Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 декабря 2010 г. Дело "Эльдар Иманов (Eldar Imanov) и Аждар Иманов (Azhdar Imanov) против Российской Федерации" (Жалоба N 6887/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Эльдар Иманов (Eldar Imanov) и Аждар Иманов (Azhdar Imanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 6887/02)

Постановление Суда

Страсбург, 16 декабря 2010 г.

По делу "Эльдар Иманов и Аждар Иманов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 25 ноября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 6887/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Эльдаром Насрула* (* Исправлено 12 апреля 2011 г. До этого было Насурулла (Nasurulla).) оглу Имановым (далее - первый заявитель) и его братом Аждаром Насурулла* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) оглу Имановым (далее - второй заявитель) 4 февраля 2002 г.

2. Интересы заявителей, которым была оказана правовая помощь, первоначально представлял З. Бабаев, а затем Н. Абдулалев, адвокаты, практикующие в г. Баку. Власти Российской Федерации были представлены бывшими Уполномоченными Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым и В.В. Милинчук.

3. Заявители утверждали, в частности, что они подверглись жестокому обращению со стороны милиции, расследование по их жалобе на жестокое обращение было ненадлежащим и неэффективным, а также что они содержались под стражей в бесчеловечных условиях.

4. 6 февраля 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Было также принято решение о рассмотрении жалобы одновременно по вопросу приемлемости и по существу в соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев эти возражения, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявители родились в 1953 и 1962 годах соответственно и проживают в г. Баку, Азербайджан.

A. Арест заявителей и жестокое обращение

7. По версии заявителей, 5 сентября 1998 г., около 4 часов утра, сотрудники милиции вошли в их дом, произвели обыск и изъяли принадлежавшие им вещи. Сотрудники обыскали заявителей, надели на них наручники и посадили в служебный автомобиль. Во время движения на автомобиле сотрудники предположительно били заявителей по шее и голове прикладами и кричали на них, используя ненормативную лексику. Сотрудники милиции также направляли оружие на заявителей и кричали, что "все черномазые кавказцы должны быть убиты". Заявители были доставлены в отделение милиции N 1 г. Нижневартовска. О причинах ареста им не сообщили.

8. Первого заявителя держали в отделении милиции N 1 г. Нижневартовска более 24 часов. Ему предположительно не давали ни есть, ни пить, а также не разрешали пользоваться туалетом и спать. Сотрудники милиции неоднократно били его по шее и угрожали убить. 6 сентября 1998 г. он был помещен в изолятор временного содержания.

9. Второй заявитель три часа спустя после ареста был перевезен в отделение милиции N 4 г. Нижневартовска. По дороге сотрудники милиции предположительно наносили ему неоднократные удары по голове. Утром 6 сентября 1998 г. второй заявитель был перевезен в отделение милиции N 3 г. Нижневартовска, где его продержали бить вплоть до следующего утра. Ему не разрешали спать и не давали еды. 7 сентября 1998 г. второй заявитель был помещен в изолятор временного содержания.

10. По версии властей Российской Федерации, заявители были арестованы 6 сентября 1998 г. В тот же день они были помещены в изолятор временного содержания.

11. 9 сентября 1998 г. прокурор г. Нижневартовска санкционировал заключение заявителей под стражу.

12. 15 или 16 сентября 1998 г. заявителям было предъявлено обвинение в убийстве мэра г. Нижневартовска.

13. Во время проведения расследования заявители неоднократно подвергались жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, которые хотели добиться от них признания. В частности, сотрудники милиции угрожали убить заявителей и их родственников. Они били первого заявителя в живот и по почкам, надевали на него противогаз и заставляли вдыхать сигаретный дым, надевали на голову пластиковый пакет и не давали дышать до тех пор, пока он не терял сознание, насиловали его с использованием резиновых дубинок. Первый заявитель утверждал, что в результате жестокого обращения у него из ушей текла кровь, и мочился он тоже кровью.

14. Второй заявитель утверждал, что сотрудники милиции били его по голове, животу и почкам, надевали на голову пластиковый пакет и душили его, клали его в наручниках на пол и ходили по спине. На него тоже надевали противогаз и заставляли вдыхать сигаретный дым. Несколько раз в сентябре 1998 г. сотрудники милиции завязывали ему глаза, бросали на пол автомобиля, и сотрудник Ш. прижимал ногой его голову к полу. Его отвозили на кладбище, где сотрудники милиции издевались над ним и угрожали убить. Они направляли оружие в сторону его головы и стреляли холостыми патронами.

15. 14 сентября 1998 г. второй заявитель был доставлен в отделение милиции N 1 г. Нижневартовска, где предположительно был избит до потери сознания четырьмя пьяными сотрудниками милиции. Ему также угрожали насильственными действиями сексуального характера с использованием резиновой дубинки.

16. 15 или 17 сентября 1998 г. заявители признались в покушении на убийство. Однако во время допроса в присутствии адвоката они отказались от своих признаний.

17. 25 декабря 2001 г. заявители были освобождены из-под стражи под подписку о невыезде.

18. 13 августа 2002 г. производство по уголовному делу заявителей было прекращено. Следователь отмечал, что явка с повинной была дана без присутствия адвоката, а также, что заявители жаловались на жестокое обращение. Поскольку они в действительности получили травмы во время производства расследования, их признание не могло быть достоверным доказательством. Других доказательств против них не было.

B. Соответствующие медицинские документы

1. Первый заявитель

19. Первый заявитель представил медицинскую карту из следственного изолятора (далее - СИЗО) N 68/5 г. Нижневартовска.

20. Из медицинских документов следует, что по прибытии в СИЗО 6 октября 1998 г. первый заявитель был осмотрен врачом. Врач не обнаружил на его теле никаких повреждений.

21. 19 октября 1998 г. первый заявитель пожаловался врачу СИЗО на головные боли, боль в левом запястье, опухоль запястья и нарушение слуха. Он также жаловался на боли в позвоночнике.

22. 5 апреля 1999 г. первому заявителю было проведено рентгенологическое исследование. Исследование показало, что у него деформирован позвоночный диск, возможно, в результате травмы.

23. В тот же день врачи отметили старые ссадины на его запястьях, отек запястья и пальцев, а также вывих левого запястья. Ему был поставлен диагноз: "посттравматический остеохондроз позвоночника и периартрит плечевого состава#".

24. 4 июля 2001 г. первому заявителю был поставлен диагноз: "посттравматический спондилит" (воспаление позвонков).

25. В январе 2002 года, после своего освобождения, первый заявитель был осмотрен врачами, и ему был поставлен диагноз: "посттравматическая катаракта, посттравматический артрит левого запястья, деформация спинного диска, возможно, травматического характера". Также имелось подозрение на перелом запястья.

2. Второй заявитель

26. Из медицинских документов второго заявителя следует, что 30 октября 1998 г. он поступил в СИЗО N 68/5 г. Нижневартовска. Он был осмотрен врачом, и на его теле не было обнаружено никаких травм. Он был повторно осмотрен врачом 8 декабря 1998 г. и в неустановленный день в феврале 1999 года. Никаких телесных повреждений отмечено не было.

27. Между 1999 и 2002 годами заявитель неоднократно жаловался врачу СИЗО на головные боли и головокружение. В его медицинской карте нет никаких указаний на то, что эти симптомы носили травматический характер.

28. В январе 2002 года, после своего освобождения, второму заявителю был поставлен диагноз: "посттравматическая энцефалопатия" (болезнь мозга).

C. Расследование по факту предполагаемого жестокого обращения

1. Расследование по факту жестокого обращения с первым заявителем

29. В неустановленный день первый заявитель ходатайствовал перед прокуратурой г. Нижневартовска о возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции по факту жестокого обращения с ним.

30. 19 октября 1998 г. первый заявитель был осмотрен медицинским экспертом. Эксперт зафиксировал синяк на его правом колене, ссадины на лбу, правом колене и запястьях, вывих пальцев на обеих руках и вывих левого плеча.

31. 20 ноября 1998 г. прокуратура г. Нижневартовска отказала в возбуждении уголовного дела. Несмотря на его неоднократные просьбы, первому заявителю не была предоставлена копия этого решения.

32. 11 июня1999 г. Прокуратура Ханты-Мансийского автономного округа отменила решение от 20 ноября 1998 г. и постановила провести дополнительное расследование.

33. 25 июня 1999 г. прокуратура г. Нижневартовска вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Сторонам не была предоставлена копия этого решения.

34. 20 августа 1999 г. первый заявитель был осмотрен медицинским экспертом, который зафиксировал следы жестокого обращения.

35. Между 1999 и 2002 годами первый заявитель подавал множество жалоб в прокуратуры различных уровней, подробно описывая жестокое обращение с ним и полученные телесные повреждения. В частности, он жаловался на вывих левой руки и боли в позвоночнике. Он требовал возбудить уголовное дело против начальника отделения милиции г. Нижневартовска, его заместителя и подчиненных им сотрудников.

36. В октябре 2002 года Управление внутренних дел Ханты-Мансийского автономного округа провело внутреннее расследование. Следователь допросил одного из сотрудников отделения милиции г. Нижневартовска, который отрицал факт избиения первого заявителя. Допросить других сотрудников отделения милиции не представлялось возможным, поскольку они были уволены со службы и переехали в другие регионы России. Также не представлялось возможным допросить начальника отделения милиции и его заместителя, поскольку они находились в отпуске.

37. Кроме того, следователь допросил сокамерников первого заявителя, которые подтвердили, что видели следы избиений на теле первого заявителя и слышали его жалобы на жестокое обращение. Один из надзирателей изолятора временного содержания, в котором находился заявитель, также подтвердил, что видел на теле заявителя многочисленные синяки.

38. 23 октября 2002 г. Управление внутренних дел признало, что имеющиеся доказательства противоречивы и для подтверждения заявлений первого заявителя о жестоком обращении необходимо проведение расследования, а также медицинской экспертизы. Документы расследования были направлены в Прокуратуру Ханты-Мансийского автономного округа.

39. 26 октября 2002 г. Прокуратура Ханты-Мансийского автономного округа вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, ссылаясь на решение от 25 июня 1999 г. Прокурор отметил, что первый заявитель не представил никаких новых сведений.

40. Заявитель подал жалобу в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

41. В письме от 9 января 2003 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации сообщила заявителю, что решение от 26 октября 2002 г. было отменено и было возбуждено уголовное дело.

42. 26 мая 2003 г. Прокуратура Ханты-Мансийского автономного округа вынесла постановление о признании первого заявителя потерпевшим. В постановлении отмечалось, что "в ходе расследования было установлено, что [первый заявитель] на самом деле подвергся жестокому обращению во время расследования по уголовному делу N ... , по которому он проходил в качестве обвиняемого".

43. 5 июня 2003 г. производство по делу было приостановлено в связи с невозможностью установить исполнителей преступления.

44. Первый заявитель обжаловал это решение в Прокуратуру Ханты-Мансийского автономного округа. 9 марта 2007 г. заместитель прокурора Ханты-Мансийского округа оставил это решение без изменений, признав его законным.

2. Расследование по факту жестокого обращения со вторым заявителем

45. По утверждениям второго заявителя, с момента ареста и до 8 февраля 1999 г. он был лишен юридической помощи, и ему не позволяли отправлять никакую корреспонденцию. Ему также создавали препятствия для подачи жалобы на жестокое обращение. Начиная с февраля 1999 года он неоднократно жаловался на жестокое обращение в прокуратуру г. Нижневартовска. Он подробно описывал обстоятельства жестокого обращения и называл имена сотрудников милиции, избивавших его. Второй заявитель ходатайствовал перед прокуратурой о назначении медицинской экспертизы и возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Копии его жалоб были получены администрацией следственного изолятора в апреле 1999 года.

46. В ответ на жалобы второго заявителя 24 февраля 1999 г. прокуратура г. Нижневартовска назначила медицинскую экспертизу.

47. 6 и 7 мая 1999 г. второй заявитель был осмотрен медицинским экспертом, который не обнаружил никаких следов жестокого обращения.

48. В письме от 28 мая 1999 г. Прокуратура Ханты-Мансийского автономного округа сообщила заявителю о том, что в ходе расследования не было выявлено никаких доказательств жестокого обращения.

49. 10 ноября 1999 г. прокуратура г. Нижневартовска отказала в возбуждении уголовного дела. Сторонам не представили копии этого решения.

50. Второй заявитель продолжал подавать жалобы на жестокое обращение в прокуратуры различных уровней.

51. 29 июня 2003 г. прокуратура г. Нижневартовска второй раз отказала в возбуждении уголовного дела по факту жестокого обращения с заявителем. Прокурор отмечал, что у второго заявителя не было обнаружено телесных повреждений, а сотрудники милиции, которых он обвинял, отрицали тот факт, что избивали его.

52. Второй заявитель обжаловал это решение в Нижневартовский городской суд. Он жаловался на то, что прокуратура г. Нижневартовска не допросила лиц, содержащихся в одной камере с заявителем, которые видели следы избиений на его теле.

53. В письме от 1 сентября 2003 г. Прокуратура Ханты-Мансийского автономного округа сообщила второму заявителю о том, что решение от 29 июня 2003 г. было отменено и назначено дополнительное расследование, и что второй заявитель не имеет право получать сведения о ходе расследования, поскольку обладает лишь статусом свидетеля.

D. Условия содержания заявителей под стражей

1. Описание условий содержания заявителей под стражей властями Российской Федерации

54. По утверждению властей Российской Федерации, в период между 5 сентября 1998 г. и 25 декабря 2001 г. заявители неоднократно переводились из изолятора временного содержания г. Нижневартовска в следственный изолятор N 86/1 г. Нижневартовска и обратно. Установить точную продолжительность нахождения заявителей в каждом из учреждений не представляется возможным, поскольку регистрационные журналы за тот период были уничтожены в связи с истечением срока хранения. По тем же причинам невозможно установить конкретные условия содержания под стражей в каждой камере. Власти Российской Федерации, однако, представили некоторые документы, в которых содержалась информация относительно общих условий содержания заключенных в обоих учреждениях.

(a) Изолятор временного содержания г. Нижневартовска

55. Из доклада министра внутренних дел от неустановленного числа, представленного властями Российской Федерации, следует, что заявители периодически содержались под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска в 1998 и 1999 годах. Заявители содержались в камерах NN 4 и 8. В камере N 4 площадью 6,5 кв. м содержались одновременно от двух до трех заключенных, в то время как в камере N 8 площадью 13,6 кв. м содержались от 10 до 11 заключенных. Камеры не были оборудованы раковинами и туалетами, в них не было водопровода. В камерах была искусственная вентиляция и отопление. Средняя температура воздуха в камерах была +19 ... +20°С. Освещение в камерах соответствовало санитарным нормам. Заключенным предоставлялись постельное белье, посуда, пища и питьевая вода. Камеры ежедневно убирались. Заключенные ежедневно выходили на прогулку. В изоляторе временного содержания был медицинский кабинет. Установить, предоставлялась ли заявителя медицинская помощь, не представляется возможным, поскольку соответствующие документы были уничтожены в связи с истечением срока хранения. В заключении доклада отмечалось, что условия содержания заявителей под стражей не отвечали требованиям, установленным Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

56. Аналогичная информация содержится в докладе Управления внутренних дел Ханты-Мансийского автономного округа от 19 апреля 2007 г., представленном властями Российской Федерации.

57. Далее, как следует из заключений санитарных инспекций 1998, 2000 и 2007 годов, представленных властями Российской Федерации, условия содержания под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска не соответствовали санитарным нормам. В частности, он был переполнен, число спальных мест было недостаточным, заключенным не предоставлялось постельное белье, освещение не отвечало санитарным нормам, две из трех душевых не работали, стены были обветшалыми, в камерах не было раковин и туалета, вентиляция была недостаточной, а дезинфекция проводилась нерегулярно.

58. Власти Российской Федерации также представили справку, составленную начальником изолятора временного содержания г. Нижневартовска 16 апреля 2007 г. В справке указывалось, что изолятор временного содержания был постоянно переполнен. При допустимой вместимости 34 человека в нем в среднем содержались 50 заключенных. В камерах не было водопровода, раковин и туалета. Заключенные ходили в туалет в алюминиевые ведра. Содержимое ведер каждое утро выливалось в яму на прогулочном дворе.

59. Наконец, власти Российской Федерации представили черно-белые фотографии камер NN 4 и 8. На фотографиях видны голые бетонные стены и окна, закрытые толстыми металлическими решетками и деревянными ставнями. В камере N 4 находятся двое двухъярусных нар с матрасами. В камере N 8 находится одна дощатая кровать, покрытая одеялами, которая занимает практически все пространство камеры, за исключением узкого прохода шириной около 0,5 метра. В обеих камерах повешены полки с посудой. Имеются также большие алюминиевые ведра. Никого другого оборудования на фотографиях не видно.

(b) Следственный изолятор N 86/1 г. Нижневартовска

60. Как следует из справок администрации следственного изолятора от 14 сентября 2007 г., а также властей Российской Федерации, первый заявитель содержался в камерах NN 4 и 6, второй заявитель - в камерах NN 6, 27, 30 и 31. В камере N 4 площадью 17,3 кв. м содержались в среднем четверо заключенных. В камере N 6 площадью 21,5 кв. м содержались в среднем пятеро заключенных. В камере N 26 площадью 18,2 кв. м содержались в среднем четверо заключенных. В камере N 27 площадью 17,8 кв. м содержались в среднем четверо заключенных. В камере N 30 площадью 15,8 кв. м содержались в среднем четверо заключенных. В камере N 31 площадью 14,1 кв. м содержались в среднем трое заключенных. Представить подтверждающие документы не представлялось возможным, поскольку они были уничтожены в связи с истечением срока хранения.

61. Как следует из тех же справок, заключенные, страдавшие заразными заболеваниями, содержались отдельно от здоровых. Каждый заключенный имел отдельное спальное место, и ему предоставлялись постельное белье и посуда. Заключенным позволялось принимать душ один раз в неделю, а также выходить на ежедневные прогулки в течение одного часа. Заключенные обеспечивались трехразовым горячим питанием. Им также предоставлялась питьевая вода. Заключенные при необходимости получали медицинскую помощь. Во всех камерах была искусственная вентиляция. Заключенные также могли открыть окна, чтобы проветрить камеры. Камеры были достаточно освещены электрическими лампами. В камерах имелись туалеты и краны с холодной водой. Туалеты были отделены от остальной части камер перегородками. Во всех камерах имелось центральное отопление. Средняя температура в камерах была +18 ... +25°С. Заключенным предоставлялись свидания с родственниками два раза в месяц. Вышеуказанная информация подтверждается письменными показаниями сотрудников следственного изолятора от 14 сентября 2007 г.

2. Описание условий содержания под стражей заявителями

62. По утверждению заявителей, они неоднократно содержались в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска в течение длительного времени. Они содержались вместе с заключенными, зараженными ВИЧ и другими заразными заболеваниями. Питание предоставлялось один раз в день. Медицинского обслуживания не было. На протяжении всего периода заключения им не были разрешены свидания с родственниками. Кроме того, им запрещалось выходить во двор для прогулок. Сестра заявителей подала жалобу в прокуратуру г. Нижневартовска в связи с запретом на свидания и прогулки. В письмах от 15 декабря 1998 г. и 23 марта 1999 г. заместитель прокурора г. Нижневартовска подтвердил, что заключенным запрещены свидания с родственниками и прогулки.

63. Заявители предоставили описания камер NN 4 и 8, в которых они содержались. Камера N 4 была оборудована четырьмя нарами. В ней содержались от пяти до девяти заключенных. Камера N 8 была около 18 кв. м. В ней содержались от 14 до 26 заключенных. Она была оборудована дощатой кроватью площадью 2 Ч 2,5 метра. Поскольку на нее не помещались все заключенные, некоторые из них спали на полу. Заключенным не предоставлялось постельное белье. В камерах не было раковин и туалетов. Заключенные ходили в туалет в металлические ведра. Ведра были грязными и не отделены от остального пространства камер никакой перегородкой. В обеих камерах было грязно и душно. В них были тараканы, вши и крысы. Заключенным разрешалось принимать холодный душ один раз в неделю. Первому заявителю не была оказана медицинская помощь в связи с гипертонией, простатитом и кожными болезнями.

64. 26 августе 1999 г. адвокат первого заявителя направил жалобу в Прокуратуру Ханты-Мансийского автономного округа о том, что первый заявитель содержится в бесчеловечных условиях. В частности, условия содержания его под стражей на протяжении почти года не соответствовали требованиям, установленным Федеральным законом от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", согласно которым он не мог содержаться в изоляторе временного содержания более 10 дней в месяц. Первому заявителю не предоставлялись постельное белье, прогулки, и он был лишен медицинской помощи. Представляется, что ответа на жалобу получено не было.

E. Производство о компенсации

1. Первый заявитель

65. В ноябре 2003 года первый заявитель подал иск против регионального управления Министерства финансов Российской Федерации с требованием о компенсации материального ущерба и морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием и заключением под стражу, предполагаемым бесчеловечным обращением, предположительно бесчеловечными условиями содержания под стражей и жестоким обращением. Он подробно описал обстоятельства жестокого обращения с ним в изоляторе временного содержания. В итоге он требовал компенсации потерь его доходов и имущества, которое были изъято и уничтожено сотрудниками милиции.

66. 24 марта 2004 г. Нижневартовский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа частично удовлетворил жалобу заявителя. Он присудил 751 632,68 рублей в качестве компенсации доходов (сумма, установленная на основании справок о размере заработной платы до ареста, предоставленных работодателем), 20 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного заключения под стражу, бесчеловечными условиями содержания под стражей, "о которых [было] хорошо известно, что они не соответствуют санитарным и гигиеническим нормам", вреда, причиненного его доброму имени, а также 180 725 рублей в качестве компенсации судебных расходов и издержек. Суд отклонил требования о компенсации ущерба, причиненного жестоким обращением, которому он подвергся. Он также отклонил требования о возмещении ущерба, причиненного изъятием и уничтожением имущества, поскольку принадлежность его заявителю не была доказана.

67. 14 октября 2004 г. Ханты-Мансийский областной суд в кассационном порядке вынес решение о том, что заявителем не было доказано, что условия содержания его под стражей были бесчеловечными, а также, что его доброму имени причинен какой-либо ущерб. Таким образом, он снизил сумму, присужденную в качестве компенсации морального вреда до 500 000 рублей (примерно 13 945 евро). Он также отменил решение о присуждении компенсации неполученного заработка, поскольку налоговые органы не имели сведений о размере заработной платы заявителя до ареста. В остальной части решение было оставлено без изменений.

2. Второй заявитель

68. Второй заявитель также подал иск против управления Министерства финансов Российской Федерации. Он представил те же требования, что и первый заявитель.

69. 12 марта 2004 г. Нижневартовский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа частично удовлетворил его требования. Он присудил второму заявителю 619 444,34 рубля в качестве компенсации неполученных доходов, 20 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного незаконным заключением под стражу, бесчеловечными условиями содержания под стражей, "о которых [было] хорошо известно, что они не соответствуют санитарным и гигиеническим нормам", вреда, нанесенного его доброму имени. Суд отклонил остальные требования заявителя о компенсации материального ущерба, понесенного им.

70. Второй заявитель подал кассационную жалобу. В частности, он жаловался на то, что суд первой инстанции не присудил ему компенсацию в связи с жестоким обращением.

71. 10 июня 2004 г. суд Ханты-Мансийского автономного округа в кассационном порядке вынес решение о том, что второй заявитель не представил доказательств того, что он подвергся жестокому обращению, что условия содержания его под стражей были бесчеловечными, или что был нанесен вред его доброму имени. Таким образом, суд снизил сумму компенсации морального вреда до 600 000 рублей. Он также отменил решение о присуждении компенсации неполученного заработка, поскольку налоговые органы не имели сведений о размере заработной платы заявителя до ареста. В остальной части решение было оставлено без изменений.

72. 10 декабря 2004 г. президиум суда Ханты-Мансийского автономного округа счел присужденную сумму чрезмерной и снизил сумму компенсации морального вреда до 200 000 рублей (примерно 5,360 евро).

II. Применимое национальное законодательство

A. Нормативные требования к условиям содержания под стражей

73. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, содержатся в следственных изоляторах (статья 8). Подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания в случаях, когда это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дел за пределами населенных пунктов, где находятся следственные изоляторы, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время выполнения указанных действий и судебного процесса, но не более чем на десять суток в течение месяца (статья 13).

74. Подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется право приобретать по безналичному расчету продукты питания, предметы первой необходимости, а также другие промышленные товары (статья 22). Подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место. Подозреваемым и обвиняемым бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе, в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств, индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин)) (статья 23).

75. Согласно Правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (утвержденным Приказом Министерства внутренних дел 26 января 1996 г. N 41-дсп, действовавшим на момент содержания заявителя под стражей), норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. м (пункт 3.3 Правил). Все камеры должны быть оборудованы столом, санитарным узлом, краном с водопроводной водой, вешалкой для верхней одежды, полкой для туалетных принадлежностей, бачком для питьевой воды, радиодинамиком, урной для мусора (пункт 3.2 Правил). Более того, Правила предусматривают, что подозреваемые и обвиняемые имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа (пункт 6.1 Правил).

B. Уголовно-правовые меры против жестокого обращения

1. Преступление

76. Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, с применением насилия или с угрозой его применения, с применением оружия или специальных средств, с причинением тяжких последствий наказываются лишением свободы на срок от трех до 10 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет (пункты "а", "б", части 3 статьи 286 Уголовного кодекса РФ).

2. Расследование преступлений

77. До 1 июля 2002 г. порядок расследования преступлений регулировал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (далее - УПК РСФСР). Он предусматривал, что уголовное дело возбуждается следователем по заявлению граждан или при непосредственном обнаружении органом дознания, следователем, прокурором или судом признаков преступления (статьи 108 и 125 УПК РСФСР). Прокурор осуществляет надзор за производством расследования, дает указания о производстве отдельных следственных действий, передает дело от одного органа предварительного следствия другому, а также от одного следователя другому в целях обеспечения наиболее полного и объективного расследования, назначает дополнительное расследование (статья 211 УПК РСФСР). В случае отсутствия оснований к возбуждению уголовного дела, а равно при наличии обстоятельств, исключающих производство по делу, прокурор, следователь, орган дознания и судья отказывают в возбуждении уголовного дела. Об отказе в возбуждении уголовного дела выносится мотивированное постановление, о чем уведомляются лицо, предприятие, учреждение или общественная организация, от которых поступило заявление или сообщение, и разъясняется им право на обжалование этого постановления (статьи 113 и 209 УПК РСФСР).

78. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации вступил в силу с 1 июля 2002 г. (Федеральный закон N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г., далее - УПК РФ) и устанавливает, что уголовное дело может быть возбуждено по заявлению граждан (статьи 140 и 146 УПК РФ). В срок не позднее трех суток со дня поступления сообщения о любом совершенном или готовящемся преступлении следователь или прокурор должен провести предварительное расследование и принять одно из следующих решений: 1) о возбуждении уголовного дела, 2) об отказе в возбуждении уголовного дела, 3) о передаче сообщения по подследственности. Заявитель должен быть уведомлен о принятом решении. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован вышестоящему прокурору или в суд общей юрисдикции (статьи 144, 145 и 148). Прокурор осуществляет надзор за производством расследования (статья 37). Он может назначать отдельные следственные действия, передавать дело от одного следователя другому, назначать дополнительное расследование. Статья 125 УПК РФ предусматривает, что решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд.

C. Гражданско-правовые средства против незаконных действий должностных лиц

79. Часть первая статьи 1064 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. В соответствии со статьей 1069 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования. Статьи 151 и 1099-1101 Гражданского кодекса РФ предусматривают выплату компенсации морального вреда. Статья 1099 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением в отношении первого заявителя

80. Первый заявитель жаловался на то, что во время расследования по его уголовному делу он неоднократно подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, и что по его жалобе на жестокое обращение не было проведено надлежащего расследования. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

81. Власти Российской Федерации утверждали, что национальные компетентные органы провели тщательное расследование по жалобе первого заявителя на жестокое обращение. В частности, 5 января 2003 г. было возбуждено уголовное дело, и первый заявитель был признан потерпевшим. Были допрошены первый заявитель, его родственники, лица, содержащиеся с ним в одной камере, сотрудники Нижневартовского отделения милиции. Сотрудники милиции отрицали, что избивали первого заявителя, в то же время нельзя полагаться на показания родственников и лиц, содержащихся в одной камере с заключенным, поскольку эти лица не были непосредственными свидетелями жестокого обращения и знают об этом лишь от первого заявителя. Более того, в ходе медицинского осмотра, проведенного 5 февраля 2003 г., с достаточной определенностью не были установлены причины повреждения позвоночника и левого запястья первого заявителя. Они могли стать результатом травмы, чрезмерной физической нагрузки или нарушения обменных процессов. Доказательства, собранные в ходе расследования, не позволяют установить "вне разумных сомнений", что повреждения были причинены сотрудниками милиции. Также не были установлены исполнители предположительного жестокого обращения, поскольку первый заявитель не смог назвать или описать их.

82. Первый заявитель поддержал свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

83. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

(i) В том, что касается материальных обязательств

84. Как неоднократно отмечал Европейский Суд, статья 3 Конвенции обеспечивает одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже при самых сложных обстоятельствах, таких как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция категорически запрещает пытки и бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и наказание (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV, а также Постановление Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom), § 79, Reports of Judgments and Decisions 1996-V).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 15 ноября 1996 г. по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. United Kingdom)"

85. Жестокое обращение для того, чтобы подпадать по действие статьи 3 Конвенции, должно достичь минимального уровня жестокости. Оценка данного уровня относительна: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия, и в ряде случаев пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 120). Обращение расценивается Европейским Судом как "жестокое", если, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), оно было намеренным, применялось на протяжении нескольких часов и причинило явный вред здоровью, либо сильные физические или душевные страдания, а также "унижающим человеческое достоинство" в связи с тем, что вызвало у жертвы чувства страха, страдания и неполноценности, приводящие к унижению или самоуничижению жертвы. Для того чтобы наказание или обращение соответствовало критериям "бесчеловечности" или "унижения человеческого достоинства", страдания и унижения, связанные с ними, должны выходить за пределы неизбежных элементов страданий или унижения, связанных с правомерным обращением или наказанием. Вопрос о том, было ли обращение нацелено на унижение или уничижение жертвы, является фактором, который следует принимать во внимание, но отсутствие такого намерения не может автоматически исключать возможность установления факта нарушения статьи 3 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты по делу "В. против Соединенного Королевства" (V. v. United Kingdom), жалоба N 24888/94, § 71, ECHR 1999-IX).

86. В том, что касается заключенных, Европейский Суд уже отмечал, что лица, лишенные свободы, находятся в уязвимом положении и компетентные органы обязаны обеспечивать их физическую неприкосновенность (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 73, ECHR 2006-...* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдовы" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лиц, лишенных свободы, любое применение физической силы, которое не было прямо вызвано поведением самого заключенного, унижает человеческое достоинство и в принципе является нарушением прав, установленных статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шедаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59, Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 38, Series A, N 336, а также Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, § 53).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Здесь и далее по тексту имеется в виду "Судебное решение Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria)"

87. Европейский Суд далее напоминает, что жалобы на жестокое обращение должны быть подкреплены соответствующими доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд обычно применяет принцип доказывания вне разумных сомнений (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25). Однако такое доказывание должно опираться на существование достаточно веских, ясных и согласованных выводов или неопровержимых презумпций фактов. В случаях, когда рассматриваемые события находятся целиком или большей частью в рамках исключительной осведомленности властей, как в случае с лицами, содержащимися под стражей, в отношении телесных повреждений, возникших во время содержания под стражей, существуют неопровержимые презумпции фактов. Если лицо при помещении под стражу было здорово, но было установлено, что ему были причинены телесные повреждения до момента освобождения, можно считать, что бремя доказывания состоит в обязанности властей представить достоверные и убедительные объяснения того, как эти телесные повреждения были причинены (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34).

(ii) В том, что касается процессуальных обязательств

88. В случаях, когда лицом выдвигается оспоримая жалоба о том, что оно подверглось серьезному жестокому обращению в нарушение статьи 3 Конвенции, ее положения, в сочетании с общим обязательством государств в соответствии со статьей 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции", подразумевают проведение в этой связи эффективного расследования. Обязательство провести расследование - это не обязательство получить результат, а обязательство принять меры: далеко не каждое расследование должно обязательно быть успешным или привести к выводам, которые совпадают с версией событий, выдвинутой заявителем; однако оно должно потенциально содержать возможность установления обстоятельств дела, выявления и наказания виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Эндрю Эвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, а также Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кайа против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

89. Расследование заявлений о серьезных случаях жестокого обращения должно быть тщательным. Это означает, что власти должны предпринять серьезные попытки по установлению того, что произошло, и не должны полагаться на поспешные и необоснованные выводы в целях прекращения расследования или обоснования принимаемых ими решений (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 103 и далее, Reports 1998-VIII). Они должны предпринять все возможные шаги для сохранения доказательств, касающихся инцидента, включая, inter alia, показания очевидцев и результаты экспертиз (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Салман против Турции", § 106, Постановление Большой Палаты по делу "Танрикулу против Турции" (Tanrrkulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, ECHR 1999-IV, § 104 и далее, а также Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, делающий невозможным установление происхождения травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

90. Более того, расследование должно быть незамедлительным. В делах о нарушении статей 2 и 3 Конвенции, когда ставится вопрос об эффективности официального расследования, Европейский Суд нередко производил оценку того, насколько незамедлительно власти реагировали на жалобы в соответствующий период времени (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 133). При этом придавалось значение тому, насколько быстро было начато расследование, каковы были задержки в сборе показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тумартас против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI, а также Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey), § 67, Reports 1998-IV), а также тому, какова была длительность первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

(i) Предполагаемое жестокое обращение по отношению к первому заявителю

91. Европейский Суд установил, что первая экспертиза, проведенная 19 октября 1998 г., то есть спустя полтора месяца после ареста первого заявителя, выявила наличие синяков и ссадин на его лице и теле, вывих плеча и повреждение пальцев обеих рук (см. § 30 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не заявляли о том, что повреждения могли быть причинены первому заявителю еще до ареста. Таким образом, Европейский Суд убежден в том, что телесные повреждения были причинены первому заявителю в период пребывания под стражей.

92. Европейский Суд далее отмечает, что национальные суды установили, что первый заявитель подвергся жестокому обращению в период проведения расследования по уголовному делу, возбужденному против него (см. § 42 настоящего Постановления). У Европейского Суда нет никаких оснований подвергать сомнению эти выводы. Хотя в своих объяснениях власти Российской Федерации и ставили под сомнение выводы органов прокуратуры, утверждая, что собранные ими доказательства были недостаточны для того, чтобы установить вне разумных сомнений, что первый заявитель подвергся жестокому обращению, они не представили никакого иного объяснения о происхождении телесных повреждений, причиненных первому заявителю. Учитывая обязательство национальных властей в отношении случаев причинения телесных повреждений лицам, находящимся под их контролем, а также при отсутствии убедительных и достоверных объяснений по этому поводу со стороны властей Российской Федерации, Европейский Суд признает установленным со степенью доказанности, требуемой Конвенцией, что повреждения на теле первого заявителя явились результатом обращения, ответственность за которое несут власти Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда от 20 июля 2004 г. по делу "Мехмет Эмин Юксель против Турции (Mehmet Emin Yuksel v. Turkey), N 40154/98, § 30).

93. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, достигло ли обращение, на которое поступила жалоба, минимального уровня жестокости для того, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции. Расположение телесных повреждений свидетельствует о том, что заявителю наносились неоднократные удары по лицу и телу. Такое обращение должно было причинить ему физические и душевные страдания. Кроме того, оно причинило серьезный ущерб его здоровью. В действительности в медицинских документах зафиксирован тот факт, что через многие месяцы после факта жестокого обращения он продолжал страдать от его последствий, в частности, у него были деформированы позвоночник и суставы запястий (см. §§ 22-25 настоящего Постановления). Более того, представляется, что применение силы было направлено на то, чтобы унизить первого заявителя, вынудить его дать показания и признаться в совершении преступления, которого он не совершал (см. §§ 16 и 18 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что обращение, которому подвергся первый заявитель, было достаточно жестоким для того, чтобы считаться бесчеловечным и унижающим достоинство.

94. Следовательно, учитывая характер и степень телесных повреждений, нанесенных заявителю, Европейский Суд полагает, что Российская Федерация несет ответственность в соответствии со статьей 3 Конвенции в связи с бесчеловечным и унижающим достоинство обращением по отношению к первому заявителю со стороны сотрудников милиции, и что имело место нарушение указанных положений Конвенции.

(ii) Эффективность расследования

95. На основании доказательств, представленных в настоящем деле, Европейский Суд признал, что государство-ответчик несет ответственность в соответствии со статьей 3 Конвенции за жестокое обращение в отношении первого заявителя (§ 94 настоящего Постановления). Жалоба заявителя в этой связи является оспоримой. Власти Российской Федерации, таким образом, были обязаны провести расследование обстоятельств, при которых первому заявителю были причинены телесные повреждения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Крастанов против Болгарии", § 58).

96. Европейский Суд прежде всего отмечает, что властями Российской Федерации представлено очень мало документов, касающихся расследования. В итоге он вынужден оценивать эффективность расследования на основании очень скудной информации, представленной властями Российской Федерации, и небольшого количества документов, доступных первому заявителю, которые он представил в Европейский Суд.

97. Европейский Суд установил, что первоначальную жалобу на жестокое обращение первый заявитель подал в сентябре или начале октября 1998 года. Представляется, что в связи с его жалобой 19 октября 1998 г. была проведена медицинская экспертиза, в результате которой, по-видимому, подтвердились жалобы заявителя, поскольку на его теле были обнаружены многочисленные повреждения (см. § 30 настоящего Постановления). Однако нет никаких доказательств того, что было проведено дальнейшее расследование. Спустя месяц национальные власти приняли решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Первому заявителю не была предоставлена копия этого решения, и он был лишен возможности узнать причины отказа и обжаловать его. Спустя семь месяцев после принятия решения оно было отменено вышестоящим прокурором, который постановил провести дополнительное расследование. Европейский Суд не может оценить эффективность этого расследования, поскольку власти Российской Федерации не представили никаких относящихся к нему документов. Расследование закончилось принятием нового решения об отказе в возбуждении уголовного дела, копия которого не была представлена Европейскому Суду.

98. Представляется, что, несмотря на повторные требования первого заявителя о проведении дополнительного расследования, вплоть до октября 2002 года, когда органы внутренних дел инициировали внутриведомственное расследование по поводу жалоб первого заявителя на жестокое обращение, никаких действий властями не предпринималось. Европейский Суд, однако, полагает, что внутреннее расследование не может считаться соответствующим целям статьи 3 Конвенции, поскольку оно проводилось Управлением внутренних дел, иерархически связанным с отделением милиции, причастным к инциденту. Таким образом, оно не являлось в должной степени независимым (см. Решение Европейского Суда от 11 апреля 2006 г. по делу "Яшар против бывшей Югославской Республики Македонии" (Jasar v. former Yugoslav Republic of Macedonia) жалоба N 69908/01).

99. Европейский Суд отмечает тот факт, что уголовное дело было возбуждено в январе 2003 года, то есть спустя более чем четыре года после подачи первым заявителем жалобы на жестокое обращение. По мнению Европейского Суда, вследствие несвоевременного начала расследования по уголовному делу было упущено время, что оказало неблагоприятное воздействие на результаты расследования (см. Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 114* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.)).

100. Далее Европейский Суд должен оценить объем процессуальных действий, предпринятых во время производства уголовного дела. Необходимо отметить, что властями Российской Федерации не было предоставлено никаких документов, относящихся к расследованию. В своих объяснениях они утверждали, что органами прокуратуры были допрошены первый заявитель, его родственники, лица, содержавшиеся с ним в одной камере, и сотрудники Нижневартовского отделения милиции, а также была проведена судебно-медицинская экспертиза. Однако при отсутствии соответствующих документов невозможно установить не только сроки проведения следственных действий, но и то, были ли они вообще проведены (см. сходные доводы в Постановлении Европейского Суда от 29 октября 2009 г. по делу "Сатабаева против Российской Федерации" (Satabayeva v. Russia), жалоба N 21486/06, § 123).

101. Наконец, Европейский Суд констатирует, что, хотя органы прокуратуры установили, что утверждения заявителя о жестоком обращении подтверждаются доказательствами, они приостановили производство по уголовному делу, так как установить исполнителей не представлялось возможным. В то же время власти Российской Федерации не объяснили, какие меры были приняты для установления возможных подозреваемых. Нет никаких доказательств того, что были проведены опознание или очная ставка с сотрудниками Нижневартовского отделения милиции. Европейский Суд, таким образом, не убежден, что национальными властями были предприняты все возможные меры для того, чтобы установить и наказать виновных в жестоком обращении. Он также отмечает, что производство по уголовному делу было приостановлено с 5 июня 2003 г., и никаких мер по его дальнейшему расследованию в течение последующего периода времени не предпринималось.

102. Европейский Суд удовлетворен тем, что национальными властями было начато расследование по жалобе заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции. Однако он полагает, что расследование не было проведено тщательно и власти не проявили должную настойчивость в преследовании виновных лиц. В действительности, спустя более 12 лет после событий, ставших предметом жалобы, никому не были предъявлены обвинения, несмотря на то, что имелись доказательства, подтверждающие жалобу заявителя на жестокое обращение. Следовательно, расследование не может считаться "эффективным" (см. сходные доводы в Постановлении Большой Палаты по делу "Селмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, §§ 78 и 79, ECHR 1999-V).

103. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальной части.

ГАРАНТ:

Нумерация разделов приводится в соответствии с источником

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 конвенции в связи с жестоким обращением в отношении второго заявителя

104. Второй заявитель также жаловался на жестокое обращение со стороны должностных лиц государственных органов, и что расследование по его жалобе на жестокое обращение было неэффективным. Он ссылался на статью 3 Конвенции.

A. Доводы сторон

105. Власти Российской Федерации не представили никаких объяснений в отношении второго заявителя.

106. Второй заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что его пытали в течение нескольких дней, чтобы получить признание в совершении преступления. Кроме того, несмотря на его неоднократные ходатайства, органы прокуратуры не назначили медицинской экспертизы и не допросили свидетелей. Он также отмечал, что властями Российской Федерации не были представлены материалы расследования без весомого обоснования.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

107. Европейский Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое жестокое обращение в отношении второго заявителя

108. Европейский Суд прежде всего отмечает сходство между ситуациями первого и второго заявителей. Второй заявитель был арестован в тот же день, что и первый заявитель, и они вместе были доставлены в отделение милиции. Они последовательно содержались в одном и том же изоляторе временного содержания в течение длительного периода времени. Данные ими описания жестокого обращения, которому они предположительно подвергались во время содержания под стражей, во многом совпадают. Следует также отметить, что они оба признались в убийстве, которого не совершали, и позднее отказались от своих показаний. Учитывая, что на основании представленных первым заявителем доказательств было установлено, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции (см. § 94 настоящего Постановления), Европейский Суд склонен доверять сходным утверждениям второго заявителя о жестоком обращении.

109. Далее, установлено, что во время осмотров, проведенных врачом изолятора временного содержания, на теле второго заявителя не было обнаружено никаких повреждений (см. § 26). В то же время сразу после освобождения ему был поставлен диагноз: "посттравматическая энцефалопатия" (см. § 28 настоящего Постановления). Учитывая, что власти Российской Федерации не утверждали, что травма могла предшествовать аресту, и не представили в связи с этим никаких объяснений, Европейский Суд приходит к выводу, что второй заявитель получил ее во время нахождения под стражей и при описанных им обстоятельствах.

110. Принимая во внимание сходство ситуаций первого и второго заявителей, а также отсутствие убедительных и достоверных объяснений со стороны властей Российской Федерации по поводу травм, причиненных второму заявителю, находящемуся под их контролем, Европейский Суд полагает, что государство несет ответственность по статье 3 Конвенции в связи с бесчеловечным и унижающим достоинство обращением в отношении второго заявителя со стороны сотрудников милиции, и имело место нарушение указанных положений.

(b) Эффективность расследования

111. Учитывая выводы, сделанные в § 110 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что жалоба второго заявителя на жестокое обращение является оспоримой. Власти Российской Федерации, таким образом, были обязаны провести эффективное расследование по поводу его жалоб на жестокое обращение.

112. Европейский Суд установил, что второй заявитель впервые пожаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции в феврале 1999 года, то есть через несколько месяцев после факта предполагаемого жестокого обращения. Вместе с тем Европейский Суд полагает, что второй заявитель не может быть обвинен в том, что подорвал эффективность расследования несвоевременной подачей заявления в национальные компетентные органы. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что лица, содержащиеся под стражей, часто находятся в стрессовой ситуации и уязвимом положении в связи с оказываемым на них давлением (см. Постановление Европейского Суда от 11 января 2007 г. по делу "Маммадов против Азербайджана" (Mammadov v. Azerbaijan), жалоба N 34445/04, § 74). Он принимает во внимание утверждения второго заявителя, которые не оспаривались властями Российской Федерации, о том, что до февраля 1999 года у него не было доступа к юридической помощи и ему не разрешалась переписка с внешним миром (см. § 45 настоящего Постановления). Следовательно, второму заявителю препятствовали в немедленной подаче жалобы на жестокое обращение в компетентные органы.

113. Далее, медицинская экспертиза была назначена лишь в мае 1999 года, то есть через три месяца после того, как заявитель подал жалобу на жестокое обращение в органы прокуратуры. Европейский Суд отмечает в этой связи, что заявителям крайне трудно доказывать свои утверждения о жестоком обращении со стороны правоохранительных органов, если они изолированы от внешнего мира и у них нет доступа к врачам, адвокатам, родственникам или друзьям, которые могли бы оказать помощь в сборе необходимых доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), § 97, Reports 1996-VI). Национальные власти должны предпринять все разумные меры для обеспечения сохранности доказательств, касающихся инцидента, в том числе, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), результаты судебной экспертизы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бати и другие против Турции" (Batr and Others v. Turkey), жалобы NN 33097/96 и 57834/00, § 134, ECHR 2004-IV (извлечения)). Европейский Суд, таким образом, полагает, что невозможность вовремя обеспечить сохранность данных судебной экспертизы была решающим фактором, повлиявшим на эффективность расследования в настоящем деле. Своевременное проведение медицинской экспертизы предоставило бы эксперту возможность определить, были ли нанесены второму заявителю какие-либо телесные повреждения при описанных им обстоятельствах.

114. Европейский Суд также отмечает, что органы прокуратуры в конце концов провели предварительное расследование, которое длилось с мая по ноябрь 1999 года и не завершилось возбуждением уголовного дела. Учитывая, что властями Российской Федерации не было представлено никаких документов по поводу проведенного расследования, установить, какие процессуальные действия были предприняты, не представляется возможным (см. те же доводы в отношении первого заявителя в § 100 настоящего Постановления). Дополнительное расследование, по всей видимости, завершилось в июне 2003 года. Из материалов, предоставленных в распоряжение Европейского Суда, однако, следует, что оно ограничивалось допросом сотрудников милиции, ответственных за проведение расследования по уголовному делу второго заявителя. Властями Российской Федерации не представлено никаких документов, свидетельствующих о том, что были предприняты какие-либо иные процессуальные действия. В подобных обстоятельствах Европейский Суд может лишь заключить, что расследование не было эффективным.

115. Европейский Суд напоминает в этой связи, что второй заявитель полностью полагался на органы прокуратуры в том, что касается сбора необходимых доказательств в поддержку его жалобы. Прокурор обладал законными полномочиями по допросу сотрудников милиции, вызову свидетелей, посещению места происшествия, назначению судебной экспертизы, а также мог предпринимать другие значимые действия для того, чтобы установить истину в связи с жалобой второго заявителя. Его роль была решающей не только в том, что касается осуществления уголовного преследования предполагаемых исполнителей преступления, но также в предоставлении второму заявителю иных средств получения компенсации за вред, который ему предположительно был причинен (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Максимов против Российской Федерации", § 86).

116. Наконец Европейский Суд установил, что второй заявитель никогда не признавался потерпевшим, а принимал участие в расследовании в качестве свидетеля. Этот факт ограничивал его участие в производстве расследования и лишил его возможности осуществлять права, связанные со статусом потерпевшего, включая права на обжалование и задавать вопросы медицинскому эксперту. Европейский Суд особенно поражен заявлением прокурора о том, что второй заявитель, будучи свидетелем, не имел права быть информированным о результатах расследования (см. § 53 настоящего Постановления). Таким образом, нельзя утверждать, что было обеспечено право второго заявителя на эффективное участие в расследовании (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 17 декабря 2009 г. по делу "Денис Васильев против Российской Федерации" (Denis Vasilyev v. Russia), жалоба N 32704/04, § 126* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.)).

117. В свете вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что расследование по факту предполагаемого жестокого обращения было начато несвоевременно, что его масштаб был недостаточен и права второго заявителя не были защищены. Соответственно, расследование, проведенное национальными компетентными органами, не может считаться "эффективным". Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальной части.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания заявителей под стражей

118. Заявители далее жаловались на то, что условия содержания их под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска нарушали положения статьи 3 Конвенции.

A. Доводы сторон

119. Власти Российской Федерации признали, что условия содержания под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска не соответствовали установленным требованиям. В то же время условия содержания под стражей в следственном изоляторе N 86/1 были удовлетворительными и не нарушали положений статьи 3 Конвенции.

120. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

121. Европейский Суд установил, что заявители жаловались на предположительно бесчеловечные условия содержания под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска. Они не подавали никаких жалоб в отношении следственного изолятора N 86/1. Европейский Суд, таким образом, ограничится рассмотрением вопроса в отношении изолятора временного содержания.

122. Стороны оспаривали некоторые аспекты условий содержания заявителей под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска. Вместе с тем у Европейского Суда нет необходимости устанавливать истинность каждого утверждения, поскольку он приходит к выводу о нарушении статьи 3 Конвенции на основании представленных и не оспоренных властями Российской Федерации фактов по следующим причинам.

123. Европейский Суд, во-первых, напоминает, что он неоднократно приходил к выводу о том, что сам факт содержания заявителя под стражей в камере, предназначенной для краткосрочного пребывания, составляет нарушение статьи 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 29 апреля 2010 г. по делу "Христофоров против Российской Федерации" (Khristoforov v. Russia), жалоба N 11336/06, §§ 23-27, Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Кайа против Греции" (Kaja v. Greece), жалоба N 32927/03, §§ 49-50, а также Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Щебет против Российской Федерации" (Shchebet v. Russia), жалоба N 16074/07, §§ 84-96). Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что заявители в течение длительного времени содержались в изоляторе временного содержания, предназначенном для краткосрочного заключения, не превышающего десяти дней (см. § 73 настоящего Постановления).

124. Во-вторых, стороны в принципе согласились с тем, что камеры в изоляторе временного содержания были переполнены. Согласно сведениям, полученным от властей Российской Федерации, заявителям было предоставлено в различные периоды времени от 1,2 до 3,25 кв. м личного пространства. Заявители содержались в камерах круглосуточно, не имея возможности выйти на прогулку (см. § 62 настоящего Постановления). Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявители были вынуждены жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере со столькими заключенными, является сам по себе бесчеловечным обращением. Европейский Суд напоминает в этой связи, что в более ранних делах, если заявителям предоставлялось менее 3 кв. м личного пространства, он признавал, что переполненность камер была достаточно высокой для того, чтобы сама по себе служить основанием для признания нарушения положений статьи 3 Конвенции. Соответственно, не было необходимости оценивать иные аспекты материальных условий содержания под стражей (см., например, Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу "Линдт против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, § 59* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, §§ 50-51, Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia), жалоба N 205/02, §§ 47-49, Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, § 40* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.), а также Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, § 443).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Постановления Европейского Суда по делу "Андрей Фролов против Российской Федерации" (Andrey Frolov v. Russia) следует читать как "8 марта 2007 г."

125. Однако в настоящем деле Европейский Суд может лишь констатировать, что он удручен предоставленным властями Российской Федерации описанием санитарно-гигиенических приспособлений в камере (см. § 58 настоящего Постановления). Ситуация, когда заключенные вынуждены в присутствии других сокамерников использовать в качестве унитазов алюминиевые ведра, может быть охарактеризована лишь как унижающая достоинство. Ситуация усугублялась тем, что ведра выносились лишь раз в день, что должно было вызывать в камере омерзительный запах.

126. Европейский Суд принимает во внимание и наличие других нарушений в изоляторе временного содержания, признанных национальными властями (см. § 57 и 59 настоящего Постановления), таких как недостаток чистого постельного белья, непредоставление душа, нерегулярные дезинфекции, недостаточные освещение и вентиляция, которые имели место из-за установленных на окнах толстых металлических решеток и деревянных ставней. Данные недостатки, несомненно, усугубляли физические и душевные страдания, испытываемые заявителями из-за переполненности камер и предоставления неподобающих санитарно-гигиенических приспособлений, описанных выше.

127. Учитывая общее влияние рассмотренных факторов, Европейский Суд признает, что условия, в которых содержались заявители, унижали человеческое достоинство, вызывали у них физические и душевные страдания, по своей интенсивности превышающие неизбежный уровень страданий, испытываемых при заключении под стражу. Следовательно, условия содержания заявителей под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска признаются бесчеловечными и унижающими достоинство.

128. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

129. Заявители жаловались на то, что расследование по их жалобам на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции было неэффективным, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

130. Европейский Суд полагает, что жалоба, касающаяся этого вопроса, была рассмотрена в §§ 95-103, а также §§ 111- 117 настоящего Постановления в рамках статьи 3 Конвенции в ее процессуальной части. Таким образом, жалоба признается приемлемой. Вместе с тем учитывая выводы относительно положений статьи 3 Конвенции, Европейский Суд не видит необходимости рассматривать этот вопрос в рамках статьи 13 Конвенции.

VI. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

131. Наконец, Европейский Суд рассмотрел иные жалобы, представленные заявителями. Однако принимая во внимание все материалы, имеющиеся в его распоряжении, и в той части, в какой эти жалобы подпадают под его юрисдикцию, он признает, что в них не содержится никаких признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Следовательно, в этой части жалобы должны быть отклонены как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

132. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

133. Первый заявитель требовал 17 751 632,68 рублей в качестве компенсации материального ущерба, причиненного потерей заработка и изъятием собственности во время производства по его уголовному делу. Он также требовал 92 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Второй заявитель требовал 25 619 444,34 рублей в качестве компенсации материального ущерба, причиненного потерей заработка и изъятием собственности во время производства по его уголовному делу. Он также требовал 70 000 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

134. Власти Российской Федерации утверждали, что между требованиями о компенсации материального ущерба и представленными заявителями жалобами нет никакой логической связи. Более того, заявители не представили никаких подтверждающих документов. По мнению властей Российской Федерации, требования заявителей о возмещении морального вреда являются чрезмерными.

135. Европейский Суд полагает, что решение о выдвижении обвинения против заявителей не было предметом рассмотрения по настоящей жалобе. Между установленными нарушениями и предполагаемыми потерями доходов и изъятием собственности нет никакой причинно-следственной связи (см. Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 102* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2006.)). Европейский Суд, таким образом, отклоняет требование о возмещении материального ущерба.

136. Европейский Суд далее отмечает, что в настоящем деле им выявлен ряд особо серьезных нарушений. При подобных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что причиненные заявителям физические и душевные страдания не могут быть компенсированы простым признанием факта нарушения. Тем не менее конкретный объем требований кажется ему чрезмерным. Исходя из принципа справедливости Европейский Суд присуждает каждому заявителю по 27 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

137. Заявители требовали возмещения расходов на юридическую помощь и перевод в размере 4 527 000 рублей.

138. Власти Российской Федерации сочли эти требования чрезмерными.

139. В соответствии с практикой Европейского Суда заявители имеют право на возмещение судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по объему. Европейский Суд отмечает, что заявители не представили никаких документов в поддержку своих требований о компенсации понесенных ими расходов на юридическую помощь. Что касается расходов на перевод, учитывая документы, находящиеся в его распоряжении, Европейский Суд считает разумным в дополнение к юридической помощи, которая уже была оказана заявителям, присудить им по 600 евро, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

140. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы в части, касающейся предполагаемого жестокого обращения с заявителями со стороны сотрудников милиции, неэффективности расследования по жалобам на жестокое обращение, отсутствия эффективных средств правовой защиты в связи с жалобами на жестокой обращение и предположительно бесчеловечными условиями содержания под стражей, приемлемыми, остальные части жалоб - неприемлемыми;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением в отношении первого заявителя со стороны сотрудников милиции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с непроведением властями эффективного расследования по жалобе первого заявителя на жестокое обращение;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением в отношении второго заявителя со стороны сотрудников милиции;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с непроведением властями эффективного расследования по жалобе второго заявителя на жестокое обращение;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с ненадлежащими условиями содержания заявителей под стражей в изоляторе временного содержания г. Нижневартовска;

7) постановил, что нет необходимости рассматривать жалобу в свете статьи 13 Конвенции;

8) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 27 000 евро (двадцать семь тысяч) первому заявителю в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(ii) 27 000 евро (двадцать семь тысяч) второму заявителю в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(iii) 600 евро (шестьсот) каждому заявителю в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил остальные требования первого заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 декабря 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Сёрен НИЛЬСЕН

Председатель Палаты Суда

Христос РОЗАКИС