Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 4 декабря 2019 г. N 08АП-12369/19

город Омск

04 декабря 2019 г.

Дело N А75-7314/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 27 ноября 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 04 декабря 2019 года.

Восьмой арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Шаровой Н.А.,

судей Брежневой О.Ю., Тетериной Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Ауталиповой А.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 08АП-12369/2019) Белана Константина Владимировича на определение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 18 августа 2019 года по делу N А75-7314/2018 (судья Бетхер В.А.), вынесенное по результатам рассмотрения заявления Белана Константина Владимировича о включении в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "Предприятие строительных работ энергетики" (ОГРН 1158602002668, ИНН 8602255699) задолженности в размере 100 000 долларов США,

в отсутствие лиц, участвующих в споре,

установил:

решением суда от 17.06.2019 (резолютивная часть от 10.06.2019) общество с ограниченной ответственностью "Предприятие строительных работ энергетики" (далее - ООО "ПСРЭ", должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим должника утвержден Ляпин М.Н.

17.07.2019 в Арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа - Югры обратился Белан Константин Владимирович (далее - Белан К.В.) с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности по договору беспроцентного займа от 22.05.2015 в размере 100 000 долларов США (на момент наступления срока возврата суммы займа - 6 947 060 руб.).

Определением Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 18.08.2019 по делу N А75-7314/2018 (далее - обжалуемое определение) в удовлетворении заявления Белана К.В. о включении в реестр требований кредиторов ООО "ПСРЭ" задолженности в размере 100 000 долларов США отказано.

Не соглашаясь с вынесенным определением, с апелляционной жалобой обратился Белан К.В., просил обжалуемое определение отменить, принять по делу новый судебный акт, которым включить в реестр требований кредиторов должника требования Белана К.В. в заявленном размере.

В обоснование жалобы её податель указал, что конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что заём кредитором был предоставлен в ущерб интересам кредиторов должника с целью затруднения или невозможности исполнения сделки; Черныш С.М. предоставила Белану К.В. по договору денежного займа от 22.05.2015 заём в размере 100 000 долларов США, которые, в свою очередь, переданы по договору займа должнику.

В отзыве от 15.11.2019 уполномоченный орган возражал против доводов жалобы.

В отзыве от 21.11.2019 конкурсный управляющий должника просил обжалуемое определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

22.11.2019 в материалы дела поступил отзыв конкурсного кредитора должника Шувалова Д.Н., который полагает, что требования Белана К.В. не подлежат включению в реестр требований кредиторов должника.

Стороны, надлежащим образом извещенные в соответствии со статьей 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) о месте и времени рассмотрения апелляционной жалобы, явку своих представителей в заседание суда апелляционной инстанции не обеспечили. На основании части 1 статьи 266, части 3 статьи 156 АПК РФ апелляционная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся участников арбитражного процесса.

Повторно рассмотрев материалы дела, суд апелляционной инстанции не установил оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного акта.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве кредиторами признаются лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовому договору.

Установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 Закона о банкротстве.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - Постановление N 35) разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017, указано, что, как правило, для установления обстоятельств, подтверждающих позицию истца или ответчика, достаточно совокупности доказательств (документов), обычной для хозяйственных операций, лежащих в основе спора. Однако в условиях банкротства ответчика и конкуренции его кредиторов интересы должника-банкрота и аффилированного с ним кредитора (далее также - "дружественный" кредитор) в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов. Для создания видимости долга в суд могут быть представлены внешне безупречные доказательства исполнения по существу фиктивной сделки. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 23.04.2018 N 305-ЭС17-6779 по делу N А40-181328/2015, в условиях конкуренции кредиторов за распределение конкурсной массы для пресечения различных злоупотреблений законодательством, разъяснениями высшей судебной инстанции и судебной практикой выработаны повышенные стандарты доказывания требований кредиторов.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 04.06.2018 N 305-ЭС18-413 по делу N А40-163846/2016 при рассмотрении заявлений о включении рядовых гражданско-правовых кредиторов суд осуществляет более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с общеисковым гражданским процессом, то есть основанием к включению являются ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности. При рассмотрении же требований о включении неминоритарных акционеров (участников) применяется более строгий стандарт доказывания, такие акционеры должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть наличие у такой задолженности корпоративной природы, в частности, подтвердить, что при возникновении долга они не пользовались преимуществами своего корпоративного положения (например, в виде наличия недоступной иным лицам информации о финансовом состоянии должника, возможности осуществлять финансирование в условиях кризиса в обход корпоративных процедур по увеличению уставного капитала и т.д.). Целью судебной проверки таких требований является исключение у суда любых разумных сомнений в наличии и размере долга, а также в его гражданско-правовой характеристике.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (часть 1 статьи 65 АПК РФ).

22.05.2015 между Беланом К.В. (займодавец) и ООО "ПСРЭ" (заемщик) заключен договор беспроцентного займа (далее - договор, договор займа), согласно которому займодавец передаёт заёмщику денежную сумму в рублях, эквивалентную 100 000 долларов США по курсу Центрального Банка Российской Федерации на дату выдачи суммы займа, а заёмщик получает и обязуется возвратить в течение определенного настоящим договором срока денежную сумму в рублях, эквивалентную 100 000 долларов США по курсу Центрального Банка Российской Федерации на дату возврата займа, соответственно.

В соответствии с пунктом 1.2 договора заем предоставляется на срок до 31.12.2015, к указанному сроку все взаиморасчеты по настоящему договору должны быть завершены.

Пунктом 1.3 договора установлено, что проценты за пользование займом не взимаются.

Во исполнение условий заключенного договора денежные средства в размере 4 950 000 руб. 00 коп. поступили на расчетный счет ООО "ПСРЭ", что подтверждается платежным поручением N 234 от 25.05.2015.

Дополнительным соглашением от 31.12.2015 к договору стороны продлили срок возврата займа до 31.12.2018.

Указывая на неисполнение ООО "ПСРЭ" обязательств по возврату суммы займа, Белан К.В. обратился в арбитражный суд с требованием о включении задолженности по договору займа в реестр требований кредиторов должника.

Отказывая во включении заявленных требований в реестр требований кредиторов, суд первой инстанции установил, что кредитор является аффилированным по отношению к должнику лицом, требование кредитора носит корпоративный характер, кредитор не обладал денежными средствами для предоставления займа должнику, потому его требование не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции относительно отсутствия оснований для включения требований Белана К.В. в реестр требований кредиторов должника, суд апелляционной инстанции принимает во внимание следующие обстоятельства.

В силу пунктов 1, 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются:

лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником;

лицо, которое является аффилированным лицом должника;

заинтересованными признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 указанной статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Таким образом, по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

Так, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Доказывание фактической аффилированности, при этом, не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности (Определение Верховного Суда РФ от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6) по делу N А12-45751/2015).

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Обстоятельства аффилированности подтверждаются следующим.

Как следует из сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, Белан К.В. является руководителем ООО "ПСРЭ".

Учредителем ООО "ПСРЭ" является ООО УК "Север", где директором и единственным участников является Белан К.В., доля в уставном капитале составляет 100% или (42 616 700 руб.).

Таким образом, Белан К.В. является юридически аффилированным по отношению к должнику лицом. Указанные обстоятельства Беланом К.В. не оспариваются.

Судом первой инстанции сделаны верные выводы о корпоративном характере заявленных Беланом К.В. требований.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определениях Верховного Суда РФ от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1) и N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014, тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Кроме того, необходимо учитывать, что пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801).

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника.

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

Таким образом, заинтересованность кредитора и должника, наличие между ними корпоративной связи порождает обязанность заявителя раскрыть экономические мотивы выбора конструкции займа.

Из пояснений Белана К.В. (л.д. 29-30) следует, что на момент заключения с должником договора займа у ООО "ПСРЭ" сложилась неблагоприятная финансовая ситуация, связанная с задержкой оплаты выполненных работ заказчиками. Появилась угроза задержки выплаты заработной платы, уплаты налогов. Для того чтобы избежать указанных рисков, требовалась сумма порядка пяти миллионов рублей. Кредитные организации (Альфа-Банк, Сбербанк, Банк Авангард) в кредите на указанные цели на тот момент ООО "ПСРЭ" отказали. Для решения проблемы Белан К.В. обратился с просьбой о займе денег к Черныш С.М., которая предоставила заём в размере 100 000 долларов США по договору денежного займа от 22.05.2015 путем перечисления на счет Белана К.В. в Альфа-Банке. Указанные денежные средства (за вычетом банковской комиссии) были перечислены Беланом К.В. на счет предприятия по договору беспроцентного денежного займа. Договор займа был краткосрочным, существовала надежда, что заём предприятием будет возвращен даже раньше указанного в договоре срока, поэтому не предусматривались проценты за пользование. Однако экономический кризис 2015 года не позволил исполнить условия договора.

Таким образом, из пояснений Белана К.В. следует, что заём выдавался ООО "ПСРЭ" в целях стабилизации неблагоприятной финансовой ситуации, возникшей на предприятии.

Беспроцентный заём по условиям договора займа от 22.05.2019 предоставлялся на срок до 31.12.2015.

То есть с декабря 2015 года должник имел непогашенное денежное обязательство, значительный размер которого любым независимым кредитором мог быть приведен в качестве основания для заявления о банкротстве должника.

Вместе с тем, далее между должником и Беланом К.В. заключено дополнительное соглашение к договору от 30.12.2015 об увеличении срока возврата займа до 31.12.2019 без каких-либо дополнительных гарантий его возврата, без установления процентов за пользование, без хотя бы частичного возврата, что не соответствует обычной практике гражданского оборота между независимыми контрагентами, предоставляющему свои денежные средства на длительный срок в пользование другому лицу.

Следовательно, с 2015 Белан К.В. допускает такую существенную задолженность по денежному обязательству перед ним, что свидетельствует в пользу постоянной недостаточности у должника денежных средств для ведения хозяйственной деятельности и фактической докапитализации должника на эти цели его руководителем и участником Беланом К.В.

Независимые кредиторы не допускали бы длительное существование задолженности в таком размере без традиционного обеспечения (залог, поручительство).

В рассматриваемом случае усматривается такая организация деятельности компании, при которой осуществляется финансирование компании за счет средств ее руководителя, не предполагающее предъявление требования к должнику и его конкуренцию с требованиями независимых кредиторов.

Вместе тем, предъявление таких требований в условиях банкротства Общества направлено на ущемление прав независимых кредиторов и уменьшение их доли в конкурсной массе должника, в целях удовлетворения требований аффилированных лиц, которые при обычном порядке осуществления деятельности независимым кредиторам не противопоставлялись.

Таким образом, спорное требование не имеет оснований конкурировать с независимыми кредиторам (реестровыми и "зареестровыми").

При этом суд апелляционной инстанции полагает ошибочными выводы суда первой инстанции относительно отсутствия в материалах дела доказательств предоставления займа должнику из имущественной сферы Белана К.В., с привлечением им заёмных денежных средств по договору от 22.05.2015, заключенному с Черныш С.М.

В материалы дела представлен договор денежного займа от 22.05.2015, согласно условиям которого Черныш С.М. (займодавец) предоставляет Белану К.В. (заёмщик) в заём денежные средства в размере 100 000 долларов США по курсу ЦБ РФ договора, а заёмщик обязуется возвратить_сумму в рублях, эквивалентную 100 000 долларов США по курсу ЦБ РФ на дату возврата суммы займа (пункт 1.1.).

Заём предоставлен до 31.12.2015 (пункт 1.2).

На сумму займа, исчисленную согласно пункту 1.1. в долларах США начисляется 2 % годовых.

Предоставление займа со стороны Черныш С.М. Белану К.В. осуществлено в безналичном порядке; представленные в подтверждение этого в материалы дела документы, содержат ссылки на номера счетов этих контрагентов, не имеют противоречий и недостатков, исключающих их допустимость.

Доводов и доказательств того, что Черныш С.М. Белану К.В. предоставляла заем за счет средств должника (для вывода об отсутствии предоставления в пользу должника за счет спорной суммы) не представлено.

30.12.2015 между Черныш С.М. (займодавец) и Беланом К.В. (заёмщик) заключено дополнительное соглашение N 1 к договору денежного займа от 22.05.2015 от 30.12.2015, по условиям которого стороны договорились об изменении срока возврата займа с 31.12.2015 на 31.12.2019.

В соответствии с пунктом 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Согласно пункту 1 статьи 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором (пункт 1 статьи 809 ГК РФ).

Как усматривается из выписки по счету Белана К.В. N 408*************36, 22.05.2015 на счет Белана К.В. поступили денежные средства в размере 4 962 300 руб. с указанием "по договору денежного займа от 22.05.2015_" (л.д. 39).

Затем денежные средства в размере 4 950 000 руб. в тот же день 22.05.2015 были перечислены на счет должника N 407*************51 с указанием "договор беспроцентного займа", что подтверждается платежным поручением N 234 от 25.05.2015.

Договор займа, заключенный между Черныш С.М. (займодавец) и Беланом К.В. (заёмщик), в установленном законом порядке недействительным не признан. Обратного из материалов дела не следует.

Оснований для вывода о его ничтожности или незаключенности в рамках настоящего спора не установлено.

Как уже отмечено, доказательств того, что денежные средства, перечисленные Черныш С.М. Белану К.В., выбыли из имущественной сферы должника, материалы дела не содержат.

При этом следует отметить, что, как установлено материалами дела, заём должнику Беланом К.В. предоставлен в состоянии финансового кризиса Общества, что свидетельствует об отсутствии возможности изъять денежные средств у должника для совершения "цепочки" действий в виде передачи их Черныш С.М., которая перечислила их Белану К.В., а последний - должнику.

Иного из материалов дела не следует.

Таким образом, суд апелляционной инстанции исходит из того, что денежные средства Беланом К.В. должнику предоставлены. Иного не доказано.

Учитывая, что доказано предоставление Беланом К.В. должнику на необычных для независимых контрагентов условиях в период финансового кризиса, для его преодоления, что не произошло вплоть до введения процедуры банкротства, требования Белана К.В. подлежат удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, а также после удовлетворения требований незаинтересованных кредиторов, чьи требования учтены за реестром.

Также являются ошибочными выводы суда о пропуске Баланом К.В. срока давности для предъявления заявленных требований.

В соответствии со статьей 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности устанавливается в три года (статья 196 ГК РФ).

В соответствии с частью 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу пункта 1 статьи 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда юридическое лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения (пункт 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При исчислении срока давности суд первой инстанции исходил из того, что исчислять срок необходимо с даты возврата займа (31.12.2015), предусмотренной договором займа от 22.05.2015.

Вместе с тем, как отмечено ранее, между должником и Беланом К.В. был заключено дополнительное соглашение к договору от 31.12.2015, которым увеличен срок возврата займа до 31.12.2018.

Именно с 31.12.2018 надлежит исчислять трехгодичный срок давности.

Выводы суда первой инстанции о пропуске срока давности основаны на отсутствии у конкурсного управляющего должника дополнительного соглашения к договору от 31.12.2015.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что 30.12.2015 между Черныш С.М. (займодавец) и Беланом К.В. (заёмщик) подписано дополнительное соглашение N 1 к договору денежного займа от 22.05.2015 от 30.12.2015, по условиям которого стороны договорились об изменении срока возврата займа с 31.12.2015 на 31.12.2018.

То есть не исключается, что договор займа, заключенным между Беланом К.В. и должником, мог быть пролонгирован 30.12.2015 до 31.12.2018 дополнительным соглашением, поскольку у Белана К.В. в связи с невозвратом должником суммы займа возникла потребность в изменении срока исполнения собственных обязательств перед Черныш С.М.

Дополнительное соглашение от 30.12.2015, заключенное между должником и Беланом К.В. в установленном порядке недействительным не признано.

Таким образом, достаточных оснований для вывода о пропуске трехгодичного срока давности Беланом К.В. не установлено.

В случае несогласия суда только с мотивировочной частью обжалуемого судебного акта, которая, однако, не повлекла принятия неправильного решения, суд апелляционной инстанции, не отменяя обжалуемый судебный акт, приводит иную мотивировочную часть 9 п. 35 Постановления Пленума ВАС РФ от 28.05.2009 N 36 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции".

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, суд апелляционной инстанции не установил.

Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь частью 1 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 18 августа 2019 года по делу N А75-7314/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия, может быть обжаловано путем подачи кассационной жалобы в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в течение одного месяца со дня изготовления постановления в полном объеме.

Председательствующий

Н.А. Шарова

Судьи

О.Ю. Брежнева Н.В. Тетерина