Постановление Арбитражного суда Московского округа от 4 июля 2022 г. N Ф05-13142/22 по делу N А40-97060/2019

Москва

4 июля 2022 г.

Дело N А40-97060/19

Резолютивная часть постановления оглашена 27 июня 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 4 июля 2022 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Тарасова Н.Н.,

судей Мысака Н.Я., Холодковой Ю.Е.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Легенда" Бородина Ж.Е. по доверенности от 26.05.2022;

от Купчина А.А. - Красикова А.Н. по доверенности от 31.05.2022

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Легенда"

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.03.2022

по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Легенда",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 11.02.2020 общество с ограниченной ответственностью "Легенда" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Хотченков Е.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении общества с ограниченной ответственностью "Московская эксплуатирующая компания" (далее - общества), Аринушкина Д.Н., Каннуниковой Н.Н., Коновальцева А.П., Купчина А.А. Литвиновой А.Ю. и Лебедевой О.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которое определением Арбитражный суд города Москвы от 20.12.2021 было удовлетворено в части, общество, Аринушкин Д.Н., Коновальцев А.П. и Купчин А.А. были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.03.2022 определение Арбитражный суд города Москвы от 20.12.2021 было отменено в части привлечения к субсидиарной ответственности общества, Аринушкина Д.Н. и Купчина А.А., в удовлетворении заявления в указанной части было отказано, в остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 20.12.2021 было оставлено без изменения.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника доводы кассационной жалобы поддержал, а представитель Купчина А.А. просил суд обжалуемое постановление оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованного судебного акта, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, Литвинова А.Ю., Лебедева О.Ю. и общество являлись участниками должника.

Канунникова Н.Н., Аринушкин А.П. и Коновальцев А.П. исполняли функции генерального директора должника.

Кредиторская задолженность должника начала формироваться с конца 2018 года.

Временным управляющим должника был сделан вывод о том, что фактически должник перестал исполнять денежные обязательства с начала 2018 года.

Согласно пунктам 1-2 статьи 61.12 Закона о банкротстве, неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

При нарушении указанной обязанности несколькими лицами, эти лица отвечают солидарно.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Между тем, судом апелляционной инстанции критически оценен вывод суда первой инстанции о том, что соответствующая обязанность не была исполнена Аринушкиным Д.Н. и Коновальцевым А.П.

Так, указал суд апелляционной инстанции, согласно представленной в материалы дела бухгалтерской отчетности, непризнанной искаженной или несоответствующей действительности, по состоянию на 31.12.2016 выручка должника составила 68 139 000 руб., а чистая прибыль - 126 000 руб.; по состоянию на 31.12.2017 выручка, соответственно, составила 85 745 000 руб., а чистая прибыль - 75 000 руб.; по состоянию на 31.12.2018 выручка должника составила 70 350 000 руб., а чистая прибыль - 147 000 руб.

При этом, доля дебиторской задолженности в 2017 и 2018 годах существенно не менялась.

Судом апелляционной инстанции учтена правовая позиция высшей судебной инстанции, приведенная в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановления от 21.12.2017 N 53) согласно которой обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

При этом, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых управленческих решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на извлечение третьим лицом необоснованной выгоды на постоянной основе во вред должнику и его кредиторам, в том числе внутреннее перераспределение совокупного дохода, получаемого от осуществления предпринимательской деятельности лицами, объединенными общим интересом, с использованием формального документооборота в пользу одного из них с одновременным аккумулированием основных обязательств перед контрагентами и основной налоговой нагрузки на стороне другого лица (должника) и т.д.

В силу указанных норм права и разъяснений, при установлении оснований для привлечения руководителя к субсидиарной ответственности в связи с нарушением обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом значимыми являются следующие обстоятельства: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве: момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Неплатежеспособность, по смыслу статьи 2 Закона о банкротстве, определяется ситуацией, когда прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом, признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества должны носить объективный характер.

В соответствии с пунктом 12 постановления от 21.12.2017 N 53, согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве, презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Кроме того, ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на это лицо обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность; наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями; вину правонарушителя.

При недоказанности любого из этих элементов, в удовлетворении заявления должно быть отказано.

При привлечении к субсидиарной ответственности руководителей должника должны учитываться общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Закона о банкротстве.

В этой связи, помимо объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта неисполнения единоличным исполнительным органом обязанности, установленной Законом о банкротстве (обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) в случае, предусмотренном пункт 1 статьи 9 Закона о банкротстве), необходимо установить вину субъекта ответственности (в данном случае - руководителя должника), исходя из того, приняло ли это лицо все меры для надлежащего исполнения обязательств при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота; также имеет значение причинно-следственная связь между неподачей в суд заявления о признании должника банкротом и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Как следствие, отметил суд апелляционной инстанции, в силу вышеуказанных положений, конкурсный управляющий должника должен доказать не просто существование у должника задолженности перед кредиторами, а наличие оснований, обязывающих руководителя обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Между тем, должник осуществлял деятельность по управлению многоквартирными домами.

Всего в управлении у должника в 2018 году находилось 12 многоквартирных домов.

На конец 2018 года дебиторская задолженность составляла 282 850 425 руб. и представляла собой неоплату коммунальных ресурсов жителями многоквартирных домов.

При этом, кредиторская задолженность должника возникла перед ресурсоснабжающими организациями вследствие неоплаты покупателями (потребителям собственниками/нанимателями помещений в многоквартирных домах) соответствующих коммунальных услуг.

Судом апелляционной инстанции учтено, что Аринушкин Д.Н. (генеральный директор должника с 10.01.2018 по 14.01.2019) в обоснование своих действий в качестве директора должника указал, что им принимались меры ко взысканию долгов по оплате жилищно-коммунальных услуг с собственников и нанимателей помещений в многоквартирных домах.

Так, им была организована работа по приостановлению или ограничению предоставления коммунальных услуг лицам, имеющим задолженность по оплате жилищно-коммунальных услуг, до полного погашения ими долга, при этом, ограничения вводились в соответствии с требованиями, установленными постановлением Правительства Российской Федерации от 06.05.2011 N 354 "О предоставлении коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов".

Также была проведена судебно-претензионная работа по взысканию долгов с собственников и нанимателей помещений в домах, по итогам которой было подано в суд более 600 заявлений и дальнейшее предъявление исполнительных документов в службу судебных приставов.

На момент прекращения его полномочий директора должника на исполнении у судебных приставов находилось около 80 неоконченных исполнительных производств на сумму порядка 7 млн. руб.

Таким образом, констатировал суд апелляционной инстанции, возникновение в 2018 году задолженности не свидетельствует о том, что должник "автоматически" стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве.

Оценив положительную бухгалтерскую отчетность должника за 2018 год, действия директора Аринушкина Д.Н. по взысканию дебиторской задолженности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что по состоянию на 14.01.2019 у должника отсутствовали признаки объективного банкротства и, как следствие, обязанность Канунниковой Н.Н. (генеральный директор должника с 18.11.2016 по 09.01.2018) и Аринушкина Д.Н. по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Судом апелляционной инстанции установлено, что последний директор должника Коновальцев А.П. приступил к исполнению обязанностей директора общества с 15.01.2019.

Бухгалтерский баланс за 2018 год был сформирован и сдан в уполномоченный орган 31.01.2019, то есть именно Коновальцевым А.П.

Дело о банкротстве должника было возбуждено 22.04.2019.

Исходя исключительно из указанных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости привлечения Коновальцева А.П. к субсидиарной ответственности за не обращение в суд с соответствующим заявлением.

Между тем, судом первой инстанции не установлено, имеются ли обязательства, возникшие после даты, с которой им связывался период обращения нового руководителя должника с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) до даты возбуждения дела о банкротстве должника (22.04.2019).

Вместе с тем Коновальцеву А.П. вменялось уклонение от передачи конкурсному управляющему должника бухгалтерской документации должника,, которая по настоящее время не передана.

В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве, руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Как разъяснено в пункте 24 постановления от 21.12.2017 N 53, в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца 4 пункта 1 статьи 94, абзаца 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве, на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации, необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

К руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности.

Такая передача документации (информации) не исключает возможность привлечения руководителя к ответственности в виде возмещения убытков, вызванных просрочкой исполнения обязанности, или к субсидиарной ответственности по иным основаниям.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины.

Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 ГК РФ) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

В случае противоправных действий нескольких руководителей, последовательно сменявших друг друга, связанных с ведением, хранением и восстановлением ими документации, презюмируется, что действий каждого из них было достаточно для доведения должника до объективного банкротства (пункт 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Согласно подпунктам 2 и 4 пункта 2, пунктам 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если лица, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), также признаны контролирующими, то предполагается, что их совместные с руководителем должника действия стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности существенно затруднивших проведение процедур банкротства фактов непередачи, сокрытия, утраты или искажения документации.

По смыслу подпунктов 2 и 4 пункта 2, пунктов 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, лица, не признанные контролирующими должника, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), несут солидарно с бывшим руководителем субсидиарную ответственность за доведение до банкротства как соучастники, если будет доказано, что они по указанию бывшего руководителя или совместно с ним совершили действия, приведшие к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений.

Однако, как правильно установил суд первой инстанции, Коновальцев А.П. не выполнил обязанность по передаче бухгалтерской и иной документации должника, в связи с чем, конкурсный управляющий с целью розыска органов управления должника осуществил выезд по юридическому адресу должника и установил следующее: должник, а также органы управления должникапо данному адресу не располагаются, документы и имущество по месту нахождения должника отсутствуют.

Доказательств, что непередача документов не повлекла сложностей с проведением мероприятий конкурсного производства - не представлено.

Представленная в материалы дела бухгалтерская отчетность свидетельствует о наличии у должника на последнюю отчетную дату (31.12.2018) активов должника на сумму 393 788 тыс. руб.

Суд первой инстанции также правомерно указал на отсутствие правовых оснований для привлечения к субсидиарной ответственности участников должника Литвиновой А.В. и Лебедевой О.Ю.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что в указанной части судебные акты не обжалуются, как следствие, правовых оснований для их проверки в этой части у суда округа не имеется.

Суд первой инстанции указал, что Аринушкиным Д.Н. с расчетного счета должника были переведены денежные средства на расчетный счет общества с ограниченной ответственностью "Гараж" в размере 600 000 руб., где генеральным директором также являлся Аринушкин Д.Н., а участником - Алумян Л.Ю., который аффиллирован с обществом, бывшим участником должника.

Действительно, указанный платеж впоследствии был признан недействительной сделкой, вместе с тем, конкурсным управляющим должника не представлено доказательств того, что оспоренная сделка на сумму 600 000 руб. привела к банкротству должника.

При разрешении вопроса относительно привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника общества и его руководителя Купчина А.А. за неподачу заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), а также по факту непередачи конкурсному управляющему должника бухгалтерской документации должника, суд первой инстанции руководствовался тем, что в период с 18.05.2015 по 04.03.2019 Купчин А.А. являлся генеральным директором общества, будучи в период с 18.11.2013 по 20.04.2016 его единственным участником указанного лица; в период с 21.04.2016 по 04.03.2019 - мажоритарным участником указанного лица с долей участия 99,01 %.

Между тем, отметил суд апелляционной инстанции, само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника (абзац 1, пункта 5 постановления от 21.12.2017 N 53).

Таким образом, указанной нормой Закона о банкротстве и правоприменительной практикой установлена презумпция отнесения мажоритарного участника юридического лица (в данном случае - общества "МЭК") к числу контролирующих должника лиц.

Доказательств, опровергающих данную презумпцию, в материалы дела не представлено.

В силу абзацев 2 и 3 пункта 5 постановления от 21.12.2017 N 53, предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, при этом если участником должника является юридическое лицо, то контролирующим должника лицом является генеральный директор такого участника - в данном случае Купчин А.А.

Как следствие, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что поскольку Купчин А.А. в период с 18.05.2015 по 04.03.2019 являлся генеральным директором общества, и, кроме того, с 18.11.2013 по 20.04.2016 единолично владел 100 % уставного капитала этого общества, а в период с 21.04.2016 по 04.03.2019 - являлся мажоритарным участником указанного лица с долей участия 99,01 %, он является контролирующим должника лицом через контроль над обществом.

Как установлено статьей 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: 1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; 2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы; 3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов; 4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены; 5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов; в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

В соответствии с пунктом 7 постановления от 21.12.2017 N 53, предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

В этом случае, для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Следовательно, заявитель, при обращении с подобным заявлением, обязан доказать, наличие ряда фактических обстоятельств, а именно: факта наличия у ответчика признаков контролирующего должника лица, факта совершения сделки вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, факт существенной убыточности сделки для должника, а также того, что совершение данных сделок привело к банкротству должника.

Между т ем, суд апелляционной инстанции критически оценил выводы суда первой инстанции о том, что общество и его генеральный директор были осведомлены о признаках фактической неплатежеспособности должника, а также о наличии споров о взыскании независимыми кредиторами долгов с должника мотивированные тем, что общество фактически обладало доступом к информации обо всех фактах хозяйственной деятельности должника, выраженных, в том числе в совершении должником сделок по выводу активов в преддверии банкротства, оно являлось получателем денежных средств по ряду этих сделок, а также фактически осуществляло подготовку бухгалтерской отчётности должника за периоды с 2016 по 2018 годы.

Между тем, судом апелляционной инстанции установлен факт отсутствия признаков объективного банкротства до января 2019 года.

Следовательно, доказательств доведения со стороны общества и его руководителя Купчина А.А. должника до банкротства по состоянию на 31.12.2018 в материалы дела не представлено.

Ссылка конкурсного управляющего должника на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которым установлено, что в 2016 году от имени участников должника принимались управленческие решения, а подписи в соответствующих документах участником должник были сфальсифицированы, судом апелляционной инстанции оценена критически и отклонена..

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 08.02.2002 N 7286/01, постановления следственных органов не могут иметь преюдициальной силы и должны оцениваться арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

В свою очередь, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не является для суда преюдициальным, поскольку этот документ содержит показания опрошенных следователем лиц, которые являются только версией определенных событий в изложении опрошенных лиц и самого следователя, а потому не является основанием для освобождения от доказывания в соответствии со статьей 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не освобождает от доказывания в смысле, придаваемом ему положениями статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и само по себе не может служить доказательством наличия обстоятельств, на которые ссылается суд.

Между тем, отметив, что 14.12.2018 Купчиным А.А. было подано нотариальное заявление о выходе общества из состава участников должника, впоследствии доля, оставшаяся после выхода, между Лебедевой О.Ю. и Литвиновой А.В. не распределялась, а сам должник продолжал свою деятельность, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что не была установлена причинно-следственная связь между действиями по выходу общества из состава участников и наступившим банкротством должника.

При этом, как отметил суд апелляционной инстанции, сотрудники общества представляли интересы должника при рассмотрении ряда судебных дел в период 2016-2017 годов, что, с очевидностью, не может подтверждать осведомленность общества и его руководителя Купчина А.А. о платежеспособности должника в 2018, 2019 годах.

Лицами, участвующими в деле, в суд первой инстанции представлены доказательства, из которых следует, что между должником и обществом были заключены договоры от 29.01.2016 N 32 и от 30.12.2016 N 19 исключительно на бухгалтерское и юридическое обслуживание.

В силу статьи 431 ГК РФ, при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.

Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Исходя из предмета договоров, общество осуществляло абонентское бухгалтерское обслуживание финансово-хозяйственной деятельности должника только в части: начисления заработной платы; разработки форм документов внутренней бухгалтерской и управленческой отчетности; а также представление интересов должника в судах.

Условия договоров не предусматривали обязанность общества по составлению/подаче бухгалтерской и налоговой отчетности, ведению расчетов с контрагентами, а также доступ к банковским счетам должника.

Оплата по договорам была произведена должником в период с 20.06.2016 по 10.05.2017 в размере 860 000 руб.

Таким образом, общество не оказывало должнику услуги по бухгалтерскому и юридическому обслуживанию в 2018 году, доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Кроме того, в рамках настоящего дела судом был рассмотрен обособленный спор о признании недействительными сделками банковских операции по перечислению должником в пользу общества денежных средств в общем размере 860 000 руб.

Определением суда от 01.03.2021 в удовлетворении заявления указанного было отказано, при этом, суд исходил из того, что сделки были совершены при наличии встречного равноценного исполнения со стороны общества, хозяйственные операции носили реальный характер и экономический смысл, у общества отсутствовали цели причинить вред путем совершения указанной сделки имущественным интересам кредиторов, оплата услуг в размере 860 000 руб. не могла привести к объективному банкротству должника.

Учитывая изложенное, указал суд апелляционной инстанции, вывод суда первой инстанции о получении обществом денежных средств в результате вывода активов в преддверии банкротства должника документально не подтвержден и противоречит определению суда от 01.03.2021.

Судом первой инстанции также сделан неправомерный вывод о том, что действия по совершению сделок между должником и обществом с ограниченной ответственностью "Капитальное строительство 2014", в последствии были признаны судом недействительными, причинили существенный вред кредиторам, в связи со следующим.

Заявление было удовлетворено судом по основаниям не предоставления обществом с ограниченной ответственностью "Капитальное строительство 2014" первичных документов по указанным сделкам.

При этом, ответчики по настоящему спору указывали, что 18.09.2020 в отношении общества с ограниченной ответственностью "Капитальное строительство 2014" инициирована процедура банкротства, 29.04.2021 общество было признано банкротом.

Таким образом, не представление обществом с ограниченной ответственностью "Капитальное строительство 2014" первичных документов по сделкам с должником, подтверждающих встречное исполнение по ним, обусловлено не их отсутствием, а нахождением общества в процедуре банкротства и отсутствием первичных документов в материалах дела.

Оценив вышеизложенное, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что общество, Аринушкин Д.Н., и Купчин А.А. не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности за совершение поименованных сделок, поскольку конкурсным управляющим не доказан факт того, что в результате их совершения должник был доведен до банкротства.

При этом, Аринушкин Д.Н. не может отвечать за указанные платежи, поскольку в спорный период не был директором должника.

Таким образом, суд апелляционной инстанции обоснованно счел необходимым отменить определение суда первой инстанции в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника общества, Аринушкина Д.Н. и Купчина А.А.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами суда апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судом правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самим заявителем кассационной жалобы положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса), не допускается.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не свидетельствуют о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального права и норм процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Обжалуемый судебный акт отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 и частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.03.2022 по делу N А40-97060/19 в обжалуемой части - оставить без изменения, кассационную жалобу - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Н.Я. Мысак Ю.Е. Холодкова