Способы защиты стороны корпоративного договора (В.Г. Бородкин, журнал "Право и экономика", N 10 октябрь 2015 г.)

Способы защиты стороны корпоративного договора

В.Г. Бородкин,

старший юрист коллегии адвокатов "Инюрколлегия",

магистр частного права,

специалист по гражданскому праву

Журнал "Право и экономика", N 10, октябрь 2015 г.

Субъективное гражданское право есть мера дозволенного поведения субъекта правоотношений, обладающее собственным сложным юридическим содержанием, состоящим из трёх правомочий: правомочие на собственные действия, правомочие требования, правомочие на защиту*(1).

В.П. Грибанов указывал, что "при всей дискуссионности вопроса о содержании субъективного гражданского права бесспорным и общепризнанным в литературе является положение о том, что, признавая за тем или иным лицом определённые субъективные права и обязанности, гражданское законодательство предоставляет управомоченному лицу и право на их защиту"*(2).

Третье правомочие является особенно важным и значимым в системе гражданского права. Правомочие на защиту обладает тремя необходимыми функциями. Во-первых, это превентивная функция, позволяющая стимулировать должное лицо добросовестно и надлежащим образом исполнять свои обязательства. В связи с чем данная функция носит позитивный, а не негативный характер. Во-вторых, это непосредственно защитная функция, меры которой в случае нарушения направлены на пресечение нарушения права. И наконец, третьей функцией является возможность управомоченного лица восстановить свое имущественное положение. Все названные функции представляются важными для стабилизации гражданского оборота, так как позволяют участникам правоотношений чувствовать себя более уверенными, за счет возможности защитить свои права.

В настоящей статье мы проведем анализ одной из центральных проблем, связанной с корпоративным договором, а именно проблемой выбора способа защиты стороны корпоративного договора.

Считаем, что для рассмотрения способов защиты стороны корпоративного договора следует начать с анализа возможности принудительного исполнения корпоративного договора в натуре.

В действующем законодательстве отсутствует указание на возможность требовать от стороны корпоративного договора исполнить свое обязательство в натуре. Поскольку на основании корпоративного договора у сторон возникают обязательственные отношения, а сам договор в соответствии с п. 1 ст. 67.2 ГК РФ может быть построен по модели договора простого товарищества, организационного договора, договора купли-продажи или опционного договора, по нашему мнению, нет оснований отрицать, что сторона такого договора может воспользоваться универсальным способом защиты в виде понуждения контрагента к исполнению обязательства в натуре.

По замечанию А. Гармаева, на практике даже через суд крайне трудно принудить участника общества к реальному исполнению обязательств из корпоративного соглашения*(3). Т.В. Грибкова указывает, что "основная проблема в использовании такого способа защиты нарушенного права стороны акционерного соглашения состоит в затруднительности исполнения некоторых положений в принудительном порядке, например, обязанности согласовать вариант голосования с другими акционерами или голосовать в соответствии с требованиями акционерного соглашения. Именно в сложности судебного принуждения к исполнению акционерного соглашения и заключается на сегодняшний день один из самых значимых недостатков таких соглашений"*(4).

Считаем, что стоит согласиться с приведенным мнением, учитывая наличие образовавшегося разрыва между материальным правом (корпоративным законодательством, допускающим заключение корпоративных договоров, сторона которых может защищать свое право иском о понуждении к исполнению в натуре) и законодательством в сфере исполнительного производства, которое не предусматривает возможность принудительно исполнить, например, обязательство по голосованию определенным образом или реализацией механизма по выходу из тупиковой ситуации путем проведения дополнительных встреч и консультаций между сторонами корпоративного договора.

Однако для выработки эффективных механизмов по понуждению к исполнению обязательства в натуре необходимо определить, при каких обстоятельствах и какие обязательства могут быть принудительно исполнены.

В юридической литературе указывается, что принудительное исполнение корпоративного соглашения в натуре могло бы иметь место в двух формах:

1) признание недействительным решения органа общества в случае голосования стороны соглашения в нарушение закрепленных договорённостей с целью возврата в состояние, предшествовавшее в момент нарушения соглашения;

2) понуждение к исполнению обязательства соответствующей стороны соглашения проголосовать на собрании определённым в договоре образом*(5).

Полагаем, что данные формы принуждения к исполнению обязательства в натуре требуют серьезной доработки. Так, дополнительно следует выделить в качестве формы понуждения к исполнению в натуре принуждение стороны договора к покупке или продаже доли (акций) в уставном капитале общества при заключении корпоративного договора по модели договора купли-продажи или опционного договора. Данный вариант защиты уже давно применяется на практике к обычным договорам купли-продажи долей (акций) в уставном капитале общества, и, по нашему мнению, нет никаких веских оснований для признания невозможным использования наработанных и эффективных механизмов применительно к аналогичным обязательствам, установленным корпоративным договором*(6). Следовательно, в обязательствах, имеющих явно выраженный имущественный характер, по нашему мнению, есть все основания для признания понуждения к исполнению обязательства в натуре надлежащим способом защиты. При этом решение суда по такому делу будет являться основанием для внесения изменения записи об участнике общества в реестр акционеров (или в ЕГРЮЛ), а также основанием для взыскания денежных средств со счетов покупателя доли (акций) в уставном капитале общества.

Другим вариантом понуждения к исполнению обязательства в натуре является признание недействительным решения органа управления общества, если оно было принято в нарушение корпоративного договора. В настоящее время такая возможность предусмотрена п. 6 ст. 67.2 ГК РФ, но только для случаев, когда на момент принятия органом хозяйственного общества решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества. По нашему мнению, указанная норма соответствует целям развития корпоративного управления в обществе, поскольку корпоративный договор, заключенный между всеми участниками общества, порождает внешний корпоративно-правовой эффект, обязательный не только для его сторон, но и для хозяйственного общества и может влиять на отношения общества с третьими лицами.

В юридической литературе содержится критика указанной нормы. Так, по мнению К.О. Осипенко, "положения гражданского законодательства о том, что нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решения органа хозяйственного общества по иску стороны этого договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества, не отвечает целям защиты интересов третьих лиц и не обеспечивает поддержание стабильности гражданского оборота, поскольку условия сепаратного соглашения участников хозяйственного общества могут стать основанием признания недействительным решения органа юридического лица"*(7).

Данное критическое замечание представляется не вполне оправданным и понятным. Не ясно, о защите каких интересов и каких третьих лиц указывает данный автор. Вряд ли речь идет о третьих лицах в рамках хозяйственного общества, поскольку для оспаривания решения необходимо, чтобы все участники являлись его стороной на момент принятия такого решения. Если речь идет о третьих лицах за пределами хозяйственного общества, то в критическом замечании К.О. Осипенко чувствуется недосказанность, так как сложно понять, чьи интересы могут быть нарушены. Замечание относительно того, что п. 6 ст. 67.2 ГК РФ не обеспечивает стабильность гражданского оборота, поскольку "условия сепаратного соглашения участников" общества могут стать основанием для оспаривания решения также нельзя признать обоснованным. Из приведенной критики О.К. Осипенко можно сделать вывод, что автора больше беспокоит абстрактная стабильность оборота, чем конкретная стабильность отношений участников общества, зависящая от исполнения принятых на себя сторонами корпоративного договора обязательств. Кроме того, не стоит забывать, что решение органа управления может быть оспорено в пределах сокращенного срока исковой давности. Также не ясно, о какой сепаратности идет речь, если сторонами корпоративного договора являются все участники общества.

Однако стоит отметить, что указанная норма п. 6 ст. 67.2 ГК РФ представляется не завершенной. Так, из действующего правового регулирования можно прийти к выводу, что корпоративный договор, заключенный не всеми участниками общества, на основании которого было, например, установлено обязательство сторон голосовать на общем собрании участников определенным образом, при нарушении данного обязательства не может быть принудительно исполнен. В этой связи стоит отметить следующее.

Во-первых, если у стороны корпоративного договора есть доказательства того, что его контрагент по соглашению на предстоящем собрании участников общества планирует нарушить свое обязательство по вопросу согласованного в договоре порядка голосования, такая сторона вправе использовать универсальный способ защиты, содержащийся в абз. 3 ст. 12 ГК РФ, а именно - просить суд пресечь действия, нарушающие ее право или создающих угрозу нарушения. По нашему мнению, в случае если в корпоративном договоре предусмотрена обязанность стороны не голосовать на общем собрании, уже этого основания достаточно для обращения в суд с ходатайством о принятии обеспечительных мер в виде запрета голосовать на общем собрании участников общества. При этом не следует упускать то обстоятельство, что при нарушении негативного обязательства у стороны корпоративного договора, чье право было нарушено, имеются незначительные шансы на взыскание убытков. В этой связи представляется абсолютно обоснованным принятие п. 6 ст. 393 ГК РФ, согласно которому в случае нарушения должником обязательства по воздержанию от совершения определенного действия (негативное обязательство) кредитор независимо от возмещения убытков вправе требовать пресечения соответствующего действия, если это не противоречит существу обязательства. Данное требование может быть предъявлено кредитором и в случае возникновения реальной угрозы нарушения такого обязательства.

Применительно к позитивным обязательствам голосовать определенным образом эффективнее всего с заключением корпоративного договора согласовать выдачу безотзывной доверенности одной из сторон корпоративного договора или иному доверенному всеми сторонами договора третьему лицу для реализации функций по голосованию в соответствии с достигнутым соглашением.

Во-вторых, полагаем, что необходимо внести дополнение в действующую ст. 67.2 ГК РФ и/или в специальное корпоративное законодательство, предусмотрев такой способ защиты как изменение выраженного по итогам проведенного голосования участником общества волеизъявления, нарушающего корпоративный договор. По нашему мнению, данный способ защиты учитывает интересы как стороны корпоративного договора, право которой нарушено, так и остальных участников хозяйственного общества вместе с самим обществом. Более того, указанный способ защиты разумно применять и к случаям, когда решение органа управления общества принято в нарушение корпоративного договора, заключенного между всеми участниками общества, поскольку в данном случае не требуется оспаривать принятое решение, а в результате измененного волеизъявления возможно кратчайшим путем без проведения дополнительного собрания участников достичь решения, которое должно было быть принято в соответствии с корпоративным договором*(8). Необходимость закрепления данного предложения в законодательстве обусловлена невозможностью при действующем правовом регулировании достичь указанного результата без внесения соответствующих изменений. При этом мы полагаем, что данное предложение по реформированию законодательства не является ограничением право-, дееспособности сторон корпоративного договора, так как, заключая корпоративный договор, участники хозяйственного общества добровольно закрепляют свою волю в договоре, направленную на исполнение принятых на себя обязательств надлежащим образом. В случае выражения стороной корпоративного договора волеизъявления в нарушение закрепленной в договоре воле, ее контрагент, на основании принципа pacta sunt servanda (с лат. - "договоры должны соблюдаться") вправе требовать приведение волеизъявления такой стороны в соответствие с условиями корпоративного соглашения. Данный вывод объясняется тем, что при добровольном вступлении в обязательственные отношения приоритет должен быть отдан принципу обязательного надлежащего исполнения договора, а не принципу свободы личности.

Ключевым в требовании о понуждении к исполнению обязательства в натуре является то, что данное требование можно заявлять, пока обязательство объективно может быть исполнено. Так, применительно к ситуации, при которой по корпоративному договору участник обязался продать принадлежащую ему долю при наступлении определенного обстоятельства, это возможно, только если он владеет этой долей. Если участник общества обязался в корпоративном договоре проголосовать определенным образом, данное обязательство по действующему законодательству может быть исполнено только до тех пор, пока общее собрание не состоялось и голосование не прошло.

Признание за стороной корпоративного договора права требовать понуждения к исполнению обязательства из корпоративного договора является наиболее востребованным на практике, так как презюмируется, что, вступая в правоотношения и заключая корпоративный договор, стороны руководствуются одним из основополагающих принципов обязательственного права, а именно принципом надлежащего исполнения. Сторона корпоративного договора, действуя добросовестно, ожидает от своего контрагента такого же добросовестного поведения, и того, что достигнутые в корпоративном договоре условия будут соблюдены. Если обязательство все же будет нарушено, разумно полагать, что с учетом специфики отношений участников хозяйственного общества и деятельности общества, в котором значение имеет каждое принятое решение любого органа юридического лица, именно исполнение обязательства в натуре, а не взыскание убытков будет иметь для стороны договора принципиальное и приоритетное значение.

Следующим способом защиты является оспаривание сделок, заключенных стороной корпоративного договора в нарушение условий такого договора.

Возможность оспаривать сделки, заключенные при несоблюдении условий корпоративного договора, изначально была предусмотрена п. 4 ст. 32.1 ФЗ "Об акционерных обществах". В п. 6 ст. 67.2 ГК РФ данное правило в настоящее время получило универсальный характер и подлежит применению к корпоративным договорам, заключенным как в рамках непубличных, так и публичных хозяйственных обществах. Так, согласно абз. 3 п. 6 ст. 67.2 ГК РФ сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.

Таким образом, для применения соответствующего способа защиты законодатель установил только один критерий - доказательство знания контрагента по сделке об условиях корпоративного договора, которым были установлены определенные ограничения.

В таких условиях, когда корпоративный договор является конфиденциальной сделкой, указанный выше критерий является необходимой гарантией защиты третьих лиц и действительным обеспечением стабильности оборота.

В соответствии с п. 4 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор, заключенный в непубличном хозяйственном обществе, по общему правилу является конфиденциальным, а участники общества, заключившие корпоративный договор, обязаны лишь проинформировать общество о факте заключения договора, само же общество не обязано сообщать данную информацию неограниченному кругу лиц. Информация о корпоративном договоре, заключенном акционерами публичного акционерного общества, подлежит ограниченному раскрытию. С учетом этого можно согласиться с мнением Д.В. Ломакина, что признание сделок, совершенных в нарушение положений договора об осуществлении прав участников хозяйственного общества, недействительными будет скорее исключением, чем правилом*(9).

По справедливому замечанию М.С. Варюшина, единственным осведомленным лицом об ограничениях, установленных корпоративным договором, должна являться другая сторона корпоративного договора, в связи с чем иск о признании сделки, совершенной в нарушение условий корпоративного договора, может быть заявлен, только если сделка была совершена между другими сторонами корпоративного договора*(10).

Правильность указанных выше выводов вряд ли может вызывать сомнения относительно незначительной перспективы оспаривания сделок с третьими лицами, не являющимися участниками общества. Однако применительно к ситуациям оспаривания сделок, заключенных между стороной корпоративного договора и участником общества, который не является стороной такого договора, по нашему мнению, все не так очевидно.

Представляется, что если общество было уведомлено о факте заключения корпоративного договора, то риск незнания условий договора должен быть возложен на участников хозяйственного общества. Сделанный нами вывод объясняется тем, что участник общества, не являющийся стороной корпоративного договора, но знающий о факте заключения корпоративного договора, имеет возможность и должен предпринять разумные меры, направленные на получение информации о том, не будет ли договор, заключаемый им с другим участником общества, который в свою очередь является стороной корпоративного договора, противоречить условиям корпоративного договора. То есть в такой ситуации данный участник общества должен проявить требуемую заботливость и осмотрительность, а не беспечность.

Список литературы

1. Варюшин М.С. Гражданско-правовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. - М., 2015. - 202 с.

2. Варюшин М.С. Генезис и эволюция корпоративных договоров в корпоративном праве Англии и США // Законодательство и экономика. - 2013. - N 9. - С. 63-69.

3. Гармаев А. Российское право для совместных предприятий // ЭЖ-Юрист. - 2014. - N 38. - С. 6.

4. Гражданское право Обязательственное право: Учебник: в 4 т. / (автор главы - Е.А. Суханов); под ред. Е.А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2008. Т. 3. - 800 с.

5. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: "Статут", 2001. - 411 с.

6. Грибкова Т.В. Акционерные соглашения как средство правового регулирования корпоративных отношений: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. - М. 2011. - 238 с.

7. Иванов А., Лебедева Н. Соглашения акционеров: шаг вперёд или топтание на месте? // Корпоративный юрист. - 2008. - N 9.

8. Корпоративное право: актуальные проблемы / Под ред. Д.В. Ломакина. - М.: Инфотропик Медиа, 2015. - 256 с.

9. Ломакин Д.В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2009. - N 8. - С. 6-26.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Гражданское право. В 4 т. Т. 1: Общая часть; отв. ред. - Е.А. Суханов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2008. - С. 121.

*(2) Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: "Статут", 2001. - С. 104.

*(3) Гармаев А. Российское право для совместных предприятий // ЭЖ-Юрист. - 2014. - N 38.

*(4) Грибкова Т.В. Акционерные соглашения как средство правового регулирования корпоративных отношений: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. - С. 205-206.

*(5) Иванов А., Лебедева Н. Соглашения акционеров: шаг вперёд или топтание на месте? // Корпоративный юрист. - 2008. - N 9.

*(6) Возможность понуждения к исполнению обязательства в натуре путем обязания стороны корпоративного договора выкупить долю в уставном капитале нашло подтверждение в Решении Арбитражного суда Ставропольского края от 19 января 2015 года по делу N А63-9751/2014. См.: Решение Арбитражного суда Ставропольского края от 19.01.2015 по делу N А63-9751/2014.

*(7) Осипенко К.О. Правовое регулирование договора об осуществлении прав участников / Корпоративное право: актуальные проблемы / Под ред. Д.В. Ломакина. - М.: Инфотропик Медиа, 2015. - С. 111.

*(8) Возможность использования подобного варианта была отражена в решении A. Smith v. San Francisco N.P.Ry.Co. (1897), в котором акционер, купивший акции и заменивший прежнего акционера в соглашении, попытался на собрании акционеров проголосовать в нарушение условий договора, предусматривавших обязанность всех сторон соглашения единообразно голосовать в течение определенного срока. Однако председательствующий на собрании выраженный голос нового акционера изменил в соответствии с акционерным соглашением, а в дальнейшем суд занял позицию сторон акционерного соглашения и корпорации. См.: Варюшин М.С. Генезис и эволюция корпоративных договоров в корпоративном праве Англии и США // Законодательство и экономика. - 2013. - N 9.

*(9) Ломакин Д.В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2009. - N 8. - С. 18.

*(10) Варюшин М.С. Гражданско-правовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03. - М. 2015. - С. 138-139.