Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 мая 2023 г. N 11АП-4299/23 по делу N А65-18296/2021

г. Самара

16 мая 2023 г.

Дело N А65-18296/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 10 мая 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 16 мая 2023 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Львова Я.А.,

судей Гольдштейна Д.К., Машьяновой А.В.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Цветиковым П.А.

с участием:

От Лядова М.Б. (доверенность от 09.04.2022 года), Лядовой К.М. и Сахнюк Е.В. (доверенность от 09.04.2022 года) - Каюмов Г.З.

иные лица не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании 10 мая 2023 года в помещении суда в зале N 2, апелляционную жалобу финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 февраля 2023 года по заявлению финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств между Лядовым Максимом Борисовичем и Лядовой Ксенией Максимовной в размере 190 892,42 руб. недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.38367) и по заявлению финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств в размере 1 690 800,37 руб. между Лядовым Максимом Борисовичем и Сахнюк Еленой Владимировной недействительными и применении последствий недействительности сделки, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 199 988, 20 рубля, с последующим начислением с 24.10.2023 по день фактического исполнения судебного акта (вх.33176), в рамках дела N А65-18296/2021 о несостоятельности (банкротстве) Лядова Максима Борисовича

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29 октября 2021 года заявление общества с ограниченной ответственностью "ПКФ "Технострой" (ИНН 1655289755) о признании Лядова Максима Борисовича несостоятельным (банкротом) признано обоснованным и в отношении должника введена процедура банкротства - реструктуризация долгов.

Финансовым управляющим утвержден Хафизов Ленар Раянович.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26 августа 2022 года гражданин Лядова Максима Борисовича признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества гражданина.

Финансовым управляющим имуществом гражданина Лядова Максима Борисовича утвержден Хафизов Ленар Раянович.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 12 августа 2022 года поступило заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств между Лядовым Максимом Борисовичем и Лядовой Ксенией Максимовной в размере 190 892,42 руб. недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.38367).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 15 августа 2022 года заявление принято к производству, назначено судебное заседание по его рассмотрению.

Также в Арбитражный суд Республики Татарстан 12 августа 2022 года поступило заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств в размере 1 690 800,37 руб. между должником Лядовым Максимом Борисовичем и Сахнюк Еленой Владимировной недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.33176).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 15 августа 2022 года заявление принято к производству, назначено судебное заседание по его рассмотрению.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03 ноября 2022 года суд объединил заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств между Лядовым Максимом Борисовичем и Лядовой Ксенией Максимовной в размере 190 892,42 руб. недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.38367) и заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств в размере 1 690 800,37 руб. между Лядовым Максимом Борисовичем и Сахнюк Еленой Владимировной недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.33176), в одно производство для их совместного рассмотрения, в порядке ч.2.1 ст.130 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 февраля 2023 года судом отказано в удовлетворении заявления финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств между Лядовым Максимом Борисовичем и Лядовой Ксении Максимовны в размере 190 892,42 руб. недействительными и применении последствий недействительности сделки (вх.38367) и заявление финансового управляющего Хафизова Ленара Раяновича о признании перечислений денежных средств в размере 1 690 800,37 руб. между Лядовым Максимом Борисовичем и Сахнюк Еленой Владимировной недействительными и применении последствий недействительности сделки, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 99 994,10 рубля, с последующим начислением процентов по ст. 395 ГК РФ на сумму долга в размере 845 400,19 рубля с 24.01.2023 по день фактического исполнения судебного акта.

Заявитель обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 февраля 2023 года в рамках дела N А65-18296/2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 марта 2023 г. апелляционная жалоба оставлена без движения.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 апреля 2023 года апелляционная жалоба принята к производству.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Представитель Лядова М.Б., Лядовой К.М. и Сахнюк Е.В. - Каюмов Г.З. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, считая обжалуемое определение законным и обоснованным.

Другие лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Рассмотрев материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы в совокупности с исследованными доказательствами по делу, судебная коллегия Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда.

Как следует из материалов дела, при вынесении обжалуемого определения суд первой инстанции исходил из следующих обстоятельств.

Дело о банкротстве в отношении должника возбуждено определением суда от 17.08.2021, а оспариваемые перечисления произведены в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, - в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закон о банкротстве) сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63) разъяснено, что пункт 2 статьи 61.2. Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункт 7 постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В обоснование заявления финансовый управляющий должника указал на то, что на дату перечисления должник Лядов М.Б. отвечал признаку неплатежеспособности, поскольку у должника имелась задолженность перед кредиторами ООО "ПКФ "Технострой" в размере 3 574 412 рублей, АО "Банк социального развития Татарстана "ТатСоцБанк" в размере 21 585 518,22 рубля, ООО "Росбанк" в размере 194 373,71 рубля, ФНС России.

Как следует из материалов дела, в реестр требований кредиторов должника включены кредиторы:

- общество с ограниченной ответственностью "ПКФ "Технострой" (ИНН 1655289755) в размере 3 574 412 рублей задолженности, 1 077 439 рублей 16 копеек неустойки и 31 459 рублей 26 копеек судебных расходов по уплате государственной пошлины (задолженность ООО "ПТК "Бетоника" по договору поставки в размере 3 574 412 рублей образовалась по состоянию на 27.05.2019, договор поручительства между ООО "ПК "Технострой" и Лядовым М.Б. заключен 05.02.2019, требование об оплате задолженности было направлено должнику (поручителю) 18.07.2019).

- акционерное общество "Банк социального развития Татарстана "Татсоцбанк", г. Казань (ИНН 1653003834, ОГРН 1021600000256) в размере 15 926 587 рублей 90 копеек задолженности по кредитному договору N 15773 от 16 июня 2017 г. (задолженность ООО ПТК "Бетоника" по кредитному договору, с учетом частичной оплаты, образовалась по состоянию на 01.11.2019, в обеспечение исполнения обязательств по указанному кредитному договору между банком и Лядовым М.Б. был заключен договор поручительства N 15773/1 от 16 июня 2017 г., требование о досрочном погашении задолженности направлено 09.04.2020.

- публичное акционерное общество "Росбанк" (ИНН 7730060164, ОГРН 1027739460737) в размере 194 373 рублей 71 копейка основного долга, 5 087 рублей 47 копеек расходов по уплате государственной пошлины (задолженность в размере 194 373,71 рубля образовалась по состоянию на 09.01.2020).

- ФНС России в размере 315 319,22 руб., из них: 286 196,92 руб. - основной долг, 29 122,30 руб. - пени (требование N 17593 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 30 января 2019 г.; требование N 13384 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 19 февраля 2018 г.; требование N 43436 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 17 декабря 2018 г.; требование N 17078 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 05 февраля 2020 г.; требование N 9995 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 31 января 2019 г.; требование N 61832 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 17 декабря 2019 г.; требование N 27150 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 04 февраля 2020 г.; требование N 22832 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 29 июня 2021 г.; требование N 84432 об уплате налога, сбора, страховых взносов, пени, штрафа, процентов по состоянию на 16 декабря 2020 г., а также налоговое уведомление N41516194 от 01 сентября 2021 г.).

В части обязательств по оплате задолженности перед ФНС России в размере 315 319,22 руб., суд установил, что указанный размер задолженности является общим за три года - 2018,2019,2020. При этом, размер задолженности по уплате налога по состоянию на 31.12.2019, являлся незначительным, в указанный период должник осуществлял платежи. Финансовый управляющий не представил доказательств, что прекращение исполнения обязательств по уплате налога в бюджет связано с отсутствием у должника денежных средств достаточных для погашения задолженности.

В части задолженности перед кредитором ООО "ПК "Технострой" в размере 3 574 412 рублей, суд пришел к следующим выводам.

Наличие задолженности перед кредиторами, которая образовалась в период май 2019 года, само по себе не свидетельствует о признаке неплатежеспособности должника.

Так в силу абзаца 5 пункта 6 Постановления N 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В соответствии с абзацем 33 статьи 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абзац 34 статьи 2 Закона о банкротстве).

При этом, факт наличия у общества ПК "Технострой" (основного должника, покупателя) задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности должника Лядова М.Б. (поручителя), поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

При этом, момент возникновения признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества у общества - основного должника, не совпадает с моментом возникновения указанных признаков у физического лица - поручителя.

Как следует из материалов дела и сторонами не оспаривается, должник Лядов М.Б. являлся поручителем по обязательствам ООО ПТК "Бетоника".

Согласно пункту 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

В соответствии с частью 1 статьи 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Согласно пункту 1 статьи 323 ГК РФ при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце втором пункта 35 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством" применяя положения пункта 1 статьи 363 ГК РФ, суды должны исходить из того, что если поручитель и основной должник отвечают солидарно, то для предъявления требования к поручителю достаточно факта неисполнения либо ненадлежащего исполнения обеспеченного обязательства, при этом кредитор не обязан доказывать, что он предпринимал попытки получить исполнение от должника (в частности направил претензию должнику, предъявил иск и т.п.).

Как установлено судом, при рассмотрении требований ТатСоцБанка, просрочка исполнения обязательств по возврату кредита основными заемщиками возникла в ноябре 2019 года. Таким образом, задолженность заемщиков перед Банком образовалась с ноября 2019 года.

Договоры поручительства не содержат условий наступления ответственности поручителя в сроки, отличные от установленных законом, из чего следует, что ответственность поручителя возникает с даты неправомерного поведения должника, которое заключается в неисполнении обязательств либо исполнении его ненадлежащим образом.

Кроме того, договоры поручительства не обуславливают наступление ответственности поручителя иными обстоятельствами, чем неисполнение заемщиком своих обязательств.

Доказательств, что поручитель Лядов М.Б. имел реальную возможность исполнить обязательство должника в ноябре 2019 года (наличие достаточных денежных средств на расчетных счетах должника), в материалы дела не представлено.

Факт неисполнения основными заемщиками обязательств, вытекающих из кредитных договоров, подтвержден судебным актом о включении в реестр кредиторов должника.

Кроме того, судом учтено, что должник - поручитель и основные заемщики являются аффилированными лицами и входят в одну группу компаний, соответственно должник не мог не знать о наличии просроченной задолженности, прекращения основными заемщиками исполнения обязательств по возврату кредита.

Даже наличие статуса ответчика как фактического руководителя общества только позволяет полагать о его осведомленности о возникновении в определенный момент у общества признаков банкротства, а не автоматическом возникновении у самого руководителя признаков банкротства.

При этом, факт наличия у общества задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности самого должника, поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

Основная кредиторская задолженность у общества, превышающая размер ее активов, прекращение исполнения денежных обязательств в виду отсутствия в обороте свободных денежных средств, прекращение хозяйственной деятельности, имело место не ранее ноября 2019 года, о чем должник, как вовлеченный в управление общества, не мог не знать.

Как было указано выше, просрочка исполнения обязательств по оплате долга перед ПАО "Росбанк" в размере 194 373,71 рубля, возникла 09.01.2020.

На основании вышеизложенного, суд пришел к выводу, что должник Лядов М.Б. стал отвечать признакам неплатежеспособности не ранее, чем в конце 2019 года.

Суд отклоняет довод финансового управляющего о том, что должник отвечал признакам неплатежеспособности, поскольку на момент совершения сделки у должника по состоянию на 23.04.2019 имелась кредиторская задолженность перед иным кредитором Белоусовым С.А., которая до настоящего момента не включена в реестр требований кредиторов, в виду следующего.

Факт наличия у должника задолженности сам по себе не свидетельствует о неплатежеспособности самого должника, поскольку даже превышение размера кредиторской задолженности над размером активов не является свидетельством невозможности должника исполнить свои обязательства (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 г. N 14-П).

При этом, указанный кредитор до настоящего времени не обратился в суд с требованием о включении в реестр требований кредиторов должника.

Финансовый управляющий указывал, что сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной (определения Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710 (4)).

Финансовый управляющий в связи с этим ссылался на то, что до совершения оспариваемых сделок имелись неисполненные обязательства перед иными кредиторами, а также на презумпцию причинения вреда кредиторам в связи с аффилированностью сторон - должника и ответчиков (супруги и дочери должника).

О подозрительности сделки может свидетельствовать факт заключения спорной сделки в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, заключение сделки с аффилированным лицом, что в своей совокупности может служить основанием для констатации наличия у оспариваемой сделки состава подозрительности, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Однако, в настоящем случае, судом установлено, что основная кредиторская задолженность у должника образовалась не ранее декабря 2019 года.

Таким образом, отсутствует обстоятельство совершения оспариваемой сделки в период с 07.10.2018 по 31.12.2019 должником на расчетный счет ответчика Лядовой К.Б. (дочь должника), в период с 21.08.2018 по 31.12.2019 должником на расчетный счет ответчика Сахнюк Е.В. (супруга должника), то есть в период наличия у должника не исполненных обязательств перед иными кредиторами.

При этом, как установлено судом, часть перечислений денежных средств была совершена в период образования у должника признаков неплатежеспособности. С 01.01.2020 по 11.01.2021 в пользу Лядовой К.Б. (дочь должника), с 01.01.2020 по 15.11.2020 в пользу Сахнюк Е.В. (супруга должника).

Оценивая доводы финансового управляющего в этой части, суд исходил из того, что сделки совершены в рамках обычных семейных отношений и были основаны на обязанности должника содержать своих несовершеннолетних детей, а также заключались в совершении сделок в рамках обычной хозяйственной деятельности в целях перечисления должником супруге денежных средств для совершения обычных бытовых сделок и для исполнения родительских обязанностей.

В частях 1, 2 статьи 38 Конституции Российской Федерации закреплено, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.

В пункте 1. статьи 60, статье 61 Семейного кодекса Российской Федерации закреплено право ребенка на получение содержания от родителей, указано, что родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей и обязаны содержать своих несовершеннолетних детей (статья 80 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с ч. 1 ст. 80 Семейного Кодекса РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Порядок и форма предоставления содержания несовершеннолетним детям определяются родителями самостоятельно.

В силу пункта 1 статьи 89 Семейного кодекса Российской Федерации, супруги обязаны материально поддерживать друг друга, при этом в случае отказа от такой поддержки и отсутствия соглашения между супругами об уплате алиментов, на основании пункта 2 статьи 89 и пункта 1 статьи 90 Семейного кодекса Российской Федерации, жена (бывшая жена) в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка вправе требовать предоставления алиментов в судебном порядке от супруга (бывшего супруга), обладающего необходимыми для этого средствами.

Тот факт, что Сахнюк Е.В. является супругой Лядова М.Б., а Лядова К.М. является дочерью должника и, соответственно, является по отношению к нему заинтересованными лицами, не может однозначно свидетельствовать о недобросовестности указанных лиц, равно как и о знании Сахнюк Е.В. и Лядовой К.М. о наличии цели причинения вреда.

В свою очередь, финансовый управляющий в своем заявлении в обоснование своего довода о направленности действий сторон платежных операций на причинение вреда кредиторам должника, по сути, указал, что такие сделки имели своей целью сокрытие имущества должника от обращения на него взыскания кредиторами. Подобные действия по смыслу пункта 10 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" содержат в себе признаки злоупотребления правом и являются недопустимыми.

Вместе с тем, при сокрытии имущества от обращения на него взыскания оно остается в имущественной массе и в сфере контроля самого должника, искусственно приобретая черты исполнительского иммунитета.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 27.10.2017 N 310-ЭС17-9405, особенность рассмотрения споров о признании недействительным соглашения об уплате алиментов на содержание несовершеннолетних детей состоит в том, что интересу кредитора в возврате долга не противопоставляется запрещенный законом интерес должника в уклонении от исполнения взятых на себя обязательств (в связи с чем отсутствует и признак сокрытия имущества), а противопоставляются интересы несовершеннолетних детей как кредиторов должника по алиментному соглашению.

Таким образом, разрешая вопрос о допустимости оспаривания перечислений должником денежных средств в пользу его супруги на содержание их общего ребенка, при наличии возражений должника относительно совершения спорных перечислений на содержание несовершеннолетних детей, необходимо, так же как и при оспаривании алиментного соглашения, соотнести две правовые ценности: права ребенка на уровень жизни, необходимый для его физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (статья 27 Конвенции о правах ребенка от 20.11.1989), с одной стороны, и закрепленное в статьях 307 и 309 Гражданского кодекса Российской Федерации право кредитора по гражданско-правовому обязательству получить от должника надлежащее исполнение, с другой стороны, - и установления между названными ценностями баланса.

При этом под соответствующим балансом не может пониматься равенство интересов супруги и детей как кредиторов по алиментам и обычных гражданско-правовых кредиторов. Коль скоро Российская Федерация является социальным государством (часть 1 статьи 7 Конституции Российской Федерации), под защитой которого находятся материнство и детство (часть 1 статьи 38 Конституции Российской Федерации), интересы супруги и детей имеют приоритетное значение по отношению к обычным кредиторам. Равным образом данный вывод следует из положений пунктов 2 и 3 статьи 213.27 Закона о банкротстве, согласно которым алиментные требования к гражданину-банкроту в отличие от иных требований подлежат первоочередному удовлетворению.

Следовательно, недействительность оспариваемого перечисления денежных средств в пользу супруги должника после рождения ребенка применительно к делу о банкротстве сама по себе не может быть обоснована через ссылку на ухудшение данной сделкой положения кредиторов по обязательствам с более низкой очередностью удовлетворения.

Для квалификации такой сделки в качестве недействительной необходимо установить, что согласованный супругами размер перечислений на содержание содержание общего ребенка носил явно завышенный и чрезмерный характер, чем был причинен вред иным кредиторам гражданина. При этом необходимо исходить не из относительного (процентного) показателя согласованного сторонами размера платежей, а из абсолютной величины денежных средств, выделенных жене и ребенку (для чего необходимо установить уровень доходов плательщика), и если такая сумма явно превышает разумно достаточные потребности ребенка в материальном содержании, то совершенные платежи могут быть признаны недействительными в части такого превышения, а если признак явного превышения размера таких платежей уровня, достаточного для удовлетворения разумных потребностей ребенка, не доказан, то такое соглашение не может квалифицироваться в качестве причиняющего вред остальным кредиторам должника.

В соответствии со ст. 89 Семейного кодекса РФ супруги обязаны материально поддерживать друг друга.

Должник находится в процедуре банкротства и должен быть соблюден баланс интересов не только должника, но и кредиторов.

Процедура реализации имущества гражданина является реабилитационной процедурой, применяемой в деле о банкротстве к признанному банкротом гражданину в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов (статья 2 Закона о банкротстве). Статус банкрота подразумевает весьма существенные ограничения гражданина в правах, как личных, так и имущественных.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, законодатель, обеспечивая возможность удовлетворения интересов и защиты имущественных прав управомоченного в силу гражданско-правового обязательства лица (кредитора, взыскателя), должен исходить из направленности политики Российской Федерации как социального государства на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, а также из конституционных основ правового статуса личности; конкретный размер удержания из заработной платы и иных доходов должника при исполнении исполнительного документа подлежит исчислению с учетом всех обстоятельств данного дела, при неукоснительном соблюдении таких принципов исполнительного производства, как уважение чести и достоинства гражданина и неприкосновенность минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи; при определении размера удержания из источника дохода, являющегося для должника единственным источником существования, надлежит учитывать, в числе прочего, размер этого дохода с тем, чтобы обеспечить самому должнику и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для их нормального существования (Постановление от 12.07.2007 N 10-П, определения от 13.10.2009 N 1325-О-О, от 15.07.2010 N 1064-О-О, от 17.01.2012 N 14-О-О).

В соответствии с п. 1 ст. 54 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) ребенком признается лицо, не достигшее возраста 18 лет (совершеннолетия).

Родители обязаны содержать и воспитывать своих несовершеннолетних детей, обеспечивать их образование; родители имеют преимущественное право на обучение и воспитание своих детей перед всеми другими лицами (ст. 44, 63, 80 СК РФ).

Следовательно, до достижения ребенком совершеннолетия всю ответственность за его содержание, воспитание и развитие несут родители.

Иждивение несовершеннолетних детей родителей презюмируется и не требует доказательств. Презумпция нахождения ребенка до достижения возраста 18 лет на иждивении родителей следует из норм семейного права. Согласно Семейному кодексу Российской Федерации ребенком признается лицо, не достигшее возраста 18 лет (совершеннолетия) (пункт 1 статьи 54 Кодекса), родители обязаны содержать и воспитывать своих несовершеннолетних детей, обеспечивать их образование; родители имеют преимущественное право на обучение и воспитание своих детей перед всеми другими лицами (статьи 44, 63, 80 Семейного кодекса Российской Федерации).

Следовательно, до достижения ребенком совершеннолетия всю ответственность за его содержание, воспитание и развитие несут родители.

В силу ч. 1 ст. 61 СК РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права).

Согласно п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" при рассмотрении дел о банкротстве граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, суды должны учитывать необходимость обеспечения справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника (в том числе его правами на достойную жизнь и достоинство личности).

В соответствии с разъяснениям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в Постановлении от 12.07.2007 N 10-П, данная статья выступает процессуальной гарантией реализации социально-экономических прав этих лиц, предоставляя, таким образом, должнику-гражданину имущественный (исполнительский) иммунитет, с тем, чтобы исходя из общего предназначения данного правового института гарантировать должнику и лицам, находящимся на его иждивении, условия, необходимые для их нормального существования и деятельности.

В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона от 24.10.1997 N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" прожиточный минимум в целом по Российской Федерации предназначается для: оценки уровня жизни населения Российской Федерации при разработке и реализации социальной политики и федеральных социальных программ; обоснования устанавливаемых на федеральном уровне минимального размера оплаты труда, а также для определения устанавливаемых на федеральном уровне размеров стипендий, пособий и других социальных выплат; формирования федерального бюджета. В аналогичных целях устанавливается прожиточный минимум в субъектах Российской Федерации (п. 2 ст. 2 данного Закона).

Таким образом, прожиточный минимум необходим при установлении гражданам государственных гарантий получения минимальных денежных доходов и представляет собой стоимостную оценку потребительской корзины, а также обязательных платежей и сборов.

В свою очередь, под потребительской корзиной понимается минимальный набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности. Прожиточный минимум - это стоимостная оценка потребительской корзины, а также обязательные платежи и санкции; потребительская корзина - это необходимые для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности минимальный набор продуктов питания, а также непродовольственные товары и услуги.

В Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 N 11-П и Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.10.2017 N 310-ЭС17-9405(1,2) по делу N А09-2730/2016 изложена следующая позиция.

Для признания оспариваемой сделки недействительной необходимо установить, что согласованный (бывшими) супругами размер перечислений на содержание (бывшей) жены в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка, а также на содержание общего ребенка носил явно завышенный и чрезмерный характер, чем был причинен вред иным кредиторам гражданина. При этом необходимо исходить не из относительного (процентного) показателя согласованного сторонами размера платежей, а из абсолютной величины денежных средств, выделенных жене и ребенку (для чего необходимо установить уровень доходов плательщика), и если такая сумма явно превышает разумно достаточные потребности беременной жены и ребенка в материальном содержании, то совершенные платежи могут быть признаны недействительными в части такого превышения, а если признак явного превышения размера таких платежей уровня, достаточного для удовлетворения разумных потребностей беременной жены и ребенка, не доказан, то такое соглашение не может квалифицироваться в качестве причиняющего вред остальным кредиторам должника.

Однако, по мнению суда, из материалов дела не следует, что размер произведенных оспариваемых безналичных платежей явно (то есть очевидно и значительно) превышает разумные достаточные потребности ребенка в материально содержании.

Из материалов обособленного спора следует, что оспариваемые платежи были осуществлены не единовременно, а в течение длительного периода времени (13 месяцев).

Каждый из платежей не являлся очевидно и неразумно значительным в части суммы, что позволило бы сделать вывод о намерении должника таким способом уменьшить потенциальную конкурсную массу в преддверии банкротства.

Кроме того, после признания должника банкротом и введения процедуры реализации, платежи в пользу ответчиков не осуществлялись.

Исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 АПК РФ, суд установил, что по спорным сделкам должником перечислялись денежные средства на содержание своих несовершеннолетних детей.

Для установления разумных расходов на содержание ребенка финансовый управляющий полагал необходимым исходить из размера прожиточного минимума, установленного в регионе для несовершеннолетних детей. При этом, дочь Лядова К.М. не должна быть учтена при расчете общего размере прожиточного минимума, необходимого для обеспечения содержания несовершеннолетних детей, поскольку Лядовой К.М. должник отдельно перечислял денежные средства. Таким образом, за период с октября 2018 года по ноябрь 2020 года, на двоих детей, размер прожиточного минимума составлял 484 078 рублей ((8723*2 (3 месяца) + 9158 * 2 (3 месяца) + 9373*2 (3 месяца) + 9228*2 (3 месяца) + 8889*2 (3 месяца) + 9333*2 (3 месяца) + 9668*2 (3 месяца) +9891*2 (3 месяца) + 9625*2 (2 месяца)). Исходя из представленных данных расходы каждого из родителей на двоих детей за указанный период могут составлять лишь 242 039 рублей (484 078 рублей/2).

В обоснование возражений на заявление финансового управляющего ответчик указывает на то, что Сахнюк Е.В. является супругой должника. В спорный период Сахнюк Е.В. не работала, соответственно не имела дохода.

Спорный период перечисления денежных средств составляет 28 месяцев (с 28.08.2018 по 15.11.2020).

Таким образом, среднемесячное перечисление денежных средств за спорный период в адрес Сахнюк Е.В. составляет 60 385,71 рубля.

При этом, должник на иждивении имеет трех несовершеннолетних детей: Лядова К.М. (22.04.2003 г.р.), Лядова В.М. (24.01.2009 г.р.), Лядов М.М. (18.07.2014 г.р.), обязанность содержания которых в соответствии со ст. 80 СК РФ возложена равно как на должника, так и на его супругу.

С 2018 по 2020 г.г трое детей обучались в средней общеобразовательной школе N 33 с углубленным изучением отдельных предметов (Авиастроительного района г.Казани) с общей стоимостью обучения за год от 17 600 рублей до 27 000 рублей, с учетом количества занятий.

Как следует из выписки по расчетному счету супруги, денежные средства, перечисленные должником, были израсходованы на обучение, физическое развитие, досуг, медицинское обслуживание и оздоровление, обеспечение бытовых потребностей, приобретение еды, одежды, хозяйственно-бытовые нужды (оплату коммунальных платежей) и т.п.

Как установлено судом, согласно представленных сведениям МРИ ФНС России N 3 по РТ, супруга должника Сахнюк Е.В. за 2017-2021 г.г. не имела доходов.

Судом установлено, что в период с августа 2018 года по декабрь 2019 года, то есть в период когда у должника отсутствовала кредиторская задолженность, в адрес супруги должника Сахнюк Е.В. было осуществлены следующие перечисления денежных средств : августа 2018- 20 000 рублей, сентябрь 2018 - 0 рублей, октябрь 2018 - 118 000 рублей, ноябрь 2018- 48 000 рублей, декабрь 2018- 33 000 рублей, январь 2019- 45000 рублей, февраль 2019-25000 рублей, март 2019-176000 рублей, апрель 2019- 0 рублей, май 2019- 48000, июнь 2019-55000 рублей, июль 2019-15000 рублей, август 2019-185000 рублей, сентябрь 2019- 135000 рублей, октябрь 2019-140000 рублей, ноябрь 2019-60000 рублей, декабрь 2019-210 000 рублей.

Указанный средний размер перечислений денежных средств также усматривается и в последующем периоде: в январе 2020 года - 0 рублей, в феврале - 57100 рублей, в марте - 120 000 рублей, в апреле - 87 000 рублей, в мае - 28 000 рублей, в июне - 0 рублей, в июле - 15 000 рублей, в августе - 24 000 рублей, в сентябре - 31 000 рублей, в октябре- 347 000 рублей, в ноябре - 83 000 рублей.

При этом, после возникновения у должника кредиторской задолженности, размер ежемесячных платежей в разы не увеличился. Что свидетельствует об отсутствии у должника и ответчика цели причинения вреда имущественных правам кредиторов в связи с намеренным совершением действий по выводу денежных средств, с целью недопущения обращения взыскания на актив должника.

Кроме того, в период с января 2020 года по октябрь 2020 года супруга возвратила должнику денежные средства в размере 163 000 рублей.

Общий размер перечисленных супруге должником денежных средств, с учетом частичного возврата, составил 1 690 800,37 рубля.

Таким образом, ежемесячные перечисления в среднем составляли примерно 60000 рублей в месяц, которые осуществлялись не единой суммой, а несколькими платежами (1690 800,37 рубля/28 месяцев).

При этом, имели место ежемесячные платежи, значительно превышающие 100000 рублей, однако, им предшествовали либо следовали за ним месяцы, в которых перечисления составляли не более 15 000 рублей.

Размер выплат был обусловлен текущими потребностями, сумма перечислений составляла от 3 000 рублей до 100 000 рублей.

Денежные средства, полученные от должника, были израсходованы на обучение, физическое развитие, медицинское обслуживание, оздоровление, обеспечение насущных бытовых потребностей.

При этом из положений Федерального закона от 24.10.1997 N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" не следует, что стоимость обучения ребенка в учебном заведении, равно как и оплата дополнительных образовательных услуг, включена в предусмотренный названным Законом прожиточный минимум.

Таким образом, платежи совершались должником во исполнение обязанности по содержанию общих с Сахнюк Е.В. детей.

При этом, расходование Сахнюк Е.В. денежных средств нецелевым образом (не на нужды детей) не утверждалось финансовым управляющим, а перечисление денежных средств осуществлялось безналичным способом со счета должника.

Также, отсутствие решения суда об определении размера алиментов, не имеет правовое значение, поскольку содержание несовершеннолетних детей является обязанностью родителей в силу закона.

Кроме того, в период с 07.10.2018 по 11.01.2021 (28 месяцев) должником на расчетный счет ответчика Лядовой К.Б. (дочь должника) произведено перечисление денежных средств на общую сумму 190 892,42 рубля.

Ежемесячные перечисления колебались от 200 рублей до 10 000 рублей, и в среднем, составляли примерно 11 000 рублей в месяц, которые осуществлялись не единой суммой, а несколькими платежами.

Как следует из выписки по расчетному счету Лядовой К.М., в указанный период ответчик расходовала денежные средства на бытовые нужды (питание, книги, аптека, такси).

Представитель финансового управляющего в судебном заседании указывал, что поскольку в адрес ответчика - дочери должника Лядовой К.М. были перечислены денежные средства в размере, не превышающем прожиточный минимум, материальных претензий не имеет. Однако, процессуальные действия по отказу от исковых требований, не совершил, соответствующих ходатайств суду не заявил.

В соответствии с п. 1 ст. 2 Федерального закона от 24.10.1997 N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" прожиточный минимум в целом по Российской Федерации предназначается для: оценки уровня жизни населения Российской Федерации при разработке и реализации социальной политики и федеральных социальных программ; обоснования устанавливаемых на федеральном уровне минимального размера оплаты труда, а также для определения устанавливаемых на федеральном уровне размеров стипендий, пособий и других социальных выплат; формирования федерального бюджета. В аналогичных целях устанавливается прожиточный минимум в субъектах Российской Федерации (п. 2 ст. 2 данного Закона).

Таким образом, прожиточный минимум необходим при установлении гражданам государственных гарантий получения минимальных денежных доходов и представляет собой стоимостную оценку потребительской корзины, а также обязательных платежей и сборов.

В свою очередь, под потребительской корзиной понимается минимальный набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности. Прожиточный минимум - это стоимостная оценка потребительской корзины, а также обязательные платежи и санкции; потребительская корзина - это необходимые для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности минимальный набор продуктов питания, а также непродовольственные товары и услуги.

Исходя из Постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан от 29.10.2048 N 955, от 22.02.2019 N 122, от 26.04.2019 N 348, от 29.07.2019 N 624, от 30.10.2019 N 972, от 30.04.2020 N 355, от 30.07.2020 N 637, от 31.10.2020 N 979, от 29.01.2021 N 19, в частности величина прожиточного минимума для детей в указанный период варьировалась от 8723 руб. до 9625 руб., т.е. сумма прожиточного минимума на ребенка за весь период времени (28 месяцев с августа 2018 по ноябрь 2020) составляла сумму 259 921 рубль (8941 руб. * 2 месяца + 8723*3 месяца +9158*3 месяца +9373*3 месяца +9228*3 месяца +8889*3 месяца +9333*3 месяца +9668*3 месяца +9891*3 месяца +9625*2 месяца).

При этом, как следует из материалов дела, за указанный период 28 месяцев в адрес дочери Лядовой К.М. должник перечислил сумму 190 892,42 рубля, что меньше установленного для ребенка прожиточного минимума в размере 259 921 рубль.

Как установлено судом, у должника трое детей, что в общей сумме составило бы более 779 763 рубля.

Кроме того, судом установлено, что супруга должника не была трудоустроена и не имела собственный доход.

В соответствии со ст. 89 Семейного кодекса РФ супруги обязаны материально поддерживать друг друга.

Таким образом, с учетом прожиточного минимума на супругу, общий размер расходов составил бы более 1 040 000 рублей.

Также суд руководствовался следующим.

В соответствии с пунктом 4 статьи 213.25 Закона о банкротстве в конкурсную массу может включаться имущество гражданина, составляющее его долю в общем имуществе, на которое может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским законодательством, семейным законодательством. Кредитор вправе предъявить требование о выделе доли гражданина в общем имуществе для обращения на нее взыскания.

В силу пункта 1 статьи 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Исходя из пункта 2 статьи 34 СК РФ, к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся, в том числе доходы каждого из супругов от трудовой деятельности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 45 СК РФ по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга. При недостаточности имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания.

Исходя из приведенных правовых норм, с учетом положений пунктов 1, 3, 4 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации, в конкурсную массу должника может быть включена выделенная в установленном законом порядке доля должника-гражданина в общем имуществе (к которому относятся и доходы супруги должника от трудовой деятельности) для обращения на нее взыскания.

Обращаясь с настоящим заявлением, финансовый управляющий не представил в дело доказательств выдела такой доли.

Из материалов дела не следует, что должник перечислял супруге денежные средства как совместно нажитое имущество, а не как часть такого имущества, приходящегося на долю супруги, оставляя иную его часть себе.

Согласно абзацу четвертому пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан", по смыслу пункта 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве для включения в конкурсную массу общего имущества, перешедшего супругу должника по результатам изменения режима собственности внесудебным соглашением о разделе имущества, последний обязан передать все полученное им общее имущество финансовому управляющему должником. При уклонении супруга от передачи полученного финансовый управляющий вправе требовать отобрания этого имущества у супруга применительно к правилам пункта 3 статьи 308.3 ГК РФ.

Денежные средства, составляющие доходы супруга должника не являются имуществом, которое может быть реализовано по правилам пункта 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве.

Также, представитель финансового управляющего указал, что поскольку половина денежных средств была в совместной собственности, последствия недействительности сделки подлежат применению в размере 845 400,19 рубля (1690800,37 руб./2).

При этом, разница между половины перечисленной суммы 845 400,19 рубля и общего размера прожиточного минимума на троих детей в размере 779 763 рубля, составила 65 637,19 рубля, что явно (то есть очевидно и значительно) не превышает разумные достаточные потребности супруги и несовершеннолетних детей в материальном содержании.

При этом, суд посчитал необоснованным исключение из общего размера прожиточного минимума суммы причитающейся дочери Лядовой К.М., поскольку перечисленные непосредственно ей денежные средства в размере 190 892,42 рубля, не соответствует установленному для несовершеннолетнего ребенка прожиточному минимуму в размере 259 921 рубль.

Суд пришел к выводу о сопоставимом количестве перечисленных денежных средств затратам необходимым для поддержания достойного уровня жизни детей, удовлетворения их разумных потребностей в материальном обеспечении.

Признаков явного завышения расходов судом не установлено.

В рассматриваемом случае установлено отсутствие доказательств явного превышения размера перечисления уровня, достаточного для удовлетворения разумных потребностей совместных детей должника и ответчика.

На основании вышеизложенного, суд пришел к выводу о том, что в сложившейся ситуации перечисление супруге должника и ее детям в среднем 60 000 рублей ежемесячно являлось обоснованной выплатой, осуществляемой в целях поддержания нормального уровня жизни детей должника.

По мнению суда из материалов дела не следует, что размер произведенных оспариваемых безналичных платежей явно (то есть очевидно и значительно) превышает разумные достаточные потребности супруги и несовершеннолетних детей в материальном содержании.

Из материалов обособленного спора следует, что оспариваемые платежи были осуществлены не единовременно, а в течение длительного периода времени (28 месяцев).

Фактически все оспариваемые платежи произведены в период за два-три года до даты возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) должника, т.е. задолго до указанной даты.

Из представленной ответчиком выписки по банковскому счету следует, что поступающие денежные средства действительно использовались, в том числе, на хозяйственно-бытовые нужды (оплату коммунальных услуг, связи, транспорта и др.).

Исследовав представленные ответчиком в материалы дела доказательства, подтверждающие размер необходимых ежемесячных расходов на содержание детей, суд пришел к выводу о том, что требованиям соразмерности отвечали ежемесячные перечисления в пользу супруги должника и их детей в размере 60 000 рублей, с учетом соответствующего прожиточного минимума.

Финансовый управляющий, возражая против отзыва ответчика, указал, что супруга должника Сахнюк Е.В. с 28.02.2013 являлась учредителем ООО "Лайф Маркет", с 11.01.2019 являлась исполнительным директором. Кроме того являлась учредителем ООО "Инвест Финанс+".

Между тем, согласно информации из государственного информационного ресурса бухгалтерской (финансовой) отчетности (Ресурса БФО) у юридического лица ООО "Лайф Маркет" отсутствовал доход, дивиденды не выплачивались (т.2 л.д.98-125.

Также, в ООО "Инвест Финанс+" с 24.02.2012 директором и с 12.02.2013 учредителем являлся Аузяк Д.А. (т.2 л.д. 126-135). Общество хозяйственную деятельность не ведет.

Кроме того, согласно ответу МРИ ФНС N 3 по РТ от 19.01.2023, сведения о доходах Сахнюк Е.В. за 2017-2021г.г. отсутствуют.

Доказательств перечисления ответчику Сахнюк Е.В. денежных средств от ООО "Лайф Маркет" и ООО "Инвест Финанс+", свидетельствующих о выплате дивидендов либо заработной платы, финансовый управляющий суду не представил.

Доводы финансового управляющего о якобы получении Сахнюк Е.В. дохода от указанных обществ в скрытой форме, в том числе наличными денежными средствами, являются неподтвержденными даже косвенными доказательствами.

Получение Сахнюк Е.В. денежных средств от третьих лиц на свой расчетный счет в размере 300 000 рублей, не свидетельствует о наличии у нее стабильного дохода. Как было установлено судом при рассмотрении аналогичного обособленного спора по заявлению финансового управляющего о признании сделки недействительной, ответчик Чеберяченко Андрей Олегович перечислял должнику денежные средства по договору займа на карту Сбербанк, принадлежащую супруге должника Сахнюк Е.В. (определение АС РТ от 26.12.2022).

Таким образом, довод финансового управляющего о наличии у супруги должника Сахнюк Е.В. собственного стабильного дохода, соответствующими доказательствами не подтверждается.

Также, финансовый управляющий указывает, что при рождении второго и третьего ребенка, родители получают выплату в виде материнского капитала, в том числе на обучение детей. В связи с чем, финансовый управляющий считает, что должник необоснованно учел расходы на образование детей.

Материнский капитал можно использовать исключительно на следующие цели (ч. 3 ст. 7 Закона N 256-ФЗ, ч. 2, 4 ст. 1 Закона от 28.12.2017 N 418-ФЗ):

улучшение жилищных условий на территории РФ;

получение образования ребенком (детьми);

формирование женщиной накопительной пенсии;

приобретение товаров и услуг, предназначенных для социальной адаптации и интеграции в общество детей-инвалидов;

получение ежемесячной выплаты в связи с рождением (усыновлением) второго ребенка.

Однако, законом предоставлено право матери распорядиться материнским капиталом в том числе на обучение ребенка, а не обязанность.

Наличие материнского капитала не лишает права родителей нести расходы на оплату дополнительного образования за счет своих личных средств.

В связи с чем, расходование денежных средств на образование детей за счет личных средств, а не материнского капитала, не является безусловным основанием для признания сделки недействительной.

В материалы дела представлены договоры на оказание платных дополнительных образовательных услуг Лядовой Валерии 2009 г.р., Лядовой Ксении 2006 г.р., Лядову Максиму 2014 г.р., справки об оказании платных образовательных услуг (очная форма обучения) по курсу "Билингвальное обучение" в 2019, 2020, 2021 г.г., по курсу "Программа обучения по ранней профилизации", по курсу "Подготовка к школе "Школа развития "Растишка"" в 2020-2021г.г., и оплате оказанных услуг в полном объеме (т.2 л.д.147-170). Доказательств, что услуги образования не оказывались, дети не посещали общеобразовательную школу, оплата оказанных общеобразовательных услуг ответчиком не производилась, в материалы дела финансовым управляющим не представлено.

В части указания в квитанции на оплату коммунальных услуг в качестве плательщика Обидиной В.Н., представитель должника пояснил, что принадлежащий должнику жилой дом, расположен на одном земельном участке с иным жилым домом, собственником которого является Обидина В.Н. У обоих домов имеется один лицевой счет, в связи с чем в квитанции об уплате коммунальных услуг в качестве плательщика указывается один из собственников домов Обидина В.Н.

Кроме того, как установлено судом, в ходе проведения мероприятий процедура реализации имущества, у должника обнаружено имущество: жилой дом, расположенный по указанному адресу: г. Казань, ул. Ново-Караваевская, д.24, кв.1 По указанному адрес проживают и зарегистрированы должник и члены его семьи (супруга и дети).

Кроме того, финансовым управляющим отдельно оспариваются сделки по перечислению денежных средств непосредственно одному из детей - Лядовой К.М. за период 19.08.2018 по 10.12.2020 в размере 190 892, 42 рубля. В связи с чем, финансовый управляющий полагает, что из общих расходов на детей не нужно учитывать расходы на Лядову К.М, так как денежные средства перечислялись непосредственно ей. Согласно выписке по расчетному счету Лядовой К.М., следует, что общие расходы совпадают с расходами должника (магазины (спорт, книги, продукты), аптеки, такси).

Однако, предоставление ребенку денежных средств на осуществление незначительных покупок в книжных, спортивных, продуктовых магазинах, аптеках не освобождает родителей от обязанности содержать своих несовершеннолетних детей. Очевидно, что содержание включает в себя обеспечение потребностей в питании, одежде и т.п. Спорные платежи за 2,5 года в размере 190 892,42 рубля в адрес дочери Лядовой Ксении 2006 г.р., не могут в полной мере обеспечивать достойный уровень жизни ребенка, и как следствие, надлежащее исполнения родителями обязанности по содержанию несовершеннолетнего ребенка.

Также, финансовый управляющий указывает, что как следует из выписки по расчетному счету должника, в указанный период должник также нес расходы на нужды семьи (продуктовые магазины, аптеки, такси, кафе) в размере 1 214 896,05 рубля.

Однако, доказательств, что указанные расходы были осуществлены в интересах несовершеннолетних детей, а не в личных, в материалах дела не имеется. С учетом фактических обстоятельств настоящего дела, представленные финансовым управляющим сведения о расходных операциях по кредитной карте должника сами по себе не подтверждают, что в результате данных расходов были удовлетворены именно нужды (интересы) семьи, а не личные нужды должника, с учетом отсутствия возможности идентификации покупок.

Суд отклонил довод финансового управляющего о том, что при определении обоснованного размере расходов на содержание детей необходимо учитывать только половину суммы, поскольку родители поровну несут обязанность по содержанию детей, в виду следующего.

По смыслу трудового, жилищного, страхового законодательства (в частности, статья 179 ТК РФ, пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", статья 10 Федерального закона от 28.12.2013 N 400-ФЗ "О страховых пенсиях") иждивенцами являются нетрудоспособные члены семьи, находящиеся на полном содержании лица или получающие от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию, в том числе дети, которые обучаются в образовательных организациях по очной форме обучения, - до окончания обучения, но до достижения ими 23 лет.

Согласно пункту 1 статьи 80 Семейного Кодекса РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей.

По общему правилу, родители несовершеннолетних детей выполняют равные обязанности по их содержанию (пункт 1 статьи 61 Семейного Кодекса РФ).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" (далее - постановление Пленума N 45), при рассмотрении дел о банкротстве граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, суды должны учитывать необходимость обеспечения справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника (в том числе, его правами на достойную жизнь и достоинство личности).

Согласно Конституции Российской Федерации в России обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства (статья 7, часть 2), материнство и детство, семья находятся под защитой государства, забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей (статья 38, части 1 и 2), дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России (статья 67.1, часть 4). В силу этих конституционных требований законодатель, реализуя свои полномочия в сфере семейного права, а именно регулируя отношения, связанные с защитой семьи, материнства, отцовства и детства (статья 72, пункты "ж.1", "к" части 1, Конституции 7 А65-38039/2018 Российской Федерации), установил в Семейном кодексе Российской Федерации взаимные права и обязанности родителей и их детей исходя из того, что в основе регулирования семейных отношений лежат такие принципы, как недопустимость произвольного вмешательства в дела семьи, беспрепятственное осуществление членами семьи своих прав, возможность судебной защиты этих прав, а равно разрешение внутрисемейных вопросов по взаимному согласию и приоритетная защита прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи (пункты 1 и 3 статьи 1). Согласно данному Кодексу родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (пункт 1 статьи 61), являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий (абзац второй пункта 1 статьи 64); праву ребенка на получение содержания от своих родителей корреспондирует обязанность родителей содержать своих несовершеннолетних детей (пункт 1 статьи 60 и пункт 1 статьи 80).

Ответственность за обеспечение надлежащих условий для реализации ребенком права на достойный уровень жизни обязывает родителей предпринять для этого все возможные усилия. Наряду с добровольным исполнением данной обязанности - основанным на общепризнанной презумпции добросовестности родительской заботы о детях, когда родители самостоятельно определяют порядок и формы предоставления им содержания, в том числе посредством соглашения об уплате алиментов, - статья 80 Семейного кодекса Российской Федерации предусматривает при непредоставлении родителями содержания своим несовершеннолетним детям также возможность принудительного исполнения данной обязанности путем взыскания с родителей алиментов на детей в судебном порядке (пункты 2 и 3).

Подобный подход к вопросу равенства прав и обязанностей, а также ответственности родителей в отношении своих несовершеннолетних детей нашел отражение в практике Верховного Суда Российской Федерации, указавшего следующее. Семейная жизнь предполагает наличие тесной эмоциональной связи в том числе между родителями и детьми, взаимную поддержку членов семьи, ответственность перед семьей всех ее членов. Основными обязанностями родителей в семье являются воспитание, содержание, защита прав и интересов детей. Поскольку родители несут одинаковую ответственность за воспитание и развитие ребенка, эти обязанности должны выполняться независимо от наличия или отсутствия брака родителей, а также их совместного проживания. Невыполнение по вине родителей родительских обязанностей, в том числе по содержанию детей, их материальному обеспечению, может повлечь для родителей установленные законом меры ответственности, среди которых лишение родительских прав (пункт 6 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23 декабря 2020 года).

Следовательно, положения пункта 1 статьи 61 и пункта 1 статьи 80 Семейного кодекса Российской Федерации, имея целью охрану прав и интересов несовершеннолетних детей, создание условий, обеспечивающих им достойную жизнь, благосостояние и свободное развитие, будучи направлены на защиту семьи, материнства, отцовства и детства, отражают признание общественной значимости равных родительских прав и обязанностей матери и отца несовершеннолетнего ребенка, что согласуется с конституционными ценностями справедливости и юридического равенства. Эти положения ни сами по себе, ни во взаимосвязи с положениями пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и абзаца восьмого части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации - исходя из необходимости баланса названных ценностей и недопустимости умаления ни одной из них, в том числе с учетом принципа, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3, Конституции Российской Федерации), - не могут служить основанием для лишения несовершеннолетнего ребенка, находящегося на иждивении гражданина, признанного банкротом, содержания в виде денежных средств в размере установленной величины прожиточного минимума для детей и в том случае, если отсутствуют доказательства неисполнения вторым родителем обязанностей по содержанию ребенка в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации. Само по себе непредставление гражданином, признанным банкротом, доказательств неисполнения вторым родителем обязанностей по содержанию ребенка в соответствии с семейным законодательством не имеет юридического значения для оценки правового положения ребенка как находящегося на иждивении гражданина-должника применительно к решению вопроса об исключении из конкурсной массы этого гражданина денежных средств на ребенка в размере, соответствующем предписанию абзаца восьмого части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации.

Таким образом, положения пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", абзаца восьмого части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации, а также пункта 1 статьи 61 и пункта 1 статьи 80 Семейного кодекса Российской Федерации предусматривают исключение из конкурсной массы гражданина, признанного несостоятельным (банкротом), денежных средств на общую сумму не менее установленной величины прожиточного минимума для несовершеннолетнего ребенка, находящегося на иждивении гражданина-должника, в том числе и при отсутствии доказательств неисполнения вторым родителем обязанностей по содержанию ребенка в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации. Именно в таком - конституционно-правовом - смысле данные законоположения в системе действующего правового регулирования соответствуют Конституции Российской Федерации, и лишь в таком смысле эти нормы, направленные на защиту прав не только самого гражданина-должника, но и лиц, находящихся на его иждивении, включая несовершеннолетних детей, а равно на обеспечение им нормальных условий существования и гарантий социально-экономических прав, должны пониматься и исполняться всеми правоприменителями.

Указанная позиция нашла свое отражение в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2022 г. N 15-П.

Оценив представленные по делу доказательства, суд приходит выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего, поскольку заявителем не доказана совокупность всех необходимых условий для признания оспариваемого перечисления недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в абзаце четвертом пункта 4 постановления N 63, пункте 10 постановления от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснил: наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса).

Пунктом 1 статьи 10 названного кодекса установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В силу пункта 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Поскольку спорная сделка оспаривается в рамках дела о банкротстве, то при установлении того, заключена ли сделка с намерением причинить вред другому лицу, как указано выше, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в определении от 01.12.2015 N 4-КГ15-54, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права. Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности, злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении обособленного спора установлено, что финансовым управляющим в нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств того, что стороны, действовали умышленно с целью причинить вред кредиторам должника.

Баланс интересов должника, его контрагента по сделке и кредиторов должника, а также стабильность гражданского оборота достигаются определением критериев подозрительности сделки и наличием годичного срока исковой давности, исчисляемого со дня реальной или потенциальной осведомленности заявителя об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно пункту 2 статьи 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Законодатель пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Из постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 следует, что для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ, требуется, чтобы пороки выходили за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069).

Оспаривание сделки на основании статей 10 и 168 ГК РФ и по тем же основаниям на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве не допустимо, поскольку это предоставляет возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности

Действительно, само по себе признание сделки недействительной (ничтожной) по мотиву злоупотребления сторонами (стороной) правом не противоречит действующему законодательству с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума N 63, в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

Вместе с тем, в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034).

Правонарушение, заключающееся в совершении сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, а также направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

В спорном случае установленные судами обстоятельства о выявленных нарушениях не выходили за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем, финансовый управляющий не представил доказательств выхода спорных сделок за пределы подозрительной сделки.

В рассматриваемом случае основания недействительности сделки (безвозмездность, причинение вреда имущественным правам кредиторов, при наличии у должника признаков неплатежеспособности и при осведомленности об указанных обстоятельствах стороны сделки) охватываются гипотезой пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В отношении данного подхода сформирована устойчивая судебная практика (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886).

В то же время правовая позиция заявителя по существу сводится к тому, что целью сделок являлся вывод активов в ущерб кредиторам должника.

По смыслу статьи 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

Положения указанной выше нормы предполагают осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу, следовательно, для оценки спорной сделки как ничтожной на основании статьи 10 ГК РФ необходимо доказать намерение при его заключении причинить вред другому лицу либо злоупотребление правом в иной форме.

Как установлено судом, таких доказательств в нарушение статьи 65 АПК РФ в материалы обособленного спора не представлено.

Применение к сделкам, указанным в статье 61.2 Закона о банкротстве, не имеющим других недостатков, общих положений о ничтожности, недопустимо.

Финансовый управляющий, заявляя о признании сделки недействительной в соответствии со статьями 10, 168 ГК РФ, не указал в чем заключаются признаки злоупотребления правом, как со стороны должника, так и со стороны ответчика.

Суд пришел к выводу, что поскольку заявителем не доказано наличие в сделках пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки, они не могут быть оспорены по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Таким образом, финансовым управляющим не представлено доказательств того, что имеются основания для признания оспариваемого перечисления недействительной сделкой на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве и статьями 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку судом не установлено оснований для признания сделки недействительной, дополнительное требование о взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ, также признано не подлежащим удовлетворению.

Доводы апелляционной жалобы оценены судом и отклонены по следующим основаниям.

Заявитель ссылался на то обстоятельство, что Сахнюк Е.В., являлась учредителем ООО "Лайф Маркет", то есть должна признаваться занятой, поскольку согласно Закону РФ от 19.04.1991 N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" занятыми считаются граждане, являющиеся учредителями (участниками) организаций.

Вместе с тем даже формальное отнесение Сахнюк Е.В. к категории занятых граждан само по себе не подтверждает наличие у нее дохода от деятельности общества.

Судом первой инстанции на основании имеющихся данных о доходах супруги должника не установлено наличие у нее дохода в периодах перечисления спорных денежных средств.

Ссылка заявителя на пояснения бывшего главного бухгалтера организаций Лядова М.Б. Бутыревой М.С. о том, что в организациях подконтрольных Лядову М.Б. (в т.ч. и ООО Лайф Маркет) доходы не отражались по книгам бухгалтерского учета, сотрудникам организаций, подконтрольных Лядову М.Б. зарплата выдавалась лично Лядовым М.Б., они не были трудоустроены, сама по себе не может быть признана обоснованной, поскольку носит общий характер и не подтверждает получение Сахнюк Е.В. реального дохода от деятельности учрежденного общества.

Доводы о том, что для установления разумных расходов на содержание одного ребенка следует исходить из размера прожиточного минимума, установленного в регионе для несовершеннолетних детей, отклонены судом. В этой части суд первой инстанции дал мотивированную оценку доводам финансового управляющего, установив, что в целом внутрисемейные платежи не выходили за рамки обычных перечислений денежных средств между родственниками, а их повышенный размер по сравнению с прожиточным минимумом был подтвержден представленными объяснениями и документами. Кроме того, само по себе превышение оспариваемыми перечислениями денежных средств суммы прожиточного минимума не является основанием для признания этих платежей недействительными. Суд первой инстанции правомерно учитывал, что указанные платежи не носили признаков сделок, направленных на вывод денежных средств, совершались на протяжении длительного периода времени периодическими платежами.

Ссылка финансового управляющего на то, что по данным выписки по счету должника он также нес расходы на семью и в т.ч. на детей, также не может быть признана обоснованной. Из обстоятельств дела усматривается отсутствие правовых оснований для признания недействительными указанных заявителем платежей и в том случае, если и должник, и его супруга несли расходы на семейные нужды, и размер этих затрат являлся повышенным по отношению к прожиточному минимуму. Заявиель указывал, что должник осуществлял платежи в магазинах и сервисах: KORSTON KIDS PARK, Детский мир, PEREKRESTOK, MAGNIT, PYATEROCHKA, BAKHETLE, Яндекс Такси, Аптеки, Кафе, SHASHLYCHNYJ DOM, RUSALKO, APPLE.COM/BILL ITUNES.COM, DECATHLON, MCDONALDS и иные магазины (спорт товары, книги, одежда и т.п.), общая сумма расходов составила 1 214 896,05 рублей. Между тем с учетом характера этих платежей они не могли преследовать цели причинения вреда кредиторам посредством совершения обычных бытовых сделок.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы относительно необходимости иного определения периода неплатежеспособности отклонены судом апелляционной инстанции, поскольку им дана надлежащая правовая и фактическая оценка судом первой инстанции.

Таким образом, суд первой инстанции, исследовав в совокупности в соответствии со статьей 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, пришел к правомерному выводу об отказе в удовлетворении заявлений финансового управляющего.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда первой инстанции, нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

В соответствии со ст.110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины подлежат отнесению на должника. Поскольку определением от 12.04.2023 заявителю предоставлена отсрочка в ее уплате, государственная пошлина по апелляционной жалобе подлежит взысканию в доход бюджета.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 21 февраля 2023 года по делу N А65-18296/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Взыскать с должника Лядова Максима Борисовича в доход федерального бюджета государственную пошлину по апелляционной жалобе в размере 3000 руб.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Я.А. Львов

Судьи

Д.К. Гольдштейн А.В. Машьянова