Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 октября 2020 г. N 09АП-49717/20 по делу N А40-227541/2018

г. Москва

15 октября 2020 г.

Дело N А40-227541/18

Резолютивная часть постановления объявлена 08 октября 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 15 октября 2020 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи В.В. Лапшиной,

судей Р.Г. Нагаева, В.С. Гарипова

при ведении протокола секретарем судебного заседания Д.П. Макаренко,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционной жалобы ООО "ПРО-РИАЛИТИ" на определение Арбитражного суда г. Москвы от 31 августа 2020, вынесенное судьей Никифоровым С.Л., об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника ООО "ПРО-РИАЛИТИ" Малахова В.Ю. о признании сделок недействительными по делу N А40-227541/18 по заявлению ООО "Про-Риалти" о признании его несостоятельным (банкротом),

при участии в судебном заседании:

от ООО "ПРО-РИАЛИТИ" - Тимофеев Н.С. дов. от 12 02.2020

от ПАО банк "ТРАСТ" - Точилов Е.А. дов. от 11.06.2020 ПАО "Промсвязьбанк" - Малышкина А.А. дов. от 17.09.2020

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 08.02.2019 г. ООО "ПроРиалти" несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, в отношении должника открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден Малахов Виктор Юрьевич.

В Арбитражный суда города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника ООО "ПРО-РИАЛИТИ" Малахова В.Ю.: - о признании недействительным кредитного договора, заключенного между должником и ПАО "Промсвязьбанк", права требования по которому было передано Банку ТРАСТ (ПАО), - о признании недействительным договора соинвестирования, - об исключении требований Банка ТРАСТ (ПАО) в размере 78 697 809, 74 руб. из третьей очереди реестра требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 31 августа 2020 года отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника ООО "ПРО-РИАЛИТИ" Малахова В.Ю. о признании сделок недействительными.

Не согласившись с вынесенным определением, ООО "ПРО-РИАЛИТИ" обратилось в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.

От ПАО "Промсвязьбанк" поступил отзыв на апелляционную жалобу, а от ПАО банк "ТРАСТ" - письменные возражения.

От ООО "ПРО-РИАЛИТИ" поступила мотивированная апелляционная жалоба, которая приобщена к материалам дела судом апелляционной инстанции, поскольку судом первой инстанции допущена просрочка по изготовлению обжалуемого судебного акта в полном объеме на 20 дней.

В судебном заседании представитель апеллянта поддержал доводы жалобы в полном объеме.

Представители ПАО "Промсвязьбанк, ПАО банк "ТРАСТ" возражали по доводам апелляционной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции, изучив материалы дела, исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, считает, что оснований для отмены или изменения судебного акта не имеется в силу следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из материалов дела, 02 сентября 2014 года между должником и МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД (юридическое лицо, зарегистрированное по законодательству Кипра) был заключен договор соинвестирования N П-09/14, согласно которому стороны договора договорились соединить свои вклады с целью реализации инвестиционного проекта по запуску и развитию группы птицефабрик в Ростовской области.

По условиям договора соинвестирования должник обязался внести денежные средства в размере 1 998 000 000 руб.

Соглашением от 22.08.2016 к Договору соинвестирования N 11-09/14 размер денежных средств, которые внес должник, установлен в размере 3 963 900 000 рублей.

Вклады участников договора соинвестирования были распределены следующим образом: 20% - МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД, 80% - Должник.

Вклад в договор соинвестирования со стороны МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД - его знания, опыт, деловые контакты.

18 сентября 2014 года между Открытым акционерным обществом "Промсвязьбанк" (ОАО "Промсвязьбанк") и ООО "ПРО-РИАЛТИ" 18 сентября 2014 года был заключен Кредитный договор N 0884-14-20 об открытии кредитной линии (с установленным лимитом выдачи) в редакции Дополнительного соглашения N 1 от 30 июня 2015 года.

Согласно п. 2.4. Кредитного договора ОАО "Промсвязьбанк" открывает Должнику кредитную линию с Лимитом выдачи в размере 3 927 000 000,00 рублей.

07 мая 2018 года между Публичным акционерным обществом "Промсвязьбанк" (ПАО "Промсвязьбанк") (Цедент) и АО "АВТОВАЗБАНК" (АО Банк АВБ) заключен Договор об уступке прав (требований) N 0104-18-6у-О, согласно которому права требования по кредитному договору N 0884-14-2-0 уступлены в пользу АО "АВТОВАЗБАНК".

Конкурсный управляющий должника, полагая, что договор об открытии кредитной линии и договор соинвестирования совершены с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, обратился в арбитражный суд с заявлением о признании сделок недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", статей 10, 170 ГК РФ.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд первой инстанции указал, что в материалы дела не представлены доказательства наличия совокупности условий, предусмотренных п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, а также ст.ст. 10, 170 ГК РФ.

Апелляционная коллегия, изучив материалы дела, приходит к следующим выводам.

Как следует их материалов дела, заявление о признании должника банкротом принято судом первой инстанции 28 сентября 2018, оспариваемые сделки заключены 02 сентября 2014 и 18 сентября 2014, т.е. за рамками периодов подозрительности, установленных ст. 61.2 Закона о банкротстве, и не могут быть оспорены на основании указанной статьи.

Оснований для признания оспариваемых сделок недействительными по ст.с.т 10. 170 ГК РФ, суд первой инстанции правомерно не усмотрел.

Согласно разъяснениям пункта 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 само по себе наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, не препятствуют суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции на дату совершения оспариваемых сделок) не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Так, пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам (кредиторов должника) или создающее условия для наступления вреда (требования кредиторов могут быть не удовлетворены, в частности вследствие совершения сделки по выводу имущества из собственности должника).

Таким образом, в случае несоблюдения требований, предусмотренных п. 1 ст. 10 ГК РФ, суд, арбитражный суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Для признания договора ничтожным в связи с его противоречием статье 10 ГК РФ необходимо установить сговор всех сторон договора на его недобросовестное заключение с умышленным нарушением прав иных лиц или другие обстоятельства, свидетельствующие о направленности воли обеих сторон договора на подобную цель, понимание и осознание ими нарушения при совершении сделки принципа добросовестного осуществления своих прав, а также соображений разумности и справедливости, в том числе по отношению к другим лицам, осуществляющим свои права с достаточной степенью разумности и осмотрительности.

То есть злоупотребление правом должно иметь место в действиях обеих сторон сделки, что соответствует правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 1795/11.

При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Злоупотребление правом по своей сути есть неразумное и недобросовестное действие, имеющее своей целью причинить вред другим лицам.

В силу презумпции разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений бремя доказывания этих обстоятельств лежит на утверждающей стороне, данное требование не выполнено.

С учетом изложенного, для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих сторон - участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В силу ст. ст. 421, 424 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Между тем, вопреки доводам апелляционной жалобы, в материалы дела управляющим не представлено достаточных и надлежащих доказательств, однозначно свидетельствующих о том, что в действиях сторон оспариваемых договоров присутствуют вышеназванные признаки, позволяющие квалифицировать их как злоупотребление правом.

Судом первой инстанции не было установлено, что стороны действовали с намерением причинить вред должнику или его кредиторам, действовали в обход закона с противоправной целью, недобросовестно осуществляли гражданские права, злоупотребляли правом.

Конкурсный управляющий ссылался на наличие аффилированности между сторонами оспариваемых сделок.

В качестве подтверждения наличия аффилированности между Банком и МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД конкурсный управляющий указывал на то, что указанной компании и компании BIMERSANO SERVICES LTD, являющейся акционером Банка с долей участия 0,000004%, оказывала услуги компания Andreas M Sofocleous&Co LLS/

Также заявитель считает, что факт аффилированность была установлен Решением Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2019 по делу N А40-14824/18.

Однако, указанные обстоятельства правомерно не приняты во внимание судом первой инстанции.

Статьей 19 Закона о банкротстве предусмотрено, что заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником: лицо, которое является аффилированным лицом должника; руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абз. 2 настоящего пункта, в отношениях, определенных п. 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Признаки, при наличии которых совокупность физических лиц и (или) юридических лиц признается группой лиц, перечислены в п. 1 ст. 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - ФЗ "О Защите конкуренции").

Однако, вопреки доводам апелляционной жалобы, заявитель не представил надлежащих и достаточных доказательств того, что ПАО "Промсвязьбанк" применительно к ст. 19 Закона о банкротстве и ст. 9 ФЗ "О защите конкуренции" является аффилированным лицом как с Должником, так и с МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД.

Ссылки Конкурсного управляющего на Решение Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2019 по делу N А40-14824/18 являются несостоятельными, так как, в нарушение указанных выше норм права, не подтверждают наличие непосредственной связи между Банком и МЕДИАСТО ТРЕЙДИНГ ЛТД.

Кроме того, указанным судебным актом устанавливалась аффилированность по состоянию на сентябрь-октябрь 2017, тогда как оспариваемые в настоящем деле сделки были заключены в 2014.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что доказательств заинтересованности, аффилированности Банка к сторонам спора со ссылкой на нормы действующего законодательства Конкурсным управляющим в материалы судебного дела не представлено.

Кроме того, в силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса РФ мнимой сделкой может быть признана сделка, при которой отсутствуют намерения сторон создать соответствующие сделке правовые последствия; сделка совершена для вида (что не исключает совершение сторонами некоторых фактических действий, создающих видимость исполнения, в том числе, составление необходимых документов); у лиц, не участвующих в сделке, создается представления о сделке как действительной.

Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения, ее исполнение оформляется документально лишь для вида.

В подтверждение мнимости сделки необходимо установить, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки.

Как верно указал суд первой инстанции, доказательств, свидетельствующих об отсутствии намерения у сторон исполнять сделки, материалы дела не содержат.

Согласно статье 819 ГК РФ, по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

В силу пункта 2 статьи 819 ГК РФ, к отношениям по кредитному договору применяются правила о договоре займа, если иное не предусмотрено правилами о кредитном договоре и не вытекает из существа кредитного договора.

С учетом названного, для кредитных сделок и сделок по займу, к которым относится кредитный договор, правовым последствием является предоставление денежных средств заемщику и возврат его последним с начисленными процентами за кредит на основании заключенного сторонами договора.

При этом, доводы о мнимости кредитного договора из-за отсутствия со стороны заемщика обеспечительных обязательств, из-за отсутствия доказательств возможности возврата кредита заемщиком, также не основан на нормах права, поскольку само по себе неисполнение (частичное неисполнение) сторонам сделки её условий еще не означает и не свидетельствует о мнимости такой сделки.

Таким образом, материалами дела подтверждается факт исполнения Банком принятых на себя обязательств по Кредитному договору - выдача денежных средств и их использование Должником согласно цели, установленной Кредитным договором (на инвестиционный проект).

Банком "ТРАСТ" (ПАО), а также третьим лицом ПАО "Промсвязьбанк" представлены в материалы дела выписки по счетам должника, подтверждающие выдачу и частичный возврат кредитных денежных средств.

Новый кредитор заявил свои требования в реестр требований кредиторов Должника, то есть потребовал исполнения по Кредитному договору.

В этой связи, доводы апеллянта о том, что оспариваемые сделки носят признаки транзитности, не преследовали цель извлечения прибыли должником или иными лицами, разумная экономическая цель оспариваемых сделок сторонами не раскрыта, являются необоснованными, учитывая также, отсутствие в материалах дела доказательств, достоверно указывающих на заинтересованность сторон.

Таким образом, в настоящем деле не имеется оснований считать мнимой исполненную сторонами сделку, которая привела именно к тем правовым последствиям, которые стороны имели в виду.

Также суд первой инстанции справедливо указал на то обстоятельство, что Банк "ТРАСТ" (ПАО) являлся единственным установленным в деле о банкротстве кредитором Должника, в связи с чем доводы, Конкурсного управляющего о причинении вреда имущественным правам кредиторов несостоятельны.

Конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что сделка преследовала цель уменьшение имущества должника или причинение вреда имущественным правам кредиторов, с учетом того, что в результате совершенной сделки банк сам лишился денежных средств, требования которого включены в реестр требований кредиторов.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции не было рассмотрено ходатайство заявителя об истребовании у Банка документов с целью подтверждения факта того, что у Банка имелись сведения о финансовом состоянии Должника, и что на момент заключения Кредитного договора у Должника отсутствовали признаки неплатежеспособности, отклоняются апелляционным судом как не свидетельствующие о наличии безусловных оснований для отмены судебного акта, поскольку совершение сделок со злоупотреблением правом не доказано.

Апелляционный суд также считает необходимым отметить, что, законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделок, совершенных должником - банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, а также сделок при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

Такие сделки оспоримы и могут быть признаны арбитражным судом недействительными (как подозрительные сделки) по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в котором подлежит установлению неравноценность встречного исполнения обязательств, а также по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в котором указаны признаки, подлежащие установлению (противоправная цель, причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны об указанной цели должника к моменту совершения сделки).

Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и установлением ретроспективного периода глубины ее проверки, составляющего по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве один год, предшествовавший дате принятия заявления о признании банкротом, и составляющего по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве три года, предшествовавших дате принятия заявления о признании должника банкротом.

Законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по п. 1, п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, так и по ст. 10 и 168 ГК РФ.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельные составы правонарушения, предусмотренные п. 1 и п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, либо сделки с неравноценным встречным исполнением по статьям 10 и 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

Позиция конкурсного управляющего сводится к тому, что целью совершения оспариваемых сделок, являлся вывод активов Должника, что причинило вред имущественным правам кредиторов.

При этом Конкурсный управляющий в материалы дела не представил доказательств наличия в оспариваемых сделках пороков и обстоятельств, выходящих за пределы подозрительной сделки.

Оспаривание сделки по статьям 10 и 168 ГК РФ по тем же основаниям, что и в пункте 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.

Таким образом, доводы конкурсного управляющего о необходимости применения к подозрительным сделкам, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, по сути, направлены на обход правил о ретроспективном периоде глубины проверки сделок, составляющего три года до дня принятия заявления о признании должника банкротом для сделок, совершенных в целях причинения вреда правам кредиторов (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве) и составляющего один год до принятия заявления о признании должника банкротом для сделок при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве), что недопустимо.

Следовательно, оснований для выхода за пределы п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве суд первой инстанции не усмотрел, а для квалификации по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве отсутствует один из обязательных признаков - трехлетний период подозрительности и для квалификации по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, для которой установлен годовой период подозрительности.

Выводы суда первой инстанции о пропуске заявителем трехлетнего срока исковой давности, не основан на нормах права.

В соответствии пунктом 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Право конкурсного управляющего оспаривать сделки должника для реализации интересов кредиторов и возврата должнику его имущества установлено пунктом 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве. Срок исковой давности по таким требованиям для конкурсного управляющего исчисляется с момента, когда он узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных Законом о банкротстве.

Дата потенциальной субъективной осведомленности конкурсного управляющего об обстоятельствах заключения сделки, с которой следует исчислять срок исковой давности, устанавливается с учетом требований о стандартах поведения, предъявляемых к профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность в аналогичной ситуации.

Утвержденные арбитражным судом арбитражные управляющие являются процессуальными правопреемниками предыдущих арбитражных управляющих (пункт 6 статьи 20.3 Закона о банкротстве). Смена конкурсного управляющего не влияет на определение начала течения срока исковой давности.

Из разъяснений, приведенных в абзаце 2 пункта 32 Постановления N 63, следует, что если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения исковой давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела, должник признан банкротом решением суда от 08.02.2019, которым также утвержден в качестве конкурсного управляющего Малахов Виктор Юрьевич.

В этой связи, течение трехлетнего срока исковой давности для подачи управляющим заявления об оспаривании сделки начал течь не ранее указанной даты, и на дату подачи (05.02.2020) заявления не истек, равно как и не истек годичный срок исковой давности для оспаривания сделки по специальным основаниям.

Однако, указанные выводы суда первой инстанции не повлекли за собой принятие незаконного и необоснованного судебного акта, поскольку выводы суда об отсутствии правовых оснований для признания сделок недействительными, являются правильными.

Таким образом, конкурсным управляющим должника не доказана совокупность установленных Законом о банкротстве и ГК РФ условий для признания сделок по недействительными.

При таких обстоятельствах, правовых оснований для удовлетворения требований заявителя о признании недействительными сделок и применении последствий недействительности у суда первой инстанции не имелось.

Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 31 августа 2020 по делу N А40-227541/18 оставить без изменения, апелляционную жалобу ООО "ПРО-РИАЛИТИ" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

В.В. Лапшина

Судьи

В.С. Гарипов Р.Г. Нагаев