О применении положений главы 52 УПК РФ при возбуждении уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц (Т.Р. Латыпов, "Журнал российского права", N 8, август 2010 г.)

О применении положений главы 52 УПК РФ при возбуждении уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц

В последнее время законодатель уделяет пристальное внимание нормам гл. 52 УПК РФ "Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц", что подтверждается количеством внесенных в нее поправок. В частности, ст. 13 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. N 280-ФЗ в ст. 448 УПК РФ были внесены изменения, в результате которых возбуждение в отношении большинства лиц особого правового статуса уголовных дел стало возможным без получения заключения суда о наличии в действиях таких лиц признаков преступления.

Следует признать, что выполнение ранее действовавших требований ст. 448 УПК РФ при решении вопроса о возбуждении уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц зачастую занимало у следственных органов довольно продолжительное время.

К примеру, специалистами Управления процессуального контроля Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации (далее - СК при прокуратуре РФ) неоднократно отмечалось, что лица особого правового статуса "обладают достаточно высокой юридической и профессиональной подготовкой, обладают определенным авторитетом и связями в своей среде"*(1). При этом в рамках подготовки к судебному рассмотрению внесенных представлений спецсубъектам и "скрупулезно изучаются собранные материалы, заявляются многочисленные ходатайства, требующие детального и тщательного исполнения, а принимаемые по ним решения зачастую обжалуются и опротестовываются во всех эшелонах судебной власти"*(2).

Мы полагаем, что снятие тотального судебного контроля за возбуждением уголовных дел в отношении лиц особого правового статуса является серьезным шагом на пути реализации Национального плана противодействия коррупции на 2010-2011 гг. (утв. Президентом РФ 31 июля 2008 г. N Пр-1568).

Так, Председатель СК при прокуратуре РФ А.И. Бастрыкин, выступая с докладом на заседании итоговой коллегии Генеральной прокуратуры РФ, подчеркнул, что требует от подчиненных следователей "бескомпромиссно принимать решения о привлечении преступников любого ранга к ответственности, невзирая на должность"*(3). При этом руководитель главного следственного органа страны сообщил, что в отношении лиц, обладающих особым правовым статусом, в 2009 г. "принято свыше полутора тысяч решений об уголовном преследовании"*(4).

Однако, несмотря на предпринимаемые законодателем меры по совершенствованию особого порядка производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, как в практической деятельности органов предварительного следствия, так и в науке уголовно-процессуального права возникает немало вопросов, связанных с применением гл. 52 УПК РФ.

Некоторые авторы, исследующие особенности производства по уголовным делам в отношении спецсубъектов, отмечают, что в соответствующих положениях гл. 52 УПК РФ не установлена связь между порядком их применения и характером и периодом публичной деятельности лиц особого правового статуса*(5). По мнению ученых, в законодательстве не дано четкого ответа на вопрос: ограничено ли действие особого порядка производства по уголовным делам сроком исполнения должностных обязанностей отдельными категориями лиц*(6)?

Анализируя следственно-судебную практику, Н.А. Колоколов, И.А. Давыдов и другие исследователи пришли к выводу, что нормы гл. 52 УПК РФ применяются нередко без выяснения, в какое время совершено деяние, содержащее признаки преступления, и имеется ли связь между этим деянием и исполнением служебных обязанностей*(7). В качестве примера авторы приводят заключение Московского районного суда г. Н. Новгорода.

Согласно заключению указанного суда от 23 июля 2003 г. было установлено, что С. являлся следователем прокуратуры Московского района г. Н. Новгорода. В производстве С. имелось уголовное дело, по которому в качестве вещественного доказательства была изъята золотая цепочка. В нарушение норм УПК РФ следователь С. не обеспечил надлежащее хранение вещественного доказательства, в результате чего оно было утрачено. Прокурор Московского района г. Н. Новгорода обратился в суд с представлением о необходимости вынесения заключения о наличии в действиях С. признаков состава преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ. В обоснование своего решения прокурор указал, что, поскольку С. на момент внесения представления работает адвокатом Нижегородской коллегии адвокатов, необходимо получение заключения в порядке ст. 447, 448 УПК РФ.

Суд согласился с доводами прокурора и по итогам судебного заседания удовлетворил ходатайство, признав в действиях С. наличие признаков указанного преступления*(8).

Рассматривая итоговое судебное решение, ученые отметили, что в данном случае деяние и особый процессуальный статус уголовно-преследуемого лица находятся в неразрывной связи. Соответственно, обоснование представления прокурора тем, что С. имеет статус адвоката, является ошибочным, ведь действия С. находились в причинной связи с занимаемой им должностью следователя*(9).

Похожего мнения относительно сроков действия неприкосновенности придерживается К.А. Григоров. Он полагает, что после увольнения сотрудника из органов прокуратуры уголовное дело в отношении указанного лица может возбуждаться и расследоваться в обычном порядке, за исключением случаев, когда речь идет о преступлениях, совершенных им в период прокурорской деятельности. Основанием для такого вывода является аналогичный подход к определению неприкосновенности судей, установленный ст. 16 Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации" (далее - Закон о статусе судей)*(10).

Мы не можем согласиться с приведенными выше правовыми позициями, поскольку ч. 1 ст. 448 УПК РФ напрямую связывает возможность применения специального порядка возбуждения уголовного дела с наличием у привлекаемого к ответственности лица особого правового статуса. Возбуждение уголовного дела по правилам гл. 52 УПК РФ будет незаконным в том случае, если лицо в период своей публичной деятельности являлось спецсубъектом и совершило деяние, содержащее признаки преступления, но на момент принятия данного процессуального решения утратило свой особый статус.

Так, прокурор Самарской области обратился в областной суд с представлением о даче заключения о наличии признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 285 УК РФ, в действиях бывшего депутата Самарской Губернской Думы У. Определением коллегии судей от 16 августа 2007 г. представление прокурора было удовлетворено и дано заключение о наличии в действиях У. признаков данного преступления. В кассационной жалобе У. просил заключение суда отменить, так как с марта 2007 г. он уже не является депутатом.

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ, проверив материал и обсудив доводы жалоб и возражения прокурора, нашла заключение коллегии судей подлежащим отмене по следующим основаниям.

Главой 52 УПК РФ предусмотрены особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, и согласно п. 1 ч. 1 ст. 447 УПК требования указанной главы применяются в отношении депутата законодательного органа государственной власти субъекта РФ. Как видно из материалов дела, У. с марта 2007 г. не является депутатом Самарской Губернской Думы, следовательно, на него не распространяются особенности производства по уголовным делам, как и гарантии его правового и социального статуса, которым он обладал в бытность депутатом Самарской Губернской Думы.

В связи с этим в отношении У. действует общий порядок возбуждения уголовного дела, предусмотренный гл. 20 УПК РФ, за преступления, не связанные с депутатской деятельностью, независимо от совершения их в период выполнения депутатских полномочий.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 31 октября 2007 г. N 46-О07-80 заключение коллегии судей Самарского областного суда от 16 августа 2007 г. в отношении У. отменено, производство по представлению прокурора Самарской области в отношении него прекращено*(11).

Отдельно хотелось бы сказать о неприкосновенности судьи после прекращения им своих полномочий. Согласно п. 2 ст. 16 Закона о статусе судей судья после прекращения его полномочий не может быть привлечен к уголовной ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение.

Однако в том случае, если вступившим в законную силу приговором суда будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо в вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта, бывший судья подлежит привлечению к ответственности на общих основаниях. К тому же ст. 447 УПК РФ не относит судью, прекратившего исполнение своих полномочий, к отдельным категориям лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам.

Думается, что неприкосновенность бывшего судьи ограничена лишь высказанным мнением или иным решением, принятым им в период отправления правосудия. После оставления судьей своей должности возбуждение уголовного дела и иные процессуальные действия в отношении него должны проводиться в общем порядке. Следует также иметь в виду, что в период осуществления деятельности, которой судья, пребывающий в отставке, вправе заниматься (работа в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях и т.д.), на него не распространяются гарантии неприкосновенности (п. 4 ст. 3 Закона о статусе судей).

Так, Ш. 3 января 2001 г. был зачислен на должность директора Казанского филиала Российской академии правосудия. С января 2003 г. по совместительству он был оформлен доцентом кафедры. Заместитель прокурора Республики Татарстан 4 февраля 2003 г. возбудил в отношении Ш. уголовное дело по ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 291 УК РФ. Постановлением Вахитовского районного суда г. Казани постановление о возбуждении уголовного дела признано незаконным.

Суд посчитал, что на Ш. распространяются гарантии неприкосновенности судьи, поскольку с 2 июля 1973 г. по 1 июня 1978 г. он работал в должности судьи Верховного суда Республики Татарстан. Затем в связи с истечением срока полномочий Ш. удален в отставку, после чего он стал заниматься преподавательской деятельностью. Следовательно, в отношении Ш. как судьи в отставке уголовное дело может быть возбуждено только на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей ВС РФ, и с согласия Высшей квалификационной коллегии судей РФ. Однако такой порядок, предусмотренный ст. 448 УПК РФ, при возбуждении уголовного дела в отношении него не соблюден. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос об отмене судебного решения как незаконного и необоснованного.

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ, изучив материалы дела, установила, что преподавательской деятельностью Ш. занимался лишь по совместительству. Основная же его работа, запись о которой имеется в трудовой книжке, - руководство Казанским филиалом Российской академии правосудия. Как директор государственного учреждения, Ш. являлся должностным лицом, осуществлявшим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции. При таких обстоятельствах доводы прокурора о незаконности содержащегося в судебном решении вывода относительно распространения на Ш. гарантий неприкосновенности судьи обоснованы. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ надзорное представление заместителя Генерального прокурора РФ удовлетворила, судебное решение по делу отменила*(12).

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ решение о возбуждении уголовного дела в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы принимается Председателем СК при прокуратуре РФ с согласия соответственно Совета Федерации и Государственной Думы. Порядок получения такого согласия регламентирован Федеральным законом от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации". Согласно ч. 6 ст. 19 данного Закона в том случае, если членами палат парламента при осуществлении ими своих полномочий допущены публичные оскорбления, клевета или иные нарушения, ответственность за которые предусмотрена федеральным законом, возбуждение уголовного дела осуществляется только при условии лишения члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы неприкосновенности.

Вместе с тем вызывает вопросы редакция ч. 4 ст. 19 названного Закона N 3-ФЗ, обязывающая орган дознания или следователя в трехдневный срок сообщить Генеральному прокурору РФ о факте возбуждения такого уголовного дела, который в недельный срок после получения сообщения должен внести в соответствующую палату Федерального собрания РФ представление о лишении парламентария неприкосновенности. Получается, что процедура лишения указанных лиц неприкосновенности следует за возбуждением уголовного дела, тогда как из смысла п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ и ч. 6 ст. 19 названного Закона N 3-ФЗ следует, что согласие Совета Федерации или Государственной Думы должно предшествовать вынесению постановления о возбуждении уголовного дела. Кроме того, норма, касающаяся уведомления органом дознания или следователем Генерального прокурора о факте возбуждения уголовного дела в отношении члена парламента РФ, выглядит абсурдно. В данном случае уголовное дело возбуждается лично Председателем СК при прокуратуре РФ, который в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК РФ обязан незамедлительно направить Генеральному прокурору копию постановления о возбуждении уголовного дела.

Вопрос о лишении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы неприкосновенности решается по представлению Генерального прокурора соответствующей палатой Федерального Собрания РФ (ч. 1 ст. 20 названного Закона N 3-ФЗ). Совет Федерации, Государственная Дума рассматривают представление Генерального прокурора в порядке, установленном регламентом соответствующей палаты Федерального Собрания РФ, принимают по данному представлению мотивированное решение и в трехдневный срок извещают о нем Генерального прокурора (ч. 2 ст. 20 названного Закона N 3-ФЗ).

Необходимо отметить, что законодательством прямо не урегулирован порядок действий Генерального прокурора после получения согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ на возбуждение в отношении парламентария уголовного дела. Формально данная согласительная процедура совершается в рамках проверки сообщения о преступлении, по результатам которой в соответствии со ст. 145 УПК РФ должно быть принято одно из следующих процессуальных решений:

о возбуждении уголовного дела;

об отказе в возбуждении уголовного дела;

о передаче сообщения по подследственности.

В прежней редакции п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ исключительным правом возбуждать уголовные дела в отношении членов парламента был наделен Генеральный прокурор, что в полной мере корреспондировалось с положениями названного Закона N 3-ФЗ и ч. 2 ст. 98 Конституции РФ. Однако изменения, внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ, лишили прокурора полномочий по осуществлению от имени государства уголовного преследования в ходе уголовного судопроизводства. Исходя из смысла п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, материалы проверки сообщения о преступлении, по результатам изучения которых соответствующей палатой Федерального Собрания РФ дано согласие на возбуждение уголовного дела в отношении парламентария, должны незамедлительно направляться Генеральным прокурором РФ Руководителю СК при прокуратуре РФ. Однако УПК РФ не установлен порядок направления таких материалов. В связи с этим действия Генерального прокурора РФ теоретически могут быть обжалованы стороной защиты, что, вероятно, приведет к затягиванию сроков привлечения парламентария к уголовной ответственности.

В целях устранения данного правового пробела, на наш взгляд, следует внести изменения в п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, изложив его в следующей редакции:

"1) в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы - Председателем Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации на основании поступившего от Генерального прокурора Российской Федерации постановления соответственно Совета Федерации и Государственной Думы о даче согласия на возбуждение в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы уголовного дела".

Выше мы отмечали, что после вступления в силу Федерального закона от 25 декабря 2008 г. N 280-ФЗ значительно сократилось число категорий лиц, в отношении которых при возбуждении уголовных дел применяются различные формы судебного контроля. На сегодняшний день к числу таких лиц Закон относит Председателя СК при прокуратуре РФ, Генерального прокурора РФ и судей всех уровней.

Согласно ч. 2 ст. 448 УПК РФ представление Президента РФ о наличии в действиях Генерального прокурора РФ или Председателя СК при прокуратуре РФ признаков преступления рассматривается Верховным судом РФ в закрытом судебном заседании в десятидневный срок после поступления в суд соответствующего представления. В судебном заседании участвуют соответственно Генеральный прокурор РФ или Председатель СК при прокуратуре РФ и (или) их адвокаты. По результатам рассмотрения представления суд дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков преступления.

В соответствии с ч. 5 ст. 448 УПК РФ решение Конституционного Суда РФ, а также соответствующей квалификационной коллегии судей о даче либо об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или привлечение его в качестве обвиняемого должно быть мотивированным. Это решение принимается в срок не позднее 10 суток со дня поступления в суд представления Председателя СК при прокуратуре РФ.

Анализ приведенных выше норм показывает, что в них отсутствуют сведения о лице, уполномоченном поддерживать соответствующее представление в судебных органах, тогда как в предыдущей редакции ч. 2 ст. 448 УПК РФ содержалось общее правило, согласно которому рассмотрение судом представления руководителя следственного органа проводилось с его участием.

Это обстоятельство давало основание предполагать, что представление Президента РФ о наличии в действиях Генерального прокурора РФ и ли Председателя СК при прокуратуре РФ признаков преступления теоретически мог бы по поручению главы государства поддерживать Председатель (и. о. Председателя) СК. Теперь же в системе правовых норм гл. 52 УПК РФ появился очередной пробел, восполнять который законодатель почему-то не торопится.

Безусловно, действовавший ранее порядок поддержания руководителем следственного органа представления в суде не всегда соблюдался. К примеру, представление и. о. руководителя Следственного управления СК при прокуратуре РФ по г. Москве о наличии в действиях Д. признаков преступления, направленное 12 ноября 2007 г. в Гагаринский районный суд г. Москвы, поддерживалось в суде прокурором отдела прокуратуры г. Москвы*(13).

Тем не менее сформировалась положительная практика рассмотрения судами соответствующих представлений, которую следует должным образом закрепить в УПК РФ. Для этого необходимо дополнить ст. 448 УПК РФ новыми положениями, соответственно изменив нумерацию частей статьи:

"3. Представление Президента Российской Федерации о наличии в действиях Генерального прокурора Российской Федерации или Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации признаков преступления по поручению Президента Российской Федерации поддерживается в судебном заседании Председателем Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации или исполняющим обязанности Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации.";

"7. Представление Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации о наличии в действиях судьи Конституционного Суда Российской Федерации признаков преступления рассматривается с участием Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, а также с участием судьи Конституционного Суда Российской Федерации, в отношении которого внесено представление, и его защитника."

Библиографический список

Григоров К.А. Особенности производства по уголовным делам в отношении прокуроров, следователей и адвокатов: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.

Судебный контроль в уголовном процессе: учеб. пособие / под ред. Н.А. Колоколова. 2-е изд. М., 2009.

Т.Р. Латыпов,

уполномоченный по особо важным делам

отдела методологии применения законодательства

Главного управления таможенных расследований и

дознания ФТС России

"Журнал российского права", N 8, август 2010 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Материалы к итоговой коллегии Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации за 2008 год.

*(2) Там же.

*(3) Доклад Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ А.И. Бастрыкина на заседании итоговой коллегии Генеральной прокуратуры РФ. URL: http://www. sledpromproc.ru/actual/15565.

*(4) Там же.

*(5) См.: Судебный контроль в уголовном процессе: учеб. пособие / под ред. Н.А. Колоколова. 2-е изд. М., 2009. С. 222.

*(6) Там же.

*(7) Там же. С. 225.

*(8) См.: Судебный контроль в уголовном процессе. С. 225.

*(9) Там же. С. 226.

*(10) См.: Григоров К.А. Особенности производства по уголовным делам в отношении прокуроров, следователей и адвокатов: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 121.

*(11) См. официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации. URL http://www. supcourt.ru/arxiv_out.

*(12) См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 21 декабря 2004 г. N 11-ДП04-64 // БВС РФ. 2005. N 9. С. 17.

*(13) См.: Судебное дело N 1-286/08 // Архив Гагаринского районного суда г. Москвы.