Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29 мая 2018 г. N 07АП-818/18

город Томск

29 мая 2018 г.

Дело N А27-12311/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 29.05.2018.

Постановление в полном объеме изготовлено 29.05.2018.

Седьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Логачева К.Д.,

судей Кудряшевой Е.В., Фроловой Н.Н.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Кузьминой В.А. с использованием средств аудиозаписи, рассмотрел в судебном заседании апелляционные жалобы ГК "Внешэкономбанк", конкурсного управляющего Шокарева Сергея Евгеньевича (N 07АП-818/2018 (5, 9)) на определение от 15.03.2018 (судья Поль Е.В.) Арбитражного суда Кемеровской области по делу N А27-12311/2017 о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества "Чек-СУ.ВК" (ОГРН 1034214000578, ИНН 4214018010, 652877, Кемеровская область, город Междуреченск, улица Юности, 10, 106) по заявлению Рамзайцева Георгия Нубаровича о включении в реестр требований кредиторов должника требования в размере 298 118 002,05 руб.

В судебном заседании приняли участие:

от ГК "Внешэкономбанк": Белоглазов А.В., доверенность от 02.03.2016,

от Рамзайцева Г.Н. и участников должника: Грентиков Д.Г., доверенность от 23.05.2018 и свидетельство об удостоверении факта принятия решения от 26.07.2017 соответственно,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Кемеровской области от 06.09.2017 в отношении закрытого акционерного общества "Чек-СУ.ВК", ОГРН 1034214000578, ИНН 4214018010, зарегистрированного по юридическому адресу: 652877, Кемеровская область, город Междуреченск, улица Юности, 10, 106, введена процедура банкротства - наблюдение, судебное разбирательство по делу о банкротстве назначено на 19 декабря 2017 года, временным управляющим утвержден Коробов Константин Викторович.

Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 167 от 09.09.2017.

В Арбитражный суд Кемеровской области 09.10.2017 поступило (направлено экспресс почтой 05.10.2017) заявление Рамзайцева Георгия Нубаровича (ИНН 7704060418005) об установлении требований кредитора в деле о банкротстве ЗАО "Чек-СУ.ВК" в размере 298 118 002, 05 рублей: из них 232 075 000 рублей основной долг и 66 043 002, 05 рублей проценты.

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 15.03.2018 требования Рамзайцева Георгия Нубаровича в размере 298 118 002,05 рубля включены в третью очередь реестра требований кредиторов ЗАО "Чек-СУ.ВК".

Не согласившись с принятым судебным актом, ГК "Внешэкономбанк" обратилась в апелляционный суд жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить, в удовлетворении заявленного требования отказать.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что кредитор Рамзайцев Г.Н. и должник являются аффилированными лицами, в обоснование заявленных требований не представлены документы, подтверждающие предоставление займа. Полагает, что задолженность создана искусственно с целью участия Рамзайцева Г.Н. в деле о банкротстве в статусе кредитора, имеющего доминирующий размер требований в совокупности с иными кредиторами. Имеются основания для переквалификации заемных правоотношений в корпоративные.

Конкурсный управляющий должником также не согласился с принятым судебным актом, и в апелляционной жалобе просит отменить обжалуемое определение и отказать в удовлетворении требований кредитора, мотивируя это тем, что сделка, на основании которой кредитор был включен в реестр требований кредиторов должника, является мнимой, и имеет целью искусственное создание задолженности для учета её в реестре требований кредиторов должника. Не представлено доказательств финансового положения кредитора, позволяющего предоставить заем. Установленные заемные отношения должны быть переквалифицированы в корпоративные. Транзитное перечисление денежных средств указывает на признаки злоупотребления правом.

В отзыве на апелляционную жалобу Рамзайцев Г.Н. доводы апелляционных жалоб отклонил за необоснованностью, указав на отсутствие признаков злоупотребления правом и оснований для переквалификации заемных правоотношений в корпоративные, наличие финансовой возможности предоставить заем и его реальность.

В судебном заседании представитель ГК "Внешэкономбанк" апелляционную жалобу поддержал по изложенным в ней основаниям, поддержав также доводы конкурсного управляющего, изложенные письменно.

Представитель Рамзайцева Г.Н. и участников должника доводы апелляционных жалоб отклонил по основаниям, изложенным в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о месте и времени судебного заседания, не явились в судебное заседание суда апелляционной инстанции.

Арбитражный апелляционный суд считает возможным на основании статей 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и отзыва на них, проверив законность и обоснованность определения арбитражного суда первой инстанции в порядке статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции считает его подлежащим отмене, исходя из следующего.

Из материалов дела следует и установлено судом, что 10.12.2012 между Рамзайцевым Г.Н. (займодавец) и ЗАО "Чек-СУ.ВК" (заемщик) заключен договор денежного займа N 10/12, в соответствии с условиями которого кредитор обязался предоставить заемщику заем в размере 7 000 000 рублей. Дата возврата займа - не позднее трех месяцев со дня зачисления суммы займа на банковский счет заемщика, процентная ставка за пользование суммой займа - 11 % годовых.

Дополнительными соглашениями N 1 от 23 марта 2013 года сумма займа увеличена до 20 000 000 рублей, срок возврата займа - не позднее 31 марта 2014 года, N 2 срок возврата суммы займа - не позднее 31 марта 2016 года, N 3 увеличена сумма займа до 32 000 000 рублей, N 4 увеличена сумма займа до 64 000 000 рублей, N 5 сумма займа увеличена до 94 000 000 рублей, N 6 сумма займа увеличена до 120 000 000 рублей, N 7 сумма займа увеличена до 150 000 000 рублей, N 8 сумма займа увеличена до 290 000 000 рублей, N 9 срок возврата суммы займа - не позднее 31 марта 2018 года.

В обоснование предоставления заемных денежных средств кредитором представлены платежные поручения с отметками банка о списании (том 7 л.д. 27-29, 31-84).

Должником произведена частичная оплата суммы долга и процентов, что подтверждается представленными в материалы дела платежным поручением N 151 от 20 февраля 2014 года.

Сторонами подписаны акты сверки.

Требования заявлены кредитором в соответствии с пунктом 1 статьи 4, пункта 5 статьи 16, пункта 3 статьи 63, пункта 1 статьи 71 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", размер требований определен на дату введения процедуры наблюдения (31 августа 2017 года).

Наличие задолженности явилось основанием для обращения кредитора с настоящим требованием в арбитражный суд.

Удовлетворяя заявленное требование, суд первой инстанции исходил из экономической обоснованности действий кредитора и должника, отсутствия признаков злоупотребления правом и оснований для переквалификации заемных правоотношений в корпоративные, реальности и подтвержденности сложившихся правоотношений.

Апелляционный суд находит выводы суда первой инстанции не обоснованными и не соответствующими действующему законодательству исходя из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В силу пункта 6 статьи 16, статьи 71 Закона о банкротстве требования кредиторов рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется арбитражным судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны. Требование кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов.

С учетом специфики дел о банкротстве, при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Исходя из указанных норм права, арбитражному суду необходимо по существу проверить доказательства возникновения задолженности и применения мер ответственности на основе положений норм материального права.

Согласно пункту 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Пунктом 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

Судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе равноправия и состязательности. Обязанность по доказыванию обстоятельств, обосновывающих требования и возражения, возлагается на лиц, участвующих в деле (статьи 8, 9, 65 АПК РФ).

Выводы судебных актов по существу рассмотренного спора должны основаться на анализе доказательств, представленных сторонами, и содержать помимо прочего мотивы, по которым отвергнуты доказательства, а также отклонены доводы лиц, участвующих в деле (пункт 4 статьи 15, статья 71, пункты 2, 4 статьи 169, пункт 2 статьи 271, пункт 2 статьи 289 АПК РФ).

Как правило, для подтверждения обстоятельств, подтверждающих позицию истца или ответчика, достаточно совокупности доказательств (документов), обычной для хозяйственных операций, лежащих в основе спора. Однако в условиях банкротства ответчика и конкуренции его кредиторов, интересы должника-банкрота и аффилированного с ним кредитора ("дружественного" кредитора) в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов. Для создания видимости долга в суд могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Реальной целью сторон сделки может быть, например, искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора.

Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Для предотвращения необоснованных требований к должнику и, как следствие, нарушений прав его кредиторов, к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", пункт 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016)).

Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 13 Обзора судебной практики N 4 (2017), утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017 г., не подлежит удовлетворению заявление аффилированного с должником лица о включении мнимого требования в реестр требований кредиторов, поданное исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, процедуры банкротства носят публично-правовой характер (постановления от 22.07.2002 N 14-П, от 19.12.2005 N 12-П и др.). Публично-правовой целью института банкротства является обеспечение баланса прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, имеющих различные, зачастую диаметрально противоположные интересы. Эта цель достигается посредством соблюдения закрепленного в части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации принципа, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Включение необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов должника в целях влияния на ход дела о банкротстве затрагивает не только частные интересы должника и его кредитора, но и всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства, препятствуя справедливому рассмотрению дела о несостоятельности и окончательному его разрешению (как в части определения судьбы должника и его имущества, так и в части распределения конкурсной массы между добросовестными кредиторами).

По смыслу норм Закона о банкротстве, единственной надлежащей целью обращения кредитора в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) должно являться получение от должника удовлетворения своих требований в результате производства по делу о банкротстве. Для кредитора реальное получение денежных средств в счет уплаты соответствующей задолженности должно являться достаточным, при условии, что кредитор полагает себя добросовестным.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", положения Гражданского кодекса Российской Федерации, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 Гражданского кодекса Российской Федерации), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Исследовав представленные в дело доказательства в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив наличие заинтересованности между должником и его мажоритарным акционером - заявителем требования в соответствии со статьёй 19 Закона о банкротстве, апелляционный суд усматривает очевидное отклонение действий участников гражданского оборота - кредитора и должника, от добросовестного поведения, и считает установленным, что действия Рамзайцева Г.Н. и должника направлены на искусственное создание задолженности должника-банкрота для последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора, заявление кредитора подано исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов. При этом, каких-либо разумных экономических мотивов совершения сделок именно в форме предоставления займа не установлено.

Кроме того, судебная практика допускает, что в случае невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, в связи с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды. Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом установление размера требований осуществляется в порядке, определенном статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, согласно которым, а также статьями 16, 134 того же Закона право на удовлетворение своих требований за счет конкурсной массы должника имеют кредиторы должника.

Закон о банкротстве (абзац 8 статьи 2) не относит к конкурсным кредиторам учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, поскольку характер обязательств этих лиц непосредственно связан с их ответственностью за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей.

Обязательства должника перед своими учредителями (участниками), вытекающие из такого участия (далее - корпоративные обязательства), носят внутренний характер и не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника как участника имущественного оборота перед другими участниками оборота. Учредители (участники) должника - юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанных с его деятельностью.

Как следствие, требования таких лиц по корпоративным обязательствам не подлежат включению в реестр требований кредиторов.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на то, что требование участника вытекает из факта его участия в обществе, признанном банкротом, на такого участника переходит бремя по опровержению соответствующего довода ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5(2017)", утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).

Следует отметить, что действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) с должником кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается. При этом сама по себе выдача займа участником должника не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату полученной суммы для целей банкротства (определения Верховного Суда Российской Федерации от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647, от 06.08.2015 N 302-ЭС15-3973).

Вместе с тем, исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного. Соответствующая правовая позиция отражена в определениях Верховного Суда Российской Федерации N 308-ЭС17-1556 от 06.07.2017, N 305-Эс17-17208 от 15.02.2018, N 310-ЭС17-17994(1, 2) от 21.02.2018.

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4, 5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

К тому же, изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-Эс17-17208 и 21.02.2018 N 310-Эс17-17994(1, 2).

Исследовав представленные в дело доказательства в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд считает, что выбор акционера общества подобной модели ведения бизнеса (при ненаделении созданного юридического лица активами, достаточными для ведения производственной деятельности, направление заемных денежных средств на погашение текущих задолженностей и расходов общества в целях предотвращения его банкротства) без ущерба иным сторонним кредиторам явно невозможно, при этом, будучи ответственным за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, неся риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования, мажоритарный акционер, являющийся при этом председателем Совета директоров должника, использовал заем вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя тем самым на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушил обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

В связи с чем, апелляционный суд считает, что требование акционера вытекает из факта его участия в обществе, признанном банкротом, а, следовательно, правовые основания для включения в реестр требований кредиторов должника задолженности Рамзайцева Г.Н. отсутствуют.

При этом закон не лишает кредитора права на удовлетворение своих требований, однако это право реализуется после расчетов с другими кредиторами за счет оставшегося имущества должника (пункт 1 статьи 148 Закона о банкротстве, пункт 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доводы относительно целесообразности привлечения акционером заемных средств должнику, находящемуся в тяжелом финансовом положении, апелляционным судом не принимаются как противоречащие приведенным в настоящем постановлении правовым позициям Верховного Суда Российской Федерации.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о законности и обоснованности заявленного Рамзайцевым Г.Н. требования не соответствуют обстоятельствам дела, что является основанием для отмены судебного акта и принятия апелляционным судом нового судебного акта об отказе в удовлетворении заявления Рамзайцева Г.Н. о включении требования в размере 298 118 002,05 руб. в реестр требований кредиторов ЗАО "Чек-СУ.ВК".

Руководствуясь статьями 258, 268, 271, пунктом 2 статьи 269, пунктом 3 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение от 15.03.2018 года Арбитражного суда Кемеровской области по делу N А27-12311/2017 отменить, принять по делу новый судебный акт.

В удовлетворении заявления Рамзайцева Георгия Нубаровича о включении требования в размере 298 118 002,05 руб. в реестр требований кредиторов ЗАО "Чек-СУ.ВК" отказать.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня вступления его в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через Арбитражный суд Кемеровской области.

Председательствующий

К.Д. Логачев