Обобщение Судебной практики Волгоградского областного суда за второй квартал 2018 года

Обобщение судебной практики Волгоградского областного суда за второй квартал 2018 года

Вопросы применения норм материального права

Гражданско-правовые споры

1. Договор залога, совершенный представителем от имени залогодателя в обеспечение исполнения договора займа, в котором заемщиком выступает сам представитель, является в силу пункта 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожной сделкой.

Ч. обратился в суд с иском к Б., К. о взыскании долга по договору займа, обращении взыскания на заложенное имущество, указав на то, что по договору займа от 24 марта 2016 года он передал Б. в долг денежные средства. Надлежащее исполнение обязательств Б. по возврату долга было обеспечено залогом 1/2 доли квартиры, принадлежащей К. Ссылаясь на то, что долг до настоящему времени ему не возвращен, с учетом уточненных требований, просил суд взыскать в его пользу с Б. в счет возврата долга по договору займа денежные средства и обратить взыскание на заложенное имущество - принадлежащую К. 1/2 долю в праве собственности на квартиру, путем ее продажи с публичных торгов.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 29 марта 2017 года исковые требования Ч. удовлетворены в полном объеме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 07 сентября 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе К. поставлен вопрос об отмене состоявшихся по данному делу судебных постановлений в части удовлетворения исковых требований Ч. об обращении взыскания на предмет залога как вынесенных с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

Пункт 3 статьи 182 ГК РФ содержит запрет на совершение представителем сделок от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Из материалов дела следует, что 24 марта 2016 года между Ч. (займодавец) и Б. (заемщик) в простой письменной форме был заключен договор займа на сумму 450 000 рублей сроком на шесть месяцев с условием уплаты процентов за пользование суммой займа и пени за нарушение срока возврата долга.

Согласно пункту 3.1.3 указанного договора заемщик обязался обеспечить исполнение обязательств, предусмотренных настоящим договором займа, путем заключения договора залога 1/2 доли в праве собственности на квартиру, собственником которой является К.

В тот же день между Б. и Ч. был заключен договор залога недвижимого имущества (ипотеки), по условиям которого Б., действуя от имени К. на основании выданной ею 03 сентября 2015 года доверенности, в обеспечение своих обязательств по договору займа от 24 марта 2016 года передал Ч. в залог принадлежащую К. 1/2 долю в праве собственности на квартиру.

Разрешая спор, суд первой инстанции, ссылаясь на положения статей 309, 310 ГК РФ, в силу которых обязательства должны исполняться надлежащим образом, и установленный в судебном заседании факт неисполнения Б. своих обязательств по договору займа, наряду с взысканием с него в пользу Ч. суммы долга пришел к выводу и о наличии оснований для обращения взыскания на заложенное по договору залога недвижимое имущество, принадлежащее К., так как нотариально удостоверенной доверенностью последняя уполномочила Б. распоряжаться принадлежащей ей 1/2 долей в праве собственности на квартиру по своему усмотрению, в том числе с правом заключения договора залога.

Рассматривая дело в апелляционном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда с указанным выводом согласилась, признав его правильным и соответствующим требованиям закона.

Вместе с тем, как указал президиум Волгоградского областного суда, в соответствии со статьей 329 ГК РФ залог является одним из способов обеспечения исполнения обязательства. При этом недействительность соглашения об обеспечении исполнения обязательства не влечет недействительности соглашения, из которого возникло основное обязательство, то есть основного обязательства, а при недействительности последнего обеспеченными считаются связанные с последствиями такой недействительности обязанности по возврату имущества, полученного по основному обязательству.

Из приведенной нормы ГК РФ следует, что договор залога (обеспечивающее обязательство) должен рассматриваться во взаимосвязи с договором займа (основное обязательство).

Договор займа (основное обязательство), как установлено судом первой инстанции, был заключен в интересах самого Б., так как заемщиком (должником) в этом договоре являлся он сам, а не К. Договор залога принадлежащей К. 1/2 доли в праве собственности на квартиру (обеспечивающее обязательство) также заключен Б. в обеспечение исполнения собственных обязательств перед Ч. по договору займа.

Выдавая доверенность на распоряжение принадлежащей ей доли в праве собственности на квартиру, К. (представляемая) уполномочивала Б. представлять ее интересы перед третьими лицами и действовать не в отношении себя, т.е. Б., лично, а в ее, К., интересах. Участия в заключении договора залога К. не принимала, согласия на залог принадлежащей ей доли в праве собственности на квартиру в обеспечение заключенного Б. в своих интересах договора займа не давала.

При этом представляемая, в данном случае К., не должна была делать в доверенности оговорку, что запрещает своему представителю Б. совершать сделки, указанные в доверенности, в отношении себя, представителя, лично, поскольку запрет на совершение таких сделок предусмотрен непосредственно законом - пунктом 3 статьи 182 ГК РФ.

Вместе с тем указанные обстоятельства и положения регламентирующих спорные правоотношения сторон норм материального права судом учтены не были, оценка тому обстоятельству, что, заключая от имени представляемой К. договор о залоге принадлежащей ей 1/2 доли в праве собственности на квартиру в обеспечение исполнения собственных обязательств по договору займа, представитель Б. в нарушение требований пункта 3 статьи 182 ГК РФ совершил сделку в собственных интересах, в отношении себя лично, что свидетельствует о ничтожности сделки, не дана.

Рассматривая дело в апелляционном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального права не устранила.

По вышеуказанным основаниям апелляционное определение в части оставления без изменения решения Центрального районного суда г. Волгограда от 29 марта 2017 года об удовлетворении исковых требований Ч. об обращении взыскания на заложенное имущество и взыскании с К. госпошлины было отменено, дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (постановление президиума Волгоградского областного суда от 18 апреля 2018 года, N 44г-65/18).

2. Неназначенные и неначисленные суммы ежемесячной денежной компенсации как члену семьи инвалида вследствие военной травмы в соответствии со статьей 1112 ГК РФ не переходят по наследству.

Б. обратилась в суд с иском к ГКУ "Центр социальной защиты населения по городу Волжскому" о признании права собственности в порядке наследования.

В обоснование заявленных требований указала, что 19 июля 2015 года умерла А. Являясь наследницей А., истец в отношении всего принадлежащего наследодателю имущества по завещанию, в установленный законом срок обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства. Вступившим в законную силу решением Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года за А. признано право на получение ежемесячной денежной компенсации в соответствии с частью 10 статьи 3 Федерального Закона от 07 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", на ГКУ "Центр социальной защиты населения по городу Волжскому" возложена обязанность назначить последней ежемесячную денежную компенсацию с 1 января 2012 года. На момент смерти наследодателя данная компенсация составила 64 587 рублей, однако в состав наследства не включена, в ответ на требование истца добровольно ответчиком не выплачена. Вместе с тем истец полагает, что правомерно установленная вступившим в законную силу решением суда денежная компенсация подлежит включению в состав наследства А.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, просила суд признать за ней право собственности в порядке наследования на денежную компенсацию, подлежащую выплате А., умершей 19 июля 2015 года, на основании решения Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года.

Решением Волжского городского суда Волгоградской области от 18 сентября 2017 года исковые требования Б. удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 декабря 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Как усматривается из материалов дела и установлено судами, А. умерла 19 июля 2015 года.

Из справки МАУ "Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг" городского округа - город Волжский Волгоградской области N 143821 от 5 декабря 2015 года следует, что на момент смерти А. была зарегистрирована и проживала совместно с Б., которая является наследником А. по завещанию.

В установленный законом срок истец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства А.

В состав наследства вошли денежные средства, находящиеся на счетах в ПАО "Сбербанк России".

Вступившим в законную силу решением Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года за А. признано право на получение ежемесячной денежной компенсации в соответствии с частью 10 статьи 3 Федерального Закона от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", на ГКУ "Центр социальной защиты населения по городу Волжскому" возложена обязанность назначить А. ежемесячную денежную компенсацию (далее - ЕДК), как члену семьи умершего инвалида 3 группы вследствие военной травмы, с 1 января 2012 года.

Согласно расчету ГКУ "Центр социальной защиты населения по городу Волжскому" с учетом установленного решением Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года права на получение ежемесячной денежной компенсации, ее размер за период с 1 января 2012 года по день смерти А. составляет 64587 рублей 25 копеек.

Разрешая настоящий спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 218, 1112, 1152, 1183 ГК РФ, признал за истцом право собственности в порядке наследования на денежную компенсацию в размере 64 587 рублей 25 копеек, подлежащую выплате А., на основании решения Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года.

Признавая правомерными и обоснованными выводы районного суда, апелляционная инстанция указала, что Б. проживала совместно с наследодателем на момент ее смерти и имеет право на получение подлежащих выплате А., но неполученных при жизни сумм, причитающихся на основании решения Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года.

Президиум Волгоградского областного суда не согласился с выводами суда первой и апелляционной инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 2 статьи 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

На основании статьи 1112 ГК РФ в состав наследства входит принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, имущественные права и обязанности.

При этом согласно статье 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять. Наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства (статья 1154 ГК РФ), принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство (статья 1153 ГК РФ).

В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что при отсутствии надлежаще оформленных документов, подтверждающих право собственности наследодателя на имущество, судами до истечения срока принятия наследства (статья 1154 ГК РФ) рассматриваются требования наследников о включении этого имущества в состав наследства, а если в указанный срок решение не было вынесено, - также требования о признании права собственности в порядке наследования.

Согласно статье 1183 ГК РФ право на получение подлежавших выплате наследодателю, но не полученных им при жизни по какой-либо причине сумм заработной платы и приравненных к ней платежей, пенсий, стипендий, пособий по социальному страхованию, возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью, алиментов и иных денежных сумм, предоставленных гражданину в качестве средств к существованию, принадлежит проживавшим совместно с умершим членам его семьи, а также его нетрудоспособным иждивенцам независимо от того, проживали они совместно с умершим или не проживали. Требования о выплате сумм на основании пункта 1 настоящей статьи должны быть предъявлены обязанным лицам в течение четырех месяцев со дня открытия наследства.

При непредъявлении этими лицами требований о выплате указанных сумм в установленный срок соответствующие суммы включаются в состав наследства и наследуются на общих основаниях, установленных настоящим Кодексом (пункт 3 статьи 1183 ГК РФ).

Согласно части 10 статьи 3 Федерального закона Российской Федерации от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" каждому члену семьи инвалида вследствие военной травмы в случае его смерти (гибели) выплачивается ЕДК, которая рассчитывается путем деления ЕДК, установленной частью 13 настоящей статьи для инвалида соответствующей группы на количество членов семьи (включая умершего (погибшего) инвалида). В части 13 Закона указывается, что ЕДК является возмещением вреда.

Таким образом, по смыслу указанной выше нормы права в системной связи с частью 11 статьи 3 Федерального закона Российской Федерации от 7 ноября 2011 года N 306-ФЗ "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" ЕДК связана исключительно с особым правовым статусом члена семьи инвалида вследствие военной травмы в случае его смерти (гибели), с учетом которого законодатель устанавливает для них соответствующие меры социальной поддержки.

Как следует из материалов дела, на момент вступления в законную силу решения Волжского городского суда Волгоградской области от 8 июля 2015 года ЕДК А. ответчиком не назначались и к выплате не начислялись.

При таких данных неназначенные и неначисленные суммы ЕДК в соответствии со статьей 1112 ГК РФ по наследству не переходят.

Поименованные выше требования закона судами первой и апелляционной инстанции учтены и применены не были, что повлекло за собой отмену апелляционного определения и направление дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (постановление президиума Волгоградского областного суда от 16 мая 2018 года, N 44г-89/18).

3. Размер процентов по договорам потребительского микрозайма устанавливается исходя из даты заключения договора микрозайма и ограничений на начисление процентов по договорам потребительского микрозайма, установленных законодателем.

ООО "Микрокредитная компания управляющая компания деньги сразу Юг" обратилось в суд с иском к Б. о взыскании долга по договору займа.

Решением Среднеахтубинского районного суда Волгоградской области от 03 августа 2017 года исковые требования удовлетворены частично. С Б. в пользу Общества взысканы 79 448 рублей, в том числе 19 862 рубля - задолженность по основному долгу, 59 586 рублей - проценты за пользование займом за период с 15 сентября 2016 года по 20 июня 2017 года, а также расходы по оплате госпошлины. В удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 23 ноября 2017 года решение суда первой инстанции изменено путем уменьшения размера взысканных с Б. в пользу истца процентов за пользование займом с 59 586 рублей до 7 433,18 рублей. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной "Микрокредитная компания управляющая компания деньги сразу Юг", ставился вопрос об отмене судебных актов как незаконных.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что судами в настоящем деле были допущены существенные нарушения норм материального права, которые выразились в следующем.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 30 августа 2016 года ООО "Микрокредитная компания управляющая компания деньги сразу Юг" (займодавец) и Б. (заемщик) заключили договор микрозайма "Стандарт Плюс" N МЮ-172/1603684, по которому Б. получила заем в размере 20 350 рублей с условием уплаты за пользование суммой займа 2% в день со сроком возврата до 14 сентября 2016 года.

Договором предусмотрено, что в случае неисполнения заемщиком обязательств по погашению займа в срок, установленный в пункте 2 информационного блока договора, займодавец начисляет заемщику проценты за пользование займом в размере 732% годовых.

14 сентября 2016 года ответчик произвела оплату процентов за период пользования заемными денежными средствами с 30 августа по 14 сентября 2016 года в сумме 6 512 рублей, а также возврат части основного долга в сумме 488 рублей. При этом дополнительным соглашением договор займа от 30 августа 2016 года его сторонами был пролонгирован до 26 сентября 2016 года включительно на оставшуюся сумму займа в размере 19 862 рубля и с условием уплаты заемщиком 756,829% годовых.

В нарушение условий договора обязательства по возврату займа ответчиком не исполнены.

Установив, что заемщиком обязательства по договору займа не исполняются, суд первой инстанции в соответствии со статьями 807-810 ГК РФ пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для взыскания с Б. основного долга в сумме 19 862 рубля и процентов за пользование займом за период с 15 сентября 2016 года по 20 июня 2017 года. Вместе с тем, определяя размер указанных процентов и ограничивая его трехкратным размером указанной в дополнительном соглашении от 14 сентября 2016 года суммы займа, суд первой инстанции ошибочно руководствовался пунктом 9 части 1 статьи 12 Федерального закона от 2 июля 2010 года N 151-ФЗ "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" в редакции Федерального закона от 03 июля 2016 года N 230-ФЗ, подлежащей применению к договорам потребительского займа, заключенным с 1 января 2017 года, в то время как договор между сторонами по делу был заключен 30 августа 2016 года.

Не устранив указанную ошибку в применении норм материального права, суд апелляционной инстанции, изменяя решение суда первой инстанции в части размера взысканных с Б. в пользу Общества процентов за пользование займом, в свою очередь ошибочно исходил из того, что начисление указанных процентов из расчета 756,829% годовых по истечении срока действия договора в данном случае противоречит существу законодательного регулирования договоров микрозайма, поскольку фактически свидетельствует о бессрочном характере обязательств заемщика, а также об отсутствии каких-либо ограничений размера процентов за пользование займом. С учетом изложенного суд апелляционной инстанции определил к взысканию за период с 27 сентября 2016 года по 20 июня 2017 года проценты в сумме 2 666,30 рублей исходя из рассчитанной Банком России средневзвешенной процентной ставки 18,10% годовых.

Вместе с тем в силу статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (пункты 1, 4).

Принцип свободы договора в сочетании с принципом добросовестного поведения участников гражданских правоотношений не исключает обязанности суда оценивать условия конкретного договора с точки зрения их разумности и справедливости, с учетом того, что условия договора займа, с одной стороны, не должны быть явно обременительными для заемщика, а с другой стороны, они должны учитывать интересы кредитора как стороны, права которой нарушены в связи с неисполнением обязательства.

В соответствии с пунктом 1 статьи 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

На основании пункта 1 статьи 809 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором. При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства займодавца, а если займодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части.

Порядок, размер и условия предоставления микрозаймов предусмотрены Федеральным законом от 2 июля 2010 года N 151-ФЗ "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (далее - Закон о микрофинансовой деятельности).

В пункте 4 части 1 статьи 2 названного закона предусмотрено, что договор микрозайма - договор займа, сумма которого не превышает предельный размер обязательств заемщика перед займодавцем по основному долгу, установленный названным законом.

Исходя из императивных требований к порядку и условиям заключения договора микрозайма, предусмотренных Законом о микрофинансовой деятельности, денежные обязательства заемщика по договору микрозайма имеют срочный характер и ограничены установленными этим законом предельными суммами основного долга, процентов за пользование микрозаймом и ответственности заемщика.

29 марта 2016 года вступил в силу Федеральный закон от 29 февраля 2015 года N 407-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 29 февраля 2015 года N 407-ФЗ), который, в частности, внес изменения в Закон о микрофинансовой деятельности, в соответствии с которыми ограничивается начисление процентов по договорам потребительского микрозайма, заключенным на короткий срок.

Для микрофинансовых организаций предусмотрен запрет на начисление заемщику - физическому лицу процентов и иных платежей по договору потребительского займа, срок возврата потребительского займа по которому не превышает одного года, за исключением неустойки (штрафа, пени) и платежей за услуги, оказываемые заемщику за отдельную плату, в случае, если сумма начисленных по договору процентов и иных платежей достигнет четырехкратного размера суммы займа. Условие, содержащее данный запрет, должно быть указано микрофинансовой организацией на первой странице договора потребительского займа, срок возврата потребительского займа по которому не превышает одного года, перед таблицей, содержащей индивидуальные условия договора потребительского займа (пункт 9 части 1 статьи 12).

Таким образом, законодатель установил ограничение размера процентов за пользование займом, которые могут быть начислены заемщику и, соответственно заявлены к взысканию как соразмерные последствиям и характеру нарушения и способные реально компенсировать убытки кредитора.

В последующем Федеральным законом от 03 июля 2016 года N 230-ФЗ предусмотренный пунктом 9 части 1 статьи 12 Закона о микрофинансовой деятельности максимально возможный четырехкратный размер процентов уменьшен до трехкратного с указанием о применении новой редакции названной правовой нормы к договорам потребительского займа, заключенным с 01 января 2017 года

Договор потребительского займа и дополнительное соглашение к нему между сторонами по делу заключены 30 августа 2016 года и 14 сентября 2016 года, соответственно, то есть после вступления в силу Федерального закона от 29 февраля 2015 года N 407-ФЗ и до указанной Федеральным законом от 03 июля 2016 года N 230-ФЗ даты применения введенной им новой редакции, следовательно, к ним должно применяться ограничение на начисление процентов по договорам потребительского микрозайма до четырехкратного размера суммы займа.

Как усматривается из представленного истцом договора потребительского займа, условие о данном запрете указано микрофинансовой организацией на первой его странице перед таблицей, содержащей индивидуальные условия этого договора.

При расчете размера процентов за пользование займом, приведенном в исковом заявлении, истец, ссылаясь на положения пункта 9 части 1 статьи 12 Закона о микрофинансовой деятельности, указал о применении им указанного ограничения и с учетом выплаченных ответчиком в добровольном порядке в счет погашения долга денежных средств потребовал взыскать с ответчика в его пользу допустимые к взысканию проценты за период с 15 сентября 2016 года по 20 июня 2017 года в общей сумме 74 888 рублей.

Однако указанные положения закона и обстоятельства дела судами учтены не были.

Вышеизложенное повлекло за собой отмену апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение (постановление президиума Волгоградского областного суда от 20 июня 2018 года, N 44г-108/2018).

4. Стороны договора страхования вправе по своему усмотрению определить перечень случаев, признаваемых страховыми, а также случаев, которые не могут быть признаны страховыми. Если, исходя из условий договора страхования, событие, приведшее к повреждению или гибели застрахованного имущества, страховым случаем не является, обязанность по выплате страхователю страхового возмещения у страховщика не возникает.

В. обратился с исковым заявлением к ООО "СК "Согласие" о взыскании страхового возмещения, процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами, штрафа, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указал, что на основании договора купли-продажи N 2632 от 17 октября 2016 года, заключенного с ООО "АВТОМОЛЛ" истцом был приобретен в собственность автомобиль.

Между истцом и ответчиком ООО "СК Согласие" был заключен договор добровольного страхования принадлежащего истцу на праве собственности автомобиля. В соответствии с условиями договора транспортное средство было застраховано по рискам "Угон", "Ущерб" на период с 17 октября 2016 года по 16 октября 2017 года. Сумма застрахованного автомобиля составила 900 000 рублей, при этом страховая премия в сумме 32340 была уплачена в полном объеме.

19 ноября 2016 года автомобиль, принадлежащий истцу, сгорел.

Истец обратился к ООО "СК "Согласие" с заявлением о наступлении события, имеющего признаки страхового случая. Однако страховщик в своем ответе от 27 марта 2017 года в выплате страхового возмещения отказал по мотиву того, что заявленный случай в силу пункта 3.6.8 Правил страхования транспортных средств ООО "СК "Согласие" не является страховым, так как событие связано с пожаром, произошедшим в силу внутренних по отношению к автомобилю причин.

Полагая отказ страховщика в выплате страхового возмещения неправомерным, просил взыскать с ООО "СК "Согласие" страховое возмещение, проценты за пользование чужими денежными средствами, штраф, компенсацию морального вреда.

Решением Котельниковского районного суда Волгоградской области от 15 января 2018 года были частично удовлетворены исковые требования В., с ООО "СК "Согласие" в его пользу взысканы: страховое возмещение в размере 900 000 рублей, проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами в сумме 51 614 рублей 38 копеек, компенсация морального вреда - 10000 рублей, штраф - 475 807 рублей 19 копеек. В удовлетворении искового заявления В. к ООО "СК "Согласие" о взыскании компенсации морального вреда в сумме 40 000 рублей - отказано.

Судебная коллегия отменила вышеуказанное решение суда и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

Согласно статье 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

По договору имущественного страхования могут быть, в частности, застрахованы следующие имущественные интересы: 1) риск утраты (гибели), недостачи или повреждения определенного имущества (статья 930); 2) риск ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, а в случаях, предусмотренных законом, также ответственности по договорам - риск гражданской ответственности (статьи 931 и 932); 3) риск убытков от предпринимательской деятельности из-за нарушения своих обязательств контрагентами предпринимателя или изменения условий этой деятельности по не зависящим от предпринимателя обстоятельствам, в том числе риск неполучения ожидаемых доходов - предпринимательский риск (статья 933).

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, В. на праве собственности принадлежал автомобиль, модель 2834DJ.

17 октября 2016 года между ним и ООО "СК "Согласие" был заключен договор страхования средств автотранспорта со страховой суммой в размере 900 000 рублей по страховому риску "Автокаско" (Ущерб и Угон) в отношении принадлежащего ему автомобиля марки 2834 DJ. Сумма страховой премии в размере 32340 рублей оплачена страхователем.

Неотъемлемой частью договора являются Правила страхования транспортных средств, утвержденные 27 апреля 2016 года (далее - Правила страхования), с которыми страхователь при заключении договора был ознакомлен, согласен, копию получил, что подтверждается подписью в страховом полисе.

19 ноября 2016 года автомобиль, принадлежащий истцу, был охвачен огнем и сгорел.

Постановлением от 19 декабря 2016 года начальника Аургазинского межрайонного отдела надзорной деятельности и профилактической работы подполковником службы в возбуждении уголовного дела в отношении водителя Д. за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного статьей 168 УК РФ, было отказано.

Как следует из технического заключения N 296-2016 ФГБУ "Судебно-экспертное учреждение Федеральной противопожарной службы "Испытательная пожарная лаборатория" по Республике Башкортостан от 19 ноября 2016 года, очаг пожара расположен в центральной задней части моторного отсека автомобиля. Наиболее вероятной причиной возникновения пожара явилось воспламенение паровоздушной смеси бензина или сжиженного нефтяного газа, образованного при утечке с топливопровода, от нагретых поверхностей или от иных источников зажигания.

В результате пожара автомобиль был полностью уничтожен, в связи с чем истец обратился к ответчику с заявлением о выплате страхового возмещения.

Страховщик в своем ответе от 27 марта 2017 года в выплате страхового возмещения отказал по мотиву того, что заявленный случай в силу пункта 3.6.8 Правил страхования не является страховым, так как событие связано с пожаром, произошедшим в силу внутренних по отношению к автомобилю причин.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что по условиям договора страхования причинение существенного ущерба в результате неконтролируемого горения (пожара) является страховым случаем, ответчиком доказательств, свидетельствующих о совершении страхователем умышленных действий, направленных на наступление страхового случая, как и отсутствие интереса в сохранении имущества по договору добровольного страхования, не представлено, пункт 3.6.8 Правил страхования, не относящий к страховым случаям пожар, произошедший в силу внутренних по отношению к транспортному средству причин, противоречит статье 963 ГК РФ и ухудшает положение страхователя по сравнению с установленным законом, так как закон предусматривает возможность отказа в выплате страхового возмещения страхователю только при наступлении страхового случая вследствие умысла, в то время как содержащееся в вышеназванном пункте положение, независимо от формы вины страхователя, лишает последнего возможности получить страховое возмещение не только при умысле, но и при наличии неосторожной вины.

С такими выводами суд апелляционной инстанции не согласился по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

В силу положений пунктов 1 и 2 статьи 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).

Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре.

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 942 ГК РФ при заключении договора имущественного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение о характере события, на случай наступления которого осуществляется страхование (страхового случая).

Пунктом 2 статьи 9 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 года N 4015-I "Об организации страхового дела в Российской Федерации" предусмотрено, что страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

Из приведенных правовых норм следует, что стороны договора страхования вправе по своему усмотрению определить перечень случаев, признаваемых страховыми, а также случаев, которые не могут быть признаны страховыми.

Статьей 431 ГК РФ предусмотрено, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В соответствии с пунктом 3.1.1.2 Правил страхования к страховым рискам относится "Ущерб" - повреждение или гибель застрахованного транспортного средства, в том числе, в результате пожара - неконтролируемого горения или взрыва, возникших вследствие ДТП, стихийного бедствия, падения инородных предметов, провала грунта, удара молнии, аварии инженерных сетей (коммуникаций), техногенной аварии, поджога, распространения пламени с соседних горящих объектов и иного внешнего действия на ТС, если Договором страхования не предусмотрено иное.

Вместе с тем, в пункте 3.6 Правил страхования перечислены события, которые не относятся к страховому риску, не являются страховыми случаями и на них не распространяется страхование.

В пункте 3.6.8 Правил страхования к таким исключениям из страховых случаев указано - повреждение или гибель застрахованного ТС в результате пожара, произошедшего в силу внутренних по отношению к ТС причин (замыкание электропроводки, неисправность оборудования, узлов, агрегатов, блоков, элементов, деталей транспортного средства и т.д.), то есть источника огня, не относящегося к внешним по отношению к застрахованному ТС.

Как разъяснено в пункте 2 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27 декабря 2017 года, если иное не предусмотрено законом или иными правовыми актами, стороны договора добровольного страхования вправе по своему усмотрению определить перечень случаев, признаваемых страховыми, а также случаев, которые не могут быть признаны страховыми.

Судебной коллегией установлено, что исходя из условий договора страхования событие, приведшее к гибели застрахованного транспортного средства, страховым случаем не является, поскольку транспортное средство было уничтожено пожаром, произошедшим в силу внутренних по отношению к транспортному средству причин.

Указанное условие определено соглашением сторон, не противоречит закону, недействительным не признано, следовательно, обязанность по уплате истцу страхового возмещения у страховщика не возникает.

Ссылка суда первой инстанции на то, что освобождение страховщика от выплаты страхового возмещения возможно только по основаниям, предусмотренным 961, 963, 964 ГК РФ, не состоятельна, так как суд не учел, что данные нормы устанавливают случаи, когда страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения в той ситуации, когда страховой случай наступил.

Однако в настоящем споре страховой случай не наступил, в связи с чем оснований для применения указанных норм материального закона на имелось.

Следовательно, отсутствуют правовые и фактические основания для взыскания со страховщика страхового возмещения и удовлетворения производных от основного требований о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда и штрафа (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 18 апреля 2018 года N 33-4942/2018).

5. Приобретательная давность является законным основанием для возникновения права собственности на имущество у лица, которому это имущество не принадлежит, но которое, не являясь собственником, добросовестно, открыто и непрерывно владеет в течение длительного времени этим имуществом как своим. Для признания давностного владения в отношении выморочного имущества добросовестным необходимо установить, что гражданин осуществлял вместо публично-правового образования его права и обязанности, связанные с владением и пользованием названным имуществом, что обусловливалось состоянием длительной неопределенности правового положения имущества, поскольку в течение длительного времени публично-правовое образование какого-либо интереса к имуществу не проявляло, о своих правах не заявляло, исков об истребовании имущества не предъявляло.

Е. обратилась в суд с иском к администрации Волгограда о признании права собственности на имущество в силу приобретательной давности.

В обоснование заявленных требований указала, что жилой дом, расположенный по адресу: г. Волгоград, ул. Г., 51, ранее принадлежал ее дедушке Б.А.С. и бабушке Б.А.С., которыми был осуществлен раздел жилого дома в связи с расторжением брака. В последующем 1/2 доли, принадлежащей бабушке, в соответствии с договором дарения полностью перешла к ней, а после смерти дедушки к ней перешли в собственность еще 2/6 доли от его наследников по закону первой очереди Б.П.А. и М. В настоящее время она является собственником 5/6 доли жилого дома.

1/6 доли в праве собственности на дом полагалась второй супруге дедушки Л.

С 1996 года после смерти Л. истец Е. добросовестно, открыто и непрерывно владеет жилым домом как своим собственным, исправно оплачивает коммунальные и иные обязательные платежи, поддерживает весь жилой дом в технически исправном состоянии. Иных лиц, оспаривающих её право на 1/6 долю дома, не имеется.

Просила признать за ней право собственности на 1/6 долю жилого дома, расположенного по адресу: г. Волгоград, ул. Г., 51, в силу приобретательной давности.

Решением Ворошиловского районного суда города Волгограда от 07 февраля 2018 года было отказано в удовлетворении исковых требований Е.

Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции по апелляционной жалобе Е., как незаконное и необоснованное, и приняла новое решение об удовлетворении исковых требований.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, жилой дом, расположенный по адресу: г. Волгоград, ул. Г., 51, изначально принадлежал на праве общей долевой собственности супругам Б.А.С. и Б.А.С., истец Е. которым приходится внучкой.

Решением народного суда Советского района г. Волгограда по делу N 2-2421 от 02 октября 1975 года произведен раздел расположенного в г. Волгограде по ул. Г., 51 домовладения на две равные части, за каждым из Б.А.С. признано право собственности на 1/2 часть указанного домовладения и осуществлен выдел данной части в натуре. Надворные строения и земельный участок были определены в совместное пользование сторон.

В последующем Б.А.С. вступил в брак с Л. и умер 04 июля 1991 года.

10 июля 1991 года по заявлению Л. нотариусом 8 Волгоградской государственной нотариальной конторы Минюста РСФСР было возбуждено наследственное дело N 224/91 к имуществу Б.А.С. В своем заявлении Л. указала на принятие отрывшегося со смертью супруга наследства по закону - 1/2 части поименованного выше жилого дома и наличие иных наследников по закону первой очереди - сына Б.П.А. и дочери Б. (М.) С.А.

В свою очередь последние также обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства по закону и в последующем получили свидетельства о праве на наследство по закону на 1/3 части наследственного имущества - по 1/6 части спорного жилого дома каждый.

После оформления наследственных прав на указанное имущество Б.П.А. и М. осуществили отчуждение приходящихся на них долей в праве на спорный жилой дом Е. в соответствии с договором дарения от 25 марта 1996 года, тогда как Л. проживала в данном доме вплоть до своей смерти, наступившей 24 января 1996 года, не оформив надлежащим образом своих наследственных прав на приходящуюся на неё 1/6 доли жилого дома.

Приходившаяся на Б.А.С. 1/2 часть жилого дома (квартира N 2) была отчуждена ей в пользу внучки Е. в соответствии с договором дарения от 15 октября 2001 года.

06 ноября 2001 года в Единый государственный реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним была внесена запись о регистрации за Е. права общей долевой собственности на 5/6 доли на жилой дом 51 по ул. Г. г. Волгограда.

Из поступивших по запросам суда сведений, наследственное дело к имуществу Л. не заводилось.

Истец со дня смерти Л., то есть с 1996 года, открыто, добросовестно и непрерывно владеет приходившейся на Л. 1/6 доли спорного жилого дома, как своей собственной, несет бремя расходов по её содержанию и техническому обслуживанию в составе жилого дома.

Давность фактического владения истцом указанным имуществом в составе всего жилого дома как своим собственным подтверждена свидетельскими показаниями.

Несение истцом периодических расходов на оплату жилищно-коммунальных услуг по квартире 1 в доме 51 по ул. Г. г. Волгограда в период с ноября 1998 года подтверждено представленными суду платежными именными документами. Также Е. представлены документы, подтверждающие уплату земельного налога, начиная с 2004 года.

В Едином государственном реестре недвижимости сведения о регистрации прав на 1/6 доли в праве собственности на жилой дом N 51 по ул. Г. г. Волгограда отсутствуют.

Разрешая спор, и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал, что, несмотря на длительность, непрерывность и открытость владения, спорная 1/6 доля является выморочным имуществом, подлежащим обращению в муниципальную собственность, от права собственности на которую администрация Волгограда не отказывалась, о наличии имущества после смерти Л. в известность поставлена не была, Е. не могла не знать со дня смерти Л. об этом, однако мер к уведомлению органа местного самоуправления о наличии имущества, утратившего владельца вследствие его смерти, не приняла, что не позволяет признать добросовестным владение Е. спорным имуществом.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, полагая, что они сделаны с нарушением норм материального права и без учета обстоятельств дела.

В соответствии со статьей 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом (пункт 2).

В случаях и порядке, которые предусмотрены данным кодексом, лицо может приобрести право собственности на имущество, не имеющее собственника, на имущество, собственник которого неизвестен, либо на имущество, от которого собственник отказался или на которое он утратил право собственности по иным основаниям, предусмотренным законом (пункт 3).

Статьей 234 указанного кодекса установлено, что лицо - гражданин или юридическое лицо - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации (пункт 1).

Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 данного кодекса, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям (пункт 4).

Согласно статье 225 ГК РФ бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен либо, если иное не предусмотрено законами, от права собственности на которую собственник отказался (пункт 1).

Если это не исключается правилами данного кодекса о приобретении права собственности на вещи, от которых собственник отказался (статья 226), о находке (статьи 227 и 228), о безнадзорных животных (статьи 230 и 231) и кладе (статья 233), право собственности на бесхозяйные движимые вещи может быть приобретено в силу приобретательной давности (пункт 2).

Бесхозяйная недвижимая вещь, не признанная по решению суда поступившей в муниципальную собственность, может быть вновь принята во владение, пользование и распоряжение оставившим ее собственником либо приобретена в собственность в силу приобретательной давности (пункт 3).

В соответствии со статьей 236 ГК РФ гражданин или юридическое лицо может отказаться от права собственности на принадлежащее ему имущество, объявив об этом либо совершив другие действия, определенно свидетельствующие о его устранении от владения, пользования и распоряжения имуществом без намерения сохранить какие-либо права на это имущество.

В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что давностное владение является добросовестным, если лицо, получая владение, не знало и не должно было знать об отсутствии основания возникновения у него права собственности; давностное владение признается открытым, если лицо не скрывает факта нахождения имущества в его владении. Принятие обычных мер по обеспечению сохранности имущества не свидетельствует о сокрытии этого имущества.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 16 указанного выше постановления Пленума, по смыслу статей 225 и 234 ГК РФ, право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу, а также на бесхозяйное имущество.

Как разъяснено в абзаце 1 пункта 19 этого же постановления, возможность обращения в суд с иском о признании права собственности в силу приобретательной давности вытекает из статей 11 и 12 ГК РФ, согласно которым защита гражданских прав осуществляется судами путем признания права. Поэтому лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в суд с иском о признании за ним права собственности.

По смыслу приведенных положений ГК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи, приобретательная давность является законным основанием для возникновения права собственности на имущество у лица, которому это имущество не принадлежит, но которое, не являясь собственником, добросовестно, открыто и непрерывно владеет в течение длительного времени чужим имуществом как своим.

Длительность такого открытого и непрерывного владения в совокупности с положениями об отказе от права собственности и о бесхозяйных вещах, а также о начале течения срока приобретательной давности с момента истечения срока давности для истребования вещи предполагают, что титульный собственник либо публичное образование, к которому имущество должно перейти в силу бесхозяйности либо выморочности имущества, не проявляли какого-либо интереса к этому имуществу, не заявляли о своих правах на него, фактически отказались от прав на него, устранились от владения имуществом и его содержания.

Целью нормы о приобретательной давности является возвращение фактически брошенного имущества в гражданский оборот, включая его надлежащее содержание, безопасное состояние, уплату налогов и т.п.

Добросовестность предполагает, что вступление во владение не было противоправным, совершено внешне правомерными действиями.

Добросовестное заблуждение давностного владельца о наличии у него права собственности на данное имущество положениями статьи 234 ГК РФ не предусмотрено в качестве обязательного условия для возникновения права собственности в силу приобретательной давности.

Напротив, столь длительное владение вещью, право на которую отсутствует, предполагает, что давностный владелец способен знать об отсутствии у него такого права, особенно в отношении недвижимого имущества, возникновение права на которое, по общему правилу, требует формального основания и регистрации в публичном реестре.

Требование о добросовестном заблуждении в течение всего срока владения противоречит смыслу положений статьи 234 ГК РФ, без какого-либо разумного объяснения препятствует возвращению вещи в гражданский оборот и лишает лицо, открыто и добросовестно владеющее чужой вещью как своей, заботящееся об этом имуществе и несущее расходы на его содержание, не нарушая при этом ничьих прав, легализовать такое владение, оформив право собственности на основании статьи 234 ГК РФ.

При этом в силу пункта 5 статьи 10 названного кодекса добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По настоящему делу судом установлено, что истец после смерти Л. открыто, добросовестно и непрерывно владел ее долей в праве собственности, с 25 марта 1996 года всей квартирой N 1, а с 15 октября 2001 года всем домом как своим собственным.

В течение всего времени его владения публично-правовое образование какого-либо интереса к данному имуществу как выморочному либо бесхозяйному не проявляло, о своих правах не заявляло, мер по содержанию имущества не предпринимало.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о недобросовестности истца противоречит приведенным выше нормам материального права.

Согласно пункту 2 статьи 124 ГК РФ к Российской Федерации и ее субъектам, а также к муниципальным образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Таким образом, при оценке возражений публично-правового образования относительно выморочного или бесхозяйного имущества следует учитывать не только права, но и соответствующие обязанности и полномочия в отношении такого имущества.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 года N 16-П, переход выморочного имущества в собственность публично-правового образования независимо от государственной регистрации права собственности и совершения публично-правовым образованием каких-либо действий, направленных на принятие наследства, не отменяет требования о государственной регистрации права собственности. Собственник имущества, по общему правилу, несет бремя содержания принадлежащего ему имущества (статья 210 ГК РФ), что предполагает и регистрацию им своего права, законодательное закрепление необходимости которой является признанием со стороны государства публично-правового интереса в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу. Бездействие же публично-правового образования как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности, в определенной степени создает предпосылки к его утрате.

В правовом демократическом государстве, каковым является Российская Федерация, пренебрежение требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом со стороны собственника - публично-правового образования в лице компетентных органов - не должно влиять на имущественные и неимущественные права граждан, в частности добросовестных приобретателей жилых помещений (пункт 4.1).

Таким образом, публично-правовое образование, наделенное полномочиями по учету имущества, регистрации граждан, а также регистрирующее акты гражданского состояния, включая регистрацию смерти граждан, должно и могло знать о выморочном имуществе, однако в течение более 21 года какого-либо интереса к имуществу не проявляло, о своих правах не заявляло, исков об истребовании имущества не предъявляло.

При таких обстоятельствах, а также в связи с длительным бездействием публично-правового образования, как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности на названное имущество, для физического лица не должна исключаться возможность приобретения такого имущества по основанию, предусмотренному статьей 234 ГК РФ.

В этом случае для признания давностного владения добросовестным достаточно установить, что гражданин осуществлял вместо публично-правового образования его права и обязанности, связанные с владением и пользованием названным имуществом, что обусловливалось состоянием длительной неопределенности правового положения имущества.

Иное толкование понятия добросовестности владения приводило бы к нарушению баланса прав участников гражданского оборота и несоответствию судебных процедур целям эффективности.

Поскольку с 1996 года после смерти Л. и приобретения в собственность 2/3 доли от Б.П.А. и М. истец открыто, добросовестно и непрерывно владеет спорной долей в праве собственности как своей собственной в течение срока приобретательной давности, судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении исковых требований, что повлекло за собой отмену решения суда (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 10 мая 2018 года N 33-6442/2018).

6. При расторжении договора обязательства сторон, в том числе по оплате цены товара, процентов при оплате в рассрочку, прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.

Департамент муниципального имущества администрации Волгограда (далее - ДМИ администрации Волгограда, Департамент) обратился в суд с иском к Я. о взыскании задолженности по договору купли-продажи объекта муниципального нежилого фонда, процентов за рассрочку платежа, неустойки.

В обоснование требований указал, что 22 апреля 2016 года между ДМИ администрации Волгограда и ИП Я. был заключен договор N 1108в купли-продажи объекта муниципального имущества - встроенного нежилого помещения. Согласно выписке из ЕГРИП Я. прекратила деятельность в качестве индивидуального предпринимателя на основании собственного решения. Согласно пункту 2.1.10 договора покупатель обязан оплатить цену продажи, указанную в пункте 1.3. настоящего договора, и проценты при оплате в рассрочку в сроки и в порядке, установленные настоящим договором. Цена продажи объекта нежилого фонда составляет 1 850 000,00 рублей.

13 ноября 2017 года на основании заявления Я. между сторонами подписано соглашение о расторжении договора купли-продажи N 1108в от 22 апреля 2016 года.

Нежилое помещение передано Департаменту по акту приема-передачи от 13 ноября 2017 года.

Указав, что общая задолженность за период действия договора составила по основному долгу 134 277,93 рублей, по процентам за рассрочку платежа 33 972,80 рублей, пеня за несвоевременное перечисление суммы основного долга - 15 404,39 рублей и 3 966,97 рублей, просил взыскать с ответчика указанные суммы.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 30 марта 2018 года иск был удовлетворен.

Судебная коллегия отменила вышеуказанное решение суда и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, 22 апреля 2016 года между ДМИ администрации Волгограда и ИП Я. был заключен договор N 1108в купли-продажи объекта муниципального имущества встроенного нежилого помещения, расположенного по адресу: Волгоград, ул. Т., 10. Деятельность в качестве индивидуального предпринимателя Я. прекратила на основании собственного решения.

В соответствии с условиями договора, договор вступает в силу с момента его подписания сторонами (пункт 7.1).

Согласно пункту 2.1.10 договора покупатель обязан оплатить цену продажи, указанную в пункте 1.3. настоящего договора, и проценты при оплате в рассрочку в сроки и в порядке, установленные настоящим договором. Цена продажи объекта нежилого фонда составляет 1 850 000,00 рублей.

Пунктом 3.1. договора определено, что оплата покупателем стоимости приобретаемого объекта нежилого фонда осуществляется с рассрочкой в течение шести лет с даты заключения настоящего договора. Покупатель перечисляет сумму продажной цены объекта нежилого фонда ежемесячно равными долями в течение установленного срока рассрочки в соответствии с графиком платежей.

На сумму денежных средств, по уплате которой предоставляется рассрочка, производится начисление процентов за рассрочку платежа исходя из ставки, равной одной трети ставки рефинансирования Центрального банка России, что предусмотрено пунктом 3.3 договора.

Согласно пункту 3.4 договора внесение платежей и начисленных процентов производится покупателем ежемесячно не позднее 20-го числа текущего месяца путем безналичного перечисления средств со своего расчетного счета на специальный счет продавца.

В период до расторжения договора ответчик обязанность по оплате приобретённого имущества не исполняла, в связи с чем на основании решения Центрального районного суда г. Волгограда от 17 февраля 2017 года была взыскана задолженность за период с сентября по октябрь 2016 года в пределах неуплаченной суммы основного долга, процентов и пени.

15 мая 2017 года Я. обратилась к ответчику с заявлением о расторжении договора купли-продажи в связи с тяжелым материальным положением.

На указанное обращение Департаментом 02 июня 2017 года N 4518-017 дан ответ, что по состоянию на 31 мая 2017 года у Я. имеется текущая задолженность за период апрель - май 2017 года в размере 49 094,51 рублей. Для подготовки распорядительных документов о безвозмездной передаче недвижимого имущества Я. необходимо будет предоставить в Департамент ряд документов.

03 июля 2017 года ответчиком были предоставлены в Департамент необходимые для подготовки распорядительные документы о безвозмездной передаче спорного объекта.

В ответ на указанное заявление ответчику было сообщено 27 июля 2017 года о том, что Департаментом ведется подготовка проекта постановления администрации Волгограда о принятии в муниципальную собственность Волгограда от Я. недвижимого имущества.

25 октября 2017 года администрацией Волгограда издано распоряжение N 2585 о включении недвижимого имущества - нежилого помещения, расположенного по адресу: Волгоград, ул. Т., 10 в реестр муниципального имущества Волгограда в состав муниципальной имущественной казны Волгограда.

13 ноября 2017 года между ДМИ администрации Волгограда и Я. подписано соглашение о расторжении договора купли-продажи нежилого помещения, расположенного по адресу: Волгоград, ул. Т., 10 от 22 апреля 2016 года N 1108в; акт возврата технической документации.

Нежилое помещение по ул. Т., 10 Волгограда передано Департаменту по акту приема-передачи от 13 ноября 2017 года.

За период с апреля 2017 года по ноябрь 2017 года сумма основного долга ответчиком не погашена, задолженность по основному долгу за указанный период составила 134 277,93 рублей. Общая сумма задолженности по процентам за рассрочку платежа за период с апреля 2017 года по ноябрь 2017 года составила 33 972,80 рублей. Пеня за несвоевременное перечисление суммы основного долга за период с 21 апреля 2017 года по 20 октября 2017 года составила: 15 404,39 рублей. Пеня за несвоевременное перечисление суммы процентов за рассрочку платежа в период с 21 апреля 2017 года по 20 октября 2017 года составила: 3 966,97 рублей. Представленный истцом расчет проверен судом и признан верным.

Суд первой инстанции, установив указанные обстоятельства, руководствуясь положениями статьи 425 ГК РФ, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания задолженности по договору купли-продажи объекта муниципального нежилого фонда, процентов за просрочку платежа, неустойки с Я., удовлетворив заявленные исковые требования.

По мнению судебной коллегии, такие выводы суда первой инстанции основаны на неправильном применении закона к установленным судом обстоятельствам.

Так, в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 425 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства. В случае изменения или расторжения договора обязательства считаются измененными или прекращенными с момента заключения соглашения сторон об изменении или о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения или характера изменения договора, а при изменении или расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора.

При этом в соответствии с пунктом 5 той же статьи ГК РФ стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. В статье 425 ГК РФ пункт 5 отсутствует

Как видно из содержания договора купли-продажи, в части оплаты приобретённого имущества обязательством ответчика является оплата цены продажи, указанная в пункте 1.3 договора, и проценты при оплате в рассрочку в порядке и сроки, установленные договором.

Обязанность продавца заключается в передаче покупателю объекта продажи.

Из соглашения сторон о расторжении договора купли-продажи следует, что иных последствий, кроме безвозмездной передачи имущества продавцу, сторонами не предусмотрено.

В силу прямого указания закона из указанного следует, что с момента подписания сторонами соглашения о расторжении договора купли-продажи, прекратилась обязанность покупателя по оплате цены продажи, указанной в пункте 1.3 договора, и процентов при оплате в рассрочку в порядке и сроки, установленные договором.

При этом, по мнению судебной коллегии, исходя из буквального толкования закона, указанная обязанность прекратилась независимо от того, что она частично либо полностью не была исполнена покупателем на момент расторжения договора, поскольку иного условия относительно исполнения обязательств сторон соглашение не содержит.

На основании изложенного, судебная коллегия отменила решение суда и приняла по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 13 июня 2018 года, N 33-8883/2018).

Семейно-правовые споры

7. Правило о невозможности удовлетворения требования лица, записанного отцом ребенка на основании части 2 статьи 51 Семейного кодекса Российской Федерации, об оспаривании своего отцовства касается только этого лица и не распространяется на требования иных лиц об оспаривании отцовства.

Ф. обратилась в суд с иском к Д.В.В. об оспаривании отцовства, указывая, что является матерью умершей 22 июня 2014 года Х., опекуном Д.А.В. 11 марта 2010 года рождения.

Д.А.В. рожден Х. в период совместного проживания с ответчиком, последним усыновлен.

После смерти дочери внук стал проживать с ней, так как Д.В.В. заявил, что биологическим отцом ребенка он не является и отцовство не признал. Воспитанием ребенка ответчик не занимается, не интересуется его жизнью, материальную помощь не оказывает. Ребенок, в свою очередь, также не считает Д.В.В. своим отцом.

В этой связи просила исключить из актовой записи N 114 от 21 июля 2010 года, составленной отделом записи актов гражданского состояния (далее - отдел ЗАГС) администрации Иловлинского муниципального района Волгоградской области о рождении Д.А.В. сведения о Д.В.В. как об отце ребенка.

Решением Иловлинского районного суда Волгоградской области от 17 октября 2017 года Ф. в иске отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 декабря 2017 года решение суда оставлено без изменения.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального права, что повлекло за собой отмену апелляционного определения по следующим основаниям.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 21 июля 2010 года отделом ЗАГС администрации Иловлинского муниципального района Волгоградской области составлена запись акта гражданского состояния N 41 об установлении отцовства Д.В.В. в отношении Д.А.В., 11 марта 2010 года рождения.

Также, 21 июля 2010 года указанным отделом ЗАГС произведена государственная регистрация рождения Д.А.В., о чем составлена запись акта гражданского состояния N 114, отцом указан Д.В.В., матерью - Х.

22 июня 2014 года Х. умерла.

На основании постановления администрации Иловлинского муниципального района Волгоградской области N 834 от 25 августа 2017 года Ф. назначена опекуном Д.А.В. сроком до 11 марта 2028 года.

Обращаясь с иском в суд, Ф. указывала, что Д.В.В. не является биологическим отцом несовершеннолетнего Д.А.В., о чем был осведомлен и сам ответчик, в том числе на момент установления отцовства.

Д.В.В. данные обстоятельства в ходе рассмотрения дела не оспаривал, иск признал.

Суд обоснованно не принял признание иска ответчиком, так как по делам об оспаривании отцовства субъектом отношений является, в том числе и несовершеннолетний ребенок, решение суда об удовлетворении иска не может быть основано исключительно на признании иска матерью или опекуном (попечителем) ребенка, поскольку это может повлечь за собой нарушение прав несовершеннолетнего, в том числе права знать своих родителей, права на их заботу, на получение соответствующей материальной помощи, на защиту своих прав и законных интересов, а также на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (часть 2 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 54, пункты 1 и 2 статьи 56 Семейного кодекса Российской Федерации) (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей").

Отказывая в удовлетворении заявленных Ф. требований, суд первой инстанции исходил из положений части 2 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ), и пришел к выводу об отсутствии законных оснований для удовлетворения исковых требований, поскольку в момент записи ответчика отцом Д.А.В. ему было известно, что фактически отцом ребенка он не является.

Судебная коллегия согласилась с этими выводами суда первой инстанции, при этом, дополнив правовое обоснование, сославшись на разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей".

Президиум Волгоградского областного суда отменил апелляционное определение и направил дело на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 статьи 52 СК РФ, которой руководствовался суд, требование лица, записанного отцом ребенка на основании пункта 2 статьи 51 настоящего Кодекса, об оспаривании отцовства не может быть удовлетворено, если в момент записи этому лицу было известно, что оно фактически не является отцом ребенка.

Согласно разъяснениям пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей", на которые сослался суд апелляционной инстанции, при рассмотрении дел об оспаривании записи об отце ребенка необходимо иметь в виду, что предусмотренное частью 2 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации правило о невозможности удовлетворения требования лица, записанного отцом ребенка на основании части 2 статьи 51 Семейного кодекса Российской Федерации, об оспаривании своего отцовства, если в момент записи этому лицу было известно, что оно не является отцом ребенка, не исключает его права оспаривать произведенную запись по мотивам нарушения волеизъявления (например, если заявление об установлении отцовства было подано под влиянием угроз, насилия либо в состоянии, когда истец не был способен понимать значение своих действий или руководить ими).

По смыслу приведенных законоположений, правило о невозможности удовлетворения требования лица, записанного отцом ребенка на основании части 2 статьи 51 СК РФ, об оспаривании своего отцовства касается только этого лица.

Вместе с тем, в данном случае отцовство и запись об отце в книге записи рождения несовершеннолетнего Д.А.В. оспорена в силу требований частей 1 и 2 статьи 51 СК РФ и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей" (пункт 25) опекуном ребенка.

При этом, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что лицо, записанное отцом (матерью) ребенка, не является его биологическим родителем, суд вправе вынести решение об удовлетворении иска об оспаривании записи об отце (матери) ребенка в записи акта о рождении ребенка. Решение суда об удовлетворении указанного требования является основанием для аннулирования сведений об отце (матери) ребенка из записи акта о рождении ребенка (пункт 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 мая 2017 года N 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей").

Таким образом, первой и апелляционной инстанциями неправильно истолкованы и применены к спорным правоотношениям нормы материального права (постановление президиума Волгоградского областного суда от 11 апреля 2018 года N 44г-55/2018).

Процессуальные вопросы

8. Не допускается взыскание судебных расходов с одного лица в пользу другого, когда они оба выступали стороной, на которой допущено процессуальное соучастие, то есть когда лица действовали в одном интересе.

Д. обратилась в суд с заявлением о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя, понесенных в связи с ведением дела в суде.

В обоснование требований указала, что решением Тракторозаводского районного суда г. Волгограда от 28 января 2016 года удовлетворены частично исковые требования С. к ней, ООО "Вектор", индивидуальному предпринимателю С. о признании кадастровой ошибки, признании недействительными результатов межевания земельных участков, об определении границ земельных участков удовлетворены частично. Поскольку при разрешении дела Д. пользовалась услугами представителя, полагает, что она имеет право на возмещение их стоимости.

Определением Тракторозаводского районного суда г. Волгограда 10 августа 2017 года заявление о взыскании судебных расходов удовлетворено за счет ООО "Вектор".

Из материалов дела следует, что С. обратилась в суд с иском к Д., ООО "Вектор", индивидуальному предпринимателю С. о признании кадастровой ошибки, признании недействительными результатов межевания земельных участков, об определении границ земельных участков.

Вступившим в законную силу решением Тракторозаводского районного суда г. Волгограда требования С. удовлетворены частично. Признаны недействительными результаты межевания земельных участков, принадлежащих на праве собственности С. и Д., в удовлетворении оставшейся части исковых требований отказано.

Д. понесла расходы на оплату услуг представителя в размере 20000 рублей.

Взыскивая в пользу Д. судебные расходы на оплату услуг представителя с ООО "Вектор", суд первой инстанции исходил из того, что последним допущено нарушение закона при выполнении работ по межеванию земельных участков, принадлежащих С. и Д.

Оставляя определение суда первой инстанции без изменения, апелляционная инстанция согласилась с выводами суда первой инстанции, ссылаясь на то, что взысканные расходы соответствуют объему выполненной представителем работы, характеру и результату разрешения спора, правовой и фактической сложности дела, а также требованиям разумности.

Президиум Волгоградского областного суда пришел к выводу, что судом апелляционной инстанции, проверявшим законность определения суда первой инстанции, нарушены нормы действующего процессуального законодательства.

Статья 88 (часть 1) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) предусматривает, что судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

К издержкам, связанным с рассмотрением дела помимо прочего относятся расходы на оплату услуг представителя (абзац 5 статьи 94 названного кодекса).

В силу части 1 статьи 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворён частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворённых судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Из содержания указанных норм следует, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного требования.

Вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного в суд требования непосредственно связан с выводом суда, содержащимся в резолютивной части его решения (часть 5 статьи 198 ГПК РФ), о том подлежит ли заявление удовлетворению, поскольку только удовлетворение судом требования подтверждает правомерность принудительной реализации его через суд и приводит к необходимости возмещения судебных расходов.

Если иск удовлетворен частично, то это одновременно означает, что в части удовлетворенных требований суд подтверждает правомерность заявленных требований, а в части требований, в удовлетворении которых отказано, суд подтверждает правомерность позиции ответчика.

В силу части 1 статьи 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Таким образом, закон не предусматривает взыскание судебных расходов с одного лица в пользу другого, когда они оба выступали стороной, на которой допущено процессуальное соучастие, то есть когда лица действовали в одном интересе. Взыскание судебных расходов с одного ответчика в пользу другого ответчика законом не допускается.

Так, в пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" отмечено, что при предъявлении иска совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие) распределение судебных издержек производится с учетом особенностей материального правоотношения, из которого возник спор, и фактического процессуального поведения каждого из них (статья 40 ГПК РФ).

В том случае, если в удовлетворении исковых требований истца к одному из ответчиков было отказано, то с истца в пользу ответчика, в отношении которого было отказано в удовлетворении исковых требований, присуждаются понесенные ответчиком издержки.

Указанные требования процессуального закона судами оставлены без внимания, что повлекло за собой отмену апелляционного определения (постановление президиума Волгоградского областного суда от 13 июня 2018 года, N 44г-105/2018).

9. Дела о возмещении арбитражным управляющим убытков, связанных с его деятельностью в таком статусе, подведомственны арбитражным судам независимо от того, зарегистрирован ли арбитражный управляющий в качестве индивидуального предпринимателя.

Б. обратилась в суд с иском к Ч., в котором просила обязать ответчика возвратить ей денежные средства - 97800 рублей, взыскать расходы по оплате государственной пошлины.

Требования мотивировала тем, что решением Арбитражного суда Волгоградской области от 8 мая 2015 года ООО "ДСП "ПК-Строй" признано банкротом, в отношении должника открыто конкурсное производство. Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 14 июля 2015 года конкурсным управляющим ООО "ДСП "ПК-Строй" утверждена Ч. В рамках осуществления мероприятий конкурсного производства ответчиком из имущества должника была сформирована конкурсная масса для реализации, в которую была включена, в том числе, дорожная фреза "SAKAI ER 500F" 1993 года выпуска. В целях реализации имущества должника было организовано проведение торгов в форме открытого аукциона с открытой формой предоставления предложений о цене на электронной торговой площадке "Аукционный тендерный центр", размещенной в сети "Интернет", предметом торгов являлся лот N 6 - дорожная фреза "SAKAI ER 500F" 1993 года выпуска с начальной ценой - 1836000 рублей. По условиям аукциона для участия в нем необходимо было внести задаток в размере 5% от начальной цены. 7 июня 2016 года она внесла задаток в размере 91800 рублей за лот N 6, однако в соответствии с протоколом N 2739-ОАОФ/2/6 от 10 июня 2016 года лицом, выигравшим торги, признан другой участник. Поскольку победителем торгов она не была признана, задаток подлежит возврату, однако конкурсный управляющий задаток до настоящего времени не возвратила.

Решением Дзержинского районного суда г. Волгограда от 26 июля 2017 года исковые требования Б. были удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение суда и прекратила производство по делу по следующим основаниям.

Суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений (пункт 1 части 1 статьи 22 ГПК РФ).

Суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями 1, 2 статьи 22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов (часть 3 статьи 22 ГПК РФ).

Согласно части 2 статьи 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

Таким образом, по общему правилу подведомственности критериями разграничения дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами являются субъектный состав и характер спора. Гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем, может быть стороной арбитражного процесса в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами.

Споры, связанные с профессиональной деятельностью арбитражного управляющего (в том числе о возмещении причиненных им убытков), его отношениями с саморегулируемой организацией арбитражных управляющих, разрешаются арбитражным судом (пункт 12 статьи 20 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

В силу указанной специальной нормы Закона о банкротстве и с учетом статьи 28 АПК РФ дела о возмещении арбитражным управляющим убытков продолжают относиться к подведомственности арбитражных судов и после 1 января 2011 года независимо от того, зарегистрирован ли арбитражный управляющий в качестве индивидуального предпринимателя (абз. 3 п. 43 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 года N 60 (ред. от 20 декабря 2016 года) "О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)").

Поскольку правоотношения между сторонами настоящего спора возникли в связи с осуществлением Ч., как конкурсным управляющим, профессиональной деятельности, и в силу специальной нормы Закона о банкротстве требования Б. подлежат рассмотрению и разрешению арбитражным судом.

Неправильное определение характера спорного правоотношения судом первой инстанции и неприменение им приведенных выше норм права повлекли принятие иска Б. и его последующее рассмотрение с нарушением правил подведомственности.

Согласно части 1 статьи 134 ГПК РФ заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке; заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица государственным органом, органом местного самоуправления, организацией или гражданином, которым настоящим Кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такое право; в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя.

В соответствии с частью 1 статьи 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 134 настоящего Кодекса (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 18 апреля 2018 года, дело N 33-5240/2018).

10. Требования о возмещении вреда, причиненного преступлением, подведомственны суду общей юрисдикции и не относится к категории споров, вытекающих из требований кредиторов по денежным обязательствам должника - банкрота либо требований об уплате обязательных платежей.

Прокурор г. Волжского Волгоградской области обратился в суд с иском к М. о возмещении ущерба в размере 7246325 рублей, причиненного преступлением, а именно, уклонением от уплаты налогов.

Определением Волжского городского суда Волгоградской области от 29 января 2018 года иск прокурора г. Волжского Волгоградской области к М. о возмещении ущерба оставлен без рассмотрения.

Как следует из материалов дела, М. в период с 16 августа 2012 года по 27 февраля 2015 года осуществлял деятельность в качестве индивидуального предпринимателя. Основным видом деятельности предпринимателя являлась деятельность автомобильного грузового специализированного транспорта.

Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 9 августа 2016 года признано обоснованным заявление Федеральной налоговой службы в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Волжскому Волгоградской области о признании М. несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реструктуризации долгов гражданина.

Решением Арбитражного суда Волгоградской области от 21 марта 2017 года М. признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества сроком на шесть месяцев.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, регулируются параграфами 1.1 и 4 главы X Закона, а при отсутствии специальных правил, регламентирующих особенности банкротства этой категории должников - главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.

В силу абзаца третьего пункта 2 статьи 213.11, абзацев второго и третьего пункта 1 статьи 213.19 Закона о банкротстве с даты введения процедуры реструктуризации долгов гражданина и утверждения арбитражным судом плана реструктуризации долгов гражданина требования кредиторов по денежным обязательствам и требования об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены только в рамках дела о банкротстве в порядке статей 71 или 100 Закона о банкротстве.

Оставляя иск прокурора без рассмотрения на основании положений абзаца третьего пункта 2 статьи 213.11 Закона о банкротстве, суд первой инстанции исходил из того, что требования об уплате обязательных платежей, которые заявлены после введения процедуры реструктуризации долгов гражданина, не подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции и должны быть предъявлены для рассмотрения в рамках дела о банкротстве гражданина.

С таким выводом суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, обращаясь с настоящим иском, прокурор ссылался на наличие оснований для взыскания с М. ущерба, причиненного преступлением, мотивируя требование тем, что факт его причинения Российской Федерации подтверждается материалами уголовного дела, возбужденного в отношении М. по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 198 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Статьей 52 Конституции Российской Федерации гарантировано право потерпевшего на возмещение убытков от преступления лица.

Частью 3 статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации закреплено право юридического и физического лица, признанного потерпевшим по уголовному делу, на возмещение имущественного вреда, причиненного непосредственно преступлением.

На основании части 3 статьи 31 ГПК РФ, в соответствии с которой гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, если он не был предъявлен или не был разрешен при производстве уголовного дела, предъявляется для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства по правилам подсудности, установленным данным Кодексом.

Таким образом, возможность взыскания по иску прокурора денежных сумм в размере не поступивших в соответствующий бюджет от налогоплательщика налоговых недоимок и пеней с физических лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с совершением таких преступлений было прекращено по нереабилитирующим основаниям, не может расцениваться как требование кредиторов по денежным обязательствам или об уплате обязательных платежей, подлежащих рассмотрению в арбитражном суде с даты введения процедуры реструктуризации долгов гражданина в силу пункта 2 статьи 213.11 Закона о банкротстве.

Поскольку требование о возмещении вреда, причиненного преступлением, относится к подведомственности суда общей юрисдикции и не относится к категории споров, вытекающих из требований кредиторов по денежным обязательствам либо требований об уплате обязательных платежей, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для оставления искового заявления прокурора без рассмотрения в силу абзаца третьего пункта 2 статьи 213.11 Закона о банкротстве.

В силу вышеуказанного определение суда первой инстанции было отменено, дело направлено в суд для рассмотрения по существу (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 04 апреля 2018 года, дело N 33-5316/2018).

Судебная коллегия по гражданским делам
Волгоградского областного суда