Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 марта 2024 г. N 13АП-44175/23 по делу N А56-67553/2023

г. Санкт-Петербург

14 марта 2024 г.

Дело N А56-67553/2023

Резолютивная часть постановления объявлена 11 марта 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 14 марта 2024 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Масенковой И.В.

судей Семиглазова В.А., Слобожаниной В.Б.

при ведении протокола судебного заседания: секретарем Овчинниковой А.Ю.

при участии:

от истца (заявителя): не явился, извещен, подключение к онлайн заседанию не обеспечил

от ответчика (должника): не явился, извещен

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-44175/2023) Сосновоборского муниципального унитарного предприятия "Теплоснабжающее предприятие" на решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 16.11.2023 по делу N А56-67553/2023 (судья Чекунов Н.А.), принятое

по иску Сосновоборского муниципального унитарного предприятия "Теплоснабжающее предприятие"

к Гукасян Анаит Шаликоевне

о взыскании 130 057 руб. 10 коп.,

УСТАНОВИЛ:

Сосновоборское муниципальное унитарное предприятие "Теплоснабжающее предприятие" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к ликвидатору Гукасян Анаит Шаликоевне (далее - ответчик) о взыскании 130 057 руб. 10 коп. в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "РИМИ" (далее - Общество).

Решением суда от 16.11.2023 в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, истец подал апелляционную жалобу, в которой он просит обжалуемое решение отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. В обоснование доводов апелляционной жалобы ее податель указывает, что суд первой инстанции необоснованно отказал в участии истца в судебном заседании посредством системы веб-конференции. Полагает, что заявленные требования подтверждены и иными доказательствами по делу, в том числе двусторонне подписанным актом сверки. Ссылается на наличие у ликвидатора обязанности по уведомлению кредиторов Общества. Также податель жалобы полагает, что именно действия ответчика, выразившиеся в несоставлении промежуточного и ликвидационного балансов послужили основанием для исключения общества регистрирующим органом. Полагает, что именно бездействие ответчика свидетельствует о его нежелании исполнять обязательства перед истцом.

Ответчиком отзыв на апелляционную жалобу не представлен.

Стороны, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного заседания по рассмотрению обоснованности апелляционной жалобы, представителей в заседание не направили, в связи с чем дело рассмотрено в порядке ст. 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) в их отсутствие.

Исходя из положений ч. 1 ст. 153.2 АПК РФ, действующее арбитражное процессуальное законодательство обеспечивает для находящихся в разных субъектах Российской Федерации участников процесса равные возможности доступа к правосудию, в том числе, посредством использования системы веб-конференции.

В силу закрепленного в ст.8 АПК РФ принципа равноправия сторон суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон, должен оказывать содействие в реализации их прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

Представитель истца, заявивший ходатайство о проведении судебного заседания путем использования системы веб-конференции, подключение к каналу связи в режиме онлайн не обеспечил, что квалифицированно судом в качестве его неявки, и также позволяет рассмотреть дело в его отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела, между Сосновоборским муниципальным унитарным предприятием "Теплоснабжающее предприятие" (далее - СМУП "ТСП", Истец) и Обществом с ограниченной ответственностью "РИМИ" (далее - ООО "РИМИ", ответчик) заключен Договор ресурсоснабжения N РС-914/15 от 01.06.2015(далее - Договор).

Однако 14.12.2021, единственным участником юридического лица принято решение о его ликвидации, о чем 15.12.2021 в регистрирующий орган подано соответствующее заявление, а ликвидатором назначена Гукасян Анаит Шаликоевна, т.е. бывший директор ООО "РИМИ".

Истец полагает, что вправе требовать от Общества погашения задолженности в размере 130 057 руб. 10 коп. согласно расчету. Судебный акт, подтверждающий обоснованность требований, не представлен.

Вместе с тем, 08.07.2022 в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о прекращении деятельности Общества в связи с исключением из ЕГРЮЛ на основании ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ.

Полагая, что Общество исключено из ЕГРЮЛ в результате бездействия ответчика, который не предпринимал мер к своевременной ликвидации Общества, а также погашению задолженности перед истцом, последний обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Суд первой инстанции, признав заявленные требования необоснованными, в удовлетворении иска отказал.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, выводы суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции не находит оснований для изменения или отмены обжалуемого судебного акта.

В силу п. 1 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом.

Пунктом 3 ст. 53 ГК РФ установлено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Согласно п.1 ст.53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно, обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

В случае, если лица, указанные в п. 1 - 3 ст.53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда), по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

В силу п. 2 ст. 64.2 ГК РФ исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ влечет правовые последствия, предусмотренные ГК РФ и другими законами применительно к ликвидированным юридическим лицам. Исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не препятствует привлечению к ответственности лиц, указанных в ст. 53.1 ГК РФ (п. 2 ст. 64.2 ГК РФ).

Как установлено п. 1 ст. 399 ГК РФ, если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Пунктом 3.1 ст. 3 Закона N 14-ФЗ установлено, что исключение общества из ЕГРЮЛ в порядке, установленном Законом N 129-ФЗ для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в п.1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Возможность привлечения лиц, указанных в п. 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ к субсидиарной ответственности ставится в зависимость от наличия причинно-следственной связи между неисполнением обществом обязательств и недобросовестными или неразумными действиями данных лиц.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Таким образом, из изложенного следует, что само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), равно как и неисполнение обязательств не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с названной нормой. Требуется, чтобы неразумные и(или) недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в п. 1 - 3 ст.53.1 ГК РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами, то есть фактически за доведение до банкротства. Указанная правовая позиция также изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 N 306-ЭС19-18285.

По мнению истца, в результате недобросовестных или неразумных действий (бездействия) ответчика обязательства Обществом перед истцом не были исполнены, поэтому ответчик должен нести ответственность по обязательствам должника.

К понятиям недобросовестного или неразумного поведения контролирующих должника лиц следует применять по аналогии разъяснения, изложенные в п. 2, 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление N 62) в отношении действий (бездействия) директора.

Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов и при его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п.1 ст.58 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст.56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Согласно разъяснениям, данным в п. 1 Постановления N 62 истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и тому подобное) и представить соответствующие доказательства.

Для вывода о возникновении у ответчика обязательств по возмещению убытков по иску необходимо наличие совокупности следующих обстоятельств: совершения ответчиком виновных противоправных действий (бездействия), в том числе недобросовестное и неразумное осуществление руководства Обществом, возникновение у истца убытков и причинно-следственная связь между этими обстоятельствами.

В то же время в рассматриваемом случае истцом вопреки своим доводам и ч. 1 ст. 65 АПК РФ не представлено в материалы дела каких-либо доказательств недобросовестности либо неразумности действий ответчика, повлекших неисполнение обязательств должника перед истцом. Доказательств признания действий ликвидатора общества незаконными, подтверждающих факт нарушения порядка ликвидации общества, к материалам дела не приобщено. Доказательств направления в адрес Общества требований для целей их учета ликвидатором подателем жалобы не представлено.

Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в п.3.1 ст. 3 Закона об обществах.

Кроме того, из принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве"; далее - постановление Пленума N 53) следует, что подобного рода ответственность не может и презюмироваться, даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 Закона о государственной регистрации.

При разрешении такого рода споров истец должен доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий.

Требуется, чтобы неразумные и (или) недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в п. 1 - 3 ст. 53.1 ГК РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами, то есть фактически за доведение до банкротства. Приведенная выше правовая позиция неоднократно выражена Верховным Судом Российской Федерации в определениях от 30.01.2020 N 306-ЭС19-18285, 06.07.2020 N 307-ЭС20-180, от 17.07.2020 N 302-ЭС20-8980 и др.

Физическое лицо, осуществляющее функции руководителя, подвержено не только риску взыскания корпоративных убытков (внутренняя ответственность управляющего перед своей корпорацией в лице участников корпорации), но и риску привлечения к ответственности перед контрагентами управляемого им юридического лица (внешняя ответственность перед кредиторами общества). Как для субсидиарной (при фактическом банкротстве), так и для деликтной ответственности (например, при отсутствии дела о банкротстве, но в ситуации юридического прекращения деятельности общества (исключение из ЕГРЮЛ) необходимо установление наличия убытков у потерпевшего лица, противоправности действий причинителя (при презюмируемой вине) и причинно-следственной связи между данными фактами.

Ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора не вызвана рыночными и иными объективными факторами, а, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен общий стандарт доказывания. Не любое, даже подтвержденное косвенными доказательствами, сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против контролирующего должника лица, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении контролирующих юридическое лицо лиц возлагается законом, вопреки доводу апелляционной жалобы, на истца (п. 1, 2 ст. 53.1 ГК РФ).

Наличие у Общества непогашенной задолженности перед истцом само по себе не может являться бесспорным доказательством вины ответчика как контролирующего Общество лица в неуплате указанного долга, а также свидетельствовать о его недобросовестном или неразумном поведении, повлекшем неуплату этого долга.

При этом, как указано ранее, само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является безусловным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с приведенной нормой.

Какие-либо доказательства, подтверждающие, что Общество располагало имуществом, достаточным для исполнения обязательств перед истцом, но такое исполнение оказалось невозможным в связи с невключением требований истца в ликвидационный баланс либо исключением должника из ЕГРЮЛ, в материалах дела отсутствуют.

Истец не представил доказательств того, что при наличии достаточных денежных средств ответчик уклонялся от погашения задолженности перед истцом, скрывал имущество общества, выводил активы.

Кроме того, в правовой позиции, выраженной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности п. 3.1 ст. 3 Закона N 14-ФЗ от 21.05.2021 N 20-П предполагается, что субсидиарная ответственность может быть возложена в том случае, если на момент исключения общества из реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом.

Указанная позиция Конституционного Суда Российской Федерации направлена на защиту лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности от необоснованных требований кредиторов и не допускает возможность привлечения данных лиц к субсидиарной ответственности без наличия судебного акта, подтверждающего обязательства общества.

При этом, в соответствии с п. 2 указанного Постановления выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл п. 3.1 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

Как следует из резолютивной части Постановления N 20-П от 21.05.2021, Конституционный Суд Российской Федерации признал п. 31 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования содержащиеся в нем положения предполагают при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам кредитору - физическому лицу, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества из реестра соответствующие исковые требования кредитора удовлетворены судом, его применение судами исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное. Выявленный конституционно-правовой смысл п. 31 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" является общеобязательным, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.

Между тем, истец как на момент исключения общества из реестра, так и к моменту обращения в суд с исковым заявлением о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности с какими-либо требованиями в суд не обращался, соответствующее решение суда отсутствует.

Каким образом действия ответчика, выразившиеся в несоставлении промежуточного и ликвидационного балансов, послужили основанием для исключения общества регистрирующим органом, подателем жалобы не раскрыто.

Доказательств совершения ответчиком умышленных недобросовестных действий либо бездействия, направленных именно на уклонение от исполнения обязательств перед истцом, подателем жалобы не представлено.

Таким образом, учитывая вышеизложенное суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

В части довода апелляционной жалобы о неправомерном отказе суда первой инстанции в удовлетворении ходатайства истца в судебном заседании, проводимом посредством веб-конференции, суд апелляционной инстанции отмечает, что согласно ч. 1 ст. 153.2 АПК РФ лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса могут участвовать в судебном заседании путем использования системы веб-конференции при условии заявления ими соответствующего ходатайства и при наличии в арбитражном суде технической возможности осуществления веб-конференции.

В силу ч. 4 ст. 159 АПК РФ ходатайство об участии в веб-конференции подается в суд до назначения дела к судебному разбирательству и рассматривается судьей, рассматривающим дело, в пятидневный срок после дня поступления ходатайства в арбитражный суд. Таким образом, ходатайство об участии в онлайн-заседании должно быть подано не менее чем за 5 рабочих дней до дня судебного заседания.

Поскольку ходатайство истца об участии в судебном заседании путем проведения веб-конференции поступило 04.11.2023, то есть за 3 рабочих дня до судебного заседания, а также учитывая отсутствие доказательств, подтверждающих наличие объективных причин, препятствовавших своевременной реализации истцом своих прав, апелляционный суд приходит к выводу о том, что истцом был нарушен порядок заявления ходатайства об участии в судебном заседании с использованием системы веб-конференции, следовательно, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении данного ходатайства.

Исходя из вышеизложенного апелляционный суд приходит к выводу о том, что доводы апелляционной жалобы не опровергают правомерности выводов суда, а лишь выражают несогласие с ними, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении иска и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу спора, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции. Апелляционная жалоба при таких обстоятельствах удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 269-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 16.11.2023 по делу N А56-67553/2023 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Масенкова

Судьи

В.А. Семиглазов В.Б. Слобожанина