Гражданская процессуальная ответственность: некоторые проблемы (И.Р. Медведев, "Журнал российского права", N 7, июль 2006 г.)

Гражданская процессуальная ответственность: некоторые проблемы

С принятием новых ГПК и АПК РФ было решено значительное число проблем, с которыми сталкивались суды в процессе рассмотрения и разрешения дел. Тем не менее даже в измененном виде процедура отправления правосудия не всегда способна обеспечить адекватную реакцию государства на часто встречающиеся "дефекты" судебного разбирательства, а именно - на получившие широкое распространение различные методы недобросовестного поведения участников судопроизводства, злоупотребляющих предоставленными им законом процессуальными правами*(1). Иногда они кажутся законными, когда, несмотря на "зло" в качестве последствия, действия лица не противоречат указаниям нормативно-правовых актов и с технико-юридической стороны процесс использования возможностей, заключенных в правовой материи, безупречен*(2). В других же ситуациях обязанность добросовестного пользования своими процессуальными правами не исполняется явно, и, с точки зрения норм права, поведение лица неправомерно. Однако механизм ответственности за это не проработан. Например, сюда можно отнести злоупотребление правом на подачу ходатайств, на обоснование своей позиции по делу, на обжалование*(3).

Из смысла норм процессуального законодательства (ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ) следует, что каждый случай недобросовестного использования процессуальных прав должен немедленно пресекаться либо особой, специально сформулированной для этого случая санкцией, либо (при ее отсутствии) наступлением каких-либо общих неблагоприятных последствий. То есть закон изначально не базировался на основе неограниченных ("чистых") принципов диспозитивности и состязательности и поставил использование лицами, участвующими в деле, своих прав в определенные границы, руководствуясь разумным сочетанием частных и публичных интересов в судопроизводстве. Эти выводы подтверждает и формирующаяся судебная практика: "понятие добросовестного пользования правами включает четкость процессуального поведения сторон и лояльность их по отношению к остальным лицам, участвующим в деле"*(4).

Представить пределы поведения лица в гражданском процессе помогает совокупность нормативных предписаний, в идеале включающая в себя детально разработанный институт гражданской процессуальной ответственности, на основе принципиальных положений которого применяются, во-первых, специфические санкции за конкретные случаи неисполнения процессуальных обязанностей (штрафы, санкции ничтожности, неблагоприятные последствия, связанные с движением дела, и т. п.), и, во-вторых, общая санкция, покрывающая нетипичные неправомерные действия участвующих в деле лиц.

В настоящее время в процессуальных кодексах цельная концепция гражданской процессуальной ответственности не введена. В силу этого функция пресечения любых встречающихся в процессе судебного разбирательства злоупотреблений процессуальными правами участников процесса возложена на весьма скромные по своим замыслу и объему общие санкции, закрепленные в ст. 99 ГПК РФ (Взыскание компенсации за потерю времени) и ст. 111 АПК РФ (Отнесение судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами). Такая ситуация не позволяет эффективно бороться с широким спектром имеющих место в правоприменительной практике процессуальных нарушений. Особенно это видно при анализе материалов дел судов общей юрисдикции в части применения мер о компенсации за потерю времени.

Формулировка данного нормативного предписания, появившись впервые в российском законодательстве 20 ноября 1929 г. (примечание 2 к ст. 46 в ГПК 1923 г.) и оставшись без значительных изменений в ст. 92 ГПК РСФСР 1964 г. и ныне действующем ГПК РФ*(5), вызвала и продолжает вызывать обоснованную критику. Как показывают опросы судей, а также их высказывания на страницах юридических журналов, статья ГПК РФ о взыскании компенсации (вознаграждения) за потерю времени забыта и применяется судами крайне редко*(6). В отдельных судах за несколько лет не выявлено ни одного случая применения ст. 92 ГПК 1964 г. (ст. 99 ГПК РФ). Причем не работал как первоначальный текст санкции, так и ее новая редакция 1995 г., перешедшая в ГПК РФ. И хотя идея наказать участника процесса, недобросовестно пользующегося своими процессуальными правами, вполне справедлива и в каком-то смысле даже полезна для превенции будущих нарушений, мы имеем дело с обоснованным нежеланием судейского корпуса реализовать ее на практике. Прежде всего, трудности вызывают следующие моменты:

- санкция очень мала и незначительна и потому недостаточно эффективна, она не может возмещать нанесенный пострадавшей стороне ущерб (нивелируется ее компенсационное значение). Сам положенный в основание нормы критерий определения вреда в виде "потери времени" и рассчитанная на его базе денежная компенсация может во многих случаях оказаться несоразмерной реальным убыткам от злонамеренных действий. Именно поэтому угроза применения ст. 99 не останавливает недобросовестных лиц (сводится на нет превентивное воздействие возможного наказания);

- толкование положений о "фактической потере времени" приводит к выводу о том, что наложение взыскания может иметь место только в отношении физических лиц (к тому же их круг ограничен только сторонами). Действительно, трудно представить ситуацию, когда свое время "потеряло" бы юридическое лицо или, к примеру, орган государственной власти. В таком случае, во-первых, необоснованно исключается ответственность лиц, представляющих соответственно организации и публично-правовые образования, что ставит участников процесса в неравные условия; и, во-вторых, остаются безнаказанными злоупотребления других участвующих в деле лиц, в частности, третьих лиц;

- не совсем ясно, что по замыслу законодателя следует понимать под недобросовестностью и как четко отграничить ее от добросовестного заблуждения (сюда же можно отнести и "размытую" формулировку о "противодействии стороны правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела");

- каждый ли недобросовестный поведенческий акт должен немедленно получить самостоятельную оценку суда и фиксироваться в протоколе судебного заседания или вывод о систематичности противодействия правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела возможен на основе единовременной оценки всей совокупности недобросовестных процессуальных действий лица (когда кумуляция этих действий в поведении одной стороны дает основание суду проследить явную тенденцию причинить вред другой стороне?);

- должны ли указанные действия иметь однородный или разнородный характер;

- требует уточнения, что конкретно является основанием взыскания (факт потери времени или возникшие по этой причине неблагоприятные последствия для другой стороны) и по чьей инициативе (суда или заинтересованной стороны) оно может быть произведено;

- как и на основе каких доказательств судье необходимо оформить вывод о недобросовестности поведения сторон;

- сам механизм взыскания компенсации за потерю времени требует процедуры установления виновности правонарушителя, своеобразный "процесс в процессе". Иными словами, данная норма ГПК РФ, будучи примененной, из процессуальной нормы трансформируется в материальную по отношению к тем положениям, которые указывают на процедуру ее реализации. А таких норм ГПК РФ не содержит;

- наконец, каковы "разумные пределы компенсации" и как их соотносить с умышленным характером недобросовестного поведения*(7)?

На наш взгляд, очевидно, что исчерпывающим образом ответить на поставленные вопросы при сохранении в законе нормы в действующей сегодня формулировке невозможно. Поскольку судебная практика не определила, какие доказательства злонамеренности поступков стороны считать бесспорными, недобросовестность действий лица может быть квалифицирована судом только с той или иной степенью вероятности. Но итог судебной деятельности в виде вероятного правоприменительного акта в отечественной правовой доктрине трактуется как недопустимый (п. 2 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ; ч. 1 ст. 288 АПК РФ). Это также является одним из препятствий к применению ст. 99 ГПК РФ, так как судьи не хотят нести риск возможного ухудшения собственной статистики ввиду неизбежной отмены вышестоящим судом такого определения о взыскании компенсации за потерю времени, которое не будет подкреплено вытекающим из материалов дела массивом доказательств высокой степени достоверности. В результате из механизма гражданской процессуальной ответственности выпадает жизненно необходимый элемент - общая санкция, покрывающая нетипичные неправомерные действия участвующих в деле лиц.

Что касается положений АПК РФ, то в нем законодатель подошел к решению исследуемого вопроса иначе, установив (ч. 2 ст. 111) возможность отнесения всех судебных расходов по делу на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами или не выполняющее своих процессуальных обязанностей, если это привело к срыву судебного заседания, затягиванию судебного процесса, воспрепятствованию рассмотрения дела и принятия законного и обоснованного судебного акта. Это общая норма, распространяющаяся на все случаи злоупотреблений правами в арбитражном процессе. Понятие злоупотребления и его признаки Кодекс не раскрывает. Анализ арбитражной практики и личных бесед автора с адвокатами и судьями позволяет говорить о том, что норма используется сравнительно редко в силу тех же причин, что и ст. 99 ГПК РФ. Более того, даже незначительное количество примеров судебных дел, в которых применяются положения ст. 111 АПК РФ, не дает нам возможности уверенно говорить о какой-либо ярко выраженной положительной тенденции. В одних судебных актах распределение судебных расходов в исследуемом нами порядке было признано обоснованным*(8); в других, напротив, вышестоящие суды указывали на недоказанность злоупотреблений, в связи с чем судебные акты в этой части отменялись*(9); наконец, в ряде случаев кассационная инстанция отмечала нежелание нижестоящих судов обратить внимание на имевшие место злоупотребления, хотя не заметить их было нельзя, и исправляла допущенные ошибки*(10). То есть в целом судьи не желают рисковать и заниматься доказыванием злоупотребления и его связей со сформулированными в законе последствиями.

Из сказанного можно сделать вывод, что в настоящее время действенной санкции за злоупотребления правами, допускаемые участниками как гражданского, так и арбитражного судопроизводств, процессуальные законы не содержат. Вместе с тем, несмотря на критические замечания, исходящие от ученых и судей, идея возмещения ущерба от недобросовестных действий лица в гражданском процессе сама по себе очень разумна. Если же рассмотреть ст. 99 ГПК РФ в совокупности с общим запретом злоупотребления процессуальными правами (ч. 2 ст. 35 ГПК РФ), а также учесть положения ч. 2 ст. 111 АПК РФ, то данным нормативным предписаниям "по силам выступить своеобразным законотворческим ориентиром. Выявление наукой и практикой случаев, подпадающих под их действие, позволит закрепить подобные случаи в специальных нормах, запрещающих и предупреждающих отдельные формы злоупотребления процессуальным правом"*(11).

Исследуемая проблема в формулировках общих и специальных санкций за отдельные процессуальные правонарушения, включая и случаи злоупотребления правами, в действующем законодательстве, а также в последующем применении этих санкций, вытекает из общей неразработанности института гражданской процессуальной ответственности. И хотя нельзя сказать, что трудов ученых в данной сфере не существует вообще, до сих пор правоведы при изучении этого вопроса сталкиваются с трудностями.

Некоторые процессуалисты*(12) пытались дистанцироваться от рассмотрения текущих проблем судопроизводства, связанных с конкретными гражданскими процессуальными правонарушениями, и сосредоточить свое внимание на природе, содержании гражданской процессуальной ответственности, ее месте в системе юридической ответственности, анализе гражданского процессуального принуждения, соотношении понятий "негативная юридическая ответственность", "меры защиты", "санкция правовой нормы", "государственное принуждение" и на других схожих вопросах, которые можно скорее отнести к общей теории права, нежели к гражданскому процессу. Отметим, что конкретных предложений по совершенствованию действующего законодательства в этих трудах не содержится. А если таковые и имеются, то обычно они ограничиваются предложением включить в текст ГПК одну базовую норму, на основе которой впоследствии законодатель будет должен сформировать институт гражданской процессуальной ответственности*(13). Вместе с тем одна общая норма малоэффективна без конкретных мер гражданской процессуальной ответственности в других статьях ГПК РФ. Однако трудно спорить с тем, что норма, содержащая понятие ответственности в гражданском процессе, должна быть подкреплена предписаниями о конкретных последствиях, наступающих для любого лица (например, для стороны, дающей заведомо ложные объяснения), недобросовестно пользующегося своими правами. В противном случае норма не сможет работать и останется обычной декларацией.

Ряд ученых отталкивается от уже существующего законодательного материала и анализирует действенность закрепленных в кодексе процессуальных санкций, вырабатывая практические рекомендации по их применению*(14). Но и они, к сожалению, в целом согласились с тезисом о том, что современное гражданское процессуальное право уже имеет развитую систему юридической ответственности и способно обеспечить надлежащую дисциплину в судопроизводстве при рассмотрении и разрешении гражданских дел*(15).

Проанализировав в комплексе как общетеоретические вопросы, так и конкретные виды процессуальных правонарушений, А.Г. Новиков, А.В. Цихоцкий и А.В. Юдин*(16) попытались совместить отмеченные выше подходы к изучению гражданской процессуальной ответственности. Их исследования представляют большую научную ценность, тем не менее в указанных работах также нет проекта самостоятельной главы ГПК о гражданской процессуальной ответственности. Все рекомендации ученых по совершенствованию механизма гражданского процессуального регулирования не являются предложениями новых нормативных предписаний, а касаются изменения редакции уже существующих в тексте ГПК норм*(17).

Причины того, что указанные авторы проявили известную осторожность и не предложили проект закона, где бы путем включения в текст ГПК положений о гражданской процессуальной ответственности была предложена ее работающая (хотя бы в теории) модель, на наш взгляд, лежат на поверхности. Как известно, целостное осмысление гражданской процессуальной ответственности началось совсем недавно, немногим более 30 лет назад, когда появилась первая посвященная этой проблематике статья*(18). Но и после данной статьи внимание доктрины в целом на вопросах гражданской процессуальной ответственности сосредоточено не было. То, что на сегодняшний день накоплено гражданской процессуальной наукой в данной сфере, является заслугой небольшого числа энтузиастов-правоведов и пока явно недостаточно*(19).

Единственный предложенный к настоящему времени небесспорный рамочный проект решения вопроса гражданской процессуальной ответственности можно найти в постановлении Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ от 16 июня 2003 г. N 21-6, утвердившем переработанный вариант концепции и структуры Модельного кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников СНГ*(20). В нем будущему законодателю предлагается закрепить в ГПК следующие положения: принципы добросовестности осуществления процессуальных прав и обязанностей судом и другими участниками судопроизводства и ответственности за неисполнение процессуальных обязанностей; специальную главу "Основания и меры процессуальной ответственности участников судопроизводства". Данная глава должна содержать нормативные предписания о понятии и составе процессуального правонарушения; об основаниях и мерах ответственности; отдельный вид производства по обращениям о возмещении государством вреда, причиненного неправомерными решениями, действиями (бездействием) судей или их ошибочными решениями либо неисполнением судебных актов; нормы о штрафах и т. д. Сегодня предложений по конкретному тексту главы нет и не предвидится. Как пишет М.К. Треушников, "имеется проблема внесения в систему ГПК главы или раздела о процессуальной ответственности. Одно время группа (разработчиков проекта ГПК РФ. - И.М.) была убеждена, что это следует сделать. Но самый лучший прием - проверить на практике научные положения. Начали писать главу об ответственности, у нас она не получилась. Проблема ответственности в процессуальном праве слабо разработана в теории гражданского процесса. Ответственность в гражданском процессуальном праве есть. Однако нормы об ответственности должны пронизывать весь процессуальный кодекс"*(21).

Подводя итог рассмотренным вопросам, можно отметить следующее: специальная норма о санкции за недобросовестное пользование процессуальными правами, закрепленная в ст. 99 ГПК РФ, не работает и судьями применяется крайне редко; существуют проблемы и с реализацией положений ч. 2 ст. 111 АПК РФ*(22). Поэтому говорить о том, что различные виды допускаемых участвующими в деле лицами злоупотреблений своими процессуальными правами пресекаются средствами самого гражданского/арбитражного процесса, нельзя (об этом свидетельствует судебная практика).

Если же говорить о реальности пресечения злоупотреблений с помощью мер гражданской процессуальной ответственности, то, с точки зрения теории, достичь этого возможно. Вместе с тем, какими бы различными по форме своего проявления гражданские процессуальные правонарушения ни были, нужно учитывать следующие соображения. Злоупотребление процессуальным правом всегда связано с умыслом лица на совершение подобных действий. Закрепив санкцию в ГПК РФ или АПК РФ в любой формулировке, законодатель поставит суд перед необходимостью доказывания такого умысла, что можно сделать только при наличии условий для этого в самом законе - через детальную регламентацию гражданской процессуальной ответственности. В тексте ГПК РФ должны быть определены: понятие гражданской процессуальной ответственности, ее соотношение со злоупотреблением субъективными гражданскими процессуальными правами, меры гражданского процессуального принуждения, конструкция гражданского процессуального правонарушения, форма совершения правонарушения, вина*(23), обстоятельства, исключающие ответственность (например, уважительные причины*(24), и т. д. Если указанные вопросы не будут четко разрешены в законодательном порядке, все новые санкции ждет участь уже имеющихся ст. 99 ГПК РФ и ч. 2 ст. 111 АПК РФ.

И.Р. Медведев,

аспирант отдела гражданского законодательства ИЗиСП

"Журнал российского права", N 7, июль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее о проблеме реализации мер гражданской процессуальной ответственности, в частности, ответственности сторон за заведомо ложные объяснения, см.: Медведев И.Р. О науке гражданского процесса: Эссе // Ответственность сторон за ложные объяснения в суде: научное исследование. М., 2006.

*(2) В отечественной науке для характеристики подобных ситуаций разработана концепция "видимости в праве" (А.И. Муранов) или "легальной видимости" (С.Г. Зайцева). См. подробнее: Муранов А.И. Проблема "обхода закона" в материальном и коллизионном праве: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1999; Зайцева С.Г. "Злоупотребление правом" как правовая категория и как компонент нормативной системы законодательства РФ. Рязань, 2002.

*(3) См. подробнее: Аболонин Г.О. Недобросовестные иски как средство злоупотребления правом // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2004. N 3. С. 55-85; Приходько А.И. Воспрепятствование разрешению дел в арбитражных судах: актуальные вопросы судебного правоприменения. М., 2006; Радченко С.Д. Злоупотребление процессуальными правами // Арбитражная практика. 2005. N 5. С. 44-53; Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. СПб., 2005.

*(4) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29 августа 2005 г. N А56-45211/04.

*(5) Федеральным законом от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР" (СЗ РФ. 1995. N 49. Ст. 4696) некоторые проблемы применения данной нормы были сняты. Вместе с тем концептуальная критика не возымела своего действия, и, по сути, изменения носили незначительный характер. Подробнее об этом см.: Медведев И.Р. Указ. соч. С. 167-169.

*(6) См., например: Бабаков В.А. Гражданская процессуальная обязанность: Дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 133; Богомолов А.А. Процессуальные гарантии правильности и своевременности рассмотрения и разрешения гражданских дел: Дисс. : канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 144-145; Бурмистров О., Бутнев В. Процессуальные санкции при рассмотрении гражданских дел // Советская юстиция. 1987. N 5. С. 26; Жуйков В.М. Совершенствовать гражданское процессуальное законодательство // Социалистическая законность. 1984. N 4. С. 45; Кузнецов Н.В. Санкции в гражданском процессуальном праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1981. С. 12; Письмо и. о. начальника управления юстиции Администрации Омской области от 30 августа 1993 г. N 212 // Путь к закону (исходные документы, пояснительные записки:) / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 166-167; Полудняков В.И. Повышение эффективности гражданского судопроизводства // Правоведение. 1987. N 6. С. 78-81; и др.

*(7) См., например: Грель Я.В. Злоупотребления сторон процессуальными правами в гражданском и арбитражном процессе: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. Новосибирск, 2006. С. 9, 21-22; Кулаков Г., Орловская Я. Обязанности сторон в гражданском процессе // Российская юстиция. 2001. N 4. С. 22-23; Научно-практический комментарий к ГПК РФ / Под ред. В.М. Жуйкова, В.К. Пучинского, М.К. Треушникова. М., 2003 (автор комментария к ст. 99 "Взыскание компенсации за потерю времени" - В.В. Молчанов); Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность: Дисс. : канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 143-167; Рязанова А. Причины "процессуального бессилия" сторон в споре // Российская юстиция. 1999. N 2. С. 21; Шишкин С.А. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 1997. С. 58.

*(8) См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 4 марта 2005 г. N А11-2561/2004-К1-4/76; постановление ФАС Северо-Западного округа от 29 августа 2005 г. N А56-45211/04.

*(9) См.: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 1 марта 2005 г. N Ф03-А73/04-1/4251; постановление ФАС Московского округа от 7 сентября 2004 г. N КГ-А40/7869-04; постановление ФАС Центрального округа от 2 сентября 2004 г. N А14-3396/03/133/32.

*(10) См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22 января 2004 г. N Ф04/386-1410/А70-2003.

*(11) Новиков А.Г. Указ. соч. С. 167.

*(12) См., например: Бутнев В.В. Гражданский процесс как одна из форм реализации юридической ответственности в эпоху развитого социализма: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Л., 1981; Он же. Сущность и порядок реализации гражданской процессуальной ответственности. Ярославль, 1989; Сухова Н.В. Дискуссия об ответственности в гражданском процессе: попытка анализа методов исследования // Проблемы юридической ответственности: история и современность: Сб. статей. Тюмень, 2004. С. 103-107; Чечина Н.А. Категория ответственности в советском гражданском процессуальном праве // Вестник ЛГУ. Серия "Экономика, философия, право". 1982. N 17. Вып. 3. С. 71-78.

*(13) См.: Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность. Ярославль, 1999. С. 58; Бутнев В.В., Крашенинников Е.А. Проблемы совершенствования гражданского процессуального законодательства // Правоведение. 1990. N 4. С. 59; Чечина Н.А. Проект Основ гражданского процессуального законодательства и проблемы науки гражданского процесса // Правоведение. 1991. N 4. С. 21; Ярков В.В. Предложения по концепции, структуре и содержанию ГПК РФ // Путь к закону (исходные документы, пояснительные записки:) / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 28, 40.

*(14) См.: Гальперин М.Л. Гражданская процессуальная ответственность: соотношение норм АПК РФ и КоАП РФ // Арбитражные споры. 2005. N 4. С. 125-134; Зайцев И.М. Гражданская процессуальная ответственность // Государство и право. 1999. N 7. С. 93-96; Кузнецов Н.В. Указ. соч. С. 5-15; Струнская О. Санкции в новом ГПК РФ // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 154-161.

*(15) См.: Зайцев И.М. Там же. С. 96.

*(16) См.: Новиков А.Г. Указ. соч.; Цихоцкий А.В. Государственное принуждение в механизме обеспечения эффективности гражданского судопроизводства // Журнал российского права. 2000. N 8. С. 18-26; Юдин А.В. Указ. соч.

*(17) На наш взгляд, непоследовательную позицию занял А.В. Юдин. Отмечая, что "ст. 99 ГПК в действующей редакции не способна восполнить потери, понесенные лицами, пострадавшими от процессуального деликта", в силу своего "расплывчатого и умозрительного содержания", и указывая на различные аспекты, препятствующие ее применению, он, одновременно, предлагает максимально широко ее использовать. При этом в работе отсутствует комплексное решение вопроса об изменении редакции ст. 99 ГПК и взаимосвязанных с ней норм. См.: Юдин А.В. Указ. соч. С. 66, 76, 121-122, 155-160, 200, 215, 236, 275, 289, 329.

*(18) См.: Чечина Н.А., Элькинд П.С. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // Советское государство и право. 1973. N 9. С. 33-41.

*(19) В последнее время происходит "реанимация" интереса к гражданской процессуальной ответственности. См., например: Столяров А.Г. Судебные расходы как элемент состава гражданской процессуальной ответственности: Дисс. : канд. юрид. наук. СПб., 2004; Шокуева Е.М. Институт судебных расходов в российском гражданском судопроизводстве: Дисс. : канд. юрид. наук. Саратов, 2005.

*(20) См.: Постановление Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ от 16 июня 2003 г. N 21-6 "О концепции и структуре Модельного кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников СНГ" // Медведев И.Р. Указ. соч. С. 177-178.

*(21) Треушников М.К. Проект ГПК РФ - состояние работы и перспективы развития // Государство и право на рубеже веков (Гражданское право. Гражданский процесс). Материалы Всероссийской конференции. М., 2001. С. 143.

*(22) См.: Приходько А.И. Указ. соч. С. VII-XII, 48-58, 76-83.

*(23) Закрепление в законодательстве принципа виновной ответственности за гражданское процессуальное правонарушение и процедуры установления вины лица в его совершении безусловно явилось бы важной гарантией прав личности при осуществлении правосудия. См. подробнее: Кокорев Л.Д., Соловьев И.Ф. Рецензия на: Ветрова Г.Н. Санкции в судебном праве // Государство и право. 1993. N 7. С. 152-154.

*(24) См. подробнее: Решетникова И.В., Семенова А.В., Царегородцева Е.А. Комментарий судебных ошибок в практике применения АПК РФ / Под ред. И.В. Решетниковой. М., 2006. С. 189-190.