О нарушении Конституции РФ признанием преподавателей государственных вузов субъектами получения взятки (О.В. Назаров, "Законодательство и экономика", N 11, ноябрь 2013 г.)

О нарушении Конституции РФ признанием преподавателей государственных вузов субъектами получения взятки

Статья адвоката О.В. Назарова основана на анализе законодательства, в том числе конституционного, и посвящена давней уголовно-правовой проблеме признания преподавателей вузов субъектами получения взятки.

Согласно взаимосвязанным положениям пунктов 1 и 4 примечаний к статье 285, а также части 1 ст. 290 Уголовного кодекса РФ субъектами получения взятки в государственных учреждениях могут быть только государственные служащие, являющиеся должностными лицами. Сами государственные учреждения должны функционировать в сфере государственной службы.

Указанные уголовно-правовые нормы не соответствуют конституционным положениям.

Государственная служба положениями части 3 ст. 97 Конституции РФ противопоставлена иной оплачиваемой деятельности, в том числе преподавательской и научной. Конституция была принята раньше, чем нормы УК РФ. Последние должны соответствовать конституционным положениям.

Из буквального смысла конституционной нормы следует, что лица, занимающиеся оплачиваемой преподавательской и научной деятельностью, к числу государственных служащих не относятся. Этот вывод подтверждается и последующим федеральным законодательством, которым преподаватели государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования (вузов) фактически не признаны государственными служащими как лица, содержащиеся из внебюджетных средств. В развитие конституционного положения федеральным законом не признаны функционирующими в сфере государственной службы и сами такие учреждения.

Вытекающие из конституционных положений законы имеют особое значение в связи с бланкетным характером оспариваемых уголовно-правовых норм и отсутствием в уголовном законодательстве определения понятия "государственный служащий". Согласно части 1 ст. 3 ранее действовавшего Федерального закона от 31 июля 1995 г. N 119-ФЗ "Об основах государственной службы Российской Федерации" (с изм. от 18 февраля 1999 г., 7 ноября 2000 г.) государственным служащим признавался гражданин Российской Федерации, исполнявший в порядке, установленном федеральным законом, обязанности по государственной должности государственной службы за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств федерального бюджета или средств бюджета соответствующего субъекта Федерации.

В статье 10 действующего Федерального закона от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации" (в ред. Федеральных законов от 11 ноября 2003 г. N 141-ФЗ, от 6 июля 2006 г. N 105-ФЗ, от 1 декабря 2007 г. N 309-ФЗ) обязательный признак всех государственных служащих - получение денежного содержания (вознаграждения) ими только за счет средств соответствующего бюджета. В соответствии со статей 13 действующего Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (с последующими изм. и доп.) гражданский служащий - гражданин Российской Федерации, взявший на себя обязательства по прохождению гражданской службы. Гражданский служащий осуществляет профессиональную служебную деятельность на должности гражданской службы в соответствии с актом о назначении на должность и со служебным контрактом и получает денежное содержание за счет средств федерального бюджета или бюджета субъекта Федерации.

На основании статьи 30 действовавшего ранее Федерального закона от 22 августа 1996 г. N 125-Ф3 "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" (в ред. Федеральных законов от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ, от 8 мая 2010 г. N 83-ФЗ), если иное не установлено законом, государственный вуз самостоятельно формировал фонд оплаты труда работников за счет средств бюджета, направляемых на содержание высшего учебного заведения, и (или) иных источников, не запрещенных законодательством Российской Федерации. Этими иными источниками могли быть, например, средства, полученные высшим учебным заведением в качестве арендной платы, а также в результате платного обучения (ст. 27 и 29 Закона N 125-ФЗ).

Согласно Национальной доктрине образования в Российской Федерации, утв. постановлением Правительства РФ от 4 октября 2000 г. N 751, предполагалось, что "на третьем этапе (до 2025 года) - при сохранении темпов роста бюджетного финансирования произойдет дальнейшее увеличение поступления в систему образования финансовых средств из различных внебюджетных источников".

Ничего не изменилось в этом отношении и с принятием действующего Федерального закона от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации". В части 1 ст. 101 этого закона определено: доход от оказания платных образовательных услуг используется указанными организациями в соответствии с уставными целями. Это значит, что содержание преподавателей государственных вузов может складываться не только из бюджетных, но и внебюджетных средств. Как и согласно Закону N 125-ФЗ, пришедшим ему на смену Законом N 273-ФЗ установлено, что организация, осуществляющая образовательную деятельность, может иметь средства от приносящей доход деятельности, добровольных пожертвований и целевых взносов физических и (или) юридических лиц. В законе нет никаких ограничений на использование этих средств и на содержание преподавателей государственных вузов (п. 5 ч. 1 ст. 54). Таким образом, и в связи с этими нормативными актами нет оснований считать преподавателей государственных вузов государственными служащими ввиду отсутствия универсального для последних признака - содержания их за счет соответствующего бюджета.

Если денежное содержание преподавателя (профессора) хотя бы отчасти формируется из внебюджетных средств, он также не может быть признан государственным служащим. Как нельзя женщине быть отчасти беременной, так и служащий не может быть отчасти государственным...

Конституционный Суд РФ уже высказывался по поводу изменений в законодательстве, влияющем на применение бланкетных уголовно-правовых норм. В частности, в определении от 10 июля 2003 г. N 270-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" указано: "...декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона". Именно так в данном случае и произошло.

Наряду с конституционной нормой из числа государственных служащих, а значит, и субъектов получения взятки преподаватели государственных вузов были выведены нормами федеральных законов иной отраслевой принадлежности.

О правильности выводов в отношении профессоров и преподавателей как о негосударственных служащих, которые не являлись субъектами получения взятки, свидетельствуют не только указанные конституционные положения, но и принятые впоследствии и основанные на них федеральные законы, а также публичное заявление Председателя Следственного комитета РФ А.И. Бастрыкина от 27 июля 2012 г. В контексте ответственности, которая могла возникнуть в 2000 г., он прямо указал: как профессор государственного вуза (Северо-Западного филиала Российской правовой академии), он не являлся государственным служащим. Интервью опубликовано на официальном сайте СК РФ.

Позиция А.И. Бастрыкина соответствовала части 3 ст. 30 Закона N 125-ФЗ в редакции, действовавшей в 2000 г., согласно которой государственное высшее учебное заведение самостоятельно формировало фонд оплаты труда работников за счет средств бюджета, направляемых на содержание высшего учебного заведения, и иных источников, не запрещенных законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд РФ (если бы кто туда направил жалобу или запрос) принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов. Председатель СК РФ является одним из главных в стране применителей уголовного закона и занимает государственную должность Российской Федерации. В связи с этим его толкование закона подлежит принятию во внимание и оценке Конституционным Судом РФ в качестве официального или иного толкования.

Эти конституционные положения относительно государственной службы получили развитие и конкретизацию и в части 3 ст. 6 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ (с последующими изм. и доп.) "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Российской Федерации". Законодатель, запретив депутатам быть на государственной службе, а избранным депутатам продолжать государственную службу наряду с прочими в государственных учреждениях, не отнес к последним государственные образовательные учреждения высшего профессионального образования. Таким образом, с принятием Конституции РФ преподаватели государственных вузов не только перестали быть государственными служащими, но и сами государственные образовательные учреждения к государственной службе более не относились. В связи с этим оплачиваемая преподавательская и научная деятельность перестала признаваться функционирующей в сфере государственной службы, а лица, занимающиеся этой деятельностью, своими действиями никак не могли посягать на интересы государственной службы - охраняемый объект, предусмотренный наименованием главы 30 УК РФ.

Отказ от признания преподавателей вузов государственными служащими был невозможен при действии ранее принятых конституций, а также основанного на них законодательства. В них предполагалось, что иных, кроме государственных, образовательных учреждений (вузов) быть в принципе не может. В государственных образовательных учреждениях, соответственно, могли трудиться в качестве преподавателей только государственные служащие, содержащиеся из государственного бюджета. Никакого платного образования тогда не было, как не было и возможности содержания преподавателей из внебюджетных средств, за счет платы студентов за обучение.

Статус преподавателей как государственных служащих никогда и никем не оспаривался. Он вытекал из закрепленных в законодательных нормах идеологических установок, а также соответствующих им общественно-политических и экономических отношений советского периода. В то время практически все юридические лица приравнивались к функционирующим в сфере государственной службы, руководящие лица являлись должностными, а потому могли быть субъектами получения взятки. В частности, в примечании к статье 105 первого Уголовного кодекса РСФСР, введенного в действие постановлением ВЦИК РСФСР от 1 июня 1922 г., указано: "Под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач".

Практически ничего не изменилось и с введением в действие постановлением ВЦИК от 22 ноября 1926 г. УК РСФСР. В примечаниях к статье 109 указывалось: "Примечание 1. Под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в государственном (советском) учреждении, предприятии, а равно в организации или объединении, на которые возложены законом определенные обязанности, права и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, профессиональных или других общегосударственных задач.

Примечание 2. Должностные лица профессиональных союзов за совершенные ими служебные преступления (растрата, взятка и т.д.), если они привлечены к ответственности по постановлениям профессиональных союзов, отвечают как за преступления должностные".

По существу, прежним сохранилось определение понятия должностного лица и в примечании к статье 170 УК РСФСР, утв. Законом РСФСР от 27 октября 1960 г. (в ред. Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 г.*(1)). В этой норме местом работы взяткополучателей помимо государственных учреждений были указаны общественные, которые в нормах прежних УК именовались "советскими". В частности, в этом примечании было указано: "Под должностными лицами в статьях настоящей главы понимаются лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно в государственных или общественных учреждениях, организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях и на предприятиях по специальному полномочию".

Разногласия у правоприменителей, в том числе судов, относительно признания преподавателей субъектами получения взятки возникали как во время действия последнего из названных кодексов, так и позже, только в связи с признанием или не признанием их выполняющими организационно-распорядительные функции. В том, что они - государственные служащие, никто не сомневался, о чем свидетельствуют разъяснения, данные в постановлениях Пленумов Верховных Судов Союза ССР, РСФСР и Российской Федерации.

Положения части 3 ст. 97 Конституции РФ, принятой в 1993 г., были новеллой. Они разделили всю оплачиваемую деятельность на государственную службу, а также на иную оплачиваемую деятельность. К последней стала относиться и деятельность в разного рода негосударственных учреждениях (в ранних УК называвшихся наряду с государственными "советскими"). Из иной оплачиваемой деятельности была вычленена преподавательская и научная деятельность. В виде исключения разрешено было заниматься ею депутатам, которым запрещено состоять на государственной службе и заниматься иной оплачиваемой деятельностью. Более того, данной конституционной нормой выделен и другой род деятельности, имеющий отношение к депутатам, не отнесенный к государственной службе, а также к иной оплачиваемой деятельности. Эти конституционные новеллы должны были в обязательном порядке привести к изменению правового регулирования уголовным законом отношений, связанных с осуществлением государственной службы, в том числе при формировании норм об ответственности субъектов получения взятки. Следовало в уголовном законе определиться и с криминализацией (декриминализацией) деяний лиц, которые государственными служащими более не признавались. Необходимость таких изменений была обусловлена провозглашением России частью 1 ст. 1 Конституции РФ правовым государством; верховенством Конституции РФ, ее высшей юридической силой, прямым действием, необходимостью устранения противоречий конституции законов и иных правовых актов (ч. 2 ст. 4, ч. 1 ст. 15 Конституции РФ).

В полной мере это не осуществлено. Хотя законодатель и пошел по пути изменения уголовного закона после принятия Конституции РФ. Согласно пункту 1 примечаний к статье 285 действующего УК РФ из мест работы возможных взяткополучателей были исключены все иные учреждения, кроме государственных. Одним из изменений стало и введение в уголовное законодательство состава коммерческого подкупа. Он предусмотрен статьей 204 УК РФ, действующей в отношении лиц, функционирующих в коммерческих или иных организациях, а не в сфере государственной службы (в том числе в государственных учреждениях). Работа во всех без исключения государственных учреждениях была и осталась признаком субъекта получения взятки (ст. 290 УК РФ). При этом отдельные субъекты, чьи деяния ранее квалифицировались по статье 173 УК РСФСР как получение взятки, были переведены в субъекты состава, предусмотренного статьей 204 УК РФ о коммерческом подкупе. Их стали признавать не должностными, как раньше, а лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих или иных организациях (кроме государственных учреждений). Так произошло, например, с руководителями государственных предприятий, ранее бывших субъектами получения взятки, а сейчас - коммерческого подкупа.

Что касается субъектов оплачиваемой преподавательской и научной деятельности в государственном образовательном учреждении (вузе), особо выделенной конституционной нормой в качестве вида иной оплачиваемой деятельности, не отнесенной к государственной службе, то в новом уголовном законе не нашлось места для регулирования их деятельности, к числу государственных служащих они уже не относились. Более того, они трудились в государственных образовательных учреждениях, которые также перестали признаваться функционирующими в сфере государственной службы. При таких обстоятельствах являлось неправильным оставление в оспариваемых, бланкетных и взаимосвязанных нормах нового уголовного закона определения понятия должностного лица таким же, как и в примечании к статье 170 УК РСФСР, в период действия которого преподаватели, безусловно, признавались государственными служащими, равно как и вузы, где они трудились, - учреждениями, функционирующими в сфере государственной службы. В частности, как и по прежнему, по новому уголовному закону (п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ) должностными лицами являлись все те же государственные служащие, выполнявшие организационно-распорядительные функции в государственных учреждениях.

Отсутствие изменений в уголовно-правовых нормах вступило в прямое противоречие с конституционной нормой, из которой следовало, что не все лица, работающие в государственных учреждениях, являются государственными служащими. Таковыми не могут быть лица, занимающиеся оплачиваемой преподавательской и научной деятельностью. Это требовало оговорки в уголовном законе относительно определения понятия должностного лица, однако она не появилась. Отсутствие оговорки привело к неопределенности оспариваемых уголовно-правовых норм, препятствующей их однозначному пониманию, а также правильному применению. Если при ранее действовавшем уголовном законе трудности возникали только с определением должностного положения преподавателей, то с принятием Конституции РФ, вытекающих из нее федеральных законов, а также в связи с принятием нового уголовного законодательства, не вполне соответствующего конституционным положениям, появились и другие сложности в определении преподавателей как субъектов получения взятки. Это обусловлено тем, что преподаватели стали обладателями не всех, а лишь отдельных признаков специальных субъектов двух имеющихся в уголовном законе составов, которыми сочтено преступным получение денег за выполнение своих обязанностей (ч. 1 ст. 290, ст. 204 УК РФ). От каждого состава они "получили понемногу", но в итоге не подпадали под действие ни одного из них. Субъектом получения взятки их нельзя было признать, поскольку они перестали признаваться государственными служащими, а государственные образовательные учреждения, в которых они трудятся, перестали относиться к сфере государственной службы. Субъектами коммерческого подкупа они не могли быть, поскольку трудились в государственных учреждениях, а не в коммерческих или иных организациях. Выполняя некие управленческие функции, влекущие правовые последствия, они не могли быть признаны должностными лицами, поскольку не являлись государственными служащими и трудились в государственных образовательных учреждениях, не отнесенных к сфере государственной службы.

Противоречия уголовного закона конституционным положениям были бы сняты констатацией, например, в оспариваемых нормах, что субъектами получения взятки, как и других преступлений главы 30 УК РФ, являются только государственные служащие. Кроме того, поскольку в конституционной норме преподавательская и научная оплачиваемая деятельность особо выделена как не относящаяся к государственной службе, в оспариваемых взаимосвязанных уголовно-правовых нормах, предусмотренных пунктами 1 и 4 примечаний к статье 285, а также частью 1 ст. 290 УК РФ, было бы уместно отметить: лица, не являющиеся государственными служащими и осуществляющие эту деятельность в государственных образовательных учреждениях, которые также не относятся к сфере государственной службы, не являются субъектами получения взятки. Как указано в пункте 4 примечаний к статье 285 УК РФ, государственные служащие, не являющиеся должностными лицами, не могут быть субъектами получения взятки. Каких-либо уточнений подобного рода в оспариваемых или иных нормах уголовного закона нет.

Таким образом, выявлены неопределенность и неконституционность уголовно-правовых норм (п. 1 и 4 примечаний к ст. 285, ч. 1 ст. 290 УК РФ), поскольку ими не восприняты конституционные положения, согласно которым должно было измениться уголовно-правовое регулирование в сфере преступлений, посягающих на интересы государственной службы вообще и в отношении субъектов получения взятки - в частности. Преподаватели государственных вузов, о чем уже сказано, имели признаки специальных субъектов разных преступлений, но со всей определенностью уголовный закон не отнес их к субъектам ни одного из конкретных составов преступлений. Между тем согласно статье 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Кодексом.

В результате этой неопределенности преподаватель (профессор) государственного вуза лишен возможности осознать противоправность своего деяния по получению денег от студентов, предвидеть наступление уголовной ответственности за его совершение. Преподаватель, как и каждый гражданин, обязанный следовать конституционным нормам в соответствии с частью 2 ст. 15 Конституции РФ, не имеет оснований относить себя к субъектам получения взятки, поскольку не является государственным служащим согласно части 3 ст. 97 Основного закона. Эта норма, о чем уже сказано, оплачиваемую преподавательскую и научную деятельность, субъектом которой он является, противопоставила государственной службе, а в рамках ее осуществления только и возможно быть субъектом получения взятки, будучи государственным служащим.

Должностные лица правоохранительных органов и суды общей юрисдикции, если бы следовали части 2 ст. 15 Конституции РФ, также не должны были относить преподавателей к субъектам получения взятки. К этому их обязывала имеющая прямое действие Конституция РФ, а также часть 2 ст. 1 УК РФ, согласно которой Кодекс основывается на Конституции.

Если оценивать в целом историю правотворчества и правоприменения относительно преподавателей как субъектов получения взятки, есть основания утверждать: решение не приводить нормы уголовного законодательства в отношении субъектов получения взятки в соответствие с конституционными требованиями и нормами других федеральных законов связано с узковедомственными интересами правоприменителей из числа правоохранительных органов. В публикации в газете "Коммерсант" (N 31 (5026) от 20 февраля 2013 г.), по данным Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева, в 2012 г. за все составы коррупционной направленности осуждены 5,5 тыс. лиц. При этом, как следовало из доклада главы ВС РФ, более 80% подсудимых - в основном работники сферы здравоохранения и образования - обвинялись в получении взяток в размере от 5 до 50 тыс. руб.

При исключении преподавателей государственных вузов из числа субъектов получения взятки, каковыми они были по крайней мере 53 года (если считать с принятия УК РСФСР 1960 г., в котором была статья 173, предусматривавшая ответственность за получение взятки), эти количественные показатели осужденных за указанное преступление, по которым власть судила и судит об эффективности борьбы правоохранителей со взяточничеством, были бы существенно снижены. Исчезла бы и возможность имитировать борьбу со взятками, применяя уголовный закон с нарушением требований части 2 ст. 3 УК РФ по аналогии к лицам, не являющимся по закону субъектами данного преступления, но, в отличие от государственных чиновников, наименее защищенным от произвола власти.

Отказ от советской практики привлечения преподавателей к уголовной ответственности объективно не соответствовал интересам правоохранителей, озабоченных показателями "палочной" системы отчетности. Между тем Президент РФ В. Путин в Послании Федеральному Собранию РФ от 12 декабря 2012 г. признал неприемлемым, когда показателями деятельности служит не результат, а "классическая палочная система". Верховный Суд РФ в этих условиях занял пассивную позицию.

Пленум Верховного Суда РФ, оставив без внимания указанные конституционные и законодательные новеллы, имеющие отношение к субъектам получения взятки, не воспользовался правом законодательной инициативы с целью приведения уголовного закона в соответствие с новыми конституционными реалиями, не направил и запрос в Конституционный Суд РФ. Все это привело к осуждению за преступления лиц, которые по закону не являлись субъектами данного преступления. Имеющиеся разъяснения постановлений Пленума применительно к субъектам получения взятки, как и в советское время, касаются только наличия (отсутствия) организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций лиц, работающих в государственных учреждениях, при которых они могут быть признаны должностными лицами, а значит, и субъектами получения взятки в соответствии с пунктом 1 примечаний к статье 285 и частью 1 ст. 290 УК РФ.

В постановлениях Пленума относительно преступлений, указанных в главе 30 УК РФ, не содержатся разъяснения применительно к субъектам, которых нельзя отнести к государственным служащим, в том числе преподавателей вузов, хотя правовое положение последних, о чем уже сказано, с советских времен изменилось. Они перестали признаваться законодателем государственными служащими сначала в Конституции РФ, а затем и в федеральных законах, в связи с чем не могут быть и субъектами получения взятки.

Таким образом, лица, осуществляющие оплачиваемую преподавательскую и научную деятельность, по существу являются потерпевшими от злоупотреблений властью ввиду применения к ним неконституционных уголовно-правовых норм о получении взятки. В нарушение требований статьи 52 Конституции РФ они не охраняются законом, поскольку сам закон в оспариваемых нормах не соответствует конституционным положениям.

Отсутствие адекватных конституционным положениям новелл в уголовном законодательстве, исходя из смысла, приданного оспариваемым уголовно-правовым нормам сложившейся правоприменительной практикой, привело к неправомерному расширительному толкованию уголовного закона, хотя в нем и нет более преподавателей (профессоров) государственных вузов как субъектов получения взятки. Следствием такого толкования стало привлечение преподавателей государственных вузов к уголовной ответственности за получение взяток по статье 290 УК РФ по аналогии с ранее существовавшей статьей 173 УК РСФСР. Между тем аналогия не допускается частью 2 ст. 3 УК РФ*(2).

Применением указанных неконституционных уголовно-правовых норм о взятках нарушается право, предусмотренное частью 2 ст. 54 Конституции РФ. Согласно этой норме никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Именно из этих конституционных требований вытекает положение уголовного закона о недопустимости его применения по аналогии.

Применением указанных норм нарушены требования статьи 18 Конституции РФ, согласно которой права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов. В данном случае смысл, приданный уголовному закону сложившейся правоприменительной практикой, его содержание и применение не определялись правом гражданина не нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Напротив, получила распространение противоправная практика привлечения преподавателей государственных образовательных учреждений к уголовной ответственности за получение взяток в то время, когда они не являлись субъектами данного преступления, поскольку перестали признаваться государственными служащими и работали в государственных образовательных учреждениях, не относившихся к сфере государственной службы.

Нарушены применением неконституционных уголовно-правовых норм и положения части 1 ст. 45 Конституции РФ, согласно которой государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. Фактически государство в лице его соответствующих органов власти не приняло никаких мер к защите права преподавателей (профессоров) государственных вузов не быть привлеченными к уголовной ответственности за деяние, в момент его совершения не признававшееся правонарушением. Никто из них не воспользовался правом законодательной инициативы с целью приведения уголовно-правовых норм о взятках в соответствие с Конституцией РФ, не обратился с запросом в Конституционный Суд РФ. Пленум Верховного Суда РФ не дал судам никаких разъяснений по указанным вопросам. Органы следствия и суды общей юрисдикции применяли по аналогии уголовный закон о получении взяток к преподавателям (профессорам) государственных вузов, которые не являлись субъектами этого преступления. В результате судами общей юрисдикции нарушена статья 18 Конституции РФ и в части, в которой правосудие должно обеспечивать непосредственно действующие права и свободы человека и гражданина.

Взаимосвязанными положениями оспариваемых уголовно-правовых норм нарушены требования статьи 19 Конституции РФ, запрещающие любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной принадлежности. В смысле, придаваемом уголовному закону сложившейся правоприменительной практикой, субъектами получения взятки можно быть или не быть - в зависимости от принадлежности к определенной социальной группе. Из числа субъектов получения взятки в пункте 4 примечаний к статье 285 УК РФ исключены государственные служащие, не являющиеся должностными лицами. Одновременно таковыми субъектами признаются лица, не являющиеся государственными служащими и должностными лицами (преподаватели государственных вузов). Государственные служащие в результате неопределенности указанных норм поставлены в преимущественное положение относительно лиц, не являющихся государственными служащими, ответственность которых нормами главы 30 УК РФ не регулируется, однако нормы эти к негосударственным служащим применяются по аналогии в результате отсутствия в уголовном законе о взятках соответствующих оговорок.

В соответствии с частью 1 ст. 19 Конституции РФ все равны перед законом. В связи с этим не допустимо, чтобы государственный служащий, не являющийся должностным лицом, не отвечал за получение взятки, а преподаватель, не являющийся ни государственным служащим, ни должностным лицом, согласно части 1 ст. 290 УК РФ и в связи со сложившейся неверной правоприменительной практикой признавался субъектом получения взятки.

Неопределенность оспариваемых уголовно-правовых норм, наделение законом преподавателей, ранее признававшихся субъектами получения взятки, лишь отдельными признаками субъектов разных преступлений (включая получение взятки) породили неустранимые сомнения в возможности признания новым УК РФ преподавателей государственных образовательных учреждений субъектами преступлений, посягающих на интересы государственной службы. Эти сомнения вопреки требованиям части 3 ст. 49 Конституции РФ сложившейся правоприменительной практикой истолкованы против законных прав и интересов преподавателей путем неправомерного признания их субъектами получения взятки. При соблюдении указанной конституционной нормы содержание действующих уголовно-правовых норм не давало иного варианта поведения, как оценить действия преподавателей, ранее квалифицировавшиеся как получение взятки, не содержащими состава какого-либо преступления. Согласно части 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Кодексом под угрозой наказания. Деяния преподавателей государственных вузов, связанные с получением денег от студентов, поскольку оспариваемые уголовно-правовые нормы не восприняли конституционные положения, нельзя понимать как запрещенные под угрозой наказания.

Приведенные конституционные новеллы не только выводили преподавателей (профессоров) из сферы осуществления государственной службы, а значит, из круга субъектов получения взятки. Из последующих нормативных актов следует, что введение упомянутой нормы, предусмотренной частью 3 ст. 97 Конституции РФ, объективно соответствовало коренным интересам государства, поскольку создавало возможность не для привлечения их к уголовной ответственности за получение денег от студентов, а давало им возможность благодаря и этим деньгам элементарно выжить в России, не выехать за рубеж, сохранить в стране так необходимые ей преподавательские и научные кадры, годами существовавшие на уровне бедственного материального положения в результате недостаточного финансирования.

О важности для России прекращения "утечки мозгов" можно сделать вывод, исходя из Послания Президента РФ В. Путина Федеральному Собранию РФ от 12 декабря 2012 г. "Глобальное развитие, - указано в Послании, - становится все более неравномерным. Вызревает почва для новых конфликтов экономического, геополитического, этнического характера. Ужесточается конкуренция за ресурсы. Причем хочу вас заверить, уважаемые коллеги, и подчеркнуть: не только за металлы, нефть и газ, а прежде всего за человеческие ресурсы, за интеллект".

Указано в этом Послании и на ненадлежащее материальное положение преподавателей (представителей науки): "...преподаватели вузов, работники науки... по уровню доходов... пока не дотягивают до среднего класса, вынуждены отказывать себе и в нормальном отдыхе, в жизненном комфорте и в профессиональном развитии, искать постоянно дополнительные заработки. Долгие годы государство недоплачивало этим специалистам".

Семнадцатью (!) годами ранее на официальном уровне констатировались те же проблемы. В частности, в пункте 2 Доктрины развития российской науки, одобренной Указом Президента РФ от 13 июня 1996 г. N 884*(3), указывалось: "...системный кризис, сопровождающий период социально-политического переустройства страны, привел к тому, что перед отечественной наукой встали новые серьезные трудности: крайне недостаточное бюджетное финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ не обеспечивает своевременного обновления материально-технической базы науки, создания нормальных условий жизни и труда ученых, осложняет эффективное государственное регулирование в научной сфере. Престиж профессии ученого упал в обществе до недопустимо низкого уровня, наука перестала быть привлекательной для талантливой молодежи". В пункте 6 Доктрины отмечено: государство рассматривает науку и ее научный потенциал как национальное достояние, определяющее будущее нашей страны, в связи с чем поддержка развития науки становится приоритетной государственной задачей. Важнейшими принципами государственной научной политики является и повышение престижности научного труда, создание достойных условий жизни и работы ученых и специалистов.

В Национальной доктрине образования в Российской Федерации, утв. постановлением Правительства РФ от 4 октября 2000 г. N 751, определявшей цели, пути и ожидаемые результаты развития системы образования до 2025 г., констатировалось, что "уже на первом этапе оплата труда педагогических работников из числа профессорско-преподавательского состава образовательных организаций высшего профессионального образования будет приближена к удвоенному размеру средней заработной платы работников промышленности в Российской Федерации". Государство на протяжении по крайней мере 17 лет неоднократно констатировало бедственное положение преподавателей-ученых. Планировавшийся перелом в этом так и не произошел. О чем и свидетельствует последнее Послание Президента РФ.

При таких обстоятельствах получение преподавателем (профессором) денег от студентов в тех ничтожных суммах, названных в приведенной публикации интервью с Председателем Верховного Суда РФ, было не то чтобы общественно опасным, а общественно полезным актом, который способствовал их выживанию в России, не давал повода выезда за границу на постоянное место жительства, представлял возможность трудиться в стране пребывания на пользу общества и государства. Не создавало получение таких денег и никаких морально-нравственных издержек, поскольку для всех субъектов передачи-получения денег очевидно, что получались они не от жадности и страсти к обогащению, а только для выживания лиц, осуществляющих оплачиваемую преподавательскую и научную деятельность. Если говорить в целом о явлении, то исходя из презумпции невиновности, нет оснований утверждать, что деньги таким образом брали только бездарные лица из числа профессорско-преподавательского состава, которых России и потерять не жалко.

В связи с этим представляются более чем мотивированным конституционное изменение правового статуса лиц, занимающихся оплачиваемой преподавательской и научной деятельностью, препятствующее признанию их субъектами получения взятки, - общественно опасных действий, запрещенных УК РФ под угрозой наказания. Тут бы сохранить тех, кто остался, а не "добивать" не уехавших. Ведь еще в 1996 г. власть констатировала, что "государство рассматривает науку и ее научный потенциал как национальное достояние, определяющее будущее нашей страны, в связи с чем поддержка развития науки становится приоритетной государственной задачей".

Благие намерения высшей государственной власти, выраженные в Конституции РФ, столкнулись с упомянутыми интересами правоохранителей, озабоченных надлежащим видом "палочной" системы статистических показателей их борьбы с коррупцией. В результате мы имеем то, что имеем...

Таким образом, применение в результате сложившейся правоприменительной практики неконституционных уголовно-правовых норм вело к нарушению права, предусмотренного частью 2 ст. 54 Конституции РФ не только потому, что привлекались к уголовной ответственности лица, не являвшиеся субъектами получения взятки, но и потому, что их действия перманентно были и остаются не общественно опасными (без этого признака нет преступления), а общественно полезными ввиду указанных обстоятельств.

В связи с изложенным давно уже пора признать неконституционными взаимосвязанные положения пунктов 1 и 4 примечаний к статье 285, а также части 1 ст. 290 УК РФ в их части, в которой они допускают признание субъектами получения взятки работающих в государственных образовательных учреждения лиц, не являющихся государственными служащими и занимающихся в этих учреждениях оплачиваемой преподавательской и научной деятельностью.

В законы об образовании также необходимо внести изменения, поскольку своей терминологией они неправомерно подставляли и подставляют преподавателей государственных вузов под уголовную ответственность за получение взятки, т.е. за совершение преступления, которое они не совершали и не могут совершить, не являясь субъектами получения взятки, по крайней мере потому, что не являются государственными служащими и трудятся в образовательных учреждениях, не отнесенных к сфере государственной службы. В частности, в Законе N 125-ФЗ то и дело фигурировали фразы и слова "занимают должности", "должностные лица", "должность". При этом деятельность должностных лиц напрямую связывалась с возможной уголовной ответственностью и государственной службой. В части 1 ст. 20 этого закона указывалось, что в высших учебных заведениях предусматриваются должности научно-педагогического (профессорско-преподавательский состав, научные работники), инженерно-технического, административно-хозяйственного, производственного, учебно-вспомогательного и иного персонала. К профессорско-преподавательским относятся должности декана факультета, заведующего кафедрой, профессора, доцента, старшего преподавателя, преподавателя, ассистента. Согласно части 2 ст. 32 данного закона должностные лица несли установленную законодательством Российской Федерации дисциплинарную, административную и уголовную ответственность за искажение государственной отчетности.

Иными словами, все подведено к возможности применения к ним как должностным лицам статьи 290 УК РФ и других преступлений, предусмотренных главой 30 Кодекса.

Ничего не изменилось и с принятием Закона N 273-ФЗ. Более того, фактически признав в части 9 ст. 4, что оплачиваемую преподавательскую и научную деятельность можно осуществлять и вне государственных учреждений, функционирующих в сфере федеральной государственной службы (например, в военных вузах), закон в других учреждениях все также относит профессорско-преподавательский состав к числу должностных лиц, т.е. субъектов получения взятки. Более того, постановлением Правительства РФ от 8 августа 2013 г. N 678 в соответствии с частью 2 ст. 46 Закона N 273-ФЗ утверждена Номенклатура должностей педагогических работников организаций, осуществляющих образовательную деятельность, должностей руководителей образовательных организаций.

Словом, опять игнорирован закон прямого действия - Конституция РФ, противопоставившая в части 3 ст. 97 государственную службу иной оплачиваемой деятельности, в том числе преподавательской и научной. И поскольку это так, должностей вне государственной службы быть не может, сами преподаватели государственных вузов государственными служащими не являются, а государственные вузы не функционируют в сфере государственной службы.

Верховенство в принятии и этого закона, как оказалось, имела не Конституция РФ, а уголовный закон в редакции, удобной и выгодной правоохранителям в деле имитации борьбы с коррупцией.

О.В. Назаров,

адвокат

"Законодательство и экономика", N 11, ноябрь 2013 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Ведомости ВС РСФСР. 1982. N 49. Ст. 1821.

*(2) Применение уголовного закона по аналогии допускалось статьей 10 УК РСФСР 1922 г., а также статьей 16 УК РСФСР в ред. 1926 г. (с последующими изм. и доп.). Статья 10 была изложена в следующей редакции: "В случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений, наказания или меры социальной защиты применяются согласно статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наиболее сходные по важности и роду преступления, с соблюдением правил общей части сего Кодекса". Статья 16 звучала так: "Если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления".

*(3) Бюллетень Госкомвуза РФ. 1996. N 8.