Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24 октября 2024 г. N 09АП-60478/24 по делу N А40-207378/2020

г. Москва

24 октября 2024 г.

Дело N А40-207378/20

Резолютивная часть постановления объявлена 15 октября 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 24 октября 2024 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.А. Комарова,

судей Ж.Ц. Бальжинимаевой, А.Г. Ахмедова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.В. Кирилловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Козловского А.П. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 30.07.2024 по делу N А40-207378/20, о взыскании с Козловского А.П. в конкурсную массу должника ООО "УСС" убытки в размере 64 045 870, 96 руб., об отказе в остальной части заявления конкурсного управляющего, по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "УСС",

при участии в судебном заседании согласно протоколу судебного заседания,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 05.10.2021 г. в отношении Общества с ограниченной ответственностью "УСС" (ОГРН 1127747145998, ИНН 7706784617) открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев.

Конкурсным управляющим утвержден Бедак Роман Иванович (является членом Ассоциации СОАУ "Меркурий", ИНН 503802515074, адрес для направления корреспонденции: 105005, г. Москва, а/я 59).

В Арбитражный суд города Москвы 28.02.2024 г. поступило заявление конкурсного управляющего о привлечении Гречишкина Н.Н., Козловского А.П., Сидоренко Л.Ф. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Общества с ограниченной ответственностью "УСС".

10.07.2024 г. в суд от конкурсного управляющего поступили письменные пояснения.

Представитель Козловского А.П. представил дополнительные документы, возражал относительно удовлетворения заявления конкурсного управляющего.

Представитель Сидоренко Л.Ф. возражал относительно удовлетворения заявления конкурсного управляющего.

Представитель Гречишкина Н.Н. возражал относительно удовлетворения заявления конкурсного управляющего.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 30.07.2024 г. заявление конкурсного управляющего удовлетворено в части. Взысканы с Козловского А.П. в конкурсную массу должника ООО "УСС" убытки в размере 64 045 870, 96 руб. В остальной части заявления отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, Козловский А.П. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда города Москвы от 30.07.2024 г. в обжалуемой части отменить, принять новый судебный акт.

Рассмотрев апелляционную жалобу в порядке статей 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив представленные доказательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Дела о несостоятельности (банкротстве) в силу части 1 статьи 223 АПК РФ и пункта 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Конкурсный управляющий просил привлечь к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Гречишкина Н.Н., Козловского А.П., Сидоренко Л.Ф.

В соответствии с заявлением конкурсного управляющего, учредителями (участниками) должника с размером доли участия в 100% в разное время являлись:

- Абрамов Евгений Евгеньевич в период с 14.11.2012 по 17.06.2015;

- Сидоренко Леонид Федорович в период с 17.06.2015 по 29.06.2020;

- Гречишкин Николай Николаевич в период с 29.06.2020 по настоящее время.

Также, руководителями должника в разное время являлись:

- Козловский Анатолий Петрович в период с 14.11.2012 по 10.10.2019;

- Алексеев Андрей Борисович в период с 10.10.2019 по 30.03.2020;

- Гречишкин Николай Николаевич с 30.03.2020 по дату открытия конкурсного производства.

В соответствии с ч. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно ч. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: 1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; 2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; 3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с положениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

При этом, в пункте 5 указанного постановления закреплено, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Из материалов дела следует, что Гречишкин Н.Н., Козловский А.П., Сидоренко Л.Ф. занимали должности, указанные в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, как следствие признаются судом контролирующими должника лицами.

Как следует из заявления, конкурсный управляющий просил привлечь к субсидиарной ответственности по следующим основаниям следующих лиц:

1) Гречишкина Н.Н. по основаниям пп. 2 п. 2 ст. 61.11 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" за не передачу документов о финансово-хозяйственной деятельности должника;

2) Гречишкина Н.Н. по основаниям п. 1 ст. 61.12 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" за неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд;

3) Козловского А.П., Сидоренко Л.Ф. по основаниям пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве за причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Относительно доводов конкурсного управляющего о необходимости привлечения Гречишкина Н.Н. к субсидиарной ответственности за не передачу документов о финансово-хозяйственной деятельности должника суд пришел к следующим выводам.

Учитывая, что ведение бухгалтерского учёта и отчетности является обязательным, и в силу положений п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве передача конкурсному управляющему бухгалтерской и иной документации является обязанностью руководителя предприятия, который в силу Закона о бухгалтерском учете несет ответственность за организацию хранения такой документации, то и обязанность доказывания факта надлежащего исполнения данной функции в силу ст. 65 АПК РФ лежит на бывшем руководителе должника.

В абзаце 2 пункта 2 статьи 126 Закона предусмотрено, что руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В силу статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, в случае если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Указанная ответственность контролирующих должника лиц соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (статьи 6, статья 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (далее - Закон о бухгалтерском учете)) и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).

Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.

Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона.

Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражения в бухгалтерской отчетности достоверной информации.

Положения абзаца четвертого названного пункта применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Однако первая презумпция применяется только в отношении лиц, на которых возложены обязанности по организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника, а также обязанности по ведению бухгалтерского учета и хранению документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; вторая презумпция - применяется в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

Указанная ответственность соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (пункт 1 статьи 6, пункт 3 статьи 17 Федерального закона от 21.11.1996 N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете") и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 3.2 статьи 64, пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).

Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника.

Указанная ответственность является гражданско-правовой, и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве.

Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения обязательства по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации, необходимо установить вину субъекта ответственности, исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации, при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (пункт 1 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, применительно к обстоятельствам настоящего спора конкурсный управляющий должника должен доказать наличие неправомерных действий со стороны бывшего руководителя должника, а также причинную связь с последующим затруднением проведения процедуры несостоятельности (банкротства), в том числе формирования и реализации конкурсной массы, а лицо, привлекаемое к ответственности - то обстоятельство, что оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника, и отсутствие своей вины.

Из материалов дела следует, что Гречишкин Н.Н. в период с 30.03.2020 по 05.10.2021 г. (дата открытия в отношении должника процедуры конкурсного производства) являлся руководителем должника.

Из заявления конкурсного управляющего следует, что Гречишкин Н.Н., как последний руководитель должника, был обязан передать конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию, а также имущество должника.

Ввиду неисполнения указанной обязанности, конкурсным управляющим было подано ходатайство об истребовании документации и имущества должника, которое было удовлетворено.

Так, определением Арбитражного суда г. Москвы от 31.01.2023 г. заявление конкурсного управляющего об истребовании доказательств удовлетворено, у бывшего руководителя ООО "УСС" Гречишкина Николая Николаевича истребована документация и материальные ценности должника.

Конкурсный управляющий указал, что бухгалтерская и иная документация, а также имущество должника, необходимые для проведения в полном объеме всех мероприятий процедуры конкурсного производства, бывшим руководителем должника конкурсному управляющему не были переданы.

В связи с чем, конкурсный управляющий указал, что указанные обстоятельства являются основанием для привлечения Гречишкина Н.Н. к субсидиарной ответственности по основаниям пп. 2 п. 2 ст. 61.11 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Из возражений ответчика следует, что Гречишкиным Н.Н. обязанность по передаче документации должника исполнена.

Так, указывает ответчик, 08.10.2021 г. Гречишкиным Н.Н. в адрес конкурсного управляющего направлена база 1С на электронном носителе, а также документы должника, связанные с финансово-хозяйственной деятельностью, включая документы по активам должника, позволяющие сформировать конкурсную массу.

В рассматриваемом случае ответчик указал, что неполучение отправленной корреспонденции конкурсным управляющим не может образовывать для Гречишкина Н.Н. неблагоприятные последствия, включая субсидиарную ответственность по долгам ООО "УСС", ответчик настаивал, что в корреспонденции от 18.10.2021 г. содержалась вся документация ООО "УСС", необходимая и достаточная для проведения анализа финансовой деятельности, выявления подозрительных сделок должника и формирования конкурсной массы, в том числе посредством работы с активами ООО "УСС".

Вместе с тем, в указанном случае, ответчик указал на направление в адрес арбитражного управляющего документации должника 18.10.2021 г., в то время как ходатайство конкурсного управляющего об истребовании доказательств удовлетворено судом 31.01.2023 г.

Удовлетворяя ходатайство конкурсного управляющего, суд исходил из того, что Гречишкиным Н.Н. документация в отношении должника и материальные ценности общества переданы не в полном объеме.

Однако, суд, исследовав материалы дела, пришел к выводу, что заявление конкурсного управляющего не подлежит удовлетворению в данной части на основании нижеследующего.

В пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" даны следующие разъяснения.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Ответственность контролирующих юридическое лицо лиц перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым ими обществом обязательства, а за их виновные действия (решения), не вызванные рыночными и иными объективными факторами и повлекшие нарушение обязательств управляемого ими юридического лица.

В связи с тем, что субсидиарная ответственность представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности юридического лица и экстраординарный механизм защиты нарушенных прав кредиторов, истец по такому иску не должен ограничиваться исключительно доводами или минимальным набором косвенных доказательств виновности контролирующих лиц.

Не любое сомнение в намерении причинить вред кредитору (даже подтвержденное косвенными доказательствами) должно толковаться против ответчика.

Такие сомнения должны с помощью согласующихся между собой доказательств ясно и убедительно подтверждать противоправность действий (решений) контролирующих лиц во вред кредитору.

Бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении контролирующих юридическое лицо лиц возлагается законом на истца (пункты 1 и 2 статьи 53.1 ГК РФ).

Вместе с тем, конкурсным управляющим в рассматриваемом случае, не указано отсутствие каких именно документов, не переданных ответчиком, повлияло на невозможность проведения процедур банкротства должника, не доказано существенное затруднение/невозможность проведения процедуры банкротства в отсутствие непереданных ему документов и сведений в отношении должника.

На основании изложенного, принимая во внимание, что при привлечении контролирующего должника лица к ответственности по основанию не передачи им бухгалтерской и иной документации, бремя доказывания существенного влияния отсутствия документов возложено на заявителя, суд пришел к выводу, что в рамках настоящего спора такие доказательства не представлены.

В связи с чем, конкурсным управляющим не представлено достаточных доказательств необходимости привлечения Гречишкина Н.Н. к ответственности по указанному основанию.

Относительно доводов конкурсного управляющего о привлечении Гречишкина Н.Н. по основаниям п. 1 ст. 61.12 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании Общества с ограниченной ответственностью "УСС" (ОГРН 1127747145998, ИНН 7706784617) несостоятельным (банкротом) суд пришел к следующим выводам.

Как следует из заявления конкурсного управляющего, 29.10.2020 в Арбитражный суд г. Москвы поступило заявление ООО "Сервис-Ком" о признании ООО "УСС" несостоятельным (банкротом).

В соответствии с указанным заявлением, в обоснование требований кредитор указал на наличие у ООО "УСС" просроченной свыше трех месяцев кредиторской задолженности, размер которой установлен вступившим в законную силу Решением Арбитражного суда г. Москвы от 20.01.2020 по делу N А40-302909/2019 и составил 544 003,77 руб., 27 200,19 руб. - пени, 13 880 руб. - расходы по уплате государственной пошлины.

Кроме того, конкурсный управляющий указал, что задолженность перед кредитором ООО "Инженерные коммуникации "СТОУН" в общем размере 1 944 121,82 руб. возникла на основании Решения Арбитражного суда г. Москвы от 27.11.2019 по делу N А40- 269189/2019, вступившего в законную силу 27.12.2019, а задолженность перед кредитором АКБ "МОСУРАЛБАНК" в размере 6 572 800 руб. возникла на основании Определения Арбитражного суда г. Москвы от 10.12.2019 по делу N А40-163705/2018 о признании сделки недействительной (оставлено в силе Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда N 09АП-52553/2019 от 11.03.2020).

В связи с чем, конкурсный управляющий указал, что руководитель должника должен был обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) не позднее 11.04.2020.

Вместе с тем, как следует из заявления, указанная обязанность Гречишкиным Н.Н. не была исполнена, заявление о банкротстве должника подано кредитором ООО "Сервис-Ком", доказательств, свидетельствующих о наличии у должника денежных средств в размере, достаточном для исполнения долговых обязательств, представлено не было.

Кроме того, конкурсный управляющий также указал, что на протяжении 2018-2020 гг. финансовые показатели деятельности должника ухудшались, действия со стороны контролирующих должника лиц по восстановлению платежеспособности не предпринимались.

В связи с чем, указанные обстоятельства являются основанием для привлечения Гречишкина Н.Н. к субсидиарной ответственности по основаниям п. 1 ст. 61.12 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" за неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд.

В своих возражениях ответчик указал, что согласно открытым данным ЕГРЮЛ, запись о Гречишкине Н.Н., как руководителе ООО "УСС", была сделана 30.03.2020 г.

Годовой баланс на 31.12.2019 г. сдавался не Гречишкиным Н.Н., за 11 дней после вступления в должность Гречишкин Н.Н. не имел возможности проанализировать финансово-хозяйственную деятельность должника.

Кроме того, ответчик также указал, что конкурсным управляющим не доказано, что 11.04.2020 г. является датой объективного банкротства должника.

Так, следует из возражений, согласно данным баланса ООО "УСС" на 31.12.2019 г., активы должника в виде дебиторской задолженности составляли 34 986 тыс. руб., в то время как кредиторская задолженность - 24 600 тыс. руб.

Ответчик указал, что активы ООО "УСС" превосходили пассивы и позволяли исполнить обязательства перед кредиторами, доказательств того, что активы ООО "УСС" не обладали ликвидной стоимостью и за счет взыскания дебиторской задолженности было невозможно исполнить обязательства перед кредиторами, конкурсным управляющим не представлено.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве установлена обязанность руководителя должника обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

При этом, пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве устанавливает, что заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 настоящего Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53), обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, при разрешении вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве существенное значение имеет установление момента возникновения соответствующей обязанности.

Этот момент определяется тем, когда обычный, разумный и добросовестный руководитель, поставленный в ту же ситуацию, что и руководитель должника, должен был осознать такую степень критичности положения подконтрольной организации, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования (Определение Верховного суда РФ от 21 мая 2021 г. N 302-ЭС20-23984).

Согласно абзацу тридцать четвертому статьи 2 Закона о банкротстве для целей данного Закона под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

В соответствии с пунктом 8 Постановления N 53 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Дата возникновения обязанности у руководителя обратиться с заявлением о признании должника банкротом должна быть обоснованная лицом, подавшим заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, и не может быть произвольной.

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно абзацу второму пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Следуя правовой позиции, изложенной в пункте 8 раздела "Судебная коллегия по экономическим спорам" Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13.04.2016, невыполнение руководителем требований закона об обращении в арбитражный суд с заявлением должника при наступлении обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, влечет неразумное и недобросовестное принятие дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов и, как следствие, убытки для них.

В этом случае одним из правовых механизмов, обеспечивающих удовлетворение требований таких кредиторов при недостаточности конкурсной массы, является возможность привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Субсидиарная ответственность руководителя по заявленному основанию ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Как разъяснено в п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (ст. 65 АПК РФ).

В соответствии с пунктом 8 Постановления N 53 обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Дата возникновения обязанности у руководителя обратиться с заявлением о признании должника банкротом должна быть обоснована лицом, подавшим заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, и не может быть произвольной.

Определяя доказанным основания для ответчиков необходимо применять разъяснения п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", согласно которым, если обязанность по подаче в суд заявления должника о собственном банкротстве не была исполнена несколькими последовательно сменившими друг друга руководителями, первый из них несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве, последующие - со дня истечения увеличенного на один месяц разумного срока, необходимого для выявления ими как новыми руководителями обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение обязанности по подаче заявления о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве.

При этом по обязательствам должника, возникшим в периоды ответственности, приходящиеся на нескольких руководителей одновременно, они отвечают солидарно (абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 18.07.2003 N 14-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 35 Федерального закона "Об акционерных обществах", статей 61 и 99 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации прямо указал, что формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства.

Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

При решении вопроса о возможности возложения на ответчика субсидиарной ответственности необходимо иметь в виду, что субсидиарная ответственность в деле о несостоятельности (банкротстве) возлагается не в силу одного лишь факта неподачи заявления должника, а потому, что указанное обстоятельство является презумпцией невозможности удовлетворения требований кредиторов, возникших в период просрочки подачи заявления о несостоятельности (банкротстве), по причине неподачи данного заявления.

Закон о банкротстве требует установления конкретных временных периодов, в которые возникли признаки неплатежеспособности должника и возникла обязанность руководителя по подаче заявления о признании общества банкротом для установления размера субсидиарной ответственности, при этом отсутствие обязательств, возникших после указанной даты, свидетельствует об отсутствии оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом.

Из материалов дела следует, что в реестр требований кредиторов должника включены следующие кредиторы:

1) ООО "Сервис-Ком", требование в общем размере 585 083,96 руб., основанное на вступившей в законную силу резолютивной частью решения Арбитражного суда г. Москвы от 20.01.2020 г. по делу N А40-302909/19-105-1679;

2) АКБ "МОСУРАЛБАНК", требование в общем размере 6 850 479,77 руб., основанное на вступившем в законную силу определении Арбитражного суда г. Москвы от 10.12.2019 г. по делу N А40-163705/18-174-216, постановлении 9 Арбитражного апелляционного суда от 11.03.2020 г.;

3) ООО "Инженерные коммуникации СТОУН", требование в общем размере 1 944 121,82 руб., основанное на вступившем в законную силу решении Арбитражного суда г. Москвы от 27.11.2019 г. по делу N А40-269189/19-143-2079;

4) ИФНС России N 14 по г. Москве, требование в общем размере 1 000 руб. - штраф, основанное на требовании об уплате финансовых санкций за совершение правонарушения в сфере законодательства РФ N 087S01200161677 от 17.08.2020 г., решении о привлечении страхователя к ответственности за совершение правонарушения в сфере законодательства РФ N 087S19200134481 от 27.07.2020 г.;

5) ГБУ "Мосгоргеотрест", требование в общем размере 258 541,90 руб., основанное на неисполнении должником обязательств по оплате работ, связанных с контрольно-геодезической съемкой подземных коммуникаций по договорам, заключенным между должником и кредитором в 2019 г.;

6) ООО "УК "Сколково-СВ", требование в общем размере 762 809,19 руб., основанное на вступившем в законную силу решении Арбитражного суда г. Москвы от 09.01.2020 г. по делу N А40-303827/19-53-2358.

Кроме того, определением от 20.09.2022 г. были признаны обоснованными требования ООО "ЦЕНТР" к должнику в общем размере 1 400 000 руб., основанные на неисполнении должником своих обязательств по договору подряда N СП-1348-СМР/У/5 от 01.10.2017 г.

В связи с вышеизложенным, исходя из фактических обстоятельств дела, материалами дела подтверждается, что требования кредиторов, включенные в реестр требований кредиторов должника, возникли до указанной конкурсным управляющим даты, когда руководитель должника обязан был направить в суд заявление о признании должника несостоятельным (банкротом), т.е. не позднее 11.04.2020.

Из материалов дела не следует, что после указанной конкурсным управляющим даты, должник принимал на себя иные обязательства.

Доказательств, свидетельствующих о том, что 11.04.2020 г. наступил момент, когда обычный, разумный и добросовестный руководитель, должен был осознать такую степень критичности положения подконтрольной организации, которая объективно свидетельствовала о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования не представлено.

Суд пришел к выводу, что показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов иных лиц, в заявленный период, однако из материалов дела о банкротстве должника данного обстоятельства не усматривается.

На основании изложенного суд пришел к выводу, что конкурсным управляющим не доказано возникновение у Гречишкина Н.Н. обязанности обратиться в суд с заявлением о банкротстве после 11.04.2020 г.

С учетом изложенного, при установлении обязанности у руководителя по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, оснований для привлечения к ответственности в связи с ее нарушением, надлежит исследовать не только финансовые показатели юридического лица, но и осуществляемую обществом в спорный период хозяйственную деятельность; те обстоятельства, в которых принимались руководителем должника соответствующие решения.

Для целей применения норм о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц необходимо установить не просто недостаточность имущества на конкретную дату, а дату наступления критического для должника момента, в который он стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (пункты 4 и 9 Постановления N 53).

Согласно позиции, изложенной в определении ВС РФ N 305-ЭС19-10079, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.

Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков.

И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов.

На основании изложенного, суд пришел к выводу, что доказательств, свидетельствующих о причинении вреда кредиторам должника неподачей Гречишкиным Н.Н. заявления о банкротстве после 11.04.2020 г. в материалы дела не представлено, в связи с чем заявление в указанной части удовлетворению не подлежало.

Относительно доводов конкурсного управляющего о привлечении Козловского А.П., Сидоренко Л.Ф. к субсидиарной ответственности по основаниям пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве за причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Федерального закона, суд пришел к следующим выводам.

Конкурсный управляющий указал, что в рамках дела о банкротстве ООО "УСС" были признаны недействительной сделкой платежи ООО "УСС" в пользу ООО "Управление современного строительства" в период с 04.04.2018 по 19.09.2019 в общем размере 64 045 870,96 руб. и применены последствия недействительности сделки в виде обязания ООО "Управление современного строительства" возвратить в конкурсную массу должника денежные средства в размере 64 045 870,96 руб. (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 по делу N А40-207378/2020).

В период совершения данной сделки генеральным директором должника являлся Козловский А.П., а единственным участником - Сидоренко Л.Ф.

Конкурсный управляющий указал, что в рамках рассмотрения данного спора, суд установил, что сделка совершена в отношении аффилированного лица и в отсутствие встречного исполнения.

На момент совершения оспариваемой сделки должник отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, поскольку имелись неисполненные обязательства свыше трехсот тысяч рублей, исполнение по которым просрочено свыше трех месяцев.

При этом указанные требования не были впоследствии погашены и были включены в реестр требований кредиторов должника.

В результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов.

Из заявления следует, что на протяжении 2018-2020 гг. финансовые показатели деятельности должника ухудшались, действия со стороны контролирующих должника лиц по восстановлению платежеспособности не предпринимались.

Сделка, совершенная от имени ООО "УСС" в интересах ООО "Управление современного строительства", причинила вред должнику и его кредиторам, при этом указанные лица намеренно действовали во вред обществу, произведя перечисление денежных средств в крупном размере в целях дальнейшего самостоятельного их использования.

В связи с чем, конкурсный управляющий указал, что указанные действия контролирующих должника лиц привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов должника, как следствие, Козловский А.П., Сидоренко Л.Ф. подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

В соответствии со ст. 61.11. Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при причинении существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона. Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Положениями п. 17 указанного Постановления закреплено, что, в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Кроме того, согласно п. 21 указанного Постановления если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ).

Статья 61.11 Закона о банкротстве, в ее взаимосвязи с разъяснениями, содержащимися в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", согласно которым к сделкам, причинившим существенный вред кредиторам, относятся сделки: значимые для должника применительно к масштабам его деятельности, в том числе крупные сделки по смыслу корпоративного законодательства; существенно убыточные для должника с учетом стоимости его активов, в том числе совершенные на невыгодных условиях и (или) сделки, которые привели к утрате должником возможности осуществлять хозяйственную деятельность.

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента).

Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения.

В соответствии с пунктом 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации.

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на него обязанностей заключаются в принятии необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством (пункт 4 названного постановления).

Таким образом, вина лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа, в случае банкротства юридического лица - должника и причинения в результате этого вреда имущественным правам кредиторов должника заключается в нарушении принципа "действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно", в непринятии им всех возможных мер, которые требовались от него как от осмотрительного и заботливого руководителя при осуществлении руководства текущей деятельностью юридического лица исходя из условий оборота.

Руководитель должника, как профессиональный участник делового оборота, выполняя административно-хозяйственные и организационно-распорядительные функции, не мог не осознавать противоправный характер своих действий, учитывая финансовую неустойчивость и неплатежеспособность должника должен был предвидеть последствия совершаемых (несовершенных) действий.

Вина руководителя должника выражается в недобросовестном поведении по совершению юридически значимых действий по перечислению денежных средств заведомо осознавая их невозможность истребовать обратно, повлекших уменьшение конкурсной массы должник.

Понятие причинно-следственной связи предполагает, что поведение лица превратило результат из возможности в действительность или, по крайней мере, создало конкретную возможность его наступления, а также причина должна предшествовать во времени следствию.

Из материалов дела следует, что участником должника с размером доли участия в 100 % в период с 17.06.2015 по 29.06.2020 являлся Сидоренко Леонид Федорович.

Генеральным директором должника в период с 14.11.2012 по 10.10.2019 являлся Козловский Анатолий Петрович.

В свою очередь, оспоренная сделка совершенна в период с 04.04.2018 по 19.09.2019, т.е. в момент, когда участником должника являлся Сидоренко Л.Ф., а генеральным директором должника Козловский А.П.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.06.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из смысла приведенных правовых норм и разъяснений высших судов следует, что необходимыми условиями для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, являются наличие причинно-следственной связи между использованием данными лицами своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями (бездействием) должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство), при обязательном наличии вины этих лиц в банкротстве должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, причинен вред имущественным правам кредиторов.

Нормой пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ также предусмотрена субсидиарная ответственность не только тех лиц, которые совершили или одобрили сделки, но и лиц, в пользу которых они совершены, то есть выгодоприобретателей по сделке.

Применение данной материально-правовой нормы в настоящем споре также не исключает необходимости руководствоваться разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53), в той их части, которая не противоречит существу нормы статьи 10 Закона о банкротстве в приведенной выше редакции.

В связи с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 22.06.2020 N 307-ЭС19-18723 (2,3), следует, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, является ли ответчик инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

По смыслу абзаца третьего пункта 16 Постановления Пленума N 53 к ответственности подлежит привлечению то лицо, которое инициировало совершение подобной сделки и (или) получило (потенциальную) выгоду от ее совершения.

В отношении Сидоренко Л.Ф. суд пришел к следующим выводам.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305- ЭС19-14439(3-8) по делу N А40-208852/2015, только лишь подозрений в виновности ответчика недостаточно для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины.

При этом, иной подход приводит к обвинительному уклону в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, что является недопустимым.

Законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица.

На основании пункта 4 статьи 32 Закона об обществах с ограниченной ответственностью руководство текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества или единоличным исполнительным органом общества и коллегиальным исполнительным органом общества.

Исполнительные органы общества подотчетны общему собранию участников общества и совету директоров (наблюдательному совету) общества.

Совершение сделок не относится к компетенции участников общества.

Доказательства того, что совершенные должником оспоренные платежи подлежали одобрению единственным участником должника - Сидоренко Л.Ф., как крупные сделки по правилам пункта 3 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, в материалы дела не представлены.

Конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что Сидоренко Л.Ф. являлся инициатором сделок или получила выгоду от их совершения.

Материалы обособленного спора убедительных и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что по результатам совершения оспариваемой сделки Сидоренко Л.Ф. была получена польза, либо, что он являлся конечным выгодоприобретателем, не содержат.

Также в материалах дела отсутствуют доказательства того, что Сидоренко Л.Ф. обладал объективной возможностью влиять на решения по заключению сделок, одобрял их или проявил недобросовестность и проигнорировал обязанность по одобрению недействительных сделок, в указанной части судом принимаются во внимания доводы ответчика относительно не совершения им указанной сделки, а также об отсутствии доказательств свидетельствующих о том, что совершение такой сделки может вменяться ответчику как основание привлечения к субсидиарной ответственности.

В связи с чем, суд пришел к выводу, что конкурсным управляющим не представлено достаточных доказательств необходимости привлечения Сидоренко Л.Ф. к субсидиарной ответственности по указанному основанию.

Исходя из разъяснений, данных в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 Гражданского кодекса РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 Гражданского кодекса РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 Гражданского кодекса РФ).

В пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", указано, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

В соответствии с пунктом 20 Постановления N 53 при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из содержания пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 относительно порядка применения данной нормы, следует, что приведенные в ней основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам представляют собой опровержимые презумпции недостаточности имущественной массы должника для полного удовлетворения требований кредиторов вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц, которые применяются лишь в случае, если таким контролирующим лицом не доказано иное.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установление факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; размер причиненного вреда (соотношение сформированной конкурсной массы, способной удовлетворить требования кредиторов, и реестровой и текущей задолженности)) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Данное правило соотносится и с нормами статей 401, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к гражданско-правовой ответственности.

Согласно пункту 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 независимо от того, как именно заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд (статьи 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование, и при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Как следует из возражений Козловского А.П., в реестр требований кредиторов должника включены требования кредитором на общую сумму 10 051 156,68 руб.

Ответчик указал, что 12.07.2017 г. между ООО "УСС" и АО "МСУ-1" был заключен договор строительного подряда N 1348-СМР на сумму 211 002 059 руб., с учетом заключенного дополнительного соглашения N 4 от 12.09.2018 г. стоимость работ была увеличена до 229 816 441 руб.

Согласно актам сверки на 31.12.2018 г., задолженность ПАО "МОЭСК" в пользу должника составляла 44 455 900 руб., на 31.12.2019 г. - 10 812 191 руб.

Кроме того, ответчик отметил, что из анализа бухгалтерских балансов за период с 01.01.2017 г. по 31.12.2020 г. у должника имелся положительный бухгалтерский баланс.

Ответчик указал, что на дату прекращения полномочий генерального директора должника, у общества имелась возможность погасить имеющиеся задолженности перед кредиторами.

Возражая относительно удовлетворения заявления конкурсного управляющего, ответчик указал, что конкурсным управляющим не представлено доказательств виновных действий Козловского А.П., повлёкших банкротство должника.

Из возражений следует, что даже после платежей на сумму 64 045 870,96 руб. за период с 2017 г. по 2018 г. у должника имелся положительный баланс и дебиторская задолженность в размере 44 455 900 руб.

В связи с чем, конкурсным управляющим не доказано обстоятельств, свидетельствующих о том, что указанная сделка привела к банкротству должника.

Исследовав материалы дела, суд пришел к выводу, что конкурсным управляющим не представлено надлежащих доказательств в обосновании довода о том, что Козловским А.П. совершены действия, которые явились необходимой причиной банкротства должника.

Между тем, вступившим в законную силу судебным актом установлен факт совершения должником сделки в отношении аффилированного лица и в отсутствие встречного исполнения, установлен факт причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Как уже было отмечено ранее, в период совершаемой сделки, генеральным директором должника являлся Козловский А.П.

В силу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Элементами гражданско-правовой ответственности являются противоправный характер поведения лица, причинившего убытки, наличие убытков и их размер, причинно-следственная связь между противоправным поведением правонарушителя и наступившими последствиями.

Согласно части 3 статьи 53 Закона о банкротстве лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

Из разъяснений, данных в пункте 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62) следует, что лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ).

В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента).

Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

В соответствии со ст. 16 АПК РФ вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

Принимая во внимание вышеизложенное, учитывая, что вступившим в законную силу судебным актом установлены обстоятельства совершенной должником сделки, когда ответчик являлся руководителем должника, повлекшей причинение должнику убытков, доказательств в обоснование реальности правоотношений и их экономической целесообразности материалы дела не содержат, суд пришел к выводу, что должнику был причинён ущерб, поскольку выбывшие из его владения денежные средства могли быть направлены на погашение требований кредиторов должника, в связи с чем суд пришел к выводу о наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением и наступившими последствиями.

Обоснованных доказательств в опровержении вышеизложенного, ответчиком в материалы дела не представлено.

Таким образом, суд пришел к выводу, что имеются основания для взыскания с Козловского А.П. в конкурсную массу должника убытков в размере 64 045 870, 96 руб., поскольку в результате совершения указанной сделки должнику причинены убытки.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции взыскал с Козловского А.П. в конкурсную массу должника Общества с ограниченной ответственностью "УСС" (ОГРН 1127747145998, ИНН 7706784617) убытки в размере 64 045 870, 96 руб. В остальной части заявления конкурсного управляющего отказал.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Положениями статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30.11.1994 N 51-ФЗ предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 данной статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации). Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Основанием для удовлетворения требования о взыскании убытков является установление совокупности условий: факта причинения убытков, наличия причинной связи между понесенными убытками и виновными действиями ответчика, документально подтвержденный размер убытков.

Вступившим в законную силу судебным актом установлен факт совершения должником сделки в отношении аффилированного лица и в отсутствие встречного исполнения, установлен факт причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Согласно ч. 2, 3 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Ввиду того, что ответчиком не представлены доказательства отсутствия причинно-следственной связи между его деятельностью и наступившими убытками на стороне должника, суд пришел к законному выводу о том, что ответчик подлежит привлечению к ответственности в виде взыскания убытков.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 08.02.2011 N 12771/10, при рассмотрении споров о возмещении причиненных обществу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке действия (бездействие) ответчика с точки зрения добросовестного и разумного осуществления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Суд апелляционной инстанции поддерживает вывод суда первой инстанции о доказанности совокупности обстоятельств, наличие которых необходимо для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности в виде убытков.

По сути, доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с оценкой доказательств судом первой инстанции, с которой соглашается суд апелляционной инстанции. Указанные доводы были предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая оценка, с которой соглашается суд апелляционной инстанции.

Заявителем апелляционной жалобы не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, апелляционная жалоба не содержит доводов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность судебного акта.

Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции, сделанных при рассмотрении настоящего спора по существу, апелляционным судом не установлено.

В соответствии со ст.65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст.71 АПК РФ Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

На основании изложенного, коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, которые бы влияли или опровергали выводы суда первой инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч.4 ст.270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 102, 110, 269-271, 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, Девятый Арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 30.07.2024 по делу N А40-207378/20 в обжалуемой части оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.А. Комаров

Судьи

Ж.Ц. Бальжинимаева А.Г. Ахмедов