Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 апреля 2009 г. Дело "Исраилова и другие (Israilova and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 4571/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Исраилова и другие (Israilova and Others)
против Российской Федерации
(Жалоба N 4571/04)

Постановление Суда

Страсбург, 23 апреля 2009 г.*

* Постановление вступило в силу 6 ноября 2009 г. (прим. переводчика).)

По делу "Исраилова и другие против Российской Федерации", Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судьей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 апреля 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 4571/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 4 декабря 2003 г. 16-ю гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители).

2. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russia Justice Initiative) с главным офисом в Нидерландах и представительством в России. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 1 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение в соответствии с правилом 41 Регламента Суда о разбирательстве данной жалобы в приоритетном порядке.

4. 13 июня 2007 г. председатель Первой Секции принял решение уведомить власти Российской Федерации о поданной жалобе и в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации оспорили объединение процедуры рассмотрения жалобы по существу с рассмотрением вопроса о приемлемости. Европейский Суд отклонил возражение властей Российской Федерации.

Факты

6. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Исраилова Табарик Тагировна, 1953 года рождения;

2) Исраилов Ширван Михайлович, 1940 года рождения;

3) Гихаев Тагир Атиевич, 1924 года рождения;

4) Гихаева Авлаз Ахмаевна, 1929 года рождения;

5) Исраилов Алихан Ширванович, 1976 года рождения;

6) Исраилова Петимат Ширвановна, 1975 года рождения;

7) Исраилов Магомед Ширваниевич* (* Так в оригинале (прим. переводчика).), 1993 года рождения;

8) Довтаева Роза Абдулхамидовна, 1951 года рождения;

9) Исмаилова Фатима Сайдселимовна, 1970 года рождения;

10) Довтаева Аминат Адлановна, 2000 года рождения;

11) Довтаева Иман Адлановна, 1995 года рождения;

12) Довтаев Магомед-Хасан Адланович, 1993 года рождения;

13) Довтаев Аслан Джунидович;

14) Айдамирова Роза Джунаидовна, 1963 года рождения;

15) Довтаева Раиса Джунаидовна, 1965 года рождения;

16) Талхигова Мадина Джунаидовна, 1979 года рождения.

Заявители проживают в селениях Гехи и Кулары Урус-Мартановского района Чеченской Республики.

7. Первая заявительница и второй заявитель являются родителями пятого, седьмого заявителей, шестой заявительницы и Шарпуддина (также произносится как "Шарпуди") Ширваниевича Исраилова, родившегося в 1973 году. Третий заявитель и четвертая заявительница являются родителями первой заявительницы.

8. Восьмая заявительница приходится матерью двенадцатого и тринадцатого заявителей, с четырнадцатой по шестнадцатую заявительницу, а также Адлана Джунаидовича Довтаева, родившегося в 1971 году. Адлан Довтаев состоял в браке с девятой заявительницей, они являются родителями десятой и одиннадцатой заявительниц.

A. События в период между 30 декабря 2002 г. и 1 января 2003 г.

1. Доводы заявителей

9. Заявители сами не видели событий, описанных ниже, а узнали о них от третьего лица.

(а) Задержание Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова

10. 30 декабря 2002 г. Адлан Довтаев ехал на автомобиле ВАЗ-21043 из Грозного в Урус-Мартан. С ним были его знакомые С.Б., К.Б., И.Б. и Л.И.

11. Около 17.00, когда они были в 500 метрах от федерального военного блокпоста N 18, два БТР без регистрационных номеров преградили им дорогу. Неизвестные вооруженные лица в камуфляжной форме и масках, находившиеся в БТР, обстреляли машину ВАЗ-21043 и заставили их остановиться. Они заблокировали дорогу своими БТР и с применением силы посадили в один из них Адлана Довтаева, С.Б., К.Б., И.Б. и Л.И.

12. Шарпуддин Исраилов ехал на автомобиле ВАЗ-2103 из Грозного в Урус-Мартан. С ним были сотрудники милиции М.А., Р.Я. и А.С.

13. Около 17.30, когда автомобиль ВАЗ-2103 был примерно в 1 км от блокпоста N 18, группа вооруженных людей заставила их остановиться. Вооруженные люди начали обстреливать машину из автоматического оружия и ранили Шарпуддина Исраилова, Р.Я. и А.С. Затем они вытащили четырех человек из машины, заставили их лечь на землю, обыскали и посадили их на заднее сидение автомашины ВАЗ-2103, двое военнослужащих перегнали ее в лес, где стояли БТР.

14. К тому времени, когда ВАЗ-2103 подъехал к БТР, Р.Я. уже скончался. Вооруженные люди бросили труп на крышу БТР. После этого они высадили Шарпуддина Исраилова, М.А. и А.С. из автомашины ВАЗ-2103 и посадили их в БТР, в котором уже находились Адлан Довтаев, С.Б., К.Б., И.Б. и Л.И.

15. Некоторые из вооруженных людей сели в две автомашины ВАЗ и все машины поехали в направлении поселка Ханкала. В одном месте машины остановились, вооруженные люди взяли труп Р.Я. с крыши БТР и бросили его подальше в сторону от дороги, затем машины уехали.

16. Наконец, машины приехали к месту назначения. Задержанные слышали шум летающих вертолетов и сделали вывод, что их привезли на федеральную военную базу в поселке Ханкала и что вооруженные люди являлись российскими военнослужащими.

(b) Содержание на военной базе в Ханкале

17. После прибытия в Ханкалу военнослужащие посадили Адлана Довтаева, Шарпуддина Исраилова, С.Б., К.Б., Л.И., М.А. и А.С. в железную камеру, через окна которой заключенные видели две спутниковые антенны и вертолетную площадку.

18. На следующий день военные вывели М.А. из камеры. Они допрашивали его о причастности к террористическому акту в Доме Правительства Чеченской Республики и избивали в ходе допроса. В течение этого дня военнослужащие выводили для допросов и других задержанных. М.А. не видел, как допрашивали Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова.

19. 31 декабря 2002 г., около 10.00, военнослужащие связали скотчем руки Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова, завязали им глаза, затем посадили их в автомобиль ВАЗ и увезли. С тех пор Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова никто не видел.

20. Спустя три часа военнослужащие посадили двух других задержанных в автомобиль "Нива" белого цвета и уехали из Ханкалы, затем они высадили их из машины в лесу. Через некоторое время они также высадили остальных задержанных. 1 января 2003 г. С.Б., К.Б., И.Б., Л.И., М.А. и А.С. вернулись домой.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

21. 30 декабря 2002 г., около 17.00, неустановленные вооруженные люди в камуфляжной форме военного образца остановили автомобиль ВАЗ-21043 с регистрационным номером C 301 XB 95 RUS на трассе Грозный - Урус-Мартан недалеко от села Черноречье. Вооруженные люди заставили С.Б., К.Б., И.Б., Л.И. и Адлана Довтаева выйти из машины и посадили их в БТР.

22. Через некоторое время эти же неустановленные люди, используя автоматическое оружие, остановили в том же месте автомобиль ВАЗ-2103 с номерами C 077 XO 95 RUS, в котором ехали М.А., Р.Я., А.С. и Шарпуддин Исраилов. М.А. был ранен, а Р.Я. скончался на месте. Шарпуддина Исраилова, М.А. и А.С. посадили в БТР, в котором находились С.Б., К.Б., И.Б., Л.И. и Адлан Довтаев. Вооруженные люди изъяли табельное оружие у А.С., сотрудника милиции.

23. Днем позже задержанные были доставлены в неустановленное место и помещены в изолированные камеры. Неизвестные вооруженные люди допросили задержанных относительно совершенного 27 декабря 2002 г. террористического акта в Доме Правительства Чеченской Республики.

24. 31 декабря 2002 г. С.Б., К.Б., И.Б., Л.И., М.А. и А.С. посадили в автомобиль "Нива", увезли в разные районы Чеченской Республики и освободили. Со временем они вернулись домой.

25. Местонахождение Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова не установлено. Их автомобили и табельное оружие А.С. не были найдены.

26. 4 января 2003 г. труп Р.Я. был найден рядом с дорогой из Аргуна в Грозный.

3. Доклады неправительственных организаций

27. Об исчезновении Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова сообщалось в нескольких докладах международных неправительственных организаций. В частности, 7 апреля 2003 года организация "Хьюман райтс уотч" опубликовала информационное письмо к 59-й сессии Комиссии ООН по правам человека под названием "Ситуация в области прав человека в Чеченской Республике". В документе приводилось дело Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова как пример насильственных исчезновений чеченцев и, в частности, указывалось следующее:

"30 декабря 2002 г. Шарпуддин Исраилов ехал из села Толстой-Юрт, где он получил новый паспорт, в свое родное село Кулары вместе с тремя местными сотрудниками милиции. Когда они проезжали мимо блокпоста недалеко от поселка Черноречье, БТР выехал из близлежащего леса и открыл огонь по их машине, убив одного из милиционеров, ранив Шарпуддина Исраилова и другого мужчину. Военные посадили Шарпуддина Исраилова и двух сотрудников милиции в БТР и бросили тело третьего сотрудника на возвышенности. Пятеро других задержанных, включая Адлана Довтаева, были уже внутри БТР. По словам родственника, Адлан Довтаев был задержан несколькими минутами ранее, когда проезжал через блокпост N 15. Людей привезли в военный гарнизон Ханкала, где российские военнослужащие допросили их, при этом избивая и пытая их электрическим током. 1 января 2003 г. военные увезли Шарпуддина Исраилова и Адлана Довтаева, и другие задержанные их больше не видели. В последующие дни шестеро других задержанных были освобождены, после они сообщили родственникам Исраилова и Довтаева, что вместе с ними находились в заключении в гарнизоне Ханкала. Обе семьи подали жалобы в прокуратуру, которая начала расследование уголовного дела. На момент интервью, родственникам ничего не было известно о судьбе и местонахождении Шарпуддина Исраилова и Адлана Довтаева".

28. 23 июня 2004 г. организация "Хьюман райтс уотч" выпустила обзор СМИ под названием "Российская Федерация: Чеченская республика - "Нормализация" в чьем представлении?". В документе приводится случай с исчезновением Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова:

"30 декабря 2002 года в окрестностях Урус-Мартана бронетранспортер (БТР) попытался остановить две автомашины, открыв, как сообщается, по ним огонь. В результате был убит один из пассажиров. Оставшихся восьмерых затащили в БТР, после чего они были доставлены в штаб Объединенной группировки федеральных сил на Северном Кавказе в Ханкале. Через два дня шестеро мужчин были отпущены на свободу. Перед освобождением, как сообщается, их подвергли пыткам и жестокому обращению во время допросов об их предполагаемых связях с чеченскими боевиками. Адлан Довтаев и Шарпуди Исраилов, жители селения Кулары, отпущены не были, и с тех пор о них ничего неизвестно"

B. Официальное расследование исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова

1. Версия заявителей

29. Сразу после похищения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова их родственники в устной форме сообщили властям о произошедшем.

30. 2 января 2003 г. дядя Адлана Довтаева, М.Д., обратился с письмом в оперативно-розыскное бюро N 2 Главного управления внутренних дел МВД России по Южному федеральному округу (ОРБ N 2 ГУ МВД России по ЮФО, далее - ОРБ-2) и к начальнику Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике (далее - Управление ФСБ) с просьбой помочь в поисках своего племянника. 12 января 2003 г. Управление ФСБ направило его письмо в военную прокуратуру Объединенной группировки войск на Северном Кавказе (далее - прокуратура ОГВ).

31. Заявители и М.Д. продолжили поиски Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова и просили помощи в установлении их местонахождения во многих официальных органах, таких как Администрация Чеченской Республики, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, в Государственной Думе Российской Федерации, у Президента Российской Федерации и в прокуратурах различных уровней. Однако все их жалобы не принесли результатов. Во всех действиях заявителям помогала неправительственная организация "Правовая инициатива по России". Первая и восьмая заявительницы, второй заявитель также обращались в различные места заключения, спрашивая о своих родственниках, но также безрезультатно.

32. 4 января 2003 г. прокуратура Грозного (далее - городская прокуратура) начала расследование исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова и кражи их машин, возбудив уголовное дело по части 2 статьи 126 (похищение человека при отягчающих обстоятельствах) и части 2 статьи 162 (разбой, совершенный при отягчающих обстоятельствах) Уголовного кодекса Российской Федерации. Делу был присвоен N 30002.

33. 4 января 2003 г. были обнаружены человеческие останки недалеко от дороги Грозный - Аргун. В тот же день военная прокуратура войсковой части N 20102 начала расследование убийства неизвестного лица, возбудив уголовное дело по части 1 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Делу был присвоен N 34/33/0008-03.

34. 4 января 2003 г. сотрудник районного отдела милиции по поручению следователя прокуратуры Грозненского района (далее - районная прокуратура) допросил М.А. и составил два документа: объяснительную и протокол допроса. И в том, и в другом документе М.А. детально описал обстоятельства похищения. Он утверждал, что на расстоянии 500 метров от блокпоста N 18 вооруженные люди на БТР открыли огонь по автомобилю ВАЗ-2103. М.А. и Р.Я. были ранены. Позднее М.А. и других мужчин посадили в БТР, где находились еще пять человек. Когда БТР остановился, задержанные были помещены в металлические камеры, внутри которых было очень холодно. Задержанные слышали шум летающих вертолетов, кто-то сказал им, что они находятся в Ханкале.

35. Время содержания было кратко описано в двух документах (в объяснительной и протоколе), и эти отчеты имели некоторые различия. Например, в объяснительной о дальнейших событиях говорилось следующее:

"Через определенное время дверь нашего вагончика открылась, и нас поочередно начали выводить из него. Меня также вывели из вагончика и подвели к столбу, стоявшему на улице, привязали к нему и начали избивать. Задавая разные вопросы, избивали дубинками, ногами и руками. Поняв, что мне нечего рассказывать, меня обратно завели в вагончик и вывели другого задержанного. Так продолжалось несколько часов".

В протоколе допроса указывалось:

"[Они] начали по очереди выводить нас из металлической будки на улицу, где, привязав к столбу, избивали дубинками, руками и ногами".

36. 6 января 2003 г. найденные останки были опознаны как принадлежащие Р.Я. Позднее уголовные дела NN 30002 и 34/33/0008-03 были объединены в одно производство, которому был присвоен N 30002.

37. 13 января 2003 г. специальный представитель Президента Российской Федерации по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике передал жалобу первой заявительницы в Прокуратуру Чеченской Республики.

38. 21 января 2003 г. ОРБ-2 передало письмо М.Д. в городскую прокуратуру.

39. 27 января 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письмо М.Д. в городскую прокуратуру и дала указание приобщить его к материалам дела, относящегося к расследованию похищения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова.

40. 29 января 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики сообщила первой заявительнице, что расследование похищения ее сына было начато 4 января 2003 г., однако пропавшие еще не найдены, и уведомила ее, что она может направлять дальнейшие вопросы или просьбы в городскую прокуратуру.

41. 15 февраля 2003 г. военная прокуратура войсковой части N 20102 направила письмо М.Д. в прокуратуру Грозненского района.

42. 18 февраля 2003 г. Министерство внутренних дел Российской Федерации уведомило первую заявительницу, что ее жалоба направлена в ОРБ-2.

43. 25 февраля 2003 г. письмо М.Д. в Государственную Думу было переадресовано в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

44. 4, 7 и 27 марта 2003 г. Управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Южном федеральном округе направило обращения М.Д. в Прокуратуру Чеченской Республики.

45. 9 марта 2003 г. прокуратура Грозного предоставила второму заявителю статус потерпевшего.

46. 28 марта 2003 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации направила жалобу М.Д. в прокуратуру ОГВ.

47. 1 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики передала жалобу М.Д. об исчезновении его племянника в городскую прокуратуру и дала указание до 18 апреля 2003 г. проверить факты, изложенные в жалобе.

48. 2 апреля 2003 г. военная прокуратура войсковой части N 20102 направила ответ М.Д., в котором указала, что его жалоба идентична жалобам, поданным ранее.

49. 5 апреля 2003 г. прокуратура ОГВ передала письмо М.Д. в военную прокуратуру войсковой части N 20102.

50. 9 апреля 2003 г. первая заявительница обратилась в прокуратуру Грозного с просьбой признать ее потерпевшей по делу N 30002 и сообщить ей о возможном продвижении расследования.

51. 14 апреля 2003 г. прокуратура Грозного предоставила восьмой заявительнице статус потерпевшей по делу N 30002.

52. 15 мая 2003 г. Главная военная прокуратура направила жалобу первой и восьмой заявительниц о "действиях федеральных военнослужащих в связи с задержанием их сыновей" в военную прокуратуру (войсковую часть N 20102).

53. 2 июня 2003 г. прокуратура Грозного, следуя правилам подследственности, приняла решение направить материалы уголовного дела N 30002 в военную прокуратуру (войсковую часть N 20102). В решении описывались обстоятельства исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова, и отмечалось, что А.С. опознал участок территории на военной базе в Ханкале, находящемся под контролем ФСБ России, как место их заключения. Прокуратура Грозного сделала вывод, что материалы дела "объективно доказали", что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были похищены российскими военнослужащими и что пропавшие содержались в Ханкале.

54. 7 июня 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики передала материалы дела в прокуратуру ОГВ. В сопроводительном письме говорилось, что похищенные люди были привезены в Ханкалу, где их держали незаконно и избивали, а также что похитители убили Р.Я.

55. 21 июня 2003 г. прокуратура ОГВ приняла дело N 30002 в свое производство. Как позднее оказалось, делу был присвоен N 30/00/0010-03.

56. 4 июля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила письмо первой заявительницы и второго заявителя в прокуратуру ОГВ, которая, в свою очередь, 11 июля 2003 г. переслала его в военную прокуратуру (войсковую часть N 20102).

57. 12 июля 2003 г. прокуратура ОГВ уведомила первую заявительницу и второго заявителя о том, что личности лиц, причастных к похищению их сыновей, не были установлены и что выполняются следственные меры для раскрытия преступления.

58. 1 августа 2003 г. первая и восьмая заявительницы обратились в прокуратуру ОГВ с просьбой сообщить им о ходе расследования.

59. 7 августа 2003 г. юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" обратились в прокуратуру ОГВ с просьбой предпринять ряд конкретных следственных мер. 24 октября 2003 г. прокуратура ОГВ ответила им, что расследование по делу N 34/00/0010-03 о похищении Адлана Довтаева, Шарпуддина Исраилова и других продолжается и осуществляются необходимые следственные действия для раскрытия преступления.

60. 16 марта 2004 г. первая заявительница обратилась к Президенту Российской Федерации и Генеральному прокурору Российской Федерации с письмом, в котором просила о помощи в установлении местонахождения ее сына. 29 марта 2004 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации передала ее жалобу в прокуратуру ОГВ.

61. 12 и 13 апреля 2004 г. второй заявитель обратился в прокуратуру ОГВ и Управление ФСБ соответственно с письмом, в котором просил помочь в установлении местонахождения сына и заявил о бездействии следственных органов. 20 апреля 2004 г. второй заявитель обратился за помощью в Министерство внутренних дел Чеченской Республики.

62. 10 мая 2004 г. прокуратура ОГВ уведомила второго заявителя о том, что расследование по делу N 30/00/0010-03 продолжается и что осуществляются необходимые меры для раскрытия преступления.

63. 25 мая 2004 г. второй заявитель написал в прокуратуру ОГВ, заявляя о неэффективности расследования дела о похищении ее сына.

64. 2 июня 2004 г. второй заявитель обратился в прокуратуру ОГВ с письменной просьбой предоставить его родственнику, представляющему его интересы, доступ к материалам следствия.

65. 9 июня 2004 г. прокуратура ОГВ уведомила первую заявительницу о том, что расследование дела об исчезновении ее сына продолжается.

66. 21 июля 2004 г. прокуратура ОГВ сообщила второму заявителю, что выполняются следственные мероприятия по поиску Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова.

67. 10 августа 2004 г. военная прокуратура войсковой части N 20102 уведомила первую заявительницу о том, что предпринимаются следственные меры для раскрытия преступления.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

68. 4 января 2003 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело N 30002 по факту похищения А.С., Адлана Довтаева, Шарпуддина Исраилова и других лиц по части 2 статьи 126 и части 2 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

69. 4 января 2003 г. прокуратура ОГВ возбудила уголовное дело N 34/33/0008-03 по факту убийства Р.Я. по части 1 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. После проведения срочных оперативных мер дело было передано в районную прокуратуру и объединено с делом N 30002.

70. В ходе расследования М.А. указал участок местности, находящийся на территории дислокации воинских частей гарнизона Ханкалы, где его содержали 30 декабря 2002 г. вместе с другими задержанными.

71. В июне 2003 г. уголовное дело N 30002 было передано из районной прокуратуры в прокуратуру ОГВ для проверки версии о причастности военнослужащих федеральных сил к указанным событиям.

72. 21 июня 2003 г. дело N 30002 было принято для расследования прокуратурой ОГВ и получило N 34/00/0010-03.

73. В неустановленную дату были допрошены военнослужащие, которые несли службу с 30 по 31 декабря 2002 г. на территории, указанной М.А. Эти военнослужащие сообщили, что никто на территорию военной части не доставлялся и не содержался в камерах, и что их военной части не принадлежит автомобиль "Нива".

74. Следователи проверили версии о возможном содержании задержанных в расположениях иных воинских частей и подразделений. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий незаконных мест для содержания под стражей не было выявлено.

75. Следователи обнаружили гильзы на месте преступления и установили тип оружия, из которого стреляли. Гильзы были проверены по массиву пуль и гильз, изъятых с мест нераскрытых преступлений. Информацией об использовании оружия, из которого они стреляны, власти не располагают.

76. Автомобили ВАЗ-21043 и ВАЗ-2103 были поставлены на учетный лист разыскиваемых машин.

77. Причина смерти Р.Я. не была установлена, так как его родственники отказались от проведения экспертизы трупа.

78. Расследование по делу N 34/00/0010-03, в ходе которого не удалось установить преступников, продолжалось. Причастность сотрудников каких-либо правоохранительных органов к преступлению не была установлена.

79. Несмотря на конкретные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили копий материалов уголовных дел NN 30002 и 34/00/0010-03. Ссылаясь на информацию, предоставленную Генеральной прокуратурой Российской Федерации, власти Российской Федерации утверждали, что следствие по делу продолжается и что предоставление копий материалов уголовных дел противоречит требованиям статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как в материалах дела содержатся информация военного характера, а также персональные данные свидетелей и других участников производств по уголовным делам.

3. Справки по уголовному делу N 34/00/0010-03, выданные в неустановленные даты

80. Материалы уголовного дела, предоставленные заявителями, содержали два недатированных документа, озаглавленных "справки по уголовному делу N 34/00/0010-03".

81. Первый документ представлял собой одну страницу без даты с подписью следователя прокуратуры ОГВ. В нем говорилось, что Шарпуддина Исраилова 30 декабря 2002 г. похитили неизвестные вооруженные люди и что первая заявительница была признана потерпевшей. Документ также содержал запрос прокуратуры ОГВ во все правоохранительные органы о том, чтобы помогать первой заявительнице в поисках ее сына.

82. Какой именно орган власти выдал вторую справку, остается неясным. Этот документ включал семь листов. В нем говорилось, что 30 декабря 2002 г. "неустановленные вооруженные люди" похитили Адлана Довтаева, Шарпуддина Исраилова и еще семерых человек, посадили их в БТР и доставили на "территорию одной из воинских частей в Ханкале". Далее указывалось следующее:

"Из материалов уголовного дела усматривается, что около 17.00 30 декабря 2003 г. к блок-посту N 18 подъехала группа из состава Управления ФСБ, производящая оперативно-розыскные мероприятия в связи со взрывом в Доме Правительства Чеченской Республики. При этом на автомашинах "Газель" белого цвета и автомашине УАЗ зеленого цвета прибыли около восьми человек. Из них старшая - женщина, 30-35 лет, небольшого роста, худощавая, майор ФСБ. В группу входили капитан 3-го ранга по фамилии Джагуба, 25-30 лет... [Членов группы] сопровождали два БТР, которые отъехали на расстояние 1 км. При этом о подозрительных лицах по рации с поста сообщалось военнослужащим на двух БТР, которые тех задерживали.

Похищенных сначала привезли в здание в центре города... возможно, в одно из подразделений ФСБ, где их не допрашивали. Затем повезли в Ханкалу, в хозяйственные постройки Управления военной контрразведки ФСБ России в Северо-Кавказском регионе, где всю ночь допрашивали по одному по поводу взрыва в Доме Правительства с применением насилия. Содержали их в маленькой металлической будке. Допрос проводили в черном целлофановом пакете на голове...".

83. В справке далее кратко излагались показания, данные сотрудниками Управления ФСБ, согласно которым ФСБ России не проводила какой-либо спецоперации в ходе расследования нападения на Дом Правительства Чеченской Республики и ее сотрудники не задерживали Адлана Довтаева, Шарпуддина Исраилова и других. Эти допрашиваемые лица также утверждали, что женщина в звании майора и мужчина по имени Джакуба* (* Так в оригинале. В других местах текста встречается иное написание этого имени (прим. переводчика).) не проходили службу в Управлении ФСБ.

84. В справке также упоминались показания других свидетелей и потерпевших и перечислялись запросы, направленные в военную прокуратуру гарнизона Ростов-на-Дону. В заключение указывались персональные данные похищенных.

ГАРАНТ:

Нумерация приводится в соответствии с источником

II. Применимое национальное законодательство

85. См. обобщенное изложение применимых норм национального законодательства в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации относительно locus standi*

(* Locus standi (лат.) - право на обращение в суд, процессуальная правосубъектность (прим. переводчика).)

86. Власти Российской Федерации предположили, что заявители не были знакомы с содержанием жалобы, которая была подписана не самими заявителями, а их представителями из неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Более того, один из юристов, подписавших жалобу, не упоминался в доверенностях, выданных заявителями. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу "Васила и Петре Константин от имени Михая Чобану против Румынии" (Vasila and Petre Constantin in the name of Mihai Ciobanu v. Romania) от 16 декабря 2003 г., жалоба N 52414/99, власти Российской Федерации посчитали, что данное дело не подлежит рассмотрению по существу locus standi.

87. Европейский Суд отмечает, что заявители выдали юристам неправительственной организации "Правовая инициатива по России" доверенности, чтобы представлять их интересы в ходе судебного разбирательства в Страсбурге и, в частности, подписывать формуляры жалобы и другие материалы, подаваемые в секретариат Европейского Суда от их имени. В этой связи Европейский Суд не видит причин предполагать, что заявители подписали доверенности против себя самих. Тот факт, что один из юристов "Правовой инициативы по России" не был указан в доверенности, не означает, что данное дело не может рассматриваться по существу. Следовательно, это возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

II. Возражения властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств защиты

A. Доводы сторон

88. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобу следует признать неприемлемой из-за неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Власти сообщили, что расследование исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова еще не окончено. Они также утверждали, что заявители могли обратиться в органы следствия с просьбой допросить конкретных свидетелей, а также подать жалобы в суд или вышестоящую прокуратуру на действия или бездействие следственных или иных правоохранительных органов. Кроме того, заявители могли направить в суд гражданский иск и требовать возмещения ущерба, но они не сделали этого.

89. Заявители оспорили это возражение и утверждали, что уголовное расследование оказалось неэффективным. Ссылаясь на другие дела, связанные с подобными преступлениями и рассмотренные Европейским Судом, они также заявили, что в Чеченской Республике существует административная практика нерасследования преступлений, совершенных представителями государства, и это делает все потенциально эффективные средства защиты неадекватными и иллюзорными.

B. Мнение Европейского Суда

90. Европейский Суд подчеркивает, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей сначала использовать средства правовой защиты, которые доступны и достаточны во внутригосударственной правовой системе, чтобы обеспечить им получение возмещения за предполагаемые нарушения. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным как в теории, так и на практике, в противном случае им будет не хватать требуемых Конвенцией доступности и эффективности. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалобы, которые предполагается впоследствии направить в Европейский Суд, были бы заявлены в соответствующий внутригосударственный орган, по крайней мере, по существу и согласно формальным требованиям и срокам, предусмотренным внутригосударственным правом, а также чтобы были использованы любые процессуальные средства, способные предотвратить нарушение Конвенции. Вместе с тем отсутствует обязательство обращаться к тем средствам правовой защиты, которые являются неадекватными либо неэффективными (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, pp. 2275-2276, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey), жалоба N 41964/98, § 64).

91. Власти государства-ответчика, утверждающие, что внутригосударственные средства правовой защиты не были исчерпаны, обязаны указать Европейскому Суду с определенной точностью те средства правовой защиты, к которым не обратились заявители, и объяснить Европейскому Суду, что они являлись в соответствующий период времени эффективными и доступными как в теории, так и на практике, то есть, что имелась возможность обратиться к ним, и они могли предоставить возмещение в отношении жалоб заявителей и что имелись разумные перспективы успеха (см. Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 68, Reports 1996-IV, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

92. Европейский Суд отмечает, что в правовой системе Российской Федерации у жертвы неправомерных и противозаконных действий со стороны государства и его представителей существуют два способа восстановления нарушенных прав, а именно гражданское и уголовное судопроизводства.

93. Что касается гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями или противоправным поведением представителей государства, Европейский Суд уже постановил в ряде аналогичных случаев, что такой иск не является позитивным решением вопроса об эффективных средствах правовой защиты в контексте жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции. Само по себе рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и не способно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению виновных в совершении убийств или похищений людей, а тем более привлечь их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)). В свете вышесказанного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны подавать гражданский иск для исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.

94. Что касается уголовно-правовых средств защиты, предусмотренных законодательством Российской Федерации, то Европейский Суд отмечает, что заявители и М.Д. обратились с жалобой в правоохранительные органы сразу же после исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова и что следствие по делу продолжается с 4 января 2003 г. Мнения заявителей и властей Российской Федерации в отношении эффективности расследования расходятся.

95. Европейский Суд считает, что эта часть предварительных возражений властей Российской Федерации поднимает вопросы, связанные с эффективностью расследования уголовного дела, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей, и поэтому рассмотрение указанного возражения должно быть объединено с рассмотрением дела по существу.

III. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

96. Заявители утверждали, что вне разумных сомнений лица, задержавшие Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова, были представителями государства. В доказательство своей позиции они отметили следующие факты. Вооруженные люди передвигались на БТР, в указанное время на территории Чеченской Республики только представители российских федеральных сил использовали данный вид техники. Похищение было совершено в непосредственной близости от блокпоста федеральных войск N 18. Задержанные содержались на территории военной базы в Ханкале.

97. Власти Российской Федерации оспаривали утверждения заявителей. Они отмечали, что данные о том, что похитители Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова являлись представителями государства, отсутствуют. Факт содержания похищенных на военной базе в Ханкале не доказан, так как только М.А. опознал место их содержания, в то время как С.Б. и А.С. не смогли с уверенностью его определить. Никто из допрошенных в ходе следствия не смог опознать похитителей.

98. Принимая во внимание тот факт, что М.А., Р.Я. и А.С. были сотрудниками милиции, а Шарпуддин Исраилов оформлялся на службу в органы внутренних дел, власти Российской Федерации предположили, что похитителями могли быть члены незаконных вооруженных формирований, которые совершили преступление по мотивам мести за активную гражданскую позицию и лояльность к федеральным силам. Требования нападавших дать показания о причастности к совершению террористического акта в Доме Правительства Чеченской Республики можно тогда расценить как намеренное введение в заблуждение задержанных и создание у них негативного отношения к органам государственной власти в Чеченской Республике.

99. Письмо из городской прокуратуры от 2 июня 2003 г. не указывало на то, что кто-либо из военнослужащих был причастен к преступлению, а лишь показывало, что такая версия рассматривалась следствием. Копии заявлений М.А. и рапортов о ходе расследования, предоставленные заявителями, не были подписаны следователями прокуратуры и, таким образом, не могут приниматься в качестве доказательств. Уголовное дело N 34/00/0010-03 не содержало таких документов.

B. Оценка фактов

1. Основные принципы

100. По делам, в которых существуют противоречащие друг другу версии событий, Европейский Суд при установлении фактов неизбежно сталкивается с теми же сложностями, что и любой суд первой инстанции. Когда, как в настоящем деле, власти государства-ответчика имеют эксклюзивный доступ к информации, способной подтвердить либо опровергнуть утверждения заявителя, любой недостаток содействия со стороны властей без удовлетворительного объяснения может стать основанием для выводов об обоснованности таких утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, § 160, ECHR 2005-...).

101. Европейский Суд отмечает, что в своей прецедентной практике выработал ряд принципов, применимых в ситуациях, когда он вынужден решать задачу установления фактов, относительно которых между сторонами имеется спор. Что касается спорных фактов, Европейский Суд повторяет позицию, сформировавшуюся в его прецедентной практике, согласно которой при оценке доказательств применению подлежит стандарт доказывания "вне разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Достижение такого стандарта доказывания может являться следствием сосуществования достаточно сильных, ясных и согласующихся друг с другом выводов из имеющихся фактов либо схожих неопровергнутых презумпций относительно фактов. В этом контексте должно приниматься во внимание поведение сторон при получении доказательств (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", §160).

102. Европейский Суд со вниманием относится к соблюдению принципа субсидиарности и признает, что он должен быть осторожен в принятии на себя роли суда первой инстанции, действуя подобным образом только в тех случаях, когда обстоятельства конкретного дела делают это неизбежным (см., например, Решение Европейского Суда от 4 апреля 2000 г. по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom), жалоба N 28883/95). Тем не менее, когда выдвигаются обвинения по статьям 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд должен особенно тщательно рассматривать факты (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336, § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если уже были осуществлены определенные внутригосударственные меры и следственные действия.

103. Когда власти обладают полной либо значительной частью информации о соответствующих событиях, как, например, в делах, в которых задержанные лица находятся под их контролем, возникают сильные фактические презумпции в отношении телесных повреждений и смерти, произошедших во время содержания под стражей. В любом случае бремя доказывания может считаться возложенным на власти, которые должны предоставить удовлетворительные и убедительные объяснения (см. Постановление Европейского Суда от 27 августа 1992 г. по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France), Series A, N 241-A, pp. 40-41, §§ 108-111, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34, и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V).

104. Данные принципы применимы также к делам, по которым, хотя и не доказано, что лицо было задержано властями, но возможно установить, что это лицо попало в место, находящееся под контролем властей, после чего пропало без вести. При таких обстоятельствах власти государства-ответчика должны предоставить правдоподобное объяснение тому, что произошло в помещениях, находящихся под их контролем, и доказать, что соответствующее лицо не было задержано властями, а покинуло помещение без последующего лишения свободы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

105. В заключение, если национальными судами рассматривалось уголовное дело по тем же самым обвинениям, следует иметь в виду, что уголовно-правовая ответственность отличается от международно-правовой ответственности по Конвенции. К компетенции Европейского Суда относится рассмотрение вопросов о международно-правовой ответственности. Ответственность по Конвенции основывается на ее собственных положениях, которые должны толковаться и применяться на основе целей Конвенции и в свете соответствующих принципов международного права. Ответственность государства по Конвенции за действия его органов, представителей и служащих не следует путать с внутригосударственными правовыми вопросами индивидуальной уголовной ответственности, которые подлежат рассмотрению национальными уголовными судами. В этом смысле Европейский Суд не стремится сделать каких-либо выводов о виновности либо невиновности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 284).

2. Установление фактов

106. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копий материалов уголовного дела по факту похищений Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова, власти Российской Федерации вообще не представили Европейскому Суду каких-либо документов. При этом власти Российской Федерации ссылались на статью 161 УПК Российской Федерации. Европейский Суд отмечает, что при рассмотрении подобных дел он уже нашел это объяснение недостаточным для оправдания отказа предоставить необходимую ключевую информацию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII).

107. В свете этого, а также вышеупомянутых принципов Европейский Суд находит, что на основании поведения властей Российской Федерации можно сделать выводы об обоснованности утверждений заявителей. Таким образом, Европейский Суд продолжит исследование ключевых элементов по настоящему делу, которые должны приниматься во внимание при решении вопросов: могут ли родственники заявителей считаться умершими, и виновны ли власти государства-ответчика в их смерти?

108. Заявители утверждали, что лица, похитившие 30 декабря 2002 г. Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова, являлись представителями органов государственной власти.

109. Власти Российской Федерации утверждали, что Адлан Довтаев, Шарпуддин Исраилов и другие шестеро человек были похищены, а преступники могли быть членами незаконных вооруженных формирований. Однако такие утверждения не были конкретными и не подтверждались никакими материалами. Европейский Суд в этой связи подчеркивает, что оценка доказательств и установление фактов являются прерогативой Европейского Суда, и именно ему предстоит определить доказательную ценность предоставленных документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71). Более того, Европейский Суд подчеркивает, что М.А. - один из похищенных - был допрошен относительно причастности к террористическому акту в Доме Правительства Чеченской Республики (см. § 18 настоящего Постановления), и поэтому считает, исходя из характера информации, которую похитители хотели получить от М.А., что допрос не могли проводить боевики.

110. Европейский Суд отмечает, что доказательств, представленных заявителями, было недостаточно, что вполне понятно в свете нежелания следствия обеспечить родственникам пропавших людей предоставление копий важных следственных документов. Тем не менее Европейский Суд напоминает, что утверждения заявителей о причастности российских военнослужащих к преступлению были подтверждены официальными свидетельскими показаниями. Исходя из отказа властей Российской Федерации представить копию уголовного дела, Европейский Суд не убежден тем аргументом, что объяснения М.А. и протокол его допроса, предоставленные заявителями, не входили в материалы следствия и поэтому не могут рассматриваться в качестве правомерного доказательства. Таким образом, Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что 4 января 2003 г. М.А. описал обстоятельства похищения и последующего содержания сотруднику милиции в ходе допроса (см. §§ 34 и 35 настоящего Постановления).

111. Европейский Суд далее отмечает, что следствием, проводившимся властями Российской Федерации, рассматривалась версия о возможном участии представителей сотрудников государственных органов к похищению Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова. Например, власти Российской Федерации соглашались, что несколько раз следователи предпринимали меры для проверки показаний М.А., а именно вывозили его для опознания места содержания (см. § 70 настоящего Постановления).

112. Европейский Суд также отмечает, что согласно отчету, предоставленному заявителями, следствием были допрошены сотрудники ФСБ России с целью установить, проводилась ли ими спецоперация в отношении пропавших лиц (см. § 82 настоящего Постановления). В то же время Европейский Суд отмечает, что этот отчет никем не подписан, не имеет даты и что власти Российской Федерации утверждают, что он не входит в материалы уголовного дела. Однако характер содержания документа позволяет заключить, что он был составлен государственным органом, имеющим отношение к расследованию. Власти Российской Федерации не утверждали, что заявители сфальсифицировали данный документ, и Европейский Суд не находит причин сомневаться в его достоверности. Следовательно, этот отчет рассматривается Европейским Судом как достаточное доказательство.

113. Европейский Суд также замечает, что, предпринимая попытки выяснить обстоятельства инцидента, произошедшего 30 и 31 декабря 2002 г., городская прокуратура установила, что сотрудники федеральных сил были задействованы в преступлении, и передала дело для дальнейшего расследования в военную прокуратуру (см. § 53 настоящего Постановления). Европейский Суд принимает к сведению утверждение властей Российской Федерации о том, что подобная передача дела сама по себе не доказывает вину военнослужащих. Тем не менее Европейский Суд заключает, что данные, полученные городской прокуратурой, способны как минимум представить версию заявителей более убедительной.

114. Европейский Суд акцентирует внимание на том, что власти Российской Федерации не дали какого-либо объяснения того факта, что БТР как специальная военная техника, которая не могла быть использована гражданскими лицами, свободно передвигались в дневное время в непосредственной близости от блокпоста федеральных сил.

115. В свете вышеизложенного Европейский Суд считает тот факт, что большая группа вооруженных людей в военной форме свободно передвигалась на БТР в дневное время суток на трассе между двумя важными городами, открыла огонь по двум гражданским автомобилям и затем задержала восемь человек, убедительно подтверждающим версию заявителей о том, что это были представители государственных органов, проводившие специальную операцию.

116. Европейский Суд отмечает, что в случае, когда заявитель делает утверждение prima facie* (* Prima facie (лат.) - на первый взгляд, по первому впечатлению (прим. переводчика).), а у Европейского Суда нет возможности сделать вывод на основе фактов из-за отсутствия соответствующих документов, на власти государства-ответчика возлагается обязанность исчерпывающе аргументировать, почему данный документ не может быть предоставлен Европейскому Суду для проверки утверждений заявителя, либо дать удовлетворительные и убедительные объяснения того, как именно произошли события, о которых идет речь. Бремя доказывания, таким образом, переходит на власти, и если они не могут предоставить удовлетворительные доводы, возникают основания для установления нарушений в соответствии со статьями 2 и/или 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

117. Европейский Суд считает установленным, что заявители представили достаточно серьезные доказательства (prima facie) того, что их родственники были задержаны представителями государственных органов. Утверждение властей Российской Федерации о том, что следствием не установлена причастность силовых структур к похищению, является недостаточным и не освобождает власти от вышеупомянутого бремени доказывания. Исходя из отказа властей Российской Федерации предоставить документы, которые были в его исключительном владении, или представить какие-либо другие правдоподобные объяснения по данному вопросу, Европейский Суд заключает, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были похищены 30 декабря 2002 г. представителями государственных органов, осуществлявшими непризнаваемую властями спецоперацию.

118. Какие-либо сведения об Адлане Довтаеве и Шарпуддине Исраилове с 31 декабря 2002 г. отсутствуют. Их имена не значатся в каких-либо списках официальных учреждений, в которых могут находиться лица в условиях ограничения свободы. И, наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что с ними случилось после похищения.

119. В ранее рассмотренных делах Европейским Судом уже была признана ответственность российских властей за внесудебные казни и исчезновения мирных граждан в Чеченской Республике (см. среди прочих упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII))* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Европейский Суд полагает, что в контексте вооруженного конфликта в Чеченской Республике ситуация, когда человек задерживается неустановленными военнослужащими без какого-либо последующего официального подтверждения такого задерживания, должна расценивается как опасная для жизни. Отсутствие Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова и/или каких-либо вестей о них в течение более шести лет подтверждает это предположение.

120. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает установленным вне разумных сомнений, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов похищены федеральными военнослужащими и должны считаться погибшими вследствие задержания неустановленными представителями органов государственной власти.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

121. Заявители жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции, состоявшее в том, что их родственники исчезли после задержания российскими военнослужащими и что государственные органы не провели эффективного расследования данного дела. Согласно статье 2 Конвенции:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

122. Власти Российской Федерации утверждали, что следственными органами не получено данных о том, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов мертвы или что к их похищению и предположительному убийству причастны представители государственных органов. Власти Российской Федерации также отмечали, что расследование похищения родственников заявителей соответствовало требованиям Конвенции об эффективности следственных действий, поскольку принимались все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры к установлению лиц, совершивших это преступление.

123. Заявители настаивали, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были задержаны представителями государства и должны считаться погибшими по причине отсутствия достоверных сведений о них в течение более чем шести лет. Заявители также утверждали, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным прецедентной практикой Европейского Суда по статье 2 Конвенции. Тот факт, что расследование длилось в течение шести лет без каких-либо результатов, также доказывает его неэффективность.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

124. Европейский Суд считает в свете представленных сторонами аргументов, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, для решения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Кроме того, Европейский Суд уже отмечал, что возражение властей Российской Федерации в части предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств защиты следует рассматривать совместно с рассмотрением существа жалобы (см. § 95 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова

125. Европейский Суд напоминает о том, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых может быть оправдано лишение жизни, является одним из наиболее фундаментальных положений Конвенции. Положения этой статьи не могут быть отменены даже частично. В свете важности той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия сотрудников государственных органов, но и все сопутствующие обстоятельства (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series А, N 324, рр. 45-46, §§ 146-147, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (извлечения)).

126. Европейский Суд уже установил, что родственники заявителей должны считаться погибшими вследствие непризнанного похищения представителями государства. При отсутствии какого-либо объяснения применению средств летальной силы представителями государства, предоставленного властями Российской Федерации, Европейский Суд считает, что ответственность за гибель родственников заявителей должна быть возложена на государство-ответчика. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

127. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязанность защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции в сочетании с общей обязанностью государства согласно статье 1 Конвенции "обеспечить каждому в пределах своей юрисдикции права и свободы, определенные Конвенцией", также предполагает, что должно быть проведено эффективное официальное расследование в какой-либо форме всех случаев гибели людей в результате применения силы (см., mutatis mutandis, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey), Reports of Judgments and Decisions 1998-I, р. 324, § 86). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения национального законодательства, защищающего право на жизнь, и по делам, связанным с участием представителей государства или государственных органов, привлечение их к ответственности за смерти, ответственность за которые они должны нести. Подобное расследование должно быть независимым, открытым для доступа семье пострадавшего, выполняться достаточно быстро и в разумные сроки. При этом оно должно быть эффективным в том смысле, чтобы быть способным привести к решению, было ли в данном случае и при указанных обстоятельствах применение силы оправдано, или же оно было незаконным, а также должно предоставлять достаточную возможность контроля за ходом следствия или его результатами со стороны общественности (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

128. В настоящем деле проводилось расследование по факту исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

129. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предоставили ему всех материалов уголовного дела. В связи с этим Европейскому Суду придется оценивать эффективность расследования на основании тех немногих документов, которые были представлены заявителями, и информации о ходе следствия, сообщенной властями Российской Федерации.

130. Европейский Суд отмечает, что 2 января 2003 г. власти были уведомлены о совершенном преступлении письменным заявлением. Уголовное дело N 30002 было возбуждено 4 января 2003 г. Тем не менее очевидно, что ряд важных следственных мероприятий были проведены только после коммуникации жалобы властям Российской Федерации или не проведены совсем. Например, власти Российской Федерации не сообщили Европейскому Суду о времени проведения допросов двух ключевых свидетелей, С.Б. и А.С., которые содержались вместе с пропавшими молодыми людьми. Не представлено какой-либо информации и о содержании этих допросов. Власти Российской Федерации лишь ссылались на эти допросы в своем Меморандуме по вопросам приемлемости и существу дела (см. § 97 настоящего Постановления). Соответственно, Европейский Суд предполагает, что данные допросы не были проведены своевременно, хотя должны были быть организованы сразу после того, как власти были оповещены о преступлении, и как только следствие стало отдавать распоряжения о производстве значимых мероприятий.

131. Ряд следственных мероприятий вообще не был выполнен. В первую очередь очевидно, что следователи не предприняли каких-либо действий для обнаружения БТР, которые 30 декабря 2002 г. были замечены около блокпоста N 18. Следствием не были предприняты меры к установлению и допросу военнослужащих, которые дежурили на блокпосту. Более того, из информации, предоставленной властями Российской Федерации, нельзя заключить, что кто-либо из сотрудников ФСБ России, проходивших службу на базе в Ханкале, был допрошен.

132. Европейский Суд также отмечает, что хотя первая и восьмая заявительницы, второй заявитель были признаны потерпевшими, их не информировали о значимых следственных мероприятиях. В стандартных ответах на запросы заявителей указывалось только на то, что следствие продолжается. При таких обстоятельствах Европейский Суд считает, что следователи ясно и очевидно отказались обеспечить должный уровень общественного контроля над расследованием или гарантировать легитимность интересов родственников потерпевшего по делу (см. Постановление Большой Палаты по делу "Озгюр против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, § 92, ECHR 1999-III).

133. В то же время Европейский Суд подчеркивает, что отсутствует какая-либо информация о ходе следствия по делам NN 30002 и 34/00/0010-03 после августа 2004 года. Соответственно, можно с уверенностью предполагать, что период бездействия со стороны следственных органов, когда по делу о столь серьезном преступлении не проводилось каких бы то ни было мероприятий, продолжался более пяти лет.

134. И, наконец, Европейский Суд рассмотрит возражение властей Российской Федерации, которое было объединено с рассмотрением дела по существу (см. § 95 настоящего Постановления). Поскольку это касается вопроса о том, что расследование, проводимое самими властями Российской Федерации, еще продолжается, Европейский Суд отмечает, что власти не предприняли необходимых и своевременных мер и тем самым подорвали эффективность расследования уже на ранних стадиях. Более того, несмотря на то, что власти Российской Федерации утверждали, что у заявителей имелась возможность потребовать судебной проверки постановлений, вынесенных органами предварительного следствия, не имея доступа к материалам уголовного дела и будучи не информированными о ходе расследования, заявители не могли эффективно оспаривать действия или бездействие следственных органов перед судом. Тем не менее, учитывая неэффективность расследования, которая уже была отмечена выше, вызывает сомнение, что указанное средство защиты могло бы привести к какому-либо положительному результату. В связи с этим Европейский Суд считает, что при таких обстоятельствах упомянутые властями Российской Федерации средства уголовно-правовой защиты были неэффективными, и отклоняет предварительное возражение государства-ответчика, касающееся неисчерпания заявителями внутренних средств защиты с точки зрения уголовного расследования.

135. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд находит, что властями Российской Федерации не было проведено эффективного уголовного расследования исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова при угрожающих жизни обстоятельствах в нарушение процессуальной части статьи 2 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

136. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 3 Конвенции, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов подверглись жестокому обращению со стороны российских военнослужащих. Они также жаловались, что в результате исчезновения членов их семьи и отказа властей провести добросовестное расследование этого события они испытали моральные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

137. Власти Российской Федерации не согласились с этими заявлениями, поскольку, по их утверждению, следствием не было установлено, что заявители и Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.

138. Заявители настаивали на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба относительно Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова

139. Европейский Суд напоминает, что предположения о бесчеловечном и жестоком обращении должны подкрепляться надлежащими доказательствами. При оценке таких доказательств Европейский Суд применяет стандарт доказывания "вне разумного сомнения", однако добавляет, что подобные доказательства могут вытекать из сосуществования достаточно обоснованных, четких и взаимно подтверждающих умозаключений или аналогичных неопровержимых презумпций факта (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), Series A, N 25, § 161, in fine).

140. Европейским Судом уже установлено, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были задержаны 30 декабря 2002 г. представителями государства и что с этого времени о них отсутствуют какие-либо известия. Европейский Суд также решил, что, принимая во внимание обстоятельства похищения, двое исчезнувших мужчин должны считаться умершими и ответственность за их смерть должна быть возложена на государство-ответчика (см. § 120 настоящего Постановления). Однако вопрос о причине их смерти остается невыясненным. Более того, в материалах, имеющихся в распоряжении Европейского Суда, отсутствуют точные данные, позволяющие определенно установить, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов подверглись жестокому обращению, находясь в руках представителей федеральных сил. Показания М.А., данные сотрудникам районного отдела внутренних дел, содержат информацию только о том, что он был избит военнослужащими. Вместе с тем из этого не следует, что он когда-либо заявлял об избиениях похитителями других задержанных, в частности, Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова (см. § 35 настоящего Постановления).

141. Учитывая изложенное, Европейский Суд не может заключить вне разумных сомнений, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов подвергались жестокому обращению в ходе содержания под стражей. Таким образом, данная часть жалобы является необоснованной.

142. Следовательно, это часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Жалоба относительно моральных страданий заявителей

143. Европейский Суд отмечает, что данная часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд далее отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, она должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

144. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего человека" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия специфических факторов, которые определяют величину и характер страдания заявителей, отличных от эмоционального переживания, которое может расцениваться как неизбежно перенесенное родственниками жертвы серьезного нарушения прав человека. Соответствующие элементы включают крепость семейных уз, конкретные обстоятельства семейных отношений, степень, в которой член семьи стал свидетелем рассматриваемых событий, участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и реакцию властей на подобные запросы. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, а скорее в реакции властей, их отношении к ситуации, когда описание этих событий доводится до их сведения. Именно в силу последнего обстоятельства родственник может утверждать, что сам является жертвой действий властей (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

145. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что Шарпуддин Исраилов был сыном первой заявительницы и второго заявителя, внуком третьего заявителя и четвертой заявительницы, братом пятого, седьмого заявителей и шестой заявительницы. Из имеющихся данных следует, что только первый заявитель и вторая заявительница обращались в различные органы власти с ходатайствами и обращениями в отношении исчезновения Шарпуддина Исраилова.

146. Адлан Довтаев был сыном восьмой заявительницы, мужем девятой заявительницы, отцом десятой, одиннадцатой заявительниц и двенадцатого заявителя, братом тринадцатого заявителя и с четырнадцатую по шестнадцатую заявительниц. Из предоставленных данных Европейский Суд делает вывод, что только восьмая заявительница и М.Д. обращались в различные органы власти, разыскивая Адлана Довтаева.

147. Европейский Суд отмечает, что нет подтверждений того, что кто-либо из других родственников Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова участвовали в их поисках (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 112). Принимая во внимание, что события, связанные с исчезновением молодых людей, могли быть причиной сильного переживания для третьего, пятого, седьмого, тринадцатого заявителей, четвертой, шестой, с четырнадцатую по шестнадцатую заявительниц, Европейский Суд, тем не менее, не может признать, что степень их морального страдания была достаточно серьезной и достигала уровня эмоционального переживания, подпадающего под нарушение статьи 3 Конвенции.

148. В то же время Европейский Суд считает, что жена Адлана Довтаева в определенной степени участвовала в розысках мужа, хотя нет подтверждений того, что она обращалась к властям с письменными ходатайствами. Европейский Суд также полагает, что десятой, одиннадцатой заявительницам и двенадцатому заявителю был причинен ущерб самим фактом исчезновения их отца, хотя они не могли каким-либо образом взаимодействовать с властями ввиду их малолетнего возраста.

149. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что первая, с восьмую по одиннадцатую заявительницы, а также второй и двенадцатый заявители в течение шести лет с момента похищения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова не имели о них никаких известий. Во время этого периода первый заявитель, вторая и восьмая заявительницы обращались в различные официальные органы с запросами об их сыновьях. Несмотря на предпринятые ими усилия, заявители ни разу не получили правдоподобного объяснения или информации о том, что произошло с Адланом Довтаевым и Шарпуддином Исраиловым после задержания. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно процессуальных аспектов соблюдения положений статьи 2 Конвенции.

150. В свете вышеизложенного Европейский Суд считает, что первая, с восьмую по одиннадцатую заявительницы, а также второй и двенадцатый заявители испытали психическое и эмоциональное страдание в результате похищения члена их семьи и неспособности властей выяснить, что с ним произошло. То, как власти государства-ответчика реагируют на жалобы заявителей, следует считать бесчеловечным обращением, нарушающим статью 3 Конвенции.

151. Европейский Суд, таким образом, находит, что в отношении первой, с восьмой по одиннадцатую заявительниц, а также второго и двенадцатого заявителей имеет место нарушение статьи 3 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

152. Заявители также утверждали, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были задержаны с нарушением условий, гарантированных статьей 5 Конвенции, которая устанавливает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

153. По мнению властей Российской Федерации, в результате расследования не было получено явных доказательств того, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов были лишены свободы представителями государства в нарушение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции.

154. Заявители настаивали на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

155. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, жалоба должа быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

156. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальную важность гарантий, закрепленных в статье 5 Конвенции и обеспечивающих право людей в демократическом обществе на защиту от произвольного содержания под стражей. Европейский Суд также заявил, что неофициальное содержание под стражей является полным отрицанием этих гарантий и серьезным нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

157. Европейский Суд считает установленным, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов 30 декабря 2002 г. были задержаны представителями государства. Их задержание не было признано властями, отсутствуют также официальные сведения об их местонахождении в период после задержания и об их дальнейшей судьбе. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда сам по себе этот факт должен рассматриваться как серьезное упущение, поскольку позволяет лицам, ответственным за акт лишения свободы, скрыть свою причастность к преступлению, спрятать следы и уйти от ответа за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует считать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

158. Европейский Суд также отмечает, что власти должны были осознавать необходимость более тщательного и незамедлительного расследования жалоб заявителей на то, что их родственника задержали и куда-то увезли при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако приведенные выше рассуждения и выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции, в частности, касающиеся характера ведения следствия, не оставляют сомнений в том, что власти не приняли незамедлительных и эффективных мер по защите родственника заявителей от риска исчезновения.

159. В свете вышесказанного Европейский Суд считает, что Адлан Довтаев и Шарпуддин Исраилов подверглись непризнаваемому задержанию и были лишены гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, что является чрезвычайно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

160. Заявители жаловались, что были лишены эффективных средств защиты в отношении вышеупомянутых нарушений своих прав по статьям 2 и 3 Конвенции в нарушение положений статьи 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

161. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей имелись эффективные средства правовой защиты, как этого требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали праву заявителей воспользоваться такими средствами.

162. Заявители настаивали на своих жалобах.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

163. Европейский Суд считает, что жалоба заявителей на нарушения статьи 13 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее Европейский Суд отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основанием. Таким образом, настоящая жалоба должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

164. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует наличие на национальном уровне средств правовой защиты для обеспечения соблюдения по существу прав и свобод, гарантированных Конвенцией, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном праве. Согласно установившейся прецедентной практике Европейского Суда статья 13 Конвенции требует, чтобы на национальном уровне имелось правовое средство, позволяющее компетентному государственному органу принять решение по сути жалобы на нарушение Конвенции и предложить соответствующее возмещение ущерба, хотя государствам и дана некоторая свобода усмотрения относительно способа выполнения их обязательств в рамках данного положения Конвенции. В то же время требование о наличии такого правового средства касается только тех жалоб, которые можно считать "потенциально достоверными" по смыслу Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда от 25 июня 1997 г. по делу "Халфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom), Reports of Judgments and Decisions 1997-III, р. 1020, § 64).

165. Что касается жалобы заявителей на отсутствие эффективных средств защиты в отношении их жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции, Европейский Суд считает нужным подчеркнуть, учитывая фундаментальную важность права на защиту жизни, что статья 13 Конвенции требует, в дополнение к выплате полагающейся компенсации, также проведения тщательного и эффективного расследования, способного привести к установлению личности и наказанию ответственных за лишение жизни и за противоречащее статье 3 Конвенции обращение, что, в частности, предполагает фактический доступ истца к процессуальным действиям, направленным на установление личности и наказание виновных (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Сухейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Далее Европейский Суд повторяет, что требования статьи 13 Конвенции не сводятся к обязанности государства согласно статье 2 Конвенции проводить эффективное расследование (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, § 183* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

166. В свете приведенных выше выводов Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции указанную жалобу явно следует считать "потенциально достоверной" для целей статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 апреля 1988 г. по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom), § 52, Series A, N 131, § 52). Следовательно, заявители должны были иметь возможность воспользоваться эффективными и практически применимыми средствами правовой защиты, способными привести к установлению и наказанию виновных и к назначению компенсации в соответствии со статьей 13 Конвенции.

167. Из этого следует, что при обстоятельствах, подобных обстоятельствам настоящего дела, когда расследование уголовного дела об исчезновении оказалось неэффективным, что, в свою очередь, подрывало эффективность любого другого потенциально имеющегося в наличии средства, государство-ответчик не выполнило своих обязательств в рамках статьи 13 Конвенции.

168. Следовательно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

169. Что касается жалобы по статье 13 Конвенции в связи с отсутствием средств правовой защиты относительно жалобы на жестокое обращение с Адланом Довтаевым и Шарпуддином Исраиловым со стороны представителей государства, Европейский Суд замечает, что эта часть жалобы по статье 3 Конвенции была признана необоснованной (см. § 140 настоящего Постановления). Следовательно, заявители не имели "доказанных требований" о нарушении материальной части Конвенции, и, таким образом, отсутствует нарушение статьи 13 Конвенции.

170. Что касается нарушения статьи 3 Конвенции, признанного в отношении моральных страданий заявителей в результате исчезновения близких родственников, отсутствия у них возможности выяснить, что с ними произошло, и отношения властей к их жалобам, то Европейский Суд отмечает, что он уже признал нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в части поведения властей, вызвавшего душевные страдания заявителей. Европейский Суд считает, что при данных обстоятельствах нет оснований отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

VIII. Предполагаемое нарушение статей 8 и 14 Конвенции

171. Заявители в своей первоначальной жалобе утверждали, что в результате похищения родственников было нарушено их право в отношении семейной жизни, гарантированное статьей 8 Конвенции, а также что они подверглись дискриминации в связи их национальностью в нарушение статьи 14 Конвенции.

Статья 8 Конвенции в соответствующей части гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его... семейной жизни, его жилища...

Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

Статья 14 гласит:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

172. В своих замечаниях по поводу приемлемости и существа жалобы от 19 февраля 2008 г. заявители указали, что не намерены добиваться рассмотрения Европейским Судом своих жалоб на нарушения статей 8 и 14 Конвенции.

173. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, делает вывод о том, что заявители более не намерены добиваться рассмотрения этой части своей жалобы по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд также не видит причин общего характера, относящихся к соблюдению установленных Конвенцией прав человека, которые требовали бы продолжить рассмотрение настоящей жалобы согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции in fine (см., например, Решение Европейского Суда от 26 сентября 2000 г. по делу "Сингх и другие против Соединенного Королевства" (Singh and Others v. United Kingdom), жалоба N 30024/96, и Постановление Европейского Суда от 10 февраля 2005 г. по делу "Стаматиос Караджияннис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece), жалоба N 27806/02, § 28).

174. Следовательно, эту часть жалобы следует исключить в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

IX. Применение статьи 41 Конвенции

175. Согласно статье 41 Конвенции:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

176. Первая заявительница и второй заявитель потребовали компенсацию за утрату автомобиля ВАЗ-2103, купленного их сыном в июле 2002 года по цене 33 000 рублей (приблизительно 950 евро). В подтверждение своих требований они предъявили договор купли-продажи автомобиля ВАЗ-2103 между Шарпуддином Исраиловым и А.Т.

177. Девятая, десятая, одиннадцатая заявительницы и двенадцатый заявитель потребовали возмещения ущерба за потерю заработков их мужа и отца. Они указывали, что, хотя Адлан Довтаев на момент похищения был безработным, было бы разумно предполагать, что он мог бы найти работу и получать, по крайней мере, официальную минимальную зарплату и оказывать финансовую поддержку жене и детям. Они потребовали выплатить 396 453 рубля 59 копеек (приблизительно 115 000 евро).

178. Власти Российской Федерации заявили, что требования заявителей являются необоснованными.

179. Относительно требований первой заявительницы и второго заявителя Европейский Суд замечает, что они не предоставили доказательств того, что автомобиль ВАЗ-2103 принадлежал им или что они вкладывали деньги в эту покупку. Указанные заявители не представили какой-либо информации, дающей Европейскому Суду основания заключить, что только они имеют право наследовать этот автомобиль после сына. Таким образом, Европейский Суд не может установить соответствующие обстоятельства данного дела и присудить первой заявительнице и второму заявителю компенсацию за утрату автомобиля.

180. Что касается требований девятой, десятой, одиннадцатой заявительниц и двенадцатого заявителя, то Европейский Суд повторяет, что между требуемой заявителями компенсацией и нарушением Конвенции должна существовать ясная причинно-следственная связь и что в соответствующих случаях может быть запрошена компенсация за потерю заработков. Учитывая сделанные выше выводы, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материальности части, Европейский Суд считает установленной причинную связь между заявленным нарушением права на жизнь Адлана Довтаева и потерей его женой и детьми финансовой поддержки, которую он бы мог им обеспечить. Принимая во внимание, что Адлан Довтаев являлся безработным, Европейский Суд присуждает 2 000 евро девятой, десятой, одиннадцатой заявительницам и двенадцатому заявителю совместно в качестве возмещения материального ущерба плюс любой налог, подлежащий уплате с этой суммы.

B. Моральный вред

181. Заявители потребовали компенсации за моральные страдания, которые они испытали в результате утраты членов их семей и проявленного властями безразличия по отношению к ним. Первая, с восьмую по одиннадцатую заявительницы, второй и двенадцатый заявители потребовали компенсацию в размере по 50 000 евро каждому, третий, пятый, седьмой и тринадцатый заявители, четвертая, шестая, с четырнадцатую по шестнадцатую заявительницы потребовали компенсацию в размере по 20 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда.

182. Власти Российской Федерации сочли запрошенные суммы компенсации чрезмерными.

183. Европейский Суд признал в настоящем деле нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в части непризнаваемого задержания, жестокого обращения и исчезновения родственников заявителей. Европейским Судом установлено, что первая, с восьмую по одиннадцатую заявительницы, второй и двенадцатый заявители являются жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд считает, что данным родственникам был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь признанием факта нарушений их прав. Европейский Суд присуждает первой заявительнице и второму заявителю совместно 34 000 евро, с восьмой по одиннадцатую заявительницам и двенадцатому заявителю совместно 34 000 евро, третьему, пятому, седьмому и тринадцатому заявителям, а также четвертой, шестой, с четырнадцатую по шестнадцатую заявительницы по 500 евро каждому в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, подлежащий уплате с этой суммы.

ГАРАНТ:

Нумерация приводится в соответствии с источником

B. Судебные издержки и расходы

184. Интересы заявителей в Европейском Суде представляла организация "Правовая инициатива по России". Заявители представили перечень понесенных издержек и расходов, включая исследования и опросы в Чеченской Республике и Москве по ставке 50 евро в час и составление юридических документов для Европейского Суда и органов государственной власти по ставке 50 евро в час для юристов организации "Правовая инициатива по России" и 150 евро в час для старших юристов организации. Заявители также потребовали возмещения расходов на перевод и почтовые отправления, подтвержденные соответствующими счетами, а также административных расходов, которые не были подтверждены документами. Общая сумма требуемого возмещения расходов и издержек, связанных с ведением дела, составила 8 806,20 евро.

185. Власти Российской Федерации оспорили разумность и оправданность запрашиваемых сумм. Они также утверждали, что требования заявителей о компенсации были подписаны шестью юристами, трое из которых не упоминаются в доверенностях, поданных заявителями. Власти Российской Федерации также выразили сомнение в том, что было необходимо посылать корреспонденцию, используя средства международной курьерской службы.

186. Европейский Суд отмечает, что заявители направили в Европейский Суд доверенности, оформленные на имя организации "Правовая инициатива по России" и трех ее юристов. Требования заявителей о справедливой компенсации были подписаны шестью лицами. Имена трех из них указаны в доверенностях, в то время как другие три юриста сотрудничают с организацией "Правовая инициатива по России". Исходя из этого Европейский Суд не видит причин сомневаться в том, что шестеро юристов, упомянутых в требованиях заявителей о справедливой компенсации, принимали участие в подготовке замечаний от имени заявителей. Более того, нет оснований считать, что заявители не имели права направлять свою корреспонденцию в Европейский Суд посредством международной курьерской службы.

187. Европейскому Суду необходимо установить, действительно ли имели место расходы и издержки, указанные заявителями (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

188. Принимая во внимание детализацию предоставленных сведений, Европейский Суд считает эти расходы разумными и отражающими фактические издержки, понесенные представителями заявителей.

189. Помимо этого Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные представителями заявителей, были необходимы. Европейский Суд отмечает, что, настоящее дело было достаточно сложным и требовало проведения определенных исследований и подготовки. В то же время он полагает, что поскольку в данном случае применялся пункт 3 статьи 29 Конвенции, представители заявителей подавали в Европейский Суд свои замечания по приемлемости и существу дела в виде единого пакета документов. Европейский Суд отмечает, что в деле фигурировало очень мало подтверждающих документов в связи с отказом властей Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела. В связи с этим Европейский Суд выражает сомнение в том, что на подготовку юридических документов было необходимо так много времени, как утверждают представители заявителей.

190. Учитывая детализацию требований, поданных заявителями, и действуя на основе справедливого подхода, Европейский Суд присуждает им сумму в 4 500 евро плюс налог на добавленную стоимость, если он начисляется на данную сумму, подлежащие уплате на банковский счет представителей в Нидерландах, указанный заявителями.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

191. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) принял решение исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению, в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалоб заявителей на нарушение статей 8 и 14 Конвенции;

2) постановил отклонить возражение властей Российской Федерации относительно locus standi;

3) постановил объединить рассмотрение возражения властей Российской Федерации относительно неисчерпания уголовных средств правовой защиты с рассмотрением дела по существу и отклонил их;

4) объявил жалобы на нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции, а также жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции в части моральных страданий заявителей приемлемыми, а остальную часть жалобы - неприемлемой;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материальном аспекте в отношении Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части непроведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении первой, с восьмую по одиннадцатую заявительницы, второго и двенадцатого заявителя в отношении перенесенных ими душевных страданий;

8) постановил, что отсутствует нарушение статьи 3 Конвенции в отношении третьего, пятого, седьмого и тринадцатого заявителей, четвертой, шестой, с четырнадцатую по шестнадцатую заявительниц;

9) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова;

10) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 2 Конвенции;

11) постановил, что отсутствует нарушение статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемым нарушением статьи 3 Конвенции в отношении Адлана Довтаева и Шарпуддина Исраилова;

12) постановил не рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции в части предполагаемых нарушений статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

13) постановил, что:

(а) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить следующие суммы:

(i) 2 000 евро (две тысячи евро) девятой, десятой, одиннадцатой заявительницам и двенадцатому заявителю совместно в рублях по курсу, действующему на дату выплаты, в порядке возмещения материального ущерба плюс любые налоги, подлежащие начислению на эту сумму;

(ii) 34 000 евро (тридцать четыре тысячи евро) первой заявительнице и второму заявителю совместно, 34 000 евро (тридцать четыре тысячи евро) с восьмой по одиннадцатой заявительницам и двенадцатому заявителю совместно и по 500 евро (пятьсот евро) третьему, пятому, седьмому, тринадцатому заявителям и четвертой, шестой, с четырнадцатой по шестнадцатую заявительницам каждому в рублях по курсу, действующему на дату выплаты, в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, подлежащие начислению на эти суммы;

(iii) 4 500 евро (четыре тысячи пятьсот евро) в счет оплаты расходов и издержек, подлежащие уплате на счет банка представителей заявителей в Нидерландах, плюс любой налог, подлежащий начислению на эту сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

14) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 апреля 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда