Пределы осуществления гражданских прав государства (муниципальных образований) при предоставлении избирательных преимуществ контрагентам (Е.С. Донецков, журнал "Законодательство", N 10, октябрь 2015 г.)

Пределы осуществления гражданских прав государства (муниципальных образований) при предоставлении избирательных преимуществ контрагентам

Е.С. Донецков,

аспирант, преподаватель кафедры гражданско-правовых

дисциплин ФГБОУ ВПО "Российская академия

народного хозяйства и государственной службы

при Президенте Российской Федерации"

(Волгоградский филиал)

Журнал "Законодательство", N 10, октябрь 2015 г., с. 44-50.

Публичные образования являются деятельными участниками гражданско-правовых отношений. В рамках своей специальной правоспособности они распоряжаются государственным и муниципальным имуществом, закрепляют его за юридическими лицами, осуществляют права участников корпораций, согласовывают сделки, заключают и исполняют гражданские договоры, предоставляют обеспечение исполнения гражданско-правовых обязательств.

Государство и муниципальные образования, гражданско-правовое положение которых, по общему правилу, аналогично положению юридических лиц (п. 2 ст. 124 ГК РФ), с экономической стороны обладают несопоставимо большими возможностями доступа к материальным ресурсам и иным имущественным благам.

Традиционное представление о содержании антимонопольного законодательства неизменно связывает цели последнего с необходимостью борьбы с злоупотреблениями тех лиц, чье преимущественное экономическое положение создает угрозу искажения начал равенства субъектов гражданско-правовых отношений, свободы договора, принципа недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. Противодействие таким злоупотреблениям выражается, в частности, в установлении ряда ограничений при осуществлении гражданских прав указанными субъектами. В общем виде данное правило изложено в п. 1 ст. 10 ГК РФ, в соответствии с которым не допускается использование гражданских прав в целях снижения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

Нормы о пределах осуществления гражданских прав имеют общее значение для всех субъектов гражданского права, в том числе для Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований, выступающих в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений (п. 1 ст. 124 ГК РФ).

Учитывая, что в подавляющем большинстве случаев в гражданском обороте от имени публично-правовых образований выступают органы власти, наделенные также многочисленными публичными (принудительно-властными) полномочиями, - действия таких субъектов, совершаемые при осуществлении гражданских прав, способны привести к последствиям в виде недопущения, ограничения или устранения конкуренции и кроме того создают возможность привнесения в гражданско-правовые отношения чуждых им публичных элементов*(1).

Одна из основных угроз в отношении конкуренции со стороны публичных образований состоит в выборочном предоставлении данными субъектами преимуществ отдельным лицам (например: путем избирательной передачи в пользование объектов государственного имущества по договорам аренды или ссуды; приобретения отдельными лицами в собственность того же имущества в порядке приватизации; поставки товаров и выполнения работ в целях удовлетворения публичных нужд в отсутствие конкурентного отбора контрагента и т.д.)*(2).

Придание переходу публичного имущества к частным лицам качества фактора, оказывающего влияние на состояние конкуренции, а также распространение антимонопольных требований на указанный процесс нашли отражение в действующем Федеральном законе от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон N 135-ФЗ).

Современные правоположения по указанному вопросу берут начало с предписаний нормы ч. 1 ст. 7 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"*(3), которой впервые был предусмотрен запрет на необоснованное предоставление органами власти и управления отдельным хозяйствующим субъектам льгот, ставящих их в преимущественное положение по отношению к иным хозяйствующим субъектам. Такие действия оценивались в качестве дискриминирующих (или благоприятствующих) условий деятельности отдельных хозяйствующих субъектов, создававших угрозу существенного ограничения конкуренции и (или) ущемления интересов хозяйствующих субъектов или граждан. В литературе особо отмечалось, что названные действия совершаются не для достижения установленных законом целей, а для того, "чтобы создать преимущества или невыгодные условия для определенных хозяйствующих субъектов или как-нибудь иначе ограничить конкуренцию"*(4).

С принятием действующего Закона N 135-ФЗ в антимонопольное законодательство введена категория "государственная или муниципальная помощь", которая, в свою очередь, после вступления в силу Федерального закона от 17 июля 2009 г. N 164-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" заменена термином "государственные или муниципальные преференции" (от лат. "praeferre" - предпочитать).

Легальная дефиниция преференции, закрепленная ныне в п. 20 ст. 4 Закона N 135-ФЗ, соединяет в себе одновременно экономические и юридические признаки. Данное понятие определено как предоставление публичными субъектами отдельным лицам преимущества, которое обеспечивает им более выгодные условия деятельности (экономический признак) путем: 1) передачи публичного имущества, иных объектов гражданских прав; 2) предоставления имущественных льгот; 3) предоставления государственных или муниципальных гарантий (юридические признаки)*(5). В пункте 20 ст. 4 Закона N 135-ФЗ преференция рассматривается через процесс и результат предоставления избирательных преимуществ. Вместе с тем последующие нормы данного закона (например ч. 2 ст. 19) под преференцией понимают непосредственно сам предмет такого предоставления*(6).

Дефиниция пункта 20 ст. 4 Закона, содержащая указание на положительное наличие признаков, составляющих понятие преференции, дополняется негативным перечнем случаев предоставления преимуществ, не признаваемых преференцией в силу закона (ч. 4 ст. 19). Данные исключения связаны либо с основаниями предоставления имущества (по результатам торгов и конкурентных процедур в силу закона или решения суда), либо целями его предоставления (закрепление имущества на праве хозяйственного ведения или оперативного управления в связи с ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций и т.п.), либо характером произошедшей передачи (его предоставление в равной мере каждому участнику товарного рынка).

Предоставление преференции не является безусловно запрещенным действием и правомерно при соблюдении ряда условий. Во-первых, предоставление преференции не может преследовать цели иные, нежели прямо перечисленные в Законе N 135-ФЗ (например, заключение договора в целях поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства и др. см. ч. 1, 2 ст. 19)*(7). Во-вторых, субъект, намеревающийся предоставить преференцию, обязан получить предварительное письменное согласие антимонопольного органа (за исключением ряда случаев, прямо указанных в ч. 3 ст. 19 Закона)*(8). В применении к договорам, заключаемым в порядке преференции, правила Закона N 135-ФЗ являются специальными и значительно детализируют нормы ст. 157.1 ГК РФ (согласие на совершение сделки). В-третьих, наступлению собственно гражданско-правовых юридических фактов предшествует принятие правового акта органа, предоставляющего преференцию, "на основании которого" данная преференция затем предоставляется (в частности, посредством заключения гражданских договоров)*(9).

В соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 15 Закона N 135-ФЗ предоставление государственной или муниципальной преференции в нарушение требований, изложенных в главе 5 данного закона (ст. 19, 20), запрещено.

С учетом перечисленных выше изъятий (ч. 4 ст. 19 Закона N 135-ФЗ) действия, квалифицируемые в качестве предоставления преференции, осуществляются в связи с реализацией конкретных правоотношений, связанных с переходом прав на публичное имущество, предоставлением имущественных льгот, публичных гарантий.

Характерно, что Закон N 135-ФЗ не уточняет, реализация какого рода отношений выражается в совершении указанных действий. Однако очевидно, что в большом числе случаев последние выступают результатом реализации гражданских правоотношений с участием публичных образований - с одной стороны, граждан и юридических лиц - с другой.

Справедливым поэтому является вывод о том, что как п. 1 ст. 10 ГК РФ, так и п. 20 ст. 4, п. 7 ч. 1 ст. 15 Закона N 135-ФЗ распространяют свои требования на процесс осуществления гражданских прав публичными образованиями, устанавливая пределы осуществления таких прав, в случае, если таковые направлены на ограничение конкуренции.

Для верной квалификации действия как антиконкурентного акта необходимо установление, по меньшей мере:

1) объекта предоставления, отвечающего признакам преференции*(10), а также

2) обстоятельств, составляющих объективную сторону правонарушения (совершение действий по предоставлению преференции в нарушение установленных ограничений; вызванные этим негативные последствия в виде предоставления избирательных преимуществ отдельным участникам гражданского оборота, приводящих к ограничению конкуренции)*(11);

3) субъектов правонарушения (лиц, предоставивших и получивших преференцию), а также установление лиц, экономическое положение которых ухудшается вследствие предоставления преференции*(12);

4) субъективной стороны правонарушения (в том числе, установление цели ограничения конкуренции). Немаловажным является также вопрос о юридических последствиях его совершения (в частности, о признании антиконкурентных сделок недействительными)*(13).

Наибольшие трудности вызывает установление элементов объективной стороны указанного правонарушения, совершаемого в одной из трех указанных выше форм. Последние, по указанной причине, нуждаются в более детальном рассмотрении.

1. Переход публичного имущества (объекта преференции) к отдельным лицам опосредуется широким кругом относительных гражданских правоотношений, возникающих в частности на основании договоров и односторонних сделок.

Например, по одному из судебных дел, передача муниципального имущества в хозяйственное ведение унитарного предприятия с целью последующей его передачи в качестве доли в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью квалифицирована судом в качестве незаконного предоставления преференции путем создания преимущественных условий данному обществу*(14). На материале данного дела виден случай распространения антимонопольных требований к распоряжению публичным имуществом независимо от того, закреплено ли оно на ограниченном вещном праве или составляет имущество казны. Примечательно также указание суда на то, что передача муниципального имущества на праве хозяйственного ведения произведена не с целью использования его для уставной деятельности унитарного предприятия, а с целью отчуждения муниципального имущества в обход норм законодательства, регулирующего его приватизацию. Кроме того, прослеживается связь с применением ст. 10 ГК РФ, характерную особенность которого составляет исследование вопроса о целях осуществления гражданских прав*(15).

Оценка последствий предоставления преференции для отношений конкуренции осуществляется не ранее фактической передачи имущества отдельному хозяйствующему субъекту. В связи с этим выход за пределы антимонопольных требований возможен лишь на этапе исполнения консенсуального гражданско-правового договора или заключения договора реального. Отсюда, в зависимости от момента совершения правонарушения (на стадии заключения или исполнения договора), неправомерное предоставление преференции может быть отделено от действий, выражающихся в несоблюдении запрета на заключение договоров, предусматривающих переход прав владения и (или) пользования в отношении публичного имущества, без проведения торгов (ст. 17.1 Закона N 135-ФЗ)*(16).

Нуждается в уточнении положение п. 20 ст. 4 Закона N 135-ФЗ о том, что помимо государственного и муниципального имущества предметом преференции могут выступать и "иные объекты гражданских прав" (то есть "иные" по отношению к имуществу). Столь широкий подход законодателя к определению предмета преференции представляется недостаточно обоснованным. В частности, среди объектов гражданских прав неимущественной природой обладают нематериальные блага (личного характера)*(17). Однако, обладая свойством непередаваемости и неотчуждаемости (п. 1 ст. 150 ГК РФ), последние не могут быть признаны товаром в смысле, придаваемом этому термину конкурентным законодательством (п. 1 ст. 4 Закона N 135-ФЗ), и очевидно лежат вне сферы действия антимонопольных норм*(18). Исходя из этого, логичным представляется корректировка текста п. 20 ст. 4 Закона в части исключения из перечня возможных объектов преференции нематериальных благ нетоварного характера*(19).

2. Иной формой предоставления преференции выступает избирательное "предоставление имущественных льгот". Последние в гражданско-правовых отношениях находят свое типичное выражение в предоставлении льгот по арендной плате за находящееся в пользовании публичное имущество (в виде снижения или уменьшения ставок арендной платы отдельным хозяйствующим субъектам и т.п.)*(20).

Понятие льготы достаточно неопределенно по своему содержанию. Употребление данного термина в гражданском законодательстве имеет место применительно к "льготам для отдельных категорий потребителей" (п. 2 ст. 426 ГК РФ), о "льготном сроке" (п. 5 ст. 358, 1289 ГК РФ) и о "льготных условиях" договора, условиях предоставления имущества (п. 3 ст. 786, ст. 1184 ГК РФ) и др. В ряде случаев понятие "льгота" используется наряду с понятием "преимущество" (п. 5 ст. 790 ГК РФ). Понятие льгот встречается и в отраслях публичного права (в частности, тарифные, налоговые льготы и т.п.).

Представляется важным определить более точный смысл данной категории, чтобы исключить ее произвольное использование при применении антимонопольных норм.

В основе термина льготы - идея свободы, облегчения от имущественного бремени. Когда последнее представляет собой общее правило, - льгота, напротив, обеспечивает в той или иной степени специальное (исключительное, преимущественное) положение своему обладателю. Данное свойство сближает эту форму предоставления преференции с предоставлением преимуществ посредством передачи объектов гражданских прав.

Однако различия этих форм так же значительны. Преференция в виде адресной передачи публичного имущества выражается в фактических действиях (необоснованном наделении материальными благами, способном оказать влияние на исход конкурентной борьбы) и относится в качестве общего правила к стадии исполнения обязательств. Льгота же, по сути, есть специфическое договорное условие, отличное от условий договоров с иными контрагентами в сторону снижения их издержек при исполнении обязанностей. Установление льгот относится к стадии совершения (формулирования условий) сделки, а не исполнения обязательства, возникающего на ее основе. При оценке договорного условия в качестве льготного необходимым является исследование оснований введения таких условий со стороны публичного образования-контрагента.

Льгота характеризуется выраженным избирательным характером. С этим тезисом полностью согласуется вывод Президиума ВАС РФ, указавшего в одном из своих постановлений, что к преференциям "в любом случае не могут быть отнесены меры, равным образом улучшающие положение всех тех хозяйствующих субъектов одного или нескольких товарных рынков, чье положение может быть улучшено без нарушения требований законодательства"*(21). При этом подлежит доказыванию то обстоятельство, что предоставление преференции "фактически приводит к избирательному предоставлению льгот по произвольному усмотрению органов власти лишь отдельным хозяйствующим субъектам, действующим на одном товарном рынке"*(22).

В судебной практике были случаи, когда поднималась уже проблема разграничения предоставления преференции в виде льготных условий договора и созданием дискриминационных условий (п. 8 ч. 1 ст. 15 Закона N 135-ФЗ)*(23). Под последними понимаются, в том числе, условия обмена товара, при которых хозяйствующий субъект или несколько хозяйствующих субъектов поставлены в неравное положение по сравнению с другим хозяйствующим субъектом или другими хозяйствующими субъектами (п. 8 ст. 4 Закона N 135-ФЗ).

Представляется, что составы названных антиконкурентных правонарушений следует разграничивать именно по признаку индивидуального (избирательного) порядка определения получателей льготы*(24). В отличие от "льготных условий" конкретному хозяйствующему субъекту, понятие дискриминационных условий следует относить к целым категориям (группам) контрагентов, выделенным по различным основаниям (то есть некоторым образом обезличенным), для которых установлены неэквивалентные условия договоров (при одинаковом их предмете). Например, о введении дискриминационных условий свидетельствует применение публичным образованием для разных групп арендаторов различных методик определения регулируемой арендной платы за земельные участки, которые отнесены к одной категории земель, используемые для одних и тех же видов деятельности и предоставленные по одним и тем же основаниям*(25).

Представляется поэтому, что избирательное "ухудшение" положения отдельных хозяйствующих субъектов действиями публичного образования, которое таким образом обозначит "предоставление преимущества" всем иным хозяйствующим субъектам, не может быть расценено в качестве предоставления преференции этим последним.

3. Наконец, в качестве преференции может быть квалифицировано избирательное предоставление государственных или муниципальных гарантий публичным образованием. Например, возможность предоставления таких гарантий "в целях развития инновационных кластеров, особых экономических зон, зон территориального развития, технопарков и промышленных парков" установлена Постановлением Правительства РФ от 30 декабря 2012 г. N 1487 "О предоставлении государственных гарантий субъектов Российской Федерации и муниципальных гарантий по кредитам либо облигационным займам".

Следует иметь в виду, что данные гарантии представляют собой не поименованный в главе 23 ГК РФ способ обеспечения исполнения гражданско-правовых обязательств, при котором публично-правовое образование дает письменное обязательство отвечать за исполнение лицом, которому дается гарантия, обязательств перед третьими лицами полностью или частично*(26). В указанном качестве антимонопольные ограничения распространяются и на возможность публичного образования предоставлять обеспечение исполнения гражданско-правовых обязательств иных лиц.

Рассмотренные выше формы предоставления преференции в той мере, в какой они способны оказать негативное влияние на отношения конкуренции, связаны с пределами осуществления гражданских прав публичных образований: на этапе реализации способности совершать сделки (запрет установления антиконкурентных льгот по договору), принятия публично-правовым образованием обязательств перед третьими лицами (при предоставлении государственных и муниципальных гарантий), осуществления фактических действий по передаче имущества (получатели которого ставятся в неравное положение с другими участниками оборота).

Резюмируя сказанное выше, можно констатировать наличие серьезных понятийных и юридико-технических недостатков при формулировании антимонопольных запретов и соответствующих им границ возможного осуществления гражданских прав публично-правовыми образованиями. Конкурентным законодательством широко используются понятия, частично пересекающиеся по содержанию, либо с частично неопределенным содержанием ("преференция", "приоритетный порядок заключения договора", "льгота", "дискриминационные условия" и др.), как следствие, возрастает риск квалификационных ошибок при правоприменении. Отсутствие выраженной иерархии общих и специальных норм Закона N 135-ФЗ приводит к возможности различной юридической квалификации одних и тех же действий (например: одновременно как предоставление преференции по п. 7 ч. 1 ст. 15, ст. 19-20; как антиконкурентное соглашение по ст. 16; как нарушение порядка заключения договоров в отношении публичного имущества по ст. 17.1; как нарушение законодательства о приватизации и т.д.).

Целесообразным представляется введение в конкурентное законодательство норм, посвященных общим положениям о предупреждении монополистической деятельности хозяйствующих субъектов и органов власти, реализующих свою гражданскую правоспособность, в частности, при создании дискриминационных условий на рынке (ср. п. 8 ч. 1 ст. 10, п. 8 ч. 1 ст. 15 Закона), заключении антиконкурентных соглашений и согласованных действий (ст. 11, 11.1 и 16 Закона о защите конкуренции) и др. Представляется необходимым более определенное указание законодателя на ничтожность сделок, в форме которых заключаются антиконкурентные соглашения от имени публичных образований.

Терминологические недостатки закона создают угрозу необоснованного смешения отдельных антимонопольных правонарушений (например предоставление антиконкурентных льгот и создание дискриминационных условий). Указанные обстоятельства одновременно создают как угрозу необоснованного ограничения гражданских прав, так и напротив - безосновательного размывания границ их осуществления.

Список литературы

1. Петров Д.А. Конкурентное право: теория и практика применения. М.: Издательство Юрайт, 2013.

2. Конкурентное право России / Отв. ред. И.Ю. Артемьев, С.А. Пузыревский, А.Г. Сушкевич. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014.

3. Рынок и антимонопольное законодательство России. М.: Центр научно-прикладных исследований в области права "Юстицинформ", 1992.

4. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001.

5. Научно-практический комментарий к Федеральному закону "О защите конкуренции" / Отв. ред. И.Ю. Артемьев; МГИМО(У) МИД России, ФАС России. М.: Статут, 2015.

6. Белов В.А. Гражданское право. Т. II. Общая часть. Лица, блага, факты: учебник для бакалавров. М.: Издательство Юрайт, 2012.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См. Петров Д.А. Конкурентное право: теория и практика применения. М.: Издательство Юрайт, 2013. С. 217.

*(2) См.: Конкурентное право России / Отв. ред. И.Ю. Артемьев, С.А. Пузыревский, А.Г. Сушкевич. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. С. 223.

*(3) Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 499.

*(4) См. Рынок и антимонопольное законодательство России. М.: Центр научно-прикладных исследований в области права "Юстицинформ", 1992. С. 92.

*(5) Первоначальной редакцией Закона N 135-ФЗ предоставление имущественных льгот и публичных гарантий не выделялись в качестве форм предоставления преференций. Напротив, современная редакция закона более не содержит указания на возможность предоставления преференции посредством "передачи прав доступа к информации в приоритетном порядке". Последние в настоящее время квалифицируются по п. 6 ч. 1 ст. 15 Закона N 135-ФЗ. Данное обстоятельство свидетельствуют об отсутствии устоявшегося представления о правовой природе преференции. Кроме того, введение ряда смежных составов антимонопольных правонарушений (ст. 16, 17.1 Закона N 135-ФЗ) создает угрозу формирования разнонаправленной судебной практики, необоснованного ограничения гражданских прав частных лиц.

*(6) Определение понятия преференции как "предоставления преимуществ" (п. 20 ст. 4 Закона N 135-ФЗ) по сути свидетельствует о тавтологичности выражения "предоставление преференции", используемого законом далее (ст. 15, 19-21 Закона).

*(7) См.: Разъяснение ФАС России от 25 декабря 2013 г. "Разъяснение ФАС России антимонопольного законодательства при определении соответствия предоставления государственной или муниципальной преференции конкретной цели" [Электронный ресурс]. Доступ из Системы ГАРАНТ // База данных "Электронный периодический справочник "Система ГАРАНТ": информационный блок "Законодательство России" / ООО "Научно-производственное предприятие "ГАРАНТ-СЕРВИС-УНИВЕРСИТЕТ". Версия от 25 июля 2015 г.

*(8) См. письмо ФАС России от 31 мая 2010 г. N ИА/16700 "О квалификации действий органа власти по предоставлению преференций в качестве нарушения порядка, установленного статьей 20 Закона о защите конкуренции".

*(9) Аналогичную данному акту природу имеют, например, "решения о предоставлении жилого помещения" при заключении договоров социального найма (ч. 1 ст. 63 ЖК); найма жилого помещения жилищного фонда социального использования (ч. 5 ст. 91.1 ЖК) и др.

*(10) См., напр., Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 09 сентября 2013 г. по делу N А79-10396/2012.

*(11) См., напр., п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2006 г. N 30; Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 05 марта 2015 г. по делу N А60-20436/2014; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 28 декабря 2012 г. по делу N А33-4336/2010).

*(12) Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25 февраля 2010 г. по делу N А42-4732/2009.

*(13) См., напр., Постановление Президиума ВАС РФ от 11 марта 2014 г. N 16034/13 по делу N А53-17625/12.

*(14) Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 11 марта 2015 г. по делу N А69-3034/2014.

*(15) Об определении назначения прав в законе путем установления запретов использовать то или иное право для определенной цели, см.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001. С. 82.

*(16) Впрочем, указанный критерий является недостаточным применительно к реальным договорам, не подлежащим государственной регистрации (таковыми могут являться, например, договоры безвозмездного пользования движимым государственным имуществом). Представляется, что разрешение конкуренции норм ст. 17.1 и п. 7 ч. 1 ст. 15 должно найти более определенное разрешение в Законе N 135-ФЗ.

*(17) Исходя из буквального прочтения ст. 128 ГК РФ, к имуществу не относят результаты работ и оказание услуг; интеллектуальная собственность; нематериальные блага. Автором поддерживается мнение проф. В.А. Белова, указавшего: "...то, что [в ГК РФ] названо нематериальными благами, должно быть названо благами неимущественными" (см. Белов В.А. Гражданское право. Т. II. Общая часть. Лица, блага, факты. М.: Издательство Юрайт, 2012. С. 272).

*(18) См. пункт 2 письма ФАС России от 12 сентября 2007 г. N ИА/16263 "Разъяснения по некоторым вопросам применения главы 5 Закона о конкуренции" [Электронный ресурс]. Доступ из Системы ГАРАНТ // База данных "Электронный периодический справочник "Система ГАРАНТ": информационный блок "Законодательство России" / ООО "Научно-производственное предприятие "ГАРАНТ-СЕРВИС-УНИВЕРСИТЕТ". Версия от 25 июля 2015 г.

*(19) Примечательно, что последующие нормы закона (например п. 1 ч. 1 ст. 20) фактически сводят названную форму предоставления преференции лишь к передаче имущества, без указания на "иные объекты гражданских прав".

*(20) См.: Письмо ФАС России от 15 августа 2007 г. N ИА/13955 "Разъяснения по некоторым вопросам применения пункта 20 статьи 4, статей 19-21 Закона о конкуренции" [Электронный ресурс]. Доступ из Системы ГАРАНТ // База данных "Электронный периодический справочник "Система ГАРАНТ": информационный блок "Законодательство России" / ООО "Научно-производственное предприятие "ГАРАНТ-СЕРВИС-УНИВЕРСИТЕТ". Версия от 25 июля 2015 г. См. также: Постановление Президиума ВАС РФ от 11 сентября 2012 г. N 4290/12 по делу N А40-145073/10-2-745; Постановление ФАС Поволжского округа от 16 августа 2011 г. по делу N А55-22451/2010.

*(21) Постановление Президиума ВАС РФ от 11 сентября 2012 г. N 4290/12 по делу N А40-145073/10-2-745.

*(22) Там же.

*(23) Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29 декабря 2014 г. по делу N А26-2929/2014.

*(24) Указанный тезис согласуется с подходами, существующими в судебной практике. См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18 ноября 2013 г. по делу N А43-28734/2012 и др.

*(25) Постановление Президиума ВАС РФ от 17 декабря 2013 г. N 9707/13 по делу N А73-16475/2012.

*(26) См. пункт 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2006 г. N 23 "О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации".