Некоторые проблемы применения судебных правовых позиций, подлежащих обязательному учету (Е.Е. Баглаева, журнал "Адвокат", N 3, март 2016 г.)

Некоторые проблемы применения судебных правовых позиций, подлежащих обязательному учету

Е.Е. Баглаева,

аспирантка Института законодательства

и сравнительного правоведения при Правительстве РФ,

адвокат коллегии адвокатов "Юков и Партнеры"

Журнал "Адвокат", N 3, март 2016 г.

В настоящее время мы являемся свидетелями значительных изменений структурной и нормативной основы цивилистического процесса - относительно недавнее объединение Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ*(1), принятие Кодекса административного судопроизводства РФ (далее - КАС РФ)*(2), разработка единого Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ЕГПК)*(3).

Цивилистический процесс не стоит на месте, активно видоизменяется и унифицируется. Однако одна из главных задач судопроизводства в судах общей юрисдикции и арбитражных судах - защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов субъектов правоотношений (ст. 2 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ст. 2 Гражданского процессуального кодекса РФ, ст. 3 КАС РФ) в рамках компетенции суда (с учетом подведомственности, подсудности дела*(4)) - остается неизменной.

Одной из основных форм защиты указанных прав судом на сегодняшний день является разрешение спора между субъектами правоотношения по существу, которое оформляется в виде решения суда (ст. 194 ГПК РФ, ст. 167 АПК РФ, ст. 175 КАС РФ). Решение суда согласно прямому указанию закона (ст. 195 ГПК РФ, ст. 15 АПК РФ, ст. 176 КАС РФ), а также в соответствии с принципами цивилистического процесса должно быть законным и обоснованным (мотивированным).

Вынесенное судом решение является законным только в том случае, когда оно принято в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению (или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права), а также при точном соблюдении норм процессуального права. Хотя нарушение норм процессуального права может повлечь отмену или изменение решения, если такое нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения (ст. 330 ГПК РФ, ст. 270 АПК РФ, ст. 310 КАС РФ). При этом, если имеются противоречия между подлежащими применению нормами права, решение является законным в случае применения судом нормы, имеющей большую юридическую силу (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", ст. 11 ГПК РФ, ст. 13 АПК РФ, ст. 15 КАС РФ).

Таким образом, для того чтобы суд выполнил свою обязанность по вынесению законного решения, он должен среди прочего установить отсутствие противоречия между подлежащими применению нормами, а если такое противоречие установлено, избрать для применения норму, обладающую большей юридической силой. Данная обязанность с очевидностью влечет необходимость установления судом иерархии и содержания норм права, подлежащих применению для разрешения дела. Так, суд обязан разрешать дела на основании Конституции РФ как нормативного акта, имеющего высшую юридическую силу на территории Российской Федерации, а также на основании международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента РФ, Правительства РФ, федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления, должностных лиц, а также организаций, которые в установленном порядке наделены полномочиями на принятие таких актов. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора. Данный вывод основан на анализе норм статьи 11 ГПК РФ, статьи 13 АПК РФ, статьи 15 КАС РФ, а также правовых позиций, выраженных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".

Согласно правовой позиции, выраженной в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 (в ред. от 23 июня 2015 г.) "О судебном решении", суд при принятии решения помимо норм закона должен также учитывать:

- постановления Конституционного Суда РФ о толковании положений Конституции РФ, подлежащих применению в рассматриваемом деле, о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции РФ нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а"-"в" ч. 2 и ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, на которых стороны основывают свои требования или возражения;

- постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании статьи 126 Конституции РФ и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в рассматриваемом деле;

- постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.) (далее - Конвенция), подлежащих применению в рассматриваемом деле.

Таким образом, в целях принятия законного судебного акта суд обязан применить комплекс норм, предусмотренных Конституцией РФ и иными нормативными правовыми актами, соблюсти положения действующих международных договоров, а также учесть упомянутые выше судебные акты (точнее, выраженные в них правовые позиции) Конституционного, Верховного Судов РФ и ЕСПЧ (далее - обязательные судебные правовые позиции).

Касательно обязательности правовых позиций Конституционного Суда РФ. Конституционный Суд РФ в своих постановлениях толкует положения Конституции РФ, тем самым развивая их смысл и делая их более "применимыми" к конкретным правоотношениям. Такие полномочия предоставлены ему статьей 125 Конституции РФ, а также положениями статей 3 и 6 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ (в ред. от 14 декабря 2015 г.) "О Конституционном Суде Российской Федерации". Целью использования таких полномочий является защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации. Решения Конституционного Суда РФ обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

Отсутствие в нормах процессуальных кодексов прямого указания на обязанность суда при рассмотрении и разрешении дела учитывать постановления Конституционного Суда РФ не порождает неопределенность ни с точки зрения порядка их применения, ни с точки зрения соответствия их Конституции РФ. Поскольку с момента вступления в силу постановления Конституционного Суда РФ запрещается применение в ходе рассмотрения конкретного дела (в том числе дела, производство по которому было начато до вступления в силу данного постановления) или реализация каким-либо иным способом нормативного правового акта или отдельных его положений, признанных не соответствующими Конституции РФ, равно как и их применение в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ в этом постановлении. Данная позиция была неоднократно высказана Конституционным Судом РФ (постановления от 8 ноября 2012 г. N 25-П, от 27 февраля 2003 г. N 1-П, от 21 апреля 2003 г. N 6-П, определение от 24 марта 2015 г. N 603-О).

Кроме того, из части 2 ст. 100 Закона о Конституционном Суде РФ вытекает обязательность последующего пересмотра судами общей юрисдикции и арбитражными судами дел, решения по которым были основаны на применении нормы в ее неконституционном истолковании, повлекшем нарушение конституционных прав и свобод граждан. Конституционный Суд РФ неоднократно подчеркивал: правоприменительные решения, основанные на акте, которому суд общей юрисдикции или арбитражный суд придал истолкование, расходящееся с конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ, подлежат пересмотру (определение от 11 ноября 2008 г. N 556-О).

Таким образом, обязательность правовых позиций, выработанных Конституционным Судом РФ, в том числе путем выявления конституционно-правового смысла толкуемых им норм, не вызывает сомнений.

Здесь нельзя не вспомнить некоторые значимые правовые позиции Конституционного Суда РФ, например, сформулированные им в постановлении от 11 апреля 2000 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации". Помимо основных выводов о полномочии судов общей юрисдикции признавать закон субъекта Федерации противоречащим федеральному закону и, следовательно, недействующим, не подлежащим применению, что влечет необходимость его приведения в соответствие с федеральным законом законодательным (представительным) органом субъекта Федерации, Конституционный Суд РФ, например, также указал, что решение суда общей юрисдикции, которым нормативный правовой акт признан противоречащим федеральному закону, по своей природе не является подтверждением лишения такого акта юридической силы с момента издания, а означает лишь признание его недействующим и, следовательно, с момента вступления решения суда в силу не подлежащим применению. Выработанная правовая позиция впоследствии использовалась в судебной практике (определение Верховного Суда РФ от 4 июня 2014 г. N 78-АПГ4-13).

Стоит отметить, что данный вопрос рассматривался по запросу Судебной Коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ. И это не единственный пример, когда высший суд, обладающий полномочиями по самостоятельному толкованию законов, обратился в Конституционный Суд РФ с запросом. Так, в 2011 г. в Конституционный Суд РФ обратился ВАС РФ с запросом о подведомственности третейским судам споров, касающихся недвижимого имущества. Конституционный Суд РФ признал взаимосвязанные положения Гражданского кодекса РФ, Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" как допускающие - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - рассмотрение третейскими судами гражданско-правовых споров, касающихся недвижимого имущества (в том числе об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке), и государственную регистрацию соответствующих прав на основании решений третейских судов не противоречащими Конституции РФ*(5). Выработанные в данном деле правовые позиции были восприняты и судебными*(6), и несудебными*(7) органами власти.

Касательно обязательности правовых позиций ВС РФ. Верховный Суд РФ, в свою очередь, давая разъяснения по вопросам судебной практики, по сути развивает смысл и делает более "применимыми" к конкретным правоотношениям нормы иных законов, кроме Конституции РФ, примененных судами при разбирательстве дел. Такие полномочия предоставлены Верховному Суду РФ Конституцией РФ (ст. 126) с целью обеспечения единообразия применения законодательства Российской Федерации.

Обязательность правовых позиций, содержащихся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, для всех нижестоящих судов обусловлена следующим. Согласно статье 5 Федерального конституционного закона "О Верховном Суде Российской Федерации" Пленум Верховного Суда РФ рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации. Данное полномочие имелось у Пленума Верховного Суда РФ и ранее, до объединения с ВАС РФ. Так, согласно утратившей ныне силу статье 14 Федерального конституционного закона "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" Пленум Верховного Суда РФ дает судам общей юрисдикции разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации в целях обеспечения единства судебной практики. В данном законе нет прямого указания на обязательность правовых позиций, закрепленных в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Однако в силу статьи 391.9 ГПК РФ судебные постановления, нарушающие единообразие в толковании и применении судами норм права, подлежат отмене или изменению, т.е. являются незаконными (аналогичные нормы содержатся в статье 308.8 АПК РФ и статье 341 КАС РФ). Следовательно, разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства являются обязательными, поскольку отступление от них при разрешении дела свидетельствует о незаконности решения суда.

Разработчики концепции ЕГПК РФ указывают еще на несколько причин обязательности актов разъяснения Верховного Суда РФ. В соответствии со статьей 7 Закона о Верховном Суде РФ в целях обеспечения единства судебной практики и законности Президиум Верховного Суда РФ наделен полномочиями по проверке в порядке надзора, а также посредством возобновления производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам вступивших в силу судебных актов. В этих же целях Президиум Верховного Суда РФ утверждает обзоры законодательства и судебной практики. Указания Президиума Верховного Суда РФ о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело. Следует отметить, что определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы в каком-то конкретном деле в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, является основанием для пересмотра судебных постановлений по новым обстоятельствам. В силу этого правовые позиции Президиума Верховного Суда РФ, изложенные в обзорах законодательства и судебной практики, а также в принятых по конкретному делу судебных постановлениях, должны являться обязательными для судов, что обеспечит единообразие в толковании и применении норм права и формирование единой судебной практики (п. 53.1 гл. 53 Концепции ЕГПК РФ).

Стоит также отметить, что правовые позиции ныне упраздненного ВАС РФ пока сохраняют обязательную силу для арбитражных судов. Пленум ВАС РФ рассматривал материалы изучения и обобщения практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами и давал разъяснения по вопросам судебной практики. Постановления Пленума ВАС РФ по вопросам его ведения являлись обязательными для арбитражных судов в Российской Федерации в силу прямого (ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации", утратившая силу) и косвенного*(8) указания закона. Несмотря на то, что данный высший суд упразднен, разъяснения по вопросам применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом ВАС РФ, в силу прямого (ч. 1 ст. 3 Федерального конституционного закона от 4 июня 2014 г. N 8-ФКЗ) и косвенного*(9) указания закона сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда РФ. Например, в связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" признаны не подлежащими применению постановления Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации", от 14 мая 1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" и некоторые пункты других постановлений ВАС РФ.

В связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 г. N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства" признаны не подлежащими применению постановление Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. N 27 "О некоторых вопросах применения законодательства об исполнительном производстве", а также пункт 20 постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" (п. 88).

Касательно обязательности правовых позиций ЕСПЧ. Как известно, международные договоры (в том числе Конвенция о защите прав человека и основных свобод) согласно части 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Причем правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет применения по отношению к нормам национальных законов.

30 марта 1998 г. Россия ратифицировала Конвенцию и ряд Протоколов к ней, признав ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации. То есть постановления ЕСПЧ в отношении России, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе для судов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого нарушения международного договора.

В середине 2015 г. данные, казалось бы, незыблемые, положения подверглись конституционному контролю в связи с запросом, поданным группой депутатов Государственной Думы, в порядке статьи 125 Конституции РФ. Парламентарии связали возникшую, по их мнению, неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ законоположения, закрепляющие безусловную обязательность вынесенных в отношении Российской Федерации постановлений ЕСПЧ, в случаях, когда между содержащимся в таком постановлении толкованием Конвенции и положениями Конституции РФ возникают коллизии. По результатам рассмотрения запроса Конституционный Суд РФ пришел к ряду "революционных" выводов (постановление от 14 июля 2015 г. N 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы"). Так, Конституционный Суд РФ указал: поскольку Конвенция как международный договор Российской Федерации является составной частью ее правовой системы, государство обязано исполнять вынесенное на основании ее положений постановление ЕСПЧ. Вместе с тем ни Конвенция как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции ЕСПЧ, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся необходимости изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции РФ и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции РФ. Исходя из этого в ситуации, когда самим содержанием постановления ЕСПЧ, в том числе в части обращенных к государству-ответчику предписаний, основанных на положениях Конвенции, интерпретированных ЕСПЧ в рамках конкретного дела, неправомерно - с конституционно-правовой точки зрения - затрагиваются принципы и нормы Конституции РФ, Россия может в порядке исключения отступить от выполнения возлагаемых на нее обязательств, когда такое отступление является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих принципов и норм Конституции РФ.

По результатам рассмотрения запроса Конституционный Суд РФ признал оспариваемые нормы не противоречащими Конституции РФ, поскольку на основании данных положений по их конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования обеспечивается применение Конвенции и исполнение принимаемых на основе Конвенции постановлений ЕСПЧ. При этом Конституционный Суд РФ указал: суд общей юрисдикции, арбитражный суд при пересмотре дела в установленном процессуальным законодательством порядке в связи с принятием ЕСПЧ постановления, в котором констатируется нарушение в Российской Федерации прав и свобод человека при применении закона либо отдельных его положений, придя к выводу, что вопрос о возможности применения соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, обращаются в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности этого закона. Во всяком случае суд общей юрисдикции, арбитражный суд, осуществляющие производство по пересмотру вступившего в законную силу судебного акта по заявлению лица, по жалобе которого ЕСПЧ было принято постановление, констатирующее нарушение Конвенции в результате применения положений российского законодательства, обязан приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке их соответствия Конституции РФ.

Конституционный Суд РФ также отметил, что и государственные органы, на которые возложена обязанность по обеспечению выполнения Российской Федерацией международных договоров, участницей которых она является, Президент РФ, Правительство РФ, придя к выводу о невозможности исполнить вынесенное по жалобе против Российской Федерации постановление ЕСПЧ вследствие того, что в части, обязывающей Российскую Федерацию к принятию мер индивидуального и общего характера, оно основано на положениях Конвенции в истолковании, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ, правомочны обратиться в Конституционный Суд РФ для решения вопроса о возможности исполнения постановления ЕСПЧ и принятия мер индивидуального и общего характера, направленных на обеспечение выполнения международного договора.

Таким образом, Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой по общему правилу постановления ЕСПЧ обязательны для суда (как и для других органов), но в случае наличия предполагаемого противоречия толкования Конвенции и Конституции РФ, в том числе в истолковании, данном Конституционным Судом РФ, обязательность постановлений ЕСПЧ ставится под сомнение.

В настоящее время изменениями, внесенными Федеральным конституционным законом от 14 декабря 2015 г. N 7-ФКЗ, Конституционный Суд РФ наделен полномочиями по решению вопроса о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека. В случае если Конституционный Суд РФ принимает постановление о невозможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, какие-либо действия (акты), направленные на исполнение соответствующего решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, не могут осуществляться (приниматься). В Конституционный Суд РФ уже поступило первое обращение Минюста России (жалоба N 928/15-01/2016) о возможности неисполнения постановления ЕСПЧ от 4 июля 2013 г. по делу "Анчугов и Гладков против России", в котором констатируется, что действующий в Российской Федерации абсолютный запрет для заключенных голосовать на выборах противоречит Конвенции.

Многие авторы критикуют наделение Конституционного Суда РФ подобными полномочиями и расценивают это как фактический отказ Российской Федерации от признания обязательной юрисдикции ЕСПЧ и создание государством препятствий для исполнения его решений на своей территории*(10). Российская Федерация присоединилась к Конвенции, стремясь обеспечить дополнительными гарантиями реализацию закрепленного в статье 2 Конституции РФ фундаментального положения о правах и свободах человека как высшей ценности в демократическом правовом государстве. Однако, как указывает Конституционный Суд РФ, в силу того, что участие Российской Федерации в данной Конвенции, соблюдение которой призван обеспечивать ЕСПЧ, обусловлено задачей надлежащей реализации именно этого конституционного положения, гармонизация российского права с конвенционным, толкование и применение которого осуществляются ЕСПЧ в процессе рассмотрения конкретных дел, допустима лишь постольку, поскольку она не порождает противоречий с Конституцией РФ. Соответственно Конституционный Суд РФ не может поддержать толкование Конвенции, данное ЕСПЧ, если именно Конституция РФ (в том числе в ее истолковании Конституционным Судом РФ) как правовой акт, обладающий высшей юридической силой в правовой системе Российской Федерации, более полно по сравнению с соответствующими положениями Конвенции в их истолковании ЕСПЧ обеспечивает защиту прав и свобод человека и гражданина, в том числе в балансе с правами и свободами иных лиц (постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. N 21-П).

К сожалению, такой критерий не нашел отражения в тексте закона, наделяющего Конституционный Суд РФ полномочием решать вопрос о допустимости исполнения постановлений ЕСПЧ. Несмотря на то, что данный критерий вписывается в логику придания правам и свободам человека статуса высшей ценности в демократическом государстве.

Ранее же Конституционный Суд РФ приходил к следующим выводам:

- наличие в правовой системе государства процедур пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений, в связи с вынесением которых были констатированы нарушения Конвенции, выступает в качестве меры, обязательность осуществления которой в целях реализации предписаний данной Конвенции требует законодательного закрепления механизма исполнения окончательных постановлений ЕСПЧ, позволяющего обеспечить адекватное восстановление прав, нарушение которых выявлено ЕСПЧ;

- федеральный законодатель обязан гарантировать возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в случаях установления ЕСПЧ нарушения положений Конвенции при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, в связи с принятием решения, по которому заявитель обращался в ЕСПЧ (постановление Конституционного Суда РФ от 26 февраля 2010 г. N 4-П).

Что касается позиции самого ЕСПЧ относительно реализации выносимых им постановлений, то он полагает, что конкретные средства, с помощью которых в рамках национальной правовой системы будет исполняться возлагаемое на государство-ответчика в соответствии со статьей 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод правовое обязательство, избираются, по общему правилу, самим государством-ответчиком при условии, что эти средства будут совместимы с выводами, содержащимися в соответствующем постановлении ЕСПЧ; разрешать же вопросы толкования и применения национального законодательства должны национальные органы власти, а именно судебные органы*(11).

Таким образом, в настоящее время постановление ЕСПЧ обязательно для национального суда лишь в случае, если не признано Конституционным Судом РФ не подлежащим исполнению.

Соотношение юридической силы правовых позиций Конституционного, Верховного Судов РФ и ЕСПЧ. Итак, суд в целях обеспечения законности выносимого им решения обязан помимо норм закона руководствоваться обязательными судебными правовыми позициями. Причем каждая из них, как было рассмотрено, одновременно обязательна для суда.

Как определить, какую правовую позицию суду следует применить, особенно в случае их расхождения между собой? В этом и заключается основная проблема применения обязательных судебных правовых позиций. Отсутствие в процессуальном законодательстве каких-либо указаний на этот счет усугубляет ситуацию.

В связи с этим представляется необходимым выработать и закрепить в процессуальных кодексах (и в ЕГПК) порядок применения судом обязательных судебных правовых позиций.

В первую очередь, необходимо прямо закрепить объективно существующую обязанность суда следовать обязательным судебным правовым позициям. Говоря об обязательности рассматриваемых позиций, следует обратить внимание на следующее. Суд обязан указать в своем решении норму закона, которой он руководствуется при принятии решения, но вправе указать обязательную судебную правовую позицию, которую он учитывал при принятии решения (п. 4 ст. 170 АПК РФ). Аналогичный подход поддерживается в новейшем из всех процессуальных кодексов - КАС РФ, где получило закрепление право суда ссылаться на обязательные судебные правовые позиции (п. 4 ст. 180). В силу пункта 4 ст. 198 ГПК РФ: "...в мотивировочной части решения суда должны быть указаны законы, которыми руководствовался суд". О праве суда ссылаться на обязательные судебный правовые позиции указания в ГПК РФ нет, что, однако, не лишает суд фактической возможности сделать это. На необходимость законодательного закрепления возможности такой ссылки в судебном решении указано и в Концепции ЕГПК.

Однако, учитывая обязательный характер таких судебных правовых позиций, представляется правильным закрепить не право суда, а его обязанность ссылаться на примененную им правовую позицию. В противном случае возможна ситуация, когда суд применяя ее, не отражает данный факт в своем решении. Такая ситуация не позволяет понять логику суда при принятии решения, оценить обоснованность последнего.

Но самое главное, что необходимо урегулировать, так это порядок применения обязательных правовых позиций в случае их взаимного несоответствия, противоречия друг другу. Эта задача сложнее, чем кажется на первый взгляд. Если в случае определения порядка применения нормативных актов мы можем выстроить их в четкую иерархию и применять в соответствии с уровнем их юридической силы, установив приоритет норм, согласованных в международных договорах, над нормами национального права, то с правовыми позициями такой порядок применить нельзя. Каждая из обязательных судебных правовых позиций выработана судом, который имеет особый статус и специальную компетенцию, т.е. данные юрисдикционные органы не соотносятся между собой в рамках какой-либо иерархической системы.

Истолкование нормативного правового акта, в том числе судебными органами (Конституционный, Верховный Суды РФ, ЕСПЧ), не имеет своего четкого правового положения в системе источников права*(12). Однако, пожалуй, следует согласиться с подходом, согласно которому толкование нормативного акта уполномоченным на то органом признается в качестве неотъемлемого элемента содержания норм этого акта, которые не могут применяться в отрыве или вопреки данному толкованию*(13). Основываясь на данной точке зрения, можно определить и соотношение актов толкования судов (обязательных судебных правовых позиций), следовательно, и определить алгоритм действия суда при обнаружении противоречий в подлежащих применению правовых позициях.

Так, в силу того, что Конституция РФ является основным нормативным актом, то и его правовые позиции, дающие толкование конституционным нормам, обладают приоритетом над всеми остальными обязательными судебными правовыми позициями.

Далее в силу приоритетности норм международного права над нормами национального права стоит обратиться к международным договорам (в нашем случае это Конвенция) и правовым позициям, сформулированным ЕСПЧ. Свидетельством приоритета правовых позиций Конституционного Суда РФ над правовыми позициями ЕСПЧ является факт, что, как уже отмечалось, в настоящее время Конституционный Суд РФ наделен полномочиями по решению вопроса о возможности исполнения постановлений ЕСПЧ.

Следующее место занимают правовые позиции, выработанные Верховным Судом РФ. Даже будучи высшим органом в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов, Верховный Суд РФ обязан следовать правовым позициям Конституционного Суда РФ в силу указаний Конституции РФ и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", где прямо закреплены приоритет и обязательность постановлений Конституционного Суда РФ для всех без исключения органов государственной власти в Российской Федерации, включая судебные. К аналогичному выводу можно прийти при анализе соотношения юридического значения постановлений Верховного Суда РФ и постановлений ЕСПЧ, содержащих судебное истолкование норм национального права и международного договора соответственно.

Таким образом, суд при принятии решения должен руководствоваться Конституцией РФ (с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ), нормативными правовыми актами российского законодательства (с учетом разъяснений Верховного Суда РФ), а также положениями международных договоров (в том числе Конвенции) с учетом актов, толкующих их (прецедентов толкования ЕСПЧ, в случае если его постановления не были признаны неподлежащими исполнению на территории Российской Федерации). В случае наличия противоречий между положениями международных договоров и нормами российского законодательства суд должен применять положения международных договоров с учетом актов, толкующих их.

Библиография

Бондарь Н.С. Конвенционная юрисдикция Европейского суда по правам человека в соотношении с компетенцией Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2006. N 6.

Глазкова М.Е. Применение европейских стандартов отправления правосудия в российском арбитражном процессе: монография. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Анкил, 2012.

Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004.

Рожкова М.А. Проблемы разграничения компетенции судов в условиях проводимой судебной реформы // Актуальные проблемы унификации гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства: монография / под ред. М.А. Рожковой. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Инфра-М, 2015.

Ярков В.В. Проблемные вопросы регулирования компетенции в проекте Кодекса гражданского судопроизводства Российской Федерации // Вестник гражданского процесса. 2015. N 1.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. Федеральный конституционный закон о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 г. N 2-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации" // СЗ РФ. 2014. N 6. Ст. 548.

*(2) См. Федеральный закон от 8 марта 2015 г. N 22-ФЗ "О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации" // СЗ РФ. 2015. N 10. Ст. 1392.

*(3) См. Концепцию единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (одобрена решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 8 декабря 2014 г. N 124(1)).

*(4) В настоящее время актуализировалась дискуссия о применении соответствующей терминологии в свете объединения высших судов. См.: Рожкова М.А. Проблемы разграничения компетенции судов в условиях проводимой судебной реформы // Актуальные проблемы унификации гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства: монография / под ред. М.А. Рожковой. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Инфра-М, 2015. С. 52-68; Ярков В.В. Проблемные вопросы регулирования компетенции в проекте Кодекса гражданского судопроизводства Российской Федерации // Вестник гражданского процесса. 2015. N 1. С. 28-45.

*(5) См. постановление Конституционного Суда РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" // СЗ РФ. 2011. N 23. Ст. 3356.

*(6) См. определение Верховного Суда РФ от 22 сентября 2015 г. N 78-КГ15-2.

*(7) См. письмо Росреестра от 21 мая 2012 г. N 14-3648-ГЕ "О некоторых вопросах государственной регистрации прав на основании решений третейских судов".

*(8) Согласно статье 170 АПК РФ (в ред. от 2 ноября 2013 г.) "в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации".

*(9) Согласно статье 170 АПК РФ в действующей редакции (от 30 декабря 2015 г.) "в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившие силу постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, а также на постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации и сохранившие силу постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации".

*(10) Глазкова М.Е. Применение европейских стандартов отправления правосудия в российском арбитражном процессе: монография. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; Анкил, 2012.

*(11) См., например, постановления ЕСПЧ от 13 июля 2000 г. по делу "Скоццари и Джунта (Scozzari & Giunta) против Италии", от 30 июня 2005 г. по делу "Ян (Jahn) и другие против Германии", от 29 марта 2006 г. по делу "Скордино (Scordino) против Италии" (N 1), от 3 июля 2008 г. по делу "Мусаева против России", от 3 июля 2008 г. по делу "Руслан Умаров против России" и др.

*(12) Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. С. 512.

*(13) Бондарь Н.С. Конвенционная юрисдикция Европейского суда по правам человека в соотношении с компетенцией Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2006. N 6. С. 177.