Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24 октября 2024 г. N 09АП-58471/24 по делу N А40-91415/2017

г. Москва

24 октября 2024 г.

Дело N А40-91415/17

Резолютивная часть постановления объявлена 15 октября 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 24 октября 2024 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.А. Комарова,

судей Ж.Ц. Бальжинимаевой, А.Г. Ахмедова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.В. Кирилловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ИФНС России N 23 по г. Москве на определение Арбитражного суда г. Москвы от 19.07.2024 по делу N А40-91415/17, об отказе в удовлетворении заявления УФНС России по г. Москве о привлечении к субсидиарной ответственности солидарно Мосолова А.В., Самохина А.В. Романенко Р.Н., Романенко Н.В., по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "СтройИндустрияГрупп",

при участии в судебном заседании согласно протоколу судебного заседания,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 16.08.2017 ООО "СтройИндустрияГрупп" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, конкурсным управляющим должника утвержден Шангареева Ю.З., о чем опубликована информация в газете "Коммерсантъ" N 157 от 26.08.2017.

27.04.2021 в Арбитражный суд г. Москвы поступило заявление УФНС России по г. Москве о привлечении к субсидиарной ответственности солидарно Мосолова А.В., Самохина А.В., Гвоздецкого Л.В., Самохвалова Д.С. и приостановлении производства по определению размера субсидиарной ответственности до окончания формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.12.2021 суд привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "СтройИндустрияГрупп" солидарно Мосолова А.В., Самохина А.В.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2022 определение от 10.12.2021 отменено в части Мосолова А.В., Самохина А.В., в указанной части в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника отказано.

В остальной части определение оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 12.09.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 10 декабря 2021 года, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16 февраля 2022 года по делу N А40-91415/2017 в обжалуемой части отменено, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В судебном заседании указанное заявление рассматривалось по существу.

Представитель Мосолова А.В. возражал против удовлетворения заявленных требований, пояснив, что Мосолов А.В., Самохин А.В. не участвовали в спорных сделках, договоры заключал Гвоздецкий Л.В., а также сообщил, что денежные средства были вложены в строительство, а не выведены; обратил внимание на совпадение доходов с расходами.

Далее указал на отсутствие доказательств получения средств противоправным путем; отметил, что отсутствует конкретизация действий каждого из ответчиков, пояснив, что Мосолов А.В. пришел в ООО "СтройИндустрияГрупп" после совершения сделок, которые привели к банкротству.

Представитель Самохина А.В. возражал против удовлетворения заявления, указав, что не являлся контролирующим должника лицом, как следствие, не заключал спорных сделок, не извлекал из них выгоду - обосновал источник дохода.

Пояснил, что извлекал доход от собственной предпринимательской деятельности; получение дивидендов - минимально от активов должника.

Представитель Романенко Р.Н. возражал против удовлетворения заявления, отметив отсутствие доказательств, свидетельствующих о признаках контролирующего должника лица.

Также сообщил об отсутствии причинно-следственной связи между декларированным доходом и субсидиарной ответственностью.

Указал на отсутствие фактического или формального контроля, поскольку вменяемые действия датируются 2012-2014 гг., в связи с чем Романенко Р.Н. не мог влиять на деятельность должника, контролирующим должника лицом являлся Гвоздецкий Л.В.; обратил внимание на отсутствие конкретизация действий каждого из ответчиков.

Отметил при этом, что уполномоченным органом неверно применена новая редакция Закона о банкротстве.

Далее пояснил, что виновны в банкротстве должника иные лица; Романенко не являются выгодоприобретателями, денежные средства были направлены на строительство.

Указал, что в 2012 г. не существовало нормы Закона о банкротстве о привлечении к субсидиарной ответственности выгодоприобретателей.

Заявил о пропуске срока исковой давности, годичный срок с даты включения ФНС в реестр требований кредиторов до даты обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности Романенко, пояснив, что на допросе новых доводов не заявлено, ФНС знала о доходе Романенко, в связи с чем уполномоченный орган мог обратиться ранее.

Представитель конкурсного управляющего поддержал заявление УФНС России по г. Москве.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2024 г. в удовлетворении заявления УФНС России по г. Москве отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, ИФНС России N 23 по г. Москве обратилась с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2024 г. отменить, принять новый судебный акт.

Рассмотрев апелляционную жалобу в порядке статей 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив представленные доказательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Как установлено судами, а также усматривается из материалов дела, Мосолов А.В., Самохин А.В. в период с 04.04.2011 по 08.09.2016 являлись участниками ООО "СтройИндустрияГрупп" с долей участия в уставном капитале 50% (5000 рублей) каждый.

Налоговым органом была проведена проверка деятельности должника за период с 01.01.2012 по 31.12.2014, в ходе которой выявлены нарушения, послужившие основанием для привлечения должника к налоговой ответственности решением от 22.06.2018, которое оставлено без изменений решением Арбитражного суда г. Москвы от 05.02.2020.

В обоснование своей позиции по настоящему обособленному спору налоговый орган ссылался на то, что должник привлечен к ответственности за неуплату налога на прибыль в результате занижения налоговой базы в виде штрафа в размере 13 531 601 руб., ему доначислены налог на прибыль и налог на добавленную стоимость в общем размере 771 235 461 руб., а также начислены пени в размере 366 772 313 рублей.

При первоначальном рассмотрении настоящего обособленного спора суд первой инстанции пришел к выводу, что Мосолов А.В., Самохин А.В., являясь учредителями должника, фактически формировали систему организации предпринимательской деятельности, которая была направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом, в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне ООО "СтройИндустрияГрупп" основной долговой нагрузки.

В результате совершения действий Мосоловым А.В., Самохиным А.В. по перераспределению совокупного дохода, получаемого от осуществления деятельности лицами, объединенными общим интересом, в пользу ряда лиц с одновременным аккумулированием на стороне ООО "СтройИндустрияГрупп" кредиторам был причинен имущественный вред.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, указав на то, что Мосолов А.В., Самохин А.В. не совершали от имени и в интересах должника никаких сделок, не одобряли, как участники общества сделок должника, включая сделки, указанные в ст. 61.2 и 61.3 Закона, не отвечали за документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, не совершали противоправных действий, не давали никаких обязательных указаний для должника и его единоличного исполнительного органа, не согласовывали отчетность должника, не согласовывали сделки должника с ООО "СК "ПРОФЕССИОНАЛ", ООО "ЭКСПЕРТ-СТРОИТЕЛЬ", ООО "СТРОИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ", ООО "ТехСтройУправление".

Доказательств обратного в материалы дела не предоставлено.

Вместе с тем, направляя обособленный спор в обжалуемой части на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы, Арбитражный суд Московского округа в постановлении от 12.09.2022 указал, что в данном случае суды указали на то, что основанием для привлечения Мосолова А.В., Самохина А.В. к ответственности являлись заключенные договоры и неисполнение обязательств по ним.

Между тем ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции не дана оценка совершенным сделкам.

Вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии у ответчиков статуса контролирующих должника лиц является преждевременным.

Суд округа отметил, что в данном случае суд первой инстанции, привлекая к субсидиарной ответственности ответчиков, а суд апелляционной инстанции, отказывая в соответствующей части, не установили безусловное наличие либо отсутствие вины Мосолова А.В., Самохина А.В. в системе договорных отношений, когда указанные лица одновременно являлись учредителями должника и его контрагента ООО "Старкт", заключавшими субподрядные соглашения с иными юридическими лицами, квалифицированные как "фирмы-однодневки" ООО "СК "ПРОФЕССИОНАЛ", ООО "ЭКСПЕРТ-СТРОИТЕЛЬ", ООО "СТРОИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ", ООО "ТехСтройУправление".

В данном случае ошибочным является вывод суда апелляционной инстанции о том, что результаты предварительного следствия по уголовному делу в отношении Гвоздецкого Л.В. являются ключевым основанием для вывода об отсутствии возможности для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности.

Уголовное дело в отношении Гвоздецкого Л.В. возбуждено по признакам состава преступления об уклонении от уплаты налогов (п. б ч. 2 ст. 199 УК РФ), в то время, как в рамках настоящего обособленного спора требования к ответчикам заявлены относительно привлечения их субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Относительно вывода суда апелляционной инстанции о том, что Мосолов А.В. и Самохин А.В. осуществляли строительство торгового центра за личные средства является преждевременным, поскольку суд апелляционной инстанции не проверил за счет каких средств формировался доход ответчиков.

Если доводы налогового органа соответствуют действительности, то такие "личные средства" могли аккумулироваться в результате заключения порочных сделок должника с его контрагентами по обстоятельствам, на которые ссылался налоговый орган.

Вывод суда апелляционной инстанции о пропуске срока исковой давности является ошибочным.

Следуя указания суда округа, при новом рассмотрении обособленного спора суду следует учесть изложенное, установив все фактические обстоятельства по спору, дать оценку всем доводам сторон и представленным доказательствам, установить все необходимые обстоятельства, установить факт совершения Мосоловым А.В. и Самохиным А.В. действий (бездействия), существенно ухудшивших финансовое положение должника либо не повлекших такое ухудшение, после чего принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Оценив все представленные в материалы дела доказательства в отдельности, относимость, допустимость и их достоверность, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств в порядке ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", с учетом разъяснений, изложенных в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 12.09.2022, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения Мосолова А.В., Самохина А.В. Романенко Р.Н., Романенко Н.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "СтройИндустрияГрупп".

Выводы суда основаны на следующем.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

При этом по смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266- ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в период совершения действий.

Данный вывод подтверждается сложившейся судебной практикой применения указанных норм (постановления Арбитражного суда Московского округа от 24.11.2022 N Ф05-2171/2020, от 26.10.2022 N Ф05-21476/2022, от 09.07.2021 N Ф05-14376/2021, от 28.12.2020 N Ф05-19479/2018 и др.).

Поскольку заявление уполномоченного органа основано на обстоятельствах, имевших место до введения в действие вышеуказанных изменений, применению подлежат положения Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

По своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров.

При этом предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Вместе с тем запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

В силу абзаца третьего пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, в случае причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее -постановление N 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

В соответствии с п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 6/8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Ответственность контролирующих лиц, руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем их привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника осуществляется по правилам статьи 15 ГК РФ.

Следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившими последствиями, вину причинителя вреда.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", следует, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

При этом согласно пункту 56 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 года N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Исследовав и оценив представленные доказательства по правилам главы 7 АПК РФ, суд пришел к выводу о недоказанности наличия причинно-следственной связи между вменяемыми в вину Мосолову А.В. и Самохину А.В. действиями и наступлением банкротства должника, в связи с чем не усмотрел правовых оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей в спорный период) за совершение сделок по отчуждению имущества должника.

Выводы суда основаны на следующем.

Так, следуя указаниям суда кассационной инстанции, судом исследовано участие Мосолова А.В., Самохина А.В. в системе договорных отношений ООО "СИГ", степень их влияния на заключение сделок с компаниями-субподрядчиками.

Для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, необходимо установление совокупности условий: наличие у ответчика права давать обязательные указания для должника либо возможности иным образом определять действия должника; совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство); недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Кроме того, необходимо установить вину ответчика для возложения на него ответственности.

Согласно абзацу 2 пункта 16 постановления от 21.12.2017 N 53, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица приведшие к невозможности погашения требований кредиторов, могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам.

Как разъяснено в абзаце 2 пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53, суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Суд отметил, что на страницах 5-10 заявления налогового органа о привлечении к субсидиарной ответственности Самохина А.В. и Мосолова А.В. подробно перечислены сделки должника, ООО "СтройИндустрияГрупп" с контрагентами - ООО "СК "ПРОФЕССИОНАЛ", ООО "СТРОИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ", ООО "Эксперт-Строитель".

Вместе с тем из данного заявления, как и из самих договоров поставки не следует, что Мосолов А.В., Самохин А.В., являясь учредителями должника, фактически участвовали в заключении и исполнении таких сделок с целью перераспределения совокупного дохода в пользу себя либо аффилированных лиц.

Иных доказательств вовлеченности Мосолова А.В., Самохина А.В. в процессе хозяйственной деятельности ООО "СИГ" в материалы дела не представлено.

Налоговым органом не раскрыто содержание реальных действий Мосолова А.В., Самохина А.В., свидетельствующих об использовании своего статуса, как участниковООО "СИГ" в заведомо убыточных операциях должника (например, в виде письменного одобрения, дачи указаний по заключению сделок с фирмами-однодневками, аффилированность с недобросовестными контрагентами должника, получение существенной материальной выгоды от совершения незаконных сделок).

При отсутствии ссылки на конкретные эпизоды говорить о наличии причинно-следственной связи между предполагаемыми, но недоказанными действиями Мосолова А.В., Самохина А.В. и действиями должника по заключению сделок, повлекшими его несостоятельность, нельзя.

При этом, в каждом конкретном случае суд оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ (п. 20).

В рамках настоящего обособленного спора судом уже был признан доказанным факт недобросовестных действий бывших руководителей должника в лице Гвоздецкого Л.В. и Самохвалова Д.С., установлено наличие причинно-следственной связи между их поведением и наступлением несостоятельности должника.

Согласно имеющимся в распоряжении Мосолова А.В. документам, полученным из материалов уголовного дела N 11702450048000083, возбужденного 24.08.2017 г. Главным следственным управлением Следственного комитета РФ по г. Москве, был установлен факт неправомерных действий генерального директора ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Л.В. применительно к рассматриваемым в настоящем споре обстоятельствам.

С учетом содержания постановлений о розыске подозреваемого и об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, которые имеются в материалах дела (том 2 л.д. 113): "в ходе предварительного следствия установлено, что Гвоздецкий Л.В. генеральный директор ООО "СройИндустияГрупп"... осуществляя фактическое руководство финансово-хозяйственной деятельностью общества..., действуя с целью уклонения от уплаты налогов с организаций в особо крупном размере, в период с 01.01.2012 по 28.03.2015 г.г., используя реквизиты фиктивных организаций..необоснованно отразил в регистрах бухгалтерского учета ООО "СтройИндустрияГрупп", а также в налоговых декларациях по налогу на добавленную стоимость и налогу на прибыль организаций заведомо ложные сведения о якобы имевшихся расходных операциях по выполнению строительно-монтажных работ. В результате вышеуказанных действий генерального директора ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Л.В. не уплачены налог на прибыль организаций.. и налог на добавленную стоимость."

Из содержания имеющегося в материалах настоящего дела нотариально заверенного заявления самого Гвоздецкого Л.В. (том 2 л.д. 113) следует, что "В период моей работы в должности генерального директора с апреля 2011 года по май 2015 года... инвесторы Мосолов А.В. и Самохин А.В., являясь участниками ООО "СтройИндустрияГрупп"... не участвовали в финансово-хозяйственной деятельности общества, не давали мне и моим сотрудникам каких-либо указаний, в том числе по выбору поставщиков и субподрядных организаций для реализации строительства объектов, не принимали никаких решений по финансовым вопросам общества, не принимали участия в согласовании бухгалтерской отчетности отражении в регистрах бухгалтерского учета, налоговых декларациях по НДС и налогу на прибыль всех операций, а также не участвовали в предоставлении в налоговый орган всей налоговой отчетности.".

Кроме того, определением Арбитражного суда города Москвы по делу N А40- 91415/17-18-134 "Б" от 15.08.2019 г., оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда N09АП-58759/2019 от 03.12.2019 г., которым удовлетворены требования конкурсного управляющего о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Леонтия Васильевича, Самохвалова Дениса Сергеевича.

Данными судебными актами установлены следующие обстоятельства: - стр. 6 определения: "суд приходит к выводу о том, что Самохвалов Денис Сергеевич, Гвоздецкий Леонтий Васильевич являлись контролирующими должника лицами" - стр.8 определения: "Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о признании Самохвалова Дениса Сергеевича, Гвоздецкого Леонтия Васильевича контролирующими должника лицами по смыслу подп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве." - стр. 10 определения: "Так же, как установлено судом, в период деятельности общества, контролирующие лица допустили просрочку по уплате налоговых платежей, в связи чем, образовалась налоговая задолженность, что привлекло к доначислению налоговых платежей.

В подтверждении указанного довода, в материалах дела имеются доказательство, того, что Межрайонной ИФНС No 45 по г. Москве в отношении Общества с ограниченной ответственностью "СтройИндустрияГрупп" по результатам рассмотрения материалов выездной налоговой проверки вынесено Решение от 22.06.2018 г. N 08-21/7 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения за период с 01.01.2012 г. по 31.12.2014 г.

На основании данного Решения должник привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения в виде взыскания штрафа в размере 13531 061 рублей, из них: Доначислен налог в сумме 771235 461 рублей, в том числе налог на прибыль -67658004 рублей; НДС-703577 457 рублей; За несвоевременную уплату налога начислены пени в сумме 366772313 рублей.

Итого сумма доначислений по Решению составила 1151537375 рублей. - стр. 4 постановления Девятого арбитражного апелляционного суда: "Таким образом, действия бывших руководителей Должника, выразившиеся в нарушении действующего законодательства РФ о налогах и сборах, повлекли увеличение налоговой нагрузки на общество и причинили вред Должнику".

Таким образом, суд констатирует, что в рамках рассмотрения заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности Самохвалова Д.С. и Гвоздецкого Л.В. все доводы налогового органа, изложенные в новом заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, рассмотрены, установлены контролирующие должника лица, виновные в доначислении налоговых обязательств, а также в совершении иных сделок, которые привели к банкротству должника и указаны в заявлении уполномоченного органа.

Из решения N 07-21/49 МРИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам N 7 усматривается, что проведен допрос N 3690 от 19.09.2016 г. Самохвалова Дениса Сергеевича, генерального директора ООО "Стройиндустриягрупп".

Из которого следует, что выбор субподрядных организаций осуществил Гвоздецкий Л.В., их название и какие работы выполняли пояснить не смог (том 4 л.д. 95 стр. 68 решения).

Таким образом, суд заключил, что доводы налогового органа об осуществлении Мосоловым А.В., Самохиным А.В. каких-либо неправомерных действий, приводящих непосредственно к банкротству должника, невозможности погашения требований его кредиторов являются бездоказательными, а также противоречат сведениям, полученным в рамках уголовного дела о подконтрольности деятельности должника его генеральному директору, виновности последнего в возникновении задолженности общества по уплате обязательных платежей за спорный период времени.

Во исполнение указаний суда округа суд проверил источники формирования доходов Мосолова А.В., в связи с чем установил следующие обстоятельства.

Как следует из материалов настоящего дела (том 6 л.д. 130-151, том 7 л.д.1-17) общая сумма дохода Мосолова А.В. за период с 2011 г.г. по 2016 г.г. составила 298 млн. руб., что следует из налоговых деклараций УСН, справок 2-НДФЛ, 3-НДФЛ, договора купли-продажи квартиры, кроме того, Мосолов А.В. в 2011 г.г. предоставил ООО "СТАРКТ" займ в сумме 20 000 000,00 рублей для начала деятельности (т. 7 л.д. 14-17), данные деньги были также возвращены Мосолову в рассматриваемый период.

Более того, суд учел, что значительная часть дохода получена Мосоловым А.В. еще в 2011 г., которая позволила выдать займ для начала деятельности общества.

Анализ информации о доходах, полученных Мосоловым А.В. от должника в виде дивидендов за 2012-2016 г.г. указывает на следующее: - применительно к объему доначисленных налогов по результатам выездных налоговых проверок размер дивидендов Мосолова А.В., полученных от должника составил менее 7 процентов (общая сумма требований уполномоченного органа, сформированных за период с 2012 по 2015 г. по налогам, включенная в реестр требований кредиторов: 771 235 461 руб. + 346 775 789 руб. = 1 118 011 250 руб., доходы Мосолова А.В. в виде дивидендов от должника за тот же период времени - 71 421 400 руб.).

То есть представляется очевидным, что ответчик не получил существенной имущественной выгоды от тех налоговых преимуществ, которые, как указано заявителем, пытался использовать должник, заключая подозрительные сделки. - при соотнесении рассматриваемых доходов Мосолова А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015 г.г. в части активов также можно прийти к выводу о несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника.

В частности, общий показатель оборотных и внеоборотных активов по данным бухгалтерских балансов ООО "СИГ" составил: за 2012 г. - 287 825 000 руб., за 2013 г. -450 044 000 руб., за 2014 г. - 1 128 835 000 руб., за 2015 г. - 1 279 525 000 руб.

Итого 3 146 229 000, а суммы выручки 8 062 659 000,00 рублей.

Размер дивидендов от должника по каждому году в пределах спорного периода составил: за 2012 г. - 14 787 500 руб. (выплачены в 2013 г.), за 2013 г. (выплачены в 2014 г.) - 30 930 900 руб., за 2014 г. (выплачены в 2015 г.) - 12 615 000 руб., за 2015 г. (выплачены в 2016 г.) - 13 088 000 руб.

Следовательно, суд пришел к выводу, что выплата ответчику дивидендов (2,3% от активов должника и 0,9% от выручки) не оказала значительного влияния на объем активов общества и не явилось причиной банкротства должника.

При соотнесении рассматриваемых доходов Мосолова А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015 суд констатировал несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника.

Выплата дивидендов не отвечает признаку крупности установленному вышеуказанным законом (25% и более балансовой стоимости активов).

Кроме того, не нашел документального подтверждения довод налогового органа относительно неосновательного сбережения Мосоловым А.В. денежных средств при строительстве ТЦ "Марусино" за счет третьих лиц, заключивших с ООО "Старкт" договоры долевого участия в строительстве жилых домов.

Исходя из условий имеющегося в материалах дела агентского договора от 10.01.2013 г., заключенного между Самохиным А.В., Мосоловым А.В. (принципалы) и ООО "Старкт" (агент), последнее осуществляло работы по проектированию и строительству торгового центра на земельном участке с кадастровым номером 50:22:0060107:796, собственниками которого являлись Самохин А.В. и Мосолов А.В.

В частности, Мосоловым А.В. оплачена приходящаяся на него часть затрат на строительство ТЦ путем перечисления денежных средств на расчетный счет ООО "Старкт" в размере 110 465 130,59 рублей, что следует платежных поручений и отчета агента об исполнении агентского поручения от 28.12.2015 г.

С учетом приведенного анализа источников и объема доходов Мосолова А.В. за период с 2011 по 2016 г.г. суд отмечает, что финансирование строительства торгового центра "Марусино" осуществлялось Мосоловым А.В. из дохода, полученного не только от должника, но и от других налоговых агентов, а также от деятельности в качестве индивидуального предпринимателя (поскольку доля дохода от ООО "СИГ" составляла в общем объеме доходов Мосолова А.В. лишь 24 процента).

Судом также проверены источники формирования доходов Самохина А.В., ввиду чего суд пришел к следующему.

Как следует из материалов настоящего дела общая сумма дохода Самохина А.В. за период с 2011 г. по 2016 г. составила 263 454 429,19 рублей, из которых: - 89 100 000 рублей получено в 2011- 2012г.г. в качестве возврата ранее выданных ООО "Старкт" займов (материалы дела: том 2, л.д. 80-101). - 123 971 520,19 рублей (за вычетом НДФЛ) получено за период с 2011 по 2016 г.г. от налоговых агентов ООО "Старкт", ООО "Молоко", ООО "СтройИндустрияГрупп", ООО "ТИГА", ООО "АТРИ" (материалы дела: том 1, л.д. 72-76). - 50 382 909 рублей (за вычетом налога) получено за 2012, 2015, 2016 г.г. от предпринимательской деятельности (материалы дела: том 2, л.д. 102-108).

Более того, значительная часть дохода была получена Самохиным еще в 2011 г.

Соответственно, ответчик не получил существенной имущественной выгоды от тех налоговых преимуществ, которые, как указано заявителем, пытался использовать должник, заключая подозрительные сделки.

При соотнесении рассматриваемых доходов Самохина А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015 г.г. суд также пришел к выводу о несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника, в связи с чем представляется очевидным, что выплата ответчику дивидендов (2,3% от активов должника и 0,9% от выручки) не оказала значительного влияния на объем активов общества и не явилось причиной банкротства должника.

Вместе с тем, не нашел документального подтверждения довод налогового органа относительно неосновательного сбережения Самохиным А.В. денежных средств при строительстве ТЦ "Марусино" за счет третьих лиц, заключивших с ООО "Старкт" договоры долевого участия в строительстве жилых домов.

Таким образом, с учетом приведенного анализа источников и объема доходов Самохина А.В. за период с 2011 по 2016 г.г. суд заключил, что финансирование строительства торгового центра "Марусино" осуществлялось Самохиным А.В. из дохода, полученного не только от должника, но и от других налоговых агентов, а также от деятельности в качестве индивидуального предпринимателя (поскольку доля дохода от ООО "СИГ" составляла в общем объеме доходов Самохина А.В. лишь 30 процентов).

На основании вышеизложенного, учитывая недоказанность позиции налогового органа о наличии оснований для привлечения Мосолова А.В., Самохина А.В. к субсидиарной ответственности по долгам ООО "СтройИндустрияГрупп", суд отказал в удовлетворении заявленных требований в указанной части.

Однако, относительно пропуска срока исковой давности, суд указал следующее.

В соответствии с пунктом 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного суда Российской Федерации 04.07.2018, срок исковой давности по требованию о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по долгам должника-банкрота, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а именно: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами.

Вместе с тем, в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, то есть со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности (п. 1 ст. 200 ГК РФ).

В данном случае судом установлено, что требования налогового органа были включены в реестр требований кредиторов должника - определениями от 06.08.2020, 05.04.2021, что указывает на то, что ранее указанной даты налоговый орган не имел юридической возможности заявлять требование в рамках дела о банкротстве должника, при этом с заявлением налоговый орган обратился 27.04.2021, следовательно, с соблюдением срока.

Руководствуясь пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей в спорный период), разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", принимая во внимание обстоятельства, установленные ранее при рассмотрении дела N А40-91415/2017, суд оценил представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ и пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных уполномоченным органом требований ввиду недоказанности совершения ответчиками действий, направленных на вывод активов должника, приведших к неплатежеспособности последнего.

Между тем, 12.05.2023 уполномоченный орган обратился с ходатайством о привлечении Романенко Р.Н., Романенко Н.В. в качестве соответчиков по данному обособленному спору.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2023 ходатайство удовлетворено в порядке ч. 5 ст. 46 АПК РФ.

Рассмотрев доводы конкурсного управляющего в части причинения существенного вреда кредиторам в результате действий Романенко Р.Н., Романенко Н.В., т.е. о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, суд пришел к следующим выводам.

Принимая во внимание положения ч. 2 ст. 9 АПК РФ и п. 2 ст. 199 ГК РФ, а также факт предъявление требований к Романенко Р.Н. и Романенко В.Н. спустя значительный период времени как после совершения должником налоговых правонарушений, на которых основаны требования заявителя, так и после получения уполномоченным органом статуса конкурсного кредитора, ответчики заявили о пропуске срока исковой давности, в связи с чем суд разъяснил следующее.

Согласно п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ).

Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 03.11.2006 N 445-О, институт исковой давности в гражданском праве имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников, способствовать соблюдению хозяйственных договоров, обеспечить своевременную защиту прав и интересов субъектов гражданских правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных гражданских прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов.

Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников гражданского оборота от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.

В соответствии с п. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Как следует из п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", в случае замены ненадлежащего ответчика надлежащим исковая давность по требованию к надлежащему ответчику не течет с момента заявления ходатайства истцом или выражения им согласия на такую замену.

Таким образом, в случае привлечения соответчиков по делу срок исковой давности не течет с момента заявления истцом ходатайства о привлечении соответчиков, что подтверждается постановлением Арбитражного суда Московского округа от 22.11.2021 N Ф05-26232/2021, определениями Верховного Суда РФ от 14.03.2022 N 305-ЭС22-538, от 06.06.2022 N 306-ЭС22-7659, в которых изложена аналогичная правовая позиция.

В данном случае УФНС России по г. Москве обратилось в суд с ходатайством о привлечении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. в качестве соответчиков по спору 12.05.2023 (согласно штампу арбитражного суда).

В силу положений статьи 197 ГК РФ для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 58 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", сроки исковой давности в целях привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности являются специальными сроками исковой давности, предусмотренными статьей 197 Гражданского кодекса Российской Федерации. Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве", которым в том числе, были изменены правила о сроках исковой давности (статья 61.4 главы III.2).

Вместе в тем, согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Аналогичный вывод следует из разъяснений пункта 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 г. N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", общих правил о действии гражданского законодательства во времени (пункт 1 статьи 4 ГК РФ) и подтверждается судебной практикой.

При этом в соответствии с российским правом исковая давность квалифицируется в качестве материально-правового института, на что указано в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 N 24 "О применении норм международного частного права судами Российской Федерации" и также подтверждается единообразным подходом в судебной практике.

Поскольку заявитель связал основания субсидиарной ответственности Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. с периодом совершения должником налоговых правонарушений в 2012 - 2015 г.г., то есть до введения в действие изменений Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ, исковая давность подлежит исчислению в соответствии с положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ).

Согласно абзацу 5 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 134-ФЗ) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 названной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Таким образом, применяемая к рассматриваемым правоотношениям норма содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ); трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Как указано в определении Верховного Суда РФ от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве".

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 62 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 срок исковой давности арбитражному управляющему, кредиторам, являющимся юридическими лицами или предпринимателями, может быть восстановлен лишь в исключительных случаях, когда они действительно были лишены возможности своевременно обратиться в суд по независящим от них причинам.

Как указал Арбитражный суд Московского округа в постановлении от 12.09.2022, направляя настоящим обособленный спор на новое рассмотрение, юридическая возможность заявить рассматриваемые требования в рамках дела о банкротстве должника у налогового органа возникла после включения в реестр требований кредиторов должника определениями от 06.08.2020, 05.04.2021.

В силу п. 1 ст. 61.14 Закона о банкротстве включения в реестр требований налогового органа определением от 06.08.2020 было достаточно для предъявления требований.

Как ранее отмечено судом, в соответствии с п. 21 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2018) срок исковой давности по требованию о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по долгам должника-банкрота, по общему правилу, начинает течь с момента, когда кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Материалами дела подтверждается, что первоначально заявитель обратился в суд с рассматриваемым заявлением 27.04.2021, из чего следует, что на указанную дату уполномоченный орган уже располагал сведениями о недостаточности активов должника для проведения расчетов с кредиторами.

Предъявляя требования к новым соответчикам, уполномоченный орган указал на те же обстоятельства, на которые ссылался при предъявлении требований к первоначальным ответчикам 27.04.2021, что следует из содержания его первоначального заявления (т.1 л.д.2) и ходатайства о привлечении соответчиков (т. 10 л.д.106).

При этом с ходатайством о привлечении соответчиков заявитель обратился более чем через два года после первоначального обращения в суд.

Исходя из доводов ходатайства от 11.05.2023 о привлечении соответчиков, наличие статуса контролирующих должника лиц у Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. уполномоченный орган связывает с тем, что они осуществляли трудовую деятельность в ООО "СтройИндустрияГрупп", приобрели в июне 2020 г. в собственность объект недвижимости, а также получали с 2020 г. доход от продажи цепных бумаг от ООО "Тетис Кэпитал" и ООО "Т-Капитал".

Данные сведения были известны или в любом случае должны были быть известны заявителю уже на момент включения его требований в реестр и получения юридической возможности для предъявления подобных требований (не позднее 06.08.2020).

В частности, информация о том, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. являлись сотрудниками ООО "СтройИндустрияГрупп" содержались в решении Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018, которое сам налоговый орган представил в материалы дела первоначально обращаясь с заявлением в суд 27.04.2021 (т. 3, л.д. 57) и содержание которого он положил в основу заявления по настоящему спору.

Своевременность выяснения остальных обстоятельств в отношении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В., которые заявитель счел достаточными для предъявления к ним требований, зависела исключительно от него самого, что следует из представленного в материалы дела ходатайства от 11.05.2023 о привлечении соответчиков, в котором налоговых орган подтверждает фактическое получение им сведений о доходах Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. по форме 2-НДФЛ и сведений о их сделках с недвижимостью, что подтверждает доступность ему указанных сведений.

Из вышеизложенных обстоятельств следует, что на 27.04.2021 уполномоченный орган должен был знать о совокупности сведений, которые в последующем изложил как основания для предъявления требований к Романенко Р.Н. и Романенко Н.В.

Заявление о привлечении соответчиков по настоящему спору поступило в суд 12.05.2023, то есть со значительным пропуском годичного срока субъективного срока, исчисляемого с момента, когда заявитель должен был узнать об обстоятельствах, с которыми связывает субсидиарную ответственность данных соответчиков.

Таким образом, в данном случае пропущен срок исковой давности для обращения в суд с требованиями о привлечении Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. к субсидиарной ответственности.

Выводы суда в указанной части согласуются со сложившемся в судебной практике правовым подходом, в частности, аналогичная позиция отражена в постановлениях Арбитражного суда Московского округа от 03.10.2022 N Ф05-1053/2020, от 01.07.2021 N Ф05-13569/2021, от 28.06.2021 N Ф05-14076/2017, от 09.06.2021 N Ф05-11397/2021, от 10.02.2021 N Ф05-15303/2016, от 07.12.2020 N Ф05-23025/2019, от 19.11.2020 N Ф05- 9485/2018 по делу N А41-64492/2014, от 25.06.2020 N Ф05-10181/2015 и др.

Вместе с тем, доводы уполномоченного органа, сводящиеся к отсутствию пропуска срока исковой давности, изложенные в представленном в материалы дела отзыве от 02.11.2023, отклонены судом, принимая во внимание следующее.

Заявитель указал, что в отношении рассматриваемых соответчиков срок исковой давности у него начал течь с 23.01.2023 - с даты заявления первоначальными ответчиками ходатайства о вызове свидетелей, после чего, как указывает заявитель, у него возникли снования для анализа имущественного положения Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. и просмотра их личных данных.

Однако, указанный заявителем довода не может усматриваться как начало исчисления срока для обращения в суд.

По существу в отзыве не опровергаются доводы заявления о пропуске срока, отсутствуют правовая и нормативно обоснованная позиция в подтверждение того, что в данном случае в отношении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. исковая давность не должна применяться.

Суд также учел ошибочность утверждений, изложенных в отзыве.

Как следует из материалов дела и подтверждается в отзыве, требования ИФНС России N 45 по г. Москве были признаны обоснованными и включены в третью очередь реестр требований кредиторов определением Арбитражного суда г. Москвы от 06.08.2020 в сумме основного долга 771 235 461 руб.

С даты принятия указанного определения суда у налогового органа возникло право на рассматриваемый иск, что следует из п. 1 ст. 61.14 Закона о банкротстве.

Этот же вывод следует из постановления Арбитражного суда Московского округа от 12.09.2022 по настоящему спору, в котором указано, что юридическая возможность заявить рассматриваемые требования в рамках дела о банкротстве должника у налогового органа возникла после включения в реестр требований кредиторов должника определениями от 06.08.2020, 05.04.2021.

Утверждение налогового органа об обратном (о возникновении права на иск после ходатайства о вызове свидетелей 23.01.2023) противоречит обстоятельствам дела и нормативно не обосновано.

Также налоговый орган указал на п. 21 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного суда РФ 04.07.2018, однако по неясным причинам искажает его содержание.

В п. 21 указанного Обзора судебной практики Верховного Суда РФ отсутствует приведенный уполномоченным вывод о том, что "в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, то есть со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности".

Напротив, Верховным Судом РФ указано: "в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (применительно к настоящему делу - не ранеевведения процедуры конкурсного производства)".

Аналогичное разъяснение дано в абз. 2 п. 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве".

Таким образом, суд констатировал, что возникновение права на иск связано с объективными обстоятельствами, а не с субъективными факторами, на которые ссылается налоговый орган.

Судом оценены критически ссылки на судебные акты судов первой, апелляционной и кассационной инстанций, принятые при первоначальном рассмотрении настоящего дела, поскольку по вопросу исковой давности позиция налогового органа в отношении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. противоречит выводам постановления Арбитражный суд Московского округа от 12.09.2022 по настоящему спору.

В отношении довода заявителя о возникновении у него оснований для анализа имущественного положения Романенко Р.Н. и Романенко Н.В., а также просмотра их личных данных после заявления их в качестве свидетелей по настоящему спору суд счел необходимым отметить следующее.

Права, обязанности и полномочия налоговых органов, в том числе, в делах о банкротстве, определены постановлением Правительства РФ от 29.05.2004 N 257 "Об обеспечении интересов Российской Федерации как кредитора в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве", Положения о Федеральной налоговой службе, утвержд. постановлением Правительства РФ от 30.09.2004 N 506, Законом РФ от 21.03.1991 N 943-1 (ред. от 28.12.2022) "О налоговых органах Российской Федерации".

Согласно ст. 3, 4 Положения о Федеральной налоговой службе, Федеральная налоговая служба руководствуется в своей деятельности Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации, международными договорами Российской Федерации, нормативными правовыми актами Министерства финансов Российской Федерации, а также настоящим Положением. Федеральная налоговая служба осуществляет свою деятельность непосредственно и через свои территориальные органы.

Аналогичная норма содержится в ст. 2, 3 Закона РФ от 21.03.1991 N 943-1 "О налоговых органах Российской Федерации". Согласно п. 1, 2 ст. 33 Налогового кодекса РФ должностные лица налоговых органов обязаны действовать в строгом соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами; реализовывать в пределах своей компетенции права и обязанности налоговых органов.

В указанных нормативно-правовых актах, устанавливающих права, обязанности и полномочия налоговых органов отсутствует указание на то, что после вызова граждан в качестве свидетелей в арбитражный процесс у налогового органа появляются какие-либо дополнительные права в отношении анализа их имущественного положения, а также просмотра их личных данных.

Таким образом, ссылка уполномоченного органа на ходатайство о вызове Романенко Р.Н. в качестве свидетеля по настоящему спору 23.01.2023 не является основанием для исчисления срока исковой давности с указанной даты и не опровергает доводы заявления Романенко РН. и Романенко Н.В. о пропуске данного срока.

В то же время в отзыве на заявление о пропуске срока исковой давности налоговым органом не мотивировано, что с момента заявления ходатайства о вызове Романенко РН. в качестве свидетеля он узнал о наличии совокупности обстоятельств определенных п. 21 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2018), п. 59 Постановления Пленума Зерховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53, как основание для предъявление рассматриваемых требований, а именно: - о том, что Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. являются лицами, контролирующими должника (какая-либо мотивированная и документально подтвержденная позиция в отношении соответчиков отсутствует, напротив, в ходе рассмотрения спора налоговый орган настаивает на том, что контролирующими должника лицами являются его участники и руководители). - о том, что Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. совершили какие-либо неправомерные действия (бездействие), которые повлекли банкротство должника (какое-либо мотивированное основание по данному вопросу также отсутствует, в том числе, в заявлении о привлечении к участию в деле соответчиков). - о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (об этом уполномоченный орган знал как минимум с момента первоначального предъявления требований по настоящему спору - 27.04.2021).

Таким образом, в отношении Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. налоговым органом пропущен установленный абз. 5 п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона N 134-ФЗ) срок исковой давности как субъективный (1 год), исчисляемый со дня когда лицо узнало или должно было узнать об основаниях для предъявления требований, так и объективный (3 года), исчисляемый с даты открытия конкурсного производства.

Необходимость применения указанной редакции норм Закона о банкротстве к спорным правоотношениям, как отмечено ранее, подтверждается судебной практикой, данный довод в отзыве налогового органа не оспаривается.

Иной подход к применению норма Закона о банкротстве противоречил бы правилам действия закона во времени, сложившимся в судебной практике подходам и может являться основанием для отмены судебных актов (постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.09.2023 N Ф05-14216/2023).

Таким образом, разрешая спор, суд руководствовался положениями статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в применимой редакции) и исходил из пропуска истцом срока исковой давности по требованию о привлечении ответчиков Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. к субсидиарной ответственности, что является самостоятельным основанием для вынесения судебного акта об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суд отметил, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не являются субъектами субсидиарной ответственности, поскольку не являются контролирующими должника лицами.

Заявителем не указано, какие именно неправомерные действия вменяются данным соответчикам (не содержится указания на конкретные сделки, неправомерные действия, период их совершения).

Вместе с тем, согласно первоначально поданному заявлению и решениям, принятым по результатам налоговых проверок ООО "СтройИндустрияГрупп", основанием для обращения в суд по настоящему спору послужили действия контролирующих должника лиц, имевшие место в период с 01.01.2012 по 31.12.2015 (том 1 л.д.2, том 3 л.д.74, том 4 л.д.136).

Согласно ч. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в применимой к настоящему спору редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Согласно ст. 2 указанной редакции Закона о банкротстве контролирующим должника лицом признавалось лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Согласно данным ЕГРЮЛ, на которые указал уполномоченный орган, руководителями и участниками должника являлись следующие лица: Гвоздецкий Л.В. - генеральный директор в период 14.04.2011 - 28.05.2015; Самохвалов Д.С. - генеральный директор в период 28.05.2015 - 16.05.2017; Самохин А.В. - участник в период 04.04.2011 - 08.09.2016; Мосолов А.В. - участник в период 04.04.2011 - 20.10.2016.

В заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности от 26.04.2021 (том 1 л.д. 34), а также в последующих процессуальных документах уполномоченный орган настаивал на указанному круге лиц как контролирующих должника лицах, при этом каких-либо доказательств наличия контроля у Романенко Р.Н. или Романенко Н.В. не предоставил.

Из изложенного следует, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не относятся к лицам, имевшим юридическую возможность давать обязательные для должника указания или определять действия должника.

Суду не представлено основанное на доказательствах обоснование наличия у соответчиков юридической либо фактической возможности определять действия должника, что является необходимым условием для отнесения их к субъектам субсидиарной ответственности и прямо следует из ст. 2 Закона о банкротстве, п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве".

Согласно п. 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержд. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания фактических обстоятельств, на которые ссылается уполномоченный орган, при рассмотрении в рамках дела о банкротстве обособленных споров.

Вместе с тем, в решениях Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 о и N 07-21/49 от 14.10.2020, на которых основано рассматриваемое заявление уполномоченного органа, также отсутствуют какие-либо выводы о наличии у Романенко Р.Н. или Романенко Н.В. фактического контроля над должником или совершении ими неправомерных действий (том 3 л.д.74, том 4 л.д.95).

Из изложенного следует, что налоговым органом неверно определены в качестве субъектов субсидиарной ответственности Романенко Р.Н. и Романенко Н.В., поскольку они ни формально, ни фактически не имели возможности и не определяли действия должника, а также не относятся к лицам, в отношении которых действует презумпция контроля над должником.

Помимо того, что указанные соответчики необоснованно отнесены к субъектам субсидиарной ответственности, уполномоченным органом не представлено доказательств того, что ими совершались неправомерные действия, которое повлекли банкротство должника.

В ходатайстве о привлечении соответчиков от 11.05.2023 заявителем в нарушение ст. 65 и ст. 125 АПК РФ не представлено обоснования и доказательств того, что банкротство должника наступило в результате каких-либо действий Романенко Р.Н. или Романенко Н.В., как и не указано какие именно незаконные или недобросовестные действия они совершили в отношении должника.

В тоже время согласно п. 56 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ).

С учетом периода, к которому относятся возникновение обязательств перед налоговым органом, которые не были исполнены должником и правил действия материального закона во времени, в данном случае применению подлежат положения Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ. Согласно п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона N 134-ФЗ) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного суда РФ от 07.10.2019 N 307-ЭС17-11745(2), к субсидиарной ответственности подлежит привлечению лицо, использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

Как разъяснено в п. 22 совместного постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Таким образом, заявителю необходимо представить доказательства наличия причинно-следственной связи между действиями привлекаемых к ответственности лиц и наступившим банкротством должника. Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8), при разрешении требований о привлечении к субсидиарной ответственности за осуществление деятельности, приведшей к банкротству организации, необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству организации.

Из материалов дела не следует наличие у Романенко Р.Н. или Романенко Н.В. властных полномочий в отношении должника, как и совершение ими неправомерных действий, которые повлекли банкротство должника, что подтверждается решениями Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 о и N 07-21/49 от 14.10.2020 (том 3 л.д.74, том 4 л.д.95).

В данном случае уполномоченный орган не представил доказательств как наличия у соответчиков каких-либо властных полномочий в отношении должника, так совершения Романенко Р.Н. или Романенко Н.В. действий, которые явились причиной объективного банкротства должника.

Напротив, из материалов дела следует, что возникновение обязательств перед кредиторами, как и невозможность их исполнения обусловлена действиями иных лиц.

Ссылка уполномоченного органа на то, что в деле о банкротстве ООО "СтройИндустрияГрупп" установлена презумпция, предусмотренная пп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве не применима в отношении Романенко Н.В. и Романенко Р.Н., поскольку они не являются контролирующими должника лицами, что подтверждается материалами дела: - корпоративной структурой должника в спорный период, отраженной в заявлении уполномоченного органа (т. 3 л.д. 38); - судебными актами по ранее рассмотренному спору о привлечении к субсидиарной ответственности (определение от 15.08.2019, постановление от 03.12.2019 (т. 7, л.д. 18, 31); - постановлениями от 20.08.2018, от 20.08.2021 по уголовному делу N 11702450048000083 (т. 7 л.д. 47, 50); - заявлениями и показаниями связанных с должником лиц и его контрагентов, как допрошенных в ходе налоговой проверки (решение N 08-21/7 от 22.06.2018 (т. 3 л.д. 74)), так и вне ее (заявление от 17.08.2018 (т. 7 л.д. 43)); - результатами мероприятий налогового контроля, отраженными в решениях Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 и N 07-21/49 от 14.10.2020 (том 3 л.д.74, том 4 л.д.95).

Каких-либо, даже косвенных, доказательств обратного заявителем не представлено.

Кроме того, ссылка на презумпцию доведения до банкротства, установленную пп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве (ранее п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве в ред. Федерального закона от 23.06.2016 N 222-ФЗ) подлежит отклонению, поскольку она была впервые введена в действие редакцией закона, не подлежащей применению к рассматриваемым правоотношениям, исходя из предъявленных требований.

Довод уполномоченного органа о том, что основанием возникновения задолженности по налоговым (обязательным) платежам явились "неправомерные действия контролирующих должника лиц по формированию формального документооборота с недобросовестными контрагентами, направленные на получение необоснованной налоговой выгоды без осуществления реальной хозяйственной деятельности, повлекшие безосновательное выбытие (вывод) денежных средств" также необоснованно вменяется Романенко Н.В. и Романенко Р.Н.

Из материалов дела, в том числе, вышеуказанных результатов налоговых проверок и предварительного следствия по уголовному делу следует, что данные соответчики не имели отношения к налоговым правонарушениям, совершенным должником, в том числе, не имели для этого соответствующих властных полномочий.

При этом правоохранительными органами и проверяющими были установлены иные лица, ответственные за вменяемые налоговым органом в рамках настоящего спора действия.

Следует признать не имеющим отношения к рассматриваемым соответчикам и в тоже время в нарушение ст. 65 АПК РФ не подтвержденным доказательствами довод заявителя о том, что мероприятиями налогового контроля установлено "совокупное выбытие денежных средств через цепочку лиц, с последующим обналичиванием, в размере 6 089 440 тыс. руб. в пользу выгодоприобретателей".

Согласно содержанию представленного в материалы дела решения Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, на которое ссылается уполномоченный орган, такие выводы в нем отсутствуют (ссылок на конкретные мероприятия налогового контроля из которых следовал бы указанный вывод заявителя процессуальные документы уполномоченного органа не содержат) (том 3, л.д. 74).

Более того, в силу положений ст. 172 и 272 НК РФ по общему правилу налоговые вычеты по НДС производятся и расходы для целей исчисления налога на прибыль признаются вне зависимости от факта оплаты соответствующих товаров, работ, услуг.

Таким образом, установление факта оплаты и анализ движения денежных средств не входили в предмет налогового контроля при проверке правильности исчисления и уплаты должником НДС и налога на прибыль.

В ходе налоговых проверок не было установлено фактов обналичивания денежных средств, в связи с чем данный довод заявителя следует признать не обоснованным.

Не было в ходе налоговой проверки опровергнуто, что денежные средства перечисленные должником в пользу контрагентов (в принятии расходов и налоговых вычетов по которым было отказано) в конечном счете не использовались для целей строительства жилых комплексов, принимая во внимание факт завершения их строительства, который не оспаривается лицами, участвующими в деле и отражен в решениях Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 и N 07-21/49 от 14.10.2020 (том 3 л.д.74, том 4 л.д.95).

Более того, как следует из решением Арбитражного суда города Москва от 05.02.2020 по делу N А40-91556/2019 (т. 4, л.д. 62) в рамках налоговой проверки должника была проведена строительная экспертиза (заключение эксперта от 22.12.2017), в ходе которой установлено, что общая стоимость понесенных затрат ООО "СтройИндустрияГрупп" на выполнение строительно-монтажных работ, согласно предоставленным документам составила 6 377 441 650,24 руб., в т.ч. НДС; завышение объема произведенных работ по спорным контрагентам должника было установлено по объекту ЖК "Марусино 3" и составило всего 399 182 225,01 руб.

Указанные обстоятельства установлены в деле N А40-91556/2019 с участием налогового органа (ч. 2 ст. 69 АПК РФ) и опровергают его доводы о выводе и обналичивании более 6 млрд. руб., заявленные в настоящему споре.

Довод уполномоченного органа о том, что Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. являются выгодоприобретателями не подтверждается материалами дела и противоречит фактическим обстоятельствам.

Ссылаясь на получение соответчиками выгоды от деятельности должника, уполномоченный орган в нарушение ст. 65 АПК РФ не представил каких-либо доказательств.

В частности, согласно утверждению заявителя из имущественной массы должника выведено 6 089 440 тыс. руб., что означало бы фактическую невозможность строительства пяти жилых комплексов (ЖК "Марусино-2", ЖК "Марусино-3", ЖК "Марусино-4", ЖК "Марусино-5", ЖК "Зеленоградский"), которые включают в себя 33 многоквартирных жилых дома, а также строительства торгового центра площадью 7 тыс. кв.м.

Данное утверждение заявителя опровергается фактом завершения строительства указанных объектов недвижимости, который лицами участвующими в деле не оспаривается.

В материалы дела также не представлено доказательств того, что реализация вышеуказанных объемов строительства была бы возможна без указанных денежных средств или должник имел достаточно иных активов для указанных объемов строительства.

Заявитель ссылался на то, что денежные средства должника были перечислены через ООО "СК "Профессионал", ООО "Эксперт-Строитель", ООО "Строительные ресурсы".

Однако, вопреки доводам уполномоченного органа Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. не имеют какого-либо отношения к данным организациям, как и иным организациям, указанным в решениях налогового органа по результатам проверок ООО "СтройИндустрияГрупп".

При этом возложение на соответчиков обязанности по доказыванию факта отсутствия правоотношений (отрицательный факт) является недопустимым, что подтверждается правовыми подходами Верховного Суда РФ (Определения от 31.01.2023 N 305-ЭС22-13675, от 17.10.2022 N 305-ЭС22-12647).

В тоже время в ходе налоговой проверки ООО "СтройИндустрияГрупп", результаты которой оформлены решениями Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 и N 07-21/49 от 14.10.2020, в ходе расследования уголовного дела N 11702450048000083, на которое также ссылается налоговый орган, а также в ходе ранее рассмотренного спора о привлечении контролирующий должника лиц к субсидиарной ответственности (определение суда от 15.08.2019 по настоящему делу N А40-91415/17) не была установлена причастность Романенко Н.В. или Романенко Р.Н. к принятию должником финансово-хозяйственных решений или выбору спорных контрагентов, а также к их деятельности (соответчики не являются фактически или юридически аффилированными с ними лицами) (т. 7, л.д. 18, 47, 50, т. 3 л.д.74, т. 4 л.д.95).

Напротив, в ходе налоговой проверки, расследования уголовного дела и рассмотрения аналогичного спора по настоящему делу о банкротстве были установлены иные бенефициары должника и лица, осуществлявшие фактическое управление и выбор спорных контрагентов.

Таким образом, отсутствуют основания полагать, что соответчики являются бенефициарами должника или его контрагентов, к которым были предъявлены претензии в ходе налоговой проверки.

Утверждения уполномоченного органа о том, что задекларированный доход Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не сопоставим со стоимостью приобретенного ими в общую долевую собственность недвижимого имущества опровергается обстоятельствами дела.

В обоснование заявитель ошибочно ссылался на кадастровую стоимость в сумме 533 833 тыс. руб. многоквартирного дома по адресу: Москва, ул. Фестивальная, д. 52, корпус 1, приобретенного соответчиками 25.06.2020 в долевую собственность (в долях по 35/100).

Кадастровая стоимость не характеризует расходы на приобретение данного имущества.

Фактически общая цена приобретения указанного объекта недвижимости составила 144 700 000 руб., а стоимость долей приобретенных Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. -50 645 000 руб. каждая.

Данная информация является доступной для налогового органа.

Кроме того, уполномоченным органом не учтено, что рыночная стоимость и кадастровая не тождественны, имеют различную целевую направленность и метод определения (определение Верховного Суда РФ от 16.09.2009 N 50-Г09-18, постановление Арбитражного суда Московского округа от 30.08.2021 N Ф05-14166/2021), а также то, что указанная кадастровая стоимость была внесена в ЕГРН 26.12.2021.

Утверждение заявителя об отсутствии у Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. сопоставимого задекларированного дохода опровергаются налоговой отчетностью соответчиков.

В частности, в собственности Романенко Н.В. находились ценные бумаги (облигации федерального займа Министерства финансов РФ) на сумму 69 030 888,81 руб., реализованные им в 2019 г., сведения о чем были отражены Романенко Н.В. в налоговой декларации по форме 3-НДФЛ за 2019 г., представленной в налоговый орган.

В собственности Романенко Р.Н. находились ценные бумаги (облигации федерального займа Минфина России) на сумму 69 031 098,81 руб., также реализованные в 2019 г., что отражено в налоговой декларации Романенко Р.Н. (форма 3-НДФЛ) за 2019 г.

Приобретение рассматриваемого здания (на момент приобретения общежития) было экономически целесообразно и осуществлялось Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. в рамках предпринимательской деятельности в качестве ИП, соответствовало профилю их предшествующей профессиональной деятельности - в результате выполненных в отношении данного объекта работ его стоимость существенно возросла и от реализации квартир в нем ответчики получили прибыль, с которой соответчиками был уплачен налог в установленном законом порядке, что не оспаривается налоговым органом.

Довод уполномоченного органа о том, что в 2020 г. вышеуказанное здание было приобретено соответчиками совместно с Новиковым В.Ю. не подтверждает значимые для настоящего спора обстоятельства.

Кроме того, исходя из доводов заявления сам уполномоченный орган не рассматривает Новикова В.Ю. как контролирующего должника лица (лица, подлежащего привлечению к субсидиарной ответственности).

В связи с изложенным также не могут быть приняты как относимые к делу доводы уполномоченного органа в отношении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. о получении ими в 2020 - 2022 годах дохода от продажи ценных бумаг.

Иные доводы уполномоченного органа не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дела.

Довод заявителя о том, что отсутствуют сведения о предыдущей деятельности рассматриваемых соответчиков также нельзя признать обоснованным, поскольку не соответствует установленным фактическим обстоятельствам настоящего обособленного спора.

Довод заявителя об отсутствии существенных доходов у Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. (по утверждению уполномоченного органа на протяжении 10,5 лет) опровергается приобретением в указанный период объектов недвижимости, что свидетельствует о наличии у соответчиков значительного капитала.

Ссылки уполномоченного органа на получение соответчиками в 2020 - 2022 г. г. выплат от ООО "Тетис Капитал" и ООО "Т-Капитал", а также утверждение о том, что компании группы ТРИНФИКО (к которым относятся указанные общества) фактически объединяет лиц взаимосвязанных с ООО "СтройИндустрияГрупп" не основаны на доказательствах.

Заявляя о необходимости привлечения Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "СтройИндустрияГрупп" на сумму более 1 млрд. руб. перед кредиторами по мотиву того, что они, по мнению заявителя, являются выгодоприобретателями, уполномоченным органом не учтено следующее.

Данная презумпция не может быть применена к соответчикам Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. в силу того, что они не являются выгодоприобретателями от деятельности должника.

Кроме того, предусмотренная подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве презумпция контроля над должником у выгодоприобретателя в рассматриваемом случае не применима, поскольку впервые введена Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ, подобная презумпция в применимых к настоящему спору редакциях (редакции Федеральных законов от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ) отсутствовала.

Данная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда РФ от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 и подтверждается судебной практикой (постановления Арбитражного суда Московского округа от 31.07.2023 N Ф05-13330/2021 от 30.11.2021, N Ф05-18739/2018, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.05.2021 N Ф04- 2503/2017).

Кроме того, налоговым органом не учтены разъяснения п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 согласно которым в соответствии с подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

В то же время уполномоченным органом не представлено каких-либо доказательств того, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. получили какие-либо активы должника, в том числе, в результате недобросовестных действий руководителя должника или по совершенной в ущерб интересам должника сделке.

Заявителем не указаны конкретные сделки или действия руководителя, в результате которых Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. получили бы активы должника, отсутствует указание на конкретные даты их совершения, суммы либо стоимость полученного соответчиками имущества должника.

В ходе налоговых проверок при анализе контрагентов, которым должник перечислял денежные средства (ООО "СК "Профессионал", ООО "Эксперт-Строитель", ООО "Строительные ресурсы", ООО "ТехСтройУправление") не было установлено, что к ним какое-либо отношение имеют Романенко Р.Н. или Романенко Н.В., либо что данные соответчики прямо или косвенно получили от них выгоду, либо фактически или юридически аффилированы с ними.

Изложенное указывает на то, что рассматриваемых соответчиков нельзя признать выгодоприобретателями от сделок должника.

Кроме того, заявителем не представлено доказательств того, что соответчики извлекли из деятельности должника какую-либо существенную выгоду относительно масштабов его деятельности, которую можно было бы квалифицировать как причину банкротства.

Таким образом, суд пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. контролирующими должника лицами как в общем порядке, так и в качестве выгодоприобретателей.

Суд отметил, что определением от 27.05.2024 ходатайство УФНС России по г. Москве об истребовании доказательств от 11.01.2024 N 29-20/002054 удовлетворено частично.

Суд определил: "Истребовать в УФНС России по г. Москве сведения по форме 2,3 НДФЛ в отношении Романенко Романа Николаевича и Романенко Николая Васильевича за периоды 2010-2011, 2015-2022, сведения об остатках денежных средств на счетах, вкладах (депозитах), также выписки по операциям на счетах и во вкладах (депозитах) Романенко Р.Н. Романенко Н.В. за периоды 2010-2022, декларации о доходах/расходах лиц, представленные в рамках деятельности как индивидуальных предпринимателей за 2019-2022 г.".

Между тем, заявитель просил у суда содействия в истребовании указанных документов, однако сам же соответствующих доказательств в обоснование своей позиции не представил, в связи с чем на уполномоченного органа возлагаются риски наступления неблагоприятных последствий несовершения данных процессуальных действий, выразившихся в настоящем случае в рассмотрении дела без вышеназванных документов (часть 2 статьи 9 АПК РФ).

Оснований для иных выводов у суда не имелось.

Собранные по делу доказательства являются достаточными для рассмотрения дела по существу, поскольку имеющиеся в материалах настоящего дела документы являются достаточными для установления имеющих значения для дела обстоятельств, в связи с чем суд посчитал возможным рассмотреть настоящий обособленный спор без указанных документов.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.06.2021 N 307-ЭС21- 29 по делу N А56-69618/2019, субсидиарная ответственность контролирующего лица, предусмотренная пунктом 1 статьи 61.11 действующей редакции Закона о банкротстве (пунктом 4 статьи 10 прежней редакции Закона), по своей сути является ответственностью данного лица по собственному обязательству - обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате неправомерных действий (бездействия) контролирующего лица, выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав).

Правовым основанием иска о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности выступают, помимо прочего, правила о деликте, в том числе закрепленные в статье 1064 ГК РФ.

Таким образом, исполнительные органы могут быть привлечены к ответственности только при доказанности их непосредственной вины в совершенных действиях.

Таким образом, исследовав и оценив в порядке ст. ст. 71, 168, 170 АПК РФ относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд исходил из отсутствия совокупности условий, необходимых для привлечения Мосолова А.В., Самохина А.В. - контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поскольку доказательства наличия предусмотренных законом оснований для привлечения не представлено, требование к каждому из ответчиков не конкретизировано, установлено отсутствие факта совершения Мосоловым А.В. и Самохиным А.В. действий (бездействия), существенно ухудшивших финансовое положение должника, учитывая, что судом проверены средства, за счет которых формировался доход ответчиков, установлено, что Мосолов А.В. и Самохин А.В. осуществляли строительство торгового центра за личные средства, а не денежных средств, выведенных из ООО "СтройИндустрияГрупп".

При этом в отношении Романенко Р.Н., Романенко Н.В. уполномоченный орган не представил доказательств как наличия у соответчиков каких-либо властных полномочий в отношении должника, так совершения ими действий, которые явились причиной объективного банкротства должника.

Отсутствуют правовые основания для признания Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. контролирующими должника лицами как в общем порядке, так и в качестве выгодоприобретателей, в то же время заявителем пропущен срок исковой давности для обращения в суд с требованиями о привлечении Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. к субсидиарной ответственности.

Доказательств, свидетельствующих об обратном и опровергающих выводы суда, в материалы дела не представлено (ст. 65 АПК РФ).

Исходя из изложенного, суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления УФНС России по г. Москве о привлечении к субсидиарной ответственности солидарно Мосолова А.В., Самохина А.В. Романенко Р.Н., Романенко Н.В. в полном объеме.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Судом апелляционной инстанции отказано в удовлетворении ходатайства налогового органа о приобщении дополнительных доказательств, поскольку не доказана невозможность приобщения данных доказательств в суде первой инстанции. Суд апелляционной инстанции учитывает срок рассмотрения настоящего спора.

Оснований истребования дополнительных доказательств судом также не установлено, учитывая предмет настоящего спора. Судом первой инстанции удовлетворено ходатайство налогового органа, непосредственно относящиеся к спорному периоду времени и предмету заявленных требований.

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее -постановление N 6/8) разъяснено, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Исходя из этого, для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, необходимо установление совокупности условий: наличие у ответчика права давать обязательные указания для должника либо возможности иным образом определять действия должника; совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности; наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство); недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами. Кроме того, необходимо установить вину ответчика для возложения на него ответственности.

Согласно абзацу 2 пункта 16 Постановления от 21.12.2017 N 53, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица приведшие к невозможности погашения требований кредиторов, могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Как разъяснено в абзаце 2 пункта 3 Постановления от 21.12.2017 N 53, суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

На страницах 5-10 заявления налогового органа о привлечении к субсидиарной ответственности Самохина А.В. и Мосолова А.В. и стр. 3,4 апелляционной жалобы подробно перечислены сделки должника, ООО "СтройИндустрияГрупп" с контрагентами - ООО "СК "ПРОФЕССИОНАЛ", ООО "СТРОИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ", ООО "Эксперт-Строитель".

Вместе с тем из данного заявления и апелляционной жалобы, как и из самих договоров поставки не следует, что Мосолов А.В., Самохин А.В.,, являясь участниками должника, фактически участвовали в заключении и исполнении таких сделок с целью перераспределения совокупного дохода в пользу себя либо аффилированных лиц. Иных доказательств вовлеченности Мосолова А.В. и Самохина А.В. в процессе хозяйственной деятельности ООО "СИГ" в материалы дела не представлено. Налоговым органом не раскрыто содержание реальных действий Мосолова А.В. и Самохина А.В., свидетельствующих об использовании своего статуса, как участника ООО "СИГ" в заведомо убыточных операциях должника (например, в виде письменного одобрения, дачи указаний по заключению сделок с фирмами-однодневками, аффилированность с недобросовестными контрагентами должника, получение существенной материальной выгоды от совершения незаконных сделок).

Кроме того, как указывает налоговый орган, Мосолов А.В. и Самохин А.В. не могли не знать о привлечении субподрядных организаций, из оборота Должника выведено 6 089 441 281,07 рублей (стр.5 Апелляционной жалобы).

Данный довод прямо противоречит решению налогового органа N 08-21/7 от 22.06.2018 из которого следует, что в ходе налоговой проверки на основании Постановления о назначении строительной экспертизы N 08/1360/1 от 30.11.2017 ООО АСК "Территория качества" проведена строительная экспертиза, которая показала, что общая стоимость понесенных затрат ООО "СтройИндустрияГрупп" на выполнение строительно-монтажных работ, составила 6 377 441 650,24 руб. В последующем данное обстоятельство было подтверждено решением Арбитражного суда города Москва от 05.02.2020 по делу N А40-91556/2019, вступившем в законную силу.

Вышеуказанные обстоятельства опровергают основной довод уполномоченного органа о том, что имело место "совокупное выбытие денежных средств через цепочку лиц, с последующим обналичиванием, в размере 6 089 441 281,07 рублей.

Таким образом, все средства оплаченные подрядчикам фактически были потрачены на строительство многоквартирных домов, все дома были построены и введены в эксплуатацию.

В рамках настоящего дела судом уже признан доказанным факт недобросовестных действий бывших руководителей должника в лице Гвоздецкого Л.В. и Самохвалова Д.С., установлено наличие причинно-следственной связи между их поведением и наступлением несостоятельности должника.

Согласно документам, полученным из материалов уголовного дела N 11702450048000083, возбужденного 24.08.2017 г. Главным следственным управлением Следственного комитета РФ по г. Москве, был установлен факт неправомерных действий именно генерального директора ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Л.В. применительно к рассматриваемым в настоящем споре обстоятельствам.

С учетом содержания постановлений о розыске подозреваемого и об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, которые имеются в материалах дела (том 2 л.д. 113): "в ходе предварительного следствия установлено, что Гвоздецкий Л.В. генеральный директор ООО "СтройИндустияГрупп"_ осуществляя фактическое руководство финансово-хозяйственной деятельностью общества_, действуя с целью уклонения от уплаты налогов с организаций в особо крупном размере, в период с 01.01.2012 по 28.03.2015г.г., используя реквизиты фиктивных организаций_.необоснованно отразил в регистрах бухгалтерского учета ООО "СтройИндустрияГрупп", а также в налоговых декларациях по налогу на добавленную стоимость и налогу на прибыль организаций заведомо ложные сведения о якобы имевшихся расходных операциях по выполнению строительно-монтажных работ. В результате вышеуказанных действий генерального директора ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Л.В. не уплачены налог на прибыль организаций _.и налог на добавленную стоимость _"

Из содержания имеющегося в материалах настоящего дела нотариально заверенного заявления самого Гвоздецкого Л.В. (том 2 л.д. 113) следует, что "В период моей работы в должности генерального директора с апреля 2011 года по май 2015 года_ инвесторы Мосолов А.В. и Самохин А.В., являясь участниками ООО "СтройИндустрияГрупп"_ не участвовали в финансово-хозяйственной деятельности общества, не давали мне и моим сотрудникам каких-либо указаний, в том числе по выбору поставщиков и субподрядных организаций для реализации строительства объектов, не принимали никаких решений по финансовым вопросам общества, не принимали участия в согласовании бухгалтерской отчетности отражении в регистрах бухгалтерского учета, налоговых декларациях по НДС и налогу на прибыль всех операций, а также не участвовали в предоставлении в налоговый орган всей налоговой отчетности.".

Кроме того, Определением Арбитражного суда города Москвы по делу N А40-91415/17-18-134 "Б" от 15.08.2019 г., оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда N 09АП-58759/2019 от 03.12.2019 г., которым удовлетворены требования конкурсного управляющего о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО "СтройИндустрияГрупп" Гвоздецкого Леонтия Васильевича, Самохвалова Дениса Сергеевича. Данными судебными актами установлены следующие обстоятельства: Стр. 6 Определения: "суд приходит к выводу о том, что Самохвалов Денис Сергеевич, Гвоздецкий Леонтий Васильевич являлись контролирующими должника лицами"; Стр.8 Определения: "Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о признании Самохвалова Дениса Сергеевича, Гвоздецкого Леонтия Васильевича контролирующими должника лицами по смыслу подп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве."; Стр. 10 Определения: "Так же, как установлено судом, в период деятельности общества, контролирующие лица допустили просрочку по уплате налоговых платежей, в связи чем, образовалась налоговая задолженность, что привлекло к доначислению налоговых платежей.; Стр. 4 Постановления 9 ААС: "Таким образом, действия бывших руководителей Должника, выразившиеся в нарушении действующего законодательства РФ о налогах и сборах, повлекли увеличение налоговой нагрузки на общество и причинили вред Должнику"; Таким образом, в рамках рассмотрения заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности Самохвалова Д.С. и Гвоздецкого Л.В. все доводы налогового органа, изложенные в новом заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, рассмотрены, установлены контролирующие должника лица виновные в доначислении налоговых обязательств, а также в совершении иных сделок, которые привели к банкротству должника и указаны в заявлении уполномоченного органа.

Также из Решения N 07-21/49 МРИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам N 7 следует, что проведен допрос N 3690 от 19.09.2016 г. Самохвалова Дениса Сергеевича, генерального директора ООО "Стройиндустриягрупп". Из которого следует, что выбор субподрядных организаций осуществил Гвоздецкий Л.В., их название и какие работы выполняли пояснить не смог. (том 4 л.д. 95, стр. 68 Решения)

Таким образом, доводы налогового органа об осуществлении Мосоловым А.В. и Самохиным А.В. каких-либо неправомерных действий, приводящих непосредственно к банкротству должника, невозможности погашения требований его кредиторов не доказаны, а также противоречат сведениям, полученным в рамках уголовного дела о подконтрольности деятельности должника его генеральному директору, виновности последнего в возникновении задолженности общества по уплате обязательных платежей за спорный период времени.

Как следует из материалов настоящего дела (том 6 л.д. 130-151, том 7 л.д.1-17) общая сумма дохода Мосолова А.В. за период с 2011г.г. по 2016г.г. составила 298 млн. руб., что следует из налоговых деклараций УСН, справок 2-НДФЛ, 3-НДФЛ, договора купли-продажи квартиры, кроме того, Мосолов А.В. в 2011 г. предоставил ООО "СТАРКТ" займ в сумме 20 000 000,00 рублей для начала деятельности (т. 7 л.д. 14-17), данные деньги были также возвращены Мосолову в рассматриваемый период.

Таким образом, довод налогового органа о том что доход Мосолова А.В. составил 86 748 393,00 рублей противоречит материалам дела.

Более того, значительная часть дохода получена Мосоловым А.В. еще в 2011 г., которая позволила выдать займ для начала деятельности общества.

Не находит своего подтверждения и довод налогового органа, что Мосоловым А.В. приобретено имущество в период с 2012 по 2016 годы на сумму 1 174 977 732,00 рублей.

Анализ информации о доходах, полученных Мосоловым А.В. от должника в виде дивидендов за 2012-2016г.г. указывает на следующее: применительно к объему доначисленных налогов по результатам выездных налоговых проверок размер дивидендов Мосолова А.В., полученных от должника составил менее 7 процентов (общая сумма требований уполномоченного органа, сформированных за период с 2012 по 2015 г. по налогам, включенная в РТК: 771 235 461 руб. + 346 775 789 руб. = 1 118 011 250 руб., доходы Мосолова А.В. в виде дивидендов от должника за тот же период времени - 71 421 400 руб.). То есть, очевидно, что ответчик не получил существенной имущественной выгоды от тех налоговых преимуществ, которые, как указано заявителем, пытался использовать должник, заключая подозрительные сделки.

При соотнесении рассматриваемых доходов Мосолова А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015г.г. в части активов, также можно прийти к выводу о несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника. В частности, общий показатель оборотных и внеоборотных активов по данным бухгалтерских балансов ООО "СИГ" составил: за 2012 г. - 287 825 000 руб., за 2013 г. - 450 044 000 руб., за 2014 г. - 1 128 835 000 руб., за 2015 г. - 1 279 525 000 руб. Итого 3 146 229 000, а суммы выручки 8 062 659 000,00 рублей. Размер дивидендов от должника по каждому году в пределах спорного периода составил: за 2012 г. - 14 787 500 руб. (выплачены в 2013 г.), за 2013 г. (выплачены в 2014 г.) - 30 930 900 руб., за 2014 г. (выплачены в 2015 г.) - 12 615 000 руб., за 2015 г. (выплачены в 2016 г.) - 13 088 000 руб.

Выплата ответчику дивидендов (2,3% от активов должника и 0,9% от выручки) не оказала значительного влияния на объем активов общества и не явилось причиной банкротства Должника.

При соотнесении рассматриваемых доходов Мосолова А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015г.г. можно прийти к выводу о несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника.

Как следует из материалов настоящего дела общая сумма дохода Самохина А.В. за период с 2011 г. по 2016 г. составила 263 454 429,19 рублей, из которых: 89 100 000 рублей получено в 2011- 2012г.г. в качестве возврата ранее выданных ООО "Старкт" займов (материалы дела: том 2, л.д. 80-101); 123 971 520,19 рублей (за вычетом НДФЛ) получено за период с 2011 по 2016 г.г. от налоговых агентов ООО "Старкт", ООО "Молоко", ООО "СтройИндустрияГрупп", ООО "ТИГА", ООО "АТРИ" (материалы дела: том 1, л.д. 72-76); 50 382 909 рублей (за вычетом налога) получено за 2012, 2015, 2016г.г. от предпринимательской деятельности (материалы дела: том 2, л.д. 102-108).

Факт получения доходов в указанном размере подтверждается: письмом МИ ФНС России N 22 по Московской области от 21.06.2021 г. N 10-04/03913@, налоговыми декларациями в связи с УСН, а также копиями договоров займа за 2010-2011г.г. между Самохиным А.В. и ООО "Старкт" (перечисленные документы, включая копии платежных поручений о выдаче и возврате займов прилагались к отзыву, приложения NN 2,6,7, находятся в материалах дела). При этом довод налогового органа о необходимости представления Самохиным А.В. документов об источнике своего дохода за 2011 г. является необоснованным и не относящимся к предмету доказывания по настоящему делу (материалы налоговых проверок и основания для субсидиарной ответственности Самохина А.В., на которые ссылается заявитель, относятся к более позднему периоду, начиная с 2012 года).

Анализ информации о доходах, полученных Самохиным А.В. от должника в виде дивидендов за 2012-2016г.г. (с учетом уплаченного в бюджет налога на доходы физических лиц, согласно письму МИ ФНС России N 22 по Московской области от 21.06.2021 г. N 10-04/03913@)3 указывает на следующее: доля таких доходов в общем объеме доходов ответчика по иным основаниям, от иных налоговых агентов составляет лишь около 30 процентов (так, общий объем доходов за период 2012-2016 г. составил 263 454 429,19 рублей, доходы Самохина А.В. в виде дивидендов за тот же период - 71 421 400 руб.); применительно к объему доначисленных налогов по результатам выездных налоговых проверок размер дивидендов Самохина А.В., полученных от должника составил менее 10 процентов (общая сумма требований уполномоченного органа, сформированных за период с 2012 по 2015 г. по налогам, включенная в РТК: 771 235 461 руб. + 346 775 789 руб. = 1 118 011 250 руб., доходы Самохина А.В. в виде дивидендов от должника за тот же период времени - 71 421 400 руб.). То есть, очевидно, что ответчик не получил существенной имущественной выгоды от тех налоговых преимуществ, которые, как указано заявителем, пытался использовать должник, заключая подозрительные сделки. При соотнесении рассматриваемых доходов Самохина А.В. с показателями бухгалтерской отчетности должника за 2012-2015г.г. также можно прийти к выводу о несущественности влияния полученных дивидендов на масштабы деятельности должника. В частности, общий показатель оборотных и внеоборотных активов по данным бухгалтерских балансов ООО "СИГ" составил: за 2012 г. - 287 825 000 руб., за 2013 г. - 450 044 000 руб., за 2014 г. - 1 128 835 000 руб., за 2015 г. - 1 279 525 000 руб. Размер дивидендов от должника по каждому году в пределах спорного периода составил: за 2012 г. - 14 787 500 руб. (выплачены в 2013 г.), за 2013 г. (выплачены в 2014 г.) - 30 930 900 руб., за 2014 г. (выплачены в 2015 г.) - 12 615 000 руб., за 2015 г. (выплачены в 2016 г.) - 13 088 000 руб. общества. То есть, очевидно, что выплата ответчику дивидендов (2,3% от активов должника и 0,9% от выручки) не оказала значительного влияния на объем активов общества и не явилось причиной банкротства должника.

Следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Выплата дивидендов не отвечает признаку крупности, установленному вышеуказанным законом (25% и более балансовой стоимости активов).

Кроме того, не находит документального подтверждения довод налогового органа относительно неосновательного сбережения Мосоловым А.В. и Самохиным А.В. денежных средств при строительстве ТЦ "Марусино" за счет третьих лиц, заключивших с ООО "Старкт" договоры долевого участия в строительстве жилых домов.

В рамках данного договора принципалами полностью компенсированы расходы агента на проектирование и строительство центра, которые составили 220 930 261,18 руб. (отчет агента об исполнении агентского поручения также имеется в материалах дела). В частности, Мосоловым А.В. оплачена приходящаяся на него часть затрат на строительство ТЦ путем перечисления денежных средств на расчетный счет ООО "Старкт" в размере 110 465 130,59 рублей, что следует из платежных поручений и отчета агента об исполнении агентского поручения от 28.12.2015 г. (том 6, л.д. 128,129).

Самохиным А.В. оплачена приходящаяся на него часть затрат на строительство ТЦ путем перечисления денежных средств на расчетный счет ООО "Старкт" в размере 110 465 130,59 рублей, что следует платежных поручений и отчета агента об исполнении агентского поручения от 28.12.2015 г.

Таким образом, с учетом приведенного анализа источников и объема доходов Мосолова А.В. за период с 2011 по 2016г.г. следует отметить, что финансирование строительства торгового центра "Марусино" осуществлялось Мосоловым А.В. и Самохиным А.В. из дохода, полученного не только от должника, но и от других налоговых агентов, а также от деятельности в качестве индивидуального предпринимателя (поскольку доля дохода от ООО "СИГ" составляла в общем объеме доходов Мосолова А.В. лишь 24 процента, доля дохода от ООО "СИГ" составляла в общем объеме доходов Самохина А.В. лишь 30 процентов).

Презумпции, установленные главой III.2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 266-ФЗ, отсутствующие в ранее действовавших редакциях ст. ст. 9, 10 Закона о банкротстве и на которые ссылается налоговый орган, не применяются к спорным отношениям. Данные обстоятельства подлежат доказыванию заявителем на общих основаниях.

Презумпция доведения должника до банкротства вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц была установлена Федеральным законом N 222-ФЗ в абз. 5 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве ("требования кредиторов третей очереди по основной сумме") и вступила в силу в декабре 2016 г. В предыдущих редакциях Закона о банкротстве данная презумпция отсутствовала, соответственно, она не может применяться к вменяемым Мосолову А.В. и Самохину А.В. эпизодам за период с 2012 г. по 2015г.г. В рассматриваемой ситуации именно заявитель, в порядке ст. 65 АПК РФ, обязан доказать факт признания ООО "СИГ" банкротом в результате действий/бездействия Мосолова А.В и Самохина А.В..

Что касается указываемой заявителем возможности распространения на Мосолова А.В. и Самохина А.В. презумпции контроля над должником (подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве) в связи с якобы извлекаемой существенной выгодой из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53.1 ГК РФ, то она в рассматриваемом случае не применима, подобная презумпция в предыдущих редакциях данного закона в редакции федеральных законов от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ, от 28 июня 2013 г. N 134-ФЗ также отсутствовала.

Материалы уголовного дела в отношении Гвоздецкого Л.В. являются доказательством, оцениваемым наряду с иными доказательствами в порядке части 1 статьи 64, статьи 67 и 68 АПК РФ.

Процессуальные документы, вынесенные в рамках уголовного дела и заявление Гвоздецкого Л.В. оценены судом наравне с иными доказательствами по спору, что соответствует позициям Конституционного суда РФ в Определении от 01.03.2011 г. N 273-О-О и ВАС РФ в Постановлении Президиума от 24.06.2014 N3159/14.

По доводам апелляционной жалобы в части Романенко Р.Н. и Романенко Н.В., суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В апелляционной жалобе уполномоченный орган повторяет рассмотренный судом первой инстанции довод о том, что срок исковой давности по требованиям к Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. начал течь не ранее заявления ходатайства о вызове их в качестве свидетелей (17.01.2023), при этом апеллянт не указал на допущенные судом первой инстанции нарушения при оценке данного довода применительно к положениям ст. 270 АПК РФ.

Суд первой инстанции обоснованно отклонил ссылку на ходатайство о вызове в качестве свидетелей как не являющуюся основанием для начала исчисления срока исковой давности.

Кроме того, довод апеллянта о вызове в качестве свидетеля Романенко Н.В. не соответствует обстоятельствам дел -указанное лицо в качестве свидетеля в настоящем деле не участвовало, что подтверждает вывод суда первой инстанции о том, что ходатайство о вызове свидетеля необоснованно указано как момент, с которого подлежит исчислению исковая давность.

Суд первой инстанции в соответствии с п. 2.1 ст. 289 АПК РФ учел указания Арбитражного суда Московского округа в Постановлении от 12.09.2022 о необходимости при исчислении субъективного годичного срока исковой давности для налогового органа учитывать момент возникновения у него юридической возможности заявлять требование в рамках дела о банкротстве должника, а именно, с момента включения его требований в реестр требований кредиторов должника определением от 06.08.2020.

Вызов лиц в качестве свидетелей в арбитражный суд не предоставляет налоговому органу и как и другим лицам, участвующим в деле о банкротстве, дополнительных прав и оснований для получения сведений о свидетелях, на что обоснованно со ссылкой на Постановление Правительства РФ от 29.05.2004 N 257 "Об обеспечении интересов Российской Федерации как кредитора в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве", Положение о Федеральной налоговой службе, утвержд. постановлением Правительства РФ от 30.09.2004 N 506 и Законом РФ от 21.03.1991 N 943-1 (ред. от 28.12.2022) "О налоговых органах Российской Федерации" указал суд первой инстанции.

В соответствии с п. 21 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного суда РФ 04.07.2018, срок исковой давности по требованию о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по долгам должника-банкрота, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а именно: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами.

О недостаточности активов должника для проведения расчетов с кредиторами уполномоченный орган знал как минимум с момента предъявления требований о привлечении к субсидиарной ответственности первоначальных ответчиков по настоящему спору-27.04.2021.

В тоже время в нарушение указанных разъяснений уполномоченный орган до настоящего времени не представил обоснования наличия у Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. статуса контролирующих должника лиц.

Напротив, в апелляционной жалобе заявитель указывает, что они "не являлись в проверяемом периоде, и за его пределами, контролирующими должника лицами" (стр. 16 апелляционной жалобы).

Вопреки утверждению апеллянта, сведения о том, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. являлись сотрудниками ООО "СтройИндустрияГрупп" содержались в решении Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018, которое сам налоговый орган представил в материалы дела первоначально обращаясь с заявлением в суд 27.04.2021 (т. 3, л.д.57).

Кроме того, налоговым органом не вменяются Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. какие-либо конкретные неправомерные действия, причинившие вред кредиторам.

В материалы дела представлено ходатайство о вызове свидетелей от 23.01.2023, мотивированное необходимостью допроса бывших работников должника, в том числе, Романенко Р.Н., с целью установления осуществляли ли Мосолов А.В. и Самохин А.В. фактическое руководство деятельностью должника и кто давал указания по совершению сделок (т.10, л.д.44).

Из указанного ходатайства и протокола судебного заседания от 23 - 30 января 2023 г. (т.10, л.д.50) не следует, что в них установлены обстоятельства, свидетельствующие о наличии у Романенко Р.Н. или Романенко Н.В. признаков контролирующих должника лиц, либо совершение ими каких-либо неправомерных действий в отношения должника, причинивших вред кредиторам и повлекших банкротство.

Фактически единственным обстоятельствам, послужившим основанием для предъявления требований к Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. является несоответствие, по мнению налогового органа, их имущественного положения в 2019 - 2020 г.г. задекларированным в более ранние периоды доходам при отсутствии у соответчиков как признаков контролирующих должника лиц (в том числе, фактически), так и каких-либо неправомерных действий с их стороны.

Сведения о доходах Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. были известны налоговому органу на момент включения его требований в реестр требований кредиторов должника - 06.08.2020, поскольку в последующем были положены в основу ходатайства заявителя о привлечении соответчиков, и в любом случае не следовали из ходатайства о вызове свидетелей.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что из материалов дела не следует, что ранее заявления ходатайства о вызове Романенко РН. в качестве свидетеля налоговый не знал об обстоятельствах, указанных как основание для привлечения к субсидиарной ответственности.

Доводы апелляционной жалобы о не исследованности финансовых возможностей Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не принимаются, поскольку судом были исследованы все обстоятельства, входящие в предмет доказывания по предъявленным к соответчикам требованиям.

Разрешая настоящий спор в части требований, предъявленных к Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. суд первой инстанции пришел выводу о том, что они не являются субъектами субсидиарной ответственности, поскольку не являются контролирующими должника лицами.

Данный вывод суда не оспаривается уполномоченным органом, обоснование наличия у Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. статуса контролирующего должника лица в соответствии с его определением, содержащимся в применимой к спорным правоотношениям редакции ст. 2 Закона о банкротстве в апелляционной жалобе отсутствует.

Согласно п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" в заявлении о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности в том числе должны быть указаны обстоятельства, на которых основаны утверждения заявителя о наличии у ответчика статуса контролирующего лица, и подтверждающие их доказательства (пункт 5 части 2 статьи 125, пункт 3 части 1 статьи 126 АПК РФ, пункт 2 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В данном случае уполномоченным органом не представлено обоснование статуса контролирующего должника лица у рассматриваемых соответчиков. В апелляционной жалобе он указывает на то, что контролирующими должника лицами Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не являлись.

Данные обстоятельства сами по себе уже исключают вменение указанным лицам субсидиарной ответственности по должника ООО "СтройИндустрияГрупп" перед его кредиторами.

Суд первой инстанции обоснованно учел, что заявителем в нарушение ст. 65 и ст. 125 АПК РФ не было представлено обоснования и доказательств того, что банкротство должника наступило в результате каких-либо действий Романенко Р.Н. или Романенко Н.В., как и не указано какие именно незаконные или недобросовестные действия они совершили в отношении должника. Данные соответчики не имели отношения к налоговым правонарушениям, совершенным должником, в том числе, не имели для этого соответствующих властных полномочий, что не оспаривается апеллянтом.

Также суд первой инстанции обоснованно указал на то, что предусмотренная подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве презумпция контроля над должником у выгодоприобретателя в рассматриваемом случае не применима, поскольку доказательств получения Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. активов должника, в том числе, в результате недобросовестных действий руководителя должника или по совершенной в ущерб интересам должника сделке также не представлено.

Кроме того, данная презумпция впервые была введена Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ, подобная презумпция в применимых к настоящему спору редакциях (редакции Федеральных законов от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ) отсутствовала.

Указанный правовой подход изложен в определении Верховного Суда РФ от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 и подтверждается судебной практикой (постановления Арбитражного суда Московского округа от 31.07.2023 N Ф05-13330/2021 от 30.11.2021, N Ф05-18739/2018, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.05.2021 N Ф04-2503/2017).

Кроме того, суд первой инстанции учел, что в ходе налоговых проверок при анализе контрагентов, которым должник перечислял денежные средства (ООО "СК "Профессионал", ООО "Эксперт-Строитель", ООО "Строительные ресурсы", ООО "ТехСтройУправление") не было установлено, что к ним какое-либо отношение имеют Романенко Р.Н. или Романенко Н.В., либо что данные соответчики прямо или косвенно получили от них выгоду, либо фактически или юридически аффилированы с ними.

Ввиду изложенного доводы апелляционной жалобы о необходимости исследовать имущественное положение Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. не соответствуют предмету доказывания по настоящему делу и не опровергают обоснованность выводов суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения с субсидиарной ответственности указанных лиц.

Кроме того, вопреки доводам апеллянта суд исследовал источники приобретения в долевую собственность Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. многоквартирного дома по адресу: Москва, ул. Фестивальная, д. 52, корпус 1.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела 25.06.2020 соответчиками в долевую собственность был приобретен указанный многоквартирный дом в долях по 35/100. Общая цена сделки составила 144 700 000 руб., стоимость долей приобретенных Романенко Р.Н. и Романенко Н.В - 50 645 000 руб. каждая.

Довод апелляционной жалобы о том, что вышеуказанное здание было приобретено соответчиками совместно с Новиковым В.Ю. был обоснованно отклонен суда первой инстанции как не подтверждающий значимые для настоящего спора обстоятельства, уполномоченный орган не рассматривает Новикова В.Ю. как контролирующего должника лица (лица, подлежащего привлечению к субсидиарной ответственности).

Ссылка апеллянта на то, что дата вынесения решения налогового органа за период проверки 2015-2017 (октябрь 2020) совпадает с датой приобретения здания на улице Фестивальная не подтверждает юридически значимые обстоятельства и не указывает на связь данной сделки с налоговыми правонарушениями должника, принимая во внимание, что они имели место в 2012 - 2014 г.г., что следует из представленных в материалы дела решений Межрайонной ИФНС России N 45 по г. Москве N 08-21/7 от 22.06.2018 и N 07-21/49 от 14.10.2020 (том 3 л.д.74, том4л.д.95)

В отношении источника для оплаты стоимости объекта недвижимости судом было установлено и из материалов дела следует, что в собственности Романенко Н.В. и Романенко Р.Н. находились облигации федерального займа Минфина РФ на сумму 69 030 888,81 руб. и 69 031 098,81 руб., соответственно, реализованные ими в 2019 г., сведения о чем отражены в налоговых декларациях по форме 3-НДФЛ указанных лиц за 2019 г.

В материалы дела также представлены выписки по счетам Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. в ПАО "Газпромбанк" и выписки из ЕГРН о правах на объекты недвижимости соответчиков, из которых следует выполнение строительных работ по договору генерального подряда и реализация рассматриваемыми соответчиками в период с декабря 2020 г. по май 2021 г. квартир в многоквартирном доме физическим лицам, от которой ими получен доход, с которого также был уплачен налог, что не оспаривается налоговым органом и обоснованно было учтено судом первой инстанции.

Из представленных в материалы дела выписок по счетам Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. также следует, что для вышеуказанных сделок ими использовались собственные денежные средства. Платежи по счетам соответчиков в пользу или от должника или его аффилированных лиц отсутствуют, как и транзитные перечисления денежных средств.

Довод апеллянта о том, что Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. "получены выплаты по ценным бумагам на общую сумму более 5 млрд. рублей" не соответствует обстоятельствам дела. В нарушение ст. 65 АПК РФ уполномоченным органом не указаны доказательства, на основании которых заявлен данный довод.

Данное утверждение прямо опровергается истребованными судом первой инстанции выписками по банковским счетам соответчиков, в которых заявленные апеллянтом выплаты отсутствуют.

Заявителем при оценке финансовых операций с ценными бумагами не учтено, что в соответствии с п. 12 ст. 214.1 НК РФ для целей исчисления НДФЛ финансовый результат по операциям с ценными бумагами и по операциям с производными финансовыми инструментами определяется как доходы от операций за вычетом соответствующих расходов, указанных в пункте 10 статьи 214.1 НК РФ.

Налоговая база по налогу на доходы физических лиц, в частности по операциям с ценными бумагами, определяется налоговым агентом по окончании налогового периода, если иное не установлено статьями 214.1 и 226.1 НК РФ, которым в соответствии со ст. 216 НК РФ признается календарный год.

Таким образом, при определении налоговой базы по операциям с ценными бумагами учитываются все операции совершенные налогоплательщиком в течение календарного года вне зависимости от количества совершенных налогоплательщиком последовательно сделок по купле и продаже ценных бумаг и использования для совершения последующих сделок купли выручки от продажи ранее приобретенных ценных бумаг.

Таким образом, заявленные доводы в пользу отмены определения суда первой инстанции считаем нормативно не обоснованными и противоречащим обстоятельствам дела и представленными доказательствам.

Иных доводов в отношении законности и обоснованности определения суда первой инстанции в отношении Романенко Р.Н. и Романенко Н.В. уполномоченным органом не заявлено.

В соответствии со ст.65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст.71 АПК РФ Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

На основании изложенного, коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, которые бы влияли или опровергали выводы суда первой инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч.4 ст.270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 102, 110, 269-271, 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, Девятый Арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2024 по делу N А40-91415/17 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.А. Комаров

Судьи

Ж.Ц. Бальжинимаева
А.Г. Ахмедов

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.