Взаимодействие законодательного органа субъекта Российской Федерации с прокуратурой Российской Федерации (М.М. Курманов, "Черные дыры" в Российском законодательстве", N 1, январь 2005 г.)

Взаимодействие законодательного органа субъекта Российской Федерации
с прокуратурой Российской Федерации

Конституция РФ провозглашает Российскую Федерацию - Россию как демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Обязательными признаками существования такого государства являются разграничение компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.

В последние четыре года проводится активный процесс разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ по предметам совместного ведения и уточнению предметов ведения Российской Федерации и предметов исключительного ведения субъектов РФ.

Конституция РФ (ст.ст. 71, 72, 73, 76) устанавливает следующие виды законодательной компетенции Российской Федерации и субъектов РФ:

1) законодательная компетенция исключительно Российской Федерации (ст. 71, ч. 1, 5 ст. 76 Конституции РФ);

2) совместная законодательная компетенция Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (ст. 72, ч. 2, 5 ст. 76 Конституции РФ);

3) законодательная компетенция исключительно субъектов РФ (ст. 73, ч. 4, 6 ст. 76 Конституции РФ).

Законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов РФ (далее - законодательные органы субъекта РФ) имеют следующие полномочия в сфере законодательства:

1) принятие, изменение, дополнение, признание утратившими силу своих нормативных правовых актов;

2) участие в федеральном законодательном процессе путем использования права:

а) законодательной инициативы в Государственной Думе РФ (ст. 104 Конституции РФ);

б) на выражение мнения по проектам федеральных законов по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ (ст. 72 Конституции РФ);

в) вносить в Государственную Думу РФ предложения о пересмотре, внесении поправок и изменений в Конституцию РФ (ст. 134 Конституции РФ);

г) участвовать в процедуре принятия поправок к главам 3-8 Конституции РФ после рассмотрения их палатами Федерального Собрания (ст. 136 Конституции РФ);

д) принимать законы и нормативные правовые акты по предметам совместного ведения РФ и ее субъектов (ст.ст. 72, 76 Конституции РФ).

Обеспечение соответствия Конституции РФ и федеральным законам конституций, уставов, законов и иных нормативных правовых актов субъектов РФ находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (ст. 72, пункт "а" части 1 Конституции РФ). Соответственно законодательные органы субъектов РФ должны осуществлять контроль за соответствием конституции (устава), законов и иных нормативных правовых актов субъектов РФ федеральному законодательству и в случае несоответствия принять изменения, дополнения, признать утратившим силу нормативного правового акта субъекта РФ. В случае отказа от выполнения данного конституционного предписания в процесс приведения законодательства субъектов РФ в соответствие с федеральным законодательством включается прокуратура РФ.

В рамках данной статьи предлагаю анализ взаимодействия законодательного органа субъекта РФ с прокуратурой РФ (в части рассмотрения протеста, представления прокурора; участия прокурора в законодательном процессе субъекта РФ; обращения прокурора в суд с заявлением о признании противоречащим законодательства субъектов РФ федеральному законодательству и признании факта неисполнения решения суда законодательным органом субъекта РФ; согласования назначения прокурора субъекта РФ на должность) с позиции депутата законодательного органа субъекта РФ.

Представленный автором перечень возможных форм исследуемого взаимодействия не является исчерпывающим. Возможны и другие формы, например, при привлечении депутата законодательного органа субъекта РФ к уголовной ответственности или при обращении депутата к прокурору субъекта РФ по вопросам своей деятельности и т.д.

Прокурору предоставляется право вносить протест, представление в законодательный орган субъекта РФ (пункт 3 статьи 22 ФЗ "О прокуратуре Российской Федерации") в случаях противоречия законов и иных нормативных правовых актов субъекта РФ Конституции РФ, федеральному конституционному закону, федеральному закону.

Возникает вопрос: когда именно прокурор может воспользоваться правом внесения протеста в законодательный орган субъекта РФ? Федеральным законодательством данный вопрос не отрегулирован. Получается, что со дня вступления федерального закона в силу закон субъекта РФ вступает в противоречие с ним и прокурор имеет право внести протест уже на следующий день после официального опубликования федерального закона. А ведь для принятия закона субъекта РФ требуется определенное время, тем более в соответствии с ФЗ от 6 октября 1999 года законы субъекта РФ принимаются не менее чем в двух чтениях. Как видим, в Федеральном законе от 17 января 1992 года это не учитывается.

Наконец, Федеральным законом от 4 июля 2003 года закреплено: "Субъекты РФ вправе осуществлять собственное правовое регулирование по предметам совместного ведения до принятия федеральных законов. После принятия соответствующего федерального закона законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ подлежат приведению в соответствие с данным федеральным законом в течение трех месяцев"*(1). Не означает ли это, что противоречащий федеральному законодательству закон субъекта РФ действует еще три месяца? На наш взгляд, предписание федерального закона этому способствует. Например, если закон субъекта РФ о внесении изменений, дополнений или признании утратившим силу закона принят только в конце трехмесячного срока, а суд имеет право признать закон субъекта РФ недействующим или недействительным только после истечения трехмесячного срока, то, соответственно, закон субъекта РФ в это время действует. На наш взгляд, данная проблема требует серьезного изучения для выработки оптимальных рекомендаций по изменению законодательства и может стать предметом самостоятельного исследования. Исходя из цели настоящей статьи отметим, что прокурор имеет право внести протест, представление, заявление в суд только после истечения трех месяцев со дня вступления в силу федерального закона или иного срока, установленного федеральным законом непосредственно.

Определенную лепту в разрешение проблемы по срокам внесли судебные процессы по заявлению группы граждан о неправомочности проведения заседаний в составе народных депутатов Республики Татарстан, работающих на постоянной основе. В статье 77 Конституции РФ закреплено: "Система органов государственной власти республик, краев, областей: устанавливается субъектами РФ самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом". А Федеральный закон был принят только 6 октября 1999 года. До этого времени каждый субъект РФ на основе конституционного строя Российской Федерации самостоятельно устанавливал систему законодательных и исполнительных органов, регулировал порядок их деятельности. Например, Конституцией Республики Татарстан устанавливались два режима проведения заседаний Государственного Совета Республики Татарстан: пленарная сессия по рассмотрению наиболее важных вопросов в составе установленного числа народных депутатов РТ (130 депутатов) и заседания в составе 39 депутатов, избранных для работы на постоянной профессиональной основе. На взгляд группы граждан, с момента вступления в силу данного закона, то есть с 19 октября 1999 года, проведение заседаний только в составе 39 депутатов, работающих на постоянной профессиональной основе, незаконно. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РТ, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в определении, Президиум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении признали законность проведения заседаний в составе 39 депутатов и указали, что в соответствии со статьей 30 ФЗ от 6 октября 1999 года установлен переходный период - два года для приведения законодательства субъектов РФ в соответствие с ФЗ от 6 октября 1999 года и обеспечения преемственности власти*(2). То есть группа граждан имела право обратиться с заявлением в суд только после 19 октября 2001 года.

Второй вопрос: является ли правомерным внесение протеста только в законодательный орган субъекта РФ? Как указывает Т.А. Рабко, "закон субъекта РФ невозможно рассматривать как правовой акт, изданный представительным либо законодательным органом субъекта. Закон субъекта Федерации не является документом законодательной либо исполнительной власти региона, а представляет собой документ, "принадлежащий" публично-территориальному образованию (субъекту Российской Федерации), но не его органам. В связи с этим положения Закона о прокуратуре и Закона об общих принципах организации органов государственной власти субъектов РФ в части, касающейся определения предмета прокурорского надзора, механизмов издания законов и ответственности органов власти субъектов РФ, нуждаются в существенной корректировке"*(3). Не согласиться с данной правовой позицией трудно. Действительно, закон, принятый законодательным органом субъекта РФ, подписывается и обнародуется высшим должностным лицом субъекта РФ. В данном случае высшее должностное лицо субъекта РФ отстранено от процесса рассмотрения протеста. Соответственно, возражения прокурора, изложенные в протесте, должны быть доведены и до высшего должностного лица субъекта РФ. Тем более, в случае удовлетворения протеста прокурора, принятый, измененный, дополненный или признанный утратившим силу закон субъекта РФ направляется для подписания и обнародования высшему должностному лицу субъекта РФ, который может не согласиться с решением законодательного органа субъекта РФ и не подписать закон. То есть возникает необходимость внесения протеста не только в законодательный орган субъекта РФ, но и высшему должностному лицу субъекта РФ, и обязательное участие последнего при рассмотрении протеста на заседании законодательного органа субъекта РФ. Это позволит выяснить и отношение высшего должностного лица субъекта РФ к протесту.

Далее обратим внимание на то, каким образом процесс рассмотрения протеста, представления прокурора отражен в регламентах законодательных органов субъектов РФ? Например, в Государственном Совете Республики Татарстан протест прокурора подлежит обязательному рассмотрению на ближайшем заседании пленарной сессии. О дне заседания сообщается прокурору, принесшему протест.

Обсуждение протеста, представления начинается с доклада прокурора и содоклада головной постоянной комиссии (комитета).

Касаясь существа протеста, необходимо отметить, что иногда найти однозначные ответы на возражения, изложенные в протесте, невозможно. И прокурор, и законодательный орган субъекта РФ в связи с отсутствием федеральных законов, устанавливающих критерии соответствия законов, пытаются доказать свою правоту. Отмечая это, Ю.А. Тихомиров справедливо полагает: "В связи с тем, что не выработаны четкие критерии соответствия Конституции РФ и федеральным законам региональных законов, возникают спорные с точки зрения науки моменты"*(4) Н.И. Толмачева обращает внимание на то, что в ряде случаев прокуратура требует буквального соответствия законов субъектов Федерации федеральным законам*(5). И.А. Кравец отмечает, что для эффективного обеспечения соответствия всех правовых актов конституции нужна ясность в вопросе о том, что означает формула "соответствие конституции". Он предполагает, что данная формула должна иметь нормативное юридическое измерение. Но в то же время она должна опираться на доктринальные положения, которые следует разрабатывать с учетом потребностей общества и необходимости конституционного регулирования политических, экономических, социальных и иных отношений*(6).

По результатам обсуждения протеста прокурора Государственный Совет РТ может: согласиться с протестом; отклонить протест; принять протест к сведению и продолжить его рассмотрение в последующем с учетом предложений и замечаний. Правда, последний пункт может вызвать полемику на предмет соответствия федеральному законодательству.

В случае согласия с протестом прокурора Государственный Совет Республики Татарстан поручает комитету Государственного Совета РТ подготовить проект закона Республики Татарстан о внесении изменений (дополнений) или о признании утратившим силу закона Республики Татарстан. При этом, на наш взгляд, необходимо обратить внимание на то, что законодательная процедура принятия закона о внесении изменений, дополнений, признания утратившим силу закона субъекта РФ в соответствии с удовлетворенным протестом до конца не отработана. Законодательный орган субъекта РФ - коллегиальный орган, и законы, постановления принимаются определенным большинством голосов депутатов. К примеру, протест прокурора удовлетворен, проект закона подготовлен и внесен на рассмотрение законодательного органа субъекта РФ. Ставится на голосование за принятие в первом чтении, но не набирает необходимого количества голосов для принятия, т.е. больше половины голосов от установленного числа депутатов. Получается так, что протест удовлетворен, но закон не принят. Соответственно, предсказать, как именно проголосует депутат, проголосовавший за удовлетворение протеста, по проекту закона в соответствии с удовлетворенным протестом, невозможно. Он и не обязан быть последовательным. Как справедливо отмечает Л.А. Красовская, в законодательстве России вообще не предусмотрена ответственность за неисполнение требований прокурора, оставление без рассмотрения протеста, предписания и постановления прокурора, неисполнение его представления. Эта ответственность во всех случаях должна носить государственно-правовой характер*(7).

Возможен и такой вариант, когда законодательный орган субъекта РФ принял закон об изменениях, дополнениях, признании утратившим силу закона субъекта РФ в соответствии с удовлетворенным протестом прокурора и направил для подписания и обнародования высшему должностному лицу субъекта РФ. А последний может не подписать закон, тем самым выразив свое несогласие с протестом прокурора.

Все это подтверждает необходимость установления в ФЗ от 6 октября 1999 года порядка и процедуры рассмотрения протеста, представления прокурора, а принятое решение по результатам рассмотрения протеста прокурора должно повлечь приостановление действия закона или иного нормативного правового акта субъекта РФ.

Есть и другие предложения разрешения данной проблемы. В. Рохлин, например, предлагает предоставить прокурору право приостанавливать в необходимых случаях действие противоправных правовых актов, опротестованных им, во всяком случае до рассмотрения протеста*(8). Конечно, следует согласиться с такой позицией, однако, на наш взгляд, это преждевременно, что подтверждается практикой рассмотрения заявлений, протестов прокурора судами, законодательными органами субъектов РФ, так как заявления прокурора не всегда удовлетворяются в судах. Например, как отмечает Ш.Ш. Ягудин, Генеральная прокуратура РФ оспаривает в судебном порядке положения ряда статей Конституции Республики Татарстан, где содержится такое понятие, как "государство". По его мнению, такая позиция Генеральной прокуратуры РФ, по меньшей мере, вызывает недоумение*(9). В конечном итоге при рассмотрении данного заявления Верховным судом РТ Генеральная прокуратура РФ от своего заявления в этой части отказалась.

Прокуроры субъектов РФ присутствуют на заседаниях законодательных органах субъектов РФ, комитетов (комиссий), где имеют право вносить свои предложения, замечания, и тем самым могут предостеречь от принятия нормативных правовых актов субъектов РФ, противоречащих федеральному законодательству. В Республике Татарстан, например, проекты законов, внесенные в Государственный Совет РТ, принятые в первом, втором, третьем чтениях, направляются прокурору Республики Татарстан для экспертизы на предмет соответствия федеральному законодательству.

Прокуроры некоторых субъектов РФ наделены правом законодательной инициативы в законодательных органах субъектов РФ (Адыгея, Хакасия, Чувашия). Ранее прокурор Республики Татарстан также был наделен правом законодательной инициативы. Данным правом он воспользовался два раза. В связи с тем, что Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" не наделяет прокуроров субъектов РФ таким правом, при принятии изменений и дополнений в Конституцию Республики Татарстан было принято решение о лишении прокурора Республики Татарстан такого права. Наделение правом законодательной инициативы прокуроров субъектов РФ является вторжением в предметы ведения Российской Федерации, так как деятельность прокуратуры в соответствии со статьей 71 Конституции РФ отнесена к исключительному ведению Российской Федерации.

Прокурор наделен правом обращения в суд или арбитражный суд с требованием о признании нормативных правовых актов субъекта РФ противоречащими федеральному законодательству и признании их не действующими полностью или в части. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.04.1993 г. наделяет прокуроров правом обращения в суд с заявлением о признании противоречащими закону правовых актов, на которые распространяется прокурорский надзор. Постановление Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2000 г. N 6-П подтверждает право прокурора обращаться в суд с заявлением о проверке соответствия закона субъекта федеральному закону*(10). Процедура данного взаимодействия регламентируется ГПК РФ, посвящая этому главу 24 "Производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части".

Рамки статьи не позволяют обозначить весь спектр вопросов, имеющих непосредственное отношение к рассмотрению судами заявлений прокурора, остановлюсь на вопросах, вызывающих сомнения, возражения и представляющихся достаточно спорными.

Первое. Судебная практика разрешила проблему компетенции судов при рассмотрении дел о несоответствии законодательства субъектов РФ федеральному законодательству. Так, при рассмотрении заявлений заместителя Генерального прокурора РФ на предмет соответствия законодательства субъектов РФ федеральному законодательству правовые позиции Верховного Суда РФ (Генеральной прокуратуры РФ) и Конституционного Суда РФ разделились. Например, в решениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ (о признании противоречащим федеральному законодательству некоторых статей Конституции Республики Татарстан*(11), Конституции Республики Коми) закрепляется: "...по смыслу ст.ст. 71 и 76 Конституции РФ конституции, законы и иные нормативные правовые акты республик в составе Российской Федерации не должны содержать нормы по вопросам исключительного ведения Российской Федерации".

По мнению Конституционного Суда РФ, изложенного в Постановлении N 13-П от 18 июля 2003 года "По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного суда Республики Татарстан", отмечается: "Между тем решение вопроса о правомерности воспроизведения статей Конституции Российской Федерации, в том числе тех, предмет которых относится к ведению Российской Федерации, ни по каким основаниям не может быть отнесено к компетенции судов общей юрисдикции, - это компетенция Конституционного Суда Российской Федерации"*(12) 1. Правда, депутат Законодательного Собрания Челябинской области Д.Ф. Вяткин высказывает сожаление по данному решению Конституционного Суда РФ (в части лишения права судов общей юрисдикции рассматривать дела по заявлениям прокуроров о признании положений конституций и уставов противоречащими федеральному законодательству), на его взгляд: "это лишает заинтересованные стороны права на дополнительную защиту своих интересов в нескольких судебных инстанциях, так как акты Конституционного Суда не подлежат обжалованию и опротестованию"*(13). Как один из инициаторов обращения в Конституционный Суд РФ по данной проблеме (будучи представителем Государственного Совета Республики Татарстан мною было внесено ходатайство в Верховный суд Республики Татарстан об обращении Верховного суда Республики Татарстан в Конституционный Суд РФ, которое было удовлетворено), считаю, что это ошибочное мнение. Только профессионалы, каковыми являются судьи Конституционного Суда РФ, и в коллегиальном составе могут разрешить данные проблемы. Тем более точку в споре о соответствии законодательства субъектов РФ федеральному законодательству, даже в случае рассмотрения судами общей юрисдикции, ставит Конституционный Суд РФ*(14).

Второе. Повторно обращаю внимание на то, что в принятии, изменении, дополнении, признании утратившим силу закона субъекта РФ принимают участие законодательный орган субъекта РФ и высшее должностное лицо субъекта РФ. Соответственно, можно возразить на порядок, когда к участию в гражданском процессе привлекаются только представители законодательного органа субъекта РФ. Обобщая практику рассмотрения заявлений прокуроров в судах, можно прийти к выводу, что необходимо обязательное участие в процессах высшего должностного лица субъекта РФ или его представителя.

В связи с установлением Федеральным законом от 29 июля 2000 года ответственности законодательных органов субъектов РФ на прокурора возлагается дополнительная функция обращения в суд с заявлением о признании факта уклонения законодательного органа власти субъекта РФ от исполнения решения суда. Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" таким правом прокуроров не наделяет. В связи с этим обратимся к Постановлению Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2002 г., в пункте 3.2 которого закреплено: "...а также после того, как суд общей юрисдикции, потребовал от принявшего акт органа его отмены или изменения и осуществляя контроль за исполнением своего решения:", т.е. суд самостоятельно осуществляет контроль за исполнением своего решения и обращение прокурора в этом случае не бесспорно. Например, Верховный суд Республики Татарстан при рассмотрении заявления заместителя Генерального прокурора наше ходатайство о ненадлежащем заявителе отклонил, при этом не указав статью ГПК РФ, в соответствии с которой прокурор имел право обратиться в суд.

Еще одна форма взаимодействия установлена статьей 129 Конституции РФ. Развивая данное предписание, статья 13 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" устанавливает, что прокуроры субъектов РФ назначаются на должность Генеральным прокурором РФ по согласованию с органами государственной власти субъектов РФ, определяемыми субъектами РФ. В рамках данной нормы субъекты РФ в своих конституциях (уставах) по-разному определили порядок такого согласования. Так, например, в республиках Северная Осетия, Бурятия, Хакасия, Мордовия, Коми прокурор назначается с согласия законодательного органа субъекта РФ, а в республиках Татарстан, Карачаево-Черкесская, Адыгея предусматривается согласование как с высшим должностным лицом субъекта РФ, так и с законодательным органом субъекта РФ. В Республике Татарстан кандидатура на должность Прокурора Республики Татарстан предлагается Генеральным прокурором РФ Президенту РТ, который предлагает Государственному Совету Республики Татарстан согласовать данную кандидатуру. В.Г. Бессарабов предлагает изменить установленный статьей 129 Конституции РФ порядок назначения на должность прокуроров субъектов РФ, так как, по его мнению, это ставит прокуроров в прямую зависимость от органов представительной и исполнительной власти субъектов РФ...*(15). Произвести данные изменения в настоящее время проблематично в связи со сложностями изменения Конституции РФ.

От должности прокурор субъекта РФ освобождается Генеральным прокурором РФ без участия законодательного органа субъекта РФ.

Хотелось бы надеяться, что приведенные выводы и практические рекомендации получат признание и поддержку со стороны федеральных органов государственной власти, прокуратуры РФ, органов государственной власти субъектов РФ и будут реализованы на практике.

М.М. Курманов,

министр юстиции Республики Татарстан, к.ю.н.,

доцент кафедры конституционного права

Институт экономики, управления и права (г. Казань)

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 27 (ч.2). Ст. 2709.

*(2) Решение судебной коллегии Верховного суда Республики Татарстан от 11 апреля 2001 года N 3-1-39/по заявлению группы граждан о неправомочности проведения заседаний в составе народных депутатов Республики Татарстан, работающих на постоянной основе; Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2001 года N 11ГО1-35 по заявлению группы граждан о неправомочности проведения заседаний в составе народных депутатов Республики Татарстан, работающих на постоянной основе; Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 13 марта 2002 года N 194пв-01пр. по заявлению группы граждан о неправомочности проведения заседаний в составе народных депутатов Республики Татарстан, работающих на постоянной основе.

*(3) Рабко Т.А. Протест прокурора на юридический акт субъекта Федерации: теория и практика. // Журнал российского права, 2002. N 2. С. 59.

*(4) См.: Тихомиров Ю.А. Соотношение регионального и федерального законодательства // Журнал российского права, N 11. 2000. С. 173.

*(5) Толмачева Н.А. Там же. С. 174.

*(6) Кравец И.А. Верховенство конституции - принцип конституционализма. // Журнал российского права, 2002. N 7. С. 25.

*(7) Красовская Л.А. Государственно-правовая ответственность и роль прокуратуры в механизме ее реализации. Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. // Под ред. С.А. Авакьяна. - М., Изд-во МГУ, 2001. С. 172.

*(8) См.: Рохлин В. Проблемы развития прокуратуры: взгляд науки. // Законность, 2000. N 6. С. 212.

*(9) См.: Ягудин Ш.Ш. Развитие федеративных отношений и проблемы государственности республик в составе Российской Федерации. // Материалы Международной научной конференции "Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики" // Правоотношения и юридическая ответственность. Ч. 1. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2004. С. 218-219.

*(10) Собрание законодательства Российской Федерации.

*(11) Решение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 10 сентября 2002 года (дело N 3п-1-75/2002 г.); Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2002 года(дело N 11-Г02-27); Решение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 31 января 2003 года(дело N 3п-1-4/2003 г.).

*(12) Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 30. Ст. 3101.

*(13) Вяткин Д.Ф. Практические вопросы реализации и применения норм Конституции Российской Федерации 1993 года в Челябинской области // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 10-летию Конституции Российской Федерации. - Челябинск, 2003. Ч. 1. С. 37.

*(14) См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 04 апреля 2002 года.

*(15) Бессарабов В.Г. Прокуратура Российской Федерации и состояние законности в стране. // Журнал российского права. 2003. N 9. С. 22.