N 1 в связи с тем, что указанная квартира в период брака с согласия А.Н. была передана Н.В. в собственность сыну Г. по договору купли-продажи от 14 ноября 2012 года, исключил квартиру N 2 в связи с тем, что данная квартира приобретена Н.В. после расторжения брака, доказательств приобретения указанного имущества на совместные средства сторон суду не представлено.

Рассмотрев дело в апелляционном порядке, судебная коллегия указала, что суд первой инстанции необоснованно включил в состав подлежащего разделу имущества земельный участок и расположенный на нем жилой дом и взыскал с Н.В. компенсацию в связи с продажей этого имущества.

Так, из материалов дела следует, что земельный участок и жилой дом приобретены в период брака и являются общим имуществом супругов. 04 июня 2013 года между Н.В. и Р.Г. при наличии письменного согласия А.Н. на совершение сделок с недвижимым имуществом был заключен предварительный договор купли-продажи объекта недвижимости, по условиям которого стороны обязались заключить основной договор купли-продажи указанных выше земельного участка и жилого дома в течение месяца с момента подписания настоящего договора при условии выплаты покупателем стоимости отчуждаемых объектов недвижимости в день подписания предварительного договора. В этот же день в счет оплаты стоимости земельного участка и жилого дома Р.Г. передала Н.В. 300 000 рублей, о чем была составлена расписка. 25 июня 2013 года Н.В. и Р.Г. во исполнение указанного выше предварительного договора купли-продажи заключили основной договор купли-продажи земельного участка и жилого дома и подписали акт приема-передачи объектов недвижимости.

В соответствии с п. 1 ст. 35 СК РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов.

В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 ноября 1998 года N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" дано разъяснение о том, что учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 35 СК РФ владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов должно осуществляться по их обоюдному согласию, в случае, когда при рассмотрении требования о разделе совместной собственности супругов будет установлено, что один из них произвел отчуждение общего имущества или израсходовал его по своему усмотрению вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, либо скрыл имущество, то при разделе учитывается это имущество или его стоимость.

Из положений СК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом по взаимному согласию супругов предполагается. В том случае, если один из супругов ссылается на отчуждение другим супругом общего имущества или его использование вопреки воле другого супруга и не в интересах семьи, то именно на него в порядке ст. 56 ГПК РФ возлагается обязанность доказать данное обстоятельство.

Учитывая, что земельный участок с жилым домом были проданы Н.В. в период брака, денежные средства от продажи получены также в период брака и до фактического прекращения семейных отношений, то именно на А.Н. законом возложена обязанность доказать, что денежные средства потрачены супругой не в интересах семьи.

Однако, А.Н. ни в суде первой, ни в суде апелляционной инстанций не доказано расходование Н.В. денежных средств, полученных от продажи указанного выше имущества, не в интересах семьи.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия отменила решение суда в части взыскания денежной компенсации за земельный участок и жилой дом и приняла в этой части новое решение, которым отказала в удовлетворении встречных исковых требований А.Н. к Н.В. о разделе земельного участка и расположенного на нем жилого (дело N 33-361/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Практика рассмотрения дел, возникающих из обязательств вследствие причинения вреда

Положения пункта 1 статьи 1068 ГК РФ не являются препятствием для предъявления требования о возмещении вреда непосредственно причинителю вреда в результате совершенного им преступления в случае наличия обстоятельств, препятствующих получению удовлетворения с его работодателя.

И.О. обратился в суд с иском к А.И. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного преступлением в размере 500 000 рублей.

Исковые требования мотивированы тем, что на объекте строительства 13 июля 2012 года в результате получения многочисленных травм погиб отец истца - О.А. Приговором суда от 16 января 2013 года подтверждается факт нарушения главным механиком А.И. производственного контроля за соблюдением требований правил и норм по охране труда и технике безопасности, в результате приведшего к смерти разнорабочего О.А. Решением суда от 18 июля 2013 года с организации ООО в пользу И.О. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 рублей, но в период рассмотрения иска ООО обратилась в суд с заявлением о признании его банкротом. Несмотря на включение истца в реестр требований кредиторов, его права не восстановлены, компенсация не получена.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что А.И. является ненадлежащим ответчиком, поскольку вред был им причинен при исполнении трудовых обязанностей и в силу ст. 1068 ГК РФ ответственность за его действия должен нести работодатель.

Судебная коллегия, не оспаривая право истца на предъявление иска к работодателю, нашла выводы суда ошибочными ввиду следующего.

В соответствии с пп. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Статьей 52 Конституции Российской Федерации гарантировано право потерпевшего от преступления лица на возмещение убытков.

На основании ч. 4 ст. 42 УПК РФ по иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства.

В силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Истец признан потерпевшим по уголовному делу, возбужденному в отношении А.И., который приговором суда от 16 января 2013 года признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 УК РФ.

Из приговора следует, что А.И., 13 июля 2012 года, работая в должности главного механика ООО, нарушил требования законодательства по охране труда и технике безопасности, что повлекло по неосторожности смерть разнорабочего О.А.

Настоящий спор вытекает из деликатных отношений. При доказанности факта совершения лицом виновных действий и наличия причинной связи между этими действиями и наступившими последствиями истец вправе рассчитывать на судебную защиту. Указанное обстоятельство дает право истцу (потерпевшему по уголовному делу) на предъявление иска непосредственно к лицу, преступными действиями которого был причинен моральный вред, тем более что из материалов дела усматривается, что в отношении ООО, работником которого являлся ответчик, решением Арбитражного суда Чувашской Республики от 24 мая 2014 года конкурсное производство завершено с момента внесения в ЕГРЮЛ записи о ликвидации ООО. Иной возможности для компенсации причиненного вреда истец не имеет.

При таких обстоятельствах, оснований для отказа в удовлетворении иска у суда первой инстанции не имелось.

Вывод суда о том, что истец в силу ст. 1068 ГПК РФ не имеет право на предъявление требований к А.И., основан не неверном толковании норм материального права. Действительно, согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Однако вышеприведенная норма гражданского законодательства не является препятствием для предъявления требования о возмещении вреда непосредственно причинителю вреда в результате совершенного им преступления в случае наличия обстоятельств, препятствующих получению удовлетворения с его работодателя.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла по делу новое решение, взыскав с А.И. в пользу И.О. денежную компенсацию морального вреда, причиненного преступлением, в размере 200 000 рублей (дело N 33-342/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Практика рассмотрения административных дел

К участию в административном деле об оспаривании решения, действия (бездействия) должностного лица, государственного или муниципального служащего в качестве второго административного ответчика в обязательном порядке привлекается соответствующий орган, в котором исполняют свои обязанности должностное лицо, государственный или муниципальный служащий.

Н.Н. обратился в суд с административным исковым заявлением к главе Б. сельского поселения Моргаушского района А.В. о признании незаконными действий (бездействия) по исполнению решения Собрания депутатов Б. сельского поселения от 18 ноября 2014 года "Об изменении части границ населенного пункта д. Шупоси Моргаушского района Чувашской Республики", возложении обязанности исполнить указанное решение.

В обоснование заявленных требований Н.Н. указал следующие обстоятельства.

Постановлением главы администрации Б. сельского поселения от 14 октября 2014 года в границы населенных пунктов, входящих в состав Б. сельского поселения в соответствии с генеральным планом включен земельный участок, собственником которого является Н.Н.

Собранием депутатов Б. сельского поселения принято решение от 18 ноября 2014 года, согласно которому указанный земельный участок должен находиться в границах д. Шупоси Моргаушского района.

Н.Н. является собственником данного земельного участка, однако не может зарегистрировать свои права на него в существующих границах, поскольку по документам участок продолжает числиться как частично находящийся за границами населенного пункта. В связи с этим Н.Н. посчитал, что глава Б. сельского поселения А.В. не исполнил решение Собрания депутатов Б. сельского поселения от 18 ноября 2014 года, поскольку не направил в орган кадастрового учета необходимые документы об изменении границ д. Шупоси.

Отказывая в удовлетворении административного искового заявления, суд исходил из того, что Н.Н. обратился в суд с административным иском к ненадлежащему административному ответчику, на замену которого в соответствии с ч. 1 ст. 43 КАС РФ своего согласия не дал.

С такими выводами суда не согласилась судебная коллегия.

Сторонами в административном деле являются административный истец и административный ответчик (ч. 1 ст. 38 КАС РФ).

Под административным ответчиком понимается лицо, к которому предъявлено требование по спору, возникающему из административных или иных публичных правоотношений, либо в отношении которого административный истец, осуществляющий контрольные или иные публичные функции, обратился в суд (ч. 4 ст. 38 КАС РФ).

В соответствии с ч. 1 ст. 34 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" структуру органов местного самоуправления составляют представительный орган муниципального образования, глава муниципального образования, местная администрация (исполнительно-распорядительный орган муниципального образования), контрольно-счетный орган муниципального образования, иные органы и выборные должностные лица местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения.

Согласно ст. 36 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ глава муниципального образования является высшим должностным лицом муниципального образования и наделяется уставом муниципального образования в соответствии с настоящей статьей собственными полномочиями по решению вопросов местного значения. Глава муниципального образования в пределах полномочий, установленных ч. 2 ст. 36 названного закона представляет муниципальное образование в отношениях с органами местного самоуправления других муниципальных образований, органами государственной власти, гражданами и организациями, без доверенности действует от имени муниципального образования.

Вопросы местного значения сельского поселения установлены ч. 3 ст. 14 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ (в редакции, вступившей в законную силу с 01 января 2015 года). Иные вопросы местного значения для городских поселений, не отнесенные к вопросам местного значения сельских поселений в соответствии с ч. 3 ст. 14 названного закона, на территориях сельских поселений решаются органами местного самоуправления соответствующих муниципальных районов. В этих случаях данные вопросы являются вопросами местного значения муниципальных районов.

Пунктом 20 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ (в редакции, действовавшей до 01 января 2015 года) было установлено, что к вопросам местного значения поселения относятся утверждение генеральных планов поселения, правил землепользования и застройки, утверждение подготовленной на основе генеральных планов поселения документации по планировке территории, выдача разрешений на строительство (за исключением случаев, предусмотренных Градостроительным кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами), разрешений на ввод объектов в эксплуатацию при осуществлении строительства, реконструкции объектов капитального строительства, расположенных на территории поселения, утверждение местных нормативов градостроительного проектирования поселений, резервирование земель и изъятие, в том числе путем выкупа, земельных участков в границах поселения для муниципальных нужд, осуществление муниципального земельного контроля за использованием земель поселения, осуществление в случаях, предусмотренных Градостроительным кодексом Российской Федерации, осмотров зданий, сооружений и выдача рекомендаций об устранении выявленных в ходе таких осмотров нарушений.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 18 июня 2001 года N 78-ФЗ "О землеустройстве" территории населенных пунктов являются объектами землеустройства.

Из п. 1 ст. 84 ЗК РФ следует, что установлением или изменением границ населенных пунктов является утверждение или изменение генерального плана городского округа, поселения, отображающего границы населенных пунктов, расположенных в границах соответствующего муниципального образования; утверждение или изменение схемы территориального планирования муниципального района, отображающей границы сельских населенных пунктов, расположенных за пределами границ поселений (на межселенных территориях).

Сведения о границах населенных пунктов вносятся в государственный кадастр недвижимости в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2007 года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости", согласно чч. 1 и 5 ст. 15 которого необходимым для внесения в государственный кадастр недвижимости сведений об объекте (земельном участке) документом является карта (план) объекта землеустройства, подготовленная в соответствии с требованиями, установленными Федеральным законом от 18 июня 2001 года N 78-ФЗ "О землеустройстве".

Определение местоположения границ объекта землеустройства (в том числе населенного пункта) осуществляется посредством выполнения работ по землеустройству (описанию местоположения границ объектов землеустройства). В результате таких работ согласно ст. 20 Федерального закона от 18 июня 2001 года N 78-ФЗ "О землеустройстве" подготавливается карта (план) объекта землеустройства, форма и требования к составлению которой утверждены постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2009 года N 621.

Согласно п. 3 Требований к составлению карты (плана) объекта землеустройства, утвержденных указанным постановлением Правительства Российской Федерации, карта (план) объекта землеустройства составляется лицом, обладающим в соответствии с п. 6 ст. 69 ЗК РФ правом выполнения работ по землеустройству, в том числе кадастровым инженером.

В соответствии с ч. 1 ст. 44 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости" с 1 января 2011 года кадастровую деятельность в отношении земельных участков должны осуществлять только кадастровые инженеры, при этом согласно ч. 3 ст. 36 названного закона договор подряда на выполнение кадастровых работ является публичным договором.

Из административного искового заявления следует, что Н.Н. нарушение своих прав как собственника земельного участка усматривает в неисполнении решения Собрания депутатов Б. сельского поселения от 18 ноября 2014 года "Об изменении части границ населенного пункта д. Шупоси Б. сельского поселения Моргаушского района Чувашской Республики" главой сельского поселения А.В.

Указанное решение со дня вступления его в силу подлежало исполнению сельским поселением путем заключения договора подряда с лицом, управомоченным на составление карты (плана) объекта землеустройства, и представления в орган кадастрового учета пакета необходимых документов для внесения соответствующих сведений в государственный кадастр недвижимости.

При таком положении изложенный в решении вывод суда о том, что Н.Н. обратился с административным исковым заявлением к ненадлежащему административному ответчику, послуживший основанием для отказа в удовлетворении административного искового заявления, не соответствует обстоятельствам административного дела.

Кроме того, в силу ч. 2 ст. 221 КАС РФ к участию в административном деле об оспаривании решения, действия (бездействия) должностного лица, государственного или муниципального служащего в качестве второго административного ответчика привлекается соответствующий орган, в котором исполняют свои обязанности должностное лицо, государственный или муниципальный служащий.

Императивное требование ч. 2 ст. 221 КАС РФ судом не выполнено, поскольку Б. сельское поселение Моргаушского района Чувашской Республики к участию в административном деле в качестве второго административного ответчика не привлекалось.

Следовательно, постановив настоящее решение, суд разрешил вопрос о правах и обязанностях указанного лица, не привлеченного к участию в административном деле.

Согласно п. 4 ч. 1 КАС РФ решения суда первой инстанции подлежат безусловной отмене в случае принятия судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в административном деле.

В соответствии с п. 3 ст. 309 КАС РФ по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе отменить решение суда и направить административное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в случае, если, в частности, судом был разрешен вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в административном деле.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила решение суда и направила административное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело N 33а-524/2016, Моргаушский районный суд Чувашской Республики).

При решении вопроса является ли оспариваемый документ нормативным правовым актом, необходимо учитывать, что существенными признаками, характеризующими нормативный правовой акт, являются: издание его в установленном порядке управомоченным органом государственной власти, органом местного самоуправления или должностным лицом, наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих правоотношений.

А.В., О.П., Е.М. обратились в суд с административным исковым заявлением о признании недействующим постановления администрации С. сельского поселения от 18 июня 2015 года, которым установлен постоянный публичный сервитут на их земельные участки.

В принятии указанного иска судья отказал со ссылкой на ч. 1 ст. 128 КАС РФ, поскольку оспариваемое заявителями постановление администрации сельского поселения не является нормативным правовым актом.

Судебная коллегия отменила определение судьи, указав следующее.

Статья 3 КАС РФ предусматривает, что одной из задач административного судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций в сфере административных и иных публичных правоотношений.

Пунктом 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2007 года N 48 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части" установлено, что существенными признаками, характеризующими нормативный правовой акт, являются: издание его в установленном порядке управомоченным органом государственной власти, органом местного самоуправления или должностным лицом, наличие в нем правовых норм (правил поведения), обязательных для неопределенного круга лиц, рассчитанных на неоднократное применение, направленных на урегулирование общественных отношений либо на изменение или прекращение существующих правоотношений.

Согласно ч. 1 ст. 208 КАС РФ с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта не действующим полностью или в части вправе обратиться лица, в отношении которых применен этот акт, а также лица, которые являются субъектами отношений, регулируемых оспариваемым нормативным правовым актом, если они полагают, что этим актом нарушены или нарушаются их права, свободы и законные интересы.

Согласно ч. 2 ст. 23 ЗК РФ публичный сервитут устанавливается законом или иным нормативным правовым актом Российской Федерации, нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, нормативным правовым актом органа местного самоуправления в случаях, если это необходимо для обеспечения интересов государства, местного самоуправления или местного населения, без изъятия земельных участков. Установление публичного сервитута осуществляется с учетом результатов общественных слушаний.

Как указано в заявлении, оспариваемое постановление администрации С. сельского поселения от 18 июня 2015 года влечет нарушение прав и законных интересов заявителей, поскольку земельные участки, в отношении которых установлен публичный сервитут, находятся в их частной собственности, имеют вид разрешенного использования для целей жилищного строительства. Установление постоянного публичного сервитута для обеспечения интересов местного населения в целях прохода и проезда через земельные участки, их использование в целях ремонта коммунальных, инженерных, электрических и других линий и сетей, а также объектов транспортной инфраструктуры исключает использование земельных участков по разрешенному виду использования.

Оспариваемый акт обладает признаками нормативного правового акта, поскольку содержит правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределенного круга лиц, рассчитанные на неоднократное применение, направленные на изменение или прекращение существующих правоотношений, опубликован в официальных средствах массовой информации.

С учетом изложенного, судебная коллегия отменила определение судьи, материал возвратила в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии административного искового заявления к производству суда (дело N 33а-322/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Критерием правильного определения вида судопроизводства (искового или административного) является характер правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой. По смыслу ст. 1 КАС РФ административные споры обусловлены отношениями власти и подчинения.

В.М. обратился в суд с административным исковым заявлением к УФПС Чувашской Республики - филиал ФГУП "Почта России" о признании незаконными действий по возврату почтовой корреспонденции с определением суда от 21 декабря 2015 года.

Оставляя указанное административное исковое заявление без движения, судья исходил из того, что оно не соответствует требованиям статей 125, 126 КАС РФ, в связи с чем указал заявителю на необходимость изложить в иске сведения о том, какие права, свободы и законные интересы административного истца нарушены действиями ответчика, или о причинах, которые могут повлечь за собой их нарушение, а также приложить документы, подтверждающие обстоятельства, на которых административный истец основывает свои требования.

Судебная коллегия отменила определение судьи и отказала в принятии административного искового заявления В.М., указав следующее.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 128 КАС РФ судья отказывает в принятии административного искового заявления в случае, если оно не подлежит рассмотрению и разрешению судом в порядке административного судопроизводства, поскольку это заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке, в том числе судом в порядке гражданского или уголовного судопроизводства, либо арбитражным судом в порядке, предусмотренном арбитражным процессуальным законодательством.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации критерием правильного определения вида судопроизводства (искового или административного) является характер правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой, а не избранная лицом форма обращения в суд.

В силу с ч. 1 ст. 218 КАС РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

По смыслу ст. 1 КАС РФ административные споры обусловлены отношениями власти и подчинения, а в данном случае оспариваемые административным исковым заявлением действия (бездействие) ФГУП "Почта России" не содержат какого-либо властного волеизъявления, непосредственно порождающего правовые последствия.

ФГУП "Почта России" не является органом государственной власти, органом местного самоуправления либо иным органом, организацией, наделенным отдельными государственными или иными публичными полномочиями.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

Таким образом, иск В.М. подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поэтому суду первой инстанции следовало отказать в принятии заявления, не разрешая вопрос о соответствии иска требованиям КАС РФ (дело N 33а-1631/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Решение об отказе в предварительном согласовании предоставления земельного участка может быть оспорено заинтересованным лицом в порядке главы 22 КАС РФ.

С.В. обратился в суд с административным исковым заявлением к администрации г. Чебоксары о признании незаконным выраженного в письме от 25 сентября 2015 года отказа в предварительном согласовании предоставления земельного участка для обслуживания автотранспорта, возложении обязанности принять решение о предварительном согласовании предоставления земельного участка для эксплуатации гаража.

Отказывая в принятии административного искового заявления, судья руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 128 КАС РФ и исходил из того, что С.В. следует подать исковое заявление в соответствии с ГПК РФ и заявить требование, направленное на устранение нарушения права, поскольку из содержания административного искового заявления следует, что признание незаконным отказа в предварительном согласовании предоставления земельного участка ему необходимо, чтобы в последующем признать право собственности на земельный участок.

Судебная коллегия отменила определение об отказе в принятии административного искового заявления по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 218 КАС РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

К решениям, которые могут быть оспорены в соответствии с ч. 1 ст. 218 КАС РФ, относятся акты органов государственной власти, органов местного самоуправления, их должностных лиц, государственных, муниципальных служащих и приравненных к ним лиц, принятые единолично или коллегиально, содержащие властное волеизъявление, порождающее правовые последствия для конкретных граждан и организаций.

Правильное определение вида судопроизводства (исковое или административное), в котором подлежат защите права и свободы гражданина или организации, несогласных с решением, действием (бездействием) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, зависит от характера правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой.

Порядок предоставления земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, без проведения торгов осуществляется с учетом правил ст. 39.14 ЗК РФ.

Решение об отказе в предварительном согласовании предоставления земельного участка может быть оспорено заинтересованным лицом в порядке главы 22 КАС РФ, предусмотренном для разрешения административных споров, обусловленных отношениями власти и подчинения.

С.В. по указанным в административном исковом заявлении основаниям оспаривает только отказ администрации г. Чебоксары в предварительном согласовании предоставления земельного участка для испрашиваемой цели, какие-либо требования материального характера в административном исковом заявлении отсутствуют.

В представленных материалах также не имеется сведений, свидетельствующих о наличии спора о праве С.В. на земельный участок между ним и иными лицами.

Судебная коллегия отметила, что поскольку между С.В. и органами местного самоуправления возник публичный спор о правах и обязанностях сторон, одна из которых находится в административном или ином властном подчинении у другой стороны, данное административное исковое заявление подлежит рассмотрению и разрешению судом в порядке административного судопроизводства (дело N 33а-1034/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Процессуальные вопросы

Сама по себе регистрация истца в качестве индивидуального предпринимателя о подведомственности спора арбитражному суду не свидетельствует, поскольку критериями разграничения дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами являются не только субъектный состав, но и характер спора.

С.В. обратилась в суд к ОАО о возмещении ущерба, причиненного затоплением нежилого помещения - строящегося зоомагазина, расположенного в подвале жилого дома, по причине прорыва водопроводной трубы, проходящей мимо дома и принадлежащей на праве собственности ответчику.

Прекращая производство по заявленным С.В. требованиям, суд первой инстанции исходил из того, что предметом настоящего спора, возникшего между юридическим лицом и гражданином, имеющим статус индивидуального предпринимателя, является возмещение ущерба, причиненного повреждением нежилого помещения, предназначенного для открытия магазина в целях осуществления предпринимательской деятельности, в связи с чем указанный спор согласно ч. 1 ст. 27 АПК РФ подведомственен арбитражному суду.

Рассматривая дело в апелляционном порядке, судебная коллегия отметила следующее.

Суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями первой и второй ст. 22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов (ч. 3 ст. 22 ГПК РФ).

К подведомственности арбитражных судов отнесены дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности (ч. 1 ст. 27 АПК РФ).

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 августа 1992 года "О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам" дано разъяснение о том, что подведомственность заявленного требования суду или арбитражному суду определяется в соответствии с их компетенцией, установленной законодательными актами Российской Федерации, а в случае, если такие акты не позволяют четко разграничить компетенцию при определении подведомственности дела, следует исходить из субъектного состава участников и характера правоотношений, если иное не предусмотрено законом.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01 июля 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указано, что споры между гражданами, зарегистрированными в качестве индивидуальных предпринимателей, а также между указанными гражданами и юридическими лицами разрешаются арбитражными судами, за исключением споров, не связанных с осуществлением гражданами предпринимательской деятельности.

Таким образом, по общему правилу подведомственности критериями разграничения дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами являются субъектный состав и характер спора. Гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем на момент обращения в арбитражный суд, может быть стороной арбитражного процесса в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами.

Как следует из материалов дела, 14 июля 2015 года истцом заявлено требование о возмещении ущерба, причиненного заливом нежилого помещения, которое принадлежит на праве собственности физическому лицу С.В. с 2011 года

Затопление указанного нежилого помещения из прорвавшейся трубы, принадлежащей ОАО, произошло 13 октября 2012 года. Согласно выписке из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей С.В. зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя 28 апреля 2014 года.

Из содержания иска и пояснений истца следует, что спорное нежилое помещение приобретено С.В. как физическим лицом для обустройства зоомагазина. Однако в материалах дела не содержится сведений о том, что спор носит экономический характер и связан с осуществлением истцом предпринимательской деятельности, поскольку не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что истец приступила к использованию данного нежилого помещения в качестве зоомагазина и осуществляла в нем предпринимательскую деятельность с целью извлечения прибыли. Сама по себе регистрация истца в качестве индивидуального предпринимателя об этом не свидетельствует, наличие такого статуса не изменяет статуса принадлежащего ей как физическому лицу имущества.

Поскольку требования о защите нарушенного права предъявлены С.В. как физическим лицом, оснований для прекращения производства по делу на основании абз. 2 ст. 220 ГПК РФ не имелось. Истец просила возместить реальный ущерб, причиненный затоплением и повреждением принадлежащего ей имущества, при этом требования, связанные с предпринимательской деятельностью, она не заявила.

Судебная коллегия отменила определение суда и дело направила в суд для рассмотрения по существу (33-1000/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Осуществление администрацией муниципального района как исполнительно-распорядительного органа местного самоуправления полномочий, возложенных на нее действующим законодательством, не является экономической либо предпринимательской деятельностью, не порождает экономического спора и никаких последствий экономического характера.

Администрация Моргаушского района Чувашской Республики обратилась в суд с иском к администрации Моргаушского сельского поселения о признании недействительными акта обследования помещения и заключения о признании жилого помещения пригодным (непригодным) для постоянного проживания от 02 октября 2015 года.

Требования мотивированы тем, что межведомственной комиссией, созданной постановлением главы администрации Моргаушского сельского поселения, было обследовано жилое помещение и составлен акт обследования и заключение о признании указанного жилого помещения непригодным для постоянного проживания, которые, по мнению истца, нарушают требования Положения о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 года N 47. С признанием помещения непригодным для постоянного проживания на администрацию района необоснованно будет возложена обязанность по предоставлению другого жилого помещения Н.Н., что приведет к неэффективному расходованию средств бюджета.

Возвращая исковое заявление, суд первой инстанции указал на то, что истцу необходимо обратиться в Арбитражный Суд Чувашской Республики.

Однако, как указала судебная коллегия, данный вывод судьи является ошибочным ввиду следующего.

Частью 1 ст. 198 АПК РФ установлено, что граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные правомочия, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

В абз. 3 п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих" разъяснено, что согласно положениям ч. 2 ст. 27, п. 2 ст. 29 и ч. 1 ст. 197 АПК РФ суды общей юрисдикции не вправе рассматривать и разрешать дела об оспаривании ненормативных правовых актов органов государственной власти Российской Федерации, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц, в том числе судебных приставов, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Таким образом, дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, подведомственны арбитражным судам в том случае, если оспариваются ненормативные правовые акты, решения и действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, затрагивающие права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Как следует из искового заявления и представленных материалов предметом спора является оспаривание акта обследования жилого дома и заключения о признании дома непригодным для постоянного проживания от 02 октября 2015 года, принятых межведомственной комиссией, назначенной постановлением главы администрации Моргаушского сельского поселения от 11 сентября 2013 года N 100.

Вместе с тем осуществление администрацией Моргаушского района как исполнительно-распорядительного органа местного самоуправления полномочий, возложенных на нее действующим законодательством, в частности, ст. 14 Федерального закона от 06 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", не является экономической либо предпринимательской деятельностью, не порождает экономического спора и никаких последствий экономического характера для заявителя.

Следовательно, заявленные требования подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

В соответствии с п. 1 ст. 1 КАС РФ кодекс регулирует порядок осуществления административного судопроизводства при рассмотрении и разрешении административных дел о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, а также других административных дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений и связанных с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий, в том числе, дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, иных государственных органов, органов военного управления, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих (п. 2 ч. 2 ст. 1 КАС РФ).

Следовательно, судебная коллегия полагает, что требования подлежат рассмотрению по правилам КАС РФ, исковое заявление должно быть оформлено в соответствии требованиями статей 125, 126 КАС РФ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отменила определение о возврате искового заявления, материал направила в суд первой инстанции для рассмотрения вопроса о принятия иска к производству суда (дело N 33-933/2016, Моргаушский районный суд Чувашской Республики).

Подведомственность гражданских дел определяется законом и не может быть изменена по соглашению сторон.

ПАО обратилось в районный суд с иском к Г.В. о взыскании просроченной задолженности и расторжении кредитного договора.

Возвращая на основании ч. 1 ст. 135 ГПК РФ исковое заявление ввиду неподсудности дела данному суду, судья сослался на п. 6.3 кредитного договора, предусматривающий разрешение споров по искам кредитора к заемщику в Арбитражном суде Пермского края, в связи с чем пришел к выводу о том, что данный спор неподведомственен суду общей юрисдикции ввиду согласования сторонами договора условия о подведомственности дела.

Судебная коллегия нашла вывод судьи ошибочным по следующим основаниям.

Статья 22 ГПК РФ определяет подведомственность споров судам общей юрисдикции, перечисляя категории дел, которые рассматривают и разрешают суды общей юрисдикции, а также исключая из перечня те дела, которые подведомственны арбитражным судам.

Подведомственность дел арбитражным судам установлена ст. 27 АПК РФ, из содержания которой следует, что основными критериями отнесения того или иного спора к подведомственности арбитражного суда являются специальный субъектный состав, а также экономический характер спора.

В силу ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству (не может быть изменена соглашением сторон родовая и исключительная подсудность).

Подведомственность гражданских дел определяется законом и не может быть изменена по соглашению сторон.

Из материалов дела следует, что в указанном споре одной из сторон является физическое лицо. Таким образом, настоящий спор к подведомственности арбитражного суда не относится, и тот факт, что кредитным договором предусмотрено разрешение споров в арбитражном суде, правового значения не имеет.

При изложенных выше обстоятельствах условие о договорной подсудности не может считаться согласованным, поэтому подсудность спора должна определяться в порядке, установленном ст. 28 ГПК РФ.

Из представленных материалов следует, что исковое заявление подано в районный суд, к территориальной юрисдикции которого относится место жительства ответчика.

С учетом изложенного предусмотренных статьями 28, 32, п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ оснований для возвращения искового заявления ввиду неподсудности дела районному суду не имелось.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал возвратила в тот же суд для рассмотрения со стадии принятия искового заявления (дело N 33-529/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Место жительства физического лица подтверждается местом его регистрации, и, исходя из этих сведений, должна определяться подсудность дела.

В ходе рассмотрения дела по иску Г.В. к М.В. о взыскании задолженности по договору доверительного управления ответчиком М.В. заявлено ходатайство о направлении дела по подсудности по месту его фактического проживания.

Вынося определение о передаче дела по подсудности по месту жительства ответчика, суд первой инстанции исходил из того, что М.В. фактически проживает на территории, которая относится к подсудности Свердловского районного суда г. Перми.

Судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, отметила, что суд первой инстанции, передавая дело по подсудности, не учел следующее.

В соответствии со ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Согласно ст. 28 ГПК РФ иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации. Суд передает дело на рассмотрение другого суда, если при рассмотрении дела в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности (п. 3 ч. 2 ст. 33 ГПК РФ).

Согласно п. 1 ст. 20 ГК РФ местом жительства гражданина признается место, где он постоянно или преимущественно проживает.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации (ст. 1 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 (с последующими изменениями) "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации").

Место пребывания - гостиница, санаторий, дом отдыха, пансионат, кемпинг, туристская база, медицинская организация или другое подобное учреждение, учреждение уголовно-исполнительной системы, исполняющее наказания в виде лишения свободы или принудительных работ, либо не являющееся местом жительства гражданина Российской Федерации жилое помещение, в которых он проживает временно.

Место жительства - жилой дом, квартира, комната, жилое помещение специализированного жилищного фонда (служебное жилое помещение, жилое помещение в общежитии, жилое помещение маневренного фонда, жилое помещение в доме системы социального обслуживания населения и другие) либо иное жилое помещение, в которых гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, и в которых он зарегистрирован по месту жительства (ст. 2 Закона "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации").

Применительно к ст. 3 Закона "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" в целях обеспечения необходимых условий для реализации гражданином Российской Федерации его прав и свобод, а также исполнения им обязанностей перед другими гражданами, государством и обществом вводится регистрационный учет граждан Российской Федерации по месту пребывания и по месту жительства.

Граждане Российской Федерации обязаны регистрироваться по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации. Регистрация или отсутствие таковой не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституциями (уставами) и законами субъектов Российской Федерации.

В целях реализации данного Закона постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июля 1995 года N 713 утверждены Правила регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации и перечень должностных лиц, ответственных за регистрацию.

Согласно Закону "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" и данным Правилам гражданин Российской Федерации, изменивший место жительства, обязан не позднее семи дней со дня прибытия на новое место жительства обратиться к должностному лицу, ответственному за регистрацию, с заявлением по установленной форме; снятие гражданина Российской Федерации с регистрационного учета по месту жительства производится в случае изменения места жительства - на основании заявления гражданина о регистрации по новому месту жительства; регистрация гражданина Российской Федерации по месту пребывания производится без снятия с регистрационного учета по месту жительства.

Применительно к вышеприведенным правовым нормам формой сообщения гражданина государству о месте своего постоянного проживания является его регистрация по месту жительства.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 2 февраля 1998 года N 4-П "По делу о проверке конституционности пунктов 10, 12 и 21 Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства от 17 июля 1995 г. N 713", посредством регистрации органы регистрационного учета удостоверяют акт свободного волеизъявления гражданина при выборе им места пребывания и жительства; регистрация отражает факт нахождения гражданина по месту пребывания и жительства.

Таким образом, институт регистрационного учета, носящий уведомительный характер, обладает регулятивными и охранительными функциями, и позволяет гражданину, как осуществлять беспрепятственно гражданские права и свободы, так и нести обязанности перед другими гражданами, государством и обществом.

То есть, место жительства физического лица подтверждается местом его регистрации, и, исходя из этих сведений, должна определяться подсудность дела при принятии его к производству суда.

Согласно справке отдела адресно-справочной работы УФМС по Чувашской Республике от 29 июля 2015 года М.В. с 26 марта 1993 года зарегистрирован в квартире в жилом доме, расположенном на территории, относящейся к юрисдикции Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики.

Аренда ответчиком жилого помещения в г. Пермь, а также осуществление им трудовых функций в г. Пермь не подтверждает изменение им в установленном законом порядке места жительства.

Поскольку на дату предъявления иска регистрация ответчика по месту жительства произведена в Московском районе г. Чебоксары, а место пребывания гражданина по смыслу закона постоянным или преимущественным местом жительства гражданина не является, вывод суда о наличии оснований для передачи гражданского дела в Свердловский районный суд г. Перми основан на неправильном применении норм процессуального права.

Судебная коллегия отменила определение суда, и гражданское дело направила в тот же суд для его дальнейшего рассмотрения по существу (дело N 33-498/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Заявление об отмене ограничения дееспособности или о признании гражданина дееспособным подается в суд по месту жительства гражданина, а если он помещен в медицинскую организацию или стационарную организацию социального обслуживания - по месту нахождения этих организаций.

Ф.Н. обратился в Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики с заявлением о признании его дееспособным, указав в обоснование заявления, что решением Преображенского районного суда г. Москвы от 13 марта 2012 года он был признан недееспособным, в настоящее время его состояние здоровья улучшилось.

Возвращая исковое заявления в связи с его неподсудностью данному суду, судья исходил из того, что заявление о признании гражданина дееспособным должно рассматриваться судом, вынесшим решение о признании его недееспособным.

Судебная коллегия, рассмотрев материал, отметила, что вывод судьи является ошибочными ввиду следующего.

Согласно ч. 4 ст. 281 ГПК РФ заявление об ограничении гражданина в дееспособности, о признании гражданина недееспособным, об ограничении или о лишении несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет права самостоятельно распоряжаться своими доходами подается в суд по месту жительства данного гражданина, а если гражданин помещен в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, или стационарную организацию социального обслуживания, предназначенную для лиц, страдающих психическими расстройствами, по месту нахождения этих организаций.

В силу ч. 3 ст. 286 ГПК РФ в случае, предусмотренном п. 3 ст. 29 ГК РФ, суд по заявлению гражданина, признанного недееспособным, или выбранных им представителей, опекуна, члена семьи, медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь, или стационарной организации социального обслуживания, предназначенной для лиц, страдающих психическими расстройствами, органа опеки и попечительства на основании соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы принимает решение о признании гражданина дееспособным. На основании решения суда отменяется установленная над ним опека. При этом положения данной статьи не определяют подсудность рассмотрения указанного заявления.

Учитывая отсутствие нормы процессуального права, устанавливающей правило подсудности заявления о признании гражданина дееспособным, судебная коллегия нашла возможным при определении подсудности данного заявления применить по аналогии положения ст. 281 ГПК РФ, регулирующей сходные отношения.

Таким образом, заявление об отмене ограничения дееспособности или о признании гражданина дееспособным подается в суд по месту жительства гражданина независимо от того, каким судом было вынесено решение об ограничении дееспособности или недееспособности.

Ф.Н., ранее признанный решением суда недееспособным, проживает на территории, подсудной Московскому районному суду г. Чебоксары, следовательно, он правомерно обратился с заявлением о признании его дееспособным в указанный районный суд.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материал вернула в тот же суд для рассмотрения со стадии принятия к производству (дело N 33-690/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Дела о понуждении к выдаче государственного жилищного сертификата подлежат разрешению в порядке искового производства.

Решением суда от 30 декабря 2014 года удовлетворены требования Л.П. к Министерству здравоохранения и социального развития Чувашской Республики о признании незаконными действий по возврату документов, представленных для оформления и выдачи государственного жилищного сертификата.

В последующем Л.П. обратился в суд с иском к Министерству здравоохранения и социального развития Чувашской Республики о возложении обязанности оформить и выдать государственный жилищный сертификат, который удостоверяет право на улучшение условий с помощью безвозмездных субсидий на его приобретение в рамках подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" Федеральной целевой программы "Жилище" на 2011 - 2015 года", утвержденной администрацией Мариинско-Посадского района Чувашской Республики 26 августа 2013 года.

Возвращая заявителю исковое заявление, судья руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, ч. 1 ст. 218 КАС РФ и исходил из того, что ранее судом рассматривался вопрос о праве Л.П. на получение государственного жилищного сертификата, о чем имеется вступившее в законную силу решение суда; заявителю Л.П. необходимо было оформить заявление в соответствии с требованиями главы 12 КАС РФ, однако он таким правом не воспользовался.

Судебная коллегия нашла выводы судьи о возращении заявления Л.П. ошибочными ввиду следующего.

Л.П. поданное в суд заявление оформлено как "исковое". Основания возвращения искового заявления предусмотрены ст. 135 ГПК РФ, и таких оснований, который указал судья в обжалуемом определении о возвращении заявления, не имеется.

Вступившим в законную силу решением суда от 30 декабря 2014 года установлено, что Министерство здравоохранения и социального развития Чувашской Республики безосновательно возвратило Л.П. документы, представленные им для оформления и выдачи государственного жилищного сертификата, без оформления сертификата.

Часть 1 ст. 258 ГПК РФ, действовавшая до 15 сентября 2015 года, предусматривала, что суд, признав заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного и муниципального служащего обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод.

При рассмотрении гражданского дела по заявлению Л.П. к Министерству здравоохранения и социального развития Чувашской Республики об оспаривании возвращения документов заявителем не предъявлялось требование о возложении обязанности выдать государственный жилищный сертификат, и в резолютивной части решения суда от 30 декабря 2014 года такой вывод не содержится.

Следовательно, предъявленное по настоящему делу требование о возложении обязанности выдать государственный жилищный сертификат и ранее рассмотренное судом требование о признании незаконным возвращения документов не являются тождественными.

21 октября 2015 года Президиумом Верховного Суда Российской Федерации утвержден Обзор судебной практики по делам, связанным с реализацией гражданами, лишившимися жилого помещения в результате чрезвычайной ситуации, права на получение государственного жилищного сертификата, рассмотренным в 2009 - 2014 годах. В данном Обзоре указывается, что дела о понуждении к выдаче государственного жилищного сертификата подлежат разрешению в порядке искового производства.

Исходя из изложенного и учитывая, что предусмотренных законом оснований для возвращения Л.П. заявления не имеется, судебная коллегия отменила определение судьи, материалы по исковому заявлению Л.П. направила в суд первой инстанции для рассмотрения вопроса о принятии заявления к производству суда (дело N 33-1165/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

На основании п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ может быть отказано в принятии искового заявления, если имеется вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, т.е. в случае полной тождественности исковых требований.

Вступившим в законную силу решением Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 14 февраля 2006 года в пользу ООО КБ с ООО "Л" и Ю.Е. в солидарном порядке взысканы сумма долга, проценты по векселю, издержки по протесту векселя, пени за несвоевременную оплату векселя.

Ю.Е. обратился в суд с иском к ООО КБ о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки и отмене решения суда от 14 февраля 2006 года.

Отказывая в принятии искового заявления Ю.Е. на основании п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ, судья исходил из того, что истец фактически выражает свое несогласие с решением суда от 14 февраля 2006 года, однако оспаривание вступившего в законную силу судебного акта в порядке искового производства ГПК РФ не предусмотрено.

Действительно, как установлено судом, вступившим в законную силу решением суда от 14 февраля 2006 года в пользу ООО с ООО "Л" и Ю.Е. в солидарном порядке взысканы сумма долга, проценты по векселю, издержки по протесту векселя, пени за несвоевременную оплату.

Обращаясь в суд с иском к ООО об отмене указанного решения суда, Ю.Е. указал на ненадлежащее его извещение о рассмотрении дела и неправильное установление судом обстоятельств по делу, т.е. фактически оспорил законность ранее постановленного судом решения. Несогласие с принятым судом решением и оценкой представленных доказательств позволяло Ю.Е. в рамках имевшегося дела обжаловать судебное постановление в суды вышестоящих инстанций, но не требовать повторного рассмотрения ранее разрешенного спора.

При таких обстоятельствах, у судьи имелись законные основания для отказа в принятии заявления по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ в части требований Ю.Е. об отмене решения суда от 14 февраля 2006 года.

Вместе с тем судебная коллегия, рассмотрев материалы в апелляционном порядке, отметила, что вывод суда первой инстанции о том, что требование Ю.Е. о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки не может быть предметом отдельного судебного разбирательства, является неверным.

В силу ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Как усматривается из искового заявления Ю.Е., он просит признать сделку - аваль (поручительство) недействительной и применить последствия недействительности сделки на основании ст. 166 ГК РФ, в связи с тем, что истец не авалировал вексель.

Данные требования не являются тождественными применительно к решению суда от 14 февраля 2006 года, такие требования ранее не заявлялись и не разрешались судом.

При таких обстоятельствах у судьи не имелось оснований для отказа в принятии искового заявления в части признания сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки в соответствии со ст. 134 ГПК РФ.

Судебная коллегия отменила определение судьи в части отказа в принятии искового заявления Ю.Е. к ООО о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки и направила материал в указанной части в суд первой инстанции со стадии принятия искового заявления к производству суда (дело N 33-437/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Судья не вправе по мотиву неподсудности дела данному суду возвратить исковое заявление, содержащее требование к воздушному перевозчику багажа, которое подано по правилам подсудности, установленным для исков о защите прав потребителей, в том числе и в связи с осуществлением чартерных воздушных перевозок пассажиров в рамках исполнения договора о реализации туристского продукта.

Т.Н., М.В. обратились в суд с иском к ПАО "Аэрофлот - российские авиалинии" о взыскании в их пользу в равных долях штрафа за задержку багажа, убытков, неустойки за нарушение сроков выполнения требований потребителей, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что по условиям договора воздушной перевозки, заключенного между сторонами, ответчик обязался, в том числе доставить в пункт назначения багаж и выдать его в день прилета. Однако это обязательство ответчик исполнил лишь на следующий день, т.к. вместе с истцами багаж не прибыл. В связи с этим истцы понесли дополнительные расходы на питание, проживание, приобретение одежды, а также им не возвратили денежные средства, уплаченные за бронирование гостиницы. 15 августа 2015 года они обратились к ответчику с соответствующей претензией, которую последний оставил без удовлетворения.

Возвращая исковое заявление, судья исходил из того, что спорные правоотношения вытекают из договора перевозки, а по таким искам предусмотрено обязательное предъявление претензии перевозчику груза, в связи с чем законодательство о защите прав потребителей, предоставляющее последним право предъявления иска в суд по месту своего жительства, к спорным правоотношениям не применимо.

Судебная коллегия, рассмотрев дело в апелляционном порядке, отметила, что судья не учел следующее.

По смыслу пп. 1 и 2 ст. 103, п. 3 ст. 124 Воздушного кодекса Российской Федерации по договору воздушной перевозки пассажира перевозчик обязуется перевезти пассажира воздушного судна в пункт назначения с предоставлением ему места на воздушном судне, совершающем рейс, указанный в билете, а в случае воздушной перевозки пассажиром багажа также этот багаж доставить в пункт назначения и выдать пассажиру или управомоченному на получение багажа лицу.

Таким образом, воздушная перевозка багажа пассажиром воздушного судна осуществляется по договору воздушной перевозки пассажира, а не по договору воздушной перевозки груза. При этом по спорам, вытекающим из договора воздушной перевозки пассажира, обязательный претензионный порядок урегулирования споров не предусмотрен.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", судья не вправе по мотиву неподсудности дела данному суду возвратить исковое заявление, содержащее требование к воздушному перевозчику багажа, которое подано по правилам подсудности, установленным для исков о защите прав потребителей, в том числе и в связи с осуществлением чартерных воздушных перевозок пассажиров в рамках исполнения договора о реализации туристского продукта.

Согласно ч. 7, 10 ст. 29 ГПК РФ, п. 2 ст. 17 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора. При этом выбор между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу.

С учетом этого истцы имели право предъявить вышеуказанный иск в суд по месту своего жительства.

Судебная коллегия отменила определение судьи, вопрос о принятии искового заявления передала на рассмотрение в суд первой инстанции (дело N 33-1192/2016, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики)

В ходе процедуры реализации имущества должника-банкрота от имени должника ведет в судах дела, касающиеся имущественных прав гражданина, финансовый управляющий, действующий на основании судебных постановлений о его утверждении (назначении).

Финансовый управляющий А.Я. - Т.В. обратилась в суд с иском к ПАО о взыскании неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафа.

Судья вернул исковое заявление по тем мотивам, что кредитный договор с ПАО заключен А.Я. как физическим лицом, а доверенности на представление его интересов как гражданина финансовый управляющий Т.В., подписавшая иск, не имеет.

Однако, как отметила судебная коллегия, такой вывод является ошибочным ввиду следующего.

В силу п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если оно не подписано или подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд.

В соответствии со ст. 4 ГПК возбуждение гражданского дела в суде возможно только по заявлению заинтересованного лица, то есть лица, обратившегося в суд за защитой своих прав, свобод и законных интересов. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими федеральными законами, гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица, неопределенного круга лиц или в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

С 01 октября 2015 года вступили в силу положения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", регулирующие процедуры, применяемые в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей.

Согласно разъяснениям, данным в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", при наличии у должника статуса индивидуального предпринимателя возможно возбуждение и рассмотрение только одного дела о его банкротстве. Возбуждение и рассмотрение одновременно двух дел о банкротстве такого лица - как гражданина и как индивидуального предпринимателя - не допускается.

Согласно п. 38 названного постановления всем имуществом должника, признанного банкротом (за исключением имущества, не входящего в конкурсную массу), распоряжается финансовый управляющий (пп. 5, 6 и 7 ст. 213.25 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

В соответствии с абз. 5 п. 6 ст. 213.25 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" финансовый управляющий в ходе процедуры реализации имущества должника от имени должника ведет в судах дела, касающиеся имущественных прав гражданина, в том числе об истребовании или о передаче имущества гражданина либо в пользу гражданина, о взыскании задолженности третьих лиц перед гражданином. Гражданин также вправе лично участвовать в таких делах.

Как усматривается из материалов дела, в подтверждение полномочий финансового управляющего к исковому заявлению были приложены копии судебных актов, вынесенных Арбитражным Судом Чувашской Республики: решение от 11 сентября 2015 года о признании индивидуального предпринимателя А.Я. несостоятельным (банкротом), открытии в отношении него конкурсного производства и назначении конкурсным управляющим Т.В., определение от 05 октября 2015 года о введении в отношении А.Я. процедуры реализации имущества гражданина, утверждении финансовым управляющим Т.В.

Судебная коллегия отменила определение судьи, которым исковое заявление возвращено, и материал вернула в суд первой инстанции со стадии принятия заявления к производству суда (дело N 33-1326/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Вопрос о наличии заинтересованности в оспаривании ничтожной сделки и применении последствий ее недействительности должен решаться на стадии рассмотрения дела по существу.

В.В. как кредитор З.С. обратился в суд в защиту своего предполагаемого права на обращение взыскания на объект недвижимости с исковым заявлением к З.С., С.Ю. о признании договора дарения жилого помещения недействительным и о применении последствий недействительности сделки.

Требования мотивированы тем, что по оспариваемому договору дарения ранее принадлежащий на праве собственности З.С. объект недвижимости перешел к С.Ю. При этом В.В. указал, что договор дарения жилого помещения являлся мнимой сделкой, и возвращение спорного объекта недвижимости в собственность З.С. позволило бы исполнить решение суда о взыскании задолженности с З.С.

Отказывая в принятии искового заявления В.В. к производству, судья руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ и исходил из того, что истец стороной указанного договора дарения квартиры не является. При этом сама по себе данная сделка прав и законных интересов истца не нарушает, ввиду чего к кругу лиц, которым в соответствии со ст. 166 ГК РФ дано право на оспаривание спорного договора, В.В. не относится.

Судебная коллегия отменила определение судьи в силу следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ (в редакции, действовавшей на день возникновения спорных правоотношений) мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Согласно абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Заинтересованность в оспаривании ничтожной сделки и применении последствий ее недействительности определяется тем, что сделка лишает заинтересованное лицо права, возлагает на него обязанность либо создает препятствия в реализации права по сравнению с тем, как это было бы, если бы ничтожная сделка не заключалась.

Между тем, из искового заявления и приложенных к нему материалов на стадии принятия к производству не усматривается, что договор дарения жилого помещения между З.С. и С.Ю. заведомо не нарушает прав и законных интересов В.В.

В данном случае, как указала судебная коллегия, вывод судьи о том, что сделка по дарению объекта недвижимости прав и законных интересов истца не нарушает, является преждевременным, поскольку указанные судьей обстоятельства подлежат установлению при рассмотрении дела по существу.

Судебная коллегия отменила определение судьи и передала вопрос о принятии искового заявления В.В. к производству в тот же суд (дело N 33-1032/2016, Ленинский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

В порядке статьи 203 ГПК РФ может быть решен вопрос об изменении начальной продажной цены заложенного имущества, если будут представлены доказательства, свидетельствующие о том, что рыночная стоимость имущества, являющегося предметом залога, существенно отличается от его оценки, произведенной сторонами в договоре о залоге, а также в решении суда.

Вступившим в законную силу решением суда от 05 мая 2014 года в пользу ОАО солидарно с В.В. и Н.В. взыскана задолженность по кредитному договору, обращено взыскание на заложенное имущество - автомобиль, принадлежащий заемщику В.В. При этом начальная продажная цена автомобиля определена исходя из залоговой стоимости, определенной сторонами в договоре залога в сумме 1 170 000 рублей.

ОАО обратилось в суд с заявлением об изменении способа и порядка исполнения указанного решения суда в части установления начальной продажной стоимости предмета залога в размере 480 000 рублей.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции исходил из того, что в порядке ст. 203 ГПК РФ не может быть рассмотрен вопрос об изменении размера цены автотранспорта, находящегося в залоге.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом, поскольку он основан на неверном толковании норм процессуального права и не соответствует обстоятельствам дела.

Так, в соответствии со ст. 434 ГПК РФ при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного постановления взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе поставить перед судом, рассмотревшим дело, или перед судом по месту исполнения судебного постановления вопрос об изменении способа и порядка исполнения. Такое заявление рассматривается в порядке, предусмотренном ст. 203 ГПК РФ, согласно которой суд, рассмотревший дело, по заявлениям лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя либо исходя из имущественного положения сторон или других обстоятельств вправе отсрочить или рассрочить исполнение решения суда, изменить способ и порядок его исполнения.

По смыслу закона изменение способа и порядка исполнения решения суда допускается, когда его исполнение установленным способом затруднительно или невозможно, при этом не допускается изменение сущности решения суда.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 13 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 22 мая 2013 года, изменение порядка исполнения решения суда путем установления судом иной начальной продажной цены реализуемого на торгах имущества не означает изменения ранее принятого решения суда по существу заявленного кредитором иска об обращении взыскания на имущество должника, заложенное в обеспечение исполнения кредитного обязательства.

Правовые нормы, регулирующие порядок реализации заложенного имущества, на которое по решению суда обращено взыскание, основаны в том числе на том, что установленная решением суда начальная продажная цена заложенного имущества, существенно отличающаяся от его рыночной стоимости на момент реализации, впоследствии может привести к нарушению прав кредитора или должника в ходе осуществления исполнительного производства.

Поэтому, если по инициативе заинтересованной стороны будут представлены доказательства, свидетельствующие о том, что рыночная стоимость имущества, являющегося предметом залога, существенно отличается от его оценки, произведенной сторонами в договоре о залоге, а также в решении суда, суд в порядке ст. 203 ГПК РФ вправе решить вопрос об изменении начальной продажной цены такого имущества в соответствии с представленными доказательствами независимо от его оценки сторонами в договоре о залоге, что не свидетельствует о переоценке обстоятельств о стоимости имущества, установленных решением суда.

Банком были представлены доказательства того, что рыночная стоимость имущества, являющегося предметом залога, существенно отличается от его оценки, произведенной сторонами в договоре залога от 15 декабря 2011 года и в решении суда от 05 мая 2014 года.

В представленном взыскателем отчете по определению рыночной и ликвидационной стоимости транспортного средства его стоимость по состоянию на 13 мая 2015 года определена в размере 480 000 рублей. В представленном должником В.В. отчете от 24 ноября 2015 года установлена рыночная стоимость того же транспортного средства в размере 825 600 рублей.

Из протокола N 5 о признании аукциона по продаже арестованного и (или) заложенного движимого и недвижимого имущества должников путем проведения публичных торгов в форме аукциона несостоявшимися от 10 апреля 2015 года следует, что аукцион признан несостоявшимся в том числе по лоту спорного автомобиля с начальной ценой продажи 1 700 000 рублей ввиду отсутствия заявок на участие в аукционе.

Таким образом, судебная коллегия отметила, что требование банка об изменении способа и порядка исполнения решения суда путем установления иной начальной продажной стоимости заложенного имущества подлежит удовлетворению.

Судебная коллегия отменила определение суда и разрешила вопрос по существу, удовлетворив заявление ОАО и определив с учетом результатов проведенной судебной экспертизы начальную продажную стоимость автомобиля в размере 615 000 рублей (дело N 33-7/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Действующим законодательством не предусмотрено обязательное соблюдение досудебного порядка урегулирования спора в случае досрочного истребования Банком суммы кредита.

ПАО обратилось в суд с иском к В.А. о взыскании просроченной задолженности по кредитному договору.

Возвращая исковое заявление, судья руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ и сослался на п. 4.3.4 кредитного договора и то, что истцом не представлено доказательств направления ответчику досудебной претензии с требованием о возврате долга.

Между тем, как установила судебная коллегия, рассмотрев материал в апелляционном порядке, п. 4.3.4 кредитного договора не предусматривает обязательного досудебного порядка урегулирования спора при досрочном возврате суммы кредита, а указывает лишь на обязанность заемщика по требованию кредитора возвратить всю сумму кредита с процентами.

Действующим законодательством также не предусмотрено соблюдение досудебного порядка урегулирования спора в случае досрочного истребования суммы кредита.

Кроме того, требование истца о досрочном возврате суммы кредита с процентами и уплате неустойки в адрес ответчика было направлено истцом, что подтверждается приложенной к исковому заявлению копией требования.

В исковом заявлении требования о расторжении договора либо об изменении кредитного договора не содержатся, в связи с чем ссылка на необходимость соблюдения положений ст. 452 ГК РФ в данном случае неосновательна.

Таким образом, в данном случае не имелось предусмотренных п. 1 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ оснований для возврата искового заявления, в связи с чем судебная коллегия отменила определение судьи и материал вернула в суд первой инстанции для его рассмотрения со стадии принятия искового заявления (дело N 33-820/2016, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики).

Вопрос о судебных издержках, в том числе о компенсации за потерю времени, не является самостоятельным имущественным требованием, разрешается в рамках гражданского дела, по которому уже принято решение по существу, и поэтому не составляет отдельного гражданского дела.

Решением мирового судьи, вынесенным по делу по иску Н.С. к администрации г. Алатырь Чувашской Республики, на ответчика возложена обязанность по установке приборов учета воды и газа в жилом помещении, предоставленном истцу по договору социального найма.

Решением районного суда с администрации г. Алатырь Чувашской Республики в пользу Н.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей в связи с нарушением ответчиком её прав потребителя, которое выразилось в неустановлении приборов учета воды и газа в занимаемой ею по договору социального найма квартире.

Н.С. обратилась в районный суд с требованием о вынесении дополнительного решения и взыскании компенсации за фактическую потерю времени с администрации г. Алатырь Чувашской Республики, возражавшей против удовлетворения иска о возложении на нее обязанности по установке приборов учета воды и газа.

Определением районного суда отказано в удовлетворении заявления Н.С. о вынесении дополнительного решения по её исковым требованиям к администрации г. Алатырь Чувашской Республики о компенсации за фактическую потерю времени.

Судебная коллегия отменила указанное определение суда по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела, к которым в силу ст. 94 ГПК РФ относится компенсация за фактическую потерю времени.

По правилам ст. 99 ГПК РФ со стороны, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны компенсацию за фактическую потерю времени.

Вопрос о судебных издержках Н.С. мотивировала фактической потерей времени в связи с рассмотрением гражданского дела по иску к администрации г. Алатырь Чувашской Республики по установке приборов учета воды и газа в жилом помещении, предоставленном истцу по договору социального найма, которое разрешено по существу мировым судьей.

Поставленный перед районным судом вопрос о судебных издержках не является самостоятельным имущественным требованием, разрешается в рамках гражданского дела, по которому уже принято решение по существу, и поэтому не составляет отдельного гражданского дела, что соответствует правовой позиции, изложенной в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 21 января 2016 года "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", в соответствии с которой после принятия итогового судебного акта по делу лицо, участвующее в деле, вправе обратиться в суд с заявлением по вопросу о судебных издержках, понесенных в связи с рассмотрением дела, о возмещении которых не было заявлено при его рассмотрении.

Таким образом, как отметила судебная коллегия, требование о взыскании судебных расходов, в частности, о компенсации за фактическую потерю времени, должно быть поставлено в рассматриваемом случае перед мировым судьей.

Судебная коллегия отменила определение районного суда, заявление Н.С. о взыскании компенсации за потерю времени возвратила в Алатырский районный суд Чувашской Республики для принятия соответствующего процессуального решения (дело N 33-1027/2016, Алатырский районный суд Чувашской Республики).

Заявление о признании информации, размещенной в сети "Интернет", информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено, рассматривается в порядке особого производства.

Прокурор обратился в суд с заявлением в интересах Российской Федерации о признании информации, размещенной в сети "Интернет", информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено.

Требования мотивированы тем, что прокуратурой района проведена проверка исполнения требований Федерального закона от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", направленных на соблюдение законности в сфере жилищно-коммунального хозяйства и пресечения реализации устройств, использование которых предполагает несанкционированное вмешательство в работу приборов учета поставленных коммунальных услуг, в сети "Интернет". В ходе проверки выявлено, что на указанном сайте содержится информация о способах приобретения и использования "неодимовых магнитов" для уменьшения показаний приборов учета коммунальных ресурсов. Информация на указанном сайте находится в свободном доступе и побуждает неопределенный круг лиц к совершению действий, за которые предусмотрена как административная, так и уголовная ответственность.

Оставляя заявление прокурора без рассмотрения, судья исходил из того, что указанное заявление не подлежит рассмотрению в порядке особого производства, поскольку имеется спор о праве.

Вместе с тем, как отметила судебная коллегия, указанные выводы судьи являются ошибочными.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 262 ГПК РФ суд рассматривает дела в порядке особого производства, в том числе об установлении фактов, имеющих юридическое значение.

Перечень фактов, имеющих юридическое значение, указан в ч. 2 ст. 264 ГПК РФ, который согласно п. 10 названной статьи не является исчерпывающим.

Согласно п. 6 ст. 10 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" запрещено распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

В силу ч. 1 ст. 15.1 названного Федерального закона в целях ограничения доступа к сайтам в сети "Интернет", содержащим информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено, создается единая автоматизированная информационная система "Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети "Интернет", в который включаются сетевые адреса, позволяющие идентифицировать сайты в сети "Интернет", доменные имена и (или) указатели страниц сайтов в сети "Интернет", содержащих информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено.

Основанием для включения в реестр указанных сведений является, в том числе, вступившее в законную силу решение суда о признании информации, распространяемой посредством сети "Интернет", информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено (ч. 5 ст. 15.1 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации").

Из представленных материалов видно, что целью обращения прокурора с заявлением о признании запрещенной к распространению на территории Российской Федерации информации о способах приобретения и использования "неодимовых магнитов" является последующее включение в реестр сведений, указанных в ч. 2 ст. 15.1 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", для ограничения доступа к указанной незаконной информации. Спор о праве по заявленному требованию отсутствует.

Признание тех или иных информационных материалов запрещенными для распространения, означает констатацию того факта, что они нарушают запреты, установленные федеральным законодательством.

По делам о признании информации, размещенной в сети "Интернет", запрещенной к распространению на территории Российской Федерации, юридически значимым обстоятельством является сам факт распространения на таком сайте в сети "Интернет" запрещенной информации.

Установление данного обстоятельства является достаточным основанием для признания данной информации запрещенной.

При таких обстоятельствах судебная коллегия указала, что вывод судьи о том, что имеет место спор о праве, является ошибочным.

Судебная коллегия отменила определение судьи, материалы направила в тот же суд для рассмотрения по существу (дело N 33-1488/2016, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).

Разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике

Вопрос 1: Распространяется ли правило альтернативной подсудности на требования о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого родственника?

Ответ:

По общему правилу территориальной подсудности, предусмотренному ст. 28 ГПК РФ, иск предъявляется по месту жительства (нахождения) ответчика.

Вместе с тем, в соответствии с частью 5 статьи 29 Гражданского процессуального кодекса РФ иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, могут предъявляться истцом также в суд по месту его жительства или месту причинения вреда.

Как разъяснено в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 1 от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в том числе иски о компенсации морального вреда, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности - по месту жительства ответчика (по месту нахождения организации), так и в суд по месту своего жительства или месту причинения вреда (статьи 28 и 29 Гражданского процессуального кодекса РФ).

Таким образом, иски о компенсации морального вреда, причиненного здоровью, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности - по месту жительства ответчика (по месту нахождения организации), так и в суд по месту своего жительства или месту причинения вреда.

В случае если из содержания иска вытекает, что основанием компенсации морального вреда является смерть близкого родственника, причинившая вред и здоровью самого истца, указанное исковое заявление может быть предъявлено и по месту жительства истца.

Таким образом, иски о возмещении любого вреда, причиненного повреждением здоровья, в том числе и морального, предъявляются в суд по правилам альтернативной подсудности. При этом право выбора между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу.

Вопрос 2: В каком порядке рассматриваются дела по заявлениям о временном ограничении на выезд должника из Российской Федерации и временном ограничении на пользование должником специальным правом, поданным в суд в соответствии со ст. 67 и 67.1 Федерального закона "Об исполнительном производстве" соответственно, а также дела о помещении несовершеннолетних в центр временного содержания по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних"

Ответ:

В соответствии с п. 1 ст. 1 КАС РФ настоящий Кодекс регулирует порядок осуществления административного судопроизводства при рассмотрении и разрешении судами общей юрисдикции, мировыми судьями административных дел о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, а также других административных дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений и связанных с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных или иных публичных полномочий.

Поскольку в рассматриваемых случаях возникшие между сторонами правоотношения сопряжены с публичной деятельностью государственных органов, вытекают из отношений власти и подчинения, указанные заявления подлежат рассмотрению в порядке административного производства, установленного КАС РФ.

Вопрос 3: Применим ли шестимесячный срок для обращения в суд, установленный ч. 6 ст. 46 Жилищного кодекса Российской Федерации, к требованиям собственника жилого помещения многоквартирного дома, не являющегося членом совета дома, об оспаривании решений, принятых на заседании совета многоквартирного дома.

Ответ:

В п. 103 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июля 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что по смыслу п. 1 ст. 2, п. 6 ст. 50 и п. 2 ст. 181.1 ГК РФ под решениями собраний понимаются решения гражданско-правового сообщества, т.е. определенной группы лиц, наделенной полномочиями принимать на собраниях решения, с которыми закон связывает гражданско-правовые последствия, обязательные для всех лиц, имевших право участвовать в таком собрании, а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.

В частности, к решениям собраний относятся решения коллегиальных органов управления юридического лица (собраний участников, советов директоров и т.д.), решения собраний кредиторов, а также комитета кредиторов при банкротстве, решения долевых собственников, в том числе решения собственников помещений в многоквартирном доме или нежилом здании, решения участников общей долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения.

Представляется, что на решения собрания совета многоквартирного дома, так же как и на решение общего собрания собственников помещений многоквартирного дома распространяются положения главы 9.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. 5 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания может быть оспорено в суде в течение шести месяцев со дня, когда лицо, права которого нарушены принятием решения, узнало или должно было узнать об этом, но не позднее чем в течение двух лет со дня, когда сведения о принятом решении стали общедоступными для участников соответствующего гражданско-правового сообщества.

В п. 111 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено также, что положения п. 5 ст. 181.4 применяются, если иные сроки не установлены специальными законами.

Поскольку Жилищный кодекс Российской Федерации не устанавливает иные сроки для оспаривания решений совета многоквартирного дома, судам следует применять шестимесячный срок, установленный п. 5 ст. 181.4 ГК РФ.

Этот же вывод следует из комплексного анализа норм жилищного законодательства.

Так, по смыслу ст. 161.1 Жилищного кодекса Российской Федерации совет многоквартирного дома, также как и общее собрание собственников помещений многоквартирного дома (ст. 44 ЖК РФ), является органом управления многоквартирного дома.

Поскольку Жилищным кодексом РФ срок для оспаривания решения совета многоквартирного дома не установлен, по аналогии закона подлежит применению ч. 6 ст. 46 ЖК РФ, согласно которой собственник помещения в многоквартирном доме вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием собственников помещений в данном доме с нарушением требований настоящего Кодекса, в случае, если он не принимал участие в этом собрании или голосовал против принятия такого решения и если таким решением нарушены его права и законные интересы. Заявление о таком обжаловании может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда указанный собственник узнал или должен был узнать о принятом решении.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики