Постановление Европейского Суда по правам человека от 23 октября 2012 г. Дело "Григорьев (Grigoryev) против Российской Федерации" (Жалоба N 22663/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Григорьев (Grigoryev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 22663/06)

Постановление Суда

Страсбург, 23 октября 2012 г.

По делу "Григорьев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Ханлара Гаджиева,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 октября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 22663/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Вячеславом Ивановичем Григорьевым (далее - заявитель) 12 мая 2006 г.

2. Интересы заявителя представляла Е. Мишина. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что во время задержания он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел и что власти не провели надлежащего расследования в связи с этим фактом. Он также жаловался на чрезмерную длительность рассмотрения его уголовного дела.

4. 2 декабря 2009 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации. Европейский Суд также принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с решением вопроса об ее приемлемости (бывший пункт 3 статьи 29 Конвенции).

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1939 году и проживает в г. Москве.

А. Уголовное дело в отношении заявителя

6. В 1996-1999 годах заявитель и его партнеры, действующие от имени организации под названием региональная общественная Ассоциация "Народное землепользование", которую они учредили ранее, приобрели земельные участки вокруг г. Москвы, предназначавшиеся исключительно для сельскохозяйственного использования, и затем, разделив эти участки на меньшие по размеру, передали их членам организации, заверив последних, что данные земли можно использовать под строительство.

7. 10 января 2000 г. в отношении заявителя было инициировано уголовное дело по подозрению в мошенничестве (статья 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ) и подлоге (статья 327 УК РФ).

8. 7 декабря 2000 г. заявитель был обвинен в подлоге и с него была взята подписка о невыезде.

9. В 2001 и 2002 годах заявитель дважды содержался под стражей в ходе предварительного следствия. Он находился под стражей в общей сложности шесть месяцев.

10. 25 июня 2002 г. предварительное следствие было завершено, и 12 июля 2002 г. дело было передано в Бабушкинский районный суд г. Москвы для рассмотрения. Дело касалось заявителя и еще семерых подсудимых.

11. Первое судебное слушание было назначено на 11 августа 2003 г.

12. По словам заявителя, в период с августа 2003 года по июль 2005 года дело направлялось шести различным судьям Бабушкинского районного суда г. Москвы, что означало, что при каждой замене судьи судебное разбирательство начиналось заново.

13. Судебные слушания откладывались 2, 7 и 31 октября, 6, 12 и 28 ноября и 9 и 17 декабря 2003 г., 21 января, 5 и 24 мая 2004 г. из-за плохого самочувствия троих подсудимых, которые все были лицами пожилого возраста.

14. 5 мая 2004 г. суд первой инстанции временно приостановил уголовное дело в отношении троих подсудимых, поскольку они были серьезно больны. Суд признал затянувшийся характер разбирательства.

15. 21 февраля 2006 г. суд санкционировал проведение судебно-психиатрической экспертизы заявителя и приостановил производство по делу. В неустановленную дату в декабре 2006 года (дату невозможно прочитать в соответствующем документе) материалы дела были возвращены с судебно-психиатрической экспертизы без их изучения. В сопроводительном письме было указано, что экспертиза не была проведена, поскольку заявитель дважды не явился (14 ноября и 5 декабря 2006 г.). Разбирательство было возобновлено 28 декабря 2006 г. По-видимому, данная экспертиза так и не была выполнена.

16. 15, 19 и 27 июня, 2, 10, 11, 13, 20 и 25 июля, 6, 7, 13, 14, 17, 21 и 27 августа, 10, 20, 24 и 28 сентября, 4, 11 и 15 октября 2007 г. судебные слушания переносились в связи с отсутствием заявителя и двух других подсудимых.

17. 24, 26, 29 и 31 октября, 2 и 6 ноября 2007 г. суд предписывал заявителю явиться на судебные прения и оглашение приговора, но безрезультатно.

18. В то же время, 16 октября 2007 г., дело в отношении заявителя было выделено в отдельное производство из общего дела, касавшегося остальных подсудимых.

19. По словам властей Российской Федерации, во время рассмотрения дела суд первой инстанции заслушал более 600 потерпевших и 44 свидетеля. Для ускорения судопроизводства суд огласил показания неявившихся на заседание потерпевших свидетелей и отклонил ходатайство прокурора о присутствии ряда потерпевших и свидетелей.

20. Однако, по утверждениям заявителя, в открытом судебном заседании были допрошены только 40 потерпевших, а свидетели не были допрошены.

21. 26 ноября 2007 г. Бабушкинский районный суд г. Москвы рассмотрел дело заявителя и не согласился с квалификацией деяний заявителя как мошенничество и подлог. Суд первой инстанции отметил, что отсутствовали некоторые значимые признаки мошенничества и подлога. Заявитель не получил (и даже не намеревался получить) какую-либо личную выгоду из указанной схемы и не подделывал какие-либо официальные документы, а только заверил членов организации, что изменение назначения использования земельных участков и разрешений на строительство, выданных на имя организации, являлись законными действиями. Таким образом, по мнению суда, заявитель был виновен в самоуправстве, а не в мошенничестве и подлоге. Следовательно, суд признал заявителя невиновным в соответствии с частями первой и второй статьи 327 и частью третьей статьи 159 УК РФ. Суд признал заявителя виновным в соответствии с частью первой статьи 330 УК РФ в самоуправстве и приговорил его к принудительным работам на срок 200 часов. Заявитель был освобожден от исполнения наказания.

22. Заявитель подал кассационную жалобу. Он жаловался, в частности, на то, что суд первой инстанции, удалившись в совещательную комнату для вынесения приговора, решил обвинить его в преступлении, отличном от того, в котором он обвинялся первоначально.

23. 13 февраля 2008 г. Московский городской суд, действуя в качестве суда кассационной инстанции, заменил наказание в виде принудительных работ на штраф в размере 20 000 рублей и оставил в силе остальную часть приговора. Относительно обвинения заявителя в самоуправстве Московский городской суд указал, что изменение судебной квалификации действий заявителя входило в сферу полномочий суда первой инстанции. Делая такое заключение, Московский городской суд руководствовался статьей 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).

В. Предполагаемое жестокое обращение со стороны сотрудников органов внутренних дел и расследование жалобы на жестокое обращение

24. В ночь с 6 на 7 февраля 2002 г. заявитель был задержан. По словам заявителя, сотрудники органов внутренних дел ворвались в его квартиру, надели на него наручники, избили, вытащили на улицу, затолкали в милицейскую машину и отвезли в отдел внутренних дел по району Савеловский Северного административного округа г. Москвы.

25. В отделе внутренних дел заявителю вызвали "скорую помощь", врачи которой диагностировали у него травму в области ребер.

26. 7 февраля 2002 г., в 15.30, сотрудники органов внутренних дел отвезли заявителя в травматологический пункт. Ему была сделана рентгенограмма грудной клетки и поставлен диагноз: "перелом 8 и 9-го ребер с правой стороны" (рентгенограмма от 7 февраля 2002 г. N 1339).

27. Затем заявитель был помещен в Следственный изолятор N ИЗ-50/1* (* Так в оригинале. Возможно, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказания Российской Федерации по Московской области" (примеч. редактора).).

28. В тот же день заявитель подал жалобу на то, что в следственном изоляторе его предположительно били по голове.

29. 8 февраля 2002 г. заявитель был допрошен в связи с обстоятельствами предполагаемых избиений. Дочь заявителя также была допрошена и утверждала, что она видела, как сотрудники органов внутренних дел толкнули заявителя в спину, он упал, а сотрудники органов внутренних дел надели на него наручники и пинали его ногами по спине и бокам. Дежурные сотрудники органов внутренних дел Б. и Ст. пояснили, что в ночь с 6 на 7 февраля 2002 г. заявителя привезли в отдел внутренних дел и по его просьбе к нему дважды вызывали "скорую помощь". Они также отмечали, что врач "скорой помощи", осматривавший заявителя, сказал, что у заявителя серьезная травма в области ребер. Сотрудник милиции Ш., отвечавший за задержание заявителя, сообщил, что врач "скорой помощи" полагал, что у заявителя мог быть перелом ребер, и сделал ему укол. Согласно утверждениям сотрудника отряда милиции особого назначения Т. задержание заявителя проходило спокойно, и он не оказывал сопротивления.

30. В неустановленную дату следователь получил справку из травматологического пункта о том, что в период с декабря 2001 года по 7 февраля 2002 г. у заявителя не было каких-либо телесных повреждений.

31. 24 апреля 2002 г. прокуратура Савеловского района г. Москвы отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников органов внутренних дел за отсутствием признаков уголовно наказуемого деяния.

32. Однако 15 мая 2002 г. прокуратура г. Москвы отменила данное постановление и возбудила уголовное дело N 229435 в соответствии с частью третьей статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением силы).

33. 4 июля 2002 г. следователь допросил жену заявителя, М., которая присутствовала при задержании заявителя. Она утверждала, что 6 февраля 2002 г. ее муж, она и их дочь находились дома, когда около 23.00 кто-то начал звонить в дверь. Она не открыла дверь, поскольку было поздно. Снаружи она услышала мужские голоса. Мужчины не представились и не объяснили причину своего визита, а настойчиво продолжали звонить в дверь. М. вызвала милицию. Примерно через полчаса М. услышала звук разбившегося стекла на кухне. Несколько мужчин ворвались в квартиру через разбитое окно. Они были одеты в серую камуфляжную форму, бронежилеты, шлемы и носили высокие ботинки. Они были вооружены. Один из мужчин открыл входную дверь и несколько человек зашли в квартиру. Заявителю, М. и их дочери было приказано лечь на пол и завести руки за спину. Не дожидаясь, пока заявитель выполнит приказ и ляжет на пол, один из мужчин в камуфляжной форме толкнул заявителя на пол. Она видела, как двое мужчин одетых в камуфляжной форму и высокие ботики начали наносить удары в центральную часть тела заявителя. На заявителе было нижнее белье. Он не оказывал сопротивления. Позже М. видела заявителя в отделении милиции лежавшего на полу. Она слышала, как он жаловался на боль. Ему вызвали "скорую помощь". Позднее заявитель рассказал М., что его возили в травматологический пункт и поставили диагноз "перелом двух ребер". Он также сказал М., что телесные повреждения были нанесены ему сотрудниками органов внутренних дел.

34. 8 июля 2002 г. следователь допросил дочь заявителя, которая дала следующие показания. 6 февраля 2002 г. она и ее родители находились дома. Около 22.00 она пошла спать. Примерно после 23.00 кто-то начал звонить в дверь. Затем она услышала мужские голоса: "[Имя и отчество заявителя], откройте дверь, мы знаем, что Вы там". Они не открывали дверь, поскольку не знали, кто это был. Мужчины угрожали взломать дверь. Они сломали первую дверь. Она позвонила в милицию и сказала, что кто-то пытался проникнуть к ним в квартиру, и ей велели ждать прибытия наряда милиции. Она с родителями пошла на кухню, ожидая прибытия милиции. Затем они услышали, как были разбиты окна на балконе и балконная дверь. Двое или трое сотрудников милиции, одетые в серую камуфляжную форму, вошли на кухню. На них были шлемы и черные ботинки со стальными носами, они были вооружены. Они приказали ей и ее родителям лечь на пол. Она легла на пол, ее отец встал на четвереньки, чтобы выполнить приказ, но сотрудники, одетые в черную униформу, толкнули его в спину, и он упал лицом вниз, они начали избивать его у обеденного стола. Сотрудники надели на заявителя наручники, и двое из них начали толкать его в спину и бока. Заявитель спросил их, что они делают, на что сотрудники и другие люди в штатском, которые к тому времени вошли в кухню, ответили, что ему следовало сразу впустить их во входную дверь, а не злить их. М. просила их не трогать заявителя, сказала, что у него слабое здоровье, и просила вызвать "скорую помощь". Сотрудники попросили ее одеть заявителя. Она надела на заявителя спортивные брюки, перед этим с него сняли наручники. Затем она видела, как они стаскивали заявителя по лестнице на улицу и посадили в милицейскую машину. Позже заявитель сказал ей, что у него были сломаны два ребра.

35. 10 июля 2002 г. следователь допросил заявителя, который сообщил следующее. Двое сотрудников, одетые в черную камуфляжную форму, шлемы и в высоких ботинках, ворвались в квартиру через окно. Один из них крикнул: "Лечь мордой на землю!". Заявитель послушался и лег на пол. Сотрудники органов внутренних дел начали пинать его ногами. Они сказали ему, что бьют его за клевету на сотрудников милиции. Затем они подняли его и потащили к милицейской машине. Он не оказывал сопротивления. По его просьбе к нему дважды вызывали "скорую помощь" в отдел внутренних дел. Затем его отвезли в травматологический пункт, где у него был диагностирован перелом двух ребер.

36. 12 июля 2002 г. следователь допросил сотрудника отряда милиции особого назначения Т. Согласно его показаниям рано утром 7 февраля 2002 г. он и еще трое сотрудников отряда милиции особого назначения, Ц., А., и Л., помогали сотрудникам органов внутренних дел в проведении задержания заявителя. Он несколько раз постучал в дверь квартиры заявителя и потребовал открыть дверь, но безрезультатно. Они взломали внешнюю входную дверь, но не смогли открыть внутреннюю металлическую дверь. После этого он приказал сотрудникам Ц. и А. проникнуть в квартиру через окно с помощью альпинистского снаряжения. Ц. и А. проникли в квартиру. Затем открыли дверь для Т. и других сотрудников, ожидавших снаружи. Т. увидел заявителя, пожилого человека, который лежал на полу. Последний не высказывал каких-либо жалоб, и у него не было признаков телесных повреждений. В квартире было найдено охотничье ружье. Заявитель не оказывал сопротивления, но отказался идти садиться в милицейскую машину. После того, как с заявителя сняли наручники, Т. и другие сотрудники милиции схватили заявителя за руки и за ноги и отнесли в милицейскую машину. Заявитель не оказывал сопротивления. Сотрудники А. и Ц. сказали Т., что заявитель не оказал сопротивления, когда они ворвались в квартиру, и к нему не была применена физическая сила.

37. 15 июля 2002 г. следователь допросил сотрудников отряда милиции особого назначения Ц. и А., которые сообщили, что они проникли в квартиру заявителя через окно. Они представились сотрудниками милиции и приказали заявителю лечь на пол, что он и сделал, после чего на него надели наручники. Заявитель не оказал сопротивления, поэтому к нему не применялась физическая сила. Они также отмечали, что при использовании альпинистского снаряжения они, как правило, надевают кроссовки, а не ботинки. Они не стаскивали заявителя вниз по лестнице, но видели, как другие сотрудники заталкивали его в милицейскую машину, и он громко кричал.

38. 7 августа 2002 г. заявителю была проведена судебно-медицинская экспертиза. У него была диагностирована закрытая травма грудной клетки, причиненная тупым предметом, сопровождавшаяся переломами 8 и 9-го ребер с правой стороны, но без повреждений внутренних органов. Выявленные телесные повреждения были получены в результате нанесения ударов тяжелым тупым предметом (кулаком или ногой в ботинке). Указанные телесные повреждения причинили здоровью заявителя вред средней тяжести. Эксперт не располагал достаточным материалом для того, чтобы установить время, когда эти телесные повреждения могли быть нанесены (заключение эксперта от 7 августа 2002 г. N 358/02).

39. 9 августа 2002 г. следователь допросил сотрудника органов внутренних дел Ш., отвечавшего за задержание заявителя. Он утверждал, что 6 февраля 2002 г., около 21.00, он, сотрудники органов внутренних дел К. и С. и еще двое сотрудников органов внутренних дел пошли по адресу, по которому проживал заявитель. Они безуспешно пытались попасть в квартиру до полуночи, после чего Ш. позвонил дежурному сотруднику отдела внутренних дел и попросил прислать сотрудников отряда милиции особого назначения. Через некоторое время прибыли четверо сотрудников отряда милиции особого назначения. Двое из них проникли в квартиру через окно. Ш. слышал звук разбившегося стекла и какую-то суматоху, ему показалось, что в квартире происходила борьба. Спустя несколько минут дверь в квартиру открылась, сначала вошли двое сотрудников отряда милиции особого назначения и осмотрели квартиру, затем вошли сотрудники органов внутренних дел. Жена заявителя называла сотрудников отряда милиции особого назначения "садистами" и "фашистами" и спрашивала: "Зачем вы его так?". Она также говорила что-то о порванном ботинке и просила вызвать "скорую помощь" для ее мужа. Сотрудники отряда милиции особого назначения, которые проникли в квартиру через окно, были в кроссовках. Заявитель лежал на полу на кухне лицом вниз, на руки, которые были заведены за спину, были надеты наручники. На нем было нижнее белье. По просьбе Ш. дочь заявителя одела на заявителя спортивные брюки. Затем Ш. снял с заявителя наручники, чтобы он мог встать и пройти в милицейскую машину. Однако заявитель отказался вставать, он стонал и называл сотрудников отряда милиции особого назначения "садистами". Он не сказал, что подвергся какому-либо насилию со стороны сотрудников отряда. Ш. отметил, что заявитель был весь в поту, и предположил, что тот оказал сопротивление во время задержания. Заявитель отказался пройти к милицейской машине и был доставлен туда с применением силы сотрудниками органов внутренних дел. В то же время, находясь еще в квартире, Ш. связался с дежурным сотрудником отдела внутренних дел и попросил вызвать в отделение "скорую помощь" для заявителя. Врач "скорой помощи" осмотрел заявителя в отделе внутренних дел, сказав, что у него могут быть сломаны ребра, сделал ему укол и подтвердил, что заявитель мог содержаться в следственном изоляторе.

40. 15 августа 2002 г. уголовное дело было прекращено. Следователь, изучив вышеуказанные доказательства, пришел к выводу о том, что у заявителя могли быть сломаны ребра, когда его заталкивали в милицейскую машину.

41. 10 сентября 2002 г. данное постановление было отменено прокурором на основании того, что следователь не допросил сотрудников органов внутренних дел Г., Н. и Сам., сотрудника отряда милиции особого назначения Л. и дежурных сотрудников органов внутренних дел В. и Ст., не провел очную ставку между заявителем, его женой, дочерью и сотрудниками отряда милиции особого назначения Ц. и А., не допросил медицинского эксперта о том, мог ли заявитель получить телесные повреждения, когда его заталкивали в милицейскую машину.

42. 2 октября 2002 г. следователь допросил дежурившего сотрудника органов внутренних дел Б., который утверждал, что у заявителя отсутствовали видимые телесные повреждения, когда он был доставлен в отдел внутренних дел, но он начал жаловаться на боль в спине. Ему вызвали "скорую помощь". Врач "скорой помощи" осмотрел заявителя, диагностировал у него серьезную закрытую травму и сказал, что госпитализация не требовалась. Согласно показаниям дежурившего сотрудника органов внутренних дел Б. во время его дежурства никто не применял к заявителю насилия.

43. 5 октября 2002 г. была проведена очная ставка между женой заявителя и А., сотрудником органов внутренних дел. 8 и 24 октября 2002 г. была проведена очная ставка между заявителем и сотрудниками Ц. и А. Заявитель настаивал на том, что он был избит и его телесные повреждения явились результатом нанесения побоев со стороны А. и Ц.

44. 10 октября 2002 г. производство по делу было вновь прекращено. Следователь указал, что он провел очные ставки между заявителем и сотрудниками Ц. и А. и между женой заявителя и сотрудником А. Следователь пришел к заключению, что не было получено подтверждения того, что телесные повреждения были намеренно причинены заявителю сотрудниками органов внутренних дел.

45. Как только заявитель узнал о вышеуказанном постановлении, он обжаловал его законность в Тверской районный суд г. Москвы.

46. 31 января 2006 г. Тверской районный суд г. Москвы признал постановление от 10 октября 2002 г. незаконным и необоснованным и указал прокуратуре Савеловского района г. Москвы на необходимость устранения недостатков, допущенных в ходе расследования. Суд отметил, что постановление от 10 октября 2002 г. основывалось на результатах очной ставки между заявителем и сотрудником А., в то время как очная ставка была проведена только 24 октября 2002 г. Суд также указал, что следователь не объяснил, почему он не доверял показаниям заявителя, его жены и дочери, и не определил, каким образом были нанесены телесные повреждения, установленные судебно-медицинским экспертом, и не выявил противоречий в полученных показаниях.

47. 14 февраля 2006 г. производство по делу было возобновлено.

48. 22 февраля 2006 г. следователь вновь допросил заявителя. Заявитель подтвердил свою версию событий. Он также утверждал, что после его освобождения из-под стражи в июне 2002 года у него была диагностирована гематома мозга, которая была удалена посредством хирургической операции в июле 2002 года. Заявитель утверждал, что гематома была получена в результате нанесения ему побоев сотрудниками отряда милиции особого назначения. Заявитель подтвердил, что на момент задержания у него имелось охотничье ружье и что оно до сих пор у него есть, и у него имелось на него разрешение.

49. 20 марта 2006 г. производство по делу было вновь прекращено на основании того, что факт намеренного нанесения телесных повреждений заявителю сотрудниками милиции не был установлен.

50. 16 июня 2006 г. Савеловская районная прокуратура г. Москвы отменила постановление и возобновила производство по делу. Прокуратура указала на то, что в ходе дополнительного расследования было необходимо допросить всех сотрудников органов внутренних дел, которые принимали участие в задержании заявителя, допросить врача "скорой помощи", который осматривал заявителя в отделе внутренних дел, провести судебно-медицинскую экспертизу с целью установить, мог ли заявитель получить телесные повреждения (переломы ребер) в результате падения на пол (один или несколько раз) или на какую-либо иную поверхность, и определить происхождение гематомы мозга, которая была у него обнаружена позднее, в частности, могла ли она при отсутствии каких-либо видимых телесных повреждений при первичном осмотре заявителя появиться в результате удара, который не оставил видимых внешних признаков гематомы. Было также рекомендовано изучить, имелось ли правовое основание для применения физической силы сотрудниками органов внутренних дел.

51. 20 и 22 июня 2006 г. следователь допросил сотрудников органов внутренних дел Г., Ст. и Н. и вновь допросил сотрудника отряда милиции особого назначения Ц. В ходе расследования выяснилось, что не представляется возможным установить личности врачей "скорой помощи", которые осматривали заявителя в отделе внутренних дел, в связи с давностью рассматривавшихся событий. Также оказалось, что не представляется возможным провести судебно-медицинскую экспертизу с целью определения того, мог ли заявитель получить телесные повреждения в результате падения на пол, поскольку медицинская карта заявителя находилась в Бабушкинском районном суде г. Москвы.

52. 16 июля 2006 г. производство по делу было прекращено. Следователь пришел к выводу, что физическая сила была применена к заявителю сотрудниками отряда милиции особого назначения Ц. и А., когда они проникли в квартиру заявителя после его отказа выполнить их законные требования. В соответствующей части постановления говорилось следующее:

"_В соответствии с пунктом 7 статьи 11 и статьей 13 Федерального закона "О милиции" сотрудники органов внутренних дел могут задержать и содержать под стражей тех лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу, и применять физическую силу к таким лицам, если ненасильственные способы не обеспечивают выполнения возложенных на милицию обязанностей. В настоящем деле [заявитель] отказался выполнять законные требования сотрудников органов внутренних дел, а именно в начале он не открыл дверь, а затем, когда А. и Ц. проникли в квартиру через окно_ и открыли входную дверь, [заявитель] отказался пройти с ними в милицейскую машину, в результате чего к [нему] была применена физическая сила, заявитель оказал активное сопротивление, когда его сажали в машину_ Принимая во внимание вышеизложенное, имеются достаточные основания полагать, что [заявитель] оказал сопротивление, когда сотрудники отряда милиции особого назначения А. и Ц. проникли в квартиру. Кроме того, сотрудники органов внутренних дел были предупреждены о том, что [заявитель] был вооружен охотничьим ружьем, и это заставило их предпринять решительные действия_".

53. 30 ноября 2006 г. Тверской районный суд г. Москвы признал постановление от 16 июля 2006 г. законным и справедливым.

54. 20 июня 2007 г. Московский городской суд, действуя в качестве суда кассационной инстанции, оставил данное судебное решение без изменения.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

А. Уголовное расследование

55. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, вступивший в силу 1 июля 2002 г.) гласит, что уголовное расследование может быть возбуждено следователем или прокурором по заявлению лица (статьи 140 и 146). В течение трех дней после поступления такого заявления следователь или прокурор должен провести предварительную проверку и принять одно из следующих решений: (1) о возбуждении уголовного дела при наличии причин полагать, что было совершено преступление, (2) об отказе в возбуждении уголовного дела, если по результатам расследования отсутствовали причины для возбуждения уголовного дела, или (3) о передаче жалобы компетентному следственному органу. Заявитель должен быть уведомлен о любом принятом решении. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела может быть обжаловано и направлено вышестоящему прокурору или суду общей юрисдикции (статьи 144, 145, 148 УПК РФ).

56. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает возможность судебного пересмотра решений или действий (бездействия) дознавателя, следователя и прокурора, которые причинили ущерб конституционным правам и свободам заявителя. Судья уполномочен проверить законность и обоснованность действий (бездействия) и вынести одно из следующих решений: (1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, или (2) об оставлении жалобы без удовлетворения (статья 125 УПК РФ).

В. Сфера действия и сроки судебного разбирательства

57. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации устанавливает, что дело может быть рассмотрено судом только в отношении подсудимого и тех обвинений, которые были предъявлены ему по делу. Обвинения могут быть изменены судом, только если это не ухудшает положение подсудимого или не нарушает его права на защиту (статья 252 УПК РФ).

58. В соответствии с нормами УПК РФ в течение 30 дней после получения материалов дела (14 дней, если подсудимый содержится под стражей) судья должен принять одно из следующих решений о: (1) направлении уголовного дела по подсудности, (2) назначении даты предварительного слушания, или (3) назначении даты судебного заседания (статья 227). Судебное разбирательство должно быть начато не позднее чем через 14 дней после назначения судьей даты разбирательства (часть первая статьи 233 УПК РФ). Не установлено каких-либо ограничений по назначению даты предварительного слушания. Длительность судебного разбирательства не ограничивается. Суд кассационной инстанции должен начать рассмотрение кассационной жалобы не позднее, чем через месяц после ее поступления (статья 374 УПК РФ).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

59. Заявитель жаловался на то, что в ночь с 6 на 7 февраля 2002 г. он был избит сотрудниками органов внутренних дел и что расследование его жалобы в этой связи было неэффективным. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

60. Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителя не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

61. Заявитель настаивал на своей жалобе.

62. Власти Российской Федерации ссылались на результаты расследования жалоб заявителя на жестокое обращение и утверждали, что физическая сила была применена к заявителю правомерно, так как он отказался выполнять законные требования сотрудников органов внутренних дел.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Предполагаемая неэффективность расследования

(i) Общие принципы

63. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции в совокупности с общим обязательством государства, предусмотренным статьей 1 Конвенции, "обеспечить каждому, находящемуся в его юрисдикции, права и свободы, определенные в_ Конвенции", подразумевает требование проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, § 102).

64. Обязанность провести расследование "является не обязанностью достижения определенной цели, а обязанностью использования определенных средств": не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, ECHR 2002-II, § 71, Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кайа против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, ECHR 2000-III, § 124, и Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), § 107).

65. Расследование по подлежащим доказыванию жалобам о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти всегда должны надлежащим образом пытаться установить, что произошло, и не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или для обоснования своих решений. Власти должны предпринять все разумные доступные им меры для получения доказательств, касающихся происшествия, включая, в частности, показания потерпевших, очевидцев, судебно-медицинские заключения и, в соответствующих случаях, дополнительные медицинские заключения для получения более полного и тщательного описания полученных телесных повреждений, а также объективный анализ медицинских выводов относительно происхождения телесных повреждений. Любое отступление от надлежащего процесса расследования, которое лишает возможности установить происхождение телесных повреждений или личность виновных лиц, рискует считаться несоответствующим упомянутому стандарту (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 108, и Постановление Европейского Суда по делу "Надросов против Российской Федерации" (Nadrosov v. Russia) от 31 июля 2008 г., жалоба N 9297/02* (* Там же. N 7/2009.), § 38).

66. Расследование предполагаемого жестокого обращения должно быть безотлагательным. Общественный надзор за следствием или его результатами должен осуществляться в достаточной степени, в частности, во всех делах заявителю должен быть предоставлен эффективный доступ к процедуре следствия (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 109, Постановление Европейского Суда по делу "Максимов против Российской Федерации" (Maksimov v. Russia) от 18 марта 2010 г., жалоба N 43233/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2010.), § 83, и Постановление Европейского Суда по делу "Лопата против Российской Федерации" (Lopata v. Russia) от 13 июля 2010 г., жалоба N 72250/01* (* Там же. N 2/2011.), § 110).

67. В заключение расследование по жалобам о предположительно жестоком обращении, проводимое органами государственной власти, должно быть независимым (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21954/93, ECHR 1999-III, §§ 91-92, Постановление Европейского Суда по делу "Мехмет Эмин Юксель против Турции" (Mehmet Emin Yuksel v. Turkey) от 20 июля 2004 г., жалоба N 59261/00, § 67, Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 36410/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.), § 35).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

68. Рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 7 февраля 2002 г. заявитель направил начальнику Следственного изолятора N ИЗ-50/1 г. Москвы жалобу на то, что во время его задержания в ночь с 6 на 7 февраля 2002 г. он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников органов внутренних дел и ему были нанесены телесные повреждения (см. § 28 настоящего Постановления). Вследствие этого дело было передано компетентным органам государственной власти.

69. Наличие у заявителя телесных повреждений было подтверждено в тот же день врачами "скорой помощи", которые установили, что у заявителя имелись травмы в области ребер (см. § 25 настоящего Постановления), и позднее врачами травматологического пункта, которые диагностировали у заявителя переломы 8 и 9-го ребер с правой стороны (см. § 26 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба заявителя была "обоснованной", и внутригосударственные власти были обязаны провести эффективное расследование, удовлетворявшее требованиям статьи 3 Конвенции.

70. В этой связи Европейский Суд отмечает, что следственные органы были проинформированы о факте жестокого обращения с заявителем и провели предварительное расследование, которое не привело к уголовному преследованию. Жалобы заявителя на жестокое обращение также являлись предметом рассмотрения внутригосударственными судами. Таким образом, вопрос заключается не столько в том, было ли проведено расследование, поскольку стороны не оспаривали тот факт, что оно было проведено, а в том, было ли оно проведено с надлежащим усердием, намеревались ли власти установить и привлечь виновных к ответственности, и, значит, данное расследование было эффективным.

71. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что уголовное дело по жалобам заявителя на жестокое обращение было возбуждено через три месяца после событий, в связи с которыми была подана жалоба, 15 мая 2002 г. (см. § 32 настоящего Постановления). В результате лица, участвовавшие в инциденте, были допрошены первый раз только в июле-августе 2002 года, то есть через шесть месяцев после предполагаемого избиения. Судебно-медицинский эксперт изучил медицинскую карту заявителя только в августе 2002 года и по причине давности рассматриваемых событий не смог установить время, когда заявителю могли быть нанесены телесные повреждения (см. § 38 настоящего Постановления). В связи с задержкой в возбуждении уголовного дела было невозможно позднее установить личности врачей "скорой помощи", которые осматривали заявителя в отделе внутренних дел, и провести судебно-медицинское обследование с целью определить, получил ли заявитель телесные повреждения в результате падения на пол (см. § 51 настоящего Постановления). Ранее Европейский Суд устанавливал, что неоправданная задержка в возбуждении уголовного дела и сборе существенных доказательств представляет собой серьезное упущение, и перспектива исправления причиненного вреда дальнейшим расследованием представляется крайне сомнительной (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Нечто против Российской Федерации" (Nechto v. Russia) от 24 января 2012 г., жалоба N 24893/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2013.), § 87).

72. Европейский Суд также отмечает, что в период с 15 августа 2002 г. по 16 июля 2006 г. производство по жалобе прекращалось и возобновлялось четыре раза, поскольку было установлено, что расследование было неполным и ненадлежащим. Европейский Суд напоминает, что неоднократное направление дела для дополнительного расследования может свидетельствовать о серьезных недостатках во внутригосударственной системе уголовного преследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Филатов против Российской Федерации" (Filatov v. Russia) от 8 ноября 2011 г., жалоба N 22485/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2013.), § 50, Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации" (Gladyshev v. Russia) от 30 июля 2009 г., жалоба N 2807/04* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.), § 62, и Постановление Европейского Суда по делу "Алибеков против Российской Федерации" (Alibekov v. Russia) от 14 мая 2009 г., жалоба N 8413/02, § 61).

73. Европейскому Суду сложно понять, почему ни одно из постановлений о прекращении производства по делу не упоминало заключение судебно-медицинского эксперта о возможной причине телесных повреждений заявителя - последствиях ударов, нанесенных тяжелыми тупыми предметами, такими как кулак или нога в ботинке, - которое полностью подтверждало версию событий в изложении заявителя и показания его жены и дочери, которые обе присутствовали при его задержании.

74. Европейский Суд также удивлен тем фактом, что одно из постановлений о прекращении производства по делу было основано на результатах очной ставки между заявителем и одним из сотрудников отряда милиции особого назначения, несмотря на то, что такая очная ставка была проведена спустя две недели после вынесения рассматриваемого постановления (см.§§ 43, 44 и 46 настоящего Постановления).

75. Кроме того, выводы, к которым пришел следователь, представляются неубедительными и плохо согласующимися с имеющимися доказательствами. В окончательном постановлении о прекращении производства по делу следователь пришел к выводу о том, что сотрудники отряда милиции особого назначения Ц. и А. применили к заявителю физическую силу, поскольку последний не выполнял их законные приказы (см. § 37 настоящего Постановления). Вместе с тем не было предпринято ни одной попытки установить, была ли гематома, обнаруженная у заявителя в июне 2002 года, результатом применения к нему физической силы со стороны сотрудников отряда милиции особого назначения Ц. и А. или оценить соразмерность физической силы, примененной указанными сотрудниками к заявителю, которому на тот момент было 63 года.

76. Принимая во внимание выявленные выше недостатки, Европейский Суд заключает, что расследование по факту предполагаемого жестокого обращения было неэффективным и внутригосударственные власти не предприняли значимых попыток, чтобы привлечь к ответственности лиц, виновных в жестоком обращении.

77. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

(b) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

(i) Общие принципы

78. Европейский Суд напоминает, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении и власти обязаны защитить их физическое благополучие (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации", § 51, Постановление Европейского Суда по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova) от 4 октября 2005 г., жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, ECHR 2002-IX, § 40). В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физического насилия, которое не обусловлено исключительно поведением самого заключенного, унижает человеческое достоинство и в принципе является нарушением права, гарантированного статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia) от 7 декабря 2006 г., жалоба N 65859/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), § 59, Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 38, и Постановление Европейского Суда по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria) от 30 сентября 2004 г., жалоба N 50222/99, § 53).

79. Европейский Суд также напоминает, чтобы подпадать в сферу действия статьи 3 Конвенции, жестокое обращение должно достичь минимального уровня жестокости. Европейский Суд руководствуется стандартом доказывания "вне всяких разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, ECHR 2001-VII, § 282). Подобное доказательство может следовать из сосуществования достаточно сильных, ясных и согласованных выводов или из аналогичных неопровержимых презумпций фактов. Если рассматриваемые события в целом или большей степени относятся к сфере исключительной компетенции органов государственной власти, как в случае содержания лиц под стражей под контролем властей, явная презумпция фактов возникает в отношении телесных повреждений, полученных во время такого содержания под стражей. Действительно, можно считать, что бремя доказывания лежит на властях с целью предоставления удовлетворительного и убедительного объяснения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации", § 52, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации", § 45, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, ECHR 2000-VII, § 100).

80. Если имели место процедуры на внутригосударственном уровне, то в задачу Европейского Суда не входит подменять выводы внутригосударственных судов своими оценками, и, как правило, именно внутригосударственные суды должны оценивать представленные им доказательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany) от 22 сентября 1993 г., Series A, N 269, § 29). Хотя Европейский Суд не связан выводами внутригосударственных судов, в обычных обстоятельствах требуются убедительные причины, чтобы вынудить Европейский Суд отступить от сделанных внутригосударственными судами выводов о фактических обстоятельствах дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia) от 2 ноября 2006 г., жалоба N 43393/98, § 100). Однако если заявитель подает подлежащую доказыванию жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд должен подходить к делу с особой тщательностью (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

81. Рассматривая обстоятельства настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что сразу после предполагаемых избиений, 7 февраля 2002 г., врачи "скорой помощи" зафиксировали у заявителя перелом ребер (см. § 25 настоящего Постановления) и что позже в тот же день заявителю была сделана рентгенограмма и диагностированы переломы 8 и 9-го ребер с правой стороны (см. § 26 настоящего Постановления). Впоследствии судебно-медицинский эксперт диагностировал у заявителя закрытую травму грудной клетки, сопровождавшуюся переломами 8 и 9-го ребер с правой стороны без внутренних повреждений. Обнаруженные телесные повреждения были причинены тупыми тяжелыми предметами (кулаком или ногой в ботинке). Они нанесли серьезный вред здоровью заявителя (см. § 38 настоящего Постановления). Следовательно, на властях лежит бремя доказывания по предоставлению надлежащего объяснения относительно причины появления телесных повреждений.

82. Европейский Суд отмечает, что внутригосударственные власти не отрицали, что телесные повреждения заявителю были причинены сотрудниками Ц. и А., когда они проникли в квартиру заявителя через окно. Они при этом утверждали, что физическая сила была применена в связи с тем, что заявитель отказался выполнять их законные требования (см. §§ 52 и 62 настоящего Постановления). Европейский Суд подчеркивает, что внутригосударственные власти не провели оценку того, было ли применение физической силы сотрудниками Ц. и А. строго необходимо в связи с поведением заявителя (см. § 75 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд вынужден провести такую оценку на основании доказательств, находящихся в его распоряжении.

83. Европейский Суд отмечает, что сотрудники отряда милиции особого назначения Ц. и А., которые имели специальную военную подготовку, были одеты в форму, бронежилеты и шлемы, были вооружены, применили силу в отношении заявителя, которому на момент задержания было 63 года, на котором не было ничего из одежды, кроме нижнего белья, поскольку рассматриваемые события происходили в ночное время, заявитель не был вооружен, не оказывал активного сопротивления, когда ему приказали лечь лицом на пол, и он не пытался убежать. Очевидно, что сотрудники Ц. и А., эффективно контролируя ситуацию, имели значительное превосходство над заявителем, который не обладал особой силой или навыками или даже физическим состоянием для оказания им сопротивления.

84. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства и тяжесть вреда, причиненного заявителю в результате применения физической силы сотрудниками Ц. и А., Европейский Суд считает, что власти не смогли доказать, что рассматриваемые телесные повреждения были получены в результате применения силы, которая была целесообразной в данных обстоятельствах. Следовательно, Европейский Суд постановляет, что примененная сила была явно несоразмерной и представляла собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение с заявителем.

85. Отсюда следует, что заявитель подвергся жестокому обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.

ГАРАНТ:

Здесь и далее по тексту нумерация разделов приводится в соответствии с источником

III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

86. Заявитель жаловался на то, что длительность рассмотрения его уголовного дела не соответствовала требованию "разумного срока", предусмотренного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, в соответствующей части которого говорится следующее:

"Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство делав разумный срок_ судом".

A. Приемлемость жалобы

87. Европейский Суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции, а также не является неприемлемой и по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

88. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что внутригосударственный суд не рассматривал дело надлежащим образом и намеренно приостанавливал производство по нему. Заявитель упоминал в этой связи множество задержек в ходе разбирательства, многократные произвольные замены председательствующих судей, каждый из которых требовал рассмотрения сначала (de novo), и планирование проведения его судебно-психиатрического обследования.

89. Власти Российской Федерации объясняли длительность разбирательства его сложностью, количеством свидетельских показаний по делу, что требовало проведения допросов большого количества свидетелей и потерпевших, а также изучения значительного объема доказательного материала. Они отмечали, что длительность производства по делу объяснялась отчасти частыми болезнями подсудимых. Власти Российской Федерации также утверждали, что суд принял все необходимее меры для сокращения длительности производства по делу, и пришли к выводу, что, принимая во внимание особые обстоятельства дела, длительность производства по уголовному делу в отношении заявителя соответствовала требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Период времени, который необходимо принять во внимание

90. Европейский Суд напоминает, что в уголовных делах "разумный срок", упоминавшийся в пункте 1 статьи 6 Конвенции, начинает течь с момента предъявления лицу официального обвинения. Он может отсчитываться с даты, предшествовавшей передаче дела в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Девеер против Бельгии" (Deweer v. Belgium) от 27 февраля 1980 г., Series A, N 35, § 42), а также даты задержания, даты, когда лицо было официально уведомлено о выдвижении в отношении него обвинений или даты, когда было начато предварительное расследование (см. Постановление Европейского Суда по делу "Вемхофф против Германии" (Wemhoff v. Germany) от 27 июня 1968 г., Series A, N 7, § 19, Постановление Европейского Суда по делу "Ноймайстер против Австрии" (Neumeister v. Austria) от 27 июня 1968 г., Series A, N 8, § 18, и Постановление Европейского Суда по делу "Рингайзен против Австрии" (Ringeisen v. Austria) от 16 июля 1971 г., Series A, N 13, § 110). "Обвинение" в целях пункта 1 статьи 6 Конвенции может быть определено как "официальное уведомление лица компетентными органами об утверждении о том, что лицо совершило уголовно наказуемое правонарушение", определение, которое также соответствует критерию того, была ли "ситуация [подозреваемого] затронута в значительной степени" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Девеер против Бельгии", § 46).

91. Применяя изложенные принципы при рассмотрении представленных фактов, Европейский Суд считает, что соответствующей датой в настоящем деле являлось 10 января 2000 г., когда было возбуждено уголовное дело в отношении заявителя. Производство по делу завершились вынесением Московским городским судом, действовавшим в качестве суда кассационной инстанции, определения от 13 февраля 2008 г., оставившего приговор по делу заявителя без изменения. Следовательно, производство по делу длилось более восьми лет и двух месяцев в рамках предварительного следствия и в судах двух уровней юрисдикции.

(b) Обоснованность длительности судебного разбирательства

92. Европейский Суд напоминает, что обоснованность срока рассмотрения дела определяется с учетом конкретных обстоятельств дела, принимая во внимание критерии, определенные прецедентным правом Европейского Суда, в частности, сложность дела, поступки заявителя и действия компетентных должностных лиц. Что касается последнего критерия, также следует учитывать его значение для заявителя (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), § 86, Постановление Европейского Суда по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 55669/00* (* Там же. N 9/2006.), § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Губкин против Российской Федерации" (Gubkin v. Russia) от 23 апреля 2009 г., жалоба N 36941/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2011.), § 165).

93. Европейский Суд отмечает, что ранее рассматривал аналогичную жалобу в деле четырех других подсудимых по делу заявителя во внутригосударственных разбирательствах и установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении первых трех заявителей и не установил нарушения в отношении четвертого заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Конашевская и другие против Российской Федерации" (Konashevskaya and Others v. Russia) от 3 июня 2010 г., жалоба N 3009/07* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2011.), §§ 44-56). Европейский Суд признал, что данное дело являлось достаточно сложным, но решил, что этот довод являлся недостаточным сам по себе, чтобы служить обоснованием длительности данного разбирательства. Европейский Суд также рассмотрел действия внутригосударственных властей и отметил, что власти государства-ответчика не предоставили надлежащего объяснения того факта, что суду первой инстанции потребовался один год и один месяц для назначения первого судебного слушания, не предоставили подробного отчета о судебной деятельности с тем, чтобы Европейский Суд мог узнать, сколько судебных слушаний было запланировано и сколько из них было проведено, и не предоставили аргументов в ответ на утверждение заявителя о том, что дело рассматривали шестеро разных судей. Европейский Суд также отметил несвоевременное выделение дел других подсудимых из дела заявителя в отдельное производство.

94. Европейский Суд напоминает свои предыдущие заключения. Он также подчеркивает, что внутригосударственный суд сам признал уже в мае 2004 года, что разбирательство приняло затяжной характер (см. § 14 настоящего Постановления). Европейский Суд также отмечает, что решение о проведении судебно-медицинской экспертизы заявителя было принято в феврале 2006 года, а проведена она была девятью месяцами позже, в ноябре 2006 года, когда заявителю впервые предложили пройти обследование (см. § 15 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не предоставили какого-либо объяснения относительно того, почему внутригосударственные власти сделали это с таким опозданием. Принимая во внимание данные факты, Европейский Суд не может не прийти к выводу о том, что внутригосударственные власти не действовали с надлежащим усердием.

95. Рассматривая поведение самого заявителя, Европейский Суд отмечает, что заявитель дважды не являлся на судебно-психиатрическую экспертизу, 14 ноября и 5 декабря 2006 г., что стало причиной задержки разбирательства на три недели. Кроме того, несколько раз в период с июня по ноябрь 2007 года он не являлся в суд (см. §§ 16-17 настоящего Постановления), что явилось причиной задержки разбирательства на пять месяцев. Ничто в предоставленных документах не указывает на то, что были другие задержки, причиной которых было поведение заявителя. Таким образом, Европейский Суд считает, что задержка, связанная с поведением заявителя, была достаточно незначительной в сравнении с общей длительностью производства по делу.

96. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд заключает, что длительность производства в настоящем деле превысила рамки сроков, которые можно считать разумными.

97. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

98. В заключение заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 1 и подпункт "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, что суд первой инстанции предъявил ему обвинение, которое не было выдвинуто в отношении него в ходе предварительного следствия, а также на предполагаемое нарушение его права на защиту.

99. Европейский Суд рассмотрел вышеуказанные жалобы, как их изложил заявитель. Однако, учитывая все предоставленные ему материалы и в той степени, в которой обжалуемые вопросы находятся в его компетенции, Европейский Суд полагает, что доводы заявителя не свидетельствовали о наличии каких-либо проявлений нарушений прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

100. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

101. Европейский Суд подчеркивает, что в соответствии с правилом 60 Регламента Суда любое требование о справедливой компенсации должно представляться детально, в письменной форме, с приложением соответствующих подтверждающих документов или квитанций, "в противном случае Палата Европейского Суда вправе отказать в удовлетворении требования полностью или частично".

102. 31 марта 2010 г. Европейский Суд предложил заявителю представить требования о справедливой компенсации до 2 июня 2010 г. Однако он не представил каких-либо требований.

103. При таких обстоятельствах Европейский Суд, как правило, не присуждает какой-либо компенсации. Тем не менее в настоящем деле Европейский Суд установил нарушение права заявителя на то, чтобы не повергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Поскольку данное право является основополагающим, Европейский Суд в порядке исключения считает возможным присудить заявителю 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чембер против Российской Федерации" (Chember v. Russia), жалоба N 7188/03* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009.), ECHR 2008, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Чудун против Российской Федерации" (Chudun v. Russia) от 21 июня 2011 г., жалоба N 20641/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2013.), § 129 с дальнейшими ссылками) плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителя в отношении этой сумме.

104. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции, касающиеся жестокого обращения со стороны сотрудников органов внутренних дел и непроведения эффективного расследования, а также жалобу на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, касающуюся чрезмерной длительности производства по делу приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с непроведением властями эффективного расследования по жалобам заявителя на жестокое обращение;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с избиениями заявителя сотрудниками органов внутренних дел в ходе его задержания;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции в связи с длительностью производства по уголовному делу в отношении заявителя;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 7 500 евро (семь тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которой может быть взыскан с данной суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, установленному на день оплаты:

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 23 октября 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда