Общий взгляд на развитие российской науки государственного права в XIX - начале ХХ века. Статья четвертая (В.А. Томсинов, "Законодательство", N 12, декабрь 2013 г.)

Общий взгляд на развитие российской науки государственного права в XIX - начале ХХ века. Статья четвертая*(1)

Изменение содержания российской государственно-правовой науки согласно учебной программе юридического факультета, предусмотренной Университетским уставом 1863 г., влекло за собой неизбежную перемену и в ее методологии. Доминировавший в трудах российских государствоведов второй трети XIX в. описательный метод, предполагавший изложение науки государственного права строго по действующим государственным законам, не соответствовал ее новому пониманию как отрасли юриспруденции, сочетающей знания по русскому государственному праву со знанием теории государственного права и сведениями по иностранному государственному праву. Для такой юридической науки больше подходил догматический метод. И не случайно именно он стал определять развитие русского государствоведения начиная с эпохи "великих реформ".

Н.М. Коркунов писал в 1877 г. в своем критическом обзоре трудов русских правоведов по государственному праву, вышедших в период правления императора Александра II: "Настоящее царствование открывает собою эпоху возрождения догматического изучения права, и возрождения, обещающего самое плодотворное развитие. Умственный кругозор нашего общества раздвинулся и, что важнее всего, с общества начали уже сниматься теснящие его путы. В этом, конечно, первое, главное условие развития всякой науки - и государственных наук в особенности. Но и реформа юридического строя государства, реформа законодательства, начатая в настоящее время, не осталась без влияния на успехи и характер возродившейся разработки догмы права"*(2).

Необходимость подготовки и проведения в жизнь коренных преобразований в социально-экономическом строе общества, в административной и судебной системе Российской империи порождала потребность в научной юриспруденции, способной не только обслуживать юридическую практику, но и реформировать ее. Такая юриспруденция не могла ограничиваться лишь описанием действующего в России законодательства: она должна была подвергать его критике и аналитическому исследованию с позиции теории права и с учетом иностранного опыта законодательного регулирования общественных и политических отношений. Правовед Г.Г. Тельберг отмечал в своей работе, посвященной влиянию судебной реформы на юридическую науку: "Дух времени, широкие преобразования, наконец, неотложная практическая нужда вынудили государственную власть допустить иное, более свободное отношение науки к материалу действующего права. Этим устранено было внешнее, формальное препятствие на пути научной работы; а судебная реформа привнесла еще для самой науки глубокие внутренние побуждения, даже настоятельные призывы подвергнуть материал положительного права такой систематической обработке, которая могла бы ответить на запросы обновляемой жизни. Отсюда преобразование методов русской юриспруденции: к открывшемуся перед ней материалу наука подступила, во-первых, с приемами догматической конструкции, т.е. со стремлением разработать этот материал в систему юридических понятий и юридических принципов, а во-вторых, с приемами критики и оценки, понимая законодательный материал не просто как систему повелений и запретов, а как средство к достижению определенных жизненных целей"*(3).

Термин "догматический" не был новым для российской науки государственного права. Об этом свидетельствует размноженный в 1839-1840 гг. литографическим способом учебник под названием "Российское государственное право в догматическом изложении", предназначенный для учащихся Императорского училища правоведения. Имя автора не было обозначено на его титульном листе, но можно почти с полной уверенностью предполагать, что им был адъюнкт Никифор Алексеевич Палибин (1811-1861), читавший с 1838 г. в данном училище курс русского государственного права. В.В. Стасов обучался здесь в конце 30-х - начале 40-х годов XIX в. Впоследствии он писал в своих воспоминаниях: "Другой профессор, некто Палибин, приводил нас в изумление, читая нам под заглавием "Государственное право" прямо статьи из Свода законов, которые мы должны были заучивать слово в слово по его литографированным запискам, перечисляя без малейшего пропуска все "департаменты", "отделения" и "столы" министерств, губернских правлений и других мест, и тут же должны были в зубрежку пересчитывать "предметы их ведомства""*(4).

Содержание указанного учебника подтверждает оценку, данную ему Стасовым: книга состояла почти полностью из последовательно изложенных норм государственного права Свода законов Российской империи. Основной текст учебника начинался со следующих сентенций: "Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный, коему повиноваться не токмо за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает. Та же верховная и самодержавная власть принадлежит Императрице, когда наследство престола по установленному порядку дойдет до лица женского пола, но супруг Ее не почитается государем и пользуется только почестями и преимуществами наравне с супругами государей, кроме титула". Под этими словами стояла пометка: "Свод зак [онов]. Том 1. Основ [ные] законы. Ст. 1 и 2"*(5).

Если такой метод изложения материала государственного права можно трактовать как догматический, то к этому определению следует добавить эпитет "описательный", назвав данный метод описательно-догматическим. Необходимо, однако, заметить, что, называя свой учебный курс "догматическим изложением", Н.А. Палибин в то же время писал в предисловии к нему о российском государственном праве как о "науке исторической или опытной по своему основанию и теоретической или философской по изложению"*(6).

Догматический метод, который в 60-е - 70-е годы XIX в. стал утверждаться в качестве главного способа изложения правового материала в российской государственно-правовой науке, в отличие от метода, использовавшегося в российском правоведении предыдущего периода, был аналитическим. Он предполагал не просто описание материала науки государственного права в соответствии с действующими государственными законами, но и его анализ и переработку в систему юридических понятий. Догматический метод такого рода вполне можно было называть юридическим, и его действительно часто так именовали.

Объясняя существо этого метода, Н.И. Палиенко писал: "Наука государственного права, как и все дисциплины юридические, является наукой нормативной. Имеет дело не с категорией бытия, а с категорией долженствования. Объектом ее изучения является особый вид долженствования, выражающийся в положительных юридических нормах, определяющих строй государственных отношений. От других научных дисциплин, также вводящих в круг своего изучения право, юриспруденция, поскольку она является догматической дисциплиной, отличается тем, что исследует право с особой специальной точки зрения и при помощи особого конструктивного метода, юридического или догматического. Она изучает именно право не с каузальной и телеологической точки зрения; специальная задача ее состоит не в выяснении генезиса, развития, действия права и соответствия его тому или другому критерию оценки, но в установлении и формулировании тех принципов и понятий, которые заключены в данной системе норм и определенных в них правоотношений; юриспруденция выясняет логическую структуру права, правоотношений, правовую деонтологическую форму социальной и государственной жизни.

Специальная задача науки государственного права и состоит в таком юридическом изучении положительного государственного права как деонтологической нормативной формы государства.

Юридическое изучение государства стремится познать государство лишь с его правовой стороны, т.е. поскольку и как оно находит свое выражение в праве, определяющем строй его отношений"*(7).

Научный метод, предполагавший взгляд на государство как на правовой институт, мог появиться в государствоведении лишь там и тогда, где и когда верховная государственная власть начинала мыслиться действующей в установленных незыблемыми законами рамках*(8).

Такое условие возникло в эпоху Ренессанса в Германии благодаря деятельности имперского камерального суда (Reichskammergericht), учрежденного в 1495 г. для рассмотрения споров между субъектами Священной Римской империи, между сословиями и правителями входивших в состав империи государств и т.д. К началу XVII в. судебная практика данного органа скопила огромный материал тяжб, имевших публично-правовую природу. Наиболее значимые из них для развития науки государственного права касались юрисдикции и территориального верховенства. Решая такие споры, имперский камеральный суд постепенно отделил юрисдикцию от земельной собственности и сформировал юридический институт территориального верховенства, создав тем самым основу для разработки правоведами учения о публичной власти и правомочиях ее носителей. По словам Ф.В. Тарановского, специально изучавшего эту тему, "рейхскаммергерихт применял к политическим отношениям, подлежавшим его ведению, юридические категории, и камеральная юриспруденция выработала юридическую конструкцию целого ряда публичных институтов. С XVII века начинается теоретическая работа юристов-публицистов*(9), направленная, с одной стороны, на систематизацию публично-правового материала, фрагментарно разработанного камеральной юриспруденцией, а с другой - на распространение юридических категорий и на те политические отношения, которые не входили в ведение рейхскаммергерихта. Работа эта привела к образованию публично-правовой догматики как особой научной дисциплины, порожденной внесением юридического метода в изучение государственных отношений. По конструктивным приемам публично-правовая догматика составляла часть юриспруденции наравне с цивилистикой, а по объекту своих конструкций она входила в обширную область науки о государстве наряду с политической историей, статистикой и политикой"*(10).

Ликвидация Священной Римской империи в 1806 г. прервала дальнейшее развитие догматики немецкой государственно-правовой науки. Но когда в 60-е годы XIX в. развернулся процесс нового государственного объединения Германии, в немецкой научной юриспруденции началось восстановление публично-правовой догматики, очищение ее от частноправового содержания.

В России наука государственного права зародилась по меньшей мере на полтора века позднее, чем в Германии. Первую предпосылку для ее возникновения можно обнаружить в ст. 511 и 512 Наказа императрицы Екатерины II, данного Комиссии о сочинении проекта нового Уложения: в них признавалась, хотя и весьма робко, связанность верховной государственной власти законами. Первая из указанных статей провозглашала: "Самодержавство разрушается еще тогда, когда Государь думает, что он больше свою власть покажет, ежели он переменит порядок вещей, а не оному будет следовать, и когда он больше прилепится к мечтаниям своим, нежели ко своим благоизволениям, от коих проистекают и проистекли законы". Вторая же статья уточняла: "Правда, есть случаи, где власть должна и может действовать безо всякой опасности для государства в полном своем течении. Но есть случаи и такие, где она должна действовать пределами, себе ею ж самою положенными"*(11).

Оценивая юридическую значимость Наказа, данного Комиссии о сочинении проекта нового Уложения, А.Д. Градовский отмечал: "Теоретические идеи "Наказа" никогда не были законодательными определениями. Но они явились во многих отношениях руководящими началами нашего положительного права. Отголосок "Наказа" слышится в законодательных актах как самой императрицы, так и Александра I"*(12).

Император Александр I так же, как и Екатерина II, придавал законности значение основополагающего начала в устройстве и жизни государства. Слово "закон" его величество распорядился высечь на оборотной стороне медали на свое коронование, под изображением короны, а утверждение в России законности провозгласил главной задачей своего царствования. О том, что и свою, самодержавную, власть Александр I считал связанной законами, а себя мыслил стоящим не над, а под законом, свидетельствует, например, письмо его величества М.Г. Голицыной, датированное 7 августа 1801 г. Княгиня Мария Григорьевна Голицына происходила из старинного княжеского рода Вяземских, которые являлись прямыми потомками Рюрика и Владимира. Едва повзрослев, она по настоянию своих родителей вышла замуж за камергера, князя Александра Николаевича Голицына, владельца огромного состояния в 40 тысяч крепостных душ. Однако он оказался картежником, мотом и редкостным самодуром: подписывал заемные письма, не глядя в их содержание, поил кучеров шампанским и бросал им золотые монеты, денежными ассигнациями раскуривал трубку. При этом к молодой жене относился так, будто она была вещью. Тем не менее, когда обнаружилось, что князь Голицын задолжал огромную сумму денег, которую не мог вернуть, княгиня Мария Григорьевна решила ему помочь и обратилась к государю с просьбой приостановить взыскание долгов с ее мужа. Александр I ответил на эту просьбу следующим образом:

"Княгиня Марья Григорьевна! Положение мужа вашего, в письме вашем изображенное, привлекает на себя все мое сожаление; если уверение сие может послужить вам некоторым утешением, примите его знаком моего искреннего к особе вашей участия и вместе доказательством, что одна невозможность полагает меры моего на помощь вашу расположения. Как скоро я себе дозволю нарушить законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их? Быть выше их, если бы я и мог, но конечно бы не захотел, ибо я не признаю на земле справедливой власти, которая бы не от закона истекала; напротив, я чувствую себя обязанным первее всех наблюдать за исполнением его, и даже в тех случаях, где другие могут быть снисходительны, а я могу быть только правосудным; вы слишком справедливы, чтоб не ощутить сих истин и не согласиться со мною, что не только невозможно мне остановить взыскание долгов, коих законность подтверждена подписью мужа вашего, я не могу удовлетворить просьбу вашей и с той стороны, чтобы подвергнуть обязательство его особенному рассмотрению, - закон должен быть для всех единствен, и по общей его силе признаются ясными и разбору не подлежащими требованиями вексель, крепость, запись, контракт и всякое обязательство, где есть собственноручная должников подпись, и где нет от оной отрицания; впрочем, мне довольно известно состояние и имение мужа вашего, чтобы надеяться, что, при лучшем распоряжении дел его продажей некоторой части оного, не только все долги заплачены быть могут, но и останется еще достаточное имущество к безбедному вашему содержанию. Сия надежда, облегчая ваш жребий, доставит мне удовольствие мыслить, что страхи ваши, может быть более от нечаянности происшедшие, нежели от самого существа родившиеся, сами по себе рассыплются, закон сохранится в своей силе, и вы меня найдете справедливым, не переставая верить, что вместе пребываю я навсегда вам доброжелательным"*(13) (курсив мой. - В.Т.).

Попытки Александра I ввести в России конституцию, пусть и под названием "Государственной уставной грамоты"*(14), окончились неудачей, но немало способствовали утверждению в официальной государственной идеологии Российской империи принципа незыблемости коренных, или основных, государственных законов. Данный принцип, в свою очередь, создавал условия для появления в России государствоведения как юридической науки.

Любопытно, что развитие в российской науке государственного права догматического, юридического метода началось одновременно с возрождением такого метода в немецком государствоведении, т.е. в середине 60-х годов XIX в.*(15) И первые признаки этой перемены наметились у русских и немецких правоведов в тех определениях, которые они стали давать понятию государства.

На основе данного понятия должна была строиться система науки государственного права при любом методе исследования государственно-правовых явлений. При этом юридическую конструкцию государства можно было представить в трех ипостасях: в качестве или объекта права, или правоотношения, или субъекта права. Определения государства в произведениях, в которых наука государственного права излагалась догматическим (юридическим) методом, показывают, что для сторонников этого метода типичным стало представление государства в виде субъекта права. "Как правовое понятие, - отмечал немецкий правовед Георг Еллинек, - государство есть, таким образом, обладающая первичной верховной властью корпорация населяющего определенную территорию народа, или, применяя употребительный в новейшее время термин, обладающая первичною властью территориальная корпорация"*(16).

Русские правоведы при определении понятия государства чаще употребляли вместо слова "корпорация" термин "союз", что позволяло им более четко выразить его публично-правовую сущность. "Государство есть союз народа, связанного законом в одно юридическое целое, управляемое верховною властью для общего блага", - писал Б.Н. Чичерин в учебнике по общему государственному праву, составленному из лекций, которые читались им в начале 60-х годов цесаревичу Николаю Александровичу и студентам юридического факультета Московского университета*(17).

В.И. Сергеевич в своем курсе русского государственного права, который был издан в 1868-1869 гг. литографическим способом, отмечал, что государство есть "союз людей, живущих на определенном пространстве земли и соединенных под верховною властью для достижения разумных целей жизни"*(18). При изложении материала указанного курса автор, по собственным его словам, использовал три основных метода: исторический, догматический и сравнительный*(19).

На сочетании догматического метода с историческим построил свое "Пособие для изучения русского государственного права" профессор университета Св. Владимира в Киеве А.В. Романович-Славатинский. Отметив в первых строках введения, что "русское государственное право имеет своим предметом систематическое изложение и группировку узаконений, определяющих устройство и круг деятельности властей и учреждений, которыми управляется русское государство"*(20), он далее признал, что "догматический прием приводит к эмпиризму, развивает сухую формалистику, бюрократическую рутину"*(21). Недостатком же исторического метода А.В. Романович-Славатинский счел то, что он "в своем одностороннем применении, сосредоточивая внимание на прошедшем, отводит глаза от потребностей настоящего времени, развивает чрезмерные симпатии к формам отжившим"*(22). Именно невыгоды применения указанных методов по отдельности заставили ученого, по его признанию, сочетать их. "Таким образом, заключил он свое рассуждение о методах государственно-правовой науки, "прием, которому мы будем следовать при изучении русского государственного права, будет историко-догматический. Следуя этому приему, в изучение отечественных учреждений мы не привнесем ни общих, отвлеченных требований теоретического государства, ни соображений, выведенных из сравнения наших учреждений с иноземными"*(23).

Очевидно, что такой подход к изложению материала науки государственного права не позволял раскрыть все преимущества догматического, или юридического, метода. Впрочем, определение, которое дал этому методу А.В. Романович-Славатинский, показывает, что он понимал его довольно упрощенно - скорее в духе предшествовавшего периода, чем эпохи "великих реформ". По словам ученого, догматический метод есть тот, "который поставляет своей задачей сгруппировать и комментировать действующее положительное право, насколько оно прикладно и обязательно в данный момент времени"*(24).

Приведенные примеры показывают, что новый метод изучения науки государственного права, именовавшийся догматическим, или юридическим, утверждался с немалыми трудностями в российской научной юриспруденции 60-70-х годов XIX в. На это были свои причины, таившиеся как в характере государственного строя России и действующего государственного права, так и в состоянии самой научной юриспруденции.

Список литературы

1. Гессен В.М. О юридическом направлении в государственном праве. Из "Журнала Министерства юстиции" (март 1897 г.). СПб., 1897.

2. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908.

3. Коркунов Н.М. Государственное право (теория) // Сборник государственных знаний / Под ред. В.П. Безобразова. Т. 3. СПб., 1877.

4. [Палибин Н.А.] Российское государственное право в догматическом изложении для курса в Императорском училище правоведения. СПб., 1839/1840.

5. Палиенко Н.И. Задачи и пределы юридического изучения государства и новейшее формально-юридическое исследование проблем государственного права. Из "Журнала Министерства юстиции" (февраль-март 1912 г.). СПб., 1912.

6. Романович-Славатинский А.В. Пособие для изучения русского государственного права по методу историко-догматическому. Вып. 1. Киев, 1872.

7. Русское государственное право. Конспект лекций доцента В.И. Сергеевича. М., 1868-1869.

8. Тарановский Ф.В. Юридический метод в государственной науке. Очерк развития его в Германии. Историко-методологическое исследование. Варшава, 1904.

9. Тельберг Г. Влияние судебной реформы на науку права // Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. Т. 1. М., 1915.

10. Томсинов В.А. Конституционный вопрос в России в 60-х - начале 80-х годов XIX века. М., 2013.

11. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. 1: Общее государственное право. М., 1894.

В.А. Томсинов,

доктор юридических наук, профессор юридического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

"Законодательство", N 12, декабрь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Статьи первую, вторую и третью см.: Законодательство. 2013. N 9-11.

*(2) Коркунов Н.М. Государственное право (теория) // Сборник государственных знаний / Под ред. В.П. Безобразова. СПб., 1877. Т. 3. С. 12 (отдел критики и библиографии).

*(3) Тельберг Г. Влияние судебной реформы на науку права // Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. М., 1915. Т. 1. С. 374.

*(4) Стасов В.В. Училище правоведения сорок лет тому назад // Собр. соч. В.В. Стасова. 1847-1886. СПб., 1894. Т. 3. Стлб. 1659.

*(5) [Палибин Н.А.] Российское государственное право в догматическом изложении для курса в Императорском училище правоведения. СПб., 1839/1840. С. 1. Следует заметить, что автор этого учебника излагал статьи Свода законов с небольшими поправками стилевого характера. Приведенные первые две статьи "Свода основных государственных законов" в оригинале были сформулированы следующим образом: "Император Всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти, не токмо за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает. Та же власть верховная и самодержавная принадлежит Императрице, когда наследство престола, в порядке для сего установленном, дойдет до лица женского; но супруг Ее не почитается государем: он пользуется почестями и преимуществом наравне с супругами государей, кроме титула" (Свод законов Российской империи. Т. 1. Ч. 1: Основные государственные законы. СПб., 1833. С. 1).

*(6) [Палибин Н.А.] Указ. соч. С. III.

*(7) Палиенко Н.И. Задачи и пределы юридического изучения государства и новейшее формально-юридическое исследование проблем государственного права. Из "Журнала Министерства юстиции" (февраль-март 1912 г.). СПб., 1912. С. 3-4.

*(8) "Только тогда юридическая мысль может обратиться к изучению государственных отношений, - отмечал Ф.В. Тарановский, - когда отношения эти по самому существу своему примут правомерные формы. Когда государственная власть переходит от признания частного права к признанию своей юридической связанности в сфере публичных отношений, только тогда последние могут стать объектом юриспруденции, т.е. таким материалом, над которым можно оперировать с помощью юридических категорий" (Тарановский Ф.В. Юридический метод в государственной науке. Очерк развития его в Германии. Историко-меодологическое исследование. Варшава, 1904. С. 105).

*(9) Под термином "юристы-публицисты" подразумеваются правоведы - специалисты в области публичного права, в противоположность юристам-цивилистам - специалистам в сфере цивильного права.

*(10) Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 327-328.

*(11) Императрица Екатерина Вторая. Наказ, данный Комиссии о сочинении проекта нового Уложения / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова / Библиография: У.Э. Батлер. М., 2008. С. 98.

*(12) Градовский А.Д. Начала русского государственного права. Т. 1: О государственном устройстве. СПб., 1875. С. 7.

*(13) Письма и указы императора Александра I. 1801-1803 гг. // Русская старина. 1870. Т. 1. С. 440. Эта история разрешилась неожиданным образом. Княгиня Мария Григорьевна завела роман с красивым молодым человеком - графом Львом Кирилловичем Разумовским, о чем стало известно ее мужу. Но скандала не произошло. Сев однажды играть в карты с графом Львом Кирилловичем, князь Голицын проиграл ему огромную сумму. Не имея больше денег, он поставил на кон свою супругу и опять проиграл. Те, кто наблюдал эту сцену, рассказывали потом, что князь Голицын заплакал как ребенок. Граф Разумовский стал его утешать, но безуспешно. Тогда он решил уйти, но Голицын схватил его за рукав и потребовал без промедления отправиться к княгине, чтобы сообщить ей о произошедшем. Дома князь попытался оправдаться перед женой, ссылаясь на изменчивость карточной фортуны, но Мария Григорьевна прервала его возгласом: "Довольно!" - и обратилась к Разумовскому со словами: "Чего же мне ждать, Лев Кириллович?". "А мне?" - спросил в ответ граф. В результате Голицын дал согласие на развод, и княгиня, расторгнув брак с мужем, не умевшим выигрывать в карты, тут же вступила в новый брак со своим возлюбленным графом Разумовским, который в карточной игре оказался в буквальном смысле вдвойне счастливым.

*(14) См. об этих попытках: Томсинов В.А. Конституционный вопрос в России в 60-х - начале 80-х годов XIX века. М., 2012. С. 60-85.

*(15) В.М. Гессен писал об указанной перемене в методологии немецкого государствоведения: "В средине 60-х годов в германской науке публичного права зарождается новое направление, которое ставит себе целью юридическую, т.е. догматическую обработку государственного права. Родоначальником этого направления следует признать Лейпцигского профессора Carl Friedrich von Gеrbеr'а, известное сочинение которого "Grundzuge des deutschen Staatsrechts" появилось первым изданием в 1865 г." (Гессен В.М. О юридическом направлении в государственном праве. Из "Журнала Министерства юстиции" (март 1897 г.). СПб., 1897. С. 11).

*(16) Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С. 133.

*(17) Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. 1: Общее государственное право. М., 1894. С. 3.

*(18) Русское государственное право. Конспект лекций доцента В.И. Сергеевича. М., 1868-1869. С. 2.

*(19) См.: Там же. С. 22.

*(20) Романович-Славатинский А.В. Пособие для изучения русского государственного права по методу историко-догматическому. Вып. 1: Введение. Организация верховной власти и династии (законы основные). Киев, 1872. С. 5.

*(21) Там же. С. 9.

*(22) Там же.

*(23) Там же. С. 10.

*(24) Там же. С. 9.