Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 апреля 2012 г. Дело "Калинкин и другие (Kalinkin et Autres) против Российской Федерации" (Жалоба NN 16967/10, 37115/08, 52141/09, 57394/09, 57400/09, 2437/10, 3102/10, 12850/10, 13683/10, 19012/10, 19401/10, 20789/10, 22933/10, 25167/10, 26583/10, 26820/10, 26884/10, 28970/10, 29857/10, 49975/10 и 56205/10) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Калинкин и другие (Kalinkin et Autres)
против Российской Федерации"
(Жалоба NN 16967/10, 37115/08, 52141/09, 57394/09, 57400/09, 2437/10, 3102/10, 12850/10, 13683/10, 19012/10, 19401/10, 20789/10, 22933/10, 25167/10, 26583/10, 26820/10, 26884/10, 28970/10, 29857/10, 49975/10 и 56205/10)

Постановление Суда

Страсбург, 17 апреля 2012 г.

По делу "Калинкин и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 апреля 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано 21 жалобой (NN 16967/10, 37115/08 , 52141/09, 57394/09, 57400/09, 2437/10, 3102/10, 12850/10, 13683/10, 19012/10, 19401/10, 20789/10, 22933/10, 25167/10, 26583/10, 26820/10, 26884/10, 28970/10, 29857/10, 49975/10, 56205/10), поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 19 гражданами Российской Федерации и двумя гражданами Украины (далее - заявители), имена которых указаны в Приложении N 1 к настоящему Постановлению.

2. Интересы заявителя Нешумова представлял И.Г. Васильев, адвокат, практикующий в Москве. Интересы заявителя Шуваева представлял А. Зарбеев, адвокат, практикующий в Санкт-Петербурге. Остальные заявители представляли свои интересы в Европейском Суде самостоятельно.

3. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

4. Заявители, в частности, жаловались на неисполнение вступивших в силу решений о предоставлении им жилья. Некоторые заявители также жаловались на отсутствие эффективных средств правовой защиты, способных устранить данную ситуацию.

5. 17 ноября 2010 г. жалобы были коммуницированы властям Российской Федерации. Было решено рассмотреть вопрос об отсутствии внутренних средств правовой защиты в связи с неисполнением решений в отношении всех заявителей. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данные жалобы одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

A. Решения судов страны, вынесенные в пользу заявителей, и их исполнение

6. Девятнадцать заявителей являются российскими гражданами, проживающими в различных регионах России. Еще два заявителя, Гукасян и Лукьянчук, являются украинскими гражданами, проживающими в Севастополе (Украина). Даты их рождения указаны в Приложении N 1.

7. В период, относящийся к обстоятельствам дела, они являлись военнослужащими по контракту, заканчивавшими срок службы, когда в их пользу были вынесены судебные решения (далее - решения), обязывавшие военные органы управления предоставить им жилье в соответствии с жилищными нормами. Согласно решениям место предоставления жилья определялось выбором заявителей. В делах Бессонова и Кобелева суды обязали предоставить заинтересованным лицам жилье, находящееся в Москве. Даты вынесения и вступления в силу решений, а также наименования соответствующих судов указаны в Приложении N 1.

8. До настоящего времени решения не исполнены. В процессе исполнения Бессонов и Кобелев отказались от жилья, предложенного им органами-ответчиками.

B. Средства правовой защиты в связи с задержкой исполнения решений

9. 15 января 2009 г. Европейский Суд вынес по делу Бурдова пилотное Постановление (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)" (Bourdov c. Russie) (N 2)), жалоба N 33509/04, CEDH 2009-...* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2009.)), которым обязал государство-ответчика, в частности, создать эффективные средства правовой защиты, обеспечивающие адекватное и достаточное возмещение в делах о неисполнении или несвоевременном исполнении решений судов страны.

10. 4 мая 2010 г. власти Российской Федерации уведомили Европейский Суд, что в связи с пилотным Постановлением Россия приняла два федеральных закона, создающих новое средство правовой защиты в связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства или задержками исполнения судебных решений, вынесенных против государства (см. §§ 14-16 настоящего Постановления).

11. С мая по август 2010 года секретарь Европейского Суда уведомил большинство заявителей по настоящему делу, а также других заявителей, находящихся в той же ситуации, о создании нового средства правовой защиты и предложил им использовать его в шестимесячный срок, предусмотренный законом о компенсации (см. § 16 настоящего Постановления).

12. Некоторые заявители (Лукьянчук, Голубев, Гукасян, Калинкин, Мартыненко, Нешумов, Тимофеев, Шуваев и Мурзин) предъявили в соответствии с новым законом требования о компенсации в связи с неисполнением решений, вынесенных в их пользу. В рассмотрении этих требований по существу было отказано, национальные суды нашли, что данный закон неприменим к их делам, поскольку он предусматривает компенсацию в связи с задержкой исполнения решений, возлагающих обязанность выплаты за счет публичных средств, тогда как неисполненные решения, вынесенные в пользу заинтересованных лиц, предусматривали предоставление жилья. В делах Калинкина, Голубева, Мартыненко, Нешумова и Мурзина окончательное решение было вынесено Верховным Судом Российской Федерации. Гукасян, Тимофеев и Шуваев и Лукьянчук, по-видимому, не обжаловали решения судов первой инстанции. Даты вступления в силу решений и соответствующие суды указаны в Приложении N 1.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Закон о статусе военнослужащих

13. Статьи 15 и 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих" (от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ) устанавливают, что военнослужащие, общая продолжительность военной службы которых составляет десять и более лет, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений.

B. Закон о компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок и иные нормативные акты, связанные с ним

14. 4 мая 2010 г. вступил в силу Федеральный закон N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" (далее - Закон о компенсации). В ту же дату вступил в силу Федеральный закон N 69-ФЗ, который внес необходимые изменения в российское законодательство в связи с принятием Закона о компенсации.

15. В силу статьи 1 Закона о компенсации при нарушении права на исполнение в разумный срок судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, возможно обращение в суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение. Статья 6 Бюджетного кодекса Российской Федерации рассматривает бюджет как форму образования и расходования денежных средств, предназначенных для финансового обеспечения задач и функций государства и местного самоуправления.

16. Пункт 2 статьи 6 Федерального закона N 68-ФЗ предусматривает, что в течение шести месяцев после 4 мая 2010 г. лица, подавшие в Европейский Суд жалобу описанного в законе характера, могут обратиться в российские суды за компенсацией. Более подробно вопросы, связанные с Законом о компенсации, изложены в Решении Европейского Суда от 23 сентября 2010 г. по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации" (Nagovitsyn et Nalgiyev c. Russie) (жалобы NN 27451/09 и 60650/09, §§ 16-20* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2010.)).

17. Согласно Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (далее - ГПК РФ) требования на основании закона о компенсации рассматриваются в первой инстанции региональными судами, если решение, исполнение которого является предметом жалобы, вынесено районным судом или мировым судьей (подпункт 6 пункта 1 статьи 26) и Верховным Судом Российской Федерации, если требование предъявлено о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок по делам, подсудным федеральным судам, за исключением районных судов, гарнизонных военных судов (подпункт 8 пункта 1 статьи 27). В соответствии со статьей 337 ГПК РФ решения региональных судов обжалуются в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации. Решения Судебной коллегии по гражданским делам и Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации обжалуются в кассационном порядке в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации.

C. Национальная практика по вопросу применения закона о компенсации

18. 23 декабря 2010 г. Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации на совместном Пленуме приняли Постановление N 30/64, содержащее толкование Закона о компенсации (далее - Постановление N 30/64). В силу подпункта "б" пункта 1 этого Постановления действие Закона о компенсации распространяется, в частности, на случаи нарушения разумных сроков исполнения судебных актов, вынесенных по искам или заявлениям к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, предусматривающих обращение взыскания на бюджетные средства.

19. Последовательная практика Верховного Суда Российской Федерации с момента вступления в силу Закона о компенсации заключается в том, что этот закон неприменим к требованиям компенсации в связи с несвоевременным исполнением решений о предоставлении жилья (в качестве примера см. решения, вынесенные в деле заявителей, в § 12 настоящего Постановления и Приложении N 1).

20. Если нижестоящие суды допускали широкое толкование закона с учетом Конвенции и удовлетворяли требования на основании Закона о компенсации, Верховный Суд Российской Федерации при рассмотрении жалоб отклонял их решения. Например, 14 сентября 2010 г. он отменил решение, в соответствии с которым военный суд Северо-Кавказского округа, рассмотревший 13 июля 2010 г. дело Илюшкина, решил, что Закон о компенсации применим к данному делу, и со ссылкой на практику Европейского Суда присудил заявителю компенсацию в размере 40 000 рублей. 23 ноября 2010 г. Верховный Суд отменил решение 3-го Окружного военного суда, который 2 сентября 2010 г. по делу Мартыненко (одного из заявителей по настоящему делу) присудил заявителю 15 000 рублей в качестве компенсации. В другом деле Верховный Суд Российской Федерации отказал в рассмотрении по существу требования на том основании, что Закон о компенсации неприменим к задержкам исполнения решений о предоставлении жилья.

Право

I. Объединение жалоб в одно производство

21. Учитывая сходство настоящих жалоб относительно фактов и затронутой проблемы, Европейский Суд принимает решение рассмотреть их совместно в соответствии с правилом 42 Регламента Суда.

II. Предполагаемое нарушение статей 6 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части длительного неисполнения решений и отсутствия эффективных внутренних средств правовой защиты

22. Заявители жаловались на неисполнение решений, вынесенных в их пользу. Они ссылались на статью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают:

"Пункт 1 статьи 6 Конвенции

Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права...".

23. Некоторые заявители жаловались на то, что не располагали эффективными внутренними средствами правовой защиты, позволяющими им обжаловать длительное неисполнение государством решений, вынесенных в их пользу. Ввиду того, что настоящее дело объединяет аналогичные жалобы, и предполагаемое отсутствие эффективных средств правовой защиты в равной степени затрагивает всех заявителей, Европейский Суд решил рассмотреть этот вопрос в отношении заявителей, которые не затрагивали его первоначально, и предложил сторонам предоставить объяснения по этому поводу. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Приемлемость жалобы

24. Власти Российской Федерации прямо не выдвигали возражение о неприемлемости, но в своих объяснениях утверждали, что существуют внутренние средства правовой защиты от неисполнения судебных решений. Исходя из того, что это утверждение может составлять возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты (которое было прямо выдвинуто в деле "Илюшкин и другие против Российской Федерации" (Ilyushkin et autres c. Russie), жалобы NN 5734/08 и другие, Постановление по которому принято в тот же день, и затрагивающем сходные ситуации), Европейский Суд находит нужным рассмотреть его в разделе, посвященном предполагаемому нарушению статьи 13 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что настоящие жалобы не являются явно необоснованными в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалобы должны быть объявлены приемлемыми.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

a) Доводы сторон

25. Заявители полагали, что отсутствует внутреннее эффективное средство правовой защиты в связи с неисполнением решений, вынесенных в их пользу. Они указывали, что безрезультатно подавали жалобы в различные органы, включая органы военного управления, прокуратуру и службу судебных приставов-исполнителей. Те, кто предъявил требования о компенсации в соответствии с новым законом, отмечали, что он был признан неприменимым в их делах в связи с тем, что вынесенные в их пользу решения предусматривали предоставление жилья, а не получение денежных сумм. Беспалов упоминал в этой связи два дела, которые Верховный Суд Российской Федерации отказался рассматривать по существу по требованиям, основанным на несвоевременном исполнении решения о предоставлении жилья, поскольку Закон о компенсации на них не распространяется (решения, вынесенные Верховным Судом Российской Федерации 7 октября 2010 г. в делах Макарова и Жигулина).

26. Власти Российской Федерации, напротив, утверждали, что заявители располагали эффективными внутренними средствами правовой защиты для устранения нарушений, но не использовали их. Во-первых, глава 59 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет требовать возмещения вреда, материального или морального, причиненного задержкой исполнения. Данное средство правовой защиты доказало свою эффективность на практике. В поддержку своего утверждения власти Российской Федерации привели два примера присуждения компенсаций в соответствии с этой главой (решение, вынесенное 23 октября 2006 г. по делу Хакимовых Ново-Савинским* (* Имеется в виду Ново-Савиновский районный суд (прим. переводчика).) районным судом Казани Республики Татарстан, и решение, вынесенное 28 марта 2008 г. по делу Шубина Белорецким районным судом Республики Башкортостан).

27. Во-вторых, власти Российской Федерации указали на статью 1 Закона о компенсации, принятого 30 апреля 2010 г., который направлен на устранение нарушений права на исполнение судебных решений в разумный срок. Согласно утверждениям властей Российской Федерации принятие Верховным Судом Российской Федерации Постановления N 30/64, обеспечивавшего единообразный подход к применению Закона о компенсации, подтверждает, что закон имел "широкое толкование".

b) Мнение Европейского Суда

28. Прежде всего Европейский Суд напоминает общие принципы применения статьи 13 Конвенции, изложенные в §§ 96-100 упоминавшегося выше пилотного Постановления Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)". Эти принципы полностью применимы в контексте настоящего дела, учитывая особое значение наличия эффективных внутренних средств правовой защиты для надлежащего функционирования конвенционной системы и соблюдения принципа субсидиарности (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации", §§ 26 и 40). Фактически принятие упоминавшегося выше пилотного Постановления и его исполнение властями Российской Федерации имели цель создать в российском законодательстве средства правовой защиты, способные как можно скорее устранить на уровне страны нарушения, следующие из задержек исполнения судебных решений, вынесенных против органов власти.

29. Европейский Суд отмечает в этом отношении, что Закон о компенсации, принятый после вынесения пилотного Постановления, на который ссылались власти Российской Федерации, действительно обеспечивал достижение этой важной цели относительно жалоб на несвоевременное исполнение судебных решений, обязывавших государство выплатить денежные суммы за счет публичных средств (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации", §§ 28-30).

30. Однако Европейский Суд с сожалением констатирует, что это не относится к жалобам на задержки исполнения судебных решений, возлагающих на государство иные обязанности, помимо выплаты денежных сумм за счет публичных средств. Таким образом, в то время как логично полагать, что к сфере действия Закона о компенсации относится большая категория дел, многие из которых регулярно поступают на рассмотрение Европейского Суда, эта гипотеза, столь желательная, не реализована ни в теории, ни на практике.

31. Европейский Суд отмечает, что из формулировки статьи 1 Закона о компенсации, являвшегося предметом толкования Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении N 30/64 (см. § 18 настоящего Постановления), следует, что новый закон применяется только к неисполнению судебных решений, возлагающих денежные обязательства, но не обязательства в натуре. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что согласно российскому законодательству государственный бюджет включает только денежные средства государства и органов местного самоуправления, а не имущество в натуре (см. § 15 настоящего Постановления).

32. Европейский Суд далее подчеркивает, что это ограничительное толкование подтверждается национальной практикой в указанной области. Девять заявителей пытались в соответствии с Законом о компенсации получить возмещение за неисполнение решений, вынесенных в их пользу. Всем заявителям без исключения было отказано в рассмотрении их требований по существу на том основании, что Закон о компенсации неприменим к делам о предоставлении жилья. В пяти из девяти подобных дел окончательное решение было вынесено Верховным Судом Российской Федерации. К их числу относятся два дела, упомянутые Беспаловым. По мнению Европейского Суда, последовательная практика Верховного Суда Российской Федерации относительно требований, предъявленных на основании Закона о компенсации (см. § 17 настоящего Постановления), не оставляет сомнений в том, что данный закон неприменим к претензиям, сформулированным заявителями по настоящему делу. Кроме того, власти Российской Федерации не предоставили комментариев по поводу этой практики или не привели примеров противоположной практики.

33. Европейский Суд не убежден доводом властей Российской Федерации о возможности "широкого толкования" закона в интересах заявителей. Он принимает к сведению наличие нескольких случаев применения национальными судами такого толкования и разрешения дел в свете Конвенции с соблюдением обязательства государства по возмещению вреда, причиненного потерпевшим от задержек предоставления жилья на основании решений судов страны (см., например, § 20 настоящего Постановления). Но какими бы прогрессивными ни были подобные решения, они остаются в основном единичными случаями, которые не могут преодолеть вышеупомянутую прецедентную практику Верховного Суда Российской Федерации, отменившего в связи с неправильным применением закона несколько решений такого рода. Это неоспоримо подтверждает, что заявители в настоящем деле не располагали какими-либо внутренними средствами правовой защиты в соответствии с Законом о компенсации.

34. Что касается наличия иных средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что данные, предоставленные в настоящем деле властями Российской Федерации в этом отношении, в основном аналогичны тем, которые рассмотрены в упоминавшемся выше пилотном Постановлении Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", если не идентичны им.

35. В частности, что касается иска о возмещении вреда на основании главы 59 Гражданского кодекса России, на который ссылались власти Российской Федерации, Европейский Суд не убежден в том, что она обеспечивает разумные перспективы успеха, поскольку требует установления вины органа власти (см. Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Мороко против Российской Федерации" (Moroko c. Russie), жалоба N 20937/07, §§ 28-29* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2009.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", § 110), условия, которое плохо согласуется с презумпцией того, что чрезмерная задержка исполнения судебного решения причиняет моральный вред (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", § 100). Действительно, задержки исполнения не обязательно вызываются нарушениями, допущенными органом управления, они могут быть вызваны недостатками системы на национальном или местном уровне (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", § 111).

36. Европейский Суд особенно удивлен тем, что два примера прецедентной практики, на которые ссылались власти Российской Федерации в поддержку своей позиции по настоящему делу, являются теми же, которые уже упоминались во многих других делах в течение нескольких лет. Он хотел бы напомнить, что данные решения являются исключительными и единичными случаями, не подтверждающими наличие стабильной и последовательной практики (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", §§ 92 и 114-115). Тот факт, что власти Российской Федерации в течение многих лет приводят Европейскому Суду одни и те же примеры применения главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации в делах о задержке исполнения судебных решений, подтверждает этот вывод.

37. Европейский Суд вынужден вновь констатировать, что в настоящее время в российском законодательстве отсутствуют эффективные средства правовой защиты, способные ускорить исполнение судебных решений, вынесенных против государства, или предоставить возмещение в связи с задержкой исполнения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", § 117), за исключением случаев, относящихся к сфере действия Закона о компенсации, принятого после вынесения пилотного Постановления (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации", §§ 27-30 и 41). Европейский Суд с глубоким сожалением заключает, что проблема отсутствия внутренних средств правовой защиты, квалифицированная в упоминавшемся выше пилотном Постановлении в качестве структурной и стойкой, остается неразрешенной в контексте широкой категории дел, что вынуждает заявителей обращаться в Европейский Суд для эффективной защиты своих прав. Власти Российской Федерации не предоставили новых данных, позволяющих отступить от этого заключения.

38. Из вышеизложенного Еропейский Суд заключает, что российское законодательство не предоставляет заявителям по настоящему делу каких-либо эффективных средств правовой защиты - превентивных или компенсаторных, - способных обеспечить им адекватное и достаточное возмещение за нарушения Конвенции, вытекающие из неисполнения судебных решений о предоставлении жилья, вынесенных против органов власти. Соответственно, Европейский Суд считает, что имело место нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1, и, следовательно, отклоняет возможное возражение о неисчерпании средств правовой защиты, которое может быть выдвинуто властями Российской Федерации.

2. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части длительного неисполнения решений

39. Власти Российской Федерации признали, что до настоящего времени решения, вынесенные в пользу заявителей, не были полностью исполнены, и согласились с тем, что допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в части задержки исполнения решений, вынесенных в пользу заявителей, за исключением Бессонова и Кобелева, в отношении которых они утверждали, что задержка возникла частично в силу необходимости соблюдения очередности предоставления жилья и, во-вторых, из-за нехватки жилья в Москве, а также отметили, что исполнению решений препятствовала позиция заинтересованных лиц, отказавшихся от жилья, предложенного в Московской области, Химках (Бессонов) и Чехове (Кобелев) соответственно.

40. Заявители поддержали свои жалобы и утверждали, что за задержку исполнения решений несут ответственность власти. Бессонов и Кобелев отмечали, что упомянутые властями Российской Федерации предложения не соответствовали резолютивной части решений, так как предложенное жилье находилось в иных населенных пунктах, чем указано в них.

41. Европейский Суд напоминает, что неисполнение или чрезмерная задержка исполнения государством-ответчиком решения, вынесенного против него, может составить нарушение права на суд, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 1)" (Burdov v. Russia) (N 1)), жалоба N 59498/00, § 34, CEDH 2002-III* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".)). Задержка исполнения решения может также умалять право на уважение собственности, если решение, вынесенное в пользу лица, составляет "имущество" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 1)", § 40).

42. При оценке разумности длительности судебных разбирательств Европейский Суд учитывает сложность дела и поведение сторон, а также предмет решения, подлежащего исполнению (см. Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2007 г. по делу "Райлян против Российской Федерации" (Railian c. Russie), жалоба N 22000/03, § 31* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2008.)).

43. В настоящем деле он отмечает, что согласно резолютивной части решений органы-ответчики должны были предоставить заявителям жилье в соответствии с национальными нормами предоставления и что в делах Бессонова и Кобелева в резолютивной части решений уточнялось, что жилье должно находиться в Москве.

44. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что ни одно из решений, вынесенных в пользу заявителей, не было полностью исполнено. Он учитывает, что задержка исполнения составляет более двух лет в отношении Бессонова, Варченко, Мурзина, Паршина, Стародубцева, Тимофеева и Шмоткина, Гринько и Лукьянчук, более трех - Голубева, Шуваева, Беспалова и Семенова, более четырех - Калинкина и Кобелева, более пяти - Ковалькова, Шарафутдинова и Мартыненко, более семи - Гукасяна и Нешумова и, наконец, более девяти лет в отношении Платонова.

45. Европейский Суд принимает к сведению признание государством-ответчиком нарушения требований статьи 6 Конвенции в отношении 19 заявителей.

46. Что касается дел Бессонова и Кобелева, он напоминает, что государство не вправе ссылаться на недостаточность средств в оправдание задержки исполнения судебного решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 1)", § 35). Кроме того, Европейский Суд не убежден доводом о том, что задержки исполнения решений оправдываются необходимостью соблюдения очередности получения жилья. Он отмечает, что в резолютивной части соответствующих решений не указывалось, что необходимо соблюдать такую очередность (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 7 июля 2005 г. по делу "Малиновский против Российской Федерации" (Malinovski c. Russie), жалоба N 41302/02, § 36* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2005.)).

47. Что касается поведения Бессонова и Кобелева, которое способствовало задержке исполнения решений, вынесенных в их пользу, Европейский Суд принимает к сведению отказ заинтересованных лиц от принятия предложений жилья и напоминает, что национальные суды находятся в лучшем положении для толкования решений, вынесенных в рамках правовой системы страны, и оценки соблюдения этих решений (Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. "Коцарь против Российской Федерации" (Kotsar c. Russie), жалоба N 25971/03, § 26). В настоящем деле Европейский Суд учитывает, что сделанные заявителям предложения явно противоречили ясно и точно сформулированной резолютивной части решений, которые обязывали власти предоставить заявителям жилье, расположенное в Москве. Власти Российской Федерации не оспаривали того, что предложенное заинтересованным лицам жилье не находилось в этом городе. Европейскому Суду не требуются заключения национальных судов для того, чтобы сделать очевидный вывод о том, что географическое расположение предложенного жилья не соответствовало указанным в этих решениях. Он полагает, что при таких условиях заявителям не может быть поставлено в вину отклонение данных предложений.

48. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что в настоящем деле решения, вынесенные в пользу заявителей, не были исполнены в разумный срок. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 6 Конвенции.

49. Как неоднократно указывал Европейский Суд, при вынесении окончательного и исполнимого решения о предоставлении жилья лицу оно становится обладателем "имущества" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 30 июня 2005 г. по делу "Тетерины против Российской Федерации" (Teteriny c. Russie), жалоба N 11931/03, §§ 47-50* (* Опубликовано в сборнике "Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация" N I/2005.)). Неисполнение решений в разумный срок составляет вмешательство в право заявителей на уважение их имущества. Следовательно, имеет место также нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в отношении данных 29* (* Вероятно, имелся в виду 21 заявитель, выступающий в настоящем деле, так как в резолютивной части настоящего Постановления говорится о заявителях без указания их количества (прим. переводчика).) заявителей.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

50. Некоторые заявители жаловались на дискриминацию, принудительный труд или на воспрепятствование свободе передвижения. Некоторые из них жаловались на несправедливость гражданских разбирательств, сторонами которых они являлись.

51. Принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалоб относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения Конвенции. Таким образом, жалобы в данной части подлежат отклонению как явно необоснованные в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

52. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

53. Заявители требовали различные суммы (см. Приложение N 2) в качестве компенсации материального ущерба, который, по их мнению, был им причинен. Они требовали компенсации за упущенную выгоду, невозможность получения более высокой пенсии, инфляционные потери, использование властями их денежных средств или за издержки, соответствующие стоимости жилья, которое должно быть предоставлено в соответствии с решениями. Некоторые заявители требовали исполнения решений.

54. Власти Российской Федерации признали, что наиболее целесообразным возмещением в настоящем деле являлось бы исполнение решений, вынесенных в пользу заявителей, и предоставление им жилья. Они оспорили остальные требования.

55. Европейский Суд отмечает, что исполнительное производство продолжается в делах всех заявителей, и они настаивают на исполнении решений, вынесенных в их пользу. Между тем наиболее уместной формой возмещения в отношении нарушения статьи 6 Конвенции является восстановление заявителя, насколько это возможно, в том положении, в котором он находился бы, если бы требования этого положения не нарушались (Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Познарихина против Российской Федерации" (Poznakhirina c. Russie), жалоба N 25964/02, § 33* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2005.)). Соответственно, он полагает, что государство-ответчик должно обеспечить за счет целесообразных мер безотлагательное исполнение решений, вынесенных в пользу заявителей.

56. В остальной части Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и материальным ущербом, предположительно причиненным заявителями, и отклоняет их требования в этом отношении.

B. Моральный вред

57. Заявители требовали различные суммы в качестве компенсации морального вреда, который, по их мнению, был им причинен (см. Приложение N 2). Бессонов не представил требований в этой части.

58. Власти Российской Федерации нашли суммы, требуемые заявителями, чрезмерными и предложили каждому из них меньшие суммы (см. Приложение N 2).

59. Европейский Суд полагает, что неисполнение решений являлось для заявителей источником страдания и разочарования, чувств, которые согласно его прецедентной практике не могут быть компенсированы одним лишь установлением факта нарушения Конвенции. Он ссылается в этом отношении на практику присуждения справедливой компенсации в части морального вреда по аналогичным делам, в частности, в последних постановлениях (см. Постановление Европейского Суда от 16 сентября 2010 г. по делу "Кравченко и другие дела о "жилье для военнослужащих" против Российской Федерации" (Kravchenko et autres "logements militaires" c. Russie), жалобы NN 11609/05 и другие, § 56* (* Там же. N 2/2010.)). Он находит, что тот же подход должен быть применен в настоящем деле, и напоминает, что суммы справедливой компенсации, присуждаемой в делах подобного типа, обычно прямо пропорциональны срокам задержки исполнения решений судов страны, но также учитывают иные элементы, такие как значение решения для заявителя (более подробно расчет справедливой компенсации раскрыт в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)", §§ 154-156). В последнем отношении Европейский Суд напоминает, что предоставление жилья по решениям судов страны в настоящем деле имело большое значение для заявителей, военнослужащих и членов их семей: это обстоятельство не могло не оказать влияния на моральный вред, который был причинен заинтересованным лицам в связи с установленными нарушениями.

60. Наконец, при оценке морального вреда, причиненного заявителям в настоящем деле, Европейский Суд не может не учитывать, что они также являются жертвами длящегося нарушения статьи 13 Конвенции в связи со структурной проблемой, сохраняющейся в Российской Федерации, которая была лишь частично устранена после вынесения упоминавшегося выше пилотного Постановления по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)". Будучи лишенными внутренних средств правовой защиты в течение многих лет, некоторые из заявителей пытались использовать возможность, которую, как они надеялись, дает им новый Закон о компенсации, но им было отказано на том основании, что их дела исключены из сферы действия этого закона. Таким образом, заявители были вынуждены продолжать разбирательство в Европейском Суде, которое оставалось единственным средством получения эффективного возмещения за очевидные нарушения, от которых они страдали (см. с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Скордино против Италии (N 1)" (Scordino c. Italie) (N 1)), жалоба N 36813/97, § 176, CEDH 2006-V).

61. Европейский Суд, кроме того, напоминает, что во исполнение принципа ne ultra petitum* (* Ne ultra petitum (лат.) - сокращенный вариант латинского выражения, означающего, что суд не должен выходить за пределы требований сторон (прим. переводчика).) он, как правило, не присуждает сумм, превышающих те, которые требует заявитель.

62. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе и учитывая вышеизложенные факторы, он находит разумным присудить суммы, указанные в колонке "Присужденная справедливая компенсация" в Приложении N 2.

63. Что касается Бессонова, Европейский Суд отмечает, что письмом от 23 марта 2011 г. он предложил ему представить требования о справедливой компенсации, которые не были сформулированы. При таких условиях он не может присудить ему какую-либо сумму на основании статьи 41 Конвенции.

C. Судебные расходы и издержки

64. Заявители также требовали различные суммы в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в судах страны и Европейском Суде (см. Приложение N 2).

65. Власти Российской Федерации частично оспорили эти требования.

66. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных документов и своей прецедентной практики Европейский Суд находит разумным присудить суммы, указанные в колонке "Присужденная справедливая компенсация" в Приложении N 2.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

67. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы в одно производство;

2) решил отложить до рассмотрения существа жалоб возможное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части длительного неисполнения решений;

3) признал жалобы приемлемыми в части неисполнения вступивших в силу и исполнимых решений, вынесенных в пользу заявителей, и отсутствия эффективных средств правовой защиты, а в остальной части - неприемлемыми;

4) постановил, что имело место нарушение требований статьи 13 Конвенции в части отсутствия эффективных внутренних средств правовой защиты в отношении неисполнения решений, вынесенных в пользу заявителей, и, соответственно, отклонил возможное возражение о неисчерпании внутренних средств правовой защиты со стороны властей Российской Федерации;

5) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части длительного неисполнения решений, обязывающих власти предоставить жилье заявителям;

6) постановил, что:

a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции обеспечить за счет целесообразных мер исполнение решений, вынесенных в пользу всех заявителей;

b) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы:

i) в пользу Калинкина (жалоба N 16967/10) 6 200 евро (шесть тысяч двести евро) в качестве морального вреда и 133 евро (сто тридцать три евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

ii) в пользу Мартыненко (жалоба N 37115/08) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда и 650 евро (шестьсот пятьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

iii) в пользу Гукасяна (жалоба N 52141/09) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

iv) в пользу Платонова (жалоба N 57394/09) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

v) в пользу Беспалова (жалоба N 57400/09) 4 700 евро (четыре тысячи семьсот евро) в качестве компенсации морального вреда;

vi) в пользу Шарафутдинова (жалоба N 2437/10) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

vii) в пользу Нешумова (жалоба N 3102/10) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

viii) в пользу Ковалькова (жалоба N 12850/10) 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда и 7 евро (семь евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

ix) в пользу Шуваева (жалоба N 13683/10) 4 700 евро (четыре тысячи семьсот евро) в качестве компенсации морального вреда;

x) в пользу Мурзина (жалоба N 19012/10) 3 900 евро (три тысячи девятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда и 400 евро (четыреста евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

xi) в пользу Голубева (жалоба N 19401/10) 4 700 евро (четыре тысячи семьсот евро) в качестве компенсации морального вреда и 36 евро (тридцать шесть евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

xii) в пользу Семенова (жалоба N 20789/10) 5 500 евро (пять тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда;

xiii) в пользу Лукьянчук (жалоба N 22933/10) 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда и 20 евро (двадцать евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

xiv) в пользу Кобелева (жалоба N 26583/10) 7 800 евро (семь тысяч восемьсот евро) в качестве компенсации морального вреда;

xv) в пользу Стародубцева (жалоба N 26820/10) 3 100 евро (три тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда;

xvi) в пользу Шмоткина (жалоба N 26884/10) 3 100 евро (три тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда;

xvii) в пользу Паршина (жалоба N 28970/10) 3 100 евро (три тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда;

xviii) в пользу Варченко (жалоба N 29857/10) 3 100 евро (три тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда;

xix) в пользу Тимофеева (жалоба N 49975/10) 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда и 218 евро (двести восемнадцать евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

xx) в пользу Гринько (жалоба N 56205/10) 3 100 евро (три тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей, с переводом этих сумм в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

c) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 апреля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда