Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 декабря 2015 г. Дело "Дудаева (Dudayeva) против Российской Федерации" (Жалоба N 67437/09) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Дудаева (Dudayeva)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 67437/09)

Постановление Суда

Страсбург, 8 декабря 2015 г.

По делу "Дудаева против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Георга Николау,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарда, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 17 ноября 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 67437/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Зарой Дудаевой (далее - заявительница) 18 ноября 2009 г.

2. Интересы заявительницы представлял Д.С. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что в июле 2002 года, во время штурма ее дома, военнослужащие федеральных сил убили ее сына Аслана Дудаева, а также похитили и впоследствии убили ее мужа Али Дудаева. Заявительница также утверждала, что власти не смогли провести соответствующего эффективного расследования указанных обстоятельств.

4. Жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации 19 июня 2013 г.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительница, 1953 года рождения, проживает в г. Грозном.

6. В период, относящийся к обстоятельствам дела, семья заявительницы проживала на улице Шахтеров Старопромысловского района г. Грозного, в доме, состоящем из нескольких объединенных общим двором построек. Семья заявительницы состояла из нее самой, ее мужа Али (встречается написание Алик) Дудаева, их сыновей Алихана и Аслана Дудаевых, жены Аслана Дудаева Амнат (встречается написание Аминат) Яхъяевой и пятерых детей Аслана Дудаева и Амнат Яхъяевой, в том числе Адама Дудаева. Их дом был расположен в двух кварталах от военной комендатуры и отдела внутренних дел Старопромысловского района (РОВД). В районе действовал комендантский час.

A. События ночи с 8 на 9 июля 2002 г.

1. Версия заявительницы

7. В ночь с 8 на 9 июля 2002 г. (в предоставленных документах также указана ночь с 7 на 8 июля 2002 г.) все члены семьи заявительницы находились дома. Сама заявительница дома отсутствовала, так как она ночевала у своих родственников в г. Грозном.

8. 9 июля 2002 г., около 2.00, к дому заявительницы подъехал бронетранспортер (далее - БТР) приблизительно с 15 лицами, одетыми в военную форму, в масках и с автоматами. Указанные военнослужащие распахнули входные ворота. После этого они начали стрелять по дому заявительницы и бросать в него гранаты.

9. Один из сыновей заявительницы, Алихан Дудаев, который являлся сотрудником милиции, в течение получаса отстреливался от нападавших. Затем ему удалось покинуть дом и сообщить о происходящем в милицию. Остальные члены семьи все это время лежали на полу, прячась от обстрела. Внук заявительницы Адам был ранен в ногу и спину в результате взрыва гранаты. В это время к дому подъехал еще один БТР.

10. Военнослужащие штурмовали дом на протяжении двух часов. Сын заявительницы Аслан Дудаев встал и направился в сторону военнослужащих, пытаясь предупредить их о том, что в доме находятся женщины и дети. Его убили выстрелом в голову на глазах его жены и пятерых детей. Его тело отнесли в другую комнату, где ему еще раз выстрелили в голову.

11. Военнослужащие схватили мужа заявительницы Али Дудаева, вывели его из дома, посадили в БТР и увезли. С тех пор мужа заявительницы больше никто не видел.

12. По окончании специальной операции военнослужащие вывели семью заявительницы из дома, а сам дом и машину семьи Дудаевых подожгли.

13. Заявительница узнала о произошедшем около 4.00 и сразу же вернулась домой. По возвращении родные рассказали ей об убийстве ее сына и похищении мужа.

2. Меморандум властей

14. В предоставленном Европейскому Суду меморандуме по делу власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельства дела, изложенные заявительницей. Однако они отрицали причастность представителей государства к предполагаемому убийству ее сына и предполагаемому исчезновению ее мужа.

В. Официальное расследование указанных событий

15. В ответ на требование Европейского Суда предоставить копии документов, которые отражают наиболее важные меры, принятые в рамках расследования событий, произошедших в ночь с 8 на 9 июля 2002 г., власти Российской Федерации предоставили копии материалов уголовных дел NN 54042 и 54108, общий объем которых составляет 224 листа. Предоставленная информация может быть кратко изложена следующим образом.

1. Расследование по уголовному делу, возбужденному по факту убийства сына заявительницы

16. 9 июля 2002 г. место преступления было осмотрено следователями прокуратуры г. Грозного. По итогам осмотра в качестве вещественных доказательств были изъяты 408 стреляных гильз, две пули и пулемет* (* Здесь и далее в оригинале текста Постановления использован термин "machine gun", буквально означающий пулемет. Однако судя по контексту, возможно, на самом деле, имелся в виду автомат или пистолет-пулемет (submachine gun\) (примеч. переводчика).).

17. 9 июля 2002 г. следователи допросили второго сына заявительницы, Алихана Дудаева, являвшегося на тот момент сотрудником РОВД. Он сообщил, что около 2.00 находился дома, когда его разбудил звук открываемых кем-то ворот. Затем он услышал, как во двор дома зашли какие-то люди. Он обратился к ним на чеченском и русском языках, пытаясь выяснить, кто они такие, но ему никто не ответил. Алихан Дудаев заметил, что один из людей был в камуфляжной форме и маске и держал пулемет. Свидетель крикнул мужчине, что работает в милиции. В ответ мужчина открыл огонь, а свидетель начал отстреливаться. После этого остальные злоумышленники начали стрелять из автоматов и кидать гранаты, стрельба продолжалась около 20 минут. Свидетеля ранило, осколки гранаты попали ему в руку и туловище. Ему удалось покинуть дом, и он побежал во двор к соседям. Стрельба при этом не прекращалась. Свидетель увидел пятерых сотрудников РОВД, вышедших на звук стрельбы. Он рассказал им, что происходит, и они по радио связались с местной комендатурой и РОВД. Затем свидетель и сотрудники милиции услышали, как к дому заявительницы подъехал БТР, усилившаяся стрельба продолжалась еще полчаса. После этого два БТР уехали, и стрельба прекратилась. Один из сотрудников милиции остался со свидетелем, остальные направились к дому. Вернувшись, они сказали свидетелю, что его брата и отца увезли на БТР.

18. 9 июля 2002 г. следователи допросили соседа заявительницы В.М., который сказал, что в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. его разбудили громкие звуки стрельбы из автоматов, раздававшиеся из дома заявительницы на протяжении около 50 минут. Он видел, как загорелся дом заявительницы. Несколько мужчин кричали и ругались на русском языке без акцента, затем они уехали на БТР.

19. 9 июля 2002 г. следователи допросили еще одного соседа заявительницы, А.Т. Он рассказал, что предыдущей ночью проснулся от звуков стрельбы в доме заявительницы. Когда он попытался открыть дверь, чтобы посмотреть, что происходит, ему приказали оставаться дома, пригрозив в противном случае застрелить его. Он слышал, как мужчины нецензурно ругались на русском языке.

20. 9 июля 2002 г. следователи допросили соседей заявительницы В.А., А.Ч. и Ай.В., чьи показания совпали с показаниями В.М. Ай.В. также сообщила, что около 3.00 кто-то приказал ей открыть дверь и впустить в дом жену Аслана Дудаева, Амнат Яхъяеву с детьми, среди которых был раненый Адам Дудаев. Амнат Яхъяева сказала свидетелю, что все мужчины, которые находились в доме, убиты вооруженными людьми, прибывшими на БТР.

На следующее утро свидетельница нашла у себя дома стреляную гильзу калибра 5,45 мм предположительно от автомата.

21. 9 июля 2002 г. следователи допросили соседа заявительницы А.И., чьи показания совпали с показаниями других соседей (см. §§ 18-20 настоящего Постановления). Он рассказал, что стрельба в доме Дудаевых длилась не менее полутора часов, что вооруженные люди, напавшие на дом заявительницы, действовали организованной группой из 15-20 человек в камуфляжной форме. Он также сообщил, что они постоянно ругались на русском языке и приехали на БТР. После окончания стрельбы он вошел в дом и увидел, что стены и мебель были изрешечены пулями. Там же он нашел тело сына заявительницы Аслана, убитого во время обстрела.

22. В тот же день, 9 июля 2002 г., следователи также допросили соседей заявительницы А.Я., Б. Дж. и Аб.В., чьи показания совпали с показаниями других соседей (см. §§ 18-21 настоящего Постановления).

23. 10 июля 2002 г. следователи возбудили уголовное дело N 54042 (в предоставленных документах также указан N 54048) по факту убийства сына заявительницы Аслана Дудаева "группой из 15-20 вооруженных мужчин в камуфляжной форме и масках, прибывших к дому [заявительницы]".

24. 10 июля 2002 г. следователи назначили судебно-медицинскую экспертизу тела сына заявительницы Аслана Дудаева. 12 августа 2002 г. судебно-медицинские эксперты дали заключение о том, что причиной его смерти стали два выстрела в голову.

25. 13 июля 2002 г. следователи назначили медицинское освидетельствование внука заявительницы Адама Дудаева. В тот же день эксперты вынесли заключение, что внук заявительницы получил проникающее ранение шрапнелью и огнестрельное ранение туловища.

26. 15 июля 2002 г. сын заявительницы Алихан Дудаев обратился с жалобой на произошедшее к прокурору Чеченской Республики. Он, в частности, утверждал, что в ночь событий он кричал нападавшим, что работает в милиции, но в ответ они начали стрелять. Через полтора часа стрельбы нападавшие вытащили его брата Аслана Дудаева из дома во двор, где убили его. После этого они ранили его племянника Адама и забрали его отца Али Дудаева. Ни сотрудники военной комендатуры, ни сотрудники ближайшего отдела милиции не отреагировали на стрельбу и не попытались вмешаться.

27. 18 июля 2002 г. следователи допросили невестку заявительницы Амнат Яхъяеву, чьи показания о произошедших событиях совпали с показаниями ее деверя Алихана Дудаева. Она также пояснила, что ее муж Аслан Дудаев был убит нападавшими выстрелом в голову, при этом нападавшие были одеты в военную форму и приехали на двух БТР. Нападавшие забрали с собой мужа заявительницы Али Дудаева.

28. 18 июля 2002 г. следователи допросили соседей заявительницы А.В. и М.Х., чьи показания совпали с версией, изложенной заявительницей Европейскому Суду. Кроме того, М.Х. пояснил, что после окончания стрельбы по их улице в сторону дома заявительницы проехало несколько военных машин. Утром М.Х. узнал, что нападение было совершено военнослужащими федеральных сил, прибывшими на трех БТР.

29. 28 июля 2002 г. следователи назначили судебно-баллистическую экспертизу гильз, пуль и пулемета, изъятых с места преступления 9 июля 2002 г. Эксперты 12 августа 2002 г. дали заключение о том, что пулемет был рассчитан на стрельбу одиночными выстрелами, а гильзы были отстрелены из нескольких разных автоматов Калашникова.

30. 30 июля 2002 г. следователи признали сына заявительницы Алихана Дудаева потерпевшим по уголовному делу и повторно его допросили. Он дал те же показания, что и в предыдущий раз (см. § 17 настоящего Постановления).

31. 1 августа 2002 г. следователи признали невестку заявительницы Амнат Яхъяеву потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Ее показания совпали с показаниями, данными ею 18 июля 2002 г. (см. § 27 настоящего Постановления). Она также заявила, что нападавшие ранили ее свекра и увезли его с собой на БТР.

32. 1 августа 2002 г. следователи допросили соседа заявительницы Ях. Дж., чьи показания относительно произошедшего совпали с показаниями других соседей и версией, изложенной заявительницей Европейскому Суду.

33. 1 августа 2002 г. прокурор Чеченской Республики направил письмо военному прокурору Чечни* (* Так в тексте оригинала Постановления. Очевидно, речь идет о "военном прокуроре - войсковая часть N 20102" (примеч. переводчика).) с просьбой оказать содействие в расследовании уголовного дела. В письме, inter alia, говорилось следующее:

"_Прокуратурой Чеченской Республики расследуется уголовное дело об убийстве А. Дудаева и причинении телесных повреждений А.М. Дудаеву группой неустановленных лиц, вооруженных автоматами.

Согласно одной из рассматриваемых следствием версий к совершению преступления могли быть причастны военнослужащие Объединенной группировки войск (ОГВ). В связи с этим прошу включить следователя отдела N 20102 военной прокуратуры в состав группы следователей в целях оказания содействия при расследовании преступления_".

34. 21 августа 2002 г. военная комендатура г. Грозного сообщила следователям об отсутствии какой-либо информации о личностях преступников, а также о том, что приказ о проведении специальной операции в доме заявительницы не отдавался.

35. 10 сентября 2002 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Заявительнице и ее родным об этом сообщено не было.

36. 18 июля 2003 г. прокурор Старопромысловского района отменил постановление о приостановлении расследования как незаконное и преждевременное. В числе других аргументов он указал, что следователи не выполнили основных действий, таких как допрос сотрудников милиции, которых встретил покинувший дом Алихан Дудаев, и допрос сотрудников военной комендатуры относительно наличия у нападавших БТР. В тот же день расследование было возобновлено.

37. В неустановленную дату в июле 2003 года заявительница обратилась в администрацию Старопромысловского района с жалобой на убийство сына и похищение мужа. 30 июля 2003 г. ее жалоба была направлена следователям для рассмотрения.

38. 10 августа 2003 г. следователи допросили соседа заявительницы С.Д., чьи показания совпали с версией, изложенной заявительницей Европейскому Суду.

39. 18 августа 2003 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Заявительнице и ее родным об этом постановлении не сообщили.

40. 2 июня 2009 г., после получения от заявительницы запроса о предоставлении информации о ходе расследования, следователи по указанию вышестоящего руководства возобновили производство по уголовному делу.

41. 5 июля 2009 г. следователи признали заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Показания заявительницы относительно обстоятельств убийства ее сына и похищения ее мужа военнослужащими совпали с версией, изложенной ею Европейскому Суду. Кроме того, она сообщила, что военнослужащие открыли огонь, несмотря на то, что им было известно о работе ее сына Алихана Дудаева в милиции.

42. 7 июля 2009 г. следователи вновь приостановили расследование в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Заявительнице сообщили об этом постановлении.

43. Заявительница обжаловала постановление в Старопромысловский районный суд г. Грозного. 29 сентября 2009 г. суд отказал в удовлетворении ее жалобы в связи с тем, что днем ранее следователи возобновили расследование по уголовному делу.

44. 30 сентября 2009 г. следователи объединили уголовные дела NN 54042 и 54108 в одно производство под N 54042 (см. ниже).

45. 4 октября 2009 г. следователи приостановили производство по объединенному уголовному делу и уведомили об этом заявительницу.

46. 9 ноября 2011 г. по указанию надзорного органа расследование, признанное незаконно приостановленным, было возобновлено, а следователям были даны указания осуществить новые действия.

47. 15 декабря 2011 г. следователи вновь приостановили производство по объединенному уголовному делу.

48. Из предоставленных документов следует, что расследование по делу все еще не завершено.

2. Расследование по уголовному делу, возбужденному по факту исчезновения мужа заявительницы

49. 11 декабря 2002 г. прокуратурой г. Грозного было возбуждено уголовное дело N 54108 по факту исчезновения мужа заявительницы Али Дудаева.

50. 20 декабря 2002 г. следователи допросили невестку заявительницы Амнат Яхъяеву и сына заявительницы Алихана Дудаева. Их показания совпали с версией, изложенной заявительницей Европейскому Суду.

51. 24 и 25 декабря 2002 г. следователи допросили соседей заявительницы А.В. и З.И., чьи показания совпали с версией, изложенной заявительницей Европейскому Суду. Они также сообщили, что похищение было осуществлено военнослужащими.

52. В неустановленную дату в феврале 2003 года следователи сообщили адвокату заявительницы о принятии мер для установления местонахождения пропавшего мужа заявительницы.

53. 11 февраля 2003 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Заявительнице об этом не сообщили.

54. 18 июня 2003 г. расследование было возобновлено, а 18 августа 2003 г. вновь приостановлено. Об этом постановлении заявительницу также не уведомили.

55. 2 июня 2009 г. следователи возобновили расследование по ходатайству заявительницы.

56. 5 июля 2009 г. заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу и допрошена. Ее показания совпали с показаниями, данными ею по уголовному делу N 54042 (см. § 41 настоящего Постановления).

57. 7 июля 2009 г. следователи приостановили расследование в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления, и сообщили об этом заявительнице.

58. Заявительница обжаловала постановление о приостановлении производства в Старопромысловский районный суд. 29 сентября 2009 г. суд отказал в удовлетворении ее жалобы в связи с тем, что в этот же день следователи возобновили расследование по уголовному делу.

59. 30 сентября 2009 г. расследование по данному уголовному делу было объединено с расследованием по уголовному делу N 54042 в единое производство под N 54042.

60. 4 октября 2009 г. следователи вновь приостановили производство по уголовному делу и сообщили об этом заявительнице. Из предоставленных документов следует, что расследование по делу все еще не завершено.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

61. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации и правоприменительной практики, а также докладов международных и российских неправительственных организаций об исчезновении людей в Чеченской Республике и Республике Ингушетия в период с 1999 по 2006 год приведен в Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 43-59 и 69-84).

Право

62. До рассмотрения жалоб заявительницы на похищение и убийство ее родных и предположительно неэффективное расследование Европейский Суд рассмотрит процессуальные аспекты дела.

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

A. Доводы сторон

63. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не выполнила требование о шестимесячном сроке, поскольку она обратилась с жалобой в Европейский Суд "с непонятной и большой задержкой" спустя семь лет после событий.

64. Заявительница считала, что выполнила требование о шестимесячном сроке и что жалоба была подана ею в Европейский Суд без чрезмерных и непонятных задержек. Она, в частности, указала, что подала жалобу сразу же после того, как осознала неэффективность расследования по уголовным делам. Она утверждала, что сразу после случившегося она обратилась в органы государственной власти с жалобами в надежде на то, что возбужденное по ее заявлению уголовное расследование даст какие-то результаты. Она по мере возможностей помогала властям в ходе расследования. Заявительница полагала, что определенные задержки были неизбежны ввиду вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Тем не менее ей не сообщили о постановлениях о приостановлении производства по двум уголовным делам, и она подала жалобу в Европейский Суд сразу после того, как узнала о приостановлении производства по уголовным делам в октябре 2009 года, предварительно обратившись с кассационной жалобой на предыдущее постановление о приостановлении расследования.

В. Мнение Европейского Суда

1. Общие принципы

65. Европейский Суд напоминает, что цель правила шестимесячного срока для подачи жалобы заключается в содействии правовой определенности и обеспечении того, чтобы дела, в которых поднимаются вопросы о нарушении требований Конвенции, рассматривались в течение разумного периода времени. Кроме того, данное правило призвано не допустить длительного нахождения властей и иных заинтересованных лиц в состоянии неопределенности (см. Решение Европейского Суда по делу "Байрам и Йилдырым против Турции" (Bayram and Yildirim v. Turkey), жалоба N 38587/97, ECHR 2002-III, и Решение Европейского Суда по делу "Булут и Явуз против Турции" (Bulut and Yavuz v. Turkey) от 28 мая 2002 г., жалоба N 73065/01).

66. Если средства правовой защиты недоступны или признаны неэффективными, шестимесячный период в принципе начинает исчисляться с момента обжалуемых действий (см. Решение Европейского Суда по делу "Хазар и другие против Турции" (Hazar and Others v. Turkey) от 10 января 2002 г., жалоба N 62566/00). Однако исключение составляют особые случаи, когда заявитель сначала прибегает к несомненно имеющимся в наличии средствам правовой защиты и только впоследствии узнает об обстоятельствах, которые делают данное средство неэффективным. В подобных ситуациях Европейский Суд полагает, что может быть целесообразным по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции начать исчисление шестимесячного срока с того момента, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о подобных обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom) от 7 июня 2001 г., жалоба N 46477/99).

67. В ряде дел, касающихся затянувшихся расследований смерти родственников заявителей, Европейский Суд рассматривал дату, начиная с которой заявитель мог или должен был начать сомневаться в эффективности имеющихся средств правовой защиты, и использовал особый подход к оценке соблюдения заявителем права шестимесячного срока в случаях насильственного похищения людей. В делах, касающихся причинения смерти, заявители-родственники должны быть в курсе хода расследования или его отсутствия, а также своевременно подавать жалобы после того, как они узнали (или должны были узнать) о неэффективности расследования по уголовному делу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, § 158, ECHR 2009). В то же время в случаях, когда время является решающим фактором для разрешения дела, в обязанности заявителя входит подача жалоб в Европейский Суд с достаточной степенью безотлагательности в целях надлежащего и справедливого рассмотрения жалоб (см. там же, § 160).

68. Несмотря на то, что Европейский Суд воздерживается от указания конкретного срока для признания расследования неэффективным, установление такого срока в целях определения начальной даты исчисления шестимесячного периода зависит от обстоятельств каждого конкретного дела и ряда других факторов, таких как проявленные заявителями усердие и заинтересованность, а также достаточность оспариваемого расследования. В связи с этим в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты по делу "Варнава и другие против Турции" Европейский Суд указал, что в случаях, когда отсутствие каких-либо результатов расследования или его неэффективность становятся очевидными, заявитель в соответствии с требованием безотлагательности должен подать жалобу в Европейский Суд в течение нескольких месяцев или в зависимости от обстоятельств в течение нескольких лет после произошедших событий. Данное требование особенно касается случаев незаконного причинения смерти, когда в целом есть понимание, в какой именно период времени человек погиб, а некоторые основные обстоятельства являются общеизвестными. В этом случае отсутствие результатов расследования или его неэффективность являются более очевидными (см. там же, § 162).

69. Европейский Суд считает, что жалобы могут быть отклонены как поданные с нарушением срока по делам об исчезновении лиц, где имела место чрезмерная или необоснованная задержка со стороны заявителей, которым стало или должно было стать известно о том, что расследование не было начато вообще, или что в рамках расследования возник период бездействия, или что оно стало неэффективным, в любом из этих случаев отсутствует непосредственная и реальная перспектива того, что эффективное расследование будет проведено в будущем. В тех случаях, когда в отношении ситуаций с исчезновениями проявляется инициатива, заявители могут обоснованно ожидать результатов разрешения важнейших вопросов факта и права. Действительно, при наличии каких-либо содержательных контактов между семьями и властями по вопросам жалоб и запросов о предоставлении информации, либо хотя бы каких-то признаков или реальной возможности того, что следственные мероприятия дадут результаты, как правило, не возникает оснований говорить о неоправданной задержке. Тем не менее по истечении значительного периода времени и при наличии существенных задержек и периодов бездействия в проведении расследования наступает момент, когда родственники должны осознать тот факт, что расследование не было или не будет эффективным. Вопрос о том, когда именно наступает данный момент, неизбежно зависит от обстоятельств конкретного дела (см. там же, § 165).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

70. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительница подала жалобу спустя семь лет после событий, в результате которых был убит ее сын, а муж пропал без вести, и что на момент подачи жалобы официальное расследование еще не было закончено.

71. Европейский Суд отмечает, что убийство и похищение произошли во время одних и тех же событий, и что они были совершены одной и той же группой лиц. Расследование обоих преступлений проводилось одновременно (см. § 44 настоящего Постановления). С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает целесообразным рассмотреть вопрос соблюдения заявительницей правила о шестимесячном сроке в делах об убийстве и исчезновении в совокупности.

72. Европейский Суд отмечает, что заявительница обратилась с жалобами к властям сразу же после произошедших событий, а жалобу в Европейский Суд направила спустя семь лет. Из предоставленных документов следует, что власти государства-ответчика незамедлительно отреагировали на ее жалобу. В частности, представители властей осмотрели место преступления, допросили свидетелей, начали расследование произошедших событий и назначили судебные экспертизы доказательств (см. §§ 17-25 настоящего Постановления). Заявительница и ее родные дали показания властям и постоянно взаимодействовали с ними посредством ходатайств и жалоб (см. §§ 17, 26, 27, 30, 31, 50 и 52 настоящего Постановления). Ни заявительнице, ни ее родным не сообщалось о приостановлении следователем производства (см. §§ 35, 39, 53 и 54 настоящего Постановления). Расследование было возобновлено через пять лет и девять месяцев на основании соответствующего ходатайства заявительницы (см. §§ 40 и 55 настоящего Постановления). Более того, в результате последующего приостановления расследования в июле 2009 года, о котором заявительнице стало известно, она обратилась с жалобой в суд, после чего производство было возобновлено (см. §§ 43 и 57 настоящего Постановления).

73. Европейский Суд считает, что при обстоятельствах настоящего дела заявительница сделала всё от нее зависящее, чтобы помочь властям расследовать убийство сына и исчезновение мужа. Действия, предпринятые после возобновления производства в июле 2009 года по инициативе заявительницы, в частности, ее допрос, обоснованно давал ей основания надеяться на какие-либо результаты расследования. Ее усилия, направленные на получение информации о ходе расследования при отсутствии уведомления о его приостановлении в августе 2003 года, не дают Европейскому Суду оснований усмотреть отсутствие со стороны заявительницы надлежащего усердия и необоснованного ожидания результатов ведущегося расследования, особенно с учетом того, что власти возобновили производство после получения ее запроса о ходе расследования. Европейский Суд отмечает перерыв в производстве по уголовному делу продолжительностью в пять лет и девять месяцев, однако полагает, что в данном случае его нельзя использовать против заявительницы или рассматривать как несоблюдение ею требования о шестимесячном сроке (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гамбулатова против Российской Федерации" (Gambulatova v. Russia) от 26 марта 2015 г., жалоба N 11237/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 50).

74. Таким образом, Европейский Суд считает, что расследование, пусть и с перерывами, но проводилось в рассматриваемый период, и что заявительница объяснила задержку подачи своей жалобы в Европейский Суд ходом производства на внутригосударственном уровне (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции", § 166, и Постановление Европейского Суда по делу "Эр и другие против Турции" (Er and Other v. Turkey) от 31 июля 2012 г., жалоба N 23016/04, § 60). С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что заявительницей было соблюдено правило о шестимесячном сроке.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

75. Власти Российской Федерации не оспаривали основные факты, изложенные в жалобе, но при этом указывали, что утверждения заявительницы являются необоснованными и что отсутствуют какие-либо доказательства "вне всякого разумного сомнения", свидетельствующие о причастности представителей государства к убийству ее сына и исчезновению мужа. Они, в частности, указывали, что заявительница сама не видела происходивших событий и что ее жалоба основана "исключительно на предположениях ее родных и соседей", поскольку никто из предполагаемых свидетелей не мог с полной уверенностью утверждать, что похитители увезли на БТР именно Али Дудаева.

76. Заявительница считала, что причастность представителей государства к нападению на ее дом, в результате которого был похищен ее муж и убит сын, была установлена "вне всякого разумного сомнения". В подтверждение данного довода она ссылалась на доказательства, содержащиеся в ее собственных замечаниях и в меморандуме властей, а также на содержание материалов уголовного дела. Она, в частности, отмечала, что преступники большой группой приехали на БТР, которые используются только федеральными силами, и что они беспрепятственно передвигались во время комендантского часа. Военная комендатура никак не отреагировала на интенсивную стрельбу в центре города во время комендантского часа, а нападение происходило в непосредственной близости от местного отдела милиции и длилось более часа. Она представила достаточно серьезные доказательства убийства сына и похищения мужа представителями государства, в то время как власти не смогли дать правдоподобного объяснения произошедшего. Ввиду отсутствия каких-либо известий о ее муже на протяжении длительного периода и той угрозы для жизни, которую носило непризнаваемое задержание в Чеченской Республике в рассматриваемый период времени, она просила Европейский Суд признать его умершим.

В. Мнение Европейского Суда

77. Европейский Суд рассмотрит жалобу в свете общих принципов, применимых к делам, в которых фактические обстоятельства оспариваются сторонами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 39630/09, §§ 151-153, ECHR 2012).

78. Европейский Суд рассмотрел целый ряд дел, касающихся заявлений об исчезновениях и смерти родственников заявителей в Чеченской Республике. Применяя вышеупомянутые принципы, он приходил к выводу, что, если заявители представят достаточно серьезные доказательства причастности военнослужащих к похищению людей или убийству, то этого будет достаточно, чтобы продемонстрировать, что их родственники находились под контролем властей, и именно власти должны нести бремя доказывания путем раскрытия документов, находящихся в их исключительном распоряжении, либо путем предоставления достаточного и убедительного объяснения того, каким именно образом произошли соответствующие события (см. помимо прочих многочисленных примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 99, и Постановление Европейского Суда по делу "Индербиева против Российской Федерации" (Inderbiyeva v. Russia) от 27 марта 2012 г., жалоба N 56765/08* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 4 (примеч. редактора).), § 96). Если власти не смогут опровергнуть данную презумпцию, это повлечет за собой нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. И наоборот, если заявители не смогут представить достаточно серьезные доказательства, с них не будет снято бремя доказывания (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 7 (примеч. редактора).), § 71, и Постановление Европейского Суда по делу "Удаева и Юсупова против Российской Федерации" (Udayeva and Yusupova v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 36542/05, § 78).

79. Европейский Суд также устанавливал во многих делах, касающихся исчезновений в Чеченской Республике, что пропавшее лицо может считаться умершим. Обращаясь к ранее рассмотренным делам об исчезновениях в Чеченской Республике, Европейский Суд считает, что в условиях существующего конфликта, когда лицо задерживается неустановленными представителями государства без последующего признания факта задержания, это может считаться угрожающей для жизни ситуацией (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Яндиев и другие против Российской Федерации" (Yandiyev and Others v. Russia) от 10 октября 2013 г., жалобы NN 34541/06, 43811/06 и 1578/07* (* См.: там же. 2014. N 10 (примеч. редактора).), а также Постановление Европейского Суда по делу "Довлетукаев и другие против Российской Федерации" (Dovletukayev and Others v. Russia) от 24 октября 2013 г., жалобы NN 7821/07, 10937/10, 14046/10 и 32782/10* (* См.: там же. 2015. N 7 (примеч. редактора).)).

80. Европейский Суд установил презумпцию смерти при отсутствии каких-либо достоверных известий об исчезнувших лицах на протяжении периода от четырех (см. Постановление Европейского Суда по делу "Асхабова против Российской Федерации" (Askhabova v. Russia) от 18 апреля 2013 г., жалоба N 54765/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 2 (примеч. редактора).), § 137) до более чем 10 лет.

81. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что документы из материалов уголовного дела, предоставленные властями Российской Федерации (см., например, §§ 17, 21, 24 и 31 настоящего Постановления), свидетельствуют о том, что сын заявительницы Аслан Дудаев был застрелен в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. группой вооруженных военнослужащих, прибывших на БТР и открывших огонь по дому заявительницы во время действия комендантского часа. В результате нападения, которое длилось два часа и происходило в непосредственной близости от военной комендатуры и отдела милиции, эта же группа военнослужащих увезла с собой мужа заявительницы Али Дудаева, о котором с тех пор нет никаких известий. В своих жалобах властям заявительница, ее родные и соседи указывали, что убийство Аслана Дудаева и похищение Али Дудаева были совершены одной и той же группой преступников, принадлежавших к федеральным силам (см. §§ 27, 28 и 41 настоящего Постановления). Следователи рассмотрели данную версию событий и приняли меры для ее проверки (см. §§ 33 и 36 настоящего Постановления). С учетом всех имеющихся в его распоряжении доказательств Европейский Суд считает, что заявительница представила достаточно серьезные доказательства того, что представители государства убили ее сына и похитили мужа, который после этого пропал без вести.

82. Власти Российской Федерации не оспаривали основные обстоятельства, изложенные в жалобе, но и не предоставили достаточного и убедительного объяснения рассматриваемых событий. С учетом вышеизложенных принципов Европейский Суд приходит к выводу, что Аслан Дудаев был убит в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. в доме заявительницы группой представителей государства, а ее муж Али Дудаев был задержан в ту же ночь этой же группой представителей государства. Принимая во внимание отсутствие каких-либо известий о нем с тех пор и угрожающий для жизни характер такого задержания (см. § 79 настоящего Постановления), Европейский Суд также считает, что Али Дудаев может быть признан погибшим после своего непризнаваемого задержания.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

83. Заявительница жаловалась на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с убийством ее сына и похищением ее мужа представителями государства, а также в связи с непроведением властями соответствующего эффективного расследования. Статья 2 Конвенции гласит:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа"

A. Доводы сторон

84. Власти Российской Федерации утверждали, что данная жалоба должна быть отклонена как необоснованная, поскольку в ходе расследования, проводимого на внутригосударственном уровне, не было получено каких-либо доказательств того, что Аслан Дудаев был убит представителями государства, а Али Дудаев был ими же похищен, или что Али Дудаев мертв. Кроме того, власти Российской Федерации указывали, что ими были приняты все необходимые меры для выполнения обязательства по проведению эффективного расследования убийства и похищения.

85. Заявительница настаивала на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

86. С учетом доводов сторон Европейский Суд считает, что в жалобе затронуты серьезные вопросы факта и права в рамках Конвенции, решение которых требует рассмотрения дела по существу. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Аслана и Али Дудаевых

87. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и устанавливающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, является одним из самых фундаментальных положений Конвенции, частичное ограничение которого не допускается. В свете значимости той защиты, которую гарантирует статья 2 Конвенции, Европейский Суд должен подвергать все случаи лишения жизни особо тщательному рассмотрению, учитывая не только действия представителей государственной власти, но и сопутствующие обстоятельства (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., §§ 146-147, Series A, N 324, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

88. Европейский Суд уже установил, что сын заявительницы был убит представителями государства в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. В отсутствие каких-либо объяснений произошедшего со стороны властей Европейский Суд считает, что в отношении Аслана Дудаева имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

89. Европейский Суд также уже установил, что муж заявительницы может считаться погибшим после своего задержания представителями государства в ночь с 8 на 9 июля 2002 г. и что ответственность за его гибель лежит на государстве. В отсутствие каких-либо объяснений произошедшего со стороны властей Европейский Суд считает, что в отношении Али Дудаева имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(b) Предполагаемое непроведение надлежащего расследования убийства Аслана Дудаева и похищения Али Дудаева

90. Поскольку убийство и похищение были совершены в результате одних и тех же событий и одной и той же группой преступников, Европейский Суд не считает целесообразным отдельно рассматривать вопрос о соблюдении процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, поэтому он рассмотрит расследование в комплексе.

91. Европейский Суд уже установил, что расследование по уголовному делу не представляет собой эффективного средства правовой защиты в отношении исчезновений, имевших место, в частности, в Чеченской Республике и Республике Ингушетия в период с 1999 по 2006 год, и что такая ситуация представляет собой проблему системного характера в рамках Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 217). В рассматриваемом деле, как и во многих предыдущих аналогичных делах, рассмотренных Европейским Судом, расследование проводилось на протяжении нескольких лет и было безуспешным с точки зрения установления личностей преступников, убивших Аслана Дудаева, или с точки зрения выяснения судьбы пропавшего Али Дудаева. Хотя обязательство по проведению эффективного расследования подразумевает принятие мер, а не получение результатов, Европейский Суд отмечает, что уголовное расследование имело те же недостатки, что были перечислены в вышеупомянутом Постановлении Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", §§ 123-125). В ходе расследования неоднократно наступали периоды бездействия, что также уменьшало вероятность раскрытия преступления.

92. Из предоставленных документов следует, что в ходе расследования не было предпринято каких-либо серьезных действий, которые могли бы привести к раскрытию преступления. Например, власти не установили личности военнослужащих, которые могли быть свидетелями или участниками стрельбы в доме заявительницы в ночь с 8 на 9 июля 2002 г., и не допросили их. Власти также не нашли использованные похитителями БТР или оружие, хотя на месте преступления было собрано большое количество гильз. В ходе расследования из тела Аслана Дудаева не были извлечены и направлены на экспертизу пули, руководители военной комендатуры и отдела милиции не были допрошены относительно причин отсутствия с их стороны какой-либо реакции на стрельбу, происходившую в центре города на протяжении более часа во время комендантского часа.

93. Очевидно, что данные следственные мероприятия могли привести к значимым результатам, если бы были проведены сразу после возбуждения любого из двух уголовных дел. Европейский Суд напоминает, что в делах, связанных с гибелью или исчезновением людей, расследование должно проводиться незамедлительно. Ничем не объяснимые задержки в осуществлении столь важных действий и непринятие элементарных мер для установления обстоятельств событий, в результате которых был убит сын заявительницы и пропал ее муж, свидетельствуют не только о бездействии властей, но и о несоблюдении ими обязательства надлежащим образом и незамедлительно реагировать на подобного рода преступления.

94. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что власти не смогли провести эффективного уголовного расследования обстоятельств гибели Аслана Дудаева и исчезновения Али Дудаева. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемое нарушение статей 3 и 5 Конвенции

95. Заявительница жаловалась на нарушение статей 3 и 5 Конвенции в связи с нравственными страданиями, испытанными ею в результате исчезновения ее мужа Али Дудаева и его незаконного содержания. В частях, имеющих отношение к настоящему делу, статьи 3 и 5 Конвенции гласят следующее:

"Статья 3

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 5

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

96. Власти Российской Федерации отметили, что похищение мужа заявительницы не могло не вызвать у нее эмоционального потрясения. Однако представители государства не причастны к предполагаемому нарушению, потому власти не могут считаться виновными в причинении заявительнице нравственных страданий. Кроме того, заявительница не являлась свидетельницей нападения в ночь с 8 на 9 июля 2002 г., а о произошедших событиях узнала лишь на следующее утро.

97. Власти Российской Федерации также утверждали, что согласно материалам расследования уголовного дела муж заявительницы не был задержан представителями государства и не содержится под стражей в каком-либо учреждении.

98. Заявительница отмечала, что как жена без вести пропавшего Али Дудаева она активно обращалась к властям за помощью в установлении его местонахождения и привлечении к ответственности похитивших его лиц. Заявительница так и не получила каких-либо разумных объяснений, что произошло с ее пропавшим мужем после его задержания представителями государства. Следовательно, реакция властей на ее заявления нарушала положения статьи 3 Конвенции.

99. Заявительница также считала, что Али Дудаев был лишен свободы незаконно.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

100. Европейский Суд отмечает, что данные жалобы не являются явно необоснованными по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, они должны быть объявлены приемлемыми для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

101. Европейский Суд неоднократно признавал, что в случае насильственного исчезновения близкие родственники могут быть признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но главным образом в том, какова реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2006-XIII (извлечения)). Если известию о смерти пропавшего без вести лица предшествовал достаточно длительный период, когда он или она считались исчезнувшими, то имеется определенный период времени, в течение которого заявители страдали от неопределенности, тревоги и стресса, характерных для особого феномена исчезновений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации", § 133).

102. Европейский Суд напоминает свои выводы относительно степени ответственности государства за похищение Али Дудаева и непроведение эффективного расследования его судьбы. Европейский Суд считает, что заявительница, которая является женой пропавшего лица, должна считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку она испытала и продолжает испытывать потрясение и страдания из-за невозможности узнать судьбу своего мужа и из-за реакции властей на ее жалобы.

103. Европейский Суд также установил факт задержания Али Дудаева представителями государства и последующего лишения его свободы. Его задержание не было признано властями, оно не было зафиксировано в каких-либо журналах регистрации лиц, содержащихся под стражей, какие-либо официальные данные, которые позволяли бы установить его дальнейшую судьбу или местонахождение, отсутствуют. Европейский Суд неоднократно приходил к выводу, что непризнаваемое задержание представляет собой полное пренебрежение гарантиями статьи 5 Конвенции и является крайне серьезным нарушением ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, и Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: там же. N 3 (примеч. редактора).), § 122, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

104. В связи с этим Европейский Суд считает, что Али Дудаев было незаконно задержан в отсутствие каких-либо гарантий безопасности, предусмотренных статьей 5 Конвенции. Это является чрезвычайно серьезным нарушением права на свободу и безопасность, закрепленного в статье 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

105. Заявительница жаловались на то, что она была лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

106. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявительницы имелись эффективные средства правовой защиты и что органы государственной власти не препятствовали ей в использовании этих средств. Заявительница могла воспользоваться правом обжалования в суд действий, предпринятых в ходе расследования, а также правом подачи гражданского иска о компенсации ущерба.

107. Заявительница настаивала на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

108. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не представляется явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

109. Европейский Суд повторяет, что в обстоятельствах, подобных описанным выше, когда уголовное расследование по факту насильственной смерти или исчезновения было неэффективным, делая при этом неэффективными и все другие доступные средства правовой защиты, включая гражданско-правовые, государство считается не выполнившим свое обязательство, предусмотренное статьей 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), § 183).

110. Европейский Суд напоминает свои выводы об общей неэффективности расследования по уголовным делам, аналогичным настоящему. В отсутствие каких-либо результатов расследования убийства Аслана Дудаева, а также похищения и смерти Али Дудаева все остальные имеющиеся средства правовой защиты фактические становятся недоступными.

111. Следовательно, в отношении заявительницы было допущено нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности со статьями 2 и 3 Конвенции.

112. Что касается ссылки заявительницы на статью 5 Конвенции, Европейский Суд в настоящем деле не находит оснований рассматривать отдельно вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции в совокупности со статьей 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia) от 5 июля 2007 г., жалоба N 68007/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), § 96).

VI. Применение положений статьи 41 Конвенции

113. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

114. Заявительница не требовала возмещения материального ущерба. Определение размера компенсации морального вреда она оставила на усмотрение Европейского Суда.

115. Власти Российской Федерации утверждали, что сумма компенсации должна быть определена на справедливой основе.

116. В настоящем деле Европейский Суд установил нарушения статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции. Таким образом, он признает, что заявительнице был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь фактом признания нарушений. Европейский Суд считает уместным присудить заявительнице по данному пункту компенсацию в размере 120 000 евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма.

В. Судебные расходы и издержки

117. Интересы заявительницы в Суде представлял Докка Ицлаев, который просил выплатить 3 061 евро за свои услуги. Требуемая сумма включает в себя расходы на изучение законодательства и судебной практики, а также подготовку жалобы в размере 2 568 евро, административные расходы в размере 125 евро и расходы на перевод документов в размере 368 евро.

118. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница не обосновала необходимость понесенных расходов и издержек в запрашиваемом объеме, а также что изучение законодательства и судебной практики, подготовка жалобы не представляли особой сложности, и что расходы на перевод документов и административные расходы вызывали сомнения. Они просили Европейский Суд отказать в удовлетворении данных требований.

119. Европейский Суд должен установить, вопервых, были ли судебные расходы и издержки, указанные заявительницей, действительно понесены, и, во-вторых, были ли они необходимы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220, и Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 147, ECHR 2005-IV).

120. Принимая во внимание ранее сделанные выводы, указанные выше принципы и доводы сторон, Европейский Суд присуждает заявительнице 3 000 евро плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма. Эта сумма компенсации расходов и издержек должна быть перечислена на указанный заявительницей банковский счет ее представителя.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

121. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться, исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что в отношении Аслана и Али Дудаевых имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте в связи с непроведением эффективного расследования убийства Аслана Дудаева и исчезновения Али Дудаева;

4) постановил, что в отношении заявительницы имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с причиненными ей нравственными страданиями;

5) постановил, что в отношении Али Дудаева имело место нарушение статьи 5 Конвенции в связи с его незаконным задержанием;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции;

7) постановил, что отсутствует отдельный вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции;

8) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы, переведенные в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на дату выплаты:

(i) 120 000 евро (сто двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(ii) 3 000 евро (три тысячи евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, которым может облагаться данная сумма, при этом присужденная сумма компенсации без учета налогов и сборов подлежит переводу на указанный заявительницей банковский счет ее представителя;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанную сумму должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 декабря 2015 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда