Основания возникновения права на получение дивидендов (Н.Г. Фроловский, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 6, июнь 2012 г.)

Основания возникновения права на получение дивидендов

Право на получение дивидендов традиционно рассматривается в качестве центрального имущественного (экономического) стимула объединения капиталов в целях создания особой группы юридических лиц, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли и ее распределение между участниками*(1). Данную группу организаций мы относим к предпринимательским корпорациям, к которым, по нашему мнению, бесспорно, относятся хозяйственные общества и производственные кооперативы*(2).

Термин "дивиденд", охватывающий часть прибыли компании, распределяемой между участниками как нормативная категория, - это понятие акционерного законодательства. В соответствии со ст.ст. 31-32 ФЗ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"*(3) (далее - ФЗ об АО) акционеры имеют право на получение дивидендов.

Применительно к другим видам предпринимательских корпораций - обществу с ограниченной ответственностью и производственному кооперативу - в законах устанавливается право участников на получение прибыли. Так, в силу абз. 5 п. 1 ст. 8 ФЗ от 8 мая 1996 г. N 41-ФЗ "О производственных кооперативах"*(4) к числу основных прав членов указанного кооператива относится право получать долю прибыли кооператива, подлежащую распределению между его членами. Согласно ст. 8 ФЗ от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(5) (далее - ФЗ об ООО) участники данной организации обладают правом на участие в распределении прибыли.

Различное легальное написание равнозначных по своей юридической и экономической сущности явлений нельзя признать правильным, так как одним из первых постулатов, преследующих цель адекватного правоприменения, является использование законодателем унифицированной терминологии. Началом устранения указанной недоработки могут стать корректировка ст. 67 ГК РФ и внесение соответствующих изменений в законодательные акты об отдельных видах корпораций.

В целях нормативной унификации представляется целесообразным использование единой терминологии, применяя в качестве базисного конструкцию "право на получение дивидендов". Данное понятие традиционно для западного права. Кроме того, в настоящее время право на дивиденд используется законодателем для непредпринимательских корпораций. В соответствии с ФЗ от 8 декабря 1995 г. N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации" (далее - ФЗ о сельскохозяйственной кооперации) правом на дивиденд обладают члены потребительского сельскохозяйственного кооператива, внесшие дополнительные паи, а также ассоциированные члены указанного кооператива по паевым взносам. Соответственно, если конструкция "права на дивиденд" используется нормативно для различных видов отечественных корпораций, то можно с уверенностью сказать о наличии юридических предпосылок для начала законодательной унификации данного термина.

Основания возникновения права - юридические факты (определенные фактические, жизненные обстоятельства), с которыми нормативные предписания связывают возникновение соответствующего права.

Мыслиться, что, рассматривая вопрос об основаниях возникновения права на получение дивидендов, следует выделять: а) юридические факты, влекущие возникновение права на дивиденды в материально-правовом смысле, и б) основания возникновения права на получение дивидендов в процедурном (процессуальном) контексте.

В первом случае право на дивиденды возникает как некая гипотетическая мера возможного поведения субъекта корпоративного правоотношения ("покоящееся или спящее право"), а во втором - как право, которому противостоит обязанность корпорации по непосредственной выплате дивидендов ("активное право" или право требования выплаты дивидендов).

"Покоящееся право" на получение дивидендов возникает в результате приобретения лицом статуса участника соответствующей корпорации. Данный статус может быть приобретен "с нуля" или в период существования корпорации. Де-факто приобретению такого статуса предшествует совокупность юридических фактов (юридический состав): а) принятие учредителями решения о создании корпорации; б) формирование (оплата) уставного капитала; в) подача заявления о государственной регистрации создаваемого юридического лица; г) принятие уполномоченным органом соответствующего решения и внесение им записи о создании компании в ЕГРЮЛ. Между тем видится, что указанная совокупность обстоятельств представляет собой некий набор действий, предшествующих возникновению и реализации завершающего юридического факта, с которым нормы законодательства связывают непосредственное приобретение статуса участника корпорации и "покоящегося права" на получение дивидендов.

Традиционно по волевому критерию все юридические факты подразделяются на: а) действия и б) события. В зависимости от соответствия действия требованиям закона они классифицируются на: а) правомерные и б) неправомерные действия. По критерию направленности правомерного действия на наступление юридических последствий среди данных фактов выделяют: а) юридические акты и б) юридические поступки. Бесспорным является отнесение к юридическим актам сделок и юрисдикционных актов (актов государственных органов, судебных постановлений)*(6).

Безусловно, право на получение дивидендов мы относим к числу правомерных явлений, вследствие чего оно может возникнуть только в результате правомерных юридических действий, к числу которых, в частности, относим следующие:

а) юрисдикционные акты (решения и действия административных и судебных органов):

- решение уполномоченного органа исполнительной власти о государственной регистрации корпорации. По общему правилу, юридическое лицо, в том числе относимое к числу корпораций, считается созданным со дня внесения соответствующий записи в ЕГРЮЛ (ст. 51 ГК РФ, ст. 9 ФЗ о сельскохозяйственной кооперации).

Примечательно, что в юридической науке и практике стран англо-американской правовой семьи в качестве правообразующего юридического факта, влекущего признание корпорации созданной, может выступать решение суда (так называемая теория "фактической корпорации);

- в российской корпоративистике судебный акт выступает в качестве иного обстоятельства, влекущего возникновение корпоративного правоотношения и права на получение дивидендов, в частности: в значении акта, восстанавливающего лицо в правах участника.

Данный юридический факт имеет сложную юридическую природу, выступая, с одной стороны, основанием возникновения права, а, с другой, - способом защиты частного права. Примечательно, что такой способ защиты не поименован в ст. 12 ГК РФ, однако признается судебной практикой, поскольку "соответствует такому способу защиты нарушенного права, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права"*(7). Для возникновения данного юридического факта заинтересованному лицу необходимо доказать наличие и законность положения, которое оно желает восстановить, а также нарушение данного положения*(8);

- внесение уполномоченным органом исполнительной власти сведений в ЕГРЮЛ об изменении состава участников корпорации, связанных с продажей доли в уставном капитале. В соответствии с п. 12 ст. 21 ФЗ об ООО если доля в уставном капитале переходит к приобретателю по сделке в случаях, не требующих нотариального удостоверения, то приобретатель становится участником корпорации с момента внесения в ЕГРЮЛ соответствующих изменений на основании правоустанавливающих документов;

б) сделки:

- нотариально удостоверенный договор (например, договор купли-продажи доли в уставном капитале). Согласно п. 12 ст. 21 ФЗ об ООО если доля переходит к приобретателю по сделке, совершенной в нотариальной форме, то приобретатель становится участником корпорации с момента нотариального удостоверения сделки;

- внесение реестродержателем соответствующей записи в реестре акционеров (ст.ст. 44-45 ФЗ об АО, ст. 29 ФЗ от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг"*(9).

В связи с существованием различных юридических фактов, влекущих приобретение лицом статуса участника ООО в результате приобретения доли в уставном капитале, возникает вопрос о приоритете сделки, удостоверенной нотариально, и сведениями из ЕГРЮЛ в подтверждение статуса участника ООО. Данный вопрос ФЗ об ООО не решает. Предположим, что вопреки п. 14 ст. 21 ФЗ об ООО орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, не получил заявления о внесении изменений в ЕГРЮЛ в связи со сменой участников и не внес соответствующие изменения в реестр.

Думается, что в корпоративных правоотношениях данное обстоятельство не должно иметь какого-либо "тормозящего эффекта", так как в силу закона приобретатель стал участником и может в полном объеме реализовывать права участия.

Однако для третьих лиц ситуация иная. В частности, орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, при осуществлении экспертизы документов, представленных на регистрацию, в первую очередь, будет руководствоваться выпиской из ЕГРЮЛ, и перед его "взором" нарисуется интересная картина: решение общего собрания участников об одобрении крупной сделки будет подписано одними лицами, а в выписке из ЕГРЮЛ будут указаны другие участники корпорации.

Представляется, что такой вопрос следует решать в пользу нотариально удостоверенных договоров, ибо государство, введя правила о нотариальной форме сделки по отчуждению доли, преследовало, в том числе, цель подтверждения публичной достоверности совершенного действия по результатам проверки законности действий сдельщиков. Кроме того, вины лиц, совершивших сделку отчуждения доли, в том, что данные в ЕГРЮЛ не внесены, нет. По действующим положениям закона они не должны отвечать за неполучение органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, соответствующих документов. В данном случае видится, что регистрирующему сделку или переход права органу следует предоставить нотариально удостоверенный договор или его нотариальную копию.

Неоднозначным является вопрос об основаниях приобретения наследником статуса участника и, соответственно, права на получение дивидендов. В судебной практике сложилось несколько подходов к решению данного вопроса:

1) корпоративное правоотношение между наследником и корпорацией возникает на основании административного акта о внесении сведений в ЕГРЮЛ об изменении состава участников (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18 ноября 2010 г. по делу N А39-765/2010*(10));

2) наследник приобретает статус участника компании на основании письменного уведомления общества после получения свидетельства о праве на наследство (постановление ФАС Северо-Западного округа от 30 сентября 2010 г. по делу N А66-13018/2009*(11)), т.е. в качестве основания возникновения "спящего" права на получение дивидендов рассматривается сделка;

3) наследник доли умершего участника приобретает статус участника общества со дня открытия наследства. Соответственно в данном случае суд исходит из того, что основанием возникновения партисипативного обязательства*(12) является соответствующее событие (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 12 августа 2011 г. по делу N А78-2170/2010)*(13).

В соответствии с п. 16 ст. 21 ФЗ об ООО в течение трех дней с момента получения согласия участников общества, предусмотренного п.п. 8 и 9 данной статьи, общество и орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, должны быть извещены о переходе доли или части доли в уставном капитале общества путем направления заявления о внесении соответствующих изменений в единый государственный реестр юридических лиц, подписанного правопреемником реорганизованного юридического лица - участника общества, либо участником ликвидированного юридического лица - участника общества, либо собственником имущества ликвидированного учреждения, государственного или муниципального унитарного предприятия - участника общества, либо наследником или до принятия наследства исполнителем завещания, либо нотариусом, с приложением документа, подтверждающего основание для перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства или передачи доли или части доли в уставном капитале общества, принадлежавших ликвидированному юридическому лицу, его учредителям (участникам), имеющим вещные права на имущество или обязательственные права в отношении этого юридического лица.

Обращают на себя внимание следующие обстоятельства: 1) законодатель указывает на уведомительный характер извещения корпорации и регистрирующего органа ["...общество и орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, должны быть извещены о переходе доли или части доли в уставном капитале общества"]; 2) к такому извещению должен быть приложен "документ, подтверждающий основание для перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства"; 3) формально данное правило применяется только в случаях необходимости получения согласия других участников на переход доли к правопреемникам члена корпорации. Поэтому возникает вопрос о том, распространяется ли данный постулат на компании, уставами которых не предусмотрена необходимость получения такого согласия?

Представляется, что законодатель, введя указанное правило, косвенно высказался за то, что в случае правопреемства юридическим фактом, влекущим в системе с нормами права приобретение лицом статуса участка, выступает документ, подтверждающий основание для перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства [а не сам переход]. Думается, что таким документом может выступать свидетельство о праве на наследство или завещание.

Следующим "этапом жизни" права на получение дивиденда является возникновение так называемого права требования выплаты дивидендов ("права в действии"), которому уже корреспондирует обязанность корпорации по непосредственной выплате дивидендов, именуемых в законодательстве объявленными дивидендами.

Основания возникновения права на получение объявленных дивидендов предусмотрены в законодательстве. Ими являются исключительно корпоративные акты - решения соответствующих органов корпорации.

Примечательно, что вопрос о видовой принадлежности корпоративного органа, уполномоченного принимать решение о выплате дивидендов, решается в источниках права дифференцированно. Если в отношении предпринимательских корпораций законодатель последовательно реализует концепцию отнесения данного вопроса к компетенции высшего органа управления, то применительно к непредпринимательским членским компаниям относит данный вопрос к совместной компетенции исполнительного и контрольного органов.

Согласно п. 3 ст. 42 ФЗ об АО решения о выплате (объявлении) дивидендов, в том числе решения о размере дивиденда и форме его выплаты по акциям каждой категории (типа), принимаются общим собранием акционеров. В силу п. 1 ст. 28 ФЗ об ООО решение об определении части прибыли общества, распределяемой между участниками, принимается общим собранием участников общества. В соответствии со ст. 15 ФЗ о производственных кооперативах распределение прибыли кооператива относится к исключительной компетенции общего собрания членов.

В свою очередь, правилом пп. 6 п. 4 ст. 26 ФЗ о сельскохозяйственной кооперации предусматривается, что решение о выплате дивидендов принимается правлением кооператива совместно с наблюдательным советом кооператива.

При этом никакие иные корпоративные документы (ни решение о направлении части прибыли на выплату дивидендов, ни ведомость акционеров, ни протокол совета директоров) не могут являться доказательством возникновения права на получение дивидендов (постановление ФАС Московского округа от 12 марта 2008 г. N КГ-А41/14632-07 по делу N А41-К1-13675/06).

Корпоративное решение о выплате дивидендов должно отвечать признаку формальной определенности. Соответственно управленческий акт, не содержащий прямого указания на выплату дивидендов и на обязательные решения, которые в силу закона должны быть приняты одновременно с решением о выплате дивидендов, не рассматривается судебной практикой в качестве основания возникновения у участников права требования выплаты дивидендов (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16 ноября 2011 г. по делу N А67-2047/2011*(14)).

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1) в настоящее время имеются предпосылки для использования в отечественной нормативной корпоративистике унифицированного термина "право на получение дивидендов";

2) данное право является сложным по своей юридической природе и изначально возникает у участника корпорации в качестве имущественного права, которому не противостоит обязанность корпорации по выплате дивидендов ("спящее право"). Только в результате принятия корпоративного акта данное право трансформируется в право требования выплаты дивидендов, которому противостоит обязанность организации по выплате части своей чистой прибыли;

3) в основе возникновения права на получение дивидендов лежат правомерные действия (юрисдикционные акта и сделки), а в качестве базиса возникновения права требования выплаты дивидендов - исключительно решения органов управления (контроля);

4) корпоративный акт о выплате дивидендов должен отвечать признаку формальной определенности и содержать недвусмысленное решение о выплате дивидендов.

Библиографический список

1. Поваров Ю.С. Решение общего собрания акционеров: вопросы недействительности и правовой природы // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. N 4.

2. Прохоренко В.В. Обязательства, возникающие из участия в образовании имущества юридического лица (партисипативные обязательства) // Проблемы теории гражданского права. Вып. 2 / Институт частного права. М.: Статут, 2006.

3. Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2004.

Н.Г. Фроловский,

кандидат юридических наук, доцент,

доцент кафедры гражданского и предпринимательского права

Самарского государственного университета,

заместитель директора Негосударственного учреждения науки

"Совет по комплексным правовым исследованиям"

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 6, июнь 2012 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См., в частности: Кодекс корпоративного поведения, рекомендованный к применению распоряжением ФКЦБ России от 4 марта 2002 г. N 421/р // Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4.

*(2) См.: Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2004.

*(3) СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.

*(4) СЗ РФ. 1996. N 20. Ст. 2321.

*(5) СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

*(6) Неоднозначным является отнесение к той или иной группе правомерных действий, так называемых корпоративных решений, т.е. решений органов управления корпорациями: являются ли они сделками или должны обособиться в новую группу? В настоящее время высказываются обоснованные мнения как в пользу одного, так и другого подхода (см. подробнее: Поваров Ю.С. Решение общего собрания акционеров: вопросы недействительности и правовой природы // Российский ежегодник предпринимательского (коммерческого) права. 2010. N 4. С. 581-587). По нашему мнению, решения органов управления корпорациями не следует полностью отождествлять со сделками, так как не все решения влекут возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ). Например, решение об одобрении крупной сделки не влечет непосредственного возникновения договорных прав и обязанностей.

*(7) Решение Арбитражного суда Самарской области от 14 июля 2010 г. N А55-36266/2009 // kad.arbitr.ru.

*(8) См.: Там же.

*(9) СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918.

*(10) См.: kad.arbitr.ru.

*(11) См.: Там же.

*(12) См. подробнее: Прохоренко В.В. Обязательства, возникающие из участия в образовании имущества юридического лица (партисипативные обязательства) // Проблемы теории гражданского права. Вып. 2 / Институт частного права. М.: Статут, 2006. С. 130.

*(13) См.: kad.arbitr.ru.

*(14) См.: kad.arbitr.ru.