Срок на обжалование решений общего собрания: пресекательный или давностный? (Ю.А. Тарасенко, "Правосудие в Поволжье", N 5, июль-август 2004 г.)

Срок на обжалование решений общего собрания:
пресекательный или давностный?

1. Споры по обжалованию решений общего собрания участников обществ с ограниченной ответственностью весьма распространены. Практику по обжалованию таких решений можно разделить на две группы.

В первую группу входят споры, по которым участники обжалуют решение общего собрания, принятое без участия их голоса (или вопреки ему) и не затрагивающее ни их прав на долю в обществе, ни их статуса как участника общества. Вторая группа объединяет споры, когда решением общего собрания нарушается статус участника или размер его доли.

Анализ судебной практики по рассматриваемому вопросу позволяет обратить внимание на следующие моменты.

Прежде всего надлежит выяснить, какова природа двухмесячного срока, установленного ст. 43 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО), и соответственно, каковы правовые последствия его пропуска?

Правовое регулирование сроков имеет важное значение для гражданского оборота. Не менее значима правильная квалификация сроков. От того, как будет определен тот или иной срок, зависит полнота и правильность судебного решения.

Особое внимание следует уделить пресекательным срокам. Трудность их правильного применения обусловлена тем обстоятельством, что законодательство не содержит легальной дефиниции, определяющей пресекательность. Правовая природа таких сроков достаточно подробно исследована доктриной гражданского права.

Тем не менее, как показывает практика, правильная квалификация пресекательных сроков до сих пор - явление актуальное.

Если срок, установленный ст. 43 Закона об ООО квалифицировать как пресекательный, то его пропуск может повлечь:

1) Фактическое лишение участника права на долю в обществе не предусмотренным законом способом.

В качестве иллюстрации можно привести следующее дело. ОАО обратилось в Арбитражный суд с иском к ООО о признании недействительным решения общего собрания участников ООО, в соответствии с которым доля ОАО в уставном капитале ООО в размере 40% была перераспределена между оставшимися участниками общества. Решением Арбитражного суда в иске было отказано. В качестве обоснования суд сослался на пропуск установленного ст. 43 Закона об ООО двухмесячного срока на обжалования решений общего собрания*(1).

Нарушение какого права происходит в рассматриваемом случае? Ответ на поставленный вопрос имеет значение для определения надлежащего способа защиты.

Участника и общество связывает обязательственное отношение. Однако такое отношение нельзя полностью приравнивать и отождествлять с тем понятием обязательства, дефиниция которого закреплена в ст. 307 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

При нарушении "классического" обязательства пострадавшая сторона имеет возможность использовать способы защиты, характерные для обязательств. Причем, нарушить такое обязательство может только сторона в обязательстве.

Отношения участника и общества, безусловно, имеют обязательственную природу, которая, впрочем, имеет свои особенности. В частности, внося имущество в качестве вклада в уставный капитал общества, лицо взамен приобретает комплекс так называемых "корпоративных прав", неоднородный по своей сути. Так, права на дивиденд, ликвидационный остаток, на эквивалент своей доли при выходе из общества носят имущественный характер. Право на участие в общем собрании (в управлении обществом), право голосовать, получать информацию и т.п. - отношения неимущественные.

Такие разнородные права, как отмечалось ранее, не могут в полной мере отождествляться с обязательственными. Из этого следует также и то, что субъектом, способным нарушить указанные права, может быть не только общество (как непосредственная сторона в обязательстве), но и третьи лица, например участники общества.

Это, в свою очередь, означает, что корпоративные права участника имеют черты абсолютной природы. По сути дела, следует говорить о праве собственности участника на принадлежащую ему долю.

Такое понимание соответствует широкой (универсальной) трактовке института права собственности*(2).

Поэтому при принятии на общем собрании решения о изменении, например, размера доли кого-либо из участников происходит нарушение права собственности такого участника. В этом случае участник, пропустивший срок, безвозмездно лишается права собственности на долю в обществе, что недопустимо.

2). Истечение срока квалифицируемого как пресекательного означает прекращение статуса "участника общества" у лица не предусмотренным законом способом.

Статья 43 Закона предоставляет возможность участнику общества обжаловать принятое на общем собрании решение. Судебная практика в ряде случаев недопустимо широко рассматривает условие данной статьи о пропуске установленного двухмесячного срока, квалифицируя его как пресекательный. При этом весьма часто правоприменитель ограничивается формальной констатацией установления факта пропуска двухмесячного срока (при наличии соответствующего заявления стороны), что является основанием для отказа в иске*(3).

Таким образом, судами не проводится разграничения относительно видов нарушаемых прав участника, вытекающих из оспариваемого решения. Складывающая ситуация не может не вызывать серьезных сомнений в правомерности указанного подхода.

В связи с этим необходимо выяснить, в отношении каких из вопросов, составляющих компетенцию общего собрания, может быть применен двухмесячный срок на обжалование?

Нетрудно заметить, что к компетенции общего собрания отнесены вопросы, связанные с управлением обществом, определяющие его внешнюю и внутреннюю политику. В этом смысле их условно можно обозначить как управленческие. Принятые решения по таким вопросам всегда имеют перспективный характер.

Данные вопросы, можно разделить на две группы. Во-первых, это вопросы, связанные с управлением в обществе. К ним, в частности, можно отнести: определение основных направлений деятельности общества; образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий; избрание и досрочное прекращение полномочий ревизионной комиссии общества; утверждение годовых отчетов и годовых бухгалтерских балансов; принятие решения о распределении чистой прибыли общества между участниками общества; утверждение документов, регулирующих внутреннюю деятельность общества; назначение аудиторской проверки, утверждение аудитора и определение размера оплаты его услуг. Во вторую группу входят вопросы, связанные с изменением устава общества и размера его уставного капитала, учредительного договора, ликвидацией и реорганизацией общества. Решение по этим вопросам способно повлиять на характер взаимоотношений участников и общества. Так, изменение размера уставного капитала может затронуть имущественные интересы кого-либо из участников общества.

Решение вопросов, составляющих компетенцию общего собрания, не требует, тем не менее, постоянной работы высшего органа общества. Законом определено, что общее собрание должно проводиться не реже одного раза в год (ст. 34 Закона). Поскольку каждый участник имеет возможность, предварительно ознакомившись с повесткой дня, принимать участие в работе общего собрания, нецелесообразно предоставлять общий срок на обжалование вопросов, имеющих перспективный характер. Иной подход позволит любому участнику, чье мнение оказалось отличным от воли большинства, в течение достаточно продолжительного времени держать в напряжении общество под угрозой оспорить решения, во исполнении которого была направлена, по сути, вся деятельность общества. Поэтому большинство вопросов, составляющих исключительную компетенцию общего собрания и имеющих управленческий характер, подпадает под действие установленного двухмесячного срока на их обжалование.

Однако, если на общем собрании участников принято решение по вопросу, затрагивающему права лица как участника общества, т.е. посягающие на его статус, на такие решения должен распространяться общий, трехлетний срок исковой давности.

Обоснование данного утверждения сводиться к следующему. Участнику принадлежит право собственности на оплаченную долю в уставном капитале общества. Основания прекращения права собственности перечислены в ст. 235 ГК РФ. Пункт 1 ст. 235 ГК РФ содержит отсылку на иные законы: "Право собственности прекращается ... при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом".

Закон об ООО, являясь специальным для регулирования отношений, связанных с участием в обществе, содержит следующие основания перехода права собственности на долю: а) продажа или уступка (п. 1 ст. 21); б) исключение участника по решению суда (ст. 10); в) неоплата или неполная оплата доли (п. 3 ст. 23); г) смерть (ликвидация) участника (п. 7 ст. 21).

Указанные основания являются исчерпывающими. Следовательно, отказ в иске в связи с пропуском двухмесячного срока, установленного для обжалования решения общего собрания участников применительно к тем ситуациям, когда в таком решении затрагиваются права, относящиеся к статусу лица как участника, следует признать неправомерным, поскольку, по существу, приводит к прекращению права собственности участника на долю в уставном капитале способом, не указанном в Законе. Кроме того, такой участник теряет свою долю (имущественный эквивалент) безвозмездно, в то время как общество, участники неосновательно получают недолжное.

Несмотря на то, что связь участника и общества строится на обязательственных началах, решение участников является нарушением не этой обязательственной связи, а целого комплекса корпоративных прав лица, и в первую очередь, - права собственности на долю. Такое лишение можно квалифицировать как квазиконфискацию (для конфискации в данном случае - не тот субъектный состав и отсутствует закон, допускающий ее как в ГК РФ, ст. 243). Право собственности участника на долю означает, что пропуск двухмесячного срока не может повлиять на его положение как участника общества.

Следует полагать, что ст. 43 указанного Закона, устанавливая двухмесячный срок на обжалование, имеет в виду не любые нарушения прав участника, а только такие, которые вытекают из правомочия участия - право участвовать в деятельности общества (голосовать по различным вопросам, вносить в повестку дня различные вопросы, право избирать в органы управления и право быть избранным, право получать информацию и т.п.).

Таким образом, о пресекательности двухмесячного срока можно говорить лишь применительно к тем спорам, когда речь идет о реализации лицом управленческих возможностей, вытекающих из статуса участника.

В том случае, когда спор касается нарушений, относящихся ко второй группе, указанный срок применяться не должен, поскольку затрагиваются не правомочия на участие в управлении, а происходит нарушение, касающиеся как права собственности лица на долю, так и размера его имущественного участия в обществе. Поэтому к подобным нарушениям должен применяться общий срок исковой давности.

Представляется, что установление законодателем двухмесячного срока преследовало следующую цель: устранить возможную недобросовестность участников при решении вопросов управления обществом.

2. При возникновении оснований для оспаривания решения общего собрания участников следует соблюдать установленную процедуру обжалования. Статья 43 Закона устанавливает возможность обжалования решений общего собрания участников, если участник считает, что указанным актом нарушены его права.

На практике возник вопрос, можно ли обжаловать решение общего собрания участников в порядке статьи 43 Закона об ООО, учитывая то обстоятельство, что на момент подачи иска (жалобы), лицо, формально уже не является участником общества?

Сложность рассматриваемой ситуации в том, что, лицо, оспорившее такое решение, уже не является участником, в то время как Закон об ООО говорит о праве оспорить решение только участникам.

Анализ указанной статьи позволяет установить: а) возможность обжалования общего собрания участников предусмотрена только для участников общества; б) обжаловать можно только решение, принятое 1) с нарушением закона, иных правовых актов, устава общества; 2) если участник не голосовал или голосовал против решения; в) участником не пропущен установленный 2-х месячный срок на такое обжалование.

Формально следуя законодательной логике, лицо, обжалуя решение общего собрания участников в связи с нарушением своего статуса, свои требования не может основывать ст. 43 Закона об ООО. Такое понимание встречается и в арбитражной практике. Вот пример.

Решением Арбитражного суда ООО "Голден Лайон" отказано в иске о признании недействительными: протокола общего собрания участников КБ "Бизнес-паритет", новой редакции учредительного договора и устава КБ "Бизнес-паритет", изменений в составе учредителей КБ "Бизнес-паритет". Суд первой инстанции пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности, установленного ч. 1 ст. 43 Закона об ООО для обжалования решений общего собрания участников общества в два месяца. Кроме того, суд указал, что права и интересы истца не нарушены, так как ООО "Голден-Лайон" не является в настоящее время участником ООО КБ "Бизнес-паритет"*(4).

Однако такое понимание, в частности, ст. 43 Закона не является правильным. Из материалов дела и объяснений истца усматривается, что им оспаривается проведение самого собрания без участия истца, имеющего 35% долей в уставном капитале ответчика. В силу ст. 13 ГК РФ указанные ненормативные акты могут быть признаны судом недействительными в случае несоответствия закону или иным правовым актам и нарушения прав и охраняемых законом интересов истца. Срок для защиты нарушенного права в этом случае установлен ст. 196 ГК РФ в три года.

Спорным является и вывод суда о том, что проведением собрания и принятием на нем оспариваемых редакций учредительных документов Банка права истца не нарушены, поскольку были внесены изменения в составе участников ООО КБ "Бизнес-паритет", согласно которым истец выведен из состава участников Банка.

По делу видно, что истец оспаривает договоры купли-продажи своей доли в уставном капитале в судебном порядке, а вывод истца из состава участников Банка оформлен именно на основании этих договоров.

Таким образом, нарушения, связанные с посягательством на долю участника в уставном капитале и приводящие к утрате лицом статуса "участник общества", не влекут одновременно и утраты возможности для восстановления своих прав такого лица путем использования механизма защиты, предусмотренного ст. 43 Закона об ООО.

3. Для обжалования решений общего собрания участников необходимо определить правовую природу решения общего собрания.

В литературе по данному вопросу была высказана точка зрения, в соответствии с которой, решение общего собрания участников представляет собой сделку.

Так, Козлова Н.В. пишет: "Главная особенность корпоративной сделки состоит в том, что, будучи совершенной в соответствии с требованиями закона и учредительных документов юридического лица, она может создавать корпоративные права и обязанности для всех участников корпоративного отношения (самого юридического лица, его учредителей (участников) и управляющих) даже в том случае, когда отдельные участники этого корпоративного правоотношения не принимали участия в совершении этой сделки или выступили против нее. В установленных законом случаях корпоративная сделка порождает правовые последствия также для третьих лиц, не являющихся участниками корпоративного отношения.

На основании изложенного можно сделать следующий вывод: по своей правовой природе решение общего собрания учредителей (участников, членов, акционеров) юридического лица, строго говоря, является многосторонней корпоративной сделкой самих учредителей (участников, акционеров, членов), которая становится обязательной для юридического лица и его управляющих как участников существующего между ними корпоративного правоотношения"*(5).

В качестве аргумента избранной позиции Козлова Н.В. ссылается на ст. 3 ГК РФ, устанавливающую исчерпывающий перечень актов, которые содержат нормы гражданского права и которые не включают в себя указания о каких-либо актах, принимаемых органами управления юридических лиц частного права.

Следует отметить, что при всей оригинальности данного суждения вряд ли можно согласиться с таким подходом.

Сделка всегда предполагает согласованное выражение воли лица, ее совершающего. В решении общего собрания находит выражение воля участников, причем волеизъявление по разным вопросам, включенным в повестку дня собрания, может быть различным. В этом смысле было бы неправильно игнорировать статус участников общества, отождествляя их с самим высшим органом.

Далее. Решения, принимаемые высшим органом общества, не могут быть сделками и в силу того, что общее собрание не является самостоятельным субъектом права. В качестве такового выступает общество и именно действия самого общества будут являться сделками.

Как уже упоминалось, подавляющее большинство вопросов, составляющих компетенцию общего собрания, являются управленческими (организационными). В связи с этим, не совсем ясно, как, например, положительное решение общего собрания по вопросу об определении основных направлений деятельности общества или образования исполнительных органов, или избрания ревизионной комиссии, не говоря уже об утверждении документов, регулирующих внутреннюю деятельность общества и т.п., может квалифицироваться как сделка (пусть и "корпоративная"), если непонятно, какое возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей влечет принятие таких вопросов.

Те же вопросы, которые могут быть отнесены к сделкам (изменение размера уставного капитала, принятие решение о реорганизации и ликвидации общества), не изменяют природы решения общего собрания, поскольку не снимают иных противоречий, связанных с признаками сделки, а точнее, с ее субъектным составом, согласованием воли и т.п. Кроме того, было бы довольно странно, в зависимости от принятого вопроса, относить решение общего собрания то к ненормативному локальному акту, то к сделке.

Что же касается аргумента относительно ст. 3 ГК РФ, в которой указан исчерпывающий перечень актов, содержащих нормы гражданского права, то полагаю, что в данном случае необходимо учитывать ст. 6 ГК РФ (Применение гражданского законодательства по аналогии) и п. 1 ст. 8 ГК РФ (Основания возникновения гражданских прав и обязанностей), в соответствии с которыми гражданские права и обязанности возникают из действий юридических лиц, хотя и не предусмотренных законом и иными правовыми актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В связи со сказанным более приемлемым представляется иная точка зрения, в соответствии с которой решение общего собрания участников представляет собой ненормативный локальный правовой акт. Такой вывод имеет важное практическое значение. Обжалование таких решений должно осуществляться в порядке гл. 24 АПК РФ (рассмотрение дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц).

Сказанное подтверждают и примеры из судебной практики. Так, по одному из рассмотренных дел суд также признал необоснованными ссылки истца на нормы ГК РФ, устанавливающие основания и последствия признания недействительными сделок, поскольку решение общего собрания сделкой не является*(6). В другом случае, предъявляя требование о признании недействительным решения внеочередного собрания, лицо сослалось на нарушения его прав как участника, в связи с чем сделка, несоответствующая требованиям закона, ничтожна в силу ст. 168 ГК РФ. Суд правильно указал, что в данном случае имеет место не сделка, а решение, принимаемое обществом в процессе организации внутренней деятельности, и обжалуется акт органа управления юридического лица*(7).

4. К проблеме своевременного обжалования решений общего собрания тесно примыкает и другая - обязательность участия в работе высшего органа общества.

Так, в одном из постановлений предпринята попытка обосновать подход, в соответствии с которым на участника переносятся несвойственные его статусу обязанности.

Суд кассационной инстанции, оставляя в силе акты нижестоящий судов, которыми гражданам Венгрии Дьерди Х. и Золтан Ч. в иске о восстановлении в составе участников ООО "Интерпроком" было отказано, указал: суды первой и апелляционной инстанций правильно установили, что, заявляя о пропуске срока исковой давности, ответчик указал, и это следует из материалов дела, что гр. Дьерди Х. и Золтан Ч. были исключены из состава участников ТОО "Интерпроком" с 01.01.95 на основании решения общего собрания участников данного общества, оформленного протоколом N 11 от 30.12.94. По утверждению истцов, только в 2000 г. гр. Дьерди Х. и в 2001 г. гр. Золтан Ч. узнали о том, что они выбыли из состава участников общества "Интерпроком" в связи с подачей заявлений о выходе, копии данных заявлений получены ими из МРП, но истцами данные заявления никогда не подписывались и не подавались в органы управления общества.

В свою очередь, право на участие в обществе, являющемся коммерческой организацией, подразумевает, в первую очередь, право на получение части прибыли и на участие в управлении делами общества.

Вместе с тем, зная о наличии у них указанных прав в отношении общества, начиная с 1995 г., гр. Дьерди Х. и Золтан Ч., как было установлено судами и следует из материалов дела, не принимали каких-либо действий по реализации данных прав участников.

Подлежит отклонению довод жалоб о том, что истцы не должны были знать об исключении из состава участников общества, поскольку участие в деятельности общества в силу закона не является обязанностью участников.

Из норм гражданского законодательства следует, что общество с ограниченной ответственностью - это юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией.

При этом деятельность коммерческой организации, направленная на извлечение прибыли и распределение ее среди участников, осуществляется не самим обществом, а его участниками, поэтому с учетом цели создания общества обязанность участия в той или иной форме в деятельности общества предполагается (выделено мной - Ю.Т.)*(8).

Приведенное судом обоснование, по сути дела, сводит роль участника общества к необходимости личного участия, что является одним из признаков, разграничивающих полное товарищество от общества, и характерна для участников такой организационно-правовой формы как товарищество.

Следует отметить и тот факт, что участие в управлении делами общества составляет одно из правомочий лица-участника. Как и любое правомочие, право на участие в управлении зависит всецело от воли обладателя такого права.

Оценка данного права невозможна без анализа обязанностей участников общества. Согласно статье 9 Закона об ООО на участников возлагаются две обязанности: а) вносить вклады; б) не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности общества. Следовательно, лицо, надлежащим образом исполняющее свои обязанности, не может быть подвергнуто ответственности за нереализацию своих прав.

Вызывает сомнение и довод суда о том, что деятельность коммерческой организации, направленная на извлечение прибыли, осуществляется не самим обществом, а его участниками, поэтому с учетом цели создания общества обязанность участия в той или иной форме в деятельности общества предполагается.

Во-первых, участники общества сами по себе не осуществляют и никогда не осуществляли деятельность общества. Деятельность любой организации осуществляется через органы. Причем, текущее руководство обществом возложено на исполнительный орган.

Во-вторых, Закон об ООО (равно как и ГК РФ) непосредственно не вменяют в обязанность лица принимать участие в работе общего собрания.

Ряд вопросов, относящихся к специальной компетенции общего собрания, требуют при принятии решения квалифицированного большинства голосов (подп. 2 п. 2 ст. 33), а иные - единогласия (подп. 3 и 11 п. 2 ст. 33). Вместе с тем, Закон об ООО не выдвигает в качестве обязательного требование непосредственного участия в работе общего собрания. В отношении подавляющего числа правомочий компетенции общего собрания участник вправе вообще отказаться от голосования, таким образом выразив свою волю.

Отказ участника голосовать по тем вопросам, которые требуют единогласного выражения воли (изменение устава, ликвидация, реорганизация общества, например), формально не могут считаться нарушением участником своих корпоративных обязанностей. Однако в зависимости от конкретных обстоятельств отказ лица от участия в голосовании по указанным вопросам может послужить основанием для постановки вопроса о исключении такого лица из состава участников в судебном порядке в связи с тем, что последний своими бездействиями делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При этом, необходимо учитывать и тот факт, что праву участника голосовать по тем или иным вопросам повестки дня корреспондирует обязанность общества по надлежащему уведомлению всех участников о проводимом собрании, содержании повестки дня и т.п. При отсутствии надлежащего уведомления со стороны общества вообще невозможна постановка вопроса о каких-либо санкциях к участнику. Только при наличии определенной совокупности фактов (а) уведомления о проведении общего собрания в повестке дня которого содержится вопрос, требующий непременного участия всех участников; б) неявки надлежаще уведомленного участника на собрание; в) доказанности факта невозможности деятельности общества или ее существенное затруднение вследствие неучастия лица в деятельности общего собрания) и только в судебном порядке можно исключить участника из общества.

Таким образом, простое неучастие в деятельности общего собрания не может являться основанием ни для исключения участника, ни для возложения на него каких-либо неблагоприятных последствий.

Ю.А. Тарасенко,

кандидат юридических наук

"Правосудие в Поволжье", N 5, июль-август 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Решение Арбитражного суда г. Москвы от 21.05.03 по делу N А40-7851/03-113-44.

*(2) См.: Старженецкий В.В. Россия и Совет Европы: право собственности. М. ОАО "Издательский дом "Городец". 2004.

*(3) Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-45506/03-22-433

*(4) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20 марта 2001 г. N КА-40/1082-01.

*(5) См.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица / "Законодательство". N 12. декабрь 2003. N 1. январь 2004.

*(6) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 9 июня 2001 г. N КГ-А40/2727-01.

*(7) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 6 марта 2002 г. N КГ-А40/1075-02.

*(8) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 27 июня 2003 г. N КГ-А40/4258-03.