Правовое регулирование несостоятельности граждан - коротко о важном (Э.Ю. Олевинский, журнал "Закон", N 12, декабрь 2015 г.)

Правовое регулирование несостоятельности граждан - коротко о важном

Э.Ю. Олевинский,

руководитель Правового бюро "Олевинский,

Буюкян и партнеры", кандидат юридических наук

Журнал "Закон", N 12, декабрь 2015 г., с. 53-62.

Автору настоящей статьи не раз доводилось слышать мнение коллег о том, что банкротство - своеобразный стресс-тест правового регулирования отношений самого разного правового характера, и с этим можно согласиться. Многие правила, применимые в обычных условиях, требуют исключений или изменения в случае банкротства одной из сторон*(1). О таких исключениях и изменениях и пойдет речь в этой статье. Как следует из названия, материал носит обзорный характер и не представляет собой глубокий анализ освещаемых в нем вопросов, а только намечает проблемы и авторскую точку зрения на возможные способы решения.

Соучастие кредиторов в спорах должника с другими кредиторами и третьими лицами. Само по себе введение правового режима несостоятельности предполагает недостаточность имущества должника для полного удовлетворения требований каждого из кредиторов. Чем больше размер имущественной массы и меньше требований кредиторов к ней, тем лучше будет обеспечен интерес конкретного кредитора. Поэтому имущественные отношения должника со своими контрагентами уже не автономны, от них зависят интересы кредиторов в той мере, в которой имущественная масса должника может быть уменьшена. Из-за этого п. 2 ст. 71 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) предоставляет любому кредитору должника право возражать против требований других кредиторов. Более того, п. 24 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление от 22.06.2012 N 35) разъяснено, что такие кредиторы вправе обжаловать судебный акт, вынесенный ранее без их участия по спору между должником и другим кредитором, которым установлено требование последнего. Эту же позицию поддержал Верховный Суд*(2).

Для того, чтобы разные кредиторы не обжаловали один и тот же судебный акт, автор жалобы обязан направить ее копию представителю собрания (комитета) кредиторов, а в случае отсутствия такого представителя - всем известным кредиторам, которые также извещаются судом о рассмотрении жалобы. Если доказательств направления копии жалобы представителю собрания (комитета) кредиторов не приложено, согласно ст. 263 или 278 АПК РФ суд должен оставить жалобу без движения до устранения этого недостатка. Все конкурсные кредиторы, требования которых заявлены в деле о банкротстве, а также арбитражный управляющий вправе принять участие в рассмотрении жалобы, в том числе представить новые доказательства и заявить новые доводы. Повторное обжалование названными лицами по тем же основаниям того же судебного акта недопустимо.

Аналогичные правила должны применяться и к обжалованию судебного акта, вынесенного судом общей юрисдикции, с той разницей, что, во-первых, суд сам направляет копии жалоб сторонам, а заявитель жалобы должен указать таких лиц и приложить копии жалобы по их количеству, а во-вторых, ст. 379.1 ГПК РФ не предусматривает оставление кассационной жалобы без движения - она возвращается без рассмотрения.

Возможность обжаловать судебный акт, установивший требования отдельного кредитора к должнику, появляется и у арбитражного управляющего, действующего в интересах всех кредиторов. Представляется, что в ситуациях банкротства с единственным кредитором такого права у арбитражного управляющего быть не должно, поскольку нет иных интересантов. В таком случае не должно быть и самого конкурсного производства, как, например, его не может быть в Чехии (Insolven ni zakon 182/2006 § 3(1)(a)) и Нидерландах, когда у должника всего один кредитор*(3). Для освобождения должника от единственного обязательства должен существовать более простой способ, чем конкурсный процесс.

Сроки на обжалование и установление требований кредиторов. В п. 24 Постановления от 22.06.2012 N 35 указано, что срок на обжалование может быть восстановлен судом с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов.

Срок формирования конкурсной массы и реестра требований к ней имеет прямое отношение к эффективности конкурсного процесса, поэтому закон ограничивает срок на предъявление требований кредиторов к должнику. Долгое время считалось, что этот срок, не являясь процессуальным сроком исковой давности, не подлежит восстановлению (на что, в частности, указал Высший Арбитражный Суд в абз. 2 п. 3 Информационного письма от 26.07.2005 N 93 "О некоторых вопросах, связанных с исчислением отдельных сроков по делам о банкротстве"). Однако судебная практика последних лет по делам о банкротстве организаций и индивидуальных предпринимателей*(4), а следом - и законодатель в части регулирования несостоятельности граждан установили исключения из этого правила при уважительности причин пропуска этого срока, о чем сказано в п. 2 ст. 213.8 Закона о банкротстве. Чтобы учесть мнение других кредиторов об уважительности причин пропуска кредитором срока на предъявление требований, п. 23 Постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" (далее - Постановление от 13.10.2015 N 45) судам предписано решать вопрос о восстановлении срока в судебном заседании одновременно с рассмотрением вопроса об обоснованности предъявленного требования, т.е. с обеспечением возможности участия и заявления возражений любым из кредиторов и финансовым управляющим. А для уменьшения негативного влияния на других кредиторов там же указано, что "восстановление пропущенного срока на предъявление требования к должнику в целях участия в первом собрании кредиторов возможно на основании ходатайства кредитора только до дня проведения первого собрания (пункт 5 статьи 213.12 Закона о банкротстве)".

Отметим, что вовлечение третьих лиц в рассмотрение так называемых обособленных споров в рамках дела о банкротстве - характерная черта процесса о несостоятельности.

Житейское правило "не лезь не в свое дело" перестает работать не только по той причине, что конкурсная масса - одна на всех, о чем указывалось выше. Отдельные споры, особенно в делах о банкротстве граждан, затрагивают интересы третьих лиц, а в отдельных случаях и публичные интересы. Так, п. 5 ст. 213.32 Закона о банкротстве требует привлечения органа опеки и попечительства к участию в рассмотрении в деле о банкротстве гражданина заявления об оспаривании сделки должника-гражданина, затрагивающей права несовершеннолетнего лица или права лица, признанного судом недееспособным.

Обращение взыскания на общее имущество супругов. Лавры самого увлекательного сюжета в процедуре банкротства гражданина мы готовы заслуженно отдать разрешению вопросов о совместном имуществе и совместных обязательствах супругов. По смыслу п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве имущество супруга (бывшего супруга), принадлежащее ему на праве общей собственности с гражданином-должником, подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным данной статьей. Отдельного процесса о выделе доли гражданина-должника не требуется: при реализации общего имущества в конкурсную массу включается часть средств от реализации общего имущества супругов (бывших супругов), соответствующая доле гражданина в таком имуществе, остальная часть этих средств выплачивается супругу (бывшему супругу). Другими словами, суд вправе установить порядок продажи не только в отношении части общего имущества супругов, принадлежащей гражданину-должнику, но и в отношении другой части общего имущества, должнику не принадлежащей. Но какие основания будут у суда принять такое решение, и может ли оно быть принятым наперекор возражениям собственника - супруга (супруги) должника? Как указывается в пояснительной записке к законопроекту N 831972-6, внесенному депутатами В.Н. Плигиным и В.А. Поневежским*(5) и поддержанному многими другими депутатами, подобное регулирование вступает в противоречие со ст. 255 Гражданского кодекса, а также ст. 45 Семейного кодекса РФ, согласно п. 1 которой по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. При недостаточности этого имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания. Указанным законопроектом предлагается признать п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве утратившим силу. Однако верное ли это решение?

Общий порядок распределения имущества и долгов с точки зрения защиты интересов кредиторов весьма далек от идеального. Причина в том, что основания поступления имущества в совместную собственность супругов значительно шире, чем основания отнесения долгов к общим и основания для обращения взыскания на общее имущество супругов по долгам одного из них.

Согласно ст. 34 Семейного кодекса РФ общим имуществом супругов является имущество, нажитое супругами во время брака, включая доходы каждого из супругов и приобретенные за счет таких доходов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество. Общие обязательства могут возникать у супругов в силу договора или по закону скорее в качестве исключения из общего правила, установленного п. 3 ст. 308 Гражданского кодекса РФ. Основания обращения взыскания на общее имущество по долгам каждого из супругов, согласно ст. 45 Семейного кодекса РФ, допускается лишь в трех случаях: 1) если все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи; 2) если общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем, и 3) при возмещении супругами вреда, причиненного их несовершеннолетними детьми. Учитывая, что доля в праве собственности супруга возникает вне зависимости от того, на кого оформляется вещь, получается, что "супруг ведь мог добросовестно взять кредит, добросовестно купить на эти деньги коммерческих активов, а затем совершенно добросовестно обанкротиться. Характерной особенностью российского законодательства (в отличие от права Англии и США) является то, что в большом классе подобных ситуаций супруг, не являющийся банкротом, на абсолютно законных основаниях обогащается за счет терпящего убытки необеспеченного кредитора"*(6).

Но вернемся к законопроекту N 831972-6. Что будет, если его примут? Первое - реализовывать в конкурсном процессе можно будет только часть, принадлежащую должнику (долю в праве или имущество после выделения доли в натуре). От такого изменения пострадают не только кредиторы гражданина-банкрота, но и кредиторы его супруга, поскольку при обращении взыскания на имущество последнего придется реализовывать также лишь долю, ему (ей) принадлежащую. Для потенциальных покупателей, не имеющих доли в этом имуществе, идеальная доля в праве на имущество обладает сомнительной привлекательностью. Например, кому захочется приобретать долю автомобиля? Таким образом, в большинстве случаев без существенной потери в стоимости конкурсной массы или без рассмотрения дела о выделении в натуре доли супруга в общем имуществе, относимого в этой ситуации к подведомственности судам общей юрисдикции, будет не обойтись. Поэтому второе следствие принятия этого предложения - существенное снижение цены конкурсной массы или увеличение сроков большинства дел о банкротстве граждан, а значит, снижение эффективности процедур. К тому же найти финансовых управляющих, согласных вести дело годами за 10 тыс. руб., которые им причитаются лишь после завершения процесса, будет еще сложнее, чем сейчас.

Разумеется, вводить отдельный режим общей собственности и обязательств супругов только для случаев банкротства одного из них неверно. Однако не учитывать процедуру банкротства одного из супругов также неправильно по двум причинам. Во-первых, после признания должника банкротом недостаточность его имущества для удовлетворения всех требований кредиторов презюмируется, а значит, нельзя ограничиться общими правилами, которые в интересах супруга должника заведомо снижают стоимость реализуемого для погашения долгов имущества. Во-вторых, обращение взыскания на имущество гражданина, признанного банкротом, производится по иным правилам и иными лицами, нежели обычно. Реализация двух частей одного имущества по разным правилам и разными лицами не отвечает целям как банкротства, так и исполнительного производства (в отношении супруга, не являющегося банкротом).

Поскольку п. 2 и 3 ст. 45 Семейного кодекса РФ предусматривают основания для обращения взыскания на общее имущество супругов по долгам одного из них, то применение п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве при наличии (и в пределах) таких обстоятельств (например, когда супруги являются созаемщиками и долг общий или когда супруг банкрота является поручителем и кредитные средства потрачены на нужды семьи) не вступает в противоречие с указанными авторами законопроекта нормами закона. Уже сейчас имеется ясность в вопросе о том, в каком случае можно реализовывать общее имущество в деле о банкротстве, - об этом сказано в абз. 5 п. 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 N 51 "О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей".

Представляется, что действующая редакция Закона о банкротстве не предполагает обращения взыскания на долю супруга гражданина-банкрота при отсутствии оснований, предусмотренных ст. 45 Семейного кодекса РФ. В таких случаях выделение имущества в натуре неизбежно, однако производить это в рамках дела о банкротстве не только эффективнее, но и справедливее, поскольку так суд сможет учесть мнение кредиторов супруга-должника.

Тем не менее поправить п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве можно для того, чтобы реализация общего взаимосвязанного имущества (например, когда оно является предметом залога по одному обязательству) осуществлялась по одним правилам: такое имущество нужно реализовывать в деле о банкротстве одного из супругов (возбужденного первым в случае наличия дел о банкротстве в отношении обоих супругов).

Немаловажно при этом учитывать сложности с доказыванием того, что долги у супругов общие. Есть множество примеров, когда суды указывали, что в соответствии с Семейным кодексом РФ бремя доказывания того, что долг является общим, лежит на стороне, претендующей на распределение долга*(7), делая этот вывод из различия режимов общего имущества и общих обязательств супругов. По всей видимости, таким лицом в деле о банкротстве гражданина является финансовый управляющий. Есть и другие примеры, где суд исходит из презумпции общности долгов, возникших в период брака, возлагая бремя доказывания расходования денежных средств не на нужды семьи на супруга, ищущего уменьшения ответственности по такому долгу*(8). На наш взгляд, следовало бы внести ясность в распределение бремени доказывания того, что все полученное по обязательствам супруга-банкрота было использовано на нужды семьи. Здесь уместна аналогия с п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, которым бремя доказывания причин банкротства и размера причиненного кредиторам ущерба возлагается на лицо, контролировавшее должника-организацию, в отличие от общего правила, предусмотренного ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ. Доказывать, что полученное по обязательствам супруга-банкрота было использовано не на нужды семьи, должен супруг, возражающий против обращения взыскания на общее имущество (до его разделения).

Условные требования кредиторов. В отличие от корпоративного банкротства, кредитор должника-гражданина с потенциальными, еще не возникшими требованиями, защищен. Например, продавец несет ответственность за недостатки проданного товара, возникшие до его передачи покупателю или по причинам, возникшим до этого момента (ст. 476 Гражданского кодекса РФ). Недостатки поставленного товара вполне могут выявиться после закрытия реестра требований кредиторов или даже после завершения процедур банкротства, и до их выявления у покупателя с неистекшим гарантийным сроком нет права предъявлять требования к продавцу. А когда (и если) они будут выявлены, то в случае с банкротством продавца - юридического лица требование покупателя будет прекращено в 95-98% случаев (поскольку именно такова доля ликвидационных процедур согласно судебной статистике за 2011-2013 гг.). В случае с банкротством продавца-гражданина такое требование не прекращается, поскольку согласно абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не распространяется на требования кредиторов, "о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина".

Требования кредиторов социального характера.

Как и в корпоративном банкротстве, законодатель предоставил определенные преимущества требованиям социального характера при персональном банкротстве, но они отличаются от аналогичных преимуществ в корпоративном банкротстве.

В лучшем положении оказались кредиторы гражданина по требованиям о взыскании алиментов: Закон установил наиболее высокую очередность их удовлетворения. Наряду с требованиями граждан, перед которыми гражданин несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, такие требования удовлетворяются в первую очередь. Кроме того, кредиторы по требованиям о взыскании алиментов вправе инициировать банкротство должника - на это указано в п. 6 Постановления от 13.10.2015 N 45.

Как и в корпоративном банкротстве, работники (бывшие работники) должника, имеющие требования о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда, наряду с высокой очередностью удовлетворения своих требований также вправе инициировать процедуру банкротства должника.

А вот требования авторов результатов интеллектуальной деятельности по выплате вознаграждения к гражданину-должнику оказались в худшем по сравнению с корпоративным банкротством положении: авторы не вправе инициировать банкротство должника и не имеют преимуществ в очередности погашения своих требований. По общему правилу п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве должник освобождается от исполнения таких требований по результатам процедуры реализации имущества.

Освобождение от долгов - главная задача процедуры банкротства гражданина, которая, однако, не должна решаться слишком дорогой для общества ценой. Общее правило об освобождении должника от обязательств установлено ст. 213.28 Закона о банкротстве, содержащей также и исключения из этого правила. Такими исключениями являются требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о выплате заработной платы и выходного пособия, о возмещении морального вреда, о взыскании алиментов, о возмещении вреда имуществу, причиненного гражданином умышленно или по грубой неосторожности; и иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, от которых должник не может быть освобожден. Это в целом соответствует мировой практике, учитывая отсутствие в России иных способов гарантирования интересов указанных кредиторов, относящихся к наименее защищенной части общества. Процедура принудительного исполнения указанных требований зависит от активности конкретного кредитора в деле о банкротстве: согласно п. 44 Постановления от 13.10.2015 N 45 исполнительные листы в деле о банкротстве гражданина выдаются только по заявлению заинтересованных лиц.

В США требования, нацеленные на конкретное имущество должника, в процедурах несостоятельности удовлетворяются иначе, чем в России. Такое имущество изымается у должника в пользу кредитора либо оставляется должнику по его соглашению с кредитором о выкупе. Обязательства оплатить такое имущество не погашаются в банкротстве. Это позволяет залогодателям и лизингополучателям сохранить имущество, освободившись от остальных долгов. В России это сделать практически невозможно, поскольку такие требования удовлетворяются в процессе о банкротстве по общим правилам.

Наибольший интерес вызывают исключения, названные в п. 4 ст. 213.28, где речь идет о неосвобождении от обязательств, при возникновении или исполнении которых гражданин "действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество". Легко заметить, что поименованные в этой норме правонарушения дословно воспроизводят некоторые из составов преступлений, предусмотренных главами 21 и 22 Уголовного кодекса РФ. Неясно, должны ли указанные действия устанавливаться судом в деле о банкротстве или же их нужно устанавливать в уголовном процессе. Проект Постановления Пленума содержал следующее разъяснение по этому вопросу: "Перечисленные обстоятельства также могут быть доказаны в рамках любого судебного процесса по делу о банкротстве должника, а также в иных делах. Для целей Закона о банкротстве под мошенничеством понимаются любые действия обманного характера, совершенные в целях вывода, сокрытия или уничтожения имущества и ущемляющие интересы кредиторов". К счастью, такую формулировку не поддержали, и п. 45 Постановления от 13.10.2015 N 45 теперь касается лишь процессуальных вопросов. Действительно, было бы несколько странным ожидать от процедур банкротства эффективности в вопросах, относящихся к уголовному процессу.

К сожалению, полное освобождение от долгов сегодня невозможно. В соответствии со ст. 41, 210, 266 Налогового кодекса РФ материальная выгода в виде освобождения налогоплательщика от обязательств облагается налогом на доходы физических лиц. Министерство финансов РФ в своих письмах от 28.05.2008 N 03-04-06-01145, от 24.09.2009 N 03-03-06/1/610, от 15.03.2011 N 03-04-05/6-127 и от 11.04.2012 N 03-04-06/3-106 давало соответствующие разъяснения, обязательные к применению налоговыми органами в силу подп. 5 п. 1 ст. 32 Налогового кодекса. В случае с банкротством гражданина такая материальная выгода (следовательно, и обязанность оплатить подоходный налог с этой суммы) возникает по итогам исполнения плана по реструктуризации долгов гражданина или при завершении процедуры реализации имущества гражданина. Согласно п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве гражданин не освобождается от налоговой обязанности, возникшей после принятия судом заявления о банкротстве. Однако все имущество и доходы гражданина направляются на погашение требований кредиторов, и источником для оплаты этого налога могут стать только его будущие доходы. Такое положение вещей противоречит самой идее банкротства как процедуры, обеспечивающей добросовестному должнику освобождение от обязательств и возобновления его экономической жизни с чистого листа.

Низкая эффективность процедур банкротства граждан, на наш взгляд, сегодня неизбежна. Причина этого - в Законе о банкротстве. Технологичность процедур - тема, достойная отдельного исследования. Но и без этого совершенно очевидно, что судебный порядок осуществления тех или иных действий в отсутствие споров - излишнее отягощение процедур, атавизм, который должен уйти в прошлое, учитывая реально работающие механизмы финансового обеспечения ответственности арбитражных управляющих. Отличный пример - п. 6 ст. 213.9 Закона: "Финансовый управляющий вправе привлекать других лиц в целях обеспечения осуществления своих полномочий только на основании определения арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве гражданина". Какой в этом смысл, если получение возмещения за незаконные или экономически необоснованные действия финансового управляющего уже гарантировано страхованием (в сумме до 3 млн. руб.) и компенсационным фондом саморегулируемой организации (дополнительно до 1 млн. руб.)?

Разрешение споров о составе и очередности требований кредиторов происходит во многих судебных процессах задолго до выплат, а чаще всего - вообще вместо формирования конкурсной массы, достаточной для начала выплат кредиторам по реестру.

В Нидерландах, например, собрание кредиторов происходит только тогда, когда появляется выручка от проданного имущества должника*(9). Назначает такое собрание суд по требованию куратора (ликвидатора - аналог арбитражного управляющего), где в одном процессе решаются вопросы исключения из реестра необоснованных требований кредиторов (рассматриваются возражения) и распределения денег среди кредиторов. Чуть менее эффективно, как полагает автор, но все же лучше, чем в РФ, вопрос об обоснованности требований кредиторов решается в Белоруссии - собрание кредиторов рассматривает возражения на поступившие требования, а суд привлекается к рассмотрению этого вопроса субсидиарно*(10).

Российский законодатель уже достаточно давно взял курс на унификацию и детализацию норм о продаже имущества, и процедура продажи сегодня определена достаточно четко. Места для усмотрения кредиторов в вопросе об условиях продажи имущества должника практически не осталось. При таком регулировании определение кредиторами условий продажи конкурсной массы с помощью коллегиальной процедуры также излишне. То же можно сказать о ежеквартальных отчетных собраниях кредиторов с оговоркой о том, что в делах о банкротстве граждан дело с этим все же обстоит значительно лучше, чем в делах о банкротстве юридических лиц: по решению финансового управляющего собрание кредиторов гражданина может проводиться в заочной форме.

Иными словами, судебные процессы и коллегиальное соучастие кредиторов в процедурах банкротства должны применяться по необходимости, а не в качестве обязательных процедур.

Другой пример низкой технологичности процедур банкротства граждан - выбор судом для конкретного должника одной из двух возможных процедур: реструктуризация долгов или реализация имущества.

В США этому служит means test, с помощью которого определяется, относится ли должник к гражданам с уровнем дохода не выше среднего или нет. Там федеральное законодательство о банкротстве устанавливает критерии оценки имущественного положения должника, а законодательство штатов определяет количественные показатели по этим критериям. Если должник относится к тем, чей уровень доходов выше среднего (без учета некоторых иных исключений), то применяется процедура реструктуризации долгов, регулируемая главой 13 Кодекса США (US Code: Title 11 - Bankruptcy). Если же уровень дохода должника ниже среднего по штату, то он может воспользоваться сравнительно простой процедурой освобождения от долгов, регулируемой главой 7 Кодекса.

Российский Закон о банкротстве устанавливает презумпцию введения процедуры реструктуризации долгов. Пункт 8 ст. 213.6 позволяет ввести процедуру реализации имущества, минуя процедуру реструктуризации долгов, лишь в случае, если гражданин не имеет источников дохода, и только с его согласия. Другими словами, при всей очевидности того, что восстановить платежеспособность гражданина невозможно, если гражданин трудоустроен или имеет доход, пусть и незначительный (например, пенсию), его нельзя признать банкротом без его согласия. В отношении этого должника процедура реализации имущества может быть введена лишь после очевидно бесполезной процедуры реструктуризации долгов или в исключительных случаях*(11). Справедливости ради стоит отметить, что такое грамматическое толкование права суды применяют не всегда: уже есть достойные примеры иного применения п. 1 ст. 213.13. Так, в решении от 09.11.2015 по делу N А45-20897/2015 Арбитражный суд Новосибирской области указал, что гражданин не выполняет требования для утверждения плана реструктуризации долгов не только тогда, когда он не имеет ни одного источника дохода, но и когда имеющиеся источники дохода не отвечают критерию достаточности.

Случаи, когда применение процедуры реализации имущества несправедливо по отношению к кредиторам, не исключение. Однако понудить должника к применению процедуры реструктуризации долгов российский правопорядок позволяет тоже только в качестве исключения и с помощью ст. 10 Гражданского кодекса РФ.

Согласно абз. 3 п. 30 Постановления от 13.10.2015 N 45 "утверждение плана без одобрения должника возможно только в исключительном случае, если будет доказано, что несогласие должника с планом является злоупотреблением правом (статья 10 ГК РФ). Например, если не обладающий ликвидным имуществом должник, стабильно получающий высокую заработную плату, в целях уклонения от погашения задолженности перед кредиторами за счет будущих доходов настаивает на скорейшем завершении дела о его банкротстве и освобождении от долгов".

В практике и в регулировании несостоятельности граждан в США имеется еще два элемента, которых в нашей действительности нет. Во-первых, это кредитные агентства, призванные помочь должнику в составлении заявления о банкротстве и визирующие подготовленные с их помощью заявления. Согласно общему правилу заявление должника не принимается без визы одного из кредитных агентств*(12), которые функционируют как часть системы бесплатной юридической помощи. Во-вторых, это школы финансовой грамотности, в которых каждый должник обязан прослушать курс до освобождения от обязательств*(13). Высокую эффективность таких курсов признали 97% респондентов опроса, проводившегося спустя два года после внедрения программы финансовой грамотности*(14). Учитывая социальный характер России как государства, что определено ст. 7 Конституции РФ, следует стремиться к включению аналогичных элементов в отечественный институт несостоятельности граждан, и кое-какие шаги в этом направлении уже сделаны*(15).

В заключение следует отметить нелогичность условий о вознаграждении финансового управляющего. Только страхование ответственности арбитражного управляющего обходится от 20 до 100 тыс. руб. в год. Обязательное членство в саморегулируемой организации - еще в 50-70 тыс. руб. ежегодно, и это без учета необходимости сформировать компенсационный фонд саморегулируемой организации в размере не менее 20 млн. руб. (на 1 00 или более арбитражных управляющих). Кроме того, управляющий должен проходить ежегодное повышение квалификации в объеме не менее 24 академических часов. Размер фиксированного вознаграждения финансового управляющего при этом определен в сумме 10 тыс. руб. за всю процедуру банкротства гражданина. Большая часть банкротств наверняка будет без конкурсной массы и без перспектив получения процентов по вознаграждению.

Очевидно, что финансовому управляющему рентабельно заниматься процедурами банкротства граждан только при условии ведения не меньше сотни дел одновременно, и то в расчете на процентное вознаграждение от выручки от реализации конкурсной массы должника.

Проценты по вознаграждению установлены абз. 2 п. 17 ст. 20.6 Закона о банкротстве: "Сумма процентов по вознаграждению финансового управляющего в случае введения процедуры реализации имущества гражданина составляет два процента размера выручки от реализации имущества гражданина и денежных средств, поступивших в результате взыскания дебиторской задолженности, а также в результате применения последствий недействительности сделок. Данные проценты уплачиваются финансовому управляющему после завершения расчетов с кредиторами". Думается, что гораздо более логична регрессивная шкала процентов (такая установлена для банкротства юридических лиц), но с другими ставками. Например, в США процентное вознаграждение составляет от 25 до 3% от конкурсной массы*(16). Такая шкала будет сопоставимой хотя бы с размером исполнительского сбора (7%), в отличие от ныне действующей ставки в 2%. Так что совершенно неудивительно, что найти сегодня саморегулируемую организацию, готовую представить кандидатуру финансового управляющего, совсем непросто.

В целом существующее сегодня регулирование банкротства граждан - лучше, чем его отсутствие. Более того, оно содержит прогрессивные элементы, включая упомянутую выше особенность обращения взыскания на общее имущество супругов при банкротстве, а также обязательность участия профессионального арбитражного управляющего в процедуре. Но без совершенствования Закона о банкротстве все же не обойтись.

Необходимо устранить излишние коллегиальные процедуры и участие суда в разрешении бесспорных вопросов, оставив акцент на финансовых гарантиях разумности, обоснованности и законности проведения финансовым управляющим процедуры банкротства гражданина.

Процессуальное регулирование для дел о банкротстве граждан должно позволять сконцентрировать разрешение мелких споров в один судебный процесс, который происходит тогда, когда в разрешении этих споров появляется экономический смысл. Процентное вознаграждение финансового управляющего должно быть существенно выше, а освобождение от долгов не должно облагаться налогом. Иначе Закон о банкротстве останется, как ни парадоксально это звучит, законом только для богатых банкротов.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Существуют, правда, обязательства, предназначенные для случая несостоятельности одной из сторон. Например, Д.И. Мейер указывал, что "нет препятствия назначить срок поручительства ближе того срока, какой назначен по договору, обеспечиваемому поручительством", поскольку "есть поручительство на случай несостоятельности должника, если она откроется до срока поручительства" (цит. по: Мартышкин С.В., Поваров Ю.С. Прекращение поручительства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 12; СПС "Гарант"). О.Р. Зайцев считает, что поручительство вообще нужно лишь на случай банкротства основного должника, с чем в определенном смысле мы согласны, ведь в остальных случаях долг в конечном счете оплачивается самим должником.

*(2) См.: Обзор судебной практики ВС РФ N 3 (2015) (утв. Президиумом ВС РФ 15.11.2015). С. 78.

*(3) См.: Правовые аспекты ведения предпринимательской деятельности в Нидерландах / под ред. Т.Л. Клаассенса // СПС "Гарант".

*(4) См., напр.: Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 N 4100/14; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 24.09.2014 N 307-ЭС14-100 по делу N А44-5100/2012.

*(5) Законопроект N 831972-6 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" (в части изменения подсудности рассмотрения дел о банкротстве физических лиц)". URL: http://asozd2c.duma.gov.ru/main.nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=831972-6 (дата обращения: 15.12.2015).

*(6) Будылин С.Л. Все мы делим пополам. Банкротство граждан и семейное имущество в России и за рубежом // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 4; СПС "Гарант".

*(7) См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 03.03.2015 N 5-КГ14-162; постановление Первого ААС от 20.08.2015 N 01АП-6230/13; определение Московского городского суда от 16.10.2014 N 33-32156/14 и др.

*(8) См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 16.09.2014 N 18-КГ14-103.

*(9) Article 78 Bankruptcy Act Нидерландов.

*(10) Статьи 94-96 Закона Республики Беларусь от 13.07.2012 N 415-З "Об экономической несостоятельности (банкротстве)".

*(11) О таком исключении сказано в п. 17 Постановления от 13.10.2015 N 45: если будет установлено, что должник представил заведомо недостоверные сведения либо совершает действия, направленные на сокрытие имущества, его незаконную передачу третьим лицам, то вводится реализация имущества, а не процедура реструктуризации долгов, даже при наличии у должника доходов, позволяющих погасить задолженность в непродолжительный период времени, поскольку указанные обстоятельства свидетельствуют о совершении должником действий, направленных на уклонение от погашения имеющейся у него задолженности (ст. 10 ГК РФ).

*(12) См.: 11 US Code § 109 (h) (1): "...an individual may not be a debtor under this title unless such individual has, during the 180-day period ending on the date of filing of the petition by such individual, received from an approved nonprofit budget and credit counseling agency described in section 111(a) an individual or group briefing (including a briefing conducted by telephone or on the Internet) that outlined the opportunities for available credit counseling and assisted such individual in performing a related budget analysis)".

*(13) См.: 11 US Code § 727 (a) (11).

*(14) См.: Executive Office for United States Trustees (US Department of Justice). Report on the Evaluation of Instructional Classes in Personal Financial Management for Consumer Bankruptcy Debtors. URL: http://justice.gov/sites/default/files/ust/legacy/2011/07/13/Rpt_to_Congr ess_on_DE_Pilot_Study.pdf (дата обращения: 15.12.2015).

*(15) Мы имеем в виду периодические публикации в федеральных и региональных СМИ, разъясняющие нормы закона о персональном банкротстве, некоммерческие просветительские проекты (например, "ЕслиБанкрот.рф"), более или менее достоверные материалы на сайтах коммерческих компаний, предлагающих услуги по подготовке заявления о банкротстве гражданина.

*(16) См.: 11 US Code § 326: "In a case under chapter 7 or 11, the court may allow reasonable compensation under section 330 of this title of the trustee for the trustee's services, payable after the trustee renders such services, not to exceed 25 percent on the first $ 5,000 or less, 10 percent on any amount in excess of $ 5,000 but not in excess of $ 50,000, 5 percent on any amount in excess of $ 50,000 but not in excess of $ 1,000,000, and reasonable compensation not to exceed 3 percent of such moneys in excess of $ 1,000,000, upon all moneys disbursed or turned over in the case by the trustee to parties in interest, excluding the debtor, but including holders of secured claims".