Обзор судебной практики "Суброгация" (С.В. Дедиков, "Арбитражное правосудие в России", N 1, июль 2006 г.)

Суброгация

В соответствии с п. 1 ст. 965 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором имущественного страхования, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.

Споры между страховыми компаниями и лицами, ответственными за убытки, причиненные страхователю или выгодоприобретателю, составляют, пожалуй, добрую половину всех рассматриваемых арбитражными судами дел, связанных с исполнением договоров страхования. При этом обращает на себя внимание тот факт, что в этой категории дел велик процент отказов страховщикам в удовлетворении их исков и возвращения дел на новое рассмотрение из-за того, что суды не исследовали те или иные важные для правильного разрешения спора вопросы. Наконец, именно эти дела затрагивают интересы практически неограниченного числа физических и юридических лиц, которые могут стать в силу сложившихся обстоятельств или своего противоправного поведения ответственными за причинение убытков клиентам страховых компаний.

Все это свидетельствует об актуальности обобщения судебной практики по спорам,возникшим в порядке суброгации.

В данный обзор включены прецеденты, которые, по нашему мнению, представляют особый интерес для участников гражданского оборота.

Требования в порядке суброгации при деликтном причинении вреда

1. Постановление Федерального арбитражного суда (далее - ФАС) Северо-Западного округа от 10 февраля 2006 г. N А56-34111/04. Суть спора такова. Страховая компания обратилась в арбитражный суд с иском к ООО "Автомобильные стоянки Санкт-Петербурга" о взыскании в порядке суброгации суммы, выплаченной в виде страхового возмещения страхователю в связи с наступлением страхового случая.

Решением первой инстанции иск был удовлетворен, потому что, по мнению суда, ответчик ненадлежащим образом исполнил свои обязанности по договору хранения транспортного средства. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда решение отменено, в иске отказано. Суд кассационной инстанции, проверив дело по кассационной жалобе страховщика, отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе решение суда первой инстанции. При этом суд указал следующее. Между страховщиком и гражданкой Г. был заключен договор страхования КАСКО автомашины. В период действия договора автомобиль был помещен на автостоянку, принадлежащую ответчику, откуда был угнан, что подтверждается постановлением о приостановлении расследования уголовного дела в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Апелляционный суд отменил решение об удовлетворении иска страховщика к лицу, ответственному за причинение убытков, на том основании, что у страхователя отсутствовал страховой интерес, поскольку гражданка Г. пользовалась автомашиной в соответствии с договором безвозмездного пользования. Кассационная коллегия не согласилась с такой квалификацией сделки, в рамках которой автомобиль был передан собственником гражданке Г., так как у последней имеется доверенность не только на право управления транспортным средством, но и на распоряжение им, в частности, на отчуждение машины и получение денег от реализации. Суд признал за гражданкой Г. статус титульного владельца и наличие самостоятельного страхового интереса.

Решение судов по данному делу имеет принципиальное значение, прежде всего потому, что суд признал владельцев автомобильных стоянок ответственными за сохранность помещенных на них транспортных средств. Долгие годы велись споры по поводу того, какой именно договор заключается между владельцем автомобильной стоянки и пользователем. В последнее время сначала суды общей юрисдикции, а затем и арбитражные суды стали квалифицировать подобные сделки предельно четко, как договоры хранения, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Затем суд признал наличие самостоятельного страхового интереса за лицом, имеющим доверенность на управление и распоряжение транспортным средством. Проблема здесь, как известно, возникает лишь из-за не очень корректной, на наш взгляд, нормы п. 1 ст. 930 ГК РФ, где указано, что страховой интерес может быть основан на законе, ином правовом акте или договоре. В юридической литературе давно ставился вопрос о том, что особой логики в том, чтобы признавать основанием страхового интереса только договоры, т.е. двух и многосторонние сделки, и не признавать односторонние сделки, в частности, доверенности, нет. Сейчас уже можно говорить о том, что выстраивается последовательная судебная практика, признающая доверенности надлежащим юридическим основанием для существования страхового интереса.

Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что суд кассационной инстанции провел достаточно глубокое исследование правовой природы сделки, на основании которой гражданка Г. получила автомашину во владение и пользование. Суд вынужден был это сделать в связи с тем, что страховой интерес лица, получающего имущество во временное пользование, зачастую ограничен по размеру в сравнении с имуществом собственника, особенно если речь идет о ссудополучателе. Ведь по сделке о безвозмездном пользовании риск случайной гибели или повреждения имущества несет собственник (ст. 696 ГК РФ). Признание за лицом, владеющим имуществом на основании доверенности, фактически статуса титульного владельца чрезвычайно важно с точки зрения практики гражданского оборота, так как в нашей стране очень широко распространено отчуждение автотранспортных средств путем выдачи так называемой генеральной доверенности. При этом нередко обладатель доверенности теряет всякую связь с доверителем и ему, конечно, будет затруднительно осуществлять свои права, основанные на заключенном им в качестве страхователя договоре страхования.

2. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 10 февраля 2006 г N А52-2429/2005/1.

Данное дело возникло в связи с иском страховой компании к другому страховому обществу о взыскании в порядке суброгации суммы страхового возмещения, выплаченного страхователю после произошедшего страхового случая.

Решением суда первой инстанции (оставленным в силе постановлением апелляционной инстанции) в удовлетворении иска отказано. Состоявшиеся по делу судебные акты были обжалованы истцом в кассационном порядке. Кассационная инстанция оставила жалобу без удовлетворения, а решение и постановление нижестоящих судов - в силе. При этом суд указал следующее. Истец застраховал автозаправочную станцию. В период действия договора страхования произошел страховой случай - заправлявший на этой станции бензином свой автомобиль гражданин Д. начал движение, не вынув шланг из бензобака, в результате чего была повреждена заправочная колонка. Истец выплатил страхователю страховое возмещение и, учитывая, что гражданская ответственность владельца автомашины застрахована ответчиком, предъявил ему требование о возмещении вреда.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истец осуществил выплату страхователю в нарушение условий договора страхования, поскольку объект был застрахован на случай умышленных противоправных действий третьих лиц, а в действиях гражданина Д. умысел отсутствует. Кроме того, истцом не доказан размер страхового возмещения.

Данное дело показательно тем, что рассмотрение споров по искам, заявленным в порядке суброгации, является своего рода контролем качества деятельности страховых компаний. Если бы не предъявление иска в порядке суброгации, то ошибка, допущенная страховщиком, так и осталась бы не выявленной. Действительно, объект был застрахован от умышленных противоправных действий третьих лиц. Под умыслом, как известно, подразумевается такое субъективно-психологическое состояние лица, когда оно осознает противоправность и вредоносность своих действий и либо желает наступления таких последствий, либо относится к этому равнодушно. Понятно, что водитель, который привел свою автомашину в движение, не только не желал причинения вреда застрахованному имуществу, но и, скорее всего, даже не помнил, что оставил шланг в баке автомобиля. В данном случае есть основания говорить о небрежности, неосторожности, когда человек не понимал, что его действия способны причинить вред другим лицам, хотя мог и должен был это понимать. Таким образом, у страховой компании не было оснований квалифицировать произошедшее событие как страховой случай и производить выплату страхователю.

Следует отметить терминологическую неточность, допущенную в судебном решении, в котором выплата, осуществленная страховщиком страхователю, названа страховым возмещением, хотя таковым не может быть при отсутствии самого страхового случая.

Еще одно важное обстоятельство - суды не подвергли сомнению право одной страховой компании предъявлять требования в порядке суброгации к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда (ниже этот вопрос будет рассмотрен подробно).

3. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 апреля 2005 г. N А55-7727/03-33. Фабула дела такова. Страховщик обратился в арбитражный суд с иском к муниципальному унитарному предприятию (далее - МУП) о взыскании в порядке суброгации суммы выплаченного страхователю страхового возмещения. Суд к участию в деле в качестве ответчика привлек второе МУП.

Решением суда иск был удовлетворен и взыскание осуществлено со второго ответчика, в иске к первому ответчику отказано. Суд пришел к выводу, что в результате негерметичности канализационного коллектора в подвале дома произошло затопление складского помещения, вследствие чего наступил страховой случай по договору страхования товаров на складе, и истец осуществил страховую выплату страхователю.

Суд апелляционной инстанции изменил решение и в иске отказал, сославшись на положения ст. 1064 ГК РФ. В дальнейшем Высший Арбитражный Суд РФ передал дело в ФАС Поволжского округа для рассмотрения кассационной жалобы истца. Кассационная инстанция отменила постановление суда второй инстанции и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. При этом в постановлении суда кассационной инстанции указано, что применение правила ст. 1064 ГК РФ по данному делу является неправильным. В соответствии с п. 2 ст. 965 ГК РФ право требования к лицу, ответственному за причинение страхователю убытков, которое перешло к страховщику, осуществляется с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки. Кроме того, кассационная инстанция обязала нижестоящий суд исследовать перечисленные в акте о страховом случае документы бухгалтерского и складского учета и отчетности, фиксирующие наличие товаров на складе и фактический их объем на момент наступления страхового случая.

Следует в первую очередь обратить внимание на то обстоятельство, что суды не исследовали документы, которые доказывают факт наступления страхового случая и размер ущерба. Одной из самых распространенных ошибок, которые допускают страховщики при предъявлении иска в порядке суброгации, является слабая доказательственная база либо ее полное отсутствие в силу того, что специалисты страховой компании не позаботились о создании объективных и достоверных доказательств. Дело в том, что во многих случаях значительно легче договориться со страхователем и урегулировать страховое событие "полюбовно". В принципе это вполне нормальная практика, когда речь идет о двусторонних отношениях. Но когда страховщик предъявляет требования иному лицу, ответственному за убытки, то двусторонние документы, составленные страховщиком и страхователем, не могут быть признаны в качестве объективных доказательств. К тому же юристы страховых организаций подчас настроены следующим образом: все, что сделано в ходе урегулирования страхового случая, носит совершенно бесспорный характер и доказательств не требует. Но это не так. Фактически страховщику необходимо доказывать в суде все, что при предъявлении претензии к нему должен доказать страхователь или выгодоприобретатель, а именно факт наступления предусмотренного страховым договором события, наличия убытков, их размер, причинно-следственную связь между соответствующим событием и имеющимися убытками, а кроме того, еще и сам факт заключения договора страхования и правомерной выплаты страхового возмещения, т.е. отсутствие установленных законом или договором оснований для освобождения страховщика от страховой выплаты.

Что же касается утверждения суда кассационной инстанции, что в данном деле нормы ст. 1064 ГК РФ не подлежат применению, а должны применяться правила для возмещения убытков, то оно не может не вызывать возражений. Как известно, нормы гл. 59 ГК РФ регулируют ответственность за причинение внедоговорного вреда. Поэтому если соответствующий МУП и владелец затопленного склада не подписывали договора о предоставлении коммунальных услуг, то ст. 1064 ГК РФ должна применяться. Отсутствуют снования и для противопоставления правил ст. 15 и ст. 1064 ГК РФ, так как причинение внедоговорного вреда является частным случаем причинения убытков. При причинении вреда закон презюмирует обязанность причинителя вреда по его возмещению, тогда как наличие убытков и вину лица, ответственного за их возникновение, еще надо доказывать.

4. Чтобы наше утверждение о возможности применения в подобных ситуациях норм ст. 1064 ГК РФ не выглядело сугубо теоретическим положением, приведем в качестве примера постановление ФАС Восточно-Сибирского круга от 19 августа 2003 г. N АЗЗ-487/03-С1-Ф02-2585/03-С2. Страховое общество в связи с повреждением застрахованной им мебели (из-за затопления помещения) выплатило страховое возмещение страхователю и затем предъявило иск в порядке суброгации о взыскании суммы страхового возмещения с лица, ответственного за убытки. Решением суда первой инстанции иск был удовлетворен в полном объеме. При проверке дела по кассационной жалобе ответчика суд третьей инстанции не нашел оснований для отмены или изменения судебного решения. В постановлении суда указано, что материалами дела подтверждены факт заключения договора страхования материальных ценностей (мебели), принадлежащих страхователю; факт залива помещения водой с верхнего этажа; факт повреждения мебели, а также размер убытка. Убытки, как установлено, причинены в результате прорыва трубы холодного водоснабжения в вышерасположенной квартире, находящейся в муниципальной собственности. Ответчиком является организация, осуществляющая техническое обслуживание санитарно-технического и иного оборудования муниципального жилищного фонда. Отсюда следует вывод, что ответчик является лицом, ответственным за вред, причиненный в результате произошедшей аварии. Пунктом 2 ст. 1064 ГК РФ предусмотрено, что лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет отсутствие своей вины. Ответчик таких доказательств не представил. Довод ответчика о форс-мажорных обстоятельствах суд отверг, так как прорыв трубы к такого рода обстоятельствам не относится.

5. Постановление ФАС Поволжского округа от 16 сентября 2004 г. N А65-4863/04-СГЗ-28.

Страховая компания предъявила иск к ФГУП о возмещении ущерба. Суд привлек к участию в деле в качестве надлежащего ответчика другое ФГУП и удовлетворил иск частично. Судебное решение было проверено в кассационном порядке. Суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости изменения решения суда и удовлетворил иск в полном объеме. В постановлении кассационной инстанции указано, что страховщик, выплативший страховое возмещение по договору страхования автомашины, обратился в суд с иском к организации, водитель которой был признан виновным в дорожно-транспортном происшествии (ДТП). Суд первой инстанции взыскал ущерб с учетом износа транспортного средства. В то же время размер страховой выплаты определяется по правилам, содержащимся в договоре страхования. Поскольку размер страхового возмещения страховщик определил без учета износа застрахованной автомашины, то и у суда не было оснований уменьшать размер взыскания.

Суд кассационной инстанции по ходу дела высказал свою позицию по одному из самых спорных вопросов страховой практики, а именно, должен ли страховщик возмещать только реальный ущерб либо он имеет право в соответствии с условиями страхового договора осуществить страховую выплату, исходя из так называемой восстановительной стоимости объекта. Надо отметить, что чаще всего страховые компании производят выплаты по правилам восстановительной стоимости, хотя доктрина страхового права преимущественно стоит на позициях возмещения лишь реального ущерба. Отступление от теоретических концепций в данном случае обуславливается четко сформулированными потребностями клиентов, которые хотят иметь возможность при помощи страхования восстановить поврежденное имущество в прежнем виде, а не просто получить деньги, составляющие только часть той суммы, которую они вынуждены будут потратить на ремонт своего имущества. За рубежом страхование по восстановительной стоимости является одним из легитимных вариантов страхования. Российское законодательство, с нашей точки зрения, тоже дает основания для страхования по восстановительной стоимости. Прежде всего, необходимо отметить, что закон не запрещает осуществлять страхование по восстановительной стоимости. Кроме того, в п. 1 ст. 929 ГК РФ говорится, что по договору имущественного страхования страховщик обязуется при наступлении предусмотренного договором страхования страхового случая возместить страхователю или выгодоприобретателю понесенные им убытки в застрахованном имуществе. Поскольку понятие "убытки" в главе 48 "Страхование" ГК РФ не определено, то мы можем обратиться к нормам ст. 15 Кодекса, раскрывающим это понятие. В п. 2 ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Восстановительная стоимость застрахованного имущества как раз и отражает те расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права.

Следует также учитывать, что понятие восстановительной стоимости в полной мере соответствует норме ч. 4 п. 3 ст. 10 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации", устанавливающей, что "условиями договора страхования может предусматриваться замена страховой выплаты компенсацией ущерба в натуральной форме в пределах суммы страхового возмещения". Необходимо признать, что страховщик практически никогда не сможет предоставить страхователю или выгодоприобретателю точно такое же имущество, как погибший или серьезно поврежденный застрахованный объект, ведь даже если речь идет о схожей по основным признакам вещи, то все равно она будет отличаться по условиям использования или хранения, по степени износа и т.д. В тех случаях, когда страхуется здание, то предоставить взамен точно такое же здание в принципе невозможно, так как даже если они оба построены по одному проекту, то будут отличаться хотя бы тем, что находится на другом участке, сложено из другого материала (например, кирпичей, но с использованием другого цемента и т.д.) - материал неизбежно будет отличаться, поскольку все технологические процессы имеют определенную вариабельность и дают на выходе продукцию с различающимися (пусть и незначительно) характеристиками.

На наш взгляд, страхование по восстановительной стоимости отвечает общемировой тенденции развития страхового дела. Однако известны и решения, в которых суды исходили из того, что страховщик обязан и может возмещать лишь ущерб, определяемый по формуле "стоимость приобретения минус износ". Таким образом, окончательный ответ на этот вопрос еще предстоит сформулировать судебной практике.

Необходимо отметить, что в этом деле суд вновь привлекал к процессу надлежащего ответчика, что также свидетельствует о типичности недостатков работы юристов страховых организаций по установлению лица, ответственного за причиненные страхователю или выгодоприобретателю убытки.

6. При рассмотрении суброгационных требований суды исследуют и сами договоры страхования, на основании которых истец произвел выплату страхового возмещения. В качестве примера можно привести постановление ФАС Московского округа от 24 февраля 2004 г. по делу N КГ-А40/793-04. Страховщик обратился в арбитражный суд с иском к ФГУП о взыскании в порядке суброгации суммы страхового возмещения, выплаченного по договору страхования автотранспортного средства (автомашина была повреждена в ДТП). Решением суда первой инстанции иск удовлетворен. Апелляционная жалоба ответчика была оставлена без удовлетворения. Суд кассационной инстанции, проверив дело по его кассационной жалобе, состоявшиеся по делу судебные акты отменил и направил дело на новое рассмотрение в тот же суд. При этом в постановлении кассационной коллегии указано, что в деле отсутствуют доказательства заключения страхового договора в предусмотренной ст. 940 ГК РФ форме. В материалах дела находится ненадлежаще заверенная копия страхового полиса, из которой к тому же не усматривается, что полис подписан страховщиком и принят вместе с правилами страхования страхователем или его представителем. Кроме того, в полисе указан в качестве страхователя акционерный банк "Инвестиционная банковская группа НИКойл", а в справке ГИБДД владельцем поврежденной в ДТП автомашины названо ОАО "Нефтяная инвестиционная компания НИКойл". Суд первой инстанции также оставил без надлежащей проверки заявление ответчика о том, что истец неправильно определил размер ущерба, в частности, не учел требования ст. 947, 949 и 951 ГК РФ.

Надо сказать, что суды достаточно редко так тщательно исследуют форму страхового полиса и обстоятельства заключения договора страхования. Действительно, п. 2 ст. 940 ГК РФ предусматривает, что договор страхования может быть заключен путем вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявлении страхового полиса, подписанного страховщиком. При этом согласие страхователя заключить договор на предложенных страховщиком условиях подтверждается принятием от страховщика полиса. Что касается указания суда на отсутствие на полисе подписи страховщика, то, безусловно, это исцелимый недостаток - страховщик, скорее всего, представит в суд при новом разбирательстве подлинник надлежащим образом оформленного полиса. Второе замечание по поводу отсутствия доказательства принятия страхователем полиса носит явно надуманный характер, так как если бы страхователь не принял полис, то естественно он и не стал бы предъявлять страховщику требование о страховой выплате, а тот, в свою очередь, и не выплачивал бы страхового возмещения. К тому же в законе нигде не регулируется порядок принятия страхователем страхового полиса.

Более глубокое сущностное значение имеет указание суда кассационной инстанции на необходимость при новом судебном рассмотрении проверить наличие обстоятельств, предусмотренных ст. 947, 949 и 951 ГК РФ. Смысл норм ст. 947 данного Кодекса в том, что страховая сумма по договору страхования имущества не должна превышать действительной стоимости (страховой стоимости) объекта страхования. Пункт 1 ст. 951 ГК РФ признает ничтожным договор страхования имущества в части превышения страховой суммы над страховой стоимостью. Таким образом, ссылка на эти нормы свидетельствует о том, что ответчик считает страховую сумму по договору страхования завышенной по сравнению со страховой стоимостью автомашины. Ссылка на ст. 949 ГК РФ выглядит в данном случае неуместной, поскольку в данном случае закон регулирует прямо противоположную ситуацию, когда страховая сумма ниже страховой стоимости объекта. Иными словами, либо одно, либо другое, но не одновременно. Второй момент, на который хотелось бы обратить внимание, - если в виде общего правила стороны страховой сделки не могут оспаривать указанную в договоре страховую стоимость (ст. 948 ГК РФ), то третьи лица имеют право это делать, так как они условиями договора страхования не связаны.

Требования, предъявляемые в порядке суброгации к перевозчикам

Такого рода дела осложнены, во-первых, необходимостью соблюдения претензионного порядка разрешения спора, во-вторых, тем, что они подчиняются нормам транспортного права, которое имеет существенные особенности. Без преувеличения, именно данная категория дел представляет для страховых организаций наибольшую сложность.

1. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 7 февраля 2006 года по делу N Ф04-18/2006(19324-А45-10). Фабула дела такова. Страховая компания обратилась в арбитражный суд с иском к ОАО о взыскании убытков в порядке суброгации в связи с выплатой страхового возмещения по договору страхования имущества.

Исковые требования мотивированы виновными действиями ответчика - железной дороги, которые выразились в несохранности груза, образовавшейся после принятия его для перевозки.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, в иске отказано, поскольку вина железной дороги за причинение грузополучателю убытков в размере страхового возмещения материалами дела не доказана.

Истец подал кассационную жалобу на состоявшиеся по делу судебные акты. Проверив дело, кассационная коллегия пришла к выводу, что жалоба не подлежит удовлетворению. Как следует из материалов дела, между двумя коммерческими фирмами был заключен договор купли-продажи нефтепродуктов. К покупателю они доставлялись по железной дороге в вагоно-цистернах. При получении груза на станции назначения была обнаружена недостача нефтепродуктов в одной из вагоно-цистерн, о чем 29 сентября 2003 г. составлен коммерческий акт.

Перевозимый груз был застрахован истцом, который в связи с наступлением страхового случая выплатил страхователю страховое возмещение. После этого страховая компания направила претензию ответчику, но она была оставлена без рассмотрения, поскольку железная дорога пришла к выводу о нарушении претензионного порядка, предусмотренного ст. 120 Устава железнодорожного транспорта (УЖТ). В связи с этим истец обратился в суд.

Суд, применив положения ст. 796 ГК РФ, ст. 95, 118 УЖТ, пришел к верному выводу, что при отсутствии доказательств повреждения цистерны в пути следования ответственность за недостачу груза при его прибытии на станцию назначения на перевозчика не возлагается.

В соответствии с коммерческим актом вагон, где обнаружена недостача, прибыл на станцию назначения с исправным запорно-пломбировочным устройством (ЗПУ), следов вскрытия или повреждения пломб нет, вагон в техническом отношении исправный. После вскрытия ЗПУ было обнаружено, что внутренний клапан цистерны не закрыт (что и стало причиной недостачи груза). Течь груза была устранена путем закручивания внутреннего сливного клапана на три оборота.

Согласно ст. 95 УЖТ перевозчик несет ответственность за несохранность груза, грузобагажа после принятия его для перевозки и хранения и до выдачи его грузополучателю (получателю), если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза, грузобагажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить или устранить по не зависящим от него причинам, в частности вследствие причин, зависящих от грузоотправителя (отправителя) или грузополучателя (получателя), особых свойств перевозимого груза, недостатков тары или упаковки, которые не могли быть замечены при наружном осмотре груза для перевозки.

В соответствии со ст. 20 УЖТ и Правилами перевозок железнодорожным транспортом грузов наливом в вагоно-цистернах и вагонах бункерного типа для перевозки нефтебитума специализированные цистерны готовит грузоотправитель и он же обеспечивает правильность установки соответствующей диаметру крышки уплотнительной прокладки, герметичное закрытие крышки загрузочного люка, бункера, сливно-наливной арматуры, заглушек. Следовательно, обязанность по закручиванию внутреннего сливного клапана лежит на грузоотправителе, которую, как указал суд, грузоотправитель исполнил ненадлежащим образом, в результате чего произошла утечка наливного груза. Перевозчик, принимая груз к перевозке, при наружном осмотре цистерны не мог обнаружить, что грузоотправитель не полностью закрутил кран сливного устройства. При указанных обстоятельствах суд сделал верный вывод, что вина перевозчика в недостаче груза отсутствует.

Данное дело показательно по нескольким причинам. Прежде всего, предъявление иска к перевозчику, основанного на договоре перевозки, возможно только при условии предварительного предъявления претензии к нему. Так, в абз. 2 п. 47 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 октября 2005 г. N 30 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации" прямо указывается, что перешедшее к страховщику право требования реализуется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем и лицом, ответственным за убытки. Значит, страховщик до предъявления иска в арбитражный суд должен предъявить перевозчику претензию в установленном УЖТ порядке (если такая претензия не была предъявлена ранее грузоотправителем или грузополучателем с приложением договора страхования, доказательств уплаты страхового возмещения и документов, указанных в Уставе). В то же время абз. 3 п. 41 этого постановления устанавливает, что если перевозчик отказывается рассматривать претензию по существу, ссылаясь на нарушение заявителем установленного претензионного порядка, а истец оспаривает правомерность отказа рассматривать претензию (т.е. считает претензионный порядок разрешения спора соблюденным), арбитражный суд обязан принять исковое заявление и возникшие разногласия по этому вопросу разрешить в судебном заседании.

Так и здесь: суд принял исковое заявление к рассмотрению, несмотря на заявление ответчика о несоблюдении истцом претензионного порядка урегулирования спора, и пришел к выводу, что такой порядок не был нарушен.

Важно подчеркнуть, что суд, рассматривающий требование страховщика о взыскании с лица, ответственного за убытки, возмещенные страховой компанией в соответствии с договором страхования, в обязательном порядке исследует вопрос о наличии оснований для возникновения ответственности третьего лица. Суды досконально проанализировали обстоятельства страхового случая и пришли к выводу, что недостача груза произошла по вине отправителя. Совершенно очевидно, что если бы юристы страховой компании глубоко изучили обстоятельства произошедшего, проанализировали железнодорожное законодательство, то они также должны были прийти к выводу об отсутствии оснований для ответственности железной дороги. Но, судя по всему, такая работа не была проделана, и иск к перевозчику предъявлялся на основании лишь представления о его вине в несохранной грузоперевозке.

Следующий вывод - надлежащим ответчиком по данному спору является отправитель, который при погрузке нефтепродуктов не выполнил всех необходимых действий для обеспечения сохранности груза в пути следования - не закрыл, как следует, заглушку. У страховой компании еще есть время для предъявления иска к отправителю груза, так как здесь действует обычный срок исковой давности - три года.

2. Постановление ФАС Московского округа от 2 сентября 2004 г. N КГ-А40/7700-04. Фабула дела такова. Страховая компания предъявила в арбитражный суд иск к ООО о взыскании возмещения в порядке суброгации. Решением суда первой инстанции иск удовлетворен. Кассационная инстанция по жалобе ответчика отменила решение и направила дело на новое рассмотрение, указав следующее. ООО по международной товарно-транспортной накладной CMR перевозило груз - автомобили. При приемке груза в пункте назначения были обнаружены повреждения одной из автомашин. Поскольку данный груз был застрахован у истца, он произвел выплату страхового возмещения. По мнению кассационной инстанции, нижестоящий суд взыскал сумму страхового возмещения с перевозчика, не приняв во внимание то обстоятельство, что груз перевозился на открытом транспортном средстве, а в силу подп. "а" п. 4 ст. 17 Конвенции о договоре международной перевозки грузов, с учетом подп. 2 и 5 ст. 18 этого акта перевозчик освобождается от лежащей на нем ответственности, когда повреждение груза является следствием особого риска, связанного с использованием открытых или неукрытых транспортных средств, если такое использование было специально оговорено в накладной. Суд первой инстанции не дал оценки международной товарно-транспортной накладной, а условия договора перевозки были оценены лишь частично. При новом разбирательстве суду поручено надлежащим образом проверить доводы ответчика об освобождении его от ответственности.

Указанное дело служит еще одним примером того, что иски в порядке суброгации готовятся в страховых компаниях без должного изучения материального права, регулирующего отношения между страхователем и лицом, ответственным за убытки. При этом не учитываются особенности процедуры рассмотрения претензий, обоснования требований, оснований для возникновения ответственности перевозчика, а также оснований для освобождения его от обязанности возмещать убытки, вызванные несохранной перевозкой груза. Проблема заключается, главным образом, в том, что юристы страховых компаний, как правило, являются специалистами в области страхового права, тогда как суброгационные требования выходят за его рамки и затрагивают другие виды гражданско-правовых сделок, а также деликтные отношения. Видимо, есть необходимость расширить практику аутсорсинга, т.е. привлечения специалистов со стороны для правовой экспертизы ситуации и квалифицированной подготовки исковых требований.

3. Постановление ФАС Московского округа от 15 сентября 2005 г. N КГ-А40/5350-05. Обстоятельства дела отличаются от тривиальных. Иск страховщика, который выплатил страховое возмещение страхователю, к лицу, ответственному за погашенные этой выплатой убытки, суд оставил без рассмотрения, посчитав, что истцом не был соблюден претензионный порядок, так как к претензии, предъявленной к воздушному перевозчику, не были приложены подлинные документы. ВАС РФ поручил суду кассационной инстанции проверить обоснованность и законность определения арбитражного суда. Кассационная коллегия отменила определение нижестоящего суда и направила дело на новое рассмотрение по следующим основаниям: в определении суда не приведены нормы закона, которые требуют предоставления перевозчику в обоснование претензии подлинников документов.

Статья 125 Воздушного кодекса РФ действительно предусматривает обоснование претензии подлинными грузовой накладной или коммерческим актом. Правда, в случае утраты груза и при невозможности представить эти документы могут быть приложены к претензии документ об оплате стоимости груза и справка перевозчика с отметкой аэропорта пункта назначения о прибытии (неприбытии) груза. В том случае, если соответствующие документы страхователь не предоставил страховщику, то страховщик в соответствии с правилом п. 4 ст. 965 ГК РФ освобождается от обязанности выплачивать страховое возмещение, а уже выплаченное возмещение подлежит возврату. И вновь мы вынуждены констатировать, что такого рода проблемы не должны возникать при условии глубокой и квалифицированной юридической проработки вопроса в страховой компании.

Суброгация по договорам обязательного страхования гражданской
ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО)

1. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 1 декабря 2005 г. N Ф04-8600/2005(17402-А0З-8). Страховая компания предъявила в арбитражный суд иск к другому страховщику о взыскании суммы страхового возмещения, которое истец выплатил страхователю. Решением суда первой инстанции, оставленным в силе постановлением суда апелляционной инстанции, исковые требования удовлетворены. Кассационная инстанция, проверив жалобу ответчика, признала состоявшиеся по делу акты подлежащими отмене. При этом она указала, что истец после выплаты страхового возмещения страхователю потребовал от ответчика, который застраховал гражданскую ответственность виновного в ДТП владельца другого транспортного средства, возместить сумму уплаченного страхового возмещения. Однако ни в Федеральном законе "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО), ни в ГК РФ, ни в других законах нет норм, которые позволяли бы в порядке суброгации обращаться непосредственно к страховым компаниям, застраховавшим гражданскую ответственность лиц, оказавшихся виновными в ДТП. По мнению суда, право требования, перешедшее к страховой компании, выплатившей страховую сумму по договору имущественного страхования, имеет четко персонифицированного должника - лицо, ответственное за убытки, но не его страховщика.

2. Вот еще одно аналогичное дело. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 5 апреля 2005 г. N Ф09-702/05-ГК.

Страховая компания, осуществившая выплату страхователю по полису страхования КАСКО автомобиля, обратилась в суд с иском о выплате страхового возмещения к другой страховой компании, которая продала полис ОСАГО лицу, виновному в дорожно-транспортном происшествии.

Суд первой инстанции удовлетворил иск частично. В апелляционной инстанции данное дело не рассматривалось.

Кассационная инстанция, рассмотрев жалобу ответчика, изменила обжалованный судебный акт, уменьшив сумму взысканного страхового возмещения, а в остальной части оставила жалобу без удовлетворения. При этом суд исходил из следующего. Между первым страховщиком и ЗАО был заключен договор страхования сохранности автомашины, принадлежащей акционерному обществу. В период действия страхового договора застрахованная автомашина попала в ДТП, в результате которого получила механические повреждения. Виновником этого происшествия был признан водитель автомашины ВАЗ - гражданин М. Первый страховщик произвел страховую выплату ЗАО и, учитывая, что гражданин М. имел полис ОСАГО, выданный вторым страховщиком, предъявил второму страховщику требование о выплате страхового возмещения.

Суд пришел к выводу, что в случаях, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором, лицо, в пользу которого заключен договор страхования, вправе в соответствии с п. 4 ст. 931 ГК РФ предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы. К страховщику, производившему страховую выплату, переходит право требования, которое имеет страхователь или выгодоприобретатель к лицу, ответственному за убытки. Согласно п. 2 ст. 965 Кодекса перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за наступление страхового случая. Если причинитель вреда имеет заключенный договор ОСАГО, то потерпевший вправе предъявить требование о компенсации убытков либо лицу, ответственному за их возникновение, либо страховщику, выдавшему причинителю вреда полис обязательного страхования. Поэтому первый страховщик имеет право на взыскание страхового возмещения со второго страховщика.

Вместе с тем суд кассационной инстанции решил, что суд первой инстанции, удовлетворяя иск, не учел обстоятельство, при котором по полисам ОСАГО вред возмещается в размере реального ущерба, т.е. с учетом износа, и поэтому взыскал страховое возмещение в большей сумме, чем это возможно по закону. С учетом этого кассационная инстанция уменьшила размер взысканного страхового возмещения.

Как видим, суды решили схожие дела прямо противоположно. На наш взгляд, анализируемое постановление суда является правильным, полностью соответствует закону и имеет важное практическое значение в связи с тем, что на самом деле существует юридическая неопределенность в вопросе о возможности предъявления требования, перешедшего к страховщику, выплатившему страховое возмещение, от страхователя или выгодоприобретателя, - не к лицу, непосредственно ответственному за причиненные убытки, а к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда. В этой связи есть необходимость рассмотреть этот вопрос более обстоятельно.

Как указывалось ранее, п. 1 ст. 965 ГК РФ устанавливает, что, если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, то к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. Поскольку страховщик, продавший полис ОСАГО, не является лицом, ответственным за убытки, то, по мнению некоторых специалистов и, как было показано выше, некоторых судей, к нему суброгационные требования предъявляться не могут. В данном же деле суд фактически дал расширительное толкование нормы п. 1 ст. 965 ГК РФ, использовав при этом как основание положение п. 2 ст. 965 ГК РФ. Однако следует признать, что в данной ситуации мы имеем коллизию двух норм - п. 2 ст. 965 ГК РФ как бы предоставляет первому страховщику право требования ко второму страховщику, поскольку в силу п. 4 ст. 931 ГК РФ и Закона об ОСАГО потерпевший имеет право предъявить требование о возмещении убытков непосредственно страховщику, а норма п. 1 этой статьи ограничивает круг должников исключительно лицом, ответственным за причинение убытков. Таким образом, суд попутно разрешил коллизию двух норм в пользу правила, закрепленного в п. 2 ст. 965 данного Кодекса.

Полагаем, что сделано это совершенно обоснованно и в наибольшей степени отвечает цели введения в страховое право суброгации, так как отсутствие этого института привело бы к безнаказанности лица, совершившего гражданское правонарушение. Нам могут возразить в том плане, что в рассматриваемом прецеденте причинитель вреда все равно не несет негативных последствий своего правонарушения, так как сумма убытка взыскана со страховой компании, а не с него лично. С этим сложно согласиться, так как и здесь неблагоприятные финансовые последствия для лица, ответственного за убытки, все-таки наступают, пусть не в полной сумме и не сразу. Ведь при возобновлении договора ОСАГО на следующий год эту выплату страховщик, продавший полис обязательного страховании, учтет при расчете размера страховой премии и неизбежно ее увеличит (абз. 3 п. 2 ст. 9 Закона об ОСАГО). Даже если данный гражданин заключит договор ОСАГО с другим страховщиком, тот все равно потребует от него предоставления сведений о количестве и характере наступивших страховых случаев, об осуществленных и предстоящих по прежнему полису страховых выплатах (п. 20 Правил ОСАГО, утвержденных постановлением Правительства РФ от 7 мая 2003 г. N 263).

Мы считаем, что в системе обязательного страхования гражданской ответственности право требования в порядке суброгации страховщика, осуществившего выплату по полису КАСКО, к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность виновника аварии, должно признаваться. Это существенно упрощает всю систему отношений, в частности, наилучшим образом защищает интересы страхователей, которые, хотя и имеют здесь второстепенное значение, не должны быть проигнорированы. Если не признавать права требования к страховщику, продавшему полис ОСАГО, то, следовательно, страховщик, оплативший убытки по полису КАСКО, должен будет предъявить иск непосредственно к причинителю вреда, а затем тот вынужден будет предъявить требование о страховой выплате страховщику по полису ОСАГО, т.е. получится тот же самый результат только значительно более долгим путем. Видимо, настало время определиться в этом вопросе и ВАС РФ, который призван обеспечивать единство судебной практики.

Хотим обратить внимание и на то обстоятельство, что суд уменьшил размер страховой выплаты с учетом износа поврежденного автомобиля. Вопрос о том, должен ли страховщик учитывать износ поврежденного имущества, постоянно поднимается потерпевшими, которые, ссылаясь на ст. 15 ГК РФ, требуют полного возмещения расходов на его восстановление. Как указывалось ранее, этот вопрос тоже пока не нашел однозначного ответа в судебной практике. В то же время следует иметь в виду, что ч. 2 подп. "б" п. 63 Правил ОСАГО устанавливает необходимость при определении размера страховой выплаты учитывать износ поврежденного имущества, поэтому по полисам ОСАГО страховщик и не может заплатить больше реального ущерба.

Настоящий обзор свидетельствует о необходимости всемерно совершенствовать практику подготовки и предъявления в суды страховыми компаниями требований о взыскании убытков в порядке суброгации.

С.В. Дедиков,

советник Московского перестраховочного общества

"Арбитражное правосудие в России", N 1, июль 2006 г.