Сингулярное правопреемство в обязательстве как основание изменения гражданского правоотношения (Д.В. Добрачёв, журнал "Законодательство и экономика", N 2, февраль 2016 г.)

Сингулярное правопреемство в обязательстве как основание изменения гражданского правоотношения

Д.В. Добрачёв,

кандидат юридических наук, г. Краснодар

Журнал "Законодательство и экономика", N 2, февраль 2016 г.

В статье Д.В. Добрачёва на основе новелл законодательства об институте уступки права требования предпринят системный анализ их положений. Рассмотрены общие вопросы сингулярного правопреемства в обязательстве, допустимость уступки права требования при запрете на уступку в обязательстве между первоначальным кредитором и должником, уступки части права требования долга либо ответственности; вопросы оборотоспособности уступаемого права (бесспорное или оспариваемое); уведомление должника об уступке первоначальным либо новым кредитором; уступка будущих прав; форма уступки права требования. Широко представлены акты международного частного права и новая судебная практика Верховного Суда РФ.

Общие вопросы сингулярного правопреемства в обязательстве

Современное право в интересах развития кредита не рассматривает большинство обязательств как строго личные отношения, допуская передачу прав по обязательствам в качестве общего правила и устраняя существующие препятствия для свободной передачи прав требования, особенно для целей получения финансирования.

Как отмечал Б.Б. Черепахин, к сожалению, в учении о юридических фактах уделяется внимание возникновению и прекращению правоотношения и почти не разрабатывается учение об изменении правоотношения, в том числе изменении его субъектного состава, с которым непосредственно связана проблема правопреемства*(1).

О.А. Красавчиков указывал, что одним из видов юридических фактов с точки зрения порождаемых последствий являются факты правоизменяющие. Под правоизменяющим следует понимать юридический факт, с которым нормы права связывают изменение конкретного права. Изменение может идти по двум линиям: по линии носителей конкретного права (обязанности) - цессия и перевод долга и по линии содержания этого права - замена исполнения*(2).

По мнению М.А. Рожковой, изменение является наиболее сложным моментом движения обязательственного правоотношения, причем решение связанных с этим вопросов представляет не только теоретический интерес, но имеет и весьма важное практическое значение. Многие авторы обращаются к вопросам изменения обязательств, однако фундаментальные исследования в этой области не проводились, а суждения, высказываемые отдельными учеными, не позволяют однозначно ответить на большинство возникающих вопросов*(3).

По мнению П.В. Крашенинникова, перемена лиц в обязательстве может рассматриваться в разных значениях - и в качестве сделок, и в качестве вида изменения обязательства, и как способ движения имущественных прав и обязанностей*(4).

Сингулярное правопреемство может иметь место в силу предписаний закона или, что бывает чаще, в силу договоренности между субъектами имущественного оборота. При изменении в обязательстве кредитора Гражданский кодекс РФ говорит об уступке требования (на юридическом языке - цессия), в случае появления в обязательстве нового должника используется термин "перевод долга" (юридический эквивалент - делегация). В институте цессии отражаются базовые ценности гражданского права: свобода, справедливость и добросовестность.

История развития российского законодательства об уступке права требования и переводе долга восходит к дореволюционным временам. Цессия в российском дореволюционном периоде признавалась и юристами, и законодателем. И это подтверждает факт, что положения об уступке права требования нашли свое место в Проекте Гражданского Уложения. При этом перемене лиц в обязательстве были посвящены уже не отдельные статьи, а целая глава - "Уступка требований и перевод обязательств" (ст. 1679-1692)*(5).

Статьи 124-128 ГК РСФСР 1922 г. предусматривали возможность уступки права и перевода долга. ГК РСФСР 1964 г. содержал отдельную главу 18 об уступке требования и переводе долга, не разделенную на параграфы и ограниченную по числу норм. Например, в ней отсутствовали нормы о форме уступки права требования по сделкам, требующим нотариального удостоверения или государственной регистрации. Нормы о перемене лиц в обязательстве содержатся не только в главе 24 действующего ГК РФ. Положения о переходе прав кредитора на основании договора финансирования под уступку денежного требования есть и в главе 43 Кодекса; нормы об универсальном правопреемстве - в статьях 58-60 ГК РФ, претерпевших существенные изменения за последние годы в части защиты прав кредиторов, в части третьей ГК РФ о наследовании и др. В данной статье автор не затрагивает вопросы факторинга, по вопросу которого появились в последнее время интересные научные исследования*(6).

В римском праве, как указывал профессор Д.Д. Гримм, цессия в тесном смысле есть волеизъявление кредитора, в силу которого он переносит свое обязательственное требование на другое лицо. Цессия может быть выражена в завещательном распоряжении или в договорном соглашении. Цессия по общему правилу есть акт неформальный. Для действительности ее не требуется согласие должника. Отношение между актом цессии и основанием цессии такое же, как отношение между традицией и causa traditionis. Подобно традиции, и цессия есть абстрактный акт, т.е. действительность акта цессии не зависит от действительности или неоспоримости основания цессии*(7).

Во Франции передача прав требования урегулирована Гражданским кодексом в титуле "Продажа" (ст. 1689-1701). Особенность правового регулирования передачи прав от цедента к цессионарию в соответствии с ФГК заключается в том, что договор, лежащий в основе цессии, всегда является договором купли-продажи, в котором цедент является продавцом, а цессионарий - покупателем. Из этого следует вывод: уступка требования всегда возмездна. Судебная практика признает возможность совершения цессии безвозмездно в результате дарения. ГГУ посвятило вопросам отношений в связи с уступкой требований § 398-414. Новейшее законодательство Нидерландов также детально регулирует последствия передачи прав требования в статьях 142-149. Право Германии и Нидерландов в отличие от ФГК не устанавливает правовое основание, которое должно быть положено в основу цессии, предоставляя возможность решать этот вопрос самим сторонам. Вместе с тем в ГГУ в главе, посвященной договору купли-продажи, есть нормы, регулирующие продажу прав. Передавая право третьему лицу (цессионарию), цедент может руководствоваться различными соображениями личного и коммерческого характера и передать принадлежащее ему право требования либо возмездно (продать, обменять), либо на безвозмездной основе (подарить). Для торговых сделок возмездность цессии презюмируется*(8).

В США судебная практика и законодательство в значительной степени упростили осуществление цессии требований, отказавшись от средневековых норм, действующих до настоящего времени в праве Англии. ЕТК США исходит из признания цессии в том виде, как это понимается в праве стран континентальной Европы, устанавливая в статье 2-210, что все права продавца или покупателя могут быть уступлены, за исключением случаев, когда такая уступка приводит к существенному изменению обязанностей другой стороны или к существенному увеличению бремени или риска. Разделом 9 ЕТК регулируется продажа причитающихся платежей*(9).

Согласно пункту 1 ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

На основании пункта 1 ст. 387 ГК РФ права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств:

- в результате универсального правопреемства в правах кредитора;

- по решению суда о переводе прав кредитора на другое лицо, если возможность такого перевода предусмотрена законом;

- вследствие исполнения обязательства поручителем должника или не являющимся должником по этому обязательству залогодателем;

- при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая;

- в других случаях, предусмотренных законом.

К отношениям, связанным с переходом прав на основании закона, применяются правила ГК РФ об уступке требования (ст. 388-390), если иное не установлено Кодексом, другими законами или не вытекает из существа отношений.

По мнению Л.А. Новоселовой, цессия - это юридическое действие (акт), результатом которого является перемена кредитора в обязательстве, и, следовательно, перемещение права требования из имущества одного лица (первоначального кредитора, цедента) в имущество другого лица (нового кредитора, цессионария)*(10). Как считает В.А. Белов, юридические факты - основания как сингулярного, так и универсального правопреемства в обязательстве - могут быть весьма разнообразными; наиболее известными фактами такого рода являются, конечно, сделки уступки требования (цессии)*(11). В.В. Почуйкин полагает, что основной принцип уступки права требования должен звучать так: по общему правилу всякое обязательственное право требования может быть уступлено кредитором другому лицу, недопустимость уступки права требования в силу природы (характера, сущности) данного права требования либо в силу прямого запрещения законом - это исключение*(12).

В институте цессии наиболее наглядно выражен принцип свободы договора, что нашло отражение и в литературе. Ю.В. Романец справедливо указывает, что гражданское право в силу особенностей предмета и метода имеет наибольшие возможности для достижения свободы как цели и использования свободы как средства. Гражданское право, регулирующее отношения по поводу принадлежности и обмена материальными и иными благами, состоит преимущественно из дозволительных норм. Главным результатом его регулирующего воздействия является не наложение запретов и не обязывание, а наделение правами. Определяющими чертами гражданско-правового метода считаются правонаделительная направленность, а также правовая инициатива и диспозитивность, выражающиеся в предоставлении субъектам возможности свободно принимать собственные правовые решения. Социальная ценность гражданского права состоит в том, что оно путем правонаделения и наделения правовой свободой, с одной стороны, обеспечивает удовлетворение потребностей и интересов граждан, а с другой стороны, стимулирует их активность по созданию материальных и духовных благ, посредством которых эти потребности и интересы удовлетворяются*(13).

Ю.В. Романец справедливо отмечает, что закон должен раскрывать перед людьми горизонты нравственно достойного поведения, создавать для него правовые возможности и ни в коем случае не препятствовать этому. Юридическое регулирование должно поощрять добросовестное поведение, построенное на началах доброжелательного стремления к сотрудничеству и уважения прав и законных интересов других людей*(14).

В.В. Почуйкин полагает, что субъектами в обязательственном правоотношении являются кредитор и должник; объект обязательственного правоотношения - поведение, действия субъектов; субъективное право - право требования кредиторов; субъективная обязанность - долг должника. Учитывая это обстоятельство, изменение кредитора в отдельно взятом правоотношении влечет переход к новому кредитору права требования к должнику, а изменение должника - переход долга к новому должнику*(15).

По мнению Р.С. Бевзенко, сама по себе цессия (уступка права) представляет собой распорядительную сделку, влекущую в качестве последствия перемену лица в обязательстве. Однако одна лишь эта сделка в силу ее, как правило, абстрактного характера не всегда может объяснить, почему и на каких условиях произошла уступка - было ли право продано, подарено, обменено на иное право и т.п. Для этого необходимо наличие обязательственного договора: например, договора купли-продажи, мены, дарения права. Однако сказанное не означает, что стороны должны обязательно заключать два соглашения: одно - о самой уступке, другое - об условиях уступки. Они вполне могут быть объединены в один документ*(16).

На сегодняшний день вопрос об абстрактности цессии является дискуссионным, причем существуют две противоположные позиции, каждая из которых имеет своих сторонников. Абстрактность цессии доказывают в своих работах большое количество исследователей*(17).

О.Н. Садиков отмечает, что правовая природа уступки требования в литературе оценивается по-разному. Одни авторы считают, что цессия представляет собой особую сделку абстрактного характера. Другие отождествляют ее со сделкой, на которую опирается переход права, составляющий предмет цессии (т.е. купля-продажа, дарение). Обоснованность этой второй точки зрения усматривается в том, что нормы ГК РФ о цессии не регламентируют достаточно полно отношения между старым кредитором и новым, а придание цессии качества особого договора позволяло бы обходить в предпринимательских отношениях запрет дарения, установленный статьями 575, 576 ГК РФ. Однако текст ГК РФ не подтверждает приведенные соображения, и к отношениям при уступке требования нет необходимости применять сложный набор правовых норм о купле-продаже или дарении, поскольку цессия - более простая юридическая сделка, а возникающие в этом случае вопросы могут решаться на основании общих правил о сделках и договорах. Нарушения правил статей 575, 576 ГК РФ могут устраняться посредством применения нормы о недопустимости обхода закона и злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ)*(18).

Е.А. Суханов утверждает, что сделка, лежащая в основе цессии, имеет своим предметом принадлежащее кредитору право требования. Она может быть как возмездной, так и безвозмездной и соответственно односторонней или двусторонней, консенсуальной либо реальной и т.д.*(19) Сама же цессия (уступка требования) представляет собой обязательство (правоотношение), возникшее из этой сделки, и обычно отождествляемое со своим исполнением. М.И. Брагинский убедительно доказывает, что договор цедента с цессионарием является не особым гражданско-правовым договором, а договором купли-продажи прав либо их мены, дарения, факторинга и т.д.*(20) В современной литературе распространились вызывающие принципиальные возражения попытки представить цессию в качестве особой распорядительной сделки, отличающейся от обязательственного соглашения о передаче прав и носящей абстрактный, оторванный от него характер (см., например: Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования // Очерки по торговому праву. - Ярославль, 2001. С. 7-9; Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М., 2001. С. 30-47). Они основаны на германских правовых подходах, относящих абстрактные распорядительные сделки по исполнению обязательств к числу неизвестных другим европейским правопорядкам вещных договоров (о природе цессии в германском праве см., например: Brox H. Allgemeines Schuldrecht. 24. Aufl. - Munchen, 1997. S. 234; Musielak H.-J. Grundkurs BGB. 4. Aufl. - Munchen, 1994. S. 443; Schulze R. U.a. Burgerliches Gesetzbuch. Handkommentar. 2. Aufl.- Baden-Baden, 2002. S. 489), которые существуют наряду с традиционными обязательственными договорами вне обязательственных правоотношений. Такой подход также противоречит сложившимся в отечественной цивилистике представлениям о договоре (сделке) как о юридическом факте (поскольку распорядительная сделка не порождает никаких новых прав и обязанностей)*(21).

По мнению Л.А. Новоселовой, в отношениях, складывающихся при уступке прав требования, можно выделить:

- обязательство, из которого возникли права, являющиеся предметом уступки (далее - основное обязательство);

- сделку, на основании которой прежний кредитор передает новому кредитору имущество в виде права требования (договор - основание передачи);

- сделку цессии (уступки права требования) как акта, действия первоначального кредитора по передаче права другому лицу.

Л.А. Новоселова отмечает, что сделка уступки права требования является сделкой, влекущей передачу (переход) права от правообладателя (первоначального кредитора, цедента) к правоприобретателю (новому кредитору, цессионарию). Это - распорядительная сделка, которая не создает каких-либо обязательственных правоотношений между его участниками, поскольку преследуемая при его заключении цель (переход права) достигается, как правило, непосредственно в момент ее совершения. Во избежание серьезных негативных последствий в правоприменительной практике при употреблении этих понятий необходимо четко различать, о какого рода договоре (сделке) идет речь в каждом конкретном случае. В связи с этим Высший Арбитражный Суд Российской Федерации проводит четкое разграничение между собственно сделкой уступки права (требования) как сделкой распорядительной и соглашением об уступке - обязательственной сделкой, на основании которой осуществляется переход права*(22).

Как указывал Б.Б. Черепахин, существенное разнообразие представляет юридический состав правопреемства в обязательстве. В него могут входить сделки, специально направленные на данное правопреемство или имеющие иную основную цель, но вместе с тем приводящие к правопреемству в обязательстве*(23).

К.А. Горбатов отмечает, что принцип абстракции в отношении второй (распорядительной) сделки делает ее независимой от первой (обязательственной) сделки и, следовательно, в случае недействительности обязательственной сделки распорядительная сделка остается действительной. Тем самым законодательно поддерживается гражданский оборот. В настоящее время современными российскими авторами предлагается перенять опыт германского законодателя в отношении разделения цессии на обязательственную и распорядительную сделку (при этом в качестве обязательственной сделки выступает, например, договор купли-продажи имущественного права (п. 4 ст. 454 ГК РФ), а распорядительной - сама сделка цессии, регулируемая статьями 382-390 ГК РФ) и признать распорядительную сделку абстрактной*(24).

По мнению Л.А. Новоселовой, совершение распорядительной сделки для исполнения существующего обязательства не является чем-то необычным, такого рода отношения в современном обороте весьма распространены. Нередко сделка цессии и договор, служащий для нее основанием, совершаются одновременно и оформляются единым документом, фактически сливаясь. Но юридически и в этих случаях мы имеем дело с двумя сделками. Например, соглашение может предусматривать, что цедент уступает цессионарию определенное право требования, а последний обязуется передать цеденту такое-то имущество (денежную сумму). Это соглашение о купле-продаже права, совмещенное с актом (сделкой) передачи имущества. Природа названного соглашения сходна с договором купли-продажи материальной индивидуально определенной движимой вещи, предусматривающим, что право собственности на нее переходит к покупателю с момента заключения договора. Сделка цессии, как уже отмечалось, совершается по единым правилам, не зависящим от причин передачи права. Эту сделку нельзя охарактеризовать ни как возмездную, ни как безвозмездную, поскольку данные характеристики определяют сделки, являющиеся основанием передачи*(25).

В.В. Байбак указывает, что наиболее активно абстрактность цессии отстаивают представители ярославской цивилистической школы. При этом они ссылаются на статью 1106 ГК РФ, а также на разработки немецкой доктрины гражданского права, к которым тяготеет российское право*(26).

По мнению Л.А. Новоселовой, целью рассматриваемой сделки является передача обязательственного права требования от одного лица (первоначального кредитора, цедента) другому лицу (цессионарию). Исходя из этого можно определить и существенные условия такой сделки - указание на цедента и цессионария, а также на характер действий цедента: цедент передает (или уступает) такое-то право требования, а цессионарий соглашается принять (или принимает) это право. Наиболее важным в подобных сделках является определение самого субъективного обязательственного права, которое подлежит передаче. Для этого, как правило, достаточно указать кредитора и должника в обязательстве, основание возникновения требования, предмет и содержание права требования*(27).

Как отмечал Б.Б. Черепахин, за время действия правоотношение может претерпеть то или иное изменение в содержании или в субъектном составе, сохраняя прочие свои черты, продолжая существовать в измененном виде. В обязательственном правоотношении изменение субъектного состава может заключаться в смене кредитора (субъекта права), замене должника (субъекта гражданско-правовой обязанности), а также перемене участника в двухстороннем обязательстве, являющегося одновременно кредитором и должником (субъектом права и обязанности)*(28).

Предметом передаваемых прав чаще всего являются денежные требования, и назначение цессии состоит в проведении взаимных расчетов. Предметом цессии могут быть и другие обязательства, например, о выполнении работ или оказании услуг. Однако уступка требования допускается в отношении не всех прав. В соответствии со статьей 383 ГК РФ переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

Указанный подход соответствует общим принципам, сложившимся в международной коммерческой практике. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (далее - Принципы УНИДРУА) предусматривают, что согласия должника не требуется, если только обязательство в конкретных обстоятельствах не носит существенно личный характер (п. 2 ст. 9.1.7). В комментарии отмечается, что данное исключение вводится для случая, когда уступаемое право относится к обязательству существенно личного характера, т.е. праву, которое было предоставлено должником специально кредитору. Эта характеристика препятствует тому, чтобы такое право было передано без согласия должника, поскольку было бы неоправданным обязывать должника исполнять обязательство в пользу другого лица*(29).

Как отмечал Б.Б. Черепахин, при переходе субъективного права от праводателя к правопреемнику происходит замена активного субъекта в изменяемом правоотношении. При переходе гражданско-правовой обязанности от первоначального должника к его преемнику имеет место смена пассивного субъекта в правоотношении. В том и другом случае основная юридическая характеристика переходящего права и переходящей обязанности остается без изменения. Таким образом, правопреемство является производным приобретением субъективного права или гражданско-правовой обязанности. Характеризующим признаком такого правоприобретения в отличие от первоначального правоприобретения является связь между приобретенным правом или обязанностью в первоначальном правоотношении*(30).

В.А. Белов указывает, как заключить такой договор в отношении солидарного долга: лицо, принимающее на себя долг по соглашению с кредитором (новый должник), должно заместить собой (освободить) одновременно всех содолжников - участников солидарного обязательства. Только при таком условии договор уступки солидарного долга может считаться состоявшимся. Объяснение этому опять же очевидное: в результате любой сделки (будь то договор о переводе или же об уступке долга) происходит замена всей пассивной стороны солидарного обязательства. Не отдельного ее соучастника - такой институт нашему законодательству неизвестен - а всей стороны целиком*(31).

Пунктом 5 ст. 388 ГК РФ определено, что "...солидарный кредитор вправе уступить требование третьему лицу с согласия других кредиторов, если иное не предусмотрено соглашением между ними".

По мнению М.В. Телюкиной, если речь идет о цессии, происходит замена стороны в обязательстве, т.е. зачет осуществляется по обязательствам, не имеющим одних и тех же субъектов. Этим и вызвано специальное указание в законе на то, что должник при цессии может зачесть свое требование к цеденту (первому кредитору) против требования цессионария (нового кредитора). Причем зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему на момент получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до получения уведомления либо не был указан или определялся моментом востребования (что соответствует положениям статьи 386 ГК РФ)*(32).

Рассмотрим, например, определение Верховного Суда РФ от 25 сентября 2015 г. N 307-ЭС15-6545, где сделаны следующие выводы. В силу статьи 412 ГК РФ в случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору, если основания для таких требований возникли и срок такого требования наступил ранее, чем момент получения должником уведомления об уступке.

Односторонний зачет требований по уплате неустойки к встречному требованию об уплате основного долга не противоречит закону, так как такие требования являются однородными.

Из статей 407, 410 ГК РФ следует, что обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Для зачета достаточно заявления одной стороны.

В случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору (ст. 412 ГК РФ).

Таким образом, по смыслу указанных правовых норм последствием уступки требования является замена кредитора в конкретном обязательстве (а не стороны в договоре), в содержание которого входит уступленное требование. При этом требование должника, которое предъявляется к зачету, не является встречным по отношению к новому кредитору; новому кредитору может быть неизвестно о наличии у должника права на прекращение обязательства в целом или части зачетом; зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определен моментом востребования.

Из принципов равенства участников гражданских отношений, свободы договора, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав (п. 1 ст. 1 ГК РФ) следует, что перемена кредитора в обязательстве не должна ухудшать положение должника. Возражения, которые должник имел против требований первоначального кредитора, существовавшие к моменту получения уведомления об уступке, могут быть заявлены новому кредитору.

К моменту получения обществом "Северсталь" уведомления об уступке требования обязанность общества "Евросити" выплатить неустойку существовала. Общество "Северсталь" правомерно противопоставило требованию общества "Вектор" (нового кредитора) заявление о зачете его требования, имевшегося к обществу "Евросити" (прежнему кредитору). Следовательно, обстоятельства, установленные судами, подтверждали соблюдение обществом "Северсталь" всех условий, необходимых для проведения зачета. Однако в нарушение статей 386 и 412 ГК РФ апелляционный и окружной суды не признали зачет состоявшимся.

В литературе существует мнение: если новым кредитором будет не другая кредитная организация, а любое иное юридическое лицо, возможность замены кредитора по кредитному договору отсутствует, поскольку факт, что кредитором выступает специальный субъект - кредитная организация, имеющая лицензию Банка России и поднадзорная ему, имеет существенное значение для заемщика. Более того, некоторые авторы приходят к выводу, что уступка права требования возврата долга по кредитному договору лицу, не являющемуся кредитной организацией, противоречит не только природе кредитного договора, кредитной операции, но и требованиям закона*(33).

Вместе с тем представляется, что данная позиция не совсем корректна. Во-первых, возврат кредита и уплата по нему процентов в отличие от предоставления кредита не относятся к банковским операциям, подлежащим обязательному лицензированию. Во-вторых, обязательство заемщика является денежным по своей природе, в котором личность кредитора не имеет существенного значения для должника*(34).

Долгое время оставался предметом дискуссий вопрос о допустимости уступки права (требования) полностью или в части юридическим лицом, обладающим специальной правоспособностью (например, банком), другому лицу. Наконец, ВАС РФ определился: уступка банком прав кредитора по кредитному договору юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, не противоречит законодательству*(35).

Ограничивать передачу прав по дополнительному обязательству не следует, поскольку это противоречит сущности самого обязательства и института его обеспечения. Кредитор вправе уступить их другому лицу в том же объеме и на тех же условиях, в каком они принадлежали ему на момент передачи*(36). Для заемщика-потребителя это означает, что к новому кредитору переходят не только права требования по основному долгу и процентам, но и права на обеспечение основного обязательства, например на предмет залога.

Взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются ГК РФ и договором между ними, на основании которого производится уступка.

Согласно пункту 2 ст. 389.1 ГК РФ требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное.

На основании пункта 3 ст. 389.1, если иное не предусмотрено договором, цедент обязан передать цессионарию все полученное от должника в счет уступленного требования. В этом выражается принцип справедливости гражданско-правовых отношений, которые по общему принципу должны быть эквивалентны.

Согласно пункту 2 ст. 382 ГК РФ для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

По мнению Л.В. Новоселовой, согласие должника является односторонней сделкой, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны (п. 2 ст. 154 ГК РФ). В некоторых случаях согласие должника на уступку может быть предусмотрено в основном договоре. Например, в договор, который по своей природе допускает уступку только с согласия должника, может быть включено условие, допускающее уступку права требования кредитором определенному лицу или лицам. В этом случае согласие должника становится частью договора и к данному условию применяются правила о договоре. На практике, как правило, одобрение оформляется письменно, для того чтобы устранить неопределенность и облегчить доказывание факта наличия или отсутствия согласия*(37).

Если договором был предусмотрен запрет уступки, сделка по уступке может быть признана недействительной по иску должника только в случае, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об указанном запрете.

В данном условии тоже отражается принцип добросовестности гражданско-правовых отношений.

На основании пункта 2 ст. 382 ГК РФ предусмотренный договором запрет перехода прав кредитора к другому лицу не препятствует продаже таких прав в порядке, установленном законодательством об исполнительном производстве и законодательством о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 3 ст. 382, если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу.

В соответствии с пунктом 4 ст. 382 первоначальный и новый кредиторы солидарно обязаны возместить должнику - физическому лицу необходимые расходы, вызванные переходом права, если уступка, которая повлекла такие расходы, была совершена без согласия должника. Иные правила возмещения расходов могут быть предусмотрены в соответствии с законами о ценных бумагах.

В.В. Байбак указывает: ни в одном из ведущих международных правовых источников не только нет такого набора ограничений на возмещение расходов, связанных с переходом права кредитора к другому лицу, но и используются прямо противоположные подходы. В Принципах европейского частного права предлагается дифференцированное решение: 1) при уступке денежного требования цедент обязан компенсировать любому должнику любые дополнительные расходы, которые возникнут у должника, в связи с изменением места исполнения; 2) при уступке неденежного требования место исполнения вообще не меняется (п. 2 ст. III.-5:117 Принципов европейского частного права). Принципы УНИДРУА в рассматриваемом вопросе еще лаконичнее: цедент или цессионарий обязаны компенсировать должнику любые дополнительные расходы, вызванные цессией (ст. 9.1.8)*(38).

В соответствии с пунктом 1 ст. 390 ГК РФ цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

Приведем в качестве примера следующее определение Верховного Суда РФ от 8 июня 2015 г. N 304-ЭС14-8595, в котором Суд сделал следующие выводы:

- при уступке требований, часть из которых является недействительными или несуществующими, судам следует применять пункт 1 ст. 466 ГК РФ, согласно которому, если продавец передал в нарушение договора купли-продажи покупателю меньшее количество товара, чем определено договором, покупатель вправе, если иное не предусмотрено договором, либо потребовать передать недостающее количество товара, либо отказаться от переданного товара и от его оплаты, а если товар оплачен, потребовать возврата уплаченной денежной суммы;

- сам по себе факт отказа в удовлетворении иска цессионария к должнику не свидетельствует о передаче новому кредитору несуществующего требования. Факт передачи несуществующего требования не может доказываться лишь ссылками на наличие в суде нерассмотренного спора между новым кредитором и должником. Для разрешения вопроса о действительности уступленного требования в каждом конкретном случае необходимо устанавливать основания отказа в иске (если имеется соответствующее решение суда и оно вступило в законную силу) либо анализировать отношения кредитора с должником и их развитие (в отсутствие судебного решения).

В соответствии с пунктом 1 ст. 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Передача недействительного требования по смыслу пункта 1 ст. 390 ГК РФ рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке требования. При этом под недействительным требованием судебная практика понимает как требование, которое возникло бы из обязательства при условии действительности сделки, так и несуществующее требование (например, прекращенное надлежащим исполнением) (п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Неисполнение обязательства по передаче предмета соглашения об уступке требования влечет ответственность передающей стороны. Положения § 1 гл. 30 ГК РФ действительно применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав (п. 4 ст. 454 ГК РФ).

В рассматриваемом случае общество, обращаясь в суд, указало, что некоторые переданные ему требования являлись несуществующими, т.е., по сути, ссылалось на то, что договорное обязательство по передаче требований не было исполнено в этой части. Подобная ситуация не является сходной с ситуацией передачи недоброкачественного товара и поэтому к ней не могли быть применены правила статьи 475 ГК РФ.

Аналогичные по содержанию отношения урегулированы пунктом 1 ст. 466 ГК РФ: если продавец передал в нарушение договора купли-продажи покупателю меньшее количество товара, чем определено договором, покупатель вправе, если иное не предусмотрено договором, либо потребовать передать недостающее количество товара, либо отказаться от переданного товара и от его оплаты, а если товар оплачен, потребовать возврата уплаченной денежной суммы.

Сам по себе факт отказа в удовлетворении иска цессионария к должнику не свидетельствует о передаче новому кредитору несуществующего требования. Тем более факт передачи несуществующего требования не может доказываться лишь ссылками на наличие в суде нерассмотренного спора между новым кредитором и должником. Для разрешения вопроса о действительности уступленного требования необходимо устанавливать основания отказа в иске (если имеется соответствующее решение суда и оно вступило в законную силу) либо анализировать отношения кредитора с должником и их развитие (в отсутствие судебного решения).

В ситуации, когда новый кредитор получил исполнение от должника, переданное ему требование не может быть признано несуществующим, а договор цессии, прекращенный надлежащим исполнением (ст. 408 ГК РФ), не может быть расторгнут. В таком случае новый кредитор не вправе требовать возврата уплаченной по цессии суммы. Следует учитывать также, что указание в других судебных актах судов общей юрисдикции на отказ цессионарию в иске по мотиву совпадения должника и кредитора в одном лице, возникшего после заключения спорных договоров цессии и совершения других действий, в отсутствие иных доказательств не является свидетельством передачи несуществующих требований. С учетом этого судам надлежало выяснить, обоснованными или нет являются утверждения общества о передаче ему несуществующих требований, вступило ли данное общество в права нового кредитора по отношению к должникам-заемщикам, реализовывало ли оно фактически данные права, в том числе получая отступное, вызвано ли вынесение судами общей юрисдикции решений об отказе в иске действиями самого общества либо обусловлено передачей ему порочных требований.

На основании пункта 2. ст. 390 ГК РФ при уступке цедентом должны быть соблюдены следующие условия:

- уступаемое требование существует в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием;

- цедент правомочен совершать уступку;

- уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу;

- цедент не совершал и не будет совершать никакие действия, которые могут служить основанием для возражений должника против уступленного требования.

Законом или договором могут быть предусмотрены и иные требования, предъявляемые к уступке.

При нарушении цедентом правил, предусмотренных пунктами 1 и 2 ст. 390 ГК РФ, цессионарий вправе потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причиненных убытков. В данном условии тоже отражается принцип справедливости гражданско-правовых отношений. По сути, это реституция денежного долга и убытки. Ответственность же может принять вид возмещения убытков или одностороннего отказа цессионария от договора уступки (включая фактически исполненный и тем самым вроде бы прекращенный договор) с возвратом всего переданного по нему (п. 3 ст. 390).

На основании пункта 4 ст. 390 в отношениях между несколькими лицами, которым одно и то же требование передавалось от одного цедента, требование признается перешедшим к лицу, в пользу которого передача была совершена ранее.

В новой редакции ГК РФ решена проблема нескольких уступок одного и того же требования (установлен приоритет по старшинству уступок). В прежней редакции Гражданский кодекс не содержал никаких правил относительно последствий ситуации, когда кредитор уступает одно и то же требование несколько раз разным лицам. Между тем эта ситуация требовала особого регулирования, потому что должник оказывался в затруднительном положении: ему важно было понимать, кому из обратившихся к нему цессионариев он должен исполнить обязательство, чтобы исполнение считалось надлежащим и другие цессионарии не могли потребовать от него вторичного исполнения.

По мнению В.А. Белова, предписания пункта 4 ст. 390 ГК РФ о последствиях совершения одним и тем же цедентом нескольких уступок одного и того же требования различным лицам - это еще одна абсолютная для нашего права новация, которую важно не путать с пунктом 2 ст. 385 (там идет речь о нескольких последовательных уступках - от А к Б, от Б к В, от В к Г и т.д.), а в случае, описанном в пункте 4 ст. 390, наоборот, о нескольких параллельных (от А к Б, от А к В, от А к Г и т.д.). В таком случае "...требование признается перешедшим к лицу, в пользу которого передача была совершена ранее", т.е. применяется принцип старшинства. Соответственно должник вправе исполнить цессионарию по самой ранней из уступок, не вникая во все последующие*(39).

На основании пункта 4. ст. 390 в случае исполнения должником другому цессионарию риск последствий такого исполнения несет цедент или цессионарий, которые знали или должны были знать об уступке требования, состоявшейся ранее.

В данном условии тоже отражается принцип добросовестности гражданско-правовых отношений.

Допустимость уступки права требования при запрете на уступку в обязательстве между первоначальным кредитором и должником

Допустимость уступки права требования при запрете на уступку в обязательстве между первоначальным кредитором и должником всегда вызывала вопросы в судебной практики.

Согласно новой редакции статьи 388 ГК РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

Застройщики нередко пытались ранее признать недействительными (ничтожными) сделки уступки права требования взыскания неустойки по договору долевого участив в строительстве, поскольку на данную уступку содержался договорной запрет в первоначальных договорах долевого участия в строительстве. Такая практика находила опору в прежней редакции статьи 388 ГК РФ.

В прежней редакции пункта 1 ст. 388 было предусмотрено, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. Пункт 1 ст. 388 в прежней редакции позволял должникам оспаривать цессии, совершенные вопреки соглашению должника с кредитором о запрете или ограничении уступки. Причем уступку в этом случае можно было признать недействительной как сделку, противоречащую закону (ст. 168 ГК РФ), поскольку нарушался не только договорный запрет, но и пункт 1 ст. 388. Учитывая, что сделки, противоречащие закону, в прежней редакции считались ничтожными, а не оспоримыми, факта совершения уступки вопреки договорному запрету было достаточно, чтобы "обрушить" уступку. В результате, приобретая право требования долга, добросовестные цессионарии всегда рисковали.

Согласно новой редакции статьи 388 ГК РФ соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения. Единственное, на что может рассчитывать должник в связи с нарушением запрета (или иного ограничения) на уступку, - это привлечение кредитора (цедента) к ответственности за нарушение соглашения о запрете (или ином ограничении) уступки (п. 3 ст. 388). Иными словами, в отношении денежного требования, которое возникло в рамках предпринимательских отношений, должник фактически не может воспрепятствовать смене кредитора (т.е. ограничить оборотоспособность денежных прав требования), а может лишь высказать "пожелание" кредитору не уступать требование к нему другим лицам. Если кредитор согласится с этим пожеланием, стороны могут включить соответствующее ограничение в договор, а чтобы оно не было чисто декларативным, его можно подкрепить мерами ответственности кредитора в случае нарушения данного условия.

Согласно пункту 4 ст. 388 право на получение неденежного исполнения может быть уступлено без согласия должника, если уступка не делает исполнение его обязательства значительно более обременительным для него. Соглашением между должником и цедентом может быть запрещена или ограничена уступка права на получение неденежного исполнения.

Специальное правило действует лишь в отношении уступки денежных требований. А для уступки неденежных требований установлено правило, общее как для предпринимательских, так и непредпринимательских отношений: уступку можно запретить или ограничить в договоре (п. 4 ст. 388 ГК РФ), и тогда должник сможет оспорить уступку, совершенную вопреки запрету, если новый кредитор знал о запрете (п. 2 ст. 382 ГК РФ). Даже если никакого ограничивающего условия в соглашении между должником и кредитором нет, для уступки неденежного требования специальное ограничение предусмотрено законом: кредитор может уступить такое право без согласия должника, только если уступка не делает исполнение обязательства значительно более обременительным для должника (п. 4 ст. 388 ГК РФ).

Проблемы, связанные с определением допустимости уступки в соответствии с правом, подлежащим применению к обязательству, возникали при разрешении споров в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ (далее - МКАС). Например, при рассмотрении одного из споров на основании подлежащего применению российского права МКАС признал допустимой уступку требования, принимая во внимание, что в контракте сторон, из которого возник спор, отсутствовал запрет на передачу истцом его требований без согласия ответчика, в состоявшемся договоре уступки были определены предмет и содержание передаваемого требования, а само требование не подпадало под категорию прав, которые в соответствии со статьей 383 ГК РФ (права, неразрывно связанные с личностью кредитора) не могут переходить к другому лицу*(40).

По мнению В.В. Байбак, решение российского законодателя по рассматриваемому вопросу нельзя назвать общепринятым. Так, в Принципах европейского договорного права предложен иной подход: 1) уступка действительна и не подлежит оспариванию; 2) должник может применить к цеденту меры ответственности в связи с нарушением запрета уступки (взыскать убытки, неустойку и т.п.); 3) должник, даже будучи уведомленным о совершении цессии, может предоставить исполнение цеденту и освободиться от долга. Последнее право должника отпадает, если он прямо согласился на уступку или дал цессионарию разумные основания полагать, что запрета нет. Нет у должника такого права и в случае уступки денежных требований (ст. III.-5:108 Принципов европейского частного права). Принципы УНИДРУА также дифференцируют последствия цессии, совершенной в нарушение договорного запрета. Уступка денежного требования действительна, но цедент отвечает перед должником за нарушение договорного запрета. Уступка неденежного требования не имеет силы (в нашей системе координат - ничтожна), если в момент уступки цессионарий знал или должен был знать о запрете. Если цессионарий не знал и не должен был знать о запрете цессии, уступка действительна, но цедент отвечает перед должником за нарушение запрета (ст. 9.1.9)*(41).

Вопросы оборотоспособности уступаемого права: бесспорное или оспариваемое

В соответствии с пунктом 1. ст. 390 ГК РФ цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

Еще в римском праве был выработан принцип, согласно которому цедент отвечает за существование требования, но не отвечает за то, что может быть взыскано с должника.

Для определения ответственности цедента, передающего другому лицу свое право, принципиальное значение имеет норма статьи 390 ГК РФ, согласно которой первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случаев, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором. Первоначальный кредитор должен нести ответственность согласно общим началам гражданского права, в частности, обязан возместить доказанные убытки нового кредитора (например, дополнительные судебные издержки).

В пункте 8 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120*(42)) Президиум ВАС РФ утверждает, что "допустимость уступки права (требования) не ставится в зависимость от того, является ли оно бесспорным и обусловлена ли возможность его реализации встречным исполнением цедентом своих обязательств перед должником".

По мнению А.А. Лукьянцева, В.С. Бурова плохо, что теперь (после издания упомянутого выше информационного письма Президиума ВАС РФ N 120) возникла неясность в вопросе, считается ли действительной сделка цессии, если уступаемое право требования обусловлено встречным исполнением (со стороны прежнего кредитора в пользу должника), и такое встречное исполнение к моменту заключения сделки цессии прежним кредитором предоставлено должнику не было, и при этом одновременно с уступкой требования на нового кредитора не переведен долг прежнего кредитора перед должником. Ибо, повторимся, согласно § 1 гл. 24 ГК РФ уступка требования действительно предполагает безусловную замену лица в обязательстве*(43).

По справедливому мнению М.И. Брагинского, если право не является ни определенным, ни определимым, есть основание считать договор, на основе которого должна производиться цессия, лишенным условия о предмете, признаваемом для всех договоров существенным*(44).

А.А. Лукьянцев, В.С. Буров пишут: Президиум ВАС РФ не только подтвердил, что его позиция, выраженная в постановлениях N 1617/96 и N 5464/96 была ошибочной, но и фактически указал, что требование необусловленности уступаемого права требования встречным исполнением, содержащееся в постановлениях N 4215/00 и N 11079/04, является излишним, и стороны вольны заключать сделки цессии невзирая не только на спорность или бесспорность уступаемого требования (что, по нашему твердому убеждению, совершенно правильно), но и на обусловленность или необусловленность уступаемого права требования встречным исполнением (со стороны цедента в пользу должника), а это, на наш взгляд, отнюдь не бесспорно. Как представляется, если уступаемое право обусловлено встречным исполнением со стороны цедента в пользу должника, и такое встречное исполнение к моменту заключения сделки цессии еще места не имело, уступка такого права требования возможна только с одновременным переводом на цессионария долга перед должником, что, в свою очередь, возможно лишь с согласия должника (п. 1 ст. 391 ГК РФ)*(45).

Для указанных выше проблем судебная практика выработала следующие подходы. Под передачей недействительного требования суды понимали нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке. Под недействительным требованием понимается в том числе несуществующее право, например уже прекращенное надлежащим исполнением (п. 1 Обзора ВАС РФ N 120). Зачастую суды прямо приводили позицию, которая не имела формального отражения в нормах ГК РФ, но существовала в доктрине: уступаемое право признается действительным при одновременном наличии следующих условий - оно существует юридически и фактически, принадлежит цеденту и цедент управомочен на совершение уступки (см., например, постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 23 сентября 2013 г. по делу N А70-5274/2013). Проще говоря, цедент, отвечая за действительность передаваемого права, не отвечает за фактическую осуществимость этого права (за исключением случаев, когда он принимает на себя поручительство за должника). Вместе с тем судебная практика отрицала, что цедент должен отвечать перед цессионарием также за свои действия, которые приводят к тому, что уступаемое право становится не бесспорным (п. 8 Обзора ВАС РФ N 120, постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 апреля 2014 г. по делу N А05-12303/2013).

Думается, заслуживает внимания взвешенная позиция, сформулированная Л.А. Новоселовой: "Признавая ошибочность взгляда, в качестве общего правила, исключающего возможность уступки отдельного права требования, входящего в состав сложного двустороннего обязательства, было бы ошибкой полностью впадать в иную крайность - вовсе игнорировать структуру и характер связывающего стороны обязательства. В целом ряде случаев перемена лица на стороне кредитора может привести к существенному изменению характера обязательства, в связи с чем возможность свободной передачи права по сделке уступки будет исключена"*(46).

Допустимость уступки части права требования долга либо ответственности

Согласно статье 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты. Право требования по денежному обязательству может перейти к другому лицу в части, если иное не предусмотрено законом.

О.А. Красавчиков указывал, что гражданско-правовой ответственности присущ ряд специфических черт. Среди таковых следует назвать нормативную обоснованность, специфическую социальную направленность, выражающуюся в восстановительной и предупредительной функциях. Что касается содержания гражданско-правовой ответственности, то оно (в самых общих чертах) заключается в том, что в результате применения ее мер виновный правонарушитель вопреки своим желаниям и устремлениям лишается имеющихся у него определенных гражданских прав либо вынужден принять какие-то новые (дополнительные к имеющимся) обременительные обязанности безэквивалентного порядка*(47).

По мнению Л.А. Новоселовой, возможность "дробления" права требования при уступке зависит от характера предмета обязательства. При юридической делимости обязательства не существует принципиальных препятствий для уступки требования в части долга*(48).

Как считает П.В. Крашенинников, право требования может быть предметом уступки в части при условии, что предмет исполнения по обязательству делим. Денежное требование является делимым, в связи с чем может быть уступлено частично, предметом уступки могут быть требования по выплате основного долга, неустойки, по возмещению убытков и т.п. Однако уступка права на неустойку возможна лишь в том случае, когда подлежащая взысканию сумма неустойки окончательно определена*(49).

Если размер неустойки, убытков не может быть определен на момент совершения уступки (например, в силу статьи 333 ГК РФ только суд вправе установить основания привлечения лица к ответственности, оценить соразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства), соглашение об уступке права (требования) в отношении неустойки, возмещения убытков без уступки требования по основному долгу является ничтожным*(50).

Согласно пункту 3 ст. 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право на получение исполнения иного, чем уплата денежной суммы, может перейти к другому лицу в части при условии, что соответствующее обязательство делимо и частичная уступка не делает для должника исполнение его обязательства значительно более обременительным.

По мнению Б.М. Гонгало, во-первых, уступка части такого права возможна, если обязательство является делимым. Введение данного правила обусловлено существом отношений, спецификой предмета обязательства. Если, предположим, предметом обязательства является неделимая вещь (ст. 133 ГК РФ), то, разумеется, уступить часть права на получение этой вещи нельзя. Во-вторых, частичная уступка допустима, если она не делает для должника исполнение его обязательства значительно более обременительным. По общему правилу для должника неважно, кому исполнять обязательство. Поэтому и уступка права (требования) обычно осуществляется независимо от того, согласен на это должник или нет. Вместе с тем уступка права не должна приводить к ухудшению положения должника с правовой, экономической, организационной и прочих точек зрения. Если произведенная без согласия должника уступка права повлекла расходы должника, которые можно квалифицировать как необходимые, они возмещаются солидарно первоначальным и новым кредиторами*(51).

Правила, установленные в пункте 3 комментируемой статьи, действуют, если иное не предусмотрено законом или договором.

Д.Н. Кархалев справедливо указывает: в случае, когда правонарушение состоялось, возникает охранительное правоотношение, реализующееся независимо от основного. В охранительном обязательстве требование уплаты неустойки (или процентов) в определенной сумме может быть уступлено другому лицу, если в законе или договоре не предусмотрено иное (в том числе когда неустойка взыскана судом; при этом возникает обычное денежное обязательство, право требования по которому может быть уступлено новому кредитору). В данном случае денежное требование об уплате процентов или неустойки (после нарушения договора) приобретает самостоятельный характер и реализуется в новом (охранительном) обязательстве. После решения суда право на взыскание неустойки или процентов утрачивает свой акцессорный характер (представляет собой обычный денежный долг) и может быть уступлено любым субъектам гражданского права. При причинении вреда или убытков у потерпевшего лица (подобно неустойке) возникает самостоятельное требование о возмещении вреда (убытков). Оно является содержанием охранительного правоотношения. Данное требование реализуется независимо от основного обязательства и может быть уступлено другим лицам*(52).

При определении объема передаваемых требований на основании статьи 384 ГК РФ в ходе рассмотрения споров в МКАС учитывалось, что передаче подлежат лишь требования, связанные с основным обязательством на момент перехода права. Подобным образом решался вопрос при рассмотрении спора, предметом которого являлась передача новому кредитору прав залога на имущество, предоставленного в обеспечение обязательства, в отношении которого должником было произведено исполнение. МКАС, ссылаясь на статью 384, указал: поскольку залог является акцессорным обязательством, обеспечивающим основное обязательство, а акцессорное обязательство не существует без основного обязательства, залоговые права не могут быть переданы в отношении исполненного обязательства*(53).

В отличие от уступки требования, при которой права переходят в момент заключения договора об уступке, при переходе прав по закону решающим является момент исполнения обязанности новым кредитором. Так, в практике МКАС возникал вопрос о признании компетенции указанного суда при предъявлении иска страховщиком, уплатившим страховое возмещение российскому страхователю, в порядке суброгации к иностранной компании. Обосновывая компетенцию МКАС рассматривать спор, истец (страховщик), требующий возмещения ответчиком его убытков в порядке суброгации, сослался на статью 965 ГК РФ "Переход к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба (суброгация)" и на арбитражное соглашение, содержащееся в договоре международной перевозки, подписанном страхователем и ответчиком (иностранной компанией). В арбитражной оговорке страхователь и ответчик четко определили пределы компетенции МКАС, договорившись передавать на разрешение этого суда только споры, которые возникнут между сторонами при исполнении ими положений действующего договора. МКАС признал, что у него отсутствует компетенция рассматривать спор. К такому выводу суд пришел, поскольку истец (страховщик) не представил доказательства того, что между страхователем и иностранной компанией, к которой предъявлено в порядке суброгации требование о возмещении, выплаченном страхователю, продолжал действовать на момент возникновения ущерба договор, содержащий арбитражную оговорку*(54).

Вопросы классификации уступки права требования по различным основаниям: уступка денежного и неденежного требования, уступка в предпринимательских и не предпринимательских отношениях

Уступка права на платеж денежной суммы имеет силу несмотря на соглашение цедента и должника, ограничивающее или запрещающее такую уступку. Тем не менее цедент может нести ответственность перед должником за нарушение договора (п. 1 ст. 9.1.9 Принципов УНИДРУА).

Уступка права на получение иного исполнения не имеет силы, если она совершена вопреки соглашению цедента и должника, ограничивающему или запрещающему такую уступку. Тем не менее уступка имеет силу, если в момент уступки цессионарий не знал и не должен был знать о таком соглашении, тогда цедент может нести ответственность перед должником за нарушение договора (п. 2 ст. 9.1.9 Принципов УНИДРУА).

Необходимость различного подхода объясняется в комментарии следующим образом: "В случае уступки прав, имеющих денежный характер, п. 1 отдает предпочтение потребностям кредита. Цессионарий таких прав защищается против оговорок о запрете уступки: уступка имеет полную силу. Однако цедент действует в противоречии со своими договорными обязательствами, он несет ответственность по возмещению убытков должника за неисполнение договора... Уступка прав на неденежное исполнение не имеет подобного отношения к кредиту, и поэтому оправданно другое решение, которое содержится в п. 2. Для того чтобы достичь справедливого баланса между противоречивыми интересами трех заинтересованных сторон, устанавливается правило, по которому запрещающие оговорки действуют по отношению к цессионарию в том, что уступка не имеет силы. Однако решение является прямо противоположным, если будет установлено, что в момент, когда была совершена уступка, цессионарий не знал и не должен был знать о запрещающей оговорке. В таких случаях уступка имеет силу, но цедент может нести ответственность по возмещению убытков должника за неисполнение договора"*(55).

Уведомление должника об уступке первоначальным либо новым кредитором

Нововведение Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ закреплено соответственно положениями статьи 9.1.10 "Уведомление должника" разд. 1 "Уступка прав" гл. 9 Принципов УНИДРУА 2010 г.: до получения уведомления об уступке от цедента или цессионария обязательство должника прекращается платежом цеденту (п. 1); после получения такого уведомления должником его обязательство прекращается только уплатой цессионарию (п. 2). В комментариях к названным Принципам отмечено:

- поскольку уступка имеет силу между цедентом и цессионарием как следствие их соглашения, должник освобождается от своего обязательства совершением платежа цеденту, пока он не получит уведомление об уступке. Если должник осуществляет платеж цеденту, цессионарий может получить этот платеж от цедента. Только после того как должник получит уведомление об уступке, она приобретает силу в отношении должника. Тогда должник будет считаться исполнившим свое обязательство совершением платежа цессионарию;

- до того как должник получит уведомление об уступке, он освобождается от своего обязательства платежом цеденту независимо от того, знал он или должен был знать о совершенной уступке. Цель состоит в том, чтобы возложить бремя информирования должника об уступке на стороны соглашения об уступке, т.е. на цедента и цессионария. Данное решение считается оправданным в контексте международных коммерческих договоров. Однако это не обязательно должно включать в себя то, что в определенных обстоятельствах должник будет нести ответственность за убытки, если он действовал недобросовестно, когда он осуществил платеж цеденту;

- стороны иногда прибегают к так называемой молчаливой уступке, когда цедент и цессионарий соглашаются не информировать должника об уступке. Это соглашение имеет силу между сторонами, но, поскольку должник не получает уведомление, он будет освобожден от своего обязательства осуществлением платежа цеденту, как это предусмотрено в пункте 1 ст. 9.1.10 Принципов УНИДРУА.

На основании пункта 1 ст. 385 ГК РФ уведомление должника о переходе права имеет для него силу независимо от того, первоначальным или новым кредитором оно направлено. Должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до предоставления ему доказательств перехода права к этому кредитору, за исключением случаев, если уведомление о переходе права получено от первоначального кредитора.

В.А. Белов указывает, что единственным субъектом, заинтересованным в уведомлении должника о совершенной цессии, является новый кредитор (цессионарий). Такое суждение однозначно выводится из норм пункта 3 ст. 382, статей 386 и 412 ГК РФ и уже высказывалось в литературе. По этой причине следует признать в качестве общего правило о том, что бремя уведомления должника о совершении уступки лежит на новом кредиторе (цессионарии), должно осуществляться им самостоятельно и за свой счет, если иное не предусмотрено договором уступки требования. Уведомление может быть сделано как новым, так и старым кредитором (первым - в силу естественной заинтересованности, а вторым - по договорной обязанности или доброй воле)*(56).

Согласно пункту 2 ст. 385 ГК РФ, если должник получил уведомление об одном или о нескольких последующих переходах права, должник считается исполнившим обязательство надлежащему кредитору при исполнении обязательства в соответствии с уведомлением о последнем из этих переходов права.

По мнению В.А. Белова, пункт 1 ст. 385 ГК РФ в новой редакции узаконил два вывода, уже известные из арбитражной практики:

- о том, что "...уведомление должника о переходе права имеет для него силу независимо от того, первоначальным или новым кредитором оно направлено" (абз. 1);

- уведомление, направленное новым кредитором, должно быть подкреплено доказательствами перехода к нему права, в то время как уведомление, полученное от первоначального кредитора, всегда обязательно для должника, в том числе и тогда, когда оно не сопровождается никакими особыми доказательствами уступки (абз. 2).

Еще сильнее положение должника стесняется нормами статьи 385, которые, во-первых, возлагают на должника бремя оценки достоверности и достаточности представленных ему доказательств уступки (абз. 2 п. 1), а во-вторых - бремя правильного установления последовательности нескольких переходов права (п. 2 ст. 385): "...если должник получил уведомление об одном или о нескольких последующих (видимо, все-таки "последовательных") переходах права, должник считается исполнившим обязательство надлежащему кредитору при исполнении обязательства в соответствии с уведомлением о последнем из этих переходов права"*(57).

Согласно пункту 3 ст. 385 ГК РФ кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право (требование), и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления этого права (требования).

На основании статьи 386 ГК РФ должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора, если основания для таких возражений возникли к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору.

Должник (за названными выше изъятиями, когда цессия невозможна) не вправе возражать против состоявшейся цессии, однако может не исполнять обязательство перед новым кредитором до представления доказательств перехода требования к данному лицу (его легитимации). В этих целях первоначальный кредитор должен представить новому кредитору документы, удостоверяющие переданное право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для реализации требования.

Как справедливо указывает Р.С. Бевзенко, уступленное право оказалось с "пороком" (т.е. было обессилено различными возражениями) о зачете, о пропуске давности, о неисполнении встречного обязательства и т.п.*(58)

Уступка будущих прав

Согласно статье 388.1 ГК РФ требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), может быть уступлено, если уступка производится на основании сделки, связанной с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности. Будущее требование, в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию. Если иное не установлено законом, будущее требование переходит к цессионарию с момента его возникновения. Соглашением сторон может быть предусмотрено, что будущее требование переходит позднее.

Подобный подход признан международной практикой. Так, в соответствии со статьей 9.1.5 "Будущие права" Принципов УНИДРУА 2010 г. будущее требование, в том числе по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию.

Форма уступки права требования

В соответствии с пунктом 1 ст. 389 ГК РФ уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме.

Согласно пункту 2 ст. 389 соглашение об уступке требования по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом.

Обобщение АС СКО судебной практики применения положений раздела III части первой ГК РФ (за исключением главы 23)

Вопрос: необходима ли государственная регистрация соглашения об уступке права на денежное требование, вытекающее из договора, подлежащего государственной регистрации?

Анализ норм действующего законодательства и существующей судебной практики. Согласно статье 164 ГК РФ, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

Сделка, предусматривающая изменение условий зарегистрированной сделки, подлежит государственной регистрации.

Согласно пункту 2 ст. 389 ГК РФ соглашение об уступке требования по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом.

Статьей 4 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" предусмотрено, что государственной регистрации подлежат права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество и сделки с ним в соответствии со статьями 130, 131, 132 и 164 ГК РФ, за исключением прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и космические объекты. Наряду с государственной регистрацией вещных прав на недвижимое имущество подлежат государственной регистрации ограничения (обременения) прав на него, в том числе сервитут, ипотека, доверительное управление, аренда, а в отношении объектов культурного наследия, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, - безвозмездное пользование (ссуда).

Ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество, возникающие на основании договора либо акта органа государственной власти или акта органа местного самоуправления, подлежат государственной регистрации в случаях, предусмотренных законом.

В постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 27 августа 2013 г. по делу N А32-32602/2012 указано следующее. Договор долевого участия в строительстве заключается в письменной форме, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации (п. 3 ст. 4 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации").

Согласно статье 11 Закона N 214-ФЗ уступка участником долевого строительства прав требований по договору допускается с момента государственной регистрации договора до момента подписания сторонами передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого строительства. Статья 17 названного закона предусматривает, что договор долевого участия в строительстве и (или) уступка прав требований по договору подлежат государственной регистрации в органах, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

На основании пункта 2 ст. 389 ГК РФ уступка требования по сделке, требующей государственной регистрации, должна установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом.

Из системного толкования правовых норм не следует, что договор уступки денежного требования по договору о долевом участии в строительстве, подлежащему государственной регистрации, не требует государственной регистрации.

По делу N А57-6446/2010 (постановление ФАС Поволжского округа от 28 июля 2011 г.) рассматривался спор о взыскании задолженности по компенсации за произведенные неотделимые улучшения предмета договора аренды. Истец полагал, что указанное право возникло у него вследствие заключения с арендатором договора цессии.

Окружной суд указал: согласно пункту 2 ст. 389 ГК РФ уступка требования по сделке, требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом.

В силу данной нормы уступка по сделке - договору аренды производственных нежилых помещений, заключенной на срок более одного года, зарегистрированной в установленном законом порядке, также подлежала государственной регистрации в порядке, установленном для договора аренды объекта недвижимости.

Иной подход содержится в постановлении ФАС Московского округа от 3 июня 2011 г. по делу N КГ-А40/4808-11.

Оценив в соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса РФ условия договоров аренды нежилых помещений и договора об уступке прав от 18 апреля 2008 г., нижестоящие суды правомерно учли, что в договорах аренды нежилых помещений в обязательстве по оплате ООО "РеМа Иммобилиен" выступает в качестве кредитора, имеющего право требовать исполнения денежного обязательства от должника, указанное право (требование) могло быть уступлено.

Уступая право другому лицу, ответчик лишается возможности предъявить требование об исполнении к должнику. При этом положение должника в обязательстве остается прежним. Уступка права (требования) влечет за собой замену кредитора в конкретном обязательстве, в состав которого входит уступаемое право (требование), а не замену стороны в договоре.

Нижестоящие суды обоснованно исходили из того, что уступка права (требования) по обязательству, в котором уступающий требование кредитор является одновременно лицом, обязанным перед должником, не влечет перевод на цессионария соответствующих обязанностей цедента. Цедент не освобождается от исполнения продолжающих лежать на нем обязанностей.

Отказывая в удовлетворении иска, арбитражные суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что ООО "РеМа Иммобилиен" уступило право компании С.Р.Р.Б.В. на получение арендных платежей от ООО "Билла", оставаясь арендодателем недвижимого имущества, т.е. выполняя все обязанности арендодателя в соответствии с условиями договоров и действующим законодательством, поэтому у компании С.Р.Р.Б.В. не возникли права на имущество и основания для государственной регистрации такой сделки отсутствуют.

В связи с этим довод заявителя жалобы о том, что договор уступки прав от 18 апреля 2008 г. является недействительным, поскольку не прошел государственную регистрацию, предусмотренную пунктом 2 ст. 389 и пунктом 1 ст. 651 ГК РФ, несостоятелен.

Допускается, что арендодатель вправе уступить другому лицу право на получение арендных платежей, оставаясь арендодателем недвижимого имущества, т.е. выполняя все обязанности арендодателя согласно закону (капитальный ремонт и т.д.) и, соответственно, оставаясь собственником имущества. Тем самым ни собственник имущества, ни арендатор имущества не меняются, следовательно, нет необходимости внесения изменений в зарегистрированный договор аренды.

Аренда согласно статье 1 Закона N 122-ФЗ рассматривается как обременение права. Государственная регистрация указанного обременения согласно статье 26 данного закона осуществляется путем государственной регистрации договора аренды. Уступка права получения арендных платежей не подлежит государственной регистрации, так как никаких изменений в обременение права она не вносит: недвижимое имущество, в отношении которого установлено обременение, собственник имущества, которое обременено, и лицо, в пользу которого зарегистрировано обременение, остаются те же самые.

Поскольку истец получил право на взыскание арендных платежей, но не получил никаких прав на недвижимое имущество, государственная регистрация договора уступки прав от 18 апреля 2008 г. исключается.

Истец не получил в силу договора об уступке прав никаких правомочий в отношении недвижимого имущества, принадлежащих стороне договора аренды, т.е. права собственника (арендодателя) или арендатора. Аренда согласно статье 606 ГК РФ есть временное владение и пользование (либо только пользование) имуществом. Собственность в силу пункта 1 ст. 209 ГК РФ есть право владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Таких прав истец не получил, в связи с чем договор об уступке прав не подлежит государственной регистрации, так как не вносит никаких изменений в обременение права на недвижимое имущество.

Аналогичный подход изложен в постановлении ФАС Уральского округа от 14 февраля 2013 г. по делу N Ф09-1203/12 (определением ВАС РФ от 8 августа 2013 г. N ВАС-6252/13 отказано в передаче дела в Президиум ВАС РФ).

Проанализировав условия генерального договора факторингового обслуживания от 31 августа 2011 г. N 00209, суды установили, что все обязательства по предоставлению в аренду спорного здания остались у арендодателя, общество "Брют" уступило обществу "Кредит Европа Банк" лишь право на получение арендных платежей по договору аренды от 8 августа 2008 г. N 1981008/8621Д, оставаясь арендодателем и собственником недвижимого имущества, выполняя все обязанности арендодателя в соответствии с законом, общество "Кредит Европа Банк" не получило никаких правомочий в отношении недвижимого имущества, принадлежащих стороне договора аренды, - ни прав собственника, ни арендодателя или арендатора.

Таким образом, поскольку государственной регистрации подлежат права на недвижимое имущество, суды пришли к правильному выводу: генеральный договор факторингового обслуживания от 31 августа 2011 г. N 00209 не подлежит государственной регистрации, так как не вносит никаких изменений в обременение права на недвижимое имущество.

В постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 30 июня 2015 г. по делу N А32-41339/2013 о взыскании с арендатора долга указано: договоры, предметом которых являлся переход прав арендатора земельного участка, подлежали государственной регистрации в силу закона. При совершении сделок по уступке прав требования платы за уступленные права арендатора земельного участка арендатор не изменялся, им оставалось агентство. Цессия, по которой общество приобрело денежное требование, является самостоятельной сделкой, государственная регистрация которой законом не предусмотрена. В связи с этим суды правомерно отклонили довод ответчика о незаключенности данной сделки.

Выработанный правовой подход. Государственная регистрация соглашения об уступке права на денежное требование, вытекающее из договора, подлежащего государственной регистрации, является обязательной.

Правовое обоснование. Норма пункта 2 ст. 389 ГК РФ, предусматривающая, что соглашение об уступке требования по сделке, требующей государственной регистрации, должно быть зарегистрировано в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом, является императивной. Она является развитием положений статьи 164 ГК РФ о том, что сделка, предусматривающая изменение условий зарегистрированной сделки, подлежит государственной регистрации.

Уступка денежного требования, возникшего из договора, является изменением условия этого договора в части стороны, которой причитается исполнение по договору.

В силу положений пункта 1 ст. 382 и статьи 153 ГК РФ уступка требования является сделкой. В связи с этим требование об обязательной регистрации уступки требования по сделке, требующей государственной регистрации, корреспондирует положениям статьи 4 Закона N 122-ФЗ, предусматривающим, что государственной регистрации подлежат не только права собственности и другие вещные права на недвижимое имущество, но и сделки с ним.

Требование о регистрации обременения прав на недвижимое имущество является самостоятельным. Отсутствие возникновения обременения вещных прав на недвижимое имущество в результате заключения соглашения об уступке требования не исключает обязательность его государственной регистрации в случаях, предусмотренных пунктом 2 ст. 389 ГК РФ.

Поскольку в силу пункта 4 ст. 391 ГК РФ к форме перевода долга соответственно применяются правила, содержащиеся в статье 389 Кодекса, заявленный вывод косвенным образом подтверждается и пунктом 12 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. N 59 "Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", где сказано, что соглашение о переводе долга по договору аренды здания, подлежащему государственной регистрации, также подлежит государственной регистрации и при отсутствии ее считается незаключенным.

Библиография

Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации за 1998 г. / сост. М.Г. Розенберг. Т. Ш. - М., 1999.

Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. - М.: Статут, 2005.

Байбак В.В. Комментарий к ст. 382 ГК РФ // http://zakon.ru/blog/2015/09/30/kommentarij_k_st_382_gk_rf.

Белов В.А. Что изменилось в Гражданском кодексе?: практ. пособие. - М.: Юрайт, 2014.

Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования и его юридическое значение.

Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики. - М.: ЮрИнфоР, 2001.

Белов В.А. Солидарность обязательств (общее учение и отдельные осложняющие моменты: альтернативность, обеспечение, перемена лиц, прекращение) // Практика применения общих положений об обязательствах: сб. статей. - М.: Статут, 2011.

Бессарабов М.С. Проблемы реализации норм Гражданского кодекса Российской Федерации об уступке права: дисс. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2003.

Бевзенко Р. Ответственность цедента за действительность уступаемого права // Корпоративный юрист. 2006. N 9.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. Кн. 1. 3-е изд., стереотип. - М.: Статут, 2001.

Витрянский В.В. Категории "кредит" и "кредитные правоотношения" в гражданском праве // Хозяйство и право. 2004. N 9.

Вошатко А.В. Договор уступки и каузальная сделка // Очерки по торговому праву: сб. науч. тр. / под ред. Е.А. Крашенинникова. - Ярославль: Ярославский государственный университет, 2001. Вып. 8.

Горбатов К.А. Абстрактность и казуальность цессии // Вестник гражданского права. 2012. N 3.

Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог. Перемена лиц в обязательстве. Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / под ред. П.В. Крашенинникова. - М.: Статут, 2014.

Гражданское право. В 4 т. Т. III. Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов. - М., 2005.

Гражданское и торговое право зарубежных государств: учебник. В 2 т. Т. I / отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Международные отношения, 2004.

Гражданское право: учебник / под ред. В.Ф. Яковлева. - М.: изд-во РАГС, 2005.

Гражданское право РФ: учебник. Т. I / отв ред. О.Н. Садиков.- М.: Юристъ, 2005.

Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. - М.: Зерцало, 2003.

Кархалев Д.Н. Перемена лиц в охранительном обязательстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 11.

Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. // Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. II. - М., 2005.

Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. II. - М., 2005.

Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования // Хозяйство и право. 2001. N 11.

Лебедева А.А. Абстрактные обязательства в гражданском праве: дисс. ... канд. юрид. наук. - Чебоксары, 2007.

Лукьянцев А.А., Буров В.С. К вопросу о действительности сделок цессии с отложенным исполнением на стороне цессионария // Законодательство и экономика. 2012. N 2.

Нариманов Э.Н. Уступка требования (цессия): дисс. ... канд. юрид. наук. - Белгород, 2004.

Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: Статут, 2003.

Новоселова Л.А. Комментарий к информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.10.2007 N 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Практика рассмотрения коммерческих споров: Анализ и комментарии постановлений Пленума и обзоров Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации / рук. проекта Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова. Вып. 3. - М.: Статут, 2008.

Новоселова Л.А. Согласие должника на уступку требования // Сделки: проблемы теории и практики. - М.: Статут, 2008.

Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2006 г. / сост. М.Г. Розенберг. - М., 2008.

Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. - М., 2006.

Польщикова А.Е. Правовая природа договора факторинга / Частное право и финансовый рынок: сб. статей. Вып. 2 / отв. ред. М.Л. Башкатов. - М.: Статут, 2014.

Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г. / пер. с англ. А.С. Комарова. - М.: Статут, 2006.

Пушкина А.В. Спорные вопросы цессии // Государство и право. 2007. N 3.

Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: Монография. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма - Инфра-М, 2013.

Розенберг М.Г. Из практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ за 2009-2011 годы // Хозяйство и право. 2012. N 11.

Соломин С.К. Уступка права требования возврата долга по кредитному договору // Право и экономика. 2007. N 4.

Степаненко Е.К. Уступка прав требования в банковских обязательствах: дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2003.

Телюкина М.В. Применение зачета встречных однородных требований в отдельных видах обязательств // Право и экономика. 2001. N 6.

Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. 2. - М.: Международные отношения, 1998.

Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. - М.: Статут, 2001.

Яковлев В.Ф. Экономика. Право. Суд. - М., 2003.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву // Труды по гражданскому праву. - М.: Статут, 2001. С. 311.

*(2) Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. II. - М., 2005. С. 143.

*(3) Рожкова М.А. Судебный акт и динамика обязательства. - М., 2003. С. 63.

*(4) Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог. Перемена лиц в обязательстве: постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / под ред. П.В. Крашенинникова. - М.: Статут, 2014.

*(5) Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. - М., 2006. С. 34.

*(6) Польщикова А.Е. Правовая природа договора факторинга // Частное право и финансовый рынок: сб. статей. Вып. 2 / отв. ред. М.Л. Башкатов. - М.: Статут, 2014.

*(7) Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. - М.: Зерцало, 2003. С. 348, 349.

*(8) Гражданское и торговое право зарубежных государств: учебник: В 2 т. Т. I / отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Международные отношения, 2004. С. 443. (Автор главы - Е.В. Васильев.)

*(9) Там же.

*(10) Гражданское право: учебник / под ред. В.Ф. Яковлева. - М.: изд-во РАГС, 2005. С. 406. (Автор гл. 12 - Л.А. Новоселова.)

*(11) Белов В.А. Солидарность обязательств (общее учение и отдельные осложняющие моменты: альтернативность, обеспечение, перемена лиц, прекращение) // Практика применения общих положений об обязательствах: сб. статей. - М.: Статут, 2011. С. 52-89.

*(12) Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. - М., 2006. С. 9, 10.

*(13) Яковлев В.Ф. Экономика. Право. Суд. - М., 2003. С. 45, 46, 50; Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: монография. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма - Инфра-М, 2013.

*(14) Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: монография. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма - Инфра-М, 2013.

*(15) Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. - М., 2006. С. 16-18.

*(16) Бевзенко Р. Ответственность цедента за действительность уступаемого права. // Корпоративный юрист. 2006. N 9.

*(17) Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве: опыт исторического исследования теоретической и догматической конструкции и обобщения российской судебной практики. - М.: ЮрИнфоР, 2001. С. 136; Бессарабов М.С. Проблемы реализации норм Гражданского кодекса Российской Федерации об уступке права: дисс. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2003. С. 37; Вошатко А.В. Договор уступки и каузальная сделка // Очерки по торговому праву: сб. научных трудов / под ред. Е.А. Крашенинникова. - Ярославль: Ярославский государственный университет, 2001. Вып. 8. С. 32; Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования // Хозяйство и право. 2001. N 11. С. 7-12; Лебедева А.А. Абстрактные обязательства в гражданском праве: дисс. ... канд. юрид. наук. - Чебоксары, 2007. С. 111; Нариманов Э.Н. Уступка требования (цессия): дисс. ... канд. юрид. наук. - Белгород, 2004. С. 90; Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М.: Статут, 2003. С. 47; Пушкина А.В. Спорные вопросы цессии // Государство и право. 2007. N 3. С. 97; Степаненко Е.К. Уступка прав требования в банковских обязательствах: дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2003. С. 50; Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. - М.: Международные отношения, 1998. Т. 2. С. 176.

*(18) Гражданское право РФ: учебник Т. I / отв ред. О.Н. Садиков. - М.: Юристъ, 2005.

*(19) Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательствах. - М.: Юрид. лит., 1950. С. 223, 224.

*(20) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. Кн. 1. 3-е изд., стереотип. - М.: Статут, 2001. С. 464-466.

*(21) Гражданское право. В 4 т. Т. III. Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов. - М., 2005. (Автор главы - Е.А. Суханов.)

*(22) Новоселова Л.А. Комментарий к информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.10.2007 N 120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Практика рассмотрения коммерческих споров: Анализ и комментарии постановлений Пленума и обзоров Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации / рук. проекта Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова. Вып. 3. - М.: Статут, 2008.

*(23) Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 359.

*(24) Горбатов К.А. Абстрактность и казуальность цессии // Вестник гражданского права. 2012. N 3. С. 155-173.

*(25) Новоселова Л.А. Указ. соч.

*(26) Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. - М.: Статут, 2005. С. 150.

*(27) Новоселова Л.А. Указ. соч.

*(28) Черепахин Б.Б. Указ соч. С. 310.

*(29) Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г. / пер. с англ. А.С. Комарова. - М.: Статут, 2006. С. 304.

*(30) Черепахин Б.Б. Указ соч. С. 311.

*(31) Белов В.А. Солидарность обязательств (общее учение и отдельные осложняющие моменты: альтернативность, обеспечение, перемена лиц, прекращение) // Практика применения общих положений об обязательствах: сборник статей. - М.: Статут, 2011. С. 52-89.

*(32) Телюкина М.В. Применение зачета встречных однородных требований в отдельных видах обязательств // Право и экономика. 2001. N 6.

*(33) Соломин С.К. Уступка права требования возврата долга по кредитному договору // Право и экономика. 2007. N 4. С. 102-104.

*(34) Витрянский В.В. Категории "кредит" и "кредитные правоотношения" в гражданском праве // Хозяйство и право. 2004. N 9. С. 14.

*(35) См. пункт 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120.

*(36) Свириденко О. Перемена лиц в обязательстве // Российская юстиция. 1999. N 9.

*(37) Новоселова Л.А. Согласие должника на уступку требования // Сделки: проблемы теории и практики. - М.: Статут, 2008. С. 165-179.

*(38) Байбак В.В. Комментарий к ст. 382 ГК РФ // http://zakon.ru/blog/2015/09/30/kommentarij_k_st_382_gk_rf.

*(39) Белов В.А. Что изменилось в Гражданском кодексе?: практ. пособие. - М.: Юрайт, 2014.

*(40) См. дело N 71/2005, решение от 20 марта 2006 г. // Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2006 г. / сост. М.Г. Розенберг. - М., 2008. С. 104.

*(41) Байбак В.В. Комментарий к ст. 382 ГК РФ.

*(42) Вестник ВАС РФ. 2008. N 1.

*(43) Лукьянцев А.А., Буров В.С. К вопросу о действительности сделок цессии с отложенным исполнением на стороне цессионария // Законодательство и экономика. 2012. N 2.

*(44) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. Кн. 1. 3-е изд., стереотип. - М.: Статут, 2001. С. 472.

*(45) Лукьянцев А.А., Буров В.С. Указ. соч.

*(46) Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. - М, Статут, 2003. С. 27, 28.

*(47) Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права. Избранные труды. В 2 т. Т. II. - М., 2005. С. 260, 261.

*(48) Новоселова Л.А. Комментарий к информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2007 г. N 120.

*(49) Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог. Перемена лиц в обязательстве: постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / под ред. П.В. Крашенинникова. - М.: Статут, 2014.

*(50) См. пункт 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120.

*(51) Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог: постатейный комментарий / под ред. П.В. Крашенинникова.

*(52) Кархалев Д.Н. Перемена лиц в охранительном обязательстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 11. С. 46-48.

*(53) Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации за 1998 г. / сост. М.Г. Розенберг. Т. III. С. 105.

*(54) Дело N 90/2008, постановление от 8 апреля 2009 г. См.: Розенберг М.Г. Из практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ за 2009-2011 годы // Хозяйство и право. 2012. N 11.

*(55) Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г. С. 309.

*(56) Белов В.А. Уведомление должника об уступке требования и его юридическое значение.

*(57) Белов В.А. Что изменилось в Гражданском кодексе?

*(58) Бевзенко Р. Ответственность цедента за действительность уступаемого права // Корпоративный юрист. 2006. N 9.