Постановление Европейского Суда по правам человека от 18 октября 2011 г. Дело "Шувалов (Shuvalov) против Российской Федерации" (Жалоба N 38047/04)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Шувалов (Shuvalov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 38047/04)

Постановление Суда

Страсбург, 18 октября 2011 г.

По делу "Шувалов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 сентября 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 38047/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Геннадием Александровичем Шуваловым (далее - заявитель) 2 сентября 2004 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что подвергся жестокому обращению при содержании под стражей и что национальные власти не расследовали его жалобу.

4. 4 сентября 2008 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 3 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и проживает в Волгограде.

A. Уголовное разбирательство против заявителя

6. 23 марта 2001 г. заявитель, бывший сотрудник милиции, был задержан вместе с двумя другими лицами по подозрению в сбыте наркотиков.

7. 26 марта 2001 г. заявитель был заключен под стражу на период следствия, и 30 марта 2001 г. ему были предъявлены обвинения.

8. 9 сентября 2003 г. Кировский районный суд Волгограда признал заявителя виновным в сбыте наркотиков и приговорил его к десяти годам лишения свободы.

9. 8 июня 2004 г. Волгоградский областной суд, рассмотрев жалобу, отменил приговор и возвратил дело на новое рассмотрение.

10. 29 июня 2006 г. Кировский районный суд Волгограда признал заявителя виновным в сбыте наркотиков и приговорил его к пяти годам и четырем месяцам лишения свободы. Приговор не был обжалован и вступил в силу.

11. 22 июля 2006 г. заявитель был освобожден после отбытия наказания.

B. Предполагаемое жестокое обращение

12. 19 июля 2002 г. сотрудник П. следственного изолятора ИЗ N 34/4 Волгоградской области (ФБУ ИЗ N 34/4 ГУФСИН России по Волгоградской области), в котором заявитель содержался в период, относящийся к обстоятельствам дела, предположительно избил заявителя несколько раз резиновой палкой по нижней части спины и ягодицам. После этого заявитель почти утратил способность двигаться. Вечером он почувствовал боль. Дежурный врач должен был осмотреть заявителя. Однако, по словам заявителя, несмотря на его требование, врачу было предложено не фиксировать травмы.

13. 23 июля 2002 г. заявитель был доставлен в Кировский районный суд Волгограда для рассмотрения его дела. Однако он чувствовал себя плохо, и для него была вызвана "скорая помощь". Сотрудник "скорой помощи" обнаружил синяки на мягкой ткани ягодиц заявителя. После возвращения в следственный изолятор заявитель был осмотрен фельдшером. Последний зафиксировал множественные гематомы на ягодицах заявителя размером 1,5 х 1,5 см. В тот же день заявитель подал жалобу на побои в прокуратуру Волгограда.

14. 16 августа 2002 г. старший помощник прокурора Волгограда отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудника П. В постановлении указывалось:

"...Проверка, проведенная по [обращению заявителя], установила, что 19 июля 2002 г., в 11.15, [сотрудники П. и Подм. Волгоградского областного следственного изолятора ИЗ N 34/4] вывели [заявителя] из камеры N 47 для беседы о необходимости соблюдения режима содержания...

[Сотрудник П.] предложил по телефону сотруднику K. явиться в его кабинет N 4 и принести личное дело [заявителя]. Примерно через десять минут они пришли в кабинет П., в котором K. информировал [заявителя] о материалах дела. Последний угрожал возбуждением уголовного дела против K. и утверждал, что заставит всех присутствующих пожалеть обо всем, не предоставив дальнейших объяснений.

Около 13.30 [заявитель] был доставлен в камеру временного содержания, откуда через три часа он был возвращен в свою камеру.

Физическая сила или специальные средства к [заявителю] не применялись. Согласно протоколам применения специальных средств 19 июля 2002 г. сотрудникам П., Подм. и K. специальные средства не выдавались.

По возвращении в свою камеру [заявитель] не жаловался на состояние здоровья своим сокамерникам или в медицинскую часть [следственного изолятора].

Во время прогулки 20 июля 2002 г. [заявитель] терся ягодицами о стену прогулочного двора (показания заключенных Ш., Д. и других), сознательно причиняя себе вред.

23 июля 2002 г., в 12.12, будучи доставленным в Кировский районный суд Волгограда, [заявитель] жаловался конвойным, что чувствует себя плохо, упомянув, в частности, боль в области почек, в связи с чем в здание суда была вызвана "скорая помощь".

Фельдшер Ш. обнаружил гематомы на ягодицах [заявителя]...

Утверждения [заявителя] об "ударах по почкам и высоком давлении" оказались не соответствующими действительности. Состояние его здоровья было оценено как относительно удовлетворительное.

Из показаний заключенных Д., И., П. и Ш. следует, что [заявитель] неоднократно выражал недовольство по поводу [сотрудника П.] и намеревался выдвинуть против него обвинения...

С учетом вышеизложенного утверждения [заявителя] являются необоснованными...".

15. 8 сентября и 29 ноября 2002 г. заявитель получил письменные показания сокамерников П., И. и Б., которые утверждали, что не видели самопричинения вреда со стороны заявителя. Они также сказали, что сотрудник П. вынудил их и других заключенных дать показания об обратном.

16. В октябре 2002 года заявитель обжаловал постановление от 16 августа 2002 г. Генеральному прокурору Российской Федерации.

17. В декабре 2002 года заявитель был уведомлен о том, что его жалоба была передана в прокуратуру Волгограда, которая, в свою очередь, передала жалобу прокурору Волгоградской области, осуществляющему надзор за исполнением законодательства в исправительных учреждениях.

18. Вскоре после этого заявитель получил письмо прокурора Волгоградской области, датированное 15 декабря 2002 г., в котором он информировался о том, что его жалоба рассмотрена, и основания для отмены постановления от 16 августа 2002 г. не установлены. Копия соответствующего постановления заявителю не вручалась.

19. Заявитель пытался обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела против сотрудника П. в судах, рассматривавших его уголовное дело в 2003 году, в судах первой и кассационной инстанций в 2004 году. Однако национальные суды не стали рассматривать доводы заявителя.

20. Поскольку после отмены обвинительного приговора заявителя в 2004 году истек значительный срок, и новое судебное разбирательство еще не начиналось (см. §§ 9 и 10 настоящего Постановления), заявитель решил обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела против сотрудника милиции П. в рамках отдельного разбирательства.

21. В неустановленную дату в июне 2005 года он обжаловал отказ в прокуратуру Волгограда и Центральный районный суд Волгограда.

22. 4 июля 2005 г. заместитель прокурора Волгоградской области отменил постановление от 16 августа 2002 г., поскольку оно было вынесено неуполномоченным лицом и за пределами процессуальных сроков. Постановление содержало ссылку на материалы служебной проверки. Была назначена дополнительная проверка.

23. 7 июля 2005 г. Центральный районный суд Волгограда отклонил жалобу заявителя на постановление от 4 июля 2005 г.

24. Однако 14 июля 2005 г. прокурор Волгограда отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудника П. В постановлении указывалось следующее:

"...Младший инспектор [изолятора ИЗ N 34/4] Куш. пояснил, что 19 июля 2002 г. ...[ сотрудники П. и Подм.] вывели [заявителя] из камеры N 47 в кабинет управления и безопасности. Там уже находился [сотрудник K.]. [Они] провели в кабинете около десяти минут, после чего [заявитель] был доставлен обратно в камеру N 47. [Сотрудники] не имели при себе специальных средств. Ни П., ни Подм. не имели резиновых дубинок. Он не видел травм у [заявителя], поведение [заявителя] было нормальным, и [последний] не жаловался на состояние здоровья.

Аналогичные показания дал младший инспектор [учреждения ИЗ N 34/4] Г., который подтвердил, что физическая сила к [заявителю] не применялась.

[Сотрудница] K. сообщила, что 19 июля 2002 г. ...она показывала [заявителю] материалы его личного дела, объясняя [последнему] законность его содержания под стражей. В этот раз сотрудники ИЗ N 34/4 не применяли силу к [заявителю].

[Сотрудник Подм.] сообщил, что 19 июля 2002 г. совместно с [сотрудниками П. и K.] около 11.00 [он беседовал с заявителем]. ...Никто из [сотрудников] не применял силу к [заявителю], не бил его и не угрожал ему.

Медицинские сотрудники ИЗ N 34/4 K. и T. сказали, что [заявитель] не обращался за медицинской помощью с 19 по 24 июля 2002 г.

Медицинский сотрудник ИЗ N 34/4 M. сообщил, что 23 июля 2002 г. он осмотрел [заявителя] и обнаружил синие следы на его ягодицах, происхождение которых [заявитель] не объяснил. [Заявитель] не обращался за медицинской помощью до 24 июля 2002 г.

[Сотрудник П.] [дал аналогичные показания тем, которые дали сотрудники K. и Подм.]...

[Согласно документам ИЗ N 34/4] Ш., П., И., Д., Р., B., M., A., [ранее содержавшиеся вместе с заявителем], в учреждении ИЗ N 34/4 не содержатся...

Шах. подтвердил, что содержался в учреждении ИЗ N 34/4 вместе с [заявителем], но в другой камере... Что касается обстоятельств предполагаемых побоев, он знал только со слов [заявителя], что тот подал жалобу на побои...

Вышеупомянутые заключенные не подтвердили предполагаемые побои во время первоначальной проверки.

Таким образом, события, описанные [заявителем] в его жалобе на побои со стороны [сотрудника П.], не имели места...".

25. Заявитель обжаловал указанное постановление в суд.

26. 2 декабря 2005 г. Центральный районный суд Волгограда не усмотрел оснований для отмены постановления от 14 июля 2005 г. Он заключил, что данное постановление было вынесено на основе анализа всех существенных данных и в полном соответствии с требованиями национального законодательства.

27. 14 февраля 2006 г. Волгоградский областной суд отменил решение от 2 декабря 2005 г., поскольку оно было вынесено в отсутствие заявителя, без принятия необходимых мер, обеспечивающих его уведомление о заседании. Дело было направлено на новое рассмотрение с указанием о необходимости более тщательного изучения доводов жалобы.

28. 11 апреля 2006 г. Центральный районный суд Волгограда вновь признал постановление от 14 июля 2005 г. законным.

29. 6 июня 2006 г. Волгоградский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил указанное решение без изменения.

C. Разбирательство, связанное с квартирой

30. Заявитель участвовал в судебном разбирательстве по поводу прав найма квартиры, которое окончилось не в его пользу окончательными решениями Волгоградского областного суда от 26 апреля и 12 июля 2007 г.

D. Разбирательство по поводу задолженности по денежному содержанию

31. Заявитель возбудил разбирательство против бывшего работодателя (Управления внутренних дел Волгограда) о взыскании задолженности по денежному содержанию и компенсации морального вреда.

32. 24 августа 2005 г. Волгоградский областной суд в качестве суда кассационной инстанции отклонил требования заявителя в полном объеме.

II. Применимое национальное законодательство

A. Уголовный кодекс

33. Злоупотребление должностными полномочиями, связанное с применением силы или повлекшее тяжкие последствия, влечет наказание до десяти лет лишения свободы (часть 3 статьи 286 Уголовного кодекса).

B. Уголовно-процессуальный кодекс

34. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, действующий с 1 июля 2002 г.) устанавливает, что уголовное дело может быть возбуждено следователем или прокурором по заявлению лица (статьи 140 и 146). Следователь и прокурор* (* Буквально: "дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа" (прим. переводчика).) обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, и принять по нему одно из следующих решений в срок не позднее трех суток со дня поступления указанного сообщения: 1) о возбуждении уголовного дела при наличии оснований полагать, что совершено преступление, 2) об отказе в возбуждении уголовного дела при отсутствии оснований или 3) о передаче сообщения по подследственности. Заявитель уведомляется о любом принятом решении. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован вышестоящему прокурору или в суд общей юрисдикции (статьи 144, 145 и 148 УПК РФ).

35. Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает судебную проверку решений или действий (бездействия) следователя и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений и может принять одно из следующих постановлений: 1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, 2) об оставлении жалобы без удовлетворения (статья 125 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

36. Заявитель жаловался в соответствии со статьями 3 и 13 Конвенции на то, что 19 июля 2002 г. он подвергся жестокому обращению, находясь под стражей, и что расследование его жалобы не было эффективным. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения негативного и позитивного обязательств государства, вытекающих из статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

37. Европейский Суд также отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

38. Со ссылкой на фактические обстоятельства дела, общие принципы статьи 3 Конвенции, получившие развитие в прецедентной практике Европейского Суда, и применимое национальное законодательство власти Российской Федерации утверждали, что национальные следственные органы дважды внимательно проверили доводы заявителя путем допроса самого заявителя, предполагаемого виновного, коллег последнего и медицинского персонала следственного изолятора ИЗ N 34/4 Волгоградской области, а также иных заключенных и приняли решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отсутствие оснований полагать, что преступление было совершено. Национальный суд проверил выводы следственных органов и нашел их законными. При таких обстоятельствах власти Российской Федерации заключили, что по делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были в материально-правовом или процессуальном аспектах.

39. Заявитель утверждал, что он не мог причинить себе травмы путем трения ягодицами о стены прогулочного двора. Трение могло оставить лишь царапины, но не множественные гематомы. Гематомы могли возникнуть только от воздействия тупого предмета, такого, например, как резиновая палка, использованная сотрудником милиции П. Заявитель также обратил внимание Европейского Суда на тот факт, что власти Российской Федерации обошли молчанием письменные показания его сокамерников П., И. и Б. (см. § 15 настоящего Постановления) о том, что они не видели, как заявитель причинял себе вред во время прогулки 20 июля 2002 г., и что сотрудник П. вынудил их и других заключенных дать показания об обратном. Заявитель также утверждал, что дополнительная проверка была основана на материалах первоначальной проверки и не предусматривала дополнительного допроса лиц, причастных к происшествию. Заявитель, соответственно, заключил, что выводы властей Российской Федерации о соблюдении национальными органами своих обязательств в соответствии со статьей 3 Конвенции в этом отношении являются необоснованными.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

(i) Общие принципы

40. Европейский Суд напоминает, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и власти обязаны обеспечить их физическое благополучие (см. Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Гладышев против Российской Федерации" (Gladyshev v. Russia), жалоба N 2807/04, § 51* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, § 53, и Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 38, Series A, N 336).

41. Европейский Суд также напоминает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 282, ECHR 2001-VII (извлечения)). Такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью предоставить достаточные и убедительные объяснения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации", § 52, Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia), жалоба N 36410/02, § 45* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.), и Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).

42. Если имело место разбирательство на уровне страны, в задачу Европейского Суда не входит подмена своими выводами оценку фактов, осуществлявшуюся национальными судами, и, как правило, именно они должны оценивать представленные им доказательства (Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany), § 29, Series A, N 269). Хотя Европейский Суд не связан выводами судов страны, для того, чтобы вынудить его отойти от выводов таких судов о фактах, при обычных обстоятельствах требуются бесспорные элементы (см. Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, § 100). Европейский Суд обязан осуществлять особенно тщательную проверку, когда заявитель представляет доказуемую жалобу на жестокое обращение (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283).

(ii) Применение вышеуказанных принципов в настоящем деле

43. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд учитывает, что вскоре после предполагаемого избиения, 23 июля 2002 г., сотрудник "скорой помощи" обнаружил синяки на мягкой ткани ягодиц заявителя. В тот же день заявитель был осмотрен фельдшером следственного изолятора, который обнаружил на ягодицах заявителя множественные гематомы размером 1,5 х 1,5 см (см. § 13 настоящего Постановления).

44. Европейский Суд полагает, что вышеизложенные медицинские доказательства в совокупности с тем фактом, что предполагаемые побои имели место, когда заявитель находился под контролем властей под стражей, создали неопровергнутую фактическую презумпцию того, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны государственных представителей, которая требовала от властей Российской Федерации представления удовлетворительного и убедительного объяснения того, как могли быть причинены эти травмы.

45. Европейский Суд отмечает, что, проводя милицейскую проверку, следственные органы пришли к выводу о том, что заявитель причинил себе данные травмы путем трения ягодицами о стены прогулочного двора во время прогулки 20 июля 2002 г. (см. § 14 настоящего Постановления).

46. Европейский Суд учитывает, что вышеизложенное объяснение происхождения травм заявителя не было подкреплено данными судебно-медицинской экспертизы, которая ответила бы на вопросы о способе и времени причинения травм, имевшихся на теле заявителя (см. § 57 настоящего Постановления). Кроме того, письменные показания трех бывших сокамерников заявителя свидетельствуют о том, что они не видели самопричинения вреда заявителем во время прогулки 20 июля 2002 г., а их прежние показания о противоположном были даны под давлением сотрудника П. (см. § 15 настоящего Постановления). Национальные власти не комментировали данные показания при разбирательстве на уровне страны или в Европейском Суде.

47. Ввиду отсутствия последовательных или неоспоримых доказательств, поддерживающих версию событий, которую выдвинули национальные власти, Европейский Суд находит неубедительным и невероятным, что заявитель мог получить множественные гематомы путем трения о стены прогулочного двора следственного изолятора. Таким образом, он находит установленным в соответствии со стандартом доказывания, требуемым в конвенционном разбирательстве, что травмы на теле заявителя являлись следствием обжалуемого им обращения, за которое несут ответственность власти Российской Федерации.

48. Соответственно, с учетом характера и размеров травм Европейский Суд заключает, что государство несет ответственность на основании статьи 3 Конвенции за бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которому заявитель подвергся 19 июля 2002 г. со стороны сотрудника милиции П. и что имело место нарушение этого положения.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования

(i) Общие принципы

49. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выступает с доказуемой жалобой на серьезное жестокое обращение со стороны сотрудников полиции или других подобных представителей государства в нарушение статьи 3 Конвенции, эта статья во взаимосвязи с общим обязательством государства по статье 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся в его юрисдикции, права и свободы, определенные в... Конвенции" косвенно требует проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII).

50. Обязательство расследовать это "не обязательство получить результат, а обязательство принять меры": не каждое расследование обязательно должно быть удачным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III, и Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 107* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.)).

51. Расследование доказуемых жалоб на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения. Они должны принимать все доступные и разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, в том числе подробные показания потерпевших, показания очевидцев и заключения судебно-медицинской экспертизы. Любой недостаток расследования, который умаляет возможность установления причин травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 108, и Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Надросов против Российской Федерации" (Nadrosov v. Russia), жалоба N 9297/02, § 38* (* Там же. N 7/2009.)).

52. Расследование предполагаемого жестокого обращения должно быть безотлагательным. Необходим достаточный элемент общественного контроля за расследованием или его результатами, в частности, во всех делах заявитель должен располагать эффективным доступом к следственной процедуре (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 109, Постановление Европейского Суда от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов против Российской Федерации" (Maksimov v. Russia), жалоба N 43233/02, § 83* (* Там же. N 8/2010.), и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2010 г. по делу "Лопата против Российской Федерации" (Lopata v. Russia), жалоба N 72250/01, §§ 110* (* Там же. N 2/2011.)).

53. Наконец, расследование предполагаемого жестокого обращения со стороны государственных представителей (см. Постановление Большой Палаты по делу "Оур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21954/93, §§ 91-92, ECHR 1999-III, Постановление Европейского Суда от 20 июля 2004 г. по делу "Мехмет Эммин Юксел против Турции" (Mehmet Emin Yuksel v. Turkey), жалоба N 40154/98, § 37, Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00, § 67, ECHR 2006-III* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации", § 35).

(ii) Применение вышеуказанных принципов в настоящем деле

54. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 23 июля 2002 г. заявитель представил в прокуратуру Волгограда ясные и прямые сведения о том, что 19 июля 2002 г., когда он находился в Волгоградском областном следственном изоляторе ИЗ N 34/4, он был избит сотрудником милиции П. Он приложил к своей жалобе медицинские документы, свидетельствующие о наличии синяков на его теле, особенно на ягодицах (см. § 13 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба заявителя была "доказуемой", и у национальных властей возникала обязанность провести "тщательное и эффективное расследование, способное повлечь установление и наказание виновных".

55. Европейский Суд также отмечает, что 16 августа 2002 г. старший помощник прокурора Волгограда отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудника П., установив, что заявитель причинил себе синяки сам путем трения ягодицами о стены прогулочного двора следственного изолятора во время прогулки 20 июля 2002 г. Это постановление было впоследствии отменено 4 июля 2005 г., прежде всего, по процессуальным основаниям, и была назначена дополнительная проверка. Вскоре после этого, 14 июля 2005 г., прокурор Волгограда вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против сотрудника П. По-видимому, это постановление было основано на материалах предыдущей проверки (см. §§ 24 и 39 настоящего Постановления). Впоследствии национальные суды двух инстанций проверили законность постановления от 14 июля 2005 г. и не усмотрели оснований для его отмены. Следовательно, вопрос заключается не в том, имело ли место расследование, но в том, проводилось ли оно надлежащим образом, проявляли ли власти решимость установить и преследовать виновных, и, соответственно, было ли расследование эффективным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации", § 39).

56. Европейский Суд учитывает, что постановления от 16 августа 2002 г. и 14 июля 2005 г. об отказе в возбуждении уголовного дела против сотрудника милиции П., вынесенные по жалобе заявителя, были основаны на показаниях предполагаемого виновного и его коллег, на показаниях сокамерников заявителя и на результатах осмотра медицинским работником в следственном изоляторе 23 июля 2002 г.

57. Европейский Суд обеспокоен тем фактом, что следственные органы не делали попыток установить причину травм заявителя и времени, когда они могли быть причинены. Сами по себе эти недостатки, объяснения которым Европейский Суд не получил, являлись достаточными для того, чтобы сделать все дальнейшее расследование неэффективным (см. Постановление Европейского Суда от 2 октября 2008 г. по делу "Самойлов против Российской Федерации" (Samoylov v. Russia), жалоба N 64398/01, § 37* (* Там же. N 9/2009.)).

58. Европейский Суд также отмечает, что допрос сокамерников заявителя проводился самим предполагаемым виновным. Этот вывод сделан на основании письменных показаниях трех сокамерников заявителя, датированных временем вскоре после первого отказа в возбуждении уголовного дела, в которых они отрицали, что видели, как заявитель причинял себе вред, и утверждали, что дать показания об обратном их вынудил сотрудник милиции П. путем запугивания (см. §§ 15 и 39 настоящего Постановления). Европейский Суд полагает, что поручение допроса свидетелей по делу лицу, причастному к предполагаемому жестокому обращению, лишает смысла требование о независимости эффективного расследования и невосполнимо умаляет его способность повлечь установление обстоятельств дела.

59. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что расследование, проведенное по жалобе заявителя на жестокое обращение, не отвечало требованию эффективности, поскольку не было тщательным и независимым, и по этой причине не могло повлечь установление фактов и нахождение и наказание виновных.

60. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования жалобы заявителя на жестокое обращение.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

61. Наконец, заявитель выдвинул ряд дополнительных доводов с точки зрения статей 6, 8 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, относящихся к судебному разбирательству по делу заявителя, а также к гражданским спорам, стороной которой он являлся.

62. Однако принимая во внимание предоставленные ему материалы, Европейский Суд приходит к выводу, что жалоба в данной части не обнаруживает признаков нарушения положений Конвенции. Следовательно, жалоба в этой части является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

63. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

64. Заявитель требовал 11 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

65. Власти Российской Федерации полагали, что в случае признания нарушения Европейским Судом установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

66. Европейский Суд учитывает, что им установлено нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с заявителем при содержании под стражей и уклонением от проведения эффективного расследования этого вопроса. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что признание факта нарушения Конвенции само по себе не являлось бы достаточной справедливой компенсацией боли, унижения и разочарования, которые испытал заявитель. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 11 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

67. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

68. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части жестокого обращения с заявителем 19 июля 2002 г.;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения национальных властей от проведения эффективного расследования;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 11 000 евро (одиннадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 18 октября 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда