Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 октября 2022 г. N 15АП-17379/22 по делу N А32-12749/2019

город Ростов-на-Дону

29 октября 2022 г.

дело N А32-12749/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 24 октября 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 29 октября 2022 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сурмаляна Г.А.,

судей Емельянова Д.В Шимбаревой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Богдановой А.О.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Элемент Полис" Хафизова Ленара Раяновича посредством веб-конференции: представитель по доверенности от 01.09.2022 Гайнуллин И.Р.;

от Кибер Сергея Григорьевича: представитель по доверенности от 05.10.2022 Погорелый К.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу единственного участника должника Кибера Сергея Григорьевича на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 02.09.2022 по делу N А32-12749/2019 по заявлению конкурсного управляющего должника Хафизова Ленара Раяновича о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Элемент Полис",

ответчики: Шаповалов Алексей Александрович, Кибер Сергей Григорьевич

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Элемент Полис" (далее - должник, ООО "Элемент Полис") конкурсный управляющий должника Хафизов Ленар Раянович (далее - конкурсный управляющий) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о привлечении Шаповалова Алексея Александровича и Кибера Сергея Григорьевича (далее - ответчики) к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 02.09.2022 суд признал наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Элемент Полис" солидарно Шаповалова А.А. и Кибера С.Г., производство по заявлению в части рассмотрения вопроса об определении размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с принятым судебным актом, Кибер С.Г. обжаловал определение суда первой инстанции от 02.09.2022 в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил обжалуемый судебный акт отменить.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции пришел к неверному выводу о том, что обязанность обратится в суд с заявлением о собственном банкротстве у должника возникла в начале 2017 года. Податель апелляционной жалобы указывает, что неплатежеспособность должника возникла в виду исключительно действий бывшего директора Шаповалова А.А. Заявитель апелляционной жалобы отмечает, что суд первой инстанции не изучил вопрос о том, имелась ли документация и имущество должника у Кибера С.Г. и обращался ли к нему управляющий с требованием о передаче документации и имущества должника. Кибер С.Г. указывает, что одобренные им сделки по отчуждению автомобиля, принадлежащего должнику, не повлияли на платежеспособность последнего. Ответчик обращает внимание суда апелляционной инстанции, что судом первой инстанции при вынесении обжалуемого судебного акта не учтены обязательные указания суда кассационной инстанции. Кибер С.Г. указывает, что в материалы дела не содержат подлинника решения единственного участника общества от 05.04.2018 об одобрении сделки по отчуждению автомобиля должника, ответчик отмечает, что имеющаяся в материалах дела копия является сфальсифицированной.

С учетом изложенного, Кибер С.Г. указывает, что степень его вовлеченности в процесс управления должником не являлся значительным, и он не оказывал влияния на принятие существенных деловых решений.

Отзыв на апелляционную жалобу в материалы дела не представлен.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, поддержали правовые позиции по спору.

Представитель Кибера Сергея Григорьевича поддержал доводы апелляционной жалобы, просил обжалуемое определение отменить.

Представитель конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Элемент Полис" Хафизова Ленара Раяновича возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по доводам, изложенным в отзыве на апелляционную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного разбирательства, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся представителей лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом.

Кибер С.Г. заявлено ходатайство о фальсификации решения единственного участника общества от 05.04.2018 N 3/0518 об одобрении сделки по отчуждению автомобиля должника и решения от 19.11.2018 N 2 смене адреса общества и исключении указанных документов из числа доказательств.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце четвертом пункта 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции", у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для рассмотрения в арбитражном суде апелляционной инстанции заявлений о фальсификации доказательств, представленных в суд первой инстанции, так как это нарушает требования части 3 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о раскрытии доказательств до начала рассмотрения спора, за исключением случая, когда в силу объективных причин лицу, подавшему такое заявление, ранее не были известны определенные факты.

Как следует из материалов дела, не оспаривается заявителями, вышеуказанные доказательства представлены кредитором в суд первой инстанции в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора, приложены к заявлению кредитора.

Суд первой инстанции разъяснил лицам, участвующим в деле уголовно-правовые последствия заявленного ходатайства.

Поскольку материалы регистрационного дела не опровергают доводы Кибера С.Г., более того, в течение длительного времени Кибер С.Г. не предпринимал каких-либо мер для разрешения вопроса о достоверности внесения сведений в единый государственный реестр юридических лиц, суд первой инстанции не нашел оснований для назначения экспертизы по вопросу о проверки заявления о фальсификации.

Таким образом, ходатайство о фальсификации судом апелляционной инстанции подлежит оставлению без рассмотрения. С учетом вышеизложенного также не подлежат удовлетворению ходатайства о назначении судебной экспертизы.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, выслушав представителей участвующих в деле лиц, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 03.04.2019 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "Элемент Полис". Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 12.12.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Хафизов Л.Р.

Сообщение о введении процедуры опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 28.12.2019 N 241 (6721).

В рамках названного дела о несостоятельности (банкротстве) должника конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о привлечении Шаповалова А.А. и Кибера С.Г. к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве.

Определением от 05.08.2021, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 12.10.2021, признано доказанным наличие оснований для привлечения Шаповалова А.А. и Кибера С.Г. солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; производство по заявлению в части определения размера приостановлено.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22.12.2021 определение Арбитражного суда Краснодарского края от 05.08.2021 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.10.2021 по делу N А32-12749/2019 отменены в части признания наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Кибер С.Г., дело в этой части направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Краснодарского края.

Суд кассационной инстанции указал на необходимость при новом рассмотрении дела исполнить указания суда округа, данные в постановлении от 22.12.2021, выяснить вопрос о том, находились ли документация и имущество должника у Кибера С.Г.; как совершенные им сделки повлияли на платежеспособность должника, и с учетом установленных обстоятельств рассмотреть вопрос о наличии (отсутствии) оснований для привлечения участника должника к субсидиарной ответственности либо наличии (отсутствии) оснований для возмещении убытков, принимая во внимание, что в ситуации, когда размер причиненного вреда не соотносится с деятельностью должника и не способен привести к его банкротству, суд вправе самостоятельно переквалифицировать требование о привлечении к субсидиарной ответственности в требование о возмещении убытков.

При новом рассмотрении требования суд первой инстанции указал, что Кибер С.Г. с 17.02.2015 является единственным участником должника.

Из заявленных конкурсным управляющим доводов следует, что должником не исполнена обязанность по направлению заявления о банкротстве общества в суд, документация управляющему не передана, должником совершались сделки по выводу имущества.

При принятии обжалуемого судебного акта суд первой инстанции руководствовался следующим.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве, правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 названного Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.14 Закона о банкротстве, правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.12 названного Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, обладают конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники либо бывшие работники должника или уполномоченные органы, обязательства перед которыми предусмотрены пунктом 2 статьи 61.12 названного Федерального закона, либо арбитражный управляющий по своей инициативе от имени должника в интересах указанных лиц.

Субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон от 29.07.2017 N 266) статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу и Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Закона от 29.07.2017 N 266 рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу данного Закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции данного Закона).

Ранее институт субсидиарной ответственности в рамках дел о банкротстве уже реформировался - переход от положений статьи 10 в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ к редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

В этой связи информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137, были выработаны определенные правовые позиции относительно подлежащих применению материальных норм.

По смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Таким образом, подлежат применению те положения Закона о банкротстве, которые действовали на момент существования обстоятельств, являющихся основаниями для привлечения к субсидиарной ответственности.

При этом предусмотренные Законом о банкротстве в редакции закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Период проверки действий контролирующих должника лиц затрагивает действие разных норм: с 28.06.2016 (дата совершения первой сделки по спору 8-С) по 30.06.2017 действия лиц подлежат оценке применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ; с 01.07.2017 действия лиц подлежат оценке применительно к положениям статей 61.11 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено названным Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из заявленных управляющим доводов следует, что руководителем и учредителем должника не исполнена обязанность по направлению заявления о банкротстве в суд, документация управляющему не передана, должником совершались сделки по выводу имущества.

Нормы статей 10, 53 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" обязывают органы юридического лица действовать разумно и добросовестно.

Согласно статье 53 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

В противном случае такое лицо несет риск неблагоприятных последствий за совершенные им или не совершенные в отношении представляемого юридического лица действия (бездействие).

В случае несостоятельности (банкротства) юридического лица, вызванной учредителями (участниками) или органами управления, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, при недостаточности имущества юридического лица, на таких лиц в силу абзаца второго части 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Такая ответственность может быть возложена на соответствующее лицо и в рамках дела о банкротстве юридического лица по основаниям и в порядке, предусмотренным Главой III.2 Законом о банкротстве.

Особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно по сути опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства. Выделение названного иска ввиду его специального применения и распространенности позволяет стандартизировать и упростить процесс доказывания (в том числе посредством введения презумпций вины ответчика - пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в настоящей редакции).

В определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.10.2009 N ВАС-13743/09 отражено, что необходимым условием для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, является вина названных лиц в банкротстве должника и бремя доказывания вины ответчика в банкротстве должника возлагается на заявителя.

Для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо установление совокупности условий: наличие у ответчика права давать обязательные указания для истца либо возможности иным образом определять действия истца; совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении истца и действиями истца, повлекшими его несостоятельность (банкротство); недостаточность имущества истца для расчетов с кредиторами; кроме того, необходимо установить вину ответчика для возложения на него ответственности (постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Таким образом, применение изложенных норм допустимо при доказанности следующих обстоятельств: надлежащего субъекта ответственности, которым является собственник, учредитель, руководитель должника, иные лица, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо иным образом имеют возможность определять его действия; факт несостоятельности (банкротства) должника, то есть признания арбитражным судом или объявлении должником о своей неспособности в полном объеме удовлетворять требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей; наличие причинной связи между обязательными указаниями или действиями указанных лиц и фактом банкротства должника, поскольку они могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3). Такой иск фактически направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают, в том числе положения статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации. Соответствующие разъяснения даны в пунктах 2, 6, 15, 22 постановления N 53.

Основания для привлечения к ответственности законодательно поделены на ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов (пункт 4 статьи 10 и статья 61.11 Закона о банкротстве) с соответствующим набором презумпций, позволяющих установить наличие деликтной ответственности бывшего руководителя и ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника (пункт 2 статьи 10 и статья 61.12 Закона о банкротстве).

В отношении требований конкурсного управляющего, основанных на положениях пункта 4 статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве суд первой инстанции исходил из следующего.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусмотрен ряд опровержимых презумпций доведения до банкротства общества.

Так, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии в том числе одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Данные нормы аналогичны действующей редакции пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В отношении доводов о неподаче заявления, суд первой инстанции руководствовался следующим.

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых названным Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 указанного Закона.

Из совокупного смысла положений пунктов 1-2 статьи 9 Закона о банкротстве следует, что на руководителя должника возложена обязанность по обращению с заявлением должника в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее месяца, в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества или имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством.

Законом N 266-ФЗ статья 9 Закона о банкротстве дополнена пунктом 3.1, который предусматривает обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) не только в отношении его руководителя (Шаповалов А.А.), но и лиц, обладающих правом инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника (Кибер С.Г.).

Презюмируется наличие причинно-следственной связи между противоправным и виновным бездействием руководителя организации в виде неподачи заявления о признании должника банкротом и вредом, причиненным кредиторам организации из-за невозможности удовлетворения возросшей перед ними задолженности.

Применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее, она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

Исходя из смысла выше названной нормы права, возможность привлечения лиц, указанных в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, к субсидиарной ответственности возникает при наличии одновременного ряда указанных в законе условий:

возникновение одного из перечисленных в пункте 1 статьи 9 названного Закона о банкротстве обстоятельств и установление даты возникновения обстоятельства;

неподача каким-либо из указанных выше лиц заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства;

возникновение обязательств должника, по которым привлекается к субсидиарной ответственности лицо (лица), перечисленные в пункте 2 статьи 10 Закона, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве;

вина, указанных в пункте 2 статьи 10 Закона, лиц в неподаче заявления о банкротстве должника.

Для применения субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, заявитель обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9, должник должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться с заявлением, поскольку субсидиарная ответственность руководителей должника - юридического лица или членов ликвидационной комиссии (ликвидаторов), предусмотренная названной статьей, возможна лишь перед кредиторами, обязательства которых возникли после истечения срока на подачу заявления в арбитражный суд о банкротстве должника, а не до истечения этого срока.

В то же время, установленная пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве ответственность, является гражданско-правовой, следовательно, при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве.

В этой связи помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения единоличным исполнительным органом обязанности, установленной Законом о банкротстве (обратиться в суд с заявлением о признании общества несостоятельным (банкротом) в случае, предусмотренном абзацем шестым пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве), необходимо установить вину субъекта ответственности (в данном случае - бывшего руководителя должника), исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (пункт 1 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации); также имеет значение причинно-следственная связь между неподачей в суд заявления о признании должника банкротом и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Согласно правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2016, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В предмет доказывания по таким делам входит установление точной даты возникновения у соответствующего лица обязанности подать заявление о банкротстве должника и истечение месячного срока с этой даты срока, точной даты возникновения обязательства, к субсидиарной ответственности по которому привлекается руководитель.

Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное (статья 2 Закона о банкротстве).

Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (пункт 2 статьи 3 Закона о банкротстве).

Настоящее дело о банкротстве возбуждено 03.04.2019 на основании заявления ООО "СК Прогресстрой".

Суд первой инстанции принял во внимание, что задолженность должника перед заявителем подтверждена решением Арбитражного суда Краснодарского края от 25.12.2018 по делу N А32-12020/2018, согласно которому, с должника в пользу заявителя взыскано неосновательное обогащение в размере 1 397 000 руб., 133 356, 08 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами, в размере 28 259 руб.

Как следует из обстоятельств, установленных судом в рамках дела N А32- 12020/2018, задолженность из неосновательного обогащения у должника возникла в декабре 2016 года, поскольку должник, получив денежные средства от заявителя, контракты на выполнение работ не подписал, к выполнению работ не приступил, денежные средства (аванс) не возвратил.

Также в реестре установлены требования ООО "Техно-Сервис К", которые возникли из договора купли-продажи от 05.02.2018 и подтверждены решением Арбитражного суда Республики Крым от 26.12.2018 по делу N А83-13806/2018. Согласно решению суда, с должника взысканы денежные средства, представляющие собой переплату за переданное транспортное средство (Lada Granta и 47953-0000010-21) (определение суда от 05.12.2019). В реестре также установлены требования инспекции Федеральной налоговой службы N 5 по городу Краснодару в размере 1 351 905, 26 руб.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу, что обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом у ответчика появилась в декабре 2016 году, однако выполнена не была.

При этом суд первой инстанции не учел обязательные указания суда кассационной инстанции о моменте наступления признаков объективного банкротства.

Согласно постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 18.07.2003 N 14-П формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что вопрос неплатежеспособности, как и вопрос объективного банкротства, является вопросом права, юридической категорией, определение наличия которой относится к исключительной компетенции судов.

Таким образом, то обстоятельство, что задолженность из неосновательного обогащения у должника возникла в декабре 2016 года, само по себе не определяет точную дату наступления объективного банкротства в декабре 2016 года и не опровергает вышеназванные выводы суда первой инстанции.

В рассмотренном случае совокупностью представленных доказательств не подтверждается, что на декабрь 2016 года сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения у ответчиков обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного лица.

Между тем, материалы дела содержат достаточные доказательство того, что у ООО "Элемент Полис" по состоянию на 2018 год имелись явные признаки объективного банкротства, а именно: должник прекратил исполнение обязательств по обязательным платежам перед контрагентами, требования, которых впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника.

Из анализа финансового состояния должника следует, что по результатам 2017 года у общества имелась дебиторская задолженность в сумме 15 871 000 рублей, а кредиторская задолженность составляла 18039 000 рублей.

При этом, согласно бухгалтерским балансам, выручка общества за 2016 года составила 3043 тыс. руб., а за 2017 год - 12892 тыс. руб., по итогам деятельности общества в 2016 году убытки составили в размере 503 тыс. руб., а в 2017 - 289 тыс. руб.

В свою очередь, как уже установлено судебными актами в рамках настоящего дела, в частности вступившим в силу определением суда от 03.12.2020, руководитель должника - Шаповалов А.А. в период с 28.06.2016 по 15.11.2018 с расчетного счета должника перечислил денежные средства в размере 7 531 900. Судом указанная сделка признана недействительной, как совершенная с целью причинения вреда интересам кредиторов. При этом, оставшиеся активы предприятия явно недостаточны были для погашения задолженности перед кредиторами.

Таким образом, суд приходит к выводу, что по состоянию на 31.12.2017 года должник уже отвечал признакам неплатежеспособности.

Следовательно, руководитель и учредитель должника обязаны были подать соответствующее заявление о признании общества банкротом не позднее 30.04.2018.

В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под объективным банкротством понимается неспособность в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 305- ЭС18-14622 (4,5,6) по делу N А40-208525/2015, обстоятельства, подтверждающие объективное банкротство подконтрольного лица, могут быть установлены, в том числе из косвенных признаков, таких например, как прекращение платежей по обязательствам и т.п.

При этом на лице, привлекаемом к субсидиарной ответственности лежит обязанность доказать, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Данные бухгалтерского баланса и основные финансовые показатели показывают неэффективность деятельности общества. Ответчиком также не представлено доказательств наличия должных управленческих решений и плана выхода из кризисной ситуации (плана антикризисного управления).

В материалы дела в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлены доказательства принятия каких-либо организационных решений на предприятии для улучшения финансового положения должника, учредители и директоры общества не предприняли достаточных мер для погашения задолженности, либо иных мероприятий по антикризисному управлению.

Кибер С.Г., являясь единственным учредителем должника, конечным бенефициаром, и соответственно, лицом, контролирующим его деятельность, должен был контролировать деятельность назначенного им же руководителя.

Материалами дела подтверждается, что Кибер С.Г. осуществлял контроль финансового, хозяйственного состояния общества, являлся его конечным бенефициаром.

В материалах дела имеется решение единственного учредителя должника от 19.11.2018 N 2, подписанное Кибер С.Г., на основании которого сменен юридический адрес общества. О ненадлежащем отношении к своим обязанностям как учредителя свидетельствует, в том числе, то обстоятельство, что Кибер С.Г., в течение длительного времени не предпринимал каких-либо мер по вопросу об исправлении недостоверных, по его мнению, сведений в ЕГРЮЛ.

При этом Кибер С.Г. не совершил надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.

Более того, Кибер С.Г. являлся единственным учредителем общества и для принятия соответствующего решения было достаточно принятия единоличного решения.

Обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом положениями статьи 9 Закона о банкротстве в соответствующей редакции на учредителей (участников) должника возложена не была. Предусмотренная абзацем 3 пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве обязанность лиц, имеющих право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иных контролирующих должника лиц потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом в случае неисполнения руководителем должника обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротством была введена пунктом 2 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", вступившей в силу 30.07.2017, то есть после возбуждения настоящего дела о банкротстве (12.05.2017).

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции указывает, что учредителем Кибер С.Г. не выполнена обязанность по обращению в суд в период с 30.04.2018 года по 03.04.2019.

При этом, за 2018 год и последующие периоды общество отчетности не сдавало, в ЕГРЮЛ были внесены недостоверные сведения о юридическом адресе, с ведома или попустительства учредителя и конечного бенефициара должника - Кибер Сергея Григорьевича.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что судом первой инстанции верно установлена гражданско-правовая ответственность единственного учредителя должника Кибер С.Г. за невыполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

В отношении доводов о непередаче документации, суд первой инстанции также обоснованно руководствовался следующим.

Согласно пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В частности, суд должен исследовать обстоятельства, связанные с принятием руководителем общества всех мер для исполнения обязанностей, перечисленных в пункте 1 статьи 6, пункте 3 статьи 17 Закона о бухгалтерском учете, а также выяснит:

проявлялись ли при принятии данных мер требуемые степени заботливости и осмотрительности, например, каким образом обеспечивалась сохранность документации;

какие меры принимались лицом для восстановления документации в случае ее гибели, если таковая имела место по не зависящим от него основаниям;

явилась ли гибель документации следствием ненадлежащего ее хранения либо совершением лицом иных действий без должной заботы и осмотрительности.

Как следует из положений пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве (ранее пункт 2 статьи 10 Закона о банкротстве), если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

По общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (пункт 17 разъяснений постановления Пленума N 53).

Пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве предусмотрено, что с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника). При этом руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Указанное требование закона обусловлено, в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве.

В связи с этим, невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 13 Федерального закона от 06.12.2011 N 402 "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете) бухгалтерская (финансовая) отчетность должна давать достоверное представление о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, необходимое пользователям этой отчетности для принятия экономических решений.

Первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года (пункт 1 статьи 29 Закона о бухгалтерском учете).

На основании части 4 статьи 29 Закона о бухгалтерском учете при смене руководителя организации должна обеспечиваться передача документов бухгалтерского учета организации.

Согласно пункту 24 постановления N 53 применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их

условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

Суд первой инстанции указал, что как следует из заявленных управляющим доводов и лицами, участвующими в деле, не опровергнутых, бухгалтерская документация, печати, штампы и иные материальные ценности ему не переданы.

Имущества у должника не выявлено.

Анализ финансового состояния содержит сведения о невозможности выявления большинства коэффициентов и параметров в связи с непередачей документации.

Также из заявленных доводов следует, что по результатам 2017 года у общества имелась дебиторская задолженность в сумме 15 871 000 руб. Сведениями о дальнейшей судьбе имущества организации, отраженной в балансе, управляющий, в виду непередачи ему документации, не обладает.

Как указано выше, за отчетный период с 2018 года сведения о предоставлении бухгалтерской отчетности отсутствуют, В ЕГРЮЛ внесены недостоверные сведения об адресе юридического лица.

Нежелание представить доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент. Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствия такого своего поведения. Данная позиция изложена в постановление Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 06.03.2012 N 12505/11 по делу NА56-1486/2010. Аналогичный подход содержится и в практике Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (определение N 302-ЭС14-1472 от 21.04.2016).

Совокупность указанных обстоятельств не позволяет управляющему установить активы должника, выявлять дебиторов, взыскивать задолженность, проводить иные мероприятия по формированию конкурсной массы, в т.ч. по оспариванию сделок должника, выявить причины наступления неплатежеспособности на основании конкретных документов. При этом, судом первой инстанции принято во внимание, что общий срок исковой давности по совершенным сделкам истек, что делает невозможным их оспаривание

Иной подход свидетельствовал бы о дисбалансе в бремени доказывания, поскольку управляющему априори тяжелее доказать те факты, о которых он не знает в связи с непередачей документации, в свою очередь, ответчику не представляет сложности опровергнуть установленные Законом о банкротстве презумпции и представить документацию/разумные пояснения о невозможности ее представления, тем самым доказать отсутствие существенных затруднений проведения процедур банкротства

Согласно пункту 24 постановления N 53, невозможность определения основных активов должника и их идентификации является существенным затруднением проведения процедур банкротства.

Обстоятельства, указанные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, - это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения.

Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Суд апелляционной инстанции, повторно исследовав материалы дела и доводы сторон в части доказанности вины Кибер С.Г. в несостоятельности (банкротстве) ООО "Элемент Полис" в виду непередачи управляющему документации указывает следующее.

Как установлено выше, в соответствии с нормами Закона о банкротстве Кибер С.Г. является обладал статусом контролирующего должника лица, что свидетельствует о возложении на него обязанности по передаче документов управляющему.

Отклоняя доводы Кибер С.Г. о передаче управление обществом Шаповалову А.А. суд апелляционной инстанции указывает, что в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" предусмотрено, что в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции", статья 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках") вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами. В соответствии со статьей 65.1 Гражданского кодекса Российской Федерации общество с ограниченной ответственностью, которым является должник, относится к корпорациям.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Отсылка Кибера С.Г. на то, что конкурсному управляющему ничего не мешало истребовать документы у налогового органа, судом апелляционной инстанции отклоняются, поскольку не все документы и решения единственного учредителя общества подлежат подаче и регистрации в налоговых органах.

Кроме того, указанное обстоятельство не снимает с него обязанности по передаче документов, касающиеся деятельности общества. При этом, ответчик не указывает, в частности какие именно документы, имеющиеся в налоговом органе, могут способствовать установлению сведений об имущества должника, отраженной в отчетности по состоянию на 2017 год.

Таким образом, доводы Кибера С.Г. в данной части не являются основанием для освобождения от привлечения к субсидиарной ответственности.

В отношении доводов о причинении вреда имущественным правам кредиторов путем совершения сделок суд первой инстанции исходил из следующего.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусмотрен ряд опровержимых презумпций доведения до банкротства общества.

Так, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии в т.ч. следующего обстоятельства:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона.

Данные нормы аналогичны действующей редакции пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В этой связи, суд учитывает, что согласно пункту 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве данные положения касательно причинения вреда совершением сделок применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если в т.ч. заявление о признании сделки недействительной не подавалось; заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен; судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Квалифицирующим признаком сделки, ряда сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена упомянутая презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения.

В рамках дела о банкротстве управляющим установлено, что в период с 28.06.2016 по 15.11.2018 с расчетного счета ООО "Элемент Полис" N 40702810900030000390 в пользу Шаповалова А.А. перечислено 7 531 900 руб. с назначением платежей: "Выдача средств на закупку товаров", "Выдача по чеку, закупка товаров", "оплата за телефон", "возврат займа", "Выдача по чеку, возврат займа", "Выдача по чеку, хоз. нужды", "Выдача по чеку, хоз. нужды, командировочные расходы".

Поскольку Шаповаловым А.А. не представлено доказательств наличия реальных хозяйственных операций, управляющий обратился в суд с заявлением о признании перечислений недействительными.

Определениями Арбитражного суда Краснодарского края от 03.12.2020 сделки признаны судом недействительными, с Шаповалова А.А. в пользу ООО "Элемент Полис" взыскано 7 531 900 руб. (обособленный спор - 8-С).

Кроме того, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 03.12.2020 признан недействительным договор купли-продажи от 14.04.2018, заключенный между должником и Шаповаловой Ириной Юрьевной в отношении LADA GRANTA, 2017 года выпуска, VIN XTA219020J0499307 (обособленный спор - 5-С).

Судом первой инстанции принято во внимание, что автомобиль должником приобретался новым за 594 267 руб. и был поставлен на учет 03.01.2018. Однако уже спустя 4 месяца автомобиль отчужден в пользу ответчика за 180 000 руб., т.е. на 400 000 руб. меньше.

Установлено, что Шаповалова И.Ю. является супругой ответчика Шаповалова А.А.

Заключение сделки по отчуждению LADA GRANTA, 2017 года выпуска в пользу Шаповаловой И.Ю. согласовано Кибер С.Г. (решение единственного участника от 05.04.2018 N 3/0518).

Также определением Арбитражного суда Краснодарского края от 21.10.2021, оставленном без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.02.2022 признана недействительной сделка по переоформлению 12.07.2018 имущества должника на Шаповалова А.П., с последнего в пользу должника взысканы денежные средства в сумме 1 000 000 руб.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Шаповаловым А.А. с согласия Кибер С.Г. совершены убыточные для должника сделки, способные повлиять на платежеспособность ООО "Элемент Полис".

Суд апелляционной инстанции, оценивая доводы сторон в части виновности действий Кибера С.Г. по совершению убыточных для должника сделок, отмечает следующее.

Установлено, что Кибером С.Г. единолично принято решение об учреждении общества, назначении Шаповалова А.А. на должность директора, решение о смене адреса общества, решение о продаже автомобиля - собственности общества, представленные в налоговые органы учредительные документы общества, также были подписаны и заверены Кибером С.Г.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что согласно выписки расчетного счета N 4070281003000005033 в ПАО "Сбербанк России" (Краснодарское отделение N 8619) общества, от Кибера С.Б периодически поступали денежные средства (по беспроцентному займу), также указанные денежные средства по прошествии некоторого времени возвращались ему обществом, некоторые из общего числа денежных перечислений между обществом и единственным учредителем должника.

Задолженности должника, повлекшие за собой банкротство, возникли в период предоставления Кибером С.Г займов обществу, либо их возврата.

Суд апелляционной инстанции также указывает, что Кибер С.Г., будучи учредителем должника, назначил на должность директора не эффективного руководителя, ни то, что несвоевременно, а никак не контролировал и не реагировал на неправомерные действия Шаповалова А.А., в том числе путем его отстранения, что фактически означает попустительство с его стороны.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции указывает, что в силу Закона об обществах Кибер С.Г. мог воздействовать на руководителя должника и определять действия последнего, соответственно, являлся контролирующим должника лицом, конечным бенефициаром.

Стандарт разумного и добросовестного поведения руководителя организации предполагает совершение им действий в интересах общества, с должной степенью заботливости и осмотрительности, принятие решений с учетом всей имеющейся информации, в отсутствие конфликтов интересов, в рамках обычного предпринимательского риска.

В рассматриваемом случае, Кибер С.Г. достоверно обладая информацией о нахождении должника в состоянии имущественного кризиса ввиду незаконного вывода активов должника, не инициировал процедуру смены единоличного исполнительного органа (о прекращении полномочий прежнего директора и расторжение с ним трудового договора и избрание нового директора и заключение трудового договора).

Кроме того, в силу пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 8 статьи 61.11, абзац 2 пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

В этой связи, доводы Кибер С.Г. о том, что он являлся только учредителем должника, а ответственность за ведение хозяйственной деятельности несет руководитель, опровергаются тем, что Кибер С.Г. не утрачивал статус контролирующего лица, поскольку назначение руководителя юридического лица не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает участника от осуществления обязанностей по контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом.

Степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности в процесс управления должником, подлежит установлению судом по результатам исследования вопроса значительности оказанного таким лицом влияния на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Из подпункта 4 пункта 2 статьи 33 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" следует, что к компетенции общего собрания участников общества относятся: образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий, а также принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества управляющему, утверждение такого управляющего и условий договора с ним, если уставом общества решение указанных вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Кибер С.Г., являясь единственным учредителем должника с момента его образования, то есть, как минимум по результатам отчетного периода должен был интересоваться деятельностью предприятия, наделенный в силу пункта 3 статьи 126 Закона о банкротстве правами лица, участвующего в деле о банкротстве, не реализовывал права и в деле о банкротстве, относился безразлично к такой существенной задолженности его предприятия в течение нескольких лет, к настоящему судебному процессу также не представил доказательств того, что задолженность перед кредиторами возникла и не погашалась в течение нескольких лет по объективным, независящим от контролирующих должника лиц причинам, а также не представил доказательства того, что учредителем предприняты какие-либо меры по контролю за деятельностью руководителя должника и/или что такой контроль им не мог осуществляться по объективным причинам.

Более того, Кибер С.Г., являющийся единственным участником и бенефициаром должника, после возникновения признаков неплатежеспособности общества совершил действия по согласованию вывода активов общества. То обстоятельство, что в течение многих лет он не реагировал на незаконные действия руководителя общества по выводу значительной части выручки предприятия, ликвидного имущества (транспортного средства) уже свидетельствует об его осведомленности, при том, что в материалы дела не представлены доказательства его недееспособности.

В нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации податель апелляционной жалобы не указал причины, по которым он не совершал действия по смене руководителя, действиями которого должнику причинен имущественный вред, в результате чего должник стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов.

При этом Кибер С.Г., указывая на отсутствие у него влияния на принятие существенных деловых решений, не раскрыл перед судом информацию о реальном бенефициаре и координаторе схемы.

Во исполнение указаний суда кассационной инстанции судом первой инстанции исследованы соответствующие обстоятельства, вместе с тем Кибер С.Г. каких-либо документов об осуществлении им контроля за деятельностью предприятия не представил.

Соответственно доводы ответчика не могут быть приняты во внимание, поскольку в период совершения противоправных сделок, а также в период непередачи документов сначала временному, а потом конкурсному управляющему и неподаче своевременно заявления о признании должника банкротом, Кибер С.Г не утратила прав контроля деятельности возглавляемого им юридического лица.

В отношении размера ответственности, суд первой инстанции приостановил рассмотрение настоящего заявления до окончания расчетов с кредиторами.

В указанной части судебный акт не обжалован.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Таким образом, оценив указанные обстоятельства, установленные в настоящем деле о несостоятельности (банкротстве) должника, в их совокупности и сопоставив их, с учетом обязательных указаний суда кассационной инстанции, коллегия судей пришла к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего в части привлечения Кибера С.Г. к субсидиарной ответственности.

При принятии судебного акта суд первой инстанции полно исследовал обстоятельства, относящиеся к предмету доказывания, верно применил нормы права, подлежащие применению и принял законный, обоснованный судебный акт.

Все иные доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не нашли своего подтверждения при рассмотрении апелляционной жалобы, по существу сводятся к переоценке законных и обоснованных, по мнению суда апелляционной инстанции, выводов суда первой инстанции, не содержат фактов, которые имели бы юридическое значение, влияли на обоснованность и законность определения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения обжалуемого судебного акта.

Нарушений или неправильного применения норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 188, 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 02.09.2022 по делу N А32-12749/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в срок, не превышающий месяца со дня его вступления в законную силу, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Г.А. Сурмалян

Судьи

Д.В. Емельянов Н.В. Шимбарева