Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 19 июля 2023 г. N 01АП-5513/21 по делу N А38-11891/2018

город Владимир

19 июля 2023 г.

Дело N А38-11891/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 12 июля 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 19 июля 2023 года.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волгиной О.А.,

судей Белякова Е.Н., Сарри Д.В.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Завьяловой А.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

конкурсного управляющего кредитного потребительского кооператива граждан "Социальный прогресс" (ОГРН 1051200074496, ИНН 1215102967) Беззубенко Татьяны Александровны

на определение Арбитражного суда Республики Марий Эл от 12.04.2023 по делу N А38-11891/2018, принятое по заявлению конкурсного управляющего кредитного потребительского кооператива граждан "Социальный прогресс" Беззубенко Татьяны Александровны о привлечении Лебедевой Светланы Валерьевны к субсидиарной ответственности в размере 196 315 784 руб. 31 коп.,

в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) кредитного потребительского кооператива граждан "Социальный прогресс" (далее - Кооператив, должник) в Арбитражный суд Республики Марий Эл обратился конкурсный управляющий должника Беззубенко Татьяна Александровна (далее - конкурсный управляющий) с заявлением о привлечении Лебедевой Светланы Валерьевны к субсидиарной ответственности в размере 196 315 784 руб. 31 коп.

Арбитражный суд Республики Марий Эл определением от 12.04.2023 отказал конкурсному управляющему в удовлетворении заявления.

Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий обратился в суд апелляционной инстанции с апелляционной жалобой, в которой просил отменить обжалуемое определение и принять по делу новый судебный акт.

Оспаривая законность принятого судебного акта, заявитель апелляционной жалобы указывает на то обстоятельство, что суд первой инстанции рассмотрел заявление конкурсного управляющего в пределах доводов о создании финансовой пирамиды, в то время как конкурсным управляющим также указано на совершение Лебедевой С.В. сделок, в оспаривании которых отказано ввиду пропуска срока исковой давности, которые создают презумпцию, предусмотренную пунктом 3 статьи 189.23 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - закон о банкротстве). Заявитель полагает, что пропуск срока исковой давности на оспаривание сделок не является основанием для отказа в удовлетворении требований о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Кроме того, заявитель апелляционной жалобы, указывает на допущенные Лебедевой С.В. нарушения, в результате выявления которых Центральным Банком России было вынесено предписание о запрете на осуществление привлечения денежных средств, прием новых членов, выдачу новых займов, а также повлекшие невозможность достижения целей Кооператива. Отмечает, что такое поведение руководителя не создает уголовно-наказуемого деяния, но отвечает пункту 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление N 62), однако суд лишь ограничился изложением выводов из приговора Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 09.08.2022 и апелляционного определения Верховного Суда Республики мари Эл. Считает, что судом неправильно применены положения части 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Более подробно доводы изложены в апелляционной жалобе и дополнительных пояснениях.

Лица, участвующие в деле, отзыв на апелляционную жалобу не представили, явку полномочных представителей не обеспечили.

Апелляционная жалоба рассмотрена в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, извещенных о месте и времени судебного заседания в порядке статей 121 (части 6) и 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность принятого по делу определения проверены Первым арбитражным апелляционным судом в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, оценивая представленные доказательства в их совокупности, анализируя позиции сторон настоящего спора, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, решением от 22.08.2019 Кооператив признан несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества открыто конкурсное производство на шесть месяцев; определением от 03.02.2020 конкурсным управляющим должника утверждена Беззубенко Татьяна Александровна.

Предметом заявления конкурсного управляющего является требование о привлечении Лебедевой Светланы Валерьевны к субсидиарной ответственности в размере 196 315 784 руб. 31 коп.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные юридическому лицу.

Единоличный исполнительный орган общества при осуществлении прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Он несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу его виновными действиями (бездействием) (пункты 1 и 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью").

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (статья 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное. Если лицо несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности (например, пункт 3 статьи 401, пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Критерии добросовестности и разумности действий руководителя юридического лица приведены в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление N 62).

В пунктах 4 и 5 Постановления N 62 установлено, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки. При оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц.

Привлечение руководителя юридического лица к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть, проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника (пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53).

Согласно пунктам 1-4 статьи 61.10 Закона о банкротства, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника); иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Сокрытие должником, и (или) контролирующим должника лицом, и (или) иными заинтересованными по отношению к ним лицами признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества не влияет на определение даты возникновения признаков банкротства для целей применения пункта 1 настоящей статьи.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 6 Постановления N 53 разъяснено, что руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Принимая во внимание исключительность применения механизма восстановления нарушенных прав кредиторов посредством привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (пункт 1 Постановления N 53), арбитражному суду исходя из задач судопроизводства и принципа справедливости необходимо исследовать вопрос о фактическом лице (лицах), определяющим действия ответчика, и в зависимости от установленного определить их вину в затруднительности или невозможности формирования конкурсной массы и размер ответственности.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ от 04.08.2011 директором Общества являлась гражданка Лебедева Светлана Валерьевна.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

Указанные конкурсным управляющим в обоснование требований обстоятельства возникли после 01.07.2017, в связи с чем суд первой инстанции правомерно применил к этим отношениям нормы главы III.2 Закона о банкротстве

В силу пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуациях, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов (пункт 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Согласно разъяснениям пунктов 16 и 17 Постановления N 53 следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В пункте 19 Постановления N 53 разъяснено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход (пункт 23 Постановления N 53).

На заявителе лежит обязанность доказывания, как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов не подтверждают совокупность обстоятельств, необходимых для возложения ответственности.

Таким образом, процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для заявителей посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины контролирующих должника лиц в доведении должника до банкротства, и на них перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков.

Соответствующая правовая позиция приведена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079.

Между тем, в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации конкурсным управляющим не представлено надлежащих и бесспорных доказательств того, что невозможность погашения требований кредиторов обусловлена именно совершением ответчиком действий (бездействия) явно направленных на создание условий, которые впоследствии привели к невозможности исполнения Обществом своих обязательств перед кредиторами, в том числе сделок с имуществом должника причинивших вред кредиторам, равно как не доказано, что деятельность должника использовалась Лебедевой С.В. вопреки целям создания юридического лица или в интересах третьих лиц.

В материалах дела также отсутствуют доказательства того, что Лебедева С.В. намеренно совершала действия, направленные на искусственное создание ситуации невозможности погашения требований кредиторов Кооператива, доказательства, свидетельствующие о заключении бывшим руководителем должника Лебедевой С.В. каких-либо сделок на заведомо невыгодных условиях для Кооператива, направленных на вывод активов Кооператива в ущерб интересам должника и кредиторов.

Ссылка конкурсного управляющего на обвинительное заключение, по обвинению Лебедевой С.В. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку само по себе обвинительное заключение не подтверждает вину Лебедевой С.В. Таким доказательством вины может служить вступивший в законную силу приговор по уголовному делу (часть 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем, Лебедева С.В. приговором Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 09.08.2022, апелляционным определением Верховного суда Республики Марий Эл оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 201 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании пункта 3 части 2 статьи 302 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступления.

При этом, указанными судебными актами установлено, что Лебедева С.В., выполняющая управленческие функции в Кооперативе, свои служебные полномочия вопреки законным интересам Кооператива не использовала, поскольку ее деятельность соответствовала Уставу Кооператива; использовала свои полномочия в законных интересах этой организации; не имела цели извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, и нанесении вреда другим лицам и поэтому не могла причинить существенный вред правам и законным интересам граждан и организации, повлекшее тяжкие последствия. Исходя из содержания оправдательного приговора Йошкар-Олинским городским судом не установлены недобросовестный виновный (противоправный) характер действий Лебедевой С.В., причинная связь между возникшими у кредиторов убытками и действиями (бездействием).

С учетом совокупности установленных в рамках настоящего обособленного спора обстоятельств, принимая во внимание отсутствие в деле доказательств того, что Лебедева С.В. своими действиями способствовала доведению должника до неспособности удовлетворить требования кредиторов, принимала какие-либо организационные решения, не отвечающие принципам разумности и добросовестности, или давала указания на совершение должником убыточных операций, судом первой инстанции сделан правомерный вывод о том, что в данном случае не доказано наличие совокупности условий, необходимых и достаточных для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, а надлежащие и достаточные доказательства, опровергающие данные обстоятельства, и, свидетельствующие об ином, отсутствуют.

Как разъяснено в пункте 20 Постановления N 53, при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В силу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Предусмотренная приведенными нормами права ответственность носит гражданско-правовой характер, и ее применение возможно только при доказанности совокупности следующих условий: противоправности поведения ответчика как причинителя вреда, наличия и размера понесенных убытков, причинно-следственной связи между незаконными действиями ответчика и возникшими убытками, вины причинителя вреда.

При рассмотрении заявленных требований суд при оценке доказательств по делу не установил недобросовестное осуществление гражданских прав руководителем Кооператива.

В данном случае совокупность представленных доказательств не позволяет установить наличие всех элементов состава гражданско-правового нарушения, необходимых и достаточных для привлечения Лебедевой С.В. к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, а именно наличие причинно-следственной связи между возникновением убытков и действиями руководителя, а также его вины.

При изложенных обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения заявленных конкурсным управляющим требований.

Данные выводы суда первой инстанции согласуются с представленными в дело доказательства и не опровергнуты надлежащими и бесспорными доказательствами.

Утверждение заявителем жалобы о том, что именно действия Лебедевой С.В. до и после вынесения Центральным Банком Российской Федерации (09.04.2018) предписания о запрете на осуществления привлечения денежных средств, прием новых членов, выдачу новых займов привели к объективному банкротству должника, не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку противоречит материалам дела, в том числе обстоятельствам, установленным в приговоре Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 09.08.2022 и апелляционном определении Верховного суда Республики Марий Эл, а именно, об отсутствии виновных действий Лебедевой С.В.

Доводы заявителя жалобы о доказанности конкурсным управляющим всей совокупности условий для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, судом апелляционной инстанции не принимаются, поскольку по своей сути свидетельствуют о несогласии заявителя с установленными судами по делу фактическими обстоятельствами и оценкой доказательственной базы.

Суд апелляционной инстанции исходя из конкретных фактических обстоятельств, не установил совокупности условий наступления субсидиарной ответственности ответчика по обязательствам должника по заявленным основаниям ввиду отсутствия доказательств противоправности поведения и его вины как руководителя в банкротстве контролируемой им организации, вызванном объективными и не выходящими за пределы обычного делового риска причинами.

Заявителем жалобы не представлены в материалы дела надлежащие и бесспорные доказательства в обоснование своей позиции, доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта. Доводы заявителя жалобы, повторяют доводы, изложенные в суде первой инстанции, которым дана надлежащая правовая оценка и с которой суд апелляционной инстанции согласился.

Заявленные в апелляционной жалобе доводы рассмотрены судом апелляционной инстанции и признаются неправомерными по изложенным мотивам.

Суд апелляционной инстанции считает, что в рассматриваемом случае судом первой инстанции верно распределено бремя доказывания, обстоятельства, входящие в предмет судебного исследования по данному спору и имеющие существенное значение для дела установлены верно, доводы и доказательства, приведенные сторонами в обоснование своих требований и возражений, полно и всесторонне исследованы и оценены, выводы сделаны, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствуют установленным ими фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильном применении норм права, регулирующих спорные отношения. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении спора судом первой инстанции не допущено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Подпунктом 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации уплата государственной пошлины за рассмотрение апелляционных жалоб на определение по данной категории дел не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Марий Эл от 12.04.2023 по делу N А38-11891/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу конкурсного управляющего кредитного потребительского кооператива граждан "Социальный прогресс" Беззубенко Татьяны Александровны - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в месячный срок со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Марий Эл.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

О.А. Волгина

Судьи

Е.Н. Беляков Д.В. Сарри