Прекращение поручительства (С.В. Мартышкин, Ю.С. Поваров , "Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2006 г.)

Прекращение поручительства

В современном хозяйственном обороте поручительство выступает одним из самых востребованных способов обеспечения исполнения обязательств (в первую очередь, заемно-кредитных). Несмотря на это, целый ряд вопросов, относящихся к институту поручительства, включая проблематику прекращения поручительства, сохраняет дискуссионный характер. Как известно, ГК РФ устанавливает несколько специальных оснований прекращения поручительства, которые, по справедливому замечанию В.В. Витрянского, "...направлены на защиту интересов поручителя и служат своеобразной компенсацией увеличения возможностей кредитора по привлечению поручителя к ответственности"*(1).

Прежде всего, оно "уничтожается" с прекращением обеспеченного им обязательства (п. 1 ст. 367 ГК РФ). Неисчерпывающий перечень оснований прекращения гражданско-правовых обязательств содержится в гл. 26 ГК РФ. Особую актуальность применительно к теме исследования имеет такое основание, как смерть гражданина-кредитора или должника по основному обязательству. Согласно ст. 418 ГК РФ смерть названных лиц влечет прекращение обязательства, только если его исполнение неразрывно связано с личностью. Большая же часть обязательств, обеспечиваемых на практике поручительством, не относится к числу таковых. Поэтому злободневной является проблема допустимости возложения на поручителя (солидарно обязанного с должником) бремени ответственности при неисполнении или ненадлежащем исполнении основного обязательства в случае, когда происходит замена должника при наследовании. Подлежит ли удовлетворению в описанной ситуации требование кредитора, желающего получить от поручителя (как одного из солидарных должников) исполнение в том же объеме, в котором должен был бы отвечать умерший?

По нашему мнению, положительное решение поставленного вопроса будет невозможным до тех пор, пока не определится правопреемник по основному обязательству и не выяснится, в каком объеме он будет отвечать, поскольку в силу п. 1 ст. 1175 ГК РФ каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя исключительно в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. В связи с этим неправомерно было бы возлагать на поручителя ответственность по основному обязательству в полном объеме, не зная, в каком объеме будет отвечать новый должник по обязательству. Вполне вероятна ситуация, когда он будет нести ответственность по основному обязательству лишь в части соответствующего долга. В таком случае поручитель, на которого будет возложена ответственность в полном объеме, не сможет реализовать свои права, зафиксированные в ст. 365 ГК РФ, позволяющие получить от должника удовлетворение в том объеме, в котором были исполнены требования кредитора по основному обязательству. А такой вариант не соответствует смыслу положений ГК РФ о поручительстве, ибо поручитель обязывается отвечать не просто по основному обязательству, а за должника, причем в том же объеме, как и сам должник (а не больше должника, пусть даже и нового).

Прекращение поручительства имеет место и в результате изменения без согласия поручителя основного обязательства, но лишь такого, которое влечет увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя (п. 2 ст. 367 ГК РФ). Особо стоит обратить внимание на то, что по действующим нормам ":нельзя, считая произведенное изменение обязательства недействительным (ибо оно произошло без согласия поручителя. - Авторы), привлекать поручителя к ответственности, исходя из ответственности должника в том виде, какой она имела до изменения обязательства"*(2); несогласованное изменение обязательства, негативно затрагивающее имущественную сферу поручителя, является именно правопрекращающим юридическим фактом применительно к отношениям из договора поручительства. Например, по одному из дел Президиум ВАС РФ отверг довод о том, что "поручительство прекращается на будущее время в случае неблагоприятных последствий для поручителя в связи с изменениями обязательства", особо отметив, что "поручительство прекратилось с момента внесения изменений в кредитный договор" (постановление Президиума ВАС РФ от 2 марта 1999 г. N 8126/98). Сообразно обозначенному подходу не "исцеляет" поручительство последующее расторжение соглашения о внесении изменений в основной договор (ибо прекращение поручительства вследствие "трансформации" основного обязательства уже состоялось).

Анализ судебной практики показывает, что наиболее распространенными вариантами изменения обеспечиваемого обязательства, порождающего прекращение поручительства, является увеличение размера процентов за пользование денежными средствами (кредитом), а также отсрочка возврата заемных ресурсов (см. постановления Президиума ВАС РФ от 6 ноября 2001 г. N 205/01, от 2 марта 1999 г. N 8126/98, от 3 марта 1998 г. N 6022/97, от 11 декабря 1996 г. N 1832/96; постановление ФАС Московского округа от 7 мая 2004 г. N КГ-А40/3214-04-Б; постановление ФАС Дальневосточного округа от 30 июня 1998 г. N Ф03-А51/98-1/613). Встречаются примеры и изменения размера основного долга (суммы товарного кредита - см. постановление ФАС Уральского округа от 19 мая 2004 г. N Ф09-1465/04ГК), корректировки характеристик предмета договора (например, ассортимента, количества и стоимости поставляемых товаров - см. постановление ФАС Центрального округа от 4 декабря 2003 г. N А35-217/03-С9), изменения порядка возврата суммы долга (не частями, а единовременно - см. постановление ФАС Центрального округа от 21 сентября 2005 г. N А68-ГП-44/3-04). Но во всяком случае изменение, вызванное действиями сторон основного обязательства, должно затронуть интересы поручителя. Так, даже при изменении срока погашения долга без прямого согласия поручителя суд занял позицию кредитора (хотя и небесспорно), подчеркнув следующее: "доводы банка о том, что пролонгация возврата кредита не увеличила ответственности ни заемщика, ни поручителя, заявителем не опровергнуты, при том, что в силу договора поручительства его действие прекращается по истечении 5 лет с даты заключения договора (5-летний же срок охватывал срок действия кредитного договора с учетом пролонгации. - Авторы)" (постановление ФАС Поволжского округа от 19 декабря 2005 г. N А72-12190/04-20/650). По другим делам не были квалифицированы в качестве неблагоприятных последствий повышение в установленном порядке тарифов на тепловую энергию (постановление ФАС Уральского округа от 13 декабря 2005 г. N Ф09-503/05-С5), замена транспорта при поручительстве, данном в обеспечение исполнения договора перевозки (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 июля 2004 г. N Ф08-3098/04-1197А).

Неоднозначным является вопрос о том, насколько конкретизированным, "привязанным" к фактическому (а не потенциальному) изменению основного обязательства должно быть согласие поручителя. В частности, достаточно ли установления в договоре поручительства условия о возможности изменения положений договора, породившего основное обязательство, без дополнительного обращения к поручителю? Можно ли расценить как согласие то, что поручительство давалось за исполнение обязательств по договору, включавшему условие о праве кредитора изменить характеристики обязательства в одностороннем порядке? Судебная практика по затронутой проблеме противоречива. Так, "жесткую" позицию (как представляется, наиболее приемлемую) демонстрирует Президиум ВАС РФ в Обзоре практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК РФ о поручительстве, от 20 января 1998 г. N 28: договор поручительства должен содержать прямо выраженное согласие поручителя отвечать в соответствии с измененными (а не предполагаемыми к изменению) условиями основного договора (п. 6). Однако такой точки зрения придерживаются не все правоприменители (как пример обратного подхода см., в частности, постановление ФАС Московского округа от 10 ноября 2004 г. N КГ-А40/10139-04).

Закон прямо не указывает на форму, в которой должно быть выражено согласие поручителя. В судебной практике доминирует подход, в соответствии с которым речь должна идти о письменной форме (см., например, постановление ФАС Центрального округа от 21 сентября 2005 г. N А68-ГП-44/3-04). Полагаем, что согласие может быть отражено как в соглашении об изменении договора поручительства, так и в документе, исходящем только от поручителя.

Другим специальным основанием прекращения выступает перевод на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству без согласия поручителя (п. 2 ст. 367 ГК РФ). Содержание параграфа 2 гл. 24 ГК РФ позволяет говорить о том, что перевод долга влечет такую замену должника в обязательстве, при которой имеет место волеизъявление первоначального должника. Во-первых, из правила п. 1 ст. 391 ГК РФ о переводе должником долга на другого субъекта лишь с согласия кредитора усматривается, что подразумеваются лишь ситуации, когда наличие или отсутствие согласия кредитора может повлиять на замену должника в обязательстве. Во-вторых, решение вопроса о форме перевода долга возможно тогда, когда долг переводится по соглашению между первоначальным и новым должниками, то есть при выражении воли каждого из них. Помимо прочего, отсылка в п. 2 ст. 391 ГК РФ к ст. 389 ГК РФ подтверждает правильность сформулированного вывода, поскольку в последней статье речь идет о форме и государственной регистрации соглашения о передаче новому кредитору прав первоначального кредитора.

Следовательно, положения о переводе долга неприменимы к ситуациям, когда происходит замена должника в обязательстве в силу закона; согласие (несогласие) кредитора здесь юридически безразлично. К названным случаям следует отнести, прежде всего, смерть должника. Поэтому переход долга к новому должнику в порядке наследования не является переводом долга, и с формальных позиций он не может служить основанием прекращения поручительства, предусмотренным п. 2 ст. 367 ГК РФ. Однако, такое решение вопроса видится не вполне целесообразным; зависимость сохранения поручительства от согласия поручителя, думается, стоит распространить и на случаи замены должника в основном обязательстве в силу закона.

Поручительство прекращается, если кредитор отказался принять надлежащее исполнение, предложенное должником или поручителем (п. 3 ст. 367 ГК РФ). Применение данного правила предполагает совершение должником или поручителем действий, очевидно свидетельствующих о намерении надлежащего исполнения основного обязательства, а также отказ кредитора от принятия такого исполнения. При этом не имеют юридического значения причины, по которым кредитор отверг принятие исполнения.

Возможность исполнения третьим лицом обязательства за должника и обязанность кредитора принять предложенное исполнение предусмотрены ст. 313 ГК РФ. В ней речь идет о двух случаях исполнения обязательства третьим лицом: 1) если имело место предварительное возложение должником обязанности по исполнению на третье лицо; 2) если третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество. Как видно, ни под один из перечисленных вариантов исполнение поручителем обязанности за должника не подпадает. Поэтому следует признать, что п. 3 ст. 367 ГК РФ закрепляет дополнительный случай исполнения третьим лицом обязанности за должника, причем закон не возлагает на кредитора обязанности принимать исполнение, предусматривая в качестве негативного последствия отказа прекращение поручительства.

Поручительство носит срочный характер, вследствие чего его прекращение может быть вызвано истечением определенного периода времени. Правила о таком прекращении поставлены, прежде всего, в зависимость от того, определен ли срок, на который дано поручительство. Если в договоре поручительства обозначенный срок указан, то поручительство, вполне естественно, прекращается по его истечении. Уместно заметить, что прежний ГК РСФСР 1964 г. не предусматривал возможности установления срока действия поручительства (ст. 208); поэтому судебная практика исходила из недействительности условий договоров, вводящих такие сроки (см., например, постановление Президиума ВАС РФ от 26 декабря 1996 г. N 3193/96). Наоборот, дореволюционное законодательство придавало серьезное значение определению срока поручительства. Как писал К.П. Победоносцев, "последствия того и другого поручительства - простого и на срок - не одинаковы. В первом случае (например, "в случае невозвращения в срок") поручитель обязан платить лишь с той минуты, когда окажется, что с прямого должника решительно нельзя произвести взыскание, что у него ничего нет, с чего бы взыскать. С этой только минуты ответственность поручителя решительно осуществляется. :Поручительство, данное на срок, прекращается, когда заимодавец в течение месяца по сроке не представит акт ко взысканию"*(3).

Полемичным является вопрос о правовом значении истечения срока поручительства. В литературе высказано мнение, согласно которому "срочное поручительство не прекращается по истечении срока, на который оно дано, и поэтому иск к поручителю может быть предъявлен кредитором в пределах общих сроков исковой давности"*(4) (Ю.Б. Сафонова). Данное утверждение кажется ошибочным хотя бы потому, что оно противоречит требованиям п. 4 ст. 367 ГК РФ, в котором однозначно говорится именно о прекращении поручительства по окончании установленного срока. Вообще, исследуемое правило не является уникальным, оно в полной мере укладывается в рамки конструкции, заложенной в п. 3 ст. 425 ГК РФ ("законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору")*(5). Приемлемы и интересны в свете изложенного рассуждения М.В. Батянова, относящего поручительство к договорам с "потенциальным (плавающим, подвижным) конечным" исполнением (в которых интерес одного из контрагентов заключается в существовании возможности исполнения в течение определенного периода времени): по мысли ученого, для таких договоров окончание срока действия должно прекращать и действие договора - индивидуального акта, и существование обязательственного правоотношения*(6).

Таким образом, срок поручительства, предоставляя кредитору строго определенное время для реализации своего права, имеет своим назначением "уничтожение" кредиторских прав в отношении поручителя в случае незаявления соответствующего требования. Принимая во внимание сказанное, а, кроме того, невозможность рассмотрения поручителя в роли нарушителя прав кредитора, в сроке действия поручительства стоит видеть пресекательный срок. Судебная практика также склоняется в пользу этой точки зрения (см., в частности, постановление ФАС Московского округа от 31 марта 2006 г. N КГ-А40/2149-06, постановление ФАС Центрального округа от 19 февраля 2003 г. N А35-4372/02-С5); она находит поддержку и в науке*(7).

Однако, какое действие должно быть совершено кредитором в пределах срока поручительства с целью избежать прекращения обеспечения? ГК РФ хранит на этот счет молчание (о необходимости заявления иска в п. 4 ст. 367 говорится лишь применительно к случаям, когда срок поручительства договором не задан). Несмотря на это, суды*(8) ориентируются на подход, выработанный Президиумом ВАС РФ, в соответствии с которым поручительство прекращается, если в течение срока поручительства кредитор не предъявил иска к поручителю (п. 5 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК РФ о поручительстве, от 20 января 1998 г. N 28)*(9).

Нередко стороны оспаривают определенность срока поручительства (его наличие). В частности, широкое распространение на практике получила договорная формулировка о действии поручительства до фактического исполнения обеспечиваемого обязательства. В силу ст. 190 ГК РФ она не может рассматриваться как условие, устанавливающее срок действия поручительства, причем данный постулат стал уже аксиомой*(10). Из этого, вместе с тем, совершенно не следует, что договор поручительства в целом является недействительным (см. постановление ФАС Центрального округа от 7 октября 2002 г. N А09-4257/02-9); просто применению должны подлежать правила п. 4 ст. 367 ГК РФ, рассчитанные на отсутствие условия о сроке поручительства.

Теоретическую и практическую значимость имеет ответ на вопрос, может ли срок поручительства быть меньше срока исполнения основного обязательства. Действующее законодательство не содержит запрета на определение срока поручительства подобным образом. Не лишенным смысла оно будет, например, при заявлении кредитором требования о досрочном исполнении обязательства в случаях, предусмотренных законом или договором (при нецелевом использовании заемных средств, утрате обеспечения и т.п.). На это обращалось внимание еще дореволюционными цивилистами. В частности, Д.И. Мейер указывал, что ":нет препятствия назначить срок поручительства ближе того срока, какой назначен по договору, обеспечиваемому поручительством", поскольку ":есть поручительство на случай несостоятельности должника, если она откроется до срока поручительства"*(11). Вместе с тем, судебные инстанции подчас занимают противоположную позицию. Так, ФАС Западно-Сибирского округа сделал заключение о недействительности договора поручительства в силу ст. 168 ГК РФ, поскольку его срок истекает ранее срока исполнения основного обязательства (постановление от 11 августа 2003 г. N Ф04/3833-1264/А45-2003).

В случае, когда временные параметры поручительства не заданы контрагентами, значение приобретает определенность срока исполнения основного обязательства. Когда такой срок четко установлен сторонами, поручительство прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.

Правовыми актами или условиями обязательства может быть предусмотрено его исполнение по частям (ст. 311, ст. 489, п. 2 ст. 811 ГК РФ и др.). Здесь отсчет течения годичного срока должен вестись от обусловленного момента выполнения каждой из "частей" обязательства (см., например, постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 апреля 2006 г. N Ф08-1695/06, постановление ФАС Московского округа от 27 января 2005 г. N КГ-А40/13090-04).

Для ситуации, когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, гражданское законодательство предписывает, что поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иска к поручителю в течение двух лет со дня заключения соглашения о поручительстве (п. 4 ст. 367 ГК РФ). Системный анализ положений п. 4 ст. 367 и п. 2 ст. 314 ГК РФ позволяет утверждать, что приведенное правило о двухгодичном сроке охватывает и случаи определения срока исполнения обязательства посредством оценочных категорий ("разумный срок" и т.п.), а также его "привязки" к моменту предъявления требования об исполнении обязательства.

Следует помнить, что определимость срока может быть продиктована возможностью использования диспозитивных нормативных положений. Например, по одному из дел суд определил срок оплаты поставленных товаров, руководствуясь ст. 486 ГК РФ, как известный сторонам день передачи товара, с которого и должен исчисляться годичный срок (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 28 мая 2003 г. N А33-9565/02-С1-Ф02-1498/03-С2).

Трактовка годичного и двухгодичного сроков, названных в п. 4 ст. 367 ГК РФ, в качестве пресекательных является общепризнанной как в науке*(12), так и в судебной практике (см., в частности, постановление ФАС Московского округа от 18 июня 2003 г. N КГ-А40/3755-03). Кстати сказать, аналогично понимался и трехмесячный срок на предъявление иска к поручителю, который предусматривался ст. 208 ГК РСФСР 1964 г. (см. постановление Президиума ВАС РФ от 18 ноября 1997 г. N 3164/97). Отсюда - истечение обозначенных сроков лишает кредитора права на получение удовлетворения от поручителя. Это, тем не менее, не исключает возможности привлечения к ответственности поручителя, признавшего долг. В частности, суд, установив, что соглашением, заключенным по истечении более месяца с момента окончания предусмотренного срока, поручитель признал себя в данном качестве и обязался оплатить за должника долг, пришел на этом основании к выводу о возобновлении договора поручительства (постановление ФАС Поволжского округа от 13 сентября 2005 г. N А72-11895/04-26/582).

С.В. Мартышкин,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского и предпринимательского права

Самарского государственного университета

Ю.С. Поваров,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского и предпринимательского права

Самарского государственного университета

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 12, декабрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 471.

*(2) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 472.

*(3) Победоносцев К.П. Курс гражданского права, 3 тома. С.-Пб.: Синодальная типография, 1896.

*(4) Сафонова Ю.Б. Отдельные способы обеспечения исполнения обязательств: Автореферат дисс.: к.ю.н. Саратов, 2001. С. 22.

*(5) К такому же выводу приходит и судебная практика. См., например, постановление ФАС Волго-Вятского округа от 5 сентября 2005 г. N А11-14035/2004-К1-70Б/11Б.

*(6) См.: Батянов М.В. Срок действия гражданско-правового договора: Автореферат дисс. :к.ю.н. Белгород, 2004. С. 16, 17.

*(7) См.: Кабытов Н.П. Обеспечение исполнения обязательства поручительством: вопросы теории и практики применения // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы "круглых столов" Международной VI научной конференции молодых ученых (г. Самара, 28-29 апреля 2006 г.): сб. науч. статей / Отв. ред. Ю.С. Поваров. Самара: Универс-групп, 2006. С. 58.

*(8) См., в том числе, постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 31 августа 2006 г. N А58-5616/2005-Ф02-4318/06-02, от 5 апреля 2005 г. N А74-2617/04-К1-Ф02-1332/05-С2.

*(9) Справедливости ради, необходимо отметить, что иногда Президиум ВАС РФ отступал от данного подхода (см., например, постановление от 15 июля 1997 г. N 2016/97).

*(10) См. по этому поводу: п. 2 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм ГК РФ о поручительстве, сообщенного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 20 января 1998 г. N 28; постановление Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 261/00; постановление ФАС Уральского округа от 14 ноября 2005 г. N Ф09-3719/05-С4; постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 31 мая 2004 г. N Ф08-2005/04, от 26 июля 2005 г. N Ф08-3175/05; постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 7 февраля 2003 г. N А69-1155/02-2-Ф02-21/03-С2, от 19 августа 2002 г. N А33-4233/02-С1-Ф02-2302/02-С2.

*(11) Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. Часть 2. М.: Статут, 1997. С. 189.

*(12) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 473; Гражданское право: Учебник. Часть I / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 283.