Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 декабря 2016 г. Дело "Коломенский (Kolomenskiy) против Российской Федерации" (Жалоба N 27297/07) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Коломенский (Kolomenskiy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 27297/07)

Постановление Суда

Страсбург, 13 декабря 2016 г.

По делу "Коломенский против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Хелены Келлер,

Дмитрия Дедова,

Пере Пастора Вилановы,

Алёны Полачковой,

Георгиоса А. Сергидеса, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 22 ноября 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27297/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Денисом Борисовичем Коломенским (далее - заявитель) 26 мая 2007 г.

2. Интересы заявителя представляла О.В. Преображенская, адвокат, практикующая в г. Страсбурге. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель жаловался, в частности, на плохие условия содержания под стражей, на незаконное заключение под стражу, а также на то, что его заключение под стражу было чрезмерно длительным, его жалобы на постановления о продлении срока содержания под стражей не были рассмотрены безотлагательно и в его присутствии. Заявитель, кроме того, утверждал, что в отношении него была нарушена презумпция невиновности.

4. 10 февраля 2014 г. жалоба в частях, касающихся предположительно имевших место нарушений прав, предусмотренных статьей 3 Конвенции, пунктами 1, 3 и 4 статьи 5 и пунктом 2 статьи 6 Конвенции, была коммуницирована властям Российской Федерации, а в остальной части жалоба была объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с положениями пункта 3 статьи 54 Регламента Европейского Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и проживает в г. Кирове (Российская Федерация).

6. В сентябре 2001 года заявитель, юрист по профессии, был назначен конкурсным управляющим организации-должника.

A. Уголовное дело в отношении заявителя, его заключение под стражу и вынесение приговора в отношении заявителя

1. Уголовное дело в отношении заявителя

7. 18 января 2006 г. заявителю было предъявлено обвинение по подозрению в растрате имущества на сумму 429 264 рубля (примерно 10 750 евро на момент совершения преступления) в ходе конкурсного производства в отношении организации-должника, управляющим которой он был назначен.

8. 2 февраля 2006 г. следователем по делу была составлена справка следующего содержания:

"...сегодня, в 9.00, К. по телефону сообщила, что с ней по телефону связался [заявитель] и попросил рассказать о заявлениях, которые она сделала во время допроса 1 февраля 2006 г. По словам [К.], [заявитель] был также обеспокоен тем фактом, что теперь ей придется участвовать в многочисленных допросах и очных ставках и [являться] в суд".

9. 17, 22 и 26 февраля 2006 г. вызванные следователем на допросы заявитель и его адвокат не явились. 28 февраля 2008* (* Так в тексте Постановления. По-видимому, допущена техническая ошибка и имеется в виду 2006 год (примеч. переводчика).) г. адвокат заявителя направил следователю письмо, в котором утверждал, что повестку на допрос 17 февраля 2006 г., в 9.00, он получил только в 15.00 того же дня, а повестку на допрос 26 февраля 2006 г. - только 1 марта. Кроме того, адвокат заявителя утверждал, что он предупредил следователя о невозможности присутствовать на допросе 22 февраля 2006 г. в тот же день по телефону.

10. 31 мая 2006 г. в отношении заявителя было возбуждено еще одно уголовное дело: ему было предъявлено обвинение в самоуправстве. Согласно обвинительному заключению заявитель отказался вносить плату за взятый в аренду у юридического лица автомобиль и вернуть его владельцу.

11. 31 мая 2006 г. оба уголовных дела были объединены в одно производство. В эту же дату следственные органы ходатайствовали перед судом об избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде заключения под стражу.

2. Заключение под стражу и вынесение первого приговора в отношении заявителя

12. 1 июня 2006 г. Первомайский районный суд г. Кирова (далее - районный суд) избрал в отношении заявителя меру пресечения в виде заключения под стражу. В своем постановлении районный суд указал следующее:

"Из справки следователя от 2 февраля 2006 г. ...и протокола допроса свидетельницы [К.]... следует, что [заявитель] оказывает на [нее] давление, требуя, чтобы [она рассказала] ему о своих показаниях следователю. Это обстоятельство является достаточным, чтобы [полагать], что [заявитель] может воспрепятствовать производству по уголовному делу, если в отношении него не будет избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Из представленных документов... следует, что [заявитель]... неоднократно не являлся к следователю".

13. 2 июня 2006 г. в присутствии адвоката, назначенного следователем, заявителю было предъявлено обвинение.

14. В неустановленную дату заявитель подал жалобу на постановление районного суда от 1 июня 2006 г. Он утверждал, среди прочего, что целью его телефонного звонка К. было узнать, как прошел ее разговор со следователем, а не оказывать на нее давления. Свою неявку к следователю заявитель объяснил поздним получением повесток. Он также утверждал, что каждый раз звонил следователю, чтобы договориться о другой дате допроса.

15. 13 июня 2006 г. Кировский областной суд (далее - областной суд) оставил постановление районного суда от 1 июня 2006 г. без изменения, отклонив доводы заявителя как необоснованные.

16. 19 июля 2006 г. уголовное дело в отношении заявителя было передано в суд. В списке подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения К. не значилась.

17. 31 июля 2006 г. районный суд провел предварительное слушание и продлил заявителю срок содержания под стражей, обосновав это в постановлении следующим образом:

"В момент избрания [заявителю] меры пресечения суд принял во внимание тот факт, что [заявитель] обвинялся в совершении двух преступлений, одно из которых является тяжким, и мог воспрепятствовать производству по уголовному делу, находясь на свободе, учитывая его поведение во время предварительного расследования. Следовательно, оснований для изменения в отношении [заявителя] меры пресечения не имеется".

18. Заявитель обжаловал постановление от 31 июля 2006 г. По мнению заявителя, районный суд не привел достаточных оснований для продления ему срока содержания под стражей.

19. 22 августа 2006 г. областной суд оставил постановление от 31 июля 2006 г. без изменения, отклонив доводы заявителя в краткой форме.

20. 26 сентября 2006 г. заявитель ходатайствовал перед районным судом о замене меры пресечения в виде заключения под стражу на обязательство не покидать г. Киров и являться в суд. Ссылаясь на практику Европейского Суда, заявитель отметил, что районный суд не рассмотрел возможность избрать иную меру пресечения. Заявитель вновь указал на отсутствие с его стороны давления на К., на несвоевременное получение повесток следователя, а также подчеркнул, что предварительное следствие по делу было уже закончено. Заявитель также утверждал, что, находясь под стражей, он не мог содержать свою жену и троих детей, находившихся на его иждивении. Кроме того, заявитель жаловался, что он страдает от пассивного курения, и предоставил суду письмо администрации следственного изолятора о невозможности его перевода в камеру для некурящих.

21. В тот же день районный суд отказал в удовлетворении ходатайства заявителя, постановив, что:

"основания, по которым суд избрал меру пресечения в виде заключения [заявителя] под стражу, не изменились. Суду не было представлено доводов, которые обосновывали бы необходимость [изменить ранее избранную меру пресечения]. Суд не располагает информацией, [позволяющей ему сделать вывод] о том, что состояние здоровья заявителя препятствует его содержанию под стражей. Судом не окончено рассмотрение уголовного дела. Заявитель виновным себя [не признал], [а] документы, предъявленные суду, не были представлены в ходе предварительного следствия, поэтому [суд] приходит к заключению, что обвиняемый может [воспрепятствовать расследованию], находясь на свободе".

22. Заявитель утверждал, что он был извещен о постановлении от 26 сентября 2006 г. через месяц после его вынесения. Заявитель обжаловал вышеуказанное постановление.

23. Тем временем, 23 октября 2006 г., районный суд признал заявителя виновным в отмывании денежных средств на сумму 247 000 рублей (примерно 6 200 евро), а в остальной части оправдал его. Среди свидетелей, показания которых были рассмотрены судом, К. не была указана.

24. 28 ноября 2006 г. областной суд при рассмотрении кассационной жалобы оставил приговор от 23 октября 2006 г. без изменения, а также отказал в удовлетворении жалобы заявителя на постановление от 26 сентября 2006 г. о продлении срока содержания под стражей.

3. Отмена приговора от 23 октября 2006 г. и кассационного определения от 28 ноября 2006 г., продление срока содержания под стражей и вынесение нового приговора в отношении заявителя

25. 31 января 2007 г. президиум областного суда отменил приговор от 23 октября 2006 г. и кассационное определение от 28 ноября 2006 г. в порядке надзора на том основании, что обвинение было предъявлено заявителю в отсутствие выбранного им самим защитника (см. § 13 настоящего Постановления), в то время как заявитель высказал некоторые замечания в отношении защитника, назначенного ему следователем. Президиум областного суда возвратил уголовное дело прокурору, оставив "заявителю меру пресечения в виде заключения под стражу" без указания оснований для подобного решения, а также срока содержания под стражей.

26. В неустановленную дату заявитель обжаловал в порядке надзора постановление президиума областного суда от 31 января 2007 г. в части содержания его под стражей.

27. 19 февраля 2007 г. районный суд продлил заявителю срок содержания под стражей, обосновав свое решение обстоятельствами, содержащимися в постановлениях от 31 июля и 26 сентября 2006 г., а также тяжестью обвинения, предъявленного заявителю.

28. 13 марта 2007 г. областной суд оставил постановление от 19 февраля 2007 г. без изменения, воспроизведя доводы районного суда.

29. 14 марта 2007 г. районный суд продлил заявителю срок содержания под стражей до 27 апреля 2007 г., указав следующее:

"В ходе судебного заседания [суд] установил, что [заявитель] обвиняется в совершении тяжкого преступления, неоднократно препятствовал [производству] следственных действий, [пытаясь] затянуть [предварительное следствие], а также оказывал давление на свидетеля. Новых обстоятельств, которые могли бы служить основанием для изменения меры пресечения в виде заключения под стражу, [судом] не установлено".

30. 27 марта 2007 г. областной суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 14 марта 2007 г. Повторив выводы, сделанные районным судом, областной суд, кроме того, сослался на необходимость выполнить некоторые следственные действия, в частности, составить обвинительное заключение, ознакомить обвиняемого с материалами уголовного дела и направить уголовное дело в суд.

31. 13 апреля 2007 г. уголовное дело в отношении заявителя было направлено в районный суд для судебного разбирательства.

32. 20 апреля 2007 г. районный суд продлил заявителю срок содержания под стражей на время рассмотрения дела. Заявитель обжаловал данное постановление, ссылаясь, помимо прочего, на ухудшение состояния здоровья и на тот факт, что он страдает от пассивного курения. Заявитель также просил об освобождении под залог.

33. Постановлением от 24 апреля 2007 г. районный суд назначил дату судебного заседания. Вместе с тем он указал, что содержание заявителя под стражей надлежащим образом основывается на постановлении от 20 апреля 2007 г., которое следует оставить в силе.

34. Постановлением от 7 мая 2007 г. районный суд вернул уголовное дело прокурору в связи с процессуальными нарушениями, одновременно отклонив ходатайство заявителя об освобождении из-под стражи по тем же основаниям, которые были приведены в постановлении от 14 марта 2007 г.

35. 14 мая 2007 г. судья Верховного Суда Российской Федерации вынес постановление об отказе в пересмотре в порядке надзора постановления президиума областного суда от 31 января 2007 г., указав, в частности, следующее:

"По результатам изучения считаю, что [оснований] для удовлетворения надзорной жалобы осужденного [имя заявителя] не имеется.

Как следует из представленных материалов, избранная в отношении [заявителя] мера пресечения является законной, обоснованной и отвечает интересам правосудия".

36. 15 мая 2007 г. областной суд оставил без изменения постановление от 20 апреля 2007 г. По мнению областного суда, доводы заявителя, в том числе относительно его состояния здоровья, были несостоятельными.

37. Постановлением от 24 мая 2007 г. районный суд назначил дату следующего судебного заседания, уточнив, что прокурором были устранены процессуальные нарушения, указанные в постановлении от 7 мая 2007 г., и уголовное дело было направлено в суд для рассмотрения по существу. Районный суд, кроме того, отметил, что содержание заявителя под стражей дулжным образом основывается на постановлении от 20 апреля 2007 г., которое надлежит оставить в силе.

38. 29 мая 2007 г. областной суд рассмотрел жалобу заявителя на постановление от 7 мая 2007 г. Областной суд отклонил ходатайство заявителя о рассмотрении жалобы в его присутствии, решив, что доводы заявителя достаточно полно изложены в самой жалобе. Никто из адвокатов заявителя не присутствовал в судебном заседании. Из вынесенного в эту же дату определения областного суда не следует, что суд изучил причины отсутствия адвокатов. Присутствовавший в судебном заседании прокурор возражал против рассмотрения жалобы в присутствии заявителя. По итогам судебного заседания областной суд оставил постановление от 7 мая 2007 г. без изменения.

39. 30 мая 2007 г. судья областного суда отклонил жалобы заявителя о пересмотре в порядке надзора постановления районного суда от 20 апреля 2007 г. и определения областного суда от 15 мая 2007 г. Решение судьи в части, относящейся к делу, гласит:

"Суд проверил обоснованность и законность избранной меры пресечения, приняв во внимание тяжесть вменяемого преступления [и] личность виновного...

[Судья] постановил оставить жалобу осужденного [имя заявителя] без удовлетворения...".

40. 5 июня 2007 г. областной суд, рассмотрев в присутствии заявителя его жалобу на постановление от 24 апреля 2007 г., решил не рассматривать ее по существу. Областной суд пояснил, что данное постановление обжалованию в части, касающейся продления срока содержания под стражей заявителю, не подлежит, так как содержание под стражей было надлежащим образом основано на постановлении от 20 апреля 2007 г. и оставлено в силе кассационной инстанцией 15 мая 2007 г.

41. 7 июня 2007 г. областной суд в кассационном порядке рассмотрел жалобу заявителя на постановление от 24 мая 2007 г. В удовлетворении ходатайства заявителя о рассмотрении жалобы в его присутствии было отказано по тем же основаниям, которые были указаны в ходе судебного заседания 29 мая 2007 г. Прокурор и адвокат заявителя не присутствовали в судебном заседании. Областной суд не рассмотрел жалобу по существу, сославшись на те же основания, которые были указаны в его определении от 29 мая 2007 г.

42. 3 июля 2007 г. районный суд признал заявителя виновным в растрате денежных средств на сумму 247 000 рублей (примерно 6 200 евро) и приговорил его к одному году и шести месяцам лишения свободы.

43. 18 сентября 2007 г. областной суд оставил приговор от 3 июля 2007 г. без изменения.

B. Условия содержания под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-43/1*

(* Так в тексте оригинала Постановления. По-видимому, имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор N 1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Кировской области" (примеч. редактора).) и в районном суде

44. С 1 июня 2006 г. по 30 ноября 2007 г. заявитель содержался под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-43/1 г. Кирова (далее - СИЗО). Заявитель утверждал, что он находился в нескольких переполненных камерах. По его словам, большинство его сокамерников курили в камерах.

45. Во время содержания под стражей заявителя 28 раз доставляли из СИЗО в районный суд на судебные заседания, в ходе которых либо решался вопрос о продлении срока содержания под стражей, либо уголовное дело рассматривалось по существу.

46. Заявитель указывал, что в камерах районного суда, в которых он содержался, не было окон и вентиляции, кроме того, в этих камерах вместе с ним находились курильщики. В дни доставки в судебное заседание заявитель получал сухой продовольственный паек, для приготовления которого требовалась горячая вода. Однако согласно справке конвойного подразделения милиции, осуществлявшего транспортировку лиц, содержащихся под стражей, от 27 июня 2007 г., предоставление горячей воды не было возможным из-за отсутствия необходимого оборудования. Заявитель утверждал, что он страдал из-за отсутствия питания, так как у него была диагностирована язва двенадцатиперстной кишки.

C. Стоматологическая помощь в СИЗО

47. По словам заявителя, он не имел возможности лечить зубы, так как в СИЗО в течение длительного времени отсутствовал стоматолог. Стоматолог, приходивший в СИЗО один раз в неделю со стороны, предлагал только удаление зубов. Заявитель приложил заявления трех сокамерников, К., Т. и Кр., подтвердивших отсутствие в СИЗО стоматологической помощи.

II. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

48. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика, касающиеся условий содержания под стражей, обобщены в Постановлении Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 25-54.

49. Соответствующие положения законодательства Российской Федерации, касающиеся длительности предварительного заключения, изложены в Постановлении Европейского Суда по делу "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia) от 6 декабря 2007 г., жалоба N 25664/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 3 (примеч. редактора).), §§ 47-52.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции самостоятельно и во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции

50. Заявитель жаловался на то, что условия его содержания под стражей в СИЗО представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение по причине недостаточности имеющегося личного пространства, пассивного курения, которому он подвергался, а также отсутствия медицинской помощи. Заявитель, кроме того, жаловался на условия содержания под стражей в районном суде и, в частности, на тесноту камер и невозможность принимать пищу. Заявитель сослался на статью 3 Конвенции, самостоятельно и во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают следующее:

"Статья 3

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию...

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

1. Переполненность СИЗО

(a) Доводы сторон

51. 5 июня 2014 г. власти Российской Федерации представили одностороннее заявление, соответствующие положения которого гласят:

"Я, нижеподписавшийся... Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде... настоящим заявляю, что власти Российской Федерации признают тот факт, что с 1 июня 2006 г. по 30 ноября 2007 г. Денис Борисович Коломенский содержался под стражей в [СИЗО] N ИЗ 43/1 Кировской области в условиях, которые не отвечали нормам, установленным статьей 3 Конвенции.

Власти Российской Федерации готовы выплатить заявителю сумму в размере 6 500 евро в качестве справедливой компенсации.

Соответственно, [власти Российской Федерации] призывают Европейский Суд исключить настоящую жалобу из списка подлежащих рассмотрению Судом дел. Они предлагают Европейскому Суду расценивать данное заявление в качестве "другой причины", оправдывающей исключение жалобы из списка подлежащих рассмотрению Европейским Судом дел в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

Вышеуказанная сумма, призванная компенсировать любой материальный ущерб и моральный вред, а также судебные расходы и издержки, будет освобождена от уплаты любых налогов. Она будет выплачена в течение трех месяцев со дня уведомления о вынесении решения Европейского Суда в соответствии с пунктом 1 статьи 37 Конвенции... и переведена в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты. В случае невыплаты указанной суммы в трехмесячный срок власти Российской Федерации обязуются начислить на нее простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента. Выплата будет означать окончательное урегулирование спора".

52. В поступивших в Европейский Суд 27 августа 2014 г. замечаниях заявитель согласился с положениями одностороннего заявления только в части переполненности СИЗО и просил Европейский Суд рассматривать отдельно его жалобы на нарушения статьи 3 Конвенции относительно условий содержания под стражей в районном суде, а также на отсутствие стоматологической помощи в СИЗО.

(b) Мнение Европейского Суда

53. Учитывая характер уступок, содержащихся в заявлении властей Российской Федерации, а также размер предлагаемой компенсации, Европейский Суд считает неоправданным дальнейшее рассмотрение жалобы в этой части (подпункт "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции).

54. Кроме того, в свете вышеуказанных соображений и, в частности, своей неизменной прецедентной практики по данному вопросу Европейский Суд отмечает, что соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, не требует продолжения рассмотрения жалобы (пункт 1 статьи 37, in fine, Конвенции).

55. Наконец, Европейский Суд подчеркивает, что в случае несоблюдения властями Российской Федерации положений своего одностороннего заявления, жалоба может быть восстановлена в списке подлежащих рассмотрению дел согласно пункту 2 статьи 37 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Йосипович против Сербии" (Josipovic v. Serbia) от 4 марта 2008 г., жалоба N 18369/07).

2. Условия содержания под стражей в районном суде

(a) Доводы сторон

56. Власти Российской Федерации указали, что в подвале здания районного суда были шесть камер, средняя площадь которых составляла 4,5 кв. м, одна из камер была оборудована системой вентиляции. Согласно утверждениям властей Российской Федерации установить, в какой конкретно камере содержался заявитель во время своего нахождения в районном суде, не представляется возможным, поскольку соответствующие реестры были уничтожены по истечении срока хранения. Что касается питания, власти Российской Федерации подтвердили, что заявитель получал сухие пайки, не уточнив при этом, располагал ли он горячей водой для их приготовления.

57. Заявитель настаивал на своих утверждениях.

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Приемлемость жалобы

58. Европейский Суд отметил, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отметил, что не установлено каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

(ii) Существо жалобы

59. Европейский Суд отмечает, что заявителем не было представлено каких-либо доказательств в обоснование того, что камеры, в которых он содержался в районном суде, были переполнены. С другой стороны, как следует из справки конвойного подразделения милиции, осуществлявшего транспортировку лиц, содержащихся под стражей, от 27 июня 2007 г., предоставление горячей воды для приготовления питания не было возможным из-за отсутствия необходимого оборудования (см. § 46 настоящего Постановления). Учитывая, что власти Российской Федерации не смогли опровергнуть эту информацию, Европейский Суд считает установленным тот факт, что заявитель не получал питания в дни, когда он должен был присутствовать в судебных заседаниях при рассмотрении уголовного дела по существу, то есть тогда, когда ему были необходимы все его способности думать (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ковалева против Российской Федерации" (Kovaleva v. Russia) от 2 декабря 2010 г., жалоба N 7782/04, §§ 64-65). Европейский Суд, кроме того, отмечает, что власти Российской Федерации признали тот факт, что заявитель испытывал страдания в связи с отсутствием личного пространства во время нахождения в СИЗО. Европейский Суд считает, что невозможность для заявителя принимать пищу в дни, когда он доставлялся в районный суд, а также нехватка личного пространства в СИЗО в совокупности представляют собой испытание, превосходящее неизбежный при содержании под стражей уровень страданий. Следовательно, в настоящем деле имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

3. Стоматологическая помощь в СИЗО

(a) Доводы сторон

60. Власти Российской Федерации указали, что, когда в СИЗО отсутствовал штатный стоматолог (с 31 июля по 12 августа и с 21 ноября по 4 декабря 2006 г., с 7 декабря 2006 г. по 17 марта 2007 г. и с 30 июля по 17 сентября 2007 г.), стоматологическая помощь оказывалась один день в неделю приходящим стоматологом. Ссылаясь на выписку из журнала приема стоматолога в СИЗО, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель был принят стоматологом 30 мая 2007 г. и отказался от его помощи. Власти Российской Федерации предоставили, кроме того, выписку из медицинской карты заявителя, в которой указаны даты его приема различными врачами СИЗО, причины для обращения на прием и установленный по итогам приема диагноз.

61. Заявитель настаивал на своей жалобе и добавил, что он отказался от помощи, так как стоматолог предложил ему только удаление зубов.

(b) Мнение Европейского Суда

62. Европейский Суд отмечает, что мнения сторон о доступности стоматологической помощи в СИЗО на практике расходятся. Европейский Суд, тем не менее, не считает необходимым исследовать данный вопрос, поскольку жалоба в этой части является явно необоснованной по нижеуказанным основаниям.

63. Европейский Суд напоминает, что утверждение об отсутствии или недостаточности медицинской помощи либо о любых других недостатках в лечении должно быть достаточно обоснованным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Евгений Богданов против Российской Федерации" (Yevgeniy Bogdanov v. Russia) от 26 февраля 2015 г., жалоба N 22405/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 93). В настоящем деле Европейский Суд считает, что утверждение заявителя, согласно которому ему была необходима стоматологическая помощь, является необоснованным. Основываясь на медицинской карте заявителя, точность которой он не оспаривает, Европейский Суд приходит к выводу, что состояние здоровья заявителя регулярно проверялось терапевтом и неврологом. Из медицинской карты не следует, что заявитель жаловался на зубную боль или просил, чтобы его осмотрел стоматолог (см. a contrario Постановление Европейского Суда по делу "Дрыган против Румынии" (Dragan v. Romania) от 2 февраля 2016 г., жалоба N 65158/09, § 89). Кроме того, ничто не доказывает тот факт, что администрация места содержания под стражей или адвокат заявителя были уведомлены о проблеме. Что касается приема от 30 мая 2007 г., заявитель не уточнил, о каком зубе шла речь, и какое лечение должны были ему назначить. Европейский Суд отмечает также, что письменные заявления К., Т. и Кр. касаются наличия в СИЗО стоматолога и его профессиональных навыков. Эти утверждения слишком расплывчаты и в любом случае недостаточны, чтобы оценить конкретные потребности заявителя. Европейский Суд замечает, кроме того, что заявитель не предоставил каких-либо документов, подтверждающих ухудшение общего состояния его здоровья вследствие предполагаемых проблем с зубами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксинте против Румынии" (Axinte v. Romania) от 22 апреля 2014 г., жалоба N 24044/12, § 42). Таким образом, Европейский Суд находит, что заявитель не представил достаточных и убедительных аргументов, чтобы продемонстрировать, что предполагаемое отсутствие стоматологической помощи представляло собой нарушение статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Владимир Васильев против Российской Федерации" (Vladimir Vasilyev v. Russia) от 10 января 2012 г., жалоба N 28370/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 2 (примеч. редактора).), § 66). Соответственно, данная часть жалобы является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции, в связи с чем она должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

B. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

(a) Доводы сторон

64. Власти Российской Федерации указали, что заявитель не подавал жалобу на условия содержания под стражей ни администрации мест содержания под стражей, ни в прокуратуру Кировской области, следовательно, не имело места нарушение статьи 13 Конвенции.

65. Заявитель настаивал на своей жалобе.

(b) Мнение Европейского Суда

(i) Приемлемость жалобы

66. Европейский Суд отмечает, что он объявил неприемлемой для рассмотрения по существу ввиду явной необоснованности ту часть жалобы на нарушение статьи 3 Конвенции, которая касалась ненадлежащего характера оказания стоматологической помощи в СИЗО. Соответственно, гарантии статьи 13 Конвенции неприменимы к этой жалобе заявителя. Таким образом, Европейский Суд считает, что данная часть жалобы является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции, в связи с чем она должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

67. Европейский Суд отмечает также, что жалоба в связи с отсутствием эффективных средств правовой защиты в отношении других жалоб на условия содержания под стражей в СИЗО и в районном суде не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции, каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой не установлено. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

(ii) Существо жалобы

68. Принимая во внимание одностороннее заявление властей Российской Федерации, а также свои выводы о нарушении статьи 3 Конвенции из-за условий содержания заявителя под стражей в районном суде, Европейский Суд считает, что гарантии Конвенции применимы к этой части жалобы. В своем упоминавшемся выше Постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд пришел к выводу, что правовая система Российской Федерации не содержит эффективных внутригосударственных средств правовой защиты для обжалования условий содержания под стражей в СИЗО (см. idem, § 119). Европейский Суд не видит каких-либо оснований прийти к выводу, отличающемуся от вывода, сформулированного в упоминавшемся выше Постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" относительно отсутствия эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. Что касается условий содержания под стражей в районном суде, Европейский Суд считает, что средства правовой защиты, предложенные властями Российской Федерации, а именно подача жалобы администрации мест содержания под стражей властям или в прокуратуру Кировской области, по своей сути не отличаются от средств, рассмотренных в упомянутом выше Постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (см. §§ 100-104) и признанных Европейским Судом несовместимыми с требованием эффективности по смыслу статьи 13 Конвенции. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что в настоящем деле власти Российской Федерации не продемонстрировали, что заявитель располагал эффективным средством правовой защиты по смыслу статьи 13 Конвенции, то есть средством, которое позволило бы ему подать в государственные органы жалобу на ненадлежащие условия содержания под стражей в СИЗО и в районном суде.

69. Таким образом, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции

70. Заявитель жаловался на то, что его содержание под стражей с 31 января по 19 февраля 2007 г., назначенное президиумом областного суда 31 января 2007 г. (см. § 25 настоящего Постановления), не было "законным". Заявитель ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, в соответствии с которым:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...".

A. Доводы сторон

71. Власти Российской Федерации отметили, что решение президиума областного суда об оставлении заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу было обоснованным, так как приговор в отношении заявителя был отменен только в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона. Власти Российской Федерации добавили, что заявитель, у которого были три защитника, не мог не понимать значения статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), в соответствии с которой максимальный срок содержания его под стражей не мог превышать два месяца.

72. Заявитель настаивал на своей жалобе, указав, что отсутствие указания о сроке его содержания под стражей в постановлении от 31 января 2007 г. сделало его содержание под стражей "незаконным" по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

73. Европейский Суд отметил, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не установлено каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

74. Европейский Суд отмечает, что своим постановлением от 31 января 2007 г. президиум областного суда оставил заявителю меру пресечения в виде заключения под стражу без указания оснований для такого решения, а также срока содержания под стражей.

75. Европейский Суд напоминает, что он устанавливал нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции во многих делах против Российской Федерации, в которых суды Российской Федерации назначали продление срока содержания заявителей под стражей, не указывая основания такого решения или не устанавливая срока содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эдуард Шабалин против Российской Федерации" (Eduard Shabalin v. Russia) от 16 октября 2014 г., жалоба N 1937/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 7 (примеч. редактора).), §§ 36-37, Постановление Европейского Суда по делу "Стрелец против Российской Федерации" (Strelets v. Russia) от 6 ноября 2012 г., жалоба N 28018/05* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).), §§ 72-75, а также дела, которые в них упоминаются).

76. В настоящем деле власти Российской Федерации утверждали, что, даже если срок содержания под стражей и не был указан в постановлении от 31 января 2007 г., то он не мог превышать двух месяцев в соответствии со статьей 109 УПК РФ. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что Конституционный Суд Российской Федерации требует от судов общей юрисдикции прямо указывать срок, на который они применяют меру пресечения в виде заключения под стражу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рахмонов против Российской Федерации" (Rakhmonov v. Russia) от 16 октября 2012 г., жалоба N 50031/11* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 30 и 53). Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы дела и доводы сторон, Европейский Суд может только прийти к тому же выводу, что и в упомянутых в § 75 настоящего Постановления делах, и находит, что содержание заявителя под стражей с 31 января по 19 февраля 2007 г. не было "законным" по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции.

77. Следовательно, в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

78. Кроме того, заявитель жаловался на то, что срок его содержания под стражей не был "разумным" по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

A. Доводы сторон

79. Власти Российской Федерации утверждали, что срок содержания заявителя под стражей был разумным на основании того, что последний обвинялся в совершении двух преступлений, одно из которых является тяжким, оказывал давление на свидетеля и затягивал предварительное расследование, не являясь по вызовам следователя. По мнению властей Российской Федерации, суды Российской Федерации установили, что обстоятельства дела не требовали изменения меры пресечения в отношении заявителя.

80. Заявитель отметил, что власти неоднократно продляли срок содержания его под стражей, каждый раз ссылаясь на тяжесть предъявленного ему обвинения и риск воспрепятствовать осуществлению правосудия. По мнению заявителя, власти не проявили особой тщательности при рассмотрении вопроса о мере пресечения, не продемонстрировали того, что эти основания были достаточны, чтобы обосновать каждое повторяющееся продление срока содержания под стражей, не рассматривали возможность избрать в отношении него другую меру пресечения, которая гарантировала бы его явку в суд.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

81. Европейский Суд напоминает, что, принимая во внимание тесную взаимосвязь между пунктом 3 и подпунктом "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, осужденный в суде первой инстанции не может рассматриваться в качестве лица, заключенного под стражу с тем, "чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения" по смыслу подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции, а должен рассматриваться в качестве лица, находящегося в ситуации, предусмотренной подпунктом "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции, в соответствии с которым разрешается лишение свободы лица, "осужденного компетентным судом" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Светлана Казмина против Российской Федерации" (Svetlana Kazmina v. Russia) от 2 декабря 2010 г., жалоба N 8609/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 2 (примеч. редактора).), § 84).

82. В настоящем деле содержание заявителя под стражей состоит из двух периодов: с 1 июня по 23 октября 2006 г. (то есть до дня, когда заявитель был осужден в суде первой инстанции) и с 31 января 2007 г. (дня отмены его обвинительного приговора) по 3 июля 2007 г. (дня вынесения районным судом нового обвинительного приговора). Следовательно, срок содержания заявителя под стражей с 23 октября 2006 г. по 31 января 2007 г. должен быть исключен из рассмотрения в контексте пункта 3 статьи 5 Конвенции. Общий срок содержания заявителя под стражей составляет, таким образом, 9 месяцев 24 дня.

83. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не установлено каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу

2. Существо жалобы

84. Европейский Суд напоминает, что в соответствии со своей сложившейся прецедентной практикой, в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции сохранение достаточных оснований подозревать, что задержанное лицо совершило правонарушение, является условием sine qua non* (* Sine qua non(лат.) - без чего нет (необходимое условие) (примеч. переводчика).) законности продления срока содержания под стражей. Однако по истечении некоторого периода времени этого становится недостаточно. В таком случае Европейский Суд должен установить, имеются ли другие обосновывающие лишение свободы основания, рассмотренные судами. Если соответствующие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен, помимо этого, установить, проявили ли компетентные органы "особую тщательность" при рассмотрении дела (см. среди прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бузаджи против Республики Молдова" (Buzadji v. Republic of Moldova), жалоба N 23755/07, § 87, ECHR 2016, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152-153, ECHR 2000-IV).

85. В настоящем деле Европейский Суд сразу отмечает, что 18 января 2006 г. заявителю было предъявлено обвинение и что он оставался на свободе до 1 июня 2006 г.: только в эту дату органы, занимающиеся расследованием, ходатайствовали о заключении заявителя под стражу, основываясь на обвинениях, предъявленных ему по двум уголовным делам. Европейский Суд отмечает также, что, назначая заявителю меру пресечения в виде заключения под стражу, суды опирались главным образом на события февраля 2006 года, а именно на предполагаемый факт оказания заявителем давления на К. и на неявку заявителя к следователю, которые были расценены как воспрепятствование производству по уголовному делу. Если у Европейского Суда и есть сомнения относительно актуальности этих событий, учитывая промежуток времени примерно в три месяца, который отделял их от даты избрания меры пресечения, то Европейский Суд, тем не менее, готов признать, что изначально они могли служить основанием для заключения заявителя под стражу и что нужно также учитывать вновь предъявленные заявителю 31 мая 2006 г. обвинения. В любом случае, как только уголовное дело в отношении заявителя было направлено 19 июля 2006 г. в суд, указанные обстоятельства утратили свою изначальную значимость, так как предварительное следствие было окончено и в списке подлежащих вызову в судебное заседание лиц со стороны обвинения К. не значилась (см. § 16 настоящего Постановления). Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации продляли заявителю срок содержания под стражей после 19 июля 2006 г., ссылаясь главным образом на те же основания, что и раньше, а также на тяжесть предъявленного заявителю обвинения. Европейский Суд напоминает, что одна только тяжесть предъявленного обвинения не может служить основанием для продления срока содержания под стражей на поздней стадии разбирательства дела (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кучера против Словакии" (Kucera v. Slovakia) от 17 июля 2007 г., жалоба N 48666/99, § 94). Однако следует признать, что в настоящем деле данное основание заняло центральное положение во всех решениях судов, в том числе после отмены 31 января 2007 г. обвинительного приговора в отношении заявителя. По мнению Европейского Суда, это основание не было достаточным для продления заявителю срока содержания под стражей.

86. Европейский Суд находит, что постановления от 31 июля и 26 сентября 2006 г., а также постановления от 19 февраля, 14 марта, 20 апреля, 7 и 24 мая 2007 г. были составлены с использованием шаблонных формулировок и не содержали анализа личной ситуации заявителя. Европейский Суд отмечает, что ни районный, ни областной суды не рассматривали возможность освобождения заявителя из-под стражи под залог, хотя заявитель ходатайствовал об этом 20 апреля 2007 г. (см. § 32 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что он часто устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции по делам, в которых суды продлевали срок содержания заявителя под стражей на основании главным образом тяжести предъявленного обвинения и без рассмотрения возможности применения иных мер пресечения (см. Постановления Европейского Суда по делам "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. N 11 (примеч. редактора).), ECHR 2006-XII, "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 11886/05* (* См.: там же. 2006. N 8 (примеч. редактора).), "Мишкеткуль и другие против Российской Федерации" (Mishketkul and Оthers v. Russia) от 24 мая 2007 г., жалоба N 36911/02, "Шухардин против Российской Федерации" (Shukhardin v. Russia) от 28 июня 2007 г., жалоба N 65734/01* (* См.: там же. 2008. N 5 (примеч. редактора).), "Белов против Российской Федерации" (Belov v. Russia) от 3 июля 2008 г., жалоба N 22053/02, "Ламажик против Российской Федерации" (Lamazhyk v. Russia) от 30 июля 2009 г., жалоба N 20571/04* (* См.: там же. 2012. N 12 (примеч. редактора).), "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia) от 3 мая 2011 г., жалоба N 30024/02* (* См.: там же. N 5 (примеч. редактора).), "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 23215/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 4 (примеч. редактора).) и "Дирдизов против Российской Федерации" (Dirdizov v. Russia) от 27 ноября 2012 г., жалоба N 41461/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2013. N 9 (примеч. редактора).)). Обстоятельства настоящего дела не позволяют Европейскому Суду прийти к иному выводу в настоящем деле.

87. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что, опираясь систематически и главным образом на тяжесть предъявленного заявителю обвинения, внутригосударственные власти продлевали срок содержания заявителя под стражей в течение более девяти месяцев по основаниям, которые не могут считаться "достаточными", чтобы оправдать срок такого содержания под стражей.

88. При таких обстоятельствах отсутствует необходимость рассматривать вопрос о том, проявили ли компетентные органы власти "особую тщательность" при рассмотрении дела (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), § 50). Таким образом, в настоящем деле имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

89. Заявитель жаловался на то, что его жалобы на постановления от 26 сентября 2006 г. и 19 февраля 2007 г., которыми продлялось его содержание под стражей, не были рассмотрены "безотлагательно". Заявитель не согласился также с проведением областным судом судебных заседаний 29 мая и 7 июня 2007 г. в его отсутствие и в отсутствие его защитников. Наконец, заявитель жаловался на отказ областного суда рассмотреть 5 июня 2007 г. по существу его жалобу на постановление от 24 апреля 2007 г. Заявитель ссылался на пункт 4 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

A. Доводы сторон

90. По поводу первой части жалобы власти Российской Федерации отметили, что жалобы на постановления от 26 сентября 2006 г. и 19 февраля 2007 г. были рассмотрены в соответствии с законодательством Российской Федерации. Власти Российской Федерации утверждали, что согласно статье 355 УПК РФ постановление районного суда от 26 сентября 2006 г. не подлежало обжалованию в отдельном производстве. Власти Российской Федерации отметили, что заявитель смог оспорить это постановление, подав кассационную жалобу на приговор, и что кассационная инстанция в своем определении от 28 ноября 2006 г. отклонила эти доводы, а также доводы относительно его осуждения. Власти Российской Федерации добавили, что действовавшее на момент рассмотрения дела законодательство не устанавливало сроков направления уголовного дела для пересмотра в кассационной инстанции приговора, вынесенного судом первой инстанции. Что касается жалобы на отсутствие заявителя в судебных заседаниях областного суда, власти Российской Федерации заверили, что заявитель имел возможность представить свои аргументы в кассационных жалобах, и областной суд посчитал эти аргументы вполне достаточными для принятия решения о законности и обоснованности обжалуемых постановлений. Власти Российской Федерации указали, что адвокаты заявителя были надлежащим образом уведомлены о судебных заседаниях, но на них не присутствовали. Наконец, власти Российской Федерации отметили, что областной суд отказал заявителю в рассмотрении по существу его жалобы на постановление от 24 апреля 2007 г., поскольку указанное постановление касалось других процедурных вопросов, но не было связано с вопросами о продлении срока содержания заявителя под стражей.

91. Заявитель отмечал, что рассмотрение его жалоб не было осуществлено безотлагательно без какой-либо объективной причины. Заявитель настаивал, что подал свои кассационные жалобы в течение трех дней с момента получения обжалуемых постановлений. Заявитель также утверждал, что он получил копию постановления от 26 сентября 2006 г. только месяц спустя, то есть 26 октября. По его мнению, невозможность обжаловать постановление от 26 сентября 2006 г. до его осуждения районным судом противоречила пункту 4 статьи 5 Конвенции. Что касается его отсутствия в судебных заседаниях 29 мая и 7 июня 2007 г., заявитель отметил, что его присутствие было необходимо, так как обжалуемые им постановления от 7 и 24 мая 2007 г. были приняты после возвращения уголовного дела прокурору и последующего направления дела в суд для рассмотрения по существу. С точки зрения заявителя, требовалась проверка обоснованности указанных постановлений судом кассационной инстанции, исходя из продвижения рассмотрения дела. Наконец, заявитель указывал, что утверждения властей Российской Федерации о надлежащем извещении его защитников о судебных заседаниях ничем не подтверждены.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

92. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не установлено каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Что касается безотлагательного рассмотрения судом жалоб заявителя на постановления от 26 сентября 2006 г. и 19 февраля 2007 г. относительно меры пресечения в виде содержания под стражей

93. Во-первых, Европейский Суд обращает внимание, что власти Российской Федерации не оспаривали утверждение заявителя о том, что он подал кассационные жалобы на вышеуказанные постановления в течение трех дней с момента уведомления об их вынесении, то есть не позднее 29 октября 2006 г. в отношении первого постановления и не позднее 21 февраля 2007 г. в отношении второго постановления. Эти жалобы были рассмотрены областным судом 28 ноября 2006 г. и 13 марта 2007 г., то есть спустя соответственно 30 и 20 дней после их подачи. Отсутствуют какие-либо доказательств того, что эти сроки зависели от заявителя или его защитников, и что вопросы, подлежащие рассмотрению судом кассационной инстанции, были очень сложными. Власти Российской Федерации не представили каких-либо доводов в обоснование таких сроков. Исходя из этих обстоятельств Европейскому Суду нет необходимости решать вопрос о том, почему заявитель получил копию постановления от 26 сентября 2006 г. только через месяц после его вынесения. Во-вторых, по поводу довода властей Российской Федерации, согласно которому постановление от 26 сентября 2006 г. не подлежало обжалованию в отдельном производстве, Европейский Суд напоминает, что в похожих обстоятельствах он уже устанавливал нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с подобным толкованием законодательства Российской Федерации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Манеров против Российской Федерации" (Manerov v. Russia) от 5 января 2016 г., жалоба N 49848/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 8 (примеч. редактора).), §§ 35-38).

94. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что периоды времени между подачей жалоб и их рассмотрением не соответствуют требованию безотлагательного рассмотрения. Для сравнения Европейский Суд напоминает, что в своих Постановлениях по делам "Щербаков против Российской Федерации (N 2)" (Shcherbakov v. Russia) (N 2) от 24 октября 2013 г. (жалоба N 34959/07* (* См.: там же. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 101) и "Бутусов против Российской Федерации" (Butusov v. Russia) от 22 декабря 2009 г. (жалоба N 7923/04* (* См.: там же. 2010. N 5 (примеч. редактора).), § 34) он установил нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции относительно периодов времени в 34 и 20 дней соответственно. Следовательно, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение этого же положения Конвенции в настоящем деле.

(b) Что касается отсутствия заявителя в заседаниях суда кассационной инстанции 29 мая и 7 июня 2007 г., касающихся вопроса законности его содержания под стражей

95. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции предоставляет каждому задержанному или заключенному под стражу право на рассмотрение судом соблюдения процедур и касающихся существа требований к "законности" по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции его лишения свободы. Если процедура в рамках пункта 4 статьи 5 Конвенции не всегда должна сопровождаться теми же гарантиями, которые предусмотрены статьей 6 Конвенции для гражданского и уголовного судопроизводства, учитывая разные цели этих положений Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Райнпрехт против Австрии" (Reinprecht v. Austria), жалоба N 67175/01, § 39, ECHR 2005-XII), необходимо, чтобы она была судебной и предоставляла бы гарантии, соответствующие самой сути лишения свободы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "D.N. против Швейцарии" (D.N. v. Switzerland), жалоба N 27154/95, § 41, ECHR 2001-III). В частности, судебное разбирательство по жалобе на содержание под стражей должно быть состязательным и обеспечивать равенство состязательных возможностей для сторон, а именно прокурора и заключенного под стражу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Николова против Болгарии" (Nikolova v. Bulgaria), жалоба N 31195/96, § 58, ECHR 1999-II).

96. Европейский Суд уже признавал при определенных обстоятельствах, в частности, когда заявитель смог предстать перед судом, рассматривающим его ходатайство об освобождении из-под стражи в первой инстанции, что соблюдение процедурных требований, присущих пункту 4 статьи 5 Конвенции, не требует, чтобы заявитель вновь предстал перед судом вышестоящей инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сагхинадзе и другие против Грузии" (Saghinadze and Others v. Georgia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 18768/05, § 150, Постановление Европейского Суда по делу "Рахбар-Пагард против Болгарии" (Rahbar-Pagard v. Bulgaria) от 6 апреля 2006 г., жалобы NN 45466/99 и 29903/02, § 67, и Постановление Европейского Суда по делу "Депа против Польши" (Depa v. Poland) от 12 декабря 2006 г., жалоба N 62324/00, §§ 48-49). В этих делах судебное разбирательство в суде вышестоящей инстанции не нарушало принцип состязательности и равенства сторон, либо поскольку ни одна из сторон не участвовала в процедуре обжалования, или потому что присутствия только адвоката было достаточно для соблюдения указанных требований. В своем Постановлении по делу "Алтынок против Турции" (Altinok v. Turkey) от 29 ноября 2011 г. (жалоба N 31610/08, §§ 54-56) Европейский Суд пришел к выводу, что отсутствие заявителя в заседании суда вышестоящей инстанции не нарушало само по себе пункт 4 статьи 5 Конвенции, так как несколькими днями ранее заявитель предстал перед судом первой инстанции, призванным решить вопрос о его содержании под стражей. Европейский Суд, тем не менее, уточнил, что данное обстоятельство не нарушило принцип состязательности и равенства сторон, поскольку ни одна из сторон не участвовала в устной форме в процедуре обжалования.

97. В настоящем деле Европейский Суд подчеркивает, что заявитель и один из его защитников присутствовали в судебном заседании 7 мая 2007 г., в ходе которого районный суд продлил заявителю срок содержания под стражей (см. § 34 настоящего Постановления). Европейский Суд отмечает также, что в судебном заседании от 29 мая 2007 г. областной суд рассмотрел жалобу заявителя на постановление от 7 мая 2007 г., оставив без удовлетворения его ходатайство о рассмотрении жалобы в его присутствии (см. § 38 настоящего Постановления). Хотя адвокаты заявителя отсутствовали в судебном заседании, областной суд, тем не менее, заслушал прокурора, который возражал против рассмотрения жалобы в присутствии заявителя. По мнению Европейского Суда, это обстоятельство нарушило принцип равенства сторон и повлекло за собой нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

98. Что касается судебного заседания от 7 июня 2007 г., Европейский Суд замечает прежде всего, что оно касалось жалобы, поданной заявителем на постановление районного суда от 24 мая 2007 г., вынесенное без проведения судебного заседания и в отсутствие сторон по делу. Европейский Суд отмечает также, что судебное заседание от 7 июня 2007 г. в областном суде было проведено как в отсутствие прокурора, так и в отсутствие заявителя и его защитников. Из этого следует, что заявитель не мог лично присутствовать ни в районном, ни в областном суде, в то время как вопрос, стоявший перед судами Российской Федерации, касался обоснованности его содержания под стражей. Европейский Суд обращает внимание, что последнее личное присутствие заявителя в районном суде имело место 7 мая 2007 г., то есть за 17 дней до вынесения постановления от 24 мая 2007 г. и за один месяц до рассматриваемого в настоящей жалобе кассационного слушания дела. В течение этого периода времени в уголовном деле против заявителя появились новые обстоятельства, такие как возвращение уголовного дела прокурору в связи с процессуальными нарушениями и новое рассмотрение дела по существу (см. § 37 настоящего Постановления). Исходя из изложенного Европейский Суд не согласен с доводом властей Российской Федерации о том, что суд кассационной инстанции не должен был рассматривать вопрос о содержании заявителя под стражей, так как этот вопрос был надлежащим образом разрешен в постановлении от 20 апреля 2007 г. Напротив, Европейский Суд считает, что по мере продвижения разбирательства по делу, а также ввиду продолжительности содержания заявителя под стражей личное присутствие заявителя в суде кассационной инстанции во время заседания 7 июня 2007 г. было необходимо для соблюдения его права на проверку правомерности его заключения под стражу "через разумные промежутки времени".

99. Принимая во внимание указанные обстоятельства, Европейский Суд считает, что отсутствие заявителя в судебном заседании областного суда от 7 июня 2007 г. нарушило пункт 4 статьи 5 Конвенции.

100. Учитывая, что имели место нарушения пункта 4 статьи 5 Конвенции (см. §§ 94 и 99 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу заявителя на нерассмотрение по существу его кассационной жалобы на постановление от 24 апреля 2007 г.

V. Предполагаемое нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции

101. Заявитель утверждал, что употребление слов "осужденный" и "виновный" в постановлениях Верховного Суда Российской Федерации от 14 мая 2007 г. и областного суда от 30 мая 2007 г. нарушило его право на презумпцию невиновности. Заявитель ссылался на пункт 2 статьи 6 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком".

A. Доводы сторон

102. Власти Российской Федерации утверждали, что оба постановления, о которых идет речь, не нарушили принцип презумпции невиновности. Власти Российской Федерации утверждали, что употребление судьями слов "осужденный" и "виновный" было ошибочным и представляло собой лишь неудачный выбор терминов. Власти Российской Федерации также полагали, что ни одно из этих постановлений не могло оказать влияния на результат рассмотрения уголовного дела. Власти Российской Федерации указали, что Верховный Суд Российской Федерации своим постановлением от 14 мая 2007 г. только подтвердил законность постановления от 31 января 2007 г. об отмене обвинительного приговора в отношении заявителя, и что областной суд своим постановлением от 30 мая 2007 г. отклонил жалобу заявителя о пересмотре в порядке надзора постановления от 20 апреля 2007 г. о продлении заявителю срока содержания под стражей. Наконец, власти Российской Федерации отмечали, что новый обвинительный приговор в отношении заявителя был вынесен 3 июля 2007 г. и оставлен без изменения судом кассационной инстанции 18 сентября 2007 г.

103. Заявитель считал, что спорные термины представляли собой утверждения, в соответствии с которыми он являлся виновным и осужденным лицом, хотя обвинительный приговор в отношении него был отменен, и уголовное дело находилось на рассмотрении судов Российской Федерации. По мнению заявителя, данные термины не были уточнены, не сопровождались комментариями и явно нарушали принцип презумпции невиновности.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

104. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не установлено каких-либо иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

105. Европейский Суд напоминает, что презумпция невиновности, предусмотренная пунктом 2 статьи 6 Конвенции, фигурирует среди принципов, составляющих справедливое разбирательство уголовного дела (см. в числе многих прочих примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аллен против Соединенного Королевства" (Allen v. United Kingdom) от 12 июля 2013 г., жалоба N 25424/09, § 93). Этот принцип нарушается, если официальное заявление, касающееся обвиняемого, создает представление, что он виновен, хотя его виновность не была предварительно установлена законным порядком. Даже в отсутствие формального признания достаточно будет мотивировки, которая указывает на то, что судья считает соответствующее лицо виновным. В данном контексте выбор терминов, используемых представителями властей государства-ответчика в заявлениях, которые они делают до того момента, пока лицо не было осуждено и признано виновным в совершении правонарушения, имеет особое значение (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Дактарас против Литвы" (Daktaras v. Lithuania), жалоба N 42095/98, § 41, ECHR 2000-X). Когда учитываются сущность и контекст соответствующей процедуры, даже использование неудачных терминов может не быть определяющим (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аллен против Соединенного Королевства" § 126). Тем не менее важным является истинный смысл спорных заявлений с учетом особых обстоятельств, в которых они были сделаны (см. Постановление Европейского Суда по делу "Y.B. и другие против Турции" (Y.B. and Others v. Turkey) от 28 октября 2004 г., жалобы NN 48173/99 и 48319/99, § 44).

106. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что своим постановлением от 31 января 2007 г. президиум областного суда отменил в порядке надзора приговор от 23 октября 2006 г. и кассационное определение от 28 ноября 2006 г. и возвратил уголовное дело прокурору. Европейский Суд далее указывает, что судьи, вынося постановления от 14 и 30 мая 2007 г., использовали в отношении заявителя слова "осужденный" или "виновный" (см. §§ 35 и 39 настоящего Постановления). Спорные термины, таким образом, были высказаны судьями в их официальном качестве и касались ходатайств, которые заявитель подал с целью обжалования постановлений, принятых в рамках его уголовного дела. По мнению Европейского Суда, контекст и природа заявлений ясно свидетельствуют о том, что судьи считали заявителя виновным в правонарушении, в котором он обвинялся. Даже если, как утверждали власти Российской Федерации, речь шла об ошибочном и неудачном выборе терминов судьями, Европейский Суд считает, что с учетом их должности и в контексте дела исключительно важное значение для судей имело проявление бульшей осторожности в выборе терминов с целью избежать создания впечатления о виновности соответствующего лица.

107. Наконец, Европейский Суд обращает внимание на то, что факт признания заявителя виновным и осуждения его к лишению свободы не может отменить его первичное право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена в порядке, предусмотренном законом. Европейский Суд неоднократно напоминал, что пункт 2 статьи 6 Конвенции регулирует уголовное преследование в целом, "независимо от результата уголовного судопроизводства" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Минелли против Швейцарии" (Minelli v. Switzerland) от 25 марта 1983 г., § 30, серия А, N 62, и Постановление Европейского Суда по делу "Матияшевич против Сербии" (Matijasevic v. Serbia), жалоба N 23037/04, § 49, ECHR 2006-X).

108. Таким образом, имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

109. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

110. Заявитель требовал выплаты 39 000 евро в качестве компенсации причиненного ему морального вреда.

111. Власти Российской Федерации считали требования заявителя чрезмерными.

112. Европейский Суд полагает, что вследствие нарушения прав, предусмотренных упомянутыми выше положениями Конвенции, заявителю был причинен моральный вред. Принимая решение на основе принципа справедливости и учитывая сумму, которую власти Российской Федерации предложили выплатить заявителю в своем одностороннем заявлении (см. § 51 настоящего Постановления), Европейский Суд присуждает заявителю 19 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

113. Заявитель также требовал выплаты 3 300 евро в качестве компенсации судебных расходов, понесенных на оплату услуг адвоката О.В. Преображенской в рамках рассмотрения дела в Европейском Суде, всего за 22 часа работы по ставке 150 евро в час, и предоставил составленный адвокатом почасовой отчет. Кроме того, заявитель просил, чтобы присужденная Европейским Судом сумма была перечислена непосредственно на банковский счет О.В. Преображенской.

114. Власти Российской Федерации не оспаривали почасовую ставку, указанную заявительницей* (* Так в тексте оригинала Постановления. Скорее всего, речь идет о заявителе (примеч. переводчика).), но считали чрезмерным количество часов, которые требовалось оплатить. Власти Российской Федерации отмечали, что заявитель не предоставил в Европейский Суд каких-либо доказательств, таких как наличие соглашения о юридической помощи с его представительницей и фактической оплаты истребуемых ею сумм, и предлагали Европейскому Суду отклонить эту просьбу как необоснованную.

115. Европейский Суд напоминает, что согласно своей прецедентной практике заявитель имеет право на возмещение судебных издержек и расходов лишь постольку, поскольку было доказано, что они были фактически понесены, являлись необходимыми и не превышали разумных пределов. В настоящем деле заявитель действительно не предоставил ни письменного соглашения о помощи, заключенного со своей представительницей, ни справки о стоимости услуг или счета за услуги, свидетельствующих о фактической выплате истребуемых сумм. Вместе с тем, по-видимому, в соответствии с законодательством Российской Федерации услуги лица, осуществляющего юридические консультации, подлежат оплате даже в случае устного заключения соглашения о помощи (см. Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 3 (примеч. редактора).), § 147, ECHR 2005-IV). Что касается отсутствия доказательств предварительной оплаты требуемых сумм, Европейский Суд напоминает, что возмещение расходов на оплату услуг адвоката не может ограничиваться только уже уплаченными заявителем адвокату суммами (см. Постановление Европейского Суда по делу "I.M. против Франции" (I.M. v. France) от 2 февраля 2012 г., жалоба N 9152/09, § 170). Подобный подход мог бы фактически убедить многих адвокатов отказаться от представления в Европейском Суде интересов менее материально обеспеченных заявителей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Флюкс против Республики Молдова (N 3)" (Flux v. Moldova) (N 3) от 12 июня 2007 г., жалоба N 32558/03, § 38). Тем не менее соглашение, заключенное в письменной или устной форме и связывающее по договору адвоката и его клиента, не является обязательным для Европейского Суда. Европейский Суд должен оценить размер судебных расходов и издержек, подлежащих возмещению, не только по отношению к тому, что предполагаемые судебные расходы были фактически понесены, но и по отношению к тому, не превышали ли они разумных пределов (см., mutatis mutandis, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Иатридис против Греции" в части справедливой компенсации (Iatridis v. Greece), жалоба N 31107/96, § 55, ECHR 2000-XI). В таком случае Европейский Суд принимает во внимание представленные в подтверждение требований о компенсации судебных расходов и издержек документы, а именно сведения о количестве часов, которые потребовались для работы над делом, представленным на рассмотрение Европейскому Суду, а также почасовые тарифы (ibidem). В настоящем деле, принимая во внимание почасовой отчет, предоставленный заявителем, и указанные выше критерии, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю сумму в 3 000 евро, покрывающую все виды судебных издержек и расходов, которая должна быть перечислена на банковский счет О.В. Преображенской.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

116. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил, принимая во внимание положения заявления государства-ответчика относительно статьи 3 Конвенции, а также условия, предусмотренные для обеспечения исполнения обязательств, исключить из списка подлежащих рассмотрению дел жалобу в части, касающейся условий содержания заявителя под стражей в Следственном изоляторе N ИЗ-43/1 с 1 июня 2006 г. по 30 ноября 2007 г.;

2) объявил жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции самостоятельно и во взаимосвязи со статьей 13 Конвенции в части, касающейся условий содержания заявителя под стражей в районном суде и отсутствия эффективных средств правовой защиты в этом отношении, а также жалобы на нарушение пунктов 1, 3 и 4 статьи 5 Конвенции и пункта 2 статьи 6 Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

6) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

7) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции;

8) постановил, что имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции;

9) постановил, что:

a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты:

(i) 19 500 евро (девятнадцать тысяч пятьсот евро), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 3 000 евро (три тысячи евро), а также любой налог, который может быть начислен заявителю на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, перечислением на банковский счет О.В. Преображенской;

b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на французском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 декабря 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Стивен Филлипс Секретарь Секции Суда

Луис Лопес Герра Председатель Палаты Суда