Понятие "объединение граждан" в решениях Конституционного Суда Российской Федерации (О.В. Романовская, "Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2009 г.)

Понятие "объединение граждан" в решениях
Конституционного Суда Российской Федерации

Рассматривается понятие "объединение граждан" в решениях Конституционного Суда РФ. Показана их противоречивость. Подвергнута критике практика широкого толкования данного понятия, в частности его распространение на государственные предприятия, муниципальные образования.

Право на объединение является одним из признанных элементов института правового статуса человека, закрепляется как на международном, так и на национальном уровне. Конституция России в ст. 30 предусматривает право каждого на объединение, в том числе право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется. Часть 2 данной статьи содержит дополнительный запрет: "Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем". В развитие конституционных положений принят и действует целый ряд федеральных законов: "Об общественных объединениях", "О политических партиях", "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" *(1) и др.

В Федеральном законе "Об общественных объединениях" специально определен предмет регулирования - общественные отношения, возникающие в связи с реализацией гражданами права на объединение, с созданием, деятельностью, реорганизацией и (или) ликвидацией общественных объединений. Указание на право, предусмотренное ст. 30 Конституции РФ, позволяет говорить, что названный Закон является центральным в данной группе правоотношений.

В соответствии со ст. 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" правом на обращение в Конституционный Суд РФ с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, и объединения граждан, а также иные органы и лица, указанные в федеральном законе. В научных изданиях отмечается, что данная норма носит расширительный характер по отношению к правилу, установленному ч. 4 ст. 125 Конституции РФ*(2). Однако такой вывод представляется неверным. В Конституции РФ закреплено, что Конституционный Суд РФ по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле в порядке, установленном федеральным законом. Конституция определяет предмет и основания обжалования, но не круг уполномоченных субъектов.

В связи с правилом, установленным Федеральным конституционным законом, вызывает интерес толкование понятия "объединение граждан", данное в решениях Конституционного Суда РФ. Тем более что в самой юридической науке нет однозначного подхода к этому термину. Как отмечает И.С. Шиткина, существуя в различных сферах общественной жизни и научных знаний, категория "объединение" является многоплановой, многофакторной, многозначной*(3). Автор отстаивает вывод, что родовое понятие "объединение" следует относить как к некоммерческим, так и коммерческим образованиям, предлагая называть их предпринимательскими объединениями*(4). О.А. Кожевников идет дальше, считая, что право на объединение как субъективное право имеет свой результат, выражающийся в создании общественных, религиозных, предпринимательских и других объединений, что не исключает возможности деления в различных отраслях права с учетом предмета правового регулирования каждой отрасли, известных разновидностей объединений граждан, например по целям деятельности (коммерческие, некоммерческие), территориальной сфере деятельности (общероссийские, межрегиональные, региональные), критериям организации (добровольные, недобровольные) и др.*(5) В приведенной многоплановости присутствует огромное количество нерешенных юридических проблем, которые хорошо видны в практике российского органа конституционного контроля.

Изначально возникал вопрос, следует ли распространять понятие "объединение граждан" на коммерческие организации. Он был решен постановлением Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. N 17-П, в котором указано, что акционерное общество, товарищество и общество с ограниченной ответственностью по своей сути являются объединениями - юридическими лицами, которые созданы гражданами для совместной реализации таких конституционных прав, как право свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ) и право иметь в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35 Конституции РФ)*(6). Надо отметить, что данное решение в большинстве публикаций юридического профиля нашло положительный отклик, хотя авторы в каждом случае говорят, что суд применил "широкое толкование" по отношению к рассматриваемому понятию*(7).

В то же время высказывались суждения о спорности аргументации Конституционного Суда РФ. Так, К.А. Рывкин пишет, что приведенная логика не вполне обоснованна, поскольку интересы коммерческой организации и ее учредителей могут находиться в противоречии (хотя Конституционный Суд РФ исходит из сугубо идеальной ситуации). При этом необходимо иметь в виду, что граждане, стоящие за юридическим лицом, будучи признанными носителями конституционных прав, могут сами обратиться с жалобой в органы конституционного контроля, если они считают, что действия в отношении созданного ими юридического лица приводят к ущемлению их прав*(8). Л.А. Грось также указывает, что "вывод Конституционного Суда РФ о юридическом лице - объединении граждан не соответствует статусу юридического лица как самостоятельного субъекта права"*(9).

Конституционный Суд РФ позднее еще более расширил собственное толкование категории "объединение". Постановление Конституционного Суда РФ от 12 октября 1998 г. N 24-П*(10) распространило право на подачу жалобы на государственные унитарные предприятия. Суд оттолкнулся от того, что Конституция РФ защищает равным образом все формы собственности и что все юридические лица (как частные, так и государственные) обязаны платить налоги. Кстати, в последующем Конституционный Суд РФ признал процессуальную правосубъектность и за государственными учреждениями*(11). Но если следовать такой логике, тогда надо признать право на обращение в орган конституционного контроля за органами государственной власти, поскольку в соответствии с Конституцией РФ они все обязаны ее соблюдать.

Очерченное Конституционным Судом РФ толкование понятия "объединение граждан" имело положительное значение, поскольку увеличило число субъектов, уполномоченных на использование средств конституционной защиты. Однако у такого расширительного толкования есть и серьезные недостатки. К ним нужно отнести "подгонку" конституционных понятий под решение частной проблемы, размывание содержания конституционных терминов, вольное определение устоявшихся категорий. На данных недостатках следует остановиться и по иным основаниям:

1) "объединение граждан" является универсальным термином, используемым в разных отраслях права, он создает фундамент для развития законодательства. Различие в его понимании может привести к рассогласованности нормативных актов;

2) в нормативных актах одной и той же отраслевой принадлежности (конституционное право) по-разному интерпретируют понятие "объединение граждан";

3) отсутствуют объективные причины и доводы для различного понимания. Конституционный Суд РФ мог бы воспользоваться правом законодательной инициативы в целях уточнения формулировки Закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", что за все время так и не было сделано;

4) расширительное толкование осуществляет высший орган судебной власти, цели деятельности которого - защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции на всей территории Российской Федерации.

Отметим, что расхождения в юридической терминологии никогда не признавались как достоинство правовой системы*(12).

Еще больше возникает вопросов при отнесении к объединениям граждан органов местного самоуправления. Первоначально определением Конституционного Суда РФ от 19 марта 1997 г. N 20-О*(13) было отказано в принятии обращения Омского городского Совета (орган местного самоуправления). В нем, в частности, указывалось, что по смыслу Конституции Российской Федерации объединениями граждан являются создаваемые ими на добровольной основе по собственной инициативе формирования для защиты своих интересов и достижения общих целей. Пребывание в таких объединениях в соответствии со ст. 30 Конституции, закрепляющей право каждого на объединение, зависит от усмотрения самого гражданина. Органы местного самоуправления, к каковым принадлежит Омский городской Совет, - это форма осуществления власти народом, они образуются на основе реализации избирательных прав граждан, закрепленных в ст. 32 Конституции, т.е. имеют иные, чем объединения граждан, признаки. Конституция РФ (ч. 2 ст. 15) различает органы местного самоуправления и объединения граждан в качестве самостоятельных субъектов права.

В доктрине было высказано иное мнение: Конституционный Суд РФ "защищает не только индивидуальные права человека и гражданина, но и коллективные права объединений граждан, муниципальных образований и населения городских, сельских поселений"*(14). В последующем в постановлении Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2002 г. N 7-П*(15) мы находим иную позицию: "...Не исключается защита средствами конституционного правосудия прав муниципальных образований как территориальных объединений граждан, коллективно реализующих на основании Конституции Российской Федерации право на осуществление местного самоуправления". Благодаря этому решению можно говорить о неких "естественных объединениях граждан". К слову, Конституционный Суд РФ никоим образом не отразил причины нового понимания органов местного самоуправления, хотя здесь налицо преодоление собственного решения. После вынесения названного постановления органы местного самоуправления неоднократно направляли обращения в Конституционный Суд РФ, которые им рассматривались по существу. Н.С. Бондарь (по данному делу был судьей-докладчиком) комментирует ситуацию следующим образом: "Принимая такое решение, Конституционный Суд исходил из понимания населения муниципального образования как особого объединения граждан - местного сообщества, которое формируется на основании Конституции и закона в соответствии с объективно складывающимися взаимными интересами граждан по месту их жительства при совместном решении общих дел (вопросов местного значения). Однако специфические свойства местного сообщества не отменяют его природу как объединения граждан, понимаемого в широком, конституционно-правовом, плане"*(16). Н.С. Бондарь старается предвосхитить возможные обвинения в отказе от следования принципу единства терминологии, дополняя, что отдельные конституционные термины не могут ограничиваться содержанием одной отрасли права. Однако понятие "объединение граждан" в указанном споре не выходит за пределы одной отрасли - конституционного права.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ не нашла однозначного подтверждения в юридической науке. Так, некоторые авторы считают, что право на обращение в Конституционный Суд РФ получили только муниципальные образования, а не органы местного самоуправления, сама же судебная практика нуждается в законодательной регламентации*(17). На "нестыковки" природы конституционного контроля по жалобам граждан и их объединений и статуса муниципальных образований указывается в Рекомендациях круглого стола на тему "Проблемы законодательного регулирования судебной защиты прав местного самоуправления в Российской Федерации" (Москва, Совет Федерации, 13 октября 2005 г.): "В данном случае к публично-правовому образованию фактически применяются нормы, предусмотренные для граждан и их объединений. В частности, остается неясным, какой орган местного самоуправления может обращаться от имени муниципального образования в Конституционный Суд, необходимо ли, чтобы именно этот орган был субъектом судебного спора в предшествующем судебном процессе"*(18). А.В. Чаптыков подчеркивает, что органы местного самоуправления отличаются от объединений граждан по своим конституционно-правовым характеристикам*(19).

Позиции Конституционного Суда РФ наиболее четко и последовательно подвергнуты критике В.И. Фадеевым. Автор отстаивает позицию, что органы местного самоуправления должны обладать правом подачи обращения в Конституционный Суд РФ, что отсутствие данного права в законе - существенный недостаток правового регулирования. В то же время он не поддерживает путь, по которому это право стало предоставляться, в корне не соглашаясь с решением Конституционного Суда РФ. С его точки зрения, местное самоуправление - необходимый элемент конституционного механизма осуществления народом своей власти, а не добровольная форма объединения населения для участия в решении тех или иных общих задач. Граждане, проживающие на территории муниципального образования, на основе своих конституционных прав участвуют в осуществлении публичной власти. Если их рассматривать как своеобразное объединение, то это объединение, в силу того что оно осуществляет публично-властные функции, никак нельзя отнести к институтам гражданского общества, которыми по своей природе, порядку образования, основным признакам являются объединения граждан по смыслу ст. 30 Конституции РФ, ст. 96 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде Российской Федерации. Самое главное, как считает В.И. Фадеев, приведенное постановление Конституционного Суда РФ лишает какой-либо правовой определенности конституционное понятие "объединение граждан"*(20).

Если рассмотреть проблемы организации местного самоуправления, то обнаружим, что ст. 27 Федерального закона от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" устанавливает возможность создания территориального общественного самоуправления (ТОС), в рамках которого проходит самоорганизация граждан на части территории поселения (подъезд многоквартирного жилого дома; многоквартирный жилой дом; группа жилых домов; жилой микрорайон; сельский населенный пункт, не являющийся поселением; иные территории проживания граждан). Устав ТОС регистрируется уполномоченным органом местного самоуправления соответствующего поселения. ТОС может являться юридическим лицом и подлежит государственной регистрации в организационно-правовой форме некоммерческой организации.

Более того, следование приведенной логике Конституционного Суда РФ с успехом приведет к тому, что государство также может рассматриваться как "объединение граждан". В основе, например, может лежать вывод Г. Еллинека: "Как правовое понятие государство есть, таким образом, обладающая первичной верховной властью корпорация населяющего определенную территорию народа или, применяя употребительный в новейшее время термин, обладающая первичной властью корпорация"*(21).

Природа местного самоуправления заключается не в том, что граждане объединились в границах какой-то территории, а в возможности участвовать в осуществлении публичной власти в рамках муниципального образования. Причем, как отмечалось самим Конституционным Судом РФ, это право возникает на основании Конституции и закона, а не волеизъявления населения муниципального образования*(22).

В соответствии со ст. 3 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" граждане осуществляют местное самоуправление посредством участия в местных референдумах, муниципальных выборах, посредством иных форм прямого волеизъявления, а также через выборные и иные органы местного самоуправления. Это означает, что право муниципального образования на обращение в Конституционный Суд РФ должно найти законодательное закрепление. При этом необходимо предусмотреть: 1) какой именно орган местного самоуправления может обратиться в Конституционный Суд РФ (представляется, что таким правом следует наделить только представительный орган); 2) пределы обращения (орган местного самоуправления не должен обладать правом на обращение в орган конституционного контроля по любому вопросу, затрагивающему права и свободы граждан, поскольку он не является омбудсменом. Его полномочия по обращению должны быть ограничены объемом конституционных гарантий местного самоуправления и не более того).

Логика, исходящая из наличия "естественных объединений граждан", была применена в постановлении Конституционного Суда РФ от 3 марта 2004 г. N 5-П*(23). Согласно ст. 1 Федерального закона "О национально-культурной автономии"*(24) национально-культурная автономия - форма национально-культурного самоопределения, представляющая собой объединение граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, на основе их добровольной самоорганизации в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры. Закон особо подчеркивает, что национально-культурная автономия является видом общественного объединения в форме общественной организации. Между тем закон позволяет местным национально-культурным автономиям создавать только одну региональную организацию. Заявители обратились в Конституционный Суд РФ, не согласившись с этим, считая, что такой порядок нарушает принцип равенства общественных объединений перед законом, ограничивает свободу создания на основе полной добровольности любых общественных объединений и свободу их деятельности.

Следуя логике решений Конституционного Суда РФ по поводу статуса общественных объединений, нетрудно было предположить, что подобный "недочет" будет устранен. Однако Конституционный Суд РФ принял иное решение: "...Право на национально-культурную автономию, совместно реализуемое гражданами Российской Федерации, относящими себя к соответствующей этнической общности, связано с правом на объединение в его индивидуальном аспекте, которое осуществляется каждым непосредственно через общественное объединение, пользующееся установленными законодательством Российской Федерации правами. Исходя из этого Федеральный закон "О национально-культурной автономии" - с учетом положений Конституции Российской Федерации о праве каждого на объединение и свободе деятельности общественных объединений (ч. 1 ст. 30) и во исполнение принятых на себя Российской Федерацией обязательств по международным договорам - устанавливает, что национально-культурная автономия как особая форма самоорганизации и национально-культурного самоопределения этнической общности, оказавшейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, представляет собой только одно из возможных объединений граждан по признаку принадлежности к соответствующей этнической общности в целях удовлетворения своих этнокультурных запросов". Установив общий принцип "один регион - одна автономия", Суд пояснил, что это одновременно позволяет гражданам использовать другие формы самоорганизации по признаку принадлежности к той же этнической общности, создавая другие общественные объединения. Иными словами, Конституционный Суд РФ определил, что граждане одной национальности из-за того, что они проживают в границах одного региона, уже объединены в силу двух естественных факторов: национальность и границы субъекта РФ. Национально-культурная автономия - это лишь юридическое оформление такого естественного объединения.

В особом мнении судьи А.Л. Кононова к данному постановлению справедливо отмечены его "слабые места". "Можно допустить, - отмечает А.Л. Кононов, - что в одной и той же этнической общности могут быть различные представления о целях и задачах объединения, культурные традиции, политические, религиозные и иные взгляды, языковые и прочие особенности, по которым те или иные группы людей стремятся к объединению для совместного удовлетворения своих культурных потребностей. Законодатель и судебная власть не могут вторгаться в сферу регулирования и правовой оценки этих личностных и социально-психологических мотивов, не нарушая при этом свободу выбора и основной конституционный принцип добровольности объединения. Недаром ст. 30 (часть 2) Конституции Российской Федерации прямо запрещает принуждать к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем". Следует особо подчеркнуть, что в данном случае особенно видна личностная характеристика права на объединение. Она практически тождественна свободе выражения мнения, в основе которой лежит понимание национальной идентичности себе подобных.

Напомним, что первая попытка формирования концепции "естественных объединений граждан" через решения Конституционного Суда РФ была сделана чуть раньше. Это постановление Конституционного Суда РФ от 3 апреля 1998 г.*(25), в котором проверялась конституционность правила, обязывающего граждан быть членами товарищества собственников жилья (ТСЖ). Не будем останавливаться на правовом статусе ТСЖ, укажем только, что Конституционный Суд признал неконституционной обязанность граждан быть членами данного товарищества. Но к данному постановлению Б.С. Эбзеевым было подготовлено особое мнение, в основу которого был положен вывод об объективном характере ТСЖ. Являясь собственниками общего имущества, граждане уже объединены в силу обладания недвижимым имуществом. Понятно, что в деле о национально-культурных автономиях Б.С. Эбзеев, будучи судьей-докладчиком, отстоял свою точку зрения уже в виде итогового решения.

Относительно понятия "объединение граждан" Конституционный Суд РФ высказался применительно к статусу саморегулируемых организаций. Правовой статус данных субъектов обобщен в Федеральном законе "О саморегулируемых организациях"*(26). Суть в том, что в некоторых специальных законах саморегулирование приобретает формы публичного управления, а членство в организации становится обязательным.

По одному из видов саморегулируемых организаций, объединяющих арбитражных управляющих, Конституционным Судом было принято постановление от 19 декабря 2005 г. N 12-П*(27). Не касаясь сущности постановления, рассмотрим, какими признаками, по мнению Конституционного Суда, обладает саморегулируемая организация.

Во-первых, Суд указал, что закрепление статуса саморегулируемых организаций - усмотрение государства.

Во-вторых, эти организации названы автономными публично-правовыми субъектами. При этом выделены публичные полномочия, которые определяют особенности статуса названных субъектов: нормотворческие, исполнительно-распорядительные, контрольные.

В-третьих, в создании саморегулируемых организаций проявляется и иная цель - реализация права на участие в управлении делами государства (ст. 32 Конституции РФ). Государство тем самым вовлекает граждан в процесс упорядочивания отношений, наполняя их статус активным элементом. На саморегулируемые организации государство перекладывает часть своих публично-правовых функций.

В-четвертых, Суд подчеркнул двойственную правовую природу саморегулируемых организаций арбитражных управляющих: с одной стороны, это не коммерческие организации и регистрируются они в порядке, предусмотренном ст. 3 Федерального закона "О некоммерческих организациях", с другой - с даты включения в единый государственный реестр саморегулируемых организаций арбитражных управляющих они приобретают особый публично-правовой статус саморегулируемой организации арбитражных управляющих (п. 1 ст. 21 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Конституционный Суд РФ справедливо сослался на решение Европейского Суда по правам человека от 3 апреля 2001 г., в котором указывалось (применительно к рассматриваемому делу), что нотариальные палаты, принимая во внимание положения Основ законодательства о нотариате от 11 февраля 1993 г. и законодательно закрепленные функции нотариальных палат, не могут рассматриваться в качестве объединений в смысле ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это означает, что в европейской практике есть профессиональные структуры, которые не являются объединениями граждан в общеупотребительном смысле. Как отметил Европейский Суд по правам человека, конвенционные органы последовательно не признавали исполнительно-регулятивные органы профессиональных структур, создаваемых лицами так называемых свободных профессий, в качестве ассоциаций (объединений) в смысле ст. 11. Цели этих предусмотренных законодательством органов - осуществление контроля и содействие развитию профессиональной деятельности, при этом они выполняют важные публично-правовые функции, направленные на защиту прав других лиц, и их нельзя отождествлять с профессиональными союзами, хотя они интегрированы в государственную структуру.

Примечательно, что решению Европейского Суда по правам человека предшествовало постановление Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. N 15-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства РФ о нотариате, в котором подробно описывалось публично-правовое предназначение нотариальной палаты, но ни слова не было сказано о природе данного вида объединений граждан.

К решению Конституционного Суда РФ по арбитражным управляющим было написано особое мнение судьи А.Л. Кононова, который отметил: "Позиция, когда публичные мотивы оправдывают и покрывают любое произвольное ограничение принципов добровольности, диспозитивности и равенства отношений автономных субъектов, не только абсолютно размывает традиционные и естественные границы частноправового и публично-правового регулирования до их полного смешения, но и представляет несомненную угрозу для всех индивидуальных прав и свобод". Далее А.Л. Кононов уходит от детального разбора каждой характеристики саморегулируемой организации, но справедливо отмечает, что вольное использование термина "публичный" имеет далеко идущие последствия и при желании может оправдать любое государственное воздействие на любые общественные отношения. Кроме того, приводится историческая параллель: "Это называется опубличиванием частных интересов и огосударствлением общественных организаций, что уже было при советском строе".

Приведенное мнение не единственное среди ученых-юристов. В.В. Витрянский в 2003 г. обозначил общую позицию: "Большие сомнения вызывает также предлагаемая Законом новая организация деятельности арбитражных управляющих исключительно через так называемые саморегулируемые организации. Данное направление развития российского законодательства, когда арбитражный управляющий ставится в полную зависимость от своей саморегулируемой организации, расходится с мировыми тенденциями развития института несостоятельности, для которых, напротив, характерно стремление к независимости антикризисных управляющих"*(28).

Эти обстоятельства показывают, что российская конституционная практика не выработала четких критериев понятия "объединение граждан". Решения Конституционного Суда РФ не отличаются ни последовательностью, ни логичностью в определении содержания данного термина. Кроме того, не совсем ясно, какие юридические лица обладают правом подачи обращения в Конституционный Суд РФ, а какие - нет. Представляется, что расширительное толкование Конституционным Судом понятия "объединение граждан" не отвечает критериям правовой ясности юридической нормы. Данный недостаток может быть устранен внесением изменений и дополнений в ст. 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". За основу может быть взята конструкция ст. 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод*(29), в которой податели индивидуальной жалобы обозначены как "любое физическое лицо, любая неправительственная организация или любая группа частных лиц".

В этом случае ст. 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" приобретет следующий вид: "Правом на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, и негосударственные организации, включая общественные объединения граждан, в защиту своих прав, а также иные органы и лица в порядке и по основаниям, указанным в федеральном законе". Конституционный Суд РФ не должен сам себе расширять полномочия, тем более путем противоречивого толкования устоявшихся понятий и терминов. Обратим внимание, что на субъектов публичного права традиционно не распространяется конституционное право на объединение (как, впрочем, и многие другие конституционные права, принадлежащие человеку и гражданину)*(30).

О.В. Романовская,

кандидат юридических наук,

доцент Пензенского государственного университета (Пенза)

"Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2009 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 1995. N 21. Ст. 1930; 1996. N 3. Ст. 148; 2001. N 29. Ст. 2950.

*(2) Абросимова Е. Проблемы свободного доступа к правосудию в Российской Федерации // Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 2001. N 3. С. 174.

*(3) Шиткина И.С. Холдинги: правовое регулирование и корпоративное управление: науч.-практ. изд. М., 2006.

*(4) Рузакова Е.В. Коммерческая организация как лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность // Предпринимательское право. 2008. N 1.

*(5) Кожевников О.А. Конституционное право на объединение нуждается в многосмысловом законодательном закреплении // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 3.

*(6) СЗ РФ. 1996. N 45. Ст. 5202.

*(7) Адвокат: навыки профессионального мастерства / под ред. Л.А. Воскобитовой, И.Н. Лукьяновой, Л.П. Михайловой. М., 2006; Ручкина Г.Ф. Конституционные основы предпринимательства в России // Конституционное и муниципальное право. 2002. N 4.

*(8) Рывкин К.А. Юридические лица как носители основных прав: российская и европейская практика // Журн. рос. права. 2007. N 11.

*(9) Грось Л.А. К вопросу о соотношении понятий: юридические лица, коммерческие организации, субъекты предпринимательской деятельности, хозяйствующие субъекты // Экономическое правосудие на Дальнем Востоке России. 2004. N 3.

*(10) СЗ РФ. 1998. N 42. Ст. 5211.

*(11) Определение Конституционного Суда РФ от 17 апреля 2003 г. N 136-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Военного института Федеральной пограничной службы Российской Федерации на нарушение конституционных прав и свобод п. 1 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" // URL: http://ksportal.garant.ru:8081/SESSION/S_RVKVeQAw/PILOT/main.html (дата обращения: 20.02.2009); Определение Конституционного Суда РФ от 16 марта 2006 г. N 71-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы федерального государственного учреждения "Межрайонный отдел вневедомственной охраны при ОВД г. Сокола, Сокольского и Усть-Кубинского районов" на нарушение конституционных прав и свобод чч. 2 и 7 ст. 268 Арбитражного процессуального кодекса РФ // URL: http://ksportal.garant.ru:8081/SESSION/S_RVKVeQAw/PILOT/main.html (дата обращения: 20.02.2009); Лушников В. Конституционная жалоба госпредприятия // ЭЖ-Юрист. 2006. N 46.

*(12) Тарасов Н.Н. К вопросу о юридических понятиях и дефинициях // Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы: материалы Междунар. круглого стола (Черновцы, 21-23 сентября 2006 г.) / под ред. В.М. Баранова, П.С. Пацуркивского, Г.О. Матюшкина. Н. Новгород, 2007. С. 70.

*(13) Официально не опубликовано.

*(14) Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 266.

*(15) СЗ РФ. 2002. N 14. Ст. 1374.

*(16) Бондарь Н.С. Местное самоуправление и конституционное правосудие: конституционализация муниципальной демократии в России. М., 2008.

*(17) Игнатюк Н.А., Павлушкин А.В. Муниципальное право: учеб. пособие. М., 2007.

*(18) Государственная власть и местное самоуправление. 2005. N 12.

*(19) Чаптыков А.В. Субъекты права на обращение в Конституционный Суд РФ в порядке конкретного нормоконтроля // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. N 4.

*(20) Фадеев В.И. О праве органов местного самоуправления на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации // Актуальные проблемы реформы местного самоуправления. Аналитический вестн. Совета Федерации Федерального Собрания РФ. 2004. N 26. С. 18-27 // URL: http://www.council.gov.ru/inf_sl/bulletin/item/5/index.html (дата обращения: 11.02.2009).

*(21) Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004. С. 193.

*(22) СЗ РФ. 2000. N 50. Ст. 4943.

*(23) Там же. 2004. N 11. Ст. 1033.

*(24) Там же. 1996. N 25. Ст. 2965.

*(25) Там же. 1998. N 15. Ст. 1794.

*(26) Там же. 2007. N 49. Ст. 6076; 2008. N 30. Ст. 3604, 3616.

*(27) Там же. 2006. N 3. Ст. 335.

*(28) Научно-практический комментарий (постатейный) к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" / под ред. В.В. Витрянского. М., 2003.

*(29) СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

*(30) Рывкин К.А. Указ. соч.