Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 декабря 2020 г. N 11АП-17489/20 по делу N А65-23692/2018

г.Самара

30 декабря 2020 г.

Дело N А65-23692/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 24 декабря 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 30 декабря 2020 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Александрова А.И.,

судей Гольдштейна Д.К., Садило Г.М.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Горянец Д.Д.,

без участия лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале N 1, апелляционную жалобу АО "ИНТЕРСКОЛ" в лице конкурсного управляющего Ноготкова Кирилла Олеговича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 ноября 2020 года об отказе в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов должника по делу NА65-23692/2018 (судья Коновалов Р.Р.) о несостоятельности (банкротстве) АО "Интерскол-Алабуга", ИНН 1646021230, ОГРН 1071674000936

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 30 августа 2019 года (резолютивная часть оглашена 23 августа 2019 года) акционерное общество "Интерскол-Алабуга", г.Елабуга (ИНН 1646021230, ОГРН 1071674000936) (далее - должник, АО "Интерскол-Алабуга"), признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыта процедура конкурсного производства сроком на четыре месяца (до 23.12.2019), конкурсным управляющим утвержден Тин Вениамин Владимирович, член саморегулируемой организация "Ассоциация арбитражных управляющих "Паритет".

Сообщение о признании должника несостоятельным (банкротом) и об открытии в отношении него процедуры конкурсного производства опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 157 от 31.08.2019 года.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 05 ноября 2019 года поступило требование закрытого акционерного общества "ИНТЕРСКОЛ", Московская область, г.Химки (ИНН 5047073660, ОГРН 1065047047031) о включении в реестр требований кредиторов должника, в размере 1 965 976 228 руб. 02 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 12 ноября 2019 года требование принято к производству, назначено судебное заседание.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 ноября 2020 г. по делу N А65-23692/2018 отказано в удовлетворении ходатайства кредитора об отложении судебного заседания.

В удовлетворении требования кредитора отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, АО "ИНТЕРСКОЛ" в лице конкурсного управляющего Ноготкова Кирилла Олеговича обратилось с апелляционной жалобой, в которой просит определение отменить и принять по делу новый судебный акт, которым включить требования АО "Интерскол" в размере 1 965 976 228 руб. 02 коп. в реестр требований кредиторов должника.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 02 декабря 2020 г. апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 24 декабря 2020 г.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебное заседание 24 декабря 2020 г. лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

В своей апелляционной жалобе конкурсный управляющий АО "ИНТЕРСКОЛ" указал на то, что поскольку отношения кредитора и должника носили длящейся и продолжительный характер, ссылаться на их мнимость необоснованно. Также, заявителем апелляционной жалобы указано на то, что факт аффилированности кредитора к должнику не свидетельствует о притворности сделок, на которых основаны требования кредитора. По мнению заявителя апелляционной жалобы денежные средства по договорам займа предоставлялись в период положительного финансового состояния должник и не были направлены на компенсацию негативных результатов воздействий кредитора на деятельность должника.

С учётом установленных по делу обстоятельств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отклонении доводов апелляционной жалобы и соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения требований заявления АО "ИНТЕРСКОЛ" о включении в реестр требований кредиторов должника, в силу следующего.

В соответствии со ст. 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Порядок рассмотрения арбитражными судами требований кредиторов в рамках дела о банкротстве должника предусмотрен статьями 71 и 100 Закона о банкротстве. В силу указанных статей, кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику, направив их в арбитражный суд с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность этих требований документов.

В рассматриваемом случае АО "ИНТЕРСКОЛ" обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с требованием о включении в реестр требований кредиторов, в размере 1 965 976 228 руб. 02 коп.

Сообщение о признании должника несостоятельным (банкротом) и об открытии в отношении него процедуры конкурсного производства опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 157 от 31.08.2019 года. Требование предъявлено кредитором в пределах установленного Законом о банкротстве срока (согласно почтового конверта принято органом почтовой связи 31.10.2020).

В обоснование заявленного требования заявителем указано на то, что между ним (займодавец) и должником (заемщик) был заключен ряд договоров займа: N 1017/15 от 01.09.2015 г. на сумму 304 408 212 руб., N 1015/15 от 01.09.2015 г. на сумму 156 487 115 руб. 23 коп., N 665/12 от 06.12.2012 г. на сумму 559 311 929 руб. 58 коп.,

Вышеуказанные договоры займа предполагали выплату процентов за пользование денежными средствами.

Общая сумма долга и процентов, подлежащих выплате по вышеуказанным договорам займа, составляет согласно расчету кредитора 1 440 270 901 руб. 02 коп.

Также, кредитором указано на то, что между сторонами был заключен договор поставки N 1630/14 от 09.06.14 по условиям которого должник (покупатель) обязался принять и оплатить товар.

В рамках указанного договора, как указывает кредитор, им была произведена поставка товара в пользу должника на общую сумму 477 913 933 руб. 64 коп., но оплата товара должником произведена не была.

Кроме того, заявителем рассчитаны пени за просрочку оплаты по договору поставки на сумму 47 791 393 руб. 36 коп. (10 % от стоимости неоплаченного товара согласно условиям договора).

Из разъяснений данных в п. 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" следует, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 АПК РФ, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

При рассмотрении данного обособленного спора в суде апелляционной инстанции конкурсный управляющий должника, а также уполномоченный орган предъявили свои возражения относительно заявленных требований. В обоснование своих возражений конкурсный управляющий должника и уполномоченный орган, ссылались на следующие обстоятельства.

АО "Интерскол-Алабуга" и АО "Интерскол" являются аффилированными лицами. Согласно выписке реестра акционеров АО "Интерскол-Алабуга" владельцами ценных бумаг общества являются: Логин В.В., Назаров СВ., Окунев С.С, Орлов С.В.

Также, согласно выписке ЕГРЮЛ в отношении АО "Интерскол" учредителями общества являются: Назаров СВ., Окунев С.С, Логин В.В., Орлов С.В.

Из содержания представленной в материалы данного обособленного спора по запросу суда первой инстанции выписке реестра акционеров АО "Интерскол" следует, что владельцами ценных бумаг общества являются: Назаров С.В., Окунев С.С.

По смыслу п. 1 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

В силу ст. 9 Закона о защите конкуренции группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков:

1) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства);

2) юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо;

3) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания;

4) юридические лица, в которых более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица;

5) хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства);

6) хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества;

7) физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры;

8) лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 настоящей части признаку;

9) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 8 настоящей части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства).

В понимании Закона РСФСР от 22.03.1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" аффилированными лицами являются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В частности, аффилированным лицом юридического лица признаются лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо.

В соответствии с правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Таким образом, является обоснованным и верным вывод суда первой инстанции о том, что кредитор и должник являются аффилированными лицами.

В соответствии с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 13 Обзора практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.2017, не подлежит удовлетворению заявление аффилированного с должником лица о включении мнимого требования в реестр требований кредиторов, поданное исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

При наличии аффилированности кредитора и должника к требованию должен быть применён ещё более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве.

В рассматриваемом случае, с учётом аффилированности кредитора и должника, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о необходимости применения подобный стандарт доказывания в данном обособленном споре.

Такой заявитель должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу "дружественного" кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784).

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований кредиторов в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников). При наличии убедительных доказательств невозможности поставки бремя доказывания обратного возлагается на ответчика. Указанная правовая позиция изложена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда от 18.10.2012 N 7204/12 по делу N А70-5326/2011.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и займодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении займодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Заявленная сумма требований 1 965 976 228,02 руб. является существенной, в перспективе позволяет уменьшить в интересах должника количество голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, и создать подконтрольную кредиторскую задолженность.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу N А41- 36402/2012, возможность конкурсных кредиторов в деле о банкротстве доказать необоснованность требования другого кредитора обычно объективным образом ограничена, поэтому предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов. При рассмотрении подобных споров конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга. При этом другой стороне, настаивающей на наличии долга, не должно составлять затруднений опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно она должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Кроме того, в определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06 июля 2017 г. N 308-ЭС17-1556 изложена правовая позиция о том, тот факт, что участник должника является его займодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (ст. 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Применительно к изложенной позиции суд первой инстанции верно указал на то, что должник, являясь участником заявителя, и действуя через единую корпоративную структуру, не мог не осознавать перспективу увеличения своей кредиторской задолженности, равно как и заявитель, и, действуя добросовестно и разумно, с учетом положений ст.404 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), стороны не предприняли мер по недопущению увеличения размера задолженности.

Согласно ст.404 ГК РФ, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, суд соответственно уменьшает размер ответственности должника. Суд также вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению. Правила пункта 1 настоящей статьи соответственно применяются и в случаях, когда должник в силу закона или договора несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства независимо от своей вины.

Существование заявленной кредиторской задолженности было бы невозможно с точки зрения обычного хозяйственного оборота, если бы должник не участвовал в капитале заявителя.

Представленные в дело договоры займа не содержат указания на цели, для которых предоставляется займ.

Вместе с тем, учитывая что Кредитор является аффилированным с должником, при отсутствии доказательств об ином, учитывая наличие неисполненных обязательств перед третьими лицами, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что указанные займы носили внутригрупповой характер и имели цель пополнения оборотных средств должника.

Кроме того, изначально срок возврата займа по договору N 665/12 от 06.12.2012 г. был весьма ограничен - не позднее 06.10.2013 г.

Однако, уже после истечения срока возврата займа, стороны 21.09.2015 г. продлили срок возврата займа до 31.12.2021 г.

Сроки возврата по договора займа N 1017/15 от 01.09.2015 г., N 1015/15 от 01.09.2015 г. также изменены до 31.12.2021 г. и 31.12.2020 г.

Несмотря на то, что к моменту выдачи каждого последующего займа срок его возврата истек, кредитор продолжал предоставлять должнику новые займы, тем самым наращивая размер кредиторской задолженности.

Учитывая, что должник и кредитор входили в одну группу компаний, кредитор должен был предполагать, что займ не будет возвращен, продолжал кредитовать Должника, что указывает на то, что данные сделки носили внутрикорпоративный характер и не имели своей целью извлечение прибыли.

Доказательств обратного, в нарушение положений ст. 65 АПК РФ, кредитором (АО "ИНТЕРСКОЛ") представлено не было, ни при рассмотрении настоящего обособленного спора в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

Кроме того, согласно пояснениям конкурсного управляющего должника на дату совершения сделок АО "Интерскол-Алабуга" обладало признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Из материалов дела и информации размещённой в электронной картотеке арбитражных дел (kad.arbitr.ru) следует, что в реестр требований кредиторов включены следующие требования конкурсных кредиторов:

Наименование	Сумма	Предмет договора	Дата возникновения/просрочки обязательства
ООО "СБК Геофизика"	1 182 085 232,94 руб.	Кредитный договор, право требования	Дата заключения договора: 25.06.2015.
ФГАУ "Российский фонд технологического развития"	505 741 926 руб. 17 коп.	Предоставлени е целевого займа.	Дата заключения договора: 12.10.2015
ЧОУДПО "Высшая школа менеджмента и лидерства"	123 237 руб. 29 кол.	Оказание услуг.	Дата просрочки обязательства: 29.09.2015
ООО "ПКФ "Лидер Кама"	111 792 руб. 98 коп.	Поставка ТМЦ.	Дата заключения договора: 11.03.2016
ООО "РИ-Групп"	173 227 руб., 44 коп.	Поставка ТМЦ.	Товарные накладные: от 02.02.2017 и от 06.03.2017
ПАО Банк ВТБ	41 907 117 руб. 79 коп.	Кредитный договор.	Дата заключения договора: 25.09.2013
ПАО Банк ВТБ	2 814 201 200 руб. 28 коп.	Кредитный договор.	Дата заключения договора: 25.09.2013
ООО "ПТ-Электроник"	5 862 184 руб. 99 коп.	Поставка ТМЦ	Дата заключения договора: 11.08.2016
ЗАО "Хоффманн Профессиональный Инструмент"	87 718 руб. 44 коп.	Поставка ТМЦ	Дата заключения договора: 10.09.2014
ООО "Профит Консалт Групп"	199 324 руб. 82 коп.	Оказание консультационных услуг.	Даты актов сдачи-приемки работ: 03.08.2015,31.08.2015, 30.09.2015,30.10.2015, 30.11.2015,31.12.2015.

В 2013 году АО "Интерскол-Алабуга" заключило два кредитных договора с ПАО Банк ВТБ и в 2015 году заключило кредитный договор с ПАО Сбербанк и договор на предоставление целевого займа с ФГАУ "Российский фонд технологического развития", следовательно уже с 2013 года Должник не мог осуществлять хозяйственную деятельность без привлечения дополнительных денежных средств со стороны банков и государственных фондов.

Согласно сведений бухгалтерских балансов (за период с 2008 по 2018) размер чистых активов АО "Интерскол-Алабуга" с 2009 г. уменьшался, а в 2013 достиг отрицательного значения: - 24 049 000, по состоянию на 2015 год сумма чистых активов Должника составила: - 602 780 000. Таким образом, сумма обязательств Должника на дату выдачи займов и на дату осуществления поставок значительно превышает размер ликвидных активов АО "Интерскол Алабуга".

Так, Договоры займа N 1017/15 от 01.09.2015 и 1015/15 от 01.09.2015 заключены в период, когда Должник обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества, прекратил исполнение обязательств перед кредиторами и продолжал наращивать размер кредиторской задолженности, при этом по договору займа N 665/12 от 06.11.2012 АО "Интерскол" продолжало осуществлять выдачу займов.

Временным управляющим Масловым И.Н. проведен анализ финансового состояния Должника за период с 30.06.2016 по 31.03.2019. Временный управляющий установил, что все коэффициенты, характеризующие платежеспособность должника не соответствуют рекомендованным значениям. Динамика показателей, характеризующих платежеспособность должника, свидетельствует о невозможности покрытия текущих обязательств (стр. 23-25).

Соответственно, все действия по выдаче займов и осуществлению поставки ТМЦ по товарным накладным были совершены в период, когда АО "Интерскол-Алабуга" было неплатежеспособным.

Как верно указал суд первой инстанции, в обжалуемом судебном акте, договоры займа были заключены не на рыночных условиях, а именно на условиях, которые недоступны независимым участникам гражданского оборота. Так, общая сумма выданных заемных средств составляет более 1 000 000 000 руб. при этом ни одним из вышеуказанных договоров не предполагалось предоставления обеспечения, гарантирующего хотя бы частичный возврат выданных в заем денежных средств.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении ВС РФ от 21.02.18 N 310-ЭС17-17994 (1,2) обстоятельствами, являющимися основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов аффилированного лица является установление цели предоставления займа в виде пополнения оборотных средств (обеспечения непрерывного технологического процесса, стабильной работы группы компаний) в связи с отсутствием у Должника достаточного имущества для расчета с контрагентами

Денежные средства по Договорам займа N 1017/15 от 01.09.2015 и 1015/15 от 01.09.2015, 665/12 от 06.11.2012 предоставлялись не одним платежом, а отдельными перечислениями на расчетный счет АО "Интерскол-Алабуга", что также свидетельствует о том, что денежные средства предоставлялись именно по возникновению необходимости, с целью финансирования деятельности должника.

Из представленных конкурсным управляющим должника данных следует, что после получения очередного займа от АО "Интерскол" должник в тот же день (либо на следующий день) полученными денежными средствами производил расчеты с контрагентами. Сумма полученного займа совпадает (либо практически совпадает) с суммой денежных средств, которые перечислялись контрагенту, следовательно, заем брался в каждом случае под расчеты с конкретным контрагентом.

Кроме того, кредитором не представлены все платежные поручения подтверждающие наличие задолженности в заявленном размере. Так вместо платежных поручений по Договору займа N 665/12 от 06.11.2012 к материалам дела приложены платежные поручения, подтверждающие перечисления денежных средств по договору займа N 1018/15 от 01.09.2015. Конкурсным управляющим АО "Интерскол" по договору Займа N 1015/15 от 01.09.2015 к заявлению о включении в реестр требований кредиторов ООО "Интерскол-Алабуга" приобщены платежные поручения, подтверждающие размер задолженности в сумме 73 896 114 руб. 23 коп., однако сумма основного Долга, рассчитанная конкурсным управляющим и которую он просит включить в реестр требований кредиторов составляет 156 487 115 руб. 23 коп.

В силу абз. 8 ст. 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к Должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале Должника).

При функционировании Должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (ст. 32 Федерального закона от 08 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") объективно влияет на хозяйственную деятельность Должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности либо недостаточности имущества Должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости п. 2 ст. 6 ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его связанных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от заинтересованного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. Данная позиция подтверждается Определением ВС РФ от 06 июля 2017 года N 308-ЭС17-1556(1) по делу N А32-19056/2014.

Совокупностью установленных по данному обособленному спору обстоятельств подтверждается тот факт, что предоставление должнику денежных средств стало возможным исключительно благодаря аффилированности участников сделки и было бы невозможно для независимых и равных участников гражданских отношений.

Ссылки кредитора на поставку по договору поставки N 1630/14 от 09.06.14 также обоснованно не были приняты во внимание судом первой инстанции.

В рассматриваемом случае кредитором были представлены универсальные передаточные документы, товарные накладные (с перечнем передаваемых ТМЦ) и транспортные накладные о получении товара должником.

Согласно п.1.1 договора поставки поставщик обязуется передать в собственность покупателя товар с соответствии с принятым к исполнению поставщиком Заказом покупателя, в котором указаны наименование, количество, ассортимент и цена за единицу товара, которые являются неотъемлемой частью договора.

Однако, соответствующие Заказы покупателя в материалы дела представлены не были, как не было представлено достоверных, относимых и допустимых доказательств подтверждающих факт наличия поставленного товара в адрес должника у кредитора.

При этом, имеющихся доказательств недостаточно для подтверждения фактических отношений по Договору поставки с учетом аффилированности сторон.

Конкурсный управляющий АО "Интрескол-Алабуга", при рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции, в своих возражениях указал на то, что АО "Интрескол" не мог осуществить поставку на сумму 477 913 933 руб. 64 коп. ввиду отсутствия возможности поставить такой большой объем ТМЦ.

Так, к материалам дела не были представлены доказательства подтверждающие сведения о месте хранения данных ТМЦ у АО "Интрескол"; сведения о том, каким образом данные ТМЦ оказались в собственности АО "Интрескол"; книги покупок и продаж АО "Интрескол", подтверждающие заключение данной сделки.

При этом, согласно п. 7.3 Договора N 1630/14 от 09.06.2014 оплата товара производится покупателем в течении 45 дней с момента поставки товара.

Порядок оплаты за поставленные товар, согласно условиям договора, предполагает 100% постоплату и отсрочку платежа более чем на один месяц.

Между тем поставки по договору согласно представленным документам продолжались в течении многих лет, не смотря на отсутствие оплаты за предыдущие периоды.

АО "Интерскол" продолжал осуществлять поставку ТМЦ, согласно представленным доказательствам, вплоть до июля 2019 года.

Принимая во внимание тот факт, что состав акционеров АО "ИнтерсколАлабуга" и АО "Интерскол" входят одни и те же лица АО "Интерскол" не могло не знать о том, что встречное исполнение со стороны Должника предоставлено не будет.

Представленные в качестве подтверждения исполнения обязательств сторон акты сверки расчетов, как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, не могут служить достаточными доказательствами наличия задолженности, так как подписаны взаимозависимыми лицами.

Ранее кредитор с исковым заявлением о взыскании с должника задолженности не обращался, сам факт заключения договоров и их условий не исследовался, сумма задолженности не проверялась и не устанавливалась судебным актом, который бы имел преюдициальное значение при рассмотрении настоящего требования.

Кроме того, выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве каждого из арендаторов (субарендаторов), на что также обращал внимание банк. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче обществом заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (ст. 10 ГК РФ). При этом наличия в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абз. 4 п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

В рассматриваемом случае наличие внутригрупповых отношений и, как следствие, общности хозяйственных интересов имеет существенное значение для правильного разрешения спора, поскольку установление подобного факта позволяет дать надлежащую оценку добросовестности действий как кредитора, заявившего о включении своих требований в реестр, так и должника, обязанность которого при нормальном функционировании гражданского оборота состояла в своевременном погашении задолженности по заключенным договорам.

Учитывая объективную сложность получения кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств неформальной аффилированности, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении группы лиц, в силу ст. 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на предъявившего требование кредитора, ссылающегося на независимый характер его отношений с должником (Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 г. N 305-ЭС18-17629(2) по делу NА40-122605/2017).

Принимая во внимание вышеизложенное, с учетом повышенного стандарта доказывания, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения требования кредитора.

Так как доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 ноября 2020 г. по делу N А65-23692/2018 является законным и обоснованным. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 ноября 2020 года по делу N А65-23692/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

А.И. Александров

Судьи

Д.К. Гольдштейн Г. М. Садило