Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 мая 2021 г. N 13АП-11557/21 по делу N А56-82011/2019

г. Санкт-Петербург

27 мая 2021 г.

Дело N А56-82011/2019/

Резолютивная часть постановления объявлена 18 мая 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 27 мая 2021 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего И.В. Сотова

судей Н.В. Аносовой, Е.А. Герасимовой

при ведении протокола судебного заседания секретарем К.Б. Бойко

при участии:

представитель Управления ФНС России по Санкт-Петербургу Иванов М.М. по доверенности от 08.02.2021 г.

представитель конкурсного управляющего Н.Н. Гарагуль по доверенности от 04.12.2020 г.

представитель С.К. Фомина - Е.Н. Хлыстова по доверенности от 15.05.2020 г.

представитель А.Ю. Фоминой - К.В. Домашев по доверенности от 15.05.2020 г.

представитель С.Н. Нигматуллина - Д.В. Заболотный по доверенности от 03.03.2020 г.

Е.Н. Хлыстова, лично

представитель М.Э. Слепак - А.С. Мельников по доверенности от 15.06.2020 г.

представитель И.Г. Мустафина - С.А. Казакова по доверенности от 10.06.2020 г.

представитель Н.В. Исмагиловой - М.В. Шлячков по доверенности от 19.05.2020 г.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-11557/2021, 13АП-11559/2021, 13АП-11561/2021) С.К. Фомина, Управления ФНС России по Санкт-Петербургу и конкурсного управляющего ООО "ОФФО-ТРЕЙД" Шестакова Д.С. на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.03.2021 г. по делу N А56-82011/2019/суб.1, принятое

по заявлению Федеральной налоговой службы в лице Управления Федеральной налоговой службы по Санкт-Петербургу

о привлечении к субсидиарной ответственности по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ОФФО-ТРЕЙД" (место нахождения (адрес): 195248, г. Санкт-Петербург, ул. Большая Пороховская, д.47, лит. А, пом.5Н, оф.308; ОГРН 1027802502782, ИНН 7804065593)

ответчики:

1. гражданин Фомин Сергей Константинович (дата рождения: 09.04.1959, место жительства (регистрации): 195298, Санкт-Петербург, ул. Белорусская, д. 4, кв. 32),

2. гражданка Фомина Антонина Юрьевна (дата рождения: 16.10.1959, место жительства (регистрации): 199004, Санкт-Петербург, Волховский пер., д. 4, кв. 93),

3. гражданин Нигматуллин Сергей Наильевич (дата рождения: 28.01.1964, место жительства (регистрации): 197022, Санкт-Петербург, наб. реки Карповки, д. 30, кв. 13),

4. гражданка Хлыстова Елена Николаевна (дата рождения: 08.02.1982, место жительства (регистрации):197375, Санкт-Петербург, Новоколомяжский пр-кт, д. 11, кв. 649),

5. гражданка Слепак Мария Эдуардовна (дата рождения: 10.03.1973, место жительства (регистрации): 199034, Санкт-Петербург, наб. лейтенанта Шмидта, д. 21, корп. А, кв. 10),

6. гражданин Мустафин Ильдар Гатович (дата рождения: 19.06.1969, место жительства (регистрации): 117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, д. 44, к. 3, кв. 87),

7. гражданка Исмагилова Нафиса Вакильевна (дата рождения: 31.01.1971, место жительства (регистрации): 117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, д. 44, к. 2, кв. 9)

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) от 07.02.2020 г. (резолютивная часть объявлена 04.02.2020 г.), вынесенным по заявлению Федеральной налоговой службы в лице Межрайонной инспекции ФНС России N 21 по Санкт-Петербургу (принято к производству суда определением 21.08.2019 г.), в отношении общества с ограниченной ответственностью "ОФФО-ТРЕЙД" (далее - должник, Общество, ООО "ОФФО-ТРЕЙД") введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим утвержден Шестаков Денис Сергеевич, счедения о чем опубликованы в газете "Коммерсантъ" от 15.02.2020 г. N 28.

В данной процедуре, а именно - 14.04.2020 г. Федеральная налоговая служба в лице Управления Федеральной налоговой службы по Санкт-Петербургу (далее - заявитель, налоговый орган, уполномоченный орган) обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (с приостановлением производства по обособленному спору о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами) солидарно следующих лиц: Фомина Сергея Константиновича (далее - С.К. Фомин), Фоминой Антонины Юрьевны (далее - А.Ю. Фомина), Нигматуллина Сергея Наильевича (далее - С.Н.Нигматуллин), Хлыстовой Елены Николаевны (далее - Е.Н. Хлыстова), Слепак Марии Эдуардовны (далее - М.Э. Слепак), Мустафина Ильдара Гатовича (далее - И.Г. Мустафин) и Исмагиловой Нафисы Вакильевны (далее - Н.В.Исмагилова).

При этом, решением арбитражного суда от 12.08.2020 г. (резолютивная часть объявлена 11.08.2020 г.) должник признан несостоятельным (банкротом), конкурсным управляющим утвержден Шестаков Денис Сергеевич, сведения о чем опубликованы в газете "Коммерсантъ" от 22.08.2020 г. N 151, а определением суда от 19.03.2021 г. требования уполномоченного органа удовлетворены частично, а именно - к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества привлечен гражданин Фомин Сергей Константинович; производство по настоящему обособленному спору приостановлено до окончания расчетов с кредиторами по делу о несостоятельности (банкротстве) в целом; сторонам предложено сообщить арбитражному суду об устранении обстоятельств, послуживших основанием для приостановления производства по настоящему обособленному спору; в удовлетворении остальной части заявленных требований (т.е. к остальным ответчикам) налоговой службе отказано.

Данное определение обжаловано в апелляционном порядке одним из ответчиков - С.К. Фоминым, уполномоченным органом и конкурсным управляющим должника; ответчик в своей жалобе просит определение отменить в части его привлечения к субсидиарной ответственности разрешить вопрос по существу, мотивируя жалобу тем, что факты возникновения налоговой недоимки, налоговой проверки и привлечения Общества к ответственности за совершение налогового правонарушения сами по себе не могут служить основанием для безусловного привлечения его руководителя к субсидиарной ответственности, поскольку эти факты не свидетельствуют о явной неразумности или недобросовестности руководителя, а лишь отражают существование предпринимательских рисков; в т.ч., по мнению апеллянта, не может служить причиной банкротства Общества в 2019 г. совершение сделок в 2013 - 2015 г.г., а если и предположить вину С.К. Фомина в возникновение налоговой недоимки, то это может служить основанием для привлечения его к ответственности в виде возмещения убытков в соответствии со статьями 15, 492 и 1064 Гражданского кодекса РФ, а не по пункту 4 статьи 10 федерального закона от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N127-ФЗ, Закон о банкротстве).

В этой связи данный ответчик также полагает, что банкротство должника было вызвано действиями налогового органа по аресту его счетов (приостановлению операций по ним), в подтверждение чего им в материалы дела представлен соответствующий прогноз (уплаты налогов); кроме того, С.К. Фомин ссылается на отсутствие со стороны суда оценки факту дальнейшего продолжения деятельности Общества после блокировки счетов в 2018 г. (уплаты текущих налогов, начисления и выплаты заработной платы, погашения обязательств перед контрагентами и т.д.) и неправильную оценку суда обстоятельств, связанных с выплатой им себе денежных средств должника (в виде дивидендов по решению самого (единственного) участника - С.К. Фомина), что фактически было обусловлено развитием (их перспективой) соответствующего бизнеса при отсутствии у должника на тот момент как признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества (при достаточности активов для погашения имеющихся обязательств), так и сведений о выявленной впоследствие недоимке.

В свою очередь, налоговый орган в своей жалобе просит определение отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника иных ответчиков, принять по делу новый судебный акт - о привлечении их к ответственности (с приостановлением производства по обособленному спору до окончания расчетов с кредиторами), а также привлечь к участию в деле в качестве лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, МРУ Росфинмониторинга по СЗФО, ссылаясь на необходимость применения при рассмотрении настоящего спора положений главы III.2 Закона о банкротстве и настаивая на доводах, заявленных им в обоснование своих требований в отношении указанных ответчиков, а именно - наличии у них статуса фактически контролирующих должника лиц (конечных бенефициаров), в т.ч. выгодоприобретелей в результате деятельности Общества и согласованности их действий, направленных на незаконный вывод активов должника с образованием вследствие этого в последующем налоговой недоимки, и явившейся непосредственной причиной признания должника несостоятельным (банкротом).

В этой связи апеллянт полагает, что ответчики не раскрыли причины своего поведения (экономическую целесообразность вменяемых им действий), и в частности - условия (обстоятельства, источники) получения ими финансовой выгоды, на которую ссылался заявитель, фактически полагая эту выгоду полученной от деятельности должника; кроме того, в представленных к настоящему заседанию дополнениях к жалобе налоговой орган ссылается на преюдициальное значение судебных актов по делу N А56-154328/2018, в рамках которого Общество оспаривало соответствующие действия (решения) уполномоченного органа, и которыми, помимо прочего, установлено отсутствие реализации инвестиционного проекта между должником и ООО "РОН-Инвест" (при перечислении, в то же время, денежных средств последнему в результате получения якобы от этого проекта прибыли), и отсутствие у С.К. Фомина правовых оснований для выплаты себе дивидендов, в т.ч. ввиду отсутствия у Общества нераспределенной прибыли, что свидетельствует о наличии единственной цели этих действий - умышленное уменьшение финансовых активов должника с целью недопущения обращения взыскания на них.

Управляющий же в своей жалобе также просит определение отменить в части отказа в заявленных требованиях, в этой части их удовлетворить, а кроме того - приобщить к материалам дела дополнительные доказательства - выписки по счетам С.К. Фомина и ООО "РОН-Инвест", поддерживая по существу позицию уполномоченного органа и ссылаясь в этой связи на неправомерный, по его мнению, отказ суда в истребовании дополнительных доказательств в соответствии с его же, а также налогового органа ходатайствами с учетом того, что он - управляющий - полномочий на получение этих документов не имеет, а истребуемые документы позволили бы раскрыть источники доходов ответчиков и тем самым установить их связь с должником (подтвердить, что они являются выгодоприобретателями в результате реализованной Обществом схемы ведения бизнеса).

В частности, с учетом указанных (представленных) выписок, управляющий в жалобе настаивает на том, что такими выгодоприобретателями являлись А.Ю.Фомина и Н.В.Исмагилова, олосредованно или напрямую получившие денежные средства от С.К. Фомина и должника, полагая исходя из изложенного, что обжалуемое определение принято при неполном выяснении имеющих значение для дела обстоятельств и неприменении закона, подлежащего применению - Закона N 266-ФЗ (т.е. Закона о банкротстве в редакции федерального закона N 266-ФЗ, а именно - с учетом положений главы III.2).

В заседании апелляционного суда представители подателей жалоб поддержали их доводы; вместе с тем, все ответчики возражали против удовлетворения жалоб уполномоченного органа и конкурсного управляющего (по мотивам, изложенным в представленных отзывах), а представители последних - против удовлетворения жалобы С.К. Фомина (в т.ч. управляющий - с учетом мотвивов представленного им отзыва), как поддержали они и заявленные ими в жалобах ходатайства (о приобщении дополнительных - приложенных к жалобе управляющего (в обоснование ее доводов) - доказательств и приобщении к участию в деле МРУ Росфинмониторинга по СЗФО), оснований для удовлетворения которых суд, с учетом, помимо прочего, мнения иных лиц (ответчиков), не нашел, поскольку их подателями в нарушение части 2 (абзац 1) статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса РФ не доказана невозможность предоставления дополнительных доказательств и привлечения указанного лица в суде первой инстанции, а равно как по существу ходатайств суд полагает, что с учетом обстоятельств настоящего спора (и в частности - отсутствия сведений о выводе денежных средств за пределы Российской Федерации) участие в деле МРУ Росфинмониторинга по СЗФО не является обязательным, а документы, которые просит приобщить управляющий в своей жалобе, продублированы им в отзыве на жалобу С.К. Фокина, т.е. подлежат приобщению в порядке нормы абзаца 2 части 2 указанной статьи.

При таких обстоятельствах, поверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, по имеющимся и дополнительно представленным документам, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности налоговый орган указал, что в отношении Общества в период с 19.09.2016 по 13.09.2017 г. проведена выездная налоговая проверка по вопросам правильности исчисления, полноты и своевременности уплаты (удержания, перечисления) налогов и сборов за период с 01.01.2013 по 31.12.2015 г.; при проведении мероприятий налогового контроля установлено наличие признаков создания должником формального документооборота по поставке импортного товара при отсутствии реального участия контрагентов в поставке товара, а созданная "схема" движения товара позволяла наращивать его цену, при этом позволяя ООО "ОФФО-ТРЕЙД" извлекать необоснованную налоговую выгоду при определении налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и НДС; по результатам проверки налоговым органом вынесено решение от 10.07.2018 г. N 04/57 о привлечении Общества к ответственности за совершение налогового правонарушения (далее - решение от 10.07.2018 г.), которым (вступило в законную силу 24.04.2019 г.) должнику начислено 1 832 661 664 руб., а общая сумма доначисленных налогов составила 1 151 139 875 руб., в том числе за 2013 г. - 281 592 693 руб., за 2014 г. - 413 939 955 руб., за 2015 г. - 455 607 227 руб.; кроме того, выездной налоговой проверкой установлено искажение бухгалтерской и налоговой отчетности (пункт 3.2 решения налогового органа), что повлияло на размер нераспределённой прибыли и, как следствие, необоснованную выплату С.К. Фомину дивидендов.

В этой связи, как сослался уполномоченный орган (установлено налоговой проверкой), финансово-хозяйственная деятельность Общества в проверяемом периоде (2013-2015 г.г.) осуществлялась следующим образом: согласно данным бухгалтерской и налоговой отчетности основные расходы организации были связаны с приобретением импортной нефтехимической продукции преимущественно торговой марки Clariant (производства иностранной компании Clariant Producte GMBH); расходы составляли более 96 % за весь период, а поставщиками товара в адрес должника являлись организации, отвечающие признакам "фирм-однодневок"; также проверкой установлено, что товар фактически поступал с таможенной территории напрямую покупателям (крупные нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ)) и частично на склад ООО "ОФФО-ТРЕЙД" для последующей перепродажи; при этом, согласно отчетности, товар проводился через цепочку контрагентов-поставщиков с признаками "фирм-однодневок" (ООО "Анданта", ООО "Венерди", ООО "ПромЭкспо", ООО "Адес Групп", ООО "Феррум", ООО "Аскольта", ООО "Лифан", ООО "Эксперт Торг", ООО "Сотол Плюс", ООО "Композит-М", ООО "НеваОйлСервис", ООО "Синтез", ООО "ЛюксОйл", ООО "Эколант", ООО "Триумф").

Вместе с тем, относительно статуса контролирующих должника лиц у ответчиков, суд первой инстанции исходил из того, что федеральным законом от 29.07.2017 г. N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) статья 10 Закона N 127-ФЗ признана утратившей силу и Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве"; при этом, согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу данного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017 г., производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ); в то же время, положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника (т.е. предусмотренные им условия для ответственности) применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности, имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ; если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве, а предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами при рассмотрении соответствующих заявлений, поданных с 01.07.2017 г., независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Таким образом, нормы материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, определяются редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний (деликта), при том, что, как полагал суд, положения Закона о банкротстве, касающиеся статуса контролирующего лица, являются нормами материального права, и поскольку в качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в данном случае заявлены действия, совершенные в 2013-2015 г.г., то наличие/отсутствие у ответчиков статуса контролирующего должника лица следует определять исходя из положений Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Так, согласно абзацу 34 статьи 2 Закона о банкротстве в указанной редакции контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника), при том, что в соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В этой связи и относительно наличия/отсутствия статуса контролирующего должника лица у С.К. Фомина, суд первой инстанции исходил из того, что, как следует из материалов спора, в период с 26.11.2002 г. по дату признания должника банкротом данный ответчик являлся единоличным исполнительным органом (генеральным директором) должника, а равно как в период с 26.11.2002 г. по настоящее время он является участником должника с долей участия в период с 26.11.2002 по 07.02.2010 г. - 59 %, в период с 08.02.2010 по 23.06.2010 г. - 60 %, а с 24.06.2010 г. по настоящее время - 100 %, учитывая что, С.К. Фомин обладает статусом контролирующего должника лица.

Применительно к наличию/отсутствию такого статуса у А.Ю. Фоминой суд отметил, что в обоснование заявленного требования в этой части уполномоченный орган указал, что этот статус презюмируется у данного ответчика в силу подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве (в связи с извлечением выгоды из незаконного и недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса РФ); в этой связи заявитель указал, что А.Ю. Фоминой безвозмездно были получены денежные средства в период 2016-2018 г.г., выведенные со счетов должника генеральным директором С.К. Фоминым.

Однако, по мнению суда, ссылка уполномоченного органа на применение в рассматриваемом случае положений подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве основана на неверном толковании права, поскольку исходя из принципов действия законов во времени к ответчикам подлежит применению Закон о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Кроме того, как следует из материалов спора, С.К. Фомин и А.Ю. Фомина состояли в зарегистрированном браке; в соответствии с брачным договором от 17.06.2016 г., удостоверенным нотариусом Санкт-Петербурга Солдатенко Л.Г. на бланке 78 АБ 1036628, А.Ю. Фомина и С.К. Фомин установили режим раздельной собственности на движимое и недвижимое имущество, которое приобретено супругами в период брака по различным основаниям до заключения настоящего договора и которое приобретено в период брака после заключения договора; в частности, в соответствии с пунктом 2.5 брачного договора, доходы, полученные каждым из супругов в период брака, в том числе от трудовой и предпринимательской деятельности, денежные выплаты, являются собственностью супругов на чье имя они получены, а впоследствие, в соответствии со свидетельством о расторжении брака на бланке III-AK N 537030, 13.01.2018 г., брак между А.Ю. Фоминой и С.К. Фоминым был расторгнут.

В этой связи суд отметил, что доводы уполномоченного органа о том, что А.Ю. Фомина получила финансовую выгоду от вывода денежных средств со счетов должника, получив денежные средства в размере 468 млн. руб., не подтверждены какими-либо доказательствами, при том, что заключение данным ответчиком договоров страхования жизни и договора доверительного управления активами на указанную сумму не является доказательством совершения ею действий с целью сокрытия денежных средств, полученных от бывшего супруга С.К. Фомина, а уполномоченным органом в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ не представлено надлежащих доказательств того, что А.Ю. Фомина имела право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность определять действия последнего, как не представил уполномоченный орган и доказательств того, что действия А.Ю. Фоминой стали причиной объективного банкротства должника; при таких обстоятельствах суд не усмотрел оснований для признания А.Ю. Фоминой контролирующим должника лицом.

Относительно требований к С.Н. Нигматуллину и, соответственно, наличия/отсутствия у него статуса контролирующего должника лица, уполномоченный орган указал, что данный ответчик являлся контролирующим ООО "Бергхеми" и ЗАО "Петросвет" лицом, с которыми у должника были заключены хозяйственные договоры; при этом, по мнению заявителя, ЗАО "Петросвет" действовало в общих интересах с должником, направленных на получение должником необоснованной налоговой выгоды, а в результате сделки по отчуждению должником товарного знака "Орофлос" в пользу своего аффилированного лица ООО "Бергхеми" последнее получило право на получение доходов, что, в свою очередь, привело к утрате источника уплаты налогов и, как следствие, к невозможности исполнения наступившей для должника по решению от 10.07.2018 г. налоговой обязанности.

Однако в этой части суд отметил, что налоговая проверка в отношении ЗАО "Петросвет" не проводилась, в связи с чем утверждение налогового органа о том, что ЗАО "Петросвет" передавало дорогостоящий импортный товар организациям, не отвечающим признакам реально действующих лиц, не подтверждено допустимыми доказательствами; более того, налоговым органом не установлена причинно-следственная связь между поставками товара третьим лицам со стороны ЗАО "Петросвет" и возникновением несостоятельности должника; таким образом, заявление налогового органа о том, что ЗАО "Петросвет" действовало в общих интересах, направленных на получение должником необоснованной налоговой выгоды, не подтверждается допустимыми доказательствами, как отсутствуют в материалах спора и доказательства того, что ЗАО "Петросвет" создало ряд компаний, которые являются подконтрольными С.К. Фомину и С.Н.Нигматуллину; кроме того, суд нашел несостоятельными выводы налогового органа о приобретении ООО "Бергхеми" права на получение доходов в результате сделки по отчуждению торгового знака "Орофлос" в пользу своего аффилированного лица, что, в свою очередь, привело к утрате источника уплаты налогов и невозможности исполнения наступившей для должника по решению от 10.07.2018 г. налоговой обязанности, поскольку приобретение ООО "Бергхеми" в результате возмездной сделки товарного знака само по себе не давало право на получение доходов, а лишь позволило производить реализацию продукции под маркой "Орофлос".

Также уполномоченным органом не представлено доказательств того, что ООО "Бергхеми" является аффилированным лицом должника исходя из положений Закона о банкротстве, при том, что в соответствии с Постановлением руководителя второго следственного отдела второго следственного управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ по СПб от 23.09.2019 г. было отменено постановление следователя по уголовному делу N 11802400022000050 о привлечении в качестве гражданских ответчиков ЗАО "Петросвет" и ООО "Баргхеми", поскольку отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что в преступной деятельности было задействовано ООО "Бергхеми", а ЗАО "Петросвет", несмотря на то, что имело отношение к деятельности должника, как следует из материалов уголовного дела, не несет ответственность за вред, причиненный уклонением от уплаты налогов ООО "ОФФО-ТРЕЙД"; при таких обстоятельствах, суд пришел к выводу, что С.Н. Нигматуллин не имел возможности давать обязательные для должника указания или иным образом определять действия должника, а, следовательно, не являлся контролирующим должника лицом.

Относительно наличия/отсутствия статуса контролирующего должника лица у Хлыстовой Е.Н., уполномоченный орган сослался на подписание ей юридических заключений по проверке сомнительных контрагентов должника, также она являлась доверенным лицом при совершении регистрационных действий ряда организаций, а ей предъявлены обвинения в совершении преступления, предусмотренного пунктом "б" части 2 статьи 199 Уголовного кодекса РФ, и действительно, как установил суд, Е.Н. Хлыстова, являясь генеральным директором ООО "Юридическая компания "Диалог", с 2013 г. оказывала должнику консультационные юридические услуги на основании договоров от 01.07.2013 г. N 01/2013-АБ, от 16.01.2019 г. N 01/2019-АБ, от 22.08.2019 г. N 02/2019-Б, в частности, в рамках первого из них ООО "Юридическая компания "Диалог" по поручению Общества проводило анализ предоставленных контрагентами должника учредительных документов, анализ открытых баз данных и предоставляло соответствующие заключения.

Однако, по мнению суда, доводы уполномоченного органа о подписании Е.Н. Хлыстовой юридических заключений по проверке контрагентов ООО "ОФФО-ТРЕЙД" не свидетельствуют ни о недобросовестности поведения данного ответчика, ни о причинении вреда кредиторам должника, с учетом того, что уполномоченный орган не обосновал, каким образом данные правовые заключения изменили экономическую и юридическую судьбу должника и, как следствие, привели к его банкротству (несостоятельности) и невозможности удовлетворения требований кредиторов, а в отношении доводов уполномоченного органа о том, что Е.Н. Хлыстова являлась доверенным лицом при совершении регистрационных действий ряда организаций, суд согласился с позицией ответчика о том, что совершение регистрационных действий осуществлялось в рамках Федерального закона от 08.08.2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и норм ГК РФ, строго соответствовало поручениям учредителей и директоров организаций, отвечало принципам добросовестности и разумности в интересах каждого из доверителей, и доказательств обратного уполномоченным органом не предоставлено.

Доводы же уполномоченного органа о том, что противоправные действия Е.Н. Хлыстовой установлены правоохранительными органами и подтверждены уголовным делом N 11802400022000050 не соответствуют материалам настоящего дела; в частности, согласно постановлению следователя ГСУ СК России по г. Санкт-Петербургу Богданова Д.В. о квалификации действий обвиняемого по уголовному делу от 27.02.2020 г. в ходе предварительного следствия установлено, что предъявленное Е.Н. Хлыстовой обвинение в части совершения последней пособничества С.К. Фомину по части 5 статьи 33, пункту "б", части 2 статьи 199 Уголовного кодекса РФ не нашло своего подтверждения; иных обоснований субсидиарной ответственности данного ответчика применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве уполномоченный орган не приводит, а соответственно, на основании изложенного, суд пришел к выводу, что Е.Н.Хлыстоване имела права давать обязательные для исполнения должником указания и не имела возможности иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, то есть она не отвечает квалифицирующему признаку контролирующего должника лица.

В обоснование требований к М.Э. Слепак (наличия у нее статуса контролирующего должника лица) уполномоченный орган указывает, что она состояла в зарегистрированном браке с С.Н. Нигматуллиным, а согласно сведениям из ЕГРЮЛ с 26.01.2010 по 07.10.2016 г. являлась единственным участником ООО "Комплекс" (ИНН 7842423088), которое прекратило свою деятельность в результате слияния с ООО "Глобал Групп" (ИНН 7841046944) и ликвидировано 16.11.2017 г.; последнее же вело деятельность в качестве импортера химической продукции, поставляемой в адрес Общества, в последующем реализуемой в адрес заказчиков (химической продукции для нефтеперерабатывающей отрасли), а по мнению налогового органа, ООО "Комплекс", а в последующем - ООО "Глобал Групп", участвовали в схеме искусственного движения импортного товара через цепочку контрагентов с признаками "фирм-однодневок" до ООО "ОФФО-ТРЕЙД" при отсутствии реального участия контрагентов в цепочке по поставке товара; при этом, товар, произведенный на территории иностранных государств, фактически с таможенной территории напрямую поступал покупателям и частично на склад Общества для последующей перепродажи, а участвуя в схеме по уклонению должника от уплаты налогов, М.Э. Слепак действовала совместно со своим бывшим супругом С.Н.Нигматуллиным, что позволило им извлечь необоснованную выгоду; кроме того, уполномоченный орган указал, что данным ответчиком с целью сокрытия денежных средств, которые могли послужить источником погашения ущерба, были совершены действия по перечислению данных средств на счета страховых компаний и компаний по управлению активами.

В этой связи суд исходил из того, что приведенные выше доводы носят предположительный характер, доказательств совершения М.Э. Слепак каких-либо действий, которые повлекли объективное банкротство должника, в материалы спора не представлено; в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ уполномоченным органом также не представлено надлежащих доказательств того, что она имела право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность определять действия должника; таким образом, арбитражный суд не усмотрел оснований для признания М.Э. Слепак контролирующим должника лицом.

Относительно же наличия/отсутствия статуса контролирующего должника лица у Мустафина И.Г., заявленное к нему требование уполномоченный орган мотивировал тем, что данный ответчик, как сотрудник ООО "Клариант (РУС)", причастен к созданию схемы незаконной оптимизации налогообложения должника; по мнению налогового органа, имеется согласованность и взаимосвязь между должником и ООО "Клариант (РУС)", должник является официальным представителем на территории Российской Федерации иностранной компании Clariant и ClariantProdukte (Deutshland) Gmbh (то есть обладает исключительным правом, предоставляемым Обществу, и не предоставляемым никому другому по оптовой закупке и сбыту импортного товара), при том, что документы, изъятые в ходе обысков по уголовному делу, указывают на то, что И.Г. Мустафин лоббировал перед нефтяными компаниями услуги должника; в ходе обыска в кабинете И.Г. Мустафина изъяты бухгалтерские документы и платежные документы об уплате налогов должником, которые законным способом он не мог иметь, что свидетельствует о подконтрольности данной организации этому ответчику, получены распечатки интернет сообщений о переписке И.Г. Мустафина и С.К. Фомина, которые свидетельствуют о даче в адрес поручений И.Г.Мустафиным.

В этой связи судом установлено, что до 2015 г. Мустафин И.Г. действительно занимал должность руководителя Департамента химических продуктов для переработки нефти и газа в Clariant Consulting AG, Московский офис - представительстве компании Clariant SE (Швейцария) в г. Москва, которое не осуществляло деятельности коммерческого характера и имело лишь представительские функции иностранной компании на территории Российской Федерации для продвижения и маркетинга продукции согласно представительского письма от 25.06.2013 г.; в частности, в представительские функции Московского офиса входило техническая поддержка клиентов, приобретающих продукцию компании Клариант, организация и проведение лабораторных испытаний продукции Клариант на топливе заказчиков и прочее сопровождение текущего бизнеса, а в должностные обязанности И.Г. Мустафина в соответствии с трудовым договором от 01.01.2015 г. входило: продвижение и координирование утвержденной политики Общества в области маркетинга и продаж; поддержка и обновление рынка нефтегазовой химии в СНГ и определение направлений его развития; развитие местного производства и местных продаж в соответствии с текущей экономической ситуацией и основными целями департамента; создание новых возможностей для развития бизнеса.

Таким образом, как полагал суд, И.Г. Мустафин в рамках должностных полномочий действовал исключительно в интересах компании Клариант, а соответственно, вывод уполномоченного органа о том, что он осуществлял неправомерные действия, направленные в угоду собственных интересов, опровергается представленными доказательствами и фактическими обстоятельствами спора; также судом установлено, что 01.09.2014 г. между компанией Clariant Producte GMBH и должником было заключено соглашение, согласно статье 2 которого стороны договорились, что должник будет производить топливные присадки по технологии, предоставленной должнику компанией Клариант, из сырья, поставленного компанией Клариант и в последующем реализовывать ее, а как следует из объяснений И.Г. Мустафина, заключению подобного соглашения в 2014 г. способствовало введение санкций Евросоюзом в отношении России, и у компании Клариант были обоснованные опасения, что у российских покупателей могут возникнуть проблемы с закупками иностранной продукции, в результате чего было принято решение начать производство продукции на территории Российской Федерации и было заключено вышеуказанное соглашение с должником; в процессе этой подготовительной работы компания Клариант пришла к выводу, что в отсутствие с ее стороны постоянного контроля за производственным процессом, компания не сможет гарантировать покупателям определенный уровень качества продукции, при том, что продукция должна была выпускаться под товарным знаком компании Клариант, и в связи с этим стороны провели переговоры и решили, что должник будет выпускать продукцию под своим товарным знаком, но из сырья, поставляемого компанией Клариант, что и было реализовано под торговой маркой "Диприс", при этом, судом также установлено, что между сторонами также был подписан договор от 01.02.2016 г. N 01-02/CLA-OFFO на поставку сырья для производства топливных присадок сроком на 2 (два) месяца, а затем договор от 07.06.2016 г. N 07-06/CLA-OFFO сроком до 30.06.2017 г.

В отношении довода уполномоченного органа об изъятии в ходе обысков в ООО "Клариант (РУС)" бухгалтерской отчетности и платежных документов об уплате налогов должником И.Г. Мустафин пояснил, что для запуска производства топливных присадок на территории Российской Федерации должник согласился пройти процедуру Due Diligence (дью-дилидженс (DD)); по поручению компании Клариант аудиторская компания АО "БДО Юникон" осуществляло процедуру Due Diligence, в рамках которой должник предоставил свою бухгалтерскую отчетность, а также платежные поручения, подтверждающие размер налоговых отчислений, которые впоследствии были обнаружены в ходе обыска в офисе ООО "Клариант (РУС)"; соответственно, довод уполномоченного органа о том, что наличие документов в офисе ООО "Клариант (РУС)", которые законным способом, по мнению уполномоченного органа, находиться не могли, опровергаются представленными в материалы спора доказательствами; доводы уполномоченного органа о том, что И.Г. Мустафин лоббировал перед нефтяными компаниями услуги должника, а также что только после переговоров и сообщений ответчика должник начал реализацию продукцию собственного производства под торговой маркой "Диприс", по мнению суда, не подтверждены какими-либо доказательствами; в обоснование же своих доводов о подконтрольности данному ответчику деятельности должника уполномоченный орган сослался на материалы уголовного дела N 11802400022000050, возбужденного 19.04.2018 г. по признакам преступления, предусмотренного пунктом "б" части 2 статьи 199 УК РФ; между тем, судом установлено, что по указанному уголовному делу обвинение И.Г. Мустафину не предъявлялось, причастность его к совершению налогового правонарушения не установлена, доказательств обратного уполномоченным органом не представлено, и на основании изложенного, суд пришел к выводу, что И.Г. Мустафин не имел права давать обязательные для исполнения должником указания и не имел возможности иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, то есть ответчик также не отвечает квалифицирующему признаку контролирующего должника лица.

И наконец, в отношении Н.В. Исмагиловой, суд установил, что согласно материалам спора данный ответчик и И.Г. Мустафин состояли в зарегистрированном браке, а в обоснование заявленных к ней требований налоговый орган указал, что согласно данным из ЕГРЮЛ Исмагиловой Н.В. 12.04.2016 г. учреждено ООО "Рон-Инвест" (ИНН 7841038252), в котором Н.В.Исмагилова с момента его создания по настоящее время является генеральным директором и единственным участником; между Обществом и ООО "Рон-Инвест" заключены договоры инвестирования в развитие бизнеса, а согласно выпискам о движении денежных средств по расчетным счетам ООО "Рон-Инвест" и должника установлено следующее:

- 04.07.2016 г. ООО "Рон-Инвест" перечислены денежные средства на расчетный счет ООО "ОФФО-ТРЕЙД" в сумме 30 000 000 руб. с назначением платежа "Инвестиционный взнос по Договору инвестирования в развитие бизнеса от 12 апреля 2016" (данные денежные средства получены ООО "Рон-Инвест" по договору займа, заключенному с Н.В. Исмагиловой);

- 02.11.2017 г. ООО "Рон-Инвест" перечислены денежные средства в пользу ООО "ОФФО-ТРЕЙД" в сумме 150 000 000 руб. с назначением платежа "Перечисление инвестиционных средств по договору N 2/2017 инвестирования в развитие бизнеса от 01.11.2017";

- 18.07.2018 г. ООО "Рон-Инвест" перечислены денежные средства в пользу ООО "ОФФО-ТРЕЙД" в сумме 50000000 руб. с назначением платежа "Перечисление инвестиционных средств по договору N 3/2018 инвестирования в развитие бизнеса";

Всего ООО "Рон-Инвест" перечислено на расчетный счет должника 230000000 руб.; в свою очередь, последним в пользу ООО "Рон-Инвест" осуществлены следующие платежи:

- в период с 30.08.2017 по 30.10.2018 г. - в общей сумме 389 700 000 руб. с назначением "Возврат инвестиционных средств по договору инвестирования в развитие бизнеса б/н от 12.04.2016";

- 24.04.2018 г. в общей сумме 150 000 000 руб. с назначением "Досрочный возврат инвестиционных средств по Договору инвестирования в развитие бизнеса N 2/2017 от 01.11.2017";

- в период с 20.10.2016 по 15.03.2018 г. - в общей сумме 221 164 847 руб. с назначением "Выплата прибыли по Договору инвестирования в развитие бизнеса б/н от 12.04.2016";

- в период с 20.03.2018 по 02.10.2018 г. - в общей сумме 258 623 856 руб., с назначением "Выплата прибыли по Договору N 2/2017 инвестирования в развитие бизнеса от 01.11.2017".

При этом, ООО ОФФО-ТРЕЙД" являлось единственным контрагентом (заказчиком услуг) ООО "Рон-Инвест" в период с даты создания до конца 2018 г., а в силу изложенного выше, в период проведения выездной налоговой проверки и до даты вступления в законную силу решения налогового органа о привлечении должника к ответственности, со счетов последнего на счета ООО "Рон-Инвест" выведены активы (оборотные денежные средства) на сумму 1 019 488 703 руб.; в дальнейшем часть денежных средств, полученных ООО "Рон-Инвест" от Общества, перечислена на счет единственного участника и генерального директора - Н.В. Исмагиловой, а ей, в свою очередь, с целью сокрытия денежных средств, которые могли послужить источником взыскания задолженности перед Российской Федерацией, возникшей в результате участия в схеме вывода активов (оборотных денежных средств со счетов ООО "ОФФО-ТРЕЙД"), совершены действия по перечислению денежных средств на счета страховых компаний и компаний по управлению активами.

Однако, указанные доводы налогового органа также отклонены судом, поскольку перечисление должником денежных средств в пользу ООО "Рон-Инвест" по договорам инвестирования в развитие бизнеса не является доказательством того обстоятельства, что Н.В. Исмагилова являлась контролирующим должника лицом, при том, что указанные выше договоры инвестирования в развитие бизнеса являются предметом рассмотрения арбитражного суда в рамках обособленного спора N А56-82011/2019/сд.1, в рамках которого и подлежит оценке действительность/недействительность данных договоров, а также обоснованность перечисления должником денежных средств ООО "Рон-Инвест", и, соответственно, опять же в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ уполномоченным органом не представлено надлежащих доказательств того, что Н.В. Исмагилова имела право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность определять действия должника, как не представил уполномоченный орган и доказательств того, что действия этого ответчика стали причиной объективного банкротства должника.

Таким образом, поскольку, по мнению суда, А.Ю. Фомина, С.Н.Нигматуллин, Е.Н. Хлыстова, М.Э. Слепак,. И.Г. Мустафин и Н.В. Исмагилова не обладают статусом контролирующего должника лица, указанные лица не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Относительно привлечения к субсидиарной ответственности С.К. Фомина, арбитражный суд, помимо прочего, исходил из того, что как установлено пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, который содержал схожие положения со статьей 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам, а в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 г. N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) указано, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы; суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

При этом, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве); при рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности (пункт 18 Постановления N 53); вместе с тем, пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве устанавливает опровержимые презумпции, при наличии которых предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего должника лица довели должника до банкротства.

В данном случае в обоснование заявленного требования налоговый орган, помимо доводов о создании незаконной схемы оптимизации налогообложения, указал, что в период с 22.06.2016 по 17.10.2018 г. с расчетных счетов должника на расчетные счета единственного участника и генерального директора С.К. Фомина перечислены денежные средства в общей сумме 844,6 млн. руб. с назначением платежей "Частичная выплата нераспределенной прибыли единственному участнику Фомину С.К. за период с 1997 по 2017 гг...", при том, что согласно пунктам 6.1 и 6.2 Устава ООО "ОФФО-ТРЕЙД", утвержденного решением общего собрания учредителей 02.02.2010 г., Общество действительно вправе ежеквартально, раз в полгода или раз в год принимать решение о распределении своей чистой прибыли между участниками общества.

Вместе с тем, до начала выездной налоговой проверки должник ни разу не выплачивал дивиденды своему участнику, а налоговой проверкой установлены факты значительного увеличения нераспределенной прибыли (в 21 раз), явившегося следствием завышения должником расходов, что свидетельствует о необоснованном размере исчисленных дивидендов.

В этой связи суд (уполномоченный орган) сослался на то, что в соответствии с положениями статьи 30 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" нераспределенная прибыль прошлых лет по решению общего собрания участников общества может быть направлена на различные цели, в том числе, на формирование резервного или иных фондов; однако, в настоящем случае, достоверно зная о начале выездной налоговой проверки и размере сокрытых обязательств перед бюджетом вследствие искусственного завышения расходов, единственным участником не был сформирован резервный фонд для покрытия обязательств ООО "ОФФО-ТРЕЙД", а вместо этого, денежные средства были безосновательно выведены со счетов должника единственным участником на свои личные счета.

Также, как уже указано выше, налоговым органом в отношении Общества проведена выездная налоговая проверка по вопросам правильности исчисления, полноты и своевременности уплаты (удержания, перечисления) налогов и сборов за период с 01.01.2013 по 31.12.2015 г.; в ходе проверки налоговым органом установлено совершение нарушений налогового законодательства Российской Федерации в проверяемом периоде в виде получения необоснованной налоговой выгоды ООО "ОФФО-ТРЕЙД" путем создания формального документооборота, при отсутствии реальных хозяйственных операций, с контрагентами ООО "Анданта", ООО "Венерди", ООО "ПромЭкспо", ООО "Адес Групп", ООО "Феррум", ООО "Аскольта", ООО "Лнфак", ООО "Эксперт Торг", ООО "Сотол Плюс", ООО "Композит-М", ООО "НеваОйлСервис", ООО "Синтез", ООО "ЛюксОйл", ООО "Эколант", ООО "Триумф", которые формально являлись поставщиками химической продукции в адрес должника.

Также налоговой проверкой установлено, что при поставке товара на территорию Российской Федерации должником и организациями-импортерами ООО "Глобал Сервис", ООО "Нева Трейд", ООО "Комплекс", ООО "Нева Комплект", ООО "Триест", ООО "Перспектива", ООО "Пантеон", ООО "Промхимтехнология", ООО "ЕТС-Химические материалы" и ЗАО "Петросвет" создана схема искусственного движения импортного товара через цепочку вышеуказанных контрагентов-поставщиков с признаками "фирм-однодневок" до ООО "ОФФО-ТРЕЙД" при отсутствии реального участия данных контрагентов в цепочке по поставке произведенного на территории иностранных государств товара, который фактически после декларирования поступал с таможенной территории напрямую покупателям и частично на склад ООО "ОФФО-ТРЕЙД" для последующей перепродажи, и созданная "схема" движения товара позволяла наращивать его цену, а Обществу - одновременно извлекать необоснованную налоговую выгоду при определении налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и НДС.

В этой связи, суд первой инстанции исходил из того, что согласно материала спора, причиной объективного банкротства должника явилось то обстоятельство, что должник не смог погасить задолженность перед налоговым органом, образовавшуюся в связи с привлечением его к ответственности за совершение налогового правонарушения и доначисления ему налоговых обязательств в размере 1 832 661 664 руб., а задолженность по обязательным платежам доначислена налоговым органом ввиду выявления схемы оптимизации налогообложения, о незаконности которой С.К. Фомин должен был знать, поскольку судебная практика по вопросу о правомерности использования подобной схемы на протяжении длительного периода времени являлась устоявшейся и единообразной.

При этом, зная о финансовых затруднениях должника в связи с проведением выездной налоговой проверки, С.К. Фоминым были выплачены себе дивиденды в период с 22.06.2016 по 17.10.2018 г. в общей сумме 844,6 млн. руб., учитывая что в совокупности, суд пришел к выводу, что действия С.К. Фомина явились причиной объективного банкротства должника, в связи с чем он подлежит привлечению к субсидиарной ответственности с приостановлением в соответствии с пунктом 7 статьи 61.11 Закона о банкротстве рассмотрения заявления уполномоченного органа в части определения размера этой ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Апелляционный суд не находит оснований для переоценки изложенных выводов, отклоняя доводы всех рассматриваемых жалоб, которые исследовал и суд первой инстанции, дав им надлежащую оценку.

В этой связи суд признает ошибочной позицию уполномоченного органа и конкурсного управляющего о применении в данном случае к определению оснований для привлечения к ответственности положений Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, т.е. главы III.2 Закона, а не статьи 10 (т.е. в редакции до внесения изменений в Закон согласно Закону N 266-ФЗ, при том, что к таким основаниям относится и определение статуса (понятие) контролирующего должника лица, вопрос чего неразрывно связан с указанными основаниями (т.е. нормами материального права), и что согласуется и с общими принципами действия этих (материальных) норм во времени, а редакция же Закона N 266-ФЗ подлежит применению с 01.07.2017 г. к рассмотрению любых споров по субсидиарной ответственности только в части процедуры такого рассмотрения, т.е. фактически - процессуальных норм.

В данном случае, обстоятельства, которые приводит заявитель, и действия (решения, поведение), которые он вменяет ответчикам, имели место до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, а значит как основания для такой ответственности, так и определение статуса контролирующего должника устанавливаются Законом о банкротстве в редакции до указанного федерального закона.

С учетом этого апелляционный суд полагает, что статус контролирующих должника лиц у всех ответчиков, кроме С.К. Фомина, ни уполномоченным органом, ни управляющим не доказан, как не следует он и из материалов дела, а их (заявителя и управляющего) доводы об этом носят исключительно предположительный (бездоказательный/голословный) характер, что не может быть положено в основание судебного акта.

В этой связи суд также полагает, что ответчиками А.Ю. Фоминой, С.Н.Нигматуллиным, Е.Н. Хлыстовой, М.Э. Слепак,. И.Г. Мустафиным и Н.В.Исмагиловой с достаточной степенью разумности и добросовестности раскрыты их взаимоотношения с должником, а также друг с другом, и мотивы (характер) их действий, включая экономическую целесообразность, как следует в этой части учитывать, что эти соответствующие обстоятельства, и в частности - взаимоотношения Общества с ООО "Рон-Инвест", ООО "Юридическая компания "Диалог", ООО "Комплекс" и ООО "Глобал Групп", а также ООО "Клариант (РУС)" (группой компаний Clariant), ЗАО "Петросвет" и ООО "Баргхеми" и т.д. - относятся к обычной хозяйственной деятельности и направлены, помимо прочего, на развитие бизнеса (как, например, инвестиционные проекты с ООО "Рон-Инвест"), а неблагоприятные (в т.ч. для должника) последствия тех или иных управленческих решений со стороны как должника, так и иных лиц являются следствием рискового характера этой (предпринимательской) деятельности.

При этом, суд не усматривает, что права налогового органа (и управляющего) на доказывание своих требований были ограничены в результате отказа суда первой инстанции в истребовании необходимых доказательств, поскольку, во-первых, соответствующие ходатайства были ими заявлены несвоевременно - уже после длительного рассмотрения судом первой инстанции заявленных требований - в последних заседаниях (что, помимо прочего, может являться самостоятельным основанием для отказа в них - согласно части 5 статьи 159 Арбитражного процессуального кодекса РФ), а, во-вторых, ни управляющий, ни налоговый орган надлежаще не обосновали невозможность получения ими этих доказательств самостоятельно (даже с учетом ограничений, связанных с банковской и иной тайной), и в частности - уполномоченный орган - исходя из своего статуса и предоставленных ему Налоговым кодексом РФ и другими нормативными актами полномочий (по налоговому контролю и т.д.), а управляющий - опять же с учетом его полномочий, что, в частности, подтверждается фактом предоставления им уже на стадии апелляционного рассмотрения спора полученных им по его же запросу в Банке ВТБ (ПАО) и АО "Райффайзенбанк" выписок по счетам С.К. Фомина и ООО "РОН-ИНВЕСТ", т.е. лиц, которые не являются должниками по соответствующему делу о несостоятельности (банкротстве) - в отношении которого (такого должника) его управляющий имеет безусловное право запрашивать все необходимые сведения.

При таких обстоятельствах - в их совокупности - доводы уполномоченного органа и конкурсного управляющего: о возможности применения в настоящем споре положений Закона 266-ФЗ, статусе ответчиков (кроме С.К. Фомина), как контролирующих должника лиц (в т.ч. в силу того, что они являются выгодоприобретателеми, и в этой связи - получение ими соответствующего дохода от деятельности должника) и т.д. - являются голословными и бездоказательными.

Применительно же к жалобе С.К. Фомина, апелляционный суд исходит что ее доводы также основаны на ошибочном толковании норм права и обстоятельств (материалов) настоящего дела (спора) - с учетом того, что он в спорный период являлся единоличным исполнительным органом Общества и его стопроцентным участником, а значит в полном объеме контролировал его деятельность; вместе с тем, именно в этот период у должника возникла налоговая недоимка, выявленная впоследствие налоговым органом, при одновременном совершении данным ответчиком действий по выплате себе дивидендов и последующей невозможности, т.е. очевидно и в результате такой выплаты, погасить образовавшуюся задолженность перед бюджетом, что - данные действия С.К.Фомина - явно выходят за рамки обычного для хозяйственной деятельности предпринимательского риска, при том, что незаконность действий должника, т.е. - фактически его руководителя, связанных с уклонением от налогообложения (снижения налогооблагаемой базы), признана налоговой проверкой, принятое по результатам которой решение подтверждено впоследствие и судебными актами по делу по делу N А56-154328/2018

Таким образом, апелляционный суд признает обжалуемое определение соответствующим нормам материального и процессуального права и фактическим обстоятельствам дела (при отсутствии помимо прочего и оснований, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса РФ), а апелляционные жалобы - не подлежащими удовлетворению.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 51, 159, 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

В удовлетворении ходатайства Управления ФНС России по Санкт-Петербургу о привлечении к участию в деле в качестве лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, МРУ Росфинмониторинга по СЗФО отказать.

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.03.2021 г. по делу N А56-82011/2019/суб.1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы С.К. Фомина, Управления ФНС России по Санкт-Петербургу и конкурсного управляющего ООО "ОФФО-ТРЕЙД" Шестакова Д.С. - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

Н.В. Аносова Е.А. Герасимова