Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня 2015 г. N 1276-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Матвеева Дениса Викторовича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи К.В. Арановского, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Д.В. Матвеева, установил:

1. Гражданин Д.В. Матвеев был осужден по приговору Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 18 марта 2010 года за совершение преступлений, предусмотренных частью первой статьи 228, частью третьей статьи 30 и пунктами "а", "б" части второй статьи 228.1 УК Российской Федерации.

2 мая 2013 года Рабочая группа по произвольным задержаниям Совета ООН по правам человека приняла мнение по делу Д.В. Матвеева (N 8/2013), признала, что лишение его свободы противоречит статьям 10, 19 и 20 Всеобщей декларации прав человека, пункту 1 статьи 14, пункту 1 статьи 18 и пункту 2 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, носит произвольный характер и подпадает, по классификации произвольных задержаний, которой пользуется Рабочая группа при рассмотрении переданных ей дел, под признаки произвольного задержания II и III категорий. В своем мнении Рабочая группа просит Российскую Федерацию привести сложившееся положение в соответствие с нормами и принципами данных международно-правовых актов и отмечает, что с учетом всех обстоятельств надлежащим средством правовой защиты явилось бы освобождение Д.В. Матвеева и предоставление ему права на компенсацию (пункт 5 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Полагая, что мнение Рабочей группы по произвольным задержаниям должно быть основанием возобновления производства по уголовному делу в суде Российской Федерации аналогично тому, как решение Европейского Суда по правам человека, которым установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод, влечет такое возобновление, адвокат Д.В. Матвеева, действуя в его интересах, обратился к Председателю Верховного Суда Российской Федерации с просьбой направить в Президиум Верховного Суда Российской Федерации представление о пересмотре приговора в соответствии с рекомендациями Рабочей группы. Однако судья Верховного Суда Российской Федерации письмом от 27 марта 2014 года возвратил это обращение без рассмотрения со ссылкой на то, что мнение Рабочей группы не относится к числу предусмотренных законом оснований для возобновления производства по уголовному делу ввиду новых, а равно вновь открывшихся обстоятельств (статья 413 УПК Российской Федерации).

В жалобе, направленной в Конституционный Суд Российской Федерации адвокатом от имени Д.В. Матвеева, утверждается, что положения статьи 413 УПК Российской Федерации противоречат статье 46 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они ограничивают возможность возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств на основании мнения Рабочей группы по произвольным задержаниям Совета ООН по правам человека, которым установлены нарушения положений Международного пакта о гражданских и политических правах, допущенные при производстве по данному делу.

2. Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, являющимся наряду с международными договорами Российской Федерации составной частью ее правовой системы (статья 15, часть 4; статья 17, часть 1; статья 46, часть 1); правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, в частности посредством уголовного судопроизводства, при соблюдении принципа равенства всех перед законом и судом и обеспечении права на обжалование и пересмотр неправосудных судебных решений, а также права на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека (статья 19, часть 1; статья 46, части 2 и 3; статья 50, часть 3; статья 118, части 1 и 2). Конституционное право на судебную защиту представляет собой гарантию реализации всех других прав и свобод; оно включает в себя не только право на обращение в суд, но и право на эффективное восстановление нарушенных прав и свобод посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.

Названные положения Конституции Российской Федерации согласуются с нормами Всеобщей декларации прав человека (статьи 8, 10 и 11), Международного пакта о гражданских и политических правах (статья 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 6), в силу которых каждый человек при определении его прав и обязанностей и при установлении обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что в рамках таковой возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, отсутствие же возможности пересмотреть ошибочный судебный акт противоречило бы универсальным требованиям эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего критериям справедливости, умаляло бы и ограничивало это право (постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и др.).

Применительно к уголовному судопроизводству Конституция Российской Федерации гарантирует каждому осужденному право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, предусмотренном федеральным законом (статья 50, часть 3). Из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации относительно права на справедливое судебное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом следует, что оно предполагает окончательность и стабильность судебных актов, вступивших в законную силу, и их исполнение; при этом основное бремя пересмотра решений суда первой инстанции ложится на обычные (ординарные) судебные инстанции, что обязывает государство к созданию необходимых условий для эффективного и справедливого разбирательства уголовного дела именно в суде первой инстанции, где подлежат разрешению все существенные для определения прав и обязанностей сторон вопросы, а также - для исправления допущенных судом первой инстанции ошибок - в суде второй инстанции в процедурах, наиболее приближенных к производству в суде первой инстанции (постановления от 17 ноября 2005 года N 11-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и от 21 апреля 2010 года N 10-П).

Прямо не предоставляя осужденному права на пересмотр вынесенного в отношении него приговора после его вступления в законную силу, статья 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, однако, не исключает - исходя из конституционных целей и ценностей, общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств Российской Федерации - дополнительных процессуальных способов проверки судебных решений, вступивших в законную силу, что предполагает определение системы и полномочий соответствующих судебных инстанций, последовательности и процедуры обжалования, а также оснований отмены таких решений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2010 года N 4-П). Вместе с тем подобная проверка допускает преодоление окончательности судебных актов, вступивших в законную силу, и, следовательно, федеральный закон, учитывая конституционное и международно-правовое требование стабильности актов правосудия, должен предусматривать такие институциональные и процедурные условия их пересмотра, которые, имея резервное значение, исключали бы возможность безосновательного возобновления судебного разбирательства и получали бы применение только в случаях, когда ошибка, допущенная в предыдущем разбирательстве, предопределила неправосудный исход дела.

Европейский Суд по правам человека также исходит из того, что отступления от принципа правовой определенности, на котором в том числе основана Конвенция о защите прав человека и основных свобод и который в качестве общего правила утверждает неопровержимость окончательного судебного решения, могут быть оправданы лишь обстоятельствами существенного и непреодолимого характера, такими как необходимость устранения фундаментальных ошибок (постановления от 28 октября 1999 года по делу "Брумареску (Brumarescu) против Румынии", от 24 июля 2003 года по делу "Рябых против России", от 18 января 2007 года по делу "Кот против России" и от 31 июля 2008 года по делу "Проценко против России"). Так, повторное рассмотрение уголовного дела, в рамках которого лицо было окончательно оправдано или осуждено, допустимо, согласно статье 4 Протокола N 7 к данной Конвенции, если есть сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах либо если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.

3. Предусмотренная положениями главы 49 УПК Российской Федерации возможность пересмотра судебных решений в связи с выявлением таких обстоятельств, которые либо возникли уже после рассмотрения уголовного дела судом, либо существовали на момент рассмотрения уголовного дела, но не были известны суду, образует в действующем уголовно-процессуальном законе дополнительный способ обеспечения правосудности судебных решений.

Для создания условий к исправлению незаконного, необоснованного или несправедливого судебного решения и восстановлению нарушенных им прав статья 413 УПК Российской Федерации предусматривает, что вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены и производство по уголовному делу возобновлено ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Основаниями возобновления производства по уголовному делу могут быть как перечисленные в части третьей данной статьи обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду (вновь открывшиеся обстоятельства), так и указанные в ее части четвертой обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, которые исключают преступность и наказуемость деяния или подтверждают наступление во время рассмотрения уголовного дела или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий вменяемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (новые обстоятельства).

Применительно к положениям уголовно-процессуального закона о новых и вновь открывшихся обстоятельствах в качестве основания возобновления производства по уголовному делу Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений (постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П и от 16 мая 2007 года N 6-П; определения от 9 апреля 2002 года N 28-О, от 10 июля 2003 года N 290-О, от 4 декабря 2007 года N 962-О-О и др.) пришел к следующим выводам.

Конституция Российской Федерации, признавая право на судебную защиту, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой процессуальный закон признает окончательным в том смысле, что оно не может быть изменено в обычной процедуре, - это следует, в частности, из ее статьи 46 (часть 3), которая признает за каждым право обращаться в соответствии с международными договорами Российской Федерации в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Акты международного права также не препятствуют исправлению судебных ошибок, допуская пересмотр окончательных решений судов, если эту ошибку неоспоримо доказывает какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство. Нормы же международных договоров в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации имеют преимущество перед национальным законодательством, в том числе применительно к защите прав и свобод, нарушенных вследствие судебных ошибок.

Возобновляя производство по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования новых для него обстоятельств, в том числе фактов, которые уголовный закон признает имеющими значение для определения оснований и пределов уголовно-правовой охраны и которые, однако, ранее не вошли в предмет исследования по уголовному делу в силу объективных причин. Это не исключает пересмотра вступившего в законную силу приговора с возобновлением производства по уголовному делу и в том случае, когда по исчерпании возможностей судебного надзора выявлена неправосудность приговора вследствие того, что доказательства по делу не были учтены или получили ошибочную оценку, либо вследствие неправильного применения закона. Безусловное же ограничение круга оснований к возобновлению производства по уголовному делу для пересмотра незаконного или необоснованного судебного решения, не подлежащего исправлению ни в каком другом порядке, делало бы невозможным обеспечение правосудности судебных актов и восстановление судом прав и законных интересов заинтересованных лиц, что приводило бы к нарушению положений Конституции Российской Федерации (статьи 2, 17, 18, 45 и 46), а также Международного пакта о гражданских и политических правах (пункт 6 статьи 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 6; статья 3 и пункт 2 статьи 4 Протокола N 7 к ней), которые обязывают к пересмотру судебного решения, если обнаруженные новые или вновь открывшиеся обстоятельства не могут не влиять на само его существо.

Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу и согласно статье 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" обязательны для всех органов представительной, исполнительной и судебной власти на всей территории Российской Федерации.

4. Генеральная Ассамблея ООН, учитывая принципы, изложенные во Всеобщей декларации прав человека, положения Международного пакта о гражданских и политических правах и Факультативных протоколов к нему, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания и Факультативного протокола к ней, Международной конвенции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений, Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, Конвенции о правах ребенка и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, положения иных соответствующих международных договоров и обращая внимание на многочисленные международные стандарты в области отправления правосудия, в своей резолюции 69/172 от 18 декабря 2014 года (A/RES/69/172) подтвердила важность полного и эффективного применения всех стандартов ООН в области прав человека при отправлении правосудия и призвала государства - члены ООН приложить все усилия в целях обеспечения необходимых законодательных и других механизмов и процедур, а также достаточных ресурсов для полномасштабного применения этих стандартов.

Рабочая группа по произвольным задержаниям учреждена в соответствии с резолюцией 1991/42 Комиссии по правам человека, которая в дальнейшем уточняла и продлевала ее мандат (резолюция 1997/50 и др.). Заменивший данную Комиссию Совет по правам человека, который Генеральная Ассамблея ООН учредила резолюцией 60/251 от 15 марта 2006 года (A/RES/60/251) как свой вспомогательный орган, решением 2006/102 принял мандат Рабочей группы и впоследствии неоднократно его продлевал (резолюция 15/18 и др.). Пересмотренные методы работы Рабочей группы включены в качестве приложения в доклад о ее деятельности в 2010 году (A/HRC/16/47) и предполагают следующее (пункты 7, 8, 12 и 15-20).

Полномочия (мандат) Рабочей группы состоят в расследовании случаев произвольного лишения свободы, и в ходе его осуществления она следует международным стандартам, закрепленным во Всеобщей декларации прав человека и других международных документах, включая Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенцию о статусе беженцев, Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних ("Пекинские правила"), Конвенцию о правах ребенка и Конвенцию о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей.

Рабочая группа использует пять решающих критериев произвольного лишения свободы, именуемых "правовые категории": случаи, когда явно невозможно сослаться на какую-либо правовую основу, оправдывающую лишение свободы (например, когда лицо содержится под стражей после отбытия им срока заключения или вопреки распространяющемуся на него закону об амнистии) (категория I); случаи, когда лишение свободы является результатом осуществления прав и свобод, гарантированных статьями 7, 13, 14 и 18-21 Всеобщей декларации прав человека, и в той мере, в какой это касается государств-участников, статьями 12, 18, 19, 21, 22 и 25-27 Международного пакта о гражданских и политических правах (категория II); случаи, когда полное или частичное несоблюдение международных норм, касающихся права на справедливое судебное разбирательство и закрепленных во Всеобщей декларации прав человека и соответствующих международно-правовых документах, принятых соответствующими государствами, является столь серьезным, что это придает факту лишения свободы произвольный характер (категория III); случаи, когда просители убежища, иммигранты или беженцы подвергаются длительному административному задержанию без предоставления возможности административного или судебного пересмотра или средства правовой защиты (категория IV); случаи, когда лишение свободы представляет собой нарушение международного права в виде дискриминации по признаку рождения, гражданства, этнического или социального происхождения, языка, религии, экономического положения, политических или иных убеждений, пола, сексуальной ориентации, инвалидности или иного статуса, целью или результатом которой может стать отрицание равенства с точки зрения прав человека (категория V).

Сообщения о случаях произвольного лишения свободы в адрес Рабочей группы могут направлять заинтересованные лица, члены их семей или их представители, именуемые "источники". Такие сообщения могут также препровождать правительства, межправительственные и неправительственные организации, национальные учреждения по поощрению и защите прав человека. При рассмотрении сообщений Рабочая группа должна следовать статьям 9, 10 и 14 Кодекса поведения мандатариев специальных процедур Совета по правам человека.

Рабочая группа доводит поступающие ей сообщения до сведения заинтересованного государства с просьбой представить ответ в течение шестидесяти дней после проведения расследования, которое может оказаться необходимым, чтобы обеспечить ее наиболее полной информацией по делу. Такой ответ направляется источнику с просьбой высказать по нему свои замечания. По желанию государства срок для направления ответа может быть продлен не более чем на месяц; Рабочая группа должна известить его о том, что, если ответ не поступит в срок, она может принять мнение и определить, образует ли доведенный до нее случай лишения свободы произвольное задержание.

Далее Рабочая группа принимает одну из следующих мер: если лицо по какой бы то ни было причине было освобождено из-под стражи после передачи дела Рабочей группе, она в своем мнении сообщает о прекращении его рассмотрения, оставляя за собой право в каждом конкретном случае выносить мнение о том, являлось ли лишение свободы произвольным, независимо от факта освобождения соответствующего лица; если Рабочая группа полагает, что случай не образует произвольного задержания, она выносит соответствующее мнение и может также изложить свои рекомендации по конкретному делу, если посчитает это необходимым; если Рабочей группе нужны дополнительные сведения от заинтересованного государства или от источника, она может отложить рассмотрение дела до получения такой информации; если Рабочая группа считает, что произвольный характер задержания установлен, она принимает соответствующее мнение со своими предложениями государству.

Мнения препровождаются заинтересованному государству, а затем, по истечении двух недель, доводятся и до сведения источника. Рабочая группа также доводит мнения до сведения Совета по правам человека в ее ежегодном докладе. Государствам, источникам и другим сторонам предлагается информировать Рабочую группу о последующих мерах, принятых по рекомендациям, изложенным в ее мнениях, для дальнейшего информирования Совета по правам человека о достигнутом прогрессе и о любых трудностях, возникших в ходе выполнения рекомендаций, равно как о любом отказе принимать какие-либо меры.

4.1. Продлевая резолюцией 24/7 от 26 сентября 2013 года (A/HRC/RES/24/7) мандат Рабочей группы по произвольным задержаниям на новый трехлетний срок, Совет ООН по правам человека просил государства учитывать ее мнения и при необходимости принимать должные меры для исправления положения лиц, произвольно лишенных свободы, информировать ее о принятых мерах (пункт 3), а также призвал должным образом учитывать рекомендации Рабочей группы и принимать меры к тому, чтобы законодательство, нормативные акты и практика государств по-прежнему соответствовали международным стандартам и международно-правовым актам (подпункты "a", "b" пункта 6).

Европейский Суд по правам человека, считая, что Рабочая группа представляет собой внеконвенционный механизм с участием независимых экспертов и видных специалистов в сфере прав человека, и учитывая возможность принятия ею индивидуальных обращений, а также право лиц, подавших жалобы, участвовать в разбирательстве и быть уведомленными о его результатах, пришел к выводу, что процедура Рабочей группы аналогична - как в процессуальном аспекте, так и с точки зрения ее потенциальных последствий - индивидуальной жалобе, предусмотренной статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, т.е. представляет собой процедуру международного разбирательства или урегулирования. Руководствуясь подпунктом "b" пункта 2 статьи 35 данной Конвенции, Европейский Суд по правам человека (решения по делу "Перальди (Peraldi) против Франции" от 7 апреля 2009 года, по делу "Гюрдениз () против Турции" от 18 марта 2014 года) полагает неприемлемой для рассмотрения в своей судебной процедуре жалобу по вопросу о том, было ли содержание под стражей произвольным, если она уже была предметом рассмотрения Рабочей группы и та вынесла по ней свое решение, и тем самым расценивает юрисдикционный случай как исчерпанный постольку, поскольку Рабочая группа рассмотрела его на началах состязательности.

4.2. Международные договоры, закрепляющие стандарты, которыми при осуществлении своего мандата руководствуется Рабочая группа по произвольным задержаниям, не содержат положений, определяющих значение ее мнений, принятых по индивидуальным сообщениям о таких задержаниях, и тем не менее Российская Федерация связана условиями, на которых она добровольно участвует в деятельности ООН и ее институтов.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 27 марта 2012 года N 8-П, Российская Федерация, обладая государственным суверенитетом (преамбула; статья 3, часть 1; статья 4, часть 1, Конституции Российской Федерации), является самостоятельным и равноправным участником межгосударственного общения; вместе с тем, объявляя себя демократическим правовым государством (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации), она должна следовать обязательствам, добровольно принятым на себя в рамках международных соглашений, как это вытекает из Венской конвенции о праве международных договоров: каждое государство обладает правоспособностью заключать договоры, притом что их обязательность невозможна без выражения соответствующего согласия (статьи 6 и 11); каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться (статья 26), так чтобы участник не мог ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора (статья 27).

В силу общепризнанного принципа международного права pacta sunt servanda и по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, возлагающего на каждое участвующее в Пакте государство обязанность обеспечить любому лицу, права и свободы которого, признаваемые в Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве, Российская Федерация не может оставить без последствий мнение Рабочей группы по произвольным задержаниям в случаях, когда в нем установлено нарушение положений Пакта. Иное ставило бы под сомнение исполнение Российской Федерацией не только обязательств по Пакту, но и Конституции Российской Федерации, ее статей 2 и 17 (часть 1), в силу которых государство обязано признавать и гарантировать права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права.

4.3. Вместе с тем, вопреки утверждению Д.В. Матвеева, мнения Рабочей группы по произвольным задержаниям, включая резолютивную их часть, не содержат требований к государству - участнику Международного пакта о гражданских и политических правах: в пункте 77 своего решения, как оно изложено на русском языке - рабочем языке ООН (A/HRC/WGAD/2013/8), Рабочая группа просит (requests) Российскую Федерацию (а не обращается к ней с требованием, как указано в нотариально заверенном переводе, приложенном к жалобе заявителя в Конституционный Суд Российской Федерации) принять необходимые меры для исправления положения Д.В. Матвеева.

Рабочая группа вправе, в частности, дать обстоятельствам дела правовую оценку, вынести об этом мнение и, при наличии к тому оснований, просить (призвать) государство принять соответствующие меры по делу лица, в отношении которого данное мнение состоялось. Ее мнения сами по себе не обязывают Российскую Федерацию безусловно и полностью признать установленные Рабочей группой факты, их правовую квалификацию или выполнить заведомо определенные процессуальные действия, такие как отмена или пересмотр состоявшихся по уголовному делу судебных решений. Полномочия предписывать заинтересованному государству какие-либо действия мандатом Рабочей группы не предусмотрены. Такими полномочиями не обладала Комиссия по правам человека, при которой прежде функционировала Рабочая группа, их нет и у Совета по правам человека, при котором она продолжает свою работу, а значит, ни та, ни другой не могли предоставить своему мандатарию полномочий, которых не имеют сами. Из практики реагирования различных государств на принятые Рабочей группой мнения также не следует, что ее просьбы (призывы) исполняются как обязательные предписания. Тем самым право принимать решения относительно необходимости мер, предлагаемых Рабочей группой, остается за Российской Федерацией.

В то же время мнение Рабочей группы по произвольным задержаниям, принятое по итогам международно-правовой процедуры с участием (с правом участия) заинтересованного государства, имея рекомендательное значение, содержит, в том числе по делу Д.В. Матвеева, оценку юридически значимых обстоятельств, истолкование применяемого права и выводы. В случае если Российская Федерация установит, что такие обстоятельства достоверны, она имеет основания принять в связи с этим законные меры в рамках своих суверенных прав и во исполнение своих международно-правовых обязательств.

Как полагает Рабочая группа, в деле Д.В. Матвеева допущены столь серьезные нарушения международных норм о праве на справедливое судебное разбирательство, в том числе пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, что это придает лишению его свободы произвольный характер (пункт 71 мнения), а под видом проверочной закупки наркотических средств имела место, в нарушение статей 18 и 19 данного Пакта, провокация Д.В. Матвеева на совершение преступления с целью наказания за его правозащитную деятельность (пункт 75 мнения). Эти утверждения и оценки не могут быть оставлены Российской Федерацией без внимания и без таких, во всяком случае, правовых последствий, как проверка компетентными органами обстоятельств, на которых они основаны, в порядке, установленном российским законодательством, в том числе по заявлению заинтересованного лица (его представителя).

5. По смыслу части третьей статьи 413 УПК Российской Федерации, вновь открывшиеся обстоятельства - это обстоятельства, свидетельствующие о порочности оснований судебного акта и связанные с преступными злоупотреблениями участников судопроизводства, не известными правосудию на момент его вынесения. В отличие от вновь открывшихся, новые обстоятельства, предусмотренные частью четвертой той же статьи, не доказывают неправосудности состоявшегося судебного акта ввиду чьих-либо злоупотреблений. К таким обстоятельствам относятся, в частности, признание Конституционным Судом Российской Федерации закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации; нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, установленное Европейским Судом по правам человека; наступление в период рассмотрения уголовного дела судом или после вынесения судебного решения новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления. Вместе с тем к ним относятся и иные новые обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного акта, исключающие преступность и наказуемость деяния, перечень которых является открытым.

Согласно части первой статьи 414, частям первой и второй статьи 415 УПК Российской Федерации прокурор вправе возбуждать производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств или новых обстоятельств, не связанных с решениями Конституционного Суда Российской Федерации или Европейского Суда по правам человека; поводами для возбуждения такого производства могут быть, в частности, сообщения граждан, должностных лиц; пересмотр обвинительного приговора ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в пользу осужденного никакими сроками не ограничен. Положения уголовно-процессуального закона о праве прокурора возбуждать производство ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и проводить в его рамках различные действия не содержат каких-либо предписаний, предполагающих произвольный характер реализации этих полномочий или возможность безосновательного отказа в возбуждении указанного производства. В силу части четвертой статьи 7 УПК Российской Федерации принимаемые прокурором решения по соответствующим вопросам должны отвечать общим требованиям законности, обоснованности и мотивированности. Кроме того, принимаемые прокурором по результатам досудебного производства по новым или вновь открывшимся обстоятельствам решения представляют собой законную предпосылку для судебного разрешения вопроса о наличии или отсутствии оснований для пересмотра приговора по уголовному делу, в силу чего они не носят окончательный характер и могут быть обжалованы в суд (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2005 года N 215-О и от 24 октября 2013 года N 1662-О; пункт 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"). Заявитель не лишен права обжаловать отказ прокурора в возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств даже в том случае, если такой отказ не оформлен в виде постановления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2004 года N 369-О, от 17 ноября 2009 года N 1409-О-О, от 21 июня 2011 года N 801-О-О и от 24 марта 2015 года N 495-О).

Из приведенных положений уголовно-процессуального закона - в их взаимосвязи со статьями 15 (часть 4), 17 (часть 1), 45 и 46 Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации - следует, что принятие Рабочей группой по произвольным задержаниям мнения с просьбой (призывом) к Российской Федерации принять меры по исправлению положения лица, чье задержание было, с точки зрения Рабочей группы, произвольным вследствие нарушений норм Международного пакта о гражданских и политических правах, может стать поводом, достаточным для вынесения прокурором постановления о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств, если выявленные нарушения нашли подтверждение, убедительно не опровергнуты и если их устранение невозможно без пересмотра вступившего в законную силу приговора (определения, постановления).

С таким выводом согласуется и рекомендация, содержащаяся в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", согласно которой при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта.

Относительно же проверочных закупок, направленных на выявление преступного сбыта наркотических средств, Верховный Суд Российской Федерации в ряде своих решений пришел к следующим выводам. Из требований справедливого суда (статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод) вытекает, что интересы борьбы с наркоторговлей не могут оправдать использование доказательств, полученных в результате провокации со стороны правоохранительных органов. После проведения проверочной закупки, в ходе которой выявлен факт сбыта, аналогичные оперативно-розыскные мероприятия в отношении того же лица не отвечают задачам оперативно-розыскной деятельности, если сотрудники правоохранительных органов не пресекли противоправные действия и продолжили однотипные мероприятия в отношении него без указания новых обстоятельств, выявление которых должно повлечь данное мероприятие, без получения новых результатов или обнаружения других участников сбыта. При этом Верховный Суд Российской Федерации полагает, что факты сбыта (покушения на сбыт) наркотических средств, выявленные в ходе проверочной закупки, проведенной вопреки задачам и целям оперативно-розыскной деятельности, подлежат исключению из обвинения (осуждения) лица, а уголовное дело в соответствующей части - прекращению за отсутствием состава преступления (надзорное определение от 18 декабря 2013 года по делу N 50-Д13-88, кассационные определения от 20 февраля 2015 года по делу N 18-УДП-14-56 и от 12 марта 2015 года по делу N 18-УД14-65).

6. Таким образом, в системе действующего правового регулирования положения статьи 413 УПК Российской Федерации не исключают возобновления ввиду новых обстоятельств производства по уголовному делу в отношении лица, ссылающегося на мнение Рабочей группы по произвольным задержаниям Совета ООН по правам человека, принятое по результатам изучения индивидуального сообщения, если она обратилась к Российской Федерации с просьбой (призывом) принять меры по исправлению положения этого лица, чье задержание Рабочая группа признала произвольным и нарушающим положения Международного пакта о гражданских и политических правах.

Из жалобы, направленной в Конституционный Суд Российской Федерации, и приложенных к ней материалов не следует, что Д.В. Матвеев обращался к прокурору за возбуждением производства ввиду новых обстоятельств; дополнительно же полученные Конституционным Судом Российской Федерации сведения не позволяют определенно установить, обжаловал ли заявитель в суд соответствующий отказ прокурора. Поскольку при осуществлении конституционного судопроизводства Конституционный Суд Российской Федерации решает исключительно вопросы права и воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это относится к компетенции других судов или иных органов (части третья и четвертая статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), он не может входить в оценку причин и законности отказа в возобновлении производства по конкретному уголовному делу заявителя. Соответственно, у Конституционного Суда Российской Федерации нет достаточных оснований считать, что в деле Д.В. Матвеева его конституционные права были нарушены оспариваемыми законоположениями.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Матвеева Дениса Викторовича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин