Право интеллектуальной собственности: российская модель (Н.М. Коршунов, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.)

Право интеллектуальной собственности:
российская модель

Результаты интеллектуальной деятельности пользуются в Российской Федерации разносторонней правовой охраной. Конституционное, административное, налоговое, бюджетное, трудовое и уголовное законодательство включают их в предмет своего воздействия.

То, что сегодня именуют правом интеллектуальной собственности, не является монопольным предметом гражданского законодательства, хотя гражданско-правовые конструкции, несомненно, образуют центральную его часть. Кодификация гражданского законодательства об интеллектуальной собственности, воплощением которой является четвертая часть ГК РФ, должна была, следовательно, либо сознательно довольствоваться известной неполнотой, остановившись перед чертой, отделяющей гражданско-правовые отношения от административных, финансовых, трудовых и т.д., либо в очередной раз пожертвовать принципом гомогенности гражданского законодательства по утилитарным соображениям.

Данное обстоятельство, а не возраст гражданских кодексов сам по себе, например, до сих пор служит одним из препятствий к унификации законодательства о правах на интеллектуальные продукты и их обороте в странах континентальной Европы. Критический взгляд на попытки сконструировать синтетическое понятие защиты прав на нематериальные блага активно культивируется в германском правоведении. Поскольку все те права, которые пытаются подвести под единое понятие интеллектуальной собственности, значительно отличаются друг от друга, то предлагается всегда, когда это возможно, вести речь о конкретных правах, например, о правах из патентов, авторском праве, правах на (торговые) марки, географических обозначениях, промышленных и художественных образцах, защите растениеводства и т.д.

Четвертая часть ГК представляет собой с этой точки зрения не что иное, как компромисс, поскольку разработчики пришли к выводу, что: "единственно верный вариант - это полная кодификация всех законодательных норм об интеллектуальной собственности, включая и некоторые административные по природе нормы о регистрации изобретений, регистрации товарных знаков и т.п., поскольку они не имеют другого назначения, кроме как обслуживание гражданско-правового регулирования соответствующих отношений"*(1). При этом они не исключили ни сохранения норм об интеллектуальной собственности в смежных ("пограничных") законах (таких, например, как КоАП РФ, УК РФ и др.), ни необходимости принятия в дальнейшем специальных гражданских законов по отдельным видам интеллектуальных продуктов*(2). Более того, В.Ф. Яковлев, анализируя гетерогенный характер гл. 69 ГК, делает далеко идущее признание, которое едва ли оставит спокойным кого-либо из ортодоксальных цивилистов: "Публичное и частное право в некоторых институтах неразрывны, образуют единую конструкцию (выделено мною. - Н.К.), в которой публичные акты (регистрация) являются юридическими фактами, порождающими право. Без публичного акта не может появиться частное право (изобретательское право, право на фирменное наименование, на товарный знак)"*(3). После такого многозначительного заявления оговорка о том, что "Публично-правовые элементы присутствуют в ГК РФ в весьма ограниченном виде - в той мере, в какой это необходимо для полноценного функционирования частноправовых институтов"*(4), уже никого не введет в заблуждение. Ведь гораздо важнее оказывается то обстоятельство, что "ни одна сфера отношений не может быть эффективно урегулирована нормами только одной отрасли права. В комментируемых правоотношениях комплексное воздействие многих отраслей права особенно важно. Должны быть использованы многие отрасли права - гражданское, административное, уголовное, антимонопольное, налоговое (патентные пошлины) и т.д."*(5).

Гражданское законодательство закрепляет общие условия охраноспособности (юридической значимости) результатов интеллектуальной деятельности, правовые конструкции различных степеней гражданской свободы в пользовании ими*(6), предоставляет механизм доступа к этим неимущественным благам в распоряжение лиц, проявляющих к ним тот или иной интерес, а также собственные (внутренние) материально-правовые средства, призванные поддерживать весь этот комплекс правовых норм в рабочем состоянии, предотвращая закрепляемый им механизм правового регулирования от распада, вызываемого актами деструктивного поведения.

На уровне объективированной информации результаты интеллектуальной деятельности оказываются юридически совместимы в гражданском обороте со средствами индивидуализации лиц и продуктов их деятельности. Обнаруживающееся между ними сходство в воздействии на экономические результаты участия в гражданском обороте (связь технического решения и качества, качества и имени, имени и цены)*(7) и очевидная прямая зависимость между экономической ценностью такого блага и личностью, которая своим талантом перевела его в реальный мир из мира грез и фантазий, позволяют и те и другие юридически рассматривать неимущественными благами одного рода и дают надежду на возможность общего решения задачи правового регулирования оборота таких благ.

Во Всемирной декларации по интеллектуальной собственности от 26 июня 2000 г. сформулирован как раз такой общий подход к пониманию интеллектуальной собственности, как совокупности абсолютных прав человека на блага, признаваемые интеллектуальными по характеру и заслуживающие охраны, включая, но не ограничиваясь научными и техническими изобретениями, литературными или художественными произведениями, товарными знаками и указателями деловых предприятий, промышленными образцами и географическими указаниями. При этом термин "права интеллектуальной собственности" означает по существу права, закрепленные в ст. 27 Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г., гарантирующей право на свободное участие в культурной жизни общества, наслаждаться искусством, участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами и право на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является*(8). В действительности же права человека вероятнее всего служат удачным моральным оправданием защиты доходов, доставляемых вовлечением в общественное производство и оборот нематериальных продуктов человеческой деятельности: "Территориальная природа интеллектуальной собственности не могла устроить тех правообладателей, чьи произведения, изобретения и брэнды готовы были перешагнуть национальные границы"*(9); "приравнивание авторских и патентных прав к праву собственности было бы неверным связывать лишь с теорией естественного права. В своей глубинной основе подобный подход был продиктован потребностями развития капиталистических отношений"*(10).

До сих пор во всем мире задача эта не имела такого решения*(11). Правовые системы всех стран следовали исторически сложившемуся принципу специализации законодательства, постепенно закреплявшего статус различных групп интеллектуальных продуктов по мере их вовлечения в экономический оборот и в зависимости от той роли, которую они начинали играть в таком обороте (авторское право после появления книгопечатания, смежные права после появления грамзаписи и радио и т.д.). При этом для каждой взаимосвязанной группы интеллектуальных продуктов разрабатывались и совершенствовались свои законы, отчетливо различавшие среди них те, чьим приложением оказывалась целиком или почти исключительно область экономической деятельности (промышленная собственность) и те интеллектуальные продукты, для которых эта область оказывалась только средством, обеспечивающим пользование ими (авторское право, смежные права). Однако при этом всегда сохранялся различный подход к пониманию охраноспособных признаков таких продуктов, их классификации и типа правовой охраны.

Авторское право, к примеру, знает две основные модели правового регулирования: англо-американскую*(12) и европейскую. Первая модель проприетарного типа именуется интеллектуальной собственностью. Ее наиболее характерные черты воплощены в американской системе "copyright", выстраивающейся точно по модели права собственности: произведение - собственность автора; автор передает свои права на произведение издателю; издатель передает отдельные права публике - собственникам экземпляров произведения. Европейская модель ("droit d`auteur") иная. Автор здесь имеет неотчуждаемые в принципе авторские права на произведение; издатель получает от автора права на опубликование произведения; публика получает право свободного использования опубликованного произведения в личных целях, приобретая экземпляры произведения (цитирование, копирование и т.п.). Публика платит издателю за предоставленное право, покупая экземпляры произведения, а издатель оплачивает труд автора. В центре американской модели лежат интересы коммерческого использования интеллектуального продукта, в центре европейской модели - интересы создателя (творца)*(13).

Несколько иначе дело обстоит в области промышленной правовой охраны интеллектуальных продуктов или промышленной собственности. Почти повсеместно в Европе признается, что промышленные охранительные права (промышленная собственность) включают понятие интеллектуальной собственности за вычетом авторского права. Однако сразу же вслед за этим обнаруживается, что понимание реального содержания этого института будет зависеть от того, о какой европейской стране пойдет речь.

В числе различаемых в его составе структурных подразделений следует назвать:

патентное право;

юридический институт полезных моделей и промышленных образцов;

юридический институт товарных знаков;

конкурентное право (полностью или в части);

картельное право;

профессиональные секреты, ноу-хау и все то остальное, что может выступать предметом договора франчайзинга;

конфиденциальная информация.

В ФРГ, например, в содержание правовой охраны промышленных прав наряду с патентным правом, юридическим институтом полезных моделей и промышленных образцов, а также юридическим институтом товарных знаков входит еще и все конкурентное право целиком, включающее защиту против любых форм недобросовестной конкуренции - от общего обмана путем нечестной игры на скидках с цены и вплоть до имитации производимого товара*(14). В Италии же, по-видимому, доминирует точка зрения, включающая в этот институт только патентное право, юридические институты товарных знаков и промышленных образцов, хотя встречаются и иные, более широкие подходы к определению этого понятия. А в Англии в него дополнительно включаются как профессиональные секреты, так и ноу-хау и конфиденциальная информация в целом.

В соответствии с ч. 1 ст. 44 Конституции РФ каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества. Интеллектуальная собственность охраняется законом*(15). В соответствии с п. "о" ст. 71 Конституции РФ к исключительному ведению Российской Федерации отнесено правовое регулирование интеллектуальной собственности. Следовательно, акты субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, регулирующие отношения интеллектуальной собственности, не подлежат применению с момента принятия Конституции Российской Федерации (1993 г.)*(16).

Российская Федерация до принятия четвертой части ГК имела в своем распоряжении федеральные законы, раздельно регулировавшие отношения, складывавшиеся по поводу интеллектуальных продуктов промышленного и непромышленного назначения, а также средств индивидуализации участников гражданского оборота и продуктов их деятельности.

До вступления в силу четвертой части ГК РФ законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности основывалось на Конституции РФ и состояло из:

1) Гражданского кодекса РФ;

2) Закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3523-I "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" (с послед. изм.);

3) Закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3526-I "О правовой охране топологий интегральных микросхем" (с послед. изм.);

4) Закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3520-I "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" (с послед. изм.);

5) Патентного закона РФ от 23 сентября 1992 г. N 3517-I (с послед. изм.);

6) Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-I "Об авторском праве и смежных правах" (с послед. изм.);

7) Закона РФ от 6 августа 1993 г. N 5605-I "О селекционных достижениях";

8) Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (раздел V "Право на изобретение и другие результаты творчества, используемые в производстве");

9) Гражданского кодекса РСФСР (раздел IV "Авторское право", раздел V "Право на открытие", раздел VI "Право на изобретение, рационализаторское предложение и промышленный образец");

10) Положения о фирме, утвержденного постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 22 июня 1927 г. "О введении в действие положения о фирме";

11) других федеральных законов (ст. 2 Закона РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-I) и федеральных подзаконных актов.

Содержание этих нормативных актов, как можно видеть, все последние годы менялось, приспосабливаясь к изменяющимся условиям социально-экономической действительности внутри России и ее международным обязательствам.

Международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, и если международным договором, в котором участвует Российская Федерация, установлены иные правила, то применяются правила международного договора. Ряд положений, содержащихся в международных договорах, не закреплен в российском законодательстве.

В настоящее время Российская Федерация является участницей следующих многосторонних международных договоров, регулирующих данные правоотношения:

Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (Стокгольм, 14 июля 1967 г., в ред. от 2 октября 1979 г.; вступила в силу для СССР 26 апреля 1970 г.);

Бернской конвенции по охране литературных и художественных произведений (Берн, 9 сентября 1886 г.; вступила в силу для Российской Федерации 13 марта 1995 г.);

Всемирной конвенции об авторском праве (Женева, 6 сентября 1952 г.; пересмотрена в Париже 24 июля 1971 г.; вступила в силу для СССР 27 мая 1973 г.);

Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций (Рим, 26 октября 1961 г.; вступила в силу для Российской Федерации 26 мая 2003 г.);

Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм (Женева, 29 октября 1971 г.; вступила в силу для Российской Федерации 13 марта 1995 г.);

Конвенция по охране промышленной собственности (Париж, 20 марта 1883 г.; Конвенция вступила в силу для СССР 1 июля 1965 г.);

Страсбургское соглашение о международной патентной классификации от 24 марта 1971 г. (Соглашение вступило в силу для СССР 7 октября 1975 г.);

Договор о законах по товарным знакам (Женева, 27 октября 1994 г.; для Российской Федерации Договор вступил в силу 11 мая 1998 г.);

Соглашение о сотрудничестве по пресечению правонарушений в области интеллектуальной собственности (Москва, 6 марта 1998 г.; Соглашение вступило в силу для Российской Федерации 12 ноября 2001 г.);

Евразийская Патентная Конвенция (Москва, 9 сентября 1994 г.; Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 27 сентября 1995 г.);

Будапештский договор о международном признании депонирования микроорганизмов для целей патентной процедуры (Будапешт, 28 апреля 1977 г.; вступил в силу для СССР 22 апреля 1981 г.);

Договор о патентной кооперации (Вашингтон, 19 июня 1970 г.; вступил в силу для СССР 29 марта 1978 г.);

Локарнское соглашение, устанавливающее международную классификацию промышленных образцов, от 8 октября 1968 г. (вступило для СССР в силу 15 декабря 1972 г.);

Ниццкое Соглашение о Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков от 15 июня 1957 г., пересмотренное в Стокгольме 14 июля 1967 г. и в Женеве 13 мая 1977 г. (для Российской Федерации Соглашение вступило в силу 26 июля 1971 г.);

Мадридское соглашение о международной регистрации знаков от 14 апреля 1891 г. (пересмотрено в Брюсселе 14 декабря 1900 г., в Вашингтоне 2 июня 1911 г., в Гааге 6 ноября 1925 г., в Лондоне 2 июня 1934 г., в Ницце 15 июня 1957 г. и в Стокгольме 14 июля 1967 г.; вступило в силу 1 июля 1976 г.)

Протокол к Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков (Мадрид, 28 июня 1989 г.; Российская Федерация приняла настоящий Протокол постановлением Правительства РФ от 19 декабря 1996 г. N 1503).

Основное направление развития внутреннего российского законодательства в годы реформ было предопределено англо-американской доктриной интеллектуальной собственности, агрессивно прессингующей традиционную европейскую концепцию интеллектуальных прав на всем правовом пространстве, доступном американскому влиянию. Центральную позицию заняли торговые аспекты интеллектуальных продуктов или правовые формы гражданского оборота интеллектуальных прав*(17). Тем не менее, уровень законодательных решений, изначально воплощенных в российских законах об отдельных результатах интеллектуальной деятельности, был признан недостаточным, а их коренная перестройка в рамках прежнего специализированного законодательства - неэффективной и нецелесообразной*(18).

Сегодня Российская Федерация оказывается первой страной, где за основу берется единая модель правового регулирования оборота всех интеллектуальных продуктов и средств индивидуализации лиц и результатов их деятельности в гражданском обороте. Законодатель принял к руководству идею "единого технического решения", предусмотрев правовые нормы, общие для всех результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, и соединив их в 69-й главе под названием "Общие положения". Можно считать это решение доказательством признания общей части всего гражданско-правового регулирования "интеллектуальных прав" или прав на "результаты интеллектуальной деятельности" и средства индивидуализации*(19).

Кроме того, авторитетные лица, чье имя ассоциируется сегодня с разработкой этого радикально нового проекта, обоснованно утверждают, что "нормы об интеллектуальной собственности встраиваются в систему гражданского законодательства таким образом, что ... ни у кого не может вызывать сомнений ... вопрос о том, что эти отношения подчиняются общим правилам Гражданского кодекса. А это и общие правила о сделках, и общие правила об обязательствах, и общие правила о договорах, об исковой давности и многие другие"*(20). Вместе с тем не менее важным остается вопрос о границах такого подчинения, которые не всегда могут быть разрешены по принципу соотношения общего и специального закона и которые придется искать и определять по мере накопления опыта применения четвертой части ГК*(21).

Избранная для России модель правового регулирования в части четвертой ГК именуется интеллектуальной собственностью.

Понятие интеллектуальной собственности, а вместе с ним и понятие промышленной собственности для российской правовой действительности является новым, во многом чужеродным, трудно сопрягающимся с традиционными российскими юридическими конструкциями правовой охраны материальных и нематериальных благ, имущественных и неимущественных прав. Своим происхождением оно обязано экспансии англо-американской правовой идеологии и юридической техники в области авторского права на европейское правовое пространство*(22). Главные препятствия на этом пути - конструкция права собственности, совершенно по-разному воплощаемая в общем и континентальном европейском праве*(23), и европейская законодательная традиция, покоящаяся на признании существования ясно различимых и точно определяемых, особенно по их юридическим последствиям, субъективных прав на нематериальные блага.

В Российской Федерации интеллектуальная собственность получила конституционный статус: интеллектуальная собственность охраняется законом - гласит п. 1 ст. 44 Конституции. Правовое регулирование интеллектуальной собственности находится в ведении Российской Федерации (ст. 71 Конституции). Для такого решения имеется веская причина - Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности*(24), в соответствии с которой "интеллектуальная собственность" включает права, относящиеся к:

литературным, художественным и научным произведениям,

исполнительской деятельности артистов, звукозаписи, радио- и телевизионным передачам,

изобретениям во всех областях человеческой деятельности,

научным открытиям,

промышленным образцам,

товарным знакам, знакам обслуживания, фирменным наименованиям и коммерческим обозначениям,

защите против недобросовестной конкуренции, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях.

Таким образом, у российского законодателя, выполняющего обязательства Советского Союза в качестве его правопреемника по данной Конвенции, объективно не было иного пути кроме как национальной интерпретации конструкции интеллектуальной собственности во внутреннем законодательстве.

Исходя из этого в отношения, регулируемые гражданским законодательством, интеллектуальная собственность включена в качестве исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Содержание этого понятия в действительности было шире за счет включения в него исключительных прав на средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг, приравненные к результатам интеллектуальной деятельности. В соответствии с ч. 1 ст. 138 ГК РФ в случаях и в порядке, установленных Кодексом и другими законами, признается исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.).

При этом в ст. 128 ГК к объектам гражданских прав были отнесены наряду с прочими "результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность)", что формально является поводом к логически ошибочному отождествлению объекта гражданского права (результата интеллектуальной деятельности) с самим гражданским правом (исключительным правом на этот результат)*(25).

Появление части четвертой ГК части означало принципиальное изменение позиции законодателя к пониманию существа и содержания понятия "интеллектуальная собственность", в связи с чем вышеуказанные нормы ГК с 1 января 2008 г. либо утрачивают свою силу (ст. 138), либо начинают действовать в новой редакции (ст.ст. 2 и 128).

С вступлением части четвертой ГК в силу с 1 января 2008 г. все прежние законы, посвященные правовому регулированию отношений интеллектуальной собственности, признаются утратившими силу (ст. 2 ФЗ от 16 декабря 2006 г. N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(26)). Остальные законы и нормативные акты должны быть приведены в соответствие с положениями части четвертой ГК. Впредь до приведения законов и иных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с частью четвертой Кодекса законы и иные правовые акты Российской Федерации, а также акты законодательства Союза ССР, действующие на территории Российской Федерации в пределах и в порядке, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации, применяются постольку, поскольку они не противоречат части четвертой Кодекса (ст. 4 Вводного закона).

Часть четвертая Кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие.

По правоотношениям, возникшим до введения в действие части четвертой Кодекса, она применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие (ст. 5 Вводного закона). Права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, охраняемые на день введения в действие части четвертой ГК, продолжают охраняться в соответствии с правилами части четвертой Кодекса (ст. 5 Вводного закона).

Нормы части четвертой Кодекса о порядке заключения и форме договоров, а также об их государственной регистрации применяются к договорам, заключенным после введения в действие части четвертой Кодекса, в том числе к договорам, предложения заключить которые направлены до 1 января 2008 г. и которые заключены после 1 января 2008 г. (ст. 7 Вводного закона).

Кодификация как наиболее совершенная форма систематизации действующего законодательства несомненно улучшает технику правового регулирования, устраняя повторы и пробелы*(27). Но все же главное при выполнении кодификационных работ заключается в общем улучшении содержания действующего законодательства, замене устаревших и несовершенных норм, разработке новых правил поведения, отвечающих потребностям правового регулирования. Четвертая часть ГК РФ усиливает защиту прав на интеллектуальные продукты, повышает эффективность мер ответственности за их нарушения, гармонизирует российское законодательство с международными обязательствами Российской Федерации, а главное - преследует общую цель оптимизации баланса интересов автора, инвестора и пользователя, в которой многие видят сегодня ключ к повышению эффективности правового регулирования в этой области общественных отношений*(28).

Н.М. Коршунов,

доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Маковский А. О кодификации законодательства об интеллектуальной собственности // Закон. 2006. N 7. С. 5; Интервью В. Яковлева "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" // Хозяйство и право. 2006. N 7. С. 5.

*(2) Интервью В. Яковлева "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" // Хозяйство и право. 2006. N 7. С. 7.

*(3) Яковлев В. Основные новеллы раздела VII "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации // Хозяйство и право. 2007. N 9. С. 7.

*(4) Там же. С. 7.

*(5) Там же. С. 10.

*(6) "Наивысшей свободой реализации соответствующего права обладает только сам автор, все остальные лица реализуют лишь фрагментарно и ситуационно обусловлено то или иное авторское правомочие" (см.: Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика (Теория и практика гражданского права и гражданского процесса). С.-Пб: Юридический центр Пресс, 2002. С. 470).

*(7) "Использование патентов, торговых обозначений и авторских прав, технических и торговых know-how имеет сегодня, разумеется, несравненно более серьезное значение для успеха в предпринимательской деятельности, чем в прежние, не обязательно более невинные, но зато уж точно менее лакированные времена" (Stegemann Thorsten. Geistiges Eigentum studieren (18.03.2002) // http://www.heise.de/tp/r4/artikel/14/14380/1.html). По мнению разработчиков части четвертой ГК, значение интеллектуальной собственности для гражданского оборота возросло в современных условиях в такой мере, что сделало их почти равноценными отношениям в области материального производства и обмена, всегда являвшихся основным предметом регулирования гражданского права.

*(8) Интеллектуальная собственность. 2002. N 4.

*(9) Бентли Л., Шерман Б. Право интеллектуальной собственности. Авторское право (Теория и практика гражданского права и гражданского процесса). С.-Пб: Юридический центр Пресс, 2004. C. 27.

*(10) Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 1999. С. 11.

*(11) В ходе обсуждения принципиально отвергали проект отдельные специалисты, профессионально занимающиеся правом интеллектуальной собственности (А.П. Сергеев, В.И. Еременко, М.А. Федотов, В.А. Мещеряков, В.Н. Монахов и др.), которые указывали, что такого включения права интеллектуальной собственности в Гражданский кодекс нет практически нигде в мире, а также что принятие проекта представляет собой отход от "принципов", что оно вызовет всеобщий хаос, коллапс судебной системы и даже, по-видимому, новый ледниковый период (Гаврилов Э. О проекте части четвертой ГК РФ о праве интеллектуальной собственности // Хозяйство и право. 2006. N 11. С. 30-31).

*(12) Судя по некоторым международно-правовым актам и отдельным публикациям, ее сегодня уже можно считать чисто американской.

*(13) См.: Липцик Д. Авторское право и смежные права / Пер. с фр. М.: Ладомир: Издательство ЮНЕСКО, 2002. С. 10.

*(14) Gewerblicher Rechtsschutz (Patent-, Gebrauchsmuster-, Geschmacksmuster-, Marken- und Wettbewerbsrecht): Lehrbuch. / Begr. von Heinrich Hubmann. Fortgef. von Horst-Peter Gotting. Voraufl. unter Mitarb. von Hans Forkel. 7., neu bearb. Aufl. (Juristische Kurz-Lehrbucher). Munchen: Beck C. H., 2002. S. 1.

*(15) См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ 19 июня 2006 г. N 15 "О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 7.

*(16) См.: Пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ 19 июня 2006 г. N 15.

*(17) "Можно сказать, что авторское право находилось в статике, то есть ключевой момент состоял в принадлежности авторства определенным лицам. Права интеллектуальной собственности как права товарно-денежного оборота не было и не могло быть. Следовательно, его можно охарактеризовать как однобокое, урезанное, неполное. Причем в течение 70 с лишним лет. В это время весь мир в данной области интенсивно развивался". См.: Интервью В. Яковлева "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" // Хозяйство и право. 2006. N 7. С. 3.

*(18) См.: Интервью В. Яковлева "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" // Хозяйство и право. 2006. N 7. С. 5; Маковский А. О кодификации законодательства об интеллектуальной собственности // Закон. 2006. N 7. С. 4-9.

*(19) "Интеллектуальные продукты", как в свое время обобщенно назвал их В.А. Дозорцев.

*(20) См.: Маковский А. О кодификации законодательства об интеллектуальной собственности // Закон. 2006. N 7. С. 4.

*(21) См., напр., мнение Э.П. Гаврилова по поводу коллизии взаимных отсылок статей 12 и 1250 ГК (Гаврилов Э. О проекте части четвертой ГК РФ о праве интеллектуальной собственности // Хозяйство и право. 2006. N 11. С. 33) и позицию В.А. Хохлова о пределах применения общих положений об обязательствах и договорах к реализации интеллектуальных прав (Хохлов В. О проекте четвертой части Гражданского кодекса РФ: есть ли варианты? // Закон. 2006. N 12. С. 73-78). Существование такой проблемы не отрицает и А.Л. Маковский: "... процесс адаптации новых норм к старым: требует времени. Речь идет о толковании новых норм в сочетании с общими положениями ГК..." (О кодификации законодательства об интеллектуальной собственности // Закон. 2007. N 10. С. 6).

*(22) Стремление США к утверждению доминирующей роли принципов своего авторского права (система "Копирайт") в международном праве интеллектуальной собственности связывают с 1996 г. (создание Всемирной Организации Интеллектуальной Собственности - WIPO). Следующими шагами было принятие в США Закона об авторском праве цифрового тысячелетия - Digital Millenium Copyright Act, DMCA (1998 г.), давление на другие страны, введение патентов на программные продукты: "Убедившись, что в рамках традиционных конвенций их попытки добиться скорейшей реализации этих планов наталкиваются на серьезное противодействие, США прибегли к другим способам уговоров, которые для членов ВОИС были : еще откровением, а именно: используя выгоды своего экономического положения, США стали попросту угрожать введением торговых санкций тем странам, которые не предоставляли американским правообладателям охрану в устраивавшем США объеме" (Бентли Л., Шерман Б. Право интеллектуальной собственности. Авторское право (Теория и практика гражданского права и гражданского процесса). С.-Пб: Юридический центр Пресс, 2004. С. 30).

*(23) См.: Lupoi M. Alle radici del mondo giuridico europeo: saggio storico-comparativo.- Roma: "Istituto poligrafico e Zecca dello Stato - Libreria dello Stato", 1994. Р. 458. Идея интеллектуальной собственности исторически давно изжила себя в правопорядках подавляющего большинства государств Евросоюза. Ибо права авторов здесь - в отличие от англо-американского правового пространства - как раз никоим образом не являются правами собственности. Основными причинами, заставляющими европейскую правовую мысль проявлять большую требовательность к используемой терминологии, являются: 1) право собственности - это имущественное право, а права на нематериальные блага, в противоположность этому, почти всегда включают и юридические элементы, тесно связанные с личностью субъекта (особенно явно в авторском праве, а частично, например, даже и в патентном праве); 2) право собственности бессрочное, оно, так сказать, сконструировано с расчетом на вечность - см. наследование, неприменение давностного срока к существованию права и т.д. Напротив действие прав на нематериальные блага закон прямо ограничивает определенным сроком; 3) в то время как пользование телесной вещью прямо исключает участие в пользовании ею со стороны третьего лица уже в силу одного факта, в случаях с бестелесными вещами такого явно не наблюдается.

*(24) ВОИС была создана в 1970 г. в качестве специализированного учреждения ООН с целью оказания содействия развитию прав на нематериальные блага. Она инициировала появление таких документов, как Договор по патентному сотрудничеству (PCT) 1970 г., Договор ВОИС по авторскому праву (WCT) 1996 г., Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам 1996 г., Договор по патентному праву (PLT) 2000 г. и Всемирная декларация интеллектуальной собственности 2000 г. ВОИС является организацией, с именем которой связывается введение в оборот термина "интеллектуальная собственность" (от английского intellectual property). В европейской юридической науке в противоположность этому речь идет о правах на нематериальные блага. Употребляется также термин "исключительные права" (пер. с англ. exclusivity rights) или "монопольные права". До Декларации об учреждении ВОИС в 1967 г. существовало только понятие промышленной собственности, использовавшееся применительно к отдельным законам в области патентного права, авторского права, прав на средства индивидуализации и т.д.

ВОИС в целом рассматривается в качестве одного из всемирных силовых механизмов, прокладывающих путь в направлении усиления защиты интересов владельцев нематериальных благ. Критика ее деятельности обычно исходит из рядов противников глобализации. Состоявшаяся в 2003 г. конференция по свободно распространяемым программам была созвана по прямому предложению американского (США) представителя ВОИС, но было совершенно ясно, что это произошло результате скрытого давления крупной американской компании по производству программного обеспечения. Тем самым было открыто продемонстрировано влияние бизнеса, доходы которого основаны на эксплуатации прав интеллектуальной собственности, на организацию, которая задумывалась и создавалась в качестве нейтрального учреждения.

*(25) Что не исключает возможности признания за субъективным гражданским правом в отдельных случаях становиться объектом другого субъективного права (Маковский А. Л., Степанов Д.И., Туктаров Ю.Е., Дозорцев В.А. Выступление на восьмом семинаре по актуальным проблемам гражданского права на тему: "Концепция права на право" // http://www.privlaw.ru/downloads/measures/seminars/seminar_08_12_2000.zip. (20.07.04)).

*(26) Далее - Вводный закон.

*(27) Впрочем, такой взгляд разделяется в странах романо-германской правовой семьи с преобладанием там позитивистского подхода к праву. О низкой эффективности кодификации, как и любой систематизации, см.: "Все движение за кодификацию руководствовалось убеждением, что результатом станет большая предсказуемость судебных решений. В моем случае даже тридцати лет проживания в мире обычного права оказалось недостаточно, чтобы избавиться от этого глубоко въевшегося предубеждения, и только возвращение в атмосферу гражданского права заставило меня серьезно усомниться в нем. Хотя не вызывает сомнений, что в отдельных пунктах законодательство может повысить определенность закона, но теперь я убежден, что это преимущество с лихвой компенсируется, если результатом является требование, что силу закона может иметь только то, что записано в статутах. Мне представляется, что судебные решения могут быть более предсказуемыми, когда судья связан общими представлениями о справедливости, даже если они не поддерживаются буквой закона, чем когда он может основывать свои решения только на тех принятых представлениях, которые нашли выражение в писаном праве" (Хайек Ф.А. Право, законодательство и свобода (Политическая наука). М.: ИРИСЭН, 2006. С. 135).

*(28) См. Интервью В. Яковлева "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" // Хозяйство и право. 2006. N 7. С. 6, 10. Задачей законодательства об интеллектуальных, прежде всего авторских правах является не защита бизнеса от конкуренции, а обеспечение баланса интересов авторов, промышленников и пользователей (публики), определение пределов саморегулирования вместо прямого принуждения, недопущение легализации патентов на программы, свобода на программы, используемые в управлении, образовании и публичных электронных средствах информационного обмена, развития организаций коллективного управления авторскими правами, занимающихся отчислениями авторам произведений, четкая гражданско-правовая ответственность за нарушение прав на частные программы (Georg Jakob. Deharmonisierungseffekte der Intellectual Property Enforcement Richtlinie // http://www.rechtsprobleme.at/doks/ipenf_kommentar-jakob.pdf.)