"Служебный" свидетельский иммунитет в гражданском судопроизводстве (В.В. Молчанов, "Российская юстиция", N 4, апрель 2006 г.)

"Служебный" свидетельский иммунитет в гражданском судопроизводстве

Свидетельский иммунитет - это установленное законом освобождение лица от обязанности свидетельствовать в суде.

Свидетельский иммунитет может проявляться в двух формах - форме права отказаться от дачи показаний, и в форме запрещения допроса отдельных лиц об определенных обстоятельствах*(1).

Согласно ч. 4 ст. 69 ГПК РФ гражданин имеет право отказаться от дачи свидетельских показаний против самого себя, своего супруга, близких родственников (родителей и детей, усыновителей и усыновленных, братьев и сестер, дедушек и бабушек, внуков). Право указанных лиц отказаться от свидетельства именуется в юридической литературе родственным иммунитетом*(2).

Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний депутаты законодательных органов - в отношении сведений, ставших им известными в связи с исполнением депутатских полномочий, а также Уполномоченный по правам человека в РФ - в отношении сведений, ставших ему известными в связи с выполнением своих обязанностей (п.п. 4, 5 ч. 4 ст. 69 ГПК РФ). Свидетельский иммунитет этих лиц основан на характере информации, являющейся предметом свидетельства, и в процессуальной теории именуется иммунитетом служебным.

Членам Совета Федерации, депутатам Государственной Думы и Уполномоченному по правам человека свидетельская привилегия была предоставлена еще до принятия ГПК РФ, в соответствии с ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (ст. 21 ФЗ)*(3) и ФКЗ "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" (ст. 24 ФКЗ)*(4).

Кодекс расширил круг законодателей, наделяемых свидетельским иммунитетом, предусмотрев, что этой привилегией вправе пользоваться и депутаты законодательных органов государственной власти субъектов РФ.

Рассматривая вопрос о конституционности предоставления членам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы права отказаться от дачи показаний, Конституционный Суд признал его соответствующим Конституции РФ, но не допускающим расширительного толкования. В связи с этим, недопустим отказ от дачи свидетельских показаний об обстоятельствах, не связанных с осуществлением депутатской деятельности, однако необходимых в интересах правосудия при выполнении требований ч. 3 ст. 17 и ст. 52 Конституции РФ. Суд также отметил, что по смыслу ст. 51 Конституции РФ депутат может быть освобожден от дачи свидетельских показаний о доверительно сообщенной ему гражданином информации, поскольку ее распространение в форме свидетельских показаний по существу будет означать, что лицо, доверившее ее, ставится в положение, когда оно фактически свидетельствует против самого себя*(5).

Очевидно, что приведенные выше разъяснения Конституционного Суда РФ в равной мере относятся и к случаю предоставления свидетельской привилегии депутатам иных законодательных органов и Уполномоченному по правам человека.

Служебный свидетельский иммунитет, но уже не в форме права отказаться от дачи показаний, а в форме запрещения допроса об определенных обстоятельствах имеет целая группа лиц.

Это представители, защитники - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей; судьи, присяжные, народные или арбитражные заседатели - о вопросах, возникавших в совещательной комнате в связи с обсуждением обстоятельств дела; священнослужители - об обстоятельствах, которые стали им известны из исповеди (п.п. 1-3 ч. 3 ст. 69 ГПК РФ).

Гарантия конфиденциальности отношений адвоката с доверителем являются необходимой составляющей права на получение квалифицированной юридической помощи как одного из основных прав человека, признаваемых международным сообществом*(6). В международных правовых документах отмечается, что правительства государств должны признавать и соблюдать конфиденциальность коммуникаций и консультаций между адвокатом и клиентом в рамках их отношений, связанных с выполнением адвокатом своих профессиональных обязанностей*(7).

Норма о запрещении допроса адвоката содержится не только в ГПК РФ, но и в ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (ч. 2 ст. 8 ФЗ)*(8).

Сообразно разъяснению Конституционного Суда РФ, освобождение адвоката от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах и сведениях, которые ему стали известны или были доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит обеспечению конституционного права каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени и является гарантией того, что информация о частной жизни, конфиденциально доверенная лицом в целях собственной защиты только адвокату, не будет вопреки воле этого лица использована в иных целях, в том числе как свидетельство против него самого*(9).

Любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю, являются адвокатской тайной (ч. 1 ст. 8 ФЗ). Адвокатская тайна упоминается в п. 4 Перечня сведений конфиденциального характера, утвержденного Указом Президента РФ*(10).

Обязанность соблюдать профессиональную тайну предусматривается и Кодексом профессиональной этики адвоката (ст. 6 Кодекса)*(11). Нарушение адвокатом норм Кодекса профессиональной этики, в том числе, разглашение сведений, сообщенных адвокату доверителем в связи с оказанием ему юридической помощи, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, а также может служить основанием для прекращения статуса адвоката (ч. 2 ст. 17 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

К слову сказать, еще в советской процессуальной литературе обращалось внимание на то, что термин "адвокатская тайна" не совсем удачен. Например, М.С. Строгович писал: "Суть вопроса не в тайне адвоката, а в том, чтобы обвиняемому и его близким, пользующимся помощью адвоката, гарантировать возможность свободно говорить адвокату все, что они считают нужным, без опасения, что сказанное будет обращено во вред обвиняемому"*(12). Предлагалось использовать словосочетание "тайна судебного представительства", поскольку судебная защита - разновидность представительства*(13). Думается, что такое суждение не лишено оснований.

Понятие "представитель", используемое в гражданском процессуальном законодательстве, шире, нежели понятие "адвокат". Представителями в гражданском судопроизводстве могут выступать не только адвокаты, т.е. лица, получившие в установленном законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность, но и любые дееспособные лица, за некоторым исключением, независимо от того, осуществляет ли он такую деятельность на профессиональной основе или нет (ст.ст. 49, 50, 52 ГПК РФ). Разумеется, свидетельская привилегия распространяется и на этих лиц в отношении сведений, ставших им известными в связи с исполнением обязанностей судебного представителя.

Не подлежат допросу в качестве свидетелей судьи, присяжные, народные или арбитражные заседатели - о вопросах, возникавших в совещательной комнате в связи с обсуждением обстоятельств дела при вынесении решения суда или приговора (п. 2 ч. 3 ст. 69 ГПК РФ).

Очевидно, что данный запрет продиктован интересами сохранения тайны совещания судей. В соответствии с законом решение суда принимается в совещательной комнате, где могут находиться только судья, рассматривающий дело, или судьи, входящие в состав суда по делу. Присутствие иных лиц в совещательной комнате не допускается. Судьи не могут разглашать суждения, высказывавшиеся во время совещания (ч. 2, 3 ст. 194 ГПК РФ).

Тайна совещания является одной из гарантий реализации принципа независимости судей при осуществлении правосудия, поскольку тем самым создаются условия, позволяющие исключить постороннее воздействие или давление на судей и обеспечивающие возможность без каких - либо опасений высказывать свое мнение по обсуждаемым вопросам.

Гражданское процессуальное законодательство "охраняет" лишь одну тайну собственно судопроизводства - тайну совещания судей. В остальном, рассмотрение дел осуществляется в соответствии с принципом гласности, сообразно которому разбирательство дел во всех судах открытое, за некоторым исключением, связанным с необходимостью сохранения государственной тайны, тайны усыновления и т.п. Аналогичным образом этот вопрос решается в арбитражном и уголовном процессуальном законодательстве (ст. 11 АПК РФ, ст. 241 УПК РФ).

Принцип гласности судопроизводства вытекает из положений ч. 1 ст. 123 Конституции РФ, согласно которым разбирательство дел во всех судах открытое, слушание дела в закрытом заседании допускается лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом. Данные конституционные положения соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права, содержащимся в международных договорах с участием РФ.

К числу таких договоров, в частности, относятся: Всеобщая декларации прав человека*(14), Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 1966 г.)*(15), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 1950 г.)*(16). Так, в ст. 6 Конвенции провозглашается - "Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона".

Требование гласности, или открытости, судебного разбирательства и в ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (ст. 9 ФКЗ)*(17).

Введение публичного порядка судопроизводства стало важной вехой в развитии отечественного процессуального законодательства. Это являлось необходимым условием преобразования следственной формы процесса в состязательную. Разработчики Устава гражданского судопроизводства 1864 г. отмечали, что тайна судопроизводства по гражданским делам составляет ничто иное, как одно из последствий следственного процесса. Она не оправдывается необходимостью или пользой и весьма часто служит средством сокрытия различных злоупотреблений. Поэтому признано необходимым, "чтобы при всяком действии суда, относящимся к проверки доказательств, имели право присутствовать не только тяжущиеся, но и посторонние лица".*(18)

В контексте принципа гласности предоставление судьям, присяжным, народным и арбитражным заседателям свидетельского иммунитета только в отношении сведений, касающихся обсуждения обстоятельств дела при вынесении решения суда или приговора, представляется логичным и обоснованным.

Вместе с тем, нельзя не обратить внимание на то, что арбитражным процессуальным законодательством свидетельский иммунитет предоставляется судьям и иным лицам, участвующим в осуществлении правосудия, не только в отношении вопросов, связанных с тайной совещания, но и всех обстоятельств, которые стали им известны в связи с участием в рассмотрении дела (ч. 5 ст. 56 АПК РФ).

Своеобразно сформулирована норма о свидетельском иммунитете и в УПК РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 56 УПК РФ не подлежат допросу в качестве свидетеля судья, присяжный заседатель обо всех обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу.

Трудно сказать чем руководствовался законодатель, вводя запрет на допрос лиц, участвующих в осуществлении правосудия в отношении всех обстоятельств рассматриваемых дел. Правда, в ряде документов, в том числе международных, содержатся положения о конфиденциальности, условно говоря, судебной информации.

Так, в "Основных принципах независимости судебных органов" провозглашается - "Судьи обязаны хранить профессиональную тайну в отношении своей работы и конфиденциальной информации, полученной в ходе выполнения ими своих обязанностей, за исключением случаев открытого судебного разбирательства, и не должны принуждаться к даче показаний по таким вопросам"*(19). В Европейской хартии о законе "О статусе судей" (Лиссабон, 1998 г.) отмечается, что судьи при исполнении своих обязанностей должны заботиться о сохранении в тайне сведений, становящихся известными им в ходе судебного разбирательства.

В отечественном законодательстве также имеются положения, касающиеся обязанности судей соблюдать конфиденциальность сведений, ставших им известными в связи с исполнением своих обязанностей.

Законом РФ "О статусе судей в Российской Федерации" за совершение дисциплинарного проступка предусмотрена дисциплинарная ответственность судей в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи (ст. 12.1 Закона).Под дисциплинарным проступком понимается, в том числе, нарушение положений Кодекса судебной этики, в котором указано, что судья не вправе разглашать информацию, полученную при исполнении своих обязанностей (ст. 4 Кодекса)*(20).

Однако информация, ставшая известной судьям, присяжным, народным или арбитражным заседателям при осуществлении правосудия формально - юридически тайной являться не может в силу публичного характера судопроизводства. С учетом этого обстоятельства позиция законодателя, нашедшая отражение в АПК РФ И УПК РФ, представляется недостаточно обоснованной.

Есть основание полагать, что приведение в соответствие положений, касающихся предоставления свидетельского иммунитета лицам, участвующим в отправлении правосудия, всех процессуальных кодексов по образцу ГПК РФ, весьма желательно, поскольку существующая ситуация порождает неопределенность в правоприменении.

Свидетельским иммунитетом обладают третейские судьи. В соответствии с ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства (ч. 2 ст. 22 ФЗ)*(21). Данное установление обусловлено провозглашенными принципами третейского судопроизводства - независимости судей и конфиденциальности третейского разбирательства (ст. 18 ФЗ).

Российское законодательство, устанавливая закрытую форму третейского разбирательства, в целом следует существующей международной практике. Во многих странах с развитыми правовыми системами принцип конфиденциальности выступает как один из основополагающих в деятельности негосударственных судов*(22).

В юридической литературе приводятся различные аргументы, обосновывающие целесообразность конфиденциальности производства по делам, рассматриваемым третейскими судами. Доводы сводятся к тому, что лица, обращающиеся в третейский суд, а это, главным образом, граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность и юридические лица, не заинтересованы в том, чтобы информация, связанная с рассматриваемым спором, стала достоянием гласности в силу необходимости сохранения коммерческой тайны, а также деловой репутации. Предполагается также, что отношения конфиденциальности между сторонами и судьей создают условия для более эффективного разрешения спора*(23).

Действие ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" не распространяется на международный коммерческий арбитраж. Порядок и правила рассмотрения споров, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, устанавливаются Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже"*(24). В этом нормативном акте не упоминается ни о конфиденциальности арбитражной (третейской) процедуры, ни о запрещении допроса арбитров (третейский судей) в качестве свидетелей по каким - либо обстоятельствам.

Свидетельский иммунитет имеют священнослужители. Они не подлежат допросу в качестве свидетелей об обстоятельствах, которые стали им известны из исповеди (п. 3 ч. 3 ст. 69 ГПК РФ). Это установление корреспондирует положению ст. 3 ФЗ "О свободе совести и религиозных объединениях"*(25), в соответствии с которым, тайна исповеди охраняется законом, поскольку является условием обеспечения реализации свободы совести, являющейся конституционным правом граждан (ст. 28 Конституции РФ).

Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на то, что норма, содержащаяся в ГПК РФ, входит в определенное противоречие с ФЗ "О свободе совести и религиозных объединениях".

Кодекс наделяет свидетельским иммунитетом только священнослужителей религиозной организации, прошедшей государственную регистрацию. Однако названный Федеральный закон предусматривает возможность объединения граждан не только в религиозные организации, т.е. организации, зарегистрированные в установленном порядке в качестве юридического лица, но и религиозные группы, которые осуществляют свою деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица (ч. 2 ст. 6, ч. 1 ст. 7 ФЗ).Согласно ФЗ любой священнослужитель вне зависимости от того, входит ли он в религиозную организацию или религиозную группу, не может быть привлечен к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, связанным с тайной исповеди (ч. 7 ст. 3 ФЗ).

Иными словами, с одной стороны, ГПК РФ формально - юридически обязывает священнослужителей религиозного объединения, не прошедшего государственную регистрацию, свидетельствовать об обстоятельствах, ставших известными на исповеди. С другой стороны, такая обязанность исключается в соответствии с ФЗ "О свободе совести и религиозных объединениях".

Следует сказать, что в проектах ГПК РФ 1995 и 1997 годов предполагалось наделить свидетельским иммунитетом священнослужителей вне зависимости от того, в какое религиозное объединение они входят*(26). Но в окончательный вариант Кодекса было введено вышеуказанное ограничение. Надо полагать, что это стало следствием опасений, связанных с тем, что в законе не только отсутствует требование государственной регистрации религиозных групп, но и не регламентируется порядок их постановки на учет, порядок выдачи и форма документов, подтверждающих их существование. Следовательно, проблематичным становится доказательство собственно наличия и статуса такого объединения, а, соответственно, и религиозного характера действий, совершаемых его членами, в частности, исповеди.

Подобной "нестыковки" с ФЗ "О свободе совести и религиозных объединениях" нет в УПК РФ, который не допускает допрос священнослужителей по вопросам, связанным с исповедью, безотносительно к их принадлежности к тому или иному религиозному объединению.

В процессуальной литературе высказывается мнение о том, что запрещение допроса лишь священнослужителей религиозных организаций, прошедших государственную регистрацию является обоснованным, поскольку "государство может гарантировать права только тех организаций, правомерность существования которых оно признает"*(27).

Однако заметим, что целью введения запрета на допрос священнослужителей является защита прав не религиозных организаций, а граждан, исповедующих религию. Поэтому, думается, норма, содержащаяся в ГПК РФ и ограничивающая круг священнослужителей, обладающих свидетельским иммунитетом, весьма уязвима, с точки зрения ее соответствия конституционным гарантиям прав граждан на свободу совести и свободу вероисповедания (ст. 28 Конституции РФ). Свобода вероисповеданий включает в себя и свободу создания религиозных объединений. Граждане вправе исповедовать любую религию индивидуально или совместно с другими, в том числе путем добровольного объединения в различные организации или группы, общими признаками которых являются вероисповедание, совершение религиозных обрядов и церемоний.

Собственно государственная регистрация является условием наделения религиозной организации статусом юридического лица. Организация, не имеющая или утратившая статус юридического лица, не теряет признака религиозной, т.е. организации, в рамках которой граждане исповедуют религию.

В связи с проблемой свидетельского иммунитета обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Норма, регулирующая отношения, возникающие в связи с допросом представителей, защитников, судей, присяжных, народных или арбитражных заседателей, священнослужителей, является императивной и имеет запрещающий характер. Закон не позволяет допрашивать их вне зависимости от желания самого лица свидетельствовать об указанных в законе обстоятельствах.

С одной стороны, это обоснованно, поскольку является гарантией того, что доверенные данным лицам сведения не будут использованы во вред доверившему их лицу. Однако, с другой стороны, возможна ситуация, когда в силу различных причин доверитель будет заинтересован в том, чтобы сообщенные им сведения были доведены до суда в виде свидетельских показаний.

Приведем пример из судебной практики. В жалобе гражданина Г.В. Цицкишвили, ставшей предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ, указывалось, что на основании п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, согласно которому защитник подозреваемого, обвиняемого не подлежит допросу в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с участием в производстве по уголовному делу, Перовским районным судом г. Москвы было отказано в удовлетворении ходатайства о допросе адвоката заявителя в подтверждение факта фальсификации следователем материалов уголовного дела. По мнению Г.В. Цицкишвили, положение закона как не позволяющее использовать показания защитника в качестве доказательства по делу не только в случаях, когда это связано с необходимостью соблюдения адвокатской тайны, нарушает его право на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированное ст. 48 Конституции РФ, а также противоречит принципу состязательности и равноправия сторон, закрепленному ст. 123 Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ в своем определении указал, что предусмотренное УПК РФ освобождение защитника от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах, которые стали ему известны или доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит обеспечению интересов обвиняемого и является гарантией беспрепятственного выполнения защитником возложенных на него функций; в этом заключается смысл и предназначение указанной нормы. Освобождение адвоката от обязанности свидетельствовать о ставших ему известными обстоятельствах в случаях, когда это вызвано нежеланием разглашать конфиденциальные сведения, вместе с тем не исключает его право дать соответствующие показания в случаях, когда сам адвокат и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений. Данная норма также не служит для адвоката препятствием в реализации права выступить свидетелем по делу при условии изменения впоследствии его правового статуса и соблюдения прав и законных интересов лиц, доверивших ему информацию. Поэтому в подобных случаях суды не вправе отказывать в даче свидетельских показаний лицам, перечисленным в ч. 3 ст. 56 УПК РФ (в том числе защитникам обвиняемого и подозреваемого), при заявлении ими соответствующего ходатайства. Невозможность допроса указанных лиц - при их согласии дать показания, а также при согласии тех, чьих прав и законных интересов непосредственно касаются конфиденциально полученные адвокатом сведения, - приводила бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажала бы само существо данного права*(28).

Заметим, что в самом законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" предусматривается возможность передачи адвокатом информации, ставшей ему известной в связи с профессиональной деятельностью, третьим лицам с согласия доверителя (п. 5 ч. 4 ст. 6 ФЗ).

Приведенное выше разъяснение Конституционного Суда РФ касается нормы уголовно - процессуального права, а законодательство об адвокатуре распространяется только на одну группу представителей - собственно адвокатов. Что же касается гражданского процесса и иных лиц, кроме адвокатов, могущих выступать судебными представителями, то, думается, в этом случае закон должен применяться по аналогии.

Еще раз обратим внимание на то, что Конституционный Суд РФ допускает оглашение сведений в виде свидетельских показаний не только адвокатами, но и иными лицами, перечисленными в ч. 3 ст. 56 УПК РФ, а это судьи, присяжные заседатели и священнослужители, что видится вполне обоснованным.

В связи с эти представляется целесообразным внести соответствующие изменения в процессуальное законодательство, дабы исключить неопределенность в применении соответствующих правовых норм.

Относительно гражданского процессуального законодательства, возможна следующая редакция ч. 3 ст. 69 ГПК РФ.

"Не могут быть допрошены в качестве свидетелей, без согласия лица, в интересах которого законом установлена обязанность сохранять тайну:

1) представители по гражданскому делу или защитники по уголовному делу, делу об административном правонарушении - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей представителя или защитника;

2) судьи, присяжные, народные или арбитражные заседатели - о вопросах, возникавших в совещательной комнате в связи с обсуждением обстоятельств дела при вынесении решения суда или приговора;

3) священнослужители - об обстоятельствах, которые стали им известны из исповеди".

Как кажется, есть еще одна проблема, связанная со свидетельским иммунитетом и конфиденциальностью информации, требующая обсуждения.

По общему правилу, свидетель должен указать источник своей осведомленности, в противном случае сообщенные им сведения не являются доказательствами (ч. 1 ст. 69 ГПК РФ). Если источником осведомленности свидетеля являются представители (защитники), судьи, священнослужители, сообщившие ему сведения, составляющие адвокатскую тайну, тайну совещательной комнаты или тайну исповеди, то могут ли эти сведения быть использованы как доказательства по делу? Представляется, что нет. Надо полагать, такой вывод может быть сделан, исходя из следующих соображений.

Целью установления запрета на допрос указанных в законе лиц, в отношении информации, ставшей им известной в связи с выполнением своих обязанностей, является обеспечение интересов тех граждан, для которых данная информация имеет существенное значение с той точки зрения, что ее разглашение может повлечь для них негативные правовые последствия. Кроме того, сообщая, например, адвокату те или иные сведения, доверитель исходит из презумпции их конфиденциальности, обеспечиваемой законом. Факт того, что соответствующие лица в нарушение закона, а также, не исполняя свой профессиональный долг, передают информацию третьим лицам, думается, не должен являться основанием для признания ее утратившей статус конфиденциальности и использования как доказательства при решении вопроса о правах и обязанностях граждан, в интересах которых установлена обязанность сохранять тайну.

Нельзя не отметить, что законодатель весьма широко использует понятие "тайна". В большом количестве нормативно - правовых актов содержится указание на информацию, применительно к которой используется данное понятие.

В значительном числе нормативно - правовых актов содержится указание на информацию, применительно к которой используются понятия государственной, коммерческой, служебной, банковской, налоговой, врачебной и др. тайна.

В юридической литературе высказывалось мнение о целесообразности предоставления свидетелям права отказаться от дачи показаний, если они касаются сведений, относящихся к тому или иному виду тайн в виду ввиду существования противоречия между обязанностью хранить тайну и давать свидетельские показания*(29).

В процессуальных кодексах некоторых государств, например, Грузии, Латвии, Эстонии содержатся положения, в соответствии с которыми лица, обладающие конфиденциальной информацией, вправе отказаться от дачи показаний или не подлежат допросу относительно данной информации.

При подготовке проекта ГПК РФ вносилось предложение о предоставлении суду права освободить от обязанности давать свидетельские показания в отношении сведений, составляющих государственную, коммерческую или иную тайну*(30). В дальнейшем разработчики проекта кодекса, как представляется, вполне обоснованно от этой идеи отказались.

Собственно в самих нормативных актах, регулирующих отношения, связанные с конфиденциальностью информации, предусматривается возможность ее предоставления государственным или иным органам. Например, ФЗ "О банках и банковской деятельности" предусматривает обязанность служащих кредитных организаций сообщать сведения, составляющие банковскую тайну, судам и арбитражным судам (ст. 26 ФЗ).

Обладание информацией, составляющей вышеперечисленные виды тайн, не освобождает лицо от обязанности давать свидетельские показания. В целях сохранения государственной, коммерческой и иной охраняемой законом тайны устанавливается специальная процедура допроса свидетелей - ее носителей - в закрытом судебном заседании. Из содержания закона следует, что допрос свидетелей относительно сведений, составляющих государственную тайну, должен производится судом только в закрытом судебном заседании вне зависимости от того заявлено по этому поводу ходатайство или нет и без учета мнения лиц, участвующих в деле. Тогда как в некоторых случаях допрос свидетеля в закрытом судебном заседании осуществляется при удовлетворении соответствующего ходатайства лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения охраняемой законом тайны.

Законодатель счел необходимым предусмотреть и дополнительные гарантии обеспечения защиты охраняемой законом тайны. Так, лица, участвующие в деле, иные лица, присутствующие при совершении процессуального действия, в ходе которого могут быть выявлены сведения, являющиеся тайной, предупреждаются судом об ответственности за их разглашение (ч. 3 ст. 10 ГПК РФ).

Есть необходимость коротко остановиться на таком вопросе.

АПК РФ устанавливает запрет не только на допрос судей и иных лиц, участвующих в осуществлении правосудия, представителей по гражданскому и иному делу об определенных обстоятельствах, но и лиц, которые в силу психических недостатков не способны правильно понимать факты и давать о них показания (ч. 5 ст. 56 АПК РФ).

Что касается свидетельского иммунитета лиц, осуществляющих правосудие, представителей и защитников, об этом говорилось выше. Относительно запрещения допроса лиц, имеющих психические недостатки, надо отметить следующее.

В литературе по процессуальному праву можно встретить утверждение о том, что запрещение допроса указанных лиц является одним из проявлений свидетельского иммунитета*(31).

Представляется, что отнесение к числу лиц, на которых распространяется свидетельский иммунитет, данной категории свидетелей, не имеет достаточных оснований. Запрещение допроса лиц, психические недостатки которых, препятствуют правильному восприятию фактов и лиц, являющихся представителями, судьями, священнослужителями имеют разные цели, основания и последствия.

Целью запрещения допроса первой группы лиц является обеспечение достоверности свидетельских показаний. Запрещение допроса лиц второй группы, если говорить обобщенно, имеет основной целью обеспечение гарантий сохранения профессиональной тайны.

Основанием запрещения допроса лиц, имеющих психические недостатки, является их неспособность к свидетельству в целом или в отношении конкретных обстоятельств. Основанием запрещения допроса представителей, судей, священнослужителей является невозможность свидетельствовать по конкретным обстоятельствам, указанным в законе.

Последствия запрещения допроса лиц, имеющих физические и психические недостатки - отстранение от свидетельства. Последствия запрещения допроса представителей, судей, священнослужителей - освобождение от обязанности свидетельствовать.

Обращает на себя внимание и международно-правовой аспект проблемы служебного свидетельского иммунитета.

В соответствии с Конституцией РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Все процессуальные кодексы называют международные договоры в числе источников законодательства о судопроизводстве в РФ (ч. 2 ст. 1 ГПК РФ, ч. 3 ст. 3 АПК РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ).

Статья 31 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. предусматривает, что глава представительства иностранного государства или члены персонала представительства, имеющие дипломатический ранг, не обязаны давать показания в качестве свидетеля*(32).

Консульские должностные лица, консульские служащие и работники обслуживающего персонала консульского учреждения не обязаны давать показания только по вопросам, связанным с выполнением ими своих функций. В остальном эти лица не вправе отказаться от дачи свидетельских показаний. Если работники консульского учреждения откажутся от свидетельства, к ним могут применяться меры принуждения или наказания, предусмотренные законодательством страны пребывания. Однако указанные меры не применяются в отношении главы консульского учреждения или лица, которому поручено в этом качестве выполнение консульских функций (ст. 44 Венской конвенция о консульских сношениях 1963 г.)*(33).

В.В. Молчанов,

доцент кафедры гражданского процесса юридического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

"Российская юстиция", N 4, апрель 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 2004. С. 175.

*(2) См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). Под ред. Г.А. Жилина Г.А. М., 2004. С. 70.

*(3) СЗ РФ. 1994. N 2. Ст. 74.

*(4) СЗ РФ.1997. N 9.Ст.1011.

*(5) СЗ РФ.1996. N 9.Ст.828.

*(6) См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163; Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17. Ст. 291.

*(7) См.: Основные положения о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений, Нью-Йорк, август 1990 г.) // "Советская юстиция".1991, N 20.С.19.

*(8) СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102.

*(9) СЗ РФ. 2000. N 33. Ст. 3433.

*(10) СЗ РФ. 1997. N 10. Ст. 1127.

*(11) Принят Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. // Бюллетень Министерства юстиции РФ. N 3 (75). 2004.

*(12) Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.1. М., 1968. С. 399.

*(13) См.: Петрухин И.Л. Личная жизнь; пределы вмешательства. М., 1989. С. 39-40.

*(14) Принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г. // "Российская газета" от 10 декабря 1998 г.

*(15) Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17 (1831). Ст. 291.

*(16) СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2143.

*(17) СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1.

*(18) См.: Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. Часть первая. Санкт-Петербург, 1866. С. 26.

*(19) Приняты VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, (Милан, 1985 г.) // Советская юстиция, 1991, N 16. С. 27.

*(20) Утвержден VI Всероссийским съездом судей 2 декабря 2004 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 2005, N 2.

*(21) СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3019.

*(22) См.: Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. М., 2005. С. 137.

*(23) См., например, Ануров В.Н. Перемена лиц в третейском соглашении // "Третейский суд", 2003, N 3. С. 109.

*(24) Ведомости съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 32. Ст. 1240.

*(25) СЗ РФ. 1997. N 39. Ст. 4465.

*(26) См.: Путь к закону. Под. ред. Треушникова М.К. М., 2004. С. 301, 495.

*(27) См.: Петуховский А. Свидетельский иммунитет: проблемы развития процессуального института // "Российская юстиция", 2003, N 9. С. 16.

*(28) СЗ РФ. 2003. N 21. Ст. 2060.

*(29) См.: например, Фокина М.А. Свидетельский иммунитет в гражданском судопроизводстве // "Правоведение", 1995, N 4-5; Конев В., Громов Н., Николайченко В. Свидетельский иммунитет в уголовном процессе. // "Российская юстиция", 1997, N 9. С. 23.

*(30) См.: Путь к закону. С. 301.

*(31) См.: например, Петуховский А. Указ соч. С. 16.

*(32) Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 18. Ст. 221.

*(33) Сборник международных договоров СССР. М., 1991, вып. XLV. С. 124.