Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 декабря 2023 г. N 13АП-27156/23 по делу N А56-95896/2018

г. Санкт-Петербург

26 декабря 2023 г.

Дело N А56-95896/2018/

Резолютивная часть постановления объявлена 19 декабря 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 26 декабря 2023 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего И.В. Сотова

судей А.Ю. Слоневской, И.Ю. Тойвонена

при ведении протокола судебного заседания секретарем Е.И. Первых

при участии:

представитель Н.В. Григорьевой - Е.П. Зомба по доверенности от 28.03.2023 г.

представитель А.В. Терентьева и В.И. Терентьева - А.А. Змитрович по доверенностям от 01.11.2022 и 28.10.2022 г.

представитель ООО "ПСК "ВиК" А.В. Невесенко по доверенности от 01.10.2021 г.

от иных лиц: не явились, извещены

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-27156/20234) конкурсного управляющего АО "Водоканал-Инжиниринг" А.Р. Гайнуллина на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 30.05.2023 г. по делу N А56-13195/2020/сд.7, принятое

по заявлению конкурсного управляющего Гайнуллина Айрата Рафисовича

о признании сделок должника недействительными и применении последствий недействительности сделок

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "Водоканал-Инжиниринг" (ИНН: 7801184881, ОГРН: 1037800027803, адрес: 199178, г. Санкт-Петербург, 17-я линия В.О., дом 40),

ответчики: Андреева Алла Ивановна, Антипина Ольга Петровна, Григорьева Наталья Владимировна, Гусева Людмила Александровна, Терентьев Александр Вячеславович, Терентьев Вячеслав Иванович

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) от 22.04.2019 г. (резолютивная часть объявлена 17.04.2019 г.) по настоящему делу (возбуждено по заявлению кредитора определением от 17.09.2018 г.) в отношении акционерного общества "Водоканал-Инжиниринг" (далее - должник, Общество) ведена процедура наблюдения, а решением от 29.09.2021 г. (резолютивная часть объявлена 22.09.2021 г.) должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Гайнуллин Айрат Рафисович (далее - управляющий).

В ходе последней процедуры, а именно - 21.09.2022 г. - управляющий в рамках настоящего дела (о несостоятельности (банкротстве) должника) обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделок должника и применении последствий их недействительности, в котором управляющий (далее также - заявитель) с учетом последующего уточнения своих требований (в последней редакции - л.д. 60-62 т. 2 (том материалов дела N 141)) в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) просил:

1. Признать недействительными сделки по выплате членам совета директоров и акционерам Общества Андреевой Алле Ивановне, Антипиной Ольге Петровне, Григорьевой Наталье Владимировне, Гусевой Людмиле Александровне, Терентьеву Александру Вячеславовичу и Терентьеву Вячеславу Ивановичу (далее - ответчики) дивидендов и вознаграждений на основании решений, принятых на годовых общих собраниях акционеров Общества 09.06.2010 (протокол N 13), 20.06.2011 (протокол N 15), 05.06.2013 (протокол N 17), 10.06.2014 (протокол N 18), 10.06.2015 (протокол N 19), 09.06.2016 (протокол N 20) и 06.06.2017 г. (протокол N 21) по представлению совета директоров должника;

2. Применить последствия недействительности указанных сделок в виде взыскания в пользу должника с А.И. Андреевой - 2 806 759 руб.; О.П. Антипиной - 971 940 руб.; Н.В. Григорьевой - 106 318 руб.; Л.А. Гусевой - 1 021 490 руб.; А.В.Терентьева - 474 000 руб. и В.И. Терентьева - 14 104 330 руб., а также взыскания с ответчиков процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за период с 29.12.2010 (применительно к А.И.Андреевой, О.П. Антипиной, Н.В. Григорьевой и Л.А. Гусевой) и с 20.02.2015 г. (с А.В.Терентьева и В.И. Терентьева) до дня полного исполнения обязательств по выплате денежных средств (по ключевой ставке Банка России);

3. Применить последствия недействительности сделок в виде взыскания солидарно с ответчиков в пользу должника 5 000 000 руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами на эту сумму, рассчитанных за период с 24.06.2011 г. до дня полного исполнения обязательства по выплате денежных средств (по ключевой ставке Банка);

4. Признать частично не имеющими силу решения, принятые на годовых общих собраниях акционеров Общества 09.06.2010 (протокол N 13), 20.06.2011 (протокол N 15), 05.06.2013 (протокол 09.06.2010 (протокол N 13), 20.06.2011 (протокол N 15), 05.06.2013 (протокол N 17), 10.06.2014 (протокол N 18), 10.06.2015 (протокол N 19), 09.06.2016 (протокол N 20) и 06.06.2017 г. (протокол N 21) - в части решений о выплате дивидендов и вознаграждений совету директоров.

Определением от 11.07.2023 г. в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной управляющему отказано.

Данное определение обжаловано управляющим в апелляционном порядке; в жалобе ее податель просит определение отменить; назначить судебную бухгалтерско-экономическую экспертизу по предложенным им вопросам и удовлетворить заявленные им требования в полном объеме, настаивая на недействительности оспариваемых сделок в соответствии с приведенными им нормами, как специальными - в частности - предусмотренной пунктом 2 статьи 61.2 федерального закона от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), так и общегражданскими, а именно - положениями статьи 43 федерального закона N 208-ФЗ от 26.12.1995 г. "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах), как нарушающих установленной этой нормой запрет и - как следствие - являющихся ничтожными в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), а равно считает управляющий сделки недействительными и исходя из норм статьи 83 и 84 Закона об акционерных обществах - ввиду их квалификации, как сделок с заинтересованностью, и решения об одобрении которых приняты собраниями акционеров в отсутствие необходимого кворума (т.е. без учета заинтересованных в сделках акционеров - ответчиков), что также влечет их ничтожность.

В этой связи апеллянт приводит перечень обязательств Общества, начиная с 2010 (2009) г., которые, по его мнению, свидетельствуют о наличии у должника признаков несостоятельности (банкротстве) в понимании приведенных норм, ссылаясь кроме того, на противоречие выводов суда применительно к моменту возникновения этих признаков ранее вынесенным им судебным актам (в рамках оспаривания иных сделок должника); также, как полагает заявитель, суд неправильно применил нормы о сроках исковой давности, а именно - неправомерно применил пункт 2 статьи 196 ГК РФ (в части предельного срока исковой давности для оспаривания сделок) в редакции, действующей не на дату совершения ряда оспариваемых сделок (совершенных до 01.09.2013 г.).

Кроме того, управляющий считает, что в спорный период со стороны должника (в т.ч. и в лице ряда привлеченных по данному спору ответчиков) имело место искажение бухгалтерской отчетности (чем и обусловлено его ходатайство о назначении экспертизы), а для применения предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве периода подозрительности для оспаривания сделок по этой норме необходимо исходить из принципа ретроспективности этого периода и исчислять его из даты возбуждения первого дела о несостоятельности (банкротстве) Общества (N А56-105909/2017), а именно - 07.02.2018 г.

Рассмотрение дела (апелляционной жалобы) неоднократно откладывалось судом; к настоящему заседанию в суд, помимо прочего, поступили письменные объяснения кредитора ООО "ПСК "ВиК" (далее - кредитор), в котором помимо прочего, содержится ходатайство о назначении судебной бухгалтерско-экономической экспертизу по поставленным управляющим вопросам, а также ходатайство об истребовании доказательств у ответчиков (их персональных расчетных листков за соответствующие периоды), а от управляющего - ходатайства об отложении (в связи с нахождением на больничном) и также об истребовании доказательств (справок по форме НДФЛ-2 из Межрайонной инспекции ФНС России N 16 по Санкт-Петербургу в отношении всех ответчиков за период с 2010 по 2018 г.г.).

В заседании представитель кредитора поддержала доводы жалобы управляющего и все заявленные (перечисленные) ходатайства; представители Н.В. Григорьевой, А.В. Терентьева и В.И. Терентьева возражали как против удовлетворения жалобы (в т.ч. по мотивам, изложенным в представленных ранее отзывах и объяснениях), так и указанных ходатайств, оценив которые коллегия не усмотрела оснований для их удовлетворения (отклонены протокольным определением), исходя из недопустимости чрезмерного затягивания дела и необходимости обеспечения баланса интересов сторон (справедливого и своевременного (в установленные АПК РФ сроки) рассмотрения спора), а также достаточности собранных по делу доказательств (в т.ч. на стадии апелляционного рассмотрения) для разрешения требований управляющего по существу; кроме того, применительно к ходатайствам об истребовании суд отмечает, что предоставление доказательств со стороны участников дела (в данном случае - ответчиков (по ходатайству кредитора)) - это, прежде всего, их право, а не обязанность (нереализация этого права влечет отнесение на них последствий своего бездействия - часть 2 статьи 9 АПК), а соответствующие ходатайства управляющего (в первую очередь - об истребовании) заявлены явно несвоевременно (непосредственно в день судебного заседания), что влечет отказ в их удовлетворении также и на основании части 5 статьи 159 АПК РФ, при том, что ранее - в ходе имевших ранее отложений - суд, с учетом принципа распределения бремени доказывания (часть 1 статьи 65 АПК РФ), неоднократно указывал управляющему и кредитору на необходимость дополнительно подтвердить свои доводы относительно факта спорных выплат в пользу ответчиков (действительного их осуществления).

Иные лица, участвующие в споре, и в частности, другие ответчики, позиций (отзывов/возражений) по рассматриваемой жалобе не представили; в заседание не явились; однако, о месте и времени судебного разбирательства считаются извещенными (в силу части 1 статьи 123 АПК РФ, с учетом разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в пункте 5 постановления от 17.02.2011 г. N 12, и при соблюдении требований абзаца второго части 1 статьи 121 АПК РФ), в связи с чем и в соответствии с частью 3 статьи 156 данного Кодекса дело (жалоба) рассмотрено без их участия при отсутствии от них каких-либо ходатайств, обосновывающих невозможность явки в заседание.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 272 АПК РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В частности, как предусмотрено пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а кроме того - по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве; пунктом 3 этой статьи установлено, что правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (далее - ВАС РФ) от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63) разъяснено, что по правилам этой главы Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

Также согласно пункту 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника, а в силу пункта 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим федеральным законом.

В данном случае, предметом оспаривания, помимо прочего являются

- решение годового общего собрания акционеров Общества от 09.06.2010 г., оформленное протоколом N 12, в части выплаты дивидендов из расчета 3,5 руб. на 1 акцию в сумме 1 516 760 руб., за принятие которого голосовали акционеры, которые ранее были избраны членами совета директоров: А.И. Андреева (заместитель генерального директора); О.П. Антипина (начальник отдела маркетинга); Н.В. Григорьева (заместитель главного бухгалтера); Л.А. Гусева (главный бухгалтер - экономист) и В.И. Терентьев (генеральный директор);

- решение годового общего собрания акционеров от 20.06.2011 г., оформленное протоколом N 15, о выплате дивидендов из расчета 9,16 руб. на 1 акцию в сумме 3 968 700 руб., за которое (принятие данного решения) голосовали те же лица (и в той же должности);

- решение годового общего собрания акционеров от 05.06.2013 г., оформленное протоколом N 17, о выплате дивидендов из расчета 10,36 руб. на 1 акцию в сумме 4 489 609 руб. (за решение голосовали те же лица);

- решение годового общего собрания акционеров от 10.06.2014 г., оформленное протоколом N 18, о выплате дивидендов из расчета 4,54 руб. на 1 акцию в сумме 1 968 000 руб. (голосовали те же лица);

- решение годового общего собрания акционеров от 10.06.2015 г., оформленное протоколом N 19, о выплате дивидендов из расчета 3,36 руб. на 1 акцию в сумме 1 457 000 руб., за принятие которого, помимо перечисленных лиц, голосовал также акционер, ранее избранный членом совета директоров А.В.Терентьев (главный инженер);

- решение годового общего собрания акционеров от 09.06.2016 г., оформленное протоколом N 20, о выплате вознаграждения членам совета директоров по итогам работы за 2015 г. в сумме 10 000 000 руб., за которое голосовали те же лица;

- решение годового общего собрания акционеров от 06.06.2017 г., оформленное протоколом N 21, о выплате дивидендов из расчета 2,48 руб. на 1 акцию в сумме 1 075 000 руб., за принятие которого голосовали те же лица.

Оспаривая эти решения, а также произведенные в их исполнение соответствующие выплаты ответчикам в качестве сделок, управляющий полагал их недействительными в соответствии со статьями 10 и 168 ГК РФ, статьей 43 Закона об акционерных обществах и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку, по мнению управляющего, эти выплаты производились при наличии явных признаков банкротства должника.

Как установлено пунктом 1 статьи 43 Закона об акционерных обществах, акционерное общество не вправе принимать решение (объявлять) о выплате дивидендов по акциям, если, помимо прочего, на день принятия такого решения общество отвечает признакам несостоятельности (банкротства) в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве) или если указанные признаки появятся у общества в результате выплаты дивидендов, при том, что в силу статьи 168 ГК РФ в редакции, действующей до принятия федерального закона от 07.05.2013 г. N 100-ФЗ, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, а согласно этой статье в редакции указанного закона, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 1 статьи 168 в указанной редакции); в то же время, как предусмотрено пунктом 2 этой статьи, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Кроме того, статьей 10 ГК РФ установлено, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах; в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права; вместе с тем, если закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, для квалификации сделки как совершённой с нарушениями положений статьи 10 ГК РФ необходимо установить, что такая сделка совершена с намерением причинить вред другому лицу либо имело место злоупотребление правом в иных формах, допущено причинение или возможность причинения в результате её исполнения убытков должнику или его кредиторам вследствие уменьшения конкурсной массы, за счёт которой кредиторы должника могли бы получить удовлетворение, при том, что злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, нарушая при этом права и законные интересы других лиц; суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц; действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом; при этом основным признаком наличия злоупотребления правом является намерение причинить вред другому лицу.

При этом, согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ), изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ); также в пункте 8 этого Постановления указывается, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена; в частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ, а в соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", суд с целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу, должен установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки; в случае же выхода обстоятельств совершения спорной сделки за рамки признаков подозрительной сделки, установленных специальными положения Закона о банкротстве, применению подлежит презумпция добросовестности участников гражданский правоотношений (часть 5 статьи 10 ГК РФ), в связи с чем, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

И наконец, как предусмотрено пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

При этом, предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должникам, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, а как разъяснено в пункте 5 Постановления N 63, для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие всех следующих обстоятельств в совокупности: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки, и в случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Кроме того, как следует из пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и разъяснений, приведенных в пункте 6 Постановления N 63, осведомленность другой стороны сделки о намерении должника причинить вред кредиторам предполагается в случае, если стороны сделки являются заинтересованными лицами, либо если сторона сделки знала об ущемлении интересов кредиторов или о признаках несостоятельности, а цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; сделка совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица или направлена на выплату поя (стоимости доли) участнику или имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами 3 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При этом, как разъяснено в пункте 4 Постановления N 63 и в пункте 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 г. N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", при оценке соотношения указанных норм для оспаривания сделок в рамках дела о несостоятельности (банкротстве), следует исходить из того, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статья 10 и 168 ГК РФ); в то же время, в силу актуальных правовых подходов, выработанных в т.ч. и исходя из приведенных выше норм и разъяснений, при оспаривании сделки по общегражданским основаниям заявитель (управляющий, кредиторы, иные заинтересованные в этом лица) в такой ситуации должны обосновать выход пороков оспариваемой сделки за пределы диспозиции специальных норм, предусмотренных законодательством о банкротстве (постановление Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 г. N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 28.04.2016 г. N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 г. N 304-ЭС15-20061, от 24.10.2017 г. N 305-ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 г. N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 г. N 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 г. N 305-ЭС18-22069 и т.д.).

В настоящем споре суд первой инстанции, оценивая требования управляющего на предмет их соответствия заявленным нормам с учетом возражений ответчиков, руководствуясь, в частности, статьями 181, 195 и 199 ГК РФ и пунктом 101 Постановления N 25, помимо прочего, признал пропущенным управляющим срок исковой давности по этим требованиям, и в частности - предельный, предусмотренный пунктом 2 статьи 196 ГК РФ, срок для оспаривания сделок (выплат), совершенных (произведенных) до 21.09.2012 г. (более чем за 10 лет до обращения управляющего в суд с рассматриваемым заявлением), о чем (о пропуске срока исковой давности) было заявлено рядом ответчиков (А.И.Андреевой, Н.В. Григорьевой и В.И. Терентьевым), отметив также, что осуществление права на судебную защиту не должно подрывать основы гражданского оборота, противоречить основополагающим принципам гражданского права, а тот факт, что срок исковой давности по требованиям заявителя (в данном случае - управляющего) подлежит исчислению с момента, когда ему стало известно о совершении должником спорной сделки, не должно означать возможность оспаривать сделки должника фактически без ограничения периода их совершения и не может рассматриваться как отвечающее принципам стабильности гражданского оборота, добросовестности, разумности и справедливости.

Оценивая эти выводы в соотношении с соответствующими доводами апелляционной жалобы (и иными - заявленными на данной стадии - доводами управляющего и кредитора) апелляционная коллегия соглашается с отсутствием оснований для признания сделок недействительными по общегражданским нормам (содержащимся как в ГК РФ, так и в Законе об акционерных обществах), исходя в этой связи, в первую очередь, из недоказанности выхода пороков оспариваемых сделок за пределы условий, предусмотренных специальными нормами Закона о банкротстве, и в частности - пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, применительно к чему суд отмечает, что целью оспаривания сделок в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) является защита прав кредиторов, ввиду чего для квалификации сделки в качестве недействительной, например, по статье 10 ГК РФ, необходимо доказать, что на момент совершения сделки у должника были такие кредиторы (и впоследствие - в ходе процедуры банкротства - они были включены в реестр требований кредиторов), а совершая сделки, должник преследовал именно цель исключительно причинения вреда таким кредиторам, что в данном случае места не имеет (не доказано), поскольку ссылаясь на возникновение у Общества просроченной задолженности перед кредиторами, начиная с 2010 (2009 г.), ни управляющий, ни кредитор не привели в достаточной степени надлежащие доказательства, что на данный момент в реестр требований кредиторов включены требования, возникшие ранее 2014 г., а применительно к требованиям, возникшим с этого момента (2014 г.), и которые, как указывают управляющий и кредитор, в итоге включены в реестр (список - л.д. 143 т. 3 и л.д. 17 т. 4 материалов настоящего обособленного спора), коллегия отмечает, что при нарастании соответствующей задолженности эти кредиторы, тем не менее, не предпринимали действия, направленные на принудительное ее взыскание и последующее банкротство Общества, т.е. их ситуация наличия (наращивания) задолженности устраивала (что, очевидно, было обусловлено, волей на продолжение хозяйственных отношений с должником) и несостоятельным (банкротом) они должника не считали, а объективные признаки банкротства у последнего отсутствовали (само по себе наличие задолженности перед отдельными контрагентами, опять же согласно сложившейся судебной практике, поддержанной ВС РФ, о наличии таких - объективных - признаков не свидетельствует).

Равным образом, суд отмечает, что как статья 43 Закона об акционерных обществах (на которую управляющий изначально сослался при предъявлении своих требований), так и статьи 83 и 84 этого Закона (на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе), направлены, в первую очередь на обеспечение защиты прав не кредиторов должника, а его акционеров, никто из которых, в то же время, несогласия с оспариваемыми по настоящему делу сделками не высказывал и действий по их оспариванию в установленные законом сроки не предпринимал.

При таких обстоятельствах суд полагает, что принимая во внимание ограничение в действующем законодательстве периода, за который совершенные должником сделки могут быть оспорены по специальным основаниям (период подозрительности), положения главы 12 ГК РФ, регламентирующие исковую давность и преследующие цель упорядочения гражданского оборота, создания определенности и устойчивости правовых связей, а также статьи 4 АПК РФ, признание недействительной сделки, совершенной ранее трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом, по заявлению управляющего не соответствует общему смыслу положений гражданского законодательства о давности оспаривания сделок, а применение в этой связи общих положений о недействительности сделок не может быть направлено на обход законодательства о сроках исковой давности или ограничений периода подозрительности для целей оспаривания сделок в деле о банкротстве, при том, что в рассматриваемом случае обстоятельства, положенные заявителем в обоснование требований, не выходят за пределы специальных положений Закона о банкротстве, а следовательно, условий для вывода о недействительности оспариваемых сделок по общим нормам гражданского законодательства не имеется, как исходит коллегия и из того, что оспаривая сделки должника по специальным корпоративным основаниям, управляющий действует в порядке статьи 129 Закона о банкротстве как руководитель должника, а следовательно, правила оспаривания сделок по указанным основаниям, включая правила об исчислении срока исковой давности, применяются исходя из норм гражданского законодательства без учета специальных положений Закона о банкротстве о статусе конкурсного управляющего (данные подходы поддержаны в настоящем деле (о несостоятельности (банкротстве) Общества) и в других обособленных спорах по оспариванию иных сделок должника, например - в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.12.2023 г. по спору N А56-95896/2018/сд.28).

Таким образом, апелляционная коллегия признает правомерными выводы суда первой инстанции об отсутствии условий для признания всех оспариваемых сделок недействительными по общегражданским основаниям (в т.ч. корпоративным), в т.ч. и ввиду пропуска управляющим (действующим в данном случае от имени должника, т.е. в интересах именно последнего, а также его акционеров, а не в качестве специального субъекта оспаривания сделок - в интересах, прежде всего, его кредиторов) срока исковой давности по требованиям в этой части.

Применительно же к оценке сделок на предмет недействительности в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве суд первой инстанции исходил, во-первых, из отсутствия оснований для исчисления периода их подозрительности с учетом принципа ретроспективности (исчисления этого периода исходя из даты возбуждения первого дела о несостоятельности (банкротстве) должника, а именно - дела N А56-105909/2017, возбужденного 07.02.2018 г.), а во-вторых - недоказанности совокупности предусмотренных указанной нормой условий для признания сделок недействительными (в т.ч. предусмотренных ей и соответствующими разъяснениями обстоятельств, презумирующих эти условия), как то - само причинение вреда имущественным интересам кредиторов (в т.ч. неравноценность встречного предоставления по ним), неплатежеспособность (или недостаточность имущества) должника на момент их совершения, осведомленность другой стороны сделки об этом факте и т.д., с чем апелляционный суд в полной мере согласиться не может, исходя, в частности, из необходимости в данном случае определения периода подозрительности для оспаривания сделки исходя из возбуждения дела N А56-105909/2017 - 07.02.2018 г. - с учетом, помимо прочего, правовых подходов, изложенных в определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 04.03.2021 г. N 305-ЭС17-2507 (21) по делу N А41-1022/2016, правомерность чего применительно к настоящему делу опять же подтверждена в рамках иных споров по делу о несостоятельности (банкротстве) Общества, например - в постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда по спору N А56-95896/2018/сд.4 от 10.07.2023 г., оставленном в силе постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 10.11.2023 г.).

В этой связи и на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротства оспорены в соответствии с этой нормой могут быть сделки, совершенные, начиная с 07.02.2015 г. (включая как оспариваемые решения годовых общих собраний акционеров Общества, так и произведенные после указанной даты выплаты на основании этих (и ранее принятых) решений), а оценивая такое условие как наличие у должника на момент совершения этих сделок признаков неплатежеспособности, коллегия исходит, во-первых, из наличия этих признаков, как минимум с 2017 г., что, например, также установлено в рамках уже упомянутого выше обособленного спора N А56-95896/2018/сд.28 (рассмотренного судами всех трех инстанций) по настоящему делу, а во-вторых - из наличия, как опять же указано выше, у должника, начиная с 2014 г. нарастающецй задолженности перед кредиторами, чьи требования впоследствие были включены в реестр требований кредиторов (ООО "ПСК "ВиК", ООО "ПИ Петрохим-технология", ООО "Петро Строй Изыскания", ООО "Легион Проект", ООО "НТЦ "Технологии и безопасности" и т.д., исходя из чего следует вывод, что оспариваемые сделки в период с 07.02.2015 по 2016 г. были совершены хотя и в условиях недоказанности признаков объективного банкротства, но, как минимум, в преддверии возникновения таких признаков, о чем ответчики знали (должны были знать/не могли не знать), как безусловно аффилированные по отношению к должнику лица (акционеры и члены совета директоров, занимавшие в тому же руководящие должности в Обществе), что ими каким-либо образом не оспорено/не опровергнуто и что в совокупности с изложенными выше нормами и разъяснениями свидетельствует также и об их осведомленности о цели причинения вреда в результате оспариваемых сделок, что, в свою очередь (наличие такой цели, как и самого вреда), следует из факта безвозмездности сделки.

Кроме того, применительно к этому (наличию/отсутствию у должника признаков несостоятельности (банкротства) на момент совершения сделок, а соответственно - и осведомленности другой стороны сделок (ответчиков) о наличии таких признаков и - как следствие - цели причинения совершением сделкок вреда кредиторам) апелляционный суд отмечает, что актуальные на данный момент правовые подходы в сложившейся судебной практике, поддержанной (выработанной) в т.ч. Верховным Судом (в частности - в определении от 01.10.2020 г. N 305-ЭС19-20861 (4) по делу N А40-158539/2016) сводятся к тому, что отсутствие таких признаков и осведомленности само по себе не препятствует квалификации сделок как подозрительных в соответствии с нормой пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку доказанность этих признаков всего лишь презумируют такую цель, а отсутствие указанных признаков само по себе не исключает вывод о совершении сделки именно с этой целью, как исходит суд и из того, что в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.08.2019 г. N 304-ЭС15-2412(19), положения статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимы, в первую очередь, для того, чтобы посредством аннулирования подозрительных сделок ликвидировать последствия вреда, причиненного кредиторам должника после вывода активов последнего, то есть квалифицирующим признаком таких сделок является именно наличие вреда кредиторам, уменьшение конкурсной массы в той или иной форме, а в целях определения того, повлекла ли сделка вред, поведение должника может быть соотнесено с предполагаемым поведением действующего в своем интересе и в своей выгоде добросовестного и разумного участника гражданского оборота.

Так, если сделка, скорее всего, не могла быть совершена таким участником оборота, в первую очередь, по причине ее невыгодности (расточительности для имущественной массы), то наиболее вероятно, что сделка является подозрительной, и напротив - если есть основания допустить, что разумным участником оборота могла быть совершена подобная сделка, то предполагается, что условий для ее аннулирования не имеется, применительно к чему необходимо также учитывать, что кроме стоимостных величин при квалификации сделки во внимание должны приниматься и все иные обстоятельства ее совершения, указывающие на возможность получения взаимной выгоды сторонами, то есть суд должен исследовать контекст отношений должника с контрагентом для того, чтобы вывод о подозрительности являлся убедительным и обоснованным (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 г. N 305-ЭС18-8671(2)), при том, что в силу правовых подходов, сформулированных в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 30.07.2020 г. N 310-ЭС18-12776(2), гражданское законодательство основывается на презюмируемой разумности действий участников гражданских правоотношений; вместе с тем, разумность стороны гражданско-правового договора при его заключении и исполнении означает проявление этой стороной заботливости о собственных интересах, рациональность ее поведения исходя из личного опыта данной стороны, в той ситуации, в которой она находится, существа правового регулирования заключенной ею сделки и сложившейся практики взаимодействия таких же участников гражданского оборота при сходных обстоятельствах, а согласно правовой позиции, сформулированной в определении Верховного Суда РФ от 22.12.2016 г. N 308-ЭС16-11018 по делу N А22-1776/2013, отчуждение имущества, не имеющего недостатков, по цене, заниженной многократно (или - как в данном случае - фактически без встречного исполнения), очевидно свидетельствует о заключении сделки с целью вывода ликвидного имущества, что, в свою очередь, не может не порождать у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнений относительно правомерности отчуждения, а поэтому покупатель, проявляя обычную степень осмотрительности, должен при заключении подобной (подозрительной, в т.ч. в силу ее цены) сделки предпринять дополнительные меры, направленные на проверку обстоятельств, связанных со стоимостью имущества.

Вместе с тем, и несмотря на вышеизложенное, недействительными, по мнению суда, в данном деле могут быть признаны сделки, реальное осуществление которых подтверждено материалами дела, а именно - доказано управляющим (и иными заинтересованными в этом лицами), именно на котором (которых) в силу принципа распределения бремени доказывания (часть 1 статьи 65 АПК РФ) лежит такая обязанность, и(или) подтверждено (не оспорено/не опровергнуто) ответчиками (часть 3.1 статьи 70 АПК РФ), и к которым (таким сделкам) в настоящем случае относятся:

- решения (в оспариваемой части - выплаты дивидендов и вознаграждений членам Совета директоров) годовых общих собраний акционеров от 10.06.2015 (протокол N 19), 09.06.2016 (протокол N 20) и 06.06.2017 г. (протокол N 21);

- выплаты от 20.02.2015 г. в сумме 127 000 руб. в пользу А.В. Терентьева и в сумме 1 143 020 руб. 69 коп. в пользу В.И. Терентьева;

- выплаты от 17.08.2015 г. в сумме 100 380 руб. в пользу А.И. Андреевой, в сумме 89 310 руб. в пользу О.П. Антипиной, в сумме 730 руб. в пользу Н.В.Григорьевой, в сумме 89 310 руб. в пользу Л.А. Гусевой, в сумме 116 560 руб. в пользу А.В. Терентьева и в сумме 1 040 330 руб. в пользу В.И. Терентьева;

- от 18.01.2017 г. в сумме 300 000 руб. в пользу А.И. Андреевой, в сумме 150 000 руб. в пользу О.П. Антипиной, в сумме 100 000 руб. в пользу Н.В.Григорьевой, в сумме 200 000 руб. в пользу Л.А. Гусевой, в сумме 200 000 руб. в пользу А.В. Терентьева и в сумме 250 000 руб. в пользу В.И. Терентьева;

- выплаты от 26.07.2017 г. в сумме 230 000 руб. в пользу Терентьева Вячеслава Ивановича.

В этой связи суд отклоняет доводы управляющего (кредитора) об уклонении ответчиков (и в частности - В.И. Терентьева) от предоставления соответствующих доказательств, а также о подтверждении оспариваемых выплат самим фактом принятия решений собрания акционеров об их осуществлении, поскольку в действительности наличие решения о выплатах не свидетельствует о реальности этих выплат, а у управляющего, как и кредитора, по мнению коллегии, не было объективных препятствий получить сведения о фактических выплатах, в т.ч. путем истребования необходимых данных (у налоговых и иных уполномоченных органах и организациях, например - Пенсионного фонда и т.п.) в порядке части 4 статьи 66 АПК РФ, право на что ими своевременно реализовано не было - с учетом длительности рассмотрения дела двумя инстанциями - более года, при том, что, как указано выше (применительно к отклонению ходатайства кредитора об истребовании соответствующих доказательств у ответчиков), представлять доказательства в обоснование своей позиции и в опровержение доводов своего процессуального оппонента - это, прежде всего, право стороны, а не ее обязанность, а нереализация этого права влечет для нее соответствующие неблагоприятные последствия.

Также применительно к конкретным суммам выплат суд отклоняет доводы ответчиков о необходимости (возможности) признания их в качестве недействительных сделок в размере за вычетом НДФЛ, поскольку предметом оспаривания является сделка по выплате дивидендов и вознаграждения во всей сумме, полагающейся ответчикам; их же взаимоотношения, связанные с удержанием с этих сумм налогов и вычетов, не относятся к предмету спора, а вопрос возврата им из бюджета излишне уплаченных сумм НДФЛ (ввиду взыскания с них этих сумм в порядке применения последствий недействительности сделок) может быть разрешении ими вне рамок спора - путем обращения в налоговые органы и т.д., как отмечает суд, в то же время, необоснованность и позиции заявителя (как и кредитора) о выплате всей заявленной суммы от 20.02.2015 г. (в общей сумме 1 574 794 руб.) в пользу А.В.Терентьева и В.И. Терентьева (отнесении всей этой суммы на них двоих), поскольку материалами дела этот факт опять же документально не подтвержден, а также - о возможности признания в качестве недействительной сделки по выплате этим ответчикам вознаграждения, как членам Совета директоров, в форме зачета от 30.09.2016 г. в общей сумме 4 766 650 руб., поскольку опять же доказательств как фактического осуществления этого зачета, так и наличия соответствующих обязательств, зачтенных этой датой и в этой сумме (в т.ч. вхождения в состав этих обязательств спорного вознаграждения), заинтересованными лицами не представлено (в материалах дела такие доказательства отсутствуют).

Таким образом, по мнению суда, материалами дела подтверждается наличие условий для признания перечисленных выше решений и выплат (в признанном судом доказанном объеме) недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона, и в частности - ввиду причинения в их результате вреда имущественным права кредиторов (отчуждение должником имущества (вывод денежных средств) без равноценного встречного исполнения), что влияет на формирование конкурсной массы и возможность удовлетворения требований кредиторов, а равно и наличия у должника такой цели и осведомленности ответчиков об указанной цели, с применением также последствий недействительности этих сделок в виде возврата (взыскания с ответчиков в конкурсную массу) выплаченных им средств.

Кроме того, управляющим в качестве таких последствий заявлено требование о взыскании с ответчиков на основании пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ, а также пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве процентов за пользование денежными средствами по правилам пункта 1 статьи 395 ГК РФ (с учетом - согласно последним представленным в апелляционном суде расчетам - периода действия моратория, введенного постановлением Правительства Российской Федерации от 28.03.2022 г. N 497 "О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами"), которое - данное требование - апелляционный суд также признает подлежащим применению, с учетом, при этом, правовой позиции, изложенной в пункте 29.1 Постановления N 63, согласно которому, если суд признал на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действия должника по уплате денег, то проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму, подлежащую возврату кредитором должнику, на основании пункта 2 статьи 1107 ГК РФ подлежат начислению с момента вступления в силу определения суда о признании сделки недействительной, если не будет доказано, что кредитор узнал или должен был узнать о том, что у сделки имеются основания недействительности в соответствии со статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, ранее признания ее недействительной - в последнем случае указанные проценты начисляются с момента, когда он узнал или должен был узнать об этом, ввиду чего и исходя из фактических обстоятельств настоящего обособленного спора (ответчик знал о недействительности сделки и причинении этой сделкой вреда кредиторам с момента совершения спорной сделки).

В данном случае, исходя из вышеизложенного, ответчики, как безусловно аффилированные по отношению к должнику лица, знали (не могли не знать) о недействительности сделок по выплате им дивидендов и вознаграждения, ввиду чего заявленные проценты подлежат начислению с момента совершения сделок.

Вместе с тем, ответчиками А.И. Андреевой (в отзыве на л.д. 173-175 т. 1 (т. 82 материалов настоящего дела - о несостоятельности (банкротстве) должника - в целом), Н.В. Григорьевой (в отзыве на л.д. 140-145 т. 2 (141)) и В.И.Терентьевым (устно в судебном заседании 05.07.2023 г.) в суде первой инстанции заявлено о пропуске срока исковой давности, в т.ч. в части заявленных управляющим процентов, ввиду чего и с учетом правовых позиций, изложенных в определениях ВС РФ от 17.08.2017 г. N 305-ЭС17-3817, от 12.03.2018 г. N 307-ЭС17-21349, от 27.10.2022 г. N 307-ЭС20-6417(4) и от 08.09.2023 г. N 305-ЭС22-2855(8), апелляционный суд признает подлежащими взысканию (начислению) проценты с данных ответчиков только за период 1 год до обращения управляющего в суд с настоящими требованиями (срок исковой давности, аналогичный такому срок для оспаривания сделок по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве), отклоняя в этой связи доводы управляющего (кредитора) о том, что приведенные подходы относятся только к ситуации начисления и взыскания процентов, заявленных отдельно (уже после признания сделки недействительной), поскольку, по мнению апелляционного суда, этот довод противоречит принципу равенства участников гражданского оборота и арбитражного процесса (порядок исчисления процентов и применения к ним сроков исковой давности не может (не должен) зависеть от того, заявлены они к взысканию вместе с требованием об оспаривании сделки или уже потом (отдельно)).

Таким образом, обжалуемое определение, как принятое при неполном исследовании фактических обстоятельств (материалов) дела и - как следствие - несоответствии изложенных в нем выводов этим обстоятельствам (материалам) и неправильном применении норм материального права, подлежит частичной отмене (изменению) с изложением его в новой редакции - о частичном удовлетворении - в силу изложенного - заявленных управляющим требований, а кроме того - с взысканием с ответчиков в равных долях в пользу заявителя (конкурсной массы) понесенных последним расходов по оплате госпошлины по заявлению и по апелляционной жалобе.

На основании изложенного и руководствуясь 110, 112, 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 11.07.2023 г. по делу N А56-95896/2018/сд.7 отменить в части, изложив резолютивную часть определения в следующей редакции:

Требования конкурсного управляющего АО "Водоканал-Инжиниринг" удовлетворить частично.

Признать недействительными решения, принятые на годовых общих собраниях акционеров АО "Водоканал-Инжиниринг" от 10.06.2015 г. (протокол N 19), 09.06.2016 г. (протокол N 20) и 06.06.2017 г. (протокол N 21) в части выплаты дивидендов и вознаграждений членам Совета директоров.

Признать недействительными следующие сделки по выплате дивидендов акционерам и вознаграждения членам совета директоров АО "Водоканал-Инжиниринг":

- от 20.02.2015 г. в сумме 127 000 руб. в пользу Терентьева Александра Вячеславовича и в сумме 1 143 020 руб. 69 коп. в пользу Терентьева Вячеслава Ивановича;

- от 17.08.2015 г. в сумме 100 380 руб. в пользу Андреевой Аллы Ивановны, в сумме 89 310 руб. в пользу Антипиной Ольги Петровны, в сумме 730 руб. в пользу Григорьевой Натальи Владимировны, в сумме 89 310 руб. в пользу Гусевой Людмилы Александровны, в сумме 116 560 руб. в пользу Терентьева Александра Вячеславовича и в сумме 1 040 330 руб. в пользу Терентьева Вячеслава Ивановича;

- от 18.01.2017 г. в сумме 300 000 руб. в пользу Андреевой Аллы Ивановны, в сумме 150 000 руб. в пользу Антипиной Ольги Петровны, в сумме 100 000 руб. в пользу Григорьевой Натальи Владимировны, в сумме 200 000 руб. в пользу Гусевой Людмилы Александровны, в сумме 200 000 руб. в пользу Терентьева Александра Вячеславовича и в сумме 250 000 руб. в пользу Терентьева Вячеслава Ивановича;

- от 26.07.2017 г. в сумме 230 000 руб. в пользу Терентьева Вячеслава Ивановича.

Применить последствия недействительности в виде взыскания денежных средств в пользу АО "Водоканал-Инжиниринг" с:

- с Андреевой Аллы Ивановны в сумме 400 380 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за период с 21.09.2021 по 23.11.2023 г. в сумме 61 806 руб. 62 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 400 380 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

- с Антипиной Ольги Петровны в сумме 139 310 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за периоды с 17.08.2015 и 18.01.2017 по 23.11.2023 г. в общей сумме 125 273 руб. 09 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 139 310 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

- с Григорьевой Натальи Владимировны в сумме 100 730 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за период с 21.09.2021 по 23.11.2023 г. в сумме 15 549 руб. 68 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 100 730 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

- с Гусевой Людмилы Александровны в сумме 289 310 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за периоды с 17.08.2015 и 18.01.2017 по 23.11.2023 г. в общей сумме 149 068 руб. 91 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 289 310 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

- с Терентьева Александра Вячеславовича в сумме 443 560 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за периоды с 20.02.2015, 17.08.2015 и 18.01.2017 по 23.11.2023 г. в общей сумме 247 969 руб. 34 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 443 560 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

- с Терентьева Вячеслава Ивановича в сумме 2 663 350 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных за период с 21.09.2021 по 23.11.2023 г. в сумме 411 141 руб. 08 коп., и процентов, начисляемых на сумму основного долга в неоплаченной части (на данный момент сумма долга - 2 663 350 руб.) за период с 24.11.2023 г. до дня полного исполнения обязательства исходя из ключевой ставки Банка России, а также 1 500 руб. расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение заявления и апелляционной жалобы;

В остальной части в удовлетворении заявления конкурсного управляющего АО "Водоканал-Инжиниринг" отказать.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

А.Ю. Слоневская И.Ю. Тойвонен