Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 марта 2022 г. N 11АП-19281/21 по делу N А65-5820/2020

г.Самара

31 марта 2022 г.

Дело N А65-5820/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 24 марта 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 31 марта 2022 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Александрова А.И.,

судей Гадеевой Л.Р., Копункина В.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Горянец Д.Д.,

без участия лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале N 4, апелляционную жалобу ООО "ИСК "Казанский Гипронииавиапром" в лице конкурсного управляющего Шакирова Ирека Махмутовича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 года об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "ФасадЭлитСтрой" об оспаривании сделки должника и применении последствий недействительности сделки, по делу N А65-5820/2020 о несостоятельности (банкротстве) ООО "ФасадЭлитСтрой" (ИНН1655333605)

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан 12.03.2020 г. на основании заявления ООО "Инженерно-строительная компания "Казанский Гипронииавиапром" возбуждено производство по делу несостоятельности (банкротстве) должника.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19.11.2020 г. общество с ограниченной ответственностью "ФасадЭлитСтрой" (ИНН1655333605) признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Сулейманов М.Ф.

Конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи от 09.02.2018 N 1, заключенного между должником и Галимовым Ф.А., и договора купли-продажи от 24.01.2019, заключенного между бывшим руководителем и Мубаракшиной Л.Р.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 09.06.2021 заявление конкурсного управляющего принято, возбуждено производство по указанному заявлению и назначено к рассмотрению в судебном заседании.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 06.08.2021 в качестве соответчика привлечена Мубаракшина Л.Р.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 г. по делу N А65-5820/2020 в удовлетворении заявления отказано.

Взыскано с общества с ограниченной ответственностью "ФасадЭлитСтрой", г. Казань, в доход федерального бюджета 6 000 рублей государственной пошлины.

Не согласившись с принятым судебным актом, ООО "ИСК "Казанский Гипронииавиапром" (конкурсный кредитор) в лице конкурсного управляющего Шакирова Ирека Махмутовича обратилось с апелляционной жалобой.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 07 декабря 2021 года апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 13 января 2022 года на 12 час. 20 мин.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2022 года рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 14 февраля 2022 года на 09 час 10 мин. Данным определением суд апелляционной инстанции предложил ГУ "Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республики Татарстан" представить доказательства наличия или отсутствия трудовых отношений между Мубаракшиной Лейсан Рауфовной и ООО "Баутснаб". Мубаракшиной Лейсан Рауфовне и Галимову Фартаху Айдаровичу предложено представить доказательства финансовой возможности для оплаты стоимости автомобиля по договору купли-продажи транспортного средства N 1 от 09.02.2018 года, заключенного заключенные между должником и Галимовым Ф.А., и договору купли-продажи от 24.01.2019, заключенного между бывшим руководителем и Мубаракшиной Л.Р.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 февраля 2022 года рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 28 февраля 2022 года на 09 час 10 мин.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 февраля 2022 года рассмотрение апелляционных жалоб отложено на 24 марта 2022 года.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебное заседание 24 марта 2022 г. лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

В соответствии со ст. 32 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Из материалов данного обособленного спора следует, что должник приобрел в собственность транспортное средство путем заключения договора выкупного лизинга (договор купли-продажи от 18.01.2018).

В последующем должник и бывший руководитель подписали договор купли-продажи от 09.02.2018 N 1, по условиям которого должник (продавец) обязался передать в собственность бывшему руководителю Галимову Ф.А. (покупатель) транспортное средство, а последнее лицо обязалось принять и оплатить его по цене в размере 2 605 000 рублей с рассрочкой платежа.

Цена приобретения имущества бывшим руководителем оплачена, что подтверждается выпиской по счёту должника (т. 1 л.д. 32,35,37).

В последующем транспортное средство реализовано бывшим руководителем второму покупателю Мубаракшиной Л.Р. по договору купли-продажи от 24.01.2019 по цене приобретения в размере 2 400 000 рублей.

Конкурсный управляющий должника в своём заявлении в обоснование заявленных требований указал на то, что спорные сделки имеют признаки недействительности, поскольку совершены в период неплатежеспособности должника, по цене, не отвечающего требованиям равноценности, на условиях рассрочки платежа, между заинтересованными лицами, при этом после продажи должник продолжил пользование имуществом, предусмотренные статьей 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В рассматриваемом случае конкурсным управляющим сделки оспариваются как цепочка сделок имеющих цель вывода ликвидного имущества должника.

В качестве правового основания заявленных требований конкурсный управляющий должника сослался на положения ст.ст. 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Конкурсный кредитор (ООО "ИСК "Казанский Гипронииавиапром") в своей апелляционной жалобе приводит те же доводы, которые указаны конкурсным управляющим должника. Также, заявителем апелляционной жалобы приведены доводы о том, что цена оспариваемых сделок неравноценна встречному предоставлению (согласно представленному отчету рыночная стоимость транспортного средства на дату продажу составляет 3 566 200 рублей) и имеются признаки заинтересованности сторон (Галимова Ф.А. и Мубаракшиной Л.Р.).

Суд апелляционной инстанции, с учётом установленных обстоятельств, приходит к выводу об отклонении доводов апелляционной жалобы и соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания оспариваемых сделок недействительными, в силу следующего.

В случае, если заявитель оспаривает сделку по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, то, несмотря на то, какое правовое основание положено заявителем (статья 61.2 или статья 61.3), арбитражный суд проверяет спорную сделку на наличие признаков ее недействительности по всем составам подозрительных сделок, независимо от того, указано ли это в тексте самого заявления об оспаривании сделки должника.

Соответственно, в случае оспаривания сделки только по общегражданским основаниям, арбитражным судом спорная сделка не проверяется по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве.

В рассматриваемом случае конкурсный управляющий должника оспаривает сделку по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, а также общегражданским основаниям.

Наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует арбитражному суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Направленность сделки на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующей сделки недействительной по специальным правилам.

В условиях конкуренции норм о недействительности сделки как по общим, так и по специальным основаниям, следует устанавливать, как выявленные нарушения выходили за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход, согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, приводит к тому, что содержание части 2 статьи 61.2 указанного закона теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, не оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о возможности заявления возражений только на основании вступившего в законную силу судебного акта, что недопустимо.

В пункте 9.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено следующее.

Если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств арбитражный суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению, и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Право на подачу конкурсным управляющим заявления об оспаривании сделки должника предусмотрено в статьи 61.6 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В указанной статье предусмотрен ограниченный круг лиц, которым предоставлено право на подачу заявления об оспаривании сделок должника.

Согласно пункту 1 статье 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с гражданским законодательством и по специальным основаниям, предусмотренные названным законом.

При этом в пункте 3 приведенной статьи предусмотрено, что правила об оспаривании сделок должника в деле о банкротстве должника могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств, возникающих в соответствии с гражданским законодательством.

Конкурсный управляющий должника в своём заявлении указал на то, что фактически были совершены сделки по передаче имущества второму покупателю через цепочку сделок (притворные сделки).

Отклоняя указанный довод конкурсного управляющего должника, суд первой инстанции исходил из следующего.

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности.

В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка -сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов: лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 названного закона).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имели обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

В данном случае заинтересованные лица должны привести достаточно серьезные доводы и представить существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару.

В силу ст. 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок.

Между тем конкурсным управляющим (конкурсным кредитором) такие доказательства не были представлены, ни в при рассмотрении в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

Как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, указание в договоре купли-продажи от 24.01.2019 г. контактного телефона второго покупателя, который содержится на общедоступном сайте общества с ограниченной ответственностью "Баутснаб" (руководителем которого является бывший руководитель должника), не является достаточным доказательством, подтверждающего доводы конкурсного управляющего о притворности оспариваемых сделок, в отсутствии других косвенных доказательств, согласующих между собой.

Доказательства скоординированных действий участников сделок в отсутствие к тому объективных экономических причин, при противоречии этих действий в отдельности экономическим интересам и возможностям каждого из лиц, и невозможности данных действий ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу, конкурсным управляющим не доказано.

Также, суд апелляционной инстанции отмечает, что в результате проверки доводов апелляционной жалобы о наличии заинтересованности между Галимовым Ф.А. и Мубаракшиной Л.Р., через участие и работу в ООО "Баутснаб" было установлено, что согласно сведений представленных ГУ-Отделение пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан сведения о факте работы за 2020-2021 гг. на Мубаракшину Л.Р. в базе данных в ПФР по организации ООО "Баутснаб" отсутствуют.

Таким образом, доводы конкурсного управляющего о том, что фактически была совершена сделка между должником и вторым покупателем, надлежащими доказательствами не подтверждены.

Подписание через полгода после заключения первого договора купли-продажи от 09.02.2018 договора аренды от 15.08.2018 о передаче бывшим руководителем (арендодатель) должнику (арендатор) также не может свидетельствовать о притворности правоотношений. Доказательства реального пользования должником этим имуществом (например, ремонтные работы, услуги по мойке транспортного средства, уплата штрафов) и уплата арендных платежей (требований арендатора о внесение периодических плат) не представлены. В свою очередь, бывший руководитель отрицал факт пользования должником транспортным средством, несмотря на подписание договора аренды.

Передача имущества в аренду может свидетельствовать о неправомерном выводе активов должника в ситуации, когда нуждается в этом имуществе для осуществления хозяйственной деятельности, что приводит к вступлению в арендные правоотношения. Однако такие обстоятельства не были подтверждены ни в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

При этом позиция конкурсного управляющего о притворности сделок (первая сделка и обе в совокупности) противоречит друг другу и одна позиция исключает другую позицию.

Исходя из совокупности установленных в рамках настоящего обособленного спора доказательств суд первой инстанции пришёл к верному и обоснованному выводу о том, что волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле, как и в последующем была совершена самостоятельная сделка по отчуждению имущества второму покупателю, по которой волеизъявление обеих сторон совпадает их воле.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166, статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В пункте 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно; никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (статья 1 приведенного закона).

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам, или на реализацию иного противоправного интереса, не совпадающего с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

О злоупотреблении сторонами правом при заключении спорного договора может свидетельствовать совершение спорной сделки не в соответствии с ее обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчуждение имущество должника.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Согласно пункту 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" с целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки.

Обязательным признаком сделки для целей квалификации ее как ничтожной в соответствии с частью 1 Гражданского кодекса Российской Федерации является направленность такой сделки на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации под мнимой сделкой понимается сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Указанная сделка является ничтожной.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон отсутствует цель в достижении заявленных результатов.

Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

При этом характерной особенностью является то, что, совершая сделку лишь для вида, стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь создать реальных правовых последствий.

В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной.

Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для получения оплаты за работы или услуги, фактически не оказанные должнику с целью вывода денежных средств неплатежеспособного должника, находящегося в предбанкротном состоянии.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

При рассмотрении вопроса о мнимости договора и документов, подтверждающих исполнение договора, арбитражный суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства.

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для осуществления оплаты, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на искусственное создание задолженности перед кредитором в указанных целях, необходимо осуществлять проверку по принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений из договора.

Целью такой проверки является установление экономической и правовой обоснованности осуществления платы по договору, поскольку перечисление денежных средств должником в пользу кредитора без реального встречного предоставления приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов должника. При наличии убедительных доказательств невозможности исполнения договорных обязательств для должника бремя доказывания обратного возлагается на ответчика.

Нормы о ничтожности мнимых договоров направлены на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Соответственно, исходя из указанных положений, на другую сторону (ответчика) переходит бремя опровержения соответствующих обстоятельств. В частности, на такое лицо возлагается обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки или мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

По объективным причинам, связанным с тем, что конкурирующие кредиторы и арбитражный управляющий не являлись участниками правоотношений по спору, сложившиеся между сторонами спорных договоров, они ограничены в возможности предоставления достаточных доказательств, подтверждающих свои доводы. В то же время они должны заявить такие доводы и (или) указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы арбитражному суду усомниться в достаточности и достоверности доказательств, представленных данными лицами.

Бремя опровержения этих сомнений лежит на другую сторону, причем это не должно составить для него затруднений, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Поведение сторон, являющихся участниками гражданского оборота, направленное на создание задолженности, при отсутствии необходимых доказательств ее реальности может представлять собой использование юридических лиц для целей злоупотребления правом, то есть находиться в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права.

Таким образом, в предмет доказывания по спору о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьей 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит, в том числе, факт отсутствия реальной воли при заключении спорной сделки, и достижения ее результата.

Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из сторон.

Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

По смыслу статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимость сделки устанавливается на момент заключения данной сделки, юридически значимым обстоятельством для признания сделки мнимой является отсутствие у нее основания, поскольку стороны не стремятся к достижению того правового результата, который должен возникнуть из данной сделки.

Совершая мнимую сделку, стороны, как указывалось, хотят создать лишь видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки. Дефект мнимой сделки как раз и проявляется в отсутствии направленности сделки на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Как указывалось, следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение, однако это не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется.

Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся.

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). При этом лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий, в частности по представлению доказательств (часть 2 статьи 9, часть 1 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Наличие признаков злоупотребления сторонами при заключении сделок конкурсным управляющим должника и конкурсным кредитором доказано не было и не было установлено при рассмотрения настоящего обособленного спора в судах первой и апелляционной инстанций.

При этом, как верно отметил суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, обязательство по оплате за реализованное имущество бывшим руководителем исполнено, что подтверждено конкурсным управляющим, равно как и вторым покупателем. В отношении последнего лица соответствующее условие содержится в договоре от 24.01.2019, является в силу статьи 408 Гражданского кодекса Российской Федерации подтверждением надлежащего исполнения обязательства между физическими лицами, и бывшим руководителем не оспорено.

Доводы конкурсного управляющего о занижении цены продажи имущества не подпадает под действие статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку охватывается составом подозрительных сделок, предусмотренных по специальным основаниям.

Сделки являются реальными, взаимные обязательства сторон были исполнены, что подтверждаются актами о приеме-передаче транспортных средств и данными об оплате имущества, сведениями о владельцах транспортных средств после заключения соответствующих договоров купли-продажи, представленными органами ГИБДД.

Доказательства фактического нахождения и пользования имуществом не вторым покупателем, а конечным бенефициаром, конкурсным управляющим не подтверждено.

Даже при подтверждении доводов о связи бывшего руководителя и второго покупателя (указание одного и того же номера телефона в договоре купли-продажи от 24.01.2019 и в общих данных об обществе с ограниченной ответственностью "Баутснаб", руководителем которого является бывший руководитель), то данное обстоятельство не может однозначно свидетельствовать о недействительности (порочности) сделки в ситуации, когда иные действия сторон соответствуют природе возникших между ними правоотношений, и отсутствии других доказательств, подтверждающие доводы о недействительности по общегражданским основаниям. Документы, свидетельствующие возможность фактически оказывать заинтересованным лицом влияние на принятие деловых решений относительно деятельности должника, конкурсным управляющим не представлены.

Что касается доводов конкурсного управляющего о недействительности по специальным основаниям, то арбитражный суд первой инстанции в рассматриваемом пришел к обоснованным выводам об отсутствии оснований для признания оспариваемых сделок по специальным основаниям.

Так, в силу ст. 61.2 Закона о банкротстве предусмотрены два состава оспаривания подозрительных сделок.

Пункт 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

Нормы пункта 2 приведенной статьи предусматривают возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснено соотношение пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 названного закона, поэтому наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

В случае, если подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" при наличии предусмотренных им обстоятельств.

При оспаривании подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 приведенного закона.

Оспариваемая конкурсным управляющим должника сделка совершена в пределах трехлетнего периода подозрительности, исчисляемого от даты возбуждения дела о банкротстве должника (производство по делу о банкротстве возбуждено 12.03.2020).

Учитывая, что подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то данная сделка подлежит проверке по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Основания для её проверки по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве в рассматриваемом случае отсутствуют.

Приведенная норма права предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В случае оспаривания сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности трех обстоятельств.

К их числу относятся совершение сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

Недоказанность хотя бы одного из этих обстоятельств является основанием для отказа в признании сделки недействительной.

По первому обстоятельству (сделка была совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов) в пункте 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" даны следующие разъяснения.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 названного закона.

В статье 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" раскрыты понятие неплатежеспособности и недостаточности имущества должника (абзац пятый пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Под первой категорией понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств; под недостаточностью имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Указанная презумпция является опровержимой.

Согласно реестру требований кредиторов у должника имелись неудовлетворенные требования кредиторов с наступившими сроками платежей, которые подтверждены также вступившими в законную силу судебными актами, которые предъявили по настоящему делу требования о включении в реестр требований кредиторов.

Анализ финансового состояния должника показал неудовлетворительное состояние должника за анализируемый период.

При этом следует отметить, что ситуация объективного банкротства не возникает сразу, а наступает постепенно, накапливаясь, приводя должника в кризисную ситуацию.

Из содержания положений пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" можно заключить, что нормы и выражения, следующие за первым предложением данного пункта, устанавливают лишь презумпции, которые могут быть использованы при доказывании обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной и описание которых содержится в первом предложении пункта.

Из этого следует, что, например, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, на дату совершения оспариваемой сделки у должника имелись финансовые затруднения, доказательства достаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов заинтересованными лицами не представлены, надлежащими доказательствами не опровергли.

Первая сделка была совершена между заинтересованными лицами.

Между тем, как верно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, в результате совершения сделки вред имущественным правам кредиторов не был причинен, поскольку транспортное средство было отчуждено по цене, являющейся рыночной для подобного имущества, за которое должником получена реальная оплата.

Конкурсный управляющий и конкурсный кредитор в обоснование доводов о занижении стоимости продажи ссылались на отчет от 10.09.2021 N 173 - К/21, согласно которому оценочная стоимости транспортного средства на дату его реализации составляла 3 566 200 рублей.

Также заявитель указывал, что имущество было приобретено должником в лизинг на сумму 4 312 441 рублей 80 копеек.

Между тем приобретение имущества в лизинг и уплата должником лизинговых платежей не означает, что стоимость этого имущества составляет стоимость лизинговых платежей, указанных в договоре. В сумму лизинговых платежей входит не только стоимость самого имущества, но и другие платежи, связанные с заключением договора лизинга и плата за финансирование лизинговой компании (прибыль от участия в сделке).

Выплата лизингополучателем лизинговой компании платы за вознаграждение за финансирование сделки является расходами первого лица в связи с невозможностью приобретения имущества самостоятельно за счет собственных средств и вынужденного привлекать для этого третье лицо.

Уплата лизингополучателем лизинговой компании платы за вознаграждение не перекладывает на другое лицо (на покупателя в случае последующей продажи имущества) обязанности компенсировать эти издержки лизингополучателя, поскольку не являются его обязательством.

Из договора лизинга от 28.06.2017 следует, что стоимость транспортного средства на дату его приобретения составляет 3 381 355 рублей 95 копеек.

В связи с этим доводы конкурсного управляющего, определяющего стоимость имущества, исходя из общей стоимости имущества, которая указана в данном договоре, верно признаны судом первой инстанции ошибочными.

В представленном отчете оценщик определил стоимость транспортного средства 2017 года выпуска, реализованного после более семи месяцев эксплуатации на сумму 3 566 200 рублей на момент его продажи, которая выше стоимости нового (не бывшего в эксплуатации) транспортного средства, на момент приобретения лизинговой компанией, что вызывает сомнения в действительности этого документа.

По аналогичным основаниям не может быть принята как достоверная стоимость имущества, которая указана в заочном решении от 18.06.2019 N 2-419/2019 (3 815 000 рублей), представленная супругой бывшего руководителя при рассмотрении спора о разделе совместно нажитого имущества.

Стоимость подобного имущества (с учетом года выпуска, срока эксплуатации) соответствует цене, которая определена в спорном договоре купли-продажи от 09.02.2018. Причем стоимость имущества соответствует стоимости, которая была определена сторонами в договоре купли-продажи, заключенного между бывшим руководителем и вторым покупателем.

Оплата транспортного средства в рассрочку (два платежа) не может являться обстоятельством, свидетельствующей о недействительности сделки и причинения вреда имущественным правам кредиторов. Тем более оплата за это имущество поступила.

Доводы конкурсного кредитора о том, что фактически оплата была произведена не за счет покупателя, а за счет средств должника, надлежащими доказательствами не подтверждена (в частности, снятие заинтересованным лицом денежных средств и последующее внесение средств должнику по спорной сделке).

Указание конкурсным управляющим на то, что должник продолжил пользоваться имуществом после его реализации, арбитражным судом отклоняются, поскольку доказательства пользования имуществом и уплаты арендных платежей, не были представлены.

С учётом изложенного суд апелляционной инстанции поддерживает вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания оспариваемой сделки должника с бывшим директором недействительной, по основаниям предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Касаемо другого состава оспаривания сделок, имеющих признаки предпочтительности, то в пункте 9.1 постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" даны следующие разъяснения.

В силу пункта 1 статьи 61.3 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований (сделка с предпочтением).

В указанной статье предусмотрены периоды для оспаривания преференциальных сделок.

По указанным основаниям допускается оспаривание сделок, совершенных после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом либо сделок, совершенных должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.

Между тем оспаривания конкурсным управляющим, как верно указал суд первой инстанции, сделка не подлежит проверке, поскольку в оспариваемой сделке отсутствуют признаки предпочтительности удовлетворения требования одного кредитора перед другими.

Таким образом, правовых оснований для признания сделок недействительным по статье 61.3 Закона о банкротстве не имеется, в этой части арбитражным судом первой инстанции правомерно отказано в удовлетворении заявления.

Отказывая в удовлетворении требования конкурсного управляющего о признании недействительной сделки со вторым покупателем, арбитражный суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что данная сделка не является связанной с должником сделкой (единой сделкой) и, соответственно, сделкой должника.

Так как доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 г. по делу N А65-5820/2020 является законным и обоснованным. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 года по делу N А65-5820/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

А.И. Александров

Судьи

Л.Р. Гадеева В.А. Копункин