Приложение N 5. Перечень постановлений Европейского Суда по правам человека, в связи с которыми необходимо внесение изменений в законодательство Российской Федерации

По состоянию на 20 августа 2015 г.

Приложение N 5
к докладу о результатах
мониторинга правоприменения
в Российской Федерации за 2014 год

Перечень
постановлений Европейского Суда по правам человека, в связи с которыми необходимо внесение изменений в законодательство Российской Федерации *

	Постановление Европейского Суда по правам человека	Информация о ходе исполнения	Предложения по исполнению
1.	Постановления, объединенные в группу дел "Гарабаев" (Garabayev), в том числе около 60 ранее вынесенных постановлений Европейского Суда. В период с января 2014 г. по июнь 2015 г. вынесено 12 постановлений Европейского Суда, относящихся к данной группе дел: от 3 апреля 2014 г. по делу "Ошлаков против Российской Федерации" (Oshlakov v. Russia), жалоба N 56662/09; от 17 апреля 2014 г. по делу "Гайратбек Салиев против Российской Федерации" (Gayratbek Saliyev v. Russia), жалоба N 39093/13; от 17 апреля 2014 г. по делу "Исмаилов против Российской Федерации" (Ismailov v. Russia), жалоба N 20110/13; от 7 мая 2014 г. по делу "Низамов и другие против Российской Федерации" (Nizamov and Оthers v. Russia), жалобы N 22636/13, 24034/13, 24334/13, 24528/13; от 26 июня 2014 г. по делу "Щербина против Российской Федерации" (Shcherbina v. Russia), жалоба N 41970/11; от 10 июля 2014 г. по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia), жалоба N 50552/13; от 17 июля 2014 г. по делу "Кадиржанов и Мамашев против Российской Федерации" (Kadirzhanov and Mamashev v. Russia), жалобы N 42351/13, 47823/13; от 24 июля 2014 г. по делу "Мамадалиев против Российской Федерации" (Mamadaliyev v. Russia), жалоба N 5614/13; от 23 октября 2014 г. по делу "Мамажонов против Российской Федерации" (Mamazhonov v. Russia), жалоба N 17239/13; от 11 декабря 2014 г. по делу "Фозил Назаров против Российской Федерации" (Fozil Nazarov v. Russia), жалоба N 74759/13; от 16 апреля 2015 г. по делу "Хамракулов против Российской Федерации" (Khamrakulov v. Russia), жалоба N 68894/13 (в настоящее время не вступило в силу); от 21 мая 2015 г. по делу "Мухитдинов против Российской Федерации" (Mukhitdinov v. Russia), жалоба N 20999/14 (в настоящее время не вступило в силу). Европейский Суд установил нарушения прав граждан при решении вопроса об их выдаче по запросу иностранных государств для осуществления уголовного преследования, в частности, в связи с незаконным содержанием заявителей под стражей без судебного решения (пункт 1 статьи 5 Конвенции), отсутствием возможности обжаловать постановления о заключении под стражу (пункт 4 статьи 5 Конвенции), а также в связи с экстрадицией лиц в государство, в котором они заведомо могли столкнуться с реальным риском жестокого обращения (статья 3 Конвенции). Отмечено, что положения УПК РФ, регламентирующие процедуры экстрадиции, не отвечают требованиям ясности (отсутствуют специальные нормы, предусматривающие избрание меры пресечения в отношении лиц, подлежащих экстрадиции, только по решению суда запрашивающего государства или национального суда, порядок продления сроков содержания под стражей и обжалования решений о применении меры пресечения в виде заключения под стражу). Как отметил Европейский Суд, нормы УПК РФ не содержат указания на то, что общие нормы УПК РФ, регламентирующие применение меры пресечения в виде заключения под стражу, распространяются на процедуры экстрадиции. Кроме того, УПК РФ не предусмотрена обязанность властей получать гарантии против риска жестокого обращения с лицами, в отношении которых решается вопрос о выдаче, а также критерии достаточности таких гарантий	позиции Европейского Суда относительно содержания под стражей лиц, в отношении которых решается вопрос об экстрадиции, были учтены в определениях Конституционного Суда Российской Федерации и постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога". Пленумом Верховного Суда Российской Федерации 14 июня 2012 г. принято постановление N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания", в котором судам даны комплексные разъяснения по всем вопросам, которые были обозначены Европейским Судом при рассмотрении дел, связанных с экстрадицией. В частности, даны разъяснения относительно оснований и порядка применения в отношении лиц, подлежащих экстрадиции, меры пресечения в виде заключения под стражу и порядка рассмотрения судами жалоб на решения об экстрадиции и о заключении под стражу в целях экстрадиции. В указанном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации подробно разъяснены также вопросы, связанные с оценкой судами наличия риска жестокого обращения по отношению к подлежащему выдаче лицу со стороны властей иностранного государства, ходатайствующего об экстрадиции, и предоставлением этим государством гарантий того, что выдаваемое лицо не будет подвергнуто жестокому обращению. В соответствии с пунктом 54 плана законопроектной деятельности Минюста России на 2014 год, утвержденного распоряжением Минюста России от 13 марта 2014 г. N 432-р, и пунктом 51 плана законопроектной деятельности Минюста России на 2015 год, утвержденного распоряжением Минюста России от 2 марта 2015 г. N 198-р, Минюстом России разработан проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)". В настоящее время осуществляется согласование проекта федерального закона с компетентными органами
	Постановление от 19 февраля 2013 г. по делу "Ефимова против Российской Федерации" (Yefimova v. Russia), жалоба N 39786/09. Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерно длительным рассмотрением судом жалоб заявительницы на постановление прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции (при наличии соответствующего судебного решения иностранного государства) и продление судом такой меры пресечения. Отмечено, что чрезмерная длительность рассмотрения жалоб Ефимовой В.В. привела к неэффективности судебного обжалования, поскольку жалобы были рассмотрены после истечения срока содержания заявительницы под стражей. Наряду с этим обращено внимание на то, что по смыслу Конвенции обжалование в суд постановлений прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции в соответствии со статьей 125 УПК РФ не является эффективным средством правовой защиты, поскольку в соответствии с законодательством Российской Федерации суд не вправе дать указание об освобождении лица в случае, если соответствующее постановление будет признано незаконным	вопрос о недостатках процедуры обжалования в суд постановлений прокурора, вынесенных в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 466 УПК РФ, ранее неоднократно был предметом рассмотрения Европейского Суда в постановлениях по жалобам, связанным с нарушениями прав лиц в ходе процедуры выдачи в иностранное государство для уголовного преследования (экстрадиции). В связи с этим в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания" дано разъяснение возможности обжалования указанных постановлений прокурора в соответствии со статьей 125 УПК РФ. Минюстом России разработан и в настоящее время находится в стадии согласования проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)". В указанном проекте федерального закона содержатся нормы, предусматривающие обжалование постановлений прокурора о заключении под стражу в соответствии с частью 2 статьи 466 УПК РФ в суд согласно статье 125 УПК РФ. Вместе с тем поднятый Европейским Судом вопрос о закреплении в законодательстве Российской Федерации норм, предусматривающих освобождение лица в случае удовлетворения жалобы в соответствии со статьей 125 УПК РФ, не был разрешен. С учетом положений доклада Президенту Российской Федерации о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2013 год Минюстом России совместно с Генеральной прокуратурой Российской Федерации данный вопрос проработан дополнительно. Согласно позиции Генеральной прокуратуры Российской Федерации при доработке проекта федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)" возможно закрепить положение о том, что в случае признания судом постановления прокурора о заключении под стражу либо домашнем аресте незаконным или необоснованным лицо, выдача которого запрашивается, подлежит немедленному освобождению. При этом, учитывая, что целью избрания меры пресечения является обеспечение возможной выдачи, в отношении лица, выдача которого запрашивается, должна быть избрана иная мера процессуального принуждения. В настоящее время Минюстом России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации в рамках работы над проектом федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)" разрабатываются изменения в УПК РФ, согласно которым лицо, в отношении которого поступил запрос о его экстрадиции и которое в связи с этим заключено под стражу на основании постановления прокурора, подлежит незамедлительному освобождению в случае признания судом соответствующего постановления незаконным
2.	Постановление от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич против Российской Федерации" (Rakevich v. Russia), жалоба N 58973/00. Европейский Суд установил нарушение положений Конвенции в связи с несоблюдением права заявительницы при помещении ее в принудительном порядке в психиатрический стационар и отсутствием возможности оспорить в национальных судах законность и обоснованность принудительного содержания в медицинском учреждении	в рамках исполнения постановления от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич против Российской Федерации" (Rakevich v. Russia), жалоба N 58973/00, Правительством Российской Федерации были даны поручения о проведении работы, направленной на реализацию статьи 38 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", предусматривающей создание независимой от органов здравоохранения службы защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах. Минздравсоцразвития России были разработаны проекты нормативных правовых актов, предусматривающие создание при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации независимого бюро по защите прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах. Поскольку проекты нормативных правовых актов не были поддержаны Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации со ссылкой на отсутствие правовых оснований, материально-технического и финансового обеспечения выполнения указанных функций, Минздравсоцразвития России просило Правительство Российской Федерации провести совещание с представителями компетентных федеральных органов исполнительной власти и Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации для решения этой проблемы. В докладе Президенту Российской Федерации о результатах мониторинга правоприменения за 2011 год было предложено поручить Минздраву России, Минфину России и Минэкономразвития России разработать соответствующие проекты нормативных правовых актов в части создания бюро по защите прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, в рамках реализации статьи 38 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". Указанными федеральными органами исполнительной власти прорабатывался вопрос учреждения должности уполномоченного по защите прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, и создания в каждом субъекте Российской Федерации института регионального уполномоченного по защите прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах. В соответствии с поручением Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации от 22 июня 2013 г. N ОГ-П12-4237 Минздраву России, Минэкономразвития России, Минфину России и Минюсту России поручено проработать указанный вопрос и внести согласованные предложения с проектом акта. Согласно протоколу совещания у Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации от 4 марта 2014 г. N ОГ-П12-54пр Минздраву России, Минюсту России, Минэкономразвития России и Минфину России совместно с Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации и заинтересованными организациями поручено в целях реализации статьи 38 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании" разработать и представить в Правительство Российской Федерации в установленном порядке проект федерального закона о создании при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации независимой от органов здравоохранения службы защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, предусмотрев в нем регулирование вопросов о полномочиях, компетенциях и организационно-правовой форме указанной службы, а также о механизмах ее правозащитной деятельности на федеральном уровне и уровне субъектов Российской Федерации. В соответствии с пунктом 2 протокола совещания у Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2014 г. N ОГ-П12-344пр о совместной проработке вопроса о внесении в законодательство Российской Федерации изменений, предусматривающих участие общественных организаций в обеспечении защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, а также координацию этой деятельности, Минздравом России разработан проект федерального закона "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", Аппаратом Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации - проекты федеральных законов "О Коллегиях защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся в стационарных учреждениях социального обслуживания", "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О Коллегиях защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся в стационарных учреждениях социального обслуживания", федерального конституционного закона "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" и "О Правительстве Российской Федерации" в связи с созданием Коллегий защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и лиц, страдающих психическими расстройствами, находящихся в стационарных учреждениях социального обслуживания", которые в марте 2015 г. направлены на рассмотрение в федеральные органы исполнительной власти. Минздравом России в составе рабочей группы при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации с учетом поступивших замечаний, в том числе от общественных организаций, доработан проект федерального закона "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", а также разработан проект федерального закона "О службе по защите прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и граждан, проживающих в стационарных организациях социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами". В настоящее время эти проекты федеральных законов направлены на согласование в федеральные органы исполнительной власти
3.	Постановления, объединенные в группу дел "Ваньян" (Vanyan). В их числе постановления: от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99; от 26 октября 2006 г. по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00; от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Оthers v. Russia), жалобы N 23200/10, 24009/07, 556/10. В период с января 2014 г. по июнь 2015 г. вынесено еще 4 постановления, в которых были установлены аналогичные нарушения: от 24 апреля 2014 г. по делу "Лагутин и другие против Российской Федерации" (Lagutin and Оthers v. Russia), жалобы N 6228/09, 19123/09, 19678/07, 52340/08, 7451/09; от 30 октября 2014 г. по делу "Носко и Нефедов против Российской Федерации" (Nosko and Nefedov v. Russia), жалобы N 5753/09, 11789/10; от 27 ноября 2014 г. по делу "Еремцов и другие против Российской Федерации" (Yeremtsov and Оthers v. Russia), жалобы N 20696/06, 22504/06, 41167/06, 6193/07, 18589/07; от 30 апреля 2015 г. по делу "Сергей Лебедев и другие против Российской Федерации" (Sergey Lebedev and Оthers v. Russia), жалобы N 2500/07, 43089/07, 48809/07, 52271/07, 54706/07. В названных постановлениях Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в основном в связи с необеспечением справедливости судебных разбирательств по уголовным делам заявителей, выразившимся в том, что в основу обвинительных приговоров по их делам были положены доказательства, полученные в результате оперативно-разыскных мероприятий - проверочных закупок наркотических средств, проведенных ненадлежащим образом c участием тайных агентов правоохранительных органов, в отсутствие иных доказательств виновности заявителей и без надлежащего рассмотрения судами доводов заявителей о провокации преступления. В постановлении Европейского Суда от 30 октября 2014 г. по делу "Носко и Нефедов против Российской Федерации" (Nosko and Nefedov v. Russia), жалобы N 5753/09, 11789/10, установлены аналогичные нарушения, касающиеся оперативных экспериментов, которые оценены Европейским Судом как провокация взятки. После вынесения постановления Европейского Суда от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, были внесены изменения в статью 5 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-разыскной деятельности", согласно которым провокация при производстве оперативно-разыскной деятельности была признана незаконной и недопустимой. При этом было определено, что под провокацией понимается подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. Европейский Суд принял во внимание названные изменения, однако, начиная с постановления от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Оthers v. Russia), жалобы N 23200/10, 24009/07, 556/10, подчеркивает недостаточную правовую определенность понятия "провокация" в названном Федеральном законе, а также указывает, что простое запрещение провокации не способно обеспечить предотвращение ее на практике. Наряду с этим в постановлениях Европейского Суда обращено внимание на то, что допущенные нарушения явились следствием отсутствия в российском законодательстве механизмов санкционирования проведения оперативно-разыскных мероприятий в форме проверочных закупок и оперативных экспериментов независимым органом (судом или прокуратурой). В связи с этим указано, что в целях обеспечения гарантии защиты от провокации при проведении соответствующих оперативно-разыскных мероприятий в законодательстве должна быть предусмотрена четкая и предсказуемая процедура их соответствующего санкционирования независимым органом	после вынесения постановления Европейского Суда от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Оthers v. Russia), жалобы N 23200/10, 24009/07, 556/10, Верховным Судом Российской Федерации, ФСИН России, МВД России, ФСКН России, ФТС России, Следственным комитетом Российской Федерации, ФСБ России, Минюстом России проработан вопрос о необходимости внесения дополнительных изменений в российское законодательство в соответствии с выводами Европейского Суда. По итогам проведенной работы указанные органы пришли к согласующимся между собой выводам о том, что действующее российское законодательство, с учетом разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, содержит достаточно ясное и четкое понятие "провокации". Согласно статье 304 УК РФ "Провокация взятки либо коммерческого подкупа" под провокацией понимается попытка передачи лицу без его согласия имущества или оказания ему услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа. Кроме того, Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму" в Федеральный закон от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-разыскной деятельности" были внесены изменения, согласно которым провокация при производстве оперативно-разыскной деятельности была признана незаконной и недопустимой. При этом определено, что под провокацией понимается подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" дополнительно разъяснено, что провокацией является склонение лица к противоправным действиям при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их совершение не возник бы и преступление не было бы совершено. Верховный Суд Российской Федерации также обратил внимание судей, что совершенное при таких обстоятельствах противоправное деяние не может расцениваться как уголовно наказуемое и в этом случае в содеянном отсутствует состав преступления. Определение понятия "провокация" сформулировано также в пункте 7.2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27 июня 2012 г., где разъяснено, что под провокацией в ходе проведения контрольных закупок наркотических средств понимается подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, направленных на передачу наркотических средств сотрудникам правоохранительных органов или лицам, привлекаемым к совершению оперативно-разыскных мероприятий. Наряду с этим компетентными государственными органами предпринят ряд мер в целях совершенствования ведомственного и межведомственного нормативно-правового регулирования и правоприменительной практики. Относительно необходимости совершенствования механизма санкционирования проведения проверочной закупки независимым органом или судом после вынесения постановления от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Оthers v. Russia), жалобы N 23200/10, 24009/07, 556/10, заявлены различные позиции. Согласно позиции Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, ФСКН России, Следственного комитета Российской Федерации отсутствует необходимость внесения изменений в российское законодательство, поскольку согласно российскому законодательству проверочная закупка наркотических средств может проводиться только на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность (статья 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-разыскной деятельности"). К числу таких руководителей относятся начальники этих органов, а также их заместители (совместный приказ МВД России, Минобороны России, ФСБ России, ФСО России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Следственного комитета Российской Федерации от 27 сентября 2013 г. N 776/703/509/507/1820/42/535/398/68 "Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-разыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд") (зарегистрирован Минюстом России 5 декабря 2013 г., N 30544). Указанные лица несут персональную ответственность за соблюдение законодательства при организации и проведении оперативно-разыскных мероприятий. При этом со стороны указанных лиц на всех стадиях подготовки и проведения мероприятий осуществляется контроль, который включает в себя проверку исполнения требований как законов, так и подзаконных ведомственных актов (статья 22 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-разыскной деятельности"). Кроме того, высшими судами Российской Федерации после имевших место событий обращено внимание нижестоящих судов на необходимость проведения проверочной закупки только на основании постановления начальника органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность. Вместе с тем Верховный Суд Российской Федерации сообщил о целесообразности внесения изменений в российское законодательство в части регулирования порядка назначения, проведения проверочных закупок и иных аналогичных оперативно-разыскных мероприятий и использования их результатов в качестве доказательств по уголовным делам. По мнению ФСКН России действующий порядок проведения указанных оперативно-разыскных мероприятий и контроль за их осуществлением урегулированы Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-разыскной деятельности". При этом вопрос возможности возложения на суд либо прокурора санкционирования оперативно-разыскного мероприятия "проверочная закупка" требует дополнительной проработки. С учетом изложенного и принимая во внимание продолжающееся вынесение Европейским Судом постановлений, в которых обращается внимание на необходимость совершенствования действующего законодательства, данный вопрос нуждается в дополнительной проработке	организовать дополнительную проработку ФСКН России, МВД России, ФСБ России, Минюстом России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации вопроса о необходимости внесения в российское законодательство изменений в целях обеспечения правовой определенности понятия "провокация", а также четкой и предсказуемой процедуры санкционирования проведения проверочных закупок наркотических средств и иных аналогичных оперативно-разыскных мероприятий независимым органом (судом или прокуратурой)
4.	Постановления, объединенные в группу дел "Царенко" (Tsarenko). В их числе постановления: от 3 марта 2011 г. по делу "Царенко против Российской Федерации" (Tsarenko v. Russia), жалоба N 5235/10; от 29 мая 2012 г. по делу "Суслов против Российской Федерации" (Suslov v. Russia), жалоба N 2366/07; от 13 ноября 2012 г. по делу "Королева против Российской Федерации" (Koroleva v. Russia), жалоба N 1600/09; от 13 ноября 2012 г. по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia), жалоба N 61767/08; от 15 января 2015 г. по делу "Юрий Рудаков против Российской Федерации" (Yuriy Rudakov v. Russia), жалоба N 48982/08. В названных постановлениях Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с неоднократным продлением судами срока содержания заявителей под стражей в период ознакомления с материалами уголовного дела после истечения предельного срока, установленного для применения данной меры пресечения. Отмечено, что нормы УПК РФ, регулирующие содержание под стражей в период ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела, не соответствуют принципу Конвенции о "качестве закона", поскольку допускают неоднозначное толкование на практике вопроса о возможности неоднократного продления срока содержания под стражей свыше предельно установленного срока до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Обращено внимание на то, что это не согласуется с общими принципами законности содержания под стражей, закрепленными в статье 5 Конвенции, которые предусматривают, что законодательство, допускающее ограничение свободы, должно быть четким и ясным, неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела, при отсутствии прямого указания в законе на возможность такого продления, нарушает запрет произвольного лишения свободы. Европейский Суд обратил внимание на то, что по данной проблеме имеется позиция Конституционного Суда Российской Федерации (Определение от 25 декабря 1998 г. N 167-О), которая в полной мере корреспондирует его выводам о том, что неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в рассматриваемых случаях без прямого указания на это в законе нарушает запрет произвольного лишения свободы и что "обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с материалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как неограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей, которое в этом случае приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процессуальных прав и тем самым понуждает к отказу от них". Европейский Суд и Конституционный Суд Российской Федерации указали также на недопустимость обоснования продления срока содержания под стражей только необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами дела без учета всех других предусмотренных УПК РФ обстоятельств и изложения их в судебном постановлении	обозначенные Европейским Судом и Конституционным Судом Российской Федерации вопросы в 2013 году прорабатывались компетентными государственными органами, которые заявили позицию о нецелесообразности внесения в законодательство каких-либо изменений. Учитывая, что в 2015 году вынесено новое постановление Европейского Суда от 15 января 2015 г. по делу "Юрий Рудаков против Российской Федерации" (Yuriy Rudakov v. Russia), жалоба N 48982/08, и на рассмотрении Европейского Суда находятся другие аналогичные жалобы, была проведена дополнительная проработка вопроса о необходимости изменений законодательства. Верховный Суд Российской Федерации сообщил, что суды испытывают серьезные трудности при рассмотрении ходатайств следователей о продлении срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела (как в случае, когда такое ходатайство заявлено единожды, так и в случаях неоднократного заявления таких ходатайств). Отмечено, что соответствующие трудности обусловлены отсутствием правовой регламентации срока (сроков), на который (которые) возможно продление срока содержания под стражей в указанный период, а также правовой неурегулированностью возможности (невозможности) неоднократного продления срока содержания под стражей в это время. По мнению Верховного Суда Российской Федерации, действующее уголовно-процессуальное законодательство нуждается в соответствующих коррективах, обеспечивающих недопустимость неограниченного продления предельного срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела. При этом отмечено, что продолжительность предусмотренного статьей 109 УПК РФ срока для ознакомления с материалами дела может быть разной (в зависимости от категории преступления, в совершении которого обвиняется лицо), вместе с тем возможно предусмотреть случаи, в которых допускается продление срока содержания под стражей в указанный период сверх установленного максимального срока (по аналогии, например, со статьей 255 УПК РФ) и контролируемость срока (например, не более чем на 3 месяца каждый раз). Обращено внимание, что внесение соответствующих изменений в уголовно-процессуальное законодательство, регламентирующее сроки содержания под стражей в период ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела, потребует внесения корреспондирующих изменений в нормы о сроке предварительного следствия. ФСБ России разделяет позицию Верховного Суда Российской Федерации о недопустимости неограниченного продления срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и предлагает (в зависимости от категории преступления, в совершении которого обвиняется содержащееся под стражей лицо) предусмотреть случаи, в которых допускается возможность продления сроков содержания под стражей сверх установленного срока, а также установить контролируемость срока содержания под стражей. При этом ФСБ России не поддерживает предложение о внесении изменений в УПК РФ, предусматривающих возможность установления разных сроков ознакомления с материалами уголовного дела в зависимости от категории преступления, в совершении которого обвиняется лицо. В связи с этим отмечено, что срок ознакомления с материалами уголовного дела во многих случаях зависит от объема и сложности дела (не всегда зависящих от характера и степени общественной опасности деяния), числа лиц, привлеченных в качестве обвиняемых, индивидуальных способностей этих лиц воспринимать информацию, а также возможности использования ими технических средств для изготовления копий материалов дела с целью последующего изучения их содержания. Согласно позиции ФСКН России необходимо внесение изменений в статью 109 УПК РФ в части установления процедуры продления сроков содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела (установление максимальных сроков продления в зависимости от тяжести преступления, поэтапность продления сроков - каждый раз не более чем на 3 месяца, установление специальных процедур в целях преодоления искусственного затягивания процесса ознакомления с материалами дела). Следственный комитет Российской Федерации, проведя анализ действующего законодательства, отметил, что установленный статьей 109 УПК РФ порядок продления срока содержания под стражей для реализации права на ознакомление с материалами уголовного дела, во взаимосвязи с положениями статьи 217 УПК РФ, является определенным. При этом со ссылкой на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 7 октября 2014 г. N 2162-О заявлена позиция о возможности уточнения порядка применения меры пресечения в виде заключения под стражу при ознакомлении с материалами уголовного дела с учетом специфики отдельных этапов уголовного судопроизводства. Согласно позиции Генеральной прокуратуры Российской Федерации требуется внесение изменений в законодательство (в статью 109 УПК РФ) в части возможности продления сроков содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела до 6 месяцев (если не отпали основания для применения к обвиняемым меры пресечения в виде содержания под стражей). Одновременно предлагается предусмотреть в качестве исключительного случая возможность дальнейшего неоднократного продления срока содержания под стражей по особо сложным и объемным уголовным делам в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений (каждый раз - не более чем на 3 месяца). При этом, по мнению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, внесение изменений в статью 162 УПК РФ (в части увеличения сроков расследования) не потребуется, поскольку закон не предусматривает предельного срока производства по уголовному делу, а необходимость продления срока расследования не находится в зависимости от срока содержания под стражей. МВД России поддержана позиция Верховного Суда Российской Федерации о необходимости определения максимального срока, на который может быть продлено содержание обвиняемого под стражей в период ознакомления с материалами уголовного дела после истечения установленного законодательством максимального срока применения данной меры пресечения. При этом МВД России отмечена необходимость учета сроков рассмотрения прокурором уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением. Одновременно, в системной связи с вопросом ограничения максимального срока содержания под стражей для ознакомления с материалами дела, отмечена необходимость проработки вопроса об ограничении для обвиняемого и его защитника срока ознакомления с соответствующими материалами. По сообщению МВД России, в рамках исполнения поручения Правительства Российской Федерации от 15 ноября 2014 г. N РД-П4-8463 МВД России в настоящее время осуществляется подготовка проекта федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", направленного на установление срока ознакомления обвиняемого и/или его защитника с материалами уголовного дела, подачи ходатайства по окончании ознакомления с материалами уголовного дела. На Федеральном портале проектов нормативных правовых актов (www.regulation.ru) опубликован подготовленный МВД России проект федерального закона "О внесении изменений в статьи 121 и 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Данным законопроектом предусматривается установление сроков для ознакомления обвиняемого и (или) его защитника с материалами уголовного дела, порядка рассмотрения ходатайств о продлении соответствующих сроков и порядка их продления. В настоящее время указанный законопроект направлен на рассмотрение в Минюст России. Представляется, что в рамках работы МВД России над названным законопроектом могут быть подготовлены связанные с ним изменения в УПК РФ, предусматривающие установление максимального срока (сроков), на который (которые) возможно продление срока содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела, и порядка продления соответствующих сроков	организовать подготовку МВД России, Минюстом России, ФСКН России, ФСБ России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Следственным комитетом Российской Федерации в рамках работы над проектом Федерального закона "О внесении изменений в статью 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" изменений и дополнений в УПК РФ, предусматривающих установление максимального срока (сроков), на который (которые) возможно продление срока содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела, порядок продления соответствующих сроков, в том числе после истечения предельного срока, установленного для применения данной меры пресечения, в частности норм о возможности (невозможности) неоднократного продления соответствующих сроков после истечения предельного срока, установленного для применения данной меры пресечения и контролируемости соответствующих сроков; о дифференциации сроков ознакомления с материалами дела и содержания в этих целях обвиняемых под стражей (в том числе после истечения предельных сроков, установленных для применения данной меры пресечения) в зависимости от конкретных обстоятельств; о недопустимости обоснования продления срока содержания под стражей только необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами дела без учета всех других предусмотренных УПК РФ обстоятельств и изложения их в судебном акте
5.	Постановление от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04. Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Из обстоятельств дела усматривается, что российскими судами было отказано в рассмотрении по существу исков заявителей в отношении ряда российских государственных органов о компенсации материального вреда согласно пункту 2 статьи 1070 ГК РФ, причиненного в результате преждевременного исполнения постановлений о конфискации имущества (до рассмотрения кассационных жалоб заявителей на постановления суда первой инстанции), по причине непредставления заявителями обвинительного приговора в отношении соответствующего судьи. Европейский Суд указал, что российские суды не учли толкование пункта 2 статьи 1070 ГК РФ, данное Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П о том, что рассматривая иски о возмещении государством вреда, причиненного лицу незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) в гражданском судопроизводстве (если они не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу), суды не должны соотносить право на возмещение государством вреда с виной судьи, установленной приговором суда. По мнению Конституционного Суда Российской Федерации, уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве представляют собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права. Причем вина судьи в таком случае, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, может быть установлена не приговором суда, а иным судебным решением. Конституционный Суд Российской Федерации указал Федеральному Собранию Российской Федерации на необходимость в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи)	в рамках исполнения постановления от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04, ранее прорабатывался вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации и (или) правоприменительную практику с учетом выводов Европейского Суда, а также правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П. Согласно ранее высказанной позиции МВД России, ФССП России и ФТС России внесение соответствующих изменений в законодательство Российской Федерации необходимо в силу обязательности постановлений Конституционного Суда Российской Федерации. Генеральной прокуратурой Российской Федерации высказывалась позиция о возможности решения обозначенных Конституционным Судом Российской Федерации проблем путем внесения корректив в правоприменительную практику. Верховный Суд Российской Федерации сообщил об отсутствии необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации и (или) правоприменительную практику, обосновывая это тем, что в настоящее время в законодательстве Российской Федерации достаточным образом урегулированы основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного действиями (бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц, включая специальный порядок привлечения судей к ответственности. По мнению Верховного Суда Российской Федерации, заявителями не были использованы предусмотренные законодательством Российской Федерации возможности для возмещения причиненного им вреда по общим нормам статьи 1069 ГК РФ. Кроме того, установление дополнительного механизма привлечения судьи к ответственности (без установления вины судьи в уголовном судопроизводстве) по сути приведет к лишению судей предоставленных законодательством Российской Федерации и обусловленных их особым статусом гарантий независимости, а также отрицанию права на судейское усмотрение при принятии судебных постановлений. С учетом доклада Президенту Российской Федерации о результатах мониторинга правоприменения за 2013 год организована проработка Минюстом России во взаимодействии с Минфином России, а также Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации вопроса об основаниях и порядке возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи). Верховным Судом Российской Федерации подтверждена ранее высказанная позиция по данному вопросу, а также указано, что в случае разработки законопроекта необходимо учесть, что процедура установления вины судьи в ином порядке, нежели в рамках уголовного судопроизводства, может повлиять на объем гарантий независимости судьи, предусматриваемых Конституцией Российской Федерации, Законом Российской Федерации от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации", иными нормативными правовыми актами. Генеральной прокуратурой Российской Федерации предложено внести изменения в пункт 2 статьи 1070 ГК РФ, изложив ее в следующей редакции: "Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 настоящего Кодекса. Вред, причиненный при осуществлении правосудия в результате принятия незаконного судебного акта, разрешающего спор по существу, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, а также в случае, когда уголовное преследование в отношении судьи прекращено по нереабилитирующим основаниям. Вред, причиненный при осуществлении правосудия в иных случаях в результате незаконных действий (бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судопроизводства, возмещается в случае, если вина судьи установлена соответствующим судебным решением". Кроме того, согласно позиции Генеральной прокуратуры Российской Федерации к этим делам должны применяться общие правила о подведомственности и подсудности, установленные процессуальным законодательством. Однако, по мнению Минюста России, внесение изменений в ГК РФ без установления процессуального порядка реализации проектируемых норм не сможет обеспечить право граждан на возмещение вреда, причиненного судебным актом, не разрешающим дело по существу. Такой вывод подтверждается судебной практикой. Так, в определении Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 г. N 14-Г09-29 было указано, что "до настоящего времени в законодательном порядке вопрос об основаниях и порядке возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи), не урегулирован, также не определены подведомственность и подсудность дел применительно к случаям, когда вина судьи установлена не приговором, а иным судебным решением. Не решен в законе и вопрос о компенсации морального вреда в таких случаях. При таких обстоятельствах судья Воронежского областного суда пришел к правильному выводу о том, что заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства". Аналогичная позиция была отражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 27 октября 2009 г. N 29-Г09-15, определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2009 г. N ВАС-4971/09 по делу N А40-16402/08-61-162, а также в судебных актах нижестоящих судов (апелляционные определения Московского городского суда от 10 ноября 2014 г. по делу N 33-35575/2014, от 22 августа 2014 г. по делу N 33-33591/2014, от 22 августа 2014 г. по делу N 33-33590/2014 и другие). Кроме того, предложение Генеральной прокуратуры Российской Федерации о дополнении пункта 2 статьи 1070 ГК РФ положениями о возмещении вреда, причиненного при осуществлении правосудия, в случае, когда уголовное преследование в отношении судьи прекращено по нереабилитирующим основаниям, не может быть поддержано, так как прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим обстоятельствам не может служить достаточным доказательством вины судьи в принятии незаконного судебного акта. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления; принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации (постановления от 28 октября 1996 г. N 18-П и от 14 июля 2011 г. N 16-П; Определение от 15 января 2008 г. N 292-0-0). С учетом того, что компетентными государственными органами в настоящее время не достигнута единая позиция по вопросу об изменении законодательства Российской Федерации, предлагается продолжить проработку основных подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел	организовать работу Минюста России и Минфина России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации по дальнейшей проработке основных подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел
6.	Постановление от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Оthers v. Russia), жалобы N 42525/07 и N 60800/08. Европейским Судом констатировано наличие в Российской Федерации структурной проблемы, связанной с ненадлежащими условиями содержания в следственных изоляторах и отсутствием эффективных средств правовой защиты от соответствующих нарушений. Применительно к превентивному судебному средству правовой защиты (глава 25 ГПК РФ) Европейский Суд указал, что оно недостаточно эффективно по смыслу Конвенции ввиду: отсутствия возможности в рамках указанного правозащитного механизма наряду с устранением нарушений добиваться компенсации причиненного вреда; недостаточной определенности норм указанной главы относительно мер, которые могут быть предписаны судами в целях исправления ситуации заявителя и воздействия на проблемы общего характера, лежащие в основе индивидуальных жалоб; недостаточной ясности порядка исполнения вынесенных судебных актов; невозможности устранения нарушений в условиях конкретного следственного изолятора без ухудшения ситуации других заявителей (например, в случае исполнения решений, которыми возлагается обязанность устранить нарушения, связанные с недостаточностью личного пространства). Эти недостатки, по мнению Европейского Суда, во многом обусловили отсутствие распространенной практики применения правозащитного механизма, предусмотренного главой 25 ГПК РФ, лицами, пострадавшими от необеспечения надлежащих условий содержания под стражей. Применительно к компенсаторному судебному средству правовой защиты (статьи 16, 151, 1064, 1069 и 1100 ГК РФ) Европейский Суд отметил, что хотя возможность получения компенсации в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей на основании норм ГК РФ не исключается, но такие нормы не являются гарантией успешного разрешения дела, поскольку присуждение компенсации обусловлено наличием вины государственных органов, их должностных лиц или государственных служащих, а судами исходя из норм законодательства Российской Федерации при рассмотрении исков такой категории реализуется слишком формалистичный подход и на заявителей возлагается чрезмерное бремя доказывания причиненного вреда без учета особенностей их положения. Европейский Суд обратил внимание, что нормы ГК РФ, которые содержат перечень случаев компенсации за счет государства материального ущерба и морального вреда независимо от вины причинителя, не предусматривают возможности компенсации вреда независимо от вины государственных органов, их должностных лиц и государственных служащих в связи с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей. Таким образом, при рассмотрении соответствующих исков должны применяться положения статьи 1069 ГК РФ, которые требуют предоставление истцом доказательств того, что вред был причинен действиями или бездействием со стороны государственных органов и их должностных лиц. Европейский Суд указал, что анализ поступивших в его распоряжение материалов показывает, что даже в случаях, когда истцы смогли доказать, что фактические условия содержания под стражей полностью или частично не соответствовали стандартам законодательства Российской Федерации, российские суды систематически отказывали заявителям в исках, приходя к выводу, что ненадлежащие условия содержания под стражей вызваны не виновными действиями (бездействием) администрации места содержания под стражей, а существующей проблемой общего характера (например, недостаточным финансированием уголовно-исполнительной системы из бюджета). В связи с этим обращено внимание на правовые позиции, выработанные практикой Европейского Суда, состоящие в том, что финансовые и технические трудности, отсутствие намерения каким-либо образом унизить заявителя не могут служить обстоятельствами, на которые власти могут ссылаться для снятия с себя обязательств по организации государственной пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить надлежащие условия содержания под стражей и уважение достоинства содержащихся под стражей лиц. Особый акцент сделан Европейским Судом на то, что с учетом критериев, выработанных его практикой, установление российским судом факта ненадлежащих условий содержания под стражей создает прочную презумпцию того, что пострадавшему лицу причинен моральный вред и этот вред является следствием самого нарушения (причем это может быть следствием не только нарушений, допущенных администрацией следственного изолятора, но также вытекать из существующей в стране структурной проблемы ненадлежащих условий содержания под стражей). Поэтому, как отметил Европейский Суд, презумпция причинения морального вреда по делам рассматриваемой категории должна найти отражение в законодательстве Российской Федерации, а присуждаемая компенсация морального вреда не должна ставиться в зависимость от способности истца доказать его причинение. Европейский Суд обратил внимание российских властей на то, что бремя доказывания, налагаемое на заявителя в рамках рассмотрения дела о взыскании компенсации, не должно быть чрезмерным. От заявителя может потребоваться продемонстрировать наличие prima facie (не вызывающих сомнения) фактов жестокого обращения и предоставить доступные ему доказательства (например, подробное описание условий содержания, показаний свидетелей, ответы компетентных государственных органов на жалобы и запросы и др.). При этом обязанность опровержения доводов заявителя и представления суду доказательств того, что условия содержания под стражей не нарушали требований статьи 3 Конвенции, должна возлагаться на российские компетентные органы. Европейский Суд обратил внимание также на то, что рассмотрение исков о взыскании компенсации должно осуществляться в справедливых процедурах и в разумные сроки, судебные расходы не должны налагать на заявителя чрезмерное бремя, а вынесенное судебное решение об удовлетворении иска должно быть обеспечено необходимыми бюджетными гарантиями	в рамках исполнения постановления от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Оthers v. Russia), жалобы N 42525/07 и N 60800/08, в Минюсте России сформирована и функционирует рабочая группа из представителей Верховного Суда Российской Федерации, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, Минфина России, Следственного комитета Российской Федерации, ФСИН России и ФССП России. В рамках реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, и исполнения постановления Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Оthers v. Russia), жалобы N 42525/07 и N 60800/08, Минюстом России с участием органов государственной власти Российской Федерации подготовлен и в настоящее время реализуется комплексный план действий по решению проблемы надлежащих условий содержания в следственных изоляторах. Указанный план основан на всеобъемлющей и долгосрочной стратегии, предусматривает комплексное изучение правовых позиций Европейского Суда, приведение условий содержания в следственных изоляторах в соответствие с международными стандартами, обеспечение более взвешенного подхода к избранию и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу, более широкое применение альтернативных мер пресечения, а также совершенствование внутригосударственных средств правовой защиты. В ходе выполнения указанного плана осуществлен ряд скоординированных мер, в том числе по реформированию законодательства Российской Федерации и корректировке правоприменительной практики. В порядке реализации запланированных мероприятий в том числе приняты федеральные законы от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", от 25 ноября 2013 г. N 313-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 21 декабря 2013 г. N 378-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 28 декабря 2013 г. N 435-ФЗ "О внесении изменений в статью 31 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", от 28 июня 2014 г. N 193-ФЗ "О внесении изменения в статью 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". В настоящее время Минюстом России дорабатывается с учетом замечаний и предложений компетентных государственных органов проект федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и отдельные законодательные акты Российской Федерации", в том числе регламентирующий вопрос цензуры переписки лица, заключенного под стражу, со своим адвокатом (защитником), а также предусматривающий нормы минимальной санитарной площади для женщин с ребенком, оборудования помещений для спортивных занятий, возможность получения психологической помощи подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в следственных изоляторах, бесплатную выдачу предметов вещевого довольствия подозреваемым и обвиняемым при отсутствии у них собственных вещей и средств на лицевых счетах. Принято постановление Правительства Российской Федерации от 18 февраля 2013 г. N 134 "О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений". Кроме того, приняты постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога". Генеральным прокурором Российской Федерации в целях совершенствования прокурорского надзора в рассматриваемой сфере отношений издан приказ от 16 января 2014 г. N 6 "Об организации надзора за исполнением законов администрациями учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". В 2012-2014 годах Минюстом России, ФСИН России издан ряд ведомственных приказов, которые в том числе касаются оборудования и оснащения следственных изоляторов, норм вещевого довольствия, питания, предметов первой необходимости, порядка хранения документов (затрагивающих права содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы лиц), осуществления контроля за служебной деятельностью территориальных органов ФСИН России и т.д. Подготовлен и проходит процедуру согласования проект приказа Минстроя России "Об утверждении норм проектирования следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (СП-15-01-2013 УИС)", которым в том числе предусматривается увеличение нормы площади прогулочных дворов, количества душевых сеток, а также обустройство помещений для психолога и групповой работы, полная изоляция санузла в камерах и др. Принят ряд мер по созданию с учетом выводов Европейского Суда эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. В частности, 8 марта 2015 г. принят Федеральный закон N 21-ФЗ "Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации", федеральные законы от 8 марта 2015 г. N 22-ФЗ "О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации" и N 23- ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации", а также Федеральный конституционный закон от 8 марта 2015 г. N 1-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" и Федеральный конституционный закон "О военных судах Российской Федерации" в связи с введением в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации". Указанные федеральные законы предусматривают создание существенно усовершенствованного превентивного национального средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания в следственных изоляторах и местах лишения свободы, и в полной мере корреспондируют выводам, изложенным в постановлении Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Оthers v. Russia), жалобы N 42525/07 и N 60800/08. Так, КАС РФ предусмотрены: более активная роль суда (в предусмотренных КАС РФ случаях суд может выходить за пределы заявленных требований, по собственной инициативе истребовать дополнительные сведения и материалы, назначать экспертизы, привлекать специалистов). В свою очередь, участники процесса также вправе заявлять ходатайства об истребовании сведений и материалов, о проведении экспертизы и т.д.; перераспределение бремени доказывания (обязанность доказывания законности оспариваемых нормативных правовых актов, решений, действий (бездействия) органов, организаций и должностных лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо. При этом указанные органы, организации и должностные лица обязаны также подтверждать факты, на которые они ссылаются как на основания своих возражений); меры, в том числе штрафные санкции, за непредставление суду без уважительных причин истребуемых доказательств, а также за неизвещение суда о невозможности предоставления доказательств вообще или в установленный судом срок; участие в деле органа, должностные лица которого допустили предполагаемые нарушения, и (или) органа, который наделен компетенцией по их устранению, а также возможность суда привлекать к участию в деле надлежащего ответчика или второго ответчика (в том числе в случаях правопреемства при реорганизации или упразднении органа публичной власти), что будет способствовать объективному рассмотрению дел данной категории и оперативному исполнению вынесенных судом решений; возможность суда применять превентивные средства защиты (например, приостановить или запретить до рассмотрения дела по существу совершение определенных действий); льготы по оплате госпошлины и других судебных издержек; институт ускорения рассмотрения административного дела и механизм его практического воплощения (вынесение председателем суда по своей инициативе или по заявлению заинтересованного лица мотивированного определения об ускорении рассмотрения административного дела, в котором могут быть указаны действия, которые в этих целях следует совершить для ускорения рассмотрения дела, и установлены срок, в пределах которого должно быть проведено судебное заседание, а также возможность переписки с судом в установленных случаях посредством электронной почты, использования при рассмотрении дел видео-конференц-связи); контроль суда за развитием всего судебного процесса и некоторыми действиями участвующих в нем лиц (например, суд не утверждает соглашение о примирении, если заключение соглашения прямо запрещено законом, противоречит существу административного дела или нарушает права других лиц); требования к судебному решению (должно быть четко указано, признается ли оспоренное решение, действие (бездействие) нарушающим нормативные правовые акты, права и законные интересы, кем допущено соответствующее нарушение, кому, в какие сроки и какие конкретно меры необходимо предпринять в целях их устранения, кого и в какие сроки проинформировать об исполнении судебного решения); обязательность судебных решений и возможность обращения судебных решений к немедленному исполнению; возможность суда выносить частные определения в целях устранения выявленных нарушений законности. В целях создания эффективного компенсаторного средства правовой защиты Минюстом России разработан проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования компенсаторного судебного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах лишения свободы)". Законопроектом предусматривается закрепление в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и УИК РФ права на компенсацию в судебном порядке вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания, вне зависимости от наличия вины государственных органов и их должностных лиц за счет казны Российской Федерации, а также внесение изменений и дополнений в КАС РФ и Бюджетный кодекс Российской Федерации в целях правовой регламентации с учетом выводов Европейского Суда порядка рассмотрения дел о выплате компенсации и исполнения соответствующих судебных решений. В настоящее время законопроект дорабатывается с учетом замечаний заинтересованных государственных органов
7.	Постановление от 14 марта 2013 г. по делу "Олейников против Российской Федерации" (Oleynikov v. Russia), жалоба N 36703/04. Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением права В.Б. Олейникова на доступ к суду ввиду отказа судов в принятии к рассмотрению гражданского иска заявителя к Правительству Корейской Народно-Демократической Республики о взыскании долга со ссылкой на наличие у ответчика абсолютного судебного иммунитета и действующее в рассматриваемый период времени гражданское процессуальное законодательство Российской Федерации. Европейский Суд принял во внимание нормы гражданско-процессуального законодательства Российской Федерации, закрепляющие положение об абсолютном иммунитете иностранного государства (статья 401 ГПК РФ). Вместе с тем отмечено, что АПК РФ (статья 251) закрепляет принцип ограниченного иммунитета и Конституционным Судом Российской Федерации (Определение от 2 ноября 2000 г. N 255-О) указано на недопустимость формального применения принципа иммунитета иностранного государства от российского судопроизводства и необходимость учета обстоятельств каждого конкретного дела. Обращено внимание на то, что судами Российской Федерации не было проведено анализа характера гражданско-правовой сделки, лежащей в основе спора между заявителем и торговым представительством КНДР. Отмечено также, что не были учтены действующие в настоящее время международные стандарты юрисдикционных иммунитетов государств, согласно которым государствами признается и гарантируется принцип ограниченного (функционального) иммунитета в случаях, когда предметом спора является частно-правовая сделка	В целях выполнения правовых позиций Европейского Суда Минюстом России разработан и внесен 30 апреля 2014 г. в Правительство Российской Федерации проект федерального закона "О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации". Проект федерального закона подготовлен с учетом норм международного права, в том числе Конвенции Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности от 2 декабря 2004 г. В частности, в настоящее время законопроект содержит положение, согласно которому иностранное государство не пользуется на территории Российской Федерации судебным иммунитетом в отношении споров, возникающих из гражданско-правовой сделки, заключенной с российскими физическими или юридическими лицами. В 2015 году Минюстом России совместно с Верховным Судом Российской Федерации, МИДом России, Минфином России и другими федеральными органами исполнительной власти доработан указанный законопроект. Доработанный законопроект внесен в Правительство Российской Федерации 20 мая 2015 г.
8.	Постановление от 22 марта 2012 г. по делу "Константин Маркин против Российской Федерации" (Konstantin Markin v. Russia), жалоба N 30078/06. Европейский Суд установил нарушение властями Российской Федерации статьи 8 во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции в связи с отказом в предоставлении заявителю отпуска по уходу за ребенком по причине отсутствия в законодательстве Российской Федерации нормы, предусматривающей возможность предоставления такого отпуска военнослужащим мужского пола	в соответствии с пунктом 23 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2013 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 декабря 2012 г. N 2369-р, Минобороны России необходимо разработать проект федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О статусе военнослужащих (в части предоставления отпуска по уходу за ребенком военнослужащим мужского пола)". Проект федерального закона N 540300-6 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части предоставления военнослужащим мужского пола, проходящим военную службу по контракту, отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет" внесен в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации 3 июня 2014 г. в соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации от 3 июня 2014 г. N 942-р
9.	Постановления, объединенные в группу дел "Азимов" (Azimov). Европейским Судом с января 2014 г. по июнь 2015 г. вынесено 7 постановлений, в которых подняты проблемы, обозначенные в постановлении Европейского Суда от 18 апреля 2013 г. по делу "Азимов против Российской Федерации" (Azimov v. Russia), жалоба N 67474/11, в том числе постановления: от 17 апреля 2014 г. по делу "Исмаилов против Российской Федерации" (Ismailov v. Russia), жалоба N 20110/13; от 28 мая 2014 г. по делу "Акрам Каримов против Российской Федерации" (Akram Karimov v. Russia), жалоба N 62892/12; от 26 июня 2014 г. по делу "Эгамбердиев против Российской Федерации" (Egamberdiyev v. Russia), жалоба N 34742/13; от 10 июля 2014 г. по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia), жалоба N 50552/13; от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13; от 15 января 2015 г. по делу "Эшонкулов против Российской Федерации" (Eshonkulov v. Russia), жалоба N 68900/13; от 26 февраля 2015 г. по делу "Халиков против России" (Khalikov v. Russia), жалоба N 66373/13 (в настоящее время не вступило в силу). Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями подпунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции в связи с незаконным лишением заявителей свободы в ходе проведения процедур административного выдворения, выразившееся в отсутствии в судебном постановлении конкретных сроков содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан и чрезмерно длительным содержанием заявителей в соответствующем учреждении. При этом обращено внимание на отсутствие в законодательстве Российской Федерации норм, предусматривающих сроки ограничения свободы в целях административного выдворения и депортации, а также норм, регламентирующих порядок обжалования правомерности применения данной меры. Одновременно отклонены доводы российских властей о том, что срок содержания в специальном учреждении в целях административного выдворения ограничен предельным сроком, установленным российским законодательством для исполнения постановлений об административном правонарушении. Отмечено, что указанный срок содержания в специальном учреждении в любом случае не может быть признан пропорциональным, поскольку фактически может превышать максимальный срок наказания в виде административного ареста и составлять два года. В связи с этим обращено внимание, что ограничительная мера, направленная на исполнение административного наказания, не должна иметь карательный характер и быть более суровой, чем максимальное административное наказание, предусматривающее ограничение свободы (административный арест). Указанная проблема носит системный характер и требует принятия мер общего характера, в частности, внесения изменений в законодательство Российской Федерации. Кроме того, в постановлении Европейского Суда от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13, установлено нарушение в связи с продолжением содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан в целях административного выдворения, несмотря на отпадение оснований для применения данной ограничительной меры ввиду невозможности административного выдворения заявителя. Таким образом, на сегодняшний день Европейским Судом сформирована устойчивая правовая позиция, согласно которой содержание в специальном учреждении в целях административного выдворения приравнивается к лишению свободы по смыслу статьи 5 Конвенции и должно соответствовать изложенным в ней требованиям. К таким требованиям в том числе относятся обоснованность и пропорциональность соответствующей ограничительной меры, обязательное установление судом четкого мотивированного срока ее применения с учетом реальной возможности административного выдворения или депортации и возможность обжалования законности соответствующего судебного постановления	с учетом выводов Европейского Суда с участием компетентных государственных органов ранее прорабатывался вопрос о необходимости установления в законодательстве Российской Федерации сроков содержания в центрах временного содержания лиц, в отношении которых вынесены постановления об административном выдворении (решения о депортации), и регламентации порядка обжалования правомерности содержания в соответствующих учреждениях в целях последующего административного выдворения (депортации). Согласно ранее высказанной позиции Верховного Суда Российской Федерации необходимо внесение изменений в законодательство Российской Федерации в части установления максимального срока содержания лица в специализированном учреждении в ожидании исполнения решения суда об административном выдворении (депортации) и предоставления судам возможности с учетом конкретных обстоятельств назначать менее продолжительный срок содержания лица в специальном учреждении (с изложением мотивов принятого решения в соответствующем судебном постановлении). Отмечалось, что законодательством Российской Федерации должна быть предоставлена возможность компетентным государственным органам ходатайствовать о продлении установленного срока, а также должны быть закреплены основания для приостановления течения срока содержания в специальном учреждении (например, в случае рассмотрения ходатайства лица о предоставлении политического убежища). Федеральными органами исполнительной власти и Генеральной прокуратурой Российской Федерации не достигнута единая позиция по реализации указанного постановления Европейского Суда. Минюст России полагал необходимым внесение изменения в законодательство Российской Федерации в части установления максимального срока содержания лиц в специализированных учреждениях и дать поручение о подготовке соответствующего законопроекта ФМС России совместно с Минюстом России. Вместе с тем мнение ФССП России и Генеральной прокуратуры Российской Федерации заключалось в нецелесообразности внесения изменений в законодательство Российской Федерации в этой части. МВД России, ФСКН России и ФСБ России сообщили об отсутствии соответствующих предложений. Применительно к поднятому Европейским Судом вопросу о предоставлении лицам, в отношении которых вынесено решение об административном выдворении и которые содержатся в специализированных учреждениях, права обжаловать правомерность содержания в соответствующих учреждениях компетентными государственными органами отмечалось, что законодательство Российской Федерации содержит необходимую правовую регламентацию. Так, согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации решение о помещении лица в специальное учреждение в целях последующей депортации может быть обжаловано в суд в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ. В случае несогласия с решением суда лицо вправе его оспорить в соответствии с главами 39, 41 ГПК РФ. В том же порядке подается жалоба на решение о помещении лица в специализированное учреждение, принятое судом по заявлению государственного органа. Порядок обжалования постановления судьи об административном выдворении установлен главой 30 КоАП РФ. В связи с этим отмечалось, что законодательство Российской Федерации в части регламентации процедур обжалования правомерности содержания лиц в специализированных учреждениях в целях административного выдворения и депортации не нуждается в изменениях. Аналогичная позиция была ранее высказана ФССП России, МВД России, ФСКН России и ФСБ России. С учетом положений доклада о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2013 год ФМС России во взаимодействии с Минюстом России, МВД России, ФСБ России, ФССП России, а также Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации дополнительно проработан вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в части установления сроков содержания в специализированных учреждениях лиц, в отношении которых вынесено постановление об административном выдворении (решение о депортации), а также порядка продления и приостановления соответствующих сроков, направленных на реализацию постановлений Европейского Суда, объединенных в группу дел "Азимов" (Azimov). Согласно позиции ФМС России отсутствует необходимость внесения изменений в законодательство Российской Федерации, поскольку в нем предусмотрен предельный срок исполнения административного наказания, ограничивающий срок содержания лиц в специальных учреждениях. Вместе с тем данный довод ФМС России уже получил критическую оценку Европейского Суда. ФССП России полагает возможным установление предельного срока содержания иностранных граждан, подлежащих выдворению или депортации. При этом ФССП России предлагает закрепить в законодательстве следующие основания приостановления течения такого срока: проведение в отношении иностранного гражданина (лица без гражданства) доследственных мероприятий и следственных действий в рамках уголовного дела; возникновение чрезвычайной ситуации, стихийного бедствия, катастрофы, эпидемии, эпизоотии, иного чрезвычайного происшествия либо обстоятельства непреодолимой силы; проведение разыскных мероприятий в отношении иностранного гражданина в случае его побега из специального учреждения; применение в отношении иностранного гражданина правила 39 Регламента Европейского Суда в виде указания властям Российской Федерации на необходимость воздержаться от каких-либо действий по его высылке, экстрадиции, депортации или иному принудительному перемещению за пределы Российской Федерации. По мнению ФССП России, при наступлении иных обстоятельств (отсутствие документов, необходимых для выдворения в связи с их подготовкой консульскими учреждениями (дипломатическими представительствами), подача иностранным гражданином ходатайства о признании его беженцем либо о предоставлении ему убежища) обязанности по обращению в суд с мотивированным ходатайством о приостановлении течения срока содержания выдворяемого лица отнести к полномочиям ФМС России, закрепив в межведомственных актах возможность взаимодействия при необходимости с иными заинтересованными органами государственной власти при подаче такого ходатайства. Верховный Суд Российской Федерации подтвердил свою позицию относительно необходимости установления в законодательстве максимального срока содержания лица в специализированном учреждении в целях административного выдворения. При этом согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации соответствующий срок должен быть мотивированно установлен в судебном постановлении об административном выдворении, а компетентным государственным органам должна быть предоставлена возможность мотивированного ходатайства о продлении данного срока. Кроме того, Верховный Суд Российской Федерации полагает целесообразным закрепить в законодательстве основания для приостановления течения данного срока (например, рассмотрение ходатайства лица о предоставлении политического убежища). Генеральная прокуратура Российской Федерации также выразила согласие с необходимостью внесения изменений в законодательство Российской Федерации в части установления предельного срока пребывания иностранных граждан, подлежащих выдворению, в специальных учреждениях. По мнению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, данный вопрос может быть рассмотрен в ходе работы над внесенным депутатами в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проектом федерального закона N 703192-6 "Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (Общая часть)". Минюстом России выражено мнение о необходимости внесения изменений в законодательство, направленных на реализацию позиции Европейского Суда. МВД России готово рассмотреть разработанные в связи с постановлениями Европейского Суда проекты законодательных и иных нормативных правовых актов при их поступлении в установленном порядке	организовать работу ФМС России во взаимодействии с ФССП России, Минюстом России, Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации по разработке проекта федерального закона о внесении изменений в КоАП РФ в части установления: максимальных сроков содержания в специальных учреждениях в целях административного выдворения и депортации; оснований и порядка установления, продления и приостановления срока содержания в соответствующих учреждениях; возможности, оснований и порядка замены данной ограничительной меры на более мягкую, не связанную с лишением свободы
10.	Постановление от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10. Европейский Суд установил ряд нарушений положений статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни). В постановлении в том числе отмечено, что отмена судом Российской Федерации решения об усыновлении заявителями детей была с точки зрения интересов детей мерой "чрезмерно радикальной" и непропорциональной. Признано нарушением то, что заявители были лишены возможности видеться с детьми более 1 года 2 месяцев (как до, так и после отмены судом решения об усыновлении). В этом контексте обращено внимание и на то, что в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации заявители были лишены возможности ходатайствовать (в связи с изменением обстоятельств) о восстановлении их в правах усыновителей	после вступления в силу постановления Европейского Суда от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10, заявители (Агеев А.П. и Агеева Л.В.) обратились в суд Российской Федерации, принявший решение об отмене усыновления и удочерения в отношении несовершеннолетних детей, с заявлением о пересмотре по новым обстоятельствам. Судами апелляционной и кассационной инстанций в удовлетворении указанного заявления было отказано. Обратиться в суд с заявлением о восстановлении в правах усыновителей заявители не могут, так как Семейный кодекс Российской Федерации не содержит правовой нормы, позволяющей обращаться в суд с такими заявлениями, в том числе в случаях, когда изменились обстоятельства, послужившие основанием к отмене судом решения об усыновлении. В настоящее время в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации депутатами Мизулиной Е.Б., Баталиной О.Ю., Борзовой О.Г., Сенаторовой Е.Н., Соколовой И.В., Кармазиной Р.В., Ивановым В.В., Рахматуллиной З.Я., Бариевым М.М., Богуславским И.Б. и Хайровым Р.Ш. внесен проект федерального закона "О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в части восстановления усыновителей в родительских правах" (законопроект N 390257-6). Законопроектом предусматривается возможность восстановления в судебном порядке в правах усыновителей, если "они изменили поведение, образ жизни и (или) отношение к воспитанию ребенка, и (или) отпали основания, в силу которых усыновление было отменено"
11.	Постановление от 6 июня 2013 г. по делу "Авилкина и другие против Российской Федерации" (Avilkina and Others v. Russia), жалоба N 1585/09. Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с вмешательством в право заявителей на уважение их личной жизни, выразившимся в истребовании органами прокуратуры (при осуществлении прокурорского надзора вне рамок уголовного процесса) из медицинских учреждений сведений о заявителях, составляющих врачебную тайну. Европейский Суд принял во внимание, что истребование органами прокуратуры медицинских документов в рамках реализации ими надзорных полномочий было основано на законе. Вместе с тем отмечено, что нормы законодательства Российской Федерации не содержали четких правил и ограничений истребования сведений, составляющих врачебную тайну, не обеспечивая тем самым минимальных гарантий неразглашения и защиты от злоупотреблений. Европейским Судом отмечено, в частности, что истребование документов было осуществлено без предварительного уведомления об этом заявителей и без предоставления им возможности дать свое согласие или обжаловать соответствующие действия в судебном порядке. Возможность обжаловать истребование прокурором конфиденциальной медицинской информации, уже находящейся в его распоряжении, не обеспечивало, по мнению Европейского Суда, достаточную степень защиты от разглашения сведений	в связи с вынесением Европейским Судом постановления от 6 июня 2013 г. по делу "Авилкина и другие против Российской Федерации" (Avilkina and Оthers v. Russia), жалоба N 1585/09, компетентными органами государственной власти был проработан вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации. Согласно ранее высказанной позиции Генеральной прокуратуры Российской Федерации в рамках исполнения указанного постановления Европейского Суда отсутствуют основания для внесения изменений в законодательство Российской Федерации. Вопросы, поставленные Европейским Судом, были урегулированы Федеральным законом от 23 июля 2013 г. N 205-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты в связи с уточнением полномочий органов прокуратуры Российской Федерации по вопросам обработки персональных данных". Дополнительно издан приказ Генерального прокурора Российской Федерации от 22 ноября 2013 г. N 506 "Об утверждении и введении в действие Инструкции о порядке обработки в органах прокуратуры Российской Федерации персональных данных, полученных в связи с осуществлением прокурорского надзора", в соответствии с которым исключается разглашение конфиденциальной информации третьим лицам. Минздравом России указывалось, что Федеральный закон N 205-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты в связи с уточнением полномочий органов прокуратуры Российской Федерации по вопросам обработки персональных данных" является достаточным правовым основанием для истребования органами прокуратуры медицинских документов в рамках осуществления ими прокурорского надзора. Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации действующее правовое регулирование обеспечения соблюдения врачебной тайны в Российской Федерации с учетом разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", является достаточным и позволяет надлежащим образом защитить право граждан на уважение их личной и семейной жизни, в том числе посредством обжалования соответствующих действий прокурора в судебном порядке. Разъяснения, данные в указанном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, позволяют российским судам оценивать не только соблюдение законодательства Российской Федерации при вмешательстве в права (в этом случае в связи с истребованием медицинских документов), но и пропорциональность такого вмешательства с учетом конкретных обстоятельств дела. С учетом изложенного отсутствуют достаточные основания для внесения изменений в федеральные законы, регламентирующие вопросы истребования органами прокуратуры (при осуществлении прокурорского надзора вне рамок уголовного процесса) из медицинских учреждений сведений о гражданах, составляющих врачебную тайну (статья 4 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации" (в редакции Федерального закона от 17 ноября 1995 г. N 168-ФЗ), статья 10 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных", статья 13 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"). С учетом доклада о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2014 год организована дополнительная проработка Минздравом России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации вопроса о совершенствовании порядка истребования прокурором конфиденциальной медицинской документации, предусматривающего возможность получения добровольного согласия гражданина на истребование касающихся его медицинских сведений и обжалования соответствующих действий органов прокуратуры до представления документов в распоряжение прокурора. В 2015 году Генеральной прокуратурой Российской Федерации подтверждена ранее высказанная позиция о нецелесообразности внесения соответствующих изменений в законодательство. По мнению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, предложение о внесении в законодательство изменений в части обеспечения права пациентов знать об истребовании прокурором медицинских сведений и документов до их предоставления в распоряжение прокурора не может быть поддержано, поскольку это затруднит выполнение возложенных на органы прокуратуры Российской Федерации полномочий по осуществлению надзора за соблюдением прав граждан. Минздрав России обратил внимание на то, что истребование медицинской информации органами прокуратуры предусмотрено Федеральным законом от 17 января 1992 г. N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации" и в настоящее время приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 22 ноября 2013 г. N 506 "Об утверждении и введении в действие Инструкции о порядке обработки в органах прокуратуры Российской Федерации персональных данных, полученных в связи с осуществлением прокурорского надзора" предусмотрена организация работы по обеспечению безопасности медицинских данных, исключающая их разглашение третьим лицам. Кроме того, как было отмечено Минздравом России, анализ судебной практики показал, что запросы прокуроров об истребовании медицинской информации признаются судами законными. Таким образом, с учетом правоприменительной практики в настоящее время признано нецелесообразным внесение изменений в законодательство Российской Федерации
12.	Постановление от 27 марта 2014 г. по делу "Матыцина против Российской Федерации" (Matytsina v. Russia), жалоба N 58428/10. Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с необеспечением состязательности и равноправия сторон при рассмотрении судом уголовного дела заявительницы. В том числе отмечено, что в соответствии с законодательством Российской Федерации экспертиза по уголовному делу может быть назначена только следователем или судом. При этом указанные органы могут отказать заявителю в удовлетворении ходатайства о назначении и проведении экспертизы, что и имело место в настоящем деле. Кроме того, следственными органами и судом стороне защиты также может быть отказано в приобщении к материалам уголовного дела полученных стороной защиты заключений специалистов. В этом контексте суду неясно, каким образом стороной защиты на основании законодательства Российской Федерации может быть реализовано право на сбор и представление в суд собранных ею доказательств с тем, чтобы было обеспечено равенство сторон в уголовном процессе	в рамках исполнения постановления Европейского Суда от 27 марта 2014 г. по делу "Матыцина против Российской Федерации" (Matytsina v. Russia), жалоба N 58428/10, проработан вопрос о необходимости внесения изменений в российское законодательство. В результате проведенной работы компетентные органы, в частности, Генеральная прокуратура Российской Федерации, Минюст России, Минздрав России, МВД России и Следственный комитет Российской Федерации пришли к согласованному решению об отсутствии необходимости реформирования российского законодательства. Отмечено, что законодательство Российской Федерации (с учетом изменений после рассмотренных в постановлении Европейского Суда событий, а также разъяснений высших судов Российской Федерации) содержит достаточные гарантии соблюдения прав стороны защиты при сборе доказательств, в том числе экспертных. Указано, что статьями 52 и 53 УПК РФ предусмотрен широкий круг полномочий стороны защиты. В частности, сторона защиты вправе собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия и истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций для приобщения их к уголовному делу. Наряду с этим сторона защиты вправе привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, имеющих значение для уголовного дела, а подготовленное специалистом заключение защитник вправе представить органам расследования и суду для приобщения в качестве доказательства к материалам уголовного дела. В соответствии со статьями 119-127, 198, 207 и 283 УПК РФ сторона защиты при решении вопроса о назначении и проведении судебной экспертизы вправе: ходатайствовать о назначении и проведении судебной экспертизы; знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы; заявлять отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении; ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц; просить о постановке дополнительных вопросов эксперту; присутствовать с разрешения следователя или суда при производстве судебной экспертизы; знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение; ходатайствовать о проведении повторной или дополнительной экспертизы в случае возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта, наличия противоречий в выводах эксперта, а также при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта; обжаловать действия (бездействие) и решения следователя, прокурора и суда, в том числе по вопросам, связанным с проведением судебной экспертизы. На стадии судебного разбирательства сторона защиты также вправе ходатайствовать об истребовании дополнительных доказательств или предметов, если они имеют значение для уголовного дела, а также о допросе в качестве свидетелей любых лиц, которым что-либо известно об обстоятельствах дела. При этом суд не вправе отказать в допросе свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон. Кроме того, после событий, рассмотренных в указанном постановлении Европейского Суда, в УПК РФ были внесены изменения Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" и Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве". Согласно указанным изменениям проведение экспертизы возможно еще на стадии проверки сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела. При этом если стороной защиты или потерпевшим после возбуждения уголовного дела будет заявлено ходатайство о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы, то такое ходатайство подлежит обязательному удовлетворению. Пленумом Верховного Суда Российской Федерации 21 декабря 2010 г. было принято постановление N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", которым судам дан ряд важных разъяснений, в том числе о том, что заключение и показания специалиста подлежат проверке и оценке судом по общим правилам (компетентность специалиста и его незаинтересованность в исходе дела, обоснованность суждений и др.) и могут быть приняты или отвергнуты, как и любое другое доказательство. Наряду с этим Минюстом России подготовлен и внесен в Правительство Российской Федерации проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения права адвоката на сбор сведений, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи", предусматривающий расширение полномочий адвоката на сбор сведений, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи. В том числе предусмотрена возможность направления в органы власти, органы местного самоуправления, а также в коммерческие и некоммерческие организации адвокатского запроса о предоставлении необходимой информации, который подлежит обязательному исполнению в 15-дневный срок. В случаях, требующих дополнительного времени на сбор и представление запрашиваемой адвокатом информации, ответ может быть направлен в иной срок, но не более 45 дней
13.	Пилотное постановление от 1 июля 2014 г. "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Оthers v. Russia), жалоба N 29920/05. Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статей 6 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с длительным неисполнением вынесенных в пользу заявителей решений национальных судов, предусматривающих исполнение государством обязательств в натуральной форме (предоставление жилья, льгот, выполнение определенных действий), и отсутствием у заявителей эффективных средств правовой защиты от соответствующих нарушений. Наряду с этим констатировано, что выявленные нарушения в течение многих лет распространены на всей территории Российской Федерации и носят структурный характер. Отмечено, что ранее Европейский Суд вынес более 150 постановлений. 600 постановлений, в которых установлено аналогичное нарушение, коммуницированы российским властям. В связи с этим Европейский Суд обязал российские власти принять меры по решению выявленной системной проблемы, в том числе в течение года после вступления в силу постановления внести изменения в законодательство Российской Федерации в целях создания эффективного национального средства правовой защиты от нарушений, связанных с длительным исполнением судебных решений по обязательствам государства в натуральной форме	в рамках исполнения пилотного постановления от 1 июля 2014 г. "Герасимов и другие против Российской Федерации" (Gerasimov and Оthers v. Russia) в целях создания эффективного средства правовой защиты от указанных нарушений в соответствии с пунктом 33 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2014 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2013 г. N 2590-р, и пунктом 54 плана законопроектной деятельности Минюста России на 2015 год, утвержденного распоряжением Минюста России от 2 марта 2015 г. N 198-р, Минюстом России разработан проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации". Указанным законопроектом предусматривается распространить сферу действия Федерального закона от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" на случаи нарушения разумного срока исполнения судебных актов, предусматривающих исполнение государством обязательств в натуральной форме (предоставление жилья, льгот, выполнение определенных действий и др.). Ранее Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" (в свете разъяснений, данных в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 30/64 "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и с учетом сложившейся практики его применения) был признан Европейским Судом эффективным национальным средством правовой защиты. С учетом изложенного распространение сферы действия Федерального закона от 30 апреля 2010 г. N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" на случаи нарушения разумного срока исполнения судебных актов, предусматривающих исполнение государством обязательств в натуральной форме, будет корреспондировать рекомендациям Европейского Суда. В настоящее время указанный проект федерального закона дорабатывается с учетом замечаний, представленных компетентными государственными органами

ГАРАНТ:

По-видимому, в пункте 4 графы 2 таблицы допущена опечатка. Имеется в виду жалоба N 5235/09

______________________________

* В настоящем перечне используются следующие сокращения:

ГПК РФ - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации;

ГК РФ - Гражданский кодекс Российской Федерации;

УПК РФ - Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации;

УИК РФ - Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации;

АПК РФ - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации;

КоАП РФ - Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях;

Европейский Суд - Европейский Суд по правам человека;

Конвенция - Конвенция о защите прав человека и основных свобод.