Признание и исполнение иностранных арбитражных решений (И.О. Хлестова, "Журнал российского права", N 8, август 2006 г.)

Признание и исполнение
иностранных арбитражных решений

Развитие международного экономического и научно-технического сотрудничества, интенсификация коммерческой деятельности объективно ведут к увеличению количества споров, возникающих между организациями разных стран. В этих условиях эффективным средством разрешения споров является международный коммерческий арбитраж. Его преимущества - конфиденциальность и, что особенно важно, возможность принудительного исполнения арбитражного решения в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г.*(1) В результате ее принятия было унифицировано признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений. Эта конвенция является поистине универсальным международным договором. В нем участвуют 136 государств. Приведем лишь некоторые из них: Австрия, Австралия, Великобритания, Венгрия, Германия, Индия, Италия, Израиль, Канада, Китай, Кипр, Куба, Латвия, Литва, Польша, Словацкая Республика, Словения, США, Франция, Хорватия, Швеция, Чешская Республика, Эстония, Югославия, Япония. Из стран СНГ в ней участвуют: Российская Федерация, Беларусь, Грузия, Молдова, Кыргызстан, Узбекистан, Украина.

Согласно п. 1 ст. 241 АПК РФ решения международных коммерческих арбитражей, принятые на территории иностранных государств по спорам и иным делам, которые возникают при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные арбитражные решения), признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации арбитражными судами при условии, что это предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом. Закон о международном коммерческом арбитраже (п. 1 ст. 35) предусматривает, что арбитражное решение, независимо от того, в какой стране оно было вынесено, признается в России обязательным и приводится в исполнение. Иными словами, из закона о международном коммерческом арбитраже следует, что иностранные арбитражные решения исполняются в России независимо от того, имеется ли у Российской Федерации международный договор в названной области с соответствующим государством, то есть на условиях фактической взаимности.

Советский Союз при ратификации Нью-Йоркской конвенции сделал следующее заявление: "СССР будет применять положения настоящей конвенции в отношении арбитражных решений, вынесенных на территории государств, не являющихся участниками конвенции, лишь на условиях фактической взаимности". Из этого заявления вытекает, что в России (государстве-продолжателе СССР) иностранные арбитражные решения исполняются, если они вынесены: а) в стране - участнице Нью-Йоркской конвенции, б) в других странах - при наличии фактической взаимности.

Например, решением от 30 июня 1966 г. Высокий суд Ганы (в тот период Гана еще не присоединилась к Нью-Йоркской конвенции) удовлетворил ходатайство В/О "Разноэкспорт" о приведении в исполнение решения ВТАК при ТПП СССР против ганской фирмы "Янгерс Сторс Лтд", признав, что требование взаимности, установленное ганским законодательством, было в данном случае выполнено*(2).

Практика применения Нью-Йоркской конвенции выдвигает ряд вопросов, которые нуждаются в разрешении. Так, в практике судов возникал вопрос, вправе ли стороны исключить применение этой конвенции. С такой проблемой столкнулись суды Болгарии*(3) и Австралии. Суд Австралии, рассмотрев дело, указал, что Закон Австралии "О международном арбитраже" не препятствует сторонам исключить применение Нью-Йоркской конвенции в рамках своего арбитражного соглашения*(4).

Представляется, что при оценке этой ситуации следует обратиться не к национальному законодательству, а к самой Нью-Йоркской конвенции, которая не содержит нормы о том, что стороны арбитражного соглашения вправе исключить ее применение. Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.*(5) в ст. 26 устанавливает принцип pacta sunt servanda (договоры должны добросовестно исполняться). Поэтому Российская Федерация, будучи государством - участником Венской конвенции, должна обеспечивать исполнение положений Нью-Йоркской конвенции. Нормы Нью-Йоркской конвенции регулируют поведение лиц, заключающих арбитражные соглашения и добивающихся приведения в исполнение иностранных арбитражных решений, а кроме того - деятельность органов судебной власти, которые не вправе отступать от обязательств Российской Федерации, вытекающих из международных договоров. Следовательно, стороны арбитражного соглашения не вправе исключать применения Нью-Йоркской конвенции.

Согласно ст. V (п. 1) Нью-Йоркской конвенции в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только при условии, что она представит суду по месту, где испрашивается признание и приведение в исполнение, доказательства того, что:

a) стороны арбитражного соглашения были по применимому к ним закону в какой-либо мере недееспособны или это соглашение недействительно по закону, которому они это соглашение подчинили, а при отсутствии такого указания - по закону страны, где решение было вынесено, или

b) сторона, против которой вынесено решение, не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве или по другим причинам не могла представить свои объяснения, или

c) арбитражное решение вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, с тем, однако, что если постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или оговоркой, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением или оговоркой, то та часть арбитражного решения, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или арбитражной оговоркой в договоре, может быть признана и приведена в исполнение, или

d) состав арбитражного органа или арбитражный процесс не соответствовали арбитражному соглашению или, при отсутствии такового, не соответствовали закону той страны, где имел место арбитраж, или

e) арбитражное решение еще не стало окончательным для сторон, или было отменено, или приостановлено исполнением судом, где оно было вынесено, или страны, закон которой применяется.

В признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть также отказано, если государственный суд страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что:

a) объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны, или

b) признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны (п. 2 ст. V Нью-Йоркской конвенции).

Следует отметить, что наличие оснований, предусмотренных первым пунктом ст. V, должна доказывать сторона, против которой направлено арбитражное решение. А основания, установленные вторым пунктом этой статьи, суд может применить по собственной инициативе. Рассмотрим лишь некоторые вопросы отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

Текст обоих пунктов ст. V Нью-Йоркской конвенции гласит, что в признании и приведении в исполнение может быть отказано. Суды некоторых стран толкуют это положение так, что даже при наличии оснований для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения суд может, а не должен отказать в признании и приведении в исполнение. В этом плане интересным является решение Высшего Апелляционного Суда Гонконгского Специального Административного Региона от 9 февраля 1999 г. по делу Hebei Import & Export Corporation v. Polytek Engeneering Company Limited*(6). При разрешении этого дела Китайский арбитражный институт обследовал оборудование в присутствии председателя состава арбитража и одной из сторон спора. Вторая сторона (покупатель) Polytek не была уведомлена о таком обследовании и не приняла в нем участие. Получив уведомление о проведенном обследовании, Polytek каких-либо заявлений не сделал, а продолжил участие в разбирательстве. Решение обязывало Polytek оплатить стоимость приобретенного оборудования. Продавец обратился с ходатайством в Гонконге о приведении в исполнение этого решения. Polytek доказывал, что не был уведомлен об обследовании, что является процессуальным нарушением. Однако он не сделал в отношении этого нарушения своевременного заявления в ходе арбитражного разбирательства. Суд указал, что в Нью-Йоркской конвенции говорится, что в признании и приведении в исполнение может быть отказано. Поэтому суд пришел к выводу, что, даже несмотря на наличие основания для отказа в признании и исполнении арбитражного решения, у суда есть возможность поступать по своему усмотрению и разрешить исполнение такого решения. Представляется, что такая постановка вопроса правомерна. Нью-Йоркская конвенция охватывает случаи, когда одна из сторон ведет себя недобросовестно. Ведь покупатель Polytek не сделал каких-либо заявлений о нарушении своих прав в ходе арбитражного разбирательства.

На практике возникает вопрос, вправе ли государство - участник Нью-Йоркской конвенции устанавливать дополнительные процессуальные требования относительно заявлений о разрешении принудительного исполнения арбитражных решений, вынесенных в соответствии с этой конвенцией. Вправе ли государственный суд отказать в исполнении иностранного арбитражного решения на основании такого возражения, как forum non conveniens? Под термином forum non conveniens понимается ненадлежащий орган для рассмотрения дела, неподсудность дела данному суду. Следует иметь в виду, что Нью-Йоркская конвенция установила обязанность государств-участников признавать и приводить в исполнение арбитражные решения, вынесенные в странах-участницах. Однако она не создала единообразного режима приведения в исполнение арбитражных решений. В ней отсутствуют единообразные процессуальные нормы. В этой связи следует отметить постановление окружного суда Южного округа Нью-Йорка от 4 сентября 2001 г. по делу Monegasque De Reassurances C.A.M. v. Nah Naftogas of Ukraine and State of Ukraine*(7). Суд рассматривал ходатайство об исполнении арбитражного решения, вынесенного в Москве в соответствии с Регламентом Международной торговой палаты по спору между компанией, расположенной в Монако, и украинской организацией. Украина не участвовала в арбитражном разбирательстве в качестве стороны спора. Арбитражное решение обязывало Нафтогаз уплатить более 8 млн долларов. Нафтогаз отказался. Заявитель обратился в суд Нью-Йорка с ходатайством об исполнении этого решения и возложении ответственности на Украину. Он утверждал, что украинское государство должно нести ответственность, так как оно является основным акционером Нафтогаза. Нафтогаз возражал против исполнения арбитражного решения. Одно из возражений состояло в том, что Нью-Йоркский суд является forum non conveniens. Суд рассмотрел это заявление и пришел к выводу, что согласно ст. III Нью-Йоркской конвенции процедура принудительного исполнения осуществляется в соответствии с процессуальным законодательством страны, где испрашивается исполнение. Требование forum non conveniens относится к процессуальным вопросам. Поэтому Нью-Йоркская конвенция не исключает применение такого возражения. Представляется, что ссылки на forum non conveniens разумны, так как суд может не обладать компетенцией рассматривать ходатайство о принудительном исполнении в силу процессуальных норм закона суда.

Вопрос об отказе в исполнении иностранного арбитражного решения может возникнуть и в том случае, когда арбитражное соглашение недействительно по закону, которому стороны это соглашение подчинили, а при отсутствии такого указания - по закону страны, где решение было вынесено. Такие случаи чаще всего возникают, когда арбитражное соглашение не было подписано сторонами или стороной. Например, в деле, рассмотренном Верховным судом Испании в 1998 г.*(8), было установлено, что ни один из представленных документов не подписан ответчиком. Поэтому суд пришел к выводу, что между сторонами отсутствовало арбитражное соглашение.

В Информационном письме Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 приводится случай, когда итальянская фирма обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании и принудительном исполнении арбитражного решения, вынесенного арбитражем ad hoc, который проходил на территории Швеции. Решение было вынесено против российского открытого акционерного общества. Суд кассационной инстанции установил, что арбитражная оговорка, которая содержалась в соглашении, заключенном между фирмой и обществом, предусматривала передачу в арбитраж споров, связанных с созданием совместного предприятия. Решение международного коммерческого арбитража касалось не только выхода фирмы из созданного на территории России совместного предприятия, но и споров относительно текущей экономической деятельности и реорганизации этого юридического лица. Однако между совместным предприятием и фирмой арбитражное соглашение не было заключено. Поэтому государственный арбитражный суд пришел к выводу, что международный коммерческий арбитраж вышел за пределы арбитражного соглашения, и отказал в приведении в исполнение этого решения.

Проблема арбитражного соглашения также связана с вопросом о правильном формулировании арбитражной оговорки. Например, Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ (МКАС при ТПП РФ), рассмотрев дело N 185/2001, признал свою компетенцию на основании арбитражной оговорки, согласно которой споры должны были разрешаться в "Московском коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации"*(9). Проигравшая сторона оспорила это решение в Арбитражном (государственном) суде г. Москвы. Она указала, что в арбитражном соглашении не было определено, какой именно орган международного коммерческого арбитража компетентен рассматривать спор. Государственный арбитражный суд первой инстанции отменил решение МКАС. Однако Федеральный арбитражный суд Московского округа не согласился с судом первой инстанции, указав, что при ТПП РФ действуют три третейских суда: МКАС, Морская арбитражная комиссия и Третейский суд для разрешения экономических споров. Только в наименовании МКАС имеются слова "коммерческий", "арбитражный", "суд". К тому же МКАС находится в Москве. Поэтому Федеральный арбитражный суд Московского округа пришел к выводу, что в арбитражной оговорке имелся в виду МКАС при ТПП РФ.

Согласно Нью-Йоркской конвенции (п. 1 "е" ст. V) в признании и приведении в исполнение может быть отказано, если арбитражное решение еще не стало окончательным для сторон, или было отменено или приостановлено исполнением судом, где оно было вынесено. Пункт 1 ст. IX Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже от 21 апреля 1961 г.*(10) устанавливает, что отмена арбитражного решения является причиной отказа в признании или исполнении этого решения в других государствах - участниках конвенции только при условии, что отмена арбитражного решения была произведена в государстве, в котором или по закону которого это решение было вынесено. При разработке этих положений конвенций учитывались и случаи, когда арбитражное решение, вынесенное в какой-либо стране, не подчинялось процессуальному законодательству страны места вынесения решения, как это было, например, в Германии. В российской литературе уже указывалось, что в конвенциях имеется в виду процессуальное право государства, в котором выносилось решение*(11). В настоящее время германское законодательство изменено*(12). Германский Закон от 22 декабря 1997 г. применяется к арбитражным решениям, вынесенным на территории Германии*(13). Такой же позиции придерживается Типовой закон об арбитраже, принятый в рамках ООН в 1985 г. На основе Типового закона были изданы законодательные акты о международном коммерческом арбитраже в целом ряде стран, в частности, в Канаде, Украине, Австралии, России. Так, Закон РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже"*(14) (п. 1 ст. 1) применяется к международному коммерческому арбитражу, если место арбитража находится на территории Российской Федерации.

В этой связи следует остановиться на п. 5 ст. 230 АПК РФ: "В предусмотренных международным договором Российской Федерации случаях в соответствии с настоящим параграфом может быть оспорено иностранное арбитражное решение, при принятии которого применены нормы законодательства Российской Федерации...". Ни Нью-Йоркская, ни Европейская конвенции не регламентируют ни компетенцию судов отменять арбитражные решения, ни порядок отмены. Эти конвенции лишь устанавливают последствия отмены арбитражных решений для исполнения иностранного арбитражного решения. Поэтому они не могут относиться к международным договорам по смыслу п. 5 ст. 230 АПК РФ. Как уже указывалось в литературе, в п. 5 ст. 230 имеется в виду не материальное, а процессуальное право государства, в котором выносилось решение*(15). В связи с этим вызывает интерес постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта 2004 г. по делу N 15359/03*(16) относительно отмены российским судом иностранного арбитражного решения. Иностранная компания обратилась с заявлением о пересмотре в порядке надзора определений судов нижестоящих инстанций, которыми было отменено арбитражное решение, вынесенное третейским судом ad hoc в г. Стокгольме, Швеция. В постановлении указывается, что, рассматривая заявление об отмене иностранного арбитражного решения, суды руководствовались п. 5 ст. 230 АПК РФ. В качестве международных договоров, которые допускают отмену иностранных арбитражных решений, суд первой инстанции признал Европейскую и Нью-Йоркскую конвенции, а суд кассационной инстанции - только Европейскую конвенцию. Отменяя иностранное арбитражное решение, суды исходили из того, что решение по спору вынесено в соответствии с российским материальным правом. Отменяя акты нижестоящих инстанций, Президиум ВАС РФ указал: "Поскольку заключившие арбитражное соглашение стороны имеют местонахождение в Австрии и Российской Федерации - государствах - участниках Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, арбитражные суды: обоснованно сделали вывод о том, что к решению суда ad hoc: вынесенному в Стокгольме, Швеция, положения данной Конвенции применяются". В постановлении отмечается, что решение арбитража ad hoc вынесено в г. Стокгольме по процессуальному закону Швеции, которая в Европейской конвенции не участвует. Президиум ВАС РФ пришел к выводу, что решение арбитража ad hoc подлежало оспариванию в Швеции, отменил решения нижестоящих судов и дело производством прекратил. Таким образом, ВАС РФ решал не вопрос о возможности отмены арбитражного решения, вынесенного за рубежом согласно материальному российскому праву, а вопрос об участии Швеции как страны места вынесения арбитражного решения в Европейской конвенции. Представляется, что такая позиция не вытекает из содержания международных договоров, в частности Европейской конвенции, а применение п. 5 ст. 230 АПК РФ не имеет правовых оснований*(17).

Другим основанием для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения является неарбитрабильность спора. Согласно п. 2 ст. 34 Закона о международном коммерческом арбитраже арбитражное решение может быть отменено судом лишь в случае, если суд определит, что объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону Российской Федерации. Арбитрабильность спора всегда определяется по закону суда. Сходную норму содержит п. 3 ст. 233 АПК РФ, согласно которой арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом. Лишь Федеральный закон от 26 октября 2002 г. "О несостоятельности (банкротстве)"*(18) (п. 3 ст. 33) предусматривает, что дело о банкротстве не может быть передано на рассмотрение в третейский суд. Некоторые законы относят разрешение споров к исключительной компетенции судов и иных органов. Так, согласно ст. 46 Таможенного кодекса решения, действия, бездействия таможенных органов или их должностных лиц могут быть обжалованы в таможенные органы или в суд, арбитражный суд. Сходные нормы содержат ст. 31 Патентного закона от 23 сентября 1992 г., ст. 138 Налогового кодекса, ст. 382 Трудового кодекса, ст. 28 Закона РФ от 22 марта 1991 г. "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". Следовательно, законодательство достаточно определенно устанавливает границы, за пределами которых третейское разбирательство недопустимо*(19).

Однако в ряде случаев вопрос об арбитрабильности споров должен разрешаться на основании толкования законодательных актов. Как отмечал А.Н. Жильцов, решение вопроса об арбитрабильности спора на основе толкования зачастую неадекватно сформулированных законодательных актов может приводить к правовой неопределенности, примером чему является ст. 248 АПК РФ*(20). Согласно этой статье к исключительной компетенции арбитражных судов в Российской Федерации по делам с участием иностранных лиц относятся дела:

1) по спорам в отношении находящегося в государственной собственности Российской Федерации имущества, в том числе по спорам, связанным с приватизацией государственного имущества и принудительным отчуждением имущества для государственных нужд;

2) по спорам, предметом которых являются недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории Российской Федерации, или права на него;

3) по спорам, связанным с регистрацией или выдачей патентов, регистрацией и выдачей свидетельств на товарные знаки, промышленные образцы, полезные модели или регистрацией других прав на результаты интеллектуальной деятельности, которые требуют регистрации или выдачи патента либо свидетельства в Российской Федерации;

4) по спорам о признании недействительными записей в государственные реестры (регистры, кадастры), произведенных компетентным органом Российской Федерации, ведущим такой реестр (регистр, кадастр);

5) по спорам, связанным с учреждением, ликвидацией или регистрацией на территории Российской Федерации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также с оспариванием решений органов этих юридических лиц.

В исключительной компетенции арбитражных судов в Российской Федерации находятся также дела с участием иностранных лиц, возникающие из административных и иных публичных правоотношений.

Текст ст. 248 АПК РФ не дает возможности точно установить, разграничивает ли она юрисдикцию иностранных и российских государственных арбитражных судов либо исключает эти дела из компетенции органов международного коммерческого арбитража. Это привело к противоречивой практике. Так, постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20 мая 2003 г. по делу КГ-А40/2954-03 признало соответствующим ст. 248 АПК РФ решение МКАС при ТПП РФ, которое было вынесено по спору о понуждении заключить договор купли-продажи недвижимости. С другой стороны, постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 1 октября 2003 г. N КГ-А40/7118-03 оставило в силе определение Арбитражного суда г. Москвы от 23 июля 2003 г., которое отменило решение международного коммерческого арбитража об удовлетворении требования о взыскании с ответчика задолженности путем реализации недвижимости на публичных торгах*(21).

Важным основанием для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения является противоречие его публичному порядку Российской Федерации. В настоящей статье хотелось бы остановиться лишь на одном аспекте, связанном с применением публичного порядка. В последнее время участились ссылки сторон на публичный порядок и в тех случаях, когда международный коммерческий арбитраж применял российское право. Согласно ст. 1193 ГК РФ норма иностранного права, подлежащая применению, в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. Поэтому лишь применение нормы иностранного права может противоречить публичному порядку.

Следует отметить, что и до принятия АПК РФ 2002 г. практика судов общей компетенции исходила из того, что применение норм национального российского права не может трактоваться как нарушение публичного порядка Российской Федерации*(22). Аналогичную позицию занял и Федеральный арбитражный суд Московского округа. В его постановлении от 18 ноября 2002 г. указывается: "Из смысла ст. 1193 ГК РФ следует, что нарушение публичного порядка может иметь место лишь в случае применения иностранной правовой нормы, которая противоречит основам правопорядка России... Из материалов дела видно, что третейский суд при рассмотрении гражданско-правового спора руководствовался соответствующими нормами российского права: Применение международным коммерческим арбитражем норм национального права исключает возможность ссылки на нарушение публичного порядка Российской Федерации"*(23).

Согласно ст. 3 Федерального закона от 24 июля 2002 г. "О введении в действие Арбитражно-процессуального кодекса Российской Федерации" Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. "О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей"*(24) (далее - Указ 1988 г.) с момента введения в действие АПК РФ применяется в части, не противоречащей ему. В литературе (Г.В. Игнатенко и И.В. Федоров) было высказано мнение о том, что п. 10 Указа 1988 г. продолжает действовать. Вместе с тем Б.Р. Карабельников придерживается противоположной позиции*(25). Пункт 10 Указа 1988 г. устанавливает, что иностранные арбитражные решения, которые не подлежат принудительному исполнению, признаются без какого-либо дальнейшего производства, если со стороны заинтересованного лица не поступят возражения против этого. В сущности, аналогичную норму содержит ст. 35 Закона о международном коммерческом арбитраже. Согласно этой норме арбитражное решение, независимо от того, в какой стране оно было вынесено, признается обязательным. Однако необходимо учитывать, что п. 10 Указа 1988 г. устанавливал судебную процедуру признания иностранного судебного решения в тех случаях, когда заинтересованная сторона отказывалась его признавать. Поэтому следует согласиться с тем, что п. 10 Указа 1988 г. в этой части продолжает действовать.

Необходимо также учитывать, что ряд положений об исполнении иностранных арбитражных решений содержит Московская конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества от 26 мая 1972 г.*(26), которая была заключена Болгарией, Венгрией, ГДР, Кубой, Монголией, Польшей, Румынией, СССР, Чехословакией.

Эта конвенция ввела обязательную подсудность по спорам между хозяйственными организациями, вытекающим из договорных и иных правоотношений, возникающих в ходе осуществления экономического и научно-технического сотрудничества. Обязательная подсудность означает, что стороны не должны заключать арбитражного соглашения. Компетенция арбитражных судов при торговых палатах стран-участниц возникает в силу самой конвенции. Споры согласно Московской конвенции подлежат рассмотрению в арбитражных судах при торговых палатах страны ответчика. Этот принцип стороны не вправе изменять.

Московская конвенция была заключена в 1972 г., когда основную деятельность по осуществлению экономического и научно-технического сотрудничества осуществляли государственные внешнеторговые объединения. С переходом России и стран Восточной Европы на рыночные отношения круг участников внешнеэкономической деятельности значительно расширился. Внешнеэкономическую деятельность стали осуществлять предприятия и организации всех форм собственности*(27).

В настоящее время круг участников Московской конвенции сократился. Венгрия, Польша, Чехия денонсировали ее, ссылаясь на то, что ее положения распространяются только на государственные организации. Болгарский суд отказал в выдаче экзекватуры, когда возник вопрос об исполнении в Болгарии иностранного арбитражного решения, на том основании, что положения Московской конвенции распространяются лишь на государственные предприятия. Германия также не считает себя связанной положениями Московской конвенции. Следует иметь в виду и позицию румынского арбитража. В материалах МКАС имеется дело N 283/96. В нем российская хозяйственная организация в качестве обоснования компетенции МКАС по контракту с румынской хозяйственной организацией представила решение N 38 от 27 марта 1989 г. Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Румынии, которое было вынесено по спору между теми же сторонами и по тому же контракту. Румынский арбитраж отказал российскому истцу в принятии искового заявления, в котором компетенция этого суда обосновывалась ссылками на п. 2 ст.II Московской конвенции. Эта статья устанавливает принцип "арбитраж страны ответчика". Свою позицию румынский арбитраж аргументировал тем, что: 1) Московская конвенция противоречит установленному Конституцией Румынии праву любого лица обращаться к правосудию для защиты своих прав и интересов; 2) в связи с упразднением СЭВ утратила силу и Московская конвенция. Такая позиция румынского арбитража в российской литературе не поддерживается, так как прекращение деятельности международной организации не ведет к автоматическому прекращению международного договора, если только это прямо не вытекает из него. Кроме того, введение правил, определяющих подсудность, не означает лишения права на защиту*(28).

В качестве участников Московской конвенции на сегодняшний день рассматривают себя три государства: Россия, Куба, Монголия. Положения Московской конвенции должны быть, следовательно, учтены при заключении арбитражных соглашений с организациями этих стран. Остается все же неясным участие в Московской конвенции Болгарии и Румынии. Заявление болгарского суда при отказе в выдаче экзекватуры, а также отказ румынского арбитража в приеме искового заявления по конкретным делам не могут рассматриваться как акт денонсации Московской конвенции в свете Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. В литературе уже было высказано мнение о том, что "cохранение членства Российской Федерации в Московской конвенции нарушает интересы российских предпринимателей, лишая их возможностей свободного выбора между государственным судом и международным коммерческим арбитражем и почти не оставляя возможности выбора компетентного арбитражного органа с учетом ограниченного круга стран-участниц и сужения сферы применения конвенции"*(29). Совершенно очевидно, что Российской Федерации следует денонсировать Московскую конвенцию.

И.О. Хлестова,

доктор юридических наук

"Журнал российского права", N 8, август 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1960. N 46. С. 421.

*(2) Цит. по: Лебедев С.Н. Международное сотрудничество в области международного коммерческого арбитража. М.: ТПП СССР, 1980. С. 52.

*(3) См.: Решение Пятого гражданского департамента Коллегии по гражданским делам Верховного апелляционного суда от 23 февраля 1999 г. по делу Econerg Ltd. v. National Electricity Company AD // Yearbook of Commercial Arbitration. Vol. XXV a. 2000. P. 678-682.

*(4) См.: Решение Верховного суда штата Виктория, Австралия, по делу ABI Group Contractors Pty. Ltd. v. Transfield Pty. Limited and Obayashi Corporation // Yearbook of Commercial Arbitration. Vol. XXIV a. 1999. P. 591-602.

*(5) См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. N 37. Ст. 772.

*(6) См.: Yearbook of Commercial Arbitration. Vol. XXIV a. 1999. P. 652-677.

*(7) См.: Yearbook of Commercial Arbitration. Vol. XXVIII. 2003. P. 1096-1111; Ламм К., Спуренберг Ф. Новые подходы к принудительному исполнению иностранных арбитражных решений по Нью-Йоркской конвенции // Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 2. С. 57.

*(8) См.: Supreme Court, 26 May 1998, Not indicated v. Not indicated // Yearbook of Commercial Arbitration. Vol. XXVII. 2002. P. 543-545.

*(9) См.: Костин А.А. Арбитражное соглашение // Международный коммерческий арбитраж. 2005. N 2. С. 14; Комаров А.С., Карабельников Б.Р. Практика Федерального арбитражного суда Московского округа по делам, связанным с оспариванием и приведением в исполнение международных арбитражных решений // Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 4. С. 20-21.

*(10) См.: Ведомости ВС СССР. 1964. N 44. Ст. 485.

*(11) См.: Жильцов А.Н. Оспаривание решений международных коммерческих арбитражей в соответствии с российским законодательством // Международный коммерческий арбитраж. 2005. N 1. С. 18; Карабельников Б.Р. Исполнение решений международных коммерческих арбитражей. Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. и главам 30 и 31 АПК РФ 2002 г. М., 2003. С. 179.

*(12) См. подробнее: Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 15.

*(13) Там же.

*(14) См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1240.

*(15) См.: Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 16.

*(16) См.: Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 4. С. 124-127.

*(17) См.: Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 19; Арбитражный процесс: Учебник / Отв. ред. В.В. Ярков. М., 2003. С. 741.

*(18) См.: СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190; 2004. N 35. Ст. 3607. 2005. N 1. Ч. 1. Ст. 18, 46; N 44. Ст. 4471.

*(19) См.: Комаров А.С. Международный коммерческий арбитраж и государственный суд // Закон. 2003. N 2. С. 78; Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 9.

*(20) См.: Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 10.

*(21) См.: Комаров А.С., Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 26-27.

*(22) См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25 сентября 1998 г.

*(23) Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 3. С. 117-118.

*(24) См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1988. N 26. Ст. 427.

*(25) См.: Игнатенко Г.В., Федоров И.В. Арбитражный процессуальный кодекс в международно-правовом измерении // Журнал российского права. 2003. N 7. С. 27; Карабельников Б.Р. Указ. соч. С. 120.

*(26) См.: Ведомости СССР. 1973. N 18. Ст. 227.

*(27) См.: Бардина М.П. Действие Конвенции из "правового наследия СЭВ" в современных условиях // Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 2. С. 4-15.

*(28) См.: Петросян Р.А. Применение Московской конвенции 1972 г. в современных условиях // Сборник информационных материалов. Право и арбитражная практика. Вып. 1. М., 1997. С. 22-24.

*(29) Бардина М.П. Указ. соч. С. 15.