Проверка сообщений о преступлениях: пути совершенствования (А.Н. Калюжный, В.Н. Чаплыгина, журнал "Lex Russica", N 7, июль 2015 г.)

Проверка сообщений о преступлениях: пути совершенствования

А.Н. Калюжный,

кандидат юридических наук, сотрудник Академии ФСО России

В.Н. Чаплыгина,

кандидат юридических наук, доцент кафедры криминалистики

и предварительного расследования в органах внутренних дел

Орловского юридического института МВД России

им. В.В. Лукьянова

Журнал "Lex Russica", N 7, июль 2015 г.

Являясь неотъемлемым атрибутом любого государства, уголовно-процессуальное законодательство не может не отражать происходящие в нем перемены, направленные на оптимизацию и совершенствование новых моделей взаимоотношений личности и власти, изменение уровня эффективности защиты интересов участников уголовного судопроизводства и преображение качества реализации процессуальных функций.

Современная уголовно-процессуальная доктрина позволяет по-новому взглянуть на многие научные положения, переосмыслить их с учетом изменений приоритетов уголовно-процессуальной политики, выработать оптимальные пути повышения качества и результативности процессуальной деятельности.

Более года назад Федеральным законом от 04.03.2013 N 23-ФЗ "О внесении изменений в ст. 62 и 303 Уголовного кодекса РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ"*(1) были существенным образом реформированы некоторые уголовно-процессуальные институты, расширены права участников уголовного судопроизводства как со стороны защиты, так и со стороны обвинения. Трансформации был подвергнут и институт предварительной проверки сообщений о преступлениях, что, в свою очередь, требует анализа произведенных новелл с учетом реалий сегодняшнего дня и возможностей судебно-следственной практики.

Исследование положений ряда измененных норм указывает на поспешность законодателя в формулировании их содержания и некорректность изложения некоторых из них, что не способствует единообразному пониманию их сущности, вызывает противоречивость толкования данных положений и приводит к затруднениям в их реализации правоприменителями.

Проведенными преобразованиями был расширен перечень следственных и процессуальных действий, производство которых допустимо на этапе предварительной проверки сообщений о преступлениях, и добавлена к ранее имевшимся действиям возможность получения объяснений, образцов для сравнительного исследования и изъятия предметов и документов в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством.

Упоминаемое ранее лишь в перечне прав участников судопроизводства получение объяснений выступило "новым" процессуальным действием для лиц, производящих предварительную проверку сообщений о преступлениях, и "новизна" его заключается в закреплении прямой возможности его реализации в нормах уголовно-процессуального законодательства. До внесенных изменений такая возможность была предусмотрена в ходе производства следственных действий (ч. 2 ст. 18, п. 2 ч. 2 ст. 46, п. 5 ч. 1 ст. 198 УПК РФ и др.), оперативно-розыскных мероприятий (п. 1 ст. 6 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности"*(2)), действий, проводимых в рамках административного законодательства (ч. 2 ст. 24.2, ч. 1 ст. 25.1, ч. 2 ст. 26.2 КоАП РФ и др.).

В то же время положения уголовно-процессуальной доктрины, предоставив возможность получения объяснений лицам, осуществляющим предварительную проверку сообщений о преступлениях, так и не закрепили процессуальный порядок производства данного действия, хотя обязали лиц, их осуществляющих, разъяснять права и обязанности участникам уголовного судопроизводства (ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ). Правомерно возникает вопрос о статусе этих лиц, ведь до момента возбуждения уголовного дела статус участников предварительной проверки сообщений о преступлениях не определен. Нетрудно предположить, что процессуальные положения будущего подозреваемого, будущего потерпевшего или свидетеля будут различны. В настоящее время возможность наименования этих участников и содержание их процессуальных статусов законодатель оставил незакрепленным, предоставив лицам, осуществляющим предварительную проверку, руководствоваться общими принципами уголовного судопроизводства и своим внутренним убеждением.

Более того, нерегламентированность нормами уголовно-процессуального законодательства формы выражения полученных объяснений, несмотря на содержание ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, закрепляющей возможность их использования в качестве доказательств, при условии соблюдения требований ст. 75 и 89 УПК РФ создает неопределенность у правоприменителей. А.С. Александров и М.В. Лапатников данные изменения уголовно-процессуального законодательства называют революционными и указывают на стирание граней между процессуальной и непроцессуальной деятельностью*(3).

Полагаем необходимым при получении и составлении объяснений руководствоваться положениями, регламентирующими порядок производства допроса, за исключением правила о предупреждении опрашиваемого об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или дачу заведомо ложных показаний по ст. 307, 308 УК РФ. О схожести природы данного процессуального действия с допросом свидетельствует и закрепление законодателем права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и других близких родственников, круг которых определен законом, а также права пользоваться услугами адвоката (ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ.)

Еще одним из разрешенных процессуальных действий, производство которого допустимо на стадии возбуждения уголовного дела, стало получение образцов для сравнительного исследования, предусмотренное ст. 202 УПК РФ. Сбор образцов для сравнительного исследования может рассматриваться и как оперативно-розыскное мероприятие, порядок производства которого закреплен в ст. 5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности в РФ" и применяемое в практической деятельности оперативных подразделений правоохранительных органов.

Позиция Конституционного Суда РФ, который в своих определениях указал, что сбор образцов для сравнительного исследования как оперативно-розыскное мероприятие не означает лишения лица, в отношении которого оно проводится, государственной защиты его прав и свобод и права на квалифицированную юридическую помощь*(4), допускает возможность проведения оперативно-розыскного мероприятия до возбуждения уголовного дела в рамках предварительных проверок.

Внесенными изменениями была расширена сфера использования изымаемых образцов, которые могут быть получены не только для производства судебной экспертизы, но и для иных исследований, проводимых как на стадии предварительного расследования, так и на стадии возбуждения уголовного дела. Считаем вполне оправданным решение законодателя о разрешении получения образцов для сравнительного исследования как процессуального действия на стадии возбуждения уголовного дела. Проанализированная нами следственная практика производства получения образцов для сравнительного исследования в ходе разрешения сообщений о преступлениях указывает на наличие четкой процессуальной основы, предусмотренной в ч. 1 ст. 144 и ч. 1 ст. 202 УПК РФ.

Кроме процессуальных, трансформации подверглись и следственные действия, производство которых возможно до возбуждения уголовного дела, и к трем ранее допустимым в качестве исключения: осмотру места происшествия, осмотру трупа и освидетельствованию, добавлены еще три: осмотр предметов, осмотр документов и судебная экспертиза, анализ положений которых позволяет утверждать о перерождении исключительности в общность, образованную системой следственных действий, допустимых в ходе предварительной проверки сообщений о преступлениях. Данные нововведения позволяют утверждать о смене приоритетов уголовно-процессуальной политики и переходе от принципа исключительности следственных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела, к формированию системы следственных действий, проводимых на данной стадии по общему правилу.

Однако поспешность законодателя в осуществлении новаций стадии возбуждения уголовного дела привела к некорректному изложению ряда положений, исключающему их единообразное толкование. Так, например, положение ч. 1 ст. 144 УПК РФ, закрепляющее возможность лиц, осуществляющих проверку сообщений о преступлениях, изымать образцы, предметы и документы в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством, в процессе ее широкого толкования позволяет в круг следственных действий, в рамках которых возможно изъятие образцов, веществ и предметов, допустимых до возбуждения уголовного дела, включить кроме освидетельствования и осмотра места происшествия, предметов и документов такие следственные действия, как выемка и обыск.

В то же время анализ специальных норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих порядок и особенности производства конкретных следственных действий (ст. 182, 183, 184 УПК РФ), позволяет утверждать, что производство обыска, выемки и личного обыска возможно только после возбуждения уголовного дела. Об этом же свидетельствует проанализированная нами судебно-следственная практика, в ходе которой правоприменители руководствуются положениями специальных норм по отношению к содержанию общей нормы, изложенной в ч. 1 ст. 144 УПК РФ.

Вместе с тем осмотры предметов и документов являются одними из основных источников получения доказательственной информации и, по общему правилу, проводятся в рамках тех следственных действий, в ходе которых они изымаются*(5). Необходимость проведения осмотров предметов и документов как отдельных следственных действий до возбуждения уголовного дела спорная, но учитывая обязанность лиц, изымающих предметы и документы, описывать их индивидуальные особенности в протоколах, которыми они изымаются, вполне объяснимая. Анализ осмотров предметов и документов лицами, осуществляющими проверку сообщений о преступлениях, показал их достаточно активное использование как следственных действий, а допустимость в ходе их применения изъятия следов, веществ, предметов не вызывает сомнений.

Практика их применения не вступает в противоречие с положениями ч. 2 ст. 176 УПК РФ, являющейся специальной по отношению к ч. 1 ст. 144 УПК РФ и прямо указывающей как на возможность производства данных следственных действий до возбуждения уголовного дела, так и на возможность изъятия при их производстве следов, веществ и предметов. В то же время отсутствие указания на исключительность их производства на рассматриваемой стадии еще раз подчеркивает формирование системы следственных действий, допустимых до возбуждения уголовного дела.

Еще одним из следственных действий, производство которого возможно до возбуждения уголовного дела, является судебная экспертиза, вопрос о целесообразности производства которой на данной стадии долгое время оставался дискуссионным. Более того, современная история развития уголовно-процессуальной доктрины подчеркивает, что, будучи 5 лет закрепленной в УПК РФ, возможность назначения судебной экспертизы (с 2002 г. по 2007 г.) в ходе предварительной проверки сообщений о преступлениях*(6), так и не была практически реализована. Ни судебная, ни следственная практика на стадии возбуждения уголовного дела не проводили экспертиз, несмотря на то, что в ч. 4 ст. 146 УПК РФ действующего в тот период законодательства имелись нормативные основания для их производства.

Наиболее остро потребность в производстве судебных экспертиз в рамках предварительной проверки возникает при решении вопроса о возбуждении уголовного дела по делам о дорожно-транспортных происшествиях, причинении вреда здоровью, экономическим преступлениям и др. Но максимальную актуальность производство судебных экспертиз на данной стадии имеет по делам о незаконном обороте наркотических средств, психотропных веществ, оружия, боеприпасов и др., когда в ходе их исследования применяются разрушающие методы, влекущие видоизменение объектов, уменьшение количества исследуемого вещества, а зачастую и невозможность последующего производства экспертиз (отстрел патрона, подрыв боеприпаса и т.д.).

Анализ действующего уголовно-процессуального законодательства показывает, что законодатель, стараясь исправить прошлые ошибки и создать действующий институт, закрепил не только возможность назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, но и продублировал данное положение в специальной норме - ч. 4 ст. 195 УПК РФ. Данные положения позволили лицам, осуществляющим предварительную проверку сообщений о преступлениях, выносить постановления о назначении соответствующей судебной экспертизы и назначать ее проведение.

Несмотря на позитивные тенденции в этом направлении, институт назначения судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела далек от совершенства: из-за неопределенности и в процессуальном статусе лиц, чьи интересы затрагивает производство судебной экспертизы на данной стадии, и в вопросах заявления ходатайств о выборе экспертного учреждения, и в возможности отвода эксперта, и в вопросах присутствия при ее проведении и в других правах, предусмотренных ст. 198 УПК РФ. Не ясна и возможность помещения лица, в отношении которого проводится экспертиза, в медицинскую или психиатрическую организацию, реализация которой допустима лишь по решению суда и только по возбужденному уголовному делу. Невзирая на положения ч. 1 ст. 144 УПК РФ, допускающие возможность производства стационарных судебно-медицинских и судебно-психиатрических экспертиз до возбуждения уголовного дела, считаем их проведение невозможным и недопустимым, исходя из специфики целей предварительной проверки сообщений о преступлениях, отсутствия необходимых данных о личности, неопределенности процессуального статуса подэкспертного, временных рамок данной стадии и др. Нелогично и положение законодателя об обязательности производства повторной или дополнительной экспертизы при получении соответствующего ходатайства после возбуждения уголовного дела (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ), что ставит под сомнение доказательственное значение проведенной экспертизы и противоречит нормам этой же части статьи, указывающим на возможность использования полученных сведений в качестве доказательств.

Как мы уже указывали ранее, имеется существенная неопределенность в процессуальном статусе лиц, интересы которых затрагивает производство судебной экспертизы, в возможности реализации их прав, обязанностей и процессуальных гарантий.

Кроме того, естественное снижение показателей судебно-экспертных подразделений, основанное на вынужденном отказе от вынесения справок об исследовании предметов, веществ и документов, служивших первоначальной основой назначения экспертиз, негативно сказалось на показателях их деятельности. Данное обстоятельство вынуждает использовать возможности вновь введенного института не в полной мере, основываясь на практике взаимодействия экспертных и иных подразделений, участвующих в ходе разрешения поступившего сообщения о преступлении.

Также необходимо отметить, что исследования предметов и документов на стадии возбуждения уголовного дела в отличие от экспертиз имеют преимущества в оперативности их проведения и преследования лишь одной цели: получения данных, указывающих на признаки преступления. Недостатками исследований предметов и документов являются: обязанность последующего назначения экспертиз, отсутствие информативности исследования, так как специалистами не описывается его методика, и невозможность проверки полученных результатов в силу разрушения объекта исследования. А закрепляемая законодателем возможность получать заключение судебной экспертизы в разумный срок (ч. 1 ст. 144 УПК РФ), по справедливому утверждению А.Р. Белкина, выглядит ничем не подкрепленной декларацией*(7), объективно не учитывающей технологические особенности производства экспертиз.

Исходя из вышеизложенного, нам представляется, что проведение судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела явилось позитивным и долгожданным решением законодателя, которое необходимо при применении разрушающих и других методов исследований, влекущих видоизменение объектов, уменьшение их количества и не позволяющих в дальнейшем проведение последующих экспертиз. В силу ограниченности предварительной проверки материалов временными рамками, а также при наличии возможности уничтожения доказательств преступниками, оказании им консультативной помощи, искажающей объективность расследования, возможности осуществления ими противодействия расследованию, целесообразно прибегать к использованию исследований предметов и документов, возбуждать уголовное дело и использовать весь арсенал оперативных, следственных и процессуальных действий.

Таким образом, рассмотрев новеллы реформирования института предварительной проверки сообщений о преступлениях, мы пришли к следующим выводам:

а) расширение перечня процессуальных и следственных действий, производство которых стало возможным до возбуждения уголовного дела, было направлено на оптимизацию средств проверки сообщений о преступлениях и предполагало повышение эффективности судебно-следственной практики;

б) увеличив количество следственных действий, проводимых на стадии возбуждения уголовного дела, законодатель "сломал" имевшийся стереотип исключительной возможности их производства, сформировав систему следственных действий, проводимых на данной стадии по общему правилу;

в) проведя преобразования средств проверки сообщений о преступлениях, законодатель не определил процессуальный порядок производства некоторых из них (получение объяснений, помещение в медицинскую или психиатрическую организацию для производства экспертизы), не закрепил их процессуальную форму, нечетко и двусмысленно сформулировал содержание нормативных положений о некоторых из них, что негативно сказывается на правоприменительной практике;

г) поспешность проведенных нововведений свидетельствует об ослаблении процессуальных гарантий участников уголовного судопроизводства, неопределенности их процессуального статуса на стадии возбуждения уголовного дела и создании законодателем предпосылок для возможных нарушений прав личности.

Библиография:

1. Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке "сокращенного дознания" // Юридическая наука и практика. Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2013. - N 22. - С. 23-28.

2. Белкин А.Р. Новеллы уголовно-процессуального законодательства - шаг вперед или возврат на прошлые позиции? // Уголовное судопроизводство. - 2013. - N 3. - С. 4-13.

3. Васильев О.В. Новый этап реформы досудебных стадий уголовного процесса. Критический анализ новелл 2013 г. // Закон. - 2013. - N 8. - С. 4-13.

4. Гончар В.В., Мешков М.В. Новые нормы института возбуждения уголовного дела // Законность. - 2012. - N 3. - С. 45-48.

5. Шишков С. Возможно ли производство судебно-психиатрической экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела? // Законность. - 2013. - N 10. - С. 37-42.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральный закон от 04.03.2013 N 23-ФЗ "О внесении изменений в ст. 62 и 303 Уголовного кодекса РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ" // Собрание законодательства РФ. 2013. N 9. Ст. 875.

*(2) Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (в ред. от 21.12.2013 N 369-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 33. Ст. 3349; 2013. N 51. Ст. 6689.

*(3) См.: Александров А.С., Лапатников М.В. Старые проблемы доказательственного права в новой уголовно-процессуальной упаковке "сокращенного дознания" // Юридическая наука и практика. Вестник нижегородской академии МВД России. 2013. N 22. С. 23-28.

*(4) См., например: Определение Конституционного Суда РФ от 09.06.2005 N 327-О "По жалобе гражданина Чукова Анзаура Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями п. 1 и 3 части первой ст. 6 и подп. 1 п. 2 части первой ст. 7 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности""; Определение Конституционного Суда РФ от 19.04.2007 N 342-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Жерноклеева Павла Ивановича на нарушение его конституционных прав п. 3 части первой ст. 6 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"".

*(5) Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21.03.2006 N 14-О06-6.

*(6) См., например: Федеральный закон от 29.05.2002 N 58-ФЗ "О внесении изменений в уголовно-процессуальный кодекс РФ" // Собрание законодательства РФ. 2002. N 22. Ст. 2027; Федеральный закон от 05.06.2007 N 87-ФЗ "О внесении изменений в уголовно-процессуальный кодекс РФ" // Собрание законодательства РФ. 2007. N 24. Ст. 2830.

*(7) См.: Белкин А.Р. Новеллы уголовно-процессуального законодательства - шаг вперед или возврат на прошлые позиции? // Уголовное судопроизводство. 2013. N 3. С. 4-13.