Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей

Верховным Судом РХ изучена практика рассмотрения судами в текущем году ходатайств органов предварительного расследования об избрании в отношении подозреваемых или обвиняемых в качестве меры пресечения заключения под стражу и о продлении срока содержания обвиняемых под стражей.

Верховный Суд РХ еще раз обращает внимание судов на необходимость неукоснительного соблюдения требований норм УПК РФ, руководствуясь при этом разъяснениями, содержащимися в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ:

- от 19 декабря 2013 г. N 41 (ред. от 24 мая 2016 г.) "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" (далее - постановление Пленума от 19 декабря 2013 г. N 41),

- от 10 октября 2003 г. N 5 (ред. от 5 марта 2013 г.) "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации",

- от 29 июня 2010 г. N 17 (ред. от 16 мая 2017 г.) "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве",

- от 1 февраля 2011 г. N 1 (ред. от 29 ноября 2016 г.) "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних",

- от 14 июня 2012 г. N 11 (ред. от 3 марта 2015 г.) "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания",

- от 27 ноября 2012 г. N 26 (ред. от 1 декабря 2015 г.) "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции",

- от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней",

- а также учитывать постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2006 г. "О рассмотрении результатов обобщения судебной практики об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений", правовые позиции Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ.

Изучение судебной практики показало, что при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу суды учитывали, что необходимым условием законности содержания под стражей является наличие обоснованного подозрения в совершении преступления (подп. "с" п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 12 июля 2005 г. N 330-О, от 19 июня 2007 г. N 592-О-О; п. 2 постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. N 41).

При отсутствии достаточных данных, свидетельствующих об обоснованности подозрения лица, следует отказывать в удовлетворении такого ходатайства. Вывод об обоснованности подозрения должен подтверждаться данными, свидетельствующими о причастности подозреваемого, обвиняемого к преступлению. В качестве таких данных не могут рассматриваться доказательства, подтверждающие само событие преступления.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 7 УПК РФ суды при мотивировании вывода об обоснованности подозрения, как правило, ссылались на доказательства, представленные органами предварительного расследования, кратко излагая в постановлении их содержание. Однако в отдельных случаях доказательства, содержащие такие данные, не исследовались в судебном заседании и не приводились судом в постановлении.

С учетом того, что при разрешении вопроса о заключении под стражу суд не предрешает вопрос о виновности, а лишь констатирует достаточность или недостаточность оснований для заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу, в постановлении не должно содержаться формулировок, свидетельствующих о совершении подозреваемым, обвиняемым преступления. Несмотря на неоднократные разъяснения Верховным Судом РХ данного обстоятельства, подобные ошибки продолжают допускаться. Например, только в ноябре 2017 года были изменены постановления об избрании и продлении срока содержания под стражей, в которых содержались такие формулировки:

- "осознавая неизбежность наказания" (постановление Бейского районного суда от 06 ноября 2017 года в отношении Т.),

- "осознавая тяжесть и высокую степень общественной опасности совершенного преступления", "совершенного по месту его жительства" (постановление Орджоникидзевского районного суда от 02 ноября 2017 года в отношении К.),

- "после совершения преступления выехал за пределы Республики Хакасия" (постановление Алтайского районного суда от 09 ноября 2017 года в отношении Ш.).

Практика судов апелляционной инстанции по устранению таких ошибок идет в основном по пути изменения постановления и исключения из него указание на "совершение" подозреваемым, обвиняемым преступления. Тем не менее, в силу требований ст. 61 УПК РФ, судья, допустивший такое высказывание в постановлении, не должен принимать участие в рассмотрении материалов уголовного дела по существу.

Суды учитывают, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу допускается только при наличии оснований, предусмотренных в ст. 97 УПК РФ, при условии, что имеются конкретные данные, подтверждающие, что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания или предварительного следствия, может продолжать заниматься преступной деятельностью или угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. В тоже время судьи продолжают допускать идентичные ошибки, связанные с проверкой и оценкой данных обстоятельств, что влечет изменение в апелляционном порядке судебных решений.

Например, апелляционным постановлением изменено постановление Черногорского городского суда РХ от 10 марта 2017 года, которым обвиняемому В. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, в связи с тем, что помимо предусмотренного ст. 97 УПК РФ основания - возможность скрыться от следствия, суд в описательно-мотивировочной части постановления в обоснование решения о заключении под стражу указал на возможность обвиняемого В. уничтожить доказательства или иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу. В нарушение ч. 1 ст. 108 УПК РФ каких-либо конкретных, фактических обстоятельств в подтверждение вывода о наличии названного основания для принятия решения об избрании меры пресечения суд в своем постановлении не привел, из представленных материалов таких обстоятельств не усматривается. Обоснование возможности воспрепятствовать производству по делу возможностью скрыться от следствия недопустимо, поскольку указанные основания для избрания меры пресечения предусмотрены ст. 97 УПК РФ в качестве самостоятельных, требующих отдельного обоснования конкретными фактическими данными. С учетом изложенного, соответствующее указание суда исключено из постановления.

Также суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части постановления ссылку суда на степень общественной опасности преступления, как на обстоятельство, учитываемое при избрании меры пресечения, поскольку данное обстоятельство не предусмотрено ст. 99 УПК РФ. Кроме того, общественная опасность преступления определяется с учетом степени осуществления преступного намерения, способа совершения преступления, в том числе интенсивности и дерзости преступного посягательства, роли лица в преступлении, совершенном в соучастии, а потому непосредственно связано с субъектом преступления и подлежит установлению в ходе предварительного и судебного следствия.

Аналогичное нарушение было допущено Черногорским городским судом в отношении В. - постановление от 22 февраля 2017 года, в котором, помимо указанного, из описательно-мотивировочной части постановления суда исключена ссылка на возможность обвиняемого оказать "негативное воздействие на потерпевшего", поскольку данное обстоятельство не было указано в ходатайстве следователя в качестве основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении В., соответственно, не являлось предметом судебного разбирательства.

В соответствии со ст. 99 УПК РФ тяжесть преступления, а также сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства следует учитывать не только при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения, но и при определении ее вида.

Руководствуясь данной нормой закона, предписывающей дифференцированно подходить к избранию меры пресечения, суды в большинстве случаев отказывают в удовлетворении ходатайств о заключении под стражу и избирают другие меры пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, а в ряде случаев и более тяжкого преступления, в частности, когда лицо имеет постоянное место жительства и устойчивые социальные связи, у него отсутствуют судимости. Преимущественно такие решения принимаются по делам о преступлениях ненасильственного характера.

Вместе с тем в отдельных случаях районные суды, отказывая в избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, не принимали во внимание данные о личности подозреваемого или обвиняемого.

Например, постановлением Таштыпского районного суда от 3 апреля 2017 года было отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу Ш., гражданину РФ, с образованием 9 классов, холостому, детей и постоянной работы не имеющему, несудимому, обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 131 УК РФ.

Верховный Суд Республики Хакасия апелляционным постановлением от 12 апреля 2017 отменил постановление суда и избрал обвиняемому меру пресечения в виде заключения под стражу, указав, что судом оставлены без внимания данные о личности обвиняемого. Ш. обвиняется в совершении двух преступлений, одно из которых относится к категории тяжких преступлений (ч. 1 ст. 131 УК РФ), по месту жительства характеризуется отрицательно - не имеет определенного рода занятий, злоупотребляет спиртными напитками, в состоянии алкогольного опьянения агрессивен к окружающим, склонен к совершению преступлений и административных правонарушений, на замечания по поводу своего антиобщественного поведения не реагирует. Имеются конкретные сведения - копии протоколов допроса потерпевшей С., свидетеля С., подозреваемого, обвиняемого Ш. (исследованные в суде первой инстанции), подтверждающие обоснованность подозрения в причастности обвиняемого Ш. к инкриминируемым ему преступлениям (он был застигнут при совершении преступлений, очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступления). При допросе потерпевшая показала, что опасается за свою жизнь и здоровье, так как обвиняемый может угрожать ей в связи с дачей изобличающих его показаний. С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции счел ходатайство следователя об избрании в отношении Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу законным, обоснованным и подлежащим удовлетворению. Тяжесть и количество преступлений, сведения личности обвиняемого Ш., показания потерпевшей и свидетеля и другие обстоятельства в их совокупности свидетельствуют о наличии достаточных оснований полагать, что Ш., находясь на свободе, может продолжать заниматься преступной деятельностью, а также может угрожать потерпевшей, и в связи с этим - о невозможности применения в отношении обвиняемого иной, более мягкой, меры пресечения.

При рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения судами не всегда осуществляется проверка соблюдения порядка задержания и соответствия протокола требованиям ст. 92 УПК РФ.

Так, по вышеуказанному постановлению в отношении В. были нарушены требования ч. 2 ст. 46, ч. 4 ст. 92 УПК РФ, поскольку в качестве подозреваемого он был допрошен по истечении 24 часов с момента фактического задержания. Как с очевидностью следует из постановления о возбуждении уголовного дела и рапорта оперативного работника, задержание в связи с подозрением в преступной деятельности было произведено сотрудниками УНК МВД по РХ, т.е. уполномоченными задерживать в порядке УПК РФ лицами, около 14 часов 15 минут 09 марта 2017 года. С указанного времени В. был лишен возможности свободного передвижения, то есть, в соответствии с п. 15 ст. 5 УПК РФ, был фактически задержан. Однако допрос В. в качестве подозреваемого был осуществлен только 10 марта 2017 года с 17 час. 00 мин.

Кроме того, в нарушение ч. 2 ст. 92 УПК РФ в протоколе задержания от 10 марта 2017 года указано, что В. задержан в 02 час. 40 мин. 10 марта 2017 года, что не соответствует действительности. Согласно ч. 2 ст. 92 УПК РФ, с учетом правовой позиции, сформулированной в решениях Конституционного Суда РФ (в частности, Определение КС РФ от 17 ноября 2011 года N 1579-О-О), в протоколе задержания следует указывать время фактического задержания лица в соответствии с положениями п. 15 ст. 5 УПК РФ, поскольку с момента реального ограничения прав лица, подозреваемого в совершении преступления, ему должно быть обеспечено право осуществлять свою защиту, в том числе путем получения квалифицированной юридической помощи.

В соответствии с ч. 1 ст. 92 УПК РФ протокол задержания подозреваемого должен быть составлен не позднее 3 часов с момента его доставления в орган дознания или к следователю. Как видно из материалов дела, В. был доставлен в орган дознания (ОМВД России по г. Черногорску) не позднее 15 час. 00 мин. 09 марта 2017 года, когда начат его личный досмотр и досмотр вещей, о чем составлен соответствующий протокол. Однако предусмотренный законом срок составления протокола соблюден не был.

Таким образом, требования закона, предъявляемые к порядку задержания подозреваемого и его допроса, в отношении В. были нарушены, что явилось основанием для изменения постановления и уточнения даты окончания срока действия меры пресечения исходя из времени фактического задержания.

Подобная ошибка допущена и во втором вышеуказанном постановлении Черногорского городского суда в отношении В., который содержался под стражей без судебного решения без учета времени его фактического задержания.

При возбуждении ходатайств органами предварительного расследования и рассмотрении их в суде не всегда учитывались требования ч. 1 ст. 108 УПК РФ, устанавливающие, что решение суда об избрании меры пресечения не может обосновываться данными, не проверенными в судебном заседании, в частности, результатами оперативно-розыскной деятельности, представленными в нарушение требований ст. 89 УПК РФ. Положения ст. 89 УПК РФ запрещают использовать в процессе доказывания результаты оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.

В апелляционном порядке было изменено постановление Абаканского городского суда Республики Хакасия от 21 октября 2017 года об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого Т., в котором в нарушение приведенных положений закона суд первой инстанции в подтверждение обоснованности подозрения в причастности обвиняемого к предполагаемому преступному деянию сослался на результаты оперативно-розыскной деятельности, а именно: сводки оперативно-технических мероприятий, зафиксировавшие разговоры предположительно между обвиняемым и потерпевшим, и справку об исследовании специалистом содержания данных сводок. Подобные документы сами по себе требованиям, предъявляемым к доказательствам и закрепленным в ст. 74 УПК РФ, не отвечают, указанные в этих документах сведения судом не проверялись. С учетом изложенного, ссылка суда на указанные результаты оперативно-розыскной деятельности исключена из постановления суда.

По таким же основаниям в апелляционном порядке изменено постановление Абаканского городского суда Республики Хакасия от 15 апреля 2017 года об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого Ф.

Изучение судебной практики показало, что при рассмотрении ходатайств о продлении срока содержания под стражей суды не всегда указывают общий срок содержания под стражей, либо указывают на избрание и продление срока содержания под стражей в "днях" (например, 1 месяц 23 дня вместо 23 суток), что не является правильным.

По смыслу ст. 109 УПК РФ сроки содержания под стражей исчисляются сутками и месяцами. Исходя из положений чч. 9 и 10 указанной статьи течение срока содержания под стражей начинается в день заключения лица под стражу на основании судебного решения об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения (час заключения лица под стражу в качестве меры пресечения во внимание не принимается). Истекает срок в 24 часа последних суток срока независимо от того, приходится ли его окончание на рабочий или нерабочий день (п. 19 постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. N 41). Для правильного установления даты окончания срока содержания под стражей необходимо учитывать положения ч. 10 ст. 109 УПК РФ (п. 20 постановления Пленума от 19 декабря 2013 г. N 41). Если подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу, срок в соответствии с ч. 3 ст. 128 УПК РФ исчисляется с момента фактического задержания.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Хакасия от 01 ноября 2017 года было изменено постановление Черногорского городского суда Республики Хакасия от 17 октября 2017 года о продлении срока содержания под стражей обвиняемой Т., поскольку при продлении срока действия меры пресечения суд не указал общий срок содержания обвиняемой под стражей, который исчисляется с момента ее фактического задержания и на дату его окончания составлял 5 месяцев. Постановлено срок содержания обвиняемой под стражей считать продленным на 2 месяца, всего до 5 месяцев, то есть по 19 декабря 2017 года включительно.

При продлении срока содержания под стражей судам следует обращать внимание на предыдущие основания для избрания или продления данной меры пресечения и в случае, если эти основания изменились или отпали, мотивировать свои выводы конкретными фактическими обстоятельствами. Обоснование возможности воспрепятствовать производству по делу возможностью скрыться от следствия либо продолжить преступную деятельность недопустимо, поскольку указанные основания для избрания меры пресечения предусмотрены ст. 97 УПК РФ в качестве самостоятельных, требующих отдельного обоснования соответствующими фактическими данными.

Апелляционным постановлением Верховного Суда Республики Хакасия от 01 ноября 2017 года было изменено постановление Абаканского городского суда от 17 ноября 2017 года, которым обвиняемому К. продлен срок содержания под стражей до 05 месяцев, поскольку в обоснование своего решения суд указал на возможность обвиняемого К. воспрепятствовать производству по уголовному делу, при этом в нарушение ч. 1 ст. 108 УПК РФ каких-либо конкретных, фактических обстоятельств в подтверждение вывода о наличии названного основания для принятия решения о продлении срока содержания под стражей в постановлении не привел, из представленных материалов таких обстоятельств не усматривалось. Кроме того, в описательно-мотивировочной части постановления в обоснование своего вывода суд указал на обвинение К. в совершении преступлений из корыстной заинтересованности, тогда как последнему предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 232 и ч. 2 ст. 228 УК РФ, и корыстный мотив к числу признаков, образующих состав названных преступлений, не относится. Из описательно-мотивировочной части постановления исключены указания суда на обвинение К. в совершении преступлений из корыстной заинтересованности, а также на возможность обвиняемого К. воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Подобная ошибка допущена Черногорским городским судом в постановлении от 14 ноября 2017 года о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого Ч. Продлевая срок содержания под стражей, суд признал, что, в случае оставления на свободе, обвиняемый может продолжить преступную деятельность, скрыться, оказать воздействие на потерпевшую и свидетелей. Однако судом было оставлено без внимания, что ранее, при избрании обвиняемому меры пресечения, суд отверг доводы следствия о возможности обвиняемого скрыться или продолжить преступную деятельность, при этом в обжалуемом постановлении суд не мотивировал свои выводы о наличии вышеуказанных оснований, какими конкретными фактическими обстоятельствами на момент продления срока содержания под стражей они подтверждаются. Из представленных материалов, в том числе из показаний потерпевшей и свидетелей таких обстоятельств не усматривалось. Сообщенные обвиняемым сведения о возможности трудоустройства вахтовым методом сами по себе не могут расцениваться как влекущие избрание меры пресечения в виде заключения под стражу. Что касается возможности обвиняемого продолжить преступную деятельность, то данное основание не было указано в ходатайстве следователя, не было поддержано им в судебном заседании и не являлось предметом исследования в суде первой инстанции. Постановлением суда апелляционной инстанции приведенные два основания из обжалуемого постановления исключены.

При продлении срока содержания под стражей судам следует тщательно изучать личность обвиняемого. При изложении анкетных данных о личности обвиняемого, формулировании выводов о наличии оснований для применения меры пресечения в виде содержания под стражей ввиду наличия у лица судимости, следует основываться на материалах дела. Указания о наличии или отсутствии у лица судимости должны быть документально подтверждены копиями соответствующих судебных решений либо сведениями из информационной базы данных. Судимости, снятые или погашенные в установленном законом порядке, при принятии решения учету не подлежат и не должны указываться в постановлении.

Апелляционным постановлением Верховного Суда РХ от 12 января 2017 года было изменено постановление Абаканского городского суда Республики Хакасия от 15 декабря 2016 года в отношении Б. о продлении срока содержания под стражей в связи с тем, что в обоснование своего вывода в числе иных обстоятельств суд сослался на наличие у Б. судимости по приговору Верховного Суда Республики Хакасия от 20 октября 2005 года по ч. 2 ст. 162, ч. 3 ст. 30, пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы за преступления, совершенные в несовершеннолетнем возрасте. Согласно п. "в" ст. 95 УК РФ для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет, срок погашения судимости равен трем годам после отбытия лишения свободы за тяжкое или особо тяжкое преступление. В соответствии с ч. 6 ст. 86 УК РФ погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, предусмотренные настоящим Кодексом, связанные с судимостью. Как видно из представленных материалов, Б. освобожден из мест лишения свободы 18 мая 2010 года условно-досрочно по постановлению Абаканского городского суда от 14 мая 2010 года, данных об отмене условно-досрочного освобождения не имеется, в связи с чем судимость по приговору от 20 октября 2005 года являлась погашенной. При таких данных ссылка на указанную судимость Б. из обжалуемого постановления исключена.

В целях повышения качества и недопущения ошибок при рассмотрении ходатайств органов предварительного расследования об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, а также продления срока содержания под стражей обвиняемого рекомендуется председателям судов ознакомить судей с настоящим обзором и учитывать его положения в правоприменительной деятельности.

Судья Верховного Суда Республики Хакасия

О.В. Гейнце