Постановление Европейского Суда по правам человека от 22 ноября 2016 г. Дело "Васильяди (Vasilyadi) против Российской Федерации" (Жалоба N 49106/09) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Васильяди (Vasilyadi)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 49106/09)

Постановление Суда

Страсбург, 22 ноября 2016 г.

По делу "Васильяди против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Комитетом в составе:

Хелены Ядерблом, Председателя Комитета,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды, судей,

а также при участии Фатош Арачи, заместителя Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 3 ноября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 49106/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Вадимом Григорьевичем Васильяди (далее - заявитель) 10 августа 2009 г. После смерти заявителя 9 декабря 2011 г. его мать Нина Николаевна Васильяди выразила желание поддерживать жалобу сына.

2. Интересы заявителя, а впоследствии его матери представлял П. Финогенов, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что он не получал адекватной медицинской помощи во время содержания под стражей и что его предварительное заключение было неоправданным.

4. 10 марта 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы Комитетом Европейского Суда. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его, поскольку настоящее дело относится к предмету установленной практики Европейского Суда (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 9 (примеч. редактора).), §§ 75-91, 92-100 и 108-111, и Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации" (Koryak v. Russia) от 13 ноября 2012 г., жалоба N 24677/10* (* См.: там же. 2014. N 10 (примеч. редактора).), §§ 74-96 и 102-110).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1977 году и проживал до своего задержания в г. Красный Сулин Ростовской области. Он скончался в тюремной противотуберкулезной больнице в г. Ростове-на-Дону.

A. Уголовное разбирательство

1. Судебное разбирательство

7. 27 марта 2007 г. заявитель был задержан по подозрению в торговле наркотическими веществами. Он был помещен в следственный изолятор.

8. Два дня спустя Красносулинский городской суд Ростовской области (далее - городской суд) санкционировал содержание заявителя под стражей, отметив тяжесть обвинения и возможность того, что заявитель скроется и продолжит заниматься преступной деятельностью, поскольку он не проживал по месту регистрации в г. Красном Сулине в момент его задержания. Суд также отметил, что факт болезни заявителя туберкулезом не снижал указанные риски.

9. Дело заявителя было объединено с делом П., его предполагаемой сообщницей. Дело в отношении обоих подсудимых рассматривал городской суд.

10. Несколько раз городской суд продлевал срок содержания под стражей двух сообвиняемых, каждый раз используя аналогичную формулировку со ссылкой на тяжесть обвинений и отсутствие каких-либо изменений в обстоятельствах и рисках, которые изначально являлись основанием для их содержания под стражей.

11. 6 сентября 2007 г. медицинские работники уведомили городской суд, что состояние здоровья заявителя не позволяет ему присутствовать на судебных заседаниях. В ту же дату разбирательство было приостановлено до улучшения его состояния здоровья.

12. 29 октября 2007 г., после получения уведомления об ожидаемой выписке заявителя из тюремной больницы, городской суд возобновил производство по делу и назначил судебное заседание на 26 ноября 2007 г.

13. Два дня спустя главный врач тюремной больницы сообщил городскому суду, что состояние здоровья заявителя требовало его дальнейшего лечения в больнице. О дате выписки не было сообщено.

14. 26 ноября 2007 г. городской суд вновь приостановил слушание дела до улучшения состояния здоровья заявителя и коллективно продлил срок содержания его и П. под стражей на три месяца до 29 февраля 2008 г., используя те же формулировки, как и в предыдущих случаях. Постановление о продлении содержания под стражей не имело детальной оценки конкретных обстоятельств обвиняемых.

15. В январе 2008 года администрация тюремной больницы уведомила городской суд, что заявитель находился на лечении и было невозможно предположить дату его выписки.

16. Представляется, что в определенный момент разбирательство против П. было отделено от разбирательства против заявителя.

17. Городской суд регулярно продлевал срок содержания заявителя под стражей, ссылаясь на тяжесть предъявленных ему обвинений и риск того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью.

18. В апреле и мае 2008 года городской суд и тюремная больница обменялись письмами относительно состояния здоровья заявителя. Медицинские работники заявили, что пациент не может присутствовать на заседании из-за риска распространения туберкулеза.

19. К концу августа 2008 года городской суд потребовал от медицинской администрации разрешить слушания в помещении больницы. Главный врач тюремной больницы дал на это согласие, и 12 сентября 2008 года производство по делу было возобновлено.

20. 25 сентября 2008 г. суд признал заявителя виновным в двух эпизодах производства и покушении на сбыт опия и приговорил его к шести годам лишения свободы.

21. 27 января 2009 г. Ростовский областной суд отменил решение, рассмотрев кассационную жалобу, и направил дело на новое рассмотрение, постановив, что заявитель должен остаться под стражей.

2. Повторное рассмотрение дела

22. В ходе нового разбирательства в городском суде содержание под стражей заявителя несколько раз продлевалось. Каждый раз основанием для продолжения содержания под стражей являлись тяжесть обвинений и риск того, что он продолжит заниматься преступной деятельностью или скроется. Постановления о продлении срока содержания под стражей были сформулированы одинаковым образом. Заявитель не являлся на слушания, поскольку у него туберкулез оставался заразным. Постановления оставлялись в силе судом кассационной инстанции.

23. 14 мая 2009 г. городской суд постановил приостановить слушания до улучшения здоровья заявителя. Заявитель подал кассационную жалобу.

24. Разбирательство было возобновлено менее чем через месяц по ходатайству заявителя. Судебные заседания должны были проходить в помещении больницы.

25. 23 июня 2009 г. городской суд признал заявителя виновным в незаконном обороте наркотиков и приговорил его к четырем годам лишения свободы.

26. 14 июля 2009 г. Ростовский областной суд оставил последнее постановление о продлении срока содержания под стражей, постановив следующее:

"Материалы [дела]_ показывают, что мера пресечения была применена [в отношении заявителя] в соответствии с требованиями закона. Обстоятельства дела, как и характеристика личности [заявителя], [также] учитывались [судом].

[Городской суд] пришел к правильному заключению о том, что обстоятельства, которые [создавали необходимость] содержания заявителя под стражей, не изменились. Заключение суда о том, что никакая другая мера пресечения не может быть применена [в отношении заявителя], является неоспоримой_".

27. 25 августа 2009 г. Ростовский областной суд оставил приговор заявителю в силе.

B. Медицинская помощь во время содержания под стражей

28. В 2006 году, до задержания, заявителю были поставлены диагнозы "туберкулез, плеврит и воспаление тканей, выстилающих легкие и внутренние стенки грудной клетки". Он проходил лечение в Ростовской областной государственной противотуберкулезной больнице* (* Так в тексте оригинала Постановления. Возможно, имеется в виду Государственное бюджетное учреждение Ростовской области "Специализированная туберкулезная больница" или Государственное бюджетное учреждение Ростовской области "Противотуберкулезный клинический диспенсер" (примеч. редактора).).

29. После его задержания 27 марта 2007 г. заявитель был помещен в Следственный изолятор N ИЗ-61/3 в г. Новочеркасске* (* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеются в виде Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 3 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Ростовской области" (примеч. редактора).). Во время приема заявитель сообщил тюремной администрации, что он болеет туберкулезом. Рентген грудной клетки, проведенный 9 апреля 2007 г., показал, что его легкие были повреждены активной продвинутой формой туберкулеза и что правое легкое было частично разрушено из-за присутствия воздуха в грудной клетке. Состояние здоровья заявителя осложнялось плевритом. Заявителю был назначен курс приема лекарств, диетического питания и вывода жидкости из плевральной полости.

30. Стороны оспаривали факт того, предоставлялось ли заявителю назначенное лечение. В то время как в отчете администрации следственного изолятора от апреля 2010 года говорилось, что он получил лечение в полном объеме, медицинская карта заявителя не содержит каких-либо сведений, подтверждающих, что он получил курс лечения лекарствами.

31. 8 августа 2007 г. состояние здоровье заявителя ухудшилось, и он был доставлен "скорой помощью" в тюремную противотуберкулезную больницу в г. Ростове-на-Дону. Заявитель регулярно осматривался врачами, проходил различные медицинские исследования и получал лечение в отношении туберкулеза. Его правое легкое было осушено после вставки трубки.

32. 9 января 2008 г. заявителю был сделан анализ на лекарственную устойчивость. Выяснилось, что туберкулез у заявителя был устойчив к пяти препаратам, в том числе тем, которые выдавались ему в больнице. Спустя несколько дней в его лечение были внесены изменения, и болезнь была взята под контроль.

33. 3 июня 2008 г. заведующий хирургическим отделением указал, что заявителю необходимо сделать операцию.

34. Согласно медицинскому заключению от 28 апреля 2010 г., предоставленному властями Российской Федерации, через три дня состояние здоровья заявителя ухудшилось, и было невозможно выполнить предписанную операцию. Медицинские документы заявителя не содержат каких-либо записей в связи с ухудшением состояния его здоровья в течение этого трехдневного периода.

35. Регулярные флюорографии грудной клетки, проводившиеся в последующий период, выявили развитие осложнений и не продемонстрировали каких-либо улучшений в течении болезни. Заявителю был рекомендован безоперационный курс лечения.

36. Медицинские документы заявителя показывают, что в начале января 2009 года он несколько раз отказывался следовать курсу лекарственной терапии. 30 января 2009 г. он консультировался с психологом и психиатром на эту тему.

37. 5 июня 2009 г. врач установил, что инфекция у заявителя распространялась, и что его общее состояние ухудшилось до такой степени, что хирургическое вмешательство стало уже невозможным. Заявитель начал получать новую, мультилекарственную терапию под пристальным наблюдением врачей. 3 декабря 2009 г. и 12 февраля 2010 г. врачи подтвердили, что заявителю невозможно сделать предписанные операции в связи с ухудшением состояния его здоровья.

38. 29 октября 2010 г. медицинская комиссия заключила, что состояние здоровья заявителя предполагало его досрочное освобождение из-под стражи.

39. 10 ноября 2010 г. городской суд санкционировал досрочное освобождение заявителя по состоянию здоровья.

40. Через четыре дня заявитель скончался в заключении от туберкулеза.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство и международное право

A. Медицинская помощь заключенным

41. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации и международного права, регулирующие охрану здоровья заключенных, изложены в Постановлениях Европейского Суда по следующим делам: Постановление Европейского Суда по делу "Ивко против Российской Федерации" (Ivko v. Russia) от 15 декабря 2015 г., жалоба N 30575/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 1 (примеч. редактора).), §§ 55-63, Постановление Европейского Суда "Пахомов против Российской Федерации" (Pakhomov v. Russia) от 30 сентября 2011 г., жалоба N 44917/08* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 3 (примеч. редактора).), и Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Алексеенко против Российской Федерации" (Yevgeniy Alekseyenko v. Russia) от 27 января 2011 г., жалоба 41833/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 3 (примеч. редактора).).

B. Общие принципы лечения туберкулеза

42. Извлечения из руководства "Лечение туберкулеза: рекомендации", 4-е издание, Всемирная организация здравоохранения, 2009 год:

_2.6. _Ранее лечившиеся больные, получавшие в течение месяца или больше антибактериальные средства в прошлом, могут иметь как положительные, так и отрицательные результаты бактериологического исследования, и у них также может диагностироваться ТБ различной локализации. Ранее лечившиеся больные подлежат дальнейшей классификации в соответствии с результатом последнего курса терапии_

3.6. _Ранее проводимое лечение больных ТБ в значительной мере влияет на развитие лекарственной устойчивости, и ранее лечившиеся больные составляют значительную часть регистрируемых случаев ТБ в мире (13% в 2007 году).

Из всех существующих форм лекарственной устойчивости наибольшую опасность представляет множественная лекарственная устойчивость (МЛУ), поскольку лечение больных МЛУ-ТБ препаратами первого ряда гораздо менее эффективно, а устойчивость к противотуберкулезным препаратам у таких больных может усилиться. Быстрое выявление МЛУ и своевременно начатое лечение препаратами второго ряда дают больше шансов на излечение и способствуют профилактике дальнейшего распространения МЛУ_

3.7. Стандартные режимы химиотерапии ранее лечившихся больных туберкулезом

Глобальным планом "Остановить ТБ" (2006-2015 годы) определена цель обеспечить к 2015 году проведение ТЛЧ к началу лечения для всех ранее лечившихся больных. Задача состоит в том, чтобы обеспечить по возможности наиболее раннее выявление больных с МЛУ и назначить необходимое лечение_

Рекомендация 7.1

До начала или в начале курса лечения у всех ранее лечившихся больных ТБ необходимо проводить культуральные исследования и ТЛЧ. ТЛЧ должны проводиться как минимум на чувствительность к изониазиду и рифампицину_

Рекомендация 7.2

Если имеется возможность использовать молекулярные методы проведения ТЛЧ, при выборе режима лечения следует руководствоваться их результатом_".

C. Продление срока содержания под стражей

43. Нормы законодательства Российской Федерации о содержании под стражей в период расследования и судебного разбирательства кратко изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Жеребин против Российской Федерации" (Zherebin v. Russia) от 24 марта 2016 г., жалоба N 51445/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 12 (примеч. редактора).), §§ 27-31, Постановлении Европейского Суда по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia) от 24 ноября 2012 г., жалоба N 61767/08* (* См.: там же. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 48-68, и в Постановлении Европейского Суда по делу "Исаев против Российской Федерации" (Isayev v. Russia) от 22 октября 2009 г., жалоба N 20756/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 1 (примеч. редактора).), §§ 67-80.

Право

I. Предварительные соображения: право матери заявителя на поддержание жалобы в Европейском Суде

44. Европейский Суд должен прежде всего рассмотреть вопрос о праве матери Васильяди поддерживать жалобу, поданную ее сыном. Власти Российской Федерации не комментировали данное требование.

45. Европейский Суд отмечает, что обычно он разрешает ближайшим родственникам подавать заявления при условии, что он или она имеет законный интерес в делах, где первоначальный заявитель умер после подачи жалобы в Европейский Суд (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мюррей против Нидерландов" (Murray v. Netherlands) от 26 апреля 2016 г., жалоба N 10511/10* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 8 (примеч. редактора).), § 79, Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мальгоус против Чешской Республики" (Malhous v. Czech Republic), жалоба N 33071/96, ECHR 2000-XII, и Решение Европейского Суда по делу "Ларионовс и Тесс против Латвии" (Larionovs and Tess v. Latvia) от 25 ноября 2014 г., жалобы NN 45520/04 и 19363/05, § 172). С учетом предмета жалобы и всей имеющейся в его распоряжении информации Европейский Суд считает, что мать заявителя имеет законный интерес в продолжении разбирательства и, таким образом, она обладает необходимым правом обращения в Европейский Суд согласно статье 34 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", §§ 58-68). Следовательно, Европейский Суд считает, что мать Васильяди может продолжать разбирательство.

II. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

46. Заявитель жаловался на то, что он не получал адекватной медицинской помощи в течение периода содержания под стражей. Его жалоба должна быть рассмотрена на основании статьи 3 Конвенции, которая гласит:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

47. Власти Российской Федерации строили свою линию аргументации в двух направлениях. Во-первых, они утверждали, что жалоба заявителя должна быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты. Они полагали, что заявитель должен был сначала подать жалобы в компетентные органы, включая администрацию исправительного учреждения, прокуратуру и в соответствующий суд. Во-вторых, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель получал требуемую медицинскую помощь, а операция не была проведена из-за нестабильного состояния здоровья заявителя.

48. Заявитель настаивал на том, что медицинская помощь, оказанная ему, была недостаточной. Власти Российской Федерации не предоставили ему назначенные лекарства, и им не удалось провести жизненно важную операцию.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

49. Оценивая довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не исчерпал доступные внутригосударственные средства защиты в отношении оказания предположительно неадекватной медицинской помощи, Европейский Суд напоминает, что он последовательно указывал, что средства правовой защиты, предложенные властями Российской Федерации, не удовлетворяют применимым критериям (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ивко против Российской Федерации", §§ 85-88, Постановление Европейского Суда по делу "Халваш против Российской Федерации" (Khalvash v. Russia) от 15 декабря 2015 г., жалоба N 32917/13* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 4 (примеч. редактора).), §§ 49-52, Постановление Европейского Суда по делу "Патранин против Российской Федерации" (Patranin v. Russia) от 23 июля 2015 г., жалоба N 12983/14* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 9 (примеч. редактора).), §§ 82-88, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Коряк против Российской Федерации", §§ 82-86, и Постановление Европейского Суда по делу "Решетняк против Российской Федерации" (Reshetnyak v. Russia) от 8 января 2013 г., жалоба N 56027/10* (* См.: там же. 2013. N 11 (примеч. редактора).), §§ 65-73). Исходя из этого Европейский Суд отклоняет данное требование.

50. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя на основании статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

51. Применимые общие принципы были недавно обобщены в деле Ивко (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ивко против Российской Федерации", §§ 91-95).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

52. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель страдал от туберкулеза и плеврита. В течение всего периода содержания под стражей состояние легких заявителя постоянно ухудшалось, пока он не скончался в исправительном учреждении от туберкулеза. Европейский Суд должен внимательно рассмотреть качество медицинской помощи, предоставленной заявителю в период нахождения под стражей.

53. Европейский Суд прежде всего подтверждает довод заявителя, оспоренный властями Российской Федерации, что тюремная администрация не смогла предоставить ему прописанные препараты. Принимая во внимание тот факт, что в спорный период заявитель находился под контролем властей, Европейский Суд считает, что бремя доказывания о действительном предоставлении лекарства лежит на властях Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Колесникович против Российской Федерации" (Kolesnikovich v. Russia) от 22 марта 2016 г., жалоба N 44694/13* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 4 (примеч. редактора).), § 74). Однако власти Российской Федерации не представили каких-либо документов о приеме заявителем лекарств между 27 марта и 8 августа 2007 г. При таких обстоятельствах и с учетом непрерывного ухудшения его состояния здоровья в соответствующий период и госпитализации заявителя, Европейский Суд принимает доводы заявителя. Он считает, что отказ властей предоставить ему предписанные лекарства представляет собой серьезный недостаток.

54. Европейский Суд также учитывает еще один серьезный недостаток в медицинской помощи, оказанной заявителю, в частности, запоздалое проведение анализа на лекарственную устойчивость.

55. Хотя тюремной администрации стало известно о нелеченном туберкулезе заявителя в марте 2007 года, ему был сделан анализ на лекарственную устойчивость в январе 2008 года, почти 10 месяцев спустя (см. § 32 настоящего Постановления). Анализ показал, что инфекция туберкулеза у заявителя была устойчива к ряду антибактериальных препаратов, используемых в лечении.

56. Европейский Суд отмечает уклонение властей от своевременного проведения анализа на лекарственную устойчивость. Важность и значение этого анализа следуют из руководства Всемирной организации здравоохранения, приведенного в § 42 настоящего Постановления. С учетом истории безуспешного лечения туберкулеза заявителя имелась жизненная необходимость в проведении данного анализа. В частности, нельзя было назначать соответствующее лечение для заявителя без анализа на лекарственную устойчивость. Европейский Суд уже осудил задержки в рекомендации и выполнении анализа на лекарственную устойчивость на начальных этапах диагностического процесса (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ивко против Российской Федерации", § 105, Постановление Европейского Суда по делу "Кушнир против Украины" (Kushnir v. Ukraine) от 11 декабря 2014 г., жалоба N 42184/09, § 146, Постановление Европейского Суда по делу "Махарадзе и Сихарулидзе против Грузии" (Makharadze and Sikharulidze v. Georgia) от 22 ноября 2011 г., жалоба N 35254/07, § 90, и Постановление Европейского Суда по делу "Гладкий против Российской Федерации" (Gladkiy v. Russia) от 21 декабря 2010 г., жалоба N 3242/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 10 (примеч. редактора).), § 93). В результате отсутствия проведения со стороны властей жизненно важного исследования перспективы выздоровления заявителя значительно уменьшились.

57. С учетом серьезности недостатков в медицинском лечении заявителя Европейский Суд не считает необходимым рассматривать, должны ли власти также нести ответственность за непроведение операции заявителю. Европейский Суд, таким образом, считает, что уклонение властей государства-ответчика от предоставления заявителю требуемой медицинской помощи составляло бесчеловечное и унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

58. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

59. Заявитель жаловался на то, что его предварительное заключение было чрезмерно длительным и неоправданным. Эта жалоба подлежит рассмотрению в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Доводы сторон

60. Власти Российской Федерации утверждали, что срок содержания под стражей заявителя продлевался компетентными внутригосударственными судами в полном соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации и статьи 5 Конвенции.

61. Заявитель настаивал на своей жалобе. Он утверждал, что его содержание под стражей не было необходимым. Суды Российской Федерации автоматически продляли срок его содержания под стражей с использованием стандартной формулировки, пренебрегая серьезностью его состояния здоровья.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

62. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

63. Соответствующие общие принципы приведены в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации" (Idalov v. Russia) (от 22 мая 2012 г., жалоба N 5826/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 5 (примеч. редактора).), §§ 115-133), в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Жеребин против Российской Федерации" (§§ 49-54) и в Постановлении Европейского Суда по делу "Суслов против Российской Федерации" (Suslov v. Russia) (от 29 мая 2012 г., жалоба N 2366/07* (* См.: там же. N 11 (примеч. редактора).), §§ 84-86).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

(i) Период, который должен учитываться

64. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле предварительное содержание заявителя под стражей, состояло из двух периодов: (i) с 27 марта 2007 г. (даты задержания) до 25 сентября 2008 г. (даты первого приговора) и (ii) с 27 января 2009 г. (даты отмены приговора по кассационной жалобе) до 23 июня 2009 г. (даты его окончательного приговора). Он считает, что эти последовательные периоды следует рассматривать в целом, учитывая, что между ними заявитель оставался под стражей до рассмотрения кассационной жалобы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Идалов против Российской Федерации", §§ 127-133, и Постановление Европейского Суда по делу "Наимджон Якубов против Российской Федерации" (Naimdzhon Yakubov v. Russia) от 12 ноября 2015 г., жалоба N 40288/06* (* См.: там же. 2017. N 7 (примеч. редактора).), § 60). Соответственно, период содержания заявителя под стражей, который должен быть принят во внимание, составил один год, 10 месяцев и 25 дней.

(ii) Имелись ли относимые и достаточные основания, оправдывающие содержание заявителя под стражей

65. Сторонами не оспаривалось, что первоначально заявитель был заключен под стражу в связи с обоснованным подозрением в том, что он совершил тяжкое преступление. Остается удостовериться, привели ли судебные органы "относимые" и "достаточные" причины, оправдывающие его длительное содержание под стражей, и проявили ли они "особую тщательность" при осуществлении разбирательства.

66. Обосновывая необходимость содержания заявителя под стражей в ходе производства по уголовному делу в отношении него, внутригосударственные суды ссылались на то, что он может скрыться или продолжить заниматься преступной деятельностью (см. §§ 8, 10, 17, 22 и 26 настоящего Постановления).

67. В этой связи Европейский Суд напоминает, что оценка существования таких рисков не может осуществляться исключительно на основании тяжести грозящего наказания. Риски должны оцениваться с учетом ряда других относимых факторов, которые могут либо подтвердить их существование, либо доказать, что они настолько незначительны, что не могут оправдывать содержание под стражей в период судебного разбирательства (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Полонский против Российской Федерации" (Polonskiy v. Russia) от 19 марта 2009 г., жалоба N 30033/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 1 (примеч. редактора).), § 147). Помимо указания на тяжесть обвинений в качестве основания, оправдывающего содержание под стражей заявителя, власти Российской Федерации в настоящем деле сочли, что заявитель может скрыться ввиду того, что он не проживал по месту регистрации. Однако этот риск не был оценен в свете состояния здоровья заявителя, которое требовало стационарное лечение. Что касается риска продолжения занятия преступной деятельностью заявителем, внутригосударственные суды не рассматривали каких-либо обстоятельств, требующих содержания заявителя под стражей на этом основании. Европейский Суд, соответственно, считает, что наличие таких рисков не было установлено.

68. Европейский Суд также не удовлетворен тем фактом, что судебные решения о содержании заявителя под стражей обошли молчанием вопрос о том, почему предполагаемые риски того, что заявитель скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, не могут быть урегулированы иными средствами обеспечения его явки в судебное разбирательство.

69. Наконец, Европейский Суд подчеркивает, что при продлении срока содержания заявителя под стражей внутригосударственные суды постоянно использовали идентичную или сходную формулировку. Подобный подход может предполагать, что отсутствовала реальная судебная проверка необходимости содержания под стражей при каждом продлении срока содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Яджи и Саргын против Турции" (Yagci and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., §§ 50 и последующие, Series A, N 319-A). Они также продлевали содержание заявителя и его соучастницы под стражей совместно, не рассматривая индивидуальных обстоятельств дела каждого из задержанных.

70. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые не могут считаться "достаточными", чтобы оправдать содержание заявителя под стражей. При таких обстоятельствах отсутствует необходимость проверки Европейским Судом того, осуществлялось ли разбирательство "с надлежащей тщательностью".

71. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

72. Заявитель жаловался на то, что длительность судебного разбирательства была необоснованной и дискриминационной с учетом частых приостановок в производстве по причине его плохого состояния здоровья. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя должна быть рассмотрена с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на_ разбирательство дела в разумный срок_ судом_".

A. Доводы сторон

73. Власти Российской Федерации утверждали, что задержки в разбирательстве были вызваны состоянием здоровья заявителя, которое препятствовало его участию в заседаниях.

74. Заявитель утверждал, что власти несут ответственность за двухмесячную задержку разбирательств.

B. Мнение Европейского Суда

75. С учетом принципов, изложенных в деле "Идалов против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, § 186), в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark) (жалоба N 49017/99, § 49, ECHR 2004-XI), в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пелиссье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France) (жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II), и всех предоставленных ему материалов, Европейский Суд отмечает, что разбирательство против заявителя длилось чуть менее двух лет и пяти месяцев, что охватывает этап расследования и рассмотрения дела заявителя судами двух инстанций. Европейский Суд принимает довод властей Российской Федерации о том, что разбирательство против заявителя было довольно сложным. Что касается поведения властей, в том числе, решения суда первой инстанции о переносе слушания, Европейский Суд считает, что перенос был вызван уважительными причинами, в частности, плохим состоянием здоровья заявителя и его невозможности участвовать в судебном заседании. Слушания в больничных помещениях проводились как только защита подала ходатайство в этой связи (см. § 24 настоящего Постановления).

76. Делая общую оценку обстоятельств дела, Европейский Суд заключает, что длительность разбирательства не была чрезмерно длительной.

77. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

78. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

79. Заявитель требовал выплаты 80 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

80. Власти Российской Федерации полагали, что установление факта нарушения Конвенции Европейским Судом само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда.

81. Оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд находит целесообразным присудить заявителю 26 000 евро в качестве компенсации морального вреда, которые должны быть выплачены в полном объеме матери Васильяди, а также любой налог, подлежащий начислению на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

82. Заявитель не требовал компенсации судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает какой-либо денежной компенсации в этом отношении.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

83. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил, что мать заявителя Васильяди имеет право участвовать в разбирательстве;

2) признал жалобу в отношении статьи 3 Конвенции и пункта 3 статьи 5 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев выплатить матери заявителя Васильяди 26 000 евро (двадцать шесть тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 22 ноября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Арачи Заместитель Секретаря Секции Суда

Хелена Ядерблом Председатель Комитета Суда