Проблемы повышения достоверности объяснений сторон (И.Р. Медведев, "Российская юстиция", N 8, август 2006 г.)

Проблемы повышения достоверности объяснений сторон

За несколько последних лет с принятием новых ГПК и АПК РФ процедура отправления правосудия по гражданским делам видоизменилась. Уменьшилась роль суда, у сторон появились широкие возможности по распоряжению собственными правами, государство вмешивается в разрешение судебного спора все реже. Вместе с тем подобная ситуация содержит не только плюсы, но и минусы, а именно получили широкое распространение различные методы недобросовестного поведения участников судопроизводства, злоупотребляющих предоставленными им законом процессуальными правами. Поскольку судебное разбирательство обычно возникает после того, как все возможные внесудебные варианты урегулирования конфликта оказываются исчерпанными, борющиеся стороны прибегают к использованию любых способов доказывания своей правоты. И хотя человек знает, что "не было фактов, на основе которых можно добиться благоприятного решения, и нет средств, при помощи которых можно добиться желанной цели"*(1), у него в запасе остается наиболее распространенный вариант поведения в суде - ложь в виде представления ложных объяснений.

Следуя традициям отечественного гражданского процесса, законодатель в новом ГПК РФ на первое место в перечне доказательств (абз. 2 ч. 1 ст. 55) поставил объяснения сторон и третьих лиц. Такое положение дел трудно назвать случайным: объяснения сторон*(2) даются в личном контакте с судом, поэтому с их помощью поясняются условия формирования других доказательств и оказывается влияние на судейское убеждение. Однако поскольку действующее законодательство не устанавливает санкции за дачу заведомо ложных объяснений, в результате стороны могут сообщить суду сведения, достоверность которых не подтвердится, иными словами солгать.

Во всех современных системах процессуального законодательства в законе закрепляются определенные способы повышения доказательственной силы объяснений сторон*(3). Это могут быть:

- детальная регламентация присяги и условий, когда объяснения сторон допускаются в качестве доказательств, а также закрепление специального вида доказательств - допроса сторон*(4);

- комбинации штрафов и распределение судебных расходов в пользу добросовестной стороны*(5);

- наконец, объединение показаний свидетелей и объяснений сторон в единое доказательство с уголовной ответственностью за отказ давать объяснения и за ложь*(6).

Реализация такого рода концепций в полном объеме в России потребовала бы реформирования законодательства. Вместе с тем, с точки зрения техники нормотворчества, существуют и более простые методы, позволяющие в какой-то мере повысить доказательственное значение объяснений сторон. Рассмотрим их подробнее.

Одним из вариантов регулирования может быть введение в процедуру судебного разбирательства по гражданским делам допроса сторон по аналогии с ГПУ ФРГ. При допросе имеет место ситуация, когда из объяснений исключается вся не относящаяся к делу информация. Само доказательство в данном случае - это не свободный рассказ стороны об обстоятельствах дела, который записывается секретарем судебного заседания как ему заблагорассудится или не фиксируется вообще, а ответы стороны на интересующие суд вопросы, закрепляющиеся в протоколе дословно. Российскому гражданскому процессу допрос сторон неизвестен, но еще М.А. Гурвич отмечал, что порядок дачи объяснений стороной схож с порядком допроса свидетеля, поэтому правильнее именовать это доказательство "показания сторон"*(7). В свою очередь, С.В. Курылев*(8) предлагал ввести в гражданский процесс допрос сторон, но его предложение поддержки в доктрине (и тем более в законе) не нашло. В любом случае, при введении допроса сторон в гражданский процесс нужно, во-первых, детально его регламентировать (порядок производства, нужна ли присяга, какая ответственность за ложь на допросе (и за нарушение присяги, если она есть) и т.д.), воспользовавшись опытом отечественной науки уголовного процесса и комплексными сравнительно-правовыми исследованиями допроса сторон в зарубежных странах, и, во-вторых, четко определиться с терминами - что именно будет считаться доказательством (сам допрос, объяснения сторон, показания сторон).

Детальная регламентация. Как полагают некоторые ученые, "разрешение конфликта интересов правосудия и интересов юридически заинтересованных в исходе дела лиц следует искать в конкретизации правовых предписаний, регламентирующих доказывание"*(9), результатом которой должно стать существенное уточнение и расширение действующего текста ГПК РФ. Отметим, что более 1000 норм содержат действующие ГПК Австрии, Италии, Греции, Польши, Франции, Модельный Кодекс гражданского судопроизводства СНГ; более 2000 статей было в Уставе гражданского судопроизводства России 1864 г. Ни один же из действующих ГПК стран СНГ (в том числе и ГПК РФ) больше 600 статей на регламентацию гражданского судопроизводства не отводит. Цель детальной регламентации - не зарегулировать процесс, а сделать более предсказуемыми и ответственными действия суда и других участников гражданского судопроизводства. Как нам кажется, и в ГПК РФ было бы лучше закрепить отдельные главы, посвященные каждому виду доказательств. Таким образом, детализация процедуры доказывания и упорядочение полномочий суда действительно должны в целом повысить прозрачность разбирательства гражданских дел.

Закрепление добросовестности осуществления процессуальных прав как принципа гражданского судопроизводства (принцип относится и к праву на дачу объяснений). В советской процессуальной науке учеными почти единодушно выделялась обязанность лиц, участвующих в деле, добросовестно пользоваться своими правами как принцип гражданского судопроизводства*(10), но законодательно как принцип указанная обязанность закреплена не была. Хотя его называли по-разному (принцип правдивости и добросовестного поведения в процессе участников дела, принцип добросовестного ведения дела и пр.), суть принципа именно в добросовестности.

Это автоматически влечет за собой необходимость его соблюдения и рассмотрение всех действий сторон через призму данного критерия. Также это придало бы дополнительную силу обязанности добросовестного пользования своими процессуальными правами (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, ч. 2 ст. 41 АПК РФ), необходимость исполнять которую в настоящее время в ряде случаев ставится под сомнение*(11). Формулировка принципа может быть узкой (только добросовестность), а может и широкой - например, дополняться фразами вроде "суд обязан пресекать всякое действие или поведение, которое имеет целью затянуть процесс или создать препятствия к своевременному принятию и исполнению решения". Естественно, указанному принципу должны соответствовать гарантии, закрепленные в других статьях ГПК.

Криминалистические методики. В последние десятилетия у ряда представителей цикла наук уголовного направления появились мысли о необходимости внедрения криминалистических методов исследования и оценки доказательств в гражданский и арбитражный процесс (вплоть до использования детекторов лжи, очных ставок и т.п.), которые нашли поддержку у некоторых процессуалистов*(12). Этим предлагается повысить "правдивость" всего процесса в целом и доказательственную силу объяснений сторон в частности.

На наш взгляд, если без помощи криминалистов в проведении экспертизы в гражданском судопроизводстве во многих случаях действительно не обойтись, то идея о возможности использования "достижений" криминалистики применительно к объяснениям сторон несколько преждевременна и на данном этапе становления цивилизованного судебного разбирательства может свидетельствовать о движении в сторону резко инквизиционной формы процесса. Конечно, в некоторых кодексах, например в последнем ГПК Беларуси, суду предоставляется возможность активно использовать очную ставку (ст. 191), но в этом вопросе белорусские юристы оказались в абсолютном меньшинстве, и, на наш взгляд, пока это не тот опыт, на который сегодня следует ориентироваться. Тем более что любая идея может трансформироваться в неприглядные формы*(13).

Последний из перечня иных приемов - частный случай реагирования на ложные объяснения, которые дают адвокаты, представляя одну из сторон по делу. Когда ведется речь об уголовной ответственности за ложь, необходимо отметить, что в некоторых странах (например, в США) законодательство позволяет, во-первых, возбуждать уголовные дела в отношении адвокатов по статье за подстрекательство к лжесвидетельству, а во-вторых, наказывать их мерами дисциплинарной ответственности, применяемыми коллегиями адвокатов штата за нарушение норм, закрепленных в кодексах адвокатской этики*(14). Думается, что такие последствия (в том числе за дачу заведомо ложных объяснений) при определенных условиях возможны и на основании российского Кодекса профессиональной этики адвоката, который содержит обязанность адвоката защищать доверителя всеми не запрещенными законодательством средствами (п. 1 ст. 8) и проявлять уважение к суду и другим участникам процесса (ст. 12). Если на уровне закона будет закреплена ответственность сторон за заведомо ложные объяснения, ложь автоматически попадет в нормативно запрещенные способы отстаивания интересов клиента. И в случае, если адвокат будет лгать, давая объяснения в суде, он, кроме уголовной/административной/процессуальной ответственности, будет нести и дисциплинарную ответственность (вплоть до прекращения статуса адвоката). Как представляется, возможность наступления дополнительных неблагоприятных последствий сделает адвокатов, особенно представляющих интересы юридических лиц в арбитражном судопроизводстве, более дисциплинированными в выборе методов получения благоприятного судебного решения*(15).

В заключение остается отметить, что, на наш взгляд, некоторые из проанализированных в статье способов, при условии их дальнейшей разработки, позволят оптимизировать состязание в суде. В свою очередь, это должно помочь процедуре разбирательства гражданских дел в РФ сделать еще один шаг на пути к цивилизованному судопроизводству.

И.Р. Медведев,

юрист ООО "Центр инвест-корпорация"

"Российская юстиция", N 8, август 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Резниченко И.М. Психологические аспекты принципа состязательности в гражданском процессе // Актуальные проблемы теории юридических доказательств: Сб. научных трудов. - Иркутск, 1984. С. 57; См. также: Жилин Г.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. - М., 2000. С. 102, 129, 313-316.

*(2) В настоящей работе для удобства восприятия и стилистической гармонии автором будет использоваться термин "объяснения сторон".

*(3) Подробнее о проблеме реализации мер гражданской процессуальной ответственности, в частности ответственности сторон за заведомо ложные объяснения, см.: Медведев И.Р. О науке гражданского процесса: эссе. Ответственность сторон за ложные объяснения в суде: научное исследование. - М.: Волтерс Клувер, 2006. 304 с.

*(4) Гражданское процессуальное уложение Германии (§§ 445-455, 478-484); гл. 16 ГПК Эстонии; ст.ст. 102, 127-133 ГПК Грузии.

*(5) См. напр.: абз. 1 ст. 139 ГПК Республики Беларусь; ст.ст. 57, 65, 66 ГПК Эстонии.

*(6) См. Rules 30, 31 Федеральных правил гражданского судопроизводства США; Федеральные правила о доказательствах для судов и магистратов США 1975 г. (правила 405, 608-611, 701-705). Также Part 31, 32, 34, 35 Правил гражданского судопроизводства Англии; § 11 Закона о доказательствах Англии 1968 г. Аналогично - законодательство Латинской Америки (например, Панамы, Бразилии).

*(7) Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу / Под ред. В.Н. Бельдюгина. - М., 1950. С.ЗЗ-35, 117, 118.

*(8) Курылев СВ. Объяснения сторон как доказательство в советском гражданском процессе. - М., 1956. С. 20, 21, 187.

*(9) Фокина М.А. Доказательства - всему голова // Эж-ЮРИСТ. 2003, N 20. См. также: Лапин Б.Н., Чечина Н.А. О проблемах реформирования гражданского судопроизводства в странах СНГ // Правоведение. 2000, N 4. С. 131-145.

*(10) См., напр.: Курс советского гражданского процессуального права. Отв. ред. А.А. Мельников. В 2 т. Т. 1. Теоретические основы правосудия по гражданским делам. М., 1981. С. 174-175. (Автор Разд. III - В.М. Семенов); Неваш Л., рецензия на: Клейнман А.Ф. Гражданский процесс европейских стран народной демократии. М, 1960. 228 с. // Правоведение. 1962, N 4. С. 166-170; и др.

*(11) См.: Медведев И.Р. Указ. соч. С. 124-134, 167-180.

*(12) Такие идеи высказывались, в частности, А.Г. Коваленко, Э.М. Мурадьян, Е.Р. Российской, В.Г. Тихиней, М.А. Фокиной и др.

*(13) Легко представить такую картину: перед началом проведения всех процессуальных действий участникам процесса специальные уполномоченные лица надевают на руки датчики, измеряющие изменения давления крови, электропроводность кожи, аритмию дыхания; проверяют, не расширены ли у участников процесса зрачки и т.д., а в конце собранная информация анализируется и проводится ее комплексная инструментальная оценка, являющаяся базой для всей оценки доказательств.

*(14) См.: Медведев И.Р. Указ. соч. С. 185-190.

*(15) Думается, процесс только выиграет, если адвокаты сосредоточат свои усилия на оттачивании манеры изложения своей позиции, а не на недобросовестных методах ведения дела в суде. См. подробнее: Володина С.И. К вопросу о юридической риторике и стилях судебной речи адвоката // Российская юстиция. 2006, N 4. С. 61-63.